Итак, ИЮ с детства понимает, что у ЦИЧ какие-то отклонения, это для него не то чтобы сюрприз.
— Я тебе вот что скажу. У этого паршивца с головой непорядок, он ненормальный! Посмотри, его избили, а он ещё и хихикает! Опять напрашивается на трёпку!
Инь Юй, подталкивая собратьев, вздохнул:
— Эх! Ты же сам говоришь, что у него с головой непорядок. Зачем с таким препираться?
ЦИЧ из-за своих особенностей не научился нормально себя вести. Да, это доставляет неудобства окружающим, да, в ДК нет коррекционных программ. Но в моих глазах все искупает один факт: ЦИЧ не со зла, он действительно не пытается навредить, просто искренне не понимает проблемы. Намерение роляет.
Кроме того, все его описанные недостатки — это, ну, поведение типичного героя сенен-манги. Прожорливый, прямолинейный, любит подраться. Замени его на какого-нибудь Луффи или Наруто — и не заметишь разницы 
— Собрат Инь Юй, Цюань Ичжэнь за едой являет собой ужасающее зрелище! Каждый раз пища летит во все стороны, да ещё съедает он втрое больше, чем остальные. Живой, а ведёт себя как призрак умершего от обжорства. Так насел в одиночку на кадку с рисом, что остальные не наедаются!
— Собрат Инь Юй, не могу я больше с ним жить, хочу в другую комнату переселиться. Он каждый раз просыпается в ужасном настроении, и я боюсь, что однажды он одним пинком переломает мне рёбра. Мне с таким нравом не совладать, никак не совладать!
— Собрат Инь Юй, я больше не пойду с ним в дозор, этот негодник никогда никого не слушает и не умеет работать в паре. Только и знает, что раздавать тумаки направо и налево, лишь бы свою удаль показать. Я готов быть дозорным в паре с худшим шиди, но только не с ним!
Заметим, что во втором случае ЦИЧ даже не сделал ничего, просто "просыпается в плохом настроении", а его сосед уже ноет.
И причины такого повального недовольства довольно скоро становятся ясны.
Я уж не говорю о предвзятости Мастера. Сколько лет негодник уже живёт с нами? С первого же дня всё самое лучшее достаётся ему, лучший тренировочный зал — ему, лучшие снадобья, что изготавливаются каждый сезон, — тоже ему, даже от утренних и вечерних занятий его освободили, и священные тексты ему зубрить не нужно. А если Мастер с него спрашивает, он для виду прочитает пару строк — а его даже не ругают! С какой такой стати?! Собрат Инь Юй, это ведь ты — старший ученик, и достанься это всё тебе, никто бы слова ни сказал, приняли бы как должное. А он кто такой? Ни воспитания, ни добродетели! Раз природа одарила талантом, думает, что он — особенный?! Который из нас признает себя хуже него?
ЦИЧ очень талантлив, учитель его выделяет за талант. А еще учитель то ли раньше имел дело с подобными детьми, то ли интуитивно нашел подход, но он не заставляет ЦИЧ заниматься зубрежкой. Другим детям обидно, они завидуют, но это все еще не вина ЦИЧ, он себе привилегии обманом не выбивал.
И да, про зависть говорится прямым текстом.
Дальше ЦИЧ подслушал разговор ИЮ с соучениками и сделал вполне логичный вывод:
Шисюн, я всех раздражаю, да?
Ииии... кто там утверждал, что ЦИЧ не способен ничего понять? Вот он послушал претензии, высказанные словами через рот, и вполне их понял. И обратился за разъяснениями. Вполне возможно, что если бы ИЮ сейчас сказал "да, ты всех бесишь, потому что делаешь а, б, в, не делай так больше", оно бы сработало. Но ИЮ пытается понравиться всем и не поссориться ни с кем, поэтому говорит "э, мнэ, нет, все норм".
Инь Юй с выражением лица «ну что тут сказать», кончиком пальца потёр переносицу.
— Ну… не всё… так… плохо…
Любой нормальный человек услышал бы, с какой натугой сказаны эти слова, но Цюань Ичжэнь, похоже, воспринял только прямой смысл фразы и бросил короткое «О».
Инь Юй, видя, что тот принял его утешения за чистую монету, усмехнулся и добавил:
— Сказать по правде, не стоит тебе обращать на это внимания. Ты ни в чём не виноват, правда. Просто ты такой, и это тоже хорошо.
