Гг жалуется, как он устал от урока. Пока он жалуется, в себя приходят командоры. Они правильно поняли, что только что стали свидетелями полной х*иты, но автор своим железным перстом нагибает остатки их личности.
- Что это было? - воскликнул красноволосый эльф и в одно мгновение оказался рядом со мной, ощупывая меня взглядом матерого государственного обвинителя.
Мне только и осталось, что закатить глаза к потолку.
- Барсик, но хоть ты не начинай... - вырвалось у меня, на что эльф сначала застыл, а потом разразился еще более грозной тирадой.
- Не начинай?! - взвыл эльф и, не долго думая, ухватил меня за грудки, - Объясни мне, как, - он особо выделил интонацией это слово, - как матриархат объясняет их порочность?!
А вот это он зря так вопрос поставил. Терпеть не могу таких моралистов, которые начинают за голову хвататься и орать о противоестественности подобных отношений. Нет уж, дорогой мой Барсик, от гомофобства я тебя либо отучу, либо плакала наша с тобой потенциальная дружба, на которую я грешным делом уже роток раззявил.
Бляя, бля, бля, бля!
Вместо того, чтобы просто убить нахала, командоры начинают прогибаться под авторский произвол и "лечение от гомофобии". Это настолько феерично, что я даже не знаю, что цитировать. Оно всё такое равномерно ужасное..
- Двое мужчин... - он запнулся и бросил дикий взгляд в сторону Мурки, который демонстрировал удивительную выдержку и все еще не вмешивался в наш разговор. - Это дико!
- Только из-за того, что это неприемлемо лично для тебя, так? И знаешь, как это называется? Это ведь уже даже не расизм, это что-то еще более мерзкое. Когда своих же убивают лишь за то, что они любят друг друга не так, как принято. А ты объясни мне, Барсик, почему нужно любить не так, как вам двоим нравится, а так, как любят все?
- Я ничего не говорил про любовь! - запротестовал эльф, - Я говорил о сиюминутном удовлетворении похоти, о распущенности!
- И чем же это связь между двумя мужчинами распущеннее, чем связь между мужчиной и женщиной? Тем, что над ними не висит Дамоклов меч нежелательной беременности?
- Что не висит? - растерялся Барсик.
Читец тоже растерялся. Что он несёт? Про что? Зачем? Схреналь психолох решил, что командоры хотят друг с другом жаркого сексу?
Психолох встаёт в позу Вождя и начинает вещать за раскладочку, пардон, за психолохию.
- В общем, я рассуждал следующим образом, - говорить было тяжело. Хоть стандартный урок здесь длился чуть больше часа, я вымотался. Честно признаюсь, детки своими вопросами меня доконали. Не дай Бог каждому! Поэтому, проведя ладонью по лицу и смахнув легкое наваждение, я продолжил. - У темных жесткий матриархат, это значит, что главами общин или кланов, семей являются женщины. Они сильные, решительные, волевые. Но мужчины, они и у дроу... прошу прощение, у илитири, мужчины. Иногда... ну я не знаю, хочется быть самцом, а не половой тряпочкой под изящной ножкой главы клана.
Мурка под таким напором ломается и осознаёт в себе дайри-гея бетанского агрессора короче, осознаёт.
- Хочется нежности и тепла, а не маленькой и незавидной роли в её интригах, - тихо и ровно, словно сам себе произнес Мурка, но, разумеется, мы с Барсиком услышали.
Барсик же упорно держится за свою ужасную гомофобию и не хочет сладких муркиных булок. Но психолоха несёт, а сломленный Мурка ему поддакивает.
Немного ужасссного матриархата, который угнетает бедных геев.
- Лишь то, что после заключения брачного союза я войду в дом моей жены, а после рождения первенца покину его. Если родится девочка, она останется с ней. Если мальчик, он уйдет со мной в мой клан и будет считаться ребенком действующей главы клана.
- Это... это просто...
- Отвратительно? - темный горько усмехнулся.
