БЕЗБЛОГNМ

Анон · 2024-04-23 16:23:22

Это мой мультикроссоверный фанфик про приключения тети Петуньи (см название).
задействованные каноны: Поттериана, Сильмариллион и прочие истории Средиземья, игра Стардью, Хроники Нарнии, One Piece, Stand Still Stay Silent, другие будут появляться по мере написания

основной персонаж: Петунья Эванс
ОМП, ОЖП и прочие персонажи в количестве.

выкладка: почти каждый день по главе, недельные перерывы между арками.

автор обложки концепт-художник @maximilien_serpent

Синопсис: в один прекрасный день тетю Пэт увольняют с работы, в результате чего она не знакомится с Верноном Дурслем и не выходит за него замуж, а влипает в волшебную и местами довольно страшную историю с магией, приключениями и прекрасными мужчинами!

Также можно почитать на:
Фикбуке
AO3
обновления каждую среду и субботу.

▼Немного предыстории ака оригинальный стартовый пост⬍

Не так давно анон вжопился в тетю Петунью...

нет, не так.
не считая самого первого прочтения ГП, когда анон был юн, мир - относительно прост и понятен, а Дурсли представлялись едва ли не Дурслькабаном, анон всегда симпатизировал тете Петунье. да, она не образец доброты и заботы, но что могла - то сделала, хотя ее, собственно, никто не просил растить ГП, а просто поставили перед фактом. Анон как-то представил, что ему остались на воспитание многочисленные племянницы, и ужаснулся. А еще всегда было обидно за нее, что тете Пэт не досталось магии. ну, кому бы такое понравилось? Потом анон прочел "Волшебное стекло" Заязочки и "Старушку Петти" и ему понравилась сама идея ведьмы Петуньи.

в прошлом году анон начал играть в Хогвартс Легаси. Так как просто играть было скучновато, анон решил отыгрывать и слепил себе чудесную юную тетю Пэт, которая неведомым магическим образом переселилась в 19й век и попала в Хог. Распределили ее, кстати, в Слизерин. Анон нафанонил ей боязнь полетов и любовь к чарам и зельям, летнюю подработку в трактире у Сироны и везде где только можно, потому что попаданке из будущего не до жиру. но писать фичок тогда анон не стал.

Зато в этом году поперло. Мало того, анон решил наваять мультикроссовер, чтобы запихнуть туда "все лучшее сразу". И Поттериану, и китайцев, и Толкина, и вообще все, что придет в голову. К тому же анон успел написать после перерыва в творчестве свой первый фичок по Сильму и решил, что успех надо закрепить. Пусть даже очередным фиклом, а не ориджем, который анон пытается написать с тех пор, как научился читать и писать.

В общем, анон вжопился в тетю Петунью и планирует додать ей всего-всего. И магии, и приключений, и красивых мужиков. К тому же анон пытается писать в стиле китайских сестер - быстро, динамично, с резкими вотэтоповоротами и сияющими Мэри на каждом углу. А не растекаться мыслью по древу, хотя получается пока не очень. Выкладка по мере написания, потому что писать в стол и копить главы, конечно, неплохо, но так анон боится потерять запал.

Основные ворнинги: не вычитано, ООС, вольное отношение автора к используемым канонам.

Отредактировано (2024-07-19 00:28:56)

Анон · 2024-07-04 16:02:21

Глава пятьдесят вторая, в которой тетя Пэт и королева Сью обследуют башню волшебника

▼Скрытый текст⬍

Друг за дружкой, вооружившись и держась настороже, они прошли мимо старого причала на озере. Деревянные доски потемнели от влаги и времени, но настил выглядел надежным, и Петунья решила, что непременно придет сюда порыбачить. Вот только соорудит себе складной табурет.

Интересно, а в озере рыба такая же, как в реке? Или другая?

Мысли о рыбалке помогло отвлечься от того, как исходящее от башни угрожающее давление с каждым шагом становилось все сильнее. Когда девушки миновали пригорок, и им открылась вся башня целиком, это ощущение обрушилось на Петунью с такой силой, что на мгновение ее захлестнул приступ иррациональной паники, и она чуть не бросилась назад, крича от страха.

Прямо как тогда. Она поежилась и отчаянно вцепилась в посох. Ощущение гладкого дерева под рукой давало ей небольшое ощущение надежности.

А вот Сьюзан, кажется, ничего подобного не ощущала. Она прошла вперед и остановилась, ожидая когда Петунья присоединится к ней.
Башня стояла на вершине зеленого холма, мох и плющ, густо покрывающие ее основание, создавали впечатление, будто само здание пустило корни в землю. К двери, потемневшей от времени, вели каменные ступени, вросшие в землю. Между камнями ступеней пробивалась нежная зеленая поросль.

Петунья бросила взгляд на башню и вскрикнула. В окне второго этажа виднелся темный силуэт.

– Там никого нет, Тунья, Сьюзан успокаивающе коснулась ее руки.

Но Петунья не отреагировала. Она в ужасе смотрела на окно, в котором уже было пусто, и ее не оставляло ощущение, что та тень смотрит откуда-то еще. Она почти физически чувствовала на себе чей-то недобрый взгляд, а в ушах слышала тихий угрожающий шепот, о том какие кары и несчастья ждут ее, если она посмеет нарушить покой башни…

Она закричала, выронив посох, заткнула уши руками и зажмурилась, но шепот продолжал звучать уже внутри ее головы, а за закрытыми веками она видела, как ее обступает толпа теней, и они прогоняют ее, потому что ей не место здесь, ведь она грязная маггла…

И тут она вспомнила. Однажды, несколько лет назад, так что понемногу забылось, ей довелось испытать подобное. Они провожали Лили на первый курс. Уже успела произойти та некрасивая история с украденным письмом, и Петунья еще дулась на младшую сестру, но упустить шанс увидеть еще кусочек волшебного мира не смогла.

Профессор, что принесла письмо с приглашением, подробно объяснила, как найти проход на платформу, и Лили сразу его нашла. Вот только, сколько бы она ни показывала на нужную колонну, родители все равно проходили мимо, как будто не замечали. Что до Петуньи… тогда она впервые испугалась. Она ясно видела проход на платформу, но также отчетливо слышала исходящие от нее страх и угрозу. Потом Лили взяла родителей за руки, и с них спал морок. Петунья поспешила ухватиться за нее, и шепот исчез, а страх отступил.
Встречать сестру после первого курса она не поехала, отговорившись какими-то делами. И больше не появлялась ни на платформе девять, ни рядом с Косой Аллеей.

В учебниках Лили это называлось магглоотталкивающими чарами. Волшебники устанавливали их, чтобы защитить свой быт от посторонних, заставляя магглов не замечать. Но ни в одной книге не было описано то, что испытала Петунья.

И тут Петунья разозлилась. Как смеют эти дурацкие маги внушать людям такие ужасы?! Как смеют они смотреть свысока на тех, кто не они? Да как они вообще!... Она кинулась к башне и с яростью ударила кулаком в дверь.

В тот же момент давление, которое она испытывала, прекратилось. Как будто выключателем щелкнули.

Она без сил опустилась на землю у подножия башни. Сьюзан подошла и протянула посох. В ее глазах был явно виден немой вопрос.

– Это были магглоотталкивающие чары, – она в нескольких словах объяснила их действие, а потом добавила: – Я не знаю почему, но на меня они действуют не так, как на всех остальных. Но почему ты не почувствовала?

Сьюзан пожала плечами. Ее этот вопрос мало интересовал.

– Не забывай, я – королева Нарнии. На мне благословение Аслана, оно защищает меня.

Тут она приложила палец к губам – тшш! – и приникла ухом к двери. Петунья вдруг сообразила, как неосмотрительно повела себя, смутилась и тоже прислушалась. Но не услышала ничего, кроме обычных лесных звуков.

– Уверена, что там пусто, – решила Сьюзан, – но кто знает… не будем беспечными. Открывай дверь.

Петунья с опаской потянула за ручку, надеясь, что дверь окажется закрыта – или застрянет, – и тогда Сьюзан оставит эту идею и они уйдут. Но дверь легко поддалась и со скрипом открылась. Сьюзан решительно шагнула в башню, готовая стрелять, но почти сразу опустила лук.

– Никого, – она убрала стрелу в колчан, а лук повесила на плечо.

Петунья помялась на пороге, переполненная недавно пережитым страхом от волшебства, раздражением и злостью, и еще завистью к храбрости подруги. Хотела бы и она так же… она хлопнула себя по щекам, подперла дверь камнем, просто на всякий случай, и вошла.

Даже не смотря на солнечный день, внутри было темно. Света, попадающего сквозь пыльные окна, было недостаточно, и Петунья вынула из сумки феаноров кристалл. Волшебный светильник, оказавшись у нее в руке, сразу загорелся и осветил все вокруг холодным белым светом.

Первым, что бросилось в глаза, была двойная цепочка маленьких следов. Она начиналась от порога и шла через весь этаж туда, где в темноте угадывалась винтовая лестница на второй этаж.

Сьюзан пробежала вдоль следов, поднялась на пару ступенек по лестнице, потом спустилась и покружилась вокруг нее. Остановившись, постучала каблуком, и пол под ее ногой откликнулся глухим звуком.

– Подвал, но входа не видно, – сказала она, вернувшись. – Зачарован, видимо. Давай осмотримся. Как думаешь, кто тут жил?

Петунья огляделась. Весь первый этаж башни походил на то, что она с натяжкой назвала бы волшебной лабораторией. Угол справа был занят шкафами и этажерками, сплошь заставленными какими-то банками, склянками, пузырьками и бог весть чем еще. А на большом столе рядом громоздилось что-то алхимическое: реторты, перегонные кубы, горелки, наборы пипеток и колб, странного вида зажимы и пинцеты, и даже набор скальпелей.

С левой стороны хозяин башни устроил себе зельеварню с несколькими разнокалиберными котлами, в одном из которых треснувшая от времени мешалка еще пыталась что-то помешивать, но только скребла покрытые высохшими остатками зелья стенки.

Пройдя дальше, они узрели несколько книжных стопок прямо за котлами. Книги лежали на полу как придется, покрытые пылью и паутиной. А чуть дальше мерцающая магическая завеса преграждала путь к постаменту с гримуаром. За алхимическим столом на полу была нарисована пентаграмма, в вершинах ее лучей еще сохранились свечи и кристаллы. Петунья обошла ее по широкой дуге. Кто знает, кого с ее помощью можно вызвать.

– Тут точно жил волшебник, – сказала она, отвечая на вопрос. – И еще немного ученый.

Сьюзан кивнула.

– Наверное, пытался создать философский камень или вырастить гомункула. – Она заметила удивленный взгляд Петуньи и хихикнула: – Что, раз красавица, так еще и дурочка?

Петунья смутилась. Откуда бы королеве разбираться в таких вещах?

Сьюзан махнула рукой.

– Профессор часто рассказывал о всяких разных вещах, когда мы жили в его доме. Открытие Нарнии будто бы сблизило нас, и, несмотря на значительную разницу в возрасте, он был нам всем добрым другом… – она замолчала, и Петунья поняла, о чем она молчит. Потом Сьюзан тряхнула головой, отгоняя от себя печальные мысли: – Пойдем заглянем на второй этаж.

На втором этаже были личные покои волшебника. В дальнем углу стояла узкая кровать, у окна – письменный стол. На наклонной столешнице лежала раскрытая книга, и по ее страницам плясало самопишущее перо. Чернила давно высохли, а вложенные чары продолжали работать. Вдоль стен стояли книжные шкафы, но книг было так много, что в шкафах они не помещались и громоздились повсюду, включая кровать. На полу лежал всякий мусор – веточки и листья, птичьи перья и помет.

Сьюзан показал наверх:

– Смотри!

Петунья запрокинула голову. Третьего этажа в башне не было, вместо него под крышей с частично обвалившейся черепицей был подвешен старинный телескоп, а рядом висела модель солнечной системы с землей в центре.

Тут под крышей что-то зашуршало, зашебуршало. Из гнезда, ловко спрятанного среди балок, высунулся птичий клюв, а потом и сама птичка выскочила наружу, попрыгала и, расправив крылышки, улетела.

– Вот видишь, – сказала Сьюзан – Тут безопасно. – Но Петунья уже и сама поняла, и почувствовала, как напряжение немного отпускает ее.

Затем Сьюзан объявила, что хочет посмотреть в телескоп и ушла на поиски лестницы. Окуляр был слишком высоко, так что либо волшебник левитировал, либо у него все-таки было лесенка. Как у всех приличных астрономов.

Петунья прошла вдоль шкафов, разглядывая корешки книг. Наудачу открыла и полистала несколько, но не повезло – мало того, что рукописные, так еще либо на латыни, либо на чем-то старо-французско-английском. Ни с тем, ни с другим она не дружила.

Ее внимание привлекла старомодная остроконечная шляпа на подушке. Спереди на тулье под пылью просматривалось какое-то светлое пятно в форме буквы М, и Петунья посмеялась про себя. Ну-да, башня Мерлина, конечно. Все еще улыбаясь этой немудреной шутке, Петунья отряхнула шляпу и подняла ее. Оказавшись в ее руках, шляпа потяжелела, а потом из нее на подушку вывалилась небольшая книжица, переплетённая в кожу.

Что-то загрохотало, Петунья оглянулась. Сьюзан, гордая и довольная, хотя и порядком перемазанная пылью, тянула за собой лесенку на колесиках.

– Хочешь посмотреть в телескоп, Тунья?

Петунья отказалась и придержала лестницу, пока Сьюзан ловко взбиралась по ней. Оказавшись наверху, она подтянула к себе окуляр телескопа и приникла к нему.

– О! – восхищенно протянула она. – Да тут же прямо всю округу видно. И твою ферму, и город. А тут у нас озеро и дальше за лесом река. Ого! А вот это уже интересно… – она не стала дальше комментировать и только ехидно сказала, что, если Петунье так интересно, пусть сама смотрит.

И с готовностью уступила место. Петунья осторожно взобралась по скрипучей лестнице, боясь, как бы ступени не обвалились от старости, подтянула к себе окуляр телескопа и заглянула в него.

Анон · 2024-07-05 16:00:19

Глава пятьдесят третья, в которой тетя Пэт находит мемуары Мерлина, играет в азартные игры и, наконец, получает свой бездонный сундук

я изменил рецепт сундука, чтобы сделать его чуть-чуть разнообразнее.
тетя Пет находит "земляной кристалл". поскольку в его описании сказано, что это затвердевшая смола, я решил считать его янтарем.
игра "Рок", она же игра в камни, потырена из китайских новелл.

▼Скрытый текст⬍

Сьюзан вовсе не преувеличивала, когда сказала, что в телескоп видно все.

Чуть поправив положение телескопа с помощью ручек и рычажков, Петунья сразу увидела свой домик и грядки. Из трубы шел едва заметный дым, а на дереве сохло платье Сьюзан. Она поежилась. От мысли, что кто-то вот так запросто может наблюдать за ее жизнью, стало не по себе.

Чуть резче, чем следовало, потянув рукоятку, она заставила телескоп передвинуться вправо, и перед нею появился белый город. С высоты можно было рассмотреть больше подробностей, чем с земли, и Петунья надолго зависла, разглядывая белоснежные дворцы, сады и фонтаны.

Насладившись картиной прекрасного города, она снова передвинула телескоп, наведя его на горы над городом, и там, среди валунов, увидела темный зев пещеры. И озеро пониже, которое небольшим протоком соединялось с рекой, текущей по дну ущелья. Справа от озера стоял добротный дом, а с левой – еще один, поменьше и явно запущенный. За этим небольшим домом угадывался проход в горах, но из-за обвала он был заблокирован. Воспользовавшись телескопом, Петунья заглянула за него и удивленно округлила рот: завал преграждал путь к железнодорожной станции!

А ведь она узнала, что тут есть станция. Видела на карте в самый первый день, в прогнозе погоды.

Вспомнив про карту, Петунья дернула рычаг и медленно повела телескоп в противоположную сторону, собираясь проверить, правда ли тут еще и океан есть. Но отвлеклась, заметив толстую золотую трубу среди камней. Петунья присмотрелась, ей показалось, что труба – двигается. И правда, двигалась. А еще она была покрыта множеством овальных пластинок, чуть заходящих друг на друга и складывающихся в узнаваемый узор «змеиной шкуры»…

Испуганная, она отпрянула от окуляра. Лестница, не выдержав резких движений, возмущенно заскрипела, ее повело в сторону, и Петунья в панике крепко вцепилась в ветхие перила.

– Там… там, в горах… огромная змея, – пролепетала она встревоженной Сьюзан. Они тут же поменялись местами, но время было упущено, и змея, если она была, уже уползла куда-то по своим змеиным делам.

Сьюзан ущипнула себя за мочку уха, а потом озорно улыбнулась:

– Давай, сходим и посмотрим на месте? – Петунью слишком явно передернуло от этого предложения, что Сьюзан поспешила ее успокоить: – Не бойся, если что, я защищу тебя. Знаю пару секретиков. А от такой змеюки могли и чешуйки остаться, и даже целая шкура! Змеи же линяют!

Золотая змеиная шкура звучала слишком соблазнительно, и Петунья дала себя уговорить. Но не сегодня. Пока Сьюзан продолжила обозревать окрестности – она не теряла надежды увидеть что-нибудь столь же потрясающее, как золотая змея, – она вспомнила про выпавшую из шляпы книжицу.

Вероятно, в ней были личные записи волшебника, не зря же она хранилась внутри шляпы. Петунья рассеянно пролистала страницы. Она почти ожидала, что снова увидит латынь или старо-английский, но, к ее удивлению, слова оказались понятным. Она нахмурилась, присмотрела. Все страницы были исписаны тенгваром!

Петунья поспешила открыть первую страницу.

«Сии записи я делаю с помощью тайнописи, найденной мной в Холмах. Более никто, кроме меня, не сможет их прочесть», – было написано там в самом верху. Петунья хмыкнула. – «Но если найдется кто-то, понимающий это письмо, то узнай же, кто я таков. При крещении отец Блез, что произвел надо мной сие таинство, дал мне имя Амвросий. Отец, который навестил меня лишь раз и чьего имени я не знаю, назвал меня Кэр-Мирддин. Моя матушка, святая женщина, звала меня Анном, а соседи и их дети, следом за ними, кликали меня Анн сын монахини.»

Здесь Петунья начала подозревать, что шутка могла быть не совсем шуткой.

Читая дальше, она узнала, что Амвросий, он же Кэр-Мирддин, он же Анн, сын монахини, с детства отличался от своих сверстников. Он был здоровее, сильнее, выносливее, имел живой пытливый ум и память, которая никогда не тускнела. Мать на его расспросы только отмалчивалась и сразу переводила разговор, так что вскоре он перестал заговаривать с нею об этом. А духовник осенял его крестным знамением и благочестиво говорил, что сие благословение Господа, и что кому многое дано, с того многое спросится.

Когда в следующем предложении выяснилось, что в одиннадцать лет Кэр-Мирддина приняли в Хогвартс, Петунья не удивилась. И что его приняли на Слизерин – тоже. А вот то, что ученики и учителя, не слишком привычные к его родному языку, переиначили имя и стали звать его «Мерлин», заставило ее выпустить книжицу из рук и громко расхохотаться.

Вот это да! М – это Мерлин! Кто бы мог подумать?

– Нашла что-то интересное? – спросила сверху Сьюзан.

– Мемуары Мерлина, – сквозь смех ответила Петунья. Отсмеявшись, она подобрала книжицу и положила ее в сумку.
Больше ничего, что бы им пригодилось, в башне не нашлось, и они ушли. Сьюзан хитрым образом закрыла дверь и показала Петунье, куда смотреть, чтобы проверить – открывалась дверь или нет.

– Откуда ты столько знаешь? – не скрывая зависти спросила Петунья, пока они возвращались на ферму.

Сьюзан горделиво приосанилась. Надо признать, это невероятно ей шло. Ну так, королева же. Но тут же заулыбалась.

– С тех пор, как я отправилась на поиски Нарнии, мне довелось побывать во многих мирах. И в каждом я старалась выучить что-нибудь полезное. Никогда не знаешь, что тебе пригодится. Вот как-то раз… – и она пустилась рассказывать полуфантастическую историю про мир воюющих между собой магических орденов. Тамошние послушники не владели волшебными палочками или посохами, зато летали на мечах, приручали чудовищных зверей и сражались с потусторонними демонами. Сьюзан даже подружилась с одним из странствующих магов-воинов, и он научил ее местной магии. – Поэтому теперь мои стрелы не только летят без промаха, но могут поразить любую цель. Даже демона!

Вернувшись на ферму, они с удовольствием поужинали. Сьюзан сварила похлебку – было ли что-то, чего эта девушка не умела? – а Петунья нарезала овощей и достала остатки тыквенного пирога от уважаемой госпожи Тук.

За ужином зашел разговор про то, что делать с собранной ягодой. Конечно, Петунье тут же пришли на ум и пироги, и джем, и компот, и даже вино (она примерно представляла, что нужно делать), но вот беда – кроме ягоды-то у нее ничего и не было. Ни достаточного количества муки или сахара, ни дрожжей.

Да даже нормальной плиты с духовкой и то не было!

– Если это волшебная ферма, – сказала Сьюзан, совершенно не по-королевски облизывая пальцы, – то, может, тут найдется какой-то способ?

Петунья посмотрела на нее, чувствуя неотвратимое желание побиться головой об стену. Вместо этого она с нежностью сказала:
– Я тебя обожаю, Сью, – и бросилась к тумбочке. К той самой тумбочке, что по запросу выдала инструкцию для пугала.

Достав из тумбочки стопку открыток, она задумалась. Велик был соблазн попросить инструкцию для изготовления плиты с духовкой, но в глубине души она понимала, что ничего не выйдет. Достаточно посмотреть на окружающее. Все, что тут есть современного и технического, это телевизор. Никуда не подключенный.

Она умоляюще посмотрела на камин, надеясь, что огонь даст подсказку, но тот-кто-в-очаге с момента появления Сьюзан никак себя не проявлял.

Ну и ладно. Хорошенько подумав и перебрав в уме все свои запасы и возможности, Петунья пришла к одному единственному варианту.

– Мне нужна инструкция для бездонного сундука, в котором можно хранить много вещей и где они не будут портиться, пожалуйста.

Тумба затряслась, загудела, а когда Петунья откинула крышку, внутри лежали открытка и пухлая тетрадь.

Инструкция к сундуку сильно отличалась от предшествующих ей. Если для пугала или колодца было достаточно собрать нужные материалы и сложить их вместе, то в этот раз одним вариантом дело не ограничивалось.

– «Пространственное хранилище с функцией темпоральной заморозки (далее, сундук) является сложным техно-магическим устройством, создание которого сопряжено с рядом определенных и логично вытекающих из его особенностей сложностей», – прочла Петунья. Она переглянулась со Сьюзан, и та пожала плечами.

В общем и целом, создание именно такого сундука, как хотелось Петунье, зависело не только от уймы материалов, но еще и от правильной их обработки. Для тех же, кто не владел необходимыми ресурсами и навыками, был предложен упрощенный рецепт. Правда, с оговоркой, что созданный по этой схеме сундук разрушится через несколько дней.

Для упрощенного рецепта требовались пятьдесят древесины, десять камней, самоцвет и несколько рун. Дерево и камень Петунья принесла с улицы, руны нашлись в той самой пухлой тетради – это оказались чьи-то конспекты. Оставалось найти только самоцвет.

Она с сомнением потрогала сережки-гвоздики в ушах. Микроскопические цирконы в них вряд ли подойдут, но тут Сьюзан показала ей открытку с изображением каменных яиц.

– У тебя есть жеоды? – в открытке было сказано, что эти «каменные яйца» содержат в себе минералы, руду или артефакты, нужно только разбить.

Они вышли на улицу, и Петунья, вооружившись киркой, разбила на пробу одну жеоду, и из нее выпало несколько угольков.

– Не повезло, – прокомментировала Сьюзан, подкладывая вторую. – Как-то раз я ходила посмотреть, как люди играют в «Рок». Покупают в специальном казино камни, а потом разбивают их. Чаще всего попадаются пустышки, но иногда выпадают драгоценные камни. А однажды… – она закатила глаза в немом восхищении, – однажды я видела, как человеку выпал восхитительный нефрит «баранье сало»!

Из других жеод выпали кусок слоистой черной породы, комок глины и небольшой, чуть меньше грецкого ореха, золотисто-коричневый кристалл. Петунья взяла его и посмотрела на просвет. Внутри угадывалось какое-то насекомое.

– Это что, янтарь?

Самоцвет был красивым, пусть и мутноватым, да еще эта муха внутри… скрепя сердце, Петунья положила янтарь к древесине и камню, и в следующий момент они превратились в сундук. Точно такой же как на картинке. Тщательно обструганные досочки плотно пригнаны друг к другу, металлические ленты начищены до блеска, а замок-защелка без проблем ходит туда-сюда. Янтарь сидел в верхней части крышки, как украшение.

