— А я чем сейчас занимаюсь? — Тедди отмахивается и подпирает подбородок ладонью.
— Я имею в виду у меня дома, полностью обнаженным, — Гарри все так же занят свои делом и его лицо так же не меняет выражения, будто только что сделанное предложение — не более чем рядовая просьба. Смит чувствует себя неловко — почему-то даже оргии, в которых он пару раз участвовал, не казались чем-то настолько интимным, но тем не менее, Тедди все равно соглашается, забыв про одно-единственное "но".
Анону нравится этот резкий переход, анон чувствует Грушин талант в каждом слов его волшебного творения, которое, между прочим, называется "Давай разведемся". Хотя "Давай поебемся" выглядело бы правдоподобнее.
Оргии, кстати, анону тож нихуя интимными не кажутся.
Тедди понимает, что все еще может отказаться. Они с Гарри в его уютной просторной гостиной, на диван наброшена простыня, имитирующая драпировку. Редактор садится спиной к окну - так будет лучше падать свет.
Бля. То есть Тедди уже согласился. Но еще может отказаться. Сука "ты ему ничего не должнааа", насколько ж бабский взгляд от нашего мужика-4см
— Сегодня я сделаю только карандашный набросок. Все в порядке, Эдди? — Гарольд замечает беспокойство Смита и некоторую неловкость, которую тот испытывает, переодевшись в халат, под которым ничего больше нет.
... будет совсем не больно!
— Более чем. Просто никогда не позировал, — Тедди улыбается, думая о том, что скажет Гарри, увидев его шрам внизу живота. Без сомнений причина отъезда из Лондона станет понятна. Не до конца, но во многом. Одно хорошо — можно будет не рассказывать об этом.
Тедди не хочет, чтобы ему задавали вопросы, но хочет, чтобы хоть кто-нибудь это увидел и понял, насколько Смиту было тяжело. Пусть это будет просто взгляд, или брошенное "мне жаль, что так получилось", но зато это не останется без комментариев. Смит даже не скрывал от себя, что ему приятно любое внимание — пусть даже это и будет жалость, он не был прихотлив в этом плане.
Вот и аттеншнвхоринг полез! Просто Гриша Теддиевич Фрейд! Ты ли это!..простите не сдержалсо
Тем временем Гарри натачивает канцелярским ножом карандаш, соскребая дерево настолько, что грифель становится виден почти полностью. Карандаш мягкий и Тедди уже замечает графитные пятна на пальцах редактора. И пока тот не смотрит, Смит скидывает халат и вешает его на стул рядом. Его тело становится просто еще одним объектом, выхваченным ярким дневным светом. Гарольд поднимает взгляд и задерживает его всего на секунду: в этом взгляде нет привычной похоти и разврата, наоборот, он даже слишком спокойный.
во-первых, анон предлагает отсыпать Груши и Дж запятых, пригодятся.
во-вторых - бля, анон перечитал про слишком спокойный и немножечко умер. Вы чувствуете проблему Тедди, да? ЕГО НЕ ХОТЯТ ВОТ БЕДА-ТО
Тедди напоминает себе еще раз, что не все люди в этом мире смотрят на другое тело только на предмет траха. Гарри смотрит на шрам и Смит задерживает дыхание. Но редактор не говорит ни слова и даже взглядом не дает понять, что все понял. А может, это было и не так важно и трагично, как сам Тедди думал?
ВСЕ ЕЩЕ НЕ ХОТЯТ
— Ложись, пожалуйста, вот так, да, и руку на бедро. Очень хорошо, я сейчас поставлю музыку, если ты не против, — Тедди кивает и улыбается. Он делает все точно так, как говорит Гарольд, максимально красиво и удобно подперев рукой голову, потому как оставаться в таком положении придется еще долго. Ему немного обидно от того, что все его страдания остались без отклика, но Гарри не был любопытным человеком. Не в самом хорошем смысле этого слова, конечно же.
Бля. Страдания. У анона тоже страдания! Но он же ТЕРПИТ И ЧИТАЕТ СУКА.
