Героиня таки нашла применение своим способностям!
"3298 год II Эпохи
В Форостар гуляет солёный морской ветер, и кажется — рыбачьи хижины забиваются в расселины скал, чтобы укрыться от него, чтобы хоть немного согреться.
После смерти матери она перебралась сюда, не захотела оставаться в их старом доме. Поначалу отмеченной чужачки сторонились, творили охранные знаки за её спиной. Однако вскоре узнали: она умеет предсказывать бури, лечить хвори и раны, может помочь советом, успокоить плачущего ребенка, предупредить об опасности или рассудить спор… К ней стали приходить — сперва с опаской, потом смелее. Приносили хлеб и рыбу: не плату, скорее — откуп, жертву, чтобы задобрить колдунью. Зеленоглазая, правду сказать, никому и никогда зла не чинила: жила затворницей в своем доме, целыми днями сидела над какими-то свитками и книгами..."
Ею интересуется аж семейство Элендиля
"Несколько раз к ней приезжали дамы, по всему судя — непростого рода... Конечно же, селянам неоткуда было узнать, что, вернувшись в Андуниэ, благородная дама первым делом направилась к своему брату и наследнику князя, высокородному господину Элендилу, и до глубокой ночи о чём-то беседовала с ним. Господин Элендил после этой беседы выглядел весьма озабоченным и даже сам собирался в какую-то поездку, однако дела управления княжеством, которые во многом князь Амандил Андунийский возложил на него, не позволили исполнить задуманное."
...а сама она то мечтает о крепком мужском плече... то нет.
"Сколько раз она думала: если бы рядом был кто-то сильный, тот, кому можно довериться, кто поможет и защитит… Жестоко смеялась потом над этой женской слабостью: кому могла бы она довериться, и — как, от чего её защищать? От памяти? А ведь — пыталась же искать таких, как она. Не могла поверить, что — одна такая. Нашла. Лучше бы не находила. Вернее сказать, нашли — её.
Не последняя из причин её отъезда в Форостар."
Нелинейное повествование, это ты. 21 год назад.
"3277 год II Эпохи
Как они называли себя? Искупители. Возвышенно. Вычурно. Впрочем, она не успела задуматься об этом, когда на тёмной улице её остановила женщина с холодными завораживающими глазами. Единственным вопросом:
— Ты — видящая?
— Я?.. — Алмиэль растерялась.
— Не боишься того, что возводится на холме. Увидела нашего брата — отшатнулась, в лице изменилась. Давно знаем тебя. Умеешь видеть? Знаешь об Учителе Истины?"
Искупители, помнится, были - по более ранним загибам, - вполне одним из философских учений. Но что-то и эта рыба испортилась.
"Брата?.. о-ох, да... было дня два назад: встретился на площади. В чёрном. Слепой. Незажившие раны вместо глаз. Едва сдержала крик; можно было подумать — просто испугалась. Только эта, как видно, не подумала."
"— Ты — наша. Придёшь. Через три дня. Тебя проводят, отмеченная.
— Тебя как зовут? — только и сумела спросить Алмиэль.
— Кто принял Служение, отвергнет себя и имя своё, — это прозвучало как слова из проповеди, и голос стал иным — глубоким, сумрачным: мягкий тяжёлый бархат. Тоже чушь, подумалось девушке; несообразность чудовищная. Но одиночество было сильнее, было невыносимым, и она позволила себе надеяться. Ну, в конце концов, придёт она: разве это к чему-то обязывает?"
В общем, вроде бы классический сюжет - одинокий подросток собрался попасть в секту... Но тут одинокий подросток ЗНАЕТ, КАК БЫЛО, а местные горе-реконструкторы - нет. Ну, и в целом как-то зрелище выглядело со стороны не вдохновляюще, а заинтересовать лично неофита не удосужились.
"Она всё говорила — с безумно-вдохновенным лицом, срываясь то на крик, то на шёпот — и, внезапно очнувшись от жгучей боли узнавания и ви́денья, Алмиэль осознала: коленопреклонённые взирают на женщину в чёрном с радостным восторгом фанатиков, пьянея от её слов. Она стиснула горло рукой, загоняя внутрь рвущийся с губ крик — не видеть, не видеть этих влажно блестящих восторженных глаз, не видеть...
