Глава 44. Пособие по самовозрождению
Название намекает нам, что Цинцю еще возродится. Ну не то чтобы мы сомневались, не с трупом же Бинхэ теперь спать. Да? Да?..
Автор рассказывает нам о Пограничных землях, что лежат между миром людей и миром демонов. Земли то безлюдные и унылые, поэтому народу нечем заняться, кроме как чесать языками в чайной. Заходят как-то в чайную корзинка, криповый сталкер и владыка демонического мира, а бармен им и говорит: Ло Бинхэ, заебал, твоего учителя здесь нет...
В общем, посетители рандомной чайной в Пограничных землях обсуждают последние сплетни:
- Адепты хребта Цанцюн и дворца Хуаньхуа постоянно друг с другом срутся и пиздятся с полного одобрения своих глав
- Глава Хуаньхуа теперь Ло Бинхэ, что "вознесся на пост главы школы, убивая любого, кто противился этому решению"
- Шан Цинхуа предал Цанцюн и переметнулся к демонам
- Все это произошло из-за некоего мертвеца, учителя Ло Бинхэ - Шэнь Цинцю
- Его надо было похоронить на пике Цинцзин, но Ло Бинхэ не отдает тело
- Лю Цингэ пытался отбить тело назад, но не преуспел
- Ло Бинхэ похитил Му Цинфана, чтобы тот воскресил труп, но тот нишмог
- Адепты Цанцюн утверждают, что Ло Бинхэ - демон, но это неточно, и вообще мама его проверяла глава храма Чжаохуа его проверял
- Хорошо, что обитатели Пограничных земель далеки от всей этой срани!
Почему же все так сложилось? Одни сплетники говорят о взаимной ненависти ученика и учителя, другие многозначительно кхекают.
Тем временем в чайную проникает демон, но похуй, некий новоприбывший бородатый чувак эффектно спасает сплетников.
Сам незнакомец, с ног до головы покрытый грязью, казалось, вылез прямиком из могилы. Более того, черты его лица скрывала густая борода. Обгоревшее на солнце, словно у крестьянина, лицо разительно контрастировало со стройной худощавой фигурой. Когда Лу Лю наконец перестал надрывно кашлять, он оглядел незнакомца с ног до головы, прежде чем сложил руки перед собой в поклоне:
– Тысячи благодарностей Вашей Милости за спасение моей недостойной жизни от этого демона!
Мужчина опустил руку ему на плечо:
– Ответьте мне на один вопрос.
– С радостью, – отозвался Лу Лю.
– Который сейчас год?
Три звездочки переносят нас к сцене пробуждения Цинцю после смерти.
То катясь кувырком, то сползая с горы на четвереньках, больше всего на свете Шэнь Цинцю мечтал придушить Сян Тянь Да Фэйцзи – а потом порешить его еще десять тысяч раз иными способами: уничтожить его душу, спалить его дом – а главное, его гнусную писанину!
Цинцю рассуждал, что несложно создать двойника, но для надежности стоит умереть взаправду.
В тот день он по-настоящему, без каких бы то ни было уловок, разрушил свою душу, обеспечив себе красивый уход – и по ходу дела оттянув на себя изрядную дозу неконтролируемой темной энергии Ло Бинхэ. Сказать, что все его энергетические каналы обратились в пыль, было бы не таким уж преувеличением.
Цветок, что они с Цинхуа спиздили из пещеры, при должном уходе вырастает в человеческое тело. Куда Цинцю и намеревался в момент Х перенести свою душу.
проложили подземную линию от самого высокого здания города Хуаюэ, по которой, когда солнце достигнет зенита, душа Шэнь Цинцю будет доставлена посредством импульса, отправленного Шан Цинхуа с хребта Цанцюн, прямиком к созревшему «корню бессмертия», запрятанному в безлюдных землях Границы.
Три локации, три линии. Соединившись, они образовывали совершенный равносторонний треугольник. Тогда этот план казался ему безупречным и беспроигрышным.
Как водится, его ошибка крылась в выборе сообщника.
Верховное Божество Сян Тянь Да Фэйцзи чересчур ответственно отнесся к своему заданию.
Цинцю очнулся закопанный, как репка, в землю. Долго и мучительно раскапывался, потом упал и задорно катился с горки. Как-то часто герои в Системе падают.
Самое главное - Система после его возрождения молчала.
Герой вырастил себе новое тело со своим, шэнь-юаневским, лицом:
Планируя это тело, он основывался на былой внешности Шэнь Юаня – конечно, она не была столь впечатляющей, как у бессмертного Шэнь Цинцю, но его все еще можно было счесть весьма недурным на вид.
Конечно, не переселяться же теперь в некросивое тело. Еще зарплату платить перестанут.
Единственным его недостатком было то, что оно принадлежало парню, одной ногой стоящему в могиле. Однако, поскольку они использовали толику его бессмертной крови, взращивая цветок, она была должна оказать эффект несмотря ни на что. Когда, перекатившись к берегу ручья, Шэнь Цинцю использовал острый край камня, чтобы сбрить бороду, из воды на него уставилось лицо, процентов на восемьдесят идентичное… да все тому же Шэнь Цинцю. Поразмыслив, он со вздохом поднял сбритые клоки волос и прилепил их обратно.
Здесь чтец немного не понял. Лицо в любом случае получилось бы сильно похожим на Цинцю из-за крови? К чему там "одной ногой стоящему в могиле"?
И если можно было сделать любое лицо, почему бы не сделать лицо совершенно левого человека, максимально далекое от Цинцю? Стесняюсь даже предположить, очень страшненькое или покалеченное лицо? Чтобы кровь повлияла не так заметно и при случайной встрече люди приглядываться не стали?
Добравшись до людей, герой выясняет, что прошло пять лет! Насколько же далеко уехала крыша у Бинхэ за это время?
Понятное дело, его душе нужно было время, чтобы освоиться и приспособиться к новому телу, но покоиться в земле пять лет, словно какой-то редис – как такое вообще возможно?
Ну, знаешь ли, не тебе приосаниваться над редисом))
В общем-то, если бы не «Неисцелимый», то и изначальное тело Шэнь Цинцю ничуть не уступало бы этому, но теперь, фигурально выражаясь, у него словно бы появилось два аккумулятора – один использующийся, и один, полностью заряженный – резервный. Проще говоря, вдобавок ко всему, он сам стал чем-то вроде ходячего генератора энергии!
Ой, как удобно! 
