Пока все персонажи развлекаются как могут, Гвидеона превращают в робокопа, разбирая тело (ну или то, что у души за тело считается на Фуге) на запчасти и встраивая их в огромного металлического голема. Судя по всему, в загашнике у Мефистофеля были стратегически разложены не только корона с дневником иллитида-лича, но и мемуары Цирика, потому что стальная стража выглядит и работает как DIY-бутлег этих големов. Разница в том, что големов собирает лично Гонд, они полностью иммунны к любой магии, не майндконтролятся иллитидским надмозгом, а действуют под собственным ИИ, могут слышать обращенные к Цирику молитвы и просто упоминания имени (напоминаю, что по рулбукам в то время за молитву считалось произнесенное имя бога и следующие за ним 9 слов, и боги постоянно слышали такой спам) и телепортироваться.
Гонд по поводу моральной стороны всего этого абсолютно не загоняется. С его точки зрения это не пытка, а торжество науки и крафта, и души должны быть благодарны за честь поучаствовать.
"More formalities," Cyric hissed. "All right. Get it over with."
The seneschal unrolled a long sheet of parchment. Know you, Gwydion, son of Gareth the blacksmith that you have been found guilty of high treason against the rightful lord of Bone Castle and ruler of the City of Strife. You are hereby sentenced to serve said lord for eternity as a holy inquisitor.
"Sentenced?" Gond scoffed. "He should be privileged to wear this armor. I forged it with my own hands!"
<...>
Gond shrugged. "No, and I don't much care, either. I told you before, Cyric, it doesn't matter to me what you use the armor for, just so long as it ain't turned against my faithful. Beyond that -" he patted Gwydion on the shoulder "- I just want the world to see that artifice can outdo magic, given the right smith and a good set of raw materials."
Пококетничав немного на тему того, как он страшно занят другой работой, Гонд приступает к созданию восьми таких же Големов. Цирик же мучается с настройками ИИ для первого: голем не понимает промпт "уничтожь всех еретиков в крепости зентов", и приходится сперва настроить определение еретика. И по версии Цирика это все, кто что-то плохое говорит о нем и/или его церкви. Также проверяют защиту от магии: заставляют голема сунут руку в Джергала. Рука не пострадала, Джергал тоже, значит неуязвимость все же есть.
Jergal swooped up to Gwydion's outstretched arm, swallowing the limb in the formless darkness that was his body. The seneschal's cloak seemed to devour the arm completely, then a faint glittering shone from the murk. A voiceless moan filled the hall, and Jergal retreated from the inquisitor. The golden gauntlet and brassard gleamed defiantly, unbreached and untarnished.
Голем-Гвидеон даже успешно танкует удар проклятым мечом, отделавшись едва видимой царапиной. И все это время слушает, что говорят жители крепости зентов, отмечая всех, упоминающих Цирика. И как только в какой-то темной аллее кто-то вслух произносит что-то нелестное, голем открывает портал и телепортируется сразу к этому новоявленному еретику.
Цирик решает назвать отряд таких големов инквизицией. Потому что.
В крепости зентов в это же время проводится собрание тайного книжного клуба в составе Ринды, Фзоула, четырех зентов и некоего божества. Ринда перебирает свои заметки по Циринишаду. Божество хлопочет, чтобы она была осторожнее, т.к. у Цирика в последнее время обострилась паранойя, и божеству не по вкусу слишком много врать. Остальные возмущаются, что над ними так не хлопочут, хотя они рискуют не меньше Ринды. Один особый ценитель литературы еще добавляет, мол, жалко, что нельзя сюжет книги приукрасить немного, а то жизнь у Цирика была скучная.
"Anything for a good story, eh?" Hodur added. "I wish the unpleasant little sot had been more exciting as a mortal. Ain't it possible to spice up the story a bit - let him win just a couple of fights against the thieves' guild or the critters he chased after in Thar?"
Продолжая разговор про Цирика, один зент выходит проветриться в аллею и произносит ту самую фразу, которую в предыдущем фрагменте услышал голем. И голем уже тут.