Гарольд возвращается и садится напротив — надев очки, он начинает делать набросок. Его внимательные глаза следят за телом Тедди, изучая каждый округлый изгиб, каждую впадинку и каждую деталь. Смит в свою очередь сам следит за движениями редактора, замерев и почти не дыша. Но проходит не больше четверти часа, как Тедди становится скучно и его пальцы начинают барабанить по бедру, а затем поглаживать. Просто так, от скуки, ни на что, не намекая и не предлагая. Он прикрывает глаза и шумно выдыхает, желая привлечь к себе внимание еще больше. Его рука начинает медленный путь вниз, пока Гарри занят прорисовкой ступней. Пальцы Тедди прокладывают путь к слегка подстриженному лобку и начинают кружить в завитках жестких волос. Смит надавливает пальцем на основание выглядывающего члена и слабо постанывает сквозь плотно сжатые губы. он сам не док конца понимает, зачем весь это цирк. Он решается быть смелее и откровенно ласкает себя — ощущение того, что кто-то смотрит на него лежащим без одежды делает свое дело, пробуждая воспоминания о прошлом. Тедди отводит бедро и раздвигает ноги, зажав член между кончиками пальцев и массируя его. Его глаза приоткрыты ровно настолько, чтобы следить, видит ли его Гарри. Смит думает о том, что у него уже очень давно не было секса и что сейчас он был бы только рад тому, чтобы ему хорошенько вставили. Он представляет, как Гарольду будет тесно внутри его влажного отверстия, как он будет держать редактора за плечи и сам двигать бедрами навстречу, наполняя гостиную своими стонами.
Кароче так, наш милый Тедди не может полежать пятнадцать минут, не потеребонькав свои 4см. Тяжело ж ему, бедному, живется.
И ебанный насос, анон немного поблевывает, понимая, что читает описания Грихиного фапа.
Кстати, много говнеца анон успел почитать на своем веку, но это - первый рейтинг, от которого возбуждается только желание поблевать выколоть себе глаза уйти в монастырь.
— Эдди, ты можешь не двигаться, пожалуйста? Потерпи еще немного, я почти закончил эскиз, — глухой, пойти равнодушный голос Гарри заставляет Тедди вернуться в реальность. Он открывает глаза шире и не замечает в лице редактора никаких перемен — оно все такое же, как если бы они сидели и беседовали за чашкой чая. Будто ничего необычного не происходит. И Смиту становится вдруг стыдно настолько, что всяческое желание отпадает. Он сводит ноги вместе и возвращает мокрые пальцы на свое бедро, больше не пересекаясь взглядом с Гарри.
Заметьте. ЕГО.ВСЕ.ЕЩЕ.НЕ.ХОТЯТ.
***
— Давай, давай, расскажи, как все там было, мало нам подробностей было, — отец сегодня не в духе, особенно после половины бутылки дешевого виски. Родители всегда экономят — всегда только самая дешевая еда, самая дешевая одежда и самый дешевый алкоголь по пятницам, который плавно перерастает в алкоголь по субботам и воскресеньям, а иногда и в середине недели. Тедди смотрит на маму. Тот сидит, уткнув взгляд в колени. И Смит знает — это не страх, это что-то в духе "не трогай дерьмо — вонять не будет". Но сегодня Тедди не может оставить все как есть — слишком много претензий, слишком много шума из ничего. Он был уже достаточно взрослым, чтобы вести свою жизнь самостоятельно и иметь право на ошибки, за которые отец уже не будет в ответе.
Походу, последняя фраза - это реал цитата из грушиной тирады для родителей. эта мысль не дает анону покоя.
— Знаешь, что про тебя уже говорят? Они называют тебя столичной потаскухой, Эдди, — язык отца уже слегка заплетается, от того Тедди хочется только еще больше смеяться — слишком комично этот никчемный человек сейчас выглядит. После того, что приходилось выслушивать Смиту от пьяных обитателей клуба было куда гадливее, но там всегда был тот, кто умел вовремя заткнуть рот. А здесь все совсем иначе, но Смит не теряет самообладания.
