А дальше у нас происходят короткие, но впечатляющие ролевые игры. Брошенька играет любящего мужа и плохого вожака стаи, который не так чтобы умеет строить подчинённых, Джек играет неодушевлённый предмет, а Баки играет каджита. Ну, типа.
Оставшиеся два дня дороги прошли спокойно. Баки, будто бы огромный кот, мурлыкал, сидя в седле, и не стремился больше никуда умчаться, жмурил голубые глазищи и только что в спине не гнулся, подставляясь под ладонь. Брок привычно отмалчивался, забирая Джека к себе в седло, усаживал впереди, укрывая плащом, рыча на любые смешки оборотней из отряда, отгоняя любопытных и слишком языкастых, рассказывал Джеку о том, как живёт стая.
И что же нам расскажут о жизни стаи?
Во-первых, Брошенька разрешает Джеку заходить в любой дом, какой вздумается, потому что от Джека пахнет волком, так что он свой. И это, я считаю, прекрасно, просто прекрасно. Окей, Джек не может повредить своим мужьям, потому что они консумировали брак. Но кто сказал, что Джек за два дня знакомства так проникся любовью к вуфинькам? Кто сказал, что он не притворяется? Что у них с Сайласом нет тайного сговора, что Джек, так и быть, терпит волчков какое-то время, а потом проникает в их дома и подсыпает яд - или отравляет колодцы, например? И тогда пиздец вашему волчьему племени! Волки ведь не телепаты, никто не знает, не является ли всё произошедшее после свадьбы умело срежиссированным спектаклем!
Но тут же Богиня сказала, что любовь и сирца, значит, любовь и сирца.
А дальше нам наконец вручают кусок экспозиции.
— У вас большой город? — спросил Джек. — Или вы вообще не живёте в городах?
— Нас не так много, чтобы строить города, да и камень я не люблю, неуютно там, — ответил Брок. — Во времена моего деда были и города, и столица была белокаменная, красивая, говорят. А сейчас всего пять больших кланов осталось, к чему нам строиться? В нашем клане пять сотен волков — почитай, двенадцать больших стай, не считая молодняка. Северных волков меньше. Медведи так и вовсе не самые компанейские товарищи, селятся семьями, не привечая чужаков. Барсы ушли в горы и о них давно не слышно ничего, но Баки с ними как-то связь ещё поддерживает. Пернатые всегда держались особняком, до их земель война не докатилась, и дома у них на гнёзда похожи, смешные такие. Наш клан всю долину занимает, у каждой стаи своя земля, свои угодья. Не знаю, понравится ли тебе, — Брок коснулся губами шеи супруга. — У меня не дворец, не каменные палаты в позолоте, как ты привык, но терем большой, добротный, светлый. У всех дома деревянные, среди леса построенные эльфийскими мастерами, чтобы ни одной веточки зря не потревожить.
Сууука, ну за чтоооо, за что так русреально 
Я даже читаю это мысленно с поволжским акцентом!
Поясню. В этом куске выбран совершенно специфический стиль - практически во всех предложениях глаголы вынесены в конец, что характерно для русских сказок, встречается в былинах и в принципе в такой концентрации периодически используется для передачи именно такого исконно-посконного стиля. Плюсом у нас тут опять терем, мать его за ногу, и некогда белокаменная столица...
К слову, вопрос. У оборотней были каменные города. Сейчас оборотни селятся максимум в деревнях. Куда города делись? Куда? Не раскатали же их люди по камушку вручную? А если у людей были такие сильные маги, что могли устроить аналог авианалётов и избавиться от городов, почему тогда не избавились и ото всех оборотней?
А ещё у нас в тексте снова появляются эльфы, которые настолько добры, что строят оборотням дома.
— Эльфы? — Джек повернулся к Броку. — Они правда ещё не ушли?
