Звонок разбудил его, впрочем, Минато привык к ночным звонкам - никогда, никогда еще они не приносили ничего хорошего. Он дотянулся до телефона, прищурился и тут же проснулся, номер высвечивался разноцветными буквами в такт жужжанию. Старый враг. Старый друг.
Это Пейн. Грит, надо встретиться, потому что он «вроде как станет отцом». И просит Минато приехать. Оооокей.
И после этого нас переносят в день похорон Минато, который описан в прологе. Если кому интересно, можете перечитать. http://holywarsoo.net/viewtopic.php?pid=424180#p424180
Клинки пырятся на Минато в гробу, обсуждают всю неправильность христианских обрядов. Ирука вдруг включает «самдураквиноват». И всё это выливается в смехуёчки.
- Если б Минато-сан не поступил так непредусмотрительно, - негромко заметил Ирука, - если бы взял с собой охрану, как и положено…
- Если бы бабушка была бы дедушкой… - буркнул Райдо, отвернулся от него, размял пальцы. Хмуро смерил взглядом гроб, закусил губу, словно хотел добавить что-то еще. Ирука молчал, разглядывая собственные пальцы.
- То что было бы? – поинтересовался Тензо, присев на пол перед семпаем.
- Что? – не понял тот.
- Что было бы, если бы бабушка была бы дедушкой?
- Тензо!
- Ну что?
- Она была бы с… бородой, - отмахнулся от него Райдо, вновь размял пальцы хмуро и застыл.
Приходит упоротый Пейн, страдает над гробом Минато, при помощи клинков надевает на Минато крестик, если помните, они братались когда-то, уходит.
Потом пахан страдает, нюхает халат Минато, плачет в него.
Джирайя втайне ото всех думал, что Минато ему родной сын. Сравнивал свои и его детские фотографии, прислушивался к словам, жестам. Тогда, в восемнадцать-двадцать, он же гулял напропалую, резинками зачастую брезговал, трахал все, что движется. Почему бы не Минато? Почему бы не случиться такому совпадению?
Офигеть, Цунаде за 20 лет ничего не сказала? Ну норм. И тупой Джирая тоже не смог сложить два и два, вспомнить, как они зажигали… а, пофиг. Ещё пахан осматривает катаны Минато и не находит клинка. Может быть, этот клинок у Цунаде?
Цунаде поглаживала лезвие клинка. Клинок принадлежал Джирайе, но ей сейчас он был нужнее.
Видимо, нет. Или да. Неважно. Цунаде тоже страдает, думает, что в очередной раз проиграла. Как вдруг заваливается Орыч. Откуда он тут взялся? А, неважно. Цунаде его прогоняет, Орыч не прогоняется, пытается накормить её курагой, потом пытается трахнуть, как вваливается Джирая.
Седзе были раздвинуты. На пороге стоял Джирайя, высокий, тяжелый, мрачно поглядывающий на них.
- О, здравствуй! - улыбнулся ему Орочимару, моментально соскользнул с кровати.
- Здравствуй, - хмуро ответил Джирайя. – Ты оглох или охуел?
- А что такого, Джирайя? – подошел к нему Орочимару, высоко вскидывая брови. Положил руку ему на плечо, протянул Джирайе миску, - Тут еще немного осталось, хочешь кураги?
Джирайя молча сгреб в горсть оставшиеся сухофрукты, надавил на впалые бледные щеки Орочимару и запихнул курагу ему в рот. После чего легонько двинул по подбородку.
- Рот закрой, а то выпадет.
- Мммно… аммм, - попытался возразить Орочимару, но Джирайя впихнул ему в руки трость.
- Ты слышал, что сказала леди?
Орочимару замотал головой.
- Леди сказала – уебывай, - пояснил Джирайя, вытолкал Орочимару и задвинул седзе. Но тот прожевал курагу и вновь сунулся в комнату.
- Подожди, ты меня не так…
- Пошли, я провожу тебя до машины, - Джирайя подхватил его под локоть и вышел из комнаты. Цунаде перевела дух, но Джирайя тут вернулся, подошел к ней и отобрал клинок, после чего ушел, закрыв за собой седзе.
На редкость неинформативная глава.
IX-II. Девочка, клан и очки-консервы.
И тут абсолютно внезапно в нашу историю врывается Наруто, собственно, главный герой аниме.
- Наруто, пожа-а-алуйста, выключи телевизор и садись за уроки!