Тедди - Смит. Его отец- Смит. И мать его - Смит. ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ ПРОСТО ПОНЯТЬ ЧТО В ЭТОЙ СИТУАЦИИ НАЗЫВАТЬ ПЕРСОНАЖА ПО ФАМИЛИИ-ХУЕВАЯ ИДЕЯ КТО СКАЗАЛ ЧТО ГРУША МОЖЕТ В ПЕЙСАТЕЛЬСТВО ЗА ШТО МНЕ ВСЕ ЭТО.
— Не потому ли это, папа, что ты всем рассказал это сам? — Тедди парирует, попутно завязывая галстук у зеркала.
— Что ты сказал, гаденыш? — отец встает и Смит оборачивается, моментально получая оплеуху — не сильную, но до ужаса обидную, — Вот как с тобой надо, мразь ты этакая.
От хлопка мама поднимает голову, готовый вскочить с кресла в любой момент, и Тедди привстаёт, улыбаясь ему, чтобы успокоить, дескать, не такое было в жизни. Смит смотрит на отца вплотную и улыбается.
Мать-все еще он. Эх, а анон так надеялсо....
И чот диспозиция опять неясна. Тедди вродь у зеркала галстук завязывает, но привстает. Он сидя штоль с галстуком возится?
— Признайся, что просто хочешь избить меня до полусмерти, так, чтобы я харкался кровью, чтобы плакал и просил тебя остановиться. Не так ли, папочка? — На последней фразе Тедди делает особый акцент, произнося ее нарочито игриво, так, как он общался со всеми своими клиентами. Отец бледнеет на глазах и застывает, не в силах пошевелиться от такой наглости.
— Как жаль было бы, если бы Гарри узнал, как ты с нами обходишься, да?
Тедди хочет плакать — ему обидно и больно. И еще страшно, но сейчас адреналин играет в крови и пьяный разъяренный отец больше не кажется преградой. Смит выжидает несколько секунд, а затем разворачивается спиной и продолжает поправлять галстук, попутно косясь на отражение отца в зеркале. Тот все еще молчит. Его уже давно немолодое лицо выглядит совсем оплывшим — словно смазанная фотография. Не проходящие мешки под глазами, сломанный нос и вечно опушенные уголки губ вниз. Тедди похож на отца. Даже слишком. Настолько, что это пугает.
Только что Тедди ржал, но теперь он хочет плакать. Пчмт анон считаэ, что у груши такая смена настроений пару раз произошла - и все, самодиагностированный БАР и посты в днявочку и куда там еще, ведь "ему приятно любое внимание — пусть даже это и будет жалость, он не был прихотлив в этом плане". Ладно, окда, анона прст еще припекает с этой истории
— Зря ты вернулся, Эд.
Тедди улыбается, смахивая слезы с покрасневших глаз.
И он заплакал. Ох ты ж... мужик. Анон уже просто нимажу от того, насколько это мерзкий грушевидный персонаж
— Так почему ты назвал так свою собаку? — Тедди и Гарри сидят на широкой разложенной кровати и пьют чай из больших кружек, не забыв добавить немного коньяка для вкуса.
— Псина-то? Тот человек… с которым мы вместе снимали квартиру, так стал ее называть. Я не мог придумать имя неделю, так что она так и осталась Псиной, — Тедди смеется искренне, будучи почти трезвым. С Гарольдом все кажется иначе — с ним можно говорить бесконечно, в то время как темы для разговоров с Ронни заканчивались, когда тот выпивал слишком много или его несло в монологи, полные случайного цитирования и непонятных размышлений.
Угу, а с самим-то Тедди о чем говорить, кроме пьянок, оргий и него самого?
— Забавно. А я листал книгу, когда выбирал имя для кота. Что понравится — так и назову.
— И по какой же книге?
— Уже не помню, но вот, смотри, — Гарри берет первую попавшуюся книгу с полки возле кровати и открывает на середине, надвигая очки ближе на глаза и ведя пальцем по строчке, — Клаус-Генрих, например. Чем не имя? — Он улыбается, заражая этой улыбкой и Тедди.
Гарри заразит Тедди улыбкой, а Тедди Гарри - триппером? Типа чем богаты?
