Имс свалил его на кровать без лишних церемоний. Содрал ботинки, потянул за штанины.
у нас тут снова старый добрый куль с песком в качестве сучки.
Имс тут же вытряхнул его из штанов. Артур вцепился в резинку трусов, потащил их выше, чуть ли себе не подмышки
причина довольно предсказуема:
- Я… я боюсь, - выдохнул Артур.
Имс кивнул.
- Я понимаю, принцесса, твой первый раз будет нежным.
Артур предсказуемо разозлился, сел и отпихнул Имса.
- Не льсти себе, - процедил он. – Я не ждал тебя годами в целибате.
надо же, на этот раз сучка не девственница. Но мне больше нравится то, как элегантно (нет) Додо указывает на объем таймскипа.
Артур сглотнул, поднялся на колени и попытался поцеловать Имса в край губ. Тот отстранился, холодно улыбнулся одними глазами.
- Немного романтики, зайчик?
по не особенно ясной причине, Артур воспринимает "зайчика" как смертельное оскорбление:
- Уходи, - прокаркал он, стараясь взять себя в руки. – Ты не имеешь никакого права унижать меня. Ты мне никто.
- Да? – легкомысленно спросил Имс. - А я думал, я – любовь всей твоей жалкой жизни.
Артур кипит от унижения и требует, чтобы Имс проваливал, но Имса традиционно мало волнует мнение Артура, и, чтобы подчеркнуть это, он включает режим Болотной Твари:
- Поздняк, - сказал он на каком-то другом английском, которого Артур в жизни не слышал, - дометал икру.
- Что? – переспросил тот, пытаясь понять, что Имс только что пробулькал на кокни.
ничего. Сейчас будет дрочная энца.
Артур держался за трусы и пинался, Имс бил его лицом об кровать, кусал за загривок и наконец оглушил так, что Артур сдался. Ну, не то, чтобы сдался, но пальцы ослабли, а Имс уже стащил с него трусы и просунул колено между сжатых ног. Артур вскинулся, получил снова по голове и упал на кровать грудью
впрочем, ничего нового.
и, я надеюсь, вы готовы к разной занимательной анатомии и традиционной психологии сомцесучек:
Имс вцепился ему зубами в плечо: сам же кусался и сам стонал, стискивал ладони на боках Артура, давно перестав держать того за волосы. Артур терся щекою о кровать, подставлял поясницу, но Имс почему-то не прикасался к ней ладонью, так, мазнул мимолетно.
Артуру было больно, но и приятно тоже. Тело металось, пытаясь реагировать хоть на что-то - и не успевало: ни за болью, ни за удовольствием. Имс рвал его, совершено равнодушно и безжалостно, но и умудрялся как-то делать приятно, да так, что Артуру хотелось подвывать. Впрочем, он сообразил, что падать ниже просто некуда: Имс трахает его на его же, Артура, кровати, трахает, потому что может, потому что сильнее. Артур запрокинул голову и завыл, подавился, когда Имс рывком вышел из него
и без рваного сикеля, как водится, тоже не обошлось:
Имс рассматривал его, ебал, не смущаясь крови, и рассматривал со всех сторон, не отвлекаясь. Впрочем, был и прогресс: Имс все-таки положил ладонь Артуру на поясницу, погладил пальцем ямку. Артур благодарно всхлипнул. Имс задвигался быстрее, снова схватил Артура за волосы, заставляя выгнуться. Артур уже совсем жалобно заорал, рванулся прочь, и Имс упал на него, сжав руками, вцепился зубами прямо в затылок, в шею, стиснул и замычал. Артура всего прострелило от боли, он скорчился и почувствовал, как его член толчками выбрасывает сперму прямо на пол у кровати. Такое бывает от боли, он читал.
Имс спрашивает, было ли Артуру хорошо, но тот еще морально не готов вырабатывать смазку литрами, поэтому плюет на Имса и съебывает. Правда, не особенно далеко - на кухню:
Чайник надрывался от свиста, Артур еле переставлял ноги, но упрямо дошел до плиты, выключил огонь и медленно, осторожно сел на стул. Сидеть было больно, Артур встал.
не успевает Артур придумать, что еще можно сделать, кроме как сесть на свой рваный сикель, Имс понимает, что раз уж сучка уже на кухне, можно и хавчик стребовать:
Вытащил деловито из холодильника яйца, сложил их в миску, кинул сверху кусок сыра.
- Готовь омлет, - сказал он Артуру, поправил трусы.
