Начинается оно опять с выдержек из хроник (и дальше будет ими густо сдобрено).
Даже двух:
1) "Краткое летописание королей Нуменорэ". Условно говоря, более официальное: происходило то-то (кратко: Алдарион продолжает плавать, его отец всходит на престон, он недоволен плаваниями сына.
2) та самая "Хроника королевского дома Нуменорэ", более личная:
"(...)В привычках, привязанностях и устремлениях королевский наследник был постоянен; но сильнее всех прочих чувств была для него любовь к Нуменорэ и забота о её будущем — то, в чём он остался непонятым даже собственной семьёй и ближайшими соратниками…»
(Из «Хроник королевского дома Нуменорэ»)"
То есть я правильно понимаю, что идея заботы о Нуменоре осталась глубоко непонятна королевской семье??
....ну да, видимо, верный потомок Берегара считает, что заботиться надо правильно...
И тут мы жоходим до личной жизни Алдариона. Довольно подробно, вроде бы, описанной у Толкина. Но тут-то у нас ЧКА - а значит, - все было не так!
"Потом будут рассказывать, что Анардил полюбил Эрендис с первого взгляда, когда увидел её при дворе в свите Алмариан [= его матери]; что о ней он думал, когда сказал — есть и в Арменелосе прекрасное, то, чего не найти более нигде, даже в землях эльфов.
На деле же всё случилось позже.
Менелдура и его царственную супругу уже давно заботило то, что их единственный сын не стремится найти себе спутницу, не думает о наследниках; потому при дворе они собирали самых прекрасных и благородных девушек Острова, надеясь, что одной из них удастся завоевать сердце Анардила. Увы, тот, кажется, и вовсе не обращал внимания на этот парад невест — да и Эрендис вряд ли была прекраснейшей из всех, хотя в последующие века поэты и станут воспевать её несравненную красоту."
Вот это, извините, второе уточнение к сюжету. Мощное. И очень неприятное.
Менельдур всходит на престол в 740 году. Сыну 40 лет, проживет он, как показывает остальной опыт королевской семьи, 300 с гаком. Часики у него не тикают, честное слово!
Смотрим на генеалогическое дерево. Самого Менельдура и двух его сестер родили, когда его отцу было около 200 лет (причем в течение не дико длиного периода, а примерно 20 лет). Сам он впервые стол отцом примерно в 150 лет...
Вообще-то в истории, описанной Толкином, нет ничего сказочного и даже чудесного.
На праздник приезжают знатные семейства, в том числе красивая девушка из провинции, - королева обращает на нее внимание и берет в свою свиту. Девушка в то же время обращает внимание на королевского наследника, похоже, влюбляется в него. Он, видящий ее теперь во дворце, замечает ее несколько позже... Что тут странного?
Но нет, зачем-то надо вдвигать сюжа идею "родители хотят насильно женить сына".
"Так не могло продолжаться вечно.
— Я призвал тебя, онъя, потому что пришло тебе время принять титул наследника; но также и для того, чтобы ты узнал волю своего короля. Я повелеваю тебе забыть о плаваньях в Покинутые земли. Ты останешься на Острове и войдёшь в Совет скипетра, как пристало королевскому наследнику. И вот ещё о чем я хотел говорить с тобой. Пришло время задуматься о продолжении рода.
— Это говорит мой отец или мой король?
— Такова воля короля, — без колебаний ответил Тар-Менелдур."
События, судя по объявлению наследником, происходят, когда его сыну примерно 100 лет. Э?
Плюс дядя отмечен мягким характером, что у Толкина неоднократно показано....
Но неть.
Надо же испортить этого честного противн ика замысла - а то что, все одно нуменорец!
У Толкина разговоры отца и сына тоже есть. Но как-то не на тему "хотим внуков". А, например, о Нуменоре и Средиземье. Но зачем, об этом они уже у Толкина поговорили!
(Мало того, у Толкина именно Алдарион первым делает матери намек, что он тут, в Нуменоре, к кому-то неравнодуше...)
Опять хроника-1:
" спустя семь лет Алдарион вернулся с грузом золотой и серебряной руды, и говорил королю о новых землях и о своих свершениях. На то ответил Тар-Менелдур: не новости из тёмных земель и не их дары нужны мне; пусть их добывают торговцы и путешественники, но наследнику короля положен другой удел. Королевский дом нуждается в том, кто любит и понимает эту землю, а равно и людей, которыми ему суждено править.