Затем Петунья вырезала нужные руны на дне сундука. На вид сундук после этого никак не изменился, и она, из эксперимента, попробовала уложить в него свою дорожную сумку.

Саквояж вошел безо всяких проблем.

Вдохновленная успехом, Петунья с помощью Сьюзан перетаскала в сундук все мешки с пшеницей, все собранные утром снопы, а затем всыпала сверху собранную днем ягоду. И все прекрасно поместилось!

А когда она закрыла крышку, то увидела, что янтарь неярко светится, и внутри него угадывается цифра «семь».

Анон · 2024-07-06 19:11:48

Глава пятьдесят четвертая, в которой королева Сью вновь демонстрирует свои разнообразные навыки, а потом подбивает тетю Пэт идти исследовать пещеры

пока писал черновик, чуть не украл кусок текста у великого Профессора )) но я перефразировал!

▼Скрытый текст⬍

Утром цифра «семь» на крышке сундука превратилась в «шесть». Петунья поспешила проверить драгоценные запасы, но все было, насколько она могла судить, в порядке. Несколько ягодок, выбранных наугад, выглядели так, будто их только что сорвали.
Петунья не стал убирать их обратно и просто положила в рот.

Снова поручив Сьюзан полить грядки – посаженные вчера семена уже проклюнулись и радовали глаз крохотными зелеными всходами, – Петунья вскопала вторую грядку и достала пакетики семян, доставшиеся в качества приза на яичном фестивале. Каждый был аккуратно подписан, не пришлось гадать, что же это. В результате ей достался большой пакет картофеля сорта «Красная звезда», клубника «Восходящая звезда» и небольшой пакетик с семенами тюльпана «Звезда Востока».

– Подозрительно много звезд, – прокомментировала Петунья. На каждом пакетике и правда было изображение крохотной, восьмилучевой звездочки.

Тем не менее, отказываться от семян она вовсе не собиралась. Еда, которая вырастает за неделю, да еще без особых трудозатрат с ее стороны, на дороге точно не валяется. Поэтому она просто посадила семена и дала Сьюзан полить их.

Сезон морошки еще продолжался. После огородных работ они снова отправились в лес за ягодой. Завернув в старый курятник, Петунья вновь нашла свежее, еще теплое яйцо.

– Почему ты не заберешь эту курицу на ферму? – полюбопытствовала Сьюзан, наблюдая, как ее подруга перелезает через ограду. – Или тебе нравится каждое утро бегать сюда за яйцами?

Петунья, отряхивая одежду от приставших к ней соломы и перышек, шумно фыркнула и наградила ее выразительным взглядом, вложив в него все свое мнение по этому вопросу.

Сьюзан сняла с ее волос голубое перо и предложила:

– Ну, так давай поймаем ее.

Что только не хранилось в поясном мешочке нарнийской королевы. Зная об этом, не оставалось сомнений, что все те приключения, о которых она рассказала, были на самом деле.

В этот раз она вытащила свернутую в несколько раз мелкоячеистую сеть. Она попросила Петунью срезать несколько веточек, а потом, ловко просунув прутики в отверстия в сети, получила странную конструкцию, похожую на капкан. Сорвав с ближайшего куста несколько ягод, Сьюзан забралась в курятник, а когда через несколько минут вышла, ловчего приспособления при ней уже не было.

– Вот и все, – сказала она, отряхивая штаны. Хотя ее платье уже высохло после вчерашней стирки, она продолжала ходить в одежде Петуньи. – Завтра проверим, кто же попался в силок.

Петунье было знакомо это слово! Порой, погружаясь в чтение очередной книги, она встречала на страницах короткое замечание, что герою понадобилось добыть еды к ужину, он ставил в лесу силки, и в них довольно скоро кто-то попадался. То кролик, то перепелка, а то и целый фазан. Но сами силки она никогда вживую не видела и почему-то представляла их в виде петли-ловушки, которая, стоит в нее неосторожно вступить, затягивается вокруг добычи и вздергивает ее вниз головой, заставляя болтаться беспомощным и униженным.
Услышав это, Сьюзан расхохоталась. Насмеявшись, она утерла слезы и пообещала, что завтра обязательно научит «милую Тунью» этому нехитрому способу охоты.

Поскольку вчера они уже собрали всю ягоду по правой стороне от фермы, сегодня они отправились в противоположную сторону. Но здесь кустов с ягодой было меньше, и Петунья по дороге собрала лука и крапивы с щавелем. По пути ей попались на глаза несколько нарциссов, она срезала один цветок и преподнесла его Сьюзан.

Дойдя до реки, они немного посидели на берегу, наслаждаясь идущей от воды прохладой. Солнце, чьи отблески от бегущей воды порой слепили их, стояло уже довольно высоко, хотя до полудня было еще время.

– Сью, а ты можешь научить меня сражаться? – вдруг спросила она. Блеск солнечных лучей на речных волнах почему-то напомнил ей про слаймов, и идея научиться пользоваться хоть каким-то оружием показалась ей весьма полезной.

Сьюзан зачерпнула воды и умыла испачканный соком морошки рот.

– Ты про тех забавных зверушек, что живут на ферме? – без особого удивления спросила она. Ей, конечно, довелось столкнуться с ними в самую первую ночь. Но, благодаря расторопности Петуньи, поспешившей окатить ее водой из ведра, сильных ожогов не получила. – Подождем до вечера или пойдем поищем в пещерах? – Когда Петунья не поняла, она объяснила: – Раз это ночные жители, должно быть место, где они могут пережидать день. Здравый смысл подсказывает, что, скорее всего, это пещеры. Те самые, что мы вчера в телескоп видели. – Тут она вспомнила про змею и выставила в верх указательный палец: – Точно! Еще и следы той змеи поищем. Пошли в пещеры, – и она вскочила на ноги.

Петунья содрогнулась, припомнив размеры змеи. Она, кажется, даже больше гигантской анаконды, что, по слухам, водится в джунглях Амазонки!

Но Сьюзан уже пошла к лесу, и ничего не оставалось, кроме как поторопиться следом.

Сперва они заглянули на ферму и опустошили свои сумки. Всю морошку, что удалось им собрать сегодня, на вид – килограмм пять, Петунья сложила в ящик для продаж. А затем, подумав, добавила туда и один мешок пшеницы.

– А ты не можешь таким образом купить чего-нибудь нужного? – полюбопытствовала Сьюзан, после того как узнала, что это за ящик. Петунья расстроилась, что ей это и в голову не пришло, вырвала из тетради лист, быстро накарябала на нем просьбу прислать ей в счет денег мыла и шампуня и бросила его к ягоде.

Собираясь на исследование пещеры, Петунья вновь влюбилась в свою обновленную сумку. Магически зачарованная, она вмещала в себя практически что угодно. Даже кирка и тяпка влезли в нее без особых проблем!

Поднявшись по северной тропе, девушки прошли по небольшому плато, откуда открывался вид на шоссе, посмотрели на окрестности, Петунья показала дилижанс, который привез ее сюда, а потом пошли дальше по тропе. Та привела их в небольшую долину, зажатую среди скал. Слева виднелись следы обвала, забаррикадировавшего проход к железнодорожной станции, в небольшой рощице прямо впереди виднелись остатки шалаша, а по правую руку стихийно возникшая лесенка вела к заброшенному дому.

Наверное, то была сторожка лесника или, может, горного егеря. Справа стоял верстак с наполовину обтесанной деревянной чуркой; у кровати на полу лежала медвежья шкура, а по стенам были развешаны охотничьи трофеи и разнообразное оружие. Вот только все оно было в таком ужасном состоянии, что, когда Сьюзан, любопытствуя, сняла с крючка лук, тетива сразу же осыпалась трухой, а дерево треснуло сразу в нескольких местах.

– Ты заметила, что только в городе вещи в порядке? А здесь, или там, в лесу, сплошное запустение.

Петунья пожала плечами и вскользь заметила, что, наверное, это потому, что в городе жили эльфы. Сьюзан оживилась и потребовала у нее историю. Петунья мало что могла рассказать, но предложила почитать книги. Хроники королевской семьи подругу не заинтересовали, в отличие от приключений бравого хоббита в компании тринадцати гномов.

Тропинка от домика егеря вела их мимо поросших мелкими и кривыми сосенками скал, пока они не вышли к озеру – оно лежало перед ними круглое, как тарелка, с водной гладью спокойной и гладкой, как поверхность зеркала. Девушки подошли к нему, чтобы полюбоваться на него поближе, но, наклонившись, отчего-то не увидели своих отражений: водная гладь оставалась синей и пустой. Петунья собралась уже отойти, но Сьюзан взяла ее за руку и попросила остаться. Постепенно перед ними проступили перевернутые очертания окружающих их гор, проплыли белыми перьями облака. В озерной глубине отразилось небо перевернутой чашей и в нем, словно упавшие в глубину драгоценные камни, сверкнули звезды. Вопреки тому, что над их головами ярко и весело сияло солнце.
Они подождали еще немного, но их отражений в воде так и не появилось.

– Ты тоже это видела? – шепотом, боясь спугнуть невесть кого, спросила Петунья, и Сьюзан без слов крепко сжала ее ладонь.
Не говоря больше ничего, они вернулись на тропу, перешли по полуразрушенному мосту, в котором еще проглядывали следы былой красоты, и, поднявшись на гору, оказались перед входом в пещеру. Прежде его закрывали каменные ворота, но теперь одна его створка лежала рядом, разбитая на множество осколков, а вторая, слетев с петель, застряла в проеме. На ее отполированной каменной поверхности можно было различить вязь геометрических узоров, не до конца стертых дождем и ветром, но никаких надписей.

Пригнувшись, девушки заглянули внутрь. Изнутри пещеры несло затхлой сыростью и студеным холодом.

Петунья поежилась.

– Что-то мне уже не хочется туда идти.

– Тогда пойдем поищем змею, – тут же предложила Сьюзан, и Петунья застонала. Она совсем не это имела в виду!

Анон · 2024-07-06 19:34:14

Анон, продолжай и не бросай, ты большой молодец!

Анон · 2024-07-07 18:45:15

Анон пишет:

Анон, продолжай и не бросай, ты большой молодец!

большое спасибо! я обязательно постараюсь!

Анон · 2024-07-07 18:48:43

Глава пятьдесят пятая, в которой тетя Пэт и королева Сью сперва ищут огромную змеюку, а потом спускаются под землю

наконец-то тетя Пэт добралась до шахты. ну, точнее это Сьюзан ее туда затащила. Сьюзан пытается "украсть сцену", но я уже знаю, как это обыграть. что не отменяет того, что она реально классная и крутая.
также я попытался скрестить шахту Стардью с красотами Мории, не знаю, насколько хорошо получилось ))

▼Скрытый текст⬍

Остановить нарнийскую королеву, задавшуюся целью, было сродни стать на пути урагана. Петунья уже раз десять пожалела, что не сдержалась вчера у телескопа, но все слова уже были сказаны. Перед тем, как отправиться на поиски золотого змея, Сьюзан показала ей как правильно держать посох, чтобы было сподручнее бить, и посоветовала, в случае чего, не убегать сломя голову, а замереть и затаить дыхание. Потому что змеи реагируют на звук.

И вот, они отправились на поиски громадной змеюки, уныло думала Петунья, лавируя меж разбросанных по склону горы огромных валунов. Змеюка, наверняка, проглотит их и не подавится. Тем более, в какой-то момент они умудрились разделиться. Сьюзан полезла повыше, поискать с высоты, а Петунья заплутала среди камней и потеряла ее из виду.

Ну, ладно, навыки, почерпнутые у Лассэ, немного и в горах работали. Так что не то что бы Петунья потерялась… просто ей нужно было немного побыть одной. Иметь компанию, конечно, хорошо. Но энтузиазм Сьюзан и ее привычка быть главной заставляли Петунью чувствовать себя усталой и больной. Нет, она была благодарна, но…

Ветер донес до нее крик «Туни!», и Петунья, остановившись на минутку, приложила руки рупором ко рту и крикнула в ответ. Дав знать, что жива, она повернулась на пятках, собираясь продолжить свои бесцельные поиски, как ее глаз уколол золотистый лучик света. Она осторожно приблизилась к этому месту, пошарила кончиком посоха среди мелких камней и пыли, и подцепила что-то круглое и плоскоеВ ее руках оказалось грубое подобие тарелки, гладкое с вогнутой стороны и шершавое с выпуклой.

Прежняя Петунья, не познавшая жизни на ферме, взяла бы эту штуку и ушла. Хотя нет. Она бы в принципе ее не нашла, потому что ни за что в жизни не оказалась в горах. Ибо это не самое достойное занятие для приличной молодой леди. А Петунья Эванс очень хотела быть приличной леди.

Петунья нынешняя сунула находку в сумку, осмотрела место, но не увидела ничего интересного и ушла. Какое-то подспудное чувство заставило ее взглянуть на место находки еще раз, только теперь издалека, и вот тогда-то она и заметила – широкий и глубокий след, вдавленный в тело горы, с выкинутыми с его пути камушками, которые лежали вдоль.

Петунья прикинула размеры того, кто оставил этот след, и ее замутило. Она не очень хорошо помнила, но, вроде бы, самая большая анаконда из обнаруженных в длину была метров пять, не больше… а у этого следа одна только ширина была примерно в полтора фута.
Петунья замерла и особенно остро прочувствовала окружающее ее пространство. Там, где прежде ей казалось царила тишина, она услышала стрекот насекомых и птичьи трели в высоте, шелест ветра среди пучков пожухлой травы и шорох осыпающегося песка, а еще – громкое, прямо-таки провоцирующее биение собственного сердца.

Почти не отдавая себе отчета в том, что делает, она перехватила посох точно так, как ее научила Сьюзан, и шаг за шагом, не поворачиваясь спиной к змеиному следу, стала отступать.

Кто бы мог упрекнуть ее в том, что ей стало страшно?

Отступая, она уперлась спиной в один из валунов.

– Ты чего? – спросили сверху. Петунья запрокинула голову. Сьюзан сидела на вершине валуна, на корточках, как какой-то хулиган, и выглядела классной и крутой.

– Я нашла. Вот, – она порылась в сумке и протянула наверх чешуйку.

Сьюзан восхищенно прицокнула языком, рассматривая трофей, а потом, возвращая, спросила, куда ползла змея.

Возвращаться к следу вдвоем было не так страшно. Вместе они прошли вдоль него и выяснили, что змея уползла куда-то выше в горы. Возможно, у нее там гнездо.

– Кстати, – сказала Сьюзан, когда они ушли от следа, – я тут кое-что увидела. Пошли посмотрим. Не бойся, это просто дом. Выглядит пустым, но – добротным.

Пройдя мимо пещеры и спустившись с горы, они и правда увидели дом. Петунья сразу же узнала его – видела в телескоп. Это было крепкое приземистое здание, похожее на форт первопоселенцев. Сзади и с боков его прикрывали скалы, окно было только одно – над дверью. Крышу поддерживали две колонны, похоже, сделанные целиком из стволов деревьев, и справа от двери висела немудреная вывеска с грубым изображением меча.

Дверь оказалась заперта – это Сьюзан, которая не боялась никого и ничего, подергала ее, а потом еще и постучала ногой, чтобы наверняка. Дом выглядел пустым, но не заброшенным. Но, даже если в нем кто-то жил, прямо сейчас он отсутствовал.
Больше здесь нечего было делать, кроме как вернуться и исследовать пещеру. Петунье очень не хотелось, но все ее возражения были отметены одним предложением:

– А где ты еще собираешься брать самоцветы?

Ох, Сьюзан была права, и Петунья покорилась.

Они по очереди протиснулись мимо застрявшей створки и сразу оказались во влажной и холодной темноте пещеры. В темноте свет, исходящий от кольца, стал ярче и осветил для них небольшой, фута в три примерно, круг. Петунья достала из сумки феаноров кристалл и передала его Сьюзан. В его свете они увидели просторную пещеру, чьи стены терялись во мраке, свисающие с потолка сталактиты и разбросанные повсюду камни и обломки чего-то.

А впереди их глазам предстала странная композиция. Сперва они решили, что это просто причудливой формы сталагмиты, но, подойдя ближе, увидели свою ошибку.

– Это же гномы! – воскликнула Сьюзан, и эхо ее голоса заметалось под сводом пещеры.

При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что гномы – просто каменные статуи, однако, высеченные так искусно, что казались живыми. Петунья тут же вспомнила миф про Горгону Медузу и ее всеокаменяющий взгляд и понадеялась, что это и правда только изваяния.

Ростом гномы были пониже Петуньи, но повыше хоббита, а по фигуре – широкоплечими и коренастыми. Их волосы и бороды были уложены в причудливые прически и украшены зажимами и кольцами, а в руки своих творений неведомый скульптор вложил различные инструменты. Один гном держал молот, второй – кайло. Третий сжимал мастерок, а четвертый какие-то плоскогубцы. Другие инструменты Петунья не узнала.

У Сьюзан вырвался судорожный вздох.

– Я как будто снова попала в каменный сад Белой Колдуньи, – шепнула она. – Всех, кто был не согласен с ней или пытался бороться с ее тиранией, она превращала в камень. О, сколько же созданий было пленено ею таким образом. И кентавры, и медведи, и гномы…
От ее слов неприятный холодок пробежал по спине Петуньи, и на мгновение ей показалось, что глаза статуй неотрывно следят за ней. Как будто это и не статуи вовсе.

На всякий случай, она пересчитала их и постаралась запомнить, как они расположены. Их было ровно семь, как цветов радуги, чудес света или смертных грехов. Они стояли вокруг темного провала, ведущего вниз, и их взгляды были устремлены на то, что могло оттуда появиться.

Сьюзан прошла мимо изваяний и посветила вниз. Свет выхватил из темноты одну ступеньку, потом вторую и третью. Они вели вниз, как бы приглашая за собой. Проверив ступеньку ногой, Сьюзан отважно ступила на нее и поманила Петунью за собой. Медленно, шаг за шагом, проверяя каждую ступеньку, они спускались вниз. Петунья считала про себя ступени, и на сорок девятой ее нога ступила на пол.
Это был великолепный подземный чертог, высеченный неведомыми мастерами – может, даже гномами, кто знает, – прямо в теле скалы. Гладкие и ровные стены были украшены геометрическими орнаментами, и на равных расстояниях в них прорезаны ниши, имитирующие окна. В слепых окнах горели факелы – исходящее от них ровное пламя не давало чада, но и тепла тоже, – но их света было недостаточно, чтобы осветить все пространство.

Пол чертога был не настолько великолепен, как стены. Глядя на неровную каменную поверхность с разбросанными то тут, то там булыжниками и валунами, Петунья подумала, что у гномов, видимо, терпения не хватило разглаживать пол, и они оставили его как есть.
Ну, или им так нравилось. Может, это вообще гномский сад камней?

Сьюзан ушла, сказав, что пойдет осмотрится. Петунья, оставшись снова одна, достала кирку и подошла к ближайшему булыжнику. Он был удивительно похож на те, которые она разбивала у себя на ферме, так что у нее даже не возникло сомнений, как следует поступить. Она замахнулась киркой и ударила. Булыжник развалился на пару небольших камушков и исчез. Она убрала камни в сумку и перешла к следующему.

Она увлеченно разбивала булыжники и собирала то, что после них оставалось. В основном, то были камни. Изредка – комки глины. Однажды из булыжника выпал небольшой рыжий камешек, и Петунья решила, что это медная руда. Методично разбивая камни один за другим, она наткнулась на небольшой участок земли, из которого торчала темная, пожухлая ботва. Но корнеплод оказался неожиданно крепким и ароматным. Петунья окрестила его пещерной морковкой.

Когда она собирала камни, после того как сперва разбила все булыжники вокруг себя, она услышала знакомое плюханье. Обернувшись, на границе света и тьмы, очерченной сиянием кольца, она увидела дрожащее зеленое желе, которое с интересом смотрело на нее парой своих глаз-бусинок.

Это был первый раз, когда Петунья заметила, что у слизи есть глаза, и ее немного затошнило.

Слайм вдруг прыгнул на нее – он был удивительно быстр и проворен, – и обжег ей руку, не защищенную одеждой. Петунья разозлилась и ударила его киркой. И еще раз, и еще, пока он не лопнул, оставив после себя комок бесцветной слизи и несколько капель живицы. Схватив слизь, Петунья размазала ее по ожогу вместо воды. Соприкоснувшись с теплой кожей, комок растаял и стек, унося с собой жгучий яд.

– Лучше бей посохом, – посоветовала появившаяся из темноты Сьюзан, вскинула лук и выпустила стрелу в следующего слайма. Тот лопнул, как воздушный шарик, в который ткнули иголкой, но никакого лута после себя не оставил.

Следом за ним слаймы налетели тучей, как будто только и ждали какого-то сигнала к нападению, и Петунье пришлось хорошенько поработать посохом, отбрасывая и разбивая тварюшек. За спиной звонко щелкал лук, пока Сьюзан метко выпускала стрелу за стрелой.

Отбив нападение, Петунья собрала выпавший из слаймов лут и разбила оставшиеся камни. Когда последний булыжник исчез, пол под их ногами задрожал, что-то громко заскрежетало, и под лестницей открылся спуск на уровень ниже.

Анон · 2024-07-08 07:14:20

>Потому что змеи реагируют на звук
Ох, Сьюзан, не хочу тебя огорчать, но ещё и тепло чувствуют. Спасибо за рассказ анон, жутко интересный

Анон · 2024-07-08 21:24:39

Анон пишет:

Ох, Сьюзан, не хочу тебя огорчать, но ещё и тепло чувствуют.

ага, я погуглил, но решил, что Сьюзан вполне может этого не знать. может, однажды это незнание выйдет ей боком...
спасибо, что читаешь, анон. это очень вдохновляет!

Отредактировано (2024-07-08 21:25:01)

Анон · 2024-07-08 21:31:33

Глава пятьдесят шестая, в которой тетя Пэт сперва занимается творчеством, потом приступает к изучению заклинаний, и в конце концов знакомится с основами культивации

ура! наконец-то культивация! мы долго к этому шли и вот, свершилось! правда, этот будут огрызки в изложении Сьюзан, которая тоже особо не вникала в суть. Но потом у тети Пэт обязательно появится компетентный учитель!

надеюсь, вы помните, аноны, что сей фанфик из разряда "все лучшее сразу". то ли еще будет!

небольшие пояснения. Движения волшебной палочкой для заклинаний честно позаимствованы у Хогвартс Мистери

сами заклинания просто слова на квенья:
cala n. “light; [ᴱQ.] daytime (sunlight), 12 hours”
lómë n. “night, dimness, twilight, dusk, darkness, [ᴹQ.] night-time, shades of night, ⚠️gloom; [ᴱQ.] shadow, cloud”

кажется, все.

▼Скрытый текст⬍

– Как в видеоигре, – прокомментировала Петунья, спускаясь на второй уровень. Она видела в Лондоне такие игровые автоматы. Обычно они предлагали сыграть во всякие стрелялки-гонки. Но в паре мест она видела, как мальчишки, дергая за рычаг и нажимая кнопки, управляли человечком, заставляя его прыгать, стрелять, убивать монстров и по достижении финиша переходить на следующий уровень, уже посложнее.

Ступенек снова было ровно сорок девять. Оглядевшись, Петунья заключила, что второй этаж похож на первый во всем, кроме, разве что, расположения булыжников. Здесь они были раскиданы в другом порядке, но и только.

Тут тоже были слаймы. Разве что они не таились в темноте, а сразу бросились к ним, стоило только спуститься. Интересно, чем они питаются, подумала Петунья, собирая слизь, живицу и водоросли. Плесенью? Но она не замечала плесени. Или они сами и есть плесень? Фу, бррр.

После того, как Петунья разбила все камни, открылся проход на третий – и там было все точно то же самое.

Только начав зачищать третий этаж, Петунья поняла, как устала. Отложив кирку в сторону, она присела на ближайший камень, достала из сумки пару пещерных морковок – одну протянула Сьюзан, – отряхнула корнеплод от земли и смело откусила от него. Вкус у пещерного овоща оказался насыщенный и яркий, как будто он рос под палящим солнышком, и, может ей всего лишь показалось, но после того, как она его съела, усталость немного отступила.

На хруст моркови из темноты прискакало несколько слаймов. Петунья потянулась было за посохом, но Сьюзан вскинула лук и быстро перестреляла всех слизней. И снова – от них не осталось ничего, кроме мокрого пятна на том месте, где они лопнули. Когда Петунья указала на это, Сьюзан пожала плечами:

– Может, не каждый оставляет после себя лут?

Петунья промолчала. Но она точно помнила, что получала слизь всякий раз, когда убивала слайма. В то время как Сьюзан не выпало ничего. Почему это так? Неужели потому, что это место предназначено только для нее?

Она посмеялась про себя. Петунья Эванс и ее отчаянное желание собственной исключительности. Ну да. Скорее всего, причина в чем-то другом, просто она не в курсе.