Проницательному человеку сразу становилось ясно, что собратья не любили Цюань Ичжэня вовсе не потому, что тот много ел, по утрам был сердит, не умел работать в паре и стремился лишь показать свою удаль, когда они выходили в дозор.
Говоря по существу, истинная причина их неприятия крылась в сказанном в последнюю очередь: он пришёл позже всех, но получил больше всех.
Цюань Ичжэнь кивнул.
— Я тоже так думаю.
Инь Юй похлопал его по плечу.
— Иди тренируйся! Это важнее всего. Об остальном не стоит переживать.
Собственно, автор прямо говорит: дело не в поведении ЦИЧ, а в зависти к его таланту.
Дальше у нас флешфорвард к открытию дворца ИЮ. Прибегают несколько человек с воплями, что ЦИЧ с кем-то подрался. ЧСХ, причину драки они не называют, и вот что говорит нам автор:
Ох, у вас сегодня великий день? Этого мы не знали. Вот только он не выбирает дни, чтобы нас поколотить. Так неужели мы должны выбирать день, чтобы призвать его к ответу? Цюань Ичжэнь — служащий дворца Иньюя, Его Высочество Иньюй лично избрал его в помощники. К кому же обращаться, если не к нему?
Можно с уверенностью сказать: визитёры открыто шли на конфликт.
Линвэнь, нахмурившись, спросила:
— Зачем вы так?
Инь Юй не мог больше оставаться в стороне, он поднялся и произнёс:
— Я всё понял. Однако сейчас не самый подходящий момент. Быть может, поговорим позже?
Голос снаружи удовлетворённо ответил:
— Уповаем лишь на то, что дворец Иньюя не станет покрывать драчуна!
Не разъяснив ситуацию до конца, они навесили на Инь Юя ярлык, обвинив в «покрывательстве», — звучало, прямо скажем, неприкрытой угрозой
Дальше ЦИЧ снова выдает пиздюлей жалобщикам, все в шоке, церемония сорвана.
Инь Юй, который тоже некоторое время не мог пошевелиться от потрясения, поспешно вышел из дворца.
— А ну, прекратите!
Группа побитых заголосила:
— Дворец Иньюя поистине многое о себе возомнил! Прекрасно, прекрасно! Шисюн и шиди объединились, чтобы притеснять других!
Интересно, что ИЮ тут еще слова сказать не успел, а его уже обвинили во всех грехах. Собственно, дальше ИЮ четко дает расклад: жалобщики намеренно выбрали подобный день, чтобы заявиться с воплями о драке.
Инь Юй вздохнул.
— Ладно. Наверняка они первыми его задели. К тому же, инцидент случился не сегодня, а они намеренно выбрали именно этот день для визита. Что тут поделаешь?
— В чертогах Верхних Небес столько народу, почему же никто никого не задевает, а именно с ним случаются конфликты?
— Ты же знаешь, он не из тех, кто не даст сдачи, если на него нападут. Дело не в том, что никто никого не задирает, просто другие могут стерпеть, а он стерпеть не может.
То есть, кто-то ведет себя как говно, младшие служащие утираются, а ЦИЧ вместо этого прописал леща. Что сам ЦИЧ дальше подтверждает.
Они первыми начали меня бранить.
Инь Юй было открыл рот, но сразу закрыл. Затем сказал:
— Ох, Ичжэнь. Не принимай близко к сердцу сказанное Цзянь Юем.
Но Цюань Ичжэнь упрямо твердил, не обращая внимания на его слова:
— Они первыми начали меня бранить. Я их вовсе не знаю, а они называли меня служащим низшего ранга, ни с того ни с сего отругали, насмехались надо мной и приказали катиться прочь, не стоять на пути. Я велел им извиниться, он они не стали. Тогда я их побил. Только получив тумаков, они закрыли рты. Иначе я бы не начал бы драку.
И вновь ИЮ никак не отчитывает ЦИЧ, никак не дает ему понять, что что-то не так.
К слову, интересный момент: тут ЦИЧ даже считывает невербалку ИЮ.
Цюань Ичжэнь спросил его:
— Служащие низшего ранга считаются хуже других?
Инь Юй ответил:
— Нет.
Нет?
