Был недолюцидный сон, летала сквозь тьму, пронизанную какими-то вертикальными жгутами, пыталась ухватить их руками и думала о том, что они как-то связаны с дефектами зрения. Потом, правда, вроде снилось что-то сюжетное, я помню, как я вспоминала это, чтобы записать после, - но вспоминала, видимо, во сне. Во всяком случае, вспомнить это в реале я не смогла совсем.
Потом был другой сон. Мы сидим в комнате, ждем чего-то плохого, не помню чего. За окном иногда ветер налетает слева и все будто исчезает - сильнее, чем когда налетает сильный дождь или снег.
Через какое-то время я в районе рынка, где-то около не существующего уже газетного киоска. Заходит речь об извержении вулкана. Я вижу грубую модель из каких-то бетонных плит, показывающую, где оно происходит. Я думаю, что это же прямо под нашим домом, но потом понимаю, что неправильно сориентировалась (правильно сориентироваться я все равно, впрочем, не могу). Также обсуждают какой-то взорвавшийся дом (в какой-то момент я вижу его фотографию - выглядит как очень большое, высокое офисное здание старого типа, с какими-то бирюзовыми полосками под окнами. Потом оказывается, что этот дом взорвали уже давно, годы назад. Я не понимаю, почему перед этим об этом событии говорили так, как будто о чем-то недавнем.
Я перехожу улицу и иду в сторону дома. По мере приближения к школе слышу шум, как от моторов. Это какие-то танки. Я не знаю, чьей они страны. Мрачно иду своим путем дальше. Флажки в символике незнакомые (трехцветные из вертикальных полос, цветов не помню), но по какому-то орнаменту в дизайне решаю, что это что-то беларусское. Поворачиваю и иду вдоль школы, по улице параллельно со мной идут несколько солдат россыпьюю, командиры за что-то их отчитывают.
Будильник не зазвонил, встали позже положенного.
Сдохла удаленка. Я уже даже подумала, что это какие-то проблемы со связью и что новая программа вчера не запускалась именно поэтому, но потом все-таки вспомнила, что́ я еще хотела попробовать, и нашла новую программу не просто в предложениях, появляющихся, если начать вбивать https в адресной строке, а в истории браузера - последний адрес, который работал. И он таки заработал. Добавила его в закладки.
Хотела пойти сначала на работу, а потом в супермаркет, чтобы не делать хранение своей ряженки в холодильнике второй бухгалтерии слишком постоянным делом. Но потом поняла, что уже слишком поздно, чтобы успеть спокойно сходить в супермаркет после работы, а когда вспомнила, что в первую очередь мне надо к п. п., а у нее тоже есть свой холодильник, то тем более решила вернуться к новому порядку.
Ряженка была от двадцатого, купила только две. Хлеба было на вид мало, но я взяла две булки, как было приказано.
Посмотрела остаток по карточке.
Кабинет п. п. был закрыт. Кадровичка на меня не отвлекалась, поэтому ее я спрашивать не стала, где п. п. Пошла к бухгалтеру по ОС - взять ключ, если так и не найду п. п., но та как раз у бухгалтера по ОС и обнаружилась. Сразу дала мне ключ. Я почему-то спросила ее, не поменялась ли стоимость подписки. Она сказала, что не знает. Я сказала, что поищу тогда эту инфу где-то в интернете, а она сказала, чтобы я позвонила той профсоюзной бухгалтерше, через которую мы передаем отчеты.
Про холодильник я ее так и не спросила. Положила туда этот кулек с ряженкой без спроса, и очень мне это не нравилось.
Звонить ни в чем не повинному человеку мне тоже не нравилось, но ничего про подписку я так и не нашла, так что позвонила. Она посмотрела у себя и сказала, что нет, стоимость такая же. И еще что об этом писали в группе - она может мне скинуть. Я сказала, что не надо, усиленно притворяясь человеком, который занимается всем этим вообще в отсутствие п. п., которая сама, конечно же, смогла бы все посмотреть в группе, это только я не в теме. Отправила платежку (а перед этим ввела последнее поступление профвзносов и сверила остаток по счету). Пока я там сидела, заглянула замначальника в поисках п. п., сказала что-то типа “А, она уже ушла”, я попыталась сказать, что она у бухгалтера по ОС, - хотя на самом деле знать не могла точно, мне вполне себе казалось незадолго до этого, что я слышу голос п. п. где-то в коридоре. Я начала переживать, что она сейчас куда-то уедет и мне надо будет передавать ключ через кого-то другого, но нет, уйдя из кабинета (вместе со своей ряженкой), я спокойно вернула ключ ей (так ничего и не сказав про холодильник).
