Первый большой полет «Карла Великого» обернулся настоящей катастрофой межпланетарного масштаба.
Сначала какая-то болезнь подкосила капитана, главного техника и первого заместителя разом — их тела до сих пор лежали в морозильнике медицинского отсека корабля — потом пропал проводник по системе, даже не просто пропал, а исчез без следа из своей закрытой каюты и не засветился ни на одной из сотен камер.
Возможно, именно он вывел из строя защитные системы и сделал так, чтобы об этом узнали когда будет уже слишком поздно что-то делать.
Они и правда узнали слишком поздно.
Через сутки после пропажи проводника небольшой пиратский корабль без малейших проблем преодолел якобы непроницаемый барьер, присосался к заднему доку и с легкостью открыл запасной люк.
Большинство пассажиров и большая часть охраны спали и даже не почувствовали легкого колебания и минутного замедления полета. Это, равно как и не сработавшая система безопасности, позволили пиратам быстро отрезать доступ к оружию и обезвредить всех, кто мог оказать им достойное сопротивление.
Пассажиров, охранников и прочих работников пираты разбудили и согнали в пустующее складское помещение, где раздели донага и подвергли унизительному процессу анализа. В итоге тех, за кого могли выплатить хороший выкуп, увели в гостевой зал ожидания, а тех, кто представлял какую-то другую ценность, не озвученную напрямую, разогнали по разным каютам.
Карл так и не узнал, что случилось с теми, кто не попал ни в первую, ни во вторую категорию и остался на складе. Он сам, второй бортовой медик без единого кредита на счете, должен был остаться среди них, но в последний момент один из пиратов — невысокий человек-мутант с рыбьими глазами и заклеенными жабрами — схватил его за локоть и толкнул в сторону тех, кого направили в каюты.
Позже Карл пожалел, что не остался.
***
— На колени!
Человек-рыба ударил его затыльником бластера по ногам, и у Карла сами собой подкосились ноги. Он упал на колени и невольно поморщился от боли, хотя удар здорово смягчил ворс полового покрытия.
— Руки за спину!
Смысла сопротивляться не было. На запястьях с тихим жужжанием закрылись наручники.
— И чего те?.. — начал было сосед Карла, кажется, работник торгового зала номер шесть.
Договорить он не успел; человек-рыба отвесил ему такую оплеуху, что у самого Карла зазвенело в ушах.
— Молчать! До вас очередь еще не дошла.
Своей очереди они ждали долго. За несколько часов, проведенных в коленопреклоненной позе, Карл успел не только во всех подробностях представить свое будущее, но и хорошо осмотреть своих братьев по несчастью.
Худощавого мужчину с тонкими запястьями и шрамами на предплечьях Карл видел впервые. Возможно, это был пассажир третьего класса, возможно, работник какого-нибудь игрового зала. Да, худощавый неплохо смотрелся бы в каком-нибудь историческом казино. Он все время дрожал и смотрел в одну точку, боясь даже на мгновение поднять глаза. Иногда его губы двигались, но Карл не мог разобрать ни слова.
Работник торгового зала номер шесть, несмотря на отсутствие формы, все равно виделся Карлу работником торгового зала номер шесть. Карл не помнил его имени, но запомнил, потому что в кафетерии для работников он уже несколько раз участвовал в разных конфликтах, в основном разнимал межвидовые драки. Работник идеально походил на звание героя, который должен вытащить их всех из этой передряги.
Карл искренне пытался понять, что их троих объединяло, но не смог уйти дальше «мужчины вида Homo sapiens около тридцати без лишнего веса и видимых глазу аугментаций». От осознания этого сходства у него почему-то возникло неприятное тянущее ощущение внизу живота.
Дверь в каюту открылась. Безликий пират в светонепроницаемом шлеме кивнул человеку-рыбе.
— Куда их?
— На мостик.
Время пришло. Карл сделал несколько глубоких вдохов и как мог поднялся с колен. Ноги страшно затекли; он чувствовал себя новорожденным олененком, но не осмелился ничего сказать ни шлему, ни человеку-рыбе. Карл уже видел, как последний несколько раз ударил работника торгового зала номер шесть, и решил никого лишний раз не провоцировать.
***
У самого входа на мостик Карл неожиданно поскользнулся на чем-то и едва не упал, но в последний момент человек-рыба подхватил его и, недовольно что-то урча себе под нос, толкнул вперед.
Когда Карл обернулся, чтобы посмотреть, на что такое он наступил, то увидел красную лужу, в которой что-то плавало.
Ноги теперь оставляли после себя отчетливые красные следы на полу.
