В прошлый раз мы остановились на том, что отряд вуфинек с примкнувшим к ним Джеком разбил лагерь на полянке, а после ужина Джек завернулся в плащ и жалел себя. Собственно, примерно там же нас встречает начало следующей главы.
На лежанку к Джеку они пришли одновременно. Брок дежурил перед самым рассветом, часто перекидываясь волком, носился вокруг лагеря, распугивая живность. Баки обычно никто в караул не ставил, так как тот от скуки мог начать поднимать всевозможную лесную живность, и к смене караульного вокруг мага чаще всего маршировала целая маленькая армия полуистлевших белочек. И Брок сам находил, чем занять на привалах скучающего некроманта.
ШТАБЛЯДЬ, - такова была моя первая реакция на причину, по которой Баки не ставили в караул. Я до последнего думал, что это по причине калечной конечности, которая, ну, например, ноет на утренний туман и мешает перекидываться или использовать магию. Но блин! Поднимать от скуки животных? Тратить силу хуй знает на что? И этого человека нам выдают за Баки? Это точно не Джим Керри с синими линзами и в парике? Или Джеймс Корден, пардон май френч, я на самом деле очень люблю Джеймса Кордена. Короче, вы поняли, что я хотел сказать.
Итак, Баки и Брошенька сидят возле спящего Джека, и Баки пытается его комфортить, но на деле просто повторяет трижды пережёванный авторский хейт:
— Жалко мне его, — вздохнул Баки, усаживаясь рядом со свернувшимся клубочком Джеком, погладил по голове под неодобрительным взглядом Брока. — Одинокий, затюканый, отданный монстру собственным отцом.
"И что, ебсти его теперь из-за этого?" - уточняет Брок, и Баки напоминает, что из-за метки только это и остаётся - больше никому с ним не светит. И при этом так блевотно добавляет, что желудок читеца испытывает желание эвакуироваться через ухо.
Но что делать, и мне неведомо. Трахать его? Так насильно мил не будешь, хотя он хорош — сладкий, горячий. Я же тогда обкончался, как сопливый котёнок, — хохотнул Баки, укладываясь с одной стороны от Джека, притягивая его к себе поближе. — Или хочешь сказать, тебе плохо было? Не сладко? И нет желания повторить?
Брок опять отращивает магнолии на тему, что на Джека встаёт, но делить Баки ни с кем не хочется, и они, ещё раз заглазно попинав Сайласа, ложатся спать. Кажется, я понимаю, что правильно выбрал текст - здесь персонажей "Королей" минимум, потому пинают только Сайласа, а то доставалось бы всем, и я бы не успевал испарять лёд тазиками.
Итак, после звёздочек нас ждёт ПОВ Джека, который не устаёт напоминать себе и читателям, что он одноногая собаченька, которую никто не любит.
Джек проснулся, едва забрезжила заря, стиснутый с двух сторон горячими телами своих мужей, дарованных Богиней. Некоторое время он полежал так, наслаждаясь теплом и неодиночеством. А потом вспомнил, что он не выбирал этих существ себе в мужья. Он совсем их не знает. И ему уже никуда не деться от них. У него нет ничего, кроме смены грязной одежды. Даже обуви нет. Ни оружия, ни коня, ни денег, ни драгоценностей. Он предоставлен милости оборотней, о которых, если начистоту, он вообще ничего не знал.
Вот знаете, в целом по мультифэндому меня безумно бесит любовь людей к возведению какой-то черты персонажа в абсолют, который определяет характер этого персонажа. Ну, или просто когда какую-то черту делают визитной карточкой, как те же самые сливы, будь они неладны, у Баки Барнса. (Хотя я и сам иногда ловлю себя на порочной практике связывания Баки и слив, но грешен, каюсь)
Так вот, Джека таки манером, насмотревшись на гифки, обожают делать несчастной виктимной няшенькой, у которой лапки. Так вот здесь характерный пример - абсолютно никакой Джек, о котором нам только постоянно вталдыкивают, что он ничего не может, никому не нужен и несчастен сверх меры. Хотя в этом есть и несомненный вклад автора, который любит искусственно захёртить персонажа, чтобы потом закомфортить. И это бесит. Вот мне упорно кажется, что канонный Джек наверняка не стал бы лежать, сложа лапки.