Артур забился в угол кухни. Имс спокойно и деловито пошарился по полкам, нашел где-то пакет гречневой муки, развел ее водой, посолил и слепил несколько жидковатых печенюшек. Артур молча разбил яйца, взболтал их вилкой, потер туда сыр и поставил миску на стол.
я даже не знаю, что мне тут нравится больше: то, что печенюшки, тем более - "жидковатые" можно "слепить", то, что в доме у Артура нашлась мука, или то, что эта сцена такая влажная и пахнущая крипищитом.
- У тебя действительно совсем нет совести? Для тебя все так просто?
Имс уставился на него, облизнул губы и напряженно спросил, склонив голову набок:
- Я что-то не понял, детка, у тебя вроде как мечта всей жизни исполнилась?
Артур швырнул в него нож быстрее, чем успел подумать, что он, собственно, делает.
мне так нравится эта авторская ремарка, видимо указывающая на то, что если бы Ортур подумал, то бы ни за что не стал бросать что-нибудь опасное в сторону только что изнасиловавшего его человека. Да, меня до сих пор это умиляет. Уши Додо никогда не перестанут торчать из текста.
Имс уворачивается от ножа и решает снова включить Болотную Тварь:
- Я ради тебя в жопу ебался, - рассердился Имс, - какие у тебя претензии?
Он и говорил сейчас странно, булькающим английским, глотая звуки и целые слоги.
Артур бросается в Имса еще и миской с недоделанным омлетом, но это не особенно помогает и вообще - конец немного предсказуем:
Имс просто задавил его мышечной массой, физической силой. Артур пребольно ударился подбородком о край стола, когда Имс сволок его на пол. Между ног полыхнуло, Артур закричал и дернулся прочь, впрочем, не сильно далеко.
- У тебя кровь на ногах, - пробормотал Имс, тычась горячими влажными губами Артуру в шею. – Но я хочу тебя попользовать.
То, что происходило, было настолько нереально для Артура, будто во сне. Он и мечтал пару раз, как Имс возьмет его силой. Всегда в таких мечтах были стоп-слова, мягкие постели и Имс, который только притворяется сволочью.
по этому фрагменту можно даже подумать, что Додо знает, что такое стоп-слово и зачем оно нужно.
- Тебе так плохо? – спросил Имс, перехватил Артура под шею ладонью, вздернул на колени.
Артур повис как мешок, болтаясь, только потому, что Имс держал его.
Артуру хуево, Артур орет от боли, Имсу похуй. Все как у людей.
Когда Имс отвалился от него и поднялся, Артур даже не стал вставать. Он тупо смотрел с изменившейся перспективы на духовку. В ней медленно крутилось блюдо с печеньем, в нотку печеного теста вкрался легкий мотив гари.
на самом деле, вот этот сквозной мотив с печеньками мне нравится. Также мне упорно кажется, что он был где-то у Кинга, именно в таком контексте: жертву пиздят/насилуют, пока выпечка готовится, а под конец этого дела она начинает гореть. Хотя не буду обвинять в плагиате, может, у меня тут эффект Манделы.
- Ты долго лежать будешь? – спросил он, переступив через Артура.
Тот закрыл глаза. Слышал, что Имс открывает духовку и вынимает блюдо. Потом Имс сел за стол Артура и принялся есть. Артур лежал и просто не мог понять – как вышло так? Как так?
ладно еще - "как это вышло". Гораздо интереснее, как выйдет, что спустя один таймскип у вас уже будет романтичная нежная ебелька.
ах, да, Имс же может включать еще и режим заботливого сомца:
- Какая медицинская помощь тебе нужна? – спросил он серьезно, заглянув Артуру в лицо.
Грубый бандит, болтающий на кокни, исчез
вагон пиписек!
– Чтоб ты знал – я не жалею. Ты напрашивался.
- Что я тебе сделал? – Артур еле удержал слезы. Не хватало еще разрыдаться перед Имсом.
- Ну… ты напрашивался, - сказал тот. – Ты сам хотел.
припечатав Артура самадурой виноватой, Имс сваливает, приходят три звездочки, а там уже всем мирком - пирком да за свадебку.
Артур, естественно, был шафером и, пожалуй, начал бы стрелять, если б Кобб выбрал кого-то другого. Но Кобб не выбрал. Со стороны жениха была маленькая группка коллег, связанных не то чувствами товарищества, не то приязни. Со стороны невесты собралось, наверное, небольшое под- Парижское село.
