Лань Ванцзи не удостоил Вэй Усяня даже взглядом. Он слегка кивнул в знак уважения к учителю и бесцветным голосом отчеканил:
— Правило трёх «У»: Упокоение, Усмирение, Уничтожение. Сначала следует обратиться к его родственникам и исполнить его последнюю волю — дать ему возможность отпустить свои земные заботы и упокоиться с миром. Если это не сработает — усмирить его. Если же он зашёл слишком далеко, и преступления его столь сильны, что тёмная энергия злобы не рассеивается, — полностью уничтожить. Все заклинатели обязаны строго придерживаться этого правила. Никакие отклонения недопустимы.
Все остальные ученики с облегчением выдохнули, благодаря Небеса за то, что старик спросил Лань Ванцзи. Если бы он выбрал кого-то из них, то наверняка бы они спутали порядок или что-то пропустили. Лань Цижэнь удовлетворённо кивнул:
Туповатые какие-то наследники и лучшие ученики выходят...
— Безупречный ответ. — затем, помолчав, добавил. — Вы всегда должны быть такими же основательными и убедительными, неважно, как заклинатель или как обычный человек. Если кто-то убил нескольких мелких оборотней в горах у себя дома и заработал себе пустую славу, а теперь расслабился и самодовольно гордится собой, то этот юноша рано или поздно навлечёт на себя позор.
"Сережа-молодец" прям.
Вэй Усянь поднял брови, взглянул на профиль Лань Ванцзи и подумал: «Похоже, старик затеял всё ради меня. Он даже пригласил своего лучшего ученика посидеть с нами на уроках, чтобы поставить его мне в пример».
Все правильно понял, кажется...
И следом спросил:
— А можно вопрос?
Лань Цижэнь ответил:
— Говори.
— Хоть «Упокоение» и идёт всегда первым, всё же зачастую его невозможно выполнить. «Исполнить последнюю волю и дать возможность отпустить земные заботы» только кажется простым. Хорошо, если усопший хотел новую одежду. Но что если он желал отмщения и убийства множества людей, как поступить в таком случае?
Лань Ванцзи сказал:
— Именно поэтому за упокоением следует усмирение, а при необходимости — уничтожение.
Улыбка тронула губы Вэй Усяня:
— Какое расточительство. — Помолчав, он добавил. — На самом деле я знал ответ, просто размышлял о четвёртом способе.
Лань Цижэнь произнёс:
— Я никогда не слышал ни о каком четвёртом способе.
Вэй Усянь заговорил:
— При жизни палач обезглавил более сотни человек, а в смерти преобразился в лютого мертвеца, что совершенно очевидно проистекает из условий его кончины. Так почему бы заклинателю не вскрыть могилы его жертв, пробудить в них затаённую злобу, собрать из них сотенную армию и использовать в битве против лютого мертвеца…
С логикой у ВИ в данном случае все плохо: упокоение и усмирение у него расточительство, а сто могил раскапывать ничего. Но, похоже, ВИ просто не смог вытерпеть, что ему поставили в пример какого-то заучку и решил выпендриться хоть как.
Лань Ванцзи, наконец, повернул голову и посмотрел на него. Лицо его по-прежнему ничего не выражало, лишь брови слегка нахмурились. Лань Цижэнь же пришёл в такую ярость, что даже его козлиная бородка затряслась от гнева. Он заорал:
— Невежда!
Все в ланьши застыли, боясь пошевелиться. Лань Цижэнь вскочил на ноги:
— Упокоение — это сама квинтэссенция заклинания тварей! А ты же отказываешь изучать способы их упокоения и даже предлагаешь повышать уровень их затаённой злобы! Ты отрицаешь этику и мораль и извращаешь естественный порядок вещей!!!
Но ведь ВИ не отказывался... 
