Имс с Артуром уже вернулись домой, чтобы не отвлекаться на Канаду от действительно важных вещей - от бытовухи то есть:
За столом было шумно и весело.
Артур, правда, такое веселье, как правило, не одобрял и быстро прекращал. Имс уже не пытался бороться с его строгими правилами поведения, но помогал, как мог – отвлекал Артура умными разговорами, пока детвора снова не начинала перекидываться скатанными шариками из хлеба, кусочками сладкого перца, который Имс тоже не любил, жеваной бумагой и какой-то еще пакостью, которая была похожа на засохшую жвачку недельной давности.
по-моему, родители из сомцесучек так себе, если дети у них умудряются недельной давности жвачку за стол протащить. Не хватает только питания одной курногой на всех.
но Артур невесел:
Однако на этот раз Артур сидел молча и был такой-то отстраненный. Ничего не сказал и не сделал, когда Лапушка треснула близнецов тяжелой рукояткой вилки по головам.
чем таким они едят, что рукояткой можно ебнуть сразу в две башки? Это точно вилка была, а не вилы.
Артур ничего не ел, думал о чем-то тяжелом и напряженном, хмурился, но пытался зачем-то держать лицо, хотя его длинные, подвижные пальцы так и рвали бумажную салфетку в клочки.
Имса это тревожит, ведь он - Хороший Сомец и беспокоится о своей сучке:
- Что такое? – спросил негромко.
- Все в порядке, - сказал Артур таким сдавленным тоном, что Имс явственно понял, что все далеко не в порядке.
- Котик, - еле слышно сказал Имс, единственный раз позволив себе при детях назвать Артура чисто постельным, нежным словечком. – Что случилось?
не надо быть вангой, чтобы понять, о чем именно хочет рассказать Артур.
вообще было бы неплохо, если бы у Имса на фоне всего нашли рак легких, и он бы начал варить мет, чтобы обеспечить своих лялонов, но, конечно, на такое ресурса не хватит.
- Имс, - еле выговорил Артур, пряча глаза, - у нас будут еще котята.
Имс шумно выдохнул, а Артур набрался храбрости и посмотрел ему в лицо. Имс улыбался от уха до уха.
- А ты говоришь – Канада плохая, - счастливо сказал Имс, - а это же красота. Когда ты узнал?
- Да сегодня и узнал, - ответил Артур, потихоньку расслабляясь.
то есть сучка боится рассказать сомцу о беременности потому, что если он не хочет детей - то это ее вина, что залетела, хотя трахал против согласия и без гондона ее именно он. Высокие отношения.
ждет счастливая пара на этот раз всего четверых котят, но Имс все равно доволен:
- Ну, здорово, - сказал серьезно, - правда, здорово, Артур.
Артур кивнул, подумав, правда, что было бы здорово, если бы ему не пришлось снова носить полгода. Вот бы так, что бы раз – и котятки, а не раз – и все болит, тянет на сладко-горько-кислое, настроение скачет по сто раз на дню, еще и спать на животе нельзя.
как насчет усыновления? При таком уровне детской смертности, как в этом мире, должно быть легче легкого найти какую-нибудь бродяжку, готовую сбыть с рук десятерых новорожденных за банку "Вискаса".
- Но это будут последние, Имс, - заявил Артур, убирая от себя цепкие руки Имса. – Я не инкубатор.

Артур, ты такой наивный.
- А нам спален хватит? – встревоженно спросил Артур.
- Ну, ты сам посчитай
а если не хватит, то что? Аборт? Или Имс, неспособный, не ломая мебель, даже шторы повесить, будет пристраивать к дому новые комнаты?
мы не узнаем. Зато у нас есть новые три звездочки, которые переносят нас в драматичную сцену:
- Артур…
- Уходи, - безжизненно сказал Артур.
Имс помолчал, нашел под одеялом его холодные пальцы, легонько сжал, но Артур не попытался гневно отнять ладонь, и на пожатие не ответил, был равнодушен и отстранен.
Артур отказывается есть, градус печаль возрастает. Падение дома сомцесучек и все такое:
Имс вздохнул. В комнате вовсю пахло затхлостью и подступающим безумием. Артур зарылся под одеяло с головой, дышал медленно и тихо.
- Котик, пожалуйста, - позвал Имс. – Артур, ну повернись ко мне.
- Не называй меня так, - равнодушно ответил Артур, не двигаясь.
Артур нынче - Падме Амидала, которая потеряла волю к жизни и собирается откинуть копыта в вафельный стаканчик.