— Да, прекрасно, отличное имя для кота, — Смит снова смеется, прикрывая рот рукой, а затем откладывает чашку и валится на подушки. Гарольд с минуту смотрит за ним, а затем делает то же самое. Тедди поворачивает к редактору голову, — Не понимаю, Гарри, почему ты все еще со мной общаешься?
— То есть?
— То есть, не знаю, у нас такая большая разница в возрасте, и ты знал меня, когда я еще был ребенком, не так ли?
— Так, но не в том дело. Ты хороший человек, Эдди. Мне в жизни пришлось увидеть много плохих вещей, да и к тому же мой сын должен был быть примерно твоего возраста. Но его уже давно нет, он умер во время войны, пока я служил.
Оо, попытка прописать персонажа, неужели?
Тедди становится неловко от случайных откровений, но любопытство его пересиливает:
— А что было дальше?
— Жена ушла от меня сразу после того, как я вернулся. Сказала, что раз я не смог уберечь сына, то и ее не смогу. — Гарри странно вздыхает, словно мысленно перенося себя в то время, — А потом я стал работать вдвое усердней. Как оно обычно и бывает, — Гарри еще раз непривычно тяжело вздыхает. Странно видеть его лицо хоть сколько-нибудь озабоченным. Тедди переворачивается на бок и кладет руку ему на плечо.
А, нет, показалось.
— Но ведь сейчас все хорошо, правда? — он заглядывает редактору в глаза и проводит рукой меж прядей его волос.
Внимание, сейчас будет секс. Да, ничего не предвещало, но груша походу считает, что это нихуевый способ утешения. Тип "ну ты не грусти, мой клитор животворящй тебя исцелит!"... Ну или насмешит, чо уж.
— Сейчас — да. Сейчас все хорошо. — Гарольд долго смотрит Тедди в глаза, а затем сам приподнимается на локте, чтобы оказаться ближе, — Эдди, можно мне тебя поцеловать?
Смит смотрит на Гарри завороженно и слегка кивает. Он прикрывает глаза и сам тянется к губам редактора. Их поцелуй кажется чересчур невинным и слишком поверхностным по сравнению с тем, к чему привык Тедди, но и этого хватает, чтобы соскучившееся по ласкам тело начало подавать весьма определенные сигналы. Он вздрагивает, поглаживая плечо Гарольда и издает слабый стон. Даже их секс совсем не такой, которым Смит привык заниматься — все происходит чудовищно медленно, слишком сладко и слишком нежно. В начале это даже неплохо, но через какое-то время хочется более активных действий. Тедди стонет громче, когда Гарри гладит его грудь через майку, пытаясь самостоятельно стянуть ее если не вверх, то хотя бы вниз. Гарольд избавляет его от такой необходимости, запуская свободную руку под ткань. Он поглаживает мягкие соски, изредка чуть сжимая их, но уже от этого Смит готов спустить — слишком давно к нему никто так не прикасался.
Бля, вот это - за грудь помацать - это уже секс? Ю ду ит вронг!
— Гарри, я хочу тебя, очень сильно, — Тедди готов умолять на коленях, лишь бы с него сейчас стянули белье и просто нагнули без всяких прелюдий. Но Гарри поступает иначе: он долго подготавливает партнера, дотрагиваясь до самых чувствительных мест с максимальной осторожностью, будто имеет дело с девственником. Тедди нетерпелив и в ответ на любое касание отзывается призывным толчком бедер навстречу.
— Да, вот так, пожалуйста, — простанывает Смит, когда пальца Гарольда наконец-то касаются его текущего входа. Сладковатый запах распространяется по всей комнате и Гарри уже сам находится на грани. Тедди чувствует это и раскрывает бедра шире, открывая полный обзор. Гарольд входит в него осторожно, явно сдерживаясь, пока Смит под ним изводится в конвульсиях. Тедди с облегчением стонет и придерживает бедра для того, чтобы облегчить проникновение. Гарри двигается медленно, постепенно набирая темп, но Тедди этого мало - он течет слишкмо сильно и член Гарольда входит в него с легкостью - комната наполнена резком запахом и скользкими звуками.
