As a ghost, Wei Wuxian does not always, in the technical sense of the term, exist. Sometimes he’s here, in the house he shared with a family kind enough to raise him when he had nobody else, and sometimes he’s not. He doesn’t know exactly where he is when he’s gone, or if he’s anywhere at all, just that when awareness returns to him, time has passed. Usually it doesn’t bother him. Wei Wuxian is a resilient person, but three years spent mostly alone in his childhood home would drive even him insane. The gone periods are a pleasant break. When you’re living a liminal existence, you’re not so worried about what you miss in your absence. Most of the time, there’s nothing to miss.
Except he’s missed this.
Конечно, он не всю жизнь был призраком. Иногда он отстраненно вспоминает, что жил здесь с дружелюбной семьей, которая приняла его, когда он остался совсем один. Усянь периодически перестает понимать, где находится, но когда его душа вновь возвращается в свою тонкую оболочку, он осознает, что все былое давно прошло.
Обычно его это не беспокоит.
Вэй Усянь был жизнерадостным, однако эти три года одиночества практически свели его с ума. Воспоминания о прекрасных моментах жизни — единственное, что у него осталось. Живя в ограниченной свободе действий, ты не так сильно беспокоишься, упускаешь ли что-то в своей жизни.
За исключением того, что он упустил всю свою жизнь.
___
It’s moments like this that Wei Wuxian wishes he had somebody to complain to. One of the worst fucking parts about being dead is that he lacks even somebody willing to pretend to be his confidant, like Jiang Cheng had back when he was alive. Sure, he’d complain about it, but at the end of the day he’d always let Wei Wuxian share his burdens with him. That was just what brothers did.
Now though, the closest thing to a friend Wei Wuxian has is the withering garden growing just beneath the kitchen window. He’d be more embarrassed about his tendency to sit on the windowsill and ramble to the wilting wildlife if he had anybody there to witness him. He does not. If Jiang Cheng could see just how much death had increased his shamelessness, he thinks he’d have a heart attack.
(Good. Maybe then Wei Wuxian would have some company.)
A week after the sold sticker appears, so does a moving van.
В такие моменты призрак хотел кому-нибудь пожаловаться. Самое худшее в смерти — это то, что нет даже того, кому можно было бы довериться, как, например, Цзян Чэну, когда Усянь был еще жив.
Они всегда доверяли друг другу свои секреты, поддерживали и мотивировали, были настоящими братьями.
Теперь у призрака не было никого. Разве что увядающий сад под его кухонным окном.
Однажды, сидя на подоконнике, Вэй Усянь почувствовал, как внутри вспыхивает знакомое чувство того, что сейчас его заметит кто-то из членов семьи и прогонит. Но этого не случилось.
У Цзян Чэна точно был бы сердечный приступ, если бы он заметил, как возросло бесстыдство его сводного брата.
Спустя неделю после появления во дворе той красной таблички, к дому приезжает большой фургон.
____
The man pulls the plug from the sink and the water rushes away in a rattle. Carefully, he dries his hands and, for a moment, he seems to look right at Wei Wuxian. If Wei Wuxian had a heartbeat, he’s sure it would have stumbled. The man’s eyes are golden and strangely warm when compared to the fine ice of his expression. Wei Wuxian holds his breath.
A long, tension filled second. The man’s eyes pass by him. Disappointment tastes like ash in Wei Wuxian’s throat. After so long, Wei Wuxian doesn’t know why he even bothers hoping anymore.
At nine in the evening exactly, the man retires upstairs to his bedroom. Wei Wuxian lingers outside as he brushes his teeth and changes in the bathroom, and then stares after him as he climbs into his fresh sheets like going to bed before ten is the national average and not the most outlandish thing Wei Wuxian has ever seen, this side of the grave or the other.
It seems to take the stranger no more than a handful of minutes to fall asleep, chest rising and falling rhythmically beneath the blankets. He doesn’t snore, doesn’t drool, doesn’t so much as breathe too loudly. Looking at him like this, Wei Wuxian can’t help but think this is probably what people thought of when they wrote of sleeping beauty, and he grins.
Человек заканчивает мыть посуду, после чего вытирает руки полотенцем, и Вэй Усяню на мгновение кажется, что мужчина взглянул прямо на него. Если бы у него был пульс, то его сердце, вероятно, бешено бы забилось в груди. Золотистые глаза этого незнакомца были невероятно теплыми, по сравнению с равнодушным выражением лица. Усянь затаил дыхание.
Спустя пару напряженных секунд, человек отводит взгляд. Призрак чувствует разочарование и горечь на кончике языка.
Ровно в девять вечера сосед удаляется наверх в свою спальню. Вэй Ин задерживается в кухне, когда мужчина умывается и переодевается в ванной комнате, а затем наблюдает за тем, как тот укладывается на свежие простыни.