Такого я стерпеть не мог. Душа требовала возмутиться.
- Скотина ты, Барсик. Если у них не так, как у вас, еще не значит, что это мерзко или отвратительно только потому, что для тебя это не приемлемо, - причем я сказал это таким тоном, что светлый вздрогнул.
Не знаю, вдохновение какое нашло. Я вообще в этом плане толерантен до безобразия. А то, знаете, как бывает, посмотрит кто-нибудь по каналу Дискавери передачу об африканских папуасах и начнет орать, как это мерзко, что они такие дикие, они там такое с собой вытворяют, такое... А я слушаю и так подмывает этому радетелю за пристойное поведение в табло дать. Да кто из нас знает, какое оно достойное? Выбрали себе в религию христианство и носимся с его благодетелями, как с писаной торбой. А если что не так, как у нас, то все, в крестовый поход. Мусульман на плаху, язычников на костер. За что? За то, что их моральные нормы не соответствуют нашим?
Бляя. Бля. Бля. Бля. Я до сих пор не понимаю, с чего он решил, что командорам надо потрахаться. Схрена ли?!
На этом психолох решил закругляться, а то он, видите ли, устать изволил. Психолох немного строит планы о том, как найти ко всем индивидуальный подход и излечить от недотраха хуями животворящими.
И эту поебень он начинает сразу же втирать людям.
... Все вы с Илькой снились.
- С кем?
- С Илей.
- Снова имена переиначиваете?
- И что же мы делали? - влезла темная.
Я подумал. Разумеется, они мне не снились. Так просто в голову пришло, вот я и брякнул. И что теперь им сказать? И тут снова с языка сорвалось совсем не то, о чем я думал. Хотя, готов шапку на спор съесть, что это подсознание мое под руку шепнуло.
- Целовались.
- Что?! - и знаете, кто это у нас так взвыл? Ну конечно же, наш благородный рыцарь Пауль, которого я с легкой руки Улькой окрестил.
- А что? - обронила темная, смерив светлую соседку придирчивым взглядом. - Все может быть.
Угу. Да-да. И детишки немедленно поддерживают стремления психолоха.
- Только может? - пропела она и запустила пальцы в волосы на затылке темной, притягивая ту к себе. Иля растерялась, да и я как-то сходу не сообразил возмутиться. Правда, светлой хватило ума не претворять мой личный бред в жизнь. Она просто фыркнула в лицо темной и объявила, скривившись и оттолкнув её от себя, - Не в моем вкусе, - и отвернулась в сторону двери.
Вах, какая взрослость, какой накал страстей, какое оскорбление!
Дальше начинается странный диалог, в котором светлые срутся с тёмными и психолохом, психолох подогревает срач странными предложениями светлым на слабо пососаться с тёмными. Дальше...
- Нет. Хотя, если вы с Улькой поцелуетесь, я, наверное, смог бы получить эстетическое удовольствие.
Рыцарь молча вскочил и сжал кулаки. Я выгнул бровь, ожидая, что он будет делать. И, честно признаюсь, испугался, когда в правой руке у парня материализовался меч. Это только в книжках все такие бесстрашные и суперкрутые. Я крутым никогда не был. Сердце ушло в пятки. Глаза, наверное, сделались просто квадратные. "Я же пошутил!" - хотелось крикнуть мне. А рыцарь, если верить взгляду, которым он на меня смотрел, был настроен весьма решительно.
- Что, струхнул, психолог? - выплюнул все тот же Том, вальяжно развалившись на соседнем с Улькой стуле.
Вот он-то меня и спас. Точнее, этот его насмешливый тон с львиной долей презрения. Меня словно водой из ведра окатило и изрядно заклинило. Страх не пропал, а засел где-то в области ребер, но я все же нашел в себе силы улыбнуться.
- И за что же ты собрался меня убить? За неудачную шутку? А что потом? Вылетишь из университета, обратно не примут.