И вновь побуждал он наследника задуматься о продолжении рода и оставить безрассудные плавания; однако Анардил не стал слушать его."
(Исходный сюжет - они говорят о всяком, касаемо Нуменора и плаваний, а о любви и конкретно Эрендис (о чувствах которой знает королева) отец и мать говорят *между собой*. Возможно, многое у Ниенны растет из фразы оттуда "Однако теперь часто виделся он с Эрендис (благодаря ухищрениям королевы)"...
"И снова в одиночестве без сна Анардил Алдарион мерил шагами свои покои. Господин кораблей и гаваней Нуменорэ. Какая насмешка: одарить этим титулом того, кому запрещено покидать Остров! Что ж, и это время он потратит с (...)
На седьмой год заточения на суше Алдарион нарушил волю отца и отправился в новое плаванье. Он был терпелив и готов ждать ещё. У его детища, гильдии Мореходов, не было такого терпения."
Алдарин страдал! И был демократичен. И он не сам, это они! (Но при этом онобладатель сияющего кирпича имени Замысла. Какая сложная личность, не находите?)
И ВДРУГ. Ровно следюущей фразой.
"И лишь тогда он по-настоящему увидел Эрендис: когда, не устрашившись королевского запрета, она пришла на пристань Роменны, принесла благоуханную ветвь ойолаирэ.
Она была похожа на юное стройное деревце, чья сердцевина твёрже стали. Такой он запомнил её: не в пышном дворцовом облачении — в простом белом платье, в тёмном плаще, с ветвью возвращения в маленьких нежных руках. Кажется, поначалу она не хотела открывать лица, но восточный ветер рассудил по-своему, отбросил назад капюшон. Впервые в жизни — или так ему казалось потом — Анардил залюбовался красотой женского лица: чистотой черт, высоким светлым лбом, упрямо сжатыми губами, глазами, сияющими как звёзды. Впервые понял, как это — глаза, как звёзды; и сравнение не показалось ему надуманным или избитым."
Вот тут все опять как-то из середины. Почему она телепортировалась в Роменну? Она в него в этой версии сама-то влюблена, нет? Или ее подослали его родители? Нет ответа..
Но, конечно, даже теперь он ее не полюбил и вовсе не думал о ней.
"В долгие годы, проведённые в море и на дальних берегах, он вовсе не мечтал об Эрендис, тем более не задумывался о ней как о будущей супруге — даже не вспоминал её. Но однажды, собираясь в обратный путь, затосковав по своему Острову, он вспомнил. И девушка, представшая перед ним годы назад в Восточной гавани, показалась ему воплощением души Нуменорэ. Само её имя, Единственная, было предзнаменованием."
А откуда он знает ее имя, если он ее до этого не замечпал и не выделял из толпы подсыдаемых невест? Или ветвь ойолайрэ была с записочкой?;-)
(И да - у Толкина так: королю настолько не нравятся плавания сына, что он пытается, прямо не запрещая ему, как-то сделать так, чтобы он не плавал - например, не благословлять (фактически) его плавание, запретив женщинам своего семейства относить эту ветвь ойолайрэ - но Эрендис вызывается спасти положение.
Такое впечатление, что текст Ниенны таки действительно рассчитан на тех, кто читал оригинал и помнит его извивы!)
Дальше - опять совсем чуть-чуть о Средиземье - записями Алдариона.
"Однако следует относиться к этому богатству бережно и рачительно, и не только лишь из опасения восстановить против себя гватуирим. Почвы здесь бедные, малопригодные для земледелия, песчаные под слоем дёрна."
Интересно, что он по-прежнему как-то не начал угнетать население Средиземья! Это будет уже не он? (Было бы логично.) Или ему на голову упадет сияющий кирпич № 2?
Они плывут выше по реке, переменовывают ее... А можно об этом много и подробно, нет?!
Но тут Алдарион опять возвращается, отец опять недоволен, - и у Толкина ТОЛЬКО ТУТ начинаются разговоры с сыном о браке.
А тут большая цитата из хроники-2, от Берегара... И я тут вдруг осзнала, что Ниенна делает ее родом из семейства этих авторов летописи! Но сочувствуют они, похоже, все равно Алдариону!