После перекуса Петунья встала, чтобы немного пройтись и размяться. Прогулявшись до дальней стены и полюбовавшись на украшающую ее резьбу, на пути обратно она обнаружила самоцвет! Это была небольшая, размером с кулак, друза из сросшихся между собой молочно-белых кристаллов. Обрадовавшись нежданной находке, она схватила кристалл и сунула в сумку. Настроение ее сразу же улучшилось.
Когда они покинули подземелье и уже очутились среди безмолвных статуй, произошло еще кое-что. Земля под ними задрожала и раздался уже знакомый скрежет.

– Спорим, что оба спуска закрылись?

Петунья спорить отказалась и поспешила к выходу.

Солнце уже село. Горизонт на западе еще горел красным огнем, а все остальное небо уже было усыпано мириадами звезд. Освещая себе путь кристаллом-лампой, они вернулись на ферму тем же путем, каким и пришли. Петунья сразу же высыпала из сумки все собранное – получилась приличная такая куча камня и глины. Сьюзан тут же забрала у нее водоросли, пообещав какой-то сногсшибательный салат и ушла в дом, оставив Петунью размышлять над тем, куда девать целую кучу слизи и живицы, нападавших из слаймов.

Врожденное чувство бережливости гнало от нее подальше мысль выбросить и всё.

Порядком поломав голову, она решила вспомнить детство и из кусков глины, которых набралось предостаточно, слепила уродливый и немного кособокий горшок. С крышечкой.

Сьюзан возилась у камина, помешивая что-то в котелке. Она удивленно вскинула брови, увидев горшок, но, к счастью, промолчала. Петунья все равно надулась. На всякий случай. Она аккуратно разворошила угли в камине, чтобы не задеть драгоценное яйцо, и поставила горшок в огонь. Наверное, обжиг керамики выглядит как-то по-другому, но, раз тут волшебная ферма, то должно сработать?
Огонь недоуменно ощупал ее поделие и, кажется, прогудел что-то не совсем одобрительное. Петунья показала ему язык и медоточивым голосом попросила обжечь горшок поскорее.

Поужинали. Салат из морской капусты и в самом деле оказался восхитительным. Петунье даже показалось, что она слышит шум прибоя. Ей пришло в голову сходить завтра к морю, и Сьюзан с энтузиазмом согласилась.

После ужина Сьюзан улеглась на кровать с Алой книгой, а Петунья пододвинула к себе мемуары Мерлина.

Впрочем, это была скорее рабочая тетрадь, в которой великий волшебник дерзновенно попытался объединить магию людей и магию эльфов. Потому что он был полукровкой, сыном смертной женщины и жителя Холмов, и писал полузабытым тенгваром, чтобы никто не расшифровал его записей.

Прочтя вступление, Петунья задумалась. В старой доброй Англии ходило множество легенд и преданий про тех, кто жил под Холмами. Даже волшебники свято верили в эти легенды и старались не нарушать описанных в них табу. Не может ли быть, что в Холмах и правда живут… эльфы? Те, что остались, не уйдя на Заокраинный Запад из рассказов мистера Тука?

Вернувшись к чтению, Петунья открыла страницы с первым заклинанием. Это был хорошо знакомый ей Люмос. Мерлин не только описал действие заклинания, но и нарисовал схему движения палочки, и дал небольшое пространное отступление, какие ощущения может испытывать колдующий.

Всех отличий от стандартного учебника Чар было в ключевых словах. Мерлин использовал не пошедшее от латинского языка «люмос», а другое слово. Даже записанное тенгваром, оно отличалось от остального текста, как выделялась бы латынь среди английского.

Она взяла палочку, приятно покалывание в кончиках пальцев подбодрило ее. Сверившись с рисунком, что напоминал схематическое изображение огонька свечи, она решительно прочертила косую черту вверх, а потом вниз:

– Cala! – воскликнула она, по руке как будто электрический ток пробежал, и на кончике палочки вспыхнул маленький слабый огонек.

И сразу же погас. Она попробовала снова – с тем же результатом. Попробовала еще раз, сосредоточившись на том, чтобы ощущать ровно то, что описал Мерлин, и тогда на кончике палочки загорелся крохотный, не больше светлячка, огонек.

Стараясь не отвлекаться на охватившую ее радость – у нее получилось! Получилось! – Петунья перелистнула книжицу на парное заклинание, в соответствии со схемой нарисовала в воздухе то ли одинокую волну, то ли спинной плавник акулы и воскликнула:

– Lómë! – огонек погас, Петунья опустила палочку и утерла полотенцем покрывшийся испариной лоб. Пальцы дрожали, а мышцы плеча свело судорогой. Ощущение было, будто она три дня без продыху махала киркой. И она подозревала, что второе заклинание у нее вовсе не получилось. Просто первое выдохлось.

Какая же она слабая.

Упрямо стиснув зубы, она снова потянулась за палочкой, но тут из-за спины раздалось предупредительное покашливание. Обернувшись, она увидела, что Сьюзан отложила книгу и внимательно наблюдает за ней. Как долго она смотрела? Петунья почувствовала, как краска стыда заливает ее лицо.

– Нельзя так над собой измываться, – Сьюзан подошла и стала разминать ее руку и пальцы. – Нельзя сразу стать мастером. И уж, конечно, ничему нельзя научиться, если заставлять себя через силу.

А Петунья вспомнила, как ярко и весело вспыхнул люмос, когда Лили первый раз взяла в руки свою палочку. На глаза тут же навернулись слезы обиды, а губы задрожали. Она поспешно прикусила их, чтобы не разрыдаться.

Сьюзан, от глаз которой это, конечно, не укрылось, нежно стерла слезы с уголков ее глаз.

– Все люди разные. У всех свои таланты. То, что получилось сразу у одного, для другого потребует усилий, и в этом нет ничего страшного. Это не конец света, – она вроде бы утешала Петунью, но, казалось, говорила не только о ней.

Петунья шмыгнула носом и прогнусавила:

– Тогда что мне делать?

Сьюзан таинственно улыбнулась.

– Я научу тебя одному трюку. Объяснить не объясню, потому и что и сама мало что понимаю, но если освоишь его, то магия станет для тебя раз плюнуть.

Трюк оказался до обидного прост. Она заставила Петунью сесть с прямой спиной, закрыть глаза и медленно дышать животом, представляя, как вдыхаемый воздух превращается в мистическую жидкость и оседает в не менее мистическом сосуде где-то под пупком.
Чувствуя подвох, Петунья честно попыталась дышать как было сказано. И это оказалось тяжело, мысли вечно ускользали куда-то в сторону, не желая сосредотачиваться на сосуде и капле, а живот так и норовил выключиться и передать функцию дыхания груди.

– А что будет, когда сосуд заполнится? – спросила она. Сьюзан цыкнула на нее и проворчала, мол, заполни сперва. Под ее надзором Петунья дышала несколько десятков минут кряду, пока мышцы живота не заболели, но никакой капли она так и не смогла увидеть.

Однако, ее строгая тренер не унывала. Она просто заставила Петунью выполнять это упражнение даже перед сном, и так она и уснула. Всю ночь ей снилось, как она бродит в кромешной темноте с круглым сосудом в руках и, ориентируясь на звук, пытается поймать им одинокую каплю, падающую неведомо где.

Отредактировано (2024-07-08 21:32:28)

Анон · 2024-07-09 17:05:15

Глава пятьдесят седьмая, в которой тетя Пэт находит голубую курицу, а потом выясняется, что королева Сью попала на ферму не просто так

голубые курочки такие милые, вы только посмотрите! ну как можно устоять?

▼это Берта, она милашка⬍

▼Скрытый текст⬍

Проснулась Петунья от боли в животе. Не разобравшись спросонья, она удивилась, как могла так сильно проголодаться, что аж внутренности сводило, а как проснулась, то сразу поняла, что за эту боль следовало благодарить дыхательную тренировку. Казалось, даже во сне она продолжала пытаться. Но там, где по словам Сьюзан в животе должен был быть мистический сосуд, были только ноющие от боли кишки.

Сьюзан на ее жалобы даже бровью не повела. Только поделилась историей, как сама в начале тренировок только и могла, что ползать на четвереньках, а учитель лупил ее бамбуковой палкой и заставлял упражняться еще больше.

Напоследок она погладила Петунью по голове и велела стараться больше. А потом шутливо пригрозила, что тоже обзаведется бамбуковой палкой.

Петунья, конечно, ей не поверила.

После завтрака они вышли на улицу. Оставив полив огорода заботам Сьюзан, Петунья забрала деньги из почтового ящика. В этот раз она получила шесть галлеонов и россыпь сиклей и кнатов, которые даже поленилась пересчитать и просто опустила в кошелек. Однако, никакого ответа на ее просьбу. Даже отписки с отказом.

На всякий случай заглянув в ларь, она нашла в нем свою записку. Она так никуда и не отправилась.

– Жаль, что этот способ не сработал, – согласилась Сьюзан. – Зато, гляди, ты только вчера их посадила, а они уже выросли!

Петунья окинула взглядом свои грядки. Пожевала нижнюю губу. Посаженные вчера «звездные» семена уже успели взойти и превратиться в маленькие росточки. Картофель и капуста на первой грядке окрепли, а капустные листья уже даже начали закручиваться в подобие вилка. Но вот остальное… она присела рядом с рядами помидоров и огурцов и критически их оглядела. Их росточки остались точно такими же, как вчера, и ничуть не подросли.

Мысль, что ей попался некачественный семенной материал, она сразу отмела. Картофель и капуста были также куплены у господина Тука и с ними все было в порядке!

Вероятно дело в чем-то другом… интересно, тут можно где-то достать пособие для начинающего фермера? Можно даже без картинок.
Расстроившись, что ее стройная система о сроках созревания урожая дала первый сбой, она вспомнила про поставленный вчера силок. Может, с ним повезет?

И правда – повезло. На подходе к заброшенной ферме они услышали громкое возмущенное кудахтанье. Когда они забрались в курятник, их глазам предстала удивительная картина – на вид пустая сеть билась из стороны в сторону и издавала звуки, будто в ней запуталась невидимая несушка.

Однако, стоило Петунье схватить птицу, как невидимость спала. В руках у нее, недовольно нахохлившись, сидела крупная курочка с оперением небесно-голубого цвета. Еще у нее были маленькие черные глазки и нежный розовый гребешок. Она явно была домашней и знала человеческие руки, потому что сидела спокойно и не пыталась вырваться.

Птица дала вынуть себя из силка и только поворачивала голову, рассматривая своих пленителей то одним глазом, то другим. В горле у нее клокотало возмущенное «кококо».

– Назову тебя Бертой, – решила Петунья, после того как тщательно осмотрела курочку. Бертой звали ее школьную подругу. Она была вот точно такая же пухлая и симпатичная. Жаль, что с тех пор, как Петунья укатила в Лондон, связь между ними прервалась.

Новоявленная Берта ничего не сказала по поводу данного ей имени. С птицей в руках девушки вернулись на ферму, и, пока Сьюзан держала курицу, Петунья быстро соорудила нечто среднее между загончиком и гнездом. Припомнив несколько полезных советов из «Даром земли», Петунья из нескольких поленьев соорудила забор, поставила внутри плошку с водой и насыпала горку зерна, а из пары мотков волокон сделала гнездо.

Когда Берту запустили внутрь, она потопталась немного, потом важно распушилась и с видом, как будто всегда тут жила, отправилась клевать зерно. В это время Сьюзан сплела из прутьев небольшой шалашик и водрузила его над гнездом. Получилось довольно уютно.
– Будь я курицей, мне бы понравилось тут жить, – сказала она, оглядев творение их рук.

Петунья, глядя на клюющую золотые зерна птицу, вдруг рассмеялась. Ей пришла в голову мысль, а что сказал бы золотой ворон, увидь, как она кормит тем же зерном обычную несушку?

– Золотое перо и золотая чешуя, – задумчиво проговорила Сьюзан, когда выслушала эту историю в кратком изложении. – Я ни на что не намекаю, но…

– Был еще олень, – перебила ее Петунья. – Но у него золотыми были только рога.

Сьюзан прищелкнула языком и настоятельно посоветовала поискать их по осени.

Перекидываясь веселыми фразочками про то, как шикарно будет выглядеть в ее бревенчатом домике вешалка из натуральных золотых рогов, они вернулись в лес на поиски не собранной раньше морошки. Кое-где ягода и впрямь осталась, но не очень много. Зато им попались сразу две лесные делянки с луком-батуном, и Петунья, конечно же, не устояла.

Собирая лук, она вспомнила про вчерашнее обещание.

– Сью, научишь меня ставить силки?

Наука эта оказалась не сложной. Петунья быстро усвоила, как расположить сеть и куда положить приманку, чтобы добыча сразу ее увидела, и как добиться того, чтобы ловушка сразу захлопнулась. Всего пара попыток, и она сумела самостоятельно установить силок.

– Так ловят некрупную добычу, вроде перепелки или зайца, – сказала Сьюзан, когда они ушли от силка. – Но поймать зверя это только пол дела. Ты же понимаешь?

Петунья слегка позеленела. Как типичный городской житель она, конечно, знала, что мясо не растет на деревьях. Но при этом самым грязным, что ей доводилось делать, была разделка куриной тушки – заранее обезглавленной, ощипанной и выпотрошенной.

– Если не готова убить добычу, то лучше не охотиться, – серьезно сказала Сьюзан, и Петунья слегка запоздало кивнула. Она вдруг попробовала представить, что ей нужно свернуть голову Берте – чудесной и пушистой курочке, такой теплой и мягкой, – и ее слегка замутило. Сьюзан похлопала ее по плечу: – К счастью, такая ловушка не убивает. Поэтому, если ты не забудешь проверять силок каждый день, то просто отпусти зверя и все.

Они поискали ягоду еще немного, но большую часть они уже собрали в предыдущие дни. Петунья предложила пойти поискать выход к морю, и Сьюзан с энтузиазмом согласилась. Они пошли в сторону скального прохода, соединяющего лес с городом. Как помнилось по карте из прогноза погоды, выход к морю должен был быть немного дальше выхода к лесу.

Проход в скалах уже показался впереди, и Сьюзан вдруг остановилась. Петунья обернулась. На лице нарнийской королевы появилось странно светлое выражение, одновременно радостное и печальное, вдруг сделавшее ее моложе и беззащитнее. Сьюзан улыбнулась, глядя куда-то мимо Петуньи, в уголках ее глаз набухли капли слез, чистотой и блеском подобные алмазам.

Она что-то сказала, как будто обращалась к кому-то невидимому. Петунья не поняла. Этот язык был ей не знаком. А потом Сьюзан бросилась бегом к скалам, вытянув вперед руки, словно бы желая кого-то обнять.

Петунья испугалась. И бросилась за ней. Сьюзан была быстра. Она неслась вперед, быстроногая, словно лань. И Петунье ни за что было не угнаться за ней, но охвативший ее страх придал сил.

В отчаянном рывке она успела ухватить Сьюзан за пояс, крепко обняла и прижала к себе. Та задергалась, пытаясь вырваться, в ее стройном красивом теле оказалась скрыта удивительная сила, какую сложно заподозрить в молодой девушке.

Она отчаянно рвалась вперед, к проходу между скал, и, когда Петунья взглянула туда, она увидела не темноту каменного свода, а увитую цветами арку и уходящую от нее вперед вытканную из света дорогу. Далеко впереди – синее море обрамляло берега полуострова, где на невысоком холме стоял замок, и белоснежный корабль с фигурой лебедя на носу качался на морских волнах. На его корме ярко светили два фонаря, и люди, наряженные в богатые яркие костюмы, танцевали под неслышимую отсюда музыку.

Петунья удивленно распахнула глаза. Это… неужели… Нарния?

Какая-то мысль возникла у нее в голове, но тут Сьюзан особенно сильно рванулась вперед, выпутавшись из удерживающих ее рук, кинулась к арке, но вдруг остановилась, схватилась за лоб и со словами «но они все умерли» осела на землю.

Петунья бросилась к ней. Арка, а с нею и дорога из света, и видение прекрасной страны растаяли, как будто и не было их. Сьюзан лежала недвижимо. Сразу бросилось в глаза ее бледное, как бумага, лицо, на котором теперь особенно ярко выделялись темные брови и алые губы. Взяв ее руку, чтобы пощупать пульс, Петунья чуть не отбросила ее – этот мертвецкий холод она ни с чем не спутает!

Прижав пальцы к ледяному запястью, она закрыла глаза и прислушалась. Тоненькая ниточка пульса едва заметно, но все же билась. Петунья выдохнула. Сьюзан была жива.

Она выдохнула, потом взвалила подругу себе на спину и медленно, сгорбившись под тяжестью, поспешила домой.

Анон · 2024-07-10 22:35:53

Глава пятьдесят восьмая, в которой тетя Пэт первый раз пробует себя в роли целителя и, на удивление, преуспевает

▼Скрытый текст⬍

Обратный путь показался ужасно длинным. Если бы не слабое дыхание, что едва заметно касалось щеки, Петунья бы подумала, что Сьюзан умерла.

Дома она уложила Сьюзан на кровать и сразу же поставила вариться отвар из листьев ацеласа. Посаженные под окном несколько кустиков, прижились. На придирчивый взгляд Петуньи они даже выросли немного больше, чем им полагалось.

Пока жидкость в котелке кипела, она полистала книжку травника. Но из всего, что могло помочь ей в сложившейся ситуации, единственное, что она точно могла приготовить, это сварить сироп из цветов алфирина. Отщипнув один лепесток, она положила его на язык, и он растаял, как сахарный, оставив после себя приятный сладкий привкус.

Слепленный вчера горшок, кстати, уже затвердел. Обожженная глина приобрела красивый терракотовый цвет, но сама посудина оставалась ужасно уродливой. Петунья вытащила его из огня и несильно постучала по стенкам, проверяя на прочность. Убедившись, что изделие рук ее не собирается разваливаться прямо сейчас, она переложила в него все собранные за эти дни комки слизи.

Слизи было так много, что она заполнила горшок почти доверху, и Петунья подумала, что нужно бы сделать еще один. Затем ее мысли сделали небольшой шажок в сторону, а нельзя ли нарисовать на горшке руну или несколько, чтобы он тоже приобрел свойства расширенного пространства?

Петунья так глубоко задумалась над этой нечаянной идеей, что только усилившийся запах отвара вырвал ее раздумий.

Кипящий в котелке отвар уже приобрел насыщенный изумрудный цвет. Шумовкой Петунья вытащила из него разваренные, ставшие полностью бесцветными листья. Оставив отвар остывать, в порыве вдохновения она налила ложку его в отдельную посудину, а потом положила туда немного слаймовой слизи. Вопреки ожиданиям, слизь не растеклась водой, а впитала в себя отвар, превратившись в зеленый, резко пахнущий камфорой гель.

Протестировав его на своей руке, Петунья нанесла гель на виски, под нос и на грудь лежащей в беспамятстве Сьюзан, растерла остатками ей ладони и ступни и села рядом.

Все, что ей оставалось, это ждать.

Прошло совсем немного времени, и дыхание Сьюзан стало отчетливее, а ее лицу вернулась краска жизни. Еще немного погодя ее веки затрепетали, и она открыла глаза. Она взглянула на Петунью, не узнавая ее, и позвала слабым голосом:

– Люси?... Позовите мою сестру… Люси, где она? Где я?

Она попыталась подняться, и Петунья поспешила уложить ее обратно.

– Все хорошо. Я Петунья, живу на ферме. Узнаешь меня? – Сьюзан несколько минут смотрела на нее, нахмурившись, потом медленно кивнула и назвала ее уменьшительным именем. – Ты упала в обморок. Я сварила тебе лекарство, нужно выпить.

Одной рукой Петунья приподняла ее голову, а второй поднесла к губам кружку с отваром. Сьюзан с усилием сделала первый глоток, потом отвар принес ей небольшое облечение, и она выпила все остальное несколькими глотками.

– Как ты? Что-то болит?

– Да вроде нормально, – сиплым голосом ответила Сьюзан. Она попробовала приподняться, но бессильно упала на подушку. – Не понимаю…

Петунья тоже не понимала. А ведь утром ничего не предвещало! Она снова подумала, не связано ли внезапное ухудшение здоровья Сьюзан с явлением пути в Нарнию, но времени обдумать эту мысль пока не было.

Она перелила отвар ацеласа в термос и поставила у изголовья.

– Пей, как понадобится, – велела она. – А я пойду соберу цветы алфирина для укрепляющего.

Перед уходом она подложила больной Алую книгу, чтобы не скучала, и, прихватив сумку, ушла.

Алфирин, как она успела заметить, рос только вокруг города. Выйдя из скального прохода, она сразу увидела впереди высокие стебли, усыпанные яркими желтыми цветами. Петунья повесила сумку на шею и стала обеими руками срывать цветы, сразу же отправляя их внутрь.

За работой она позволила мыслям вернуться к тем вопросам, что сейчас одолевали ее. Первым делом она задумалась, не может ли Сьюзан быть одним из тех, кому нужна помощь? С одной стороны, она была совершенно точно жива. С другой, мистер Кори ведь не утверждал, что помощь потребуется только заблудившимся душам, вроде Лассэ. Он вообще использовал довольно обтекаемые формулировки. Но также сложно поверить, что Петунья – будем честны, не самая умелая и не самая отважная, – может чем-то помочь такой силой и смелой Сьюзан, которая, к тому же, умеет много всего. Но даже если нужна ее помощь, то в чем? Починить ее кольца? Или…

Следующая мысль была холодной и мерзкой, как слизняк за шиворотом. Петунья подумала ее и постаралась тут же забыть. Но забыть до конца не получалось.

…помочь ей достигнуть столь любимой ею Нарнии…

Проблема еще и в том, что не у кого спросить совета. С мистером Кори никак не связаться, а тот-кто-в-очаге по неизвестной причине притворяется отсутствующим. Хотя он точно там есть. Петунья чувствовала его присутствие в языках пламени.

За раздумьями она собрала все цветы в округе и вернулась на ферму.

Сьюзан дремала в постели. Открытая книга лежала у нее на груди, на одной странице был рисунок, изображавший маленького человечка в кромешной тьме спускающегося к берегу подземного озера. Услышав, как она вошла, Сьюзан приоткрыла глаза и снова задремала.
Петунья не стала терять времени. Ножом отделила цветоложе от бутонов, а лепестки и тычинки сбросила в котелок. Затем сходила к колодцу за свежей водой, залила цветы, и повесила котелок в очаг.

Когда вода закипела, Петунья добавила немного сока ацеласа и размешала. Дав немного покипеть, она сняла котелок и поставила на стол, накрыв крышкой. Настою требовалось дать настояться, прежде чем продолжить готовку. Не зная, сколько времени понадобится, она взяла книгу и села рядом, время от времени отрываясь от чтения и проверяя состояние варева.

За чтением истории Феанора, который на страницах книги успел вырасти, жениться и даже сделать себе определенное имя как кузнец и ювелир, время текло незаметно. В супруги он взял дочь своего учителя кузнечного дела, которая и сама была прославленным мастером, только в скульптуре. Автор книги даже сделал небольшое отступление, расписывая, как хороши были созданные ею изваяния – совершенные настолько, что казались живыми.

Петунья вспомнила семерых гномов в пещере и поежилась.

Далее история закручивалась не хуже, чем в каком-нибудь викторианском романе. Во втором браке у короля успела родиться дочь, и его жена уже была беременна следующим ребенком. Но раньше, чем она разрешилась от бремени сыном, у Феанора и его супруги родился первенец, которому гордый отец дал весьма недвусмысленное имя – Третий Финвэ.

Петунья еле сдержала рвущийся из груди смех. Надо же было такое придумать! Третий! Впрочем, успокоившись, она не смогла не согласиться, что определенная логика в том была. Логика, полностью игнорирующая любых младших братьев Феанора.

За это время настой приобрел насыщенный янтарный цвет. Она тщательно отделила жмых и снова отправила котелок в очаг, попросив огонь уменьшиться. Настой варился, время от времени приходилось снимать с него пенку, пока он постепенно не уварился и не загустел.

Петунья зачерпнула немного сиропа, принюхалась – ее ноздри уловили сладкий и свежий аромат, – потом попробовала, и его липкая сладость, окутав ее рот, подарила легкий прилив сил. Нотки ацеласа добавили сиропу немного бодрящей кислинки.

От кровати раздался слабый голос:

– Что это? Так вкусно пахнет…

– Лекарство, – ответила Петунья, поднося к Сьюзан ложку с сиропом. – Вот, попробуй.

Чудодейственное средство действовало прямо на глазах. Сперва ей снова пришлось помочь Сьюзан, придержав ее голову, но, выпив несколько ложек сиропа, она словно бы одним махом вернула себе силы и села на кровати.

– Удивительно! – она поднялась на ноги и осторожно прошлась из одного угла в другой. – Удивительно! – Она взглянула на Петунью сияющими глазами. – Как тебе это удалось?