Имс решает эту проблему по-сомцовому:
Имс схватил его за плечо и сволок на пол. Артур с громким стуком ударился коленями о пол, но не пошевелился, не вскочил на ноги. Имс схватил его за волосы, свирепея от отчаяния, потащил из спальни. Вот теперь Артур завопил от боли, перебирал локтями и ногами, пытался пинаться, но Имс доволок его до детской, сбивая Артуром по пути все ковровые дорожки, отпустил только у манежа, где лежал один котенок.
Артур замер, уставился на пустой манеж.
манеж был пустой, но с котенком. Но пустой. Имс бы сказал, но ничего бы не сказал.
- Если ты собрался уморить его голодом, - процедил Имс, - то хотя бы имей смелость смотреть, как он сдыхает.
конечно, отцовская забота приносит плоды:
Артур задрожал: плечи у него тряслись, губы дрожали, ресницы намокли – и вдруг Артур, стойкий и холодный, разразился таким горьким, таким жалобным и обиженным плачем, что Имс невольно опустился рядом и обхватил безутешного Артура за плечи. Тот выл, выплескивая свое горе Имсу в шею, только не отстранялся, наоборот, цеплялся за Имса и колотился крупной, неконтролируемой дрожью.
- Как ты разрешил? - простонал Артур. - Как ты разрешил меня резать? Я же тебе говорил, чем это заканчивается!
- Ты же умирал, - сказал Имс, прижимая к себе Артура, - они не могли прогрызться, котик. Мне пришлось выбирать.
Артур не видел котят, которых из него вынимали по кускам, а вот Имс, который на этот раз был рядом с умирающим Артуром – видел.
нет, все-таки что там с медициной? Судя по всему, эти котята - заметно меньше человеческого младенца, а вот человеческих женщин, у которых, между прочим, дети должны вылезать не как личинки Чужих, а по родовым путям, успешно кесарят. Так в чем подстава? Зачем рубить на куски все плоды при кесареве? Или местные хирурги так и не освоили иные инструменты, кроме бензопилы?
- Он не хотел искусственное молоко, - мрачно сказал Имс, ощущая, как же он устал справляться сам.
сомец, конечно, стродает больше всех. Есть мнение, что если сучку облить бензином и поджечь, сомец тоже будет стродать сильнее, чем она.
Артур кивнул, стащил рубашку и нажал на воспаленный сосок. Молоко застоялось, застыло под кожей болезненным комком. Артур, удерживая одной ладонью котенка, массировал сосок, кусал губы, чтобы удержать болезненные стоны.
Имс помогает Артуру размять сосок и присосать лялона:
Артур лег на спину и положил на грудь котенка. Тот был совсем бестолковый, никуда не пополз, поэтому Имс подтолкнул его.
если вас интересует, где дети - то Имс их спровадил в школу, прежде чем таскать мужа по полу.
- Я выношу тебе еще, - горячечно сказал Артур, - я тебе обещаю, Имс.
"я не инкубатор" у сучки - это как "я не насильник" у сомца - тест на поиск лишнего слова.
а вот вам еще немного занимательной биологии:
- У тебя, Артур, осталось только две родовые полости, - сказал он грустно, провел кончиками пальцев по свежим шрамам прямо под нижними ребрами. – Тут и тут. Шанс снова завести котят у нас мизерный.

когда думаешь, что уже более или менее разобрался в этой всратой биологии, и тут на тебя выпрыгивают новые подробности, внезапные как хуй на лбу.
на этой драматичной ноте у Додо кончается ресурс и наступает Рождество:
Артур тихонько спустился на лестнице в гостиную, освещенную только подсветкой елки. Запнулся, увидев Имса, сидящего прямо под елью, обхватив колени.
легкий кроссовер с АУ про лесного царя.
- Да я просто… я такое видел только в кино, - сознался Имс, смущенный и сам на себя непохожий. – Чтобы гора подарков, выводок котят, чулки на камине…
твоим детям минимум шесть лет. То есть ты мог уже, мягко говоря, несколько раз видеть гору подарков, выводок котят и чулки на камине, ебаный ты король слоупоков.
- Кажется, мы потратили на подарки целое состояние, - отозвался Имс, улыбаясь.
- Кажется, - согласился Артур. – А еще, кажется, я тебе говорил не покупать это дурацкое ружье, стреляющее зефиром. Говорил?
осторожнее, сучка. Нарвешься и получишь прикладом в ебло.
