В предыдущих сериях:
Брат сэмца оболгал сучку, сэмэц избил её, теперь сучка лежит в больнице и обижается. Сэмэц приходит просить прощения, сучка ВНЕЗАПНО не уступает и ВНЕЗАПНО указывает на то, что такая хуйня не прощается вообще-то. Долго ли продлится героическая борьба Хдлст против воли Додоньи к ХЭ?
Накануне выписки из больницы к Хдлст приходит Лиам.
- Ну я во всем виноват, - заявил он решительно. – Такой вот я козел.
Виноват-то ты виноват, Лиам, да только отнюдь не во всём. Ибо не сторож ты брату своему. Если бы брат твой решал проблемы словами через рот, а не ногами по рёбрам, ничего и не случилось бы.
- А мне-то что? – пожал плечами Том, снова углубляясь в журнал.
- Мой брат – пидор, - с ноткой удивления проговорил Лиам. – Мне надо с этим смириться… я же с ним в одной комнате жил, он ведь меня голым видел… какой кошмар.
Том даже поморщился. Старший был еще более-менее, а вот этот был совсем дурак.
Додолей рисует гомофобию Лиама такими тонкими, изящными мазками, я прямо не могу. Она бы ещё вообще просто весь тюбик на холст выдавила… метафорически говоря.
- Крис ушел жить в общагу, - сообщил мальчишка. – Он меня видеть не хочет, говорит, что я его предал.
Лиам мучается совестью, Хдлст не впечатлён. Лиам уходит.
Томми продолжает героически бороться против течения, которое несёт его к неминуемому ХЭ:
Даже, если виноват оказался младший брат, старшего этого никак не оправдывало. Можно было прийти и спросить, в конце концов. Но Крис пришел и побил его смертным боем, мог и убить, если бы не повезло.
Как и собирался, он валит домой в Англию «еще до Рождества».
В следующей сцене уже внезапно май. Томми в каком-то городке под названием Чиддл. Городок упомянут затем, чтобы все видели – Додо умеет гуглить! В примечаниях она пишет следующее:
Чиддл - реально существующий маленький городок в Великобритании.
Я тоже умею гуглить. Нихуя он не Чиддл, он Cheadle, откуда две д – непонятно. И вообще их два, но ладно, один из них village и вообще пригород, так что окей, нищетаецо.
Чиддл был городком маленьким и очень чистым, очень тихим. Идеальное место, чтобы заняться научной работой.
Я понимаю, интернет содержит многое. Но не всё. Идеальное место для научной работы – поближе к библиотекам/базам данных/лабораториям/тоннам людей, на ком можно экспериментировать. Томми у нас фелолок, так что пусть не лаборатории, но библиотеки и базы данных ему таки актуальны. Так нафига же он сидит в Чидле вместо, например, Оксбриджа?
Том жил в трехкомнатном доме, который достался ему от бабушки. Дом был относительно новый, его построили сразу после войны. Последнее время Том сдавал его, пока не вернулся в Великобританию. В городке его быстро приняли, потому что он был вежливый, культурный и скромный. На шрам на носу первое время, конечно, косились, но быстро привыкли.
1) Зацените описание. Алсо, что-то не припоминаю, чтобы англоговорящие считали комнаты, они спальни считают.
2) Шрам? Разве наш героический сэмэц не оплатил пластику в предыдущей серии?
Том тоже привыкал к городу и его ритму жизни – размеренному, неспешному, сонному, будто в старой сказке. Том окончательно решил защищать пост-докторскую, выбрал себе в качестве предмета исследования «Письма темных людей». Материал был интересный, а спокойная жизнь приводила в порядок нервы, расшатанные после Соединенных Штатов.
Зацените глубокое понимание жизни академической!
Алсо, окей, я понимаю, Чидл маленький. Но судя по его сайту, жители явно не такие уж засони.
Тому снятся кошмары про Криса, потом перестают, зато начинают сниться эротические сны.
в этих снах Хэмсворт вел себя как разнузданная грубая скотина, и Том под ним орал от восторга и похоти.
Ну вот, злое колдунство Додо начинает одерживать победу над разумом Томми.
Однажды он решился и пересмотрел то видео, которое снял, когда Хэмсворт к нему явился на ночь. Ну как пересмотрел - прощелкал и принялся отдрачивать, потому что в паху стало тяжело. Потом он плакал, кусая пальцы и ненавидя сам себя за то, что такая тряпка и слабак.
Не вини себя, чувак. Ты в фике Водолея, ты не можешь сопротивляться её воле вечно.
Потом ему снится мимимишный сон, где вообще нет траха и одни обнимашки.
Том проснулся на рассвете от этого приятного сна, накрылся одеялами и подушками и головой и заревел, громко и отчаянно, признавая свое поражение.