Вдруг оказаться в центре такого внимания было и приятно, и неловко. Петунья смутилась, мол, ничего особенного, просто действовала по инструкции, только и всего, каждый сможет.

Но Сьюзан не собиралась так просто оставлять этот вопрос.

– Ха! Не имея таланта, можно даже стакан чая испортить! А сходу сделать лекарство, просто следуя рецепту? Нет-нет, не скромничай, дорогая Тунья. Я уверена, у тебя талант! Тебе обязательно нужно найти учителя. Если вдруг решишь отправиться в странствие, ты получишь от этого много пользы!

Петунья вовсе не собиралась ни в какое путешествие. Но мысль, посеянная словами Сьюзан, накрепко засела в ее голове, чтобы однажды побудить ее к действиям.

Остаток вечера прошел в привычных хлопотах. Полностью восстановившаяся Сьюзан приготовила ужин, и он, как всегда, был выше всяких похвал. Потом она заставила Петунью снова заняться дыхательными упражнениями, и сама к ней присоединилась. Во время тренировки ее тело окутала едва заметная зеленая аура. Петунья снова отвлеклась от практики, гадая, что же это за аура такая. Само собой, она опять не преуспела.

Ночью ей приснился сон.

Она сидит с пяльцами в руках, и ее пальцы все исколоты. Зато в матушкиных руках игла так и летает; словно птичка резко пикирует к канве, подхватывая добычу и вновь взмывает ввысь. А на белом полотне стежок за стежком расцветает прекрасная алая роза. Такая настоящая, что можно уколоться, если невзначай коснуться вышитых шипов.

После обеденной трапезы они, сопровождаемые несколькими слугами, идут в город. На городской площади раскинули свои шатры заморские купцы и наперебой завлекают обещанием всяких диковин. Среди множества людей, что пришли повеселиться, ходят продавцы сластей и уличной еды, а на сколоченной из ящиков сцене выступают акробаты и шуты, неизменно срывая аплодисменты зрителей.

В один момент она оказывается напротив лавки гномов. В книгах, которые она уже может читать, много рассказано об этих существах. Здесь они не менее фантастические, чем Эльфы с Запада. Ведомая любопытством, она входит. Перед нею оказывается прилавок, заставленный множеством металлических вещей, большинству которых она и названий-то не знает. За прилавком стоят манекены с доспехами и висят стенды с оружием.

Она медленно идет вдоль прилавка, внимательно оглядывая все товары, поднимает глаза и внезапно видит гнома. Он сидит в глубине лавки, не обращая на нее внимания, полностью погруженный в свое занятие. Она тихо подходит ближе, боясь помешать. В руках у гнома просто кусок деревяшки и нож. Но под лезвием этого ножа деревяшка превращается в изящный гребень, покрытый затейливой филигранной резьбой, похожей на тонкое кружево, какое плетут только для королевского двора.

Это невероятно. Это захватывающе. Когда гном заканчивает свою работу, она окликает его и говорит, что хочет научиться.
Мгновение он смотрит на нее, как будто не понимает, что от него хочет человеческая девочка. Потом среди его густых усов проскальзывает усмешка. Он протягивает ей кусок дерева и нож и показывает, как правильно резать.

Первая снятая ею стружка, неровная и короткая, заставляет ее сердце забиться от волнения и восторга.

Анон · 2024-07-11 17:39:17

Глава пятьдесят девятая, в которой тетя Пэт слушает краткий курс о теории множественности миров и знакомится с понятием Мультивселенной

эта глава появилась из моего косяка.
выкладывая обновление на фикбук, я внезапно обнаружил, что тетя Пэт знает про Нарнию. по крайней мере, она читала Племянника чародея.
в общем, исправляю косяк.

день рождения тети Пэт 21 сентября 1958, Дева. взято с какой-то вики по Мародерам. видимо, чей-то фанон.

▼Скрытый текст⬍

С фермой точно что-то происходило, и Петунья не могла понять, как это исправить. Картошка и капуста росли с той же скоростью, какой она от них ожидала. Кусты картофеля уже покрылись маленькими белыми цветочками, а капустные листья постепенно скручивались в кочаны. И только крохотные росточки помидор и огурцов продолжали оставаться без изменений. Они не росли, но и не погибали, как будто какой-то магией время для них остановилось.

С семенами с фестиваля тоже все было в полном порядке. На кустах картофеля и клубники уже появились завязи, а на кончиках побегов тюльпана оформились небольшие, пока еще плотно сомкнутые бутоны. Они жадно пили воду и без жалоб внимали Петунье, которая немузыкально напевала свою любимую песенку про «садик».

– Поёшь ты так себе, – Сьюзан, освобожденная по причине болезни от домашних забот, сидела на крыльце и скучала. Она не соглашалась с таким решением, потому что чувствовала себя вполне здоровой, но Петунья была непререкаема.

Петунья пожала плечами. После вчерашних дыхательных упражнений живот все еще болел, но уже меньше, и вдобавок внутри нее поселилось какое-то душевное равновесие. По крайней мере подколки ближних пока ее не беспокоили.

– Должен же быть во мне хоть какой-то недостаток, – высокомерным тоном парировала она и задрала нос.

Сьюзан рассмеялась. Петунья тоже расхохоталась. Смеясь, она полила аптекарскую грядку. На ее взгляд, Сьюзан и в самом деле выглядела вполне здоровой. Как будто бы отвар ацеласа и сироп из алфирина исцелили ее, но все же ей казалось не лишним перестраховаться.

– Чем сегодня займемся? Снова в шахту? Попробуем спуститься глубже? Вдруг там есть еще что-то покруче?

– Ни за что, – Петунья убрала лейку и проверила импровизированный курятник. Она налила курочке свежей воды и досыпала зерна, а пока та угощалась, сунула руку в шалашик, пошарила там и вытащила крупное, еще тепленькое яйцо. – Сегодня должен приехать господин Тук. И еще мы договорились сходить к морю, не помнишь разве?

– Кто такой господин Тук?

Петунья рассказала про веселого торговца, что приезжает сюда дважды в неделю – по четвергам и воскресеньям. Когда же она упомянула, что это он одолжил Алую книгу, Сьюзан сразу загорелась желанием познакомиться с ним и обсудить роман.

Увидев ее интерес, Петунья не удержалась и спросила, правда ли книга так хороша? Сама-то она успела прочесть не так уж и много, только до момента, когда главный герой решается отправиться в приключение, и судить книгу только по одному началу не очень серьезно.

Под многословные хвалы сюжету и автору и пересказ наиболее запомнившихся Сьюзан сцен, они вышли с фермы и отправились к городу.
Но, придя на место, выяснили, что пришли слишком рано. Город был пусть и тих, и нигде не было видно ни следа передвижного магазинчика дядюшки Бальбо.

– Прогуляемся? – предложила Петунья, они свернули в большую галерею вдоль пропасти и пошли медленным шагом, поглядывая по сторонам. Они постояли у нижних водопадов, потом поднялись наверх и полюбовались прекрасной мозаикой в большом фонтане и простирающимся внизу парком. В каминном зале Сьюзан наиграла на арфе какую-то приятную мелодию, и Петунье под эти звуки привиделись танцующие перед троном пары. Но музыка закончилась, и видение исчезло вместе с нею.

– Есть хоть что-то, чего ты не можешь? – пожаловалась Петунья. Они шли в сторону лазарета, потому что ей вдруг вспомнилось, что она хотела поискать полезные растения в саду.

– Поживешь с мое, и тоже будешь многое уметь, – загадочно ответила Сьюзан.

Петунья окинула ее взглядом, но внешне Сьюзан никак не тянула на пожившую свое женщину. Выглядела она лишь на пару лет постарше. Потом, загибая пальцы, посчитала, сколько Сьюзан могло быть лет, если судить по ее рассказу о детстве, и выходило, что лет на тридцать больше, чем самой Петунье.

Сьюзан смотрела на нее со снисхождением умудренного прожитыми годами человека, явно не собираясь ничего объяснять, но Петунья пристально уставилась на нее и все же заставила снизойти до объяснений.

– С тех пор, как я отправилась на поиски Нарнии, для меня прошло гораздо, гораздо больше времени.

Она вытащила из мешочка свои кольца и покачала ими. Сталкиваясь друг с другом, кольца издали мелодичный перезвон. Они сияли прежним мистическим светом, но все равно не действовали. Сьюзан рассказывала уже, что кольца эти были сделаны из мистической пыли неким чародеем. Пыль ему передала фея-крестная с наказом уничтожить, но он ослушался. Желтое кольцо уносило за пределы мира, в таинственный Лес-Между-Мирами, а зеленое – позволяло человеку покинуть Лес и перейти в любой мир, какой только захочется.
– Этот лес… – она вздохнула и прикрыла глаза, вспоминая. Голос ее зазвучал напевно, как будто она рассказывала легенду: – Повсюду, куда ни посмотри, высятся деревья. Их вечнозеленые кроны закрывают небо. Однако сквозь листву к земле пробивается теплый, ярко-зеленый свет. В этом бесконечном лесу бьет бесконечно множество ключей, каждый из которых – вход в другой мир. Это мирное и прекрасное место, столь восхитительное, что легко забыться и потерять самого себя. А потом вечно, вечно блуждать среди прудов и деревьев, пока, однажды, не сгинешь бесследно…

Затем она рассказала, как чародей, создавший кольца, струсил и обманом вынудил двоих детей испытать кольца и отправиться в Лес. Оттуда они попали в мир, где ничего не было, и стали свидетелями рождения Нарнии.

Петунья выставила перед собой ладонь, прося остановиться. В голове ее творился полный сумбур. Лес, пруды, двое детей, трусливый чародей и рождение целого мира – она ведь уже где-то слышала об этом! Она все крутила эти слова то так, то эдак, и ее, наконец, осенило:

– «Племянник чародея»! – воскликнула она. Сьюзан растерянно смотрела на нее, явно не понимая, о чем идет речь, и Петунья поспешила пересказать сюжет когда-то прочитанной книги. Она говорила все быстрее и быстрее, захлебываясь словами, а брови Сьюзан взлетали все выше и выше.

– Поразительно! – не сдержалась она и захлопала в ладоши, когда Петунья закончила свой рассказ. – Совершенно то, как я сама знаю эту историю! Миссис Керк съела яблоко и выздоровела. Из огрызка выросло дерево. Из дерева сделали платяной шкаф. Через этот-то шкаф мы и попали в Нарнию в самый первый раз! Может ли быть… – она замолчала, о чем-то задумавшись.

Петунья ждала. Сьюзан хмурилась, но потом ее лицо просветлело, как будто она наткнулась на что-то крайне занимательное. Она ткнула Петунью в грудь указательным пальцем и провозгласила:

– Думаю, мы из разных миров! Ты и я. В обоих мирах есть Англия, и была мировая война. Наша история может совпасть до мелочей, какие мы только сможем вспомнить, но!

– Но?

– Может, различие только в том, что в моем мире действительно существовал мальчик Диггори, которому однажды посчастливилось преодолеть границу между мирами. А в твоем – он просто персонаж книги.

– Разве могут быть такие совпадения? – Петунья, честно говоря, сомневалась. У нее еще от фермы голова временами шла кругом, а тут уже какие-то другие миры.

– О, в этом-то как раз никакой загадки и нет. Представь огромную, – она показала руками, – гору мыльной пены. В ней множество пузырьков, и все они соединены друг с другой тоненькой мыльной пленкой.

И Сьюзан поведала ей теорию про то, как в огромной и бесконечной вселенной существует великое множество миров. Порой они пересекаются, но почти всегда существуют параллельно друг другу. Некоторые люди могут пересекать границы между ними и переносить из мира в мир предметы и знания. Поэтому то, что в одном мире реальность, в другом может быть вымыслом или сказкой. А иногда люди в одном мире видят в сновидениях мир другой, и, при наличии таланта, могут поведать своим собратьям об иных мирах с помощью картины или книги.

Это имело смысл.

– Допустим, – неохотно согласилась Петунья и скрестила руки на груди. – Но это вовсе не объясняет твои слова про поживи с мое. Разве мы не ровесницы?

– Милое летнее дитя, – снисходительно проворковала Сьюзан и преувеличенным жестом потрепала Петунью за щеки. – Время в разных мирах течет совершенно иначе. Я столько путешествовала, что могла бы уже раза три состариться и умереть. Весь секрет моей молодости – вот тут, – и она похлопала себя по животу. – Все благодаря той «дурацкой» дыхательной практике, от которой ты пытаешься отлынивать. Если ты вознамеришься однажды присоединиться ко мне в странствиях, без нее тебе никак не обойтись!

И Петунья пообещала себе, что с этого момента будет относиться к упражнениям со всей ответственностью.

– Почему летнее? – вдруг спросила она. – Мой день рождения в сентябре.

Сьюзан только закатила глаза.

Анон · 2024-07-12 18:39:43

Глава шестидесятая, в которой тетя Пэт задается вопросами и размышляет, а затем на морском берегу королева Сью узнает кое-то шокирующее

о боже, неужели уже 60 глав?! такими темпами скоро и сто будет!
и, наконец, мы открыли последнюю игровую локацию.

▼Скрытый текст⬍

В глаза Петунье бросилось, каким запущенным был аптекарский сад, и она снова пообещала себе выкроить время и привести его в порядок. Она осмотрела уцелевшие растения и нашла похожий на ромашку цветок, но крупнее и более пахучий, небольшие заросли перечной мяты, а когда раскопала подозрительную кочку в углу ограды, то вытащила из нее небольшой, с мизинец величиной, серовато-желтый корешок с двумя небольшими отростками.

Ого, женьшень! В немногих романах, где действие разворачивалось в Китае, утверждалось, что азиаты ценят этот корешок за чудесные возможности к восстановлению здоровья, подорванного болезнями или тяжелым трудом. Китайские лекари изготавливали из него настойки и отвары и прописывали их своим пациентам при каждом удобном случае.

Для настойки требовался спирт, которого у Петуньи пока не было, но разбрасываться ценными вещами было не в ее характере.

Медленным шагом идя по саду, она все прокручивала в голове слова Сьюзан про великое множество миров и путешествия между ними. Сказанное звучало слишком фантастически, чтобы сразу принять его на веру, но заставило задуматься: а вот это все, что ее окружает, где находится? Один ли это из параллельных миров или же просто укрытое от посторонних взглядов пространство навроде Косого переулка?

Петунья покрутила кольца. Прозрачно-желтый камушек в кольце света, пока вокруг было светло, выглядел тусклым и безжизненным. Зато ее кольцо-эстель с зеленым камнем за время ношения даже стало немного поярче. Словно совсем недавно вышло из-под руки мастера, а не бултыхалось в рыбьем желудке кто знает сколько времени.

По странному совпадению, тоже два кольца, как и у Сьюзан. И даже цвета те же: одно желтое, другое – зеленое. Интересно, есть надеть оба сразу, что случится? Сработают они? Или взаимно уничтожат друг друга?

«Куда я попала? Это совсем не похоже на Нарнию», сказала Сьюзан при их первой встрече. Она бежала так быстро, что не могла остановиться и не обращала внимания на окружающее.

Куда она так торопилась? И почему?

А вчера, когда ей стало нехорошо, и в арке, вероятно, был путь в Нарнию. К Нарнии вела та же сотканная из света дорога, по которой Лассэ ушел туда, куда долго-долго не мог найти пути…

Петунья подошла к Сьюзан и присела рядом на скамью.

– Сью, скажи, почему в тот раз, когда мы впервые встретились, ты сказала, что вокруг не Нарния? Ты что, нашла туда дорогу?
Сьюзан медленно закрыла книгу. По ее виду ясно читалось, что эта тема не из тех, которые она готова обсуждать. Но Петунья чувствовала, что где-то здесь скрыта зацепка, и потому настойчиво повторила:

– Это же Нарния была вчера, в цветочной арке. Перед тем, как ты потеряла сознание? Замок на холме и корабль с лебяжьей головой на корме. – Сьюзан посмотрела на нее. – Я тоже это видела, – тихо сказала Петунья. – И, мне кажется, я знаю, почему ты здесь. Но ты должна сказать, как ты сюда попала.

Сьюзан моргнула, выражение ее лица не изменилось, но от нее вдруг стало исходить подавляющее ощущение. За мгновение она превратилась в величественную королеву, что восседает на высоком троне и требует беспрекословного подчинения от тех, кто распростерся у ее ног.

Нет, Петунья больше не сомневалась, что Сьюзан и в самого деле когда-то была королевой. И, более того, не переставала ею быть.
Но она упрямо стиснула зубы, отказываясь подчиняться чужой воле. И Сьюзан отступила.

– Я долго странствовала между мирами, пытаясь найти хоть какие-то зацепки, – сказала она, медленно поглаживая алый переплет книги. – Я повидала разные миры. Миры магии и миры технологий, миры прошлого и миры будущего. Но, у кого бы я ни спрашивала, никто не знал ни о Нарнии, ни об Аслане, ни о великом Императоре-за-Морем. Наконец, когда я совсем отчаялась, я рискнула обратиться к богам. – Она замолчала и прикусила нижнюю губу. – Я рассказывала… однажды я отреклась. Или решила, что отреклась, хотя в глубине души знала, что моя вера осталась со мной. Я была наказана. Поэтому я пообещала себе никогда больше не отступать от своей веры. И, раз я верю в Аслана, я не буду обращаться к другим богам.

Петунья осторожно погладила ее по руке, подбадривая. Да, она слышала эту историю, Сьюзан поделилась ею за бутылочкой вина в тот вечер, когда ее кольца лишились своей силы.

Многолетние поиски обернулись ничем. И Сьюзан отчаялась. В тот момент она случайно услышала разговор двух людей. Они обсуждали чье-то невероятное путешествие, приведшее к славе и богатству, и упомянули некий затерянный храм, в котором исполняются желания.
– Мне сказали, дорога туда длинна и полна опасностей, но тот, кто пройдет путь до конца, будет вознагражден. Я – дошла.

Сейчас Сьюзан почти не помнила ни самой дороги, ни Храма, только ощущение радости, которое охватило ее при виде конца пути. Перед храмом ее встретил жрец и, не задавая вопросов, как будто знал все желания ее сердца, велел ей идти внутрь.

– Тот храм был частью огромной скалы. Я вошла внутрь, и вскоре меня окутала тьма. Такая густая, что я не знала, куда иду или сколько прошло времени. А, может, я просто перебирала ногами, оставаясь на одном месте. Но вот впереди я увидела свет. – Сьюзан на мгновение замолчала. – Да, там был свет, а за ним плескалось море и зеленели леса, и на самой высокой башне замка развевался синий стяг с золотым львом. Я сразу узнала Кэр-Паравел. И потеряла голову. А дальше ты знаешь.

Что-то в этой истории было не так.

– И тебя даже не попросили ничего пожертвовать или заплатить как-то?

Сьюзан серьезно задумалась, и чем дольше она думала, тем явственнее на ее лице проступала растерянность.

– Кажется, я что-то отдала ему. Но не помню, что именно…

Оставалось надеяться, что это что-то было какой-нибудь пустяковиной, а не важной вещью из категории «отдай то, чего дома не знаешь».

Петунья вздохнула. Она мыслила в правильном направлении, и рассказ только подтвердил ее выводы. Нужно только решить, как правильно преподнести их Сьюзан.

А, они же все равно собирались к морю! Решено!

Она уже собралась предложить прямо сейчас, не дожидаясь господина Тука, отправиться в путь, но тут среди скал раздался звонкий цокот копыт. Поднявшись, они увидели маленького пони, деловито везущего через узкий мост крытую повозку.

– Давай продолжим этот разговор потом, – сказала Петунья, и Сьюзан согласилась.

Когда они спустились вниз, господин Тук уже установил прилавок и набивал трубочку.

– Добро пожаловать, добро пожаловать! – воскликнул он. – Бальбо Тук, к вашим услугам, – хоббит и Сьюзан раскланялись друг перед другом. Затем хоббит повернулся к Петунье и воскликнул: – Добрая госпожа, то зерно, что вы подарили в прошлый раз, просто нечто! Хлеб из него получается белоснежный и пышный, откусишь кусочек – и уже сыт! А уж пироги какие, мама дорогая! В жизни своей таких пирогов не едал! – и он тут же передал еще горячий сверток, куда больший, чем в прошлый раз. – Госпожа Тук самолично пекла сегодня утром.

Пропуская славословия, в конце концов все свелось к тому, что добрый хоббит, распробовав пшеницы, хотел купить еще. О цене быстро сговорились, и Петунья отправилась на ферму, оставив Сьюзан выспрашивать у торговца какие-то подробности об Алой Книге.

Немного позднее, обменяв деньги на товары, они расстались довольные друг другом. Петунья продала три мешка пшеницы (все три чудесно влезли в ее сумку) и накупила всяких мелочей, вроде мыла и зубной пасты, вафельных полотенец и прищепок, жить без которых вроде можно, но не очень комфортно. Сьюзан тоже кое-что купила, но что именно, Петунья не спрашивала.

По своему обыкновению цветасто и многословно попрощавшись, господин Тук свернул свою лавочку и, взобравшись на козлы, направил повозку прочь из города.

– А теперь – к морю!

Искать долго не пришлось. Чуть дальше, чем дорога к лесу, тоже в скалах нашелся проход и к морю. Дорога там заканчивалась тупиком, у небольшого, полуразрушенного здания. Все, что от него осталось, это стена с нишей, а в ней – постамент. Обломки статуи валялись тут и там, и догадаться, что же она изображала, было никак невозможно.

Из щели в скалах отчетливо тянуло свежим морским воздухом. Они прошли по узкому проходу и внезапно оказались на морском берегу. Ноги их немного утопли в белоснежном песке. С левой стороны обнаружился небольшой домик, собранный из бамбука, впереди лежал пирс, а за ним, сколько хватало глаз, до самого горизонта простирался огромный, безбрежный океан.

Петунья наклонилась, зачерпнула горсть песка и позволила ему высыпаться сквозь ее пальцы.

– Ну, вот ты и увидела все, что здесь есть, – сказала она, наблюдая, как далеко впереди, среди волн мелькают черные спины морских животных. Вверху резко и пронзительно закричала чайка, и ей откликнулся хор ее товарок с другой стороны пляжа. – Тебе ничего не кажется странным?

Сьюзан задумалась. Наклонилась, тоже зачерпнула гость песка, но тут же высыпала. Обернувшись, посмотрела на каменную арку, из которой они вышли.

– Хочешь сказать, этот мир – создан искусственно?

Петунья не удивилась ее догадливости. Только вздохнула. Как можно быть кладезем стольких талантов?

– Именно. Это место для того, чтобы потерянные души могли найти путь домой. Туда, где их ждут, – Сьюзан правда была умна. Она сразу поняла, что скрыто за этими словами, и уставилась на Петунью широко раскрытыми глазами. Как будто уже догадывалась, что последует за сказанным, но хотела услышать это своими ушами. – Я думаю, что Нарнии, которую ты ищешь, больше не существует.

Анон · 2024-07-13 18:56:43

Глава шестьдесят первая, в которой тетя Пэт и королева Сью узнают тайну железнодорожной станции

уф, чуть не написал "тайну морепоезда" )))
тетушка Кокоро это Кокоро-сан из Куска.

▼собственно⬍

аноны, я сегодня обалдел в прямом смысле этого слова, когда внезапно увидел на счетчике +80 просмотров за ночь! не знаю, что случилось, но я просто в восторге!

спасибо, вы лучшие! :iloveyou:

▼Скрытый текст⬍

Сьюзан впилась в нее пронзительным, требовательным взглядом.
– Тогда что я видела?

Петунья пожала плечами.

– Полагаю, это Нарния, в которую ты не сможешь попасть, пока жива.

– Пока я жива… – повторила Сьюзан. Не глядя больше на Петунью, она прошла несколько шагов вперед, уселась прямо на песок и задумчиво уставилась на море.

Стоило оставить ее одну. Дать переварить. Свыкнуться. Прикинуть свои дальнейшие действия. Петунья тихонько отошла и медленно побрела по пляжу, время от времени поглядывая на Сьюзан.

Море мерно билось о берег в одном и том же вечном ритме, и порой волны выносили на пляж что-нибудь из морских глубин. Под горкой песка Петунья нашла высушенную до каменной твердости морскую звезду. Через несколько шагов подобрала двух больших красивых гребешков. А, обойдя весь пляж, собрала не меньше дюжины мидий. Они просто лежали на песке, как будто ждали, когда она придет и подберет их. Петунья так и сделала, только хорошенько обнюхала, но все морепродукты оказались свежими.

Предвкушая изумительный ужин, Петунья подошла к самой кромке, дав волнам замочить носки эльфийских сапожков. Так она стояла и любовалась пейзажем, когда море выкинуло к ее ногам лазурную раковину, большую и вытянутую, как труба. Она чем-то напомнила рог Сьюзан, лежащий сейчас в Каминном зале дворца эльфов, и очень походила на те раковины, которые художники и скульпторы дают тритонам и Нептуну, чтобы они трубили в них, отправляясь на охоту или объявляя войну.