— Боги, — выдохнул худощавый и тихо спросил, ни к кому не обращаясь: — Что там происходит?..
Ответ на этот вопрос они получили почти сразу после того, как огромные двери разошлись в стороны.
В ноздри ударили хорошо знакомые любому медику запахи биологических выделений. Тренированный нос Карла сразу распознал человеческую мочу, жвальную секрецию инсектоидов и запах, который получается, если смешать кровь нескольких видов сразу.
Голографический проектор показывал пустоту, поэтому здесь было гораздо темнее, чем обычно, но освещения оказалось достаточно, чтобы во всех подробностях рассмотреть, что случилось с частью команды и некоторыми пассажирами.
Кому-то размозжили голову. Кому-то ее отрубили. На чьих-то телах еще дымились следы, куда попали лучи бластера.
Страшнее всего было наблюдать за тем, как на обрубке какой-то трубы корчился и извивался от невыносимой боли бывший начальник охраны «Карла Великого». Он очевидно изо всех сил пытался закончить свои страдания и опуститься на обрубок до конца, чтобы тот вышел из него с другой стороны, но кто-то поднял и привязал его руки к свисающим с потолка кабелям. Карл проследил угол проникновения и количество зеленой жижи на полу под ним; похоже, в начальника охраны эту трубу вогнали ректально, да с такой чудовищно хирургической точностью, что умудрились не повредить ни единого жизненно важного органа.
Ему предстояло умирать еще несколько часов.
Худощавого стошнило. Работник торгового зала номер шесть грязно выругался и заслужил новый удар от человека-рыбы.
Пол был липким и грязным.
У шахты лифта лежала куча обнаженных мертвецов. Рядом с ней стоял инсектоид и придирчиво изучал каждый труп, занося какие-то только ему понятные данные в планшет.
Карл вспомнил слухи о пиратах, которые полюбили вкус мяса разумных видов, и невольно вздрогнул. Чтобы отвлечься, он перевел взгляд на небольшую лестницу, что вела к месту капитана, и куда шлем и человек-рыба их очевидно вели.
У капитанского кресла стоял высокий ящероподобный гуманоид в простой черной форме без знаков отличия. Ему и не нужны были никакие особые знаки, по одному только его виду и выдержке было видно — он здесь главный.
— И кто же наши новые гости? — спросил ящероподобный.
— Кандидаты на партнерство, капитан Ксайг, — с готовностью ответил человек-рыба.
Их снова заставили встать на колени.
Колени Карла скользили по влажному полу.
— На партнерство, говоришь? — он довольно хмыкнул. Его раздвоенный язык показался и тут же исчез обратно. — У тебя не глаз, а кирианский алмаз, Жабра. По-моему, ты мои вкусы уже лучше меня знаешь.
Жабра засиял.
— Рад стараться, капитан!
— Вот только мне нужны исключительно добровольцы... Я пока не уверен, что даже один из них, — он кивнул на работника торгового зала номер шесть, который все это время смотрел на капитана с нескрываемой ненавистью, — готов выбрать меня добровольно.
— Я лучше сдохну, чем буду твоим рабом, — прорычал работник.
— Это можно устроить, — кивнул капитан Ксайг.
Его движения были плавными и одновременно очень быстрыми. Блеснуло оружие — Карл узнал исторический пистолет, который продавался в антикварном магазине и о покупке которого он сам не раз мечтал — и в воздухе прогремел настоящий выстрел, который теперь можно было услышать разве что в медиалентах.
В шее работника появилась дыра, из которой полилось такое количество крови, что даже Карлу на мгновение стало дурно.
Работник упал на пол. Бульканье, конвульсии, звуки чужой агонии были даже громче, чем выстрел, и каждый из них, Карл был в этом уверен, останется в его памяти до конца его дней. Он старался не думать о том, что конец мог наступить в ближайшую пару минут.
Худощавый вскочил, закричал что-то нечленораздельное и бросился назад, к лестнице.
Капитан Ксайг успел среагировать быстрее всех и, снова вскинув руку, дважды выстрелил. Худощавый издал какой-то нечеловеческий звук, исчез из поля зрения Карла и явно больше не поднялся.
Карл остался один.
Под ним расползалась лужа свежей горячей крови.
— Встань.
Карл подчинился, не раздумывая. Он вообще ни о чем не мог думать, иначе полетел бы в яму безумия как и худощавый.
Ладонь капитана Ксайга легла ему на плечо. У него были типичные для рептилоидов длинные крупные пальцы и нетипично коротко подстриженные когти, которые формой больше напоминали человеческие ногти.
