Губы Цзян Чэна – зацелованные, припухшие, красные – дрогнули в подобии улыбки. Он поднялся слишком резко, сразу стало холодно. Вэй Усянь выдохнул, постаравшись скрыть телесную дрожь. Внутри сплелись волнение и удовлетворение, но жар внизу живота так и не стал чем-то сформированным. 
Да и демоны с этим! Вэй Усянь досадливо потерся затылком о сбившиеся простыни, ничего не сказав. Цзян Чэн окинул его нечитаемым взглядом и отвернулся, дав вволю полюбоваться на свою спину. 
Почти год. Они пытались почти год.
- Зачем ты ему рассказала? – Вэй Усянь никогда не думал, что может так разозлиться на Вэнь Цин. Та выдержала его словесный напор без потерь, в выражении лица промелькнуло даже нечто напоминающее сочувствие.
- Не позволю тебе разрушить свою жизнь, - твердо ответила Вэнь Цин. – Цзян Ваньинь не так слаб, как ты думаешь…
- Я его знаю! – не сдержал крика Вэй Усянь. Ужасно захотелось закрыть лицо руками. 
- Значит, недостаточно. Он отреагировал… как нужно, - сдержанно продолжила Вэнь Цин, но пальцы ее дрогнули. – Разозлился, расстроился. Но первым его порывом было все исправить. А с этим уже можно работать.
- О чем ты? – Вэй Усянь почувствовал себя так, будто из тела вытащили все кости. Он представил себе Цзян Чэна – сжатые в нитку губы, пылающие обидой глаза. Яркая картина не желала исчезать.
- Я почти с самой операции по пересадке золотого ядра думала над тем, как воссоздать его повторно, - Вэнь Цин близко подошла к нему и ухватила за руку. – Нужно экспериментировать. Много экспериментировать. Цзян Ваньинь готов, твоего отказа я не потерплю.
Вэнь Цин по-врачебному сухо, но подробно описала свой план. Вэй Усянь слушал ее и сам себя не понимал: он всегда с легкостью подхватывал чужие идеи, никогда ничего не боялся, был открыт к новому. Почему же теперь он сомневается? 
А разве не хотел бы он вернуться на Путь меча? Ощутить тепло в нижнем дантяне, единение с Суйбянем, ветер в лицо от полета на мече?
Хотел больше всего на свете. Но меньше, чем вмешивать Цзян Чэна в это.
- Почему именно он? – спросил Вэй Усянь, зная ответ.
- Потому что это было и твое золотое ядро тоже, - озвучила очевидное Вэнь Цин. – Да и хотел ли ты видеть кого-то другого в этой роли?
И это тоже был вопрос, на который они оба знали ответ. Вэй Усянь не мог представить на этом месте кого-то еще. В юношеских фантазиях у дев почти никогда не было лиц – только какие-то отдельные черты. Мысль о настоящем парном совершенствовании в первую очередь рисовала в голове образ Цзян Чэна. 
Осень тогда уже была дождливой, но оставалась яркой в листве и поздних цветах. Цзян Чэн в пурпуре смотрелся под красным кленом поразительно величественно. Бледность лица и запавшие глаза стали заметны только при приближении.
- Не говори ничего, - попросил Вэй Усянь.
Цзян Чэн влажно вздохнул и покачал головой. Губы у него были прохладные и сухие, но Вэй Усяню казалось, что он ощущает на них соль.
Вэнь Цин поила Вэй Усяня различными настойками, иногда отвары прописывались и Цзян Чэну. Тот принимал их безропотно. 
Затеплившаяся надежда таяла месяц за месяцем бесплодных попыток.
Никто бы не дал ему бросить, Вэй Усянь это прекрасно понимал. Тем более в происходящем была масса приятного – близость Цзян Чэна, частые встречи. Разговор тоже наладился. Без бремени тайны общаться вновь стало проще.
Ранней весной Вэй Усянь предложил Цзян Чэну оставить затею по возвращению золотого ядра. 
- Ты не должен жертвовать собой…
- Ты вообще ничего не понимаешь?
Вэй Усянь понимал. И может из-за той же щемаще-глубокой любви хотел поставить точку. Он может жить без золотого ядра столько, сколько ему позволит судьба.
Вэнь Цин такое не одобрила.
- Не забывай, что создание чего-либо требует не только физических действий, но и работы мысли. Прекрати нам мешать, - строго потребовала она. – Ты ждал сразу готового золотого ядра? Его не будет. Так же как его не получилось у маленького Вэй Ина, которого только вчера подобрали с улицы.
И они держались на тонкой ниточке идеи.
Задремавший было Вэй Усянь, широко распахнул глаза. Цзян Чэн продолжал сидеть к нему спиной. Чувство не изменилось. 
- Цзян Чэн, - позвал Вэй Усянь негромко. Голос не дрогнул.
- М? – он повернулся к Вэй Усяню вполоборота. Цзян Чэн точно увидел в его лице что-то, потому что немой вопрос сменило удивление, а затем радость. Он кинулся на Вэй Усяня, запечатывая тому рот поцелуем, смеясь и шепча что-то. 
Тепло внизу живота не исчезало.