Итак, закупившись всем, Маруся принимается за стратегическое планирование. Буду, правда что, убирать лишние абзацы, а то невозможно.
Очевидно, Гадя опять не почитала каменты, потому что:
Итак, семена. Замечательно, но... сажать-то где будем? Во дворе? Ага, обязательно. Три сотки - это не тридцать. Это, если кто понимает, на одну тепличку или штук шесть грядок. Потому как во дворе есть еще сараи, сортир, и ходить там тоже как-то надо. А мне-то нужно больше!
Мне нужна большая опытная делянка. Огрызок двора мне просто не подойдет, он даже мое... ладно, пусть - мое семейство прокормить не сможет. Под все хорошее мне надо соток пятьдесят. Лучше - сто.
Кто там говорил, что Маруся поместье заведет?
Замечательно. Но тогда встает вопрос - кто их обрабатывать будет? Я лично, с лопатой наперевес? И ворон гонять, и воров, и вообще, навечно там поселиться и сливаться в экстазе с кучей навоза, или с компостной ямой?
Не хочу. Вывод. Участок - раз. Работники - два. Сторожа - три. И четвертое. Самое серьезное. Рынок сбыта.
Допустим, магия решит многие проблемы. Но дальше-то что? Сидеть на возу и торговать репой? Ох, как-то неубедительно это выглядит. 'Налетай, не зевай, по мешку расхватай!' Нет. Нелогично. А ведь у рынка всегда свои законы. И цену мне собьют, и у меня купят за копейки, а продадут за рубли... запросто. Я тут пока словно ребенок, меня всякий обмануть может.
Итак, она созывает совещание из имеющейся родни.
- У меня спина болит, - мамаша заботилась о своей шкуре, как и всегда. - Я на огороде работать не смогу.
- Ты туда вообще подходить не будешь, - легко согласилась я. Пользы от маман явно не будет, пусть хоть не мешает.
- Нужен участок за городом? - уточнил Ваня.
- Да.
- Большой, чтобы земля была не вовсе уж паршивая, чтобы достался он дешево...
- Я понимаю, что это неосуществимо, но помечтать-то можно? - прищурилась я.
Дальше интереснее, предлагаю это запомнить на случай, если Гадя начнет путаться в показаниях.
- А хуторов или чего-то такого здесь нет? Вольных хозяйств, фермерства? - задумалась я.
Ваня покачал головой.
Нельзя сказать, что здесь было крепостное право. Здесь оно вообще не развилось, как класс, Петра же не было. Но....
Было нечто промежуточное.
Так называемые, выкупные.
Допустим, год неурожайный, или еще какие проблемы у крестьянина. Денег нет, жрать хочется... идешь к барину и кланяешься.
Денег-то тебе дадут. Но отработать потребуют.
При этом таких крестьян нельзя было продавать, убивать, калечить... закон был составлен четко и следили за ним строго. Но можно было сделать кучу всего другого.
К примеру, переселить куда-нибудь крестьянина с его семейсством. Или посадить в долговую яму. Или заставить работать не на земле, а на заводе - где прикажешь, там и будет долг отрабатывать...
Варианты возможны.
Случались и злоупотребления, и перегибы, и всякое разное... бывало.
Вот, здесь, в окрестностях Березовского, все крестьяне были именно такие. Демидовские должники. А никто сюда особо и ехать не хотел по доброй-то воле.
И горное дело не подарок, и земля бедная, и условия не райские, чай, не Канары...
Если с ними пытаться договариваться, то только с управляющим Демидова. Или с самим Сергеем Владимировичем. Крестьяне ничего решить не смогут, а если попробуют, их просто посадят. И меня заодно.
Таким нехитрым образом выходит, что Маруся очень удачно приехала прямо под бочок к жениху. И договариваться с его людьми и тем более самим Демидовым - ну такое.
Какие есть еще варианты?
Взять кусок земли в аренду у городских властей. У них с Демидовым если и не контры, то такое, вооруженное перемирие
Далее планы приобретают угрожающий размах.
