Райдо вступил в клан, познакомился с паханом, получил комнату и вроде как у него всё заебца. Однажды он жрёт в компании Генмы и Какаши.
Он уже привык к тому, что Какаши редко ходит без маски, редко выполняет чужие просьбы, и часто будто вовсе не слышит обращенных к нему слов. Насколько Райдо мог судить, Какаши выполнял свою работу не просто хорошо, а очень хорошо, а это было главным. Генма же трепался, как всегда – нес что-то невнятное насчет того, что отметить праздники можно где угодно, все зависит от грибов. Какие купишь – туда, мол, и поедешь. Треп Генмы никто не слушал, и тот в итоге заткнулся, принялся есть.
Райдо позвонил товарищ, с которым они вместе служили и сообщил, что Тензо в плену. Итак, Райдо и Генма встречаются. У них отношения. Они признавались друг другу в любви. Ну понятно, что у Додо никто друг друга любить не умеет. А ещё они якуууудза. Ууууу. Но всё равно то, что происходит дальше, вызывает у меня некоторые вопросы.
- Вот и славно, может, хоть там из него человека сделают, - усмехнулся Генма с набитым ртом.
У Додо на все вопросы одна отмазка – они же якудза, они отморозки. Но знаете, даже по меркам отморозков это пиздец.
Какаши напрягся, но Райдо молча, не спеша, взял миску с мисо-раменом и аккуратно надел ее на голову Генме. Лапша повисла на ушах, водоросли, креветки посыпались на его плечи, бульон заструился по лицу и русым волосам, стекая вниз по шее.
- Ты еще что-то хочешь мне сказать? – рявкнул Райдо прямо в ухо Генме, но тот даже не дернулся, крепко сжимая в руке палочки для еды. Губы Генмы искривились в дикой ухмылке, обнажая клыки. Он слизнул с кончика носа каплю мисо, вытянув язык, длинный и розово-синеватый. Какаши обрадовался даже, что из-за низких краев миски не видно глаз Ширануи. Райдо треснул по миске:
- Мне тут показалось, что ты хочешь что-то добавить! Нет? Вот и заткнулся, гондон ебучий!
Райдо, конечно, тот ещё упырь, но тут я полностью на его стороне. Он идёт перетереть с паханом и просит, видимо, чтобы тот поспобствовал освобождению Тензо.
- Понимаете, я… ну как-то привык считать, что у клинка не должно быть никаких привязанностей. Правда ведь? Это… как крючок, на который можно поймать. Это делает человека уязвимым. Я не должен…
- Прекрати, - велел Джирайя-сама, подошел к нему. – Я в курсе. Да, друзья, дети, жены и любовницы – все это действительно делает человека уязвимым. И что с того?
- Зачем тогда жить? – спросил его Джирайя. – Ради денег, ради подсчета убитых врагов и оттраханных блядей?
Боже. Итак, пахан пообещал подсобить, поэтому всё норм, и можно бухать. К ним присоеденяются Генма, Какаши и Минато.
Какаши кивнул ему, поставил бутылки на поднос и пошел в сад. Там, между оябуном и Фукутайчо уже сидел Генма, который так и не удосужился вычесать рамен из волос. Сумрачный Райдо поглядел на Какаши, молча взял у него бутылку с подноса и высосал в одно горло. Вакагасира расхохотался, поставил еще пару бутылок на землю, уселся рядом с ним и похлопал Райдо по плечу. В ответ Райдо настороженно глянул на него, но ничего не сказал. Немыслимой оранжево-черной расцветки халат, накинутый на дорогой европейский костюм цвета индиго, наводил на мысль о том, что у Минато тоже не все в порядке. Впрочем, интуиция на этот раз не подвела – вакагасира Минато действительно оказался своим в доску парнем, приятным в общении. Никогда никого не грузил своими проблемами, часто улыбался, хотя жизнь у него тоже была не сахарная. Судя хотя бы по тому, что свободного времени у него не было ни хрена – едва выкроил несколько недель отпуска, и то химе не дала ему спокойно отдохнуть. Вакагасира за что-то был смертельно обижен на Цунаде-сан. Именно смертельно, в этом Райдо разбирался. Он никогда не смотрел в ее сторону. У доброго, улыбчивого вакагасиры был свой собственный кодекс чести. Цунаде-сан была единственной, кому никогда не доставалось улыбки Минато, лишь редкие язвительные замечания. Впрочем, жена оябуна отвечала ему тем же.