- Но мелкие так хотели.
- Да и ты тоже, - улыбнулся Артур.
- И я! – оживился Имс, - прикольно же.
Артур в ответ стащил домашнюю футболку, поерзал и устроил ладони Имса у себя на животе, на полосках шрамов.
вот это ответочка. Впечатляет. Представляю, как он отвечает на "передай соль" или "какая сегодня погода?".
- Хоу-хоу-хоу, - промурлыкал Имс низко, - кажется и папочка нашел себе подарок под елкой.
пришла пора неловкого хоумпорно. В смысле, конечно, дрочной энцы:
– Слушай, котик, а можно я тебя прищелкну наручниками к стволу?
- Неа, - хмыкнул Артур, - ты был не настолько хорошим мальчиком в этом году.
А сам развел ноги и прижал их к груди. Имс тут же прильнул, подхватил Артура, облапил, как медведь и начал неспешно, нежно двигаться, засаживая до конца и также медленно вынимая. У Артура от чувственности Имса и той пытки, которую Имс сейчас применял, поджались пальцы на ногах.
секс настолько ахуенен, что даже сучка пытается отвлечься:
- Когда у тебя был последний гон? – спросил Артур, чтобы отвлечься.
поболтав о течках, герои понимают, что въехали слишком глубоко под елку и решают сменить позу и локацию:
– Имс, вытащи меня отсюда.
- Не могу, - проворчал Имс, осторожно выбираясь, - я всю спину иголками исколол.
Сел и усадил Артура себе на колени.
- Я так не хочу, я елку не вижу, - капризно сказал Артур и перевернулся на четвереньки.
Имс только поцокал языком, оттащил Артура еще дальше.
- Вот, любуйся, - сказал беззлобно, легко проталкивая член в растянутую, горячую дырку.
с неловкостью от ощущения, что читаешь про секс Додо и Сорокина, может сравниться только неловкость от ощущения, что читаешь фантазии Додо о том, каким был секс ее родителей.
Имс медленно пялил его, наклонился, куснул за торчащую, острую, как у мальчишки лопатку.
- Знаешь, Артур, - спокойно сказал Имс, поглаживая растопыренной ладонью ямочки на прогнутой пояснице Артура. – Тебе надо бы отожраться немного.
- Зачем? – простонал Артур, вскинув голову, укусил себя за кулак.
- Да затем, что ты худющий, - терпеливо ответил Имс.
- Зато тебе надо бы жрать меньше, - не остался в долгу Артур.
не знаю, проводятся ли где-нибудь конкурсы на самые идиотские разговорчики во время секса, но эти двое определенно могли бы подать заявку на участие.
- Да? – с интересом спросил Имс, схватил Артура за бедра и насадил на себя до конца, придержал, не давая двигаться. – Как тебе так?
- Подло мне так, - всхлипнул Артур, царапая пальцами паркет.
- Ты ведь знаешь, как я люблю, когда ты умоляешь? – вкрадчиво спросил Имс.
- Да хрен тебе, - ответил Артур, бестолково извиваясь.
бестолково извиваться - это в принципе основное занятие любой сучки. Они - дождевые черви додоверса, бессмысленно тащащие свои уязвимые, мягенькие розовые тела по асфальту бытия, в ожидании момента, когда на них наступит тяжелый ботинок сомца.
- Пес с тобой, - сдался Артур, - Имс, пожалуйста. Пож-а-алуйста.
- Да, котик? – спросил Имс, щипая другую ягодицу.
- Облагодетельствуй меня своей страстью, - Артур обернулся через плечо, сверкнул улыбкой.
- Тебя это забавляет? – спокойно спросил Имс, готовясь морально к долгому марафону. – Артур, видишь вон на столе леденцовая тросточка?

- Вижу, - согласился Артур, серьезнея. Имс водил ему пальцами по спине, ногтями и самыми кончиками, от этих прикосновений волосы дыбом вставали.
скажу честно: тут у многих волосы дыбом от той хуйни, которую вы творите.
- Возьми в зубы ее, - подсказал Имс.
я даже не знаю, лучше или хуже было бы, сунь Имс ее Артуру в жопу. В клоаку. Что там у них.
- Хороший мальчик, - довольно сказал Имс, вышел из Артура и тут же вошел резким сильным движением. Больше не медлил, благодетельствовал Артура, а у того колени разъехались и скользили по паркету. Как Артур не старался уцепиться за скользкий пол, его все равно подволакивало к елке. Впрочем, на это Артуру было сейчас наплевать. Он сопел и капал слюной, старался не орать, чтобы не перебудить детей. От Имса, когда того заносит, жалости не дождешься и снисхождения не выпросишь, так что Артур принимал его милость, его похоть, его хозяйские, спокойные движения и корчился от наслаждения.