Вполне очевидно, что Инь Юй и сам не верил в сказанное им же. И Цюань Ичжэнь услышал это в его голосе. Спустя долгое время он откровенно заявил:
— Мне здесь не нравится.
ЦИЧ говорит, мол, давай уйдем. ИЮ хочет остаться, но даже сам не может объяснить, почему. В сердцах он брякает, мол, ну сам тогда возносись. ЦИЧ честно возносится, чему ИЮ сам не рад: ЦИЧ быстро завоевал себе славу и насовершал подвигов. На празднике какой-то чиновник принимает ИЮ за ЦИЧ и начинает разливаться соловьем.
Это Бог Войны, покровитель Запада.
Спросивший тут же сделался несравнимо приветливым, поднялся с чаркой вина и воскликнул:
— О! О-о-о! Наслышан, наслышан, давно наслышан о громком имени Вашего Превосходительства!
Инь Юй тоже поспешил встать, с улыбкой отвечая:
— Что вы, я не столь знаменит.
Собеседник ответил:
— Эх, не стоит скромничать, Ваше Превосходительство! Ваша слава поистине идёт впереди вас! Мне давно известно о западном Боге Войны, Его Высочестве Циине, молодом и подающем надежды. Вы вознеслись всего несколько лет назад, но уже завоевали сердца последователей, а на Состязании фонарей в этом году даже вошли в десятку лучших! Теперь ваше положение на Западе непоколебимо, неизмеримы лежащие перед вами перспективы, поистине неизмеримы! Вы оказались при встрече немного старше, чем я себе представлял, но тем не менее, ещё очень молоды. Поэтому заслуженно называетесь молодым и подающим надежды!
Оба, Инь Юй и Цюань Ичжэнь, являлись западными Богами Войны, однако второй намного превзошёл первого в известности — все присутствующие утекли в сторону Цюань Ичжэня, так что рядом с Инь Юем места опустели. Остался лишь Хэ Сюань, хлебающий из миски суп. Ни стоять, ни сесть на место Инь Юй не мог. Спустя мгновение он вдруг сказал:
— Пойдём отсюда.
Они направились прочь, но никто этого даже не заметил.
ЦЮ злится, что ЦИЧ увел последователей ИЮ и добычу на охоте. ИЮ на удивление отвечает очень разумно.
Вознёсшийся небожитель строит собственный дворец — это нормально, он ничего предосудительного не сделал. А раз ты так горячишься, стоит только вспомнить о нём, то зачем постоянно сам о нём вспоминаешь?
Цзянь Юй не унимался:
— Не вини меня в том, что болтаю лишнее, но я должен тебе кое-что напомнить. Инь Юй! На западе владений совсем немного, последователей — всего ничего, а он в одиночку забрал себе такое количество! В прошлый раз бесцеремонно увёл у нас добычу в виде волчьего оборотня! А теперь погляди: твои владения с каждым разом всё меньше и меньше, сколько ещё их осталось? На чём тебе самому стоять?
— Что значит — забрал? Он ведь не угрожал никому ножом, заставляя себе поклоняться. Это их добровольное решение. К тому же, тот оборотень… — Он вздохнул и честно признался: — Я не смог бы его одолеть, правда. Молитвы в моём храме не возымели действия, вот люди и обратились к нему.
Дальше ЦИЧ приходит навестить ИЮ.
Инь Юй заговорил, голос его звучал спокойно:
— Ах, это ты, Ичжэнь. Ты разве не отправился на пиршество в честь Середины осени? Что привело тебя сюда?
Приглашённый во дворец Цюань Ичжэнь вошёл и тут же, без всяких предисловий, выдал:
— Наступил мой день рождения.
— …
Оказывается, день рождения Цюань Ичжэня совпал с Праздником середины осени. И он явился за своим подарком.
Се Ляню тоже приходилось слышать, что каждый год на день рождения Цюань Ичжэня Инь Юй обязательно дарил ему подарок. Но в этот раз, возможно, по причине разнообразных неловких ситуаций, не подарил. И судя по тому, что сказал на пиру Ши Цинсюань, Инь Юй уже некоторое время избегал встречи с Цюань Ичжэнем. Если человек не стремится с вами встречаться и не дарит подарков… Будь на месте Цюань Ичжэня кто-то более понятливый, он бы наверняка обо всём догадался и тактично не стал ни о чём просить. Но он — поглядите-ка — совершенно не усмотрел неладного и сам заявился на порог.
