Проблемы метемпсихоза
Верно говорят, что все Предатели - прокляты. К подобному неутешительному выводу боевой брат Петроний пришел спустя всего пять лет после того, как грубую аквилу на его броне сменил изящный знак Повелителя Наслаждений, а сам доспех изменил цвет на… куда менее банальный. Во всяком случае, основой новой гаммы стал царственный пурпур, смешанный с фиолетовым, карминно-красным и индиго. Присутствовали также альмандиновый, шартрез, изысканный «цвет бедра испуганной сороритки», драконьей зелени, «паука, замышляющего преступление», лилейный, офитовый, цвет голубиной шейки и гелиотроповый. Пожалуй, его старый сержант пристрелил бы его, едва узрев такое непотребство. Но, что поделаешь, бывшие братья никогда не отличались широтою взглядов. А вот Петронию невероятно повезло. Ему встретились настоящие ценители прекрасного и подлинные мастера искусства жить. Они и объяснили растерявшемуся скауту, сколь серым и бесцветным было его прежнее существование.
Он удостоился невероятной чести – встать рядом с истинными знатоками наслаждений, воинами самого прославленного легиона древности. Прежде, в далекой прежней жизни им рассказывали о моральной угрозе, которую представляют собой космодесантники Хаоса, но, в основном, эти истории сводились к описаниям грабежей, междоусобных свар, звериной жестокости и богохульных ритуалов. Петроний и помыслить не мог, сколь блистательны и свободны окажутся величественные Дети Императора. А уж когда ему сказали, что им предстоит биться плечом к плечу с едва ли не самым знаменитым воином Долгой Войны, юноша и вовсе не помнил себя от счастья.
До прошлой недели.
Когда они залюбовались ярко пылающей столицей какого-то аграрного мирка и не заметили, как враг прекратил отступление. Ловушка захлопнулась.
А потом Люция убил Ультрамарин.
Петроний хохотал вместе со всеми, когда Мастер Меча догнал их у самого Громового Ястреба.
- Представляю себе их лица! Когда их драгоценный чемпион вдруг превратился в воина Третьего Легиона…
К исходу дня всем стало не до смеха.
- Почему амулет на правом наплечнике? – возмущался Люций. - он будет мешать в бою. Свиток с эротическими стихами уместен, но печать нечистоты должна быть пурпурной. Оставь дешевый красный воск Несущим Слово!
- Ты как стоишь? Почему прямо?! Сходи к апотекарию, он рассчитает дозу.
- Брат Лири доложил, что вещества опять закончились. Это бардак какой-то, а не Хаос! Дурь с завтрашнего дня получает сержант и строго под расписку.
Расписание перекуров будет вывешено в стратегиуме после обеда.
- Демонеток приводить можно. Но! Только отличившимся бойцам и только с разрешения офицера.
- Портрет нашего обожаемого Примарха повесить прямо. Помаду с него стереть.
Свежую нанести.
Облаченный в отполированную до зеркального блеска броню, Люций прохаживался перед притихшим личным составом.
- Во время следующей вылазки отделение сержанта Дориана любуется сражением из засады. Вылезать из кустов до запуска сигнальной ракеты с красивыми серебряными искрами категорически воспрещается.
- Брат Мальдорор, бежать в атаку с кличем «Кама Сутра!» - очень впечатляюще, но этот тактический прием рассчитан на высокообразованных противников. Имперцы вас не поймут. Также при общении с врагами бессмысленно оперировать терминами «декаданс», «гедонизм», «алголагния» и т.д. В лучшем случае вас сочтут призывающими демонов.
- Первым удовольствие от битвы получает взвод нашего возлюбленного брата Северина. Они медленно отступают вот сюда… Маршрут нанесен на карту дорожкой белого порошка, так что не ошибетесь. Затем с флангов врагов атакуют Аттис и Донасьен. Во время боевых действий запрещаются: барбекю, посещение музеев, театров, библиотек и других культурных объектов. Не отвлекайтесь, мальчики! Грабежи, изнасилования и убийства в произвольном порядке планируются, но после. Нарушителей буду карать!
Притихшие было слаанешиты оживились.
- О… и как именно? – рискнул спросить брат Северин.
Мастер Меча злорадно усмехнулся.
- Провинившийся будет изучать тактику противника - читать «Кодекс Астартес».
Побледневшие Дети Императора переглянулись. Это не сулило экстаза.
В коридорах «Закона Желаний» воцарились уныние и тишина. Даже картины в стиле Art Brut, казались невыразительными и тусклыми, а из расположенного на нижней палубе какафонического караоке-бара «The Velvet Underground» не доносилось изумительных мелодий Луиджи Русолло, Масами Акита и госпожи Кински.
Петроний бездумно смотрел в бушующий за бортом Океан Душ. Даже величие варпа почти не трогало его. Петронию хотелось уйти в стазис или забить на все и записаться в адепты Кхорна.
Недавно Люций объявил, что деградировать следует более сознательно. В результате, всех посадили за книги. Им пришлось ознакомиться с трудами классиков - де Сада (до некоторой степени жизнь скрасила дискуссия на тему, возможно ли исполнение описанных им трюков обычными рабами без соответствующей аугметики), Захер-Мазоха, Гийоты, Берроуза и Габриэль Витткоп (последний автор оказалась явной нурглиткой), а кроме того - посмотреть «Сало, или 120 дней Содома», нуднейшую подборку каморрагского снаффа, способного заинтересовать разве что Фабия Байла, и выслушать целую лекцию о противостоянии аполлонического (имперского) и дионисийского (хаоситского) искусства.
- Не понимаю, - шепотом обратился Петроний к подошедшему брату Мальдорору. – мы же за Хаос, так? Наслаждение по приказу, удовольствие по расписанию – это же какое-то…извращение?!