Ладно. Кусок земли - как вариант. Рабочие руки?
- Если будешь платить, то я таких же ребят найду, как мы с Аришкой, - предложил Ваня. - Чай, грузчиком-то больше наломаешься, чем на грядках?
Тут зависит от нанимателя. Наломаться-то можно и там, и тут, помнила я девяностые, когда мы дружно с огородов выживали. Ног не чуяли, рук не знали...
Но спорить я не стала.Ладно, пусть будет молодежь. Прослежу, кто и как работать будет.
Охрана?
- Это тоже решаемо, - кивнул Ваня. - Вон, отставники, к примеру? Им тоже монета не помешает, знать они всех знают, к строевой уже негодны, а поля постеречь сгодятся.
И последнее.Рынок сбыта.
- Может, сразу заключить с городом договор? - подумав, предложил Ваня. - По стольку-то за мешок? Если брать землю в аренду?
- Или процент от урожая отдать, - кивнула я. - Небось, продукты привозные?
И даже место находится!
- А что если Туманную лощинку?
Если б мне это о чем-то говорило?
Хоть Туманная, хоть Сонная... хотя нет. Вот Сонной - не надо, там разные сволочи на конях шлялись, они мне все грядки попортят.*
*- отсылка к фильму ужасов 'Сонная лощина', прим. авт.
- Ты с ума сошел? - тут же взвилась маман.
- Я туда не пойду, - взвизгнула Арина.
- А что это за лощинка? - не понял Петя.
Я тоже не поняла, но мать замотала головой.
- Не надо туда ходить! Плохое это место, Петя! Сплошная чертовщина!
От прим.авт. анон взоржал гиеной. Ну, послушаем, что там за чертовщина.
Хорошее было место.
Было, пока лет сто назад, или не сто, а меньше, больше... кто ж его теперь разберет, сколько там прошло? Разве что в библиотеках покопаться, в архивах, да кому оно надо? Старики рассказывали, вот и все временные рамки.
Вот что именно там получилось, никто не знает. Но сходятся примерно на одном.
Стоял там скит. Жили несколько монахов, молились за нас, грешных. А потом, в одну ночь, его не стало. Только проплешина гари.
Жить там никто больше не может. Ночевать - тоже. Неуютно там, холодно, страшно, зябко и гадко. Никто не знает, почему.
Но если нам просто овощи выращивать?
Земля там неплохая, сторож будет не нужен, вряд ли туда кто придет, ночью-то...
В общем, Гадя нагнетает и пытается мыслить:
Сторож не нужен, но работники, наверняка, заломят бешеную сумму. Реклама будет обеспечена, но - какая? Покупайте Чернобыльские яблочки? Для жены, для тещи...
И мудрствует:
- Вань, а поприличнее места в округе нет?
- Есть. Но все они заняты. Маша, ты действительно забыла... продукты так дороги, потому что привозить приходится. Медь здесь добывают, камни, а вот расти здесь почти ничего не растет, почва плохая...
Мне осталось только чертыхнуться.
Действительно, не сообразила. А ведь продукты - проблема и в нашем времени.
Только вот правительства пошли не по тому пути. Что надо делать? Да развивать сельхозиндустрию и всячески помогать. А они удешевляют пищу, мешая ее с химией.
А с сельского хозяйства такие налоги дерут, что проще в казино выиграть, чем хозяйство наладить.
Дальше к Марусе является маман отговаривать ехать в эту лощину, а Маруся тем временем думает, что ж неладно с этой лощинкой. Может, ее уже пытались такие умные купить, и где они?
Маманя наконец выкладывает, что там случилось.
Вроде как было это лет сто-сто пятьдесят назад, может, и чуть больше.
Стоял в той лощинке скит. Всего три домика с монахами, жили они себе и жили... Пока однажды не нашли на пороге скита - девушку. По преданию - красивую, словно заря. Золотые волосы, золотые глаза, золотая кожа...
