Фик прекрасен прямо начиная с описания. От количества Драмы и Духовности прям сразу глаза режет:
Подлинные чувства кроются за разноцветьем метафор. Как высказать то, что накопилось в душе, терзает её бессонными ночами, а в свете дня становится тайной и тёмной тенью, скрывающейся глубоко в сердце, и порицаемой в обыденной жизни?
Но слезы, застилающие обзор, не помешают мне сказать, что автор, блядь, между однородными членами не ставится запятая. Не ставится запятая. Не ставится. Скрывающейся И порицаемой - без запятой пишется.
Для чувств, которые кроются за разноцветьем метафор, у меня плохие новости. Может, они и подлинные, но откровенно слабые, коль так легко скрываются.
Тем временем, пока мы еще не успели отойти от аннотации, текст с первых строк бьет нам прямо с ноги в лицо:
Поэтическое обращение к прекрасной Даме занимает огромную тематическую часть в творчестве поэтов. Но как можно описать в стихах любовь мужчины к мужчине? Среди поэзии Федерико Гарсиа Лорки есть сборник под названием "Сонеты о тёмной любви". Только в начале восьмидесятых годов прошлого века было открыто, что эти сонеты посвящены конкретному мужчине. Лорке было тридцать шесть, его любви всего девятнадцать. Лорка погиб, а его любовь дожил почти до девяноста.
Сонеты переведены на русский язык и художественно обработаны различными авторами, но мне было важно услышать именно Лорку, а не те чувства, которые кто-то уже через себя пропустил, надумал и изложил "от себя" в стихотворной форме.
"Занимает огромную тематическую часть..." - собственно, примерно тут текст можно и закрыть, потому что ежу понятно, что нас ждет косноязычный глазовытекательный пиздец с оттакенным апломбом. Но я суровый челябинский обзорщик, я прочитал это дальше. И убедился в своей глубокой правоте неоднократно и в особо извращенных формах.
Как можно описать любовь мужчины к мужчине? Как, аноны, в самом деле, как? Ни один ведь древнегреческий поэт не писал о любви мужчины к мужчине. И человечеству неизвестно, как это делать, с древних, как говно мамонта, времен.
Прекрасно в этом вступлении примерно каждое слово, прямо перестать не могу любоваться. Лорка погиб, а его любовь (!!! почему не написать "возлюбленный", "любимый", зачем эта кривая конструкция?!) дожил... У нас же тут, аноны, романс, метафоры-хуяфоры. Нам не до низменных материй вроде франкистской диктатуры. Поэтому мы везде будем писать "Лорка погиб", а не его убили/расстреляли франкисты. Ничто не должно омрачать разноцветья метафор.
Чего автора так смущает расстрел нациками - решительно непонятно. Не от гонореи же на престарелой проститутке помер, в конце концов, чтобы так жаться и мяться. Красивая трагическая судьба, если рассматривать с точки зрения литературного сюжета. Но автор, видимо, понимает только смерть от любовных терзаний. Поэтому напишет так, чтобы все, кто не в курсе, считали, что он кинулся с моста из-за того, что молодой любовник его отверг. А не погиб, как герой.
При этом автор немедля заявляет, что ему было важно услышать именно Лорку, а не этих дураков-переводчиков, которые все домыслили и исказили. Ну-с, щас посмотрим, чего он там еще правильно и круче всех про Лорку напонимал. И насколько неискаженно до нас это донес.
Композиционно эта зарисовка ужасна чуть более чем полностью, сюжет навевает тоску. Он прост: два неизвестных хрена "я" и "ты", устраивают поэтический вечер, читают сонеты, пьют вино и обсуждают прочитанное в меру своего кругозора. Все. Даже не потрахались вдохновленные стихами. Поскольку автор у нас строит из себя дохуя интеллектуала и тонкого эстета, предположим, что он ознакомился хотя бы с кратким содержанием "Диалогов" Платона. Ну или Махабхараты, где Кришна пиздит с Арджуной. И его вставило. Только ему забыли сказать, что ровно когда Платон и автор Махабхараты жили - такая хуйня в моде и была. И уже несколько тысяч лет как из моды вышла.
Автор очень поэтичен. Он ведь тут о поэте пишет, не хуй собачий. Поэтому периодически опознать привычные бытовые предметы в его описании удается далеко не сразу:
— Ну, вот, — я приблизил строки к тусклому светильнику, что стоял на столе. Внутрь была вставлена белая свеча в серебристой упаковке, такая, что сразу же нагревается, обжигая пальцы, и расплавляет воск в мутное озерцо, посередине которого торчит короткий фитилёк.
Это у нас греющая свечка. Но в тексте про поэта нельзя написать "греющая свечка", а надо вот это вот все.
Диалоги же в тексте примерно такие вот:
— Люблю твой сладкий ропот, когда ты недовольно хмуришь брови. Ответь же мне стихами!
— Из меня получился бы дурной стихоплёт! — отмахнулся я, чуть краснея. — Поэт обращался к единственному своему слушателю, еще не подозревая о том, как много глаз охватят эти строки. И лишь его адресат был способен оценить смысл метафор.
