Холиварофорум

Анон

[фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Это мой мультикроссоверный фанфик про приключения тети Петуньи (см название).
задействованные каноны: Поттериана, Сильмариллион и прочие истории Средиземья, игра Стардью, Хроники Нарнии, One Piece, Stand Still Stay Silent, другие будут появляться по мере написания

основной персонаж: Петунья Эванс
ОМП, ОЖП и прочие персонажи в количестве.

выкладка: почти каждый день по главе, недельные перерывы между арками.

автор обложки концепт-художник @maximilien_serpent

Синопсис: в один прекрасный день тетю Пэт увольняют с работы, в результате чего она не знакомится с Верноном Дурслем и не выходит за него замуж, а влипает в волшебную и местами довольно страшную историю с магией, приключениями и прекрасными мужчинами!

Также можно почитать на:
Фикбуке
AO3
обновления каждую среду и субботу.

▼Немного предыстории ака оригинальный стартовый пост⬍

Не так давно анон вжопился в тетю Петунью...

нет, не так.
не считая самого первого прочтения ГП, когда анон был юн, мир - относительно прост и понятен, а Дурсли представлялись едва ли не Дурслькабаном, анон всегда симпатизировал тете Петунье. да, она не образец доброты и заботы, но что могла - то сделала, хотя ее, собственно