Фаллен смотрит в окно, почти прижавшись носом к стеклу. Там, на двенадцать этажей ниже, есть жизнь. Паркуются и отъезжают машины, торопливые родители тащат детей в школы и детские сады, подростки украдкой выкуривают первые сигареты, бабушки поливают клумбы. Там - жизнь.
Здесь жизни нет. Здесь современно обставленная просторная квартира с мини-спортзалом и отдельной комнатой для... развлечений Охры. Здесь застывшее время. Фаллен чувствует себя доисторической мухой, застрявшей в капле янтаря. Днями ему скучно, вечером - приходит Охра. Иногда он смотрит телевизор, который показывает только один государственный канал или наугад берет книгу из скудной библиотеки. Но сегодня вид из окна - его единственное разрешение. Охре не понравилось, что вчера Фаллен в одиночестве выпил бутылку виски и встретил его веселый и пьяный. Он запихнул его в ванну и долго поливал ледяной водой, пока Фаллен не начал дрожать всем телом. Потом вытер насухо, дал пару пощечин, чтобы Фаллен окончательно протрезвел и быстро, жестко трахнул. А сегодня приковал за лодыжку к крюку в стене, оставив рядом пару сэндвичей из супермаркета и термос с водой. Но Фаллен решил, что не прикоснется к воде: еще не хватало обоссаться к радости Охры.
Он присматривается и далеко внизу находит взглядом темную фигурку в полосатом шарфе. Фигурка задирает голову и машет ему рукой. Потом садится в джип и уезжает. Фаллен сжимает зубы, садиться обратно на пол и свободной ногой отпихивает термос подальше. Сегодня будет долгий день.
Он спускает металлический браслет на лодыжке чуть пониже, чтобы было удобнее. Раньше на этой ноге было электронное устройство для слежки, но потом Фаллен пошутил, что ласки в капкане отгрызают себе застрявшую лапу, и Охра принес ему металлический ошейник с чипом взамен: "я никогда не слышал о ласках, которые отгрызали себе голову". Фаллен вытягивается на ковре и смотрит в белоснежный потолок, надеясь, что он уснет и проспит до вечера.
Там, в тюремной камере без окон, он не смог разорвать связавший их порочный круг. Он держал в потеющих руках нож, то приставляя к горлу, то к запястьям, то к груди, пока наконец не понял, что не сможет убить себя. Тогда Охра наступил на лезвие, отбросил его ногой и опустился перед ним на корточки.
- Правильный выбор, Ваня. Ты ведь не один в беде, надо помнить и о друзьях. О Гнойном, например. Наш мэр думает казнить его в назидание вашим долбоебам. Но если будешь хорошим мальчиком - у этой истории может быть и хэппи-энд.
А через пару дней после ареста, Охра с рук кормит Фаллена, сидящего у его ног и с иронией рассказывает об идиотах, которые купились на фейковую казнь. Снайперы с дротиками, пули с краской, доктор Франкенштейн, оживляющий Славу несколькими инъекциями. Это звучит как голливудский шпионский боевик 60-х. Фаллену кажется, что он сходит с ума, но Охра говорит так убедительно, что ему нельзя не поверить. Если не поверить - значит Слава мертв. Но если он мертв, Фаллену тоже незачем жить. И Фаллен верит.
Даже когда по единственному работающему каналу показывают похороны государственного предателя Гнойного, Фаллен верит Охре. Сначала он бросается на него и пытается задушить, а потом, когда Охра с легкостью скручивает его и сковывает руки за спиной, он дрожит и плачет, вспоминая видео-трансляцию гроба. Тогда Охра смеется и поглаживает его стопой по паху:
- Идиот, это муляж. Конечно он натуралистичный. Иначе кто нам поверит.
Фаллен теряется и не знает, чему верить. И наконец верит Охре.
В новой душной хай-тек квартире, куда его привезли, Фаллен каждую ночь видит сны: подземная камера, Охра протягивает ему нож, но он не дрожит, а одним движением загоняет лезвие в живот Охре прямо по рукоять. В других снах он перерезает себе горло или вскрывает вены. А потом он с разочарованием просыпается в липком поту.
