Лиззи слезла с весов и тяжело вздохнула. Она так и знала, что немного поправилась: любимые шорты не обманут. Когда она была в хорошей форме, они сидели отлично, но стоило ей хоть немного поправиться, и пояс впивался в бока. Надо было немного себя ограничить, хотя на этот раз ей было не слишком стыдно за лишние кило: она недавно рассталась в парнем и переехала в другой город - и, кажется, от стресса несколько переедала. Тут съела мороженое, там - кусок пиццы и, конечно, даже не посмотрела, как они впишутся в калораж.
Лиззи всегда завидовала девушкам, которые по любому поводу теряют аппетит: Лиззи, как ей казалось, могла с наслаждением есть даже над трупом в прозекторской.
Она вообще много завидовала.
Девушкам, которые могут есть и не толстеть.
Девушкам, которые не страдают комплексами.
Девушкам, которые не стесняются быть собой.
Но больше всего она завидовала девушкам, которые не стесняются своего неидеального тела.
В семнадцать лет, заедая стресс от экзаменов, Лиззи поправилась, и тогда мама научила её считать калории. Она долго втолковывала дочери, что это единственный хороший способ следить за своим телом — считать калории и заниматься спортом, но не чрезмерно, потому что накачанные женские тела выглядят некрасиво, — а если Лиззи продолжит в том же духе, то станет необъятной толстухой. Лизз почти не общалась с матерью уже несколько лет, но страх стать толстухой остался с ней.
Она и так была — во всяком случае, казалась себе — достаточно непривлекательной. На голову выше почти всех других девчонок, совсем не изящная, с крупными руками и ступнями. К тому же в подростковом возрасте у неё резко выросла грудь, и Лиззи чувствовала себя из-за неё белой вороной. Девушки с небольшой грудью могли позволить себе носить вещи с самыми смелыми вырезами и тоненькие майки на бретельках, в то время как Лиззи куталась в закрытые топы и сутулилась, чтобы грудь не сильно выделялась.
Но Лиззи завидовала не тем, что имеет идеальную внешность: не изящным прекрасным феям с небольшой грудью и тонкими запястьями, а крупным и полным девушкам, которые не стеснялись себя. Она знала, что никогда не сможет стать изящнее и миниатюрнее, и они тоже, вероятно, не могли — или не хотели, — но не видели в этом особой трагедии.
Запираясь в собственной комнате, Лиззи искала картинки с плюс-сайз моделями и с наслаждением разглядывала их. Она не знала, что её больше привлекало в этих девушки: их размеры или смелость. Сама она стеснялась весной надеть шорты или юбку выше колена, потому что немного поправилась за зиму, а девушки фотографировались в купальниках с голыми животами - их снимки висели повсюду в интернете. Ладно, не настолько повсюду, как фото обычных моделей, но их всё равно видели тысячи - или даже десятки тысяч - человек по всему миру.
И даже те девушки, про которых её подруги всегда думали: "Ну надо же, не постеснялась на такую задницу напялить короткую юбку", - все они были смелее Лиззи. Потому что им было наплевать на то, что подумают хорошо обеспеченные девицы, которые могут позволить себе покупать органические продукты и платить личному тренеру. А ещё Лиззи испытывала странное — почти чувственное — волнение, глядя на их тела. Ей нравилось всё то, что окружающими считали ужасным: большие задницы, полные руки, выдающиеся животы, складки на теле, вторые подбородки. Иногда, заглядевшись на какую-нибудь полную девушку, Лиззи даже думала, что сама хочет выглядеть так, и представляла, как её собственные толстые бока нависают над поясом брюк, а большой живот, перевалившись через него, закрывает верх ширинки.
Эти мысли быстро исчезали, задавленные стыдом, и Лиззи потом ещё долго корила себя за них.
Первым делом в новом городе Лиззи решила найти себе тренера: пора было худеть, и Лиззи полагала, что не справится одним только органичением калорий. Она зашла в ближайший тренажёрный зал, поговорила с администратором и остановилась на одном из тренеров. Она всегда предпочитала индивидуальные сеансы: ей было неловко среди хорошеньких девушек, которые "поддерживали форму", и среди тех полных, которые не любили своё тело и хотели похудеть. Лиззи последнее время вообще предпочитала сторониться людей, которые не любили своё тело: её самооценка и без того была низкой, а когда она слушала, что пятьдесят килограммов — это идеальный вес для девушки, ей и вовсе становилось дурно. Наверное, один её громоздкий скелет весил те самые пятьдесят килограммов.
Разговоры о похудении всегда напоминали Лиззи о том, что сколько бы она ни худела, всё равно не станет такой, какой полагается быть нормальной девушке.
