Холиварофорум

Анон

[фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Это мой мультикроссоверный фанфик про приключения тети Петуньи (см название).
задействованные каноны: Поттериана, Сильмариллион и прочие истории Средиземья, игра Стардью, Хроники Нарнии, One Piece, Stand Still Stay Silent, другие будут появляться по мере написания

основной персонаж: Петунья Эванс
ОМП, ОЖП и прочие персонажи в количестве.

выкладка: почти каждый день по главе, недельные перерывы между арками.

автор обложки концепт-художник @maximilien_serpent

Синопсис: в один прекрасный день тетю Пэт увольняют с работы, в результате чего она не знакомится с Верноном Дурслем и не выходит за него замуж, а влипает в волшебную и местами довольно страшную историю с магией, приключениями и прекрасными мужчинами!

Также можно почитать на:
Фикбуке
AO3
обновления каждую среду и субботу.

▼Немного предыстории ака оригинальный стартовый пост⬍

Не так давно анон вжопился в тетю Петунью...

нет, не так.
не считая самого первого прочтения ГП, когда анон был юн, мир - относительно прост и понятен, а Дурсли представлялись едва ли не Дурслькабаном, анон всегда симпатизировал тете Петунье. да, она не образец доброты и заботы, но что могла - то сделала, хотя ее, собственно, никто не просил растить ГП, а просто поставили перед фактом. Анон как-то представил, что ему остались на воспитание многочисленные племянницы, и ужаснулся. А еще всегда было обидно за нее, что тете Пэт не досталось магии. ну, кому бы такое понравилось? Потом анон прочел "Волшебное стекло" Заязочки и "Старушку Петти" и ему понравилась сама идея ведьмы Петуньи.

в прошлом году анон начал играть в Хогвартс Легаси. Так как просто играть было скучновато, анон решил отыгрывать и слепил себе чудесную юную тетю Пэт, которая неведомым магическим образом переселилась в 19й век и попала в Хог. Распределили ее, кстати, в Слизерин. Анон нафанонил ей боязнь полетов и любовь к чарам и зельям, летнюю подработку в трактире у Сироны и везде где только можно, потому что попаданке из будущего не до жиру. но писать фичок тогда анон не стал.

Зато в этом году поперло. Мало того, анон решил наваять мультикроссовер, чтобы запихнуть туда "все лучшее сразу". И Поттериану, и китайцев, и Толкина, и вообще все, что придет в голову. К тому же анон успел написать после перерыва в творчестве свой первый фичок по Сильму и решил, что успех надо закрепить. Пусть даже очередным фиклом, а не ориджем, который анон пытается написать с тех пор, как научился читать и писать.

В общем, анон вжопился в тетю Петунью и планирует додать ей всего-всего. И магии, и приключений, и красивых мужиков. К тому же анон пытается писать в стиле китайских сестер - быстро, динамично, с резкими вотэтоповоротами и сияющими Мэри на каждом углу. А не растекаться мыслью по древу, хотя получается пока не очень. Выкладка по мере написания, потому что писать в стол и копить главы, конечно, неплохо, но так анон боится потерять запал.

Основные ворнинги: не вычитано, ООС, вольное отношение автора к используемым канонам.

Отредактировано (2024-07-19 00:28:56)

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Арка 3. Год первый, Весна, дни 22-28

всем привет! с новыми силами за последнюю арку Весны. И на этом, наверное, я обозначу конец того, что высокопарно обзову Книгой первой. потому что уже больше 15 авторских листов, этот текст заслуживает того, чтобы быть не просто макси. потом будет Книга вторая, посвященная лету, но об этом я пока не думал.

итак, на этой неделе у нас наконец-то Цветочные танцы! В игре Цветочные Танцы это общественное мероприятие, на котором, собственно, танцуют. Танцуют только пригодные для брака холостяки и холостячки, и игрок, если постарается, может заполучить танец с любимкой аж на первом году игры (мой любимка Эллиот, и заполучить его танец несколько сложнее прочих). в фанфике, естественно, это будет немножко более расширенное мероприятие.

плюс, в этой арке появятся некоторые другие основные персонажи (и я выгуляю парочку своих фанонов), а не промежуточные вроде Лассэ, Сью и Онни. и будут с нами относительно надолго. я с начала июля ждал, когда же смогу начать писать эту арку!

Глава семьдесят первая, в которой тетя Пэт знакомится с побочными эффектами культивации и предпринимает шаги к их устранению

глава немного скучновата, как мне кажется, и многословна, но в 22м дне и так всего две главы, а не обычные три, так что как-то так.

до Цветочных танцев остается 3 главы (да, я буду вести обратный отсчет. я жду их не меньше вашего. ну, надеюсь на это)

▼Скрытый текст⬍

Петунья проснулась от того, что ее скрутило от дикого приступа боли. Еще не рассвело, будильник даже не собирался звонить. Петунья сжалась в комочек, изо всех сил надавливая на живот в тщетной попытке пытаясь унять спазмы. Спросонья она никак не могла понять отчего же так больно. Болезненных месячных у нее отродясь не случалось, спасибо на этом, но тут из глубин живота раздался утробный рокот и положил конец ее догадкам.

Она была просто – зверски! – голодна.

Кое-как уняв боль, Петунья сползла с кровати, доковыляла до сундука и запустила в него руки. Было не до готовки – она отправляла в рот один за другим все, что попадалось ей, будь то морковь и картошка, и не заботилась даже о том, чтобы вымыть их или отряхнуть частицы почвы. Вгрызлась в целиковый кочан капусты и чуть не взялась за сырую рыбешку, что осталась забыта на дне сундука.

Когда за окном стало светать, Петунья пришла в себя у разоренного сундука. Ее рот и руки были измазаны овощным соком, а живот вздулся от обжорства. Когда же ее взгляд упал на оставшиеся продукты, то на глаза навернулись слезы – запасы еды уменьшились едва ли не в половину!

Петунья раздраженно захлопнула сундук и сердито уставилась на свой живот. Что это было? В ее костях еще оставался призрак той боли, которая скручивала ее тело. Ей даже не с чем было сравнить, потому что никогда в жизни она не голодала. Пока ее одноклассницы сидели на кефире, а Лили варила себе какое-то мудреное зелье, Петунья просто ела все, что хотела и гордилась такой удобной конституцией.

Она наивно подумала, что это был разовый приступ, и отправилась вздремнуть, но буквально через пару часов в ее животе снова требовательно забурчало. Как будто в нем поселился вечно голодный монстр. Петунья закинула в рот морковку и, очень медленно пережевывая ее, взялась варить рисовую кашу пополам с корнеплодами.

Обуянная голодом, риса она не пожалела, но весь получившийся котелок ушел за один присест. Облизав ложку, она прислушалась к себе. Монстр в животе временно утих.

– Да что ж это такое?! – вскричала Петунья и отправилась к колодцу перемывать посуду. За этим занятием ей всегда хорошо думалось. Вот и теперь, по новой отдраивая идеально чистый котелок, она перебирала в уме все недавние события. Что-то же должно было вызвать такую реакцию. И, как ни крути, подходящий вариант был только один – ее вчерашний успех в дыхательных упражнениях.

Петунья отложила котелок, села на землю и, закрыв глаза, сосредоточилась. Войти во вчерашнее медитативное состояние было непросто – организм желал впасть в кому от чрезмерной сытости, – но, постаравшись, она достигла нужного состояния. Мысленным взглядом она увидела прозрачную сферу за пупком. На дне сферы колыхалось небольшое количество мистической жидкости, а стенки были покрыты мириадами крошечных капелек конденсата. Как будто пока Петунья дышала, ее тело само отфильтровывало мистическую энергию из воздуха и заставляло сгущаться внутри сферического сосуда. Понаблюдав, она поняла, что процесс этот был крайне медленным, но все-таки этого странного, похожего на жидкое серебро, вещества стало самую чуточку больше, чем было вчера после окончания тренировки.

Пока она рассматривала свои внутренности, ей вспомнилась прочитанная где-то теория, что человеческий мозг не мог появиться сам по себе, в процессе эволюции, как утверждалось в трудах последователей Дарвина. Человеческий мозг слишком велик, сложен и потребляет очень много калорий, что делает его не самым рациональным органом с точки зрения эволюции.

В целом, Петунья могла с этим согласиться. Вчера, закончив упражнения, она обнаружила себя ужасно уставшей и мокрой от пота. А ведь все, что она делала, это сидела, дышала и прикладывала исключительно умственные усилия!

Это поэтому она так проголодалась?

Но если приступы голода будут продолжаться, то вскоре ее запасы еды просто иссякнут…

Охваченная нехорошими мыслями, Петунья поспешила к грядкам. Она выкопала свою звездную картошку. Приятный вид и большое количество крупных красных клубней немного успокоили ее паранойю. Этот урожай она продавать не стала, а рачительно сгрузила в сундук.

Клубника тоже уродилась на славу – ягоды были крупные, ярко-красные и отчетливо пахли карамелью. За сбором ягод Петунья и не заметила, как съела чуть ли не треть всего урожая. На вкус клубника тоже была выше всяких похвал. А что радовало еще больше, так это то, что клубничные кусты продолжали плодоносить. Среди густой листвы виднелись зеленовато-белые ягоды, обещающие в скором времени налиться соком и цветом.

Последними на этой грядке оставались тюльпаны. Это были небольшие цветы, чьи бутоны с лепестками заостренной формы и в самом деле напоминали звезду. Серединка была желтой, а остальная часть цветка – фиолетовой. Петунья собрала цветы и втянула носом их свежий, нежный аромат. Цветы пахли изумительно, но что ей теперь с ними делать? Продать?

В этот момент ее живот снова издал голодное урчание, и Петунья, сыпя проклятиями, побежала готовить еду. Цветы были забыты. Петунья только высыпала их в сундук, не заботясь о том, что они падают внутрь не опрятной кучей.

Потом она потушила целый вилок капусты с картошкой, сдобрив их большим количеством специй, всех, что были, и снова сожрала все приготовленное за раз.

Глядя на пустой котелок, Петунье хотелось плакать. Это что же, она теперь так и будет сжирать каждые пару часов кучу еды?
Чтобы отвлечься, она щелкнула кнопкой телевизора. Сегодня передавали новый выпуск «Даров земли», и Петунья невольно прислушалась. Темой передачи была рыбалка.

– Найдите себе удочку и сбывайте улов за деньги! – вещал ведущий, сдвинув на затылок свою соломенную шляпу. – Рыбалка – отличная подработка, если у вас есть свободная минутка! – Дальше он углубился в теоретические дебри о зависимости качества улова от того, как далеко закинуть удочку, а также где и когда рыбачить, но Петунья уже не слушала. В ее голове словно лампочка зажглась.

Рыба! Если она поймает несколько больших рыб, то сможет обеспечить себе хотя бы сутки сытной еды! Она непроизвольно облизнулась, вспомнив свой самый первый улов. Вот хотя бы несколько таких. Ей вполне хватит. Можно порыбачить прямо в домашнем пруду. Лесная река тоже выглядела интересным вариантом, но больше всего Петунью манило отправиться с удочкой к океану. Она помнила, как в свой первый визит туда набрала много моллюсков, просто походив по пляжу, и вечером они со Сью весьма вкусно ими поужинали.

Решено!

Замешав тесто для лаваша и оставив его настаиваться в тепле, Петунья пошла накопать червей для наживки и заодно посадила купленную вчера фасоль и чеснок, а также быстро посеяла немного пшеницы. Потом нажарила лепешек и наделала рулетиков на тот случай, если во время рыбалки ее скрутит очередной приступ голода, сунула в сумку и закуску, и удочку, и червей и поспешила на пляж.
Океан встретил ее шумом прибоя и криком чаек. Остановившись у кромки воды, Петунья с наслаждением вдохнула свежий соленый воздух и на мгновение как будто даже забыла о своих злоключениях. Но вредный желудок снова напомнил о себе, и она торопливо сунула в рот один рулетик.

Утолив таким образом первый приступ голода, Петунья с комфортом устроилась на построенных тут кем-то мостках, усевшись прямо на доски и свесив ноги вниз так, что порой шаловливая волна окатывала водой ее непромокаемые эльфийские сапожки.

Наживив первого червя, Петунья размахнулась и, припомнив сегодняшний совет, постаралась как можно дальше закинуть удочку. Не успев заскучать, она увидела, как поплавок дернулся, и поспешила выудить рыбу. На мгновение она увидела, как из голубой воды показались хвост и спина, но в последний момент добыча сорвалась с крючка. Петунья цокнула языком, досадуя на глупую рыбу, и снова закинула удочку.

Рыба в океане оказалась более своенравной, чем в домашнем пруду. Но с каждой осечкой Петунья как будто накапливала опыт, и вскоре успешно выловила подряд несколько средних размеров анчоусов. К этому моменту сытость от тушеной капусты прошла, и ей пришлось срочно доедать закуску. Утихомирив бунтующий от голода живот, она быстро выпотрошила и почистила всех рыбин, и нанизала их на шампуры, выстругав те на скорую руку из подобранного тут же плавника. Еще в прошлый свой приход она видела неподалеку от бунгало старое кострище. Петунья разожгла огонь и воткнула рыбьи тушки вокруг огня.

Оставив свой улов жариться, она вернулась к рыбалке.

После первых успехов рыбалка дальше пошла как по маслу. Выуживая из морских волн рыбешку за рыбешкой, Петунья не забывала посматривать на часы. Когда условное время прошло, она оставила удочку и вернулась к костру, чтобы перевернуть рыб на другую сторону. В этот момент в животе снова заурчало – от костра шел аппетитный запах жареной рыбы, и ее новое чувство голода моментально проснулось. Петунья досадливо стукнула по животу кулаком.

Чтобы скоротать время до готовности, она снова занялась дыхательными упражнениями. Изо всех сил игнорируя заманчивый запах от костра, Петунья дышала и направляла частицы мистической энергии к резервуару за пупком. Стоило ей приложить сознательные усилия, как неторопливое неосознанное поглощение немного ускорилось, и несколько сверкающих капелек одна за другой сорвались с верхней части сферы и упали вниз. Собранная мистическая жидкость всколыхнулась, и в тот же момент от нее во все стороны хлынула небольшая волна холода.

Тут еще сильнее запахло жареной рыбой, знаменуя о ее готовности, и вся концентрация с Петуньи слетела. Она открыла глаза и с удивлением отметила, что голод немного утих, а все ее тело окутало ощущение приятной прохлады. Даже не смотря на высоко стоящее в небе жаркое солнце, ее кожа совсем не ощущала зноя.

Петунья легко поднялась на ноги. От сидения в одной позе тело даже не затекло и чувствовалось бодрым и легким. Она убрала рыбу с костра и пошла побродить по пляжу. Вдруг, море и сегодня оставило на песке своих сокровищ? Море и правда не обошло ее своей щедростью. Обойдя пляж, Петунья собрала несколько мидий и гребешков, а из многообещающей кочки выкопала россыпь разноцветных стеклышек.

Подбрасывая стеклышки на ладони и любуясь тем, как играет солнце на их обкатанных до гладкости гранях, она вернулась к костру и уже собралась отобедать, как услышала чей-то плач.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава семьдесят вторая, в которой судьба вновь подталкивает тетю Пэт к целительству и весьма бескомпромиссно

ворнинг: присутствует описание тяжелой раны и операции на коленке. все трюки выполнены (не)профессионалами, не повторяйте их дома.

а если серьезно, беглый гуглеж показал, что в домашних условиях вполне можно неврачу зашить рану. Тут у нас, конечно, не совсем домашние условия, но так и это фантастический рассказ. Сделайте скидку на эти обстоятельства, пожалуйста

до Цветочных танцев остается 2 главы. божечки, как же я их жду!

▼Скрытый текст⬍

Плачущие звуки, похожие на скулеж щенка, доносились с небольшого островка, отделенного от основного пляжа небольшим участком воды. Когда Петунья подошла к берегу, она увидела остатки мостика, что некогда вел на ту сторону. Она приставила ладонь козырьком ко лбу и пригляделась. На песке лежало какое-то существо с вытянутым округлым телом, все покрытое гладкой золотисто-рыжей шерстью. Песок под существом был угрожающе темным.

Пока Петунья наблюдала за ним, существо лежало без движения, и она уже решила, что все, поздно, как оно с усилием приподняло голову и издало тот самый плач.

Пронзительный жалобный звук ударил в самое сердце. Недолго думая, Петунья быстро разделась, запихнула одежду в сумку и, держа ее над головой, по дну перешла на тот берег. В самом глубоком месте воды было под подбородок, и она чуть не нахлебалась, но обошлось.
Вблизи существо оказалось морским млекопитающим, скорее всего тюленем. Петунье доводилось видеть похожих животных в цирке. Они крутили обручи, жонглировали разноцветными мячиками и громко лаяли, «угадывая» цифры на карточках. Этот же зверь безвольно лежал на темном от крови песке. Услышав ее шаги, он приоткрыл темные, круглые глаза, взглянул на нее с мукой и снова закрыл глаза. Вдоль его бока зияла большая рваная рана с запекшейся по краям кровью, и между ее краями виднелись жемчужно-сизые внутренности.
Петунья поспешно отвернулась и прикрыла рот ладонью, пытаясь справиться с внезапно накатившей тошнотой.

К такому жизнь ее не готовила.

Переждав рвотный позыв, Петунья приблизилась, опустилась на колени рядом с животным и осторожно погладила его по круглой безухой голове. Влажные черные ноздри дрогнули в ответ на ее прикосновение, и тюлень издал совсем тихий, почти человеческий стон.
Ему определенно была нужна ее помощь, в этом не могло быть никаких сомнений. Но…

– Что мне делать? Боже мой, что мне делать? Я же не врач!

Конечно, у нее получилось исцелить саму себя и немного облегчить состояние Сьюзан. Но вылить сок растения на ожог или заставить больного выпить ложку сиропа совсем не сравнимо с тем, чтобы врачевать такую ужасную открытую рану.

Петунья бросила быстрый взгляд на жуткую дыру в теле и снова отвела глаза. Никогда в жизни она не видела ничего даже похожего. Только читала в книгах. В книгах, в которых действовали отважные, не чета ей, мужчины и женщины, твердо знающие, что делать по любую сторону от мушки.

Писатели вольно описывали первую помощь пострадавшим товарищам: остановить кровь, очистить рану от грязи, перевязать. Особо тяжелые ранения надлежало сшивать вместе для наилучшего выздоровления. Еще Петунья откуда-то помнила, что культю нельзя прижигать, а повязка на глаз не дает способности видеть в темноте трюма… хотя это, конечно, лишнее.

Она сглотнула противный ком в горле.

– Надеюсь, я не сделаю хуже, – отчаянно сказала она и зарылась в сумку. Итак, какой у нее порядок действий?

Первым делом – промыть рану от грязи. К счастью, теперь ее сумка была поистине бездонной, и в ней нашлось место для множества вещей чисто на всякий случай. Петунья достала бутылку с чистой водой, листья лекарственных растений, самодельную мазь и сироп. А потом ножом и зубами разодрала на бинты и тряпки собственную рубашку.

– Потерпи немного, пожалуйста, – попросила она у зверя.

В надежде немного облегчить его состояние и унять боль, сперва она намазала его кожу ацеласовой мазью. Потом смоченной в чистой воде тряпкой осторожно очистила рану от крови, грязи и песка. Видимо, обезболивающий эффект оказался не так хорош – зверь мелко дрожал и время от времени скулил, но не пытался вырваться. Все, что Петунья могла, это горячо шептать ему, какой он сильный и хороший мальчик, надо просто немного потерпеть, а потом он сможет вернуться обратно в море. Мало-помалу она и сама начала верить в то, что у них все получится.

Вторым шагом следовало остановить кровотечение, но кровь, к счастью, уже не текла. Петунья осторожно положила внутрь полости вывалившиеся кишки и с сомнением посмотрела на приготовленные нитки и иглу.

Внутри нее постепенно разрастались ужас и паника. Когда она попыталась взять иглу, та вывалилась из ее пальцев – так сильно дрожали руки. В надежде прекратить эту трясучку, Петунья больно побила себя по рукам, но не преуспела.