Однажды Охра застает его рядом с турником с петлей из ремня в руках. Фаллен так дрожит, что конец ремня раз за разом выскальзывает из рук, и никак не выходит затянуть узел на металлической балке. Охра подходит к нему медленно, обнимает со спины, отпаивает чаем с коньяком. Ночью он прижимает его к себе и тихо шепчет на ухо:
- Знаешь, я без тебя не смогу, Ваня. Я ведь люблю тебя. И Слава без тебя не сможет, - он сухо посмеивается. - Если будешь умным мальчиком - Слава будет жить долго и счастливо. А если нет, кто знает, что с ним может случиться...
Фаллен - умный мальчик. Фаллен понимает намеки. Но Охра все равно решает перестраховаться: из квартиры исчезают все ремни и шнуры, а затем острые предметы. Даже безопасные бритвы: теперь Охра сам бреет Фаллена, бережно проводя лезвием по щекам и шее.
Теперь каждое утро перед работой он будит Фаленна и следит, чтобы тот проглотил несколько таблеток из пузырька без маркировки. От таблеток Фаллена подташнивает, у него кружится голова и постоянно хочется спать. Но когда он однажды выплевывает их на подушку, Охра просто разжимает его челюсти, запихивает таблетки в горло до рвотного рефлекса и зажимает Фаллену рот и нос, пока тот не сглатывает. С тех пор Фаллен послушно глотает белые капсулы. Охра, кажется, доволен его послушанием.
- Гнойный устроили главным редактором в крупное новостное издательство, - рассказывает Охра, поглаживая тонкую руку Фаллена, в которую воткнута игла капельницы. - И если ты перестанешь изображать из себя жертву тоталитарного режима и начнешь есть, то он там и останется.
- Гнойный опять за старое, пишет критиканские статьи. Придется навестить его для разъяснительной беседы, - рассказывает Охра, когда протыкает соски связанного Фаллена толстой иглой. - И если ты будешь послушным мальчиком, с ним ничего не случится.
- Гнойного не должны видеть рядом с нами. Он получил новые документы, имя, теперь его зовут "Гнилой", - объясняет Охра, медленно и мучительно растягивая Фаллена тремя пальцами. - Но если ты сегодня немного поработаешь задницей, однажды вы может и встретитесь.
И Фаллен верит, потому что Слава не мог умереть. Фаллен знает: он должен жить ради Славы.
Поэтому он растягивается на ковре, смотрит в белый потолок и пытается уснуть в ожидании Охры.
Охра возвращается только в час ночи. У Фаллена сухо во рту и нестерпимо хочется в туалет. Он почти скулит от радости, когда слышит скрип бороздки ключа в замке. Охра почти сразу заходит в спальню, стаскивая на ходу шарф. Он укоризненно качает головой, когда видит нетронутые сэндвичи и закатившийся под кровать термос.
- Снова решил объявить голодовку во имя либеральных ценностей? Можно вывезти девушку из оппозиции, но нельзя вывезти оппозицию из девушки? Мне что, опять позвать доктора Чейни с питательной капельницей?
- Не надо. Я поем, только отпусти, мне очень надо в туалет, - просит Фаллен.
Охра снимает ботинки и пиджак, переодевается в домашнюю одежду и только потом расстегивает браслет у Фаллена на ноге. Тот бегом вылетает из комнаты. Через несколько минут он возвращается и одним глотком опустошает термос. Кажется, ему никогда не хотелось пить так сильно. Охра обнимает его за талию и ласково прикусывает ухо.
- Я скучал по тебе. Расскажи, как прошел день?
Фаллен шумно глотает воду, не отвечая. Впрочем, Охра и не ждет ответа. Он запускает руки под футболку Фаллена и теребит колечки в сосках. Охра хорошо знает все его чувствительные места: Фаллен почти сразу начинает постанывать, сам того не желая. Но и Фаллен хорошо знает Охру. Сегодня он не хочет пороть его ратанговой тростью до крови, жечь воском или трахать, удерживая за волосы под водой. Сегодня Охра будет играть в романтику.
Он гладит Фаллена по груди, чуть царапая короткими ногтями, утыкается носом в черные волосы и что-то ласковое шепчет на ухо. Объясняет, что наказание было для его же блага. Фаллен беспомощно откидывает голову на плечо Охре. Он долго не мог понять, зачем он сдался Охре. Со временем он понял, что Охра просто снимает об него напряжение. Мэр был прав, он действительно стал сексуальной игрушкой.