Её тренер оказался мужчиной средних лет, неожиданно коренастым и простоватым на вид: Бен Джонсон больше напоминал лесоруба, чем тренера. В Нью-Йорке Лиззи привыкла совсем к другим — молодые парни и девушки, подтянутые и модные, они всегда были для неё недостижимым идеалом и поводом к самоедству, потому что она сама не может быть такой же, как они.
Бен, как он признался ей в разговоре, раньше тренировал спортсменов-тяжелоатлетов, но несколько лет назад ему это надоело, и он переучился на фитнесс-тренера.
— Хотите, и вас штангу тягать научу, — предложил он.
— Да ну, у меня не получится. Я слабая.
— Кушать надо больше, — сказал ей Бен.
— Я ем достаточно и считаю калории, — немного покривила душой Лиззи. Последние несколько месяцев ей было не до этого.
После этого они перешли на обсуждение рациона, и Лиззи всё же признала, что для активной физической нагрузки надо есть побольше. Безу, кажется, не нравилось, что она считает калории: он полагал, что это развлечение для спортсменов, а обычным людям нечего этой дурью маяться. В глубине души Лиззи была с ним согласна: она уже почти десять лет считала калории, и это занятие не стало казаться ей менее утомительным. Просто у неё была хорошая сила воли.
Возможно, ей и правда надо потреблять немного больше калорий?..
Лиззи решила, что начнёт снова их считать со следующей недели, а пока... А пока она позволит себе расслабиться в последний раз и приготовит себе что-нибудь вкусное.
Полистав сайты в интернете, она остановилась на лазанье, сходила в магазин за всеми необходимыми ингредиентами и принялась готовить. Это получалось легко, и сам процесс был куда веселее, чем обычно — Лиззи уже предвкушала, как насладится вкусом еды.
Она поставила лазанью в духовку и пошла заниматься текущим проектом: расставаясь с Майком, она полностью ушла в работу, и это пошло ей на пользу. Она закончила несколько серьёзных проектов, клиентов стало больше, и в целом Лиззи вдруг обнаружила, что у неё начали заводиться деньги: снимать квартиру тут, в провинции, было дешевле, чем в Нью-Йорке, и получилось так, что её доходы стали больше, а расходы вроде как уменьшились.
Когда прозвенел таймер, Лиззи кинулась к духовке. Работа помогла ей отвлечься от еды, но теперь Лиззи чувствовала голод — и ещё сильнее предвкушала вкусную еду. Не потрудившись накрыть на стол, Лиззи плюхнула форму с лазаньей на подставку. Надо было дать ей немного остыть, и она снова вернулась к работе, чтобы не бегать на кухню каждые полминуты и не проверять температуру формы.
Наконец лазанья достаточно остыла,, и Лиззи наконец принялась на еду.
Лиззи так давно не ела лазанью. Она отрезала себе маленький кусочек и сунула его в рот — вкус был просто потрясающим. Она всегда хорошо готовила. Лиззи отрезала себе ещё кусочек — и снова он показался ей райским кушаньем. Куда лучше, чем пицца и мороженое, которым она пару раз заедала стресс.
Это была настоящая еда: с прекрасной текстурой, сытная и вкусная.
Лиззи стало себя жалко оттого, что она постоянно отказывается от этого удовольствия, чтобы сохранить фигуру. Большую часть времени она ела овощи и мясо, приготовленные на пару, и старалась класть в них поменьше специй, помня о том, что чем вкуснее еда, тем проще разъесться. Она сознательно готовила... нет, не то чтобы невкусно, но пресно.
Она хотела было остановиться на двух маленьких кусочках, но решила, что в последний день гастрономической свободы не будет сдерживать себя и съела целую четверть лазаньи — как раз достаточно, чтобы наесться досыта.
После этого она убрала остатки лазаньи в холодильник и с грустью посмотрела на неё перед тем, как захлопнуть дверь. Лиззи, наверное, надо её доесть — и всё, прощай вкусная еда.
Лиззи подошла к зеркалу и окинула недовольным взглядом свою фигуру, думая о том, что и без этой вкусной еды сильно разожралась. А если она будет заниматься с Беном, то что? Станет ещё и мускулистой, как штангистка, и даже в одежде будет выглядеть огромной.
Она почувствовала приступ отчаяния: нет, природу не обманешь, "худая корова ещё не газель", как говорят.
«Так, может, не пытаться быть худой?» — спросила Лиззи себя.
Она повертела в голове эту мысль: если уж ей никогда не стать красивой и изящной, то может черт с ним? Она будет есть столько, сколько захочет, тягать железо в спортзале и станет либо мускулистой, как мужик, либо толстухой. Какая разница, если своего идеала она так и не достигнет.