" И вновь говорил король с наследником о женитьбе, но Алдарион не стал слушать его речей; *и, видя, что его понуждают к союзу с Эрендис, перестал встречаться с ней*; и ещё прежде, чем наступила весна, вновь отправился к берегам Покинутых земель на семи кораблях, хотя король и запретил ему."
Полное впечатление, что Алдарион отплывает ровно потому, что его хотят женить! (ИЗвините, я продолжаю сравнвать, ровно потому, что два текста идут по одному сюжету, по-разному трактуя его.)
Так вот, в исходнике - противится он прежде всего тому, что ему (прыгать в вулканы) плавать в Средиземье запрещают. И да, конечно, там было "И принялся вновь уговаривать Алдариона подумать о женитьбе, *хотя про Эрендис не поминал*." Не так все было!
Из очередного цикла противодействия отца и отплытия Алдариона вообще без благословения , опять же хроникой, на нас выплывает опять история про Замысел, причем в официальной и не очень версии:
"Но в тот час наследник сказал: король Острова не даёт нам благословения — вверимся же воле Короля Мира."
За этим следует близкий к исходнику момент - а за ним новая версия:
"Восстав против своего короля и отца, сказал он, тем самым отверг ты и водительство Валар. Не только на тебя, но и на людей, вверившихся тебе, мог обрушиться гнев Оссе; и наследник устыдился, смирив свой нрав.(...)
Однако, зная нрав наследника, я не слишком доверяю этой истории. Мне рассказывали другое: когда в корабль Анардила ударила молния, мореходы устрашились, увидев в том знак гнева Великих. Но наследник лишь рассмеялся и сказал: чтобы сковать меч, кузнец берёт наилучшую сталь и многажды испытывает её прочность и остроту. Так и ныне Валар хотят увериться, что недаром люди Острова стали их избранниками. (...) Ещё не раз будут испытывать Великие нашу отвагу и решимость; лишь твёрдостью духа спасёмся мы. Тем же, кто ныне устрашится и отвернётся от предначертанного нам пути, лучше бы пасти овец в Эмериэ. И когда прозвучали эти слова, улёгся шторм и показалось солнце; и в том люди увидели знамение.
Не знаю, верно ли это, или мореходы решили приукрасить историю своего Великого Капитана; однако несомненно то, что уже сейчас наследник Анардил Алдарион становится легендой. Более всего в этой истории поражает, что все люди наследника спаслись, и ни один не погиб в буйстве стихий. В этом мне и вправду видится знак особого благоволения Владыки Вод и Морской госпожи…»
(Из «Хроник королевского дома Нуменорэ»)
Слушайте, я поняла. Ориентация здешнего Алдариона - Замысло-фил. Остальное его не вдохновляет.
Хотя дальше идет абзац записей Алдариона о Белых горах - нормальный такой Алдарион, Средиземье его интересует, камушки, природа, люди... как будто их в тексте 2 разныж.
"Он многое успел узнать о Покинутых землях за эти годы. Многое, что следовало упорядочить и обдумать. Новые земли, новые открытия — всё это было прекрасно, однако настало время готовиться к осуществлению своего замысла. Он примирился с отцом; сейчас его место было в Нуменоре. Нужно было подготовить карты и чертежи новых кораблей, просчитать и взвесить последующие шаги, найти себе новых союзников — не первопроходцев, но учителей и строителей. Однако и люди Острова несовершенны: несовершенны их знания, законы и сами их тела. До времени Анардил Алдарион, получивший ныне титул Смотрителя лесов Нуменорэ, избегал делиться своими мыслями с отцом; он объезжал Остров, вникал в дела гильдий, сажал новые деревья на месте тех, стволы которых шли на постройку новых, невиданных ещё кораблей. Но ему недоставало близкого человека, того, кому он мог бы открыть сердце. Среди всех есть лишь одна, понял он вдруг, кто всегда будет рядом, кто сможет разделить с ним это бремя и этот путь. И потому, когда отец вновь заговорил с ним о наследниках и о долге короля, он, больше не противореча и не колеблясь, назвал имя Эрендис; и серебро обещания скрепило его решение."
А нет, все-таки замысло-фил. Девушка ему нужна, чтобы рассказть ей о своих великих планах. Итого, вся история их предыдущего общения проскипована. Надо - идите у Толкина читайте!
