Я пришла на Дайри три-четыре года назад. Близко и с реалом сдружилась с кисой в свитере на почве Шерлока ВВС, близко и с ночёвками дружила с Тагарелой, которая и дала мне ссылку на Повесть о каменном хлебе, тогда я не поверила, что такое в принципе возможно. Засветилась на одном из мероприятий Гриффиса (с которым, опять же, много раз встречалась лично и много переписывалась), там же познакомилась с Райнхардом. Была свидетельницей и скандала с доносом, и с истерикой о вписке в лесбисоо. Холиварку считала взглядом со стороны, взглядом, достаточно искренним. Хоть никогда и не одобряла затравливание и полоскание чьего-то нижнего белья.
С кисой, Тагалерой и Гриффисом рассталась позже по личным причинам, не связанным с холиварсоо. Зла им не желаю, выдержат ли суд Неба – дело их, мне самой хотя бы суд Жизни выдержать.
Когда Холиварсоо начало обсуждать кису, наткнулась на упоминание об Ассиди. Заинтересовалась, мол, что на неё агрятся. Заглянула в дневник, да так и сдружились. С реалом. Ассиди виртуально познакомила меня с Айхалли чуть больше года назад, в то же время я увлеклась ЧКА. Меня очаровал мир электричек, очаровал образ пушистого Моргота, творящего ради жизни Арты – мира, в котором столько потрясающих поступков совершалось ради свободы творения. Айхалли хвалил моё творчество, ему нравились мои идеи, и, читая его комментарии (он единственный меня комментировал), я чувствовала себя счастливой, окрылённой и писала дальше, вдохновлялась кусочками его творчества, взглядами на мир и вздрагивала каждый раз, видя его ник в списке онлайн-пользователей, скакала по комнате от счастья, когда он обращался ко мне. Это продолжалось где-то год.
Незадолго до основания этого треда Ассиди предложила мне встретиться с Айхалли лично. Я так ждала этот день, и вот, он настал. Айхалли, Артафиндэ, Москва, трамваи, фразочки, разговоры до позднего вечера в донельзя задымленной комнате (я очень плохо переношу запах дыма, но говорить об этом всю дорогу стеснялась) и острое чувство одиночества, когда меня всей компанией проводили до метро, зависть к тем, кто пойдёт на Финрод-Зонг.
Несколько недель спустя – ночь с Айхалли в прокуренной квартире, разговоры в темноте и опять чувство одиночества.
Вроде был ещё один приезд, не помню, когда. Помню, что у Айхалли произошёл панический приступ, и я сделала огромный крюк после работы, провожая Айхалли до Славянского Бульвара, где его перехватили. Впрочем, время шло.
В тот день у сотрудницы были поминки, я не смогла отказать и после смены пошла с коллегами. К выпивке отношусь негативно, но поминки же, тягостное ощущение за столом. В абсолютно подавленном состоянии я пришла домой. Айхалли написал про холиварсоо, я прошла по ссылкам и поплохело сильнее. Возможно, от предчувствий, возможно, оттого, что не хотела принимать какую-то правду. В течение нескольких дней я следила за развитием ситуации и на холиварке, и в дневнике Айхалли. Мне было просто больно за всё на свете. В своих истериках я в какой-то момент дошла до отчаянного желания жить в их квартире тоже, зарабатывать, готовить для них, убирать их дом. Это лучше, чем одиночество. По крайней мере, глюки – и глюки по ЧКА, и то, что меня понимают, могут принять такой, какая я есть… это было слишком эмоционально. Я понимала, что я им никто и что вот просто так предлагать такое нельзя, да и тупо боялась взгляда Айхалли – взгляда Мелькора. Словом, накручивала я себя знатно.
Впрочем, голос разума ещё был, и я тврдо решила деньги Айхалли не давать.
И вот, тот самый приезд Айхалли в Москву. Музей восточной культуры с ещё одним знакомцем Айхалли, в котором у меня впервые попросили деньги. 500 рублей. Здесь и далее на все вопросы говорилось, что это в долг.
http://www.pichome.ru/image/u2S
Другой день, встреча уже только с Айхалли. 200 рублей на телефон Айхалли, кола, сигареты тоже за мой счёт.
Му-му на Арбате, Айхалли выступил в роли девушки. Рисованный портрет за 200 рублей.
http://www.pichome.ru/image/u2X
Тогда же я договорилась, что Айхалли придёт ко мне домой на ночь, и всю ночь я буду знакомить его с моим любимым сериалом.