Тут анон не согласен с автором: как по мне, ЦИЧ просто слишком хорошо думал об ИЮ. Ну не верил он, что дорогой шисюн охладел к нему из зависти.
Инь Юй, неловко усмехнувшись, проговорил:
— …А! Да, сегодня опять твой день рождения. Но… в последнее время у меня слишком много дел во дворце, поэтому…
Цюань Ичжэнь округлил глаза.
— Подарка не будет?
Видимо, Инь Юй решил, что поступает некрасиво, поэтому тут же исправился:
— Нет, я не забыл. Он во внутренних покоях, подожди немного.
ЦЮ вручает божество парчовых одежд в качестве подарка, тем временем ЦИЧ и ИЮ разговаривают.
Подожди немного, у меня небольшой беспорядок, я велел Цзянь Юю найти твой подарок среди других вещей. Кстати, чем ты занимался все эти дни? Должно быть, дела идут прекрасно? Слышал, за последние месяцы поклоняющихся тебе последователей стало в пять раз больше. Поздравляю!
Но Цюань Ичжэнь отмахнулся:
— Не знаю ни о каких последователях. Я только и делаю, что дерусь, а они почему-то так и лезут толпами в храмы. Странные. Недавно я одолел волчьего оборотня.
Улыбка на лице Инь Юя сделалась ещё более неловкой. Задачи, которые ему были не по зубам, Цюань Ичжэнь раскусывал как орешки. Вот прекрасное сравнение: девушка, которую ты добиваешься с огромным трудом, не удостаивает тебя и взглядом, но, как назло, с криками и слезами бросается в объятия к другому. А ему и взглянуть на неё лень! И потом он тебе заявляет, что девушка-то внешности заурядной, ничего особенного в ней нет. Поистине ощущения не самые приятные.
Цюань Ичжэнь, рассказав немного о себе, вдруг заметил:
— Только что я видел тебя на пиру в честь Середины осени. Хотел поговорить, но ты так быстро ушёл.
Когда Цюань Ичжэнь наконец перестал с воодушевлением перечислять свои успехи в боях, Инь Юй с облегчением вздохнул.
— Ох, у меня появились дела, так что я покинул пир пораньше.
Цюань Ичжэнь кивнул.
— Мне сказали, ты ушёл потому, что кто-то тебя не узнал.
Инь Юй вмиг переменился в лице, но Цюань Ичжэнь совершенно не придал этому значения, уголки его рта поползли вверх.
— Вот умора, и как можно быть таким тупоголовым!
Ну то есть. Тут вопрос приоритетов: ЦИЧ искренне не считает последователей, вознесение и прочие радости жизни чем-то важным. ЧСХ, именно такое отношение автор показывает как правильное на примере СЛ и ЮШХ: не гнаться за славой, просто делать свое дело. Ну да, ЦИЧ не чувствует собеседника и не пронзает, что ИЮ сейчас неприятно (но он, собственно, не застал всю сцену и действительно мог воспринять пересказ как "какой-то лох не узнал бога войны", а не "ИЮ приняли за ЦИЧ и начали хвалить, неловко вышло").
Сквозь улыбку Инь Юя уже просвечивала усталость, он сказал:
— Ступай, откроешь у себя.
Цюань Ичжэнь кивнул.
— Хорошо. Ну я пойду. В следующем месяце мне заступать в дозор. Шисюн, можем спуститься вместе, если будешь свободен от дел.
Инь Юй больше не мог его слушать, просто бросил в ответ «хорошо, хорошо» и проводил гостя.
То есть, что мы видим: ЦИЧ очень хорошо думает об ИЮ, даже мысли не допускает, что ИЮ малодушно избегает его из зависти. На празднике не тусит с поклонниками, а идет повидаться с ИЮ. Приглашает ИЮ потусить вместе. Искренне считает, что надо быть дебилом, чтобы не знать ИЮ.
Дальше ИЮ узнает про божество парчовых одежд и бежит спасать ЦИЧ... но в то же время пытается скрыть произошедшее.
Инь Юй, с трудом сохраняя спокойствие, продолжил:
— Да, он неплох, но… тот, кто его изготовил, сказал, что доспех с небольшим дефектом. И попросил вернуть, чтобы переделать немного.
