В повторном приглашении Джеймс не нуждался. Крутящийся офисный стул Сильва толкнул на него, но 007 увернулся и сделал рывок на пределе возможностей, стараясь оказаться за спиной, правда, испанец уже развернулся к нему боком, да еще и успел коленом в живот ему врезать. Бонд согнулся от боли, но дернул при этом Сильву вниз так, что они оба упали на пол, награждая друг друга тычками и изо всех сил стараясь оказаться наверху.
В итоге Сильва все-таки умудрился выкрутить ему руку и удержать в таком положении.
Самое мерзкое, что у Бонда от всей этой возни еще и стояло, и не слегка, как часто бывает во время драки, а хорошо так, и когда Сильва по нему поелозил и опустился пониже, удерживая ноги своим весом и заодно мешая добраться до себя второй рукой, стало еще хуже, аж кровь застучала в ушах. Тяжелый, зараза, хотя по виду не скажешь.
- Успокоился? - лениво поинтересовался Сильва и снова об него потерся, теперь явно для того, чтобы продемонстрировать собственный стояк.
Бонд дернулся, но стало только хуже. Он сжал зубы, стараясь не застонать от боли в руке.
- Ну тебя можно уже отпустить или ты любишь более долгую прелюдию?
Вот скотина! Джеймс упрямо молчал.
- Ну ладно, что ж поделать, сделаем вид, что ты победил, я-то уже настроился, - сказал Сильва, поднимаясь.
До Бонда его слова даже дошли не сразу, а когда дошли — кровь в ушах застучала еще сильнее.
Презерватив, который сунул ему Сильва, был сильно плотнее обычного, и справиться с ним получилось не сразу. Что делать дальше, Джеймс, конечно, представлял, но сам-то не делал никогда, одновременно насмешливый и вызывающий взгляд Рауля, вольготно раскинувшегося на кровати, душевному спокойствию не способствовал, но когда это Бонд пасовал перед трудностями? Кибертеррорист явно не девственник, значит, надо действовать посмелее.
Сильва, разумеется, на его старания не смолчал — зашипел, как та еще змеюка, и сжался.
- Понежнее, мать твою! Я вообще-то не резиновый! Дай я сам!
- Нет уж! - убирать пальцы смысла уже не было. - Расслабься! И не такое вроде терпел!
Рауль тут же фыркнул и действительно расслабился.
- В Гонконге моя задница никого не интересовала, к счастью, там из всех изысков плоти только по яйцам били... А так, многоопытный ты мой, если у мужика тонус мышц нормальный, то пару неделек не потрахался и снова считай что девственник. Да, вот так…
Его голос срывается и он наконец затыкается.
- Значит, две недели не трахался? - светски поинтересовался Джеймс, решительно разводя ему ноги пошире.
- Гораздо дольше. Притормози чуток!
Тесно так, что аж больно, но и остановиться получилось с немалым трудом. Сильва перевел дыхание и снова постарался расслабиться, чуть наклонил голову и молча опустил ресницы — продолжай, мол.
Не то чтобы Сильва много выиграл в контроле ситуации, не пожелав повернуться спиной — ведь когда ему стало действительно хорошо и короткие рваные стоны срывались его губ один за другим, он все равно прикрыл глаза. Одна его нога была закинута Джеймсу на плечо, и достаточно было всего-то быстро нажать ему на сонную артерию, чтобы он отключился. Но эта идея покинула голову Бонда так же быстро, как появилась в ней. Он и сам рвано и коротко дышал и с трудом удерживался от того, чтобы не рычать с каждым толчком «На, на, получи!»
Рауль простонал по-другому, протяжнее, почти подвывая, его мышцы резко сжались. Почувствовав, как ему на грудь плюхаются теплые капли спермы, Бонд задвигался быстрее, резче, через несколько движений тоже кончил, стащил презерватив и лежал, немного ошалевший от силы оргазма — такое было ощущение, что все напряжение последних лет из него вышло, оставив опустошенным и счастливым.