В следующем же абзаце Джек думает, что ничего не знает об оборотнях и что надо учиться из понимать. Но за этим просветлением сразу начинается ПОВ просыпающегося Брошеньки.
Брок пошевелился, чутко повёл носом, зевнул, окончательно просыпаясь. До смены караульных ещё было время, но он не стал медлить, наклонившись над спящими супругами и, особо не раздумывая, лизнул обоих и поднялся, потянулся. Мик и Дагер подскочили тут же, засобирались, растирая сонные лица, едва слышно переговариваясь.
Во-первых, это волшебное предложение с кучей сказуемых и деепричастных оборотов, расставленных как бог на душу положит. Я обычно своих авторов за такое фигурально бью скалкой (ласково), а тут у нас в авторах значится человек, который мнит себя бетой.
Давайте отрежем от предложения половину, где части связаны между собой.
До смены караульных ещё было время, но он не стал медлить, наклонившись над спящими супругами
Именно так. Потому что этот деепричастный оборот можно привязать только к сказуемому "не стал медлить", ведь дальше идёт союз "и", связывающий "не стал медлить" с остальными однородными сказуемыми. Вы видите в этом куске логическую связку? Лично я - нет. А ещё там не хватает запятой.
Совершив ряд действий, слабо связанных логически и грамматически, Брок скидывает портки и уходит перекидываться в лес, чтобы не пугать Джека. А Джек внезапно абсолютно точно пронзает, что именно будет делать Брок, потому что спрашивает у Баи про его звериную ипостась.
И тут внезапно нам накидывают интересную информацию о Баки! Я принесу её целым куском.
Джек повернулся к Баки, всмотрелся в его лицо.
— Ты тоже перекидываешься в волка? — спросил он. — Ты не похож на остальных.
Баки открыл один глаз, негромко заурчал, притёршись к плечу Джека, сонно зевнул и снова смежил веки.
— Я и не волк, барс снежный, — ответил он, подгребая принца поближе к себе.
— Котик? — хихикнул Джек и погладил Баки по волосам, шалея от собственной смелости. — А что у тебя с лапой?
Баки заурчал гулко, раскатисто и настолько громко, что часовые обернулись, подставил ухо, шею.
— Нет у меня лапы, — нехотя признался он, чуть помедлив с ответом. Мало кто знал эту историю, да и Баки особо-то не любил рассказывать о собственной глупой доверчивости, но Джеку хотелось выложить всё как есть. — Людям попался, когда они на наши клановые земли пришли. Молодой, глупый был. Думал, помогу их генералу рану вылечить — не тронут деревню. Тронули, и мне руку, как колдуну, по плечо отсекли. Отпустили, как и обещали, но только меня. Волки всего на сутки с помощью опоздали, спасать уже некого было.
Баки замолчал, заново переживая тот ужас, собственную злую беспомощность. Рука заныла, вспыхнула острой болью.
Значит, во-первых, в этой части я явственно вижу, что для успешной дрочки автору всё меньше нужен Брошенька - уже здесь явственно несёт селфцестом. Баки, в отличие от Брошеньки, лезет к Джеку часто и охотно.
Во-вторых, это самое убогое и пиздецовое описание ПТСР одной строчкой, что я помню.
В-третьих, нельзя просто так взять и не напомнить, какие люди плохие, а оборотни - хорошие. Только тут у нас прямо прогресс - если в прошлой части люди селились на нейтральной территории, то тут уже прямо-таки набигают.
В-четвёртых, у нас всё ещё всратая география. Положим, волки, живущие в ельнике - это нормально. Но где же жили снежные барсы, если так-то они должны жить в горах? А единственные горы, о которых я знаю из текста - Срединные, и они, напомню, расположены по другую сторону от земель людей. Карту, блин, продумывать надо! Можно даже как-то там на куске бумаги начеркать, кто, куда и откуда. А там ведь ещё и море где-то есть...