Я стыдилась чистоты дома, так что устроила некоторый беспорядок, рассыпала сахар на пол кухни, походила по коидорам со сладким же чаем, капая им. И до этого всё было неидеально, но мне казалось, что Айхалли может подумать, что я издеваюсь и вообще не их человек.
Родители всё лето и львиную часть осени на даче, я не фанатка долгих телефонных разговоров. Одобрили гостей – и хорошо.
И вот.
http://www.pichome.ru/image/u2w
Я хотела пойти в суши-вок, потому что у меня начались суточные смены и вся еда уносилась на работу, дома я только отсыпалась и перебивалась чем-то стыдным на скорую руку. Угощать этим было нельзя. Айхалли не захотел суши, так что я запустила его в магазин со словами: «Не стесняйся, скушаем вместе, бери, что хочешь, я плачу».
В итоге это вылилось в тысячу рублей, и были куплены: мелкие макароны (такими малюсенькими ломтиками и много, до этого их не знала, но офигенны для супов, теперь всегда беру), крабовые палочки, сосиски, кола, сигареты и куча всяких там глазированных творожков, сюда добавить порошок для чистки и небольшой торт, так что по 500 рублей на каждого будет.
В благодарность за вписку Айхалли приготовил макароны с крабовыми палочками и сыром, вышло неплохо.
http://www.pichome.ru/image/uAB
В квартире, где вписывался Айхалли, отключили горячую воду, так что он закинул мне в машинку всю одежду и пошёл в душ, на время я дала ему мою рабочую форму.
http://www.pichome.ru/image/uAT
Утром я погладила одежду Айхалли. Ему не понравилась футболка, я принесла ему одну из своих. Пока гладила её, Айхалли переодевался. Тут не знаю, чья вина, то ли мне стоило не переть, как танк, то ли Айхалли стоило громче говорить, что не стоит входить, а не бросаться расплывчатыми фразами сразу не сообразишь, про что, но я увидела Айхалли обнажённым, после этого мне было втройне неловко перед ним.
У меня были смешанные чувства. С одной стороны – по-прежнему безумно хотелось одобрения Айхалли. С другой – все эти деньги. Я чувствовала, что это похоже на снятие шлюхи. (Метафора. Сексуальных отношений с Айхалли у меня нет, не было и не будет). Или издевательство над собой. И интерес – что будет дальше. Я и позволила себе продолжить. Казалось, ещё немножечко – и всё, сразу же распрощаюсь, скажу правду – я не принимаю всё это. Не понимаю и не принимаю.
На встрече мы заболтались допоздна, и я провожала Айхалли до квартиры на Славянском Бульваре. Я знала, что в квартире Нарвэндэ был Райнхард, но боялась встречь с ним, так как личные причины расставания с Гриффисом выставляли меня в нелицеприятном смысле. Думаю, имеет смысл рассказать, я занимала одну из ключевых ролей в очередной игре Гриффиса, до этого никогда не играла и в последний момент зассала и тупо сбежала. Райнхард на игре тоже был, и это обстоятельство приводило меня в ужас, но Айхалли нужно было довести до подъезда, темноты я боюсь явно меньше его, во всяком случае, без панических приступов. Да и время уже очень позднее было.
По пути Айхалли рассказывал мне про кураторов, про то, как он ненавидит Инти, прознавал некоторых анонов с холиварки. За время пребывания на Дайри я уже убедилась, что есть разные компании – антислешеров, или канонистов, и понимала, что многие и от клеветы не откажутся. Увлечение фашистами Айхалли оговорил особо. Он не приемлит идеи массовых расстрелов или убийств, его привлекает сама идея. Я этими словами была удовлетворена.
По пути и зашли в магазин, где я купила Айхалли сигареты, купила в квартиру колу, пиво, торт.
В квартире велись активные разговоры, противостояние с аннонами было в самом разгаре. На протяжении всего разговора всем было пофиг, что я в телефоне и даже что я снимаю. Это несколько озадачило, ну да ладно, особо светить чужой быт я не буду, фото по большей части постараюсь обрезать и закрасить (о да, я просто бог паинта! И да, я фотографировала не для ХС, просто веду закрытый блог с фотографиями в разный момент жизни и фотографирую буквально всё). Меня очаровала эта квартира и вообще квартиры подобных увлекающихся тем, чем я, людей – наличием всяких мелких интересных штучек, которые можно рассматривать часами. Кулончики, чужие рисуночки на стенах, постеры, куча-куча-куча всего. Красиво. Не знаю, почему так. У меня этих штучек во много раз меньше и вообще, скучно всё. Отмечу, что особой грязи не заметила. Я видела фото квартиры Айхалли, и, поверьте, небо и земля. Причём земля в достаточно дождливый день.