подпарижское, блядь, село.
аул, блядь, подберлинский.
Вот чего Артур не ждал, так это ансамбля Мариачи. Но ансамбль был, играл задорно, Кобб отплясывал с новоиспеченной миссис Кобб, а Артур танцевал с подружкой невесты. Подружку, насколько хватало Артуровых познаний французского, звали Лепесток. Лепесток выпячивала белокожую, практически раскрытую декольте грудь четвертого размера, прижималась к Артуру и томно смеялась. Артур тоже смеялся и нервно отдвигался от твердых сосков, которые притискивались к его груди.
Ему ужасно не хватало такой вот атмосферы безудержного веселья.
от безудержного веселья с сосками Артура спасает Мол.
Он тут же вскочил, уступая ей место.
- Перестань вести себя, как наседка, - проворчала Мол с деланным неудовольствием. – Я не смертельно больна, я лишь немножко беременна.
возможно, это и мелочь, но есть что-то от несбывшихся мечт в этом браке по залету, по-моему.
впрочем, Мол тут не ради этой бесценной информации, а чтобы познакомить Артура со своим кузеном в белых носочках:
Славный, но эксцентричный парень был высокий, худощавый, с черными волосами и челочкой. Он чем-то напомнил Артуру его самого лет в восемнадцать. Собственно, в районе восемнадцати Пьеру и было. Он ничуть, ничуть не напоминал… никого.
это такой намек на то, что он напоминал Имса, который бы сказал, но ничего бы не сказал.
Мол упрашивает Артура потанцевать с кузеном, к ней присоединяется Кобб, перевоплотившийся ее усилиями в Танкиста:
с закатанными рукавами, с растрепанными волосами Доминик Кобб, муж и будущий отец, сильно отличался от того парня, которого Артур встретил всего-то несколько лет назад. Медленно и терпеливо Мол сделала из него спокойного, уверенного в себе мужика. Честь ей и хвала.
Артур соглашается:
Артур подошел к мальчишке, вежливо кивнул. В общем-то, он сам был ненамного старше, но, наверное, пережитое оставило свой отпечаток.
- Потанцуем? – невозмутимо спросил Артур, готовый и к тому, что ему дадут по морде, и к вежливому согласию, и к поцелуям на танцполе.
белых носочков так много, что мне уже начинает, несмотря на всякие "ою" мерещиться призрак НК за этими прекрасными строками:
- Хорошо, - согласился тот, протянул Артуру узкую, совсем еще детскую ладонь с нежной кожей на кончиках пальцев.
Раздались первые такты музыки. Артур посмотрел в сторону музыкантов и не удивился, увидев там смеющегося Кобба.
«Чтоб ты провалился», - сказал он одними глазами, выводя кузена Пьера на танцпол под звуки танго.
Кузен танцевал хорошо, танцу отдавался с душою и Артур забыл, что на них смотрят, смеются и хмурятся. В его руках изгибалось мужское тело, юное, свежее и беззаботное. Артур вел и как-то автоматически положил руку мальчишке на шею. Тот даже выгнулся от удовольствия.
но Додо не была бы Додо без душка "Горько":
Музыка закончилась, им захлопали и засвистели. Мол кашляла от смеха шампанским.
▼угадайте, что за коуб под катом⬍
кузен говорит Артуру "Я. Ты. Мужской туалет":
Мальчишка завел его в пустой мужской туалет, чистый, светлый и просторный. Отель, в котором они праздновали, мог себе позволить зеркала и лепнину.
Р - Роскошь. Зеркала и лепнина! И, наверное, даже писсуар не был забит окурками. И ссанина по полу не разлита.
Артур даже не успел возмутиться – трахаться в туалете он не собирался, а мальчишка уже схватил его за пояс штанов, подтащил к себе и сказал, томно глядя в глаза:
- Я не очень хорошо танцую, но умею делать другое…
Артур открыл рот.
- Вот и умница. Съеби отсюда.
как вы сами понимаете, это - Имс. Он пришел сомцевать и жевать жвачку, но на жвачку не хватило денег.
Имс стоял в дверях, насмешливо рассматривая их. Он был в ладном синем костюме, причесанный и, в кои-то веки, побритый. От его присутствия стал тесно и темно. Две тысячи баксов психоаналитику – коту под хвост.
кузен вдаряет по съебушкам и наши герои остаются наедине:
- Развлекаешься, зайчик? – благодушно спросил тот. Подошел и заглянул Артуру в лицо, как будто они не виделись всего день.