Вам, наверное, интересно, что у Баки под рукавом - магический протез, телесная астральная проекция а-ля доктор Стрейндж, прирощенная некромантией собственная, только мёртвая уже, конечность?
Господин ведущий, отвечает Баки.
— Прости, — сказал Джек, остро чувствуя вину перед Баки за всех людей скопом. — Прости, пожалуйста, что тебе пришлось связаться со мной.
— Не надо, — Баки снова светло улыбнулся, улёгся на бок лицом к лицу с Джеком. — Дела давно минувших дней. Я забыл давно, да и лапа — вот она, — он пошевелил пальцами обтянутой перчаткой ладони. — А Брок не может за меня прощать. Он поймёт, что твоей вины нет тут.
И всё сразу стало так понятно, да?
Дальше они ещё разговаривают о том, что мозги автора пути Богини неисповедимы, что Сайлас - больной мудак и гомофоб (без этого, видимо, не дрочится), что у оборотней браки между мужчинами не редкость. А я просто напомню, что венчали-то Джека с Брошенькой не у оборотней, а у людей. И всем было похуй на то, что оба они мужчины, переживали только за видовое несоответствие. А ещё Джек вспоминает Ивана Ивановича Джо. Очень ярко вспоминает:
Джек вспомнил Джозефа Лейсила и вздохнул.
Кроме того, нам напоминают, что брак Баки с Брошенькой - это мезальянс, и рассказывают, как они познакомились:
— Лучшего для него хотел, чем пришлый маг-калека. Он меня из горящего дома вынес, выходил. Правильно ты говоришь — король он и есть, всех кланов король, а какая я пара королю?
То есть, Баки пользуется уважением среди вуфинек как маг, его считают равным, он спит с Броком, но замуж ни-ни. Мезальянс только у него в голове.
Джек опять жалеет себя, а Баки превращается в аватару Богини и увещевает.
— Глупый, ты мир нам принёс, хоть и опосредованно, а это уже многое значит. Никто из отряда не считает тебя откупом или приложением. Ты гарант мира, — Баки ласково погладил Джека по щеке. — И ты наш супруг.
Джека, естественно, это не убеждает, он рассуждает о том, что Сайлас, мгхазь такая, всё равно может напасть, а родить наследника, чтоб правил обоими государствами, Джек не может в силу естественных физиологических причин. На это Баки отвечает, что детей у Брошеньки и так дохуища, даже в отряде один есть, а потом ведёт в лес на что-то посмотреть.
Но перед этим нас снова ждут чудеса словоупотребления.
Джек тоже встал, послушно втиснул ноги в слишком большую для него обувку.
Втиснул. В слишком большую. Но втиснул.
Ещё немного бесценной (нет) экспозиции:
Леса на землях оборотней были, не в пример людским, светлые, без непролазных чащоб.
На этом моменте я понял, что моя вторая ипостась - это зверь-обоснуй. Как с географической и климатической точки зрения обосновано, что на землях оборотней светлые леса (в которых при этом столько ёлок, что хватает наломать лапника на дохуя лежанок), а у людей - чащи? Что, санитары леса ещё и лечебные вырубки делают? Лесничества понаразвели?
В общем, Баки ведёт Джека полюбоваться на Брошеньку во второй ипостаси. Сцена в общем и целом является калькой со сцены из "Рождетсва на Авалоне", только действие происходит утром и там нет никакой колючей проволоки, а Брошенька просто сидит в кустах орешника.
Кусты орешника раздвинулись, выпуская огромного чёрного волка, внимательно следящего за Джеком умными жёлтыми глазами. Бесшумно ступая по хрусткому подлеску, волк приблизился к принцу, сел напротив.
Ну, положим, ступает он по травянистому покрову, а подлесок - это тот самый орешник и есть, но кто я такой, чтобы автора учить употреблять слова.