He chuckled into his beard. "All this creeping about makes me think Cyric's just afraid of getting caught with his hand in the collection box. He's just a cowardly-"
Голем-инквизитор называет зента еретиком и вминает ему лицо в голову в показательной казни. Остальной литературный кружок, включая божество, стремительно срет кирпичами от увиденного. Но никто из них до этого не обосрал Цирика прямым текстом, и Фзоулу хватило ума всех заткнуть сейчас, поэтому голем-инквизитор разворачивается и телепортируется в неизвестную локацию к следующему еретику.
По улицам крепости бредет процессия из жрецов Цирика, сегодня у них религиозный праздник. За жрецами следует куча вских хищных зверей на поводках - тигр, волки, ящер с человека размером, минотавр, русал в аквариуме на тележке и т.д. И среди всего этого аж целый дракон. Очень молодой и белый (этот подвид драконов считается самым слабым и тупым), но плебеи все равно впечатлены. Следом за процессией на площадь выезжает в паланкине один из главных жрецов и торжественно объявляет, что Цирик решил выбрать их город в качестве своего жилища на плане смертных, и в честь этого день объявляется священным, и все жители города до заката освобождаются от налогов и пошлин. А также в городе больше нельзя молиться другим богам и иметь при себе их символику. После смерти лорда чесса церковь захватила себе еще больше влияния в городе, назначив для виду новым лордом какого-то аутичного пацана, поэтому их все слушаются.
На той же площади толкутся два зента из литературного кружка: орк, нехарактерно для своей расы дослужившийся аж до капитана стражи, и эльф-чистильщик (в том смысле, что убирает трупы с улиц города). Эльф видел достаточно дерьма и не хочет больше рисковать, намереваясь свалить из крепости. Но для этого ему нужен пропуск, который выдает стража, и из-за этого он доебывается до орка. Орк пропуск выдавать отказывается, т.к. не хочет лишний раз светить имена до того, как будет готов анти-Циринишад. И на фоне всего этого разворачивается представление от приезжего кукольника: пересказ событий эпохи смут и кражи/возвращения скрижалей.
"Well, why would we want to do that?" Kelemvor replied, scratching his head. He dropped out of sight then returned with two nondescript squares meant to represent the sacred artifacts. "They'd make nice tables or even a good couple of chairs." He tried to sit on them.
Midnight hit him soundly with her wand. "Dolt. When we give these back to Lord Ao, he'll make us gods." The puppets froze and trembled in surprise at this news, just long enough for the audience to have their fill of shouting and hissing. "And then we can give all the people we like lots of power."
Кукольник хорошо знает свою аудиторию в крепости зентов (и не первый год уже исполняет эту постановку), к тому же сценарий был одобрен церковью Цирика год назад, поэтому что разогрев толпы, что само представление исполняется в духе "их подлые шпионы vs наши доблестные разведчики". Но он не учел, что за год, прошедший с его последнего визита, крыша Цирика и его жрецов отъехала куда дальше привычного, и в городе в настоящий момент ведутся откровенные чистки. Благодарные горожане возмущаются тем, что даже в этой зенто-ориентированной постановке Цирик ворует скрижали, и это призывает на площадь разом трех големов-инквизиторов. Пока големы убивают кукольника с ассистенткой, эльф решает пойти ва-банк и угрожает выдать их литературный кружок, если ему не дадут пропуск на выход из города. Орк в ответ убивает его и, скрипя зубами, прикидывается безмозглым солдафоном, избавившимся от очередного еретика. Так всего за один день численность кружка сократилась на треть.
Проходит несколько дней. Чистки выходят на новый уровень: инквизиторы теперь появляются и в других городах, контролируемых зентами, а в список ереси теперь попадают и оскорбления верховного жреца, а не только самого Цирика. Постепенно население становится настолько запуганным, что новых еретиков (или по крайней мере упоминаний имен всуе) становится меньше, и инквизиторы не заняты 24/7. Гвидеон, например, проводит свободное время в блаженной тишине в карманном плане между миром мертвых и обычным планом. Увы, отдыхать долго не получается, и он слышит необычно прямолинейное заявление, что Цирик - хуй.
"Cyric's a coward. A god would have to be a coward to use clockwork thugs to watch over mortals!"