Да, наш чоткий чик испугался. Но ему на помощь немедленно пришел авторский произвол, который нагибает бедного эльфа. Тот страшно пугается исключения и прогибается под ахуенную логику психолоха.
- Я не предложил вам поцеловаться и даже не помыслил, что вы на досуге только и делаете, что обжимаетесь по углам, я сказал, что если бы вы это сделали, мне, как человеку с весьма вольными взглядами, было бы приятно на это смотреть. В чем оскорбление?
- В том... - Пауль запнулся. Зажмурился. Потом снова распахнул свои синие очи. - В том, что вам вообще в голову такое пришло!
- Да? И что же ты теперь каждого, кто как-то нехорошо о тебе подумает, будешь в капусту рубить?
- Не только подумает, но и озвучит свои грязные... Да! Грязные мысли!
- А у тебя самого они только светлые и благообразные?
- Да!
- Да, что ты говоришь? Что же получается, что такой видный парень, как ты, никогда, даже в мыслях, не помышлял о своей прекрасно даме, которую ты сначала, как и полагается, под венец отведешь, а потом в спальню, и уж там... там... там... - с каждым словом я все возвышал и возвышал голос. А Улька сжимался под моим взглядом. Его жег стыд. Конечно, парень в его возрасте, каким бы рыцарем не был, думает о таком, причем далеко не так пристойно, как принято считать. У него лицо красными пятнами пошло.
Я читаю эти откровения и ощущения, что я читаю простыни Вождя. Те, кто читал этого персонажа, поймут: сплошные раскладки, намёки на ахуенный секс, советы потрахаться (желательно, со своим полом) и обрести счастье...
В общем, психолох с помощью авторского произвола всех нагнул, попутно ещё разок пронзив несколько пар, которые никак не могут потрахаться.
- А если мы не хотим интереснее? - спросила Ира и добавила с насмешкой. - Нам и по отдельности не скучно.
Я вздохнул.
- И в своем относительно юном возрасте вы выглядите, как слет престарелых пердуний, которые только и умеют лыбиться щербатыми ртами и глотки друг другу по поводу и без повода грызть. Ах, Марь Ивановна, у вас помидорки в этом году лучше, чем у меня уродились, так я пойду и тлю вам на капусту натравлю.
Не уверен, что они поняли цепочку моих сравнений, но лица у ребят вытянулись.
Тут внезапно мир перед глазами психолоха поплыл. Он предполагает, что всё-таки достал детишек, и кто-то шарахнул его особо сильным колдунством, и падает. Ученики радуются. Мы тоже пока порадуемся, прежде чем автор вывалит на нас очередной офигительный сюжетный поворот.
А офигительный сюжетный поворот заключается в том, что сейчас их всех взорвут местные ваххабиты.
- Сейчас в эту дверь, - я едва заметным кивком головы указал на вход в класс, - вломятся какие-то существа и попытаются что-то взорвать прямо в классе.
Улыбки стали шире.
- И вы думаете, мы Вам поверим? - насмешливо осведомилась Иля
Ученики крутят пальцами у висков, мол, всё, готов психолох. Но авторский произвол услужливо сначала заставляет пару учеников встать в засаде около дверей, а ваххабитов - попробовать вломиться в класс. Разумеется, эльфы мгновенно порубили ваххабитов в капусту. И класс ринулся рассматривать, чо они там нарубили. А нарубили они какую-то фигню. Психолох разволновался и начинает командовать. Эльфы, воины, благородные и всячески обученные, немедленно ему подчиняются.
Вскинув голову, я встретился взглядом с Карундом. И позвал светлого эльфа.
- Алый!
Тот как-то незаметно оказался возле меня. Даже за руку тронул, не знаю, зачем. Чтобы убедиться, что я все еще я? Или он так прощупывал, действует ли мой артефакт или нет, не знаю. Но говорил я им уже обоим.
- Вы с Каром сходите на разведку. Далеко не углубляйтесь. Просто выясните, как там дела в соседних аудиториях и, если есть возможность, узнайте, где сейчас ректор.