Раковина, подталкиваемая волнами, словно слепой щенок тыкалась в носки ее сапожек. Петунья подняла ее, и та удобно легла в руку.
Недолго думая, она приложила раковину узким концом ко рту и подула.

Низкий и протяжный звук пронесся над пляжем, взлетел над морской гладью и растаял вдали. Несколько чаек, что назойливо ошивались неподалеку, испуганно улетели, а сидящая в прострации Сьюзан оторвалась от своих тяжелых дум и вскочила на ноги.

– Это ты дудела? – крикнула она, и Петунья смущенно помахала ей раковиной.

Вдруг море вспенилось и забурлило. Оно вспучилось, словно бы со дна начала расти гора. Поднялась большая, выше дома, волна и неумолимо двинулась на берег.

Петунья попятилась, не в силах оторваться от столь грозного и прекрасного зрелища. Сьюзан подбежала к ней и схватила за руку, увлекая за собой. Со всех ног они помчались к проходу между скал и успели добежать, когда цунами со всей силой обрушилось на пляж и разбилось, окатив их водой с головы до ног. А когда схлынула, они увидели, что пляж остался нетронутым. Но волны оставили на нем какую-то вещь.

Больше всего это было похоже на гигантский шлем от древнего водолазного костюма: круглый, зеленый от патины, с мутным толстым стеклом в передней части, забранным решеткой. Маленькие оконца также были по бокам, сверху виднелся люк, а справа внизу от самого большого иллюминатора из корпуса торчал рычаг. Нижняя часть поросла ракушками, а по бокам, зацепившись за выступы на корпусе, свисали водоросли.

– Что это, Таш побери, такое? – воскликнула Сьюзан, и в этот момент рычаг снаружи с бешеной скоростью завертелся.

На всякий случай они сделали еще шаг назад, готовые в любой момент уносить ноги.

Рычаг замер, внутри «шлема» что-то щелкнуло, прокрутилось, люк сверху откинулся – Петунья спросила в пустоту «это что, батискаф?», – и из люка кто-то вылез.

У этого кого-то была бочкообразная фигура с выдающимся животом, яйцеобразная голова с шапкой пергидрольных кудрей, на которых сверху залихватски сидел головной убор, похожий на фуражку машиниста.

Пассажир батискафа огляделся, увидел их и вскинул в приветствии тонкую руку с длинными тощими пальцами.

– Эй! – гаркнуло оно хриплым прокуренным голосом. – А ну, признавайтесь! Кто дернул стоп-кран?! Хулиганье!

Петунья нервно хохотнула. Женщина со дна моря напомнила ей проводницу на поезде, которым она уезжала в Лондон. Та тоже курила до хрипоты и высветляла волосы пергидролем.

– Эм… мы не тянули никакой стоп-кран… мэм. Я просто подула в красивую ракушку.

Женщина сильно наклонилась вперед, чтобы не вывалиться, ухватилась своими тонкими пальцами за край люка. Петунья даже испугалась: а ну как, сломаются?

– А, – сказала женщина, рассмотрев раковину. – Так это ж мой фелетон. Тьфу, телефон. Вечно путаю. А я уж думала, потеряла или золотая рыбка слямзила, когда последний раз на чай заглядывала. – Успокоившись, она поудобнее устроилась в люке, и приглашающе махнула рукой. – Ну, не бойтесь, подходите ближе. Тетушка Кокоро давно не встречала сухопутных жителей.

Угрозы от этой страхолюдной тетушки не исходило, и девушки подошли поближе. Вблизи стало видно, что дама эта была уже далеко не молода, и на лице ее отчетливо читались следы злоупотребления алкоголем и табаком.

Батискаф вблизи оказался высотой с дом. Его хозяйка исчезла в люке, затем выбросила наружу веревочную лестницу. Сьюзан первая взобралась, ловко и быстро, как матрос или обезьяна, и подождала наверху, пока медлительная Петунья ее нагонит.

Изнутри батискаф показался больше, чем снаружи. Наверное, и тут без какой-нибудь магии не обошлось. Внутри пахло сырой рыбой, йодом и табаком. Обстановка была под стать. Большой диван у иллюминатора, местами потертый; неожиданно красивый, явно старинный колченогий столик в окружении типовых табуретов. Свет исходил от нескольких небольших сосудов, подвешенных вдоль стен. В сосудах этих что-то извивалось и ползало, и Петунья отвела взгляд, пока ее не замутило. Между светильников были развешаны разнообразные вещички, но больше всего внимания привлек портрет молодой рыжеволосой девушки, хорошенькой и озорной. Петунье она напомнила младшую сестру.

– А, это моя бабушка, – польщенно сказала тетушка Кокоро, расплылась в чрезвычайно зубастой улыбке от уха до уха и прочувствованно прихлопнула двумя хвостовыми плавниками, торчащими из-под платья-сетки.

– Так вы русалка, – потрясенно произнесла Сьюзан, пока Петунья ошарашенно хватала ртом воздух и пялилась на два хвоста. Еще она только сейчас заметила две кокетливые розовые ракушки, прикрывающее тело тетушки там, где в теории должна быть грудь, и юбку из водорослей, прикрывающую все остальное.

– На три четверти, – поправила хозяйка и, накрывая на стол, поведала им чрезвычайно удивительную историю про амбициозную молодую русалку, которая, чтобы выйти замуж за сухопутного принца, обманом вынудила тетку-ведьму дать ей ноги в обмен на голос (весьма паршивенький, если говорить откровенно), а когда у нее родился ребенок, весь покрытый чешуей, и муж их обоих выгнал, вернулась обратно к отцу. У Петуньи задергался глаз. Ей кажется, или она действительно знает историю, но только немного под другим углом?

– Последний раз о бабушке слышали, когда она отправилась на поиски Атлантиды.

Они уселись за стол. От себя Петунья достала пироги, преподнесенные хоббитом, а Сьюзан – коробку сластей. Тетушка разлила вино по большим пивным кружкам и взяла одну:

– Ну, за встречу! – провозгласила она, запрокинула голову и одним махом опорожнила в рот все содержимое своей кружки. Утерев рот, она хитро взглянула на своих гостей. – Пейте, пейте. Особенно ты, – она кивнула Сьюзан. – Тебя-то тут вообще быть не должно. А ты тут. Везучая.

Обронив сию загадочную фразу, она замолчала и только ухмылялась, пока они не выпили. Вино оказалось терпким и вяжущим, немного соленым и очень пьянящим. Петунья сделала всего глоточек, из вежливости, и ее сразу повело. Сьюзан же одним махом осушила свою кружку и со стуком поставила ее на стол.

Тетушка довольно крякнула.

– Тетушка, – сказала Сьюзан. Несмотря на выпитое, выглядела и говорила она трезво, только глаза ее сверкали по-особенному. – Что ты имела в виду, когда сказала, что меня тут быть не должно?

Старая русалка смерила ее взглядом, но больше отмалчиваться не стала. Она рассказала то же самое, что и Петунья чуть раньше. Лишь добавила подробностей – что мир этот был создан из обрывков других миров, а души, которые сюда приходили, потом уезжали на поезде-призраке к другим мирам. Сама Кокоро как раз служила на том поезде проводницей, пока однажды внезапный обвал не перегородил путь к станции.

– Иногда я поднимаюсь по течению реки к горному озеру и слушаю, – тоскливо проговорила полупьяная старуха. – И слышу, как гудит паровоз и стучат колеса, проносясь мимо. Как лязгают двери, и поезд сигналит перед отъездом, подгоняя пассажиров. Но их нет…

В уголке ее глаза набухла огромная мутная слеза. Она промокнула ее носовым платком и шумно высморкалась. Потом посмотрела на Сьюзан неожиданно цепким и трезвым взглядом:

– Живые не могут попасть сюда, кроме одного, – она перевела взгляд на Петунью, что сидела молчком, вцепившись в кружку. – Всем прочим остается лишь убраться отсюда. В любую сторону.

– Я пыталась уйти, – Сьюзан показала ей кольца.

Тетушка насмешливо присвистнула.

– Тю, это же фейские побрякушки. Конечно, они не будут тут работать. – Она щедро хлебнула вина и утерла рот. – И до поезда не добраться. Так что выходит одно, красавица. Тебя отправили сюда умирать. И кому ты так насолила?

На этом разговор был окончен. Посидев еще немного, они скомканно попрощались с хлебосольной русалкой и полезли наружу. Высунувшись из люка, тетушка попросила Петунью снова дунуть в раковину и вообще сказала, при случае, приходить на чашечку чая.

Петунья подула в раковину, снова поднялась волна и унесла батискаф с собой, не оставив на песке ни следа.

Анон · 2024-07-14 22:13:34

Глава шестьдесят вторая, в которой королева Сью просит помощи, а тетя Пэт ей обещает

что-то я расслабился, и у меня внезапно закончились главы в буфере.
но так жарко и душно, что у меня прям мозги плавятся. и фички свои слешные нужно с фикбука унести на ао3.
столько дел, столько дел ))

а тем временем у нас кульминация арки Сьюзан.

▼Скрытый текст⬍

Ночью Сьюзан снова стало плохо.

Петунья сквозь сон услышала ее хриплое, натужное дыхание и проснулась. Сьюзан лежала к ней спиной, на боку, одна ее рука безвольно свисала вниз с кровати. Петунья села и осторожно приподнявшись, взглянула на нее.

В свете кольца лицо Сьюзан было землисто-серым, глаза запали, сквозь побледневшие губы дыхание вырывалось затрудненно, с присвистом, и в груди что-то глухо клокотало.

Перепуганная, Петунью подскочила, схватила со стола мазь из ацеласа и поднесла ее к носу Сьюзан. Несколько мгновений ничего не происходило. Словно ацелас потерял свою целительную силу. А потом она открыла глаза. Белки были покрыты сеткой алых сосудиков, а радужка помутнела.

–Нужно принять лекарство. Давай, выпей, – Петунья поднесла к ее рту бутылочку с сиропом.

Сьюзан едва разлепила губы, Петунья влила сквозь них глоток. Сморщившись от усилия, Сьюзан с трудом проглотила лекарство. Секундная стрелка будильника тикала особенно громко, отмеряя время, а состояние больной все не улучшалось.

Петунья не знала, что и думать. Неужели лекарства потеряли свою эффективность? Она сама сделала глоточек сиропа, и уже знакомый прилив сил наполнил ее мышцы.

Что, если это из-за того, чем они вчера угощались у старухи-русалки? Это Петунья лишь пригубила, а вот Сьюзан пила с хозяйкой на равных. Она даже вспомнила, что в качестве противоядия эльфы использовали кроваво-красные цветы элгарана, но у Петуньи его не было.

Чтобы сделать хоть что-то, она подогрела остатки отвара ацеласа и с помощью ложки влила в больную некоторое его количество.

Ацелас подействовал. Взгляд Сьюзан прояснился, дыхание стало легким и беззвучным, как и полагается.

– Тунья… – шепотом позвала ее Сьюзан, и Петунья крепко сжала ее холодную руку. – Знаешь, раньше мне всегда снился один и тот же сон… Что я снова маленькая девочка, и мы, все четверо, играем в прятки. А потом… потом они у меня на глазах уходят в платяной шкаф, дверь закрывается и, как бы я ни дергала ее, не поддается. – Она закашлялась, и Петунья скормила ей еще лекарства. Сьюзан подняла на нее глаза, в них стоял страх. – А сегодня дверь шкафа поддалась… между шуб струился холодный морозный воздух, и я даже, кажется, увидела вместо задней стенки сияние фонаря… потом я услышала смех и музыку, и увидела, как они катаются на санках. Затем передо мною появилась Люси. Она протянула мне руку. «Сью, мы так долго ждали тебя» сказала она. Я ничего не могла поделать. Меня тянуло к ним, и я просто сделала шаг внутрь шкафа. Дверь стала закрываться, и я почувствовала настоящий холод, будто в самом деле оказалась посреди зимы в одном домашнем платье. Но тут я почувствовала легкий запах камфоры, и сон пропал.

Ее вдруг затрясло в ознобе. От тела Сьюзан исходил ужасный призрачный холод, И Петунья крепко обняла ее и забаюкала, как маленькую. Постепенно, то ли благодаря лекарству, то ли этим объятиям, но холод мало-помалу начал отступать.

Так они и сидели, крепко обнявшись, слушая, как стучат их сердца – одно чуть быстрее, а другое чуть медленнее, и мало-помалу их стук выравнивается. А потом Сьюзан хриплым шепотом попросила:

– Тунья, помоги мне… я не хочу умирать…

Петунья погладила ее по спутанным волосам.

– Конечно, – сразу же согласилась она. – Обязательно помогу тебе. Мы ведь еще не отправились в путешествие, как ты обещала. Помнишь?

Она продолжала говорить всякую ерунду, строя планы на такое далекое грядущее, что они, наверное, никогда не сбудутся. Но сейчас важнее было отвлечь Сьюзан от ее мыслей. Петунью до ужаса пугало то, как легко и просто ее чуть не утащили на тот свет, воспользовавшись тоской по родным. Она не сомневалась в том, что братья и сестра Сьюзан ни за что не позволили бы ей умереть раньше времени.

Наконец, Сьюзан заснула. Теперь ее сон был куда как спокойнее. Сошла бледность с лица, и в груди больше не было шумов и хрипов. Петунья уложила ее обратно, укрыла одеялом и поднялась на ноги.

Только сейчас она услышала ровный шум дождя на улице. Выглянув в окно, она увидела привычную дождливую серость. Быстро переоделась, сунула ноги в сапоги и накинула дождевик, взяла сумку и, попросив огонь присмотреть за Сьюзан, выскользнула за дверь.
Ей стоит поторопиться. Сейчас она видит только одну возможность, чтобы отправить Сьюзан отсюда.

Дождь накрыл собой весь мир. Капли воды стекали по белоснежным стенами города, скапливались лужицами на тропе вдоль горы. Петунья спешила и не раз оскальзывалась на влажной земле, но верный посох выручал ее, помогая сохранять равновесие. На пляже тоже дождило. Океанские волны посерели чуть ли не до черноты, и от бескрайней водной глади исходило слабое ощущение угрозы. Петунья прошлепала к линии берега, увязая в мокром песке, достала из сумки большую витую раковину и протрубила в нее.

Темные воды забурлили, вспучились – пусть она уже знала, что это, но сегодня это выглядело даже более угрожающим, чем вчера, – и выкатили на берег вчерашний батискаф. Петунья взобралась по веревочной лестнице, обдирая пальцы о мокрую пеньку, и почти упала внутрь.

– Миссис Кокоро, пожалуйста, помогите!

Русалка, облаченная в розовый пеньюар, возлежала на диване и пускала колечки дыма.

– Что, совсем плохо стало твоей подружке? – спросила она, ничуть не удивленная.

Петунья уселась на колченогий табурет и быстро пересказала, что случилось, стараясь не упускать ни единой детали. Старая русалка слушала ее невозмутимо, то и дело затягиваясь трубкой – курила она что-то приятное, непохожее на обычный табак, – но стоило ей услышать про сегодняшний сон Сьюзан, то разом посмурнела.

Она постучала трубкой, выбивая из нее пепел, снова набила.

– Это нехорошо, – проскрипела она. – Оч-чень нехорошо, девчуля.

– Вы тоже считаете, что этот сон не просто так?

– Разумеется, – тетушка осклабилась, снова обнажив акульи зубы. – Ей показывают красивую сказочку, чтобы она не сопротивлялась. Больше тебе скажу. Не будь тут тебя, девчуля, сгинула бы твоя Сьюзан. Попала бы прямо в желудок, и переваривалась там, одурманенная иллюзией счастья.

Петунья решила, что ей послышалось. Потому что ну бред же.

– В смысле, в желудок? Чей?

Старуха пропустила ее вопрос мимо ушей, демонстративно затянулась и выпустила изо рта несколько колец, вложенных одно в другое. Как будто сказала то, что говорить не следовало. Петунья нахмурилась. Она не могла не подумать о том, куда ушел Лассэ. Неужели его на конце его дороги тоже ждала чья-то ненасытная утроба?

Словно бы догадавшись о ее мыслях, тетушка Кокоро взмахнула трубкой, не обращая внимания, что из нее на пол и диван сыпятся угольки.

– Пока ты здесь, мертвые будут уходить правильной дорогой. Но с живыми не так все просто. И до поезда не добраться.

И Петунья выпалила то, что пришло ей в голову еще вчера:

– Есть дилижанс!

Старуха вскинула в удивлении свои выщипанные в ниточку черненые брови, а Петунья рассказала ей, что у обочины стоит дилижанс, на котором она сюда и приехала. Разве у проводницы с поезда-призрака не получится воспользоваться им?

– Отнеси меня туда, – решительно сказала старуха.

Петунья полезла обратно, под дождь. Тетушка Кокоро, переодевшись и снова водрузив на голову фуражку, грузно плюхнулась в мокрый песок.

Петунья присела, подставляя спину, и охнула, когда русалка ловко запрыгнула на нее и обхватила ее за плечи своими тонкими, но неожиданно сильными руками. Поднатужившись, она поднялась и зашагала вперед.

Обратная дорога, верно, из-за груза на спине, показалась куда дольше. Сперва ее ноги утопали во влажном песке, потом – оскальзывались на влажной тропе.

Увидев город, тетушка поделилась воспоминаниями, каким оживленным и многолюдным был этот город когда-то. Петунья сперва удивилась, что русалка помнит эльфов-строителей, но быстро выяснилось, что та имела в виду задержавшиеся здесь души. Под конец она добавила, что если девчуля останется тут на подольше, то те времена снова наступят.

При виде дилижанса тетушка довольно присвистнула. Петунья опустила ее на мокрую траву, и старая русалка, довольно бодро шлепая своими ластами, обошла его со всех сторон, залезла внутрь и даже взобралась на козлы. Взяв в руки безвольно свисающие поводья, ведущие в пустоту, она взмахнула ими как заправский возница и повелительно прикрикнула «Но!».

Колеса дилижанса вдруг пришли в движение, экипаж немного прокатился вперед и остановился, услышав требовательное «тпрру!».

– Ничуть не сложнее прадедушкиной колесницы, запряжённой морскими коньками, – заключила старуха. Потом привязала поводья и слезла. Стоя на ластах, она была чуть ниже Петуньи, но гораздо, гораздо объемнее. Она ткнула в Петунью своим длинным пальцем: – А ты сама-то уверена, девчуля? Подружку твою я увезу, а ты здесь так и останешься.

Петунья об этом не думала. Она все равно должна провести тут год. Кроме того, дилижанс все равно ее не слушается. Она даже не знает, как им управлять.

– У меня же нет другого способа помочь Сьюзан, а я обещала ей.

Старуха прищурилась и глянула так, будто собиралась под кожу ей залезть. Но потом улыбнулась и посмотрела неожиданно ласково.

– Ладно, твоя взяла, девчуля. Отвезу твою подружку, и сама покатаюсь вдоволь. А ты уж, будь добра, расчисти дорогу к станции. – Она вздохнула и поправила свою фуражку. – Соскучилась я по поезду.

– Спасибо большое, тетушка! – горячо поблагодарила ее Петунья.

– Потом будешь благодарить, – проворчала та, но по всему было видно, что ей приятная благодарность. – Сперва этого приятеля нужно подготовить к дороге. Так что ты уж, будь добра, принеси мне следующее: – она продиктовала список и добавила: – И управься до вечера. Твоя подружка только до него и протянет.

Анон · 2024-07-15 22:49:20

Глава шестьдесят третья, в которой тетя Пэт знакомится с невидимыми лошадьми, но это точно не фестралы, и печет хлеб

ручная мельница. мука с ее помощью получается не очень хорошего помола. к тому же с каменными частицами от жерновов, что, в свою очередь, плохо сказывается на состоянии зубов и желудка. но у нас тут дивная, возможно даже нолдорская, ручная мельница, поэтому качество муки будет на высоте, естественно

▼вот симпатичная⬍

Петунья печет лаваш. Это тоже хлеб.
простой рецепт

▼Скрытый текст⬍

Петунья вошла в дом, осторожно прикрыв за собой дверь, и сразу посмотрела на кровать. Сьюзан лежала на спине, сцепив пальцы на животе и вытянув ноги, и грудь ее как будто совсем не колебалась от дыхания. Словно покойница. Петунья сняла мокрый дождевик, повесила его на гвоздик и, подойдя к кровати, поднесла к носу больной свою руку. В «Дракуле» рекомендовали использовать зеркальце, но и так сойдет. Она почувствовала кожей легкое дуновение дыхания и облегченно выдохнула. Живая.

«С последним лучом солнца она умрет. И никакое лекарство, никакой, даже самый лучший целитель ее не спасет».

Так сказала ей старая русалка, когда Петунья донесла ее на закорках обратно к ее батискафу. После чего весьма ловко для почтенной дамы та забралась внутрь и прокричала изнутри, что к вечеру будет ждать их у дилижанса.

Петунья бросила взгляд на часы. Из дома она ушла еще затемно, раньше, чем обычно просыпалась, но пока проходила туда и обратно, времени прошло уже порядочно. А у нее с утра во рту даже маковой росинки не бывало.

Тут ее живот недовольно заворчал, и она ухватилась за него обеими руками, боясь, что громкие звуки разбудят больную. Но нет. Сьюзан только вздохнула и пробормотала еле слышно что-то про то, что она никак не может выйти к обеду в неподобающем виде, и пусть любезный царевич не сердится на ее дамские капризы.

Петунья прокралась в кладовку. Она собиралась взять из корзины с овощами морковку или пастернак и поесть, чтобы унять голод. Со всем, что ей нужно успеть до вечера, времени на готовку совсем нет. Но пока она, размышляя, выбирала, какой же корнеплод взять, ей на глаза попался кувшин.

Тот самый, с мирувором, который Лассэ принес из города и наказал использовать только в самом крайнем случае. Петунья совсем забыла про него. Рядом лежал зеленый сверток с лембасом, оставшийся с тех же времен. Петунья отложила морковь и отломила себе небольшой кусок волшебной еды. Голодный желудок тут же утихомирился. Она не могла не отметить еще раз, как быстро можно насытиться всего одним небольшим кусочком. Вот бы рецепт раздобыть…

Чтобы подбодрить себя, она отпила из кувшина пару глотков мирувора – прозрачного и теплого, сладкого как мед, – и чуть не сомлела от того, как тепло и хорошо ей сразу стало.

Но сегодня у нее была еще масса дел.

Перечень вещей, необходимых, чтобы подготовить дилижанс к поездке, был небольшим. Всего несколько пунктов, можно пересчитать по пальцам одной руки. С частью их легко управиться: натаскать корма и воды для «лошадей», например. Петунья скакунов не видела, но тетушка Кокоро утверждала, что они есть.

Петунья сразу подумала про фестралов – если верить Скамандеру, видеть их могут только те, кто видел смерть. Но тетушка Кокоро обозвала их очередными фейскими штучками и заявила, что глаза Петуньи еще слишком смертные, чтобы видеть столь тонкие материи, но многое приходит со временем.

Еще нужно приготовить питье и еду для пассажиров. С питьем Петунья тоже не видела никаких сложностей. Она уже решила, что сварит компот из ягод шиповника и трав – кисло-сладкий напиток самое то для долгой поездки. А вот что касается еды…

Тетушка Кокоро была непререкаема в том, что это не могла быть абы какая-то еда. А только хлеб. Причем, испеченный самой Петуньей. Даже вкуснейшие пироги госпожи Тук, которых оставалось еще несколько штук, она с негодованием отвергла. Хотя вчера сама с удовольствием трескала.

Была только одна маленькая сложность. Петунья не умела печь хлеб.

Она вздохнула и поднялась. Времени и так в обрез. И на то, чтобы предаваться унынию, его точно нет.

В первую очередь Петунья отнесла к дилижансу мешок зерна и ведро колодезной воды. Преисполненная скептицизма, она выгрузила свою поклажу там, где, по ее прикидкам, были головы невидимых лошадей и подождала. Через некоторое время ей послышалось мягкое фырканье, а вода в ведре заплескалась сама собой и начала убывать. А в то же время кто-то другой аппетитно захрустел зерном.

Петунья некрасиво выпучила глаза. Тут и в самом деле были лошади? Она чуть глаза не сломала, пытаясь разглядеть их, и даже поводила перед козлами рукой, но ничего не нащупала. Прекрасно. Они не только невидимые, но еще и неосязаемые!

Но вода и зерно исчезали с катастрофической скоростью, и это было данностью. Может, лошади и несуществующие, но ели как настоящие.

Ей пришлось еще несколько раз сбегать домой, в общей сложности доставив лошадям два мешка зерна и шесть ведер воды. И только тогда невидимые кони насытились.

Бегом вернувшись домой, Петунья побросала в котелок шиповник с травами, всыпала немного сахара, кинула несколько лепестков алфирина и повесила в очаг вариться. А сама задумчиво уставилась на огонь.