Я думала, что больше меня никто не задержит, но по кабинетам пробежаться я была должна. Экономист традиционно сказала мне посидеть, пока она говорит по телефону, а потом сказала, что я, когда что-то ввожу в новую программу, должна проверять поиском, не дублируется ли оно, потому что а) лимит уменьшается, даже если договор просто введен и не проведен (что за новинка в программировании, бля?), б) замглавбуха приходится удалять дублирующиеся материалы. Не знаю, что там за дублирующиеся материалы - если это банки разного размера с похожей фигней, то это разная фигня, а не дублирующаяся, а если это что-то другое, вроде одного, который я заметила вчера (условно говоря, есть нечто с наименованием А и нечто с более точным наименованием Б, по сути должен бы использоваться Б, но везде используется А), то их ввожу, по-моему, не я. Так или иначе, экономист сказала, что пока все материалы вводить в новую программу будет сама замглавбуха, а мы ее трогать не будем. Ну и хрен с ней, собственно. Экономист также сказала, чтобы я изучала новую программу. Я побухтела, что какой прок с того изучения - я могла бы уже выкатить список пожеланий к программисту, появившихся в процессе использования, но сейчас ему явно не до того, ему же надо… И тут я начисто забыла, что ему надо. Про резервирование я помнила, а вот что за новая задача, суперсрочная, ради которой резервирование пришлось подвинуть, - забыла. Сейчас вот вроде вспомнила, что это всякие там калькуляции.
Зашла в серверную проверить, не накосячила ли я вчера в старой программе (там же раньше был материал по повысившейся цене привязан к пункту договора со старой ценой, и я не перепровела старые поступления). Но вроде все было нормально, как ни странно. Сумку с продуктами я положила на тумбочку и накрыла курткой, чтобы медленнее нагревалась (хотя, конечно, куртка, которая до этого, пусть и не только что, была на мне, - хреновый теплоизолятор для чего-то холодного).
Потом меня поймала кадровичка - оформить покрасивее какой-то список людей на получение детских подарков, а еще найти календарик с гороскопом, а еще найти календарь рабочего времени. Я просидела там гораздо дольше, чем могла бы, и если первая задержка от меня не зависела (как раз когда я тупила в список, пришла какая-то женщина, сказала, что хочет уволиться, но потом решила вместо этого перейти из подразделения, где работала, в подразделение другого типа), то вторая полностью на моей совести: очень долго пыталась распечатать этот календарь, который нашелся только в приказе, скачанном в pdf. Там он занимал полторы страницы, и с середины второй страницы начинался другой календарь, который я хотела оттуда убрать. Файл этот открылся у меня сначала в этой программе, установившейся одновременно не то с антивирусом, не то с каким-то кряком, - я двигала там эти таблички, двигала (хотя умостить на одну страницу, конечно, не смогла, - для этого было бы нужно сделать строки ниже, а для того нужно было бы сделать одну колонку шире, и я понятия не имею, можно ли это вообще делать в pdf, не говоря уже о том, чтобы знать, как это делать), а потом оказалось, что и печатать, и сохранять изменения там можно только в платной версии. Закрыла, открыла нормальным редактором (да и то не с первого раза - сначала открылся обычный просмотрщик), но тоже долго пыталась умостить таблицу на одной странице, а она сопротивлялась. В конце концов напечатала на двух листах, только начало другой таблицы вырезала.