Чтец так понял, на новое тело тот яд больше не действует. А дальше, получается, один источник энергии у Цинцю от тела из волшебного цветка и второй - от золотого ядра, что было у Цинцю раньше? Читер! Может, ты теперь, раз такой крутой, пойдешь спасать мир от своей сумасшедшей корзины?
Цинцю трудно за это винить. Кто бы в его ситуации захотел возвращаться.
А мы-таки возвращаемся в чайную. Посетители благодарят Цинцю и спрашивают его имя.
Не в силах придумать ничего с ходу, он, мгновение помедлив, произнес два слова:
– Цзюэши Хуангуа [Непревзойденный огурец].
Его прошлое истаяло, словно дым. Отныне он больше не ступит на проторенную тропу, используя старый добрый ник, никогда не подводивший его на широких полях литературных сайтов.
Сразу после этого Шэнь Цинцю выскользнул из чайной, оставив полный зал остолбеневших от неожиданности людей.
Спустя некоторое время новоприбывший озадаченно пробормотал:
– Что он сказал? Непревзойденный… чего?
– Непревзойденная… Хризантема [хуанхуа]! – догадался Лу Лю.
– А может, Непревзойденная Корона [хуангуань]? – предположил другой.
Действительно, почему бы не использовать имя, по которому тебя опознает, как минимум, "переметнувшийся к демонам" Цинхуа? Цинцю слушает версии посетителей чайной, думает все же сменить имя, и заодно, чтобы уж точно ни у кого не оставить сомнений, обзаводится веером.
Глава 45. Особенности демонической культуры
Цинцю, поигрывая веером, курощает каких-то рандомных демонов-воришек:
Маленький демон явно растерялся.
Насколько он помнил, в тот момент, когда он был пойман, этот… великий заклинатель был занят примерно тем же самым – таскал… ох, простите, одалживал – одежду с веревки?
Не говоря уже о том, что веер, которым он столь эффектно размахивал, имел то же происхождение.
«Меня вынудили обстоятельства, – тотчас подыскал себе оправдание Шэнь Цинцю. – Не мог же я, в самом деле, разгуливать в сплошь перемазанной грязью одежде, словно какой-нибудь дикарь?
Булка есть булка.
Цинцю задумывается об экономике. Если обеспечить демонов средствами для приобретения товаров и услуг, возможно, получится наладить мирные отношения между демонами и людьми. Цинцю спрашивает имена демонят и обесценивает чужую культуру, хихикая над их традициями. Сжв на тебя нет, Цинцю.
И все они именовались исключительно по принципу «что вижу, то пою»!
...
Шэнь Цинцю посетила непрошеная мысль, что можно счесть удачным стечением обстоятельств, что Ло Бинхэ не угодил в Царство демонов сразу после рождения – в Царстве людей, по крайней мере, не называют детей так, словно они заведомо в чем-то провинились перед родителями.
А ведь в самом деле любопытно, какое имя даровали бы ему собратья-демоны?
Личико-С-Обложки?
Да мы поняли уже. Бинхэ кросивый. Потом Цинцю немного думает про члены.
На самом деле, ему идеально подошло бы имя «Непревзойденный огурец», но коли его уже застолбил Шэнь Цинцю, то… как насчет «Лорд Небесного Столпа»?
...
Подумать только, докатился до пошлых каламбуров с именем главного героя!
Смешно тебе, да? Ты хоть соображаешь, над кем смеешься?
Наконец, Цинцю перестает ржать над своими охуительными шутками, но не потому что наконец проржался, а потому что замечает у одного из демонов ножны Лю Минъянь (помните, сестра Лю Цингэ, ученица-с-вуалью). Демонята отвечают, что тут проходили какие-то важные демоны и уронили. Вообще, это круто, что Цинцю замечает и запоминает такие мелочи, все-таки, не только о своей корзине думает.
Ведь эти ножны по праву принадлежали мечу Шуйсэ, которым, в свою очередь, владела одна из главных героинь этой истории, Лю Минъянь!
Это ж залог бессмертной любви между главным героем и героиней, ясно вам? Именно поэтому еще тогда, на хребте Цанцюн, Шэнь Цинцю уделил особое внимание этому предмету – и потому тотчас узнал его с первого же взгляда!
Проехали.
– Одной из этих важных персон часом не был… недурной собой юнец? – Поразмыслив, он поправился: – Вообще-то, он не то чтобы просто недурен собой. Можно сказать, он довольно привлекателен. Весьма. Белая кожа, правильные черты лица, высокий, не очень-то улыбчивый, а когда все-таки улыбается, то от этого всем малость не по себе?
Цинцю, конечно, боится Бинхэ, но и надрачивает.
Лю Гэцю покачал головой, отчего-то краснея.
Что же его так смутило? Шэнь Цинцю возобновил допрос, но больше не сумел вытянуть из него ни слова. Вновь все обдумав, он пришел к выводу, что, быть может, это был вовсе не Ло Бинхэ.
Ну, даже и не знаю. Может ли быть, что Ло Бинхэ за эти пять лет ушел заниматься какими-то своими, не относящимися к тебе делами, и у него будет сюжетная линия без твоего участия? А здесь у тебя и правда будут какие-то другие демоны?
Цинцю решает, что подобное вполне возможно, а значит, сам бог велел отправиться спасти Лю Минъянь из плена. Молодец. Мне нравится в нем, что он то лишний раз веером не обмахнется, то бежит спасать всех и вся.
Цинцю отправляется...чтец не очень понял, куда, к разлому между мирами? И садится в засаду?.. На дороге вблизи этого прохода. Из разлома появляется Ша Хуалин и некий красивый молодой человек в черном. Но не тот, кого мы все во главе с Цинцю ждем.
– Как я и предполагала, адепты пика Байчжань и впрямь превосходят все ожидания – подумать только, даже будучи связанным сотнями вервий бессмертных, ты умудрился одолеть множество моих подчиненных и столь упорствовал в попытках совершить побег, ни на мгновение не поддаваясь слабости!
Цинцю понимает, что парень бежал из плена, но Ша Хуалин догнала его. Не вмешиваясь активно в драку, Цинцю из кустов атакует демоницу, срезая ей ногти. И, аноны 
Думает о нем.
и вообще, она же должна понимать, что, разгуливая с ногтями подобной длины, создает всем массу трудностей! Всякий раз, когда она оказывалась рядом, Шэнь Цинцю все время подсознательно боялся нечаянно задеть один из них – право, сломав его, он бы почувствовал себя ужасно. А уж как от них настрадается спина Ло Бинхэ… Пусть этого извращенца Сян Тянь Да Фэйцзи заводят такие штуки, и пусть Ло Бинхэ обладает поистине нечеловеческой способностью к регенерации – это ж ведь не значит, что так и надо, верно?