Сейчас, кончив, и Рауль должен был быть благодушнее и расслабленнее, чем обычно, это банальная физиология. Джеймсу даже разговаривать было лень, но в этот раз удачный момент для добывания информации упускать было нельзя.
Бонд расстегнул пуговицу на манжете и настойчиво потянул вниз рукав рубашки — Сильва ведь и в прошлый раз штаны снял, а рубашку, помнится, просто расстегнул, чтобы чувствовать его кожей.
Испанец не противился и даже развернулся спиной — ну смотри, мол, раз интересно.
Не то, чтобы Джеймс мало видел старых побелевших шрамов, да и ожогов он тоже видел предостаточно, но обычно не в таких количествах в одном месте.
Наверху кожа была явно пересажена, края стыков слегка заметны, а вот дальше он почему оставил, как есть? Ладно в девяностые, но сейчас-то это и лазером можно подсгладить, без пересадки. Интересно, каким был общий процент ожоговых поражений с учетом замененных кусков кожи, явно ведь немалым? Впрочем, мало кто выдерживает даже несколько дней пыток, не то что несколько месяцев, это в любом случае уникальный по выносливости организм.
Бонд отыскал шрам от ножа, который оставил сам, немаленький, хоть и стянувшийся и тоже давно побелевший уже, только по длине и опознал его среди других шрамов, и осторожно обвел его пальцами.
- И как же ты умудрился выжить в Скайфолле?
- Неправильный вопрос, Джеймс, - ответил Рауль. - Важно не как, важно зачем я там выжил.
Не хочет сдавать сообщников даже намеком. Надо поддерживать стремление трепаться на любые темы, крупицы ценной информации все равно проскочат.
- И зачем же?
- А это долгая история, - Сильва снова развернулся к нему лицом.
- Мы вроде не торопимся.
- Начать в любом случае придется издалека. Как ты понимаешь, после инцидента в Гонконге моя психика тоже несколько пострадала, и это еще мягко сказано. Беда была еще в том, что прежде чем иметь возможность начать нормально делать хоть что-то, мне надо было набраться терпения и ждать, ждать, ждать. Организм был слишком ослаблен и чуть не закончился еще на реанимационных и необходимых для минимальной жизнедеятельности мероприятиях, на всяких там зачистках того, что начало гнить. При этом у меня были переломаны и неправильно сращены несколько костей, при этом мне и руки было толком не поднять — спина сплошное месиво и дубовые рубцы, мешающие движениям. Пищевод сверху накрылся, воткнули трубку, и есть я мог первое время только жидкую пищу, а чтобы быстрее набираться на ней сил, нужно было специальное питание, которое еще и стоило ого-го сколько. Врачи никак не могли понять, как я вообще умудрился выжить с учетом всех повреждений, ну и после цианида я сто раз должен был помереть хотя бы от болевого шока, количество нервных окончаний во рту и в зубах зашкаливает, а расплавлялось это все не так и быстро. Интоксикация, несмотря на капельницы, тоже нехилая была, я все не мог достаточно оклематься для операций, то гемоглобин был слишком низкий, то что-то там у печени слишком высокое, все не слава богу, при этом в больнице экстренной помощи меня тоже слишком долго держать не могли, стабилизировали да и вали давай отсюда, а денег и доступа к старым счетам у меня, разумеется, не было. Я быстренько припомнил, что католик, чтобы меня хоть в местную богадельню пристроили на время, я ж себе даже зад сам вытереть не мог, думал, окрепну там хоть немного, но выяснилось, что с местным уходом и здоровый не заживется. Ко мне приходил каппелан - вот и вся моя психологическая поддержка в то время, он, кстати, зачетный был мужик. Ну да ладно, там я надолго не задержался, начал выползать из этой задницы потихоньку, пристроился у дружка.
