Когда разведчики донесли, что впереди нашли небольшое, домов на пять, селение, Цзян Чэн колебался недолго. Таких маленьких, разбросанных по всему Юньмэну деревень на несколько семей, было что звезд на небе, если не больше, и Вэни не могли обыскать их все. И потом, если бы в нем ждали Вэни, уж это разведчики бы знали.
— Только вот, глава... — Мин Ли помедлил. — Там только женщины и были. Я близко подходить не стал, мало ли что. Перепугаются еще... может, обойдем?
Цзян Чэн подумал несколько мгновений и покачал головой.
— У нас несколько раненых, которым лучше провести ночь под крышей, — сказал он хмуро. — Попросимся на постой. Если откажут, то откажут. Пойдем открыто.
Мин Ли только кивнул, принимая решение главы.
В селении и впрямь оказались одни только девушки, и большей частью совсем юные. Старухи, видно, остались в одном из домов — хотя обычно как раз они навстречу и выходили. Старшая из девиц, назвавшая себя Сяо Ли, только засмеялась в ответ на его вопрос:
— Ой, бабушки наши и правда дома, спят сейчас! А мужчин нет у нас, почтенный господин, ушли все мужчины, знаете ведь, война сейчас бушует, вон, и у вас раненые с собой... пойдемте, пойдемте! Эта Сяо Ли все приготовит для вас!
Цзян Чэн кивнул, но почему-то никак не мог отделаться от ощущения, что здесь что-то не так.
Может, потому, что слишком уж гостеприимно улыбалась им всем Сяо Ли и её подружки.
Может, потому, что принесенная им еда слишком сильно отдавала речной сыростью, хотя и была вполне съедобна.
А может, потому, что ночью, стоило Цзян Чэну только позволить себе задремать, пусть и удерживаясь на самом краю сна, по краю кровати прошлись ловкие, слишком тяжелые и большие для кошки лапки.
Цзян Чэн взмахнул рукой, разворачивая Цзыдянь, раньше, чем открыл глаза, но лисица легко увернулась от неуклюжего удара — прямо скажем, не самого лучшего. Только засмеялась по-девичьи, распуская хвосты — три, пять, все девять!.. — и поднялась на задние лапы, потянулась вверх, вырастая, переплавляясь из животного в человека — в красивую девушку, которая встретила их сегодня.
— А мы с девочками так надеялись сегодня хорошо поесть, — с притворным возмущением пожаловалась Сяо Ли, уже не скрывая ни девяти хвостов, ни пушистых ушей. — Но вот беда, вместо вкусных горячих Вэней к нам пришли Цзяны и их рыбья кровь!
Цзян Чэн, изготовившийся было для нового удара, замер, и Сяо Ли засмеялась снова.
— Что, что ты смотришь на меня, маленький Цзян? Что мне с тебя и твоих людей? — она прошлась вдоль стены, метя хвостами. Вместо крепких досок пола за ней проступали тонкие тростниковые коврики, лишь немного прикрывающие трясину. Лиса стояла на них, не проваливаясь.
Стоял на них, не проваливаясь, сам Цзян Чэн.
Иллюзии этой лисицы были реальней самой реальности.
— Отпусти нас, — потребовал Цзян Чэн, лихорадочно пытаясь понять, сможет ли он, если что, прорваться с боем и увести хотя бы нескольких, самых крепких из своих воинов.
— Разве я держу? — искренне удивилась Сяо Ли. — Но вы ведь ранены и устали, маленький Цзян! Оставайтесь до утра! Отдохните, выспитесь — и тогда уже идите дальше, а мы останемся ждать... сестрицы из речных истоков говорили, что неподалеку бродят Вэни, — она облизнулась. — Горячие, вкусные Вэни, маленький Цзян, которые очень любят красивых девушек и которых слишком много для маленького отряда. Но ты не бойся. Мы их съедим.
Вообще-то сама идея скармливать людей нечисти была ужасающе неправильной. Отъестся такая тварь на заклинателях — потом назад не загонишь. Вот только именно эта тварь уже отъелась — девять хвостов, воплощенные иллюзии, да с такой, пожалуй, только отец с матушкой и потягались бы, и не по одному, а вместе!..
И она не желала им зла. Зато обещала смерть Вэням.
— Почему?.. — помедлив, спросил Цзян Чэн. Сяо Ли, старая, старая хули-цзин, улыбнулась ему озорно, как девчонка.
— Потому что это наша земля, маленький Цзян. Я бродила по ней раньше любых Вэней и расчесывала косы еще твоей трижды прабабке, когда она была девицей на выданье, сговоренной за веселого третьего сына Цзиней — и я не позволю её памяти и её трижды правнуку исчезнуть, пока я еще здесь.
Она снова засмеялась и прижала уши, развеявшиеся дымом. Исчезли под длинным подолом хвосты, один за другим.
— Отдыхай, маленький Цзян. Здесь и сейчас, в твоем доме, мы на твоей стороне.
И, хотя Цзян Чэн до самого утра не сомкнул глаз, лисица все-таки выполнила свое обещание.