Дальше Брошенька немного косплеит медведа из "Королевской крови"
Волчара склонил громадную морду, глянул хитро с прищуром, оскалился скорее для порядка, демонстрируя ровный ряд острых белоснежных клыков, и ткнулся холодным мокрым носом Джеку в живот, задирая рубашку, щекотно лизнул кожу.
а Баки выдумывает новое слово:
— У-у, чудовище шерстлявое, — покачал головой Баки, запустил обе ладони в густую шерсть на холке, потрепал, погладил между ушами. — Но смотри какой он красивый, широкий, его вместо коня объезжать можно… альфа стаи.
Какое прекрасное слово-чемодан, Льюис Кэрролл от восторга вертится в гробу. Шерстлявый - это "шерстяной и костлявый"? И при этом широкий?
И ещё смею заметить, что обозначение членов стаи греческими буквами придумали только в XX веке, а в выдуманном сеттинге даже Греции-то нет.
После непродолжительного, но интенсивного дроча на вуфиньку Джек снова начинает плакать и жалеть себя, а Баки его утешает, и читец снова ощущает себя в прошлых читениях:
— Всё образуется, маленький, — тихо сказал он. — Приедем в стаю — хочешь, дом тебе отдельный выстроим? Ты нас и видеть не будешь. Хочешь? — Баки сглотнул горький комок. Он чувствовал, как заволновался Брок, как дёрнулись волчьи губы, обнажая клыки. — Всё будет.
— Не хочу. Это Богиню обидит, — ответил Джек. — И вообще. Не хочу.
Далее следует завтрак, описание которого автор милосердно пропускает. Читец, который недавно в порядке лёгкого чтения поверхностно разглядывал средневековую историю кулинарии, пропустил бы завтрак в принципе, но кто я такой, чтоб указывать. Итак, Баки решает ехать на этот раз на одном коне с Баки. Они отрываются от отряда и скачут во весь опор, в текст явно врывается соавтор, потому что кусок получается слишком художественным для Палки, а в светлом лесу вырастают столетние дубы.
Они мчались далеко впереди отряда, Баки почти полностью пригибался в конской шее, ощущая в крови разудалое веселье и тепло прижавшегося со спины Джека. Баки вопил, свистел, подгоняя подотставший отряд, хохотал в голос, чувствуя, как волосы на затылке становятся дыбом, ощущая сладостный миг погони, только теперь они вдвоём были желанной добычей, а не хищниками.
Джек изо всех сил держался за пояс Баки, прижимаясь лицом к его широкой спине. Его плащ трепало набегающими потоками воздуха, удары копыт о землю отдавались во всем теле. Он чувствовал вскипающую в жилах кровь и яркую, непривычную радость.
Совсем рядом раздался волчий вой, подхваченный десятком глоток. Баки пришпорил коня, резко забирая правее. Ветер свистел в ушах, пел волчьими голосами на разный манер, вторя многоголосым эхом, отражающимся от массивных стволов столетних дубов.
Согласитесь, не Палкин стиль.
Брошенька превращается в волка и догоняет их уже в этой ипостаси. Коня, видимо, бросил, ну да и хуй же с ним, с конём, тут же главное красота, а не ценное имущество, отряд подберёт.
Брок загоняет Баки и Джека на поляну, оборачивается обратно и стаскивает Баки с коня с целью по-быстрому организовать энцу. Но поскольку у нас тут есть Джек, он тут же включает уточку:
Джек с конской спины смотрел, как они целуются, как льнут друг к другу — грубовато, по-звериному. И отчаянно завидовал их близости. Тому, как они совпадают. Как понимают друг друга.
"Кане-е-ешна..."
Далее не рекомендуется читать тем анонам из треда фандомных сквиков, которые не любят, когда герои занимаются оральным сексом после продолжительного похода, потому что Баки начинает отсасывать Броку прямо там же. При этом авторы скачут из ПОВа в ПОВ уже не через абзац, а в одном и том же! Вот уж действительно, всевидящий... нет, не то слово, вседрочащий автор.