— А ты просто читай так, как сказал бы ты, притаившись за плечом поэта. Представь себя вестником, что пытается донести всю прелесть любовных переживаний.
Все не просто так, товарищи, у нас тут поэтическая поэзия! Припадем же устами к терпкому меду... тьфу, блядь, это заразно! Посмотрим, короче, чего нам там наш автор напереводил, желая передать голос Лорки без искажений.
Я боюсь потерять это чудо
в выражении твоих глаз и речи,
что ты произносишь мне ночью в щеку —
одинокую розу твоего дыхания.
Понятненько. Во-первых, у нас тут подстрочник. Без рифмы, без размера и вообще без какого-либо ритма. Ну, допустим. Так неискаженнее. Но уж наверное автор должен был постараться перевести как можно проще, понятнее и ближе к тексту? Ну конечно, нет! Он же эстет, а не говно какое пролетарское.
Поэтому мы в первом же четверостишии видим дико кривожопую синтаксически конструкцию, которую в прозе бы таскали и валяли, как сраный фикбук последнего пошиба. Но ведь этажестихи!
А как оно было на самом деле? То бишь, в оригинале?
Tengo miedo a perder la maravilla
de tus ojos de estatua, y el acento
que de noche me pone en la mejilla
la solitaria rosa de tu aliento.
ojos de estatua - это вообще "глаза статуи", которые в очень точном переводе куда-то проебались.
Вторые две строчки автор перевел не дословно, но нормально. Только очень, повторюсь, криво. Берешься переделывать не звучащую на русском конструкцию "me pone", которая переводится дословно примерно как "я получаю" (я получаю в щеку одинокую розу твоего дыхания)- так уж переведи по-человечески, ну!
Собственно, примерно так переведены и все остальные стихи в этом тексте: так, как о прозе сказали бы, что переводчик взял гугл-транслейт и немного его подредактировал. При этом периодически проебав смысл оригинального текста и его содержание.
Очень "хороший" перевод, учитывая, что автор устами героев будет нам долго рассказывать смысл поэтических метафор. Некоторые из которых он потерял, как глаза статуи. "Ты не порти мой рассказ, у статУи нету глаз"©
Периодически автору для пущей поэтичности не хватает русской языка, поэтому он пишет:
Может, у этих испанцев: кровь как вино. Не даром пьют sangria.
Что дает написание сангрии латиницей - хуй его знает. Понты дает. Дешевые. У нас только в конину ебанутые менеджеры-хипстеры так англицизмы в речь вставляют, как товарищ автор испанизмы. Ну и еще, разумеется, рурэперы, которых мы все очень любим.
- Слушай, давай зависнем в коворкинге, у меня есть идея для стартапа, я уже даже рисеч сделал. С меня смузи!
- Так, вот сразу нахуй пошел.
Сразу на хуй, автор, пожалуйста, со cвоей sangria.
— Заметь, какие интересные метафоры в описании чувств употребляет поэт! — воскликнул мой друг, чуть привставая с места с горящими от возбуждения глазами. — Жар, боль, плач, стихия, жалящий скорпион. Не то, что некоторые: «всё грустно и уныло, хочу повеситься, так дайте же мыло». Страсть продолжает в нём пылать до дрожи. Он не опускает руки, требует.
Вот, началось! В смысле, оно раньше началось, но тут уж больно выразительно. Автор со старанием маленького шизоида объясняет нам, что же хотел сказать Лорка. И за текстом его прямо так и маячит: не то что этот ваш голимый русреал унылый, а прекрасный рай, где пьют sangria! К сожалению, наш знаток Лорки немножечко не в курсе, что основной мотив творчества мертвого поэта - крестьянские народные песнопения испанских народных крестьян. И все эти "страстные метафоры" в переложении на русский язык - "некому березку заломати", только на испанском. (И высокохудожественное описание пошлятины через эвфемизмы - того же, народно-фольклорного рода, очень часто, у нас тоже такое есть).
— Ага, — хмыкнул я, подливая себе еще вина. — Не плачет: приди и забери меня, мне то-о-ошно! Цветок уже отдай, а то ты им сейчас начнёшь закусывать. Ого, — я начал вчитываться дальше, — а у них опять встреча. Жаркая НЦа, я бы сказал, но как описана!
Поэтичные диалоги героев продолжают быть поэтичны, поэтому нихуя не понятно даже из якобы объяснений. Зато автор продолжает нам напоминать, что герои сидят в противном русреале и у них тут внезапный фандомный сленг (они бабы? дайригеи? откуда у них слово НЦа?) и закусывание цветком. Не то что в Испании!
— Я про свет января не сильно понял, — с некоторой грустью прервал затянувшееся молчание мой собеседник, — ты там точно перевёл?
— Значит, «анемоны» и «пей с бёдер мёд пролитой крови» тебе привычно понятны? — в ответ деловито поинтересовался я. Ты смутился и уткнулся в разглядывание собственных пальцев, едва различимых в сгустившейся темноте. — Ну, ладно, это я к слову, — прикрыл ладонью свет. — Вот тебе тень на горле, а вот опять свет января, — я убрал руку и проделал это еще несколько раз...