Потом к психотерапевту я попал уже через год примерно, и не ради башки, а потому что невролог направил, часть проблем не чикалась только физически. Я ему выдавал чисто запросы — вот это мне поправьте, и все. Нет, в голове у меня глубоко ковыряться не надо, сам разберусь, а жить мешает мне вот это. Он мне посоветовал пару занятных книжиц по самостоятельной работе, и кое с чем, что мешало жить сильнее всего, мы даже разобрались совместным образом, а дальше, до Скайфолла я только сам в себе изредка и ковырялся, если совсем приспичивало. Я был уверен, что даже при лучшем исходе, даже если у меня одного получится обломать клыки целой системе, я на этом тоже закончусь, так нахрена мне были нужны всякие успокоины, если я жил и преодолевал бесконечную боль только на огоньке своей ярости? Отними у меня ее — и я так бы и сгнил еще в той богадельне, небось.
- А кто тебе помог?
- Джеймс, прошло почти восемнадцать лет, не забывай. За эти сведения ты точно не получишь премию, - хмыкнул Сильва. - Да, мне очень нужен был тогда человек, который стал бы на первое время моими руками. Это был милый молодой транс, ну пусть будет Рики, что ли, который очень рвался полностью стать ну, допустим, Рианной. Мы с ним давно расстались к тому времени, именно потому, что я с ним познакомился как с мальчиком и не очень-то видел в нем Рианну, мне совершено плевать на набор половых органов, лишь бы они работали, но вот обращаться с пародией, как с настоящей женщиной, для меня было каким-то оксюмороном, я никак не мог привыкнуть, ну несколько отсталым я был тогда в этом отношении, мешало относительно консервативное воспитание. А тут мне резко стало не до выделываний и я решил напомнить ему о себе, потому что Рики еще и был операционным медбратом в полулегальной клинике, которая занималась пластикой, помогала изменить внешность тем, кто оказался по ту сторону закона и делала операции трансам. С возвращением Гонконга Китаю все это быстро стало не просто полулегальным, а сильно нелегальным, благо документы Рики успел сменить до этого, но с другой стороны, и стоить подобные услуги стали дороже. Мальчик, как ты понимаешь, всякого навидался и неженкой не был, но когда он увидел меня без медицинской маски, то разревелся навзрыд. Я оказался в довольно щекотливом положении, вроде и свои остатки морды еще ближе к нему подносить было жестоко, а вроде и так оставить было нельзя, поэтому мне все равно пришлось начать его утешать. Если честно, я и сам слезу пустил тогда, так что само его появление было отчасти терапевтическим, я считаю, мне прямо дышать легче стало.
Разумеется, он согласился мне помочь, воодушевившись мыслью, что теперь-то я точно пойму, что бывает с теми, кого не принимают такими, какие они есть. Впрочем, это я думаю, что у него была такая подсознательная мыслишка, а так-то Рики был весьма добросердечный зайчик и когда я ему сказал, что он в итоге в накладе не останется, он опять разревелся и долго заверял, что ему от меня ничего не надо. Я, разумеется, умолчал, что зато мне-то будет надо дофига всего, зачем сразу так ошарашивать с порога, это нескромно.
- Ах ты скромник, - не выдержал Бонд. Сильва усмехнулся.
- А то. Дальше история пошла повеселее. Компьютер у него был, хоть и совсем смешной, а клавиши тыкать я мог и неправильно сращенными пальцами. По времени только физическое восстановление, конечно, затянулось на несколько лет, те же кости заново обычно ломают по одной, и наркоз тогда был тяжелый, слишком часто на и без того подсаженные почки и печень его делать было нельзя, а потом же это все починеное надо еще было заново разрабатывать. С Рики я прожил года два примерно, самые трудные.
- Первые операции ты делал в его клинике?