- Ну, мам! - Наруто досадливо хлопнул ладонью по пульту.
Поднялся по лестнице на второй этаж, нарочно громко топая и покрутился по комнате. На кровали лежали очки-консервы, Наруто нацепил их на лоб. Мать не одобряла, но носить не запрещала.
- Где ты их откопал? – Кушина поправляла ремешок на вихрастой голосе сына, каждый раз не могла удержаться, ерошила золотистые волосы, вдыхала запах ребенка, еще чистый и невинный. Наруто пах солнцем, пыльным воробушком, смотрел с детского лица глазами Минато:
- Мам, ну ты чего! Мам, ну что за нежности, я не девчонка!
Да, ты не девчонка, ты пиздоглазое мудило. И сколько надо перенюхать пыльных воробушков, чтобы понять их запах? А в скольких пыльных воробушках надо поваляться, чтобы провоняться ими? Я даже нашла картинку, где он ещё не получил повязку, а ходит в этих самых очках-консервах.
Сын Минато рос на ее глазах и она наблюдала это чудо. Иногда она позволяла себе мечты, о том, что Минато приедет и заберет их к себе. Или хотя бы останется тут, на Окинаве, с ними. И может быть, они родят Наруто сестренку. После таких грез было очень больно приходить в себя в холодной, одинокой постели, лицом в подушку. Она знала, что Минато никогда не сможет вернуться к ней. Но неужели он забыл ее? Не мог забыть! Не мог ведь?
Сразу внесу ясность – Кушину тогда не убили, её изнасиловали, избили, а потом Цунаде вывезла её в Окинаву и велела сидеть тут, иначе это всё повторится.
Наруто тут немного крапивинский мальчик, весь такой солнечный, вихрастый и виноватистый.
Наруто выглянул в окно. Соседские девчонки уже вышли гулять, ругались и размахивали руками. Эх! Наруто плюхнулся на стул, подвинулся к столу и посидел тихо, уставившись в небо. Сиди - не сиди, но пока не сделаешь уроки, мать не выпустит. Мама и так сердится за то, что на родительском собрании его ругали за поведение. Она даже плакала потом, дома, над его дневником. Наруто стоял под дверью, кусая губы, не решаясь войти. Когда мама плакала, ее лицо некрасиво кривилось, и Наруто было ее так жалко, что он сам начинал всхлипывать. Поэтому он не зашел, тихонько на цыпочках вернулся в свою комнату, пообещал себе с этого дня учиться хорошо, на одни отлично.
Но сейчас, когда за окном был такой чудесный день, так не хотелось сидеть над тетрадями. Асфальт так и звал, всем видом ложился под звонкие сандалии. Девчонки за окном завизжали особенно громко. Наруто выглянул: прямо у их дома остановилась серая красивая машина, на асфальте остались черные тормозные следы.
Из машины вышел седой человек в темном костюме. Задрал голову, уставившись прямо на Наруто. Мальчишка отскочил от окна, перепугавшись: у странного дяденьки все лицо было закрыто черной маской, как у бандита с фильма об Америке. За плечом висела черная лакированная палка. Наруто подкрался к окну сбоку, отодвинул шторку и быстро выглянул: рядом с машиной уже никого не было, большая дверь была закрыта, а внутри поблескивал пустой салон.
Внизу вдруг бахнула входная дверь. Он подпрыгнул от неожиданности.
- Наруто! – Крикнула отчаянно мать.
Наруто кинулся вниз по лестнице на зов, влетел в расставленные руки и забарахтался.
Цунаде велела клинкам забрать Наруто, и они поехали в Окинаву. Они приехали, остановились возле дома.
- Это мать, - красивая рыжеволосая женщина, высокая и длинноногая, развешивала белье на балконе и точно не подозревала, что ее снимают, - это наша с Генмой забота. Мы оттесним ее куда-то. Вы пойдете сразу после нас.
Запомните это. Кушина открыла сразу, как только ей сказали, что от Минато. А теперь читайте.
Какаши шагнул вперед, заставляя ее отступать, ухватил за шею, заталкивая на кухню. Генма прошел за ним, прикрыл двери, слыша гулкий топот ног Райдо.
- Наруто! – Закричала Кушина, дернулась из рук, оставив Какаши горсть рыжих волос. Генма перехватил ее и толкнул на стул.
- Не надо кричать.
- Вы…от нее!