Трубу холодной воды в ванной срезали вверху. Это вчера еще обсуждали: что с ней делать, если сами соседи сверху от этой трубы вообще отказались и ванную запитали от трубы туалета. Типа до нас вода будет подниматься снизу (ничосе, я почему-то была уверена, что на чердаке стоит некий водонапорный бак, от которого вода течет сверху вниз (и тот факт, что перекрывать воду всегда идут в подвал, нимало меня не смущал), а дальше труба будет просто кончаться - и вопрос был, где именно она кончится: сразу над ответвлением нашей холодной воды или выше. Если сразу, то от креплений старой трубы остались бы дырочки в кафеле, а мне еще и почему-то вообразилось, что можно будет верхушку так и оставить выше вагонки - чтобы не понадобилось дырки заделывать (так-то этот чувак пообещал все заделать и дырявую планку заменить, заодно с восстановлением потолка в туалете). Не подумала даже, что для этого пришлось бы приделывать еще кусок трубы тупо для того, чтобы она вела в никуда и рисковала протечь где-то вне зоны видимости. Но когда я увидела эту культяпку на самом бросающемся в глаза уровне (ниже, чем кончалась пластиковая труба раньше), я пожалела, что мы полностью ее не срезали выше ответвления. Ну были бы дырочки - ну и хрен с ними, с дырочками, кафель все равно темный и с узором. И вешалку для полотенец туда действительно какую-нибудь можно было бы пришпандорить. Сейчас она так неудачно висит: из гидробокса до нее очень трудно дотягиваться, плюс под ней вечно стоит какой-нибудь тазик, не всегда закрытый крышкой. и я вечно боюсь, что полотенце туда свалится.
После этого укорачивания трубы остался запах - видно, что-то они там плавили или вроде того, хрен знает. И окна были открыты - но я эти два факта никак не увязала. Когда я сидела за компьютером, вокруг меня стала летать и садиться на экран и мне на руки небольшая муха. Я вспомнила про окна и сказала маме, что она “напустила мух”, - даже хотя я еще не знала, что окна были открыты с конкретной целью, мне все равно тут же стало мерзко от этих своих слов (потом оказалось, что мух действительно было две: с одной мама разобралась, другая осталась, - но, во-первых, я этого не знала, а во-вторых, я должна была понимать, что у всего есть цели и причины). Мама тем временем, особо не загоняясь, сказала, что надо вставить сетку. Я пошла ее вставлять. И не смогла. Не могу я это делать без отверстий в хваталках. У меня была до этого момента надежда, что если перевернуть сетку хваталками кверху, то получится более устойчивая конструкция и будет не так страшно. Ни фига. Конструкция-то, может, и устойчивая, но управлять ею нереально: я держу сетку где-то вверху, там вверху могу даже попасть ею в пазы, а нижний край тем временем болтается где-то далеко от пазов и я ничего не могу с этим поделать. Ладно, втянула опять внутрь. Хотела по маминому совету не вставить ее, а прислонить и проволокой от шипов подпереть, чтоб не падала, - не получается. Проволока выпадает. Надо быть человеком, чтобы изобрести способ ее вставлять, а я не. (Зато, пока искала место для втыкания, увидела, что герметизация окна уже порвалась T_T И хотя я не утверждаю, что я своими попытками куда-нибудь вставить проволоку ее и порвала, но проблему совершенно точно усугубила.) В общем, оставалось мне только вставить сетку как положено. Но тут я подумала: это ведь все равно не насовсем. Даже если забить на то, что маме нужно это окно, чтобы голубей гонять, - вон эта сетка какая пыльная, в пушинках каких-то, ее все равно надо будет скоро мыть, а для того, чтобы мыть, ее надо будет снимать, так зачем рисковать лишний раз? Ну или надо сейчас ее и помыть заодно и уже потом вставлять. Спросила маму, как ее мыть. Ну, мама, понятное дело, сказала ничего не вставлять и открыть на верхнее проветривание. Я так и сделала и пошла по своим делам, свободная и предназначенная аду.
Утром я заметила, что на квадратной прихватке какие-то коричневые пятнышки, и решила, что это я ее сожгла - недавно, когда я как-то неудобно взялась за кастрюльку, почувствовался четкий запах горелого. Но уже после того, как сказала, потрогала эти пятнышки, и оказалось, что на ощупь они липкие. Мама сказала, что она эти прихватки стирает иногда, - но я-то не об этом хотела сказать, а о том, что это я вещи порчу.
Мама помыла люстру в моей комнате. Она хотела, чтобы снимали люстру мы вдвоем, но я упрямо полезла сама. Но снять-то я сняла, а вот вешать все равно пришлось вдвоем, одна я не смогла-с.
Мама помыла пол в туалете и ванной. Я сказала, что они еще сверлят и еще могут насыпать. Мама только ответила: “Не хотелось бы”. А что она могла ответить? И что она могла делать? Не оставлять же там песок. Ну что, действительно еще насыпали. Еще и пены накапали (я боялась, что она не отдерется, но она отодралась, я лезвием отскоблила, вроде сильных следов не осталось). После этого подмела уже я - то есть подмела плохо. Потом спросила маму, лежавшую на диване, где она берет кульки для накрывания мусорного ведра на ночь (еще одно злое дело, в котором я решила активно поучаствовать). Она начала рассказывать, но потом сказала, что накроет сама.