На удивление, на этот раз переводчик перевел точно - и там натурально la luz de enero. Только он объяснить нам, что вся эта хуйня значит, нормально не потрудился. Про анемоны и мед с бедер - тоже только в примечаниях. И уж точно нам никто не скажет, что текст содержит кучу отсылок к пошлой испанской народной песенке о том, как девицу лишил невинности один кабальеро. И венок из роз, на который буйно фапают герои, как на очень крутой эстетически образ - как раз оттуда.
И так моё сердце и ночью и днём,
заключённое в тюрьме тайной любви,
плачет, не видя тебя, в своей глубокой печали.
— Птичку жалко! — ёрничал мой друг, делая вид, что утирает выступившие слёзы.
Автор продолжает противопоставлять суровые бородатые советские шуточки тонкой романтике испанской поэзии. А потомушта в этом, на самом деле, главный смысл текста. И идея и моралите у него - как в анекдоте про тракториста: "Может, вы режиссер? Или фотомодель? Нет? Ну, тогда вы, батенька, не гей, а пидорас". То бишь, поглядите, как возвышенно в Испании мужики друг друга ебут, особенно когда они поэты. Не то что в нашем селе всякие рурэперы, Васи и Пети.
— Представь, — вдохновенно начал я. — Темно, ты весь такой возвышенный, готовый и к поцелуям зовущий, тело требует разрядки и удовлетворения, а тут вдруг рассвет и этот соловей. В общем, «каркнула во всё воронье горло»! Сыр выпал, цветы завяли, мышки спрятались в норку.
Автор, альо? Какой рассвет? Какой соловей? Ты соловья вообеще слышал, когда он поет? Ночью он поет. А у тебя там сперва "соловьиный вечер", а потом - каркающий утром соловей. Он тебе, что ли, петух? Притом у Лорки как раз таки "соловьиная ночь", или же "соловьиная темнота", если буквально. Спасибо, короче, что объяснил, но лучше бы не начинал.
— Цветок похож на розу, но крупнее, мясистее, и лепестков больше. Роза — это про губы, а вот георгин! — я сделал многозначительную паузу, — похож на мандалу.
— На ман… что?
— Чёрт! Не продолжай! Мы о поэзии, и вообще, общаемся как культурные люди. У нас сегодня вечер стихов. Ты сам предложил.
— Угу, — согласился мой друг и облизнул губы. — Доливай! Будешь мне потом шептать о любви.
Автор продолжает нас радовать познаниями в биологии. Сперва запевающие к утру соловьи, а потом - похожие на розы георгины. А также мандалу-хуялу. Найти хотя бы гуглом, что георгин - символ безответной любви (а говоря в стилистике автора - чувака, которого усиленно динамят и френдзонят), автору помешал свет января, падающий на горло.
— Высоцкого напомнил: «когда вода Всемирного Потопа… я люблю, а значит, я — живу!».
— Он про перезрелые ирисы не пел! — возразил я. — Вообще, самый мутный сонет. Поэт сам себе противоречит: то нервы обнажает до предела, то говорит, что всё бесплодно.
Плохие у меня для тебя новости, автор: у тебя все сонеты мутные, в твоем переводе. А с объяснениями твоими делаются еще мутнее. Чего тут непонятного - я лично в душе не ебу. Город без стен, река без притоков и прочие бесплодности - это про то, что лирическому герою не дали, а он хотел, но его стояк плодов не принес. И бесконечное мучение и страдание - оттого, собственно,что не дали. И динамят. И динамят, и динамят. А он страдает и страдает. "Оставь меня уже, проклятое динамо! - просит поэт. - Давай прекратим эту настоебавшую дуэль!" Очень понятное стихотворение.
Там вообще все стихотворения понятные и достаточно простые, если не строить из себя ебучего эстета и пойти нормально изучить образные ряды испанской поэзии, в том числе фольклорной. Это правда такая простая достаточно штука, где образы всегда означают примерно одно и то же. Местами автор нам даже сподобливается в тексте и комментах объяснить, что роза - это поцелуй, а анемона и ирис - традиционный эвфемизм для мужского полового хуя. Но потом его уносит в такие домыслы и пронзания, которые ни одному художественному переводчику не снились. И шастая в этих дебрях он с трудом выбредает обратно.
Автор в этом тексте собрал просто супербинго: херово переведенный текст-подстрочник, персонажи, которые говорят, как порождения инопланетного разума, ебанутые метафоры, за которыми теряется смысл текста, попытки умничать при недостатке знания и понимания - и все это сверху сдобрено такими апломбом и претензией, что все ирисы всех окружающих мужиков увядают на глазах, осознавая, что их владельцам такое ЧСВ не отрастить.
На месте жюри РСИИ я бы сразу дал автору первое место. А заодно с ними - второе и третье. Литературности и ухода от фандомности здесь столько, что больше просто некуда.
А это Хуан Рамирес де Лукас, тот самый "молодой любовник" Лорки. Его выражение лица рассказывает нам, что он думает обо всей этой хуйне.