Тогда она стала напевать. От ее голоса даже полумертвый тюлень страдальчески завыл, но ей размеренный мотив помог успокоиться. Она смазала мазью иглу и нить и, собрав всю свою решимость, ткнула иглой в край раны. Тюлень вскрикнул и дернулся – кончик иглы лишь слегка вошел в кожу, не проколов ее. Петунья попробовала снова, приложив всю силу, какую могла сейчас собрать, и протянула нитку сквозь проделанное отверстие.

– Прости меня, пожалуйста, – попросила Петунья у зверя и продолжила петь и шить.

Стежок за стежком Петунья сшивала живую плоть. Постепенно ее движения становились более плавными и уверенными, а игла с первого раза прокалывала живую ткань. Когда нить закончилась, Петунья завязала узел, вдела в ушко новую и продолжила с того места, где остановилась. Все это время она продолжала напевать. Под воздействием песни активизировалась мистическая жидкость в ее теле, запульсировала в такт, а затем уверенно потекла по венам, неся с собой утешающую прохладу. Через кончики пальцев эта энергия перетекла на тело животного и тут же впиталась, оставшись незамеченной. Ощутив приятное охлаждающее воздействие, тюлень успокоился и больше не дрожал, только терпеливо ждал конца операции.

Петунья закрутила большой узел на кончике нити, отрезала лишнее и выдохнула, облегченно выпрямляя затекшую от работы в наклон спину. А потом взглянула на дело рук своих.

Шов вышел бугристый и некрасивый, но зато обе стороны раны были надежно соединены вместе. Поверх шва Петунья нанесла мазь – побольше да погуще – и туго перевязала импровизированными бинтами. Потом она осмотрела остальное тело тюленя, нашла несколько неглубоких укусов, очистила их и полила соком ремментонда. Когда же все, что она могла бы сделать, было сделано, Петунья достала бутылочку с сиропом и влила в тюленью пасть несколько глотков.

Волшебное действие лекарства проявилось сразу – глаза зверя заблестели, он поднял голову и попросил воды. Петунья напоила его остатками из бутылки.

– Ты как? – она погладила его по мягкой шерсти.

Тюлень радостно засвиристел и благодарно потерся мордой об ее руку, словно кот.

Петунья шмыгнула носом. Нестерпимо хотелось забиться в уголок и поплакать.

– У меня есть рыба. Будешь? – вместо этого спросила она, и ее живот откликнулся болезненным спазмом. За всеми хлопотами она совсем забыла про свой голод.

Тюлень тоже был голоден. Петунья сходила на тот берег и скормила своему пациенту несколько рыбин, предварительно выпотрошив их и порезав на небольшие куски. И сама поела. Наевшись, тюлень быстро стал сонным и осторожно завозился, пытаясь устроиться поудобнее. Петунья не могла допустить, чтобы он спал на пропитанном кровью песке, и в несколько приемов перетащила его на чистое место. Благодарный зверь снова потерся о ее руку, и она щедро почесала ему лоб.

– Я завтра приду проведать тебя, хорошо? – пообещала она, и тюлень согласно закивал и забил хвостом. Петунья еще немного погладила и почесала его, после чего ушла.

Оставленный ею на пляже костер успел догореть и погаснуть сам собой, но она все равно залила угли водой. Песок под ее ногами был мягким и нагретым солнцем, и так и манил прилечь, а ее собственное тело было таким уставшим и тяжелым, что противостоять искушению вздремнуть немного у моря было нелегко. Но в таком состоянии, как сейчас, Петунья опасалась, что уснет и проспит до утра. А она еще помнила предупреждение мистера Кори ночевать только в доме.

С сожалением оставив мысль прикорнуть, Петунья отправилась домой. В ведре лежали оставшиеся от улова три небольшие рыбешки да собранные моллюски. Немного, но на ужин должно хватить. Подбадривая себя мыслями о предстоящем пире, она вернулась на ферму.
Огонь сильно удивился, когда она ввалилась в домик, в одном нижнем белье, мокром и запачканном кровью. Настолько сильно, что лежащие в очаге камни-грелки защелкали, нагреваясь с ужасающей быстротой. Что было очень любезно с его стороны, ведь теперь Петунья могла быстро принять ванну. Блаженствуя в горячей воде, она поведала ему свою историю.

После ужина она вспомнила, что израсходовала всю целебную мазь на тюленя. Собравшись с силами, Петунья вышла на улицу. Луна висела высоко в небе, точно фонарь ярко освещая полянку перед домиком. Привлеченные появлением человека со всех сторон заспешили ночные твари. И до тех пор, пока ее не одолела сонливость, Петунья беспощадно колотила слаймов, собирая остающиеся от них слизь и живицу. Целебная мазь сама себя не сделает.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава семьдесят третья, в которой тетя Пэт получает приглашение Общества Фей на Цветочные Танцы, а потом навещает знакомого котика

в этой главе тетя Пэт вспоминает о фотографиях фей. Это знаменитые "Феи из Коттингли", в реальность которых верил сам Конан Дойл. Статья в википедии. В нашем мире это подделка, в мире фанфика - реальная реальность. Я не знаю, стоит ли использовать эту информацию в дальнейшем, так что просто оставлю это пока здесь. Вдруг пригодится.

▼фото⬍

Эта глава несколько нудновата, и следующая, боюсь, будет такой же. Но зато потооом...

до Цветочных танцев остается 1 глава.

▼Скрытый текст⬍

Петунья, как и вчера, проснулась засветло. И снова от приступа голода. Пока в котелке спешно варился рис с овощами, она грызла сырую морковь и мрачно думала, каким чудом вообще могла спать и не просыпаться от голода каждые два часа. После раннего и очень плотного завтрака она вышла на улицу, чтобы отмыть котелок. Кинувшийся ей под ноги отчаянный слайм прожил недолго – посоха у Петуньи не было, но меткий удар каблуком решил эту проблему. Затем она набрала воды и следующие пару часов варила отвар из ацеласа для мази. Ведь первая, сделанная еще для Сью, баночка полностью ушла на лечение морского котика.

Когда рассвело, отвар был готов и остывал. Снова проголодавшись, Петунья пожарила себе яичницу и вышла позавтракать на улицу.
Ферма просыпалась. Завозилась, заквохтала потихоньку в своем шалашике Берта, ее голос становился все громче и громче, пока, наконец, не взвился в небо ликующей песней. Снеся яйцо, курица выбралась на улицу и стала деловито, как мамаша, обихаживать свое приемное дитя. Кролик подставлял бока и выглядел вполне довольным жизнью. Кажется, он даже немного подрос.

После завтрака Петунья уделила время хозяйственным хлопотам – задала корма живности, вымела мусор из птичника, а потом щедро полила огород. Еще вчера зеленые клубничины почти поспели. Петунья прикинула и предположила, что через пару дней сможет собрать еще один урожай.

Над почтовым ящиком ярко горел красный флажок. Внутри лежали два письма. Одно оказалось очередной запиской от мистера Кори – Петунья сразу узнала его размашистый, украшенный вензелями и завитушками почерк. Все, что там было написано, это: «Вам обязательно нужно найти себе партнера для танцев! Ни за что не идите в одиночку! Ваш М.К.»

– Каких таких танцев, – пробормотала Петунья, разглядывая короткое послание. Оно могло выглядеть странным, но по опыту она знала, что мистер Кори просто так ничего ей не пишет. А если написал какую-то ерунду, то не стоит сомневаться, это и в самом деле очень важно.

Оставив пока в стороне письмо благодетеля, она обратила внимание на второе. В ее руках оказался светло-розовый конверт, украшенный звездами, цветами и радугами. От плотной бумаги исходил легкий аромат цветочных духов. Принюхавшись, Петунья услышала легкие ноты бергамота и цитрусовых, возможно даже, что мандаринов, и персиков, а за ними крылось что-то мускусное и древесное. Аромат напомнил ей старое черно-белое фото, на котором две девочки играли с феями. Даже сам Конан Дойл был очарован этой композицией. Жаль, что фотография оказалась фальшивой. В конце концов, девочки признали, что фей они вырезали из бумаги и подвесили на тонких ниточках. Только из-за слабого развития фототехники в те времена их простейшая уловка сработала.

Петунья удивленно распахнула глаза. Так письмо пахнет феями!

Не то что бы ей когда-либо доводилось нюхать фей, но в рецепт некоторых волшебных зелий входила «фейская» пыльца. И, так как у Лили всегда был некоторый запас ингредиентов, легкий, но отчетливый запах пыльцы стойко держался у ее комнаты по несколько дней кряду. Также, у волшебников были свои фейри – крохотные декоративные существа, помесь гомункулов с насекомыми. Маги держали их в качестве своеобразного живого украшения, правда, обладающего склочным и скандальным характером. Лили смеялась, хорошо, что эти мелкие тварюшки пусть и понимают человеческую речь, сами говорить не способны, а то волшебники от них наслушались бы всякого!

Петунья поднесла конверт к носу и втянула его запах. Несомненно, письмо пахло точно фейской пыльцой, но несколько другой, более настоящей. Потом она осмотрела почерк, каким на конверте было подписано «Хозяйке фермы». Почерк был ей незнаком. Само письмо было написано на тонкой и нежной, как лепесток цветка, блестящей бумаге. Когда на него попал солнечный свет, бумага заискрилась, будто покрытая блестками.

«Дорогая Хозяйка фермы! От имени Общества Фей выносим Вам исключительную благодарность за возможность вновь собираться на танцы в Великом Зеленолесье! Мы искренне надеемся, что Вы почтите наше собрание своим присутствием. В программе мероприятия еда и напитки, игры в фанты и розыгрыш подарков, и, разумеется, цветочные танцы. Форма одежды – парадная. Не забудьте украсить волосы цветами. С надеждой на скорую встречу, почетный секретарь Общества Фэб Джи.»

Помимо письма в конверте лежал небольшой круглый жетон с рисунком цветка. Стоило взять его, как он растаял и превратился в небольшое изображение розовой петуньи прямо на тыльной стороне правой ладони. Петунья поскребла рисунок ногтем, но только кожу немного расцарапала.

Покрутив руку то так, то эдак, попробовав смыть изображение водой с мылом, она пришла к выводу, что избавиться от него не получится и временно махнула на него рукой.

Гораздо занимательнее было другое.

Теперь-то смысл послания мистера Кори стал ясен. Но почему именно со спутником? Почему нельзя пойти одной?

Из сказок и народных преданий образ фей вырисовывался весьма противоречивым. С одной стороны они охотно помогали людям, порой даже просто за спасибо, а с другой – не останавливались ни перед чем, чтобы получить желаемое. Вспомнить хотя бы истории о подменышах… А еще жуткие легенды о том, как человек всю ночь протанцевал с феями, а когда вернулся домой, выяснил, что прошло сто лет. Петунья многое знала, но не припоминала ни одной сказки, которой на танцы фей нужно было приходить со своим спутником. Там плохой выбор партнеров, что ли?

Кого тут она вообще может пригласить на танцы?

Тут Петунья вспомнила про мазь и кинула письмо на стол, к книгам.

Отвар уже остыл, она процедила его, отделив вываренные до прозрачной белизны листья, а потом, отмерив нужное количество, смешала с добытой вчера слизью. Несколько минут тщательного помешивания и – вуаля! – новая порция лечебной мази по рецепту аптекаря Петуньи Эванс готова. Уродливый горшочек с мазью и бутылочку с остатками отвара она сразу же убрала в сумку. Для новых бинтов достала отрез полотна и ножницы, а сама переоделась в купальник – раз уж ей предстоит снова поплавать, лучше быть к этому готовой.
По дороге на пляж Петунья собирала все, что попадалось на глаза – порей так порей, одуванчик так одуванчик. Не обошла она вниманием и ни одной подозрительной кочки. Конечно, из кочек в основном выкапывались камни либо глина, но пару раз попадались неизвестные семена. Все добытое она складывала в сумку.

На пляже Петунья сразу же пошла проведать своего пациента. Тюлень лежал там же, где она его оставила, и второй, до последней шерстинки идентичный зверь, заботливо вылизывал его шерсть. Завидев Петунью, оба приветственно засвистели, причем здоровый тюлень выказывал едва ли не больше энтузиазма, чем его сородич.

– Это твой брат? – спросила Петунья, присаживаясь рядом. Второй тюлень активно закивал, как будто понимал человеческую речь. Хотя может и понимал.

Песок, пропитавшийся вчера кровью и водой, за ночь волшебным образом очистился и сиял первозданной белизной. Петунья мимоходом отметила это, как нечто само собой разумеющееся.

Сняв повязки, Петунья потрясенно ахнула. Она помнила, как ее собственный ожог, довольно небольшой, мучительно заживал несколько дней подряд. И, ориентируясь на этот опыт, ожидала, что несчастный тюлень будет выздоравливать еще дольше и мучительней. Но куда там! Там, где еще вчера была ужасная рана, зашитая сикось-накось, теперь белел полностью зашивший шрам. Он, конечно, был кривой и ужасно некрасивый, но все же это была зажившая, полностью затянувшаяся рана, покрытая новой кожей. Петунья ошарашенно провела ладонью по шраму. Тюлень был мягкий и теплый, и немного вибрировал под ее рукой, как будто мурчал.

– Просто чудеса какие-то, – Петунья погладила зверя чуть смелее, а он не выказывал никакого дискомфорта. Да и второй тут же стал подкладывать свою голову под ее руку, как будто тоже хотел, чтобы его погладили.

Она немного почесала лоб второго тюленя, а потом, вооружившись ножницами, вытащила остаток ниток. Закончив, Петунья тщательно осмотрела шрам, но он был в полном порядке. И от ее осторожных нажатий тюлень не показывал никакой боли. Делать пальпацию Петунья не умела, но просто пощупать больного руками был единственным доступным ей способом проверить его самочувствие.

На всякий случай она намаза шрам мазью и втерла ее в кожу до полного впитывания. Напоследок она угостила обоих тюленей сиропом – второй зверь, учуяв сладкий аромат, активно лез к бутылочке и оставить его без вкусняшки оказалось невозможно.

– Думаю, ты здоров, – сказала Петунья. Тюлени радостно начали ластиться, требуя поглаживаний, и тыкались мокрыми черными носами ей в щеки. – Смотри, не попадайся больше акулам. И ты тоже.

Покончив с нежностями, тюлени заскользили по песку и с шумом и плеском нырнули в синие волны. Немного погодя они высунули морды из воды, несколько раз пронзительно свистнули и скрылись под водой. А Петунья осталась сидеть на пляже одна.

Отредактировано (2024-08-02 16:58:24)

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава семьдесят четвертая, в которой тетя Пэт получает подарок, размышляет об алхимии и магии, а вечером находит себе кавалера для Цветочных танцев

И еще немного занудства, простите. Исключительно потому, что нужно уже обозначить терминами ци и золотое ядро, а то все мистическая энергия да мистическая сфера. Надоело. Вспоминая себя в возрасте тети Пэт, я помню, что буквально глотал всякие книжки про магию, осознанные сновидения, путешествия в тонкие миры, не говоря про штудирование двухтомника Папюса про вызов демонов, а также посматривал в сторону Блаватской и Розы мира (так и не одолел). Поэтому пусть вас не удивляет, что тетя Пэт в подростковом возрасте зачитывалась эзотерической чушью. У нее младшая сестра настоящая ведьма, ей можно ))

Сьюзан не успела рассказать про ци, даньтянь, уровни культивации и все такое прочее, поэтому тетя Пэт про них не знает и этими словами не пользуется. Также она не знает про "магическое ядро" или "ману".

Алхимические термины потырены из википедии.

А завтра нас ждет первая глава Цветочных Танцев (их будет четыре или даже пять!). Думаю, по концовке этой главы не сложно догадаться, кто же этот таинственный кавалер тети Пэт

▼Скрытый текст⬍

Петунья сидела на пляже, зарывшись пальцами ног в нагретый белоснежный песок, и ела. Заранее приготовленная еда исчезла в ее бездонном желудке в мгновение ока, лишь немного утолив голод. Затем Петунья убрала за собой, не забыв про испачканные бинты, и отправилась исследовать островок. Стоило пройти несколько шагов от берега, как она обнаружила целую систему небольших приливных бассейнов. А в них лежали сокровища!

Точнее, это были сокровища в глазах голодной Петуньи – несколько крупных мидий и сердцевидок, и еще незадачливая селедка, которая, кажется, так и не поняла, почему вдруг бескрайнее море столь сильно уменьшилось. Кроме кулинарных сокровищ Петунья нашла две веточки алых кораллов и небольшой, с яблоко, шипастый шарик. Она осторожно потыкала его подобранной тут же палкой, шарик признаков жизни не подавал и что с ним делать тоже было непонятно. Но все равно забрала с собой. В конце концов, всегда можно продать.

Вдоволь побродив по островку, Петунья вернулась на большой пляж, собрала морские дары и там, после чего разожгла костер и привычным уже образом поставила жариться рыбу, а моллюсков закопала в углях. Пока еда готовилась, времени хватило и поплескаться в море на мелководье, и немного позагорать. После обеда она достала удочку и снова отправила на пирс рыбачить.

Петунья уже достаточно навострилась ловить рыбу. Стоило поплавку только дернуться, как она сразу подсекала, вытаскивала рыбешку из воды и отправляла в ведро и снова забрасывала удочку. К тому времени, как желудок снова дал знать, что проголодался, в ведре бились несколько серебристых селедок и голубой анчоус и лежал большой пучок свежей морской капусты.

Время от времени прерываясь для того, чтобы поесть, Петунья ловила рыбу почти до вечера. Незадолго до заката из моря показались уже знакомые тюлени. Они плыли бок о бок, совершая одинаковые неестественные рывки, и Петунья забеспокоилась. Она решила было, что теперь оба зверя поранились, но вот они достигли мелководья, и причина их странного поведения стала ясна. Слаженно работая хвостовыми плавниками, они  подпихнули к ее ногам небольшой сундучок.

– Это мне? – Тюлени уморительно закивали. Сундучок был не велик, размером с половину обувной коробки, но увесист. Красное дерево досок стягивали несколько позеленевших от времени металлических полос, а в петлях крышки висел небольшой замок. Петунья подергала его, но он не поддался.

Она запихнула сундук в сумку, решив, что дома попробует его открыть. А потом тюлени снова ее удивили, уронив ей в руку каждый по одному зубу.

– У вас зубы выпадают? – ужаснулась Петунья, но тюлени рассмеялись и исчезли в морской пучине.

Она уставилась на странный дар. Это были два клыка, длиной примерно с ее фалангу, чуть изогнутые, немного желтоватые, как слоновая кость. И острые – она проверила подушечкой пальца. У нее уже собралась целая коллекция – клочок оленьей шерсти, воронье перо, змеиная чешуя и два тюленьих зуба. Осталось только понять, значит ли это хоть что-то.

Петунья покатала зубы по ладони. Она не задумывалась раньше, но, кроме этих пяти животных она больше не встречала ни одного зверя, который был бы крупнее кролика. Даже когда они со Сью собирали спелые ягоды, то ни разу не наткнулись на следы медведя, известного сластены. Ни меток на деревьях, ни следов на земле – ничего.

Об этом следовало бы поразмыслить, но не сейчас, когда в животе снова началось бурчание. Она убрала зубы в сумку, поставила жариться еще несколько рыбин и, желая скоротать время до готовности, занялась дыхательной практикой. В прошлый раз ей показалось, что после тренировки чувство голода ненадолго затихает, и сейчас она хотела проверить эту теорию.

Петунья закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании. Почти сразу – такой прогресс по сравнению с ее первыми попытками! – она почувствовала уверенный ток воздуха, наполненного частицами мистической энергии. Сейчас ей практически не составляло труда собирать их и вести по сосудам вниз, к сфере внизу живота. Внутренним взглядом она отчетливо видела, как сверкающие частицы стекают к сфере, конденсируются мелкими каплями и, сгущаясь, падают вниз, к небольшому количеству уже собранной энергии. Которой, к слову, по сравнению со вчерашним днем стало меньше.

Петунья озадачилась. Ей было не ясно, каким образом эта энергия могла уменьшиться, ведь она не делала ничего волшебного... Но, подумав, единственное объяснение, которое пришло ей в голову, была ее вчерашняя помощь тюленю?

Пусть будет так. Она успокоилась и сосредоточилась на том, чтобы восполнить недостаток. К счастью, ее навыки стали лучше. По сравнению с первыми успехами, теперь магическая энергия в сфере прибавлялась буквально на глазах.