Артур жадно посмотрел на него, впитывая и совсем взрослое выражение лицо, сдобренное злостью, сформировавшиеся окончательно плечи
который раз за этот фик Имс раздается в печах? Еще немного, и они порвут время-пространство, честное слово.
Морок спал. Артур отшатнулся, разом вспомнив и бинты, которые пихал себе между ног, когда Имс свалил, и равнодушно-благостное лицо психоаналитика, и запах печенья, от которого его всегда начинало выворачивать.
это воспоминание пробуждает в Артуре берсерка:
Артур без разговоров врезал Имсу по животу, добавил по шее. Имс свалился на пол, едва успев подставить руки. Он смеялся, даже когда получил от Артура по ребрам с ноги, все равно фыркал и трясся от смеха. Сел и поймал ногу Артура в замахе, дернул на себя. Артур свалился на пол, чуть не приложившись затылком о мраморный пол. Имс потащил его к себе, Артур тут же добавил ему по зубам - закапала кровь.
бруталити!
до фаталити, впрочем, дело не доходит. Имс поднимает Артура с пола и пытается провести добивание:
Имс разозлился, толкнул Артура к стене, прижав спиною к зеркалу. Вцепился в горло, как бешеная собака, оставил яркий, испачканный кровью след. Артур боднул его и обнаружил с ужасом, что его руки уже пробрались растрепанному Имсу под рубашку и держат крепко Имса за горячую поясницу. Он отпихнул его, но Имс развернул Артура лицом к зеркалу, толкнул, прижав вплотную.
«Только не так, - взмолился про себя Артур, - пожалуйста, только не перед зеркалом в туалете».
и то верно. Чай, не Оксимироны какие.
но, меж тем, литр смазки уже на подходе:
- Чего ты хочешь? – спросил Артур, просто, чтобы услышать свой голос, чтобы не стоять беспомощной добычей в руках более сильного.
- Тебя, наверное, - хрипловато сказал Имс. – Но не здесь и не так.
это вызывает новое пришествие трех звездочек и новую серию захватывающего триллера "Дася на вписоне":
Номер Артура находился на пятом этаже, они поднялись туда по лестнице, стараясь ни с кем не столкнуться. Артур сунул руку в карман штанов, но Имс оттеснил его, показав ключи, открыл дверь и запустил Артура внутрь.
потому как сомцы умеют добывать ключи всегда и везде. Наверное, это тоже какой-то особый скилл.
Артур уверяет, что он тут просто чтобы поговорить, но Имс решает по-своему и на всякий случай достает бухло, ведь оно облегчает любые контакты:
- Я не буду это пить, - возразил Артур. Он и так был пьян, шампанское всегда било ему в голову, а после виски, вина, чего-то ярко-красного и сладкого – и подавно.
- Будешь, - уверенно сказал Имс, - тебе же легче будет.
Открыть бутылку ему было нечем, поэтому он вытащил нож, оставил бутылку в сторону и резко срезал горлышко. Артур только засопел завистливо, он так не умел.
сопений тут, конечно, не так много как в "Истории игрушек", но хватает.
Имс налил ему полный бокал розового, ароматного шампанского.
- Пей, - приказал серьезно и принялся раздеваться.
- У тебя новые, - булькнул Артур, беззастенчиво рассматривая Имса.
Как он и ожидал, алкоголь тут же ударил в голову, потянуло на сон, потяжелел низ живота.
интересная психосоматика. Да и алкоголь, ударяющий в голову человеку, ужравшемуся вином и виски - тоже занятная вещица
- А, - сообразил он, увидев на груди две свежие маски. – Да.
- И что это значит? – Артур позволил снять с себя носки и штаны.
Все происходило как не на самом деле. Имс на свадьбе, где Артур его не видел, хотя искал, ведь искал же. Имс в туалете, когда он пришел и забрал свое… его, Артура. Это было так романтично, что Артур захлюпал, шумно вздохнул.
так романтично.
так, блядь, романтично, когда насильник приходит к жертве, спустя годы после изнасилования, тащит ее за собой и набухивает, явно собираясь изнасиловать еще раз. Я не знаю, куда уж романтичнее, разве что ноги сломать. И за санями тащить на сломанных.
ладно, продолжаем:
Имс – голый и мокрый от пота, раскрашенный, как клоун, нелепыми узорами, с густыми темными волосами внизу живота
нет, я не знаю, что это за пришествие Пеннивайза и почему раскрашенный как клоун. Это просто есть в тексте.