- Помнишь меня? – Он наклонился к самому ее лицу, она подалась назад, и Генма сообразил, что пугает ее сенбоном, вытащил его и убрал в карман. – Помнишь?
- Да, Генма, - с отвращением сказала она, - помню.
- Мне очень жаль, - Генма порылся в кармане, вытащил капсулу, прикрепил иглу.
- Что будет с моим сыном?
Какаши невольно восхитился ее мужеством. Он толком не помнил ее, но от Минато много слышал о ней: иногда они говорили о любви, и Минато вспоминал Кушину. Вспоминал так ярко, как будто видел ее десять минут назад. Иногда говорили о павших товарищах, тогда Минато снова вспоминал Кушину. Он не забыл ее за столько лет. Не простил матери смерти любимой женщины. Якобы смерти.
Кушина Узумаки стала бы достойной Сенджу.
- Это ребенок клана Сенджу, - ответил Генма, - он вернется в клан.
- Ненавижу, - сквозь зубы сказала Кушина, - ненавижу.
Какаши склонился к ее руке, коснулся губами ее пальцев сначала через маску, но тут же сорвал ее, прикоснулся всерьез.
- Он не забыл тебя, - сказал он в синие глаза, - никогда не забывал. Он думал, что ты мертва и оплакивал тебя.
Женщина дернулась, но повернуть голову на укол уже не смогла.
Генма вытащил иглу, обошел, заглядывая в окаменевшее лицо.
- Ты просто уснешь через несколько минут, - сказал успокивающе. – Это не больно. Прости меня.
- Минато…- еле выдохнула Кушина немеющим ртом.
- Он мертв, - подтвердил Генма ее невысказанный вопрос, зажмурился, чтобы не видеть боли и страдания в этих затухающих синих глазах.
- На-ррр…нару…- она закашлялась, по подбородку потекла слюна.
- Мы позаботимся о нем, - поклялся Какаши.
Она не закрыла глаза. Просто в них погас свет.
Вот это и называется «оттеснить». Но естественно червям-пидорам мало.
Прошелся по кухне, открыл газ со всех конфорок, нашел упаковку полиэтиленовых кульков, нацепил один на руку.
- Выходи отсюда, - скомандовал задумчиво сидящему перед мертвой Какаши, осторожно закрыл синие глаза и стер с подбородка дорожку слюны. Какаши распахнул дверь и тут же в него ударился оранжевый тугой орущий комок, больно ткнул в живот локтем.
- Мама! Мамочка! Мама!
Ширануи дернулся от неожиданности, обернулся к двери, машинально шагнул вперед, закрывая собой женщину.
Какаши сгреб мальчишку в охапку и выскочил из кухни, наткнулся на ошарашенного Райдо. Мальчишка схватился за дверь, заголосил, но Райдо, идущий сзади, закрыл ему рот. По стону Намьяши, Какаши понял, что маленький зверек больно кусается. Развернулся, треснул пацана по затылку, тот обмяк, свалился кулем к ногам. Из-за плеча Райдо показался Ирука, проскользнул, гибкий, тонкий, под рукою Намьяши, подхватил мальчишку и вытащил из дома. Закинул в автобус и сам залез внутрь, путаясь в лямкам катаны.
- Ну-ка быстро отсюда, - рявкнул Генма, - рванет!
Ирука повернулся, прижимая бессознательного пацана к себе, отшвырнул катану на пол. Тензо, зажимая разбитый нос, плюхнулся рядом. Напротив сел Райдо, кровь текла с его разодранной щеки вязким потоком. Генма, севший последним, захлопнул двери уже на ходу.
Машина рванула с места так, что Ширануи свалился на Какаши. Выровнялся, сел на свободное сидение. Они уже выезжали из городка, секунды тянулись как резиновые, гудел двигатель, и тут грянул гром. Над городком быстро выросло облако, почернело, потеряло форму, расползаясь грязным шлейфом на небе. Во все стороны полетели доски, потом медленно спланировали на землю. Треск слышался даже здесь.
Вот так, аноны. Вот что называется «оттеснить». Убить, потом взорвать к хуям дом. Идеально. Потом Генма рассказывает им про Кушину.
- Ну, - помолчал, - я был помладше вас с Тензо сейчас, а ебарь твой, - кивнул в сторону нахохлившегося Какаши, - и вовсе чуть постарше этого пацана. Минато как раз нашел какую-то девицу из стриптиз-клуба.