Юноша с темно горящими глазами вдруг поднялся, шагнул к жаровне, сгреб пригоршни углей и сжал их в ладонях. Ещё несколько мгновений он молчал — только вздулись жилы на шее и на висках — а потом закричал низко и страшно. Те, что стояли вокруг, смотрели на него с прежним мрачным ликованием, и пророчица резко выкрикнула высоким, почти пронзительным голосом:
— Славьте его!
— Энгъе!.. — Алмиэль рванулась к юноше, ударила по рукам: зашипели на влажном полу сгустки жгучего жара. Рухнула на колени, охватила пальцами запястья, едва касаясь пылающих лавой ладоней, понимая, что сходит с ума, задыхаясь от липкого сладковатого запаха горелой плоти, закрыла глаза — не видеть, только не видеть, не смотреть... И краем сознания — казалось, прошли века — поняла вдруг, что в зале стоит мёртвая тишина, что нет больше этого глухого звериного воя."
(Дальше у нас опять прыжок в сторону, к ее записым, но. видимо, так активно приняв участие в жизни секты, Нариэль отбыла оттуда - и из столицы.)
Но дальше у нас - фрагмент философский.
Во сне у девушки поговорили лично Эру с Мелькором.
"«И снова в моем сне звучат голоса.
Твоя забота — о плоти, Моя же — о душе, — говорит Голос, идущий из света.
Пусть так; но я не хотел, чтобы мир погиб, — отвечает голос из тьмы. Я разрушил твой Замысел, и мир живет.
Лишь во Мне — Исцеление и Спасение, — говорит Голос из света. Лишь та вера истинна, что идёт от Меня.
Мёртвые не могут верить; живые, пусть они верят, во что хотят. Если люди нуждаются в вере, что за дело, чем рождена она — светом или тьмой? Не важнее ли людские деяния?
Тогда и те, что творят добро именем твоим, служат Мне.
Так говорят верные тебе; пусть веруют в это. У меня нет слуг: нуждаешься ли в них ты?.."
Впрочем, не факт, что это была прямо трансляция разговора, о чем она честно пишет... или таки была? я опять малость запуталась. И да, девушка сравнивает источники, респект! (Но ведь она вроде помнит, как было... или еще не все помнит?)
"Я собираю крупицы истины, разбросанные по этим рукописям. Где же она? Кем ты был: Восставшим, Противоречащим, покорным сыном, исполнявшим волю Отца?.. Те голоса, которые я слышу в снах — не видения, лишь отголоски моих размышлений, я знаю это: за годы я научилась отличать видения от снов. Но иногда в эти размышления врывается живой голос, и, просыпаясь, я ещё долго слышу повторяющиеся бесконечным эхом слова: мёртвые не могут верить; живые, пусть они верят, во что хотят."
Затем в нее поговорили Мелькор с Намо, видимо.
"Ты вернёшься?
Нет.
Потому что боишься смерти?
Я уже единожды умирал. Нет.
Почему же тогда?
Если я вернусь, пророчество исполнится, мир Выбора снова станет миром Замысла — и погибнет.
Но возродится вновь...
Это будет уже другой мир. И не всем найдётся место во Втором Хоре. Я не хочу этого.
Ты не можешь знать наверное, Отступник.
Как и ты, Закон."
Несколько загадочно. (Ну, как примерно все тут!) Пророчество - ну, что-то вроде Второго пророчества Намо. Дагор Дагорат и всякое. Но там вроде описан активный злой Моргот. Как появление доброжелательного ни на кого не нападающего Мелькора его исполнит? Валар все равно его заковыряют? А мир почему будет разрущен? Потому что он в него сильно пророс/вложился?
Валар, при этом, конечно, плохо и грустно.
"В мире, лишённом изменения, в мире без разрушения и времени... мы не можем больше творить, — говорит еле слышно. Мы ждём гибели мира. Валинор стал для нас тем же, что мои Чертоги для элдар. Мы ждём.
А в самом деле. Земля-без-Тьмы не беспредельна, и, чтобы освободить место для новых творений, нужно разрушить, уничтожить прежние... Валар создали свою законченную картину, свой совершенный мир, в котором нечего больше изменять: он завершён. И что остаётся делать творцам? Что делать Морю, для которого останется вскоре (откуда я знаю это?) только окутанная туманом полоска воды у берегов Амана? Что делать Ваятелю, чья власть ограничена горами и долами Земли Благословенной?.."