Будь Бинхэ в этом мире гетеро, Цинцю бы, как заботливая мамочка, держал свечку, подносил презервативы и давал бы советы девушкам.
Потом Цинцю все же выпрыгивает и атакует Ша Хуалин. С демоницы традиционно слетает одежда, Цинцю традиционно старательно не смотрит. Ша Хуалин съебывает. Цинцю не находит ничего лучшего, чем превратить веер в лезвие и срезать им путы связанного ученика. И вот знаете. В мире Системы наверняка у многих есть веера, наверное, многие ими активно пользуются не по назначению. Но все же...как можно так палиться? Он же вообще не старается. На "на 80% идентичную Цинцю" рожу прилепил так-сяк бородку. Оделся в кросивую одежду, потому что захотелось. Взял веер и пользуется им в той же манере, что и раньше. Не картоху же в пограничье сажать в лохмотьях? Осталось только, заприметив Ло Бинхэ, "случайно" споткнуться и упасть к нему в объятия.
Ша Хуалин убегает, юноша благодарит Цинцю за спасение. Выясняется, что это Ян Исюань, тот мальчик из чумного города, что Цинцю активно впаривал Лю Цингэ.
– Твой учитель – как он вообще в последнее время? – не преминул спросить Шэнь Цинцю.
...
– Проигрывает все битвы подряд, – честно признался его ученик.
Дерется он, естественно, с Бинхэ. Весь Цанцюн ненавидит Бинхэ и хуесосит его последними словами. Цинцю переводит разговор на дела сегодняшние и спрашивает мальчика, что произошло. Оказывается, Ша Хуалин прикинулась девой-в-беде, устроила непристойное обнажение 
и этим застала ученика врасплох, так и схватила.
– Ты только посмотри на себя, – принялся он отчитывать юношу. – Разве по тебе скажешь, что ты с пика Байчжань? Даже если тебе не доводилось иметь дела с женщинами, это не значит, что ты должен шарахаться от них в ужасе. Ну подумаешь, сняла пару тряпок – что с того? Твой учитель некогда сражался с целой пещерой обнаженных демониц! – Хотя, справедливости ради, в тот момент он сам заподозрил, что Лю Цингэ то ли импотент, то ли его склонности далеки от общепринятых…
На себя посмотри Только видит бабу - начинает ее секс с Бинхэ представлять. Я даже не знаю, как такое отклонение называется.
– Старейшина знаком с моим наставником? В противном случае, откуда бы вам это знать?
Цинцю отмораживается и снова думает о нем.
Глава 46. Переполох в гнезде демонов
Нам рассказывают, что, так как Бинхэ использует и духовную энергию, и демоническую, от дисбаланса и разъеба ему нужно девать куда-то излишек демонической:
каждый месяц в полнолуние он подыскивал подходящую жертву с высоким уровнем духовной энергии, в тело которой сливал излишек демонической энергии, взамен выкачивая большую часть духовной – таким способом ему удавалось поддерживать равновесие.
Понятное дело, люди не могли перенести передачу такого объема демонической энергии без вреда для себя, так что каждый из сосудов годился лишь на один раз.
Видимо, этим Ша Хуалин и занималась в этот раз, захватив Лю Минъянь и Ян Исюаня.
Не могу не побомбить на тему того, что Бинхэ так-то убивает немало народу, а не только запугивает учителя и страдает, как все его неправильно поняли. Если убийства для возвышения до главы Хуаньхуа возможно, просто слухи, сеятели и убийство Гунъи Сяо и ко - дело рук пока еще неизвестно кого, автор нагоняет туману, то ежемесячные смерти "сосудов" - кейс подтвержденный. На месте Цинцю чтец занес бы это в за и против на листочке "что делать с корзиной?" Но у Цинцю этот список выглядел бы как-то так:
Так что, неважно.
Захваченных заклинателей демоны держат в некой пещере, куда Цинцю и отправляется. Парень просится с ним.
– Не боишься, что она опять разоблачится? – с сомнением бросил Шэнь Цинцю.
– С чего вы взяли, что это был испуг? – процедил Ян Исюань. – К тому же, на протяжении пути она то и дело раздевалась, так что я уже успел притерпеться.
Шэнь Цинцю воззрился на него в немом изумлении: выходит, она держала тебя в одиночной клетке, чтобы устраивать перед тобой персональный стриптиз – вот уж свезло так свезло!
В общем, Ша Хуалин перестала ждать Бинхэ.
Герои добираются до пещеры Чиюнь в Царстве демонов. Цинцю критикует местную архитектуру:
«И что вы хотели изобразить этой кучей камней с тремя корявыми иероглифами на стоящем перед ними каменном знаке – надгробие, что ли?»
Сжв на тебя нет.
Цинцю беспрепятственно заходит в пещеру, проходит по коридорам и оказывается в большом подземном зале. Захваченные заклинатели сидя тв клетках, Ша Хуалин расхаживает туда-сюда и говнится:
– От людей с хребта Цанцюн одни неприятности – мало того, что ловить вас двоих было то еще занятие, так один еще и сбежал! – Стиснув зубы, она прошипела: – Если б только не… с какой радостью я бы переломала тебе ноги!
В клетке, скрестив ноги и прикрыв глаза, сидела Лю Минъянь. Лицо под вуалью казалось невозмутимым, словно слова демоницы не достигали ее ушей.
Демоница выволакивает ее из клетки и срывает вуаль. Бедный Цинцю хочет посмотреть, но никак не видит Демоница в ярости хочет располосовать Лю Минъянь ногтями, тогда Цинцю снова отправляет ее в полет. Ян Исюань тем временем освобождает заключенных. Вместе с нужными заклинателями ученик освобождает трех лишних:
Не успел он договорить, как из только что вскрытой им клетки вихрем вылетели три будто отлитые в одной форме даосские монахини, и стремглав бросились прочь из пещеры.
Парень, тебе никогда не приходило в голову, что, освобождая всех подряд, ты рискуешь выпустить тех, кого вызволять вовсе не стоило!
Ведь эти три сестрички по сюжету просто обязаны поглотить демоническую энергию Ло Бинхэ!