Ему требуется не более пяти минут, чтобы заснуть. Грудь ритмично поднималась и опускалась под одеялом. Он не храпит, не пускает слюни, не дышит слишком громко. Разглядывая незнакомца, Вэй Усянь усмехнулся, подумав, что его можно сравнить со спящей красавицей.
_________
Wei Wuxian watches as they round the rear of Lan Xichen’s car. They open one of the back doors and then, to Wei Wuxian’s absolute bafflement, Lan Wangji gently pulls out a cage which looks to hold rabbits. Actual, real life rabbits. Four feet, fur, and pink noses included. As he stares, Lan Wangji steps back, holding the cage as if it were containing a great treasure. The expression on his face is as blank as ever, but if Wei Wuxian didn’t know better he might say that the look in his eyes is almost soft.
“Do you need a hand?” Lan Xichen asks.
“The hutch,” Lan Wangji says.
“Of course.”
Wei Wuxian watches in amazement as Lan Wangji brings the rabbits through the house and out the back door to the yard, his brother following him with a hefty looking wooden hutch in his arms as it weighs nothing at all. Wei Wuxian trails after them, fascinated.
The brothers set the hutch up in the yard, and Lan Wangji very carefully lifts each fat little rabbit from the cage and lowers it to sit in the fresh grass. They allow him to with no sign of a struggle, quite content in his palm. Lan Wangji gently brushes his fingers through their fur before he steps back and lets them explore.
For Wei Wuxian, who has spent days watching Lan Wangji expressionlessly breeze through the house, it’s like witnessing something both monumental and sacred. He can’t do more than stare, faintly open mouthed, and for once be thankful that neither of the two men standing before him can stare back.
Призрак видит, как они подходят к багажнику машины, открывают его и достают небольшую клетку, в которой копошатся несколько белых комков. Это что, настоящие кролики? Когда он переводит взгляд на Лань Ванцзи, то поражается, с какой осторожностью и заботой он несет клетку, будто в ней находится сокровище.
Братья идут в дом и после выходят через заднюю дверь во двор. Ванцзи устанавливает то, что нес, рядом с клумбами и по очереди достает маленьких пушистиков, сажая их в траву. Осторожно почесав одного из них за ушками, он отходит, позволяя кроликам исследовать территорию.
Для Вэй Усяня, видевшего только серьёзного и спокойного Лань Ванцзи, это зрелище было сродни священной картине. Он не может даже пошевелиться, лишь наблюдает за ним с открытым ртом.
____
“I really don’t know what to say about this,” Wei Wuxian confesses. “I want to tease you, but I’m really just at a loss here. This is the most adorable thing I’ve ever seen, which is saying something because you haven’t met my sister and she’s really stiff competition in that department.”
Lan Wangji pats the rabbit in his lap a few more times before settling it back into the hutch. Carefully, he collects the others. Each one hops towards him with practiced obedience. Watching the serious faced Lan Wangji cradling an armful of rabbits is enough to nearly kill Wei Wuxian for a second time. “Oh my god, this is it. This is officially too much. I wonder what your students would think if they could see you now. I’d bet anything they’re terrified of you, and yet here you are, herding bunnies.”
Lan Xichen returns with a tote bag and a small wrapped up length of wire fencing. To Lan Wangji, he says, “I’ve got their toys.”
Wei Wuxian flings his hands to the sky. “You gave them toy! Toys! They’re rabbits! You’re spoiling rabbits! I can’t! I’m out! If I have to watch this for a moment longer I’m going to combust!
Wei Wuxian goes, vanishing into the ether, but not before catching one last glimpse of Lan Wangji’s golden eyes looking through him, rabbit soft and warm in his arm, and expression beautifully solemn.
— Я не знаю, что и сказать, — признается Усянь, — я хочу поддразнить тебя, но не могу ни одной шутки придумать. Это самое прекрасное, что я когда-либо видел. Ты не знаком с моей сестрой, и явно составишь ей конкуренцию в милоте.
Лань Ванцзи, еще немного почесав кроликов, укладывает всех их обратно в клетку. Разглядывать его серьезное лицо во время тискания пушистых комочков очень опасно, потому что это может привести Вэй Усяня ко второй смерти.
— Боже мой. Интересно, что подумают твои ученики, если увидят тебя сейчас? Могу поспорить, они бы тебя все равно боялись.
Его брат вскоре вернулся с большой сумкой, после чего начал доставать из нее различные игрушки.
— У них есть игрушки! Я не могу! Я ухожу! Если я продолжу на это смотреть, то сгорю нахрен!
С воплями призрак ушел обратно в дом, на мгновение оглянувшись, чтобы еще раз отметить заботу в глазах Лань Ванцзи, когда он смотрит на своих питомцев.