Вэй Усянь спокойно ответил:
— Некоторые вещи становятся бесполезны после упокоения, так почему бы не найти способ обратить их во благо? Когда Юй Великий усмирял воды, возведение дамб было лишь вспомогательным средством, основным же являлось перенаправление потока. Усмирение — это как возведение дамб, так что, получается, это не главный способ…
Лань Цижэнь швырнул в него книгу, но Вэй Усянь ловко увернулся и, не поведя и бровью, продолжил нести околесицу:
Как же легко заслуженного учителя вывести из себя. Неужели он первый раз видит ученика, несущего херню?
— Духовное начало — это светлая энергия, затаённая злоба — тёмная энергия. Светлая энергия копится у человека в даньтяне, и с её помощью можно раскалывать горы и осушать моря, то есть использовать в своих целях. Так почему же нам не научиться использовать и тёмную энергию?
В сторону Вэй Усяня полетела ещё одна книга, запущенная Лань Цижэнем. Он жёстко отрезал:
— Тогда ответь мне на ещё один вопрос! Как ты можешь гарантировать, что тёмная энергия будет подчиняться тебе полностью и не навредит остальным?
Так-то, если вспомнить, искажение ци, то выходит, что и со светлой энергией не всегда получается гарантировать...
Вэй Усянь уклонился от пролетевшей книги, одновременно отвечая:
— Я ещё не думал об этом!
Лань Цижэнь в ярости выдохнул:
— Что ж, если ты подумаешь об этом, то заклинатели всего мира просто не позволят тебе существовать! А теперь пошёл прочь!
Как-то это противоречит тому, что потом тз развелось как тараканов, и всем, кроме ЦЧ, было на них насрать...
Вэй Усянь и мечтать о большем не смел и пулей вылетел из класса.
Всё утро он бродил по Облачным Глубинам, собирая цветы и валяясь на траве. Остальные ученики, закончив занятия, нашли юношу на крыше высокой стены. Вэй Усянь сидел на выступе, устланном тёмной черепицей, и лениво жевал длинную травинку. Одну ногу он согнул в колене и облокотился на неё правой рукой, подпирающей щёку, а второй свободно болтал со стены. Ученики снизу в восторге загалдели:
— Вэй-сюн! Вот это ты дал! Он сказал тебе убираться, и ты действительно ушёл! Ха-ха-ха…
— Старик Лань сначала даже не понял, что произошло! А потом прямо-таки позеленел от злости!
А что у них положено делать, когда выгоняют из класса?
Вэй Усянь пожевал травинку и прокричал им вниз:
— Он спрашивает, я отвечаю. Он говорит мне «пошёл прочь», я иду прочь. Что ещё он от меня хочет?
Не Хуайсан сказал:
— Почему-то мне кажется, что старик Лань к тебе придирается. Даже свою дежурную брань он адресует исключительно тебе.
Это же у них второе занятие было, если вообще не первое, разве нет? НХС как будто нарочно нагнетает.
Цзян Чэн хмыкнул:
— И поделом ему. Что это был за ответ? Одно дело, когда он несёт свою чепуху дома сам с собой, но он осмелился произнести её перед Лань Цижэнем. Сам же нарывается!
Следует ли это понимать, что ВИ уже раньше толкал свои идеи про тэ? Или он просто много всякой херни несет?
Вэй Усянь парировал:
— Он всё равно меня не любит, и неважно, что бы я ответил, поэтому я решил сказать то, что думаю. И я вовсе не пытался его задеть, просто вдумчиво отнёсся к вопросу.
А, не, это Мосян нагнетает. Ну или переводчик.
Не Хуайсан задумался о чём-то на несколько секунд, и на его лице появилось выражение тоскливой зависти:
— Честно говоря, предложение Вэй-сюна довольно заманчиво. Есть только один способ накопить светлую энергию — усердно совершенствовать тело и дух. Для того, чтобы сформировать Золотое Ядро, нужно приложить неимоверные усилия. К тому же, сам процесс займёт уйму времени, годы и десятилетия, особенно для такой бездарности, как я, у кого отродясь не было никаких способностей. Тёмную же энергию копить не нужно — ей уже обладают злобные твари. Если бы мы могли забрать её у них и использовать, это было бы просто превосходно!
Если верить НХС, то безъядерных заклинателей должно быть полно.