Из самых постыдных уголков своей памяти Лиззи вытащила ту свою фантазию, где она была толстой, и самый большой размер из обычного магазина была ей мал. Она провела рукой по заднице, представляя, что та станет в два раза шире, а на спине над ней появятся складки. Её плечи, сейчас острые и угловатые, станут мягкими, а руки — толстыми. Её грудь не будет помещаться ни в один лифчик, а живот так разрастется, чтоб закроет пах, и всё её тело будет покачиваться при ходьбе.
Сейчас эта фантазия до странности ей понравилась.
Но мысль о том, чтобы добровольно поправиться, вызывала у неё что-то вроде священного ужаса. Наверное, так чувствовал себя древний человек, если вдруг нарушил табу: все нормальные люди, если они не страдают анорексией или истощением, мечтают похудеть. Комплимент "она поправилась" остался в тех временах и странах, где недостаточно пищи, а худощавая девушка может умереть от истощения в голодный год и совершенно точно не сможет выносить ребёнка. Лиззи жила в Америке. Тут ожирение считалось национальной проблемой, а признаваться в любви к большим задницам могли только рэпперы. Если бы она вдруг сказала, что ей нравится, как выглядят полные женщины, её бы сочли извращенкой: как будто она призналась в копрофилии и любви к "золотому дождю". Майк вот всегда говорил, что полными бывают только летняи, любители джанк фуда и всякие бедняки, которые просто не могут позволить себе нормальную еду.
Таких людей в круге её общения принято было жалеть, и, конечно, ни одна девушка из её окружения не хотела быть похожей на бедную мамашу из рабочего квартала размера XXXL.
А Лиззи... да, пожалуй, была не против.
Она решила, что будет есть, что захочет, а потом посмотрит, что из этого получится. Никакого подсчета калорий. Никаких пресных овощей на пару. И завтра она купит себе пирожное.
Следующие две недели пролетели, так, что Лиззи и заметить не успела. У неё было много дел: заказы сыпались на неё, и она с трудом выкраивала время на тренировки и на готовку: она так и не отказалась от мысли есть вкусное. Теперь она готовила себе каждый вечер что-нибудь такое, что не могла съесть из-за подсчета калорий: запеканки, гратен, паста с соусом, мороженое, сладости, десерты со сливками и фруктами.
Она старалась поменьше смотреться в зеркало, чтобы оценить результат, и вот наконец, на исходе второй недели, разделась и встала перед зеркалом во весь рост.
Изменения её не впечатлили. Лиззи даже задалась вопросом: так ли сильно она поправилась? Встав на весы, она обнаружила, что прибавила два килограмма.
На несколько долгих мгновений она почувствовала панику. Лиззи никогда в жизни не была такой... толстой? Нет, конечно, она пока ещё не была толстой, только на восемь килограмм больше того веса, который считала для себя нормальным — огромная цифра для девушки ростом 160 сантиметров, но не слишком большая для Лиззи. И всего на четыре кило больше того веса, что она обычно набирала за зиму.
Ничего страшного.
Она ещё сможет сбросить...
Лиззи тут же прервала себя. Ну вот, она опять думает о том, как похудеть, хотя обещала себе объедаться и не думать об этом. Она, пожалуй, слишком мало набрала, чтобы делать далекоидущие выводы, и стоит ещё немного подождать. Её тело почти не изменилось, просто было таким же, как всегда зимой: вяловатым и мягковатым, она бы не решилась показывать его на публике. Надо подождать ещё.
Или она и дальше не будет замечать изменений, потому что видит себя каждый день — пока не станет поздно?
Она решила делать снимки, чтобы задокументировать процесс. С одного ракурса, на фоне стены в одном белье.
И первый снимок сделала сразу же.
Ещё тело всё ещё выглядело... ну, более-менее приемлемо, если не обнажать его.
А сама Лиззи всё ещё оставалась трусихой, которая стеснялась своего тела.
Вскоре постоянные ужины жирной пищей Лиззи надоели, но она ела в своё удовольствие. Не отказала себе в соусах и сладостях, могла перекусить орехами — и чувствовала облегчение оттого, что больше не надо думать о том, сколько в каждой порции калорий и как она поправится, если выйдет за свой лимит.