Понятно, что это фокал Райдо, может быть, в его извращённом мозгу Минато действительно предстаёт добрым человеком.
- Фукутайчо, а Фукутайчо, может, в онсен?
- Ебаный в рот, Генма, - негромко сказал Райдо. Хотел добавить что-то, но замолчал, подпер щеку ладонью.
- Не хорони раньше времени, - кивнул ему Минато, и Райдо вновь, как тогда, в клубе, почувствовал себя неуютно. Не умел доверять вакагасире до конца, неосознанно искал какой-то подвох.
Какой-то подвох, блядь, да они твоего отца убили. Минато тогда был в квартире, кстати. Естественно, ты чувствуешь подвох, дебил.
- Пошлите в онсен, - заныл Генма, но тут же осекся под тяжелым взглядом Райдо. Какого черта Ширануи вел себя, как испорченный, избалованный ребенок, Райдо понять не мог, и не хотел.
- Уговорил, - хмыкнул оябун и поднялся. Генма тут же заухмылялся победно, подхватил поднос, пошел прямо по ухоженной траве, игнорируя дорожки. Какаши поднял оставшиеся бутылки, заговорил с оябуном о делах, а Минато пошел вслед за Генмой, сминая босыми ногами влажную от ночной росы траву.
А вот Тензо наверняка не мог сейчас пройтись босиком по росе. Райдо не хотел обманывать себя ложными надеждами – он знал, что Тензо имеет все шансы не прожить и недели. Что касается слов оябуна – Райдо верил ему, но не питал особых иллюзий по поводу суммы выкупа. Капитан Намьяши был хорошо осведомлен об этом. Удивительно, но каких-то пару лет назад Райдо перегрыз бы себе вены, оказавшись в плену, а сегодня его коробила одна мысль о том, что Тензо может поступить также. Живи, Тензо, только живи. Ты с ума сошел, Намьяши? Если его там распластали, как лягушку для опытов?
Его могли бы распластать только если бы он оказался сучкой Водолея. Хотя подождите…
- Намьяши? – осторожно спросил Минато, наливая ему рюмку саке. Райдо проигнорировал ее, выхлебал полбутылки. Снова замер с непроницаемым выражением лица.
- Что за парень-то? – спросил Джирайя, устраиваясь поудобнее. Генма бесцеремонно устроился головой на его плече, положив ноги на колени вакагасире. Какаши молча тянул саке, разглядывая полуночное безлунное небо.
- Пиздюк один бестолковы-йа-ай, Райдо, охуел, что ли? – возмутился Генма, спрятался за Минато.
Может быть, Генма просто с у.о? Они пиздят о Тензо, потом Минато пытается закурить, ему все мешают. Выясняется, что где-то за кадром он съездил в больничку, ему пообещали, что проживёт он ещё лет десять. Также выясняются «интересные» подробности об Учиха. Шисуя, как и в каноне, дружил с Итачи. Также его пришили не Сенджу, а кто-то другой, потому что его нашли мёртвым в Токио. А Микото втихаря повесилась на поясе. Вопрос, если Сенджу так нужны были информаторы, то почему они не берегли их? Почему Шисуя где-то болтался, почему о Микото все забыли, потом вспомнили, потом снова забыли? Я вообще удивляюсь, что этих идиотов ещё не перебили. Да, кстати, Минато во всём винит Генму, что тот не уследил. Генма, конечно, тот ещё ебанат, но какого хуя он должен следить за сохранностью шпионов, если он врач?
Ох, ладно, хватит, вернёмся к Тензо.
Тензо не знал, что его остановило.
Согласился убить сокамерника из чувства... сострадания, что ли. Только перед тем, как свернуть шею так и не поднявшемуся с колен парню, зачем-то решил вымыть руки. Никогда чистоплотностью не страдал. Только и успел, что сполоснуть, в камеру ворвались эти, скалящиеся, как звери. Уволокли воющего Тагаву, мордой по полу тащили, а на самого Тензо накинулось двое, повалили на пол, принялись бить ногами. Тензо молчал, только глухо охал, прикрываясь руками. Заорал, когда попали по яйцам, согнулся сильно и тут же огреб по голове.