Спасибо, поблевал
Скользкие звуки - не то, что фантазия анона может переварить.
— Пожалуйста, разреши мне перевернуться, — Тедди выглядит так, будто сейчас заплачет. Гарри слабо понимает его ход мыслей, но терпеливо выходит, дожидаясь пока Смит повернется к нему задом и выгнется. В таком положении идет куда лучше — Тедди стонет громче, почувствовав более сильное давление и сильнее сжимает мышцы внутри. И когда Гарри, случайно положив руку Тедди меж его лопаток, замечает, как Смит реагирует, то все понимает. Он хватает того за запястья, вывернув их назад и это оказывается самой верной тактикой.
— Тебе так нравится, да? — Голос Гарри меняется — теперь он куда более хриплый и тихий.
— Да, да, так, — Тедди стонет от удовольствия, наслаждаясь своим положением. В такой позе Гарольд кончает, не дав Тедди дотронуться до себя. Как только его руки отпускают запястья Смита, тот тут же начинает мастурбировать — быстро, так, чтобы кончить как можно скорее. Но Гарри останавливает его, наклоняя голову, и прикасаясь к члену Смита губами, заставляя того стонать еще громче только лишь от одного осознания, что с ним сейчас делают. Тедди кричит, запуская руку в почти седые волосы Гарри, пока тот доставляет ему удовольствие губами и языком. Смит вздрагивает, когда на него наконец накатывает волна оргазма и с шумным выдохом кончает.
....килл ми нау.
— Мне хорошо с тобой, Гарри, — произносит Тедди, когда они, отдышавшись, лежат в постели. Голова Смита покоится на плече редактора.
— И мне с тобой, Эдди, тоже очень хорошо, — Гарри произносит это как-то слишком обреченно, его грудь вздымается вверх и так же быстро опускается. Тедди кладет руку поверх руки Гарольда, поглаживая и показывая, что, дескать, он тут, рядом.
— Но ведь это же хорошо, да?
— Да, хорошо. Очень хорошо, Эдди.
Диалоги на уровне бога прост. Больше всего анону это напоминает "Джонни, ты ок? - Ок! - И я ок! - Ну и ок!"
***
Все начинается даже слишком просто — на следующее утро Тедди получает кофе в постель и поглаживания по голове: именно то, что никто раньше никогда не делал. Это льстит, это делает приятно и самое главное — это дает надежду на то, что все еще не так безнадежно, как можно думать. Смиту кажется, что ему снова двадцать — он чувствует себя так же неуверенно и воодушевленно. Он, боясь сделать что-то не так, делает еще больше, чем предполагал изначально. Если сначала он был согласен только на возобновление дружбы с редактором, иногда переходя на легкий флирт, то теперь все зашло куда дальше. Так начинается их роман с Гарольдом: слишком красивый в реалиях захолустного городка, слишком нереальный и больше похожий на сопливые книги, полные пафоса и сентиментальности. Однажды Гарри подзывает Тедди, чтобы показать обручальное кольцо своей бывшей жены:
Все в Тедди похоже на сопливые книги со вставками из учебника по психиатрии.
— Оно бы хорошо смотрелось на тебе, — говорит редактор и подмигивает Смиту, из-за чего тот напрягается всем телом, недоуменно изогнув брови. Гарольд долго смотрит в глаза Тедди и это начинает нервировать так, что ком встает поперек горла. В комнате тихо и только равномерное тиканье часов напоминает о том, что молчание тянется уже неприлично долго. Первым неловкую паузу нарушает сам Гарри:
— Не волнуйся, я ничего не предлагаю. Мне бы тоже было неуютно на твоем месте, — и он смеется. Совсем не так, как смеются люди его возраста.
Да, я прост кольцо показал, клевое, правда? У Груши уровень не просто любовных романов, а любовных романов, пересказанных пятиклассницей!
