- С чего это вы вдруг увлеклись? – спросил Крэш, мысленно признав, что детишки на ковре у камина, с шахматами – это гораздо лучше, чем эти же детишки где-нибудь в промзоне, откуда их приходится выманивать мольбами и угрозами оторвать уши.
Звучит как-то пренебрежительно, или мне кажется? Или я просто так ненавижу Треша, что очерняю любые его слова? Интересно, кто именно угрожал пиздюкам отрыванием ушей.
- Ты же сам сказал, что паркурщик должен быть умным, - не отвлекаясь, проговорил Дин.
- А шахматы тут причем? – удивился Крэш.
- Я читала, что помогает, - сказала Персик.
- Ну ладно, - усмехнулся Крэш. – Раз так…
ПАРКУУР!
Простите. Это как накатывать за сопение и зоопарк. Само как-то вырывается. Мы типа должны приосаниться над глупыми детьми с их вывертами логики? Нет, мы не будем этого делать, потому что логическая цепочка «умный паркурщик – развивать ум – например, шахматами» выглядит куда логичнее вообще чего-либо в этом высере.
Трешу с детьми скучно, и он чешет в кабинет к Мэнни.
Мэнни сидел на диване, чесал бороду и читал какие-то рабочие распечатки, то и дело хмурясь. Время от времени он гладил клубничные волосы Элли – она лежала, устроившись головой на его коленях, и дремала, прикрыв глаза. Иногда Мэнни задевал листом бумаги ее щеку, Элли морщила нос.
Семейная идиллия прерывается говном.
- Я уже не знал, что и подумать, - сказал Крэш. – А они действительно в шахматы играют.

Кстати, если кто забыл, это основано на мультиках «Ледниковый период». Вы помните, каким был Мэнни? Забудьте. Здесь это мудацкий мудацкий мудак.
Мэнни склонил голову и поглядел на него поверх очков для чтения.
- Меня бесит этот пацан, - прогудел он. – Он мою девочку только плохому учит.
- Этот пацан, на секундочку, вот-вот станет моим приемным сыном, - рассердился Крэш. – И он вовсе не такой плохой, каким ты его считаешь.
Мэнни скривился.
- Я его любить не обязан, - буркнул он.
- Ничего ты ему не втемяшишь, - с закрытыми глазами проговорила Элли. – Мэнни как мамонт, если упрется бивнями, его не сдвинешь. Не обращай внимания.
- А ты вообще спи молча, - сказал Мэнни.
Однако Элли одними глазами ставит своего мужика на место, причём только когда дело касается её шкуры, в остальные моменты она молчит в тряпочку.
Элли открыла глаза и села, посмотрела на него холодным взглядом.
- Пожалуйста, - попросил Мэнни совсем другим, жалобным голосом.
Элли хищно улыбнулась.
- Другое дело, - сказала она, повернулась на бок и снова легла к Мэнни на колени.
Он погладил ее за ухом, любовно заправил прядь волос.
Фику самому от себя становится скучно, а скуку Додо умеет разбавлять только еблей, а так как поблизости у Треша есть только родная сестра, дети и Мэнни, он решает поспать. И снится ему не рокот космодрома, а ебля.
Во сне Треш оказывается в заброшке, где они с Эдиком тусовались по молодости.
Крэш снова очутился на втором этаже, там, где на стене, возле разбитого окна, кто-то написал синей краской «El sueño de la razón produce monstruos», и еще написано было так толсто, густо, с вензелями.
Символично.
Старался кто-то. На подоконнике, спиной к заснеженным просторам и городу на горизонте, сидел Луис, болтая босыми ногами. Но почему-то на нем была майка Дины, светло-розовая, с сердечком на груди.
- Эй, - сказал Эдди, возникнув откуда-то из-за плеча. - Иди сюда!
У стены лежал матрас. На самом деле никакого матраса там никогда и не было, любая тряпка бы сгнила от сырости, но тут, во сне, матрас был. Крэш отметил, что осознает, что спит, с ним такое редко случалось, обычно он глубоко проваливался в сон.