К моменту, когда ее ноздрей коснулся аромат жареной рыбы, она не только восполнила недостаток энергии, но и почти вдвое увеличила его.

За ужином Петунья задумалась над тем, что же она делает и что это за магическая энергия на самом деле? Сьюзан, когда учила ее, так ничего толком и не объяснила, сказала только, что это упражнение поможет Петунье постичь магию. Что, если это и есть магия?
Еще древние греки рассуждали об эфире, некоей сущности, противопоставленной известным четырем элементам и наполняющей окружающее пространство. С этим было связано еще какое-то слово… Петунья отвлеклась, выковыривая из зубов мелкие косточки, потом прищелкнула пальцами, припомнив прочитанную когда-то статью о древних греках и началах физики. Квинтэссенция!

Так, может, буквально только что она вдыхала эфир, а жидкость в сфере за пупком и есть та мистическая «квитнэссенция»?

Во всем этом было еще что-то такое знакомое и изученное во всех подробностях, просто из упрямства. Потому что простая маггла, конечно же, никогда не сможет прикоснуться хотя бы к началам зельеварения, не говоря уже о продвинутой алхимии. Той самой, что позволит и огонь в воду превратить, и философский камень создать.

– Ой, – сказала Петунья. Она отложила в сторону рыбу и положила руку на живот. Она почувствовала, как по всему ее телу расходится прохлада от сферы. В памяти всплыл какой-то труд по эзотерике, прочитанный ею среди десятков прочих в те дни, когда она жадно поглощала все, что, по ее мнению, могло хоть как-то приблизить ее к тому, чтобы самой получить магию. Потом-то она бросила, конечно, эти глупости, но прочитанные слова крепко отпечатались в памяти.

В том труде было написано вот что: в то время как алхимики жаждали получить философский камень и превращать неблагородные металлы в золото, их коллеги-эзотерики считали философский камень символом и способом трансмутации низменной человеческой природы в божественную. Петунья припомнила некоторые тренировки, которые рекомендовались в той книжке, и поразилась – если отбросить в сторону псевдофилософскую чепуху, из которой та книга состояла почти на девять десятых, в основе своей упражнения в ней тоже сводились к дыханию определенным способом и еще некоторым практикам йоги.

Не сдержавшись, Петунья захлопала в ладоши, аплодируя сама себе. Так вот что это такое! Сама того не понимая, она начала создавать в своем теле философский камень. Правда, если память ей не изменяет, белая мистическая жидкость лишь одна его часть. Ее называют белой тинктурой, по воззрениям алхимиков она способна превращать неблагородные металлы в серебро. А если Петунья каким-то образом заполучит и вторую часть, красную тинктуру, то тогда…

У Петуньи аж дух захватило от грандиозности открывающихся перед нею перспектив. Сейчас было сложно сформулировать их обычными словами, но в том, что ее ждало великое будущее – она была уверена на все сто.

Петунья быстро закончила ужинать. После тренировки чувство голода еще не вернулось, и она рассчитывала, что и не вернется, хотя бы до завтра. Потушив костер и закопав рыбьи отходы в песок, она отправилась домой. По пути ее посетило озарение. То, каким легким и крепким чувствовалось ее тело, и даже вечерняя прохлада не доставляла неудобств, пусть даже на Петунье из одежды был один только купальник, определенно было заслугой собранной ею белой тинктуры.

Видимо, сделала она вывод, белая тинктура позволяет трансмутировать тело. Вероятно, делает его сильнее и выносливее, и заодно дает возможность пользоваться магией. Ведь магия, как известно, неразрывно связана с телом и кровью. На что же тогда годится красная? Если она связана с душой, то насколько грандиознее должен быть ее эффект?

Заинтригованная этой загадкой, Петунья добралась до дома, приняла ванну и поужинала, а затем долго и подробно писала в дневнике, делясь с бумагой своими открытиями и размышлениями. И только уже в кровати вспомнила про приглашение на танцы.

– О нет! – простонала она и закрыла глаза. Собиралась же подумать об этом! А теперь что?

Петунья слезла с кровати, взяла со стола приглашение и уставилась на него. Может, не пойти? Потому что где она найдет ночью партнера для танцев? Но пойти-то хотелось! Потом можно будет хвастаться, что танцевала с настоящими феями.

Вздохнув от несправедливости бытия, она стала перебирать в голове знакомых мужчин. Мистер Кори отпадал сразу, поскольку она все равно не могла с ним связаться. Лассэ, который точно бы не оставил ее без помощи, тоже. Вряд ли его отпустят из того чудесного мира, куда он ушел.

Но потом она вспомнила про Онни и приободрилась. У нее было средство связи, и она уже потянулась за сюнем, но остановила себя. Нет, так нельзя. Она обещала, что свяжется с ним, когда встретит его сестру. Вряд ли он ждет, что они будут активно переписываться. И, скорее всего, ее послание только бестолку взбудоражит его.

Милый господин Тук – вот уж кто, по скромному мнению Петуньи, не отказался бы сопроводить ее на праздник, – приедет только послезавтра.

От безысходности она топнула ногой и сердито высказалась, что пошла бы на танцы даже с тем жутким типом, что преследовал близнецов. По крайней мере в его компании ей уж точно бояться нечего!

Но эта дурацкая и невыполнимая идея натолкнула ее на мысль. Когда она вспомнила исходящий из тела преследователя холодный и жуткий свет, она вспомнила и о другом, похожем существе, но сотканном из огня.

А, была не была.

Она подошла к очагу и самым любезным своим тоном сказала:

– Старший, ты уже столько раз помогал мне. Выручи меня еще раз, пожалуйста! Сходи со мной на танцы!

В конце концов, если феи настолько опасны, они, наверное, не станут обижать Петунью, если та явится в компании огненного духа, да?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава семьдесят пятая, в которой тетя Пэт знакомится с тем-кто-живет-в-очаге

Ура! Событие, которое я ждал еще в прошлой арке, потому что перепутал даты в календаре Стардью ))
Вообще, в самой первой версии этого фика тетя Пэт умирала и попадала в заброшенный и покинутый Мандос, где встречалась с Феанором. Там он выдавал ей Таинственный Артефакт и Сюжетное Задание, после чего она возвращалась в самое начало своей жизни и пыталась прожить ее заново.

В этой версии планировалось, что Феанор будет только неназванным помощником из огня, а сам лично появится только в самом конце, когда пройдет год, тетя Пэт вернется в реальный мир и, наконец, узнает, что все это было и во что она вляпалась. Но, сами понимаете, если хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах. Так как строго плана у меня нет, то вот он, появился там, где его не ждали. И, откровенно говоря, мне самому это очень нравится.

Надеюсь, вам тоже

А вообще, вчера я придумал сюжетный конфликт для той части, которая наступит через один год кукования на ферме. Потом подсчитал сколько времени у меня ушло на написание одной только Весны. И, знаете что? Такими темпами то, что я придумал вчера, я начну писать только через полтора года. Интересно, я выживу?

▼Скрытый текст⬍

Просыпаться утром от голодного бурчания в желудке, а не от звонка будильника, постепенно входило в привычку. Петунья уселась в позу, подсмотренную в эзотерической книжке, прямо на постели, в пижаме и посреди гнезда из одеяла и подушек, и приступила к накоплению белой тинктуры. Вдох – и вместе с воздухом в ее кровоток попадают сверкающие искорки. Теперь она может различить среди них еще некоторые зеленые, от которых на языке остается слабый привкус мяты – видимо, это целительный аромат ацеласа. Она выдыхает отработанный, лишенный кислорода воздух и делает новый вдох, а в это время уже поглощенные ею частицы эссенции собираются в сгустки побольше и медленно текут по сосудам к магистериуму в ее животе.

Повторив этот цикл несколько раз, Петунья заподозрила, что эти сосуды не имеют никакого отношения к кровеносным, но здесь ее познания, увы, были бессильны.

Полностью поглощенная тренировкой, Петунья не считала времени. Ее внимание было сосредоточено на том, как постепенно затихает грызущая боль в животе, словно бы голод удовлетворялся попадающей в тело эссенцией. Она даже не отреагировала, как зазвенел будильник, который она забыла выключить. Его раздражающий металлический перезвон словно был в другом измерении и не беспокоил ее. Но вот в комнате вдруг возникло ощущение чужого присутствия – огромное, подавляющее, жаркое, как тысяча пылающих солнц.
Будильник захлебнулся звоном и замолк, когда чья-то рука небрежно отключила его.

– Долго собираешься медитировать? – тоном, каким обычно спрашивают, что приготовить на завтрак, спросил незнакомый мужской голос.

Петунья вздрогнула и моментально потеряла концентрацию. А когда распахнула глаза, то уткнулась взглядом в невесть откуда взявшегося в домике незнакомого мужчину.

Господи, какой же красавец!...

Поймав себя на мысли, что совершенно бесстыже любуется незнакомцем, Петунья несколько раз похлопала себя по щекам. Боль немного привела ее в чувство, и она сразу осознала, что сидит перед прекрасным незнакомцем в одной пижаме и в совершенно неприличной позе. Осознала и смутилась. А потом рассердилась.

– Вы еще кто такой? – она слезла с кровати и задрала голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

Он наклонил голову, и от этого движения из-за спины выскользнула длинная черная коса. В его серых глазах, сияющих собственным внутренним светом, не было ни смущения, ни неловкости. Кажется, ему и дела не было ни до ее пижамы, ни не заправленной постели.

– Разве ты не просила меня вчера составить тебе компанию?

– А?! – короткий удивленный возглас вырвался у Петуньи, и она совершенно некрасиво вылупилась на него. Ей тут же вспомнилась инфернальная огненная фигура, стоящая на пороге ее домика в ту ночь, когда нечто пыталось добраться до Лассэ. Как же те воспоминания не вязались с образом элегантного красавца! – Ты… вы… – не найдя слов, она ткнула пальцем в очаг, где как прежде горел огонь. – Старший?!

– Чему ты так удивляешься? – спросил он, а потом сам себя поправил: – Хотя да, в этом облике мы с тобой пока не встречались.

Затем он изящно поклонился, словно на приеме у королевы, и представился:

– Фэанаро, сын Финвэ. К вашим услугам, юная дева.

Ей оставалось только пролепетать в ответ:

– Петунья Эванс, тоже к вашим услугам… – а потом села обратно на постель и уставилась на него круглыми как плошки глазами.

Легендарный эльфийский мастер и изобретатель, о котором написали не одну книгу, смотрел на нее в ответ. Весь такой прекрасный, идеальный до самой последней черточки, прекрасный как божество. И уши у него были острые, как у Лассэ.

Наконец, она выдавила из себя:

– Тот самый? – и указала трясущимся пальцем на лежащую на столе книгу.

Фэанаро взял книгу, быстро пролистал ее и отложил обратно. Он не проронил ни слова, но на мгновение так выразительно поджал губы, что Петунье, которая глаз не сводила с него, моментально все стало понятно.

– На танцы ты в этом собираешься? – он показал рукой на ее пижаму. Пижама, к слову, была миленькая. Розовая, в легкомысленные рюшечки, и очень нравилась своей владелице. Петунья сама себе казалась в ней элегантной и милой леди. Вроде тех, что просыпаются к обеду, долго приводят себя в порядок, а потом при полном параде спускаются к позднему завтраку и долго листают модный журнал.

Вопрос привел ее в чувство, и она покраснела.

– Выйдите! – сдавленно выкрикнула она и спряталась под одеялом. Щеки ее горели, как огня, а сердце билось как сумасшедшее. И она сама не знала, что чувствует: стесняется ли своего неподобающего вида или же стыдится собственной некрасивости.

Фэанаро без лишних слов вышел. Петунья уткнулась пылающим лицом в ладони и некоторое время так сидела. В голове билась только одна мысль: все время, что она тут жила, чувствуя себя весьма свободно и вольготно, рядом с нею находился мужчина! Да еще такой потрясающий! Как ей теперь себя вести? Как на глаза ему показаться? Она же и в белье тут шастала, и переодевалась спокойно!

Потом стыд исчерпал себя, и ее обуяла веселая злость. Видел ее в трусах? Да ради бога! А если он приличный человек… эльф то есть, то не будет поднимать эту тему!

Петунья подскочила и в одной пижаме, только сунув босые ноги в сапожки, побежала к колодцу. Фэанаро методично поливал ее огород, держа тяжеленную лейку на вытянутой руке.

– Я только помоюсь, – буркнула Петунья, чувствуя, что должна объясниться, но он махнул рукой и заметил, что у нее полчаса.

Через полчаса Петунья была готова – умытая, причесанная и одетая. К сегодняшнему случаю прекрасно сгодилось выпускное платье из розовато-желтого муслина, с пояском и рукавами-фонариками. Волосы она уложила в пучок и вместо шпильки воткнула волшебную палочку. Да еще из немногих украшений, что у нее были, выбрала небольшой кулон в виде цветка.

Феанаро сидел у курятника и, вытянув длинную руку, осторожно гладил крольчонка между ушек. Зверек дрожал от удовольствия и блаженно закатывал глазки-бусинки. Когда Петунья вышла, он повернулся, окинул ее внимательным взглядом с головы до ног и сказал:

– Цветы забыла. – Пока она хлопала глазами, не понимая, какие цветы, он подошел к ней, по пути сорвав цветок алфирина, и осторожно украсил им ее пучок: – В приглашении было написано, что нужно украсить себя цветами. – Второй цветок нашел место в петлице его алой с золотом туники.

Петунья пробормотала слова благодарности и с некоторой опаской вложила свою руку в его. У него была большая узкая ладонь с длинными тонкими пальцами. Он сжал ее ладонь крепко, но бережно, и само собой поверилось, что он и правда был несравненным ювелиром, кузнецом и изобретателем.

– Я не собираюсь тебе вредить, – сказал Фэанаро и повел ее в сторону леса. Хотя в приглашении не было сказано, где именно проходит праздник, он, казалось бы, прекрасно был осведомлен о месте. – У нас не принято обижать женщин.

Слова его звучали серьезно и искренне, и Петунья стала волноваться немного меньше. Вздохнув, она тихо призналась:

– Мне просто неудобно, что вы видели меня… ну, в белье и все такое.

– Это просто тело. Все мы выглядим примерно одинаково, – резонно ответил он. – И ты же имела дело с тем маленьким синда, не так ли?

Синда – это он так Лассэ назвал, догадалась она, и снова покраснела. Да, она как-то справилась. Но это не значит, что ей не стыдно!

– Это другое!

Фэанаро сокрушенно вздохнул.

– Эти смертные… вечно понапридумывают себе… – он снова вздохнул. – Послушай меня, девушка…

– Петунья.

Сама поражаясь своей безумной отваге, она прямо встретила его взгляд и не отвела глаз.

– Послушай, Петунья, – после небольшой паузы сказал Фэанаро, – мы, эльдар, отличаемся от вас, атани, – она прикусила язык, чтобы не спросить, почему «вторые». – На всю жизнь мы выбираем только одного спутника и остаемся верны, даже если находимся в разлуке. Если ты читала ту книжку, – он пренебрежительно фыркнул, – то, верно, знаешь, я женат. – А затем добавил с легкой дружелюбной насмешкой: – К тому же, такая маленькая девочка как ты никак не может меня заинтересовать.

Петунья обижено надулась. Она уже взрослая! И что он имел в виду, что она не может заинтересовать? Впрочем, его жена, наверное, как и положено эльфийкам, несравненная красавица. Естественно, что не Петунье с такой соревноваться.

Она вздохнула и решила, что будет смотреть на Фэанаро как на дальнего дядюшку. Из тех, кого видишь пару раз в жизни, причем один раз на похоронах.

– Ты вы и правда тот самый Фэанаро? – с любопытством спросила она.

– Можешь говорить мне «ты. И да, тот самый. Разве ты не читала?

– Ну… – она отвела глаза и призналась: – Только до рождения вашего первого сына. Но вы… ты… вы… ну то есть ты и правда изобрел все те вещи, о которых там сказано? И тенгвар, и светящиеся кристаллы, и увеличительные стекла, и камни, в которых видно все-все на свете? – Фэанаро кивал каждому слову. По его непринужденному виду становилось ясно, что он не придает особого значения своим творениям и явно не понимает, почему она, Петунья, так взволнована. И от этого в ней снова подняла голову зависть. Вот почему некоторым все, а ей, Петунье, ничего? – Везет же, – завистливо протянула она. – И красавец, и бессмертный, и мастер на все руки… как же несправедливо!

После этих слов выражение глаз Фэанаро немного изменилось. Петунья не смогла бы точно назвать, что же стало не так, но ее ощутимо обдало холодом.

– Что, неужели завидуешь? – с недоброй насмешкой спросил он.

Если он думал поймать ее и заставить краснеть, то не на ту напал. Петунья встряхнула головой и открыто признала:

– Да, и что? Как можно не завидовать, если ты и талантом обделен, и красотой? И хоть десять жизней проживи, не достигнешь и сотой доли того, что было отмерено другим! Вот если бы я могла чему-то такому научиться! Но я не могу!

После этих слов она ожидала, что он высмеет ее, как Лили; или выговорит за неподобающее для девушки отношение, как родители; или обдаст презрением, как придурок Снейп или волшебники в Косом переулке. Но Фэанаро неожиданно расхохотался, и в его громком смехе не было ни насмешки, ни злости, ни презрения.

– Какая интересная маленькая смертная, – отсмеявшись, сказал он, и посмотрел на нее совершенно по-особенному, как на кого-то очень занимательного. – Теперь-то мне ясно, почему он выбрал именно тебя.

Отредактировано (2024-08-04 15:20:10)

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Так как строго плана у меня нет, то вот он, появился там, где его не ждали. И, откровенно говоря, мне самому это очень нравится.
Надеюсь, вам тоже

Честно говоря, пока смутно представляю предыдущий сюжет, на этот блог наткнулась недавно, а так читаю выкладку на фикбуке, где аж на 50 глав меньше. Успела пролистать кое-что по диагонали, и тут такой приятный сюрприз. Феанор вызывает восхищение, уважение и, главное, доверие. Настоящий Феанор, лучший из лучших.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Честно говоря, пока смутно представляю предыдущий сюжет, на этот блог наткнулась недавно, а так читаю выкладку на фикбуке, где аж на 50 глав меньше. Успела пролистать кое-что по диагонали, и тут такой приятный сюрприз. Феанор вызывает восхищение, уважение и, главное, доверие. Настоящий Феанор, лучший из лучших.

Спасибо, что читаете! Я старался с Феанором )))

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава семьдесят шестая, в которой тетя Пэт попадает на бал фей, получает новое имя и заводит некоторые новые знакомства

разве я мог упустить шанс и не устроить тете Пэт знакомство с некоторыми ее литературными соотечественниками? ) Добавлять их в перечень канонов не буду, они все равно тут в основном в качестве пасхалки.

Доя образа Оле Лукойе я снова обратился к комиксу Минны. Это Рейнир, исландский маг, который может путешествовать по чужим снам.
По-моему, вполне подходит на эту роль. Вдобавок он очень позитивный, дружелюбный и оптимистичный, а также стремится задружить всех, кого можно.

▼Скрытый текст⬍

▼Скрытый текст⬍

От этих слов так и разило таинственной недосказанностью, и Петунья уже собралась потребовать объяснений, как Фэанаро остановился и взмахнул рукой:

– Мы на месте. Ты готова?

За разговором Петунья и не заметила даже, как они прошли через весь лес, миновали башню волшебника и оказались перед небольшим обрывом. С этой стороны на ту через провал в земле вел ажурный и невесомый, переливающийся всеми цветами радуги мостик. Там, где его опоры касались земли, буйно зеленела трава и цвели разнообразные цветы. Петунья увидела ромашку и нарцисс, одуванчик, мак и тюльпан, но прочие цветы были совсем ей незнакомы. Мостик вел на безлюдную, на первый взгляд, поляну, но, если приглядеться, становилось заметным как колышется воздух. Словно бы на той стороне, как в страшную жару, повисло знойное марево.

Петунья вдруг испугалась. Народные предания рассказывали о феях всякое, и ей совсем не хотелось узнать их правдивость на собственном опыте. Но, стоило ей дрогнуть, как теплые и крепкие пальцы эльфа немного сильнее сжали ее руку, и Петунья ощутила себя в безопасности.

