Руди хандрил.
Тоска не реагировала на тех людей, что окружали его днем и почти всегда ночью. Тоска потихоньку пожирала его живьем, словно смертельная болезнь, тянула свои бледные щупальца к сердцу. Руди старался не замечать ее, к счастью, вокруг него все время творился какой-то бедлам, и Руди честно пытался на него отвлекаться.
Это, кстати, тот самый Руди, который с удовольствием гнобил Луиса и вел себя, как мудак, в предыдущих частях. Давайте ему все сочувствовать, у него ебарь в отъезде. БЕДА!
Сид притягивал к себе хаос, и Диего пытался этот хаос как-то обуздать
.
Эта фраза не вырвана из контекста, я пока все подряд копирую. Не спрашивайте, что имел в виду автор. Сияющее нихуя.
Однако на них даже смотреть было тяжело, потому что Руди видел, как Диего касается Сида – и вспоминал другие ладони, родные, загорелые, крепкие и настойчивые руки. И как они ложились на его кожу, властно, по-хозяйски, но с нежностью, словно касались чего-то неимоверно хрупкого.
Не очень понимаю, почему Руди так мается. Они же там все перееблись.
Эдди и Луис, с их щенячьим, практически детским восторгом от обладания друг другом. Они только изучают друг друга, они еще такие молодые, и вся жизнь впереди, годы рутины, всего того, во что переплавляется семейная жизнь.
...думает Руди, который приложил немало усилий, чтобы этого самого Луиса в лепешку раскатали.
Крэш. Обычно невозмутимый, закрытый и холодный, несчастный интроверт в семье экстравертов. Ревнивый и напуганный. Как же, его брат-близнец отправился в самостоятельное плаванье… впрочем, Крэш сильно изменился, в нем произошел какой-то надлом, но это только к лучшему. Может, лопнула наконец его скорлупа, от чего же у него так сияют глаза?
У Руди, видимо, старческий маразм уже, и он забыл, что Трешу во-первых под тридцатник, а во-вторых он блядь не холодная булка зла в океане безумия, а вполне себе сформировавшийся ублюдок, ебущий все что движется.
Короче, все эти мудаки собрались вместе, Руди ангстует, а тем временем...
-... в общем, отлично провели время! – закончил Эдди.
Сид и Диего переглянулись. Руди оккупировал кровать и отказался туда пускать кого-либо - после длинной и насыщенной смены у него болела спина и дрожали руки.
Все это идет подряд, я пока почти ничего не упускаю. Значится, все собрались у кровати Руди, куда он почему-то больше никого не пустил. Надо думать, что ребята организовали живую очередь - кто первый доберется до комиссарского тела. Ну это я так предполагаю, какие еще у него могут быть причины не пускать чужих людей к себе под одеяло, право слово.
Он свернулся кольцами, словно дракон, стерегущий сокровища, обложился подушками, и отдыхал.
ПРОСТО ОСТАВЛЮ ЭТО ЗДЕСЬ
артеры, ау!
Сид сидел на письменном столе, болтая ногами. У Руди не было сил, да и особого желания его оттуда сгонять. Вообще, на столе могло оказаться много чего – и иглы, и забытый скальпель, и что-нибудь подобное, но Руди предупреждал, а Сид не послушал.
То есть смотрите: Руди лежит на кровати. Там же стоит стол, на котором могут быть иглы или скальпель. Но кровать в том же помещении. Руди проводит опыты на людях, не вставая с кровати, у Руди кабинет там же, где он срет и спит, или что?
Крэш, сложившись почти пополам, втиснулся за низкий столик, разложил детские работы и, хмурясь и изредка черкая красной ручкой, профессионально быстро их проверял, собирая в стопочку.
Профессионализм, сука, налицо!
Луис, как всегда, помалкивал и предпочитал слушать. Иногда он улыбался, иногда вскидывал свои большие ореховые глаза и смотрел на Руди. У него был проницательный взгляд и, наверное, только Луис догадался, насколько Руди тошно видеть их всех вокруг – счастливых, сияющих, по парам.