Итак, Чорный Додостелин сломил сопротивление нашего героя. Теперь быть ему сучкой сопящей до самой смерти, и нет более надежды на избавление. Даже под поезд не кинешься – Додонья не даст, ведь у неё для всех ХЭ в обязательном порядке. Я бы тоже заревела от такой безысходности, чо.
К счастью, никто не услышал, несмотря на открытые окна.
Ведь плакать – это стыдно. Заповедь номер 3 в Книге Додолея.
В дверь звонят, Томми не ждёт подвоха, зато ждём мы, потому что это клише – всем клише клише. КОНЕЧНО ЖЕ,
На пороге стоял букет с Хэмсвортом.
Заодно и смехуёчков.
Вдобавок оказывается, что сэмэц не купил букет, как все цивилизованные люди, а ободрал соседскую клумбу. Ведь это так романтично.
Том поглядел на цветы и вдруг ахнул:
- Это что, первоцветы миссис Стоун? Бож-же, идиот!
Он тут же схватил Хэмсворта за рукав и затащил в дом, захлопнул дверь, оглядев улицу напоследок.
Ну вот, точно, он потерян для нас. Томми-из-больницы заорал бы, захлопнул дверь и вызвал бы полицию (или хотя бы ПОДУМАЛ, блеать, об этом). Но поскольку Додо уже восстановила свой майнд-контрол над ним, то, конечно, сэмэц приглашается внутрь.
Коленопреклонённый сэмэц толкает речь на тему «я без тебя жить нимагу», сучка фшоке, и её, как это обычно и бывает с сучками, тянет на кухню. А также в церковь и к детям. Я предлагаю вам сию сцену целиком, ибо это просто апофигей клише. У меня такое ощущение, что я это читала/видела уже стопицот раз, только в более удачных вариантах.
- Я без тебя не могу, - серьезно сказал Хэмсворт, ткнул букет ему в руки, уронил сумку на пол и сам опустился на колени.
Том онемел, прижимая цветы к груди.
- Я пытался, - сказал Крис, - я пытался сделать так, как ты сказал, но я не могу перестать о тебе думать, я идиот, да. Прости меня, пожалуйста.
Том молчал, чувствуя, как от сильного запаха цветов голова кругом идет. Или от того, что Хэмсворт стоит перед ним на коленях.
- Я обещаю, что буду делать только то, что тебе нравится, и что ты хочешь, - отчаянно сказал Хэмсворт. – Я даже брошу регби, если тебе это не нравится.
Том покрутил цветы, собираясь с мыслями. Хэмсворт смотрел на него дикими, яркими, как весеннее небо глазами.
- Регби бросать не нужно, - сказал он осторожно. – Ты все равно больше ничего делать не умеешь.
Хэмсворт моргнул.
Том помолчал еще, не зная, что делать и говорить, наконец, повернулся и пошел на кухню.
- Я собираюсь делать чай, - бросил он через плечо, прижимая к себе букет, - какой ты будешь? С бергамотом или с земляникой?
Хэмсворт встал, потопал следом и вдруг облапил Тома сзади, обнял и ткнулся носом в затылок. За эти месяцы он еще вымахал, вытянулся и окончательно превратился в молодого мужика. Но сопел и дрожал, как большая собака, которая провинилась и ждет, что хозяин сейчас отвесит ей пинка.
- Мои ребра иногда ноют в сырую погоду, - сообщил Том, сам не зная зачем.
Хэмсворт дрогнул.
- И на переносице остался шрам.
Том повернулся в объятиях, посмотрел на Хэмсворта и увидел у того на простодушном лице расстройство и горечь. Притворяться Хэмсворт не умел, а Том вдруг выронил букет и кинулся его обнимать, чуть не застонав от радости и облегчения. Он ужасно соскучился, а Крис обнимал его нежно-нежно, как хрупкую вазу, и целовал сухими губами в лоб и виски.
«О жестокая, ненужная размолвка! О упрямый, своевольный беглец, оторвавшийся от любящей груди! Но всё хорошо, теперь всё хорошо, борьба закончилась. Он одержал над собой победу. Он любил Сэмца».
…Дальше мы видим сцену в саду, где сэмэц высадил петрушку. Причём явно прошло какое-то время, потому что петрушка уже «бурно проросла». Анонов опыт с петрушкой намекает, что, значит, прошло минимум недели две. Выясняется, что петрушка, по мнению сэмца,
вызывает стояк, - сообщил он лениво, закидывая в рот сушеную курагу. – Не боишься?
- Тебя? – фыркнул Том, поглядев на него поверх солнцезащитных очков. – Нет.