По сюжету пописы (а Цинцю все еще каким-то образом ухитряется ожидать, что события будут укладываться в этот сценарий) эти три девушки должны были стать женами Бинхэ, когда Ша Хуалин преподнесет ему их для слива лишней энергии.
Подумать только, едва возродившись, он тотчас наломал дров!
А еще одной из заклинательниц в клетках оказывается Цю Хайтан (жена Шэнь Цзю до его побега из семьи). Цинцю отворачивается и надеется, что та его не узнает.
Ша Хуалин и Ян Исюань начинают выяснять, кто такой Цинцю, тот размышляет, какой же выбрать псевдоним, Ша Хуалин зовет на помощь, прибегает куча мелких слабых демонов, Цинцю высокомерно не обращает на них внимания, и внезапно те связывают его вервием бессмертных
Ша Хуалин от всей души ликовала, наслаждаясь этим зрелищем, пока Шэнь Цинцю не рассмеялся ей в унисон, топнув изо всей силы. Воздух наполнился тонким звоном рвущихся нитей.
А, ну ладно. Освобожденные заклинатели разбегаются.
Глаза Ша Хуалин загорелись яростным огнем. Указывая на Шэнь Цинцю, она завопила:
– Схватить его! К черту остальных! Только его – даже если это будет стоить вам всем жизни!
Шэнь Цинцю движением веера успел отшвырнуть нескольких демонов, бросившихся на него первыми, когда внезапно что-то увесистое приземлилось ему прямиком на макушку.
Гигантская сеть!
Цинцю понимает, что Ша Хуалин захочет использовать его как сосуд для слива демонической энергии. Раз уж он такой сильный. И, аноны.
Аноны.
Припирается Бинхэ
Ладно, ведь Цинцю сможет из этого выпутаться, не раскрыв себя? Он же, типа, должен этого хотеть и постарается?
Как ни странно, да.
Цинцю каким-то образом устраивает взрыв и выбирается из духовных сетей, пока автор не раскрывает подробностей.
Ло Бинхэ также разглядывал испорченную сеть, повернувшись спиной к демонице. Насмотревшись вдоволь, он холодно произнес:
– Разве я не велел тебе, чтобы ты не трогала людей с хребта Цанцюн?
Что это, сентиментальность или холодный расчет подмазаться потом к любимке? Решать читателям.
Ша Хуалин виноватится, обещает догнать сбежавшего и просит у Бинхэ:
– Не гневайтесь, мой господин – я захватила этих двоих по ошибке и тотчас отпустила, как только осознала свой промах. Однако вместо них ваша скромная помощница заполучила исключительный экземпляр: мне прежде никогда не доводилось встречаться со столь мощной духовной энергией. Обладая подобным сосудом, вам больше не пришлось бы менять их каждый месяц кряду! – Закусив губу, она неуверенно закончила: – Если вы взамен дадите мне… одну вещь.
Глава 47. Отряд беззаветных сплетников Цзянху
После встречи с Бинхэ Система оживает и настраивает соединение.
Думал, что полная смена харда поможет ему навсегда избавиться от этого зловредного вируса, как ребенок радуясь тому, что впредь сможет без следа раствориться в безбрежном людском море, наслаждаясь свободой, подобно птице в ясном небе?
Воистину, в лице Ло Бинхэ воплотился злой рок Шэнь Цинцю!
Ну, не то чтобы ты сам не приложил к этому руку.
Цинцю направляется к ближайшему городу и, будто ему мало было, находит там спасенных учеников с Цанцюн и заводит светскую беседу.
Лю Минъянь отвесила ему скромный поклон, Ян Исюань же поспешил ответить:
– Прочие адепты уже вернулись в свои школы. Теперь, убедившись, что старейшине также удалось уйти, и мы сможем возвратиться с миром.
Герои заходят в чайную, там Цинцю узнают спасенные им в предыдущей чайной сплетники.
Встретившись с ним взглядом, Лу Лю не преминул поприветствовать своего спасителя:
– Это снова вы, господин Цзюэши… [Непревзойденный] – Вторую часть имени он намеренно пробормотал максимально неразборчиво. Его товарищи поспешили последовать его примеру:
– Приветствуем старейшину Цзюэши… !
Шэнь Цинцю кивал на приветствия с обходительной улыбкой, приняв твердое решение немедленно разжиться иным псевдонимом.
Цинцю отмораживается в ответ на вопрос, как его все-таки зовут и кто он такой. Чуваки в чайной, будучи теми еще нпс-Сраками, возвращаются к прерванному демонами и новыми сюжетными ветками обсуждению из главы 44:
– Кстати говоря, Лю-гэ, ты ведь тогда так и не рассказал нам, какое объяснение происходящему представляется тебе более правдоподобным – почему бы не поведать об этом сейчас?
– О, это крайне любопытная версия, – тотчас оживился Лу Лю. – Сдается мне, что она исходит от самих же вовлеченных в это лиц. Стало быть, эти Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю…
Лу Лю рассказывает, как одноногособачен был Бинхэ до встречи с учителем и как замечательно зажил после, сначала рассказ идет в соответствии с ожиданиями Цинцю, другие сплетники вяло удивляются, что Цинцю же должен был быть издевающимся над учениками моральным уродом.
– Э, уже озадачены? – с хитрецой бросил Лу Лю. – Что же вы скажете, когда услышите, что эта парочка была воистину неразлучна, питая сокровенные чувства друг к другу?
...
– Неужто люди опустились до такого сорта сплетен?
– Да уж, это и впрямь что-то небывалое, – признал Лу Лю. – Но, строго говоря, это Ло Бинхэ питал нездоровую привязанность к своему учителю, принимая желаемое за действительное.
А Цинцю принимает нежелаемое за недействительное, союз, заключенный на небесах
Лу Лю объясняет, что заклинатели с Цанцюн невероятно чисты и воздержанны, а
А в сердце Ло Бинхэ, который оказался не в состоянии достичь подобных высот, любовь преобразилась в жгучую ненависть!
И когда во время собрания союза бессмертных Ло Бинхэ якобы признался учителю в чувствах
– Отличаясь возвышенной и целомудренной натурой, – торжественно возвысил голос Лу Лю, – Шэнь Цинцю решительно отверг чувства ученика.
...
– Кто же мог подумать, что отказ приведет Ло Бинхэ в столь беспросветное отчаяние, что он, окончательно лишившись рассудка, совершит подлое и богомерзкое деяние, попробовав овладеть учителем силой!
...