...думает Руди, у которого весь мир вращается вокруг его сиятельной персоны. Я так думаю, Луис прикидывает, когда Руди наконец откинет копыта и оставит им наследство. Других причин для улыбок и взглядов не вижу. И то: если свекруха кольцами свернулась в кровати, рассыпая вокруг себя иголки, то это неспроста.
Дальше развивается ИНТРИГА, беспомощная, как Снейп перед мудростью Дамблдора. Я забегу вперед, потому что читать это почти невозможно целиком, и потому что нормальный человек даже прочтя поймет последовательность событий со второго раза.
Короче, Эдди и Луис смотались к родне Луиса. Теперь Эдди хотят услать в сельпо за молоком, чтобы расспросить об этом важном событии.
Для справки, они все еще находятся в Канаде, в маленьком городочке. Дело происходит вечером, причем Руди закончил работу и уже некоторое время сворачивается кольцами, Крэш уже занят проверкой работ. То есть это такой намек, что магазины в маленьких городках на каждом шагу не встречаются и так запросто выскочить за молоком не всегда реально.
Но похуй.
Эдди, как всегда, тралит Луиса. Это же круто - потралить любимого человека. Геи на каждом шагу друг друга унижают, обычное дело.
- Купить тебе чупа-чупс? – спросил он вкрадчиво, хотя глаза у него искрились весельем.
- Нет, спасибо, - вежливо ответил Луис.
- Большой, сладкий леденец? – Эдди подвигал бровями.
Луис только вздохнул и помассировал переносицу. Он больше не краснел от намеков Эдди, а раньше так терялся, начинал заикаться и то бледнеть, то полыхать румянцем.
- Я ничего не хочу, - сказал он с нажимом.
Дальше мы выясняем, какие у Луиса ужасные родственники.
- Лично мне никто ничего плохого не сказал, - заявил Эдди. – Обращались с ледяной вежливостью, здрасьте-спасибо-всегда пожалуйста. Прям как у Королевы на приеме!
Луис тяжело вздохнул.
- Мерзкие, двуличные старые змеи, - с отвращением проговорил Эдди. – Прости, Ежик, но это правда. Мои вот тоже не предел мечтания, сам видишь, но твои тетки просто ужас какой-то.
- Я знаю, - буркнул Луис. – Они думали, что я с девушкой приеду, а я…
- Да херня это! – рявкнул Эдди. – Они бы тебя из-за любого заклевали, хоть ты им привези принца, хоть принцессу. Ты у них из-под контроля вышел, поэтому на тебя и обозлились. Как же, Луисом больше нельзя управлять, Луис свое мнение отрастил! Самостоятельно живет и преуспевает, не побирается, не голодает и домой не просится! Как же такое стерпеть!
Луис фыркнул. Сид задумчиво поскреб затылок.
- Я нечаянно подслушал, как тебя распекали, - сказал Эдди. – Я не хотел, так вышло.
То есть понимаете, да? То, что родственники Эдди Луиса подставили, чуть не убили, Эдди из-за них слетел с катушек и ТОЖЕ Луиса чуть не убил, то, что они его унижали, включая унижения ПРИ Эдди, и все это длилось не день и не неделю - это "мои тоже не подарок, но". А вот то, что Луиса за закрытыми дверями, не сказав Эдди дурного слова, распекли - это, конечно, стерпеть-то нельзя! Анон сам к родственникам-гомофобам относится крайне отрицательно, тем не менее: есть разница между одним плохим разговором и месяцами унижений и неоднократным физическим воздействием. Самое жуткое тут то, что Луис - классическая жертва семейного абьюза, попавшая из одного абьюза в другой, якобы нашедшая себе защиту от абьюзеров, конечно же, у другого еще большего мудака, который уже и физически воздействует. У Луиса явные и большие проблемы, и это такой тихий адок, от которого страшно.
- Я знаю, что это тяжело, - негромко сказал Диего. – Но это правильно. Здорово, конечно, когда семья тебя поддерживает, но бывает и так, что наоборот - на дно тянут. Мы всегда думаем о родственниках лучше, чем они есть… в общем, все будет хорошо..
