Вы не вошли.
Теперь обидно, что в ОЭ Камша не дала себе волю настолько
Альгирдас… Паук Гвинн Брэйрэ… он думал, что живет в аду, но настоящий ад царил в душе Хрольфа. Послушание и терпение, отстраненный взгляд, безответность раба перед господином – это требовало силы, такой силы, какую Хрольф не мог даже вообразить себе. А Альгирдас жил с этим, не задумывался над тем, сколько пугающего могущества в его бесконечной покорности. Недостижимый, он принадлежал Хрольфу не больше, чем звезды в небесах, любоваться которыми может каждый, но никому, кроме богов, не дано взять их в руки.
Он так же чуждо смотрелся среди обычных смертных – как самоцветный камень в россыпи гальки. И Хрольф говорил ему об этом, и целовал закованные в золото руки, и твердил о своей любви. Но видел лишь холодную брезгливость в прекрасных глазах.
Раб. Игрушка. Драгоценность. Такой желанный, и такой недостижимый.
Понимаю феечкину боль
Когда-то давно Орнольф думал, что воля богов была на то, чтобы намертво привязать их друг к другу. Сковать не только любовью – тогда Орнольф не осмеливался даже самому себе признаться в том, что любит, – но и необходимостью. Один из них дополнял другого. Вместе они были полноценным… сверхчеловеком? – пожалуй, что так.
Потом его представления о богах здорово изменились. Опять-таки не без помощи Хельга, который к тому моменту разочаровался вообще во всем. И во всех. Кроме себя, естественно. И еще Орнольфа. Да. Это было задолго до того, как Орнольф променял его на людей и обрек на одиночество, из которого не было выхода даже в смерть…
Самое время для таких мыслей! Но понятно, откуда они приползают – от тварей, что затаились и ждут, вслушиваясь в предсмертные вопли тех, чьи тайники уже открыты.
Холодные пальцы легко коснулись его плеча.
– Я ноготь сломал, – печально сообщил Альгирдас.
– Я ноготь сломал, – печально сообщил Альгирдас.
И реснички бы сделать
— Какое великолепие! — воскликнул Серегил, оглядывая молодого оленя, в которого превратился Алек. Ноздри животного тревожно нюхали ветер, сильная шея изогнулась. Откинув назад увенчанную рогами голову, олень смотрел на Серегила широко расставленными голубыми глазами.
One book later...
Серегил свернул украденный плащ и спрятал под собственным.
— Думаю, следует вернуть его владельцу. Мне бы не хотелось, чтобы из-за меня у кого-то из девушек Эйруал были неприятности. Вряд ли ты будешь возражать против того, чтобы побывать там дважды за одну ночь.
Алек не видел лица Серегила, но по его голосу понял, что тот усмехается.
— Я? А ты где будешь?
— О, совсем неподалеку.
Алек беспокойно поерзал в седле.
— Значит, ты возвращаешься к Азарину? Он услышал смешок из-за своей спины.
— Куропатка не покажется вкусной, когда хочется оленины.
Не палится ни разу
Реснички вроде у него там и так норм
Это не значит, что за ними не надо ухаживать
Не палится ни разу
Это подсознание
Господи, автор фея, ну прими уже бисексуальность своего героя свою, тебе 1000 лет уже, да и большечембрат грустит
Ну, то есть, со стороны это, наверное, выглядит…
Как крепкая мужская дружба, ага
Не, к этому моменту Серегил уже осознал всё: и у Древлян Дравнийцев о нем пофантазировал, и к куртизану приревновал.
Цыц, пока Алек не в курсе, это шуточки подсознания
Господи, автор фея, ну прими уже бисексуальность своего героя свою, тебе 1000 лет уже, да и большечембрат грустит
▼Скрытый текст⬍
Меня вообще удивляет феечная железобетонная вера в свою гетеросексуальность. Смотрю, спустя 980 лет ничего не изменится.
Цыц, пока Алек не в курсе, это шуточки подсознания
Так он и так цыц - молчком страдает, бедняга
Но Алеку уже зашла эротическая сцена в борделе
Анон пишет:Господи, автор фея, ну прими уже бисексуальность своего героя свою, тебе 1000 лет уже, да и большечембрат грустит
▼Скрытый текст⬍Меня вообще удивляет феечная железобетонная вера в свою гетеросексуальность. Смотрю, спустя 980 лет ничего не изменится.
Так это же стандартная защита у людей с вбитой в голову гомофобией: "да не, мы с другом не геи, мы просто вчера выпили много"
Но Алеку уже зашла эротическая сцена в борделе
Он там ещё на фрески запал, долго их теперь вспоминать будет
Но Алеку уже зашла эротическая сцена в борделе
У Алека после нее тоже шуточки подсознания были:
Только когда она обернулась и через плечо что-то сказала, Алек понял, как сильно Мирриция напоминает Серегила — точнее, Серегила в роли госпожи Гветелин на борту «Стремительного». Воспоминание его смутило, и Алек постарался прогнать его, последовав за женщиной в ее комнату.
У Алека после нее тоже шуточки подсознания были:
Только когда она обернулась и через плечо что-то сказала, Алек понял, как сильно Мирриция напоминает Серегила — точнее, Серегила в роли госпожи Гветелин на борту «Стремительного». Воспоминание его смутило, и Алек постарался прогнать его, последовав за женщиной в ее комнату.
Они там оба себе суррогатов друг друга нашли - что Серегил со своим яснооким блондином, что Алек с Миррицией. А душа-то просит не того
Они там оба себе суррогатов друг друга нашли - что Серегил со своим яснооким блондином, что Алек с Миррицией. А душа-то просит не того
И не только душа. Но Серегила сначала пришлось чуть ли не в пинки в спальню загонять, и он ещё и там умудрился попытаться откосить((
Анон пишет:Они там оба себе суррогатов друг друга нашли - что Серегил со своим яснооким блондином, что Алек с Миррицией. А душа-то просит не того
И не только душа. Но Серегила сначала пришлось чуть ли не в пинки в спальню загонять, и он ещё и там умудрился попытаться откосить((
Он просто в свое время груминга натерпелся, вот и боится парня травмировать. Главное, что дальше вошел во вкус
Так это же стандартная защита у людей с вбитой в голову гомофобией: "да не, мы с другом не геи, мы просто вчера выпили много"
У него еще и травма на этой почве
А Серегил характером помягче Алвы, да?
Серегил вообще зайка; местами тоже драма квин, коненчо, но разговаривать умеет. Да и деревни топить не станет.