Времени оставалось не так чтобы много. К тому же из-за дождя велика опасность пропустить тот самый «последний луч солнца» и тем самым подвести Сьюзан. Если вспомнить, как быстро тут темнеет, то по всему у нее остается максимум часа три. И на подготовку провианта, и на то, чтобы отнести Сьюзан к дилижансу.

Петунья тяжело вздохнула. Что же делать?

Огонь в очаге громко треснул, привлекая ее внимание. Первый раз за эти дни он дал о себе знать.

– Мне нужно испечь хлеб, – пожаловалась Петунья и пересказала о своем разговоре с тетушкой Кокоро. Казалось, огонь знал тетушку. Потому что не выказал ни удивления, услышав о ней, ни сомнения в ее словах. Языки пламени недоуменно качнулись из стороны в сторону, как бы спрашивая, и в чем твоя проблема, девушка. Тогда Петунья и высказала, что у нее ни духовки, ни дрожжей, и даже хлеб печь она не умеет.

Ах да, муки тоже нет.

Наверное, будь огонь человеком, он бы сейчас закатил глаза. По крайней мере, именно так она интерпретировала его поведение. А затем последовала сложная пляска языков пламени, из которых стало ясно, что в городе точно должна быть ручная мельница. Поэтому пусть Петунья не раскисает, а метнется в город и намелет муки. А уж огонь обязательно научит ее делать хлеб.

Она так удивилась – никогда еще огонь не давал ей настолько прямых указаний, – что даже не спорила, а быстро собралась и побежала в город, едва не забыв накинуть дождевик. Ей даже не пришло в голову спросить, а кто присмотрит за компотом. Котелок так и остался кипеть в очаге.

Не покажи ей Лассэ, как ориентироваться в городе, она бы и за всю жизнь не нашла кухни.

Главные кухни, с большим очагом на две дюжины вертелов, множеством печей и великим количеством шкафов со всевозможной кухонной утварью располагались прямо под главным дворцом. Войдя, Петунья обомлела от того, какое огромное кухонное царство раскинулось перед ней, и у нее слегка зарябило в глазах от сверкающих сковородок и кастрюль.

Ослепленная, она не сразу увидела ручную мельницу. Сама за собой того не замечая, Петунья, прекрасно знакомая с изображениями ветряных и водяных мельниц, искала что-то похожее, а это оказалась каменная чаша, в которой друг на друге стояли два каменных диска. К верхнему была приделана ручка.

В центре обоих дисков было отверстие. Петунья высыпала туда горсть зерна и, схватившись за рукоять, повернула. Дело пошло в прямом смысле слова со скрипом. Но вскоре жернова вновь притерлись друг к другу, и только оставалось периодически подсыпать новые порции пшеницы.

Первая мука вышла крупной и зернистой, с шелухой от зерен. Петунья прокрутила ее еще дважды, чтобы получить тонкую белоснежную пыль, как и полагается.

Намолов небольшой мешочек, она поспешила домой.

К ее приходу как раз доварился компот. Ничего не убежало и не выкипело. Петунья сняла котелок с огня и приступила к выпечке. Огонь рассказал ей неожиданно простой рецепт. Петунья даже сперва не поверила, что это тоже может быть хлебом, но других вариантов у нее не было. К тому же тот-кто-в-очаге ни разу ее не подводил, и она решила довериться ему.

Взяв большую миску, она просеяла муку, чтобы отделить шелуху и крупные частицы зерен, затем добавила теплой воды и посолила. Получилось немягкое теплое тесто, которое она завернула в полотенце и оставила в покое. Пока тесто настаивалось, она процедила через марлю компот и аккуратно перелила его в бутылку.

Когда тесто настоялось, Петунья разделила его на дюжину маленьких частей и тщательно раскатала, постоянно подсыпая муку, чтобы тонкая лепешка не прилипала к столу. К этому времени сковорода в очаге уже раскалилась. Петунья осторожно выложила на раскаленную сухую поверхность тесто, и оно сразу зашипело и пошло пузырями. Считая про себя, где-то примерно на сороковом счете Петунья перевернула лепешку на другую сторону.

В результате, всего за каких-то полчаса она нажарила целую дюжину тонких, золотистых, немного хрустящих хлебов. Они выглядели настолько аппетитными, что она едва удержалась от того, чтобы попробовать, и поспешила завернуть их в полотенце.

Она успела как раз вовремя. До часа икс оставалось примерно минут сорок – по расчетам, этого с лихвой должно хватить, чтобы дотащить Сьюзан до дилижанса. Петунья собрала сумку и подошла к кровати.

Положив руку на плечо спящей, она настойчиво потрясла ее:

– Сью, просыпайся!

Но как они ни трясла и ни тормошила, Сьюзан продолжала спать. Торопясь, Петунья ударила ее по щеке. Звонкий звук пощечины раздался в домике, на бледной щеке проступил яркий отпечаток руки, и только тогда Сьюзан с трудом открыла глаза.

Анон · 2024-07-16 15:48:14

Глава шестьдесят четвертая, в которой тетя Пэт выполняет свое обещание

что ж, вот и конец арки Сьюзан. и я даже не собираюсь отрицать, что когда-то король Питер был моим хасбандо
извините за пляску с временами в этой главе. мне показалось это интересным.

▼Скрытый текст⬍

Петунья испугалась. Глаза Сьюзан заволокло белой поволокой, от чего взгляд казался слепым. Она помахала перед нею ладонью, и Сьюзан не сразу, но отреагировала, моргнула и чуть-чуть повернула голову в ее сторону.

Петунья до боли прикусила губу, сбрасывая с себя ступор, и стала тормошить Сьюзан, побуждая ту шевелиться и поскорее встать с кровати.

Но вскоре убедилась, что проще самой. Сьюзан, оставаясь с виду молодой девушкой, двигалась и реагировала как старуха, находящая в глубоком упадке сил и потерявшая разум.

Петунья подхватила Сьюзан под плечи и спину и помогла сесть. Словно куклу – или младенца, – переодела в ее собственное платье, натянула на ноги обувь, застегнула пояс с бездонным мешочком. А потом закинула себе на спину, точно также, как носила сегодня на закорках тетушку Кокоро, и открыла дверь.

Петунья удивленно остановилась за порогом, разглядывая картину, что явилась ей.

Вместо пасмурного вечера, затянутого дождем, словно окно тюлем, в дверном проеме сиял яркий погожий день, и неизвестные птицы, рассевшись на деревьях, сплетали свои голоса в чудесной мелодии. Мимо домика вдаль вела каменная дорога, широкая и ровная, а вдоль нее были посажены деревья и кустарники. По дороге ступала длинная и причудливая процессия. Петунья заморгала, отказываясь верить своим глазам. Но вот несколько фавнов наигрывают на двурогих флейтах веселый мотив, и стайка девушек дриад в лиственных нарядах под эту мелодию водит ручеек. Вот бок о бок идут грозный тигр и величавый олень и ведут беседу о стихах, которые сочинил некий господин Крот. А в центре процессии важно выступает четверка кентавров. Их мускулистые тела блестят от масла, и каждая из половин, что человеческая, что лошадиная, прекрасна, как лучшие из греческих статуй. Кентавры несут на своих плечах паланкин, украшенный пологом цвета нежной весенней зелени, и на каждом полотнище вышит стоящий на задних лапах золотой лев.

Поравнявшись с домиком, процессия останавливается. Музыка замолкает. Фавны и дриады, звери и люди, нимфы и гномы – все смотрят на Петунью. Кентавры аккуратно опускаются на колени, и маленький смуглый фавн с шапкой смоляных кудрей почтительно откидывает полог.

– Сьюзан! – радостно и неверяще восклицает молодая пухлая девушка с короной в каштановых волосах. Она наклоняется к ним, одной рукой поддерживая свой большой круглый живот и снова зовет: – Сьюзи, это правда ты?

Сьюзан, тихо дремлющая на спине Петуньи, вдруг очнулась, вскрикнула и тяжело свалилась на пол. С трудом поднявшись на ноги, она одной рукой потянулась в сторону молодой дамы в паланкине и выдавила из себя «Люси, Люси!». В этот момент она была похожа то ли на одержимую, то ли на зомби, но вся процессия в едином порыве отпрянула назад, а на лице королевы проступил ужас.

Петунье было достаточно. Она дернула Сьюзан назад, в домик, и захлопнула дверь. Подруга неожиданно, словно и впрямь одержимая, стала вырываться, кричать и рваться к двери, но Петунья крепко держала ее, и постепенно та успокоилась. И снова вернулась к своему прежнему состоянию.

На этот раз Петунья крепко привязала ее к себе веревкой, прежде чем открыть дверь. Но чудесное видение исчезло. Снаружи снова были вечер и дождь. И деревья, окружающие ферму, качаются в такт порывам ветра.

Петунья вышла из дома и двинулась к воротам. Земля под ногами размокла, стала скользкой и ненадежной. Петунья нарадоваться не могла, как удачно сделала посох – благодаря ему она могла не опасаться поскользнуться и упасть.

И он вновь ей пригодился, когда вместо слякотной земли и мокрых кустов, в воротах фермы снова возник ясный день. Только теперь это была городская площадь, шумная и многолюдная, а прямо перед Петуньей – конный рыцарь, и кончик его длинного копья смотрит ей прямо в сердце. Рыцарь с ног до головы закован в сверкающую броню, поверх которой накинута алая, как кровь, туника с уже знакомым золотым львом.

– Ты! – кричит рыцарь, не поднимая забрала. – Отпусти нашу сестру, королеву Сьюзан!

Петунья чуть повернула голову и увидела за его спиной еще нескольких рыцарей и целый отряд пехотинцев. Все они вооружены и выглядят так, будто готовы напасть на нее в любой момент. Наверное, в их глазах она – злодей, похитивший королеву.

Услышав голос рыцаря, Сьюзан снова приходит в себя. Она поднимает голову, чтобы взглянуть своими слепыми глазами на него, и стонет «Эд, Эд!». Голос ее едва слышен, как будто у нее совсем не осталось сил.

– Сестра! – рыцарь поднимает забрало, обнажая юное и симпатичное лицо, сейчас искаженное гримасой боли. – Не бойся! Я спасу тебя!
Рыцарь понукает коня, заставляя двинуться вперед. Кончик копья угрожающе покачивается, намекая, что в следующий момент Петунью проткнут насквозь, нанижут, словно бабочку, на острие булавки.

Петунья перехватывает посох, как ее научила Сьюзан, и, угадав момент, бьет по копью, сбивая его с траектории.

– Прочь с моего пути, дурак! Или ты хочешь убить свою сестру?

От ее крика конь пятится, заставляя рыцаря поднять копье. Тогда Петунья шагает в ворота, и видение тотчас исчезает.

Снова был дождь, и ветер, и Сьюзан тихо хныкала у нее за спиной.

– Потерпи немного, – Петунья шагала по размокшей тропе и уговаривала потерпеть то ли Сьюзан, то ли саму себя. – Потерпи. Еще немного. Совсем чуть-чуть. Скоро тетушка увезет тебя туда, где тебе станет лучше. Обещаю!

Хныканье прекратилось. Сьюзан снова впала в бессознательное состояние, и только редкое дыхание, легкое, как крыло бабочки, показывало, что в ней еще теплится жизнь.

Волшебное действие мирувора постепенно сходило на нет. Петунья только стиснула зубы и продолжила передвигать свои тяжелеющие ноги. Дойдя до указателя, она сделала небольшую передышку. Отсюда она уже могла видеть дилижанс и тетушку Кокоро, что с видом заправского кучера восседала на козлах.

Петунья попыталась окликнуть ее, но из пересохшего горла не вылетело и звука. Она сделала шаг, переступая через проем в заборе, и – очутилась в тронном зале.

Он огромен и сияет тысячами огней. Повсюду, куда ни посмотри, бесценные произведения искусства. А под ногами у нее – алая ковровая дорожка, и от ее заляпанных грязью сапог расползается влажное пятно. Вдоль дорожки стоят разряженные в пух и прах придворные, и все они откровенно пялятся на Петунью. Или, скорее, на ее ношу. По толпе пролетает шепоток «королева Сьюзан! Это она! Королева!». Петунья замечает, как их взгляды с нее переходят в сторону, оборачивается и видит четыре величественных трона на возвышении. И с одного из них ей навстречу встает молодой и прекрасный король в лазурной, подбитой горностаевым мехом мантии.

Черты его лица ясно говорят, что он, должно быть, старший брат Сьюзан. Питер, Верховный Король над всеми королями в Нарнии, Император Одиноких Островов и Лорд Кэр-Параваля, Рыцарь благороднейшего ордена Льва.

Король сходит с возвышения, остановившись на последней ступеньке. Петунья идет к нему, вновь чувствуя на себе тяжесть любопытных взглядов придворных. Когда она подходит на расстояние пары шагов от ступеней, то видит в синих глазах короля застарелые боль и тоску.

– Девушка, – дружелюбно, но твердо говорит он, и шепотки придворных моментально стихают. – Ты несешь на себе нашу сестру, королеву Сьюзан. Скажи, можешь ли ты отпустить ее?

Сьюзан не реагирует, даже слыша голос старшего брата. Только дышит шумно и тяжело, как будто ей не хватает воздуха.

Петунья не отвечает и делает шаг вперед.

– Девушка, – снова обращается к ней король, но в этот раз в его голосе слышен металл. У него голос человека, который привык отдавать приказы и ожидать, что они будут исполнены. – Мы ясно видим, что наша сестра страдает. Отпусти ее. Позволь нам позаботиться о ее ранах и недугах.

Петунья все равно молчит и делает последний шаг, вставая вплотную к нему. Вблизи король Питер еще прекраснее, и она совершенно солидарна с теми, кто прозвал его Великолепным.

Но у Петуньи есть, что сказать ему. Она смотрит прямо в его глаза и выплевывает:

– Значит, когда вы оставили ее хоронить всю свою семью разом, это вы так позаботились о ней? – она вкладывает в эти слова всю ту боль и слезы, что слышала в пьяном рассказе Сьюзан. А ведь она ни разу ни в чем не упрекнула своих родных! Только тосковала по ним и хотела снова встретиться! Ее выпад достигает цели, и лицо короля мрачнеет. Петунья не дает ему вставить и словечка: – В чем она была виновата? В том, что отпустила Нарнию и пыталась жить дальше? Радовалась вещам? Ходила на свидания? Она просто жила! А вы заклеймили ее предательницей! – Она набирает воздуха и повторяет слово в слово то, что прочла в маленькой записной книжке: – Ах, «наша сестра, королева Сьюзан, больше не друг Нарнии», да? Сьюзан всегда надеялась снова встретиться с вами! Снова увидеть Нарнию, которую она так любит! Но прямо сейчас вы убиваете ее! Вы мертвы! – она громко кричит прямо ему в лицо, и король отступает перед ее яростью. Он растерян, потому что узнает свои собственные слова. – Поэтому оставьте ее жить!

Слабое эхо ее крика бьется под высоким потолком, пока не стихает. В тронном зале тихо. Так тихо, что слышно, как за спиной Петуньи шумит весенний дождь. А затем, не прерывая молчания, Верховный Король кланяется ей, а за ним в почтительном поклоне склоняются и придворные.

– Нам очень жаль, – произносит король. Он поднимает голову, и Петунья видит, как его по лицу текут слезы. – Мы были так счастливы снова оказаться в нашей любимой Нарнии, что совсем забыли о горе, что выпало на долю Сьюзан. Этому нет прощения. Поэтому, любезная дева, – он берет ее руку, не обращая внимания на то, какая она грязная, и запечатлевает нежный поцелуй, – прошу, позаботься о нашей сестре. Передай ей, что мы любим ее. Нам жаль, что мы оставили ее. И мы всегда будем ждать ее здесь. Пусть не торопится. Времени у нас достаточно.

Затем он отступает в сторону, и Петунья идет вперед, пока не проходит сквозь великолепный, сияющий золотом витраж.
Ее окутывает теплый, нежный свет, ласковый, как мамины поцелуи, а когда исчезает, то Петунья стоит перед дилижансом, и тетушка Кокоро машет ей фуражкой:

– Ты вовремя, девчуля!

Анон · 2024-07-17 16:44:19

Глава шестьдесят пятая, в которой тетя Пэт целый день суетится по хозяйству, а ближе к вечеру встречает необычного гостя

мама сказала, что после вчерашней главы ей не совсем понятно, что случилось в итоге со Сьюзан, поэтому раскрываем эту тему. у нее все хорошо.

а это герой сегодняшней главы: евразийский филин бубо-бубо

▼красавчик⬍

▼Скрытый текст⬍

Проснувшись, Петунья полежала, уставившись в бревенчатый потолок и пытаясь понять, откуда у нее взялось ощущение, что чего-то не хватает. Или кого-то.

Повернув голову, она увидела на столе бутылочку сиропа, которую забыла вчера положить Сьюзан в дорогу. Ах, вот оно что.

Петунья села на постели, спустила босые ноги на пол. Вот она и снова одна.

Сразу вспомнился вчерашний вечер. Как она, негодуя и ругаясь, что старуха не соизволила слезть с козел и помочь, пыталась усадить бесчувственное тело Сьюзан в дилижанс, а та все падала и падала. В конце концов, забравшись внутрь, Петунья уложила ее на сиденье. Для ее роста оно было коротковато, и ноги все равно лежали на полу. Но это ничего. Вещи в дорогу Петунья положила на соседнее сиденье, добавив к ним Алую книгу, которую Сьюзан так и не дочитала.

На прощание она крепко обняла подругу и тихо сказала все те слова, что король Питер попросил передать. У нее даже тени сомнения не возникло, что в своем странном состоянии Сьюзан все равно слышит каждое слово.

Она вылезла из дилижанса. Тетушка поправила фуражку, встряхнула поводьями, и дилижанс покатился прочь, медленно растворяясь среди струй дождя.

Петунья постояла еще немного, будто пыталась разглядеть дорогу, уводящую в другие миры. И чувствовала себя робинзоном на необитаемом острове, без всякой возможности связаться с большой землей.

А ночью ей приснился совершенно фантасмагорический сон.

По дороге без начала и конца катился дилижанс. Вокруг него, словно узоры в калейдоскопе, сменялись миры. Вдоль дороги то шумели деревья, то высились горы, то расстилалась пустыня, а на небе попеременно светили разные солнца. Петунья увидела зеленое светило и синее, алую огромную луну, в свете которой расцветали невообразимо ароматные цветы; целую вереницу маленьких лун, прочертивших линию поперек горизонта. У окна дилижанса сидела Сьюзан. В сравнении со вчерашним, во сне она выглядела вполне здоровой. Она читала Алую книгу и откусывала от лепешки, запивая ее напитком из бутылки, и чему-то улыбалась. На козлах тетушка Кокоро правила парой странный восьминогих коней и пела залихватскую пиратскую песню про соломенную шляпу. В один момент взгляды Петуньи и Сьюзан встретились, и та, высунувшись в окно, помахала ей и крикнула: «Спасибо! Я слышала, что ты сказала! Спасибо!»

А затем Петунья проснулась.

После завтрака и обычных фермерских повинностей – полить огород, покормить курицу, спросить у пугала сколько ворон оно отпугнуло, – Петунья задумалась, чем же заняться.

Особых планов у нее не было и, чтобы не скучать, она решила устроить генеральную уборку.

Тем более это было несложно. Она просто убрала в сундук все, что лежало не на своих местах, и в домике сразу стало в разы чище. В сундук прекрасно поместились и кухонная утварь, и рабочие инструменты, и корзина с овощами (а простыня отправилась в кучу стирки), и кувшин с мирувором, и вещи самой Петуньи, которые она вытащила из саквояжа, но не убрала обратно. В общем, все то, что вроде бы нужно, но на деле просто занимает пространство.

Янтарь в крышке сундука, кстати, показывал цифру «два», и Петунья сделала себе пометку, что завтра нужно будет изготовить новый.
Меняя постель, под подушкой она обнаружила сюрприз. Сюрпризом оказался маленький пергаментный сверток. В нем лежала пара колец – желтое и зеленое, – а на обратной стороне самого пергамента была нацарапана записка.

«Милая Тунья,» было написано там. «Я уверена, что у меня не будет возможности попрощаться с тобой как полагается. Силы быстро покидают меня, и даже мой разум начинает блуждать в потемках. Пока я еще могу соображать и держать перо, хочу поблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала. Даже если у тебя не получилось выполнить мою просьбу, не отчаивайся. Ты сделала все, что могла. А если получилось, то будь уверена, однажды я снова навещу тебя. Знай, что отныне у тебя нет более верного друга, чем я. Если тебе понадобится моя помощь, подуй в мой рог, и я приду, где бы ни была. Так он зачарован. Еще я оставлю тебе лишнюю пару колец, чтобы ты не забывала обо мне. Кто знает, может, однажды они тебе пригодятся. До скорой встречи. Всегда твоя, Сьюзан.»

Читая письмо, она как будто слышала голос Сьюзан и чувствовала, как она стоит за спиной.

– Мне будет тебя не хватать, Сью, – прошептала она и бережно свернула письмо. Кольца она, подхватив их через полотенце, положила в мешочек и убрала в сумку.

Затем она перетряхнула постель, выбила пыль из подушек, одеяла и матраса, передвинула саму кровать и застелила свежим постельным бельем. Вымела пыль из кладовой и общей комнатки, почистила очаг от золы и пепла, положила в огонь новые поленья, перемыла полы – дважды. И до скрипа протерла стекла в единственном оконце.

Поскольку в домике уже не осталось ничего, что можно было бы привести в порядок, Петунья перешла во двор. Вчера она целый день проходила по грязи и лужам и, надо сказать, ей не понравилось. Обратившись к волшебной тумбочке, она получила инструкцию как облагородить двор и с энтузиазмом принялась за дело. Добытого в пещерах камня как раз хватило на небольшую – от колодца до ящика для продаж – дорожку. Не широкую, но и не узкую, а как раз ровно такую, чтобы пройти по ней и не замочить ног в случае дождя.
На этом Петунья не остановилась и из порубленных на доски поленьев соорудила деревянный настил. Получилось удобное место для всяких уличных дел, вроде стирки.

Собственно, затем Петунья как раз занялась стиркой, и, пока она грела воду и стирала, наступило и миновало время обеда. Вскоре деревья вокруг вновь принарядились, украсившись носками и трусиками, штанами и футболками, простынями и наволочками. Петунья окинула довольным взглядом эту картину и решила, что попозже обязательно соорудит сушилку для белья.

На скорую руку приготовила обед. Хлебая похлебку, сваренную из самолично перемолотой муки, Петунья отметила, что приготовленная ею еда становится сытнее и вкуснее. Возможно, потому, что все продукты она вырастила собственными руками?

После обеда Петунья вооружилась топором и отправилась расчистить дорогу к воротам. От нее не укрылось, что за последнюю неделю заросли в той стороне стали гуще. Словно бы новые деревья и кусты активно росли, пытаясь мешать ей ходить. Пусть всю неделю она была занята, теперь у нее как раз есть время.

Она рубила деревья со сноровкой, которая выдала бы в ней опытного лесоруба, не будь ее навыкам от силы две недели. Деревья падали, превращаясь в поленья и семена. Срубив не меньше полудюжины, Петунья сделала перерыв. Размявшись, она удивилась, что совсем не устала и даже как будто бы стала сильнее. Ни одна мышца в ее теле не болела, напротив, они пели от нагрузки, и топор в ее руке казался почти невесомым. Она провела пальцем по лезвию и недовольно цокнула языком. Топор и так-то был не в очень хорошем состоянии, а сейчас она заметила на нем крупную щербинку и что-то вроде трещины, прочертившей кривую линию сквозь металл.
Он же не развалится прямо у нее в руках, да?

Именно в тот момент, когда Петунья размышляла над тем, как быть с инструментами, если они не выдержат (впрочем, в глубине души она подозревала, что в таком случае ей придется освоить кузнечное ремесло), в ворота громко и требовательно постучали. Кто-то пришел.
– Ни одного спокойного дня, – проворчала она, закатывая глаза, но внутренне была даже немного довольна. Гости, за исключением кое-кого, сулили новые знания и приятные открытия, и Петунья не знала, сможет ли вообще когда-нибудь устать от этого.
Закинув топор на плечо, она отправилась встречать гостя.

У ворот, переминаясь с лапы на лапу, ждал крупный, размером с собаку, черно-коричневый филин. У него были мощные когтистые лапы, обрамленные густым пухом, большие крылья и круглые оранжевые глаза, над которыми на манер нахмуренных бровей торчали густые пучки перьев.

Услышав ее шаги, филин повернул к ней голову, чуть не свернув себе шею, и уставился на нее немигающим взглядом.

– Здравствуйте? – спросила Петунья и на всякий случай поудобнее перехватила топорище.

Филин моргнул. Развернул в ее сторону остальное свое тело и изобразил нечто, похожее на поклон. Затем его клюв распахнулся, и оттуда вылетели отчетливые человеческие слова:

– Не подскажете, как пройти в библиотеку?