Точно. Она не одна.

Впрочем, кое-что ее действительно беспокоило. Боясь показаться слишком назойливой и влезть не в свое дело, она все же спросила:
– А твоя жена не будет против, что ты идешь со мной на танцы?

От этого вопроса Фэанаро ненадолго впал в задумчивость, словно бы и не думал об этом, а потом с некоторой неуверенностью ответил, что сейчас они все равно в небольшой ссоре. Хотя в том, чтобы сопроводить на праздник знакомую девушку, нет ничего предосудительного.

Петунья понимающе кивнула.

– Если что, представь, что выводишь в общество дочку. – Потом она вспомнила, что про дочерей славного мастера ей ничего не известно, и поправилась: – Ну, или внучку.

– У меня только сестры и племянницы, – серьезно ответил Фэанаро. – Но мне не часто приходилось с ними танцевать. У них всегда был большой выбор кавалеров. – Потом его губы тронула легкая улыбка. – Но я попробую. Может, когда мы с Нерданель помиримся, то и дочку заведем.

Петунья наградила его возмущенным взглядом. Кто же ведет такие разговоры с незамужней девушкой! Но ничего говорить не стала. Вместе они ступили на мостик и, пройдя по нему всего несколько шагов, вошли в расступившуюся перед ними волшебную завесу.

Моментально пространство вокруг них преобразилось. Непритязательную лесную поляну сменил роскошный и огромный бальный зал. Вместо мраморных плит его пол покрывал изумрудный газон, украшенный то тут, то там цветущим кустарником. Вместо высоких колонн ввысь устремились вековые деревья, а их переплетающиеся высоко над головами ветви создавали потолок. Сквозь прорехи в листве в зал падали солнечные лучи. Стволы деревьев обвивал плющ с фосфоресцирующими, подобно праздничным гирляндам, листьями. По всему залу разносилась легкая ненавязчивая музыка, и в воздухе кружились похожие на диковинных стрекоз существа.

Когда Петунья со спутником вошли, прозвучал мелодичный перезвон колокольчиков, и предупредительный официант тут же предложил им игристого вина.

Петунья посмотрела вопросительно на Фэанаро и, только когда он кивнул, взяла бокал. Пригубив – она рассмеялась, потому что пузырьки ударили ей в нос. Фэанаро тоже попробовал вино и довольно кивнул. Официант пожелал им прекрасного времяпрепровождения и удалился, ловко скользя по газону на своем змеином хвосте.

– Это что, наг? – прошептала Петунья как можно тише. – Первый раз их вижу. Мне казалось, они живут южнее Великобритании…
Фэанаро только пожал плечами. Ему явно не было дела до ареала обитания нагов.

Они отошли от мостика, чтобы не мешать прибывать другим гостям, и остановились в стороне, оглядываясь. В этот момент к ним устремилась маленькая пухлая фигурка, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся улыбчивой пожилой дамой в мантии небесно-лазурного цвета.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать, моя дорогая! – воскликнула она и очень строгим взглядом, так не вязавшимся с ее мягким видом, оглядела Петунью с ног до головы. По благодушной улыбке пожилой леди стало ясно, что увиденным она довольна. Она убрала волшебную палочку в рукав мантии и с энтузиазмом произнесла: – Как же я рада, что вы приняли наше приглашение! Я Фаб Джи, секретарь нашего Общества, – представилась она, и Петунья изобразила книксен. – Как я могу к вам обращаться, дорогая моя?

Петунья уже собралась назвать свое имя, как Фэанаро предупредительно сжал ее руку, и она закрыла рот.

– Эльдалоттэ, – сказал он.

Петунья закатила глаза. Ну да, конечно, эльфийский цветок! Куда там. Но ей все равно было приятно.

– О, как мило! В наши дни мало кому дают имена на древнем языке! Современная молодежь все больше предпочитает всякие дикие прозвища! – воскликнула мадам Фаб. – Рада знакомству, леди Эльдалоттэ. А ваш спутник… – она перевела взгляд на эльфа и резко замолчала. Ее глаза выпучились, рот округлился, а аккуратное серебряное пенсне сползло на самый кончик носа. Фэанаро молча приложил палец к губам, и фея машинально кивнула. – Какая честь, – оправившись, проговорила она тихим, но отчетливым голосом. – Сам Верховный король Высокого Народа! Мы и не ожидали, что вы посетите наше скромное собрание, Ваше Величество.

Фэанаро склонил голову, и это движение вышло преисполненным такого царского достоинства, что Петунье на мгновение показалось, что у него в волосах царский венец, а не простой металлический обруч.

– Не стоит поднимать шум вокруг моего визита, – сказал он и кивнул в сторону Петуньи. – Я просто сопровождаю свою дочь.

Дочь? Петунья ощутила, как у нее голова идет кругом. Когда у нее вдруг появился такой потрясающий отец?

Это ведь была просто шутка. Причем для нее. Ведь это ей было неудобно быть его парой. Но он снова сжал ее ладонь, и она постаралась взять себя в руки.

Мадам Фаб окинула ее внимательным взглядом и медленно кивнула. В этот момент она сбросила свою личину добродушной пожилой леди, и показала свою истинную сущность опасной древней чародейки. Но тут же моргнула и вернула себе прежний милый облик. Ну просто фея-крестная из мультфильма про Золушку.

– Это честь для меня приветствовать молодую принцессу! Не сомневайтесь, все будет так, как вы того пожелаете, Ваше Величество. Мы чтим древний закон. – Она помолчала немного и, вздохнув, добавила: – К тому же, сегодня мы собираемся в немного урезанном формате. Ни Титании, ни Оберона не будет. Ходят слухи, они заняты каким-то особенно важным проектом. А от Финварры и Унах давно уже не было вестей. Многие боятся, что они могли и вовсе сгинуть… – и она смахнула с глаз небольшую слезинку.

Затем мадам Фаб пригласила их следовать за собой.

Они пошли по залу, и пожилая дама, оживленно жестикулируя, называла им некоторых из присутствующих гостей, а также пересказывала последние сплетни. Петунья пыталась ее слушать, но довольно скоро потеряла нить и стала просто глазеть по сторонам. Тем более, посмотреть тут было на что. И на кого.

По залу, медленно фланируя с бокалами игристого, перемещались феи. Они, словно рой пчел, окружали один столик, угощались с него, потом разлетались в стороны, чтобы собраться у другого. Они все были сказочно хороши собой, увешаны множеством украшений, а за их спинами сверкали и переливались огромные прозрачные крылья. Их движение сопровождала нежная, слаткая музыка, и лишь позднее Петунья сообразила, что то были их голоса.

Время от времени по залу, словно маленькая эскадрилья, с громким жужжанием пролетали диковинные стрекозы, которых Петунья заметила раньше. Но когда одно такое насекомое зависло неподалеку, оказалось, что это тоже была фея – крохотная девушка, точь-в-точь как знаменитые феи из Коттингли.

Были здесь и другие гости, вроде того нага-официанта. Они поражали воображение разнообразием рогов и копыт, плавников и ласт. Петунья также узнала стайку вил – белокурые красавицы угощались игристым и без удержу кокетничали с каждым существом мужского пола, что оказывалось рядом с ними. С противоположной стороны на них сердито косилась другая группка прекрасных дев, будто между ними проводилось соревнование за мужские сердца.

– Это шелки, – заявила строгая молодая дама и недовольно поджала губы. Было ясно, что легкомысленных красавиц она категорически не одобряла. Она, несмотря на праздничный наряд, выглядела как гувернантка викторианских времен, и Петунья не удивилась, когда узнала ее имя. Конечно, то была сама Мэри Поппинс. – Что те бесстыдницы, что эти. – Напоследок она смерила уже Петунью пристальным взглядом, как будто та была ее воспитанницей, но не нашла к чему придраться, возмущенно фыркнула и отвернулась.

– Мисс Мэри всегда такая строгая, – протянул чей-то голос, и рядом с Петуньей появился молодой человек с длинной рыжей косой. Подмышкой он держал сложенный сейчас разноцветный зонтик, и из большой кружки прихлебывал сладко пахнущее молоко. Он улыбнулся ей, как старой знакомой. – Я знаю тебя, – сказал он. – Онни рассказывал, как вы познакомились. Друг моего друга тоже мой друг. – Он переложил кружку в другую руку и протянул ладонь для рукопожатия. – Я Оле Лукойе, но вообще, – он оглянулся по сторонам, наклонился к ней и прошептал прямо в ухо: – По правде меня зовут Рейнир. Но тсс! Здесь нельзя называть настоящих имен!

Затем он подмигнул ей и скрылся в толпе. Среди низкорослых фэйри он возвышался подобно маяку – высокий, с огненно-рыжими волосами, его было видно из любого конца зала.

– Ты знакомо пахнешь! – воскликнул звонкий мальчишечий голос, и перед Петуньей появился еще один знакомый персонаж. На вид ему было лет десять, он был наряжен в зеленый охотничий костюм, включая шляпу с пером, и парил в воздухе безо всякой опоры, словно воздушный шарик. На плече мальчишки сидела крохотная золотая фея и с аппетитом ела вишню. Ее миленькое маленькое личико было все испачкано алым соком. – Я Питер Пэн, а это – Динь-Динь, – представился он. Фея чирикнула что-то не очень вежливое. Мальчишка сделал кульбит в воздухе и подлетел еще ближе к Петунье. – Ты знакомо пахнешь. Но уже слишком взрослая, чтобы стать моей Венди. Эй, потанцуешь со мной?

Петунья в растерянности пообещала ему танец, и Питер Пэн улетел прочь.

Пока Петунья знакомилась, Феанаро молча следовал за ней, и его как будто бы никто не замечал. Только один фэйри, высокий и печальный, с длинными тусклыми волосами подошел, молча поклонился ему и ушел, бросив напоследок странный тоскливый взгляд на Петунью. Наконец, когда череда представлений закончилась, и фея-крестная покинула их, отговорившись, что ей нужно проследить за приготовлениями к игре в фанты, Петунья схватила Фэанаро за рукав, побуждая наклониться к себе.

– Король Высокого Народа? – прошептала она в подставленное острое ухо.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава семьдесят седьмая, в которой тетя Пэт получает благодарность, приз и предупреждение

▼Скрытый текст⬍

Ухо дернулось. Петунья подавила мимолетное желание ухватить за острый кончик.

– Высокий Народ – так младшие дети Творца называли нас, эльдар, – объяснил Фэанаро. – С течением времени многое было утрачено, включая даже память о нас. Но это, данное когда-то прозвище, сохранилось. Полагаю, его все еще используют те, кто не ушел на Запад.

– Разве кто-то остался? – растерялась Петунья. Из того, что ей рассказал Лассэ, у нее сложилось впечатление, что эльфы ушли все. Никого не осталось.

Фэанаро взял с подноса у проходящего мимо официанта тарелочку с канапе и предложил ей. Маленькие бутербродики выглядели как произведения искусства. Петунья ухватила за торчащую вверх шпажку одну штуку и сунула закуску в рот.

– Разумеется, остались, – но за исключением этой короткой ремарки больше эту тему раскрывать он не стал. – Что касается моего титула, то я сын короля. Естественно, что в мире нет никого, кто имел бы прав на корону больше, чем я. И, поскольку, мы, эльдар, первые дети Творца, то естественным образом главенствуем над малыми народами. Одно время мы были старшими братьями и для вас, смертных, но вы давно уже решили жить своим умом. Что же до этих, – он кивнул в сторону веселящихся фей, – то они чтут древний порядок.

Казалось, что о многом он умолчал. Но спросить Петунья не успела. В центре зала вдруг загрохотали, взрываясь, хлопушки, и во все стороны полетели разноцветные конфетти. Торопясь спасти закуски от неизбежности быть усыпанными блестящей мишурой, Петунья схватила две штучки сразу и запихала в рот.

Когда взрывы отгремели, отовсюду раздались смех и аплодисменты. Толпа расступилась, открывая в центре зала небольшую группку наряженных в разноцветные ливреи тюленей. Животные несли инструменты, в которые они трубили и барабанили, немузыкально, но очень старательно.

Когда внимание всех присутствующих сосредоточилось на тюленях, животные замолчали, и рядом с ними в вихре серебристых искорок появилась фея-крестная. Она взмахнула волшебной палочкой, словно подавала знак невидимому оркестру, земля под ее ногами задрожала, вспучилась, выгнулась горбом, и посреди зала сам собой вырос холм, а фея-крестная оказалась на его вершине, откуда ее всем было хорошо видно.

– Внимание, внимание! – провозгласила она, и собравшиеся почтили ее аплодисментами. – Сегодня знаменательный день, когда мы вновь, как и прежде, можем собираться вместе в столь любимом нами Великом Зеленолесье! И все благодаря нашей гостье, леди Эльдалоттэ с фермы «Волшебный сад»! – она снова взмахнула палочкой, направляя на особенную гостью пучок света, и Петунья внезапно оказалась под прицелом множества нечеловеческих глаз. Феи смотрели на нее с любопытством и интересом, кое-кто излучал неприязненность, а кто-то не скрывал чувств, от которых бросало в дрожь. Она чуть было не попятилась, но Фэанаро вовремя придержал ее. – Давайте же поблагодарим леди за эту любезность!

Разнообразные феи и волшебные существа разразились громом аплодисментов. Кто-то, не сдержав чувств, заорал что-то приветственное, и тюлени вновь затрубили, присоединяясь ко всеобщей какофонии. Когда шум немного стих, Петунья вклинилась посреди небольшой паузы и произнесла ответную, довольно коротенькую речь, главным образом о том, как она счастлива приглашению на этот прекрасный праздник.

На этом официальная часть завершилась, и мадам Фаб Джи объявила о начале игры в фанты. Стоило ей сделать это объявление, как всеобщий интерес к Петунье сошел на нет. Петунья вздохнула с облегчением и угостилась вином, наблюдая за происходящим в зале.
Стайка разноцветных феечек, чьи крылышки, вибрируя, заставляли воздух звучать подобно перезвону хрустальных колокольчиков, пролетели над головами гостей. В своих маленьких ручках они тащили старую сухую тыкву. Каждый, кто хотел принять участие, запускал руку внутрь и вытаскивал одно семечко. Петунья следила за тем, как феечки одаряют желающих фантами. Ей не удалось увидеть, чтобы хоть кто-то отказался бы поучаствовать.

Учитывая, как много гостей собралось на празднике, Петунье было чрезвычайно интересно, что же случится, если фантов на всех не хватит?

– О, не волнуйтесь, моя дорогая, – рассмеялась полная низенькая дама, оказавшаяся рядом с ними. На ее завитых как у барашка седых кудрях ловко сидела ведьмовская шляпа, украшенная цветущим плющом. А за ухом залихватски торчала волшебная палочка. Эта ведьма была не такой холёной на вид, как фея-крестная, но зато точно выглядела по-настоящему дружелюбной. – Эта старая тыква была специально зачарована Королевой Маб для таких вот торжеств. Благодаря ее чарам, в тыкве никогда не иссякают забавные фанты, – и она весело хихикнула, явно предвкушая удовольствие.

– Кажется, для вас это не первое торжество? – осторожно спросила Петунья. Фэанаро участия в разговоре не принимал и просто стоял за нею. Как и обещала фея-крестная, его никто из собравшихся не замечал и не кидался выражать почтительность королю эльфов.
Седовласая ведьма активно кивнула.

– Последние полвека не пропускаю ни одного собрания. Но здесь присутствую впервые. Еще моя бабушка рассказывала, что однажды Великое Зеленолесье оказалось запечатанным, и никто не мог больше в него попасть, – она понизила голос и страшным шепотом уточнила: – А о судьбе тех фей, кто в то время был в лесу, ничего больше не известно.

Петунья нервно икнула от неожиданности. А ведьма продолжила свой рассказ обычным тоном:

– В то время королевам фей пришлось изрядно потрудиться, чтобы найти новое место для ежегодных сборищ. А теперь, благодаря вам, милочка, многие из нас смогут приобщиться великой древности! – И она отсалютовала Петунье бокалом шампанского. – Помона Спраут, моя дорогая, к вашим услугам.

Имя оказалось невероятно знакомым, так звали преподавателя Травологии в Хогвартсе, и Петунья неосторожно уточнила этот вопрос.
– Я так и думала, что вы не случайный человек в нашем мире, – ничуть не удивившись, прокомментировала профессор Спраут и прищурилась. – Откровенно говоря, я нахожу ваше лицо довольно знакомым. Вы ведь не учились у нас?

Петунья смущенно покачала головой.

– Не я, моя младшая сестра… – и прикрыла рот, чтобы не назвать имен.

Профессор Спраут шутливо покачала пальцем.

– Не нужно имен, дорогая моя. Я и так могу догадаться. Гриффиндор, шестой курс, симпатичная рыжая староста. Неудивительно, что она так талантлива. Раз уж в семье появилась фея…

Тут к ним подлетели феечки с тыквой, вокруг зашумели, и внимание профессора переключилось на происходящее. Петунья тоже посмотрела в ту сторону. Один за другим стоящие рядом гости получали свои фанты, и вот тыква оказалась перед ней.

Петунья оглянулась на своего спутника. Фэанаро кивнул, и она сунула руку в тыкву. Внутри она нащупала множество семечек, сухих и легких. Поболтав рукой, Петунья зачерпнула целую россыпь, но все лишнее тут же утекло, подобно воде, между пальцев, оставив в ее ладони только одно.

Профессор Спраут подмигнула ей и тоже вытащила себе фант. Пока феечки несли тыкву дальше, она просветила Петунью относительно правил. Пусть игра и называлась «игрой в фанты», на самом деле она была совмещена с розыгрышем лотереи. Как только раздача фантов прекращалась, то семечки в руках гостей превращались во что-то. Большинство – в фанты с заданиями, которые непременно нужно было исполнить. Меньшая часть – в приз, который доставался счастливчику. А некоторые оставались без изменений, и кое-кто считал это тоже счастливым жребием.

– Потому что порой фэйри ставят ужасно невыполнимые задания, – поделилась с ней профессор.

Петунья тут же пожалела, что ввязалась в это.

Вот подошло время, когда все фанты были розданы. Мадам Фаб Джи взмахнула палочкой на своем возвышении, и по всему залу раздались удивленные и разочарованные восклицания.

Семечко в руках профессора Спраут лопнуло и превратилось в небольшой мешочек. Седовласая профессор распустила завязки и с интересом заглянула внутрь. Кончик носа ее подергивался, ловя запахи, и она издала торжествующий вопль, словно молоденькая ведьмочка, а не почтенная матрона.

– Подштанники Мерлина! – воскликнула она. Ее лицо, обращенное к Петунье, разрумянилось, а глаза ярко заблестели. – Встреча с вами принесла мне удачу, моя дорогая! Смотрите, это же Paeonia Aglaophotis, или Аглаофотис Пионовидный! Если верить Диоскориду и его трактату «Поучение о травах волшебных, их свойствах и опасностях, ими влекомых» его цветок используется для защиты от демонов и колдовства, а из лепестков и листьев можно приготовить лекарство от магической лихорадки! Как давно я мечтала его вырастить!
Петунья душевно поздравила ее. Как любителю цветов, ей был понятен энтузиазм профессора.

– А что выпало вам, моя дорогая? – Семечко Петуньи осталось просто семечком. Профессор сочувствующе потрепала ее по плечу. –  Не переживайте, а когда вернетесь домой, то…

Не успела Спраут закончить свои объяснения, как на них налетел зеленый смерч в облике малолетнего шалопая Питера Пэна. Он с воплем «пойдемте танцевать, леди!» схватил Петунью за руки и увлек в какой-то странный, слегка безумный танец. Мелодию, под которую они плясали, издавало полдюжины волшебных волынок, парящих в воздухе и играющих сами по себе.

– Это знаменитый ансамбль невидимых горских волынщиков! – прокричал Питер Пэн ей прямо в ухо, стараясь перекричать инфернальные звуки. – Большая редкость, что они согласились посетить собрание! Не знаю даже, что мадам Фаб могла пообещать им за такое выступление!