Что-то слишком много озабоченности высказывается для этих сраных выборов. Боюсь, планируется какая-то эпичная битва мочи с говном на этот раз (
Заметила, что седина уже видна. Мама сказала, что мне по графику краситься только через неделю. А я стала говорить, что это дополнительный довод не ездить на финальную игру - не то чтобы я планировала туда поехать. Типа обычно туда вроде как наоборот принаряжаются.
Вечером сорвались погулять. Я стала одеваться, хотела поддеть под джинсы опять не гольфы, а колготки, смотрю - а на них дырка здоровенная, и петли пошли вверх и вниз. Пришли в состояние ветоши, короче. Мама сказала, что выкинет их тут же. Я сказала, что других у меня все равно нет. Но когда я сказала, что на пятках у них тоже дырки, мы все же обе почувствовали, что они годятся только на мочалки. А под джинсы так и буду гольфы поддевать.
Вышли на набережную, мама спросила, куда идти: налево или направо. Я сказала, что налево. Пошли. Мама процитировала свое “Ветер несет аромат тлеющих листьев”. Дошли до конца улицы, я думала, что мы повернем, но мама говорит: “В парк?”. Я посмотрела время, ни хрена не смогла подсчитать - в общем, возражать не стала. В парке мама сказала, что сесть на скамейку не получится: они мокрые, это надо было бы взять что-нибудь подстелить. У меня хотя бы куртка длинная и теплая. Я предложила, почти всерьез, что она может сесть мне на колени. Потом - что я могу снять куртку и она сядет на нее. Она сказала что-то типа “А ты что, мерзнуть будешь?” Я сказала, что буду танцевать. “На сцене?” - сказала она (мы как раз прошли мимо сцены). Я сквозь смех сказала, что нет, буду танцевать только для нее. А потом она, по ассоциации с моим первым “предложением”, рассказала, как она в молодости в метро на повороте оторвалась от поручня и села на колени какому-то мужику, да еще и не могла встать, потому что поворот продолжался, и как ехавшая с ней подружка смеялась, и как такие вещи запоминаются на всю жизнь.
Проходя мимо выхода на винтовую лестницу, мама сказала, что не хочет спускаться по винтовой. Я стала говорить, что мне тоже не хочется спускаться по винтовой в темноте и мокряди, мы стали обсуждать, каково было бы на ней поскользнуться и насколько далеко пришлось бы при этом катиться, но в целом я внимания этому разговору не придала: известно, что мама не любит эту винтовую лестницу. Однако потом мы дошли до большого выхода к пляжу. Мама сказала, что хочет поближе к реке, но ворота, наверное, закрыты. Я решила пройти по лестнице вниз и посмотреть. Когда начала спускаться, в темноте завиднелось синеватое небо, я снова поднялась, чтобы спуститься вдвоем, но скорее это я держалась за маму, чем она за меня, потому что она хотя бы держалась за перила, а я ни за что. Стали спускаться вниз по тропинке - точнее, по траве, потому что при свете моего телефона ни хрена не было видно, где там тропинка. Трава блестела, будто покрытая инеем. Я промочила ноги нафиг (мокасины-то порются). Иду и думаю: а как мы возвращаться-то будем? Маме в гору обратно идти - слишком высоко. Налево по автомобильной дороге (и потом через весь город) или направо по пешеходной (и потом по лестнице)? Спросила, мама сказала, что, разумеется, направо. Только придется идти до конца набережной, чтобы подниматься не по лестнице, а по съезду.
Пытаясь не въехать в темноте в лужи и грязюку, дошли по дорожке (она же парковка, она же посадочная площадка для НЛО) почти до берега. Я сказала, что надо бы не свалиться в воду - а впрочем, какие-нибудь рыбаки нас спасут. Мама сказала, что тут нет рыбаков. На следующем шаге мы увидели, собственно, рыбаков. Они были совсем рядом с тем местом, куда выходила эта дорожка, поэтому к самому берегу мы подходить не стали, свернули к дорожке, идущей вдоль берега. Тут уже было освещение, и я выключила фонарик. Мама сказала, что здесь пахнет уже не рекой, а листьями, - и после, уже выйдя на набережную, тоже на это жаловалась раз или два.