Баки стёк на траву, встал перед Броком на колени, обхватив губами твёрдый член супруга, заглотив сразу на полную, пропуская в глотку. Брок зарычал, подаваясь бёдрами вперёд, вбиваясь в жаркую тесноту, вплёл пальцы в растрёпанные пряди, притягивая голову Баки ближе.
Джек смущённо отвернулся, когда они начали, но не выдержал, слушая страстные звуки соития. Он не решился спешиться, приблизиться к ним, боялся помешать. Но смотрел во все глаза, как Брок вколачивает член в рот Баки, как растягиваются вокруг этого члена красные, мокрые губы Баки.
А ещё больше штампов нельзя было?
Но дальше в тексте случается вотэтоповорот - Брошенька идёт отсасывать у Джека, а Баки в это время достаёт из тумбочки из воздуха масло "для таких случаев" и начинает растягивать Брошеньку прямо сразу тремя пальцами. Пожалуй, я не буду проверять это на экшенах. И на людях тоже.
Хотя вот это вот место заслуживает внимания:
Гортанно застонав, Брок широко лизнул член Джека от поджавшихся яиц до самой головки, обхватил её губами, нежно посасывая, зарокотал горлом, почувствовав ладони Баки на своих бёдрах.
До этого автор несколько раз подчеркнул, какие у оборотней громадные лошади. Рост скаковых лошадей в холке, как говорит мне гугл, 155-170 см, рост Фрэнка Грилло 179 см. Брошенька, простите, в прыжке сосал? Да даже если принять, что у автора Брок будет несколько повыше... ему там передняя лука на горло не давила, пока он им рокотал с хуём во рту? Джек ведь даже по-дамски не пересел перед этим...
Ладно. Брошенька продолжает отсасывать, Баки суёт Брошеньке в зад свой член, автор старательно переписывает из порно:
Вынув пальцы из задницы мужа, Баки заменил их хорошо смазанным членом, войдя одним долгим слитным движением, не останавливаясь, тут же вышел полностью, похлопав головкой по жадной, не успевшей закрыться дырке.
Во-первых, как быстренько Баки переобулся в убеждениях и в своём ПОВе стал называть Брока мужем. Ещё десяток абзацев назад он был под венец ни-ни и "я ему не ровня".
Во-вторых, блядь, чтоб похлопать по не успевшему сжаться анусу, как в порно, надо, чтобы он был, как бы это сказать, выставлен напоказ. То есть, Брошенька должен раком стоять. А он, как мы помним, отсасывает в прыжке. Или он отсасывает в прыжке и в шпагате? Тоже мне новый Нижинский нашёлся.
Ну, и куда же без грязных разговорчиков?
— Давай, мой хороший, ты же хочешь меня, — зашептал Броку на ухо, заставляя того просительно скулить, выть, продолжая отсасывать. — Какой сладкий, тугой. — Баки снова двинул бёдрами, заполняя Брока. — Ебал бы, не вынимая. Сколько трахаемся, а всё равно как впервые. Богиня, да… сделай так ещё раз, сожми меня!
Еби меня грязно, Валера!
простите, вырвалось.
Чувствуя подступающий оргазм, Брошенька выделывает чудеса альтернативной анатомии:
Жалобно всхлипнув, подавшись назад и в то же время сжав губами член супруга, Брок вскинул на Джека горящие желанием глаза, задрожал всем телом, заметался, будто в лихорадке, чувствуя, как языку в глотке не хватает места, как он увеличивается, изменяясь, как обхватывает ствол, по-звериному широко и жадно лижет чувствительную головку, втянул носом запах желания, плавясь в нём, почти захлёбываясь.
Во-первых, язык у него внезапно оказывается в глотке. Да ещё и увеличивается, и при этом во рту остаётся место для манёвра, чтоб языком облизать головку! То ли я нихуя не понимаю в минетах, то ли Джека автор размерами обделил, то ли текст опять писали одной рукой, не приходя в сознание...