Когда он пришел в себя, вполз сознанием в избитое тело, оно остро отозвалось болью. В ушах загудело. Тензо кое-как сел, рука висела как пустой рукав. Истоптанные, ободранные пальцы второй не слушались, едва шевелились. Тензо засек заплывшим глазом движение, отшатнулся на рефлексе, но не удержался, свалился мордой вниз. Хлюпнул сломанным носом. Еле сел. Его голова была сейчас на уровне лежака Тагавы, но то, что там ворочалось, низко монотонно воя, напоминало Тагаву лишь рыжим пушком на черепе. Тензо не стал подниматься, рискуя снова шлепнуться, дополз, помогая себе одной рукою, до лежака, взгромоздился, подтянувшись как на турнике. Вместо Тагавы лежало тело, обрезанное сверху по плечи, а с низу по колени. Судя по раззявленному рту, языка у Тагавы, - вернее того, что от него осталось, - уже не было. Как и глаз. Тензо сглотнул, чувствуя, что волосы на руках поднимаются дыбом. У Тагавы были сильные руки. Мечник он был не очень, но он и не мечником служил, а связистом.
Семпай верил, что Тензо вернется, поэтому Тензо до этого момента тоже верил, что выкрутится. Но сейчас, глядя на тело Тагавы, живое, но мертвое, Тензо перестал верить. Свернулся на лежаке, закрыл окровавленной ладонью ухо, чтобы не слышать вой.
Он надеялся, что Тагава быстро умрет. Он не хотел, чтобы Тагава умирал, иначе примутся за него самого. Второе желание пересилило, Тагава жил. Обрубки были плотно перемотаны бинтами. Тензо понял, что для этого несчастного парня еще ничего не закончилось. Тензо кормил его, потому, что Тагава больше не мог есть, сажал на толчок, научившись различать интонации мычания.
Потом к Тагаве ночью начали приходить мужики, и Тензо каждый раз умирал от ужаса и гадливости, слушая мычание Тагавы за спиною и сопение. Тагаву раскладывали как куклу, вертели, как вздумается. Разговаривая на незнакомо Тензо языке. Потом начали пользовать парами, выбили несчастному Тагаве зубы. Самого Тензо никто и пальцем не тронул, но он все понимал: ему демонстрировали, что он следующий. Ужас убивал Тензо быстрее, чем убивали бы они.
Интересно, кто это писал, Додо или Маузер? Я прониклась.
А потом Тензо вызвали, приволокли на очередной допрос. У Тензо уже сносно шевелились обе руки, но пока его тащили, больную руку, кажется, выкрутили окончательно. Тензо старался не выть, только дышал шумно, глядя прямо перед собою. Его кидало то в пот, то в озноб.
- Япончик! – Ласково позвали сбоку. Тензо, стуча зубами, посмотрел туда, прищурился, чтобы сфокусироваться.
Парнишка, поигрывающий бритвой, был может лет на пять старше Тензо.
И получается, парнишке 26. Парнишка срезает Тензо кожу с лица, а раны заливает кислотой. Но страдания Тензо длятся недолго, потому что вскоре за него вносят залог, и он даёт по съёбам, тут же забыл имя Тагавы и вообще вот это вот всё. Впрочем, его можно понять.
В аэропорту Тензо встречает чувак с бинтом поперёк лица. В каноне такой был, один из надсмотрщиков на экзамене, имени не помню. Выясняется, что Тензо попал в плен из-за ошибки своего начальника.
Тайчо Кацухиро, присланный вместо Итагаки. Тайчо, который умудрился развалить подразделение. Но его не сместили, нет. Наоборот – позволили работать дальше. Результатом явилось то, что подразделение Тензо высадили не на нейтральной, а на вражеской территории, где они были атакованы почти сразу же.
Его забирают якудза, судя по описанию, Кагетцуя с Садамицу, а может и нет. В машине у Тензо начинаются приходы.