Она старалась поменьше общаться с людьми, чтобы не заморачиваться мыслями о том, что подумают окружающие. Ещё в Нью-Йорке она устала от "друзей" и "подружек", которые всегда нагоняли на неё тоску, когда они были вместе на пляже и поддерживали в ней ненависть к себе. Это только сейчас она осознала, что поддерживали: теперь, когда Лиззи не окружали разговоры о правильном питании, диетах и спорте, она чувствовала себя свободнее и увереннее в себе. Единственный мужчиной, которого она видела регулярно, был её тренер, который был рад тому, что она поправляется: её новый рацион позволял быстро набрать мышечную массу. В конце месяца Лиззи заметила, что у не начали появляться мускулы, которые были даже заметнее, чем лишний вес.
Снимки, которые она делала каждую неделю, показывали, что она стала больше, но и без снимков Лиззи это замечала: одежда уже была ей маловата.
Вечером тридцатого дня Лиззи крутилась перед зеркалом в старом домашнем платье из тонкого трикотажа, которое всегда носила дома, потому что стеснялась ходить в нём на улицу.
Лиззи повернулась боком. Под трикотажным платьем уже проступал животик, и Лиззи заметила, что раньше платье сидело куда свободнее. Оно не то чтобы впивалось в тело - нет, только подчёркивало изгибы, и Лиззи теперь задумалась, что промахнулась с размером, когда покупала. Но ей просто всегда казалось, что сидящая четко по фигуре одежда - это неприлично, только скинни могут обтягивать ноги, всё остальное должно быть свободным или полуприлегающим. И ещё ей определённо стоило сменить лифчик: застегнутый на последние крючки, он уже слегка вдавливался в тело, да и чашку стоило брать побольше.
Она решила отложить поход за бельем ещё на неделю, полагая, что тогда лифчик станет ей окончательно мал.
Лиззи вдруг осознала, что спокойно принимает мысль о том, что будет поправляться дальше. Более того, она испытала глубочайшее облегчение, когда решила для себя, что не будет больше считать калории.
Через неделю она собралась в магазин за бельем. Она взяла несколько размеров, чтобы угадать свой и с удивлением заметила, как сильно увеличился объём под грудью. Прежде Лиззи не обращала на это внимание, но теперь решила присмотреться к себе.
Она встала перед зеркалом в примерочной и внимательно рассматривала своё тело. Впервые с семнадцати лет её живот не был плоским. Он выступал совсем немного, но облегающей одежде это было заметно, как и то, что на боках появился жирок. С "ушами" над поясом брюк или резинкой трусов полагалось бороться, но Лиззи всегда в глубине души считала, что они смотрятся сексуально. Кажется, у неё самой скоро будут такие - и к её удивлению, это её совсем не расстроило, скорее обрадовало.
А ещё её спина действительно стала шире. Её тело, обычно длинное и худое, приобретало другие очертания. Прошло слишком мало времени, чтобы понять, каким оно будет, но Лиззи было интересно увидеть эти изменения — ей не хотелось больше быть такой, как раньше.
Вйдя из примерочной с новым бельем, Лиззи посмотрела на бюстгалтеры "для большой груди", с широкими лямками и широкой спинкой, из простой плотной ткани без пуш-апа и вкладышей. И пообещала себе, что купит такой, когда новый ей станет мал. Ей хотелось попробовать это бельё, созданное для полых девушек, которое стремилось прикрыть тело, а не открыть побольше. Сам вид этих боди, трусов с высокой талией, лифчиков без вкладышей казался ей удивительно комфортным: такое белье она бы носила для себя, а не для того, чтобы выглядеть сексуально, как девушки из рекламы нижнего белья. Она понимала, что всё эти закрытые фасоны нужны потому, что полным вроде как неприлично показывать своё тело — но самой Лиззи уже надоела обнажённость. Она ассоциировалась у неё с бывшим парнем, Майком.
Лиззи вспомнила, что Майку нравилось чёрное бельё: трусики танга и гладкий лифчик. Обязательно плотный, чтобы грудь в нём выглядела приподнятой. Лиззи всегда одевалась с оглядкой на него, хотя самой ей нравилось совсем другое, и к тому же эти проклятые трусы были ужасно неудобными, а в плотных чашках лифчика прела грудь.
Майк считал её сексуальной, и именно поэтому она так долго держалась за него. Стоило давным-давно его бросить.
Об этом она думала всю дорогу до дома.
Итак, она решила поправиться. Лиззи наметила себе цель — размер XL, достигнул его, она будет не ужасно толстой, но всё же полной. Она даже купила себе платье этого размера, чтобы застать момент, когда оно будет ей впору и перестанет висеть мешком.
Жизнь между тем шла своим чередом. Лиззи работала, гуляла, общалась с приятельницами из сети, ходила на тренировки и с наслаждением ела. Она поправлялась в пугающей её саму скоростью: обычно на набирала три-четыре килограмма за год и потом без труда сбрасывала их перед пляжным сезоном. За прошлый месяц она набрала шесть килограммов. И это получалось уже пятнадцать сверх её "летнего" веса. В цифрах это выглядело чудовищно, а внешне...