Да что ты говоришь, Диего! Неужели же семья не всегда поддерживает? Бывает такое?!
Кстати о семейной поддержке.
- Да не съедим мы твоего драгоценного Ежа, - лениво заметил Крэш.
Смотрите, какое милое, уважительное замечание. Как много в нем понимания того, что Луис равный Трешу человек, чьи чувства и достоинство надо уважать. И какая же понимающая семья у Эдди, просто вот любо-дорого. Вы догадаетесь, что Треша нахуй никто не послал.
Итак, эта часть, которая про толерантность, закончилась, начинается вторая. Те же и Бак. Извините, оно реально ужасно скучное. То есть задумано, видать, как флафф и милое семейное гнездо, а выглядит ну ОЧЕНЬ стремно.
Руди вдруг просто вышвырнуло из постели, где он с таким удобством устроился. Он просто почувствовал… в душе словно ангелы запели: сначала трубы, потом скрипки, а потом целый хор. Руди выронил плед, в который машинально завернулся
Не стоит надеяться, что началось извержение вулкана, как и должно быть по справедливости.
Бак шагнул к нему навстречу, прижимая к себе сверток, замотанный в голубое одеяло. Для Руди весь мир сузился в туннель, и он стоял на одном краю, а Бак – румяный от мороза, обросший короткой черной бородой, с сияющими голубым глазом – стоял на другом конце. Руди бросился к нему, схватил за плечи, прижался лбом к горячему лбу. Он жадно вдыхал запах Бака, привычный запах табака и пороха, горького одеколона, запах кожи и волос. Никого больше, кроме них двоих и этого пока еще свернутого одеяла не существовало.
а потом одеяло выросло и стало Сосисой
Додо, я хочу поговорить серьезно. Без стеба, погугли, ПОГУГЛИ БЛЯДЬ как происходит процесс усыновления. Хотя бы в России. Никто никогда и ни за что не выдаст ребенка человеку, который, будучи в законном браке, приперся за ребенком без супруга! Да, у геев это тоже не сработает! Умоляю, погугли, ты в каждом первом фике лажаешь с одним и тем же. Дети - это не конфеты. Их не покупают в магазине. И не яйца, их не высиживают.
А потом погугли, как обращаются с младенцами. Если бы Бак притащил живого ребенка, то ни о каких обнимашках на полчаса речи бы не шло.
Дальше происходит нечто такое, что мне захотелось заорать и выпрыгнуть из окна с воплем "Дыбенко".
- Детка, - хрипло проговорил Бак, тоже прижимаясь к нему лбом. – Детка… любимый мой.
Руди взял ладонями его колючие щеки, требовательно поцеловал в разомкнувшиеся губы. Обычно Бак агрессивно целовался, навязывал свой темп, но теперь Руди так истосковался, что сам принялся жадно кусаться, вылизывая рот Бака. Сердце колотилось в горле, кровь билась в висках, но казалось, что за спиной выросли огромные крылья, которые вот-вот поднимут их обоих в воздух.
- Детка, - прошептал Бак, между поцелуями.
Руди прижался щекой к его виску и закрыл глаза, впитывая покой, любовь и уверенность, что так и хлестали из Бака.
- Боженьки, страсти какие, - заметил Диего. – Я сейчас прямо слезу уроню.
Но его голос звучал будто издалека, и не имел никакого значения. Руди снова обнял Бака, снова принялся целовать его, зарывшись пальцами в темноволосый затылок. Бак переложил свой сверток на одну руку, а другой обхватил Руди за талию, прижимая к себе.
- Поглядишь? – спросил он, ненадолго оторвавшись.
Руди кивнул, осторожно забрал у него одеяло, отвернул край и принялся рассматривать крошечное личико.