— Куда им идти-то? Заперлись в своих лесах и не высовываются, всё ждут чего-то, колдуют, деревья заговаривают, иногда к нам на крупные ярмарки с товарами приезжают. Хочешь, летом съездим, посмотришь на них, может, прикупим что. Оружие они так себе делают, а вот ткани и украшения загляденье. Баки, помнится, с вожаком медведей за отрез серебристого паучьего шёлка чуть не подрался, насилу растащили.
Мне интересен экономический вопрос. На чём оборотни делают деньги? Сами добывают драгоценные металлы и камни? Наживаются на войне с людьми? Или в середине повествования на нас выпрыгнут гномы, с которыми вуфильки ведут обмен, скажем, зерна и мяса на золото и драгоценности? Потому что если эльфы живут закрытой общиной, вряд ли им нужно от оборотней что-то кроме твёрдой валюты.
В общем, экономическую систему этого мира автор не продумал - ведь на неё не подрочить.
Дальше в тексте снова идёт самопиздинг - Джек практически пересказывает слова Джека из "Авалона" с его "надо привыкать жить в новом мире.
— Знаешь, Брок, это ведь уже неважно, к чему я привык. Я вошёл в твою семью, а значит, я буду перенимать её правила. Я уже понял, что вы не такие, как мне рассказывали, и всё не так, как на самом деле. Значит, я ничего не знаю. Всё нужно узнавать заново, от корней. Совсем всё.
И вроде бы есть зерно здравого смысла в его словах, но почему это так убого написано? Возможно, потому, что автор опять рассказывает, а не показывает.
Помните, я писал в прошлой части, что волшебная ебля втроём превращает чудовищ в принцев? Оказывается, ещё она влюбляет навязанных супругов друг в друга, так-то. Ещё пару дней назад Брошенька Джека знать не хотел, а тут прям облизывает.
Коснувшись губами макушки Джека, Брок обнял его, признавая в очередной раз, насколько люди страшные и в то же время волшебные существа. Их можно сколько угодно ненавидеть, презирать, бояться, но какой-то мальчишка влез к нему под кожу, стал важен и нужен.
Всего несколько дней назад Брок ехал на собственную сговорённую свадьбу, ненавидел себя за уступчивость, за то, что делает больно Баки всем этим, и думал, как избавиться потом от неприятного довеска к вожделенному миру, куда деть мужа, чтобы он не маячил перед глазами, не был напоминанием о собственной беспомощности. А сейчас везёт Джека как полноправного супруга, действительно важного, желанного.
Это магия... вернее, воля Богини. Богине захотелось подрочить-с на вот эти вот три картонки. Развитие отношений? Да нахуй оно нужно, автор и без этого гениален. Выдающийся, сцука, литератор.
Но, как мы помним, нельзя подрочить, не плюнув в короля Сайласа. Эта глава - не исключение. Джек едет и ноет. НОЕТ, что ему свойственно в палковерсе. Он тут даже не одноногая собачка, как утверждают некоторые любители гифок, а безногая.
Джек ехал в одном седле с мужем, грелся его теплом и больше всего переживал из-за того, что не может побриться. Отец даже его бритву не отдал!
Было обидно до слёз. Как будто нищего из дома вышвырнул! За Мишель Сайлас дал в приданое герцогство, а Джеку не позволил забрать даже личные вещи!
И теперь у Джека совсем ничего нет. Он обуза. И зачем он только нужен оборотням? Брок и Баки и так были вместе до этой свадьбы, а он вклинился и всё испортил.
Пойду открою окно, а то всё магнолиями провоняло, аж жуть.
Итак, отряд приезжает в долину, где живут оборотни. ДОЛИНУ, заметьте. То есть, у нас там таки холмистая или гористая местность? Так значит, барсы не так уж далеко ушли, раз они в горах и волки тоже не так уж далеко от гор? Так значит, всё же сосны, а не ёлки? Так значит, автору на географию тоже похуй?
А реки в тексте нет, так что это не долина реки, к слову.