Результатом долгого и усердного совершенствования тела и духа заклинателем становилось Золотое Ядро, которое формировалось в даньтяне. Оно использовалось для накопления и управления светлой энергией. После его формирования уровень мастерства заклинателя рос с неимоверной скоростью, можно было оттачивать навыки заклинательства и достигать невиданных высот на этой стезе. В противном случае, заклинатель никогда не достигал истинной мощи.
Вроде бы, и здесь это подтверждается. Ядро позволяет быстро прокачиваться и достигать "невиданных высот". Про то, что без сформированного ядра заклинатель вообще пустое место, ничего не говорится.
Для адепта из именитого клана было зазорным признаваться, что он формировал Золотое Ядро в позднем возрасте, но Не Хуайсан ничуть не стеснялся.
Ну т. е. на самом деле хз кто там когда сформировал и сформировал ли вообще.
Вэй Усянь рассмеялся:
— Вот и я о чём! Чего зря добру пропадать!
Цзян Чэн оборвал его:
— Хватит уже. Одно дело разговоры, но не вздумай на самом деле следовать этому извращённому пути.
Вэй Усянь улыбнулся:
— С чего бы вдруг я предпочёл светлой и широкой дороге узкую и скользкую тропинку? Если всё действительно было бы так просто, то кто-нибудь уже давно бы следовал этому пути. Так что, не волнуйся, он спросил, а я лишь ответил. Ну что, вы идёте? До отбоя ещё далеко, пойдёмте вместе поохотимся на фазанов.
Тут как бы говорится, что никто не следовал, все только на уровне идей? А как же насчет вреда душе и телу? Тоже гипотезы?
Цзян Чэн заворчал:
— Никаких фазанов! С чего ты вообще взял, что они здесь водятся?! Лучше займись перепиской Сборника о Благонравии! Лань Цижэнь настоял, чтобы ты три раза переписал Раздел о Добродетели из Сборника о Благонравии — так ты поймёшь, что такое мораль и естественный порядок вещей.
Сборником о Благонравии назывался свод правил Ордена Гусу Лань. Изначально правила занимали огромные фолианты, но Лань Цижэнь лично собрал всё воедино, исправил и сократил формулировки, и теперь разделы о Добродетели и Надлежащем Поведении занимали всего четыре пятых книги.
О, оказывается, сначала дядя Женя пытался с этой поебенью бороться. Но не сдюжил, и в старости его понесло обратно. Печальная история.
Вэй Усянь выплюнул травинку изо рта и стряхнул пыль с обуви:
— Три раза? Да я вознесусь на Небеса, если перепишу их хотя бы один! Я не адепт Ордена Гусу Лань и не собираюсь жениться ни на ком из клана Лань, так что с чего бы это я должен переписывать их правила? Не буду я ничего переписывать.
Не Хуайсан затараторил:
— Я, я! Я перепишу их за тебя!
Вэй Усянь ответил:
— Не могут люди быть столь услужливыми, не имея на то причины. Говори. Что ты от меня хочешь?
Не Хуайсан ответил:
— Дело вот в чём. У старика Ланя есть одна дурная привычка. Он…
Он внезапно прервался и слегка покашлял в сторону, прикрывшись веером. Вэй Усянь понял, что Не Хуайсан пытается предостеречь его о чём-то, и глянул в указанном направлении. И действительно, под древним пышно разросшимся деревом со своим мечом Бичэнем за спиной стоял Лань Ванцзи, который и сам походил на лощёное нефритовое дерево, отражающее солнечных зайчиков и тени от листвы. Он смотрел на них взглядом, не предвещающим ничего хорошего и как будто способным запереть их в ледяной темнице. Ученики сразу поняли, что, скорее всего, он явился на их громкие крики, и поспешно закрыли рты. Вэй Усянь же, напротив, спрыгнул со стены и устремился к нему:
— Ванцзи-сюн!
Лань Ванцзи в ответ тут же повернулся и пошёл прочь. Вэй Усянь радостно скакал за ним и вопил во всю глотку:
— Ванцзи-сюн, куда же ты, подожди меня!