Во сне происходит ебань: Треш скачет, Луис другой, весь какой-то похотливый, Треш боится, пытается проснуться, но какой там. Если даже у Ортура и Хуимса не получалось, то у тебя тем более. Когда Додо лень делать даже мудацкий российский монтаж со сценами, она использует фразу
Вот бы всегда так можно было.
Крэш оказался на матрасе, неожиданно теплом и мягком, а Эдди и Луис сидели рядом с ним, по обе стороны.
- Всегда хотел с тобой вдвоем кого-нибудь оттрахать, - промурлыкал Эдди, улыбаясь жестоко и хищно.
Неправильно, - подумал Крэш. – Все неправильно.
Эдди никогда такого не хотел, это Крэш ему предлагал несколько раз, но Эдди всегда отказывался, ему с девчонками было неинтересно, а с парнями не мог Крэш, его это совсем не возбуждало. И Эдди бы в жизни не предложил разделить своего ненаглядного Ежа, Эдди к нему очень ревниво относился.
И Луис бы на самом деле возмутился, а не ухмылялся бы распутно, облизывая припухшие губы. Крэш иногда ловил задумчивые взгляды Луиса, когда тот смотрел на них с Эдди, стоящих рядом. Может, в глубине души Луис о чем-то таком и фантазировал, но вообще многие фантазировали, это Крэша не удивляло. Однако он твердо знал, что настоящий Луис, не этот развратный суккуб, скорее себе член узелком завяжет, чем с ним, Крэшем, в постель ляжет.
Да, потому что первая и последняя попытка закончилась для тебя ударом в ебало и разгрызенной шеей, если ты забыл.
Но у сна была какая-то своя логика, причем неоспоримая
Как и у этого фика.
и поэтому этот Эдди, со злой улыбкой и хищным взглядом, перегнулся через Крэша, взял Луиса за загривок и заставил склониться, прижал лицом к паху.
Вот, Додо, ты умеешь же правильно юзать слово «перегнулся»! Почему Куини у тебя перегнулась так, будто из неё деманы полезли, а Эдик смог нормально?
Тем временем Треш думает, что его бро и Луис похожи на змей, Луис делает ему сасай-кудасай, Эдди с ним сосётся, потом сажает на брата Луиса, Треш начинает что-то подозреват.
Вот уж нет, - подумал Крэш. – Настоящий Луис не стал бы так насаживаться, его вдвоем бы не скрутили, а этот какая-то идеальная сучка – стонет, облизывается и просит еще. Слишком все… чересчур.
Короче, Треш это анон, а сон это чтения, Треш попал в чтения додописева и пытается угадать в сомцесучках своих друзей.
Дальше то, чего вы так долго ждали (нет) дабл-пенетрейшен!
Луис наклонился, уперся ладонями ему в грудь, он был легкий и маленький. Потом лицо Луиса исказилось совсем уж похотливо, а Крэш ощутил, что рядышком с ним пристраивается Эдди. Луис закричал, дернулся и стал на пару секунд похож на себя настоящего. Крэш не был уверен, что в жизни такие фокусы возможны, в порно разве что. Настоящий Луис вряд ли бы принял два члена, но этот, развратный, принял.
А в порно разве не живые люди снимаются? Или для Треша как и для Додо всё порно ограничивается рисованным хентаем?
Эдди начал двигаться, резко и быстро, Крэш чувствовал, как член брата трется о его член в тугой тесноте. Эдди задрал на Луисе майку, перехватил через грудь, придерживая и насаживая. Луис всхлипывал, зажатый между ними, словно начинка в бутерброде.
О господи.
Эдди укусил его за плечо, Луис взвизгнул, упал на Крэша и прижался к его горлу мокрым от слез лицом.
О нет, - подумал Крэш со сладким ужасом. - О нет-нет-нет…
Луис тут же вгрызся ему в горло, с чавканьем, с каким-то почти собачьим рычанием. Рвал зубами, жадно жрал, кровь так и брызгала во все стороны, от боли дыхание перехватило и закружилась голова.
Еееееее! Наконец-то! Свершилось!
Но увы. Треш просыпается и ёбается с дивана, ему противно, и он радуется, что они с бро не участвовали в групповушке, тем более, с Луисом.
- А, проснулся, - улыбнулась Элли. – Дети ушли гулять, пока ты дрых.