- Да, он, как один из фактически незаменимых сотрудников, умудрялся договариваться, чтобы и мне делали скидку сотрудника, как и ему самому, подсказывал мне лучших врачей, да еще и профессионально за мной ухаживал, он, собственно, ради своих собственных операций на медбрата и выучился, в целеустремленности ему было не отказать. Я, впрочем, в накладе не оставался, тоже за ним ухаживал, помогал, как мог, пластика у трансов далеко не сахар, работа у него тоже была тяжелая, на износ, а когда с деньгами стало получше, немного подзавис — сколько денег ему не дай, он не мог остановиться, без конца что-то в себе исправлял, и по мне так становилось все хуже и хуже. Я ему предложил пойти на терапию, но он разобиделся — ах ты меня все-таки никак не можешь принять, это ты все еще не изжил в себе трансфобию, да это тебе нужна терапия, мы тогда еле помирились.
Лицо я делал уже в Европе, в одной из лучших клиник, но возможности тогда были похуже, чем сейчас, конечно, нос сделали так себе, и костную ткань тогда наращивать не умели, а сейчас у меня уже значительная атрофия костной ткани и возрастные ухудшения регенерации есть.
- А Рики? Что с ним было дальше?
- Понятия не имею. Я ушел, даже не простившись. Квартиру, которую мы снимали к тому моменту, оплатил на год вперед, а вот денег ему не рискнул оставить — он и так делал операции чаще, чем рекомендовали врачи. Насколько я его знаю — ну поплакал немножко, а потом задрал нос, принарядился и пошел по клубам с целью найти себе кого-нибудь посимпатичней неблагодарного урода. Надеюсь, у него все хорошо.
Бонд сделал отметку для себя — если транс действительно существовал и общался с Сильвой еще до его сдачи, надо постараться найти его по старым базам.
- Для него же безопаснее было оказаться от меня подальше, к тому времени я уже вышел на дела посерьезнее, - продолжил Сильва. - Ну, как ты, наверное, догадываешься, первые годы после восстановления помимо возвращения физической формы я еще без конца проверял свои возможности, все доказывал себе, что я не хуже чем был, убеждался, что харизма компенсирует недостатки внешности и так далее, а потом по поводу внешности, по крайней мере, немного подуспокоился, не так много я и потерял. Это в юности, пока лицо не совсем еще вытянулось и юношеский жирок не ушел, я был даже смазливым, пожалуй, а потом был симпатичным и интересным, не более, и в любом случае с возрастом никто из нас лучше не становится. Когда я это принял наконец, стало сильно легче.
Теперь перенесемся к периоду после смерти Мамочки. Первое время у меня, помимо того, что физически оклематься надо было после твоего подарочка, срочные дела били прям ключом, некогда было оглядываться назад и рефлексировать.
Потом я немного замедлился, понял, что оказался в тупике и начал наконец искать себе подходящего психотерапевта, ведь в этот раз запрос у меня был сильно посложнее. Посоветовали мне одного, я к нему прихожу, думаю, что-то несолидный он совсем, ну да ладно, улыбчивый такой, в общении приятный, разговорились потихоньку. Я ему как на духу — понимаете, доктор, юность и часть молодости я ехал на амбициях, все хотел стать самым лучшим, самым достойным, а потом пережил сильно травмирующие события, здоровье ухудшилось, внешность просела, причем резко, но мне удалось найти новый смысл в жизни, ради него я и жил, а теперь и он закончился, а я остался ни с чем, и новый вот никак не могу найти. Вроде и пытаюсь жить, как другие люди живут — но получается только мимикрировать под них, а чувствовать нормально, ярко, никак что-то не получается заново научиться, порой вообще не понимаю, зачем это все.
Он прямо оживился и говорит — знаете, мистер, ну допустим, Гонсалес, поймите меня правильно, вот тот сперматозоид, который дал вам жизнь, как вы думаете, сомневался? Нет, он просто пер вперед, напролом, зная, что если не окажется быстрее всех — краткий цикл его жизни завершится бесследно, поэтому вы и появились на свет!