Если напрямую приказать Цюань Ичжэню «снять доспех», после он может почувствовать, что находился под влиянием тёмной сущности. А если всё выплывет наружу, будет очень некрасиво. Чтобы не дать ему обнаружить подвох, придётся просить деликатно, в обход.
Дальше ЦИЧ радостно сообщает, что выбил ИЮ возможность участвовать в престижном мероприятии.
Кстати, шисюн, в следующем месяце мы сможем вместе отправиться в дозор.
Инь Юй мгновенно вскинул голову и, обескураженный, переспросил:
— Что? — Казалось, он даже позабыл о Божестве парчовых одежд, и с сомнением проговорил: — Но меня ведь нет в списке дозорных.
Но Цюань Ичжэнь, явно очень обрадованный, сообщил ему:
— Есть. Только что я предложил твою кандидатуру, и Владыка пообещал обдумать её.
— …
В тот миг Се Лянь почти увидел своими глазами, как кровь яростными волнами приливает к лицу Инь Юя.
Долгие годы подавляемый гнев и обида наконец воспламенились, в ту же самую секунду Инь Юй выругался:
— Ты больной?!
Цюань Ичжэнь впервые видел Инь Юя в такой ярости. Он в недоумении поморгал. Несколько проходящих мимо небожителей бросили на них взгляды украдкой.
Инь Юй схватился за голову.
— Я разве говорил, что хочу в дозор?! В дозор идут Боги Войны, но при чём здесь я?! Я ведь тебя не просил, зачем ты заговорил обо мне с Владыкой?!
Посторонние могли не понять, что заставило Инь Юя выйти из себя. Но Се Лянь всё прекрасно понял. Потому что для любого уважающего себя Бога Войны подобное поистине считалось величайшим позором.
Дозор Богов Войны — это церемония, в которой дозволено участвовать лишь сильнейшим Богам Войны Небесных чертогов. Избранные дозорные своим величием и мощью уничтожают и прогоняют нечисть, тем самым не только зарабатывают себе славу и набирают последователей, но и получают возможность обменяться опытом с другими Богами Войны, увеличить собственную силу, а также укрепить отношения с коллегами. То есть, это очень важное событие, однако к участникам дозора выдвигаются серьёзные требования. К примеру, они должны иметь более четырёх тысяч храмов и монастырей или занимать место в десятке сильнейших.
Храмов, построенных в честь Инь Юя, наверняка не хватило бы, чтобы заслужить право пойти в дозор. А если бы даже хватило, это, безусловно, принесло бы ему фактическую пользу, однако не обошлось бы без сплетен, которые расползлись бы по Нижним и Верхним Небесам среди тех, кто знал его. Более толстокожему небожителю было бы всё равно — бесчисленное множество младших служащих полезли бы напролом, только бы попытать счастья. Но Инь Юй, ясное дело, таковым не являлся. Прекрасно понимая, что у него нет на это права, разве стал бы он обращаться за помощью, чтобы его включили в список наперекор всему? Да не к кому-нибудь, а к Цюань Ичжэню, которого когда-то не согнали с Небес только благодаря его стараниям!
Простите, аноны, но это бред. Даже в рамках китайского менталитета бред. Просить "мой друг очень крут, дайте ему шанс проявить себя" — это нормально. Дать кому-то с хорошим потенциалом, но без достижений шанс проявить себя — тоже нормально. Вот прямо сейчас смотрю спортивную дораму, там дофигища моментов "пожалуйста, возьмите моего бро в команду/сыграйте с ним/дайте ему шанс показать себя, он классный, мамой клянусь, да, вот сейчас проиграл, но у него просто день плохой был, а так-то он ух!". В первоисточнике даже был момент "этот пацан по объективным причинам не дотягивает, но мы ему дадим возможность, потому что ему это важно/будет полезно". Команда проиграла, но чел о своем решении не пожалел. Так что заморочки ИЮ — это чисто заморочки ИЮ, и даже СЛ подчеркивает, что более толстокожий человек был бы рад возможности. А сплетники будут всегда, по любому поводу.
Но сейчас Инь Юй выглядел таким разгневанным, что впервые на лице его шиди отразилось выражение, словно он хотел, но не мог, не смел заговорить.
Спустя несколько минут Цюань Ичжэнь расстроено спросил:
— Шисюн, почему ты злишься? Я сделал что-то не так?
— …
Снова эта фраза!