Лю Минъянь, в свою очередь, лишь издала еле слышное:
– Ах! – спустя какое-то время шепнув: – Так вот оно что!
...
Старший братец Лу, ты вообще кто – капитан бесстрашной пограничной стражи или отряда беззаветных сплетников?
Пока Цинцю обтекает, все жрут семечки, сочувственно охают и цокают языками.
– Само собой, Шэнь Цинцю не поддался! Учитель и ученик скрестили мечи. Дело кончилось тем, что победу одержал сильнейший, а Ло Бинхэ вынужден был отступить с позором. Несмотря на столь мучительный разрыв
...но-но, ни единого разрыва!
Шэнь Цинцю не смог бы вынести подобного удара по репутации любимого ученика, потому-то он и солгал, будто бы Ло Бинхэ пал от рук демонов.
После чего Бинхэ якобы вернулся с коварным планом:
Будучи добродетельным горным лордом, Шэнь Цинцю был недосягаем для Ло Бинхэ, вот он и решил, так сказать, стащить его с лошади, чтобы поставить на один с собой уровень.
На этом моменте Цинцю собирается пожрать.
– Ло Бинхэ употребил все старания на то, чтобы заточить Шэнь Цинцю в Водной тюрьме дворца Хуаньхуа. И как вы думаете, с какой целью?
...
При заточении Шэнь Цинцю его тело было опутано вервием бессмертных, лишившим его духовных сил – и как вы думаете, что сотворил потерявший всякий стыд ученик со своим беспомощным учителем?
Цинцю хочет уйти, но не уходит, прям как пациенты из своих тредов на Холиварке. Немножечко жрет.
История заканчивается тем, как Лю Цингэ сходится с Ло Бинхэ в смертельной схватке за Цинцю, и тот убивает себя, чтобы остановить битву.
– Вот это и есть та версия, которую шепотом передают из уст в уста. Кто-то скажет, что это – возмутительные выдумки, и все же, по мне, над ней стоит призадуматься, ибо она объясняет многие загадочные моменты этой истории. Помните, братья, что из официальной истории всегда вымарываются самые цветистые куски на потребу репутации власть имущих! Они не жалеют усилий для сокрытия неугодных им фактов, и потому нередко правдивая история уступает место угодной сильным мира сего!
Цинцю про себя возмущается, что он бы никогда, и немного гомофобит. При этом отмечает, что Бинхэ нет нужды никого насиловать, потому что все и так дают Нет бы сказать, что корзина бы никогда! Но о моральных качествах корзины, как о покойнике - либо ничего, либо правду.
Цинцю провожает учеников до границы с миром людей и, как дурак, прется по дороге назад и напарывается на Ша Хуалин. Блин, я понимаю, что это нужды сюжета, но Булке просто катастрофически не везет, а где везет - там сам не едет. И знаете что? Он снова сожрал крови Бинхэ:
Шэнь Цинцю ощутил, как подгибаются колени, но ему удалось остаться на ногах. Стиснув зубы, он прошипел:
– Когда ты мне это скормила?
– Как тебе понравились закуски и выпивка? – кокетливо бросила Ша Хуалин. – А сестричка-подавальщица? По счастью, ты был не слишком привередлив – вознамерься ты практиковать инедию, это доставило бы немало хлопот бедняжке Лин-эр.
Но где Цинцю, и где инедия.
В принципе, можно было силой скормить Цинцю яд до его побега из сети и выкинуть нахуй весь кусок со сплетнями в чайной, но тут скорее весь остальной подсюжет существует ради сцены в чайной, выкинуть ее было никак не можно, так что Цинцю и демонице пришлось немного побегать туда-сюда.
Из созданного мечом разлома в пространстве появляется Бинхэ.
Прежний Ло Бинхэ, как бы холоден он ни был, напоминал отблески солнца на снегу. Даже в городе Цзиньлань и Водной тюрьме в нем угадывалось что-то человеческое – проскальзывало в едва уловимых выражениях лица, прорывалось во внезапных вспышках гнева. Этот же человек казался тысячелетней глыбой льда – горой под тяжелой шапкой ледника – единый его взгляд заставлял содрогаться в ознобе.
Не волнуйся, ручка и донышко по-прежнему на месте.
Несмотря на все это, Шэнь Цинцю при виде него испытал вовсе не то, что ожидал: как ни сложно было распознать бурлящие в его сознании эмоции, одна из их числа явно отсутствовала – страх.
А, ну Цинцю так-то и не волновался. Герой думает, что от судьбы не убежать.
Бинхэ внезапно поднимает Ша Хуалин в воздух.
– А ведь тебе, как я посмотрю, не занимать бесшабашности, – как бы между прочим бросил Ло Бинхэ.
Глава 48. Не ведая о встрече
В чем же вина Ша Хуалин?
Оказывается, она не подумала, что Цинцю оказался слишком похож, ну, на Цинцю
На счету Ша Хуалин уже числилась подобная «черная метка». Когда она только поступила под начало Ло Бинхэ, от нее не укрылась странная привязанность ее господина к телу учителя, хоть она и не имела понятия, как много тот на самом деле значит для бывшего адепта. Вознамерившись выслужиться, она подыскала человека, отдаленно напоминающего Шэнь Цинцю, и, используя демонические техники, превратила его в почти идеальную копию заклинателя, торжественно презентовав ее Ло Бинхэ. Откуда же ей было знать, что вместо того, чтобы вознаградить ее, господин впадет в немыслимую ярость, разворотив при этом полпещеры?
Бедолаге приходится запоминать все вавки своего начальства((
Бинхэ душит подчиненную, Цинцю
всерьез задумался над происходящим. Выходит, Ло Бинхэ по-прежнему впадает в раж, стоит ему завидеть кого-то, хоть отдаленно напоминающего учителя. Похоже, он и впрямь пропек бывшего ученика до печенок.
и как обычно, сделал неправильные выводы.
Дальше герои играют в гляделки, пока демоническая кровь ворошит Цинцю внутренности.
Согласно оригинальному сюжету, к моменту возвращения в Царство людей Ло Бинхэ должен был достичь более-менее стабильного состояния, ежемесячно поглощая духовную энергию одного-двух людей скорее в целях самосовершенствования, чем поддержания баланса. Отчего же у Шэнь Цинцю при виде бывшего ученика складывалось впечатление, будто дело обстоит еще хуже, чем раньше? Казалось, рассудок Ло Бинхэ сотрясает еще более жестокая буря, чем тогда, когда Шэнь Цинцю вынужден был пожертвовать собственной душой, чтобы защитить его от губительного воздействия Синьмо.