Они плясали минут пятнадцать кряду, ни разу не останавливаясь. Обычно Петунья выдохлась бы уже после пяти минут, но в этот раз она превзошла саму себя и не останавливалась до самого конца. А когда музыка замолчала, Питер Пэн любезно привел ее на прежнее место.
Не торопясь отпустить ее руку, он огляделся по сторонам, потом приблизился и прошептал на ухо:

– Эй, леди, будь осторожна. Если тебя не съели один раз, это не значит, что про тебя забыли, – и, проронив эти зловещие слова, он умчался, радостно улюлюкая.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава семьдесят восьмая, в которой тетя Пэт танцует и веселится, а потом встречается с королем и королевой фей

Здесь начинается игра в загадки. Загадка позаимствована из "Хоббита". ИМХО, фэйри гораздо более просты, чем люди. Потому и загадки такие "детские".
Надеюсь, намеки на личности их величеств даны достаточно жирные ))) Нынче они мое отп.

▼Скрытый текст⬍

Петунья проводила его взглядом, чувствуя, как ладони холодеют, точно ее снова схватили те зловещие близнецы.

Перед нею появилась тарелочка с канапе.

– Поешь, – сказал Фэанаро, и она послушно набила рот маленькими бутербродиками. Противный страх отступил перед хорошей едой.

Наевшись, она выпила бокал игристого, а в зале тем временем заиграла другая музыка. Куда спокойнее и гармоничнее, чем тот бешеный рил, под который она отплясывала с Питером Пэном. Фэанаро чрезвычайно церемонно предложил ей руку, и они отправились к танцующим парам.

Перед тем, как вовлечь ее в круг танцующих, он сказал:

– Если не умеешь, просто следуй за мной.

Кое-что Петунья умела. Пусть этот танец ей был незнаком, ее умений хватило, чтобы двигаться в такт и не наступать на ноги партнеру. Они кружились по танцполу, время от времени к ним приближались другие пары и обменивались с Петуньей парой любезных слов. В основном ее благодарили за возможность вновь собираться в Великом Зеленолесье; порой интересовались, чем она занимается, а некоторые без зазрения совести напрашивались в гости. Когда с ними поравнялась профессор Спраут, весело отплясывающая с низеньким широкоплечим бородачом, она подмигнула Петунье и поздравила ее, потому что Питер Пэн не каждую девушку приглашает на свою дикую пляску.

– Почему они не обращают на тебя внимания? – спросила Петунья. Ни один из тех, с кем она вела беседу, не замечал Фэанаро.

– Потому что я так хочу, – получила она невозмутимый и слегка высокомерный ответ и снова окатила его завистливым взглядом.

Они станцевали несколько кругов, после чего вернулись к шведскому столу и перекусили. Неспеша прогуливаясь по залу с бокалами в руках, они приблизились к небольшой компании музицирующих. У музыкантов были скрипки и флейты, арфы и маленький клавесин. Крохотный человечек, взобравшись на кочку, дирижировал импровизированным ансамблем с помощью волшебной палочки.

– Готова поспорить, это тот самый профессор Флитвик, – прошептала Петунья своему кавалеру. Подумать только, встретить сразу двух профессоров Хогвартса за один день!

– Тот самый?

Петунья попросила его наклониться и, прикрыв рот ладонью, выложила ему все подробности, какие слышала от Лили, включая и теорию о его полугоблинском происхождении.

– Моя сестра обожает его уроки.

Фэанаро бросил мимолетный взгляд на маленького профессора – его оставили равнодушным и его магические заслуги, и сомнительное происхождение, – вместо этого он окатил Петунью странным взглядом.

– Ты ее любишь? – спросил он.

– Кого?

– Твою младшую сестру. В ту ночь, когда ты защищала маленького синду, второй голос принадлежал ей, не так ли?

Петунья поджала губы и отвела взгляд. Она молча смотрела как порхает в руках профессора Флитвика волшебная палочка, и в такт исполняемой музыке с ее кончика сыпятся разноцветные искры и звезды, а потом, наконец, сказала:

– Люблю, конечно. Но это не отменяет того, что порой она невыносимая зараза. И вообще лучше меня во всем! – ей пришлось сдерживаться, чтобы не повысить голос, и вместо этого говорила все тише, но вместе с тем яростнее: – Она красивая, умная, веселая, все ее любят, у нее полно друзей и вдобавок она – волшебница! Как с таким можно мириться?!

И она залпом допила вино.

– Тебе и правда не следовало идти сюда одной, – со вздохом признал Фэанаро в ответ на ее тираду. Она покосилась на него. – Со всей твоей завистью феи сожрали бы тебя с потрохами. Но сперва вдоволь бы помучали, – пояснил он. – Для многих из них такие эмоции сравнимы с самыми вкусными яствами.

Петунья поежилась.

– Спасибо тебе, что сопровождаешь меня.

Тут их плотным кольцом окружили любопытствующие феи. У Петуньи запестрело в глазах от их нарядов и вида, и голова немного закружилась. Возможно, им было просто любопытно посмотреть на нее поближе, но в свете только что состоявшегося разговора ей виделись в их взглядах плохо замаскированные жадность и голод.

Пожалуй, только присутствие Фэанаро удерживало фей от того, чтобы сгрудиться вокруг Петуньи еще плотнее. А так между ними еще оставалось небольшое свободное пространство.

– Ой, вам ничего не выпало, леди? – увидав сухое семечко, пожалела ее хорошенькая фея с гривой платиновых волос.

Остальные тут же поддержали ее словами поддержки со всех сторон. Сориентировавшись в хоре их голосов, от которых начало звенеть в голове, Петунья вычленила главное – семечко следовало замочить на несколько дней, а когда оно пустит зеленый росток, посадить и хорошенько полить.

– А потом? – спросила она.

Феи хором вздохнули. А потом та, что первой завела беседу, развела руками:

– А потом только ждать. До самого Дня всех духов. Даже Королева Маб не скажет, что может из него вырасти. Может, тыква. Может, что-то еще. Но может и совсем ничего.

Петунья посмотрела на семечко. Так, получается, это еще одна лотерея?

Кажется, эта тема была не самой приятной для фей, потому что одна из них, заложив над их головами лихой вираж, прощебетала, что видела, как леди танцевала с Питером Пэном. Феи снова загомонили, на все лады перемывая кости озорнику. И непоседа он, и шалун каких еще поискать. Да еще и почетную гостью потащил в свою дикую пляску. Но за их словами скрывалась знакомая ей зависть – похоже, профессор Спраут была права.

Голоса фей становились все пронзительнее – они уже почти кричали, и Петунья скривилась от того, как эти звуки резали ей слух и отдавались болью в голове. Фэанаро обеими ладонями прикрыл ей уши. Стало немного легче. Феи уже позабыли о Петунье, своими пронзительными голосами они обсуждали не имеющие к ней отношения сплетни и слухи. Гам и шум от них становились все невыносимее, и Петунья обрадовалась, когда звонко и громко заиграли фанфары, а феи, наконец, притихли.

Все разговоры тут же стихли, танцующие остановились, и взгляды всех гостей оборотились на дальнюю сторону, где возвышался королевский трон, сделанный из огромного цельного пня. Переплетающиеся между собой ветви были его спинкой, а два крепких изогнутых сука – подлокотниками. На сидении лежали звериные шкуры, а основание было покрыто нежным зеленым мхом.

Фанфары продолжали трубить. Справа от трона распахнулись невидимые до сего момента двери, и в зал медленным шагом вошли двое. Фэанаро порывисто схватил Петунью за руку и сжал с такой силой, что она перестала чувствовать пальцы. Оглянувшись, она поразилась, как почернели вдруг его серые глаза, и с какой тоской он посмотрел на вошедших.

Она тоже на них взглянула. То были мужчина и женщина. Оба высокие и черноволосые. Настолько прекрасные обликом, что ни люди, не феи не могли с ними сравниться. Одежды мужчины были алыми, как кровь, на груди сияла вышитая золотыми нитями восьмиконечная звезда, а на волосах лежал золотой королевский венец. Его спутница куталась в богатый плащ из множества белоснежных птичьих перьев, подол ее платья, покачивался и искрился как морская пена, а корона ее, усыпанная звездами, была серебряной.

Они тоже из Высокого Народа, подумала Петунья, но спрашивать поостереглась. Стоило этим двоим войти, как все присутствующие в едином порыве склонились в почтительном поклоне. А вдруг, не знать их личности ужасная грубость, если не преступление? Позади Петуньи кто-то прошептал, специально для нее, что этих двоих никто не видел уже много, много лет, и едва слышно назвал их имена.
Петунья ахнула и торопливо прикрыла рот ладонью. Перед нею были король Финварра и его жена, королева Унах. Это об их пропаже печалилась фея-крестная.

Король и королева величественно взошли на трон и взглянули с его высоты на склоненные головы перед собой. Петунья, почувствовав, что привлекает ненужное внимание, поспешила поклониться тоже. И только Фэанаро остался стоять. Взгляды короля и королевы остановились на нем. Королева слегка нахмурилась, будто не узнавала его, король же остался безучастным. Они кивнули Фэанаро и больше не смотрели на него, и Петунья вдруг почувствовала, как больно ему стало от этого равнодушия.

– Можете подняться, – красивым, мелодичным голосом промолвила королева. Зашелестели одежды, в полной тишине феи выпрямились и уставились на пару на троне горящими глазами. – Долго же мы не видели наш народ, – продолжила она. – И дольше того мы не встречались здесь, в Великом Зеленолесье. Нам говорили, юная дева открыла вновь это место. Мы хотим ее видеть.

Феи единым порывом повернулись и уставились на Петунью. Со всех сторон послышались шепотки «иди», «ну же», «королева зовет», а она замерла, ошарашенная таким вниманием. Фэанаро наклонился к ней и тихо велел подойти. Уверенность, сквозившая в его голосе, придала Петунье решимости, и она заставила себя выйти к трону и присесть в реверансе перед августейшими особами.

Королева взирала на нее с легкой благосклонной улыбкой. Взгляд короля блуждал где-то и, кажется, мыслями был далеко отсюда.

– Прими нашу благодарность, юная дева, – произнесла королева. В ее голосе слышались крики чаек и шум прибоя, вечно бьющего о подножия высоких скал. – Мы обязательно вознаградим тебя за оказанную нам услугу, но сперва… – королева поднялась и хлопнула в ладоши: – Игра в загадки!

Королева выдернула из плаща несколько перьев и метнула их в толпу, и те, в кого она попала, вышли к трону. Королева повелительным жестом показала Петунье занять место среди участников игры.

– Правила просты: тот, кто даст больше всего правильных ответов, победит и получит награду. Тот, кто даст меньше всего ответов, – тут королева посмотрела прицельно на Петунью, как будто говорила это специально для нее, – получит соответствующее наказание.

Петунья оглянулась на своих товарищей по несчастью и заметила, что все они смотрят на нее, кто с сочувствием, кто со злорадством. Но Фэанаро, неизменно стоящий за ее спиной, положил руку ей плечо, и она приободрилась.

Загадки загадывали все желающие. Первым из толпы гостей вышел высокий и тощий фэйри в одежде, сотканной из паутины и цветов, и высоким тонким голосом продекламировал:

– Не увидать её корней, вершина выше тополей, всё вверх и вверх она идёт, но не растёт!

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Надеюсь, намеки на личности их величеств даны достаточно жирные ))) Нынче они мое отп.

Маглор и Эльвинг? Но КАК?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Маглор и Эльвинг? Но КАК?

Да. И примерно через год, если я выдержу текущие темпы написания, дойдет очередь и до этого вопроса )))

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Да.

Блин, обидно. Что он делает с этой стервой, да ещё память потерял?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Блин, обидно. Что он делает с этой стервой, да ещё память потерял?

Извини, анон, не хочу спойлерить.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Извини, анон, не хочу спойлерить

Твоя воля. Но я помню, кто-то что-то про них хэдканонил в основном тредике) Ещё раз хочу сказать, до чего же Фэанаро замечательный. Он и в принципе должен быть замечательный, а здесь ты это очень тонко подметил. Читать одно удовольствие. И сюжет стал напоминать кэрроловскую Алису, что отдельно приятно.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Спасибо за похвалу, анон! Я буду стараться!

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава семьдесят девятая, в которой тетя Пэт играет в загадки и доводит короля фей до слез

Цветочные танцы заканчиваются, и тетя Пэт может отправиться домой и отдохнуть.

В этой главе Феанор поет, а тетя Пэт декламирует песню, и я специально оставил текст как он есть, без перевода, поскольку никто, кроме нескольких лиц не должен понимать о чем идет речь.

Это песня "Nirnaeth Arnoediad" (Битва Бессчётных Слёз) авторства группы Lind Erebros из их альбома Noldolante (Падение нолдор). Внутри мира Толкина авторство Нолдолантэ принадлежит Маглору, второму из сыновей Феанора. Поэтому слова этой песни я также приписал ему.

▼Перевод на русский:⬍

Где теперь наши мужья?
Где теперь наши сыновья? Всадник сказал: увы, увы…
Земля – их могила. Мать, одетая в черное, стала звать убитого сына. И там осталась, когда всадник поскакал обратно.

Сам альбом здесь: https://www.youtube.com/watch?v=47Lo7nt … q282790457

▼Скрытый текст⬍

Фэйри, загадавший загадку, горделиво оглядел окружающих. Он, видимо, считал свой вопрос чрезвычайно сложным. И, похоже, для фей он таковым и был? Петунья недоуменно оглядела других игроков: они явно пребывали в затруднении, хотя ответ лежал буквально на поверхности. Она уже собралась было дать ответ, но Фэанаро предупредительно сжал ее плечо, и она промолчала.

Наконец, крошка-фея зазвенела серебряным колокольчиком, знаменуя, что время на размышления прошло, один из участников дал правильный ответ:

– Это гора!

Автор загадки окатил его недовольным взглядом и смешался с остальным гостями.

Дальше так и пошло. Один из зрителей загадывал загадку, а участники разгадывали ее. С точки зрения обычного человека все эти так называемые «загадки» были хорошо, если уровня начальной школы, а не детского сада. Отгадать их было крайне легко, и Петунье не составило бы труда выиграть все раунды. Но Фэанаро сказал ей, что лучше не выделяться. Да еще королева отчего-то казалась странно заинтересованной в Петунье и буквально не сводила с нее внимательного взгляда.

К десятому раунду игры уже определились победитель и проигравший. Петунье удалось удержаться в середине рейтинга, дав три правильных ответа. Фэйри, не отгадавший ни одной загадки, ужасно нервничал и выглядел так, что вот-вот растает.

Королева подняла руку, и феи все повернулись в ее сторону.

– Согласно традициям игры в загадки, в последнем раунде задается вопрос, – сказала она. – Согласно тем же традициям, давший верный ответ получит угаданное. Итак, – выдержав паузу, она, четко артикулируя, произнесла: – Золото короля – слово его. Самоцветные каменья – смех. А что же жемчуг?

Петунья огляделась – все феи в зале глубоко задумались над вопросом, – потом перевела взгляд на королевскую чету. Король, как и прежде, мыслями блуждал где-то далеко, а королева, бросая на него взгляды украдкой, тихонько гладила пальцем его ладонь. От нежности, что читалась за этим простым движением, у Петуньи дух захватило, и она быстро опустила взгляд, устыдившись, что подглядела.

Она решительно сосредоточилась на вопросе. Итак, золото это слова. Петунье вспомнилась сказка про жену рыбака, с чьих губ падал медный грошик за каждое сказанное слово. Но здесь не бедная рыбачка, а целый король фей! Само собой, его слово должно цениться выше.

Возможно, драгоценные камни и смех связаны также. Но жемчуг? Надеясь, что она идет по верному пути, Петунья стала перебирать в памяти все мифы, связанные с жемчугом, и сразу же вспомнила другую сказку. Про красавицу, заполучить которую в жены мечтали все окрестные богатеи. Потому что, когда она плакала, ее слезы…

– Жемчуг – это слезы короля, – сказала Петунья в тишине.

По толпе фэйри прокатился удивленный вздох, а королева пронзила Петунью внимательным взглядом.

– Верно, – подтвердила она. Хмыкнула: – Какая интересная юная дева. Рискнешь ли продолжить?

– Зависит от того, что ваше величество от меня ожидает, – осторожно ответила Петунья.

Улыбка королевы стала торжествующей.

– Ты верно угадала. Но без предмета отгадка не полная! Не получишь загаданное – проиграешь!

Петунья содрогнулась и почувствовала себя главным блюдом сегодняшнего вечера. Стоило прозвучать этим словам, как взгляды фей вокруг окрасились жаждой и голодом. Если она правильно поняла, ей нужно заставить короля заплакать, иначе она будет съедена?

Фэанаро возмутился:

– Знает же, что в таком состоянии от него ни смеха, ни слов, ни даже слез не добьешься. Что за дерзкая девица! Но все же… – он помолчал: – другого способа нет. Достучаться до потерянной души можно только через слезы… Петунья, ты умеешь петь?

– Очень плохо, – прошептала она, едва шевеля губами. Королева не сводила с нее глаз, будто не желала упустить ничего из того, что будет делать незадачливая смертная, и под ее пронзительным взглядом становилось крайне неуютно.

– Тогда декламируй. Повторяй за мной, слово в слово. Плачь, если хочешь. Если хочешь, кричи.

Фэанаро сделал небольшую паузу, а потом запел. У него был чудесный, пленительный голос, каким, наверное, ангелы у Святого Престола поют хвалу Всевышнему. Петунья даже не успела снова позавидовать, как оказалась безраздельно увлечена им. Спустя некоторое время к ней пришло понимание слов песни. Простые и безыскусные, они, словно воздух, проникли в нее и крепко сжали ее сердце холодной когтистой лапой.

Петунья подняла глаза на королевскую чету и нараспев заговорила, повторяя древние слова на квенья:

– Mas hi bennath von?

При первых же словах королева привстала с трона. В глазах ее горел огонь. И не понять было, чего в том огне было больше: застарелой ненависти, удивления, негодования или робкой надежды. Но тут король, до того безучастный, повернул к Петунье свое лицо, и королева сразу села обратно и приникла к нему, устремив на него влажно заблестевшие глаза.

Глядя в пустые глаза короля, Петунья продолжила:

– Mas hi ionnath von? Ebent rochon Nae, nae…

Певец, сочинивший эту песню, был гением. Иначе как бы ему удалось вложить в такие простые слова глубокую, раздирающую сердце и душу горечь? В этот момент Петунья сама была героиней песни. И, хотя ей никого не доводилось терять, ее сердце болело, и слезы свободно текли по лицу.

Серые глаза короля оживились, а его губы задвигались, беззвучно произнося вслед за Петуньей оставшиеся строки:

– Ceven i charch don. Emel vorchammen nallas ifn dhrammen ennas adhor, ir rochon northas na ndamen.

Отзвучало последнее слово. Затихло эхо меж ветвей. Феи молчали. Только переглядывались между собой удивленными, непонимающими взглядами. Немногие из них поняли, о чем шла речь.

Король, не отводя глаз от Петуньи – точнее от мужчины за ее спиной, – моргнул, и с его ресниц сорвалась одинокая слеза. Фэанаро подтолкнул Петунью к трону, и в ее протянутые руки упала круглая белоснежная жемчужина.

Феи ахнули и в едином порыве подались вперед, торопясь рассмотреть приз, а некоторые уже приготовились схватить его. Но королева повелительно прикрикнула на них, и они отпрянули назад. Теперь никто не мог позволить себе кидать на Петунью жадные взгляды, только исподтишка посматривали в ее сторону с некоторым уважением и страхом.

– Береги ее, – только и сказала королева. Затем она наградила победителя в игре в загадки, и даже с проигравшим обошлась более чем благосклонно.

После награждения королевская чета ушла. Король, уронив одну единственную слезу, вернулся к прежнему настроению, и лишь рассеянно кивнул, когда королева, взяв его за руку, что-то сказала ему, а потом повела в сторону дверей.

Высокие двери закрылись за ними. Фея-крестная, взмахнув палочкой, заставила оркестр из зачарованных инструментов начать играть, и фэйри пустились в пляс, словно ничего не произошло. Петунья отошла в сторонку, надеясь перевести дух и, может быть, заморить червячка, но тут ее перехватила мадам Фаб и, подхватив под руку, повела куда-то.