А еще Гарри иногда снятся плохие сны. Тогда он просыпается по середине ночи, весь в холодном поту: вскакивает с кровати и мечется по комнате — последствия войны. Но Тедди таким не удивишь, от того он, заставая такие припадки уже знает, что нужно делать. Гарольд, словно ребенок, приникает к груди Тедди, пока тот поглаживает его влажные от пота волосы и говорит всякую чушь о том, что все хорошо и он рядом. Тедди просто знает, что чем глупее и наивнее будут обещания, тем скорее придет успокоение. Почти все люди ведутся на это.
ПО СЕРЕДИНЕ НОЧИ СУКА. И что тут-то с запятыми произошло? Что происходит?? Их просто рандомно тыкали по предложениям?
Методика лечения всех болезней от Груши - погладьте себя по плечику, берегите нервишки (цэ)
Отец спрашивает, как у них дела, уже зная, что Гарри и Тедди вместе — никто не отменял родительскую слежку и внимательные взгляды сквозь шторы на порог дома, где пары обычно целуются перед расставанием. Они с матерью всячески стараются принять дорогого и почтенного гостя как можно лучше — пару раз отец даже не скупится на выпивку и еду среднего класса. Это даже забавляет. Но Тедди остается непреклонен — ему никто не делал никаких предложений, так что и согласием отвечать не на что. Гарри знает, что Смит не захочет так сразу что-то серьезное. Шрам от кесарева сечения и внезапный приезд домой давали повод для того, чтобы сделать самые определенные выводы. Но Гарри молчал. И за это Тедди был ему действительно благодарен.
Анон сломался на еде среднего класса. А как же еда буржуазия??
***
Рождество приходит в родной городок Тедди внезапно — в этом году зима подзадержалась и решила осыпать снегом страну только под конец года. Но Смит рад и этому. А еще он раз приезду Лесли, который незадолго до их встречи звонил Смиту.
ВНЕЗАПНО Рождество приходит, календари-то каждый год разные. Не, еще понятно, если зима внезапно пришла, но, сука, Рождество?!
— Я привез деньги за твои вещи, Тед, — Тедди встречает приятеля на вокзале. У него в руках небольшой чемодан, на плечи накинуто новое пальто. Наверняка подарок лорда или нового благодетеля. Смит коротко обнимает Холта, и они идут в сторону дома, где их уже ждет рождественская индейка, не доетая со вчера. Они раскладывают чемодан прямо на кровати Тедди и Лесли отдает ему увесистую пачку банкнот, ссылаясь на то, что удалось легко загнать, как только в деле упомянули имя Ронни Крэя. Тедди нарочно не расспрашивает Лесли о том, что сейчас происходит в Фирме — он всеми силами старается не думать о прошлой жизни в Лондоне, но Холт видит его беспокойство.
Не доетая....*плачет* пжлст остановите это.
Что удалось легко загнать-то? Мы никогда не узнаем.
— Да все хорошо с Ронни, не переживай. Все нормально.
Больше они этой темы не касаются.
Короткий разговор с родителями за ужином — Лесли плетет байки о том, как учится на юриста в столице Англии, о том, как они с Тедди познакомились и жили какое-то время вместе. И, конечно, все эти байки — неправда. Как и сломанный нос Холта во время их со Смитом драки. Но забавно их слушать и более забавным кажется лицо Хота, пока он их травит. Лесли умеет говорит убедительно. Мама дает матрас для того, чтобы постелить его в комнате Тедди, раз гость остается на ночь. Разложившись и оставшись наедине, они начинают смеяться как в старые добрые времена. Они совсем не похожи на взрослых людей и выглядят весьма нелепо, сидя прямо на полу в захламленной книгами детской, ставшей ее обитателю уже давно тесной.
— Да я кручу его как сучку, серьезно, — Лесли смеется, — просто беру и нагибаю.
Опечатки здесь видимо не баг, а фича.
А вообще, анон все еще считает Холта наиболее адекватным персонажем этого мракобесия.
Ну и да, задел на будущее
▼Скрытый текст⬍
В следующей части появится бывший Тедди - Ронни Крэй! Если вы не успели заскучать - ваши проблемы)).
Не пропустите)
пожалуйста. 
Очевидцы? ХЗ.