- Это не Вы устроили, - пробормотал Машка, стоявший рядом с короткостриженным сородичем.
Я медленно, словно на шарнирах, покачал головой.
Темный и светлый колебались недолго. Остальные были слишком ошеломлены случившимся, чтобы оспаривать мой приказ. Парни ушли. Я поднял взгляд на Иру и Илю, стоящих рядом друг с другом.
Ира, сориентировавшись в случившемся быстрее других, спросила:
- Что еще ты видел?
- Большую пещеру, в ней по периметру ели росли, а в центре...
- Сосны. Это Большой зал.
- А! Да, мне Мурка говорил про него. Но так и не сводил.
- Так значит, на нас на самом деле напали? - шепотом произнесла Гарри.
Бля-бля-бля. Автор, просто не пиши. Пожалуйста.
Дальше идут странные разговоры, я в этих Ирах, Алях, валях и прочей остроухой гопоте путаюсь без списка. Остроухие обсуждают,что случилось.
Вернулись отправленные на разведку. Докладывают. Кругом кровь кишки по стенам трупы, ошмётки кишок... Все в пту спят, как на паре по философии.
Вернулись эльфы. Глаза у обоих были дикими. Заговорил Кар.
- Все спят. Эти, - он пнул ногой бесчувственную деревяшку, его же стараниями лишенную магической подпитки, - запрыгивали в аудитории и зажигали свечу факира. Одновременно. Сразу во все. А как только, сполняли свою миссию, падали прямо там.
Психолох спрашивает, где ректор. С помощью особо мощного колдунства эльфы показывают ему кино.
В кабинет ректора врываются какие-то подозрительные личности в темных плащах с низко надвинутыми капюшонами. Двое из них сразу отлетают к противоположной стене, судя по всему, Ви'Хольм их магией отбросил, а второй вскидывает руку с зажатым в ней медальоном на длинной мощной цепи. Говорит:
- Будете сопротивляться, взорвем Большой Зал, и все здание полетит вниз за водопадом!
И ректор медленно встает из своего кресла. Идет с ними. В дверях спрашивает, видя, как подельники парня с медальоном медленно встают и, пошатываясь, присоединяются к ним.
- И куда вы предлагаете мне с вами идти?
- В Большой Зал.
Дальше психолох предпринимает попытку захвата командования, происходит диалог, в котором ученики из последних сил пытаются защитить зайчатки своих личностей от авторского произвола.
- Командовать буду я, - без обиняков объявил я и, пресекая возмущение, которое явственно проступило на их лицах, устало сказал, - Вы перегрызетесь вместо того, чтобы работать сообща, и вас возьмут тепленькими.
- Сначала предложи что-нибудь дельное, потом в командиры набивайся, - припечатала вездесущая Ира.
Я посмотрел на них. Мне бы подумать, поломать голову, прийти в себя. Но времени не было, я это понимал. Пришлось говорить раньше, чем успел проанализировать, что на самом деле я несу в скептически настроенные массы.
- Пойдем все вместе. Я с девочками по центру коридора, парни вдоль стен.
- Почему? - вопросила Иля.
- Потому что по сравнению с вами боец из меня никакой.
- Собрались использовать женщин, как щит? - рыкнул в мою сторону Улька.
Но против авторского произвола не попрёшь, психолох провозглашается главным и начинает операцию по спасению своего работодателя и мира от ваххабитов.
Гг строит учеников так, чтобы в случае бучи до его нежной жопки никто не добрался, эльфы подчиняются. Думаете, в случае опасности они расступятся и бросят его?.. Нет, увы, они воспринимают весь безумный трёп гг всерьёз и в точности его выполняют. И отряд во главе с психолохом пошел нагибать ваххабитов.