Брат Мальдорор усмехнулся и хлопнул его по плечу.
- А…Не переживай, мелкий. Скоро все станет, как прежде.
Слишком подавленный, чтобы огрызнуться за «мелкого» Петроний поднял на него недоумевающий взгляд.
- Как это?
- Очень просто, - снисходительно объяснил старший воин. Когда наш дорогой командир занимает чье-нибудь тело, душа прежнего хозяина сопротивляется вторжению. Как правило, недолго. Но видишь ли, на этот раз ему попался Ультрамарин, а Ультрамарины – чрезвычайно упрямые жиллимановы дети.
- Значит то, что мы видим сейчас…
- Ну да, - кивнул брат Мальдорор, - муштра, строгое соблюдение инструкций, иерархия, стереотипы… Все это - наши милые кузены из Тринадцатого. Скоро Люций вновь станет самим собой.
Ощущение полета было незабываемым, но кратким. Вдобавок его несколько подпортили предшествующий удар и завершающее столкновение со стеной.
Зажмурившись, Петроний сполз на землю, ловя себя на мысли, что недостаточно усердно постигал учение Слаанеша - получать наслаждение от некоторых вещей он так и не научился.
Смешно болтая в воздухе ногами, брат Северин приземлился в нескольких метрах левее. Прочие окружили выживших лоялистов, но лезть вперед больше никто не спешил.
- Что, смелых больше нет? – Боевой брат Казимир из Ордена Черных Храмовников мрачно оглядел приближающихся врагов. Обещанная помощь не пришла, из всего отделения с ним оставалось только двое бойцов, и, судя по всему, они вот-вот предстанут перед Императором.
- Я собрал геносемя падших братьев, - негромко произнес апотекарий, - но лучше уничтожу его, чем оно попадет… к этим.
Казимир молча кивнул. Невозможно представить себе худшего осквернения, чем отдать их драгоценное наследие падшему Легиону, да еще чуть ли не самому омерзительному из всех.
- Стойте! – окликнул товарищей по воксу брат Аттис, - Люций велел оставить ему этого упрямца.
Легионеры отступили, ожидая прибытия командира.
Брат Мальдорор встревожено переглянулся с Северином. Петроний разделял их опасения.
Не то, чтобы он сомневался в Люции… Их вождь уже почти не проявлял «ультрамаринских» черт, но все же дух его заклятого врага упорно не желал сдавать позиции.
На днях Люций признался Донасьену, что его несравненное искусство мечника подверглось крайне суровому испытанию.
- Проклятье! – командир со злостью пнул останки боевого сервитора, - я все время думаю о том, какой прием следует применить в данных обстоятельствах. Я больше не свободен, я утратил вдохновение, я более не наслаждаюсь боем, не живу им – я наблюдаю, изучаю и анализирую.
Петроний помотал головой. Она все еще кружилась.
Храмовник, безусловно, хорош. Сможет ли нынешний Люций выстоять против него?
- Тебе окажут честь! – сообщил Казимиру брат Мальдорор, - Сам Люций Вечный пожелал биться с тобой.
- Простите, братья. – рука апотекария на мгновение замерла над клавиатурой нарцетиума.
- Подожди, еще успеешь, – бросил Казимир, внимательно разглядывая врагов.
- Люций, стало быть? – произнес он, - Наслышан… Может, он и убьет меня, - в голосе воина слышалось презрение, - а может, и наоборот. Кстати, - Черный Храмовник, внезапно повысил голос, - должен предупредить, что у потомков Сигизмунда нет чувства юмора. Зато есть вера. Долг. Смирение. И служение Трону.
- Аскеза? – с интересом уточнил брат Северин. – Пост? Умерщвление плоти? Флагелляция?
- Ничего такого, что подорвало бы боеспособность Его воинов, - отрезал Храмовник. – Для этого мы слишком рациональны. Зато не тратим время на пустые развлечения. Только на тренировки и битвы с врагом. Мы привычны к труду и как все сыны Дорна, хорошо разбираемся в фортификациях. Вот этот хлам на заднем плане – ваша линия обороны? Будь у вас стоящий наставник, заставил бы вас рыть канаву от забора до обеда. Впрочем, возможно у вас будет шанс…
Петроний услышал, как брат Аттис судорожно втянул воздух. Они только что передили Люция-ультрамарина, но перспектива подчиняться Люцию-храмовнику была мрачнее.
Монолог Казимира прервал свист и чудовищный удар. Расписанная в стиле древнетерранского летописца Уора Холла капсула тяжело врезалась в землю и раскрылась, подобно лепесткам гигантской раффлезии. Перед собравшимися предстал Люций.
Без лишних слов обнажив меч, он устремился к Храмовнику.
- Что ж, я предупреждал, - произнес тот, поднимая болтер.
Воины за спиной Люция переглянулись.
Петроний понял, что друзья с надеждой смотрят на него.
Люций с трудом поднялся на ноги. После удара по голове эта треклятая планета все время норовила выскользнуть из-под ног.
Память не сохранила никаких подробностей. Он помнил, как бежал бежал навстречу вражескому чемпиону. Тот, кажется, пытался в него выстрелить…
- Эти трусливые Храмовники набросились на нас из засады, – объяснял мастеру меча Петроний, - Пока вы были без сознания, они сбежали. Подумать только, эти гады утверждали, что не умеют отступать!
- Ты полагаешь, что сумел бы убить Люция? – апотекарий тяжело дышал после забега.
- Не знаю, - откликнулся Казимир, - главное, что они в это поверили.
- Но мы сбежали. А сыны Дорна не отступают.
Ветеран вздохнул. Ну сколько можно учить этот молодняк?
- Не отступили, а сменили дислокацию. В целях обеспечения безопасности запасов геносемени.