Фигура в парящих белоснежных одеждах ринулась за дерево и внезапно испарилась без следа, ясно дав понять, что Лань Ванцзи отнюдь не намеревался вести с ним дружеских бесед. Вэй Усянь только его и видел и надуто повернулся к остальным:
— Он даже не посмотрел на меня.
— Ага, — подтвердил Не Хуайсан. — Похоже, что он и правда ненавидит тебя, Вэй-сюн. Лань Ванцзи обычно… Нет, даже правильнее сказать — никогда и ни с кем ещё не вёл себя так непочтительно.
Вэй Усянь сказал:
— Что? Он уже ненавидит меня? Я ведь только хотел извиниться.
Цзян Чэн ядовито ухмыльнулся:
— Извиниться? Уже слишком поздно! Он теперь, как и его дядя, считает тебя воплощением зла и порока и презирает тебя до глубины души.
Кого как, меня ЦЧ уже начинает бесить. Мне раньше казалось, что до выноса ПЛ он был норм. Но что-то нет...
Вэй Усянь думал совсем о другом. Он хихикнул:
— Ну и пусть он даже не взглянул на меня. Лучше скажи, а он и впрямь хорошенький, да?
Не получив ответа на свой вопрос и поразмыслив сам, Вэй Усянь заключил, что Лань Ванцзи действительно красивый, и передумал кривить губы в усмешке.
Ну началось... 
Только через три дня Вэй Усянь узнал о дурной привычке Лань Цижэня.
Он не только вёл уроки в самой скучной и тягомотной манере из всех возможных, но ещё и проводил контрольные по всему изученному материалу: политические изменения в мире заклинателей, раздел сфер влияния кланов, известные изречения прославленных заклинателей, семейные древа… На лекциях всё это казалось священным знанием, способным вознести к вершинам. На контрольной же превратилось в тяжкие кандалы, которые тянули к земле.
Так и не понятно, лекции были невыносимо тягомотными или казалось, что возносят к вершинам.
Не Хуайсан не понимал ни единого слова из того, что слушал в классе, но работал как вол и уже два раза переписал Раздел о Добродетели для Вэй Усяня, и перед самой контрольной умолял его:
— Пожалуйста, Вэй-сюн, я уже третий год прохожу обучение в Гусу, и если на этот раз получу оценку ниже И, мой брат на самом деле сломает мне ноги! Всё эти прямое наследование, побочное наследование, главный клан, ответвления от главного клана… Мы, адепты из огромных кланов, не можем разобраться даже со своими родственниками, и просто-напросто зовём дядями и тётями всех, кто отстоит от нас дальше, чем на два колена. Это ж сколько нужно иметь в голове места, чтобы запомнить родственные связи ещё и других кланов!
В итоге шпаргалки так и летали по классу, и, конечно же, Лань Ванцзи, внезапно выйдя на охоту, поймал нарушителей на горяченьком, а Лань Цижэнь вновь впал в неописуемую ярость и настрочил кляузные письма в их именитые кланы.
Т. е. получается, что ВИ и эту хренотень без проблем запоминает.
Он искренне ненавидел Вэй Усяня: раньше молодые ученики и без того были непоседами, но во всяком случае, никто не решался пойти против установленных правил, и все сидели смирно, прижав ягодицы к икрам. Но сейчас, с появлением Вэй Ина, все те, кто раньше лишь мечтал о всяческих безобразиях, теперь вдохновились его смелостью и стали вести себя более чем разнузданно, бродя по ночам и распивая алкоголь, когда им захочется. С каждым днём становилось всё хуже и хуже. Вышло так, как и опасался Лань Цижэнь — Вэй Ин действительно был одной из главных угроз всему человечеству!
Цзян Фэнмянь ответил:
— Ин всегда был таким. Пожалуйста, обучите его хорошим манерам, господин Лань.
Ну, логично: разве не этим типа дядяЖеня прославился? Нам в прошлой главе рассказывали, что дядя Женя из любого остолопа мог сделать благопристойного юношу. Похоже, Лани кому-то заплатили за рекламу.