Откинулся, закрыв глаза. Все-таки хорошо, что у него были веки, без век бы Тензо с ума съебнулся, ну чисто же. Тагава сказал, что этот мужик – якудза. Тензо обернулся к нему, и спросил откуда Тагава знает. Тагава сказал – Тензо, ты невнимательный, семпай будет тобой недоволен. Ты только посмотри, у высокого татуировка прямо на морде. Тензо открыл глаза, присмотрелся – и правда, татуировка, красные дорожки, а раньше казалось, что это тень лежит на лице. Тагава ушел, и это было славно, потому что разговаривать с ним было трудно – у Тагавы ведь не было языка, и Тензо с трудом разбирал фразы. Вместо Тагавы рядом сидел Обито, который щелкнул его по забинтованному лбу. Ты дурак, Тензо, сказал он. Ты, как всегда, не умеешь сложить два и два. Ты забыл банду Фума? Тензо кивнул, мол, забыл. Говорить-то он не мог. И ничего не помнил толком. Вернее, не помнил, пока Обито не сказал, и тут же вспомнил – реально, были ж группировки в районе – банда Фума, которые, как говорят, ходили под крупным кланом Учиха. И еще одна, где босса звали Мурокава. Тензо не знал, под кем ходил Мурокава. Мудак, заорал вдруг отец, ударил его в больную щеку. Только попробуй присоединиться к якудза! Я тебя своими руками убью! Тензо заорал в ответ, что и не думал идти в якудза, а на самом деле думал же.
Я понимаю, что это глюки, но у папы же нет рук.
У кого еще есть деньги, кроме якудзы? А Кацухиро усмехнулся и сказал, что Тензо точно мудак, что пошел к якудза. Что бумаги подписал. Дурак ты, Ямато, я всегда знал об этом. У якудза всегда есть деньги, и они охотно дают в долг без поручителей и справок с места работы, это правда, только проценты якудза, ухмыльнулся Кацухиро, такие проценты, что ты до конца жизни будет ползать, задыхаясь под их тяжестью. Семпай! Завопил вдруг Тензо, забыв про то, что не может кричать. Семпай, как же вы так?! А ссутуленный Райдо в наручниках, с располосованным, как у Тагавы, лицом, криво улыбнулся и потрепал его по волосам, отчего цепь звякнула на запястье. Потрепал по башке и сказал – Малыш, я это ради тебя сделал. Тензо взвыл жутко, задышал тяжело.
Тензо пробыл в плену больше месяца, получил охуенные травмы моральные и физические, но по-прежнему готов ебать всё что движется.
Тензо открыл глаза, сморгнул несколько раз, ослепнув от белого света. Повернул голову, заметив на периферии нежно-розовое, ласкающее глаз. Обалдел. Женщина, живая, настоящая женщина, чистая, красивая. Улыбается. Золотистые волосы шевелятся от сквозняка. Тензо заулыбался сам, не зная, что его улыбка походит на оскал. Сел резко, дернул на себя рывком, завалил на кровать, жадно оглаживая руками упругое тело под розовым шелком. Сзади ударили по голове, сильно, нещадно. Тензо клюнул носом вперед, уткнувшись в нежные пахнущие цветами волосы, вырубился.
Во второй раз он видит Генму и Райдо, говорить он не может, потому что у него всё лицо замотано. Тензо больше всего боится, что Райдо увидит его почиканное лицо. Да уж. Наступает время перевязки.
Не переживал до тех пор, как однажды молчащий и шагающий большими скачками, как злобное кенгуру, Генма не остановился напротив кровати.
Ухаха.
Райдо, придавленный тем, что осталось от лица Тензо, держал мальчишку за руку, глаз с него не спуская. Тензо держался молодцом, правда, он еще пока не видел себя в зеркало.
Мальчишке 21 год, блин. И ненамного он старше Тензо. Тензо 18 исполняется, кстати. Ещё мы узнаём, что из-за Генмы Райдо не в состоянии даже подержаться с кем-то за руку без желания присунуть.
Райдо посмотрел на Тензо, подвинулся ближе к кровати, переплел пальцы, но тут же отдернул руку. Чертов Генма, желтоглазый демон, совершенно развратил его. Тензо не поймет… но Тензо упрямо потянулся, вцепился до боли в ладонь семпая. Райдо улыбнулся ему, погладил еще раз по отрастающим волосам.
У Тензо остались шрамы, а в остальном, прекрасная маркиза, всё хорошо, всё хорошо.