Да не может ничего твоя корзина без тебя.
Ша Хуалин просит Бинхэ не убивать сосуд, мол, долго искала, давайте ему лучше лицо исправим.
– Даже если вам нет дела ни до себя, ни до вашей скромной служанки, подумайте хотя бы… хотя бы о… – Собрав последние силы, она торжественно возвысила голос: – О Священном мавзолее!
Внезапно речь идет не о месте погребения тела Цинцю, а о некоем мавзолее с сокровищами в мире демонов. Ну надо же, у Бинхэ и правда появились свои личные дела и сюжетная арка, не связанная с учителем.
В течение многих поколений в Мавзолее вместе с удостоенными этой чести захоранивалось магическое оружие и духовные артефакты, так что за столетия там накопилось бессчетное множество уникальных предметов, при одной мысли о которых у любого искателя сокровищ потекли бы слюнки.
Ходили также слухи, что один из этих могущественных артефактов способен ни много ни мало на воскрешение мертвых.
Проехали.
Бинхэ курощает свою подчиненную, а потом прикладывает к Цинцю руку и сливает демоническую энергию, поглощая духовную. Система радостно сообщает:
[Соединение установлено, верификация прошла успешно!]
[Основной источник энергии подключен. Идет зарядка резервных источников.]
Так как у Цинцю теперь супер-аккумулятор вместо тушки, его Ци быстро восстанавливается.
Этот сосуд и впрямь не походил ни на какой другой: хоть он забрал большую часть духовной энергии, заменив ее демонической, его ци быстро восстанавливалась, будто иссохшее ложе ручья после ливня. Похоже, заверения Ша Хуалин были не так уж далеки от истины.
Отпущенная им демоница тяжело осела на землю. Теперь-то она понимала, что в конечном счете приняла верное решение, захватив этого незнакомца, хоть и ходила по лезвию ножа.
Бинхэ говорит: "ну лэээдно, только не хочу видеть эту рожу" и сваливает. Цинцю смиряется с неизбежным:
Ведь эта процедура повторяется лишь раз в месяц, так ведь? К такому он уж как-нибудь приспособится!
Ша Хуалин пытается когтями разодрать Цинцю лицо, но тот
Уставя на нее невозмутимый взгляд, Шэнь Цинцю внезапно выбросил руку, оторвав кусок ее воздушного облачения.
– Ты что творишь? – взвизгнула Ша Хуалин.
Как ни в чем не бывало проделав в куске материи две дырки, Шэнь Цинцю приложил ее к лицу так, что видны были только глаза.
На этом демоница успокаивается и они топают следом за Бинхэ в разлом. Вообще, Ша Хуалин уже один раз не справилась с Цинцю. И хоть демоническая кровь продолжает за ним следить, по-моему, как-то недальновидно оставлять его вот так просто шароебиться с ниочемной охраной. Вот вы впервые напоролись на такой супер-сосуд с бесконечной ци. Может, он еще что-то умеет и съебет от вас, несмотря на кровь? Везет им, что ничего Цинцю не умеет)
В коридорах, куда герои прошли сквозь разлом вслед за Бинхэ, Цинцю узнает интерьеры дворца Хуаньхуа, но отмечает, что тот стал каким-то мрачным и даже светильники светят тускло. Да корзина просто на мели.
В общем, мрачное логово, цвет занавесок которого говорит нам о тяжком грузе на душе владельца.
Герои проходят в большой зал, где подчиненные докладывают Бинхэ о текущих делах:
– Глава Дворца, как только вы удалились, у ворот дважды появлялся Лю Цингэ. Узнав, что вас нет, он со злости растоптал все посадки чилима, устроив первостатейное представление.
...
– Пусть себе топчет. Что еще?
Примечание говорит нам, что для описания выходки Лю Цингэ было использовано выражение
устроил первостатейное представление 花部 (huābù) хуабу – «пёстрая драматургия», старинный вид искусства в Китае, объединяющий все виды драматургии, кроме изящной
В общем, Лю Цингэ потоптался по-всякому, но не изящно!
К Бинхэ прорываются две девушки, молодая госпожа дворца и Цинь Ванъюэ. Пока Цинцю мысленно шипперит Бинхэ с обоими, госпожа предъявляет претензии:
– Так ты нашел моего отца?
– Старый глава Дворца отправился странствовать, и его следы затерялись, – равнодушно отозвался Ло Бинхэ.
...
- Ну хорошо, не будем об отце. Давай-ка вместо этого поговорим обо мне. – Ее голос взвился, обретя визгливые нотки: – Если бы я сама сюда не явилась, когда бы ты вообще вспомнил о моем существовании?
Ша Хуалин ругает учеников, что допустили такую сцену.
Глава 49. Действительное положение дел
Ша Хуалин и девушки долго и нудно ругаются. Цинцю мысленно пересчитывает количество жен у Бинхэ и не насчитывает ни одной.
Кстати говоря, как он умудрился заработать хотя бы один балл крутости в сюжете подобного рода, не обзаведясь ни одной, хотя бы самой жалкой, женой? Задавшись этим вопросом, Шэнь Цинцю поспешил отправить запрос Системе, чтобы свериться с показаниями, однако к своему вящему изумлению обнаружил, что счет не только не снизился, но еще и подскочил ни много ни мало на девять сотен баллов!
Если честно, чтец тоже не понимает, за что. Красиво страдает? Баллы получают и другие персонажи:
По очереди кликнув на скопище свернутых окошек, он открыл целый ворох уведомлений:
[Нин Инъин: Начислено 100 баллов за отказ от бездумного следования за главным героем.]
[Мин Фань: Начислено 50 баллов за преодоление типичной для второстепенного злодея умственной отсталости.]
[Лю Минъянь: Начислено 150 баллов за преодоление необъяснимой тяги к главному герою.]
Как мило)
Цинцю размышляет, уж не заделался ли Бинхэ асексуалом и незаметно для себя оказывается в подозрительно знакомой бамбуковой роще.
Все сомнения отпали: даже не видя вокруг ничего, кроме вздымающихся ввысь зеленых стеблей, Шэнь Цинцю был способен безошибочно распознать это место.
А именно, хребет Цанцюн, пик Цинцзин.
...
[Вы находитесь в пространстве сна Ло Бинхэ.]
Бинхэ же только что слушал отчеты? Задрых, что ли?))