Ничего против не могу сказать про Нарвэнде. Это её дело, кого пускать в квартиру. Нарвэндэ очень предана своему коту Оскару, что вызвало во мне некоторое уважение. За вписку принято благодарить – я и благодарна, и, увидев степень общей трезвости, в дальнейшем старалась приносить в квартиру всяческую выпивку, вино, коньяк в добавлении к обычному набору сигареты-пиво-кола-торт. Сама при этом я не пила, кроме оговорённого случая.
Посреди ночи ко мне на второй этаж кровати залез Айхалли, я особо и не просыпалась.
http://www.pichome.ru/image/uAZ
Утром проснулась, поехала на смену. Благо на работе всегда есть душ, хоть запах сигарет с меня особо, чувствую, и не выветрился. Принимать душ и стирать одежду в гостях не решилась – не потому, что считаю это плохим, а потому что долгое время стеснялась пойти в ванную облегчить вызванный сигаретами наморк. Вдруг что не то подумают. Вдруг кому-то будет неприятно или даже неудобно.
На холиварке меж тем всплывали всё новые и новые факты. И была в выходные одна такая холодная ночь, в которой меня тошнило, я категорически отказывалась иметь какое-либо дело с Айхалли. Мне было бесконечно больно, нервы на пределе. И именно в этот момент Айхалли запостил те самые посты от лица тушки, истерил в комментариях. Это сразу увеличило градус моей истерики, и в этот момент я перестала верить в образ Котика-Морготика, что было для меня трагедией. В истерике же я позвонила Айхалли, наткнулась на такую же истерику в ответ. Отбросив телефон, я написала очередной многобуквенный пост, краткость – не про меня. Суть поста сводилась к тому, что ну нафиг вас всех, я слаба, переживаю о вас, от меня нет пользы, я ухожу и это лучшее, что я могу для вас сделать. Я думала, на этом эта история закончилась, сказать правду я не могла. Не находила в себе силы, да и что я скажу, я на стороне анонов? Но это значит, что я сразу резко плхая и Айхалли во мне разочаруется, что было страшней всего.
Несколько часов мне обрывали телефон, я, наконец, ответила. Мне буквально приказали приехать, как только смогу. На попытки отказаться натиск усилили. «Я думал, что потерял ДРУГА». Айхалли это так произнёс…
Ну да, я верю – во вселенцев, в другие миры, даже сейчас верю. Другое дело, что кто-то страшно уродует всё хорошее, что было в них. И это вот «ДРУГА» настолько по-морготски прозвучало, настолько затронуло все струны моей души, что я приехала первым же поездом метро, чувствуя, что меня тянет поводок, но уже не могла этому сопротивляться.
Кола-сигареты-торт-пиво-выпивка. Как выяснилось. Ребята перепугались, что я со своим постом из окна выброшусь, вот и настаивали. Тут уж я себя корила за двусмысленность, мыслей о суициде на тот момент не было.
Почти весь день у них я проспала – ночью ж глаз не сомкнула.
А вечером всё по-новой – война против холиварщиков. После мы с Нарвэндэ долго давили Айхулли, предлагали приехать домой и убираться, я всерьёз собиралась этим заниматься. Постепенно мы усиливали давление на Айхалли, в конце концов начался опять
И в этот прекрасный момент на сцене впервые появляется… хм, назову эту девицу Шэфой, так как она увлекается книжкой про шефанго. Так вот, Шэфа, в красивом плаще, довольно пьяный. Приветствие, все дела, продолжается ситуация, и тут Айхалли срывается на слёзы. Шэфа его уводит, я к этому отношусь спокойно – нечего плакать на публике. Помню, задала какой-то бестактный вопрос про них, на что на меня выразительно взглянули, и я сделала вид, что всё поняла. На деле же не поняла, даже когда оба вышли и стояли, обнявшись, и Шэфа гладила Айхалли по лицу, и говорили, что, мол, вот возьми эту фенечку взамен тех, что я сорвал. «Приручаешь? Зачем». Так вот, я ещё не поняла. Зато потом, когда Шэфа, то ли стараясь оправдаться, то ли ещё зачем, сказал мне, что он – эмпат, и это работа, и что у него есть любимый, который в курсе и не ревнует. Вот в этот момент я всё и поняла, и мне буквально сорвало крышу. Я кричала, бросалась на стены, в меня заливали вино, Шэфа говорил, что поработает и со мной. Мне было просто тупо больно и я ничего не соображала. Надо было знать, что если в книжках что-то пишут, то не для красного словца. Словом, образ прекрасного Мелькора для меня рухнул и вся милота тусовки предстала перед глазами. Утешение, блин. Из квартиры я убегала в ночь с рюкзаком и ботинками в руках, ибо перехватить меня секундное дело. Ассиди в ответ на мои вопросы про разврат в тусовке не ответила ничего.