– Мы очень благодарны вам за визит, леди Эльдалоттэ, – сказала она. Сейчас она разительно отличалась от той благодушной старушки, какая встретила их. Она смотрела на Петунью с интересом и уважением, как будто та совершила какой-то подвиг. – Признаться честно, мое приглашение было чистой формальностью. Я совершенно не ожидала, что вы примете его. И, говоря совсем уж откровенно, была готова прогнать вас, явись вы в одиночестве.

Петунья неловко улыбнулась.

– Меня бы съели?

Фея-крестная шутки не поддержала.

– Не сразу, – сказала она тоном, от какого по спине Петуньи пробежал табун мурашек. – К счастью, вы догадались найти себе пару и даже показали себя в Турнире загадок. Очень достойно, очень. – Она покачала головой. – Напоследок я скажу вам вот что. Знайте, королева, пусть и не показывает этого, весьма вам благодарна.

Тут Петунья увидела, что они пришли к радужному мостику. Кажется, ее ненавязчиво выдворяли с праздника, но она не собиралась протестовать. На прощание ей пообещали членство в Обществе Фей и вручили корзинку с крышкой.

Петунья присела перед феей-крестной в реверансе, прощаясь с ней, и, взяв Фэанаро под руку, перешла мостик. Когда они сошли с него на той стороне и обернулись, то увидели, что мостик пропал, а вместе с ним и волшебная завеса. Теперь за небольшим овражком не было ничего, кроме обычного леса.

– Надеюсь, мы не протанцевали там несколько лет кряду, – задумчиво произнесла Петунья, припомнив рассказы о том, как странно течет время в жилищах фей.

– Только один день, – ответил Фэанаро.

Молча они вернулись на ферму. У крыльца Петунья остановилась и, взглянув на него, спросила:

– Ты ведь знаешь его, этого короля Финварру, да?

Ответ, честно говоря, ее не слишком удивил.

– Он мой сын.

Еще на балу она подметила удивительное сходство, которое могло быть только между близкими родственниками. Такими как братья, или отец и сын…

– Который из семи?

Фэанаро вздохнул и несильно ткнул ее пальцем в лоб.

– Прочти уже книгу, наконец. Сколько можно ее мусолить? – Он помолчал, потом с нажимом добавил: – Прочти. А когда встретимся с тобой снова вот так, с глазу на глаз, я отвечу на твои вопросы.

Затем его поглотило ревущее пламя, и он пропал. Петунья вошла в домик. Огонь по-прежнему горел в очаге, и, если прислушаться, можно было уловить ощущение присутствия в нем кого-то могучего и древнего. Переодеваться она ушла в кладовую.

Усевшись за стол, она убрала свои трофеи. Сушеное тыквенное семечко сразу же, как советовали, замочила. Жемчужину, слезу короля фей, положила к другим сокровищам вроде золотой чешуйки.

В корзинке, подняв крышку, Петунья с радостью увидела заботливо собранное угощение: несколько разных канапе, ароматный алый фрукт и маленькую бутылочку вина. Она налила вина в кружку и открыла книгу.

«Второго сына Фэанаро назвал «Канафинвэ», что значит «Громогласный Финвэ». Был он несравненным певцом и менестрелем, чьи песни пели еще долго после того, как он исчез с лица Арды. Более всех же был известен его труд под названием «Нолдолантэ».

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Просто прекрасно! 

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Просто прекрасно! 

Спасибо!

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава восьмидесятая, в которой тетя Пэт спит и принимает гостя прямо во сне, видит разные сны и пьет вино

Мама сказала, что странно, что тете Пэт нечего выпить. Что ж, в этой главе тетя Пэт не только выпьет, но и научится варить вино.
А вот ссылка на рецепт, если кому интересно

Еще я постоянно забываю про сны тети Пэт, поэтому самый главный она посмотрит целиком прямо в этой главе.

▼Скрытый текст⬍

Петунье снился сон. В этом сне она сидела на крыльце, ощущая ягодицами твердые доски, а кожей – слегка влажный, холодный ночной воздух. Но над ее головой, закрывая от ее глаз ночь, висел раскрытый зонт. Ручка его была из розового дерева, стержень и спицы сияли серебром, а на туго натянутой ткани купола были нарисованы самые чудесные картинки, которые она только видела!
Картинки постоянно сменяли друг друга, плавно и незаметно перетекая из одной сцены в другую.

Присмотревшись, Петунья увидела там саму себя, что сидела на крылечке, и посмеялась. Потом картинка несколько раз сменилась, показав несколько сцен из ее жизни, пока не сосредоточилась на маленькой девочке, что с тоской смотрела вслед уходящему Хогвартс-экспрессу.

Петунья моргнула. Маленькая Туни с поверхности зонта обернулась и посмотрела прямо на нее. Пока они глядели друг другу в глаза, картинка на зонте закружилась, и из разноцветных вихрей постепенно соткалась новая.

Теперь, вместо железнодорожной станции, на зонте отображался сад и белоснежная беседка, чьи колонны оплетал вечнозеленый плющ. На столе были разложены книги и тетради, и маленькая Туни, чье скучное серое платьице сменилось ярким цветным нарядом, вдруг подмигнула своей большой сестре и отвернулась. Она взяла стило и под руководством матери стала выводить на табличке с воском тенгвы. Старательно, одну за другой.

Петунья озадачилась. Разве она не видела уже этот сон? Как раз после него она научилась читать по-эльфийски.

Картинка на зонте снова поменялась. Маленькая Туни вместе с матерью копалась на грядках в небольшом аптекарском огороде. Петунья смотрела на растения и непроизвольно узнавала: вот ацелас, а вон там цветет алфирин, и вокруг него кружат, возбужденно гудя, большие золотые пчелы. Узнала она и нифредил, чьи крошечные белоснежные цветы сияли ярко, как звезды, и алые, как кровь, цветы элгарана – наилучшее средство против ядов, несмотря на его зловещую славу.

И этот сон она тоже видела.

Картины на зонте продолжали меняться, показывая историю маленькой Туни. Вскоре ее любимая матушка заболела и умерла. Сад оказался заброшен, а отец привел в дом мачеху, отношения с которой, конечно же, не задались. Дочь первой жены торчала как бельмо на глазу, и мачеха капала и капала ядом в уши отца, пока тот, наконец, не продал дочь в черный храм. Из уютной комнаты маленькая Туни переехала в тесную, темную келью. Теперь она носила грубую рясу и проводила дни за разучиванием жутких гимнов, прославляющих смерть и страх.

Спустя много лет в казематах под храмом она встретила особенного пленника. То был эльф! У него было лицо Финварры – живое и эмоциональное. Туни-из-Зонта, мечтавшая в детстве о встрече с эльфом, разговорилась с пленником. Несколько ночей подряд она приходила к нему, чтобы поговорить, а потом ее подвели к жертвеннику и вручили жертвенный нож. Эльф, распростертый на алтаре, улыбнулся и что-то сказал. Петунья вздрогнула, когда нож опустился вниз, стремительно и неумолимо, и воткнулся точно между ребер.
Картинка вновь поменялась. Море обрушилось на белоснежный город из снов Петуньи. Огромные волны перехлестывали через крыши домов, круша здания и унося беспомощно барахтающихся людей. Только храм, чей серебряный купол обрушился вовнутрь, еще стоял посреди бушующей стихии. Присмотревшись, она увидела две фигурки на его стене – маленькая тащила на себе большую в бесплодной попытке спасти. Белая чайка пронеслась по поверхности зонта к храму, крикнула и, ударившись о темные воды, превратилась в маленькую лодочку.

Изображение сменилось в последний раз. Огромная волна нависла над остатками храма. Девушка, крохотная на ее фоне, смотрела вдаль уплывающей лодочке, и по лицу ее, вперемешку с соленой водой, текли слезы. Потом она закрыла глаза перед ликом неотвратимой смерти, но, прежде чем море обрушилось на нее, в темноте всплыли слова:

«̰́Т̹̙͈̽Е͕̲̯̉̃Б̲̋͋́Е̵͎̽̑ ̭͌̔͠С̴͍̠͙̈́̈́̏Т̶͉̽Р̝̆̓̕А̧͓̬͌Ш̶̘͇͌͑͆Н̳̲̄̏͌Ӧ̝́̚?̴͈͓͉̂͘»̳̀̉

Петунья, следом за своим двойником с зонта, прошептала одними губами:
– До безумия…

И поверхность зонта захлестнула вода.

Большая кружка внезапно появилась перед ней, и Петунья с визгом подпрыгнула на месте.

– Испугал!

– Прошу прощения, – Оле Лукойе покаянно прижал свободную руку к груди. Во второй он держал точно такую же кружку. А потом сел рядом с Петуньей на крыльцо.

После той мимолетной встречи на танцах она, наконец-то, могла рассмотреть его поближе. Он был длинный и нескладный, с застенчивой улыбкой на густо усыпанном веснушками лице. Рыжая коса его была такой длинной, что он замотал ее вокруг шеи на манер шарфа. Но особенно внимание Петуньи привлекли медальоны с таинственными знаками, что в великом множестве были нашиты на его одежду.
– Как тебе мой зонт? – спросил Оле Лукойе, прихлебывая ароматный напиток из кружки.

Она перевела взгляд на зонт. На его куполе бушевало грозное море, целиком поглотившее огромный остров, как в легенде об Атлантиде. И где-то там, едва заметная среди бушующих волн, плыла крохотная белая лодочка с одним единственным пассажиром. Уже мертвым и еще умирающим.

Петунья не любила истории с плохим концом. Она отвернулась от зонта и заглянула в свою кружку. Напиток в ней был сиреневого цвета и пах тоже сиренью.

– Разве не говорят, что твой зонт показывает послушным детям хорошие сны?

– Интересные, – вежливо поправил ее ночной гость, не заостряя внимания на том, можно ли причислять ее к послушным детям, и отсалютовал ей кружкой. – Интересные не значит хорошие. Давай, пей. Это вкусно!

Петунья осторожно пригубила и почувствовала на языке свежий лимонный вкус с ярким цветочным привкусом.

– И правда! Что это?

– Сиреневое вино, – легко ответил Оле.

Феи варили вина из цветов, что, если подумать, идеально им подходило. Не было никаких сомнений, что Петунья хочет этому научиться. И Оле легко согласился научить ее.

В конце концов, она теперь тоже была феей, заявил он, и они выпили за это, громко чокнувшись кружками.

Потягивая вино, Петунья снова посмотрела на парящий над ними зонт. Предыдущий сон с него уже пропал, и теперь он показывал инструкцию как варить цветочное вино. Ха-ха, как смешно и странно. И вообще, разве она не спит? Почему же этот сон кажется ей таким реальным?

– Ты и правда спишь, – сказал Оле, словно подслушал ее мысли. – Просто мне было удобнее встретиться с тобой именно так.

– Зачем?

Он наклонил голову и посмотрел на нее, как будто решал, что ей ответить. Потом тряхнул головой и засмеялся:

– За тем же, зачем я навещаю детей. Показать сон.

Петунья передернула плечами, вспомнив историю, что началась как сказка о жизни принцессы, постепенно превратилась в кошмар и закончилась смертью главной героини. Особенно жутким было лицо героини, похожее на ее собственное.

– Но зачем?

Ответ ясности не привнес.

– Потому что тебе нужно было его увидеть. – Оле запрокинул голову, допивая остаток вина, а потом добавил: – Ты бы и так его увидела. Я просто немного ускорил события.

– Почему мне было нужно его увидеть? – Нет, Петунья Эванс так просто не сдается. – Кто так решил?

Оле Лукойе, что показывает хорошим детям интересные сны, а плохим – ничего, пожал плечами.

– Хм, никто? Бог? Судьба? Импульс Вселенной? Выбери любой вариант. С таким же успехом можно спросить, что такое сон в принципе. – Он взял из воздуха бутылку и налил в кружку янтарно-желтого вина, что пахло ромашкой и медом. – Для подавляющего большинства живых это просто способ отдохнуть и переработать полученные за день знания, опыт и ощущения. Для тем умельцев, что освоили осознанные сновидения, способ развлечься. Самые одаренные могут с помощью сна проникать в грядущее и предсказывать будущее. Или же путешествовать между мирами, как наш общий знакомый.

От выпитого Петунья немного потеряла нить разговора и уцепилась за его последние слова:

– Откуда ты вообще знаешь Онни? – спросила она и икнула.

Оле Лукойе, который также откликался на имя Рейнир, наградил ее ослепительной, словно солнце, улыбкой:

– Мы лучшие друзья! – заявил он, но Петунья все равно заподозрила, что сам Онни так не считает. Рыжий дух сновидений сжалился над ней и добавил к своим предыдущим словам: – Порой встречаются такие везунчики, которым во снах является их собственное прошлое, – и он посмотрел на Петунью таким взглядом, что не считать намек могла только полная дура. Ну или хмельная девушка, какой она сейчас и была.

– Как интересно! – воодушевленно подхватила она, тоже допила свою порцию и с тоской заявила: – Хотела бы я тоже так…

Оле Лукойе хихикнул и услужливо наполнил и ее кружку медово-ромашковым вином. На вкус оно было горьковатым и пряным, с отчетливым привкусом перезрелых яблок.

Они сидели на крыльце и, попивая вино, смотрели, как на зонте еще одна Петунья варила вино.

– Мне кажется, у тебя было полно одуванчиков, – сказал Оле Лукойе, когда и этот сон закончился. – Угостишь меня в следующий раз, хорошо?

Он протянул руку и схватил зонт, заставляя его уменьшиться до обычных размеров, а потом сложил и сунул подмышку.

– Ну, мне пора. Всегда приятно поболтать с новым другом, но прямо сейчас детки ждут свои сны.

Он поклонился, приложив правую руку к сердцу, а потом исчез, бесследно растворившись в воздухе. Тут же ночь вокруг взорвалась нестерпимым металлическим грохотом и шумом, Петунья схватилась за уши, замотала головой и – упала с кровати.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава восемьдесят первая, в которой тетя Пэт пишет письма, делает покупки и читает жизнеописание Фэанаро

Немного проходная глава, потому что нужно отдохнуть от предыдущего дня )
Автор не читал Сильм, не стесняйтесь указывать, если я в чем ошибся.

▼Скрытый текст⬍

Будильник звенел, надрывался.

Петунья села, потерла ушибленный локоть и, потянувшись рукой, не глядя стукнула ладонью по звонку. Стало тихо и спокойно. Она огляделась. Со вчерашнего дня в домике ничего не поменялось. На столе стояли корзинка с бутербродами и бутылочка вина, что вручила ей фея-крестная, да лежала раскрытая на середине книга. Вчера, под вкусное вино, она успела прочесть довольно много, вплоть до того момента, как Фэанаро поссорился со своим братом и был вынужден отправиться в изгнание.

Петунья, поднявшись на ноги, сделала небольшую зарядку. Руки-ноги двигались лениво и неохотно. Ощущения во всем теле были такие, будто она и в самом деле всю ночь пила вино на крыльце, в компании Оле Лукойе. На языке даже сохранился сладкий цветочный вкус.
Петунья причмокнула губами. Ей определенно нужно попробовать сделать вино самой. Тем более, что, благодаря чудесному зонту ночного гостя, рецепт она помнила преотлично.

Переодеться она снова ушла в кладовую. Возможно, когда она привыкнет к исходящему от очага ощущению присутствия, то снова перестанет стесняться. Но пока что одной только мысли о том, что огонь в камине на самом деле прекрасный и древний эльфийский король, хватало, чтобы щеки заливались румянцем, а мысли начинали идти совершенно не в ту сторону.

Как же было хорошо раньше без этой информации! А она ведь прямо тут и ванну принимала…

Требовательно забурчал голодный желудок, прерывая ее старательные попытки предаться самоуничижению. Петунья, не думая, запустила руку в корзинку, достала из него канапе и отправила в рот. Эти фейские закуски просто чудо какое-то! Даже не прожевав первую, она схватила следующую. А потом еще одну и еще. Примерно где-то на седьмом или восьмом бутерброде Петунья заподозрила неладное и заглянула в корзинку. Она точно помнила: вчера в корзинке было семь разных канапе, большой спелый фрукт и бутылочка вина. Вино  и фрукт она прикончила вчера – бутылочка и правда была пуста, а от фрукта осталась только косточка.

Но прямо сейчас в корзинке лежало ровно семь крохотных бутербродиков. Несмотря на то, что Петунья уже съела примерно столько же. Если не больше.

Хм. Она взяла одно канапе – в корзинке осталось шесть. И пока она смотрела на корзинку, число бутербродов оставалось неизменным, но, стоило на мгновение отвести взгляд, как их снова стало на один больше.

– Ух ты, бесконечная еда! – поразилась Петунья и, не удержавшись, съела еще одну штучку. И после этого почувствовала себя сытой.

Прослушав прогноз погоды на завтра и рейтинг сегодняшней удачи, Петунья вышла во двор. Стоя на крыльце, она оглядела ферму и отметила, что кусты разрослись, пора бы снова их проредить. И, может быть, срубить еще несколько деревьев, что подобрались к ее огороду слишком близко. На огороде, тем временем, созрел урожай клубники, и Петунья с удовольствием потратила время на сбор спелой и сладкой ягоды. Урожай она разделила на две неравные части. Большую сгрузила для продажи, а меньшую оставила себе.

Закончив дела по хозяйству, Петунья села за дневник. Вчера у нее, конечно же, не нашлось свободного времени – с танцев они вернулись поздно, и она почти до полуночи читала книгу. Поэтому сейчас она вооружилась своим эксклюзивным золотым пером, придвинула к себе дневник и чернильницу и подробно описала вчерашний день. На удивление, воспоминания ее были ярки и точны. Сосредоточившись, Петунья могла почти без запинки описать всех, кто с ней беседовал или танцевал, какие на них были наряды и какие разговоры велись неподалеку. Увлекшись этим мысленным экспериментом, она исписала несколько листов.

Затем она села писать письмо Сьюзан. Главным образом она сосредоточилась на проблеме голода, что преследует ее с понедельника, но не забыла и описать свои успехи и соображения по этому поводу. Заканчивая письмо, она написала несколько вопросов и очень настойчиво попросила помощи с этой проблемой. Закончила она письмо заверениями в том, что ужасно скучает и хочет встретиться как можно скорее.

Про свое знакомство с Фэанором она, тем не менее, умолчала. О таком лучше рассказать при личной встрече.

Пока чернила подсыхали, Петунья собрала сумку. Сегодня в ее планах было встретиться с мистером Туком, купить все необходимое и навестить библиотеку. Она думала поискать книги, которые расширили бы ее понимание происходящего с ее телом и, заодно, что-нибудь о феях и их отношениях с эльфами.

Подсохшее письмо Петунья сложила конвертиком и капнула сверху свечным воском. А затем, пока воск не застыл, изобразила на нем свои инициалы, как будто личную печать приложила.

– Ну, я пошла, папочка, – сказала она от дверей, не удержавшись от небольшой шпильки.

Для торговли было еще рано – передвижной магазинчик дядюшки Бальбо еще не приехал. Петунья устроилась на скамейке, достала книгу и погрузилась в чтение. Книжный Феанор во главе своих последователей прибыл в отдаленную местность под названием Форменос и воздвиг там крепость. В это изгнание с ним отправились все семеро его сыновей, внук, множество учеников и последователей, а, самое главное, его отец, король Финве.

Петунья покачала головой. Чутье опытного читателя легенд говорило ей, что скоро случится что-то нехорошее. И оно случилось. Пока Феанор отбыл в столицу на праздник, приглашенный не абы кем, а самими Стихиями, его враг проник в крепость, убил короля и похитил величайшее творение эльфийского мастера – сияющие самоцветы сильмариллы!

А его пособница огромная паучиха сожрала Древа и высосала из них весь свет!

Сыновья Феанора остались в живых лишь потому, что в тот день отправились на охоту. Не было никаких сомнений, что они кинулись бы на врага по примеру своего деда и тоже сложили головы.

И в тот самый момент, когда Враг спешно бежал с похищенными сокровищами, Стихии попросили у Феанора его сильмариллы, чтобы выпустить из них первозданный свет и воскресить навеки угасшие Древа.

– Так он и согласился, – хмыкнула Петунья. Ее вчерашний кавалер не производил впечатления того, кто будет добровольно делиться своим с теми, кто ему не нравится. А Стихии не нравились ему, и очень, очень сильно.

Так и вышло.