Что я могу сказать? Маневр удался. Причем даже Ульке с Томом, что плелись замыкающими, скучать не пришлось. Нападали големы. Не наши, кухонные, которых, как я понял, кто-то перепрограммировал, а чужие. Черные, явно не деревянные, а из какого-то неизвестного мне материала. Они были словно резиновыми. Руки и ноги у них, да и тела тоже, гнулись во все сторону. Удлинялись и укорачивались самопроизвольно. Они мне напоминали каких-то ассиметричных пауков, корчащихся в диких припадках. Но мои ребята с ними лихо расправлялись. Причем как я понял, сначала они били оружием, мечами, или, в случае с Илей, серпами, а потом добавляли магией.
В процессе гоп-компания творит какую-то нёх, которая грозит анальными карами всем, и только тру-архимаг может его превозмочь. Этот архимаг - ректор Тук-Тук. Идут за ректором.
- А ректор архимаг? - уточнил я.
- Ты еще спрашиваешь? - вопросил уязвленный моей необразованностью Том.
Я фыркнул.
- По мне, так вы все на одно лицо и материтесь, можно сказать, одинаково.
Мне подарили небольшую кучку презрительных взглядов. Как же, как же, вовремя они вспомнили, кто у них тут самый не маг. Но я не растерялся и обратился к Алому:
- А ректора показать можешь?
- Он в самом центре в соснах. Я чувствую, но визуальный поисковик туда не продет.
Я почесал в затылке. Возле лиловой сферы черных големов было не видно, но это не значит, что они не прятались за деревьями или на них. И тут мне пришла другая мысль.
- А командоры где?
Ребята переглянулись, и Алый снова начал матерится. Но рук больше так и не поднял.
- Они там же, в соснах.
- Плохо.
- Не то слово, - ответил мне светлый, - Коммандос тоже спят. Там только командоры.
Немного обмазывания гг восторженными соплями.
- Полегче на поворотах, - неожиданно осадил его Машка. - Пока нас ведет именно Андрей.
Все замолчали, а я сказал:
- Ир, - она подняла на меня свои темные глаза. Не знаю, почему я обратился именно к ней, но в ходе нашей небольшой боевой операции мне пришла в голову мысль, что она из всей этой компании самая зрелая. Уж не знаю, почему, но мне она теперь казалась куда старше всех остальных ребят, хотя в её личном деле и значилось, что они, можно сказать, ровесники. И все же я обратился именно к ней. - Как думаешь, а если я туда свой крестик засуну, он сможет эту фиолетовую дрянь поглотить?
Её глаза распахнулись, а потом просияли.
- Андрей, ты просто гений!
Я вообще не понимаю, что там происходит и зачем там столько людей.
Гг раздаёт ещё пачку приказов, исходя из своего ах-хуенного психологического чутья, и компания идёт нагибать дальше.
Дошли до места, где стоит сфера, на которую завязано заклинание ваххабитов. Гг героически превознемогает и всех спасает.
- Лия, это кто такие? - вырвалось у меня.
- Тоже големы, - пробормотала она.
- А я думал, какие-нибудь огры или орки.
- Ты огров не видел, - слабо укорила меня эльфийка.
Ее трясло. Она смотрела на происходящее огромными глазами, так что помощи от нее было мало. Из центра зала до нас донесся болезненный вскрик, и я больше не смог стоять без дела. Схватился за цепочку, на которой у меня на шее болтался тот самый крестик, и тут меня осенило, что если её порвать, еще не факт, что сработает. Крик из-за сосен повторился. Только теперь сдвоенный. У меня перед глазами нарисовалась картина моих, да, моих окровавленных мальчишек и это решило все.
Я оттолкнул Лию под защиту еловых лап, а сам шагнул в сферу, активировав артефакт на поглощение. Вокруг меня завертелся сиреневый вихрь. Я зажмурился, и вдруг подумал, что могу умереть. Да, прямо сейчас. И мои родные так и не узнают, куда я пропал. На глаза навернулись слезы. И, честно скажу, в тот момент мне не было за них стыдно.
Я забыл. Я подумал, что повествование переключилось на... того, с кем там они сначала договорились. Мне стыдно 
, не бросай нас!