Привычно разглядывая себя в зеркало, Лиззи вдруг поняла, что выглядит нормально - во всяком случае, не так ужасно, как рисовало её воображение, где пять лишних килограммов превращали её в ужасную толстуху, которая не проходит ни в одну дверь и не может преодолеть пешком и десяти ступенек. Она даже не была теперь уверена, что эти килограммы были лишними.
А чувствовала она себя даже лучше, чем обычно: ушла сонливость, тренировки её больше не выматывали, и до дома она ходила теперь пешком, а не ездила на машине.
Вот да, пожалуй, ещё килограммов пять назад ничего "лишнего" у неё не было. Разве что совсем небольшой животик, но Лиззи не теперь не понимала, что же такого ужасного она находила в животике прежде. Помешательство какое-то.
Она была тогда стройной. И вот только сейчас у неё начинало появляться что-то хоть немного похожее на лишний вес. Тот самый жирок на боках. Лиззи ущипнула себя чуть выше подвздошной косточки - теперь её тело было заметно мягче. Она повернулась в профиль, оглядывая себя и в этом ракурсе: живот ещё немного подрос, но оставался маленьким. Она, кажется, была не их тех девушек, кто сильнее всего полнеет в талии: всё "лишнее" откладывалось в первую очередь в заднице, груди и бёдрах.
Лиззи вдруг поняла, что у неё не получается всерьёз употреблять слово "лишний" по отношению к своему весу. Он не был лишним, она хотела его набрать и стать ещё больше, чем теперь. Каждый новый килограмм делал её красивее в собственных глазах. Размер M уже некоторое время был ей впору, но Лиззи чувствовала, что совсем скоро он станет ей маловат.
Она всё ещё испытывала дискомфорт оттого, что надо менять одежду — да, она хотела поправиться до размера XL, но всё равно стеснялась идти в магазин за новыми джинсами, когда предыдущие становились ей малы. Каждый раз ей приходилось убеждать себя. что это мелкая неприятность по сравнению с тем, сколько удовольствия доставляет ей теперь собственная жизнь. Ей нравились тренировки — серьёзные, а не "девчачьи", для похудения — у неё наконец наладились отношения с едой. Она ела что хотела, когда хотела и сколько хотела и постепенно выработала совсем другие пищевые привычки — которые были ей куда больше по вкусу. Она уже не чувствовала вины из-за жирной или сладкой пищи, а овощи и постное мясо перестали ассоциироваться у неё с безвкусными диетическими блюдами.
Это стоило того, даже если она станет необъятной толстой тёткой.
Фантазия об огромном жирном теле снова промелькнула в её сознании, и Лиззи покраснела. Нет, она всё же немного мечтает о том, чтобы стать необъятной толстой тёткой.
Впрочем, Лиззи отдавала себе отчет, что по этому пути может пойти только в фантазиях — ей не хотелось, чтобы её тело мешало ей заниматься спортом, бегать, прыгать и подниматься по лестнице.
Через три месяца после того, как Лиззи начала есть и тренироваться, она наконец увидела это. Её тело изменилось почти до неузнаваемости. Нет, она не стала толстой, но она стала совсем другой.
Она привыкла быть костлявой и угловатой, как будто внутрь неё засунули скелет не по размеру. Но сейчас кости не выступали, спрятанные под мускулами и жиром. Это было странное ощущение: её плечи и спина стали заметно шире, но фигура не приобрела мужеподобных очертаний, хотя Лиззи не заботилась о том, чтобы выглядеть женственно. Она просто вся стала больше, шире и крепче и выглядела теперь не дылдой, а даже, кажется, коренастой.
К тому же теперь, когда Лиззи заметно поправилась, она с удивлением обнаружила, что при её росте в размере XL она будет несколько меньше, чем планировала. У неё уже был размер L, но телу явно не хватало мягкости и округлости — а ещё больше их не хватало лицу. Для фотографий, конечно, больше подходили четкие черты, но ей нравились другие — мягкие, с щёчками и наметившимся вторым подбородком. Наверное, для этого надо поправиться ещё больше.
Ей до сих пор было странно думать о том, что большинство девушек просто от природы куда меньше неё, у них уже бедра, тоньше кости, меньше грудная клетка, и ей глупо сравнивать себя со средними девушками. Кажется, ей зря всю жизнь казалось, что хорошо бы иметь размер XXS — Лиззи влезла бы в него только в стадии крайнего истощения.