- Нет, - перебил сам себя, - не какую-то, блядь. Она была вся солнечная.
Нет, Генма, не была. При всём уважении, Додоузер выписывали какую-то неубедительную шмару, которая и рядом не стояла рядом с канонной Кушиной.
Они с Минато даже похожи были чем-то, черты лица разные, конечно, но типаж один: светловолосые, синеглазые. Не знаю, что он в ней нашел, но бегал за ней как привязанный. А она ему от ворот поворот все время давала. Смотреть – смотри, блядь, руками не трогай.
- Минато-то? – Недоверчиво переспросил Райдо. – Стриптизерша?
- Представь! – Ухмыльнулся Генма. – В общем, бегал он за ней, бегал, пока не уломал. Жениться хотел.
Тензо присвистнул, Ирука недоверчиво сощурил глаза.
- Только Цунаде такую невестку не хотела, - Ширануи вдруг сдулся, тоскливо посмотрел в окно. – Ну, тут Цунаде-химе все знают. Сплавила она ее на Окинаву. Минато сказала, что Кушина мертва.
- Он поверил? – Тихо спросил Тензо.
- Да, он и могилу ее видел, и Джирайя верил даже. Я…тоже верил, я не знал. Никто не знал. Очень это подкосило Минато тогда, ну вы сами знаете. Она ведь уже беременная от него была.
Какаши молчал, Райдо переложил пацана так, чтобы того не трясло.
- Что же она так легко от Минато отказалась? – Удивился Ирука.
- Не легко, - глаза Генмы, две золотые сливы, смотрели как пули, равнодушно и безжалостно. – На Цунаде тогда другие работали…ребята. Они-то Кушину и…уговорили, в основном.
- Беременную? – Ужаснулся Ирука.
- Именно, - холодно отозвался Генма, - на пятом месяце, кажется. Прямо на глазах Цунаде…уговаривали. Больше я ее не видел, я тоже думал, что ее там и убили.
- Но ты понял, что она и пацан живы до того, как Цунаде нас утром позвала, - глухо сказал Райдо, он почем-то вспомнил мать.
- Да, - не стал отпираться Генма. – Минато так и не женился, детей, кроме этого пацана, у него не было. А когда Цунаде после его смерти засуетилась, я догадался.
До самого Токио они молчат и подгребают к дому.
Машина проехала ворота, лужайки с фонтаном и остановилась у парадного подъезда.
Подъезда?
Свет горел в коридоре, горели газовые рожки у подъезда, но как только Ирука, последний, прошел, свет на улице выключили.
Подъезда! В особняке Сенджу ещё и подъезд есть! С газовыми рожками. Сначала клинки пиздят с Джираей и Цунаде, потом врывается Наруто, разорвав седзи и орёт, что не хочет ничего, а хочет домой.
- Ну и куда ты пойдешь? - Дрожащим голосом спросила Цунаде. Странно и страшно было видеть ее, всегда сильную, холодную, несокрушимую, в преддверии плача. Губы у нее подрагивали.
- Домой, - задиристо ответил мальчишка.
Ирука дернулся, но Какаши его опередил:
- Твой дом теперь тут. Того больше нет.
- А куда бы он делся? – Пацан их точно не боялся, дерзил, сжимал кулаки, стараясь стать выше, сильнее, страшнее.
- Сгорел. – Какаши спокойно смотрел в синие глаза своего нового хозяина, заметил, как и Генма, полоски шрамов.
- К-как сгорел? – Дерзости как и не бывало.
Шестеро взрослых мужчин и одна стареющая дама смотрели на маленького золотоволосого мальчика, который мужественно старался не расплакаться.
– А…ма-ма-ма-а-ама?
Никто не ответил.
Додоузер, ты гений сюжета просто. Наруто просто треснули по башке. Он помнит, что его похитили клинки, даже отбивался от них. Он видел на кухне подозрительно неподвижную маму с двумя дядьками. И он должен был поверить во всю эту хуйню? Видимо да. Наруто ведут в гостиную.
Синяя гостиная предназначалась для гостей с материка, поэтому была оформлена в европейском стиле. В нише стояла ванная, отгороженная ширмой, кровать была большая, с балдахином, с толстым мягким матрасом.
Архитектура и интерьеры дома уже достойны стать отдельным героем. Наруто плещется, Ирука ведет с ним задушевные разговоры ни о чём, потом кутает в одеялку и кладёт в кроватку.