"С тех пор прошло три года: в трудах время летело незаметно. Его замыслы требовали нового путешествия в Покинутые земли, и он пришёл к своей наречённой, чтобы рассказать об этом. Впервые увидел слёзы на её глазах. Я думала, — только и вымолвила она, — ты пришёл назначить день свадьбы. Тогда он заговорил с ней о том, что задумал, о том, что считал наилучшим подарком."
Опять же, отвлекаясь от толкиновских Алдариона и Эрендис, эти представляют собой живописную картину: молодой человек, с энтузиазмом вещающий6 у меня есть великие планы и таймешься их исполнением! - и дева, которая *почему-то* этому не рада...
(Что он хочет показать ей в оригинале - красоту Средиземья. Здесь - вроде бы тоже, но нет:
"Ты увидишь земли, в которых воплотятся все мои замыслы."
Возвращается, наконец женится, счастлив; об этом тоже идите читать не сбюда, тут кратко.
Почему-то все равно с некой отчаянной ноткой:
"Откуда бы ни возвращался Алдарион — с королевского совета, с причалов Роменны, из дальних уголков Острова — он знал: Эрендис ждет его. Глоток чистой воды, ломоть свежего хлеба тому, кто умирает от голода и жажды."
Продолжает обследовать Средиземье - теперь Белые Горы - и мимоходом напророчил Минас Тирит и Осгилиат:
"Возможно, я заглядываю слишком далеко в будущее, но это место видится мне будущей столицей наших колоний, оплотом Нуменора. Если построить здесь крепости и города, Андуин в нижнем течении будет безраздельно принадлежать Нуменору, и земли от Эред Нимрайс до побережья Великого моря будут надёжно защищены…
(...)
Столицу будущей южной колонии Нуменора он увидел однажды во сне: многоярусный белый город, устремлённый к небу, подобие благословенной Менелтармы, средоточие того света, что разольётся отсюда по всему материку; и город этот он в сердце своём называл Элестирнэ[14]. И другой город представлялся ему — город на реке, соединённый лёгкими мостами с западным и восточным берегами Андуина Великого: этот город повторял очертаниями Нуменор, сиял пятилучевой звездой, а в центре его возвышалась Звёздная башня, оплот мудрости и знания.
Он видел будущее: не своё или Нуменора, но всей Арды.
Да. Он был счастлив."
[14] Элести́рнэ (Кв.) — «госпожа со звездой на челе», прозвище Эрендис.
Вообще-то в нуменорские времена тут как-то ничего значительного не стояло... Что мешало, если идеи появились (бы) так рано?
"Впервые ему не хотелось покидать Остров: немало дел было и здесь, а ещё ему хотелось видеть, как растёт его дочь, хотелось стать частью её жизни. Хотелось, чтобы, повзрослев, она поняла его, стала не просто королевской дочерью, не просто женой и матерью, но одной из тех, кто продолжит его дело.
Моряки были гостями на его свадьбе. Они поднимали кубки за здравие и счастье молодых. Они радовались рождению дочери Алдариона. Но время шло, и год от года мореходы роптали сильнее: радость сменилась зубоскальством, в гавани распевали песенки — на первый взгляд безобидно-насмешливые, на деле язвившие, как жала шершней."
Ага, он не хотел. Это все они. Он страдал.
"Великий Капитан полагал, что в первую очередь нужно тщательнейшим образом изучить западную часть материка: подняться по Гватир и Андуину до истоков, исследовать земли к югу от Эред Нимрайс, узнать всё об этих землях, о тех народах, что их населяют, составить подробнейшие карты. Именно эти земли Анардил Алдарион мыслил оплотом Нуменора, именно отсюда начнётся великий поход, цель которого — всю Арду сделать Домом Единого. Но гильдия желала иного: дальних плаваний на восток, новых открытий, новых земель и новых сокровищ. Гильдия не намеревалась останавливаться в прискучивших западных землях — только вперёд, до границ мира!.. Гильдия не хотела ждать ни рождения наследника, ни строительства и укрепления новых гаваней."
То есть ему нужно дальше на восток в итоге - и им нужно дальше на восток. Он не может объяснить им "Я хочу задержаться, потому что..."? Он не может набрать еще одну гильдию - скажем, Землеутроителей - и сказать: (Гребите отсюда, моряки) Мореходы, плывите дальше, а мы пока тут все сделаем?