Ей не нравилось ещё и то, что в её теле до сих пор хорошо виднелись мускулы: слой жира был слишком тонким, чтобы полностью замаскировать их. Она выглядела скорее атлетичной, чем полной. Нет, ей нравились мускулы: нравилось то, какую силу они дают и как изменяют её облик. Бен был прав в том, что в её рационе не хватало калорий. Лиззи всегда казалось, что мышечная масса у неё просто плохо образуется, и ей предназначено быть либо тощей жердью, либо опухшей толстухой, но оказалось, что ей проще стать атлеткой, чем толстухой.
Лиззи никогда не нравилось собственное тело, и она, как теперь поняла, ошибочно считала, что слишком толстая. Потому что всех вокруг убеждали, что они слишком толстые, если не выглядят как отфотошопленные модели.
На самом деле она была слишком худой. Лиззи не знала, откуда у неё это взялось, но теперь она чувствовала, что женские тела размера S и меньше никогда не казались ей по-настоящему привлекательными. Ей не нравилась хрупкость, не нравилась слабость. Женщины, которые казались ей красивыми, обитали на страницах плюс-сайз блогов и на картинах советских художников. Такая полнота не ассоциировалась у неё с ленью и болезнями, а только с жизненной силой и неутомимостью.
Она уже не представляла, что когда-то верила в то, что обычная девушка размера М не может быть спортивной, а дальше вообще идут ужасные распущенные толстухи, которые целыми днями сидят на диване и едва способны оторвать от него свою дряблую задницу.
Нет, конечно, всё было не так прямолинейно. Она глазела на моделей плюс-сайз, она видела крупных спортсменок, но они существовали в параллельной реальности счастливых и активных полных женщин, а в её мире за размером M открывалась бездна, полная картошки фри из Макдональдса и сердечно-сосудистых заболеваний.
Глупость какая. Лиззи уже была размера L и собиралась поправляться дальше, но чувствовала себя просто отлично и полагала, что и потом будет чувствовать себя не хуже.
Она продолжит в том де духе.
На следующий день Лиззи купила себе платье размера XXL. Примерив его — платье было безнадежно велико — Лиззи почувствовала предвкушение. Ей хотелось, чтобы к лету оно было ей в пору.
Но ещё через месяц Лиззи столкнулась с неприятностью. Она перестала набирать вес.
За последнюю неделю она ни набрала ни килограмма и даже потеряла полкило. Она всё ещё носила размер L — хотя и подумывала о том, чтобы сменить его — и, на взгляд Лиззи, выглядела слишком стройной. У неё появился жирок на боках и животе, увеличились грудь и задница, но все это было не слишком заметно — то есть, конечно, она стала намного крупнее за эти четыре месяца, но тело её выглядело совсем не так, как она представляла. Она хотела стать мягкой и округлой, чтобы на спине у неё появились складки и вырос живот.
Кажется, она достигла того самого "естественного веса", о котором говорил Бен. Она ела все, что ей хотелось, и больше не поправлялась.
Лиззи огорчилась: до июня оставалось всего семь недель, а ей хотелось поправиться ещё на два размера.
Она решила подойти к своей проблемой к Бену: кажется, он до сих пор хорошо относился к тому, что она набирала вес. Может, он поможет ей и теперь?
Она подошла к нему после тренировки.
— Я... честно говоря, я хотела ещё поправиться. Мне нравятся... полные тела, — ей до сих пор сложно было говорить об этом вслух. — Я хочу быть на размер-полтора больше, чем сейчас.
— Ты только не переусердствуй, — сказал ей Бен. — И не ешь всякую дрянь из Макдональдса.
Лиззи кивнула. Её мало привлекали картошка фри и сладкая газировка, и она надеялась, что сможет управиться без них.
— Нет, я не хочу стать такой толстой, чтобы мне тяжело было двигаться. Я просто хочу поправиться её на пару размеров. Я понимаю, что это звучит странно, но...
— В своей жизни я видел ещё более странные вещи. ты уверена, что тебе это нужно?
Лиззи кивнула. Да, она очень твердо намеревалась поправиться.
— Мне нужна будет ккакая-то специальная диета?
— Да. У спортсменов есть куча способов есть больше калорий и при этом не брать три обеда в Макдональдсе. Записывай.
Лиззи спешно достала планшет.
Весь следующий месяц Лиззи следовала еёго советам, стараясь всё же не перебращивать с этим — и у неё начал расти живот. Он был округлым, выдавался вперед и под любой облегающей одеждой возвышался эдаким холмиком. Это была не просто мягкая складка над поясом брюк, а самый настоящий живот. Все еще небольшой: за последнее время Лиззи посмотрела достаточно фотографий полных женщин, чтобы заметить, как по-разному откладывается вес, и у многих женщин ее размера живот был больше.