____
Lan Wangji is late home that night, and Wei Wuxian blows through about a solid dozen reasons why that might be, each more nerve wracking than the last, before headlights finally cut through the gloom of the living room windows. The relief Wei Wuxian feels is only eclipsed by the doubt eating at the calm he’s worked all day to build since Lan Xichen left, but if there was one thing he has always had in abundance, it’s confidence.
He takes his place by the door, smoothing out his hair as if the death might be capable of beating the flyaway strands into submission where life had failed, and clears his throat expectantly. There’s the turn of Lan Wangji’s key in the lock, and Wei Wuxian straightens his back and pastes on what he hopes is a fairly good imitation of a smile as the door opens.
It’s evident that the last thing Lan Wangji had been expecting was Wei Wuxian waiting at the door like an overly enthusiastic pet and he pauses on the doorstep, minute surprise in his mild features. Wei Wuxian takes the opportunity to enthusiastically say, “Lan Zhan! You’re home late today! I was just starting to get worried that maybe your students ate you alive after seeing the grades you gave them all on those last essays. I’d really hate to have to break the news to your rabbits though, so I’m glad you managed to make it back.”
Lan Wangji stares at him silently for so long that Wei Wuxian’s confidence falters on its shaky foundation. He’s just beginning to think about launching into another monologue when Lan Wangi says, “I had a faculty dinner.”
Этой ночью Лань Ванцзи вернулся домой поздно.
Вэй Ин напридумывал кучу разных причин для этого, размышляя, где же мог задержаться его сосед. Он вздыхает с облегчением, когда яркий свет от фар пробивается сквозь мрак гостиной, и во двор почти бесшумно въезжает машина. Призрак притаился у входной двери, зачем-то поправляя волосы, и, прочистив горло, стал дожидаться. Юноша надеется, что его улыбка достаточно дружелюбная и не отпугнет Ванцзи.
Очевидно, последним, кого мужчина ожидал увидеть на пороге дома, это покорно ждущего его Вэй Усяня. Человек тут же замер, глядя на призрачное сияние светлой кожи, лучше различимой в темноте, чем на свету.
Парень пользуется случаем и весело начинает их второй диалог:
— Лань Чжань! Ты сегодня припозднился! Я уже начал беспокоиться, что твои ученики съели тебя живьем, увидев те ужасные оценки, которые ты им выставил.
Лань Ванцзи молча смотрит ему прямо в глаза, даже не скрывая некоторой беспомощности и растерянности во взгляде.
— Я… обедал.
________
“Weeks ago,” Wei Wuxian says. “Back when I wasn’t even sure you could hear me.”
“A stronger flavor helps to experience it after death,” Lan Wangji says, which isn’t really a response to what Wei Wuxian said at all. “Especially if it’s a flavor you enjoyed in life.”
Wei Wuxian doesn’t know what to say. He breathes in again, desperately, hungrily. His eyes feel as if they’re burning and it has little at all to do with the spice on his tongue. Horrified, he realizes he’s very close to crying, which is something he didn’t even know he could do, and he works to choke it back. “Lan Zhan,” he says, when it feels safe enough to speak, “thank you.”
“There is no need for thanks,” Lan Wangji says, and the thing is, Wei Wuxian can tell he genuinely means it.
Wei Wuxian strongly disagrees. This is the nicest thing somebody has done for him in a long, long time - predating his death, and perhaps even the years before that. He doesn’t know how to say that though, how to tell Lan Wangji that the gift he’s given Wei Wuxian is larger than one simple meal.
In the end he doesn’t. He can’t. Lan Wangji seems to understand and he grants Wei Wuxian his peace to put himself back together.
Wei Wuxian watches him from across the table; the inky black of his hair, the beautiful gold of his eyes, the calm but not unkind expression on his face. Wei Wuxian’s stomach flips but he can’t make himself look away.
— Всего лишь несколько недель назад! — восклицает парень, — я тогда вообще не был уверен, что ты меня слышишь.
— Если ты часто ел пряные блюда при жизни, то мертвым ты можешь легко учуять их аромат, — отвечает Лань Ванцзи, игнорируя слова Вэй Ина.
Тот не знал, что ответить. Он с голодом снова вдохнул искрящиеся специи, почти чувствуя выступившие слезы на глазах.
— Лань Чжань… спасибо.
— Не обязательно благодарить.
Но Усянь так не считает. Ведь это самая приятная вещь, которую ему делали за всю его смерть, да даже за жизнь, чего греха таить. Призрак не знает, как выразить свои чувства, как сказать мужчине, что эта еда действительно лучший подарок.
В конце концов, призрак просто молчит. Не может собраться с духом.
Он украдкой наблюдает за Ванцзи, пока тот ужинает. Чужие смоляные волосы густой копной лежат на плече. Золотистые глаза спокойно смотрят перед собой, иногда задерживаясь на подрагивающих руках юноши. Медленные движения языка, когда тот слизывает с губ пряный соус. Что-то в животе Усяня переворачивается, и парень не может отвести взгляд.