Анон · 2024-07-19 00:28:28

Глава шестьдесят шестая, в которой тетя Пэт заводит новое знакомство, находит, наконец-то, библиотеку и даже учится заграничной магии

давайте представим, что еще вчера. на работе внезапно пришлось работать (какая неожиданность), и я очень устал.

прибавляем еще один канон к списку используемых: Stand Still Stay Silent - комикс финской художницы Минны Сундберг о приключениях небольшой команды в постапокалиптическом мире.
Неолурк, кратко о каноне
Акомикс, законченный перевод на русском

а это наш новый гость - Онни Хотакайнен, неимоверно крутой финский маг, один из главных персонажей комикса.

▼Скрытый текст⬍

О музыкальных инструментах в этой главе:
Сюнь. Это одна из древнейших китайских флейт. Самым древним около 5 тысяч лет. Очень красивый инструмент. Но нужно исхитриться, чтобы его освоить. Лично у меня получается извлечь всего три-четыре звука. Но я пытаюсь ))

▼для примера⬍

инструмент Онни - кантеле. Дальний родственник славянских гуслей и китайского циня.

▼для примера⬍

▼Скрытый текст⬍

– Вы умеете читать?! – поразилась Петунья.

По выражению птичьей морды она сразу поняла, что, наверное, надо было начать разговор с другого вопроса. Например, «кто вы» или «как вы здесь оказались». Но что сделано то сделано.

Филин смерил ее снисходительным взглядом и обронил высокомерно, что, конечно, умеет. Как будто подразумевал, что все птицы на свете владеют грамотой, а Петунья такая глупая, что не в курсе.

– Но вы птица, – не сдавалась она. Очень хотелось спросить, страницы он переворачивает клювом или лапами?

Тут вдруг филин буркнул «гм», хлопнул себя по лбу крылом – абсолютно человеческим жестом, – после чего внезапно ударился оземь и превратился в человека.

Петунье пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Он возвышался над ней на целую голову, этот незнакомый молодой мужчина с широким обветренным лицом охотника и волосами такими светлыми, что казались почти белыми. На его плечах лежал белоснежный меховой плащ, а рубаху, что виднелась из-под него, по краю украшала затейливая вышивка. Узоры выглядели как типичное народное творчество, но что-то подсказывало Петунье, что как минимум половина из них могла быть зашифрованными знаками для своих, а оставшиеся – оберегами.

Мужчина откашлялся. По щекам его разлился румянец.

– Простите, – сказал он, глядя в сторону, не на Петунью. – Забыл перекинуться.

– Вы… оборотень?!

Петунья никогда еще не слышала об оборотнях-совах, но уже стала прикидывать, насколько это удобнее того, чтобы обращаться волком. Впадают ли совы в бешенство каждое полнолуние? Охотятся ли на людей? И могут ли они зарабатывать на жизнь, работая на волшебной почте?!

Увы, ее новый гость оказался не оборотнем, а самым обычным шаманом. Филин был его тотемным зверем (впрочем, он использовал слово «луонто», и оно звучало достаточно волшебно, чтобы Петунья взяла его на вооружение). Обращаясь к силе своего тотема, он мог обращаться птицей и путешествовать между мирами. Но только во сне.

Петунья оказалась немного разочарована. Путешествовать во сне – разве это не значит просто видеть красочные сны?
И другая мысль была не менее разочаровывающей. Получается, оборачиваться птицей наяву он тоже не может? А Лили ведь рассказывала про ту их профессора, что могла перекидываться кошкой…

Пока Петунья вела гостя в единственное место, где могла быть библиотека, то есть в город, она попросила его немного рассказать о себе. Звали шамана Онни Хотакайнен, и был он родом из Финляндии. Чем больше Петунья слушала его, тем сильнее ей казалось, что мир, откуда он пришел, совсем не тот, который знает она. Конечно, она никогда не бывала за границей, но что-то ей подсказывало, что в Финляндии не живут тролли и гиганты, а покой мирных жителей не охраняется специальными военно-магическими подразделениями.
Существуй в мире нечто подобное, Лили уже болтала бы об этом.

Увидев перед собой белоснежные стены посреди зеленых деревьев, Онни пробормотал что-то про «города старого мира», но послушно следовал за Петуньей.

– Я и сама тут впервые, – сказала она, прежде чем коснуться каменного воина и попросить показать путь.

Эльфийская библиотека была полна зелени. Сквозь большие окна щедро лился свет, и белый камень стен слегка искрился в солнечных лучах. В высоких шкафах, где до верхних полок можно было добраться только с помощью передвижной лесенки, книги стояли ровно, по линеечке, любовно рассортированные по категориям и авторам. Сбоку от входа на кафедре библиотекаря лежала раскрытая учетная книга. Пока Онни отправился в блуждание среди шкафов, Петунья из любопытства заглянула в записи. Упомянутые там имена читателей и названия книг ничего ей не сказали. Однако, немного пролистав назад, она неожиданно увидела знакомое имя – Бильбо Бэггинс. Ведь так, кажется, звали первого автора и главного героя Алой книги? Судя по библиотечным записям, он активно интересовался историей и генеалогией и часто брал соответствующие труды. В особенности же его занимал род Феанора. Петунья увидела названия сразу нескольких трудов с соответствующими названиями. Среди них оказалась даже одолженная ею «История».

Онни вышел из-за шкафов. Он выглядел расстроенным, а его руки – Петунья сразу проверила – были пусты. Зачем ему библиотека, если он не стал брать книги? Может, тут нет того, что ему нужно? Или он просто не смог их прочесть?

– Я ищу свою сестру, – убитым голосом пояснил Онни. Он сунул руку за пазуху и вытащил небольшое фото. На карточке были запечатлены три человека. Один из них был сам Онни, только моложе лет на десять. Он обнимал за плечи двух других – тощего мальчишку диковатого вида и круглолицую веселую девчушку. Все трое были похожи, как близкие родственники.

– Она пропала? – осторожно спросила Петунья, предчувствуя не очень приятный ответ.

И не ошиблась.

– Можно и так сказать…

На обратном пути Онни поведал ей чрезвычайно увлекательную и немного грустную историю. Как Петунья и заподозрила, он и в самом деле был из другого мира (с ума сойти, Сьюзан и ее рассказы о параллельных мирах оказались правдой!). Когда-то этот мир был весьма похож на родной мир Петуньи, но из-за страшной всемирной эпидемии человечество чуть не вымерло, мегаполисы превратились в города-призраки, а немногие выжившие собрались в небольших, тщательно охраняемых поселениях. Потому что за границей Обитаемого мира остались только чудовища. Искаженные Болезнью, утратившие разум и не способные умереть по собственной воле, рыщущие в поисках еды и разносящие повсюду Сыпь.

Монстры, тролли и гиганты, с которыми борются специально обученные военные маги.

– Туури была скальдом, – рассказывал Онни. Они дошли до фермы, и Петунья заварила ему кофе. После первого глотка он сморщился, и она щедро плеснула в кружку сиропа. – Она с детства мечтала отправиться в путешествие, но, к сожалению, у нее не было иммунитета.

Иммунитет позволял людям без опаски путешествовать. Конечно, путешественники все еще могли пострадать в схватке с монстрами или троллями, но уже не могли заразиться или принести заразу к другим. В семье Хотакайненов почти все были неимунными, кроме бабушки и кузена. Онни обмолвился о них лишь вскользь, и Петунья заподозрила, что и там есть какая-то история. Но спрашивать не стала.
Главным было то, что Туури исполнила свою мечту и отправилась в экспедицию с группой товарищей. К сожалению, в одном из столкновений с монстрами она оказалась ранена и заразилась. А затем она умерла.

– Я проводил ее душу в Туонелу, – после некоторого молчания тяжело сказал Онни. – Мир мертвых, – пояснил он, заметив недоумение на ее лице. – И был уверен, что она спит вместе с нашими родителями и видит счастливые сны. А потом выяснилось, что она сбежала оттуда. – Он стукнул кружкой по столу, чуть не расплескав кофе. – Это… это так безрассудно! И совершенно точно в ее духе!

– Но зачем нужна библиотека?

Ответ ее удивил:

– Она оставила записку, что в Туонеле совершенно нечего читать. И потому она отправляется на поиски новых книг, – совершенно серьезно заявил Онни.

Петунья испытала приступ восхищения этой безбашенной девицей. Сбежать из мира мертвых! Прямо из-под носа местного бога!
Но, кажется, сама она ничем помочь Онни не могла. Разве что пообещала присматривать, не появится ли в библиотеке неприкаянная душа.

Но Онни и этого хватило.

Взамен он научил Петунью простенькому способу передавать сообщения. Работало это, правда, только в одну сторону, да и услышать это послание Онни мог только во сне, но его это устраивало, а Петунья только рада была научиться чему-нибудь волшебному.

Онни достал из-под плаща небольшую трапециевидную доску с натянутыми поверх нее струнами. Тронув струны своими большими мозолистыми пальцами, он извлек из них удивительно нежный, хрустальный звук, подкрутил немного колки, а затем сыграл и спел небольшую песню. Язык, на котором он пел, оказался Петунье не знаком, но, внимая музыканту, она вдруг почувствовала, что даже без слов понимает – он пел о своей тоске по родным и о надежде, что когда-нибудь они встретятся.

– Это было заклинание? – прошептала Петунья и шмыгнула носом. Зашифрованное в музыке послание заставило ее прослезиться.
– Мы называем это «руно», – объяснил Онни. – Обычно это воззвание к богам или духам, но его также можно использовать, чтобы передавать сообщения в мире снов. Если у тебя есть инструмент, я мог бы научить тебя.

Как ни странно, инструмент у нее был. Если верить одной из карточек, глиняное яйцо с дырочками было флейтой со странным названием «сюнь». К счастью, Онни случалось играть на чем-то похожем. Он покрутил яйцо в руках, подул в него, вызывая совершенно немузыкальные свисты и хрипы, а потом, приноровившись, сыграл ту же самую мелодию. У сюня оказался приятный, немного свистящий звук, похожий на свист ветра в камышах.

Петунья, не отрывая глаз, наблюдала, как его пальцы ловко открывают и закрывают отверстия, меняя высоту и тон звука. Как никогда она пожалела, что не училась музыке.

– Научи меня! – попросила она и с нетерпением схватила флейту.

Онни показал, как ее правильно взять в руки и как дуть. После нескольких попыток извлечь из флейты хоть что-то кроме полупридушенного сипа, Петунья вспомнила дыхательные упражнения Сьюзан, и они внезапно оказались полезны. У нее получилось извлечь первый звук!

После этого дело пошло на лад довольно быстро. Может, потому что Онни был хорошим учителем, или Петунья – хорошей ученицей, но через десяток попыток она уже не только извлекала отдельные звуки, но и могла вполне прилично сыграть мелодию-послание.

– Но как я должна петь, если я играю на флейте? – спросила она.

– Пой сердцем, – вполне серьезно посоветовал Онни.

Сердцем? У Петуньи дернулась бровь. Серьезно?

– Почему ты вообще взялся вдруг меня учить? – спросила она вместо того, чтобы требовать конкретных инструкций про то, как «петь сердцем». Потому что знала, что не получит их. Когда так говорят, то совершенно точно подразумевают, что ни инструкций, ни учебников не существует, и до всего надо доходить своим умом. – Мы только встретились, и я точно не одна из ваших магов.

Онни допил кофе.

– Однажды я столкнулся с необученным магом. Он ходил по чужим снам, не зная о подстерегающих его опасностях, как будто был на увеселительной прогулке. С тех пор я предпочитаю помочь новичку, просто на всякий случай. Твое пространство снов кажется безопасным и устойчивым, но ты все равно будь осторожна.

Затем он вновь ударился оземь, оборотился филином и улетел.

– Но это не сон, – сказала Петунья, глядя вслед огромной птице. Потом пожала плечами. Что она, в принципе, знает о магии в параллельных мирах? Если этот парень может уснуть и отправиться во сне в мир мертвых, чтобы навестить покойных родственников, то, наверное, он и сюда может попасть и не заметить разницы.

До вечера еще было время, и она в подробностях описала в дневнике сегодняшний день. Потом, раз уж она обещала Сьюзан не отлынивать от тренировок, приступила к дыхательной практике и целый час кряду старательно дышала, воображая пустой сосуд и каплю. В конце концов ей показалось, что вообразить каплю у нее и правда получилось. Она сконденсировалась, маленькая и круглая, но никуда не упала, так и оставшись висеть в пустоте.

Впрочем, небольшая польза от этой тренировки все же была. Перед сном Петунья снова взяла в руки сюнь и сыграла мелодию еще раз, но теперь удерживая в памяти образ Онни, сидящего за ее столом с кружкой кофе, и от всего сердца пожелала ему «спокойной ночи».

Ей даже показалось, что у нее получилось. Но, конечно, всего лишь показалось. Засыпая, она представила себе, как два простеньких слова летят сквозь пустоту между мирами, чтобы найти своего адресата.

Анон · 2024-07-20 17:49:54

Глава шестьдесят седьмая, в которой тетя Пэт обзаводится новым питомцем и узнает о сезонности

простите, аноны, что вчера не было главы. вчера я весь вечер сидел с кошенькой в ветеринарке.
к счастью, с кошенькой все хорошо, только таблеточки пропить.

а мы пока вспомним о сезонности и о том, что успешно выращенный тетей Пэт редис, вообще-то, летняя культура. и пшеница тоже. простите мой косяк, пожалуйста!

▼Скрытый текст⬍

– Скоро лето, – задумчиво сказал Бальбо Тук, провожая взглядом тающие в прозрачном воздухе аккуратные колечки дыма.

Они с Петуньей сидели на скамье под сенью большого дерева, растущего неподалеку от того места, где хоббит разбивал свою передвижную торговую палатку, и наслаждались полуденным перекусом. Хоббит сварил кофе на маленькой переносной горелке – настоящий кофе! – а Петунья наделала рулетов из тех самых плоских хлебов, начинив их купленными тут же сыром и ветчиной.

– Да какое лето, – сказала она, с наслаждением делая глоток кофе. В ее сумке уже лежали небольшой мешочек превосходных обжаренных зерен и саженец кофейного дерева. Больше никаких одуванчиков. – Весна еще.

– Может, пока еще и весна, – не согласился хоббит, – а тем не менее лето уже через неделю. Вот увидите, сударыня. Мое чутье меня не обманывает.

Петунья пожала плечами. Спорить не хотелось, хотя она точно знала, что еще даже март не закончился. Нет, погода, конечно, скорее летняя, с этим не поспоришь, но календарь-то! Календарь не просто так ведь придумали.

По календарю сегодня было двадцать первое марта, воскресенье.

И началось воскресенье с того, что она, перепуганная, подхватилась с постели и, еще даже толком не проснувшись, ринулась проверять сундук. Спросонья почудилось, что он самоуничтожился, и все, что она так заботливо сложила внутрь, пропало вместе с ним. Или вывалилось, и захламило все вокруг. И неизвестно, что хуже.

Но нет, сундук стоял в углу, и ничем не показывал, что сегодня последний день его существования. Не считая того, что в глубине янтаря ярко горела цифра «один».

Петунья не стала ждать, пока станет слишком поздно. Собрав нужные ингредиенты и добавив к ним найденный в пещере кристалл, она тут же получила точно такой же сундук. Всех отличий, что крышка украшена белым камнем с цифрой «семь».

Кстати, это был кварц. Тумбочка любезно предоставила соответствующую карточку, но Петунья все равно решила, что поищет в библиотеке книжку по минералогии.

Она быстро переложила вещи из одного сундука в другой, а затем вернулась к обычной утренней рутине.

Огород порадовал. Петунья собрала крупные, тяжелые кочаны капусты и много картофеля. Пригодились купленные у торговца мешки. Часть урожая она тут же отправила на продажу, хотя в деньгах, спасибо яичному фестивалю, особо не нуждалась. Но мысль, что мистер Кори оценит ее успехи и, может быть, соорудит себе что-нибудь вкусненькое, грела.

Остальные овощи прекрасно влезли в новенький сундук.

Затем она полила то, что еще росло, вычистила курятник и дала свежего корма курочке. Пока Берта, прихлопывая крыльями, придирчиво клевала зерно, Петунья, умиляясь, любовалась тем, как играли солнечные лучи в голубом оперении. Она подобрала несколько выпавших перьев – на подушку.

Как хорошо, что Сьюзан помогла ей поймать курицу! Без ее умения ставить силки, сама Петунья в жизни бы не справилась!

Стоп. Петунья почувствовала, как мерзкий противный холодок медленно пополз вдоль позвоночника. А она ничего не забыла?

Сьюзан. Силки. Курица. Снова силки… она быстро подсчитала на пальцах, потом сверилась с дневником. Не считая сегодняшнего дня, четыре дня прошло, как она поставила в лесу силки!

Предчувствуя непоправимое, Петунья побежала в лес и сразу увидела, что в расставленную ловушку кто-то попался. Это оказался крохотный черный крольчонок. Он лежал ничком в центре проплешины из выеденной дочиста травы и не шевелился. Чуть не плача, Петунья тронула его пальцем. Когда зверек не отреагировал, ее глаза защипало, в носу появилось щекочущее ощущение, и она шумно шмыгнула.

Слезы уже почти полились через край, но тут крольчонок шевельнул одним ухом. Совсем слабо, едва заметно, но у Петуньи тут же отлегло от сердца.

Она разобрала силок и убрала его в сумку, подхватила крольчонка и принесла на ферму, где сразу же напоила сладкой водой. Чудодейственный алфириновый сироп оказался отличным средством и для кролика, и вот малыш уже с аппетитом грыз свежий капустный лист.

– Назову тебя Финве, – решила Петунья, а потом, сообразив, откуда взялось имя, прыснула со смеху. Впрочем, вряд ли эльфийский король будет против. Он же не узнает.

Она подселила кролика к Берте. Курица сперва удивилась, но потом, видимо, приняв зверька за птенца, взялась его опекать. В дальнейшем не было никого более дружного на ферме, чем курица и кролик.

Жаря яичницу, Петунью вдруг осенил вопрос. Она назвала кролика Финве, подразумевая, что это мальчик. А вдруг нет? Вдруг девочка? Как вообще у кроликов определяют самца и самочку? Как у кошек?

– А если все правильно, и я не ошиблась, стоит ли мне поискать ему еще и Индис, – размышляла она вслух, не заметив того, как странно отреагировал на эти имена огонь в очаге.

К яичнице она нажарила плоских хлебов, которые ей так и не удалось попробовать в прошлый раз, и они оказались весьма вкусны. Она даже положила сверху свежие капустные листья и свернула трубочки, получив аппетитную хрустящую закуску, горячую снаружи и прохладную внутри.

После завтрака, пока еще оставалось время до визита господина Тука, Петунья на отдельном листочке запланировала кое-какие дела. Раз уж ей все равно идти в город, то может и в библиотеку заглянуть. А то вопросов накопилось – просто тьма. И все такие важные. Например, почему не растут огурцы и помидоры. Надо ли их удобрять? Или просто не сезон? Как содержать кроликов, и какая от них польза кроме того, что они очень милые и вкусные. Но Петунья не была уверена, что у нее поднимется рука на милашку Финве. Лучше уж купить ветчины, если хочется мяса.

Еще стоит заглянуть в кузницу и поискать, не осталось ли там ненужных никому топоров. А то ее собственный на ладан дышит, и Петунья не хочет внезапно оказаться без инструмента.

Она перечитала список и осталась довольна. Впрочем, оказалось, что ходить в библиотеку за ответами ей не пришлось. Просто господин Тук, отпустив таинственную ремарку про скорое лето, спросил дальше, какие еще летние семена, кроме помидоров и огурцов, хочет приобрести сударыня. А он со своей стороны может порекомендовать дыню – такую сладкую, точно сахарную!

– Постойте, – сказала Петунья, чувствуя, что в голове у нее что-то не укладывается. – Что значит «летние семена»?

Господин Тук пыхнул трубочкой. С его слов выходило, что растения – большинство так точно – крайне капризные создания. Ни за что не будут расти не в свой сезон и даже всходов не дадут. А если дадут, так не будут ни расти, ни плодоносить. Обмануть их можно только если теплицу поставить. Вот в ней – хоть целый год снимай урожай.

– Яблонька ваша, кстати, как поживает? – спросил он.

Яблонька поживала довольно неплохо. Росла себе, тянулась к небу. Петунья и забыла про нее почти. Ну, растет у нее еще одно дерево и пусть.

Гораздо больше ее заинтересовал вопрос сезонности.

– Получается, помидоры и огурцы – это летняя культура, и весной расти не будут? – подытожила Петунья и, получив подтверждающий кивок, почувствовала себя очень глупой. Впрочем, откуда бы ей знать. Она добавила в свои планы поискать книгу про то, какие культуры в какой сезон растут.

В результате она купила рекомендованные семена дыни, и еще сыра и ветчины, по остальному же договорились, что сперва Петунья подумает, что ей нужно, и в следующий приезд закажет. А уж господин Бальбо к концу недели привезет, а там и лето.

Петунья поразилась уверенности хоббита в том, что лето наступит через неделю. Но вспомнила, что мир этот был кем-то создан, и, возможно, тут и в самом деле сезон длится по месяцу? Даже если так, это не самое странное, с чем ей довелось столкнуться.

А пока она купила зеленой фасоли и чеснока. Господин Тук уверил ее, что это самые, что ни на есть весенние растения. И даже посетовал, как жаль, что Петунья не купила их раньше. За сезон с кустов фасоли можно снять два, а то и три урожая! И это был также факт, над которым следовало поразмыслить.

По вопросу содержания кроликов он ее тоже просветил. Петунья тщательно записала все рекомендации.

На прощание господин Тук протянул ей Алую книгу. Ту самую.

Анон · 2024-07-21 13:03:05

Отличная глава, анон!

Анон · 2024-07-21 19:07:21

Анон пишет:

Отличная глава, анон!

хорошо ) просто лично мне она кажется не очень. но не всем же главам быть шедевром, хотя я и стремлюсь к этому ))

Анон · 2024-07-21 19:11:32

Глава шестьдесят восьмая, в которой тетя Пэт получает весточку от королевы Сью, а потом берет книгу в библиотеке

библиотека в Имладрисе для меня связана, в первую очередь, с фанфиками Цикламены. и очень жаль, что я не могу воткнуть в текст "Эрестора"
спонсор предложения про Морию - Википалантир.

▼Скрытый текст⬍

Среди страниц торчала знакомая закладка – сплетенный из алого шнура затейливый узел. Сьюзан назвала его узлом счастья и сказала, что его сплел и подарил ей учитель. Итак, это та самая книга. Которую она положила Сьюзан в дорогу.

– Откуда она у вас? – спросила Петунья и прижала книгу к груди.

Господин Тук ухмыльнулся.

– Это госпожа Сьюзан для вас передала. Сказала, что вы не успели прочесть, а она уже дважды перечитала.

Петунья так и села.

– Сьюзан? – переспросила она и засыпала его вопросами. – Вы уверены? Вы ее видели? Когда? Как она?

Он даже опешил немного под градом вопросов, но пришел в себя и обстоятельно ответил на все, и даже немного больше.

– Сижу я, значит, сударыня, на скамеечке, трубочку курю, – рассказал господин Тук, – и тут подходит к моему палисаднику Громадина! Я уж, признаюсь, с перепугу подумал, что это ко мне, как к господину Бильбо, волшебник пожаловал, – хоббит издал смущенный смешок. – А пригляделся – это же госпожа Сьюзан!

С его слов получалось, что Сьюзан посетила Новую Хоббитанию несколько дней назад и выглядела прекрасно. Шутила и улыбалась, съела почти половину меню в «Гарцующем Пони» и выпила не меньше двух галлонов фирменного хоббитанского эля.

– Потом мы еще долго беседовали. Она все расспрашивала про Алую книгу. Очень ей приключения господина Бильбо и господина Фродо понравились. Ну, я рассказал, что знал. Показал дневники прадеда. А когда прощались, она сказала, что еще заглянет, надела золотое колечко – и фьюить! Исчезла!

У Петуньи от сердца отлегло. Все случилось по словам тетушки Кокоро. Стоило Сьюзан уехать подальше от фермы, как и здоровье к ней вернулось, и волшебные кольца снова обрели свою силу. Она подумала о той паре колец, что лежали в сумке. Интересно, когда год закончится, и она вернется в обычный мир, то тоже сможет путешествовать?

Закончив свой рассказ, Бальбо забрался на козлы и добавил с их высоты:

– Госпожа Сьюзан сказала, что вы, ежели захотите, можете черкануть ей письмецо, да со мной передать. А я уж точно передам, будьте уверены, – и уехал.

Петунья проводила его повозку взглядом, потом вернулась к скамье и открыла книгу. Между обложкой и титульным листом лежал свернутый пополам лист бумаги, исписанный красивым каллиграфическим почерком Сьюзан.