К тому же, вскоре он понравился Лиззи. Он был мягким и приятным на ощупь и немного колыхался при ходьбе, а когда она садилась, он нависал валиком над ремнем брюк, и Лиззи не упускала шанса ущипнуть его.
Она вытащила из шкафа трикотажное платье и натянула его на себя. Она всегда надевала его, когда была не уверена в том, нравится ей тело или нет. Платье было однотонным, из достаточно плотной ткани, чтобы не обрисовывать каждую складку на теле, но оно облегало Лиззи и, подчеркивая все ее изгибы.
Теперь, надев его, Лиззи увидела, что платье ей уже впритык. Оно, конечно, было трикотажным, но, поправляясь, Лиззи стала замечать, что и трикотажные вещи становятся туговаты в груди и бедрах.
Она покрутилась перед зеркалом, снова рассматривая себя и с удивлением отмечая, как ей нравится собственный силуэт. Эти изменения было сложно заметить, когда носишь разную одежду, но теперь Лиззи видела, что тело стало массивнее, и как будто жир теперь активнее откладывался ниже пояса.
Она обмерила себя. Да, раньше грудь и бедра увеличивались равномерно, а теперь бедра "вырвались вперед". Наверное, дело было в том, что она не только толстела, но и качалась, и спина её становилась шире от нарастающих под жиром мышц. Теперь то ли мышцы не поспевали за жиром, то ли их рост остановился так же, как остановился до этого её вес без дополнительных усилий, но нижняя часть её тела стала немного массивнее верхней.
Повернувшись спиной к зеркалу, Лиззи заметила, что на спине у неё появились складки. Заведя руку за спину, Лиззи потрогала их: она достала достаточно полной, чтобы жир откладывался везде.
И всё же до июня оставалось ещё три недели, а ей надо было поправиться почти на целый размер. Лиззи решила подойти к этому с максимально возможным старанием.
Она составила себе меню и со следующего дня начала питаться по нему.
Ей теперь приходилось сдерживать себя, чтобы не объедаться. Она отдавала себе отчет, что не стоит просто бросать в рот всё подряд, пока пузо не заболит. Есть более подходящие способы добрать калории.
Она использовала все те трюки, о которых узнала у Бена: она нагоняла вес так, как нагоняют его спортсмены. Орехи, сливки, бананы, фруктовые соки. Это позволяло сильно повысить калорийность еды при почти таких же порциях.
К тому же её диета прекрасно действовала. Лиззи буквально чувствовала, как поправляется: вещи размера XL становились ей малы, лифчик и трусы впивались в тело. Она предвкушала, как наденет наконец одежду размеру XXL и купит себе другое бельё.
Через полторы недели изменения были уже заметны. Джинсы, которые еще недавно хорошо сидели на ней, едва застегнулись в талии. Когда Лиззи отпустила застежку, живот валиком навис над ней — так раньше было только тогда, когда она садилась. Лиззи с наслаждением потрогала эту складку, но джинсы решила снять: в них было ужасно неудобно. Лиззи еще никогда так быстро не полнела, и это вызывало в ней странное чувство - смесь страха и удовлетворения. Если она продолжит поправляться теми же темпами, то к к июню размер XXL будет ей совсем впору. Кажется, в талии она его уже достигла.
Она решила отпраздновать это. Возвращаясь домой с тренировки, Лиззи купила себе ведерко мороженого, собираясь растянуть его на несколько дней. Просмотрев рабочую почту, Лиззи уселась на диван, чтобы посмотреть сериал, и захватила с собой мороженое. Оно оказалось не удивлением вкусным, и Лиззи смеясь над сериалом, ела и еда его, наслаждаясь каждой ложкой. Она не успела заметить, как ложка заскребла по дну ведерка. Да, она просмотрела уже несколько серий, но неужели она успела всё съесть? Лиззи с удивлением посмотрела на почти пустую посудину в своих руках. Нет, всё же не стоит есть перед телевизором.
От такого количества мороженого она чувствовала тяжесть в желудке. Её живот немного вздулся, и Лиззи чувствовала себя до предела наполненной — очень странное чувство, не слишком приятное, но интересное. Но лучше всего было то, что она съела дневную норму калорий за пару часов.
Лиззи сперва было решила, что можно продолжать в том же духе, в конце концов не растянет же она себе желудок за полторы недели, но оставила эту мысль. Нет, ей не нравилось быть настолько набитой — ей нравилось получать от еды удовольствие. Пожалуй, последнее время она и так получала его меньше, чем обычно, каждый раз делая выбор в пользу более калорийных продуктов.