Когда в ущелье раздался цокот копыт маленького пони, тянущего за собой повозку, Петунья успела дочитать, как Феанор поднял осиротевших нолдор на восстание и отправился к королю-соседу просить корабли. Петунья пролистала страницы дальше, выхватила взглядом описания жестокой битвы и поняла, что дальше ее не ждет ничего хорошего.

У нее сразу же возникло желание бросить читать. Уж очень ей не нравились истории, в которых было все плохо. Обычно она откладывала такие истории и как бы «забывала» про них. Но, пожалуй, с этой такой трюк не пройдет.

– Доброго дня, господин Тук! – она встала со скамейки и пошла на встречу повозке.

Господин Тук, как обычно самолично сидящий на козлах, увидел ее и удивленно вытаращился.

– С момента нашей последней встречи вы дивно похорошели, сударыня, – сказал он и куртуазно поцеловал ей руку.

Петунья вежливо рассмеялась.

– Кажется, я знаю, как вы пленили сердце госпожи Тук!

Бальбо приосанился и картинным жестом подкрутил несуществующий ус, вызвав у Петуньи взрыв хохота. Они быстро произвели обмен товаров на деньги. Конечно же, у запасливого хоббита обязательно нашлись столь необходимые для виноварения дрожжи и лимонная кислота. Петунья сразу же их купила, и побольше, не забыв про сахар. Еще она обязательно взяла несколько фунтов различных круп, кувшин подсолнечного масла и немного специй. А то с ее аппетитом запасы провизии таяли прямо на глазах.

– Это небольшой подарок от меня, господин Тук, – сказала Петунья и передала хоббиту большую миску с клубникой. – Только утром собрала. Угощайтесь, пожалуйста.

Бальбо попробовал одну ягоду и закатил глаза, выражая всем своим обликом блаженство. Остальные ягоды он тут же переложил в свою корзинку и вернул Петунье миску.

С письмом не возникло никаких проблем. Любезный хоббит без возражений согласился передать Сьюзан весточку, разве что оговорился, что не знает, когда она в следующий раз его навестит. Но Петунья и не ждала быстрого ответа. В конце концов, они находятся в разных мирах. Но все равно его слова натолкнули ее на мысль, а что, если бы она завела почтовую сову, та смогла бы унести письмо в другой мир? Это все-таки волшебные птицы, как-никак.

Закончив с делами, хоббит достал горелку и сварил им кофе. Петунья не забыла похвастаться, что ходила на танцы к настоящим феям, а господин Тук, в свою очередь, живописал, как отмечали день рождения Хоббитанского главы – тому как раз стукнуло восемьдесят восемь. Не сто одиннадцать, как господину Бильбо и господину Фродо вместе взятым, как, посмеиваясь, прокомментировал он, но тоже ведь солидная цифра.

После кофе и обмена любезностями они расстались, весьма друг другом довольные. Проводив хоббита, Петунья, как и планировала, направилась в библиотеку.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава восемьдесят вторая, в которой тетя Пэт заводит новое знакомство, а город Раздол обзаводится библиотекарем

Итак, в городе появляется первый житель. Обычно у главных героев есть куча помощников и последователей, а тетя Пэт у нас, считай, что одна со всем справляется. Теперь у нее будет специальный человек, чтобы искать знания в книгах ))
Туури - персонаж комикса "Замри. Замолчи", полиглот, механик, водитель, полевой исследователь и просто девушка, которая любила жизнь, но нашла в себе достаточно решимости умереть, когда не осталось выхода.

▼Скрытый текст⬍

Сегодня город выглядел немного более живым, чем обычно. По дороге в библиотеку Петунья поймала на себя на ощущении, будто в любой момент ожидает с кем-то столкнуться. Словно городские улицы пусты не потому, что давно покинуты, а просто жители по какой-то причине сейчас где-то еще. Но стоит подождать немного – и они обязательно вернутся. Снова зазвучит певучая речь, и со стороны кухонь потянутся восхитительные запахи. Тишину кузниц наполнит звон молотов, а в столярных мастерских снова запоют пилы и рубанки. Целители будут врачевать, а музыканты играть и петь. Библиотекарь посмотрит на нее строго и спросит, когда Петунья собирается вернуть взятую книгу, потому что так надолго они их не выдают. И обязательно заведет для нее собственный читательский билет.

Но город был пуст и мертв, и во всех его зданиях не было ни одной живой души, кроме одной только Петуньи. Она грустно улыбнулась – было бы неплохо, будь у нее соседи, – и открыла дверь.

– Добро пожаловать в нашу библиотеку! – поприветствовал ее звонкий голосок откуда-то из-за шкафов. Петунья встала на пороге, как вкопанная, и закрутила головой, ища, кто же это с ней говорит. Но никого не увидела.

Она внимательно огляделась, сравнивая и подмечая отличия от предыдущего посещения. На первый взгляд все было как прежде. Но вот стул отодвинут от стола, и горшки с цветами переставлены по-новому. Книжные полки выглядят немного иначе, и на стойке библиотекаря в вазочке стоят свежие цветы.

– Кто здесь? – Петунья нахмурилась и потащила из сумки верный посох. Она крепко сжала его и медленно направилась к шкафам, уходящим вглубь помещения.

Тут из дальнего угла донесся резкий скрип, а потом такой грохот, как будто кто-то или что-то свалилось с большой с высоты. С шумом посыпались книги с верхних полок, и знакомый уже голосок испуганно вскрикнул.

Петунья бросилась на крик и, завернув за шкаф, остановилась в изумлении. На полу, морщась и потирая ушибленную попу, в окружении разбросанных книг сидела девушка. Она была низенькая и пухлая, с заплетенными в косу светлыми, почти белыми волосами. Рукава ее куртки и подол юбки были расшиты знакомыми узорами, а из ворота вывалился деревянный амулет-птичка на простой веревке.

Незнакомка подняла на Петунью знакомое лицо и с виноватой улыбкой пригладила челочку, торчащую словно хохолок у птички.

– Простите, что не вышла вас встретить. Я только-только приступила к работе. Совсем не ожидала, что кто-то придет сюда. – Незнакомка ловко поднялась и стала собирать книги. Позади обнаружилась причина падения – это передвижная лесенка коварно уехала из-под молодой библиотекарши.

– Все в порядке, – растерянно отозвалась Петунья и бросилась ей на помощь. Собирая книги, она пыталась сообразить, где же видела эту девушку?

Вдвоем они управились быстро и сложили книги на ближайшем столе.

– Ты в порядке? Не ушиблась?

Пухлая девчонка снова потерла попу и рассмеялась.

– Все нормально. Я упала на мягкое. – Она протянула Петунье руку для рукопожатия, и та, помедлив немного, пожала ее. Пальцы у незнакомки были коротенькие, но сильные, мозолистые и крепкие, неожиданно для девушки. – Я Туури. Туури Хотакайнен. Вы уже записаны в нашу библиотеку?

– О, я Петунья Эванс, – машинально отозвалась она. – И нет, не записана. Я только недавно нашла это место… стоп! – Ее вдруг осенило, паззл в голове сложился, и она поняла, откуда ей знакомы и эта вышивка на одежде, и это круглое лицо! – Так ты Туури? Сестра Онни?!

Туури округлила глаза и уставилась на нее потрясенная.

– Ты знаешь моего брата?! Откуда?!

Совершенно некстати в животе у Петуньи заурчало. Она вытащила из сумки бездонную корзинку, подаренную феями, и предложила новой знакомой угощаться. Они расположились тут же, за столом, сдвинув в сторону стопки книг. За перекусом Петунья в подробностях рассказала, как познакомилась с филином-шаманом и что пообещала ему, а потом, спохватившись, спросила:

– Как я могу тебе помочь? – Туури установилась на нее непонимающе, и она поспешила объяснить, что в этот мир приходят души, которые не могут уйти на другую сторону, а она, Петунья, по мере сил им помогает туда отправиться.

Туури отправила в рот крохотный бутербродик и ответила:

– Да не нужна мне никакая помощь. Я всю жизнь мечтала добраться до мест, которые никогда не видела, и книг, которых не читала. – Она раскинула руки, словно пытаясь обнять всю библиотеку разом. – И тут все есть! Ты же не против, если я тут останусь? – И быстро добавила: – Можешь считать это помощью!

Петунья уставилась на нее. Когда они со Сью чаевничали у тетушки Кокоро, та рассказала, что когда-то в городе постоянно жили различные души. Так, как будто были живыми. Может, с этим и было связано ее недавнее ощущение? Что город понемногу оживает?

– Да живи, конечно. Мне не жалко. – Ответила она, но тут же поспешила предупредить: – Только Онни я все равно расскажу. Я ему обещала.

Туури, похоже, было все равно.

– Тогда передай ему, что у меня все хорошо и меня не нужно ниоткуда спасать, ладно? А теперь, пошли! Я заведу тебе читательский билет!

Приплясывая от нетерпения, она дождалась, пока Петунья уберет свою корзинку, и чуть ли не потащила ее к стойке библиотекаря. Книги остались лежать забытыми.

Кто-то, возможно, предыдущий библиотекарь, оставил достаточное количество пустых бланков, один из которых Туури заполнила. У нее был аккуратный мелкий почерк, и тенгвы из-под ее пера выходили как тончайшая чернильная филигрань. Это было странно. Петунья готова была покляться, что девушка из дикой Финляндии, кишащей троллями, вряд ли знает эльфийский.

Туури пододвинула к ней бланк, и Петунья расписалась.

– Первый читатель! – не сдержав чувств, воскликнула она и изо всех сил обняла Петунью обеими руками. Хватка у этой девушки была поистине медвежьей. – Возьмешь что-нибудь почитать?

Петунья достала из сумки свою книгу.

– Я уже взяла. Только не в библиотеке.

Пока Туури вносила в читательский билет запись, Петунья не сдержалась и спросила, не странно ли писать на чужом языке. Казалось, до этого вопроса Туури даже не понимала, что пишет не на родном. Она остановилась, посмотрела внимательно на выведенные ее рукой буквы – так, будто впервые их видела, – а потом пожала плечами и продолжила. Похоже, ее это не сильно беспокоило.

– Может, это потому, что я уже умерла? – с потрясающим равнодушием к собственной кончине предположила она и протянула Петунье книгу про Феанора. – Держи, Петунья. Как дочитаешь, обязательно приходи! К тому времени я точно смогу тебе что-нибудь посоветовать! – Она немного помялась и добавила: – Ну и вообще тоже приходи. Я всегда буду рада!

Петунья вспомнила, за чем вообще пошла в библиотеку, и не преминула спросить.

– Алхимия и эзотерика? – переспросила Туури и затеребила кончик косы. – А что это? У нас в Кеуруу о таком не знают. И бабушка ничего такого не рассказывала.

Пришлось Петунье напрячь память и как можно понятнее объяснить непосвященному человеку, о чем речь. Туури внимательно слушала объяснения и делала пометки, и в конце концов пообещала, что первым делом поищет нужные Петунье книги. Кажется, эта идея вдохновляла ее. По крайней мере, глаза у нее горели точно также, как у Лили, когда та сталкивалась со сложным рецептом.

На этом они попрощались. Перед возвращением домой Петунья заглянула на главную кухню. У нее заканчивалась мука, и еще ей была нужна посуда, если уж она собралась варить вино.

Дома она достала все свои запасы одуванчиков и быстро очистила цветки от всего лишнего. Листья, стебли – все, что могло дать горечь, – были отброшены. Потом залила цветы кипятком и поставила вариться на несколько минут. Готовому отвару нужно было настояться пару часов, и Петунья скоротала это время за медитацией.

Настой Петунья отфильтровала, слив через марлю в бочонок. И отжала досуха цветы, чтобы ни одна капелька не пропала даром. Затем отмерила нужное количество лимонной кислоты, засыпала полкилограмма сахара и долила еще поллитра некипяченой воды. Последними в бочонок отправились дрожжи. В конце Петунья тщательно перемешала получившийся отвар, закрыла бочонок и поставила недалеко от камина, для надежности накрыв своим пальто.

Феи советовали держать сусло в тепле в течение следующей недели и каждые два дня добавлять еще сахара. Если Петунья все сделает правильно, то в следующий четверг у нее будет собственноручно сваренное молодое вино. Потом его можно будет пить или оставить на время, чтобы созрело.

Петунья сварила себе кофе и включила телевизор. Оказалось, она чуть не пропустила новый выпуск «Даров земли». Сегодня в нем рассказывали о плодовых деревьях. У Петуньи как раз росла яблонька, и она прислушалась к советам ведущего – как поливать, как ухаживать. И снова, как оказалось, никаких особых сложностей. Разве что следить за сорняками и вовремя их выпалывать.

Вслед за яблоками ей вспомнился серебряный орешек, что тихо лежал себе в мешочке в ее саквояже. Петунья достала его и покатала по ладони. Интересно, что за дерево из него должно вырасти? Она попыталась представить, но воображение раз за разом ее подводило. Только появилась четкая уверенность, что для этого дерева еще не время. Петунья последний раз полюбовалась на орешек и убрала обратно.

Дослушав передачу до конца, она взяла кофе и книжку и уселась на крыльце. Феаноров кристалл давал достаточно света, чтобы ей не приходилось ломать глаза в темноте. Петунья нашла нужную страницу и продолжила чтение.

…и нолдор отправились к Белерианду на захваченных ими у телери лебединых кораблях, оставив за собой разрушенную и обагренную кровью Лебяжью Гавань, и вслед им звучали слова Пророчества Намо…

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава восемьдесят третья, в которой тетя Пэт, наконец, находит время, чтобы обойти вокруг свою ферму, а в пещере кое-кто поселяется

▼Скрытый текст⬍

Проснувшись еще до рассвета от сильного приступа голода, Петунья чувствовала себя совершенно больной и разбитой.

Грызя морковь, она несчастно думала, что во всем виноват очередной сон. Всю ночь ей снился гибнущий в катаклизме остров. Его сотрясало от целой череды землетрясений, и огромные волны, выше самых высоких гор, вздымались вокруг, чтобы, в конце концов, захлестнуть его и навеки погрести на дне морском. В этом сне Петунья стояла на крыше здания, что было выше любых других, и оттуда она видела, как мечутся по улицам обезумевшие от страха люди, молят богов о спасении, которое не придет. А потом огромная трещина расколола город на неравные части, и многие жители сгинули в ней без следа. Когда же самая высокая волна подошла так близко, что на Петунью пролился соленй дождь из морской воды, чей-то невообразимо далекий и жуткий голос спросил…

Петунья вздрогнула и обхватила себя за плечи. Одно только воспоминание о том голосе заставило ее вспомнить тот ужас, что пережила она во сне, и потому слова, что он спрашивал у нее, полностью изгладились из ее памяти.

Наверное, это книга так повлияла на ее сны. Петунья читала до поздней ночи, торопясь закончить с этой историей, и потому успела узнать и про сожжение кораблей в Лосгаре, и про смерть самого Феанора в битве с ужасными огненными духами, и про тридцатилетний плен его старшего сына, того самого «Третьего Финвэ», после которого тот потерял правую руку и право на королевский венец… хватит! Она зажмурилась и помотала головой. Она не будет об этом думать!

Петунья неприязненно покосилась на книгу и потянулась за новым бутербродиком, но ее пальцы поскребли только салфетку на дне.
– Только это и не хватало, – расстроилась она, глядя на опустевшую бездонную корзинку.

Помедлив, Петунья решила не готовить завтрак. Подходить к камину сейчас вообще не хотелось, уж слишком много невысказанных мыслей и незаданных вопросов крутилось в ее голове. И про корабли, и про размолвку с братом, и камни, и скорую смерть самого Феанора… да о многом! А самое главное, о том, как вообще дошло до того, что прекрасные и бессмертные эльфы стали убивать друг друга?

Неужели нельзя было решить это как-то иначе? Без кровопролития?

Но поговорить об этом ей было не с кем. Тот мужчина, что сопровождал ее на танцы, любезный и спокойный, заботливый и надежный, никак не вязался с явленным в книге образом обезумевшего от горя и ярости короля, идущего на пролом, не считаясь с потерями и чужими мнениями. Тот эльф, с которым она познакомилась, не стал бы разбивать даже ее кособокий горшок, слепленный буквально на коленке, не говоря уже о том, чтобы сжечь дотла прекрасные корабли телери.

А еще этот его странный вопрос, любит ли Петунья свою сестру…

Тут она решила, что больше не может об этом думать и с силой похлопала себя по щекам, пытаясь немного освежить забитую тяжелыми мыслями голову.

В животе, которому не хватило волшебной еды, снова забурчало, и Петунья занялась дыхательными упражнениями. Вдох и выход, вдох и выдох – она так сильно сосредоточилась на том, чтобы следить как прибавляется в магистериуме белая тинктура, что потихоньку все посторонние мысли отошли на дальний план.

Ей удалось сохранить это состояние и после тренировки, когда поливала огород и выпалывала сорняки вокруг яблони.  И только когда достала из курятника свежее, теплое белое яйцо, прежние мысли навалились с новой силой, и Петунья, не сдержавшись, выкрикнула в пространство:

– Почему все должно было случиться именно ТАК?!

Прокричалась – и даже как-то легче стало. И сразу же она вспомнила, что не отправила Онни послание, как обещала. Возможно, форма яйца напомнила ей сюнь своими очертаниями. Зайдя в домик, Петунья взяла флейту и, приложив ее к губам, начала играть первые ноты связующей мелодии, но между слов о знакомстве с Туури вдруг пролезли пылающие в гавани корабли и – да что же это такое?!

Кажется, ей нужно было отвлечься. Упражнения и дела не помогали, грязной посуды не было. Оставался один способ – Петунья взяла сумку и отправилась прогуляться. Она до сих пор не знала точных размеров фермы и какими еще ресурсами она могла похвастаться. Вот сейчас она это и узнает.

Нет ничего лучше прогулки по неизвестному маршруту, чтобы прочистить голову от навязчивых мыслей.

Она вышла из домика и пошла в сторону развалин теплицы. Поравнявшись с пещеркой у горной тропы, заглянула. С тех пор, как она обнаружила это место, тут появились жители. От света от кольца в пещере начался шум – шелест крыльев и писк потревоженных зверьков. Петунья сперва не могла понять, что происходит, а потом догадалась посмотреть наверх. Крик застрял у нее в горле, когда множество светящихся глаз уставились на нее. Трясущейся рукой подняв кольцо повыше, она разглядела несколько десятков летучих мышек, что гроздьями висели на потолке.

Петунья выдохнула и сползла по стеночке. Она прикрыла кольцо, и вскоре зверьки успокоились. А когда Петунья тихонько поднялась и собралась уходить, мимо нее пролетела мышь и бросила к ее ногам круглый плод.

– Спасибо, – Петунья растерялась и от растерянности поблагодарила зверьков.

На свету плод оказался апельсином. Он был крупный, идеально круглый и равномерно оранжевый, без пятен гниения или червивых следов. А пах так, что во рту сразу же появилась слюна.

Петунья подкинула апельсин в руке, словно мячик, и убрала в сумку.

Она продолжила свой путь, миновала теплицу и, держась скальной стены, очерчивающей границы ее фермы, пошла дальше. За теплицей обнаружилось немало свободного места, заросшего деревьями и кустарником так густо, что пришлось достать топор и кое-где прорубаться силой. Свалив очередное дерево, Петунья обнаружила, что добралась до одного из углов фермы. Там, в естественном скальном углублении был устроен небольшой алтарь. На поверхности горизонтальной части имелось углубление вроде чаши для жертвоприношений, а на вертикальной плите были вырезаны какие-то знаки. Увы, от разрушительного действия времени и стихий текст оказался поврежден, и Петунья не смогла прочесть его. Под надписью был устроен светильник с углублениями для семи огней.

Петунья на всякий случай еще раз пересчитала. Ровно семь. Семь свечей. Семь дней недели. Семь цветов радуги и семь гномов. Семь сестер-Плеяд… она была начитанной девушкой и без проблем могла подыскать достаточное количество предметов, которых было семь. Семь сыновей Феанора, например… тьфу!

Поняв, что снова думает о книге, она с досадой пнула алтарь и пошла в противоположную от него сторону.