ТВОЮ ЕБАНУЮ МАТЬ, ДОДО. Даже если у червепидоров секс на первом месте в жизни, даже если они небо и Аллаха продадут за лишнюю палку, даже тогда они, если вообще у них есть справка о вменяемости, не будут сосаться и лизаться, даже не взглянув, как там ребенок, и ДЕРЖА ЕГО В РУКАХ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ. И какими бы придурками не были остальные - Сид сам помешан на детях, Диего якобы тоже отец-героин, какого хуя они не подорвались к новому младенцу? Да блин, любые трезвые и вменяемые люди, не обязательно овуляшки, подорвутся, видя, что младенца сжали между собой два урода, которым припекло.
Наследник и продолжение пустил слюни и вдруг так заорал, что Руди едва не выронил сверток. Легкие оказались прекрасные.
- Ну е-мое, - поморщился Крэш.
Ебать, когда же их снежной лавиной там всех задавит, мудаков.
Додо, тебе просто для справки. Ты описываешь не просто парочку геев - ты описываешь большую компанию, где почти все геи. Я в отличие от многих не считаю, что это невозможно. Возможно, и я знаю такие компании, и семейных геев знаю, да. Многие из них и правда на детях чуть помешаны. И знаешь, что? Гей, который нацелен на семейную жизнь и любит детей, никогда не поставит еблю выше ребенка. Потому что поебаться он всегда успеет. А иметь ребенка - это привилегия, которую геи просвещенной Канады или скажем толерантной Америки получили вполне себе недавно. Заруби себе на носу: ЭТО НЕ ТЕЛКА ИЗ МАРИУПОЛЯ, КОТОРАЯ РОЖАЕТ ЧТОБЫ УДЕРЖАТЬ ЕБАРЯ. Нет. Абсолютно другое мировоззрение у таких чуваков. Дура ты, блядь, ты просто не представляешь, через какие сложности даже в супертолерантной стране надо пройти однополой паре, чтобы законно завести общего ребенка, хоть своего, хоть приемного. Не говоря о том, что это куча_бабла.
Руди почти не слышал их разговор, он смотрел на Ричи, и не мог насмотреться – на его мелкие складочки, крошечные ноготки, реснички. Ресницы! Такая кроха, а уже длинные, черные, густые ресницы.
- Держи, - сказал Бак, который внимательно всматривался в его лицо.
Руди осторожно взял ребенка на руки, словно нечто безумно хрупкое и драгоценное.
Нет, Руди, ты знаешь, после того, как ты сосался с ебарем, сплющив ребенка, а потом чуть его не уронил "от крика", твой прогиб нихуя не засчитан.
Дальше происходит еще более охуительный диалог.
- Я очень по тебе скучал, - тихо сказал Бак.
Руди кивнул. Он это знал. Но это было уже неважно. Теперь они вместе, Бак больше никуда не уедет, и у них есть сын.
- Ты не сердишься? – робко спросил Бак. – Детка, ты меня сейчас как-то немного пугаешь. Он… он тебе нравится?
- Я не сержусь, - сказал Руди. – Ты мне ребенка подарил.
Я так вангую, что Додо намекает на следующее: так как Бак не смог, как Сид, найти ребенка на крыльце, и в мусорном баке, как Кэп, тоже не свезло, то он поехал и заделал бебика какой-то бабе. За неким хуем он торчал с бабой до рождения ребенка, потом просто взял его и приехал. И... WHAT? Серьезно? Нет, серьезно в Канаде он просто взял ребенка у женщины и дал по газам? Если это суррогатная мать - то ничто, абсолютно ничто не мешало привезти ее сюда или же Руди тоже с Баком поехать, и, кстати, жить с ней неотлучно не нужно было тоже. Если это не суррогатная мать, а обычная женщина - то извините, о каком "ты подарил мне ребенка" речь? Ау! Хирург ты наш, звездочка ясная, дети рождаются при участии яйцеклетки! Хотя о чем я спрашиваю, ведь это Руди, увидев синего младенца Сида, не стал вызывать Скорую, а сказал что мол все, теперь придется оставить этого ребенка Сиду, он же так хочет.
Ебать, компания дебилов.
Глава заканчивается очень страшным артом. Помучайтесь и вы со мной.