— Этот хорошо держится, — отметил Жабра.
— Посмотрим, — тихо ответил капитан Ксайг, и от этого тона по всему телу Карла пробежали мурашки.
Когда пальцы сжали его вялый член, он резко вспомнил о своей наготе и едва сдержался, чтобы не попытаться вырваться.
Вместо этого Карл стал считать про себя от одного до тридцати и обратно, чтобы отвлечься, но это не особенно помогало. Он чувствовал, как одной рукой капитан Ксайг мял его грудь, а другой изучал пенис и мошонку. Где-то между «четырнадцать» и «пятнадцать» в голове быстро пролетела мысль: «Онможетотрезатьмнечленобоги» и заставила Карла тихо замычать сквозь плотно сжатые зубы.
Тело работника торгового зала номер шесть дернулось еще раз. Где-то близко и одновременно очень далеко стенал умирающий начальник охраны. В воздухе пахло смертью.
— Боишься? — спросил капитан Ксайг и немного оттянул крайнюю плоть так, будто хотел проверить ее на эластичность.
Карл кивнул. Он знал, что разрыдается в голос, если откроет рот.
— Если ты будешь послушным, то я не стану делать тебе больно. Но тебе нужно выполнять любой мой приказ. Любой. Понимаешь?
Карл снова кивнул.
— Раздвинь ноги и наклонись.
Карл подчинился. В своей голове он вспоминал названия всех костей, какие бывают у людей, инсектоидов, рептилоидов и прочих.
Капитан Ксайг присел рядом с его задом на корточки и ладонями развел в стороны ягодицы. Карл изо всех сил не думал о том, что его анус был видим не только капитану, но шлему и Жабру тоже.
— Будет неприятно, но не больно. Расслабься.
Карл пытался не дергаться, пока капитан Ксайг размазывал что-то по его анусу, и позже не менее отчаянно пытался не зажиматься, пока в него мучительно медленно проталкивали что-то, похожее на чешуйчатый палец.
Смазки было слишком мало. Палец был слишком большим.
Карл перебирал в голове все методы лечения межпланетной оспы и против воли издавал звуки, похожие на скулеж и стоны одновременно. По щекам текли слезы, но это все еще были не рыдания.
Карлу нравилось думать, что он по-прежнему держал себя в руках. Карлу нравился самообман.
Капитан Ксайг убрал палец из зада Карла и почти нежно похлопал его по ягодице.
— Встань на колени. Не сопротивляйся.
Когда Карл подчинился, капитан Ксайг вдруг надавил ногой ему на спину, вынудив лечь грудью прямо на лужу крови, что натекла после работника.
Карл не протестовал, только часто и неглубоко дышал, прокручивая в своей голове самые скучные определения из медицинского справочника, которые он только мог вспомнить. Анус неприятно жгло.
— Что же ты выберешь? — прошептал капитан Ксайг, нажав ногой сильнее, вдавливая его лицом в пол. — Меня или смерть?
Карл повернул голову и увидел прямо перед собой лицо работника. Он не двигался, и в его широко распахнутых глазах больше ничего не было, ни ненависти, ни страха, ни жизни.
Карл понял, что ему очень хотелось жить.
— Вас, — выдохнул он. — Пожалуйста...
— Хороший человечек, — от издевательской похвалы все внутри Карла сжалось. Нога сразу же перестала вдавливать его в окровавленный пол. — Есть еще что-нибудь интересное о нашем последнем госте, Жабра?
— Медик, бортовые отзывы на него хорошие, массажист третьего класса. А еще его зовут Карл, — последнее Жабра произнес с особой гаденькой улыбочкой на синюшных губах.
Капитан Ксайг расхохотался. Зубы у него были маленькими, совсем как у некоторых видов земных рептилий. Карл знал, что этими обманчиво безопасными зубами можно разорвать человеку горло.
— Мой собственный трофейный «Карл Великий»! — капитан Ксайг вдруг схватил Карла за предплечья, поднял его, будто тот совсем ничего не весил, развернул лицом к себе и закружил в странном диком танце посреди всего этого безумия смерти и страданий. — Жабра, ты сделал мне лучший подарок! Тебе полагается двукратное увеличение добычи с этого корабля!
Карл боялся даже пошевелиться и одновременно не мог отвести взгляда от глаз капитана Ксайга, в которых не было ничего человеческого, только сплошная синева.
Бездонный омут.
Карл еще не знал, что имя «Карл Великий» прилипнет к нему навсегда.
Рада, что зашло)