Охренев от такой наглости, голем-Гвидеон телепортируется на мост между двумя кварталами крепости зентов и встречает там старушку, на проверку оказавшуюся Мистрой под иллюзией. Борьба более чем равна: на голема не действуют даже заклинания богини магии (даже остановка времени!), но его оружие не способно нанести урон, который бы обошел божественный реген. Мистре удается призвать собственного планарного голема и с его помощью поймать голема-Гвидеона в механическую клетку авторства Гонда. В клетке магии нет, так что авторским произволом Мистра крадет голема-Гвидеона и идет за следующим инквизитором.
...и в скором времени оказывается на суде богов за такое воровство средь бела дня.
"Lady Mystra," Tyr said, "you stand accused of willfully endangering the Balance, the most serious charge that can be leveled against any deity. How do you plead?"
"I enter no plea," the Goddess of Magic snapped. "The charge is ludicrous."
At his desk to Tyr's right, Oghma sighed. "I'll take that to mean 'not guilty,'" the Binder said without a trace of humor.
И хотя Цирика никто из собравшихся не любит, привычка Мистры считать себя самой умной изрядно заебала даже Огму, поэтому поблажек ей никто не дает. Обвиняют ее по двум пунктам: 1) Мистра вылезла за рамки своего портфолио в ходе вендетты против Цирика, 2) и в процессе нарушила баланс. Защиту по первому обвинению Мистра с треском проваливает: големы-инквизиторы не выделяли конкретно ее паству и по заверениям Цирика использовались для контроля его собственных верующих, так что вмешательство богини не было необходимостью. И даже когда Шар от скуки подсказывает ей аргумент про связь непосредственно с ее портфолио, Мистра фейлит и это: Тир отказывается принять заявления про "неуязвимые к магии творений Гонда угрожают существованию магии", ведь самой Мистре ничего не жало использовать такие же творения Гонда для поимки и кражи големов-инквизиторов.
С защитой по второму обвинению дело обстоит не лучше: Цирик аргументирует, что инквизиторы в числе прочего нужны для поддержания порядка в его пастве и контроля над миром мертвых, а без них и без магии у Цирика в случае успешного мятежа все, включая баланс, пойдет по пизде, и мир наводнит нежить. Миднайт на это отвечает в духе "это не так, потому что я так сказала", из-за чего ее возражения закономерно шлют нахуй.
Предъявы про "а вот Цирик готовит Циринишад, а вы ему ничего за это не делаете" тоже отклоняются: боги уже подготовили план и без понуканий Мистры, и он даже работает. Дальнейшие возражения прерывает Огма советом вытащить наконец бревна из глаз и не выебываться.
"None of you can see what a monster he is," the Lady of Mysteries said.
"A monster? How so?" Oghma asked, his voice edged in steel. "Because he uses illusions and deception to fool his victims? Consider how you drew the inquisitors into your trap, Lady."
И как финальный гвоздь этой программы, Цирик добавляет еще третье обвинение: кражу Кезефа, на которую указывают подкинутые Маском улики. Тут уже вынуждены вмешаться Маск с Огмой и признаться в том, что это их рук дело, а то пришлось бы выбирать новую богиню магии и отмечать очередную смерть Мистры. При этом у них самих аргументация на суде не в пример лучше: Маск бог интриг и воров, и подобный план с кражей хтонической гончей и подставой идеально подходит под его портфолио, и поставивший свиток с ритуалом Огма тоже ни в чем не виноват - его портфолио подразумевает распространение знаний и правило давать доступ к своей библиотеке любому, кто попросит.
И только благодаря тому, что у Цирика так-то тоже рыльце в пушку из-за освобождения Кезефа, а Тир уже заебался, пантеон надвает на них с Мистрой get along-футболку принуждает их к компромиссу: Мистра возвращает Цирику доступ к магии, а Цирик снимает все обвинения. Заодно дают подзатыльник Гонду и запрещают ему клепать новых инквизиторов. Поскольку Мистре невыносимо, что последнее слово не за ней, она отказывается возвращать големов-инквизиторов или освобождать их души. Большей части пантеона этот цирк уже надоел, и они просто забивают на это до следующего суда. Мистра пытается поговорить с Огмой про его планы против создания Циринишада, но Огму все происходящее выбесило настолько, что он молча сваливает в свою библиотеку, и Мистре приходится довольствоваться разговором с Маском.
Мораль сей басни: делайте все сайдквесты перед квестом с судом, чтобы не облажаться с защитой.