- Ебать мою душу, - только и сказал Имс, который не мог сообразить, почему Артур то хихикает, то плачет.
наверное, у него коулрофобия.
Присел на край кровати, попробовал отодрать руку Артура от мокрого лица, откуда выглядывал только кончик припухшего носа. Ничего не получилось, Артур захлюпал еще громче, стискивая пальцами голову.
Имс наклонился, коснулся губами ямки солнечного сплетения. Губы начали кровить, Имс медленно и чувственно оставлял свои следы, где просто своей кровью, где засосами, где укусами. Вылизывал Артура, как ревнивая кошка, и тот перестал плакать, поднялся на локтях.
Артур продолжает хлюпать, энца набирает обороты:
Удивительно, какой Артур оказался отзывчивый. Он пел под пальцами и губами Имса, его не портила ни кровь, ни синяки, пот его пах остро и душисто: специями. Имс добрался уже до колен Артура: правильных, гладких коленных чашечек, округлых, как у старшеклассницы
впрочем, Додо вовремя понимает, что старшеклассница неуместна и нужно менять сравнение, даже если хочешь вставить в фик свою давнюю фантазию о ебле с пьяным физруком:
Растрепанный, пьяный Артур выглядел действительно как старшеклассник, которого совращает бессовестный и беспутный учитель физкультуры.
и еще немного тетриса:
- Что ты делаешь? – проскулил тот, закинул ногу Имсу на плечо свободно и как-то так непринужденно, будто делал это сто раз. Выемка плеча и икра Артура идеально совпадали.
знаете, а если не пытаться найти в происходящем хоть крошку здравого смысла, становится легче. Немного. Чуть-чуть.
кстати, авторской рукой в фик щедро вкинут футфетиш, как посхалочка на любимого режиссера, видимо:
Между пальцами у Артура было чуть влажно и терпко. Имс всосал большой палец в рот – где-то далеко, над его головой, Артур подавился криком. Пальцы у Артура были красивые, как с рекламы – аккуратные, гладкие, только чуть искривленные обувью. Имс скользнул языком в ямку между пальцами. Артур вскрикнул, дернулся и вдруг кончил, прикрыв пах руками.
Имс подтянулся, заглянул ему в лицо.
- Я не… не мог больше, - виновато сказал Артур, моргая мокрыми ресницами.
- Твои проблемы, - пожал плечами Имс, опрокидывая его обратно на постель, - это только начало.
но если вы думаете, что после этого Имс вырвал Артуру позвоночник и выебал в образовавшуюся дыру, то ошибаетесь. Может, конечно, он это и сделал, но в таймскипе, поскольку тут у нас опять пустой абзац и после него - посткоитальное каляканье:
пиво пил. А мужики-то не знают.
- В Африке.
- Это какой-то новый способ сказать: Не твое дело, Артур?
- Нет, я, правда, был в Африке, - улыбнулся Имс, - сначала в Кении, потом сбежал в Либерию, оттуда в Марокко. Был в Египте и ЮАР. Теперь полечу обратно в Момбасу.
разумеется, Имс не хочет упускать момент и приглашает потасканного (смотрите, в те времена Додо уже считала это слово немыслимо эротичным) Артура лететь вместе:
Имс посмотрел на разрумяненного Артура: встрепанного, потасканного и все еще мокрого от пота.
- Хочешь со мной?
Артур удивлен:
- Ты такой, - Артур взмахнул руками, изображая не то символическую женщину, не то юлу, не то еще что-то обтекаемое и стремительное.
гибрид веретена с осьминогом, наверное.
– Каждый раз врываешься в мою жизнь, все ломаешь и уходишь.
- Ты разрешаешь, - пожал плечами Имс. – Но я ценю твою отзывчивость, зайчик.
да неужели? Хорошо бы Имс вспомнил хоть один момент, когда Артур ему что-то разрешал. Хотя, о чем я это. Сомцам разрешение не нужно.
- Тебе это важно, - Артур кивнул головой сам себе. – Ты хочешь, чтобы я поехал, хотя у меня совсем другие планы, и ты снова хочешь разрушить мои планы, потому что…
- Ты пьян, - улыбнулся Имс, - ты забавный.
Артур утыкается в свежие татуировки Имса и довольно сопит.
Какое отношение чтение моих мыслей имеет к... вообще хоть чему-нибудь?
Спасибо! 