Ничего она о себе не помнила, не знала, не ведала, в горячке малым не неделю лежала... монахи хотели ее выходить и в город отвезти - не успели. Попалась она на глаза молодому барину, за какой-то надобностью оказавшемуся в скиту.
/.../Конечно, увидев такую красотку, барин не утерпел. И забрал ее к себе.
Как уж там обходилось, хорошо ли, плохо ли... если есть мужчина и есть женщина, могут быть и дети. И красавица оказалась в тягости. Только вот счастья это никому не принесло. Богатые на бедных не женятся, а благородные - на неясно ком, будь та хоть какой красоты. У барина-то невеста была в столице, вот и позвали его жениться. Говорят, златоглазая уже на последних сроках была, когда узнала, что любимый ее на другой женился. И в тот же день пропала, как не бывало.
По следам собак пустили, искали, а только дошли до лощинки - и ахнули. Скита словно не было, пятно черное на его месте, лощинку туманом затянуло, а в том тумане ровно кто жалобным голосом поет. Колыбельную малышу... Без слов, а только понятно все, так мать свое чадо укачивает. Искали, кричали, с собаками все прочесали... Никого не нашли. Ни монахов, ни девушку... никого.
Говорят, как барин приехал, да узнал это, пошел он тоже в лощинку, да и сгинул там. Нашли наутро седого как лунь, а лицо... и не узнали, сразу-то. Словно что-то ужасное он увидел, да так и помер от страха.
А колыбельная там так и звучит.
И вот еще как говорят. Мужчины там сразу загибнут. А у женщины еще может, и есть шанс.
В общем, мы все уже догадались, что предка Демидова эта вот златоглазая прокляла, а Маруся усилием воли засыпает, чтобы назавтра поехать и посмотреть, что там за чудеса творятся.
По пути брательник рассказывает, как они жили.
Я слушала - и очень тянуло вернуться и медленно, со вкусом, пришибить их мамашу.
Как она сидела по два часа над блузкой, потом падала в кровать с мигренями. Как постепенно растеряла всех заказчиков.
Как Ваня носился по городу, где разносил, где подносил...
Как его били несколько раз, чудом не отбив нутро.
Как Аринка пыталась помочь и присмотреть за маленьким Петей, и как они болели, а Ваня с ума сходил от страха. Мать даже не пыталась помогать, лежала рядом и стонала, что ей плохо, она страдает и переживает. А мальчишка не знал, где достать денег, хоть баночку меда прикупить... может, горячим напоить... спасибо, соседи чем могли помогали.
Только вот старики померли в том году, а те, кто въехал... с ними мать отношения сразу испортила.
Как отравили первого их пса, потому как мать разругалась со всеми, с кем могла и не могла.
Я вот не понял: маманя что, мигрени симулировала? Чего ради-то? Это вообще барская хворь, если на то пошло, а у швеи других профессиональных болячек хватит.
Маруся, очевидно, думает в направлении первого варианта:
Скажешь слово - и понимаешь, здесь и сейчас тебя услышали. Недаром, вначале было Слово. И сейчас прозвучало так же.
Я не уйду отсюда, пока все трое детей не будут пристроены. Хорошо пристроены.
А мамашу я за ноги на березе подвешу. Сволочь старая!
Это ж надо малявок до такого состояния довести?
Сука!
Доехали, в общем, Маруся оставила брательника с лошадью и почапала в туман. В тумане, ясен пень, ничего не видно, еще колыбельную кто-то поет, но Маруся вспомнила, что она маг земли, и поползла искать. И куда-то наебнулась. Ну как куда... Где ж еще взяться склепу, как не в маленьком скиту на троих монахов.
Маленькая подземная гробничка.
И сидит на сгнившем деревянном гробу девушка с золотыми волосами, и мурлычет ребенку у груди песенку, а ребенок смотрит, и глаза у него такое же, золотые... Точь-в-точь как у нее.
Я только рот открыла.
- Ты...
- Я. А ты кто?
- Маруся, - ляпнула я. - А ты?
- Меня любимый Нитой называл.