Наконец всё закончилось. В первый день июня, с утра, она встала на весы.
Восемь килограммов. Она прибавила восемь килограммов за три недели - просто огромная цифра. И больше всего за это время - что Лиззи видела невооруженным глазом - подрос живот. Те самые джинсы, которые едва застегнулись на ней полторы недели назад, теперь были ей безнадежно малы. Они едва налезали в бедрах, и как бы она ни тянула пояс, Лиззи не могла их застегнуть — между пуговицей и петлей оставалось несколько сантиметров. Она перестала мучить штаны, отпустив пояс, и огладила живот, наслаждаясь ощущением плоти под пальцами.
После этого Лиззи взяла портновский метр и обмерила себя. И правда, грудь прибавила два сантимера, бедра - четыре, а талия - целых десять.
А ещё у неё наконец появился второй подбородок.
Поставив фотоаппарат на штатив, Лиззи привычно сфотографировала себя анфас и профиль, а потом открыла свои предыдущие фотографии, сделанные три недели назад. Обычно ей требовалось месяца полтора, чтобы так поправиться. И даже тогда её живот не рос с такой скоростью: на фотографии в профиль было особенно ясно заметно, насколько он стал больше и объёмнее: ещё немного, и он начнёт выдаваться вперед дальше, чем грудь.
Лиззи сказала себе, что этого "немного" не будет. Ей не слишком понравилось переедать, так что Лиззи собиралась вернуться к своему обычному рациону и надеялась, что не похудеет от этого. Ей нравилось своё тело, каким оно было сейчас: большая мягкая грудь, складки на спине, широкая задница и выступающий живот. Ей нравилось выглядеть женщиной, которая с наслаждением объедается вкусной пищей и плевать хотела на похудение.
С предвкушением она достала из шкафа платье, которое не до недавнего времени было ей велико и надела его.
Платье размера ХХL отлично село в груди и бедрах, но было тесно в талии: Лиззи не смогла застегнуть молнию сбоку даже когда сильно втянула живот. Стянув платье, Лиззи скомкала его и кинула в угол. Она собиралась купить себе много других платьев: таких, которые, будут хорошо на ней сидеть. Что ж, возможно, её живот был большеват, но Лиззи он нравился. Строго говоря, с её точки зрения он был даже маловат: Лиззи надеялась, что он всё же будет висеть над ремнем низко посаженных брюк и скрывать его. Для этого ей пришлось бы ещё поправиться ещё килограммов на десять.
Лиззи хотелось получше прочувствовать и оглядеть собственное тело. Она нашла старые шорты с низкой посадкой и натянула их на себя. Они с трудом застегнулись под животом, передавив её тело, которое теперь просто выпирало из шорт. Лиззи потрогала валик жира, нависающий над ремнем шорт — его так приятно было держать в ладони. Ей нравилось, что теперь её тело было не просто большим, но и полным. Мышцы давали объём, но не давали ощущения мягкости и рыхлости, которое ей так нравилось в полных телах.
Когда она села на кровать, пуговица на ширинке расстегнулась, и молния тут же разошлась. Живот улегся ей на бедра, и Лиззи легонько шлёпнула по нему, наблюдая, как колышется её плоть. Это было чудесное ощущение: её живот, грудь и задница двигались вместе с ней, покачивались при ходьбе. Она встала, стянула шорты, а потом и бельё. Грудь Лиззи слегка обвисла и стала просто огромной. Простые лифчики на тонких бретелях никак не могли удержать её. Раньше она стеснялась своей груди, но теперь Лиззи даже нравилось, что для неё нужны лифчики особого покроя и таких размеров, которых не было с среднем магазине белья. Ей было теперь сложнее подбирать бельё, но это неудобство мало смущало её по сравнению с тем, какое удовольствие ей доставляло собственное тело. Она неторопливо повернулась вокруг своей оси, наслаждаясь тем, каким большой и массивной она стала. Лиззи наклонилась в сторону, и на боку у неё появилась складка.
В тот день Лиззи легла спать донельзя довольной собой и предвкушала, что на следующий день пойдёт покупать себе одежду. И купальник. Она обязательно купит купальник и появится в таком виде на пляже.
Она совершенно не собиралась стесняться своего тела.
.
. Что особенно интересно, так это то, что Лиззи твердо понимала, что хочет получить. Что не стала обжираться фастфудом. И что не просто набирала вес, а еще и тренировалась.
я вот думаю, может, свое записать и выставить. Правда, у меня там больше отношенек. Но тем не менее.