Ладно, у Толкина история была о том, как муж и жена не могут договориться словами через рот - очень жизненное явление... Почему этот Избранник Замысла не может объясниться со своей гильдией и своими будущими поддаными? Он вообше профпригоден?
В общем, что в этом есть какой-то смысл, догаываются немногие особо чуткие, например, потомки Берегара:
"«Говорят, что Анардил Анарион одержим морем; что ему тяжело надолго оставаться на берегу. Говорят, он сетует королю на то, что слышит зов моря, и что, если принудят его и далее не покидать Остров, он не сможет жить. И это подобно болезни, от которой не найти исцеления, приступам, от которых нет лекарства. Есть даже и те, кто называет это безумием, хотя никто не посмел бы произнести такие слова вслух при короле; иные же полагают, что в этом безумии есть смысл, нам непостижимый, и в том видят промысел Единого. Я склоняюсь к последнему, поскольку во всех прочих своих действиях и поступках наследник проявляет рассудительность и сдержанность, он не склонен поддаваться душевным порывам и следовать сиюминутным прихотям…»
(Из «Хроник королевского дома Нуменорэ»)"
Эрендис вот не рада, когда это успело поменяться - неясно. Видимо, текст тут идет с точки зрения нвшего замысло-фила, который не заметил, что не все в восторге от того, что он так никому толком и не объяснил словами.
Он страдает.
"Молчит.
Потом — тихо, сдавленно:
— Неужели я так многого хочу? Не восхищения, не преклонения, не любви даже — пусть, пусть так! — но понимания? Неужели даже этого мне не дано?
Судорожно вздыхает.
— Сподвижники, — почти без голоса. — Моя гильдия. Те, кому я отдавал годы жизни, отдавал всё, рискуя расположением отца, забывая о своем собственном счастье. Я говорил: они станут моей семьёй. Что ж, в одном я был прав: требуют они не меньше… всего несколько лет прошло, и вот уже они снова ропщут, уже сетуют на мою нерешительность и медлительность — им нужны новые странствия, новые берега, нужны теперь же, сейчас: они не хотят ждать…
Он берет со стола свиток: бесценное сокровище, привезённое из Покинутых земель. Не золотая руда, не сияющие камни: карты. Смотрит, не мигая, дышит тяжело, как загнанный зверь; с внезапной яростью швыряет свиток на пол."
Истерика, отчаяние, неуравновешенность - кажется, в ЧКА признак духовно богатого героя с обширным внутренним миром....
"— Сейчас! Им всё нужно сейчас, теперь же — они рвут меня на части своим «сейчас»! Как я могу вверить им мои замыслы, когда они не видят ничего, кроме проклятого «сейчас»! Нужны десятки, сотни лет, поколения! Я успею только увидеть, как укоренится саженец. Никто не назовёт то, что я сделал, великим свершением, никто не сочтёт это подвигом, мне предстоит только труд, каждодневный, до конца жизни; я иду по узкой тропе, я не вправе устать, отступить, опустить руки, потому что некому больше… некому… я — один!"
Но если он это так внятно понимает, почему никому не пробует объяснить?? И - Феанор в ЧКА тоже, помнится, был избранник Замысла - и одинок. (Ага, во главе Исхода!) Может, потому что Эру тоже Единый т.е. один??;-)
" Руки дрожат, и дрожат плечи — широкие, сильные. Нет, он не один. Есть та, которая поймёт его, выслушает, как слушала всегда. Он не понимал, почему не сделал этого раньше. Но ничего, когда он вернётся, всё изменится. Наконец он расскажет ей всё — о своём великом замысле, требующем так много сил, так часто разлучающем его с ней. О том, почему ему и впредь придётся покидать её, хотя его сердце навсегда останется с ней. Есть та, которую он никогда не покинет и которая никогда не покинет его.
Эрендис Элестирнэ."
То есть то, что она его выслушала с "наменным, заледеневшим лицом", сказала "Ну - доброго пути" и ушла в дом, наш замысло-фил, похоже, не заметил. Ну, не сказала эе ничего! Он вот ей тоже ничего до сих пор не сказал - значит, у них полное взаимопонимание!
Воля ваша, у Толкина какой-то более толковый герой, при всех своих продолбах. А здесь, по правде, полтора героя: краткие записи от какого-то вполне толкового исследователя - и мальчик с великой идеей, женатый по настоянию родителей...