Она присмотрелась к нему и нахмурилась.
- Сделаешь мне кофе? – попросил Крэш.
- Сам себе сделай, - фыркнула Элли. – Руки не отвалятся.
Крэш вздохнул и подчинился.
- И где мне теперь искать этого паршивца? – спросил он риторически.
А нигде, видимо, Треш чешет домой, и уже вечером Дин сам находитсяю
Дин явился домой вечером, веселый, разгоряченный и с разбитой губой. Кулаки у него были ссажены, а снег, кажется, забился везде, где только можно.
- Что на этот раз? – спросил Крэш, быстро просматривая школьные работы.
- Он побил Итана и его приятелей! – гордо сказала Персик, пытаясь стряхнуть с куртки Дина снежинки.
Дина остановилась на пороге кухни и хмуро посмотрела на сына.
- Мам, они первые начали, - сказал Дин. – Я должен был.
- Ах, ну раз так, - скептически сказала она. – Победил?
- Да! – с восторгом выдохнула Персик. – Погнал их как… как…
- Шавок, - подсказал Крэш и поглядел на Дину.
Треш у нас педагог, интеллигент, умные слова знает, ведь Дин не может знать слово «шавки», да? Кстати, где-то между всей этой еботнёй мы прощёлкали сближение Дины и Треша, да такое, что они уже планируют свадьбу, а Треш готовится стать батей Дина. Естественно, он будет батей-танкистом и уже настраивает будущего сына против мамки.
Она явно хотела сказать что-то не очень приятное, но сдержалась, пощадила гордость сына. Тот чуть не лопался, в основном, потому что Персик им восхищалась.
- Отвезешь меня домой? – попросила Персик, подергав Крэша за руку.
- Через полчаса, - ответил он. – Иди на кухню и чай пей, а то уши сейчас зазвенят.
Персик кивнула и убежала вслед за Диной, Дин задержался.
- Сколько их было? – тихо спросил Крэш.
- Трое, - ответил Дин и подул на сбитые костяшки.
- Побил?
- Ну да, - ответил Дин. – Они… ну говорили всякое.
Он кровожадно облизнулся.
- Больше говорить не будут.
- Молоток, горжусь тобой, - усмехнулся Крэш и хлопнул его по плечу. – Только маме не говори, она пострашнее Итана будет.
Дин сверкнул улыбкой.
Потом Треш везёт Персик домой, а на прощание она целует Дина. Разумеется, Треш не может сунуть свой хобот.
- Ну и как? – спросил Крэш с интересом.
Персик, необычно задумчивая и притихшая, пожала плечами.
- Странно, - сказала она. – Ой, а ты видел?!
- Я же не слепой, - усмехнулся Крэш. – Твой первый поцелуйчик?
Персик покраснела.
- Мой тебе совет, - сказал Крэш. - При Мэнни не вздумай устроить ничего подобного, а то он Дина кулаком в землю вгонит с одного удара, как гвоздик в деревяшку.
Персик захихикала, должно быть, представила себе это в ярких красках.
Ебать как смешно! Персик забавляет, что батя так ненавидит её единственного друга? Охуеть. Вообще сама ситуация какой-то треш, простите за каламбур.
Также мы узнаём, что Эдди и Луис женятся, пиздят о хорошем Луисе, а потом Персик такая:
- Крэш, - позвала она, не выдержав в тишине и двух минут. – А как целоваться с языком?
- Нет, - сказал он. – Нет, нет и еще раз нет. Я тебе точно об этом рассказывать не буду, а то Мэнни, если узнает, что я как-то причастен, меня разорвет на миллион клочков. У мамы спроси.
- Ты издеваешься? – грустно осведомилась Персик. – Мама не скажет.
Действительно.
- Тогда спроси у Сида, - посоветовал Крэш.
Персик подумала.
- Мне нужно большое яблоко! – решила она. – Можно потренироваться на нем, я читала!
Крэш фыркнул.
- Успехов, - сказал он. – Ты точно решила Дина со света сжить, да? Не жалеешь парня.
Персик хихикнула и хлопнула его по руке.
Детка, если ты читала, как целоваться, то зачем тебе Треш? Практиковаться что ли? Или крутизну свою продемонстрировать?