Се Лянь едва не взмолился, чтобы Цюань Ичжэнь замолчал. На лбу Инь Юя вздулись синие вены, он находился на грани срыва. Схватившись за голову, он завопил:
— Довольно! С меня хватит! Я сейчас с ума сойду! Ты, чёрт подери, сейчас сведёшь меня с ума! — Он указал на дворец Шэньу. — Цюань Ичжэнь, не разговаривай со мной! Сейчас же иди и забери своё прошение назад! Прекрати доставлять мне проблемы! Сейчас, немедля!
ЦИЧ подчиняется под влиянием божества парчовых одежд, ИЮ паникует, ЦУ кричит "хватайте их", ЦИЧ по пути пиздит богов, мешающих им пройти, завязывается драка.
Все давно вознамерились именно так и поступить, а стоило ему крикнуть, перестали сдерживаться, набросились всем скопом и приступили к избиению. Вихри их мечей, ударная сила их ладоней, пинки и тумаки вмиг обрушили половину дворца, который уже затронуло дыхание времени!
Инь Юй же, пленённый Му Цином, видя, как собственный дворец страдает от беспорядочной битвы, широко округлил глаза и закричал:
— Прекратите сражаться!
П-приоритеты. Похуй на ЦИЧ, дворец жалко. К слову, сам ЦИЧ, придя в себя, в первую очередь волнуется об ИЮ.
Цюань Ичжэнь, всё ещё недоумевая, обернулся, увидел Инь Юя, который осел на землю. Шиди тут же поднялся, словно хотел помочь шисюну встать. Инь Юй, глядя на совершенно ничего не понимающего Цюань Ичжэня и собственный дворец, разрушенный до неузнаваемости, безмолвствовал. При этом черты его лица едва заметно исказились, словно мышцы свело судорогой.
Цюань Ичжэнь, не ведая, что произошло, обратился к нему:
— Шисюн, что с тобой?
— …
Инь Юй вдруг коротко хохотнул, словно потерял разум, его глаза налились красным, он закричал:
— Цюань Ичжэнь, почему бы тебе просто не умереть? Умри, сделай милость!
ЦУ пришел и все пофиксил, ИЮ в растерянности, прибежавший ЦЮ берет вину на себя.
Инь Юй, сидя на полу, вновь обхватил голову руками. Кругом поднялись захлёстывающие волны голосов:
— Поистине случай этот поверг меня в потрясение… За несколько сотен лет мне не приходилось в чертогах Верхних Небес сталкиваться с таким невообразимым происшествием!
— Один небесный чиновник захватил контроль над сознанием другого небесного чиновника и заставил его учинить смертоубийство, умертвить более десятка небесных служащих, а потом убить себя самого?!
— Какое коварство…
Цзянь Юй побелел лицом, стоило ему услышать в толпе обсуждения преступления подобного масштаба. И всё же он, стиснув зубы, ринулся вперёд и пал перед Цзюнь У на колени.
— Владыка! Этот доспех… я дал Цюань Ичжэню, Инь Юй ни в чём не повинен.
Инь Юй самую малость пришёл в себя, услышав его, и хрипло позвал:
— Цзянь Юй…
Цзянь Юй же, собравшись с духом, громко произнёс:
— Сначала я… лишь хотел проучить мальчишку, но не думал… не думал, что всё обернётся таким кошмаром…
Цюань Ичжэнь без сознания лежал в луже крови, его уже окружили лекари и другие небесные служащие.
Цзянь Юй продолжил:
— Я всегда ненавидел мальчишку, но Инь Юй всё время любезничал с ним, это многие могут подтвердить. Он ничего не знал об этом доспехе!
Но теперь… было уже поздно. Никто и ни за что не поверит, что Инь Юй не виноват.
Так и вышло, кто-то тут же сказал:
— Ты ведь младший служащий дворца Иньюя, и даже ты до такой степени ненавидел Цюань Ичжэня, что решил навредить ему. Тут и думать нечего, главное божество вашего дворца наверняка относится к нему ничуть не лучше!
Кто-то съязвил:
— Он ничего не знал? А если не знал, как мог приказать ему «умереть»? Только не говори, что он просто пошутил!
Ну то есть. ИЮ даже не попытался оправдаться.
Дальше идут сплетни: дескать, ИЮ давно уже плохо относился к ЦИЧ, а теперь попытался его убить.