И зрачки вертикальные, ога. И змеиный хвост. Нет, ну а чо, все правильно - раз у нас тут Урал рядом, то Великий Полоз тоже, дочки его там всякие и прочие Хозяйки Медной горы.
В общем, Маруся излагает свою версию историю, а Нита - свою.
Кем была златоглазая, она не рассказывала. Упомянула, что поссорилась с кем-то намного более сильным, была побеждена, бежала. Не было другого выхода.
Как оказалось, скит - не просто так стоял. На тот момент в нем жил один человек, которому и вовсе не жить бы на белом свете.
Демидовы, да...
Гнилое семя, дурное племя.
На тот момент у патриарха Демидовых, то есть старшего мужчины в семье, который и получил основное наследство, было семеро детей. Четыре дочери, три сына. Вот, младший и начудил. В плане маркиза де Сада. В детстве кошек и собак мучил, в юности за людей принялся. Начал девушек резать... родные первыми поняли, что 'это ж-ж-ж неспроста'. Допросили юношу по всей строгости, ужаснулись, и увезли в Березовский. В скит. И охрану приставили.
Такой вот расклад. Два монаха, два охранника и сам Иван Демидов. Младший сын.
Понятно, что здесь делал Андрей Демидов? А, то самое. Брата навещал.
В общем, пока она валялась без сознания, Иван ее не трогал - неинтересно, а там Андрей приехал и ее с собой увез. Типа любовь.
- А разве ваше племя может... с людьми?
- Можем. Только никогда не связываемся, - махнула рукой девушка. - Мужчины еще погулять могут, а женщины стараются подальше держаться. Для меня день пройдет, а для него - год. Такой вот... - она задумалась, и я помогла подобрать слово.
- Мезальянс?
- Да, что-то вроде. Мы и любим сильнее, и переживаем острее, кому ж охота потом тысячу лет любимого оплакивать? Видеть, как он стареет, как...
Я вот это буквально недавно у кого-то еще читал, теми же словами. Ромфантовки явно переопыляются.
- Золото я могу чуять. У вас таких как мы полозами зовут, во мне хоть и небольшая доля крови, но золото мне покорно.
У меня аж во рту пересохло.
- А ты отдала Демидову родовой знак.
- Он из моей крови сделан был. И власть надо мной давал полную...
- Знак он принял, а жениться...
- Женился он на другой.
Эта блаженная не нашла ничего лучше, чем бежать обратно в скит.
- Да. На следующий день Иван ко мне и пришел. Рассказал, что именно от меня хочет. О 'подвигах' своих рассказал, пообещал малышу голову разбить, если неласкова буду...
Иван этот склеп и выкопал. Ну а чо, копает и копает, присматривать удобнее.
Она смогла убить всех, кто находился в скиту, и поместить себя с ребенком... в нечто вроде временного кокона. Чтобы дождаться... чего?
Меня, как вариант. Я же маг земли, вот и смогла сюда попасть.
Другие маги?
Могли бы.
Мир даже не четырехмерный, он многомерный, и змея воспользовалась этим, чтобы создать кокон. Кто к ней мог попасть?
Либо тот, у кого ее талисман, либо тот, кого она сама впустит.
Меня - впустили. Мужчинам она по понятным причинам, не доверяла, да и было их тут немного, всего пара-тройка магов за эти годы. Долгие годы.
Демидов?
Появлялся. Но без талисмана. И пройти к ней не смог.
- Ты его убила? - без обиняков уточнила я.
- Я.
Знаете, я чувствую, они нашли друг друга. В смысле, Маруся со змеюкой.
- За подлость, за предательство. За ту тварь, на которой он женился, за мою кровь отданную... если бы у него с собой мой амулет был , я бы ему вреда не причинила. Но его не было.
- Чем ты и воспользовалась.
- Осуждаешь?
Я покачала головой. Я бы и похуже что утворила над этими гадами. Кстати...
Ну и насчет проклятия:
- Да, похоже. Мой сын - старшая кровь семьи, законный наследник. И у них в руках мой талисман.