- Хоу-хоу-хоу, - промурлыкал паскудный Имс, развлекаясь, - скачи, мой Бэмби.
язык этого произведения способен вызвать восхищение. Только вдумайтесь: "промурлыкал паскудный [...], развлекаясь". Такое чувство, что это генератор случайных чисел писал, а не живой человек.
герои кончают и переходят к посткоитальным обнимашкам:
Имс кивнул, лег рядом, закинул руки за голову, наблюдая, как огоньки отражаются в большом лиловом шаре. Артур лег ему на плечо, устроился удобнее. Они сами отражались в шарике – такие маленькие, неразборчивые, растрепанные. По крайней мере, растрепанным был Артур, а Имс был мокрым от пота.
а маленьким кто был? Что за Тирион-вуайрист, о котором мы не знали?
- Скажи мне что-нибудь хорошее, - попросил Артур, ткнулся носом Имсу в щеку.
Тот подумал секунду и сказал:
- Морские звезды могут менять пол.
Артур сморгнул.
- И что? – спросил растерянно.
- Здорово же, - пожал плечами Имс, - хорошо морским звездам.
особенно пожилым.
герои решают таки отправиться в спальню:
Артур дождался, пока Имс благополучно выйдет в коридор, и выдернул вилку гирлянды из розетки.
ведь нельзя выключить ее, нажав на кнопку.
три звездочки открывают нам последнюю часть:
- Погоди-ка, - сказал Артур, вытащил платок и утер двухлетнему котенку, сидящему у Имса на руках, испачканные мороженом нос и бровки.
это не просто пастораль: герои в аэропорту и Артур летит в Европу:
– Тебя вечно заносит в Европу.
- А тебя в Азию, - пожал плечами Артур, отобрал у младшего котенка обертку и выкинул в урну.
Польша, Канада... Азия - она большая.
кстати, человеку, уставшему от этого фика, очень трудно прочесть последнюю фразу правильно.
- Поверь, мне было очень весело в Монако, - кивнул Артур, - и будет в Вене, так что, кстати, мой Глок верни, будь добр.
- А я разве не отдал? – рассеянно сказал Имс. – Он у меня в сейфе, кажется, забирай.
- Кстати, пора новый бронежилет покупать, - вздохнул Артур, - после тебя он каждый раз в дырах.
в истории был какой-то экшн, понимаете? Где-то в перерывах между залетами, Артур бегал по Европам и спасал мир в дырявом бронежилете, но об этом мы узнаем только в эпилоге.
и, главное, совершенно непонятно, зачем. Будь он подудонивающей сисю домохозяйкой-многодеткой, было бы хотя бы понятно, почему в фике нет ничего, кроме фантастических лялонов и как их воспитать. А тут мы узнаем, что что-то могло бы быть, но лялоны это заслонили.
- Ты зануда, - кивнул Имс, - знаю.
Котенок засмеялся. Большей частью от обиженного лица Артура, взрослой речи котенок еще не понимал.
эти неки точно не очень умные.
- О, прилетели, кажется, - обрадовался Имс, увидев, как на взлетную полосу приземлился самолет. – Да, точно прилетели. Дублин–Кеннеди прибыл.
какой Дублин-Кеннеди? Аэропорт имени Кеннеди - в Нью-Йорке. Дублин - в Дублине. А летит Артур в Вену. Я не знаю, планируется остановка (или пересадка) в Нью-Йорке по пути в Вену или в Вене по пути в Нью-Йорк, но что-то тут не так.
Артур усмехнулся. Имс подкинул мелкого повыше и смотрел в зал прибытия. Артур обнял Имса за плечо, положил украдкой ладонь на живот.
«Скоро, - подумал он, - ты выслушаешь еще одну новость, Имс, о которой пока не знаешь, и не узнаешь еще месяц точно, пока я не вернусь из Вены. А вот тогда я расскажу тебе свой секрет, если ты сам не ничего заметишь».
и что за секрет? То, что ты - не инкубатор?
Имс стащил очки, сунул их в нагрудный карман и обернулся к Артуру, широко улыбнулся и Артур улыбнулся в ответ, почувствовав, как под ладонью еле-еле толкнулись пока незаметные сообщники.
хэппиэнд.