Спустя пару часов блужданий ей, наконец, удалось выяснить, что еще находится на ферме, и примерно прикинуть ее размеры. С ее первоначальной оценкой они если и расходились, то не очень сильно. Фермы была и правда велика. Но кроме пруда недалеко от дома и реки, текущей ближе к лесу, в ней не было больше ничего особенного. Только множество деревьев и кустарника, а также разбросанные то тут, то там валуны и булыжники.

Ничего загадочного, кроме алтаря. Но до него Петунье сейчас не было никакого дела.

Вернувшись к домику, она помыла апельсин. Гладкая кожура легко очистилась, явив ее взгляду аккуратные красивые дольки, а когда Петунья сунула одну в рот, то зажмурилась от удовольствия. Апельсин был столь же вкусен, как красив и ароматен. Всего за пару минут от него остались только кожура и косточки. Кожуру она решила подсушить и сделать саше, а косточки помыла и положила в воду рядом с семечком тыквы. Будет прекрасно, если они прорастут – ей всегда хотелось вырастить деревце с нуля.

Затем она выгрузила из сумки собранные во время прогулки ресурсы – в основном поленья, волокна и разнообразные семена. Несколько камней, собранные по пути, напомнили ей, что сегодня пятница.

Петунья быстро проверила сундук. И правда. Белый кристалл в его крышке горел цифрой «три». Она недовольно щелкнула языком – с этими феями совсем забыла!

Что же, раз других дел у нее нет, то она сходит в пещеры и поищет новый самоцвет.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава восемьдесят четвертая, в которой тетя Пэт знакомится с гномом и совершает необдуманный, но хороший поступок

Имя гнома и его ремесло позаимствованы у уважаемой Цикламены из ее цикла про библиотекаря Эрестора. С разрешения. В процессе выяснилось, что у Цикламены "Тис Черновлас" это женское имя... Ну ладно, не будем устраивать тете Пэт шок от гендерной интриги.

▼Скрытый текст⬍

Но у провидения, очевидно, были свои планы на сегодняшний день. Потому что у горного озера Петунья встретила гнома.

Поначалу она, конечно же, приняла его за голема. В читанной до дыр «Истории Хогвартса» (у Петуньи был свой экземпляр, купленный ей в год поступления Лили на первый курс) големам и волшебникам, которые увлекались созданием искусственных помощников, была посвящена не одна глава. Ведь когда-то в школе преподавали целый курс по големоведению.

А что еще ей оставалось подумать, когда она увидела, как на берегу озера, опасаясь подходить к воде, топчется и скрипуче причитает о потерянном сокровище каменная фигура?

В буквальном смысле каменная. От носков тяжелых башмаков до макушки, лысой как коленка. Одежда и украшения, заплетенная в косу борода, выдающийся нос и массивное надбровье, скрывающее маленькие глазки, – все было каменным. Да еще такого привычного темно-серого цвета, вроде того гранита, из которого памятники ставят.

За этот неполный месяц на ферме, общаясь со множеством невероятных существ, Петунья приобрела немного, самую толику, храбрости и безрассудства. Но даже этой толики ей потребовалось немало, чтобы подойти поближе и поздороваться.

Когда они обменялись любезностями – что за опыт, спрашивать, как дела, у статуи! – и представились, выяснилось, что новый знакомец Петуньи вовсе не голем, а самый настоящий гном. Его звали Тис Черновлас, и когда-то он был весьма уважаемым торговцем.

Петунья сразу же вспомнила свой сон, в котором маленькая Туни встретила на ярмарке гнома. Они выглядели похоже, хотя и не совсем. Может, внутри гномов тоже есть свои расовые различия?

– Чем же вы торговали? – спросила она в рамках поддержания вежливой беседы.

Она ожидала – в соответствии с воспоминаниями из сна – про оружие и доспехи, на крайний случай золото, драгоценности или другие металлы, но гном ее удивил.

Господин Черновлас торговал книгами. Помимо торговли он также занимался книгопечатанием и издательским делом. И, вероятно, сам писал на досуге, такое впечатление сложилось у Петуньи. Стоило затронуть эту тему, как он разразился целой одой книгам. На одно только перечисление жанров, которые он издавал и продавал, ушло не меньше получаса.

– …книги бумажные, книги каменные. На металлических пластинах и на воловьих шкурах. Даже на тростнике, который привозят с далекого юга! Дамские романы и героические летописи, справочники огородников и научные энциклопедии, записки о кругосветных путешествиях и сборники местных баек и анекдотов, – обстоятельно перечислял гном. Гулкий голос его был полон гордости.

Но в конце концов, и дело, которым гном столь гордился, подошло к своему печальному концу. Как Петунье удалось выяснить благодаря осторожным расспросам, гномы жили сильно дольше людей, хотя и несравнимо с эльфами, и Тису Черновласу удалось не только дожить до победы над неким всеобщим врагом, что держал весь мир в страхе, но и увидеть закат эпохи. Один за другим опустели города эльфов – большая часть ушла на Запад, немногие оставшиеся затворились за волшебными стенами. Гномы, что всегда хвастались, де, кости их из горной породы, тоже, понемногу, стали хиреть.

К тому времени сам господин Черновлас знал о происходящем только из обрывков разговоров, что удавалось услышать, – гномы, если не погибают в обвале или жестокой сече, продолжают жить. Пока не окаменевают, совсем не метафорически возвращаясь к истокам. Последним, что он слышал, это что в великих Морийских чертогах гномы провели магический ритуал, чтобы, подобно эльфам, отгородиться от внешнего мира. Но чем это закончилось…

Каменный гном неуклюже пожал плечами. Он не знал. Он уснул. А когда проснулся, то обнаружил, что окаменевшее тело снова, пусть и не очень охотно, повинуется его воле и может двигаться. Он услышал Зов, что должен был привести его в Чертоги Махала (тут Петунья прикусила язык, чтобы не спросить, не по соседству ли они с Чертогами Мандоса). В последний путь он взял единственное свое сокровище и вот – потерял.

Петунья взглянула на спокойную гладь озера. С этого ракурса в нем отражалось только бескрайнее синее небо. Потом оценивающе посмотрела на гнома.

– Да уж, в вашем состоянии нырять не выход.

В ответ гном затрясся и загудел. Петунья испугалась, что он сейчас развалится, а потом догадалась, что гном смеется.

Отсмеявшись, гном прогудел:

– Нельзя. Это наше священное озеро. Келед-Зарам по-нашему. На вашем, эльфийском, Нен Кенедриль. – И он рассказал Петунье легенду о том, как предок всех гномов, проснувшись под Мглистыми горами, долго шел на юг. У берега озера он остановился и, заглянув в него, в отражении увидел корону из семи звезд. Сочтя это видение благим знамением, первый король гномов основал рядом великое царство Казад-Дум. Гном смежил каменные веки и нараспев проговорил: – Непроглядна вода Келед-Зарама и льдисто холодны ключи Кибел-Налы, и дивно прекрасны были многоколонные чертоги Казад-Дума — в древности, до падения могущественных подгорных царей…

Гном все говорил и говорил, и слова лились с его губ подобно песне. Петунья заслушалась, прикрыла глаза, и перед ее мысленным взором раскинулись просторные подземные чертоги, освещенные тысячами огней. Свет волшебных светильников отражался в искусно ограненных самоцветах, отчего подгорное царство было залито ярким светом, ничуть не уступающим солнечному. А множество гномов сновали туда-сюда, деловитые, словно пчелы, и, казалось, не было ни одного дела, которым бы они пренебрегали.

Там были гномы-кузнецы и гномы-огранщики, скульпторы, камнетесы, шахтеры, горняки, воины, кладовщики… вот гном повис вдоль стены в люльке и, споро орудуя молотком и зубилом, выбивает на стене знакомый узор… а чуть дальше вереница гномов, груженных мешками с каким-то добром, спускается по винтовой лестнице без перил в самую глубь подгорного мира…

Петунья вдруг пронзила безумная догадка. Неужели те пещеры остались от гномьего царства?

Тут гном закончил свой рассказ, и чудесное видение развеялось. Петунья открыла глаза и по-новому взглянула на горы перед собою. Теперь она видела не просто горный хребет, а крышу великолепного дворца, где хранились бессчетные сокровища, и ее охватило нестерпимое желание как можно скорее снова войти туда.

Гном громко вздохнул. Петунья перевела на него взгляд и увидела, как из его каменного глаза выскользнула слезинка. Подставив руку, она поймала ее, и капелька превратилась в маленький белый кристаллик.

И Петунья, неожиданно для самой себя, ляпнула:

– Давайте я нырну. Я же не гном, – и осеклась, сама поражаясь своей безрассудности.

Кажется, это предложение ошарашило и гнома, потому что он немедленно согласился.

Вода в озере, несмотря на припекающее солнышко, была такая ледяная, что Петунья почти сразу пожалела о своем поспешном обещании. Она сунула ступню на пробу и тут же выдернула. Но отказываться от собственных слов было стыдно, и она, как следует размявшись, сцепила зубы и полезла в воду.

Священное озеро гномов было полно сюрпризов. Спустив ноги в воду, Петунья подтолкнула себя руками, отталкиваясь от берега, и сразу целиком ухнула в воду. И вынырнула, жадно глотая воздух, ошеломленная неожиданным погружением.

Со стороны казалось, будто человеческая голова лежит на огромном зеркальном блюде. Спокойная гладь озера даже не колыхнулась от вторжения.

Немного привыкнув к холодной воде, Петунья набрала полную грудь воздуха и еще раз погрузилась в воду. Открыла глаза, огляделась – свет солнца глубоко падал вниз, и в прозрачной чистой воде было видно, насколько это озеро пустое. В нем не было ни рыб, ни водорослей. Петунья вынырнула на мгновение, чтобы снова вдохнуть, и стала погружаться, перебирая руками вдоль стены, словно спускаясь по лестнице.

Чем глубже она погружалась, тем холоднее становилось, но Петунья пока не чувствовала никакого дискомфорта – ни от холода, ни от недостатка кислорода. Это потом она узнает, что съеденные ею ранее звездные капли – чудодейственное средство, найти которое сравнимо с чудом, – очистили и закалили ее тело, сделав его более сильным и выносливым. Пока что она радовалась, что все так удачно складывалось, и спешила как можно скорее достигнуть дна.

Петунья уже покинула зону, куда еще доставал свет солнца, и теперь полагалась только на свет своего кольца. Она все спускалась и спускалась, а дна еще не было. Она стала гадать, как глубоко это озеро на самом деле, и как скоро ей потребуется спешно выныривать, чтобы снова вдохнуть, как пальцами ноги задела внизу какую-то поверхность.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава восемьдесят пятая, в которой тетя Пэт ищет сокровище на дне озера, познает новые грани культивации и задумывает организовать музей

Музы сегодняшней главы - карстовые озера Южной Америки (например, сенот Ик Киль в Мексике) и терракотовая армия.
Названия книг, что упоминаются здесь, - слегка переделанные названия романов Барбары Картленд. В детстве я ими зачитывался ))

▼Скрытый текст⬍

В свете от кольца, что распространялся вокруг руки пузырем, Петунья увидела на чем стоит, и из ее рта непроизвольно вырвался вопль ужаса. Вместе с целым роем пузырьков драгоценного воздуха. Они на краткое время окутали ее лицо, закрывая обзор, а когда уплыли, Петунья в панике схватилась за шею и оттолкнулась ногами, стремясь вверх.

Но было очевидно, что она не успеет вынырнуть и снова вдохнуть.

К счастью, в миг, когда она почти утратила способность рационально мыслить, магистериум в ее животе, заполненный белой тинктурой едва ли на четверть, вздрогнул и начал медленно вращаться, распространяя во все стороны свое содержимое. Сверкающая серебром эссенция проникла в кровь, и ее частицы начали преобразовывать углекислый газ в свежий кислород.

От удивления Петунья приоткрыла рот, и из него вырвались несколько пузырьков. Она тут же закрыла рот и прислушалась к себе. Удушье отступило, паника схлынула. Петунья висела в воде, словно в невесомости, и как будто за спиной у нее был невидимый акваланг.

Вспомнив, зачем она вообще здесь, Петунья спустилась ниже и посветила вниз. Под ее ногами из глубины торчала чья-то голова. Набравшись храбрости, она вытянула ногу и кончиками пальцев коснулась макушки. От этого легкого движения голова качнулась, накренилась и медленно, очень медленно стала падать вниз. В падении она перевернулась, и Петунья увидела каменное лицо гнома.

Проводив голову взглядом, Петунья вытянула руку с кольцом, освещая дно вокруг себя, и увидела, что стоит сверху множества окаменевших фигур. Их было столько, что они просто лежали друг на друге вповалку, без какого-либо порядка. Многие имели повреждения – отломанную руку или голову. Было и много просто отдельных обломков, и порой между ними виднелись целые статуи.

Целое подводное кладбище, подумала Петунья и кинула боязливый взгляд вниз. Интересно, сколько слоев здесь? Насколько в самом деле глубоко дно этого озера?

Отогнав от себя эти мысли, Петунья закружилась вокруг себя, высматривая сундучок. Гном показал ей место, где выронил его из руки, и Петунья предположила, что примерно там его и следует искать. После нескольких долгих минут поисков она увидела алый отблеск среди обломков и поплыла туда.

На ее счастье, сундучок с сокровищами не провалился вниз, а застрял среди обломков. Стараясь не думать, что копается в куче трупов, Петунья стала разгребать завал. И сразу же она выяснила слабое место магистериума – под водой приходилось прикладывать куда больше сил, и с каждым дополнительным усилием белая тинктура расходовалась с удвоенной скоростью. Наконец, выдернув чей-то палец, застрявший в ручке, Петунья схватила сундук и, оттолкнувшись от тел внизу, устремилась к поверхности.

Ее обогнала небольшая стайка пузырьков. Петунья оглянулась и увидела, как статуи резко просели вниз, образовав большое углубление, и головы, отламываясь от тел, стали медленно скатываться, образовывая небольшой курган.

Не успей Петунья забрать сундучок, он оказался бы навечно погребен среди этих печальных останков.

Она отвернулась и сосредоточилась на подъеме. Почти вся собранная ею дло этого белая тикнутыра уже была израсходована, и вращение магистериума стало замедляться. А вместе с ним силы и воздух стали покидать Петунью. Да еще и вода вокруг оставалась темной, хотя по всем прикидкам до поверхности оставалось немного. Петунья на мгновение вообразила, что просто бултыхается на одном месте, и даже успела немного испугаться. Но тут же убедила себя, что наверху уже вечер.

И правда так и было. Она вынырнула на поверхность озера и, жадно глотая воздух, уставилась на первые звезды, приветливо подмигивающие ей с темного бархатного неба, что перевернутой чашей раскинулось над озером и окружающими его горами.

Надышавшись вволю, Петунья собрала все оставшиеся силы и выволокла сундучок на берег, а сама осталась в воде.

– Вот, держите. Это же ваше, да?

Ответа она не получила и вскинула голову, испугавшись. Она подумала, что все, опоздала, и гном снова потерял способность двигаться, но нет. Его движения сильно замедлились, словно с заходом солнца иссякла питающая его энергия, но рукой он упрямо тянулся к сундучку.

Петунья с трудом вытащила свое тяжелое тело на берег и подтолкнула сундучок прямо под протянутую руку гнома. Каменные пальцы легли на запертую крышку, и гном испустил едва слышный вздох облегчения.

– Да… – прошептал он. Его голос стал так тих, что Петунья скорее догадывалась о его словах, чем слышала. – Мое… сокровище. Моя … прелесть…

В свете кольца в уголках каменных глаз появились и набухли капельки слез, а потом быстро скатились по щекам, оставляя за собой белый след.

– Прошу… сбереги… – вытолкнул из себя последние слова гном и замолчал навеки.

– Господин Черновлас? – тихо позвала Петунья, не думая, что ей ответят. И, конечно же, никакого ответа не получила. Только в груди на мгновение стало больно. Она протянула руку, кончиком пальца собрала белый налет с щеки статуи и лизнула. – Солёно…

От ее прикосновения, пусть оно и было легче легкого, статуя покрылась трещинами и тут же развалилась на куски. Камень был источен дырами, как спелый плод – червями. Словно упрямая воля гнома истончала камень, лишь бы продлить существование души внутри него на нужный срок.

Каменная голова упала навзничь, и невидящие глаза уставились прямо в звездное небо. Петунья осторожно провела рукой по лицу гнома, как будто закрывала ему глаза, потом собрала обломки и бережно опустила их в воду. Священное озеро тихо приняло останки своего сына и навеки похоронило их в своем чреве.

Петунья достала из сумки вареную картошку и бутылочку с напитком. Откусила кусок и выпила несколько глотков, после чего, повинуясь охватившему ее чувству, произнесла над озером прощальную речь и бросила в него часть еды и отлила немного питья. Стоило ей так сделать, как над водой поднялась легкая туманная дымка, мерцающая, подобно звездам, и легким шелковым покрывалом окутала ее тело. Петунья удивилась, но сразу же почувствовала знакомое прикосновение эфира. Она опустилась в позу лотоса, закрыла глаза и начала медитировать. Туман, впитываясь в кожу, превратился в чистейшую эссенцию и щедрым потоком хлынул внутрь магистериума, и заполнил его до прежних объемов, разом возместив Петунье все потраченные силы.

После медитации ее тело снова стало легким и сильным, а усталость испарилась вместе с водой. Петунья оделась и, подхватив сундук, поспешила домой.

Войдя в дом, она посмотрела на горящий в камине огонь и неожиданно для самой себя сказала:

– Я вернулась.

Петунья прошла в дом, подтащила к камину табурет и села у камина.

– Я сегодня встретила гнома, – начала она свой рассказ о сегодняшнем приключении. Огонь яростно полыхнул, словно отчитывал ее за опрометчивость, когда услышал о безрассудном погружении на дно озера, и Петунья послушно снесла эту выволочку. Потому что он был прав, она и в самом деле поступила донельзя глупо, и… почему это было так похоже на то, как будто бы ее ругал отец, беспокоящийся за безопасность дочери?

Потом она показа ему сундучок. Стоило коснуться крышки, как она сама собой открылась, открывая хранящиеся внутри «сокровища».
Там лежала стопка потрепанных книжек, перевязанных веревкой. Книжки были небольшие, чуть больше ладони, в мягкой, потрепанной обложке. Самая верхняя  называлась «Эльф в сетях порока», и Петунья, против воли, хихикнула. Вот уж она не думала, что суровые подгорные жители читают такое. Но следующая книга носила название «В горах мое сердце», а за нею – «Эндорре для двоих». Петунья перебрала оставшиеся томики, их названия ничем не уступали первым: «Голубоглазый балрог», «Луна над Лориэном» и «Огни Гондора». Из любопытства полистав одну книжку, она убедилась, что жанр любовных романов и формат покетбука – вечны и неизменны.

Внутри каждой книжечки на титульном листе стояло название издательства «Тис Черновлас и дочери». Петунья вспомнила, как отчаянно гном из последних сил тянулся рукой к этим романчикам, и руки ее задрожали. Для него они и в самом деле были настоящими сокровищами!

На первый взгляд кроме книг в сундучке больше ничего не было, но, хорошенько поарив уркой, Петунья вытащила темный бархатный мешочек. Распустив завязки, потрясла его, и на ее ладонь упали несколько вещиц: крохотный браслетик из разноцветных бусинок, потертый медальон, внутри которого хранился детский рисунок, и несколько маленьких зубов, окованных в золото. От вида этих вещиц, по сути не имевших никакой другой ценности, кроме сентиментальных, на глаза навернулись слезы и в носу защипало. Петунья шмыгнула носом и убрала драгоценности обратно. Потом закрыла глаза и от всего сердца пожелала гному встретить там, куда он ушел, своих дочерей.

Чуть позже, прислонившись спиной к горячей поверхности камина, она спросила:

– Как думаешь, что мне с этим делать? – Огонь ответил, и она согласно кивнула. Отнести книги в библиотеку было хорошим решением. И, наверное, Туури не откажется помочь ей организовать небольшой музей. Петунья бросила взгляд на стол, где стояла вырезанная из дерева фигурка. Пожалуй, ее она тоже отнесет. Чтобы все памятные вещи были в одном месте.

Перед сном она достала сюнь и все же отправила Онни послание. В ее мыслях, что неслись на крыльях мелодии в другой мир, Туури была счастлива со своими книгами.