Ирука машинально погладил теплую ладошку, пока не заметил, что Наруто спит, посапывает приоткрытым ртом и дышит глубоко.
Что такое видел Генма, осматривая тело вакагасиры? Никого не пустил, даже помощников вытолкал взашей. Минато-Минато, через что ты прошел?
Потом Ирука возвращается в комнату, хочет жрат, но Какаши гонит его в спальню, а потом приносит жрат туда. Логика!
Утром Ирука идёт к Наруто.
- Доброе утро, - еле выдавил из себя Ирука, - Наруто.
Тот молча кивнул головой.
- Давно не спишь? – Ирука сел рядом на кровать, попробовал обнять мальчика за плечи, но тот дернулся прочь. Посмотрел исподлобья дикими глазами. Видимо, он почти всю ночь не спал.
Скрипнула дверь, заставив обоих обернуться, но это зашел Хатаке, подвязывая на ходу пояс. Наруто сузил глаза в синие щелочки, его верхняя губа как-то сама собою поползла вверх, обнажая зубы.
Какаши осмотрел его внимательно и поманил Ируку.
- Выйди.
- Это ты выйди, - холодно ответил Ирука.
- Я приказываю, - тихо прошипел Хатаке.
- Пошел прочь, - фыркнул Ирука, чувствуя, что Наруто в его руках все сильнее и сильнее дрожит. Погладил мальчика по волосам, но Наруто сердито сбросил руку. Хатаке все так же стоял у двери, мрачно рассматривая измученного мальчишку и Ируку.
Ирука поднялся, кивнул Наруто, мол, я сейчас вернусь, и вытащил Какаши за рукав из комнаты.
Раздался тихий ойк. Наруто насторожил уши, сполз с кровати. Ойк повторился, что-то шумно ударилось в стену, заставив мальчика отскочить. Он, помявшись, вернулся на край кровати, готовый скатиться оттуда в любой момент. Дверь открылась, и тот парень с добрыми глазами зашел как-то боком. Глаза у него были теперь какие-то блестящие и непроницаемые. Он, слегка согнувшись, подошел, тоже присел на край кровати, перевел дыхание. Наруто покосился и отшатнулся с криком, увидев, что парень прикрывает рукой лицо, а из-под пальцев течет кровь.
Честно говоря, я уже нереально задолбалась от этих сцен. Это я ещё половину выкидываю за ненадобностью. Наруто вспоминает про вчера, и Ирука выдаёт самое тупое объяснение в мире.
- Мы как солдаты, - сказал в эти глаза Ирука. Теперь, на свету, он хорошо видел тонкие ровные шрамы, пересекавшие щеки ребенка. – Мы делаем то, что нам велят. Но это не значит, что мы не жалеем. Мне очень жалко тебя. Маму твою очень жалко, честное слово.
Наруто совсем потускнел, скуксился, губы у него задрожали. Ирука подхватил его на руки, прижал к себе, укачивая на весу.
- Как все это глупо и злобно, - забормотал он больше для себя, чем для ревущего мальчишка. – Все эти смерти. Все то, что мы друг с другом делаем. Кому от этого лучше?
Присел на край кресла, держа Наруто так, чтобы тому было удобно.
- Ирука-сан, - позвал Наруто, - Ирука-сан, она правда умерла?
Ирука кивнул. Глаза Наруто, и без того мокрые, снова налились слезами.
- Ей не было больно, - неловко сказал Ирука, - она просто заснула.
- Как наша собачка-а-а-а, - завыл Наруто.
Хотели сделать верибельно, а получилось как всегда. И да, теперь у нас такая легенда – мама сначала заснула, а потом сгорела. Отлично.
Ирука неплохо ладит с Наруто, и вообще пацан к нему очень привязан. К остальным он относится плохо, и не без причины.
- Посмотри на меня, Умино, - мягко позвал его Джирайя. Ирука вскинул голову, от резкого движения очередная резинка с треском слетела с густых волос. Пряди разлетелись, разметались по плечам. Ирука беззвучно выругался, не смея смотреть в лицо Джирайе, неловко собрал волосы в хвост, пропихнул под воротник рубашки.
- В другом случае, - так же спокойно, низко продолжил Джирая, - я бы такого, как ты, и близко не подпустил к своему внуку.
А кого бы ты подпустил? У вас единственный нормальный человек на весь дом это Микуме, и то он потерялся. Серьёзно, аноны, до конца книги он больше ни разу не появляется. Подождите, может, мы чего-то не знаем об Ируке? Может, пахан раскроет его тайну?