И Вэй Усяня вновь наказали.
Поначалу он не очень-то беспокоился. Наказанием всегда было переписывание текстов, а Вэй Усянь никогда не испытывал недостатка в добровольцах, желающих сделать это за него. Но на этот раз Не Хуайсан отказал ему:
— Вэй-сюн, я больше не смогу помочь тебе, хоть и очень хочу. Тебе придётся пройти через это самому.
Вэй Усянь спросил:
— Почему?
Не Хуайсан ответил:
— Ста… Господин Лань приказал тебе переписать Разделы о Добродетели и Надлежащем Поведении.
Раздел о Надлежащем Поведении был самым сложным из всех двенадцати разделов свода правил Ордена Гусу Лань. Он был ужасающе длинен и скучен, содержал множество цитат из классической литературы, а также содержал невероятное количество редких иероглифов. Перепиши его один раз — и навсегда потеряешь радость в жизни, перепиши десять — и тут же вознесёшься на Небеса.
Т. е. там не просто правила, там еще и какой-то обоснуй под них с цитатами классиков. Пиздец.
Не Хуайсан добавил:
— И ещё он сказал, чтобы во время наказания никто не болтался рядом и не вздумал переписывать правила за тебя.
Вэй Усянь полюбопытствовал:
— Как он узнает, я их перепишу или не я? Он же не приставит ко мне неусыпно бдящего стражника.
Цзян Чэн ответил:
— Именно это он и сделает.
— …
Вэй Усянь произнёс:
— Что ты сказал?
Цзян Чэн объяснил:
— Тебе запрещено выходить на улицу. Вместо этого сейчас ты идёшь в библиотеку, поворачиваешься лицом к стене и начинаешь переписывать правила и размышлять о своём недостойном поведении. И, конечно же, там будет человек, который будет приглядывать за тобой. Стоит ли мне говорить, кого именно к тебе приставили?
Почему они опять ему это объясняют? ВИ опять с урока выгнали?
И вот сейчас в библиотеке сошлись один деревянный стол, одна бамбуковая циновка, два подсвечника и два человека. Один сидел с идеально ровной спиной, а напротив него — Вэй Усянь, который уже переписал больше десяти страниц Раздела о Надлежащем Поведении, от чего его голова кружилась, а сердце сжималось от тоски, посему он отложил в сторону кисть, намереваясь перевести дыхание и поглазеть по сторонам.
В Юньмэне многие девушки завидовали выпавшей ему возможности учиться вместе с Лань Ванцзи. Все говорили, что в Ордене Гусу Лань не бывает некрасивых людей, но Два Нефрита текущего поколения превосходили самые смелые ожидания. До этого Вэй Усяню никак не удавалось как следует разглядеть лицо Лань Ванцзи. Сейчас он наконец смог это сделать, и в его голову полезли разные мысли: «Лань Чжань действительно очень и очень красив, ни в облике, ни в манерах изъяна не найти. Но если бы все те девушки смогли приехать сюда и увидеть его собственными глазами, то чувства бы их слегка поостыли: никакое прекрасное лицо не может скрыть выражение горечи, словно кто-то только что его обидел или он находится в трауре по умершим родителям».
Лань Ванцзи переписывал древние книги библиотеки клана Лань, которые недоступны даже для чтения большинству других адептов.
Интересно, зачем, если их даже читать почти никто не может? Резервные копии? Или на продажу?
Движения его кисти были медленными и степенными, а почерк аккуратным, но с отчётливыми линиями. Вэй Усянь не сдержался и сделал ему искренний комплимент:
— Как ты красиво выводишь иероглифы! Совсем как лучший писарь!
Лань Ванцзи и бровью не повёл.
Вэй Усянь редко держал свой рот закрытым столь долго. Задыхаясь от скуки, он подумал: «Мне придётся сидеть напротив этого унылого человека по многу часов в день целый месяц. Останусь ли я жив после подобного?»
С этими мыслями, он, сам того не замечая, слегка подался вперёд.