Охра укладывает его на кровать, раздевает. Медленно оттягивает резинку трусов и прижимает ей головку мягкого члена. Что-то мурлыкая нагибается и берет в рот: кажется, у него действительно хорошее настроение. Он посасывает член Фаллена, прижимает языком головку к небу, обхватывает губами у основания. Это приятно, невероятно приятно, но Фаллен слишком измучился за день, у него никак не встает. Наконец Охре надоедает и выпускает член изо рта с раздражением разрывает блестящую упаковку презерватива.
- Прости... Я... Не надо, - обреченно просит Фаллен.
Но Охра как обычно не обращает на его слова никакого внимания.
Фаллен жмурится, стараясь не заплакать. На второй раз ему уже не больно, но унизительно, как будто бы Охра трахает резиновую куклу. Он слабо упирается руками ему в плечи, немного сжимая пальцы в ответ на каждый толчок. Охра дергает его за бедра, называя пошлыми прозвищами. Наконец он толкается последний раз и кончает. Кажется, он доволен.
- Ванечка. Люблю тебя, мой послушный Ванечка.
Охра трется носом о шею Фаллена, что-то мелодично напевает и снова теребит колечки в его сосках. Фаллен делает глубогий вздох и решается: у Охры хорошее настроение, он доволен сексом. Сейчас или никогда. Он немного сползает по кровати и мягко целует Охру в губы, чуть прикусывает нижнюю.
- Помнишь, ты говорил, что скоро я смогу встретиться со Славой? - Фаллен прижимается к Охре, чередуя слова с легкими поцелуями. - Пожалуйста... Я знаю, что мне нельзя выходить отсюда, но может ты приведешь его сюда? Пожалуйста, я ведь... ты ведь обещал...
Охра останавливает поток слов - грубовато прикладывает палец к его губам.
- Тссс. Я обещал, что ты увидишься со Славой, если будешь хорошо себя вести. А последнее время ты меня только разочаровываешь.
- Охра, я буду стараться. Пожалуйста, пожалуйста, всего пару минут со Славой, это никому не повредит. Никто даже не узнает.
Охра пожимает плечами и вскакивает с кровати. На несколько минут он исчезает из комнаты, а когда возвращается - у него в руках кожанный стек. Фаллен чуть прикусывает губу - он ненавидит порку. Раньше он никогда не позволял Охре себя бить. Но раньше у него было право выбирать.
- Докажи мне, что ты готов стараться. Просто держи свой пиздливый рот захлопнутым. Если выдержишь все удары молча - встретишься со своим обсосом.
Охра с силой бьет Фаллена стеком между лопаток, и тот быстро встает на четвереньки и опускает голову: любимая поза Охры. Фаллен знает, что будет очень, очень больно.
Охра явно раздражен разговорами о Славе, Фален чувствуют это всем телом, стараясь не извиваться под ударами. Стек обжигает спину, плечи, бедра, ягодицы. Охра бьет без жалости, внахлест, с оттяжкой. Он чередует удары: Фаллен чувствует то ожоги от плетеного ствола стека, то укусы кожанной петли на конце. Ему хочется завыть, шумно разрыдаться, лишь бы боль прекратилась. Когда сил сдерживаться совсем не остается, он прогибается в спине под удовлетворительный смешок Охры, прижимается грудью к матрасу и украдкой закусывает подушку. Так легче. Слезы и слюна смешиваются, впитываются в наволочку вместе с глухими стонами. Удар - неслушный всхлип, удар, удар, удар. Все его тело горит от жгучей боли, он весь сжимается в ожидании продолжения. Но Охра отводит стек. Фаллен шумно выдыхает и сглатывает сопли.
- Я... ты закончил?
Охра в ответ выдергивает подушку так резко, что у Фаллена клацают зубы:
- Читеришь, да, Ваня? Боюсь, мне придется добавить ударов.
Снова раздается короткий свист стека, и Охра начинает бить по внутренней стороне бедер. Удар, еще удар... Фаллен теряет им счет, и не может отследить момент, когда он не выдерживает и начинает кричать и умолять перестать. Но боль немедленно прекращается: Охра оставляет на нем еще два огненных следа от петли и отбрасывает стек в сторону. Фаллен с трудом опускается на кровать и сворачивается в комок, обнимает себя за колени. От боли его трясет всем телом, он с отчаянием смотрит на Охру. Через застилающие глаза слезы и пот он видит бесчеловечную ухмылку:
- Всегда знал, что ты - хороший мальчик, Ваня.