Дотронувшись до лица, Шэнь Цинцю обнаружил, что его внешность вернулась к изначальному варианту – отсутствие бороды порождало ощущение уязвимости.
Конечно, не с бородой же вам сопритюкиваться. Некросиво.
Цинцю бродит по роще и видит маленького Бинхэ, что бежит к воображаемому Цинцю. Цинцю немножечко дрочит сам на себя:
Даже не совершая ни единого движения, он умудрялся производить впечатление гармонии и возвышенности. Подобие было столь полным, что настоящий Шэнь Цинцю, не удержавшись, ущипнул себя – но даже это не разрушило иллюзии.
...
Сотворив подобный шедевр, Ло Бинхэ воистину заслужил звание прямого наследника Мэнмо!
Цинцю узнает сцену во сне. Бинхэ только что пробежал 10 кругов, потому что хреново выполняет боевые приемы и регулярно заваливается на Цинцю. Теперь он пробует еще раз
На сей раз он и впрямь не стал врезаться в учителя – вместо этого он, поскользнувшись, обхватил заклинателя за пояс, чтобы удержаться на ногах.
Шэнь Цинцю в отчаянии закатил глаза.
...
– Этот ученик знает: двадцать кругов.
Но Цинцю просто отправляет его отдыхать. Ну и готовить жратву, чтоб не расслаблялся. И тут, аноны! До Цинцю немножечко доходит, ну, самую малость:
Поскольку это Царство снов Ло Бинхэ создал персонально для себя, логично было предположить, что он поместил туда те воспоминания, которые он ценит превыше всех прочих. Но тогда, позвольте спросить, где же Нин Инъин? Разве она не должна главенствовать в воспоминаниях о пике Цинцзин?
...
Пожалуй, сама мысль об этом была чересчур тщеславной, но… если просто предположить… быть может… хотя бы отчасти… существовавшая между учеником и учителем взаимная привязанность занимала в сердце Ло Бинхэ несколько больше места, чем когда-либо представлялось Шэнь Цинцю?
Гспд, ну мы все понимаем, что гг - валенок. Но настолько не врубаться, что да, твой сраный ученик тебя, наверное, ценил после лет издевательств от всего мира?
Потом Цинцю думает, что, ну, или так, или Бинхэ просто мазохист. Ну это-то да.
Пока Цинцю шевелил мозгами, к нему подкрался Бинхэ-настоящий.
Первой реакцией Шэнь Цинцю было развернуться на каблуках и дать деру, однако усилием воли он остался на месте, придав лицу как можно более естественное выражение.
...
– Как хорошо… что я еще способен видеть сны, – с легким вздохом пробормотал он.
К счастью, Бинхэ принимает героя за сновидение.
– Быть может, учитель соизволит одарить меня хоть словом? – задумчиво произнес Ло Бинхэ, прервав молчание.
Поскольку Шэнь Цинцю уже успел проникнуться состраданием к нему, он охотно отозвался:
– Хорошо. О чем бы ты хотел поговорить?
Бинхэ удивляется. Оказывается, раньше с ним даже воображаемый Цинцю не разговаривал 
Бедный ребенок.
Пусть вся эта ситуация была мало сказать что странной, в этих словах ему почудилась искренняя жалоба. Неужто Шэнь Цинцю в представлении Ло Бинхэ был настолько возвышенным, отстраненным и недосягаемым, что от него нельзя было добиться ничего, кроме полного равнодушия?
Цинцю не находит ничего лучше, чем потрепать Бинхэ по голове, и тот, недолго думая, его засасывыает.
[Уровень крутости возрос на 500 баллов!
...
До Шэнь Цинцю наконец-то дошло, почему при том, что Ло Бинхэ так и не оприходовал ни одной красотки, не говоря уже о гареме из трехсот персон, уровень его крутости не снизился ни на один балл.
Ура, аноны, мы дождались! Если честно, Чтец сомневался, что Цинцю прозреет, даже если его трахать начнут. Но, быть может, он еще передумает и придумает новое объяснение происходящему, кто знает.
Глава 50. Разбитая вдребезги картина мира
Шэнь Цинцю все еще изыскивал способы унять буйство собственных эмоций, когда, застав его врасплох, его впечатали спиной в ствол бамбука. Склонив голову, Ло Бинхэ вновь принялся за свое.
Шэнь Цинцю и прежде доводилось целоваться, но испытывать реальное опасение, что твой партнер вот-вот слетит с катушек, откусив тебе губы на хрен, ему не приходилось никогда. В промежутке между судорожными вздохами Ло Бинхэ прошептал:
– Учитель, я так ошибался…
Цинцю в панике пинается, Бинхэ продолжает его целовать, внезапно небо затягивает водоворотом облаков и сон заканчивается, Цинцю просыпается во дворце.
Придя в себя, Шэнь Цинцю к своему изумлению обнаружил, что, несмотря на неурочное время, весь внутренний дворец Хуаньхуа заливает множество огней. Звон колоколов сливался в тревожный набат. Огни стремительно стекались к зданию, на котором стоял он сам, двор быстро заполнялся людьми.
– Всем занять позиции! Всем адептам занять свои позиции!
Вы не поверите, это Лю Цингэ прерывает ебаный стыд своим появлением. Спасибо ему за это.
Цинцю под шумок собирается сбежать, наплевав на демоническую кровь 
но узнав, что причиной беспорядка является Лю Цингэ, не может бросить друга один на один с Бинхэ. Ну вообще...если за пять лет ничего такого не произошло, может, можно и бросить?
Бинхэ и Цингэ дерутся в "Павильоне волшебных цветов". Цинцю проникает туда и отмечает, там очень холодно. Правильно, у нас там VIP-морг.
Сидящий на платформе Ло Бинхэ был облачен лишь в нижние одежды, словно только что поднялся с постели – распущенные черные волосы растрепались, одежда в беспорядке, помятый ворот распахнут. На бледном лице ярким пятном алели кроваво-красные губы. Глаза полыхали холодным блеском, словно сквозь них прорывалась находящаяся под чудовищным давлением демоническая энергия. В руке он сжимал пока еще зачехленный меч, который явно готовился пустить в дело.
В нескольких шагах от него стоял Лю Цингэ, ладонью зажимая сомкнувшийся на мече кровоточащий кулак, сквозь прорванную кожу которого виднелись кости.
Бррр. Бинхэ спит в морге, потому что спать в холоде полезно для мозга. Наверное. Цингэ обзывает Бинхэ ублюдком, Цинцю же обозревает картину во всей ее криповости:
Правая рука Ло Бинхэ покоилась на его верном клинке Синьмо, сверкающее белизной лезвие которого уже наполовину покинуло ножны, левая же сжимала в объятии человеческое тело.