Но Тензо будто не замечал этих шрамов, кроме как после замечаний Генмы, ничего не помнил из тех месяцев в плену, был жизнерадостен и любопытен. Это-то Райдо и пугало. Слишком легко Тензо отделался, по крайней мере, казалось, что легко, но Райдо знал, во что потом выливаются такие легкомысленные смешки. Тензо поселили в последней незанятой комнатушке, где раньше жил Микуме.
А куда сейчас делся Микуме?
Комнатка была рядом с дверью Райдо, что того очень радовало. Он надеялся, что услышит как Тензо кричит по ночам. Но Тензо не кричал, Тензо спал как убитый, иногда храпел, иногда дрочил. Не больше.
- Гонишь, блядь, - сказал Генма, сидя на коленях Райдо. Тензо спал, Какаши, наверное, уже тоже, Генма, голый и потный, сидел на Райдо, а тот, причесывая спутанные рыжеватые патлы плоской расческой, поделился с Ширануи соображениями. – Гонишь-гонишь, - встряхнул головой, из прядей показалось на секунду оттопыренное ухо. – Он сильно простой.
- Генма, ебать, - возразил Райдо, - ты не понимаешь до конца. Он сам обошелся мелочами, обезображенная, блядь, морда – это неприятно, но жить можно. Ты его осматривал – ничего серьезного, если ты мне не натрепался. Но видел-то он разное, понимаешь, ебать? Мозги и не от такого едут.
-Это он тебе сказал? – полуобернулся Генма, обиженный пренебрежительным тоном Райдо.
-Он нихуя мне не рассказывает, ебать! – расстроено воскликнул Райдо. – Что не спрошу: Семпай, я не помню.
-Так может он и не помнит? – пожал плечами Генма, облокотился спиною о грудь Райдо. – Это ты у нас, блядь, такая фиалка чувствительная, а он, может, забыл все и живет себе в удовольствие...
Фиалка, блядь, чувствительная, а чего не Бьянка Фригидная?
Райдо зарычал, выходя из себя от тупоумия Генмы, схватил того за плечи и встряхнул.
Как я уже говорила, Райдо тут единственный, у кого мозг чуть больше ореха. Наверное, он вызывает у меня симпатию только потому, что Генма такой хуесос.
- Не забывают такие вещи! Оно если сразу не выходит, то оседает в башке, пока не прорывается как-то… страшно. Ты, блядь, спишь, а Тензо приходит к тебе и расчленяет. Потом меня. Какаши. А спроси у него: нахуя? Да он и не соображает, откуда в нем агрессия.
Ээээ. Вау. Охуеть. Так он не о друге беспокоиться, а о своей шоколадной жопе? У мужчин мгновенно сжались булки.
- И ты его рядом поселил? – взвизгнул Генма, только сейчас начинающий понимать.
- Не ссы, - хмыкнул Райдо, - меня он не зарежет, если тебя это утешит.
Кстати, 96 год на дворе, почему Тензо до сих пор не был у психолога?
А когда Тензо пришел к семпаю и потребовал купить ложку, Райдо решил, что пора бить тревогу, что он был прав, и Тензо начало крыть по полной программе. Впрочем, прав был и Генма, сказавший на домашнем совещании, чтобы Райдо не еб себе голову. Тензо, по мнению Генмы, был простой и дурной, что его и спасало. Генма считал, что Тензо действительно ничего не помнит в силу прирожденного идиотизма. Некрасивая сцена драки, последовавшая за этими словами, прямо перед охуевшим Минато и равнодушным Какаши, Райдо в правоте Ширануи не убедила. Но стоило признать, хоть сейчас, что Генма в чем-то был прав.
- Зачем тебе ложка-то? – Поинтересовался Райдо, вглядываясь в черные, живые глаза Тензо.
- Мне, короче, приснился сегодня один парень… - Тензо нахмурился, - я вот не помню, как его звали.
- Красивый? – Ехидно спросил Генма с дивана, подложил ладонь под щеку, чтобы лучше видеть обоих.
- Был красивый, - тихо сказал Тензо, мрачнея. – Он со мною в плену был.
Райдо посерьезнел, положил руку Тензо на плечо.
- Ну и?
- Он, в общем, мне когда-то рассказывал, что его тетка ела ложкой. Как же его звали? Или не тетка, может жена?
- Может комнатный попугайчик? – Предельно серьезно спросил Генма, сверкая золотистыми глазами-сливами.
У Орыча яйца вроде были на сливы похожи? Или у меня уже крыша едет?