А зря. Лиам вот боится – и правильно делает.
Сэмэц зовёт сучку поехать с ним на Super Bowl… всё, Додонья, ты точно говоришь об американском футболе, этот кубок – это по американскому футболу кубок, это даже я знаю! Ну вот и толку от твоих ползаний по Википедии, блин?!
При этом она описывает сэмца как
подающего надежды молодого квотербека MRU
и в примечаниях расписывает:
MRU - Союз Регби Монтаны, реально существует, так-то!
С чего вдруг «так-то», непонятно – почему бы такому союзу и не существовать? Спортивных организаций вообще дохуллион. Плюс, возгуглив, я не поняла, с фига ли она заострила на этом внимание. Сайт этого MRU гласит, что:
The Montana Rugby Union is an independent union consisting of Men's and Collegiate teams located throughout Montana and Washington.
То есть, если я правильно поняла: если наш сэмэц играл за команду своего универа, то он и так должен был относиться к этому объединению. Логика?
Сэмэц и сучка обливаются водой, и сэмэц начинает надвигаться на сучку с намерениями… ну теми же, что и всегда, чо.
Наверное, так он продавливал соперников на поле, пер вперед, как танк, как разъяренный бык. Том не знал ни единого способа его остановить, так что забежал в петрушку, по щиколотки увязая в грязи босыми ногами. Хэмсворт догнал его, схватил в грубоватые, нежные объятия и отобрал шланг. Поцеловал в светлые, золотистые веснушки, выскочившие на носу, и вдруг поднял шланг вертикально. Вода фонтаном полилась на них обоих, холодная и кислая на губах. Том завопил, топчась на месте, а Хэмсворт, удерживая свободной рукой его за талию, наклонился и хулигански сорвал поцелуй.
- Эй, перестань, - начал протестовать Том. – Наша соседка увидит, тебе не жалко старенькую бабушку?
«Я обещаю, что буду делать только то, что тебе нравится, и что ты хочешь». Недолго музыка играла…
Ну и сплетничающие соседи, конечно, куда же без них.
- Миссис Хилл, что ли? – фыркнул Хэмсворт между поцелуями. – Эта старая карга каждый раз норовит меня ущипнуть за задницу, когда я прохожу мимо.
Фантазии Додо о том, что её фсехотят, рвутся в текст.
Потом они обсуждают видео, мы узнаём, что вещественные доказательства со своего айфончега сэмэц стёр, а вот сучка своё видео, с вебки – нет. Ахуенная комбинация! Видео с изнасилованием (по которому, есличо, сел бы сэмэц) кануло в Лету, а видео с добровольным трахом студента и препода (по которому села бы сучка) – радостно сохраняется. Хитрый расчёт чую я.
Когда [Том] вернулся в Монтану, и они поселились в его старом доме, он все-таки рискнул показать Крису видео, снятое камерой.
- Нравится? – спросил он, наблюдая взволнованно за Хэмсвортом, который смотрел только на экран.
- Нет, - мрачно ответил тот. – Я тут себе не нравлюсь, я прямо орангутанг какой-то.
Хэмсворт хотел даже видео удалить, но Том не позволил. Ему нравилось, а Крис просто застеснялся.
Том, ты идиот. Так хочется, чтобы тебя загребли?
После долгих споров и приготовлений они сняли еще один ролик для домашней коллекции. Его-то Хэмсворт любил и иногда пересматривал, Том смотреть не мог – Хэмсворт нарочно довел его до безумного состояния, так что Том от своих сладких стонов и вытья с мольбами, льющихся с экрана, желал провалиться сквозь пол.
Стыдись, стыдись, сучка. Стыд – обязательная часть личности труъ-сучки. Заповедь номер 7 в Книге Додолея.
Под предлогом петрушки (нет, риалли):
– Не дури, Хэмсворт. Если кто-то выйдет на соседский балкон, то нас сразу увидит.
Хэмсворт пожал плечами, схватил его в охапку и перетащил на крыльцо, кивнул на банкетку.
- Э, нет! – возразил Том, вцепившись в намокшие шорты хаки.
- Тогда на полянке, - хмыкнул Хэмсворт, тыча пальцем в порядком вытоптанную грядку. – Я даже постараюсь представить, что ты - сказочная фея, ублажающая великого героя.
- Иди… - Том оглянулся, убедился, что вокруг нет детей и старушек, и шепотом закончил, - … нахуй.
- Ну, что, детка, - протянул Крис, усмехаясь. – Сам разденешься или помочь?
- Или, - вякнул Том и попытался сбежать в дом, но даже не успел домчаться до двери, Хэмсворт мигом перехватил его и потащил, брыкающегося, на солнечную, мокрую полянку, попутно стаскивая шорты.