Не, говорю, я уже чуть посложнее сперматозоида все-таки устроен, боюсь, мне его мотивация не подойдет! Он обрадовался так, будто я ему гонорар удвоил. Рад, говорит, что испытания не лишили вас чувства юмора, разумеется, вам надо попробовать найти себе опору в более позднем периоде! Вот какие приятные воспоминания у вас есть из детства?
Я покумекал и вспомнил жаркий вечер на нашем острове, хорошо так пахло прогретой травой, цикады стрекотали, а я валялся на полотенце после купания в море, жевал травинку и думал, что бабушка сегодня собралась приготовить мясной пирог, а еще скоро приедет дядюшка Диего, привезет мне новых книг и даст покрутить штурвал, и счастлив был просто по самое не могу!
Ну вот, опять возрадовался доктор. Что же вам мешает повторить подобное, только уже без родственников?
Я только плечами пожал. Я, говорю, одной ноздрей немножко чувствую запахи, но так, через одно место, перегородка кривая. Вкус у еды почти без запахов и близко не тот, я уж не сравниваю с детством, в детстве-то у всех вкусы ярче ощущаются. Поплавать я до сих пор люблю, конечно, и удовольствие от этого вполне себе получаю, но весь комплекс ощущений восстановить в любом случае не получится. Сказал, и сам, главное, задумался — а что сейчас-то мне мешает попробовать восстановить нюх? Короче, сказал доктору спасибо, заплатил и ушел, он, кажется, немного удивился. Сходил к лучшим спецам — выяснилось, не только нос, но и еще кое-что можно подправить.
Потом я в очередной раз оклемался, дождался, пока сойдут отеки, взял перерыв в делах и съездил на бабушкин остров, новые владельцы построили на нем вместо нашего домишки пару бунгало и сдавали их внаем, недешево, конечно, но мне было нормально, снял оба. Многое поменялось, конечно, но природа в основном сохранилась, ту же мою любимую бухту для купания просто размыло немного больше. Купался, рыбачил, слушал цикад, снова ел с небывалым аппетитом, снова чувствовал все запахи, составил новый плейлист из загодя закачанных песен, ловил ящерок, лазил по кустам, вызывал большого паука, читал книги, целых две недели обходился без интернета, а потом меня как накрыло!
- И? - пауза затянулась и Джеймс нетерпеливо вытянул шею. Рауль вдруг улыбнулся так же азартно, как тогда, убегая от него в подземный спуск.
- Трахаться захотелось, и не с кулаком! Вернулся в цивилизацию, удовлетворил насущные потребности и как начал работать, прямо как сбесился! Ну вот с той поры проблем и не было — как чую, что сплин накатывает, отпуск беру и в какую-нибудь ностальгическую глушь еду! Грамотный режим труда и отдыха, Джеймс, творит чудеса!
- То есть здесь ты отдыхаешь?
- Наотдыхался уже, как видишь, теперь работаю и трахаюсь, - Сильва снова потянул руку к его заднице.
- Значит ты, как выяснилось, совершенно примитивное существо? - поинтересовался Бонд, одновременно хлопнув его по руке.
- Важно не забывать свою древнюю примитивную часть! - наставительно сказал Сильва, подняв вверх указательный палец. - А вообще я шучу конечно, Джеймс. Противное это дело — ковыряние в твоей голове, но мозгоправов просто приходится терпеть, как и прочих врачей, чудес не бывает.
Бонд сердито молчал, пытаясь прикинуть, какая часть этой занимательной истории основана на реальных событиях, а главное, почему он так разозлился, когда его дело сейчас — просто внимать, поддакивать и запоминать как можно лучше. Найти, например, бабушкин остров, он наверняка есть в досье, посмотреть, кто снимал его полностью за последние два года, пробить эту личность по всем базам...