Тензо посмотрел на него с бессильной злостью. Сморщился.
- А тебе-то зачем ложка? – Не позволил отвлечься Райдо.
Тензо сглотнул, пожевал губу для храбрости.
- Меня вы выкупили, Райдо-семпай, а его – нет.
- Во-первых, тебя выкупил не он, а клан, - опять влез Генма, - а во-вторых, с хуя бы мы выкупали какого-то пиздюка?
Тензо пошел пятнами.
- Еще одно слово, Генма, - сурово рявкнул Райдо, - и ты отправишься гулять.
- Ой-ой-ой, - захихикал Генма, но заткнулся.
Тензо, увидев поощряющий жест Райдо, забормотал, запинаясь.
- За него принялись сразу…мы двое были смертники, за которых выкупа не ждали. – Пояснил. - Держали для развлечения. На него считалка выпала и его….пытали, а меня откармливали. Ну, то есть мы так называли – откармливать. На самом деле не кормили, просто ждали, пока я сам сломаюсь от страха.
- Ложка-то причем? – не утерпел любопытный Генма, когда Тензо замолчал на долгую минуту.
- Я когда уходил, - с усилием сказал Тензо, - я его видел. Совсем забыл, а вот вспомнил, семпай… с ним там совсем страшно было… всякое, - запнулся, не решаясь пересказывать все. – А вот он мне приснился сегодня и сказал, чтобы я ел ложкой.
-И ты будешь есть ложкой, только потому, что тебе приснился наверняка уже мертвый еблан и что-то сказал?
Генма даже сел. Заверещал, когда подошедший Райдо взял его за шкирник, и выкинул из гостиной, но вернулся обратно, сердитый и встрепанный. Сел рядом с Намьяши.
- Конечно купим, - согласился Райдо.
- Он, Семпай, не разговаривал. Ему язык отрезали. Вместе со всем прочим, - тихо ответил бледный Тензо.
- С чем прочим? – Переспросил Генма, тоже придавленный.
- Со всем, со всем прочим, - нервно, истерически захихикал Тензо, - ни рук, ни ног, даже глаза выкололи.
Закрыл лицо ладонями, раскачиваясь туда-сюда.
Райдо и Генма молча смотрели на него. Генма долго облизывался с неприязненным выражением лица. Райдо молчал.
- В общем, я только ложкой есть буду, - мрачно решил Тензо, - у меня долг перед ним.
- Какой еще долг? – Впервые на памяти Райдо Генма вступился за Тензо. – Ему не повезло, тебе повезло, причем тут долг?
Я что-то не поняла, а где тут Генма вступился? Он снова обесценивает переживания Тензо, где вступление? Райдо заразился от него идиотизмом?
- Я ушел оттуда, а он – нет, - просто пояснил Тензо, - он ебанулся умом, а я нет. Он свихнулся еще раньше, - добавил зачем-то. – Мне тогда только начали морду портить. И я, блядь, вот даже имени его не помню.
Замолчал вдруг, сцепил пальцы.
- Я вот думаю, - сказал медленно, а Генма опять же впервые не поддел «Малыш, ты думаешь?», - а если он и сейчас живой? Его ж держали, чтобы пользовать. Если он живой еще?
- Что ты предлагаешь? – Хмуро спросил Райдо, - и его выкупить?
Тензо потемнел лицом.
- Его не согласится никто выкупить, - сказал мрачно. – Кому он такой нужен, Семпай? И я… я думал…
- Ты его пожалел, - очень серьезно и даже с уважением сказал Генма, - ты хочешь, чтобы он перестал мучаться.
- Да! – Горячо сказал Тензо. – А ложку я куплю все-таки.
- Так целый набор покупай уже, - усмехнулся Генма, сразу теряя своей вид доверенного друга, став ехидным и ядовитым. – Что ж ты все подряд одной есть будешь?
- Именно буду, - упрямо кивнул Тензо, выставив подбородок.
Райдо поднялся, хлопнул сверху Тензо по макушке несильно.
- Тогда одевайся и поехали.
Из этого горячечного бреда я поняла, что скорей всего они как-то поспособствуют, чтобы мучения Тагавы закончились.
Додоузер спохватились, что изобразили японцев какими-то поехавшими и решили добавить кого-то ещё более поехавшего.