Я думала, что больше туда не вернусь, но что я такое перед мяу Айхалли в телефоне? И вот, через вроде недели две я приехала вновь, с твёрдым ощущением, что это плохо кончится, что не надо, что сиди дома.
В этот раз в квартире к Нарвэнде, Райнхарду, Айхалли и Шэфе присоединился и Канафинве. Изрядно выпившей компании мой коньяк пришёлся ко вкусу. Айхалли к этому моменту сказал, что его связь с Шэфой была ошибкой, и они оба это поняли.
Что-то у них там на холиварке произошло, атмосфера была уж очень накалённая. Айхалли собирал компромат.
http://www.pichome.ru/image/uAm
http://www.pichome.ru/image/uA5
http://www.pichome.ru/image/uAa
Не знаю, чей это почерк, на окне стояло.
Я сидела рядом и через плечо видела, как он пишет нечто очень истеричное в чьём-то у-мыле. Оценив обилие больших букв, я положила руку Айхалли на плечо, на что он сказал: «Нет, это я так. Просто понимаешь, я не могу отреагировать на такое спокойно, и сейчас мне задача выдавать как можно большее количество эмоций, чтобы больней ударить по анонам». Я только головой покачала и в очередной раз упрекнула себя, что приехала.
А дальше у Канафинве случилась истерика, мы с Шэфом, Айхалли его уговаривали, точнее, я лежала и наблюдала эту истерику на троих. Они были в какой-то другой реальности, говорили слова, как персонажи ЛоГГа и были в усмерть пьяны. Наконец, компания успокоилась. Засыпала я под то, как Шэфа рассказывала Айхали что-то из своих глюков, эти слова довольно сильно врезались в память. И утром я проснулась от довольно характерного раскачивания кровати и быстрого дыхания двоих буквально под боком. Я прикинулась спящей и старалась никак не комментировать всё это. В конце концов, это их личное дело. Не моё. Их. Взрослые люди, я всё понимаю, главное, чтоб не трогали. Хоть и вопрос, можно ли меня после такого ещё считать невинной… ладно. В конце концов всё затихло и надо мной раздался шёпот «Спит, девочка». Минут через десять я встала и отправилась на кухню.
Там сидел Айхалли. Он спросил: «Можно ли стереть свою личность, всё забыть?». Состоялся довольно злой и жестокий разговор.
Я не могла сказать, что «Да вы все просто противны мне, я хочу никогда больше с вами не сталкиваться, как вы можете такое делать?». Нет, всё, что я могла сделать – это остаться в системе, в их реальности. И по правилам их реальности я назвалась инфернитом, вдоволь поиздевалась над собой и ушла с улыбкой. Я была уверенна, что никогда больше сюда не вернусь.
Прошло две недели. Я каждый день лазила по дневнику Айхалли и по холиварке. Ломало. Хотелось опять – к ним, к постоянным эмоциям, к чему-то настолько вырывающемуся из моей привычной жизни. Хотелось к Айху, хотелось не быть одной. Наконец я впервые за две недели написала пост про то, что мне очень больно и вообще многобуков про эмоции.
Через несколько минут мне позвонил Айхалли. Него такая манера. Мяу, мурр по телефону. «Я давно по тебе соскучился, давай плюнем на всё и просто увидимся».
Увиделись. На нейтральной территории. Айхалли совсем сдал.
http://www.pichome.ru/image/uAb
И в итоге я вновь оказалась в этой квартире. На этот раз со мной говорил Шэфа.