- Проблема с тем, что можешь вполне успешно изображать человеческую жизнь, но не можешь полноценно в нее включится и перестать играть, вернее, перестать чувствовать, что играешь, это далеко не только профессиональная проблема агентов, Джеймс, - Рауль задумчиво улыбнулся. - И она прекрасно себе решаема, не мы первые, не мы последние, вот только способы, которые подходят мне, в любом случае не подошли бы тебе, у нас слишком разные типы личности. Тебе для начала стоило бы разобраться с твоими блоками на допуск к эмоциям.
- Я не заказывал любительскую психотерапию.
- Это подарок.
- Спасибо, но я, пожалуй, воздержусь.
- Твое право. Там, где дело не касается Службы, ты, по крайней мере, хоть границы выставлять умеешь, это радует. Все, молчу, молчу!
- Вот и молчи!
- А как же твой отчет? Я прямо вижу порой, когда ты немного морщишь лобик, как ты со скрипом набрасываешь его в своей голове!
Бонд в очередной раз с трудом сдержал улыбку. Верно, со скрипом.
- Так помоги мне!
- Да пожалуйста! В ходе оперативных мероприятий, проводимых с немалым риском для жизни, удалось выяснить, что невероятно обаятельного подозреваемого очень интересует моя прекрасная задница!
- У подозреваемого своей-то нет, - хмыкнул Бонд, хорошенько ощупав предмет разговора, ведь Рауль в подобных развлечениях себе вовсе не отказывал. - Вот и приходится интересоваться чужими.
- А ты, значит, должен быть полностью удовлетворен и самодостаточен, раз у тебя есть такой шикарный орешек? Делиться надо!
- Да хватит уже завидовать, - прошептал Бонд после жадного поцелуя.
- А вот я… а у меня зато ноги длиннее!
Сильва произнес это столь самодовольно, что не рассмеяться было просто невозможно, что бы он там не утверждал про эмоции Бонда.
Еще пара дней прошли примерно в том же духе. Сильва приходил к нему каждый вечер, как по расписанию, разок даже принес с собой ноутбук — устроить киновечер, и они после долгих препирательств наконец сошлись на боевике, который в процессе просмотра разнесли по кочкам. Трепался кибертеррорист много, но то про фильмы, то про период своей жизни до Гонконга, особого интереса не предоставляющий. Когда Бонд засыпал, Сильва всегда уходил.
Когда Бонд старался вывести его на настоящее, обычно это заканчивалось тем, что Сильва придумывал еще несколько издевательских строчек для «отчета».
В последний вечер перед приходом катера Бонд, вернувшись к себе после очередной прогулки, вполне предсказуемо застал у себя Сильву. Из приоткрытой ванной доносился странный скрежет и стуки.
- А с кем я тебя сейчас познакомлю, Джеймс!
Бонд немного напрягся, но по дну ванной бегал всего лишь длинноногий краб размером с небольшую тарелку. У него почему-то была всего одна клешня, которой он деловито прощупывал стены ванной, пытаясь на них взобраться.
- Мистер Краб, прошу любить и жаловать! Мелковат, конечно, но на салат пойдет, - с воодушевлением говорил Сильва. - У меня еще и бутылочка рислинга для такого дела припрятана... Омар не омар, но ужин будет что надо! Эй, осторожнее!
Бонд еле успел отдернуть руку — краб развернулся к нему боком с клешней и едва не цапнул за палец.
- Где взял?
- Ловушку сходил проверил. Совсем мелочь выпустил, а этот сгодится.
- Он так и был без клешни?
- Да, у них такое не редкость, они ж драчуны те еще, страха особо не ведают. Но с одной клешней редко даже до таких размеров вырастают.
Сильва наклонился и ловко ухватил краба за нижнюю часть туловища, держа от себя на некотором расстоянии. Краб сучил ногами, воинственно размахивал клешней, но дотянуться до Сильвы или места, за которое его держали, не мог.