Перебивка, мы дома у Дины и Треша.
- Я ложусь спать, - сказала Дина. – А ты как хочешь.
- Я сейчас, - отозвался он и потер уставшие глаза. – Ты и…
Он осекся, заметив, что на Дине розовая майка. Она Дине очень шла, подчеркивала и красные волосы, и белую кожу, и фиолетовые глаза. Очень соблазнительно все это выглядело, наверное, поэтому запомнилось и отложилось в подсознании. Но причем тут Луис?
Бета-хуета, блядь.
- Что? – спросила Дина.
Она подошла поближе. Крэш обнял ее за бедра и притянул к себе, прижался лбом к ее животу. Не удержался и схватил за маленькую, упругую ягодицу. Дина подпрыгнула от неожиданности.
Тут надо было счётчик прыжков ставить, но уже поздно, фик подходит к концу.
- Да что с тобой? – спросила она, с тревогой вглядываясь в его лицо. – Ты как будто приведение увидел.
- Мне приснился плохой сон, - сказал Крэш.
- Про меня?
- Про твою майку, - признался Крэш.
Дина поглядела на него с насмешливым скепсисом.
- И что же там было? Ты перепутал нашу одежду?
- Ага, - легко согласился Крэш, решив, что никогда и никому не расскажет правду, лучше поскорее об этом забыть. – Знаешь, мне раньше снилось, что у меня ширинка расстегнута перед всем классом. А потом, с годами, похуизм прокачался.
- Да ты прямо образцовый учитель, - усмехнулась Дина и потрепала его волосы. – Иди спать, сейчас же. У тебя уже глаза красные.
Крэш кивнул и встал, подхватил Дину на руки. Она была высокая, но худенькая и легкая.
- Если ты меня уронишь в темноте, мистер, - начала было она.
- Не уроню, - пообещал Крэш. – Я тебя никогда не уроню.
Он донес ее до кровати, осторожно положил и принялся раздеваться. Дина, устроившись на локте, наблюдала за ним с заметным удовольствием, и когда он лег рядом, она тут же придвинулась и погладила его по груди.
Мне кажется, Дина умеет только ехидничать и угрожать за редким исключением.
Прижалась губами к его уху и нежно прошипела: - Если будешь поощрять Дина кулаками махать - я оторву тебе голову.
У Крэша от ее шипения все волоски на теле встали дыбом.
- Откуда ты знаешь? – спросил он.
Дина укусила его за ухо.
- Ладно, ладно, - сдался он. – Я буду хорошим мальчиком, только не делай мне больно. Я нежная натура.
Дина тихонько рассмеялась.
Дина спит как Додо, а именно, забросив на Треша ногу, тот никак не может уснуть, но не из-за ноги Дины, а потому что рефлексирует.
Треш стоит у окна, думает о своих друганах, их лялонах, о бро и Луисе, а потом такой:
А я пойду спать, - решил Крэш. – С меня хватит. Я заслужил покоя.

Так и тут, Треш, схуяли? Какой нахер покой, от чего? Ты решил позволить себе отдохнуть? Ты адово бесоёбил, портил жизнь своему бро и его партнёру, потом на тебя ёбнулась секси-чика, с которой у вас всё внезапно стало хорошо, твой сын тебя любит даже больше, чем родную мать, от чего тебе отдыхать, кретина кусок?
И финал:
Он снова вспомнил свой сон, но теперь, в цепких, теплых и требовательных объятиях Дины, это все показалось ерундой, вывертом подсознания. Ничего ужасного или особенного в этом сне не было. Просто он волновался за Эдди, вот и все. Людям иногда снится секс с родственниками, и это противно, конечно, но, в общем-то, нормально… в рамках нормы. Так что и думать об этом нечего.
Крэш поцеловал Дину в щеку, теплую и пахнущую клубникой, и окончательно успокоился.
А ещё ирл Луис чуть не откусил тебе голову, но паришься ты из-за сна, потому что бро тебя поцеловал и потёрся членом о твой член. Да, приятель, это всё меняет.
И на этой оптимистичной ноте мы прощаемся с нашими червепидорами навсегда!