Не очень понятно, почему они ограничены Валинором. (Так, понятно, девица провидит отрыв Валинора от мира (закругления, видимо, провидеть не может, ибо местная Арта и так круглая)...) Но до этого? Манве - по всем ветрам, Ульмо -по всем водам, про остальных у нас инфморации маловато. а уж Намо без дела точно не сидит...
"Параличные, вдруг подумалось мне. Калеки. Можешь пошевелить рукой, но не можешь уже идти: не властен над своим телом. Не чувствуешь его. Остаётся какая-то часть тебя, которая ещё — ты. Наверное, они будут ощущать мир именно так.
Когда мы увидели, что мир Замысла, мир, в котором мы жили, рухнул, мы воззвали ко Всеотцу, — говорит голос из света Земли Благословенной, из теней Чертога Мандос. Он молчит, и я не знаю, каким будет Его ответ...
Но знаю — я»."
Последняя фраза - без курсива - так что это. похоже, не продолжение разговора, а девица нариэль знает все о судьбах мира, что даже Валар не знают.
А мир замысла у нас тут по идее в коцне Первой эпохи рухнул... И всю вторую, видимо, Эру думал?
Еще мелкий темничный фрагмент - и опять побежье 20 с чем-то лет спустя.
Теперь девица, которая знает все, знает, что за ней придут.
(Надеюсь, до конца истории будет хоть какой-то все-таки намек на ЗАЧЕМ ЭТО.)
"Всё кончится. Сейчас; скоро, слишком скоро. Ещё до заката. Она поняла, как. Поняла, почему. Отстранённо удивилась, не ощутив ни гнева, ни ненависти к тому, кому суждено было стать виновником её смерти. Только жалость. Наверно, нельзя ненавидеть, если понимаешь; что делать, для него эти несколько монет — настоящее сокровище, можно и одежонку кой-какую детишкам справить, и невод новый купить, и лодку починить. И не вступится никто — нет здесь никого, кто был бы так привязан к ней. Может, кто из женщин вздохнёт жалостливо — хоть и чужая она здесь, гордячка из благородных, да всё-таки живая душа... Вот и всё."
...вообще, если она тут эти 20? 10? (когда она переехала?) лет лечит и бури предсказывает, ну... крестьяне могут хоть пожалеть, что у них такой ценный помощник пропал.
Девица с истинным благородством заходит к доносчику.
"Она видела, как побледнел рыбак, как жалко затряслись его руки — сеть он чинил, сидя на широкой деревянной скамье, когда скрипнула дверь и возникла на пороге женщина, смотревшая спокойно, вроде бы, даже сочувственно — а, может, с любопытством.
— Вот, — сказала, кладя что-то на щербатую столешницу, — возьми. Продашь. А дочери не отдавай, не надо. Не для неё это. Знаешь ведь... мне уже не нужно.
Усмехнулась невесело:
— Зря себя винишь. Свершилось бы всё и без тебя...
Не сразу рыбак решился посмотреть, что она там оставила. Да так и замер над серебряным ожерельем с ночными камнями — это что ж, подумал растеряно, это ж тепереча мы лодку новую, да конягу — рыбу возить на продажу, да и доченьке приданое...
И вдруг, вцепившись в волосы, уронил голову на столешницу и завыл."
Простые существа видят истинную суть богоравной (и даже превосходящей Валар) девицы. Вот какая-то мелкая девочка зовет ее играть на берегу.
"— Как-нибудь в другой раз, малышка. Меня ждут. Погоди... вот, держи. Подрастёшь — носить будешь.
— Ой, какие красивые... Это взаправду мне? Насовсем?
— Насовсем, маленькая, — погладила тёмные, коротко остриженные волосы девчушки. — А ты... — облизнула пересохшие солоноватые от ветра губы, — ты ходи почаще на берег. За тобой приплывёт один человек на корабле, так ты иди с ним, не бойся ничего. Он тебя увезёт далеко-далеко, в страну за морем...
Девчушка слушала заворожённо, крепко зажав в кулачке филигранные сережки с голубоватыми чистыми каплями-жемчужинами.
— Это сказка, да? Расскажи ещё...
Алмиэль отвернулась.
— Нет, малышка. Это не сказка, так оно всё и будет. Нескоро, через двадцать три весны... ты только не слушай, что тебе будут говорить, ты его дождись, ладно? Обязательно дождись."
....слушапйте, ну должен же потом из этого у необразованных рыбаков зародиться культ святой Нариэли. ну чистое же житие нам пишут! Может, конечно, зародился да утонул, - но вот девочка должна на материк увезли...