007 с интересом разглядывал маленькие глазки бесстрашного морского жителя и его колючую броню, потом попросил перевернуть и потрогал брюшко, на глазок определив, куда краб дотянуться не сможет.
- Вода уже закипела, наверное, - Сильва перехватил краба поудобнее. - Я быстро!
Бонд вдруг почувствовал тоску. Ни безрассудная храбрость, ни острая броня, ни готовность биться с любых размеров врагами за свою жизнь больше ничем не могли помочь крабику. Его везенье, позволившее ему дорасти до таких размеров с одной клешней, кажется, закончилась и теперь ему предстояло заживо вариться в кипятке.
- Послушай… - решился он, прикасаясь к свободной руке Рауля.
- Нет-нет-нет, даже не думай, Джеймс! Это ты еще не знаешь, какой он вкусный! И полезный, между прочим!
- Пожалуйста, - с трудом выдавил Бонд.
Сильва посмотрел на него и сник.
- Понятно, значит, салат отменяется. Эх, а я уже настроился всем собой… Подержи тогда мистера Краба, что ли, позвоню ребятам, чтобы фонари взяли. Темно уже.
Охранники с фонарями помалкивали, хотя Сильва и провозгласил торжественно, что они с мистером Бондом проводят важнейшую экологическую акцию. Спуск был крутой, неудобный, камни осыпались под ногами, а краб так и норовил отчекрыжить своей острой клешней Бонду хоть что-нибудь, поэтому Сильва поддерживал Джеймса под свободный локоть.
Неблагодарный мистер Краб, когда его выпустили на каменистый берег, сначала попытался было напасть на Бонда, но Сильва был тут как тут — ухватил его за брюхо, погрозил пальцем, развернул в другую сторону и строго сказал:
- Будешь моего парня обижать, я тебе задам!
Краб послушно побежал куда-то в сторону по прибрежным камням, один из охранников не удержался и все-таки фыркнул, но тут же испуганно заткнулся.
- Воздух тяжелый какой-то, - обеспокоенно сказал Рауль на обратном пути. - Надо бы барометр проверить.
- А это что? - спросил самый молодой охранник — тот самый, который не удержал смешок.
- Боже, с кем я вынужден работать! - Сильва театрально схватился за голову.
Барометр находился на бывшем ресепшене отеля, рядом с несколькими часами, показывавшими время разных широт. Посмотрев на него, Рауль резко помрачнел.
- Кажется, нам придется здесь задержаться.
- Мистер Гонсалес… - старший из охранников выразительно посмотрел на Бонда.
- Да говори, - устало махнул рукой Сильва.
- У Маркуса жар, он плохо себя чувствует. Если мы задерживаемся, то сместим график, чтобы он мог отлежаться?
- Симптомы какие еще? - насторожился Сильва.
- Щека распухла.
- Ах, щека… - протянул Рауль. - Ну-ну, интересненько. Он был у Дэвида?
- Он отказался.
- Значит, точно зуб. А я ведь всех предупреждал! Джеймс, я чуть попозже подойду!
Явился Рауль с рислингом, каперсами, оливками и анчоусами, но весь какой-то взбудораженный и недовольный. К тому моменту поднялся такой сильный ветер, что пришлось закрыть окно.
- Что там случилось?
- Если бы дело происходило в фильме ужасов, разумеется, оказалось бы, что его укусил зомби, и на острове началась бы увлекательнейшая охота, но мы в унылой реальной жизни, и Маркус — просто дебил, который боится врачей. Будешь смеяться, но его пришлось фиксировать и мотивировать открыть рот дулом к башке, он даже обезбол поставить боялся! Ничего там ужасного нет, десну вскрыли, почистили, посидит на колесах, несколько недель в запасе у него теперь есть. Я больше на себя злюсь, давно надо было от него избавиться, мне вот только неженок в команде не хватает!