Часть неба позади нас была закрыта облаками, и впереди звезд тоже не было, но сбоку, над рекой, они были видны. Какая-то красная звезда над горизонтом - я собиралась посмотреть потом, что это, но, конечно же, забыла (пишу через неделю), - и Орион, и Телец с Плеядами (я зачем-то заставила маму их не то искать, не то называть). Еще я сказала, что это единственное место в городе, откуда видно звезды (хотя, во-первых, наверняка не единственное, а во-вторых, не так уж их хорошо видно, зарево все равно здесь тоже наличествует; с одной дорожки верхней набережной раньше лучше было видно, пока туда освещение не воткнули), а потом стала нудеть, что так за свою жизнь и не выучила, в каком направлении расположены зодиакальные созвездия.
Все это заняло очень долго времени, и я поняла, что с Дуолинго и дневником не смогу лечь вовремя. Сказала, что сегодня лягу поздно. Мама сказала, что как раз хотела предложить сегодня лечь рано, - ничего больше.
Мама решила все-таки подняться по лестнице - но не по недостроенной центральной, а по следующей, “без аттракционов”. У меня уже болела спина, и я перевесила сумочку с левого плеча, перекинув цепь через шею. Я почувствовала, что смяла воротник, но у меня не получилось его поправить. Попросила маму. Она сказала, что я цепь перекинула через воротник: слева она шла снаружи него, а справа внутри. Но я даже не подумала о такой возможности. Это очень страшно, и я об этом сказала.
Мы поднялись по лестнице. Присесть отдохнуть по-прежнему было негде - даже перила были слишком мокрые, чтобы спокойно стоять у них. Мы пошли по дорожкам. Свет от фонарей отсвечивал в плитке: слева белые щели блестели на черном фоне, справа черные прочерчивали светлый, и я не могла поймать, где граница и как она выглядит. Аллея вышла к улице дальше, чем мы рассчитывали. Но я не стала доходить до пешеходного перехода. Шла с мамой по диагонали и нудела, что вот мы идем не по правилам. Она сказала, что машин нет, я - что машина едет. Она - что машина проедет после того, как мы свернем (нет, она, конечно, проехала до того, но меня это не оправдывает).
В почтовых ящиках бумажки о выборах. Избирательный участок теперь в другом месте (написано было очень неразборчивым почерком, но догадаться можно). Наверное, их сделали более маленькими.
Вечером немного поразгребала дневниковые записи, почитала форум, позанималась в Дуолинго совсем немного. Вышло до полуночи (причем это я еще до душа не добралась, только зубы почистила). И начался полуночный скандал - из-за того, что на завтра такие планы, а я не ложусь, и “пошло оно все к черту”. Я встала и не знала, что делать. Устраивать спектакль в виде ухода в ночь холодную в тапках как-то не хотелось, удовлетворилась тем, что спросила: “Мне уходить?”. Она сказала, что мы договорились так не говорить. Потом стала говорить о том, что со мной нельзя договариваться. Я что-то квакнула про то, что предупреждала и что прямого запрета не было. Потом я сказала не помню к чему, что так жить нельзя, и хотя по форме, возможно, это и было двусмысленным, но по смыслу означало, что она моя жертва, и мне казалось, что нельзя этого не понимать, - но она сказала: “Плохо тебе живется!” и ушла в свою комнату расстроенная. Я пошла за ней и стала долбить, что непонятно, как у нее язык повернулся приписать мне такое. Потом я сказала: “Что мне теперь делать?” Она сказала: “Иди спать”. Я думала, это значит, что можно отложить душ на завтра, но через минуту она сказала: “Иди мыться”. Я спросила, переставить ли будильник (имея в виду перестановку на попозже - чтобы она могла поспать). Она спросила: “На сколько - на четыре?” Я пошла в душ. В кабинке тоже был мелкий мусор от ремонта, который я забыла подобрать, и убила еще кучу времени на то, чтобы убрать его хоть немного теперь. А потом на кухне заметила, что ведро так никто и не накрыл. Я добилась ответа, что надо взять пакет из пакета с пакетами, и накрыла - правда, не сказать чтобы герметично. По-моему, от этих шевелений стало только сильнее вонять.