Итак, герои едут мимо небольших поселений по гравийке, жители выходят кланяться, дети бегают и верещат, среди детей находится один из отпрысков Брошеньки. Я специально выделяю цитату с детьми - она понадобится чуть дальше.
Ребятня бежала следом, кто-то хватался за стремя, один самый смелый желтоглазый мальчишка уцепился за сапог Брока и повис, весело хохоча, был в итоге подхвачен на руки и усажен впереди.
Джек же на этот раз едет в седле Баки, они готовят почву для будущей любви автора к селфцесту и рассуждают о том, что автор перед написанием посмотрел "Чёрную Пантеру". (Дело в том, что я пропустил в прошлых тредах одну деталь: у вуфинек титул вождя передаётся в поединке, а не наследуется).
Джек кивнул. Он уже понимал, что если титул передается победителю, не имеет значения, сколько детей у нынешнего вождя и кто они. Наследует все равно самый сильный и достойный.
— А что происходит с проигравшим вождём? — поинтересовался Джек.
— По-разному. Иногда бьются по первой крови, иногда до смерти, — шептал Баки. — Брок провёл уже десять боёв. Один был насмерть, остальных он даже не покалечил.
— А у тебя дети есть? — спросил Джек.
— О нет, — рассмеялся Баки. — Это не моя история. Я колдун, мне не положено детей, да и дамочки… нет уж. Мне члены ближе.
Джек поёрзал в седле, прижимаясь задницей к паху Баки.
— Мне тоже, — признался он.
Прикусив мочку уха Джека, Баки укрыл его плащом по самое горло и сжал член Джека через штаны.
— Погоди, только до дома доедем, и я тебя всего вылижу и заставлю его, — Баки кивнул в сторону прямой спины Брока, — смотреть, не дам прикоснуться. Пусть дрочит, зная, какой ты у нас сладкий.
— Зачем так? — спросил Джек, ёрзая в седле.
Баки заурчал, вылизывая его шею, совершенно не смущаясь окружающих.
— Ты просто не знаешь, каким козлом может быть этот волк.
Как видите, селфцест автор пишет уже с гораздо большей любовью, чем пейринги с Брошенькой.
Далее следует ещё немного фроттажа, Джек испытывает восторг, что его хотят, а автор пинает ещё одного персонажа.
Джек хихикнул, прижимаясь к Баки всем телом. Ему нравилось, что Баки его так сильно хочет. Джек точно знал, что это не из-за титула, а из-за него самого. В Джозефе Джек не был так уж уверен. Он чувствовал, что ему в задницу упирается твердый член Баки, и нарочно ёрзал.
Как раз каноничному Джо было плюс-минус похуй на титул Джека. Ему было важно, любит ли его Джек, а ещё он переживал, что Джек в шкафу и они не могут быть официально вместе.
Баки продолжает уныло распространяться о своих чувствах к Джеку, которые, видимо, как сорняки под дождиком - успели разрастись за четыре дня. Рассказывает и о том, что по весне у Брошеньки случается гон, и тогда он убегает в лес ебсти волчиц. Это же в его природе.
— Ты же видел Брока, видел, какой он, — мурлыкнул Баки, чуть приспуская с Джека штаны, выпуская на свободу налитый желанием член, обласкал большим пальцем нежную головку, размазывая по ней смазку. — Огромный, сильный и свободный. Гон бьёт в голову — и он уходит в леса с остальными. Да и волчицы — им нужны дети, не Брок. Они мне не соперницы. Но теперь он только наш.
Первое. На вас тоже сейчас пахнуло мудроженственностью? Брошенька, значит, сомец, если ему сперма в голову ударяет, он скачет по волчицам, те от него потом рожают. Но Брошенька всю дорогу орал, что никто не смеет коснуться его Бакички, он у Бакички единственный. Ха-а-арошее такое равноправие, прямо хлещет с экрана!