Ситуация продолжала набирать обороты. Нарвэндэ хотела себе как раз Шпротика, но узнала о вирусе и поняла, что придётся выбирать между породистым Оскаром и Шпротиком. К Айхалли на этот раз относились крайне холодно. Мне рассказали, что Березина связана с преступным миром и это она плохая, что на Холиварку чуть ли не ФСБ будут натравливать…
Теперь уже я давала деньги Шэфе. И да. Все траты на еду, на угощение в гости – моё дело, я могла и какую-то ерунду принести. За эти упрёков нет. А вот все эти Айхаллиды «в долг», про который уже речи не шло – вот это косяк. За всю историх Айхалли взял у меня в долг что-то около трёх тысяч рублей.
Я не пила. Не понимаю, какого чёрта я в какой-то момент оказалась в одной ванной комнате с принимающим ванную Шэфом. Мы продолжали разговаривать. И в принципе, в тот день по личным причинам истерил именно Шэфа, доходило до выбегушек в полностью обнажённом виде из комнаты и жарких споров. Желая спокоить, я делала массаж (медицинский, сертификат действителен ещё четыре года), от которого Шэфа кончила. Я одежду не снимала и вообще в той степени истерики мне было почти вс равно. А после полночи Шэфа плакал в моих объятьях, рассказывая тот самый рассказ по глюку, который я уже слышала.
Утром я ушла на смену, поставила в телефоне приложение Чёрный Список.
Они мне звонили. Много раз. Каждый вечер я просматривала список. Ушла с Дайри, не заходила на холиварку. Меня ломало. Хотелось к ним. Очень хотелось к ним. Зачем творчество, если ЧКА напоминает Айхалли? Зачем вообще я, если я – такое же ничтожество, как они и не умею говорить «нет»? По сути, все, с кем я хоть сколько-то близко сошлась на Дайри, оказался на холиварке.
Закончилось всё стулом, верёвкой, разбитой люстрой. Понятия не имею, что бы получилось, но в этот момент мило, как в Санта Барбаре, домой с дачи приехала мать. Может, меня даже предупреждали, я мало что осознавала в эти дни.
Мать к врачу, меня на дачу, вынудив взять отпуск на два месяца раньше. Телефон отобрал брат, никакого Интернета, только грабельки и много-много опавших листьев. На даче вроде бы сейчас легко, но я приехала домой, и всё опять вернулось. Ломка, темнота. Слоняюсь по квартире и навожу идеальный порядок, тётя Петунья отдыхает.
Это я была аноном, который говорил где-то вначале, что хотел бы жить в такой семьи и работать, убираться. И это я была аноном, который оставил сообщение про то, что лавиподобная мразь заманила меня в компанию и я не могу ответить «нет». Понимаю, что, если Айхалли каким-то образом сможет со мной связаться, я опять приеду к ним и начнётся вот такое. Куда уж дальше.
В принципе, после того, как я рассказала историю, мои ники тут же засветят. Иббо нефиг и надо молчать. Но что иначе – жить и прятаться, бояться шантажа? И так уже репутация вкрай замочена, и все мои книги, если я их дальше напишу, будут овеяны такими вот слухами.
Зачем вообще Интернет, Дайри, еси творится такое? Что в этом хорошего? Писать в стол и публиковать через много лет, иначе слишком стыдно и мерзко. И никого больше к себе не пускать, ибо кажется, что вокруг одни Айхалли.
Айхалли… не скажу, что он великий враг всех врагов. Но, если мне сделали больно, почему я должна молчать? Я не могу отойти от ситуации, чем-то заниматься, всё разбито и просто противно, я полностью разочарована в себе. Слабовольная, истеричная и дальше по тексту. Не могу больше держать эту историю в себе. Почему пишу именно сегодня? Потому что Айхалли так ничего и не изменил, продолжаются попытки обеления. И да, о кошках. У нас они с детства жили, я бесконечно люблю котов. А сегодня увидела фото до/после Шпротика. И больше я не буду молчать.
Этим постом я хочу однозначно показать, что я Айхалли враг. Может, и удастся выбраться из этого дна. Понимаю, я такой же пациент холиварки, что сама виновата, что предупреждения и звоночки были. Просто – вдруг кто ещё хороший почитает и таких, как я, будет меньше? Здесь спрашивали, чем Айхалли привлекает. Отвечу – Айхалли привлекает. Образом, теплом, манерами, разгвоорами, а, почитайте мой пост. И вообще этим вечером буду отвечать на вопросы. Наверно, и завтра. Прошу прощения за опечатки, нет ни малейшего желания перечитывать всю эту муть.
И народ, бывший хомячками. Скажите, как из такого говнища выбираются? Как вообще можно дальше жить, угу.
). Убирал я кухоньку часа 3-4 (на ней ща не готовят, плита давно уже сломана)