Сильва обреченно махнул рукой. Бонд подсел поближе и положил руку ему на бедро, но Рауль немного отодвинулся.
- Подожди, я пока в несколько расстроенных чувствах. Что-то все мои планы сегодня пошли по одному месту.
- Я тоже к этому лапу приложил, - вздохнул Бонд, стараясь не выдавать нахлынувшего разочарования, но Сильва мечтательно улыбнулся:
- Мистер Краб как раз был самым приятным моментом сегодняшнего вечера, Джеймс. Устроился сейчас небось где-нибудь на камушке поудобнее, море наверху уже злится, а на дне хорошо, тихо, и вещает крабьей мелочи, похожей на паучков, как одолел всех людишек на земле!
- И клешней, клешней размахивает! - Бонд бочком, по-крабьи, придвинулся к Сильве снова, пальцами изображая клешню. Рауль, смеясь, откинулся немного вбок и нахально оперся на него, и Джеймс ущипнул его «клешней» за бок, конечно, не удержался.
- Да хрен с ним, с Маркусом, это бы невелика проблема, - продолжил Сильва, отсмеявшись. - Но я ж многие дела планировал с тем расчетом, что до двадцать шестого точно на материк уже вернусь!
- Какие дела?
- Даже не надейся, что я выдам тебе список, твой отчет моими стараниями и так уже прекрасен, я считаю! Ну и мистер Краб, между прочим, обозначил еще одну проблему — мы, кажется, залипать друг на друга начинаем, нам вот только еще нескольких дней этой идиллии и не хватало!
Джеймс собирался было скептически хмыкнуть — и вдруг понял, что одной рукой массирует Раулю плечо, другой приобнимает, а главное, выпускать его из рук больно уж неохота... Но агенты тоже люди, в конце концов, не роботы, и ежедневный близкий физический контакт может привести к привычке! А Сильва склонен к излишнему драматизированию ситуации, к некоторым преувеличениям, и нечего поддаваться на подобные провокации! Главное теперь, конечно, как Рауль собирается решать эту надуманную «проблему».
- До тебя, конечно, дойдет попозже, - усмехнулся Сильва. - Ладно, не бери в голову, переживем как-нибудь, и не такое переживали. Все договоренности в силе, не волнуйся. Чай не Монтекки с Капулетти, и нечего великую трагедию разводить, верно?
Бонд кивнул, выдохнул, немного расслабляясь, и потянулся за вином, раз уж напитка покрепче тут не допросишься.
На следующий день Сильва к нему не пришел. Это было предсказуемо и понятно — пытался бороться с зарождающейся привязанностью. Погода была совершенно непрогулочной, охранники между собой разговаривали мало, и Бонд от тоски едва на стены не лез, в качестве развлечения отжимаясь от пола и разрабатывая суставы.
Еще через день — шторм уже начал понемногу стихать, и мысль об этом наводила тоску - Рауль пришел к нему с ноутбуком.
- Киношки хоть посмотри, сайт открыт, но если еще куда полезешь — все заблокируется.
- Ты сам там как? - Бонд ненавязчиво, как ему казалось, перекрыл выход, когда Рауль оставил ноутбук на столе и направился к двери.
- Провел ревизию всех припасов. По моим скромным подсчетам, их хватит до две тысячи двадцатого года. Думаю, не напечь ли свеженьких булок, что-то прям соскучился по ним. На ночь, конечно, оно не очень, но один раз прокатит. Что заказываешь к булочкам? Джемы всякие есть, паштет...
- Тебя, - Джеймс не отводил взгляда. - И можно даже без булочек. Ну это же глупо, Рауль, у нас и так осталось слишком мало времени…
- Джеймс-Джеймс, - Сильва наклонил голову и дышал ему прямо в шею. - Ну это же мне положено быть нетерпеливым, а?
- Ничего не знаю, - Бонд остервенело дернул с него пиджак. - Не хочу ничего знать. Иди ко мне.