А, и ещё Брок, проделывая все эти трюки, мечется, как в лихорадке, то есть, головой тоже дёргает. Божественно, просто божественно.
Ну, короче, кончайте уже, парни, командует автор
Джек закричал, кончая. Он содрогался, изливаясь в жадную глотку своего мужа, вцепляясь в его волосы. Проглотив всё до капли, Брок начисто вылизал Джека, благодарно коснулся губами внутренней стороны бедра рядом с мошонкой, откинулся назад, прижался к Баки, жадно насаживаясь на его член, трахая себя самого.
Коротко рыкнув, Баки вцепился зубами в шею Брока, сжал пальцами левой руки его сосок, перекатывая твёрдую возбуждённую горошинку. Брок заорал, завыл, кончая, так себя ни разу и не коснувшись, выстреливая спермой, пачкая голую ступню Джека, а за ним сорвался за грань и сам Баки, вбиваясь особенно сильно.
Джек соскользнул с коня и сел на траву у ног Брока, обхватил его одной рукой, а второй дотянулся до Баки.
Он хотел что-то сказать, но у него просто не было слов.
Вот я сейчас прямо как Джек. У меня тоже нет слов.
И тут оказывается, что превратить чудовище в прекрасного принца помогает не только любовь красивой девушки и аленький цветочек, но и ебля в два смычка. После неё Брошенька вдруг становится такой ласковый-ласковый, добрый-добрый.
Тяжело, загнанно дыша, Брок ласково погладил Джека по голове, как поступал только с Баки. Что-то в его душе сдвинулось, открывая для человеческого мальчишки дорогу в самое сердце, запечатлевая его образ где-то в подкорке, среди своих, ставя в один ряд с Баки.
— Ты наш, — прошептал он. — А мы твои, полностью и навсегда твои.
— Для нас, — подхватил Баки, оседая рядом с Джеком, — нет никого важнее и ценнее тебя.
Джек ревёт от счастья, его сажают обратно в седло, к поляне приближается остальной отряд вуфинек, а автор вспоминает, что у неё, лапочки, тут фэнтезийное средневековье.
— До привала скакать ещё три лиги, присмотри там за всем, — велел он, направившись в сторону леса. — А я пока поохочусь.
Глава заканчивается тем, что Джек счастлив. А как известно, без упоминания папеньки автор ну никак не может подрочить на счастье Джека.
Джек вцепился в Баки, уткнувшись лицом ему в лопатки. Он вдыхал запах Баки и думал о том, что с ними хорошо. И больше не надо прятаться и стыдиться, бояться быть застуканным, бояться, что отец узнает.
Думал, что Богиня благословила их, а значит, что бы там ни говорил отец, она не против того, чтобы мужчины любили мужчин. Отец ошибался.
Или лгал намеренно. Джек начал понимать, что отец, которому он верил и перед которым преклонялся всю жизнь, оказывается, во многом был неправ. В чём-то лгал, в чём-то заблуждался.
Но теперь Джек женат и достаточно взрослый, чтобы жить своим умом.
Эээ, автор, это в каноне у Джека дэдди-ишьюз. Но там и отношения у них хоть и токсичные, но гораздо более многогранные, чем ты тут тремя штрихами отметила. Где ты показала, что Джек преклонялся перед отцом? В каком месте первых четырёх глав? И не надо ссылаться на канон, тут от него осталось меньше, чем от левой руки Баки в посткредитке "Гражданской войны". Си-и-ильно меньше.
В общем, что я имею сказать. Несмотря на то, что автор якобы поменял сеттинг, по факту мы имеем тот же самый тёплый домик... простите, тёплый терем. Берётся один персонаж, на которого дрочит автор, помещается в типа невыносимые условия, а потом появляются сказочные существа и начинают его спасать и няшить. Ничего в этом мире не меняется.
К слову, лучше меня об авторском стиле сочинения и авторском прогрессе расскажет мой любимый Оглаф:
дайте угадаю, там истинное фамилие поди поручикржевский 
а всё остальное? тоже реально нагуглила?