На петрушку Том упал уже полностью голым. Полянка оказалась сыровата, а Том тут же извозился в грязи, как свинья. Солнце отражалось от мокрой зелени, слепило глаза, а сверху опустился горячий Хэмсворт и решительно перевернул его лицом вниз.
- Соседи… увидят, - с трудом выговорил Том, чувствуя между ягодиц сильные пальцы с крупными костяшками.
- Не увидят, - безмятежно возразил Хэмсворт.
- Услышат…
- Не услышат, - заверил Крис
«Я обещаю, что буду делать только то, что тебе нравится, и что ты хочешь». Перевод, он же кредо Додолея: обещаниям мужиков нельзя верить, но это-норма-они-все-такие, скажи спасибо, что хоть мудак, да свой.
Додо, как я рада, что живу не в твоём мире, где все мужики уёбки.
Хэмсворт иногда умудрялся макать его в грязь, и даже в буквальном смысле, как сейчас.
Сразу нахуй.
- Отвали-и-и, - простонал Том.
- И-и-и, - передразнил его Хэмсворт, подсмеиваясь. – Продолжай.
- Кри-и-ис…
- Видишь, как у тебя хорошо получается, - развеселился Хэмсворт. – Давай громче, с душой.
Том закусил губу, чтобы больше ничего не брякнуть, поскуливал и всхлипывал
Ахуенные отношения. Главное – уважительные!
Крис <…> подмял и навалился, толкая животом в грязь. Том негодующе захныкал, но Хэмсворт не слышал, он переживал острое сексуальное наслаждение, наплевав на то, что спутник жизни лежит по уши в мокрой земле и носом в помятой зелени, отфыркиваясь и отплевываясь.
Нет такого фейспалма.
Дальше их палит соседка, и мы заканчиваем на:
- Ненавижу тебя, - процедил Том, полыхая ушами.
- Ты меня любишь, - самодовольно заявил Хэмсворт. – И что насчет ужина?
Настоящий мужык! Прямо как Сорокин. Такие дела.
КАНЕЦ
От себя хочу добавить:
1. Я нихуя не поняла, с чего вдруг фик заявлен как именно про этих людей. Поставь вместо них стерека, имсоартура или торолоки – ничего бы не изменилось.
2. Когда я читала старые чтения, я совершенно пропустила тот факт, что они были не закончены. Сначала изнасилования, потом добровольный трах – я и подумала, что всё, на этом конец, ведь ХЭ уже достигнут. Это, наверное, в чём-то показательно:
сюжет у Додо отсутствует как класс, она просто разводит-сводит своих двух героев – Сэмца и Сучку. В данном фике, например, можно обнаружить две итерации. Зачем? В чём смысл? Она пытается выжать конфликт, видимо, потому что у неё есть смутное понимание, что конфликт типа Надо. Но она не понимает ни зачем он, ни как его выстроить, чтобы было интересно. Даже не в предсказуемости дело – есть множество книг, где конец предсказуем (добро победит, влюблённые сойдутся, все умрут, убийца – дворецкий… что угодно, неважно), но читать всё равно интересно, потому что интересно, КАК это произойдёт. Додо лихорадочно меняет сеттинги, пытаясь привлечь интерес, но получается всё равно скукотища. Ей самой не интересны эти детали, и это видно. Ей не интересно ничего, кроме как свести Сэмца и Сучку и наблюдать за тем, как они трахаются – строго определённым образом, конечно.
И вот поэтому, Додо, ты никогда не станешь настоящим писателем.
3. У меня пунктик на тематике прощения-искупления, я очень люблю такие истории, когда они написаны хорошо. Ну, вероятно, я тут не одна такая. Поэтому вызывает особенно яростный фейспалм то, что Додо, естественно, раз за разом эпик_фейлит этот сюжет.
Проблема понятно где: чтобы такие истории работали, нужен БАЛАНС. Чтобы семь железных караваев, которые сгрыз провинившийся герой, уравновешивали те семь железных сапог, которыми он несправедливо побил героя-жертву. Додонья фейлит этот очевидный принцип потому, что страдания сэмца у неё по умолчанию «стоят» больше, чем страдания сучки. Сломанные рёбра и носы сучки, по мнению Додо, это тот же уровень ущерба, что и моральные терзания сэмца из-за «ой чё я наделал-то». Изнасилование сучки – это такое же страдание, как и пичалька сэмца из-за того, что ему не дают. С учётом того, что в реале Додо женского пола и, соответственно, по её же собственной системе автоматически сучка – мне даже страшно представлять, откуда всё это выросло.
Хотя… нет, теперь уже не страшно. Теперь я читала и пострашнее, см. рекламу.
Пойду надену моар кофт.