Ирука молча поклонился. Тот, кто навсегда испортил его репутацию, заклеймил подстилкой, сидел далеко.
Нет, аноны, Ирука плохой, потому что Какаши насилует и бьёт его. И его нельзя подпускать к детям. А того, кто насилует и бьёт, видимо можно.
- Но имеем, что имеем. Расскажи мне.
- Ничего особенного пока не могу сказать, - холодно сказал Ирука, не став кланяться, – мальчик в шоке. Он не желает пока пересекаться с членами семьи и… - Ирука замялся, обвел нервно рукою сидящих клинков, внимательно слушающих его, - с ними. Я не считаю целесообра…
- Какое мне, блядь, дело, что ты там считаешь? – Рявкнул Джирайя, стукнув по столу раскрытой ладонью.
- Так, - энергично хлопнула ладонями, - что ты, - она ткнула красным загнутым ногтем в Ируку, - считаешь целесообразным? Мой супруг и господин, - ехидно уколола Цунаде, не глядя на Джирайю, - как и я, не умеем воспитывать детей. А ты умеешь.
Ирука выдохнул. Цунаде ставила его в опасное положение.
- Цунаде, - Джирайя склонил голову, недобро сверкая глазами, - ты знаешь его цену.
- Мы с тобою, - возразила Цунаде, будто Ируки тут совсем не было, - не знаем его цену. Мы знаем то, что сделал из него клан.
- Знаешь, что! – Рассердился Джирайя.
- Что, родной? - Промурлыкала Цунаде, поворачивая неосознанно кольца камнями внутрь.
Джирайя усмехнулся. Посмотрел на Ируку. Тот не стал отводить глаз.
- Смотри сама, родная, твой внук.
- Моя ответственность, - Цунаде давно уже умела понимать то, что Джирайя не говорил вслух.
Джирайя подумал минутку, никто не посмел прерывать его размышлений.
- Вот только под ответственность Цунаде-химе-сама, - пробурчал, наконец, глава клана Сенджу.
Что за ахинею я читаю? Потом Ирука говорит, что ему нужна свобода действий в воспитании и получает разрешение.
- Ты можешь говорить ему что угодно, - Цунаде не сбилась с мысли, несмотря на возмущенный рокот мужа, - делай, что угодно, чтобы вывести его из…депрессии.
Депрессия - подумал вдруг Ирука со злостью, - отняли сначала отца, потом мать, разрушили дом, сломали жизнь в угоду клану. Это все депрессия. А у меня был легкий стресс. С порванной задницей и разбитой жизнью. Стресс.
Как будто голос разума прорвался сквозь этот бред. Ещё Ирука просит, чтобы его больше не били и освободили от якудзовских дел.
- Я не вижу смысла вбивать в мальчика какие-то клановые порядки, - твердо сказал Ирука. Не обратил внимания, на вскинувшегося Генму. – В первую очередь, нужно вправить ему психику. Что бы...
- Чтобы он осознал свою связь с домом? – Задумчиво спросила Цунаде.
- Да.
- Действуй, - пожала она плечами. – Не подведи.
Ирука воспитывает Наруто, причём мне неясно две вещи – сколько сейчас Наруто лет и занимаются ли они учёбой. Ну да пофиг. Как-то раз Наруто приходит в крыло к клинкам и убалтывает Ируку присоедениться к их завтраку.
Наруто полностью перестал стесняться минут через пятнадцать. Ирука не засекал, просто методично отмечал, как Генме уже не так весело, когда у него отбирают соус, пребольно толкая острым локтем в бок. И как Райдо начинает утомляться от выброса бессмысленной информации, тем более что Наруто дергал Намьяши за рукав, трещал как сорока, плевался нечаянно рисом, извинялся, плевался снова и так по кругу. Один Тензо слушал Наруто с интересом, кивал, принялся кидаться рисинками. Ирука молча ел, радуясь, что, наконец, ему дали хоть чуточку покоя. На счастье Наруто - Джирайя не спустился завтракать с клинками.
Ещё Наруто делают прививки, он, естественно, прививок боится, особенно в попу, но в целом в коллектив вписался и вроде бы всё хорошо. Не считая того, что Наруто подружился с людьми, которые убили его маму и взорвали его соседей.
Вопреки моим просьбам и аргументам, что надо мной смеется весь класс