Цзянь Юй вспылил:
— Здесь наверняка какое-то недоразумение! Вы многого не знаете!
— Не имеет значения, недоразумение ли это и всё ли мы знаем. Будь недоразумение хоть с небеса величиной, оно не оправдывает желание убить собственного шиди!
Оба — Инь Юй и Цзянь Юй — прикусили язык. Поэтому другие чиновники продолжили обсуждение:
— Я слышал, что с тех пор как Цюань Ичжэнь основал собственный дворец, служащие дворца Иньюя стали его игнорировать. Каждый раз, когда он являлся с визитом, ему сообщали, что главного божества на месте нет. Мне это сначала казалось странным, а оказывается, они уже давно его не выносили…
— Кстати говоря, а ведь несколько дней назад на пиршестве в честь Середины осени кто-то не узнал его! Мне и тогда лица этих двоих показались чересчур недовольными.
Против таких фактов поспорить было невозможно, в отличие от вывода, который сделали небожители:
— Этот случай мне тоже известен. Да, неловко вышло. Но ведь не до такой степени, чтобы сотворить подобное…
— Да уж! Неужели он так злопамятен…
Глаза Цзянь Юя налились кровью, он громко закричал:
— Я же сказал, Его Высочество здесь ни при чём, это всё только моих рук дело! Я ведь признался, о чём тут ещё рассуждать?!
Но теперь не отмоешься, хоть прыгни в Хуанхэ. В глазах сторонних наблюдателей слова Цзянь Юя, самое большее, доказывали, что Инь Юй избрал себе зловредного, но преданного подчинённого. К тому же, все оправдания разбивались об один факт:
— Но ведь приказал Цюань Ичжэню умереть вовсе не кто-то другой!
И... они правы!
Цзянь Юй, пошатываясь, прошёл под конвоем несколько шагов и вдруг закричал:
— Ну почему?!
Все взгляды обратились к нему.
— Ты ведь проявлял такое же усердие! Ты сильнее его в десять тысяч раз, лучше него в десять тысяч раз! Да кто он такой, этот Цюань Ичжэнь! Да, я ненавижу его, и что с того? Почему же теперь всё так сложилось? Почему это не его ждёт низвержение?!
Он скрипел зубами от ненависти, которую ощущал так сильно, что слёзы катились из глаз. Но очень многие вещи в этом мире не решаются одним лишь усердием.
Наверное, в душе он всё понимал, но не мог этого принять, невзирая ни на что, не мог проглотить эту обиду.
Подведем итог. Раз за разом у нас ситуация "окружающие недовольны поведением ЦИЧ". Раз за разом ИЮ обещает разобраться, но вместо этого говорит ЦИЧ "ты молодец, все правильно сделал". Частично оттого, что понимает: претензии вызваны не поведением ЦИЧ, а завистью к его таланту. Частично, я так понимаю, потому что ИЮ хочет выглядеть хорошим для всех и панически боится конфликтов.
ЦИЧ раз за разом спрашивает "чяднт" и раз за разом получает ответ "все так, не переживай". Честно занимается своим делом. Тепло относится к ИЮ, пытается помочь, чем может. ИЮ в попытке и рыбку съесть, и косточкой не подавиться в лицо рассказывает ЦИЧ, как у них все хорошо, и только в последний момент из-за своих мозговых тараканов истолковывает попытку помощи как зашквар, после чего срывается на ЦИЧ. Причем если рассматривать все ситуации по отдельности, то в поведении ЦИЧ нет ничего криминального. Много ест, не спускает обид, талантлив, поэтому быстро добивается результатов (но, к слову, о лени ЦИЧ нет ни слова, он работает, а не отлынивает), плевать хотел на положение в обществе и подковерные игрища, не слушает сплетен, очень хорошо думает об ИЮ и пытается выбить для него шансы.
И довлеет надо всем этим злобное общество сплетников и завистников, подзуживающих ИЮ. Хотя даже тут на одну ситуацию "какие-то умники пришли жаловаться на ЦИЧ в неудачный момент" приходится пара ситуаций "упс, ИЮ по ошибке приняли за ЦИЧ, но не со зла, просто неловко вышло"/"ИЮ сам себе надумал, что принимать помощь от ЦИЧ зашквар"/"ИЮ сам себе надумал, что его оправданий никто не будет слушать".
⬍