Следующее клеймо житийной иконы:
"Ты что... ты плачешь? Йофель?..
— Нет, малыш, что ты... ветер сегодня сильный, это от ветра. Ты вот ещё что... скажи отцу, чтобы завтра рыбачить не ходил. Скажи, я не велела. Скажешь?
Девочка усердно закивала.
— Ракушка нравится?
— Очень, — она притянула девочку к себе, взъерошила ей волосы. — Халлэ, йолли.
— Это ты чего сказала?
— Поблагодарила. Беги, мне пора.
Она шла всё медленнее, сжимая в руке перламутровую ракушку. Острые причудливые выросты впивались в ладонь."
...и за ней действительно пришли.
*
Ну а нам - пока новая порция размышлений.
"«...Так что же такое Единый?
Всеобъемлющее, всесильное, всезнающее... не существо — сущность? Но, если так, то и Изменение было в Нём. «И через Него всё на́чало быть, и против воли Его ничего не на́чало быть». За что, в таком случае, карать Отступника? Часть Единого, предназначенную для исполнения именно такой миссии?"
Так, это - помимо вороха библейских аллюзий - уже было у кого-то из местных учений. Может, у этих Искупителей, пока они крышей не поехали?
О, вот и они дальше помянуты! И цитата из них, за коей- резюме -
"То есть, Отступник, по этим писаниям, был вовсе не отступником, а избранником. Искупительной жертвой за мир, которую Единый приносит сам себе ради спасения своих творений... да. И не Отступник противоречил Замыслу, а все прочие не поняли Творца."
"А если это не так, тогда прав безвестный автор «Сомнения», и Единый — не Единый, и есть над ним какая-то высшая сущность, которой, должно быть, безразличны наши молитвы и наше поклонение, для которой великие войны Света и Тьмы в нашем мире — не более, чем игры детей в песке у моря. Тогда мы снова возвращаемся к двум игрокам за партией в арантъялме. И к безумному окончанию этой партии: один из игроков жертвует собой, чтобы спасти фигуры на доске.
Все.
Белые и чёрные.
Неважно.
Всё-таки — жертвует»."
Но если там бесстрастная высшая сущность, как именно помогает эта жертва? Что она решает?
Господин расследователь, которого мы наблюдали вначале, тоже восхищается многоразумием девицы, но также не вполне может оценить уме ее величие.
"Записи Аглахада, старшего дознавателя тайной канцелярии государя Ар-Фаразона Золотоликого:
«…невероятно! Судя по состоянию рукописи и манере письма, это один из первых списков «Откровения огня»: я-то полагал, что они не уцелели, за всю жизнь мне не довелось видеть ни одного. Но, во имя Единого, я не ожидал такого от госпожи Йофель! На полях прочих рукописей были её пометки — еле приметные глазу точки, поставленные хорошо очиненным пером против тех строк, на которых она задерживалась мыслью; здесь же перечёркнуты фразы, целые строки, а один-два раза мне попалось написанное угловатым почерком: «Он неверно запомнил!». Подчёркнуто. Кто? Переписчик? Автор «Откровения»? Если бы можно было понять, что она имела в виду!..
Впрочем, вот, на одной из последних страниц: «Не жертва: дар».
Не понимаю»."
....кстати, интересно. а где она добыла столь ценную рукопись?
И да - эти Искупители что-то там говорили на неправильном Ах-энн (упомянуто), а девица пишет на правильном, видно -
"Записи Алмиэль Атанэл, сделанные на языке, неизвестном людям Запада:
«…В ах’энн Асто между «жертвой» и «даром» — жёсткая граница. Они, последние воины Твердыни, отдавали себя в дар. Дар — это то, о чём не сожалеешь. Потому и он не жертвует собой: это — не против воли, не по принуждению. Не против себя.
Дар — и в то же время исполнение долга. Не обязанность, не послушание, не связанность обязательством или клятвой; не заём, который ты должен вернуть. Долг — это всегда и только долг любви…»"
...исключительно добровольно. Явление "высокие отношения".
Финал - опять темничный, пока с мыслями
"Был ли смысл, была ли цель в возвращении, было ли хоть что-то кроме этих пяти бесконечно повторяющихся шагов — от одной стены до другой под тяжёлыми давящими сводами? Ненужные воспоминания, ненужная жизнь — ненужная смерть"
- но подозреваю, с ними не оставят девице умереть. Ждем пояснений, но это уже - следующая часть.