Ну, и второе. Вы же помните, что они едут отрядом мимо поселений, оттуда выходят жители, вокруг снуют дети... И вот им всем обязательно надо унюхать, что там мужики на лошади занимаются дрочкой? Окей, автор специально подчеркнул, что Джек закутан в плащ и под ним ничего не видно, но запах-то, запах!
Итак, они, судя по всему, едут дальше и продолжают непотребство, а автор подтверждает мои догадки, что все всё прекрасно чуют.
Урча Джеку на ухо, Баки ласкал его, придерживая за живот левой ладонью, правой он отдрачивал супругу, чуть подаваясь бёдрами вперёд, вжимаясь в задницу сидящего в седле Джека. Если бы он только мог, если бы они сейчас были бы дома, одни, он бы вылюбил человеческого мальчишку, показал бы, насколько он желанен. Баки видел, как выпрямилась спина Брока, как чуть заострились его уши, сильнее запахло мускусом, как заволновались остальные оборотни, вжимая головы в плечи, чувствуя желание вожака.
— Он хочет нас, — зашептал Баки, сжав член Джека у основания. — Хочет настолько сильно, что не в силах скрывать желание. Хочет тебя, малыш.
А Я НАПОМИНАЮ, что у Брошеньки впереди в седле едет один из его отпрысков. Это нормально - прямо при ребёнке хуём в штанах шевелить? В непосредственной, простите, близости? Фу, блядь, фу, нахуй.
Джек хочет трахаться, а Баки испытывает ненавязчивый срыв запретов. Да, именно так.
Задрожав, Баки отчётливо мяукнул, сжав ладонь на стволе члена Джека, задвигал рукой быстрыми рваными движениями, лишь каким-то чудом ещё удерживая их обоих на лошади. Принц действовал на него как наркотик, кошачья мята, мутил сознание, срывал все оставшиеся запреты, но так правильно и ненавязчиво, что Баки и возмутиться не мог.
А кошачья мята действует не только на барсиков, но и на барсов? Вот чего не знаю, того не знаю, прошу просветить, тут я полный ноль.
Итак, всем хорошо и все кончили и - аллиуйя! - оказывается, что процесс дрочки происходил под плащом и никто ничего не видел. Хотя, блядь, тут все оборотни, они по запаху всё почуяли - а это, как мне кажется, не менее неприлично.
Но чтобы добиться до днища:
Высвободив из-под плаща перепачканную семенем руку, он хотел было облизать пальцы, но не успел, на запястье сомкнулись жёсткие пальцы Брока.
— Имей совесть, — грозно рыкнул тот, рассерженно сверкнул жёлтыми глазами и поднёс ладонь Баки к своим губам, быстро собирая языком мутные потеки спермы.
Ёбаный стыд, когда уже закончится эта глава. Напоминаю, то, что Брошеньку-младшего ссадили с седла,
А дальше мы идём по накатанной. Баки испытывает сияющий похуй на то, что вокруг люди, а Джек... правильно, ноет.
— У меня даже коня нет, — виновато сказал он. — Нечего сказать, взяли принца… как побирушку с перекрестка подобрали.
Хмыкнув, Брок молча направил своего коня вперёд, вновь возглавляя процессию, а Баки опять обнял Джека, устроил голову на его плече, сонно жмуря шало блестящие глазищи.
— Главное, что у тебя есть ты сам, а всем остальным не так сложно разжиться.
— Ты не понимаешь, — вздохнул Джек. — Мне стыдно. Даже последняя крестьянка, выходя замуж, приносит в новую семью хоть смену одежды и пару полотенец. А я, принц крови, наследник… — он махнул рукой.
— А разве благословение Богини не в счёт? — мурлыкнул Баки. — Я уже и не помню, когда в последний раз она касалась кого-то своей благодатью, малыш. Это великий дар, знамение, что мы движемся в верном направлении, и принёс его ты.