Вернее сказать, труп: голова свесилась набок, безвольные конечности болтаются плетьми. Оно было облачено лишь в тонкие нижние одежды. Сползший с плеч ворот обнажил часть белой, словно бумага, спины.
...
Оба – а именно, живой человек и труп – были едва прикрыты одеждами, словно только что кувыркались в кровати – с какой стороны ни посмотри, это было просто до ужаса стремно!
Ну, труп, конечно, заморозили во всем его прижизненном прекрасии, но все равно пиздец, блядь, пиздец.
На протяжении этой жестокой схватки одежды тела, которое Ло Бинхэ продолжал заслонять собой, придерживая за плечи, вовсе сползли, так что его ладонь легла на голую кожу. При виде этого глаза Лю Цингэ налились кровью:
– Бесстыдник, что бы там ни было, он ведь все еще твой наставник!
– Будь это кто-то другой, разве стал бы я это делать? – невозмутимо отозвался Ло Бинхэ.
Адепты Хуаньхуа охуевают из-за дверей, Цинцю некоторое время паникует, потом вспоминает, зачем он сюда приперся и начинает помогать своей ци Лю Цингэ (который дерется только духовными силами, чтобы случайно мечом не ранить тело, лол).
Когда Шэнь Цинцю беззвучно скользнул за спину Лю Цингэ, тот подумал было, что к нему с тыла подбирается еще один неприятель, и, оскалясь, приготовился оглушить нового соперника, но тут на его спину легла ладонь, через которую в меридианы хлынул плавный, но мощный поток духовной энергии.
И что-то в этом потоке показалось ему смутно знакомым.
Мощный поток энергии вырывает тело из рук Бинхэ. Цинцю ловит собственное тело.
По-быстрому натянув на тело одежды, он поспешил перекинуть этот «горячий камень» Лю Цингэ с криком:
– Лови!
Когда рука Лю Цингэ непроизвольно коснулась обнаженной кожи, прохладной и гладкой, его словно ударило током, заставив замереть в потрясении.
Еще один, блядь!
Как ни возьмись за это тело – все выходило неприлично, так что Лю Цингэ едва удержался от искушения бросить его вовсе. Поборов этот слабовольный порыв, он снял собственное верхнее платье, причем полы затрепыхались на ветру, подобно белоснежным крыльям, и завернул тело.
Не могу с них) Бедный Цинцю. По-моему, в данной ситуации, даже о несовершеннолетних мертвых сиськах не стоило бы так уж переживать. А вы, блядь, взрослые мужики все трое.
Бинхэ жахает демонической энергией.
Помимо вихря гравия, разлетающихся булыжников и повалившихся наземь людей, были еще два предмета, издавших при падении чистый металлический звон – два меча, как убедился Шэнь Цинцю, едва к нему вернулась способность четко видеть.
Чжэнъян и Сюя.
Оба, напомню, были разбиты, меч Бинхэ после падения в бездну, меч Цинцю - после фейковой гибели. Видимо, их склеили. Происходит еще больше непристойных непреднамеренных обнажений, на этот раз груди Бинхэ. Да еще Синьмо начинает подсирать хозяину. Цинцю смотрит на раны Бинхэ и понимает, что тот специально не лечил раны, полученные от учителя.
При виде этих лежащих бок о бок мечей Шэнь Цинцю охватило странное чувство.
...
Способность Ло Бинхэ к регенерации не знала себе равных: отруби ему конечности – он как ни в чем не бывало приставит их обратно, и они без проблем прирастут. Не было таких ран, которые он не был способен исцелить без малейшего шрама, разве что Ло Бинхэ сознательно не желал их залечивать.
– Лю Цингэ, до сих пор я щадил твою жизнь ради памяти учителя; но раз ты столь упорно ищешь смерти, не вини меня в этом!
Но тот сваливает вместе с телом. Цинцю собирался сбежать вслед за ним, но, не поверите, пожалел Ириску! И я сейчас серьезно.
Ло Бинхэ так и продолжал смотреть ему вслед с отсутствующим выражением, будто небо рухнуло на землю, погребя под собой все, что он когда-либо любил. На мгновение его лицо исказило страдание, будто у ребенка, у которого только что отняли самое дорогое в жизни существо. По правде, Шэнь Цинцю намеревался ускользнуть вслед за Лю Цингэ, воспользовавшись все той же тактикой рыбешки в мутной воде, однако при взгляде на Ло Бинхэ его ноги по неведомой причине словно бы приросли к земле: хоть это зрелище с каждым мгновением становилось все более невыносимым, он не мог оторвать глаз от бывшего ученика.
И все же, что он мог с этим поделать? Оставь он свое тело в распоряжении Ло Бинхэ, то в этом павильоне могли свершиться поистине неописуемые вещи!
Да с чего ты взял, что до сих пор не свершилось? Может, пусть лучше творит хз что с мертвым телом, чем с живым тобой? Что у вас за фиксация у всех на трупешнике, похер на трупешник!
Внезапно, словно поддавшись гипнозу, ему захотелось против всех здравых соображений взять и выложить все как на духу.
«Не горюй, твой учитель жив», – сказал бы он ученику.
Лук эраунд, лук эраунд, хау лаки ви а ту би элайв райт нау! Сказал бы Цинцю. Ну уж и говорил бы, раз тебя даже некрофилия не смущает. Но загадочный герой мешает Цинцю наконец смириться и упасть в объятия любимки:
Однако не успел он шевельнуть губами, как из плотных рядов адептов дворца Хуаньхуа выскользнула черная тень.
Она двигалась с невероятной стремительностью, подхватив Шэнь Цинцю, словно пушинку – даже молниеносная реакция и острое зрение Ло Бинхэ не помогли его удару попасть в цель.
К Бинхэ приходит Ша Хуалин с донесением, что нападение шло с двух сторон, помимо Лю Цингэ во дворец вторгся кое-кто еще. Этот кто-то, видимо, и спер Булку.
В следующих сериях: Цинцю знакомится со своим спасителем и разблокирует новых персонажей! Бинхэ прокачивается в манипуляшках! Пошлые песни, спизженные трупы! Закрытия сюжетных дыр, обнимашки в гробах! Не переключайтесь!
– Постой, а как называется это твое обновление?
[Улучшенное издание малого двигателя сюжета.]