«Милая Тунья, у меня все хорошо. Тетушка Кокоро была столь любезна, что доставила меня прямо к порогу ордена, к которому принадлежит мой наставник. Мое появление произвело фурор. После того, как учитель убедился, что я в порядке, он рассказал мне кое-что.

Представляешь, несколько дней назад учителя посетило плохое предчувствие обо мне. В нашем ордене (поздравь меня, я официально принята в его ряды!) придают большое значение предчувствиям и предсказаниям. Поэтому учитель сразу же достал мой нефрит жизни и узнал, что я в смертельной опасности. По его словам, нефрит был почти черным от крови, и в его случае это не фигура речи! Но буквально вчера полностью очистился и снова стал белым.

В общем, я рассказала учителю о том, что со мной произошло, как я искала Храм, и попала на ферму. Он рассердился и поколотил меня бамбуковой палкой. До сих пор задница ноет. И еще наказание назначил. Сказал, что я доверчивая дурочка, и ему стыдно быть моим наставником. Только дал мне время, чтобы написать и отправить это письмо. Так что я передам его господину Бальбо и отправлюсь обратно, отбывать наказание.

Не знаю, когда господин Тук доставит тебе письмо, но все же скажу. Я оставила под подушкой лишнюю пару колец. Мне они ни к чему, а тебе, я так чувствую, обязательно пригодятся.

Помни: желтое отправит тебя за пределы мира, а зеленое поможет войти в следующий. Всегда запоминай, из какого пруда ты вышла! Если не собираешься куда-то отправляться, не бери кольца голыми руками! И не привязывай их к морским свинкам! (смешная шутка, правда?)

Ах да, обязательно прочти Алую книгу! Кажется, в ней написано про город, где мы с тобой встретились. И еще я отправляю тебе свой счастливый узел. Я попрошу учителя сплести мне другой, а этот пусть приносит удачу тебе.

Буду ждать нашей следующей встречи. Всегда твоя, Сью.»

Чуть ниже, явно второпях, было приписано: «Не забывай тренироваться! Учитель сказал, что тебе выпала уникальная возможность! Если ты хотя бы не перейдешь к стадии Возведения Основания, то, считай, все было зря!»

Уникальная возможность? Петунья хмыкнула. Определенно уникальная. Но что такое «Возведение Основания» и как это связано с дыхательными практиками? Сьюзан ведь не могла подразумевать чего-то другого.

– Все страньше и страньше, – снова процитировала она Алису, и добавила к своему перечню вопросов еще и этот. Казалось сомнительным, что в эльфийской библиотеке найдется книга о чужеземных магических практиках, но кто знает этих эльфов?

Закончив с письмом, Петунья отправилась к библиотеке. Она заметила, что чем чаще ей приходилось ходить по городу, тем лучше запоминались дороги. И ей все реже приходилось спрашивать правильное направление у каменных стражей. Но она все равно подошла к ним, чтобы погладить холодный камень и перекинуться парой ничего не значащих слов о погоде. А то порой они выглядели такими одинокими…

В библиотеке на первый взгляд все было ровно так, как они с Онни оставили. Правда, регистрационную книгу она, вроде бы, оставляла открытой на другой странице. Той, где был записан Бильбо Бэггинс, но в этом Петунья не была уверена. Оставив сумку на кафедре, она прошла к картотеке.

Картотека имела привычный вид большого шкафа со множеством маленьких ящичков. Правда, ни один из них не был подписан, а еще, как бы Петунья ни старалась, ни один не выдвигался.

Что же, она знала способ, который, вероятно, поможет ей и здесь. Она положила ладонь на гладкую и прохладную поверхность картотечного шкафа и сосредоточилась на мысли, что ей жизненно необходима книга о минералах. Камни и руды, драгоценные и полудрагоценные камни, способы добычи – она старательно прокручивала в голове свои куцые знания, почерпнутые, в основном, из художественной литературы, пока не почувствовала, что ей нужно идти.

Повиновавшись этому неслышимому зову, она подошла к определенному шкафу, залезла на лесенку и сняла с верхней полки книжку в непритязательной серой обложке. «Основные минералы и руды Казад-Дума» было ее название, а чуть ниже было приписано следующее: «собрал и обработал Нарви, перевел Келебримбор».

– «Казад-Дум, он же Морийское царство, лежит в Мглистых горах под тремя великими вершинами – Келебдилем, Карадрасом и Фануидолом. За века клан Долгобородов возвел там богатые чертоги и прокопал глубокие шахты, и в изобилии добывал разнообразные руды и минералы, включая драгоценный мифрил…» – прочла Петунья, и ей почему-то вспомнился вход в пещеры с его разрушенными воротами. Там были и богатые чертоги, и, вероятно, глубокие шахты тоже.

Неужели это и есть загадочный Казад-Дум?

Она пролистала книгу, не вчитываясь, но обращая внимание на иллюстрации, и вскоре нашла – чьей-то искусной рукой был во всех подробностях нарисован найденный ею кристалл. Пропустив несколько абзацев научной зауми, она вычитала главное:

– Кварц, один из самых распространенных минералов. В чистом виде бесцветен или имеет белую окраску, но при добавлении примесей других веществ, способен образовывать множество разновидностей. Таких как аметист, халцедон, кошачий глаз… – дальше шел и правда длинный перечень минералов, от которого у Петуньи закружилась голова.

Она закрыла книгу и осторожно слезла с лесенки. Пожалуй, больше книг она брать не будет. Сперва прочтет те, что есть. И, наверное, нужно записаться? Она раскрыла регистрационную книгу на последней заполненной странице и, поставив пару чернильных клякс, записала свое имя, название книги и дату. С датой пришлось поломать голову. В конце концов, просто написала: двадцать первый день весны, первый год.

Вдруг под потолком что-то захлопало и запищало. Петунья, испугавшись, отскочила, прижав к груди добытую книгу. А к ее ногам упала маленькая птичка. Это было круглое пухлое создание со смешным хохолком. Птица как птица, разве что полупрозрачная и источающая холод.

Призрак мертвой птицы? Петунья покачала головой, отложила книгу и, обеими руками подхватив маленькое пушистое тельце, помогла птичке принять вертикальное положение. Та пискнула. Голосок у нее был слабый, еле слышный. Петунья, порывшись в сумке, высыпала перед птицей горстку забытого в сумке зерна.

– Вот, ешь. Воду найдешь снаружи. Ты же как-то сюда залетела. Только не вей гнездо в книгах, – сказала она напоследок и ушла, оставив птицу наедине с ее трапезой.

По дороге домой она думала, что обязательно надо выделить день или вечер и приобщиться к знаниям. Потому что число книг, которые нужно прочесть, увеличилось на одну, и это, как ей кажется, не предел. И не забывать бы про тренировки… столько дел!

И все же, что такое «Возведение основания»?

Анон · 2024-07-22 19:30:11

Глава шестьдесят девятая, в которой тетя Пэт получает возможность и использует ее, чтобы встать на путь культивации, но пока сама не подозревает об этом

уточню на всякий случай, я рассматриваю магию мира ГП как частный случай культивации. маги уже рождаются с золотым ядром. сквибы - это те, у кого заблокированы меридианы. магглы это магглы. но они могут очистить свои тела и создать себе золотое ядро. правда, поскольку об этом никто не знает, то никто этого и не делает. попозже тетя Пэт узнает об этом, но для вас (и себя) я решил обозначить это сейчас.

собственно, фрукт звездная капля, который в игре увеличивает стамину персонажа, в фанфике всего лишь мистическое средство для очистки организма от всяких шлаков и примесей. типичная вещь для культиваторских новелл.

итак, третья неделя на ферме подошла к концу. завтра я поработаю над экстрой (пока что у меня для нее нет идей, просто ужас) и дальше по обычной схеме - перерыв на неделю и снова за работу.

▼Скрытый текст⬍

На подходе к ферме Петунья услышала какой-то шум. Она тут же кинулась домой, отбросив всякие мысли.

Ворвавшись в ворота, она остолбенела. В ее отсутствие тут царило форменное светопреставление!

Страшила со скоростью, которой позавидовал бы и вертолет, крутился вокруг своей оси и размахивал руками, не взлетая только чудом. При этом он безостановочно повторял своим невыразительным голосом одну и ту же фразу: «Прочь, глупая птица, прочь!». Его возмущение поддерживала Берта. Голубая курица, распушив перья и распахнув крылья, отчего тут же стала выглядеть раза в два больше, топталась на месте и издавала утробные звуки, сделавшие бы честь и динозавру. За нею, прикрыв глаза ушами, ничком лежал крольчонок. Его маленькое тельце содрогалось от ужаса.

Виновник всего этого переполоха сидел на ограде курятника и с холодным интересом вивисектора взирал на происходящее.
– Я должна была догадаться, – мрачно сказала Петунья, подходя ближе.

Ворон поприветствовал ее громким криком, снялся с ограды и, заложив крутой вираж над фермой, уселся на крыльцо. Пугало сразу успокоилось и вернулось к своему обычному состоянию, проскрипев напоследок, что миссия выполнена. Курица же успокаиваться не торопилась, но стоило ее погладить, как она немного присмирела и села на землю, накрыв крольчонка всем своим телом.

Когда порядок был наведен, ворон снова каркнул, привлекая ее внимание, и вытянул над крыльцом одну из своих трех ног. Из нее в подставленную ладонь упал уже знакомый фрукт: полупрозрачная фиолетовая звезда с золотыми искорками внутри упругой мякоти. Карточка из тумбы называла его «звездной каплей» и приписывала ему некие мистические свойства, но это было все. Никаких подробностей.

– Ты что, думаешь, тут тебе ресторан? – проворчала Петунья, но беззлобно, ради порядка, и поставила перед вороном, как и прежде, две миски. Одну с зерном, другую – с водой.

Ворон принялся угощаться, а она села рядом и задумчиво уставилась на сияющее под солнцем золотое оперение. Какое странное существо. Ее не отпускало стойкое ощущение, что эта птица была как минимум разумной. В книгах часто писали о том, как умны вороны. Они могут понимать отдельные человеческие слова и даже использовать простые инструменты. Петунья немного побаивалась этих черных птиц. Казалось ей, есть в них что-то потустороннее.

А этот ворон явно куда умнее обычных. Понял же он полушутливое требование Петуньи платить за еду. Стоит посадить еще пшеницы. С таким прожорливым едоком никаких запасов надолго не хватит.

Ворон деловито клевал зерно. Кстати, в кормушку Берты он своего клюва не сунул. Твердый клюв выбивал противные звуки из жестяной миски, и у Петуньи руки зачесались наделать новых мисок. Сомнений в успехе у нее не было. Сделала же она посох.

Но сегодня – Петунья потянулась – сегодня ей было лень делать что-либо. Она накрутила себе рулетиков из лаваша, ветчины и сыра, заварила кофе – настоящий кофе! – и устроилась прямо на крыльце с Алой книгой на коленях.

Найдя место, где она закончила читать в прошлый раз, Петунья погрузилась в приключения мистера Бэггинса в компании тринадцати гномов. Писал дальний родственника господина Тука живо и образно и не стеснялся использовать самые яркие краски для описания всего, что видел и встречал. Столкновение с тремя громадными троллями напугало Петунью, как будто ей самой грозило угодить в котел, а потом заставило рассмеяться, когда смекалистый хоббит затянул время до того, что тролли не заметили, как наступило утро.

Сцена потрошения тролльего клада была выписана до того вкусно, что Петунья преисполнилась большой зависти: ей тоже хотелось эльфийский клинок! Это же невероятно удобно, что лезвие начинает светиться при появлении врага.

Но вот встречаться с гоблинами – ни за что. С нее и слаймов достаточно.

После встречи с троллями над маленьким отрядом, казалось, нависла невысказанная угроза. Что-то недоброе стояло в воздухе, и путешественники спешили. Их тревога и спешка передались через страницы и Петунье, и она торопливо проглатывала абзац за абзацем, но вот волшебник нашел верную дорогу, и Бильбо вступил под сень Последнего Домашнего Приюта.

Петунье пришлось сделать передышку и, положив руку на грудь, попытаться угомонить взволнованно бьющее сердце. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, неосознанно повторяя показанные Сьюзан дыхательные упражнения, она снова взглянула в книгу.

«На тот берег шел каменный мостик без перил, такой узкий, что пони с трудом могли по нему пройти», прочла она и задрожала. Продолжив читать, она убедилась – Сьюзан была права! В Алой книге и в самом деле описывается ее белый город. Тот самый, куда она ходит как к себе домой по делу и без. Чуть ниже Бильбо, как будто вспомнив, что пишет книгу, пояснил, что Последним Домашним Приютом этот город зовут путешественники, потому что за ним лежат дикие, полные опасностей земли. Но на языке эльфов этот город зовется Имладрис, а на всеобщем – Раздол.

Петунья снова остановилась, закрыла глаза и опять подышала. Словоохотливый Бильбо Бэггинс, не жалея чернил, описывал красоты открывшегося ему города эльфов, и за каждым словом Петунья узнавала знакомые ей здания. Вот сторожевая башня, где она нашла книгу. А вот галерея вдоль пропасти. Во времена Бильбо никакой пропасти еще не было, и страшно вообразить, сколько веков прошло, прежде чем река прогрызла в скалах свое глубокое ложе. А дворец рядом с фонтаном – дом лорда Элронда, правителя этих земель. Петунья покраснела, когда вспомнила, в каком непотребном виде носилась по царским покоям.

– Куррво? – спросил ворон. Его миска опустела, и он с требовательным нахальством ждал добавки.

Петунья молча насыпала еще зерна. Она допила свой кофе и вернулась к чтению. И не смогла оторваться от книги, пока не прочла до конца всего приключения, которое мистер Бэггинс остроумно назвал «туда-и-обратно».

Что это была за история! Гномы и гоблины, эльфы и драконы! Волшебное колечко, которое делало своего владельца невидимым. Драгоценный камень, из-за чьей красоты гномы, эльфы и люди были готовы перебить друг друга.

История увлекла не только Петунью. В какой-то момент ворон оставил еду и пристроился рядом, и она стала читать вслух.

– «Но ваш покорный слуга, несмотря ни на что, чувствовал себя счастливым до конца жизни, а жизнь его была на редкость долгой.» – дочитала она. На этом первая часть закончилась, а до конца Алой книги оставалось еще много страниц. Посмотрев на ворона, что тихо сидел рядом и как будто бы даже слушал, Петунья легкомысленно спросила: – Как думаешь, Курво, может, мне тоже стоит начать мемуары? Правда, кому будет интересно читать про то, как я сажаю картошку и рублю деревья? Эх, моя история и в половину не такая увлекательная, как у Бильбо.

Ворон встрепенулся, захлопал крыльями, вытягивая шею, потоптался на всех трех ногах, будто разминался. Острым клювом он на удивление аккуратно ущипнул Петунью за край одежды и показал в сторону принесенного им фрукта. Звездная капля лежала на краю тарелки. Петунья почти забыла о ней, увлекшись книгой.

– Конечно, я съем. Спасибо.

Ворон каркнул, принимая ее благодарность, изобразил вежливый поклон и улетел. Остатки зерна Петунья высыпала в кормушку курицы.
Взяв звездную каплю, Петунья принюхалась. Этот плод пах озоном и травами, что напомнило ей о лаборатории волшебника. Памятуя об эффекте, который оказал на нее предыдущий фрукт, она скинула с себя одежду, оставшись в одном нижнем белье, и жадно проглотила фрукт.

Внутри ее живота вдруг возник ком тепла, и волны ошеломительного жара стали распространяться по всему телу, одновременно наполняя все ее мышцы энергией. Петунье захотелось броситься бежать неведомо куда, потому что иначе казалось, что она просто взорвется, переполненная этой энергией. И она сорвалась с места и побежала сперва к развалинам теплицы, а потом обратно. Но это было не то. Чувствуя ощущение какой-то неправильности, она остановилась, а потом, словно бы ведомая невидимым наставником, села на крыльцо и, закрыв глаза, стала дышать. Глубокий вдох животом и такой же выдох. Воздух, попадая в легкие, входит в кровь, и в этой свежей крови Петунья вдруг увидела мысленным взглядом множество сияющих капелек. Очевидно, это была та самая мистическая жидкость, о которой говорила Сьюзан. Но крохотные капельки не хотели сгущаться в одном месте и разбегались в разные стороны. Часть из них покидала тело Петуньи через кожу, буквально испаряясь. Тогда она, собрав всю свою волю, ужасным напряжением заставила капельки собраться в небольшой сгусток и повела их вниз, к пустому сосуду, который сейчас так явно ощущала в своем животе.

Когда, наконец, ей удалось довести до сосуда одну, совсем небольшую, капельку, Петунья дрожала и была вся мокрая от умственных усилий. Но после первой удачной попытки у нее стало получаться все лучше, и, пока энергия звездной капли наполняла ее тело, Петунья вдыхала мистическую энергию вместе с воздухом и доводила ее до сосуда в животе.

Когда прилив сил закончился, Петунья без сил откинулась спиной на стену домика. Она была вся грязная и потная, и уставшая, но вместе с тем – невероятно довольная. Внутри ее живота, чуть пониже пупка, источал слабое тепло небольшой шарик мистической энергии. И те крохотные капельки, которые сейчас попадали в кровь вместе с дыханием, сами собой притягивались к нему. И этот шарик, понемногу, потихоньку, становился все больше и больше.

Петунья понятия не имела, что она такое сделала, но что-то ей подсказывало, что это было нечто очень, очень хорошее.

Анон · 2024-07-23 16:07:17

Экстра третья, в которой мы узнаем, что случилось с Онни, когда он не нашел свою сестру

это совсем маленькая экстра, потому что я изо всех сил бил себя по рукам, пытаясь не начать пересказывать сюжет комикса. к тому же я немного отклонился от оригинального сюжета, потому что каноничная Туури не сбегала из загробного мира (но я верю, что она могла бы!), а каноничная бабушка Хотакайнен была не настолько крута, чтобы доставлять беспокойство местному шинигами.

вот на этой иллюстрации вы можете увидеть пейзаж и основных действующих лиц. Туонела - это финский загробный мир. Лебедь - его страж. Во вселенной Минны она вполне себе активно действующее лицо. Русский фандом шиппит Онни с Лебедью.

кстати, подробнее познакомиться с финскими загробными порядками можно по комиксу Минны "Сон Рыжехвостого".
https://acomics.ru/~redtails-dream

на этом третья арка закончена.
увидимся через неделю ))

▼Скрытый текст⬍

– Ну? – спросила Лебедь и требовательно вытянула длинную шею. Клюв ее, полный мелких острых зубов, распахнулся, словно она изготовилась хватать заблудшую душу.

Онни покачал головой и осторожно сделал шаг назад. Только глупец не стал бы бояться гнева хозяйки мира мертвых.

Лебедь – всегда принимавшая облик крупной кроваво-красной птицы – зашипела, точно змея. Но, вопреки опасениям, попытки схватить самого Онни не сделала.

В прошлом году, по осени, она ворвалась в его сон и до смерти перепугала, заявив, что душа его покойной сестры исчезла из Туонелы. По всем правилам Туури должна была спать там вместе с их покойными родителями и другими родичами и видеть мирные сны, но ее нигде не было.

Никто и никогда не мог покинуть Туонелу, пока его сестре не втемяшилось в голову, что даже после смерти ей нужна библиотека.
Библиотека! Как будто ей было мало того, что библиотеки довели ее до преждевременной смерти!

– Найди ее, – сказала тогда Лебедь, но прежде вдоволь прошлась по всем Хотакайненам и их привычке делать все наперекор. – Даю тебе времени до летнего солнцестояния. А не то заберу уже твою душу.

К счастью, охотничий сезон был почти закончен. Впереди были долгие зимние месяцы, и Онни взял отпуск, чтобы погрузиться в поиски. Каждую ночь он, приняв облик своего луонто, летал по чужим снам в поисках любой, даже самой крохотной зацепки. Потом к нему присоединился Рейнир – рыжий исландский маг хоть и не умел летать, но прекрасно игнорировал чужие границы, а также обладал почти мистическим даром располагать к себе других людей. Но даже вдвоем они все равно так ничего и не нашли.

Последнюю попытку Онни предпринял не так давно. От отчаяния он сварил по бабушкиному рецепту шаманский отвар из волчеягодника и мухоморов, надеясь, что, войдя в транс, сможет найти хоть что-то. И оказался прав. Транс позволил увидеть почти исчезнувшую цепочку следов, принадлежащих Туури. Последовав за ними, он надеялся найти сестру, а попал на какую-то ферму. Там была весна, и молоденькая девушка рубила деревья старым, почти пришедшим в негодность топором.

Она была любезна, и отвела его в библиотеку. В любое другое время Онни обязательно прочел бы ей лекцию о том, как опасно привечать входящих в твой сон незнакомцев, но он был расстроен. Она угостила его странным кофе, сдобрив его сладким сиропом, а он научил ее играть почтовую мелодию на смешной пузатой глиняной флейте.

В Туонелу он вошел с намерением остаться там насовсем.

Лебедь неожиданно повела головой, как будто принюхивалась. Обвила его длинной, почти змеиной шеей и шумно втянула ноздрями воздух.

– Где это ты был? – сузив хищные желтые глаза спросила она. Ее клюв почти упирался в нос Онни, и он не мог бы уйти ответа даже если бы захотел.

Он открыл было рот, но тут же насторожился. Прислушался. Сперва подумал, что показалось, но нет. Издалека, настолько издалека, что звук едва был слышен, лилась узнаваемая, немного глуховатая мелодия. Лебедь тоже ее услышала и повернула голову в ту сторону.
Песня была сыграна неумело, но верно и старательно. Вслушавшись в послание, вложенное в мелодию, Онни почувствовал, как радость и облегчение наполняют его. Белый город. Полная зелени библиотека. Маленькая птичка со смешным хохолком клюет золотое зерно.
– Как любопытственно, – пробормотала Лебедь и отпустила его.

Онни отряхнулся и рискнул спросить, что же ей показалось столь любопытным. Большая алая птица взглянула на него.
– Вы, Хотакайнены, – сказала она со странным выражением. Непонятно было, ругает она или хвалит. – Вечно как выкинете что-нибудь, а я потом разбирайся. Вот ты, ответь мне, как ты умудрился попасть в чужой мир?

– Куда? – переспросил Онни, а сам вспомнил, с каким странным выражением на лице смотрела на него хозяйка фермы.

Лебедь цыкнула, отвернулась и заскользила по озерной глади. Онни, опомнившись, поспешил за ней, оставляя за собой цепочку расходящихся по воде во все стороны кругов.

На ходу он рассказывал ей о своих поисках, а когда упомянул отвар по рецепту бабушки, Лебедь метнула в него огненный взгляд, говорящий «опять эта Хотакайнен!». В свое время бабушка умудрилась попортить божественной птице немало нервов.

В ответ Лебедь поведала ему про великое множество миров для живых. А тех, куда уходят души мертвых, с ее слов было едва ли не больше. И вот Онни, приняв бабкиного зелья, умудрился попасть в один из них.

– Он долгое время был покинут, – задумчиво говорила Лебедь. Остановившись, она рассматривала спящие в глубине озера души. – А теперь в нем появился некто, подобный мне. Что же, если твоя сестра попала туда, пусть там и остается.

– Но как же…

– Пусть остается, – с нажимом повторила Лебедь. – Ничего с ней там не случится. А ты, – она вытянула голову и пребольно ущипнула Онни за руку. – А ты иди домой и не смей больше шляться где ни попадя! И, чтоб когда умер, был тут!

Она резко взмахнула крыльями, поднимая огромную волну, и Онни захлестнуло с головой. Когда вода спала, его уже не было, и поверхность озера успокоилась. Лебедь хмыкнула. Вырвала у себя одно перо и подкинула его в воздух. Порыв ветра мягко подхватил его, закружил и унес прочь.

На всякий случай лучше будет установить связь, подумала она. На всякий. А то мало ли. У нее тут есть еще живые Хотакайнены.

Холиварофорум

Объявление

#1 2024-04-23 16:23:22

[фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#101 2024-07-04 16:02:21

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#102 2024-07-05 16:00:19

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#103 2024-07-06 19:11:48

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#104 2024-07-06 19:34:14

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#105 2024-07-07 18:45:15

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#106 2024-07-07 18:48:43

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#107 2024-07-08 07:14:20

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#108 2024-07-08 21:24:39

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#109 2024-07-08 21:31:33

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#110 2024-07-09 17:05:15

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#111 2024-07-10 22:35:53

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#112 2024-07-11 17:39:17

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#113 2024-07-12 18:39:43

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#114 2024-07-13 18:56:43

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#115 2024-07-14 22:13:34

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#116 2024-07-15 22:49:20

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#117 2024-07-16 15:48:14

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#118 2024-07-17 16:44:19

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#119 2024-07-19 00:28:28

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#120 2024-07-20 17:49:54

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#121 2024-07-21 13:03:05

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#122 2024-07-21 19:07:21

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#123 2024-07-21 19:11:32

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#124 2024-07-22 19:30:11

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

#125 2024-07-23 16:07:17

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Подвал форума