Дальше они опять треплются, змеюка предлагает Марусе золото, но та гордо отказывается, ибо
- Человеческих отношений не купишь. Только суррогат.
Ну да, ну да, только брюлики краденые верни. Только не Почтой России.
А теперь вишенка на торте:
- Мы можем заключить сделку.
- Какую?
- Я хочу, чтобы ты забрала и вырастила моего сына, как своего.
Я посмотрела на малыша. Ног видно не было, пеленка...
- Извини... у него форма - какая? Он человек - или...? Ты сказала, что он в вашу породу?
- Он будет человеком. Обернуться он сможет только на пятнадцатом году жизни.
Ладно, к пятнадцати годам у людей мозги уже отрастают. Это не так страшно.
- А цвет глаз-волос?
- Люди бывают и такие... разве нет?
- Бывают... может, их красить можно?
Ладно, куплю хну или басму, и будет ребенок темненький. Или рыженький, как повезет. Лучше даже рыженький, еще и веснушек наставлю... я что - соглашаюсь?
А какая разница?
И так три штуки есть, четвертый будет. Дело житейское...
В общем, змеюка снова предлагает золота, но не на ту напала! И тогда...
- Скажи, как его называть. Наверное, настоящее имя ты мне не доверишь? Да?
- Доверю, - странным голосом сказала змея. - И имя доверю, и кое-что еще подарю. Если уж тебе моего золота не надо...
- А...
- Подойди поближе.
Я послушно шагнула вперед.
- Руку протяни.
Блеснули золотые когти на тонких пальцах. По запястью полоснула боль, я даже не сразу поняла, а змея уже так же распорола свое запястье и соединила наши руки.
- Я Аншшшшаранита эн Шшарраласс, нарекаю тебя своей сестрой, Маруся из человеческого рода. Пусть порукой этому будет кровь, текущая в моих жилах. Отныне и навечно, ты сестра ссарешесс!
Полыхнуло золотом.
Я даже зажмурилась, а когда открыла глаза, все было кончено.
На запястье был только тоненький шрам. Словно я татуировку золотом сделала.
- Это...
- Ты - маг земли. И теперь в твоих жилах течет и моя кровь.
- И зачем это было нужно?
- Теперь ты моему сыну - тетка. А еще... сможешь жилы чувствовать, сможешь металлам приказывать, не сразу, но способности у тебя усилятся. Моя кровь тебе и долголетие даст...
Я потрясла головой.
- Я, вроде, и так не жаловалась. А твой враг... сможет нас найти?
- Хотел бы - нашел бы. От такого под землей не спрячешься.
- А это... на запястье - пройдет?
- Прикажи ему стать невидимым, вот и все.
Я послушно приказала. Вслух.
Браслет замерцал и словно растворился под кожей.
Так, ладно, все эти кровные клятвы и волшебные браслеты тоже у каждой второй. Опять же, буквально недавно что-то такое было.
А! Вспомнил! У Измайловой - и змеедева, и браслет золотой, невидимый, для защиты, мва-ха-ха, только никто ни с кем не роднился, к счастью, и детей не подсовывал.
И мааааленький бонус:
- У людей считается, что сильные маги детей иметь не могут...
- Глупости, - махнула рукой полоз. Или ссарешесс, как она себя назвала. - Хоть дюжину. Знаешь, почему человеческие женщины ребенка скидывают?
- Почему?
- Потому что до определенного срока ребенок - не маг.
- То есть?
- Полгода после зачатия надо не колдовать. Потом видно будет, маг это или нет. Если нет, то еще три месяца продержаться. А если маг, то ему ничего не повредит...
- Понятно.
- А тебе и подавно теперь ничего не навредит. В жилах твоего ребенка будет течь и моя кровь, а мы - магические создания. Магия течет в нашей крови.
- Это все мои дети будут магами?
- Да.
В общем, змеюка сказала, что щас помрет, и оказалась Маруся на прежнем месте. С дитём. И туман развеялся.
Не знаю, как вам, аноны, а мне надо это запить.