Чувствуете? Богиня здесь не просто выступает объектом поклонения, а прямо активно участвует в сюжете. Я прямо-таки укрепляюсь в своей теории, что автор не просто сунул свою шоколадную в текст, но и указатель поставил и подписал "Богиня".
Ладно, наконец герои подъехали к терему - трёхэтажному шедевру деревянного зодчества. В тексте имеются: наличники, резные столбики, горница и прочие атрибуты дома, в котором могут жить персонажи с именами Брок Рамлоу и Баки Барнс.
Брок, забрав Джека из седла, прижал его к груди и на широком крыльце, обернувшись к стае, рыкнул, чуть скосив взгляд на притихшего супруга:
— Это было славная охота, братья!
И направился в дом, под громкий протяжный вой.
Ааааааэээээээ... А на кого они там охотились? Кажется, я моргнул в этот момент.
Брошенька заносит Джека в горницу, сажает на лавку, и они обнимаются. И тут выясняется, что вот вся речь Баки про то, что волчицам Брошенька не нужен - это пиздёж чистой воды. Первая же появившаяся в кадре волчица - зовут её Шерон, и я в этом псевдо-МСЮ-АУ-сеттинге не могу избавиться от мысли, что это Шерон Картер - видит обнимашки, рычит и хлопает дверьми.
Кроме того, в тереме живёт дочь Брошеньки, которая стремительно врывается в сюжет, и сеттинг всё более начинает напоминать привычный нам с вами тёплый домик.
Брок кивнул, встал в полный рост, расправляя плечи, прислушался к доносящимся со двора звукам и улыбнулся светло, двери распахнул, принимая в объятия рыжий вертлявый ураганчик.
— Вернулся! — голосила совсем юная девица, повисла у него на шее, в щёки целуя. — А я ждала! Ты гостинцев привёз мне?
А тут замерла и за плечо Брока уставилась, удивлённо разглядывая Джека.
— Я не гостинец, — развел руками Джек. — Извини. Я Джек.
— Это он? — спросила она шёпотом, отпустила руки, подошла к принцу. — Красивый какой и на Баки нашего похож.
Брок рассмеялся, потрепал рыжую по голове, растрепав косу.
— Джек, это дочь моя, — притянул её за плечи, поцеловал в висок. — Мэймарис, малышка Мэй, она тебе всё покажет и поможет, если что непонятно, в купальню отведёт, и комнату поможет выбрать. — а потом глянул дочери в глаза. — Береги его, малышка, как саму себя береги. Наш он.
Я что-то не могу определиться с возрастом этой самой Мэй. Она уже подпадает под определение "девица", то есть, вошла в девичество, но при этом ещё малышка, маленькая, вертлявая. Окей, положим, одиннадцать-двенадцать. При этом дальше она разговаривает исключительно как пятилетка:
Схватив Джека за руку, Мэй потащила его за собой, на ходу рассказывая, в какой комнате что находится, угомонилась только в купальне, всучив прямо в руки стопку свежего исподнего, села на лавку, ноги к груди подтянув.
— А ты самый настоящий принц? Как в сказках? Ты с папкой жить будешь? Ты Баки не выгонишь? Баки хороший!
Не знаю, как у вас, но у меня от этого сказочно-русского стиля уже дёргается глаз.
Джек в паре фраз объясняет про тройственный союз, и дальше Мэй внезапно включает маленькую альфа-волчицу и начинает командовать.
— Значит так, принц. — Мэй поднялась, расправила юбки, скидывая с себя наигранное веселье, становясь старше лет на десять. — Ты мойся и на кухню приходи, поесть тебе справим. Отец всё равно вернётся только к вечеру, он земли объезжать поехал, проверяет, что и как, весна ведь, гон скоро. Поешь там, и одежду тебе подберём, потом у портного закажем.
То есть, с возрастом я не угадал, она просто ведёт себя как-то... неопределённо.
Джек моется, бреется опасной бритвой - что опять же не имеет, блядь, смысла в сеттинге! Бритва стала называться опасной, только когда изобрели безопасную! Почему нельзя было использовать слово "лезвие", я не понимаю.
Далее Джек идёт на кухню, где его кормят (останавливаться на этой фуд-импотенции не будем, уныло, как и всегда у автора) и допрашивают.
Ты мне, принц, скажи вот что: отец-то понятно почему за тобой поехал, выбора у него не было — либо брак навязанный с врагом, либо смели бы нас рано или поздно. А ты тут зачем? Почему согласился? Знал ведь, куда едешь, и что не ждут тут тебя.
— У меня тоже выбора не было, — Джек отложил пирог с яблоками. — Брак или изгнание. Я в Гильбоа никому не нужен. Неправильный, лишний… — Джек понурился. — Отец вообще надеялся, что Брок меня убьёт, когда будет подтверждать брак.
И тут ВНЕЗАПНО из ответа Мэй оказывается, что Богиня за брак по принуждению может уебать прямо перед алтарём, а люди такие бляди, что не чтят её заветов.
Я хуею с внутренней логики текста. Вот как будто в этом условном средневековье никто и никогда не женился и не выходил замуж по принуждению. Не было неравных браков, не выдавали девиц за кого попало, потому что "перестарок", не сплавляли косеньких и хроменьких за вдовцов и стариков... Вот, блядь, впервые в жизни брак по принуждению, потому никто не знает, что на него может случиться небесная кара!
Мэй поясняет, что она тут леди Наари и Туу-Тикки в одном флаконе домоправительница, велит Джеку не высовываться наружу, пока всем не расскажут о свадьбе (при этом о сексе они уже рассказали и практически показали, как мы помним), даёт краткую выжимку информации, что людям тут не рады, но раз папенька привёз Джека, будем с этим жить... И идёт, выражаясь словами анона с песней, показывать Джеку его место под шконкой. То есть, выбирать комнату.
Ну, то есть, вы понимаете, у них многокомнатный терем.
Теперь я буду это называть "тёплый терем".
Ну, а Джек традиционно ноет.
Джек послушно пошёл за Мэй. Ему было тоскливо. Здесь он был точно так же никому не нужен, как и дома. Да и был ли у него дом, если родной отец подложил его под врага в надежде, что Джек не переживёт ночи с ним? Матери было всё равно, а Мишель вообще вспоминала про брата раз в год, в день рождения.
Гильбоа была на западе от владений оборотней, и Джек попросил комнату окнами куда угодно, кроме запада.
Блядь. Мне нужен ещё тазичек льда.
Дело в том, что в каноне Джек и Мишель - близнецы - общаются довольно-таки прилично. В один момент Джек ради Мишель даже соглашается на брак с шантажисткой и охотницей за приданым Катриной Гент, чтобы та не обнародовала компромат на Мишель. И да, у них не самые тёплые отношения, но не как у блядоавтора!
Мэй подбирает Джеку одежду, оставшуюся от старшего брата, обещает, что на ярмарке понакупят ещё, и жалеет Джека, а Джек... ну, угадайте с трёх раз, чем он занимается.
Джек поблагодарил, сгрузил вещи на полку, сел на лавку у окна, застеклённого настоящим тонким гладким стеклом, и принялся смотреть на верхушки деревьев. Его захватила тоска. Хотелось плакать. Или найти Баки и обнять его, вот только Баки, как и Брок, наверняка занят. Им не до него.
Да и никому не до него.
Сукаблядь. у меня так свело зубы от этого нытья, что я даже упустил застеклённое окно. Хуй с ним, с застеклённым окном в деревянном тереме. Хуй с ними со всеми. Пойду полечусь чьими-нибудь драбблами - благо глава наконец закончилась.
Держись, ты нам нужен, ибо ночь темна и полна ужасов кроме тебя никто не решится нырнуть в ЭТО.
А вот вууууфинька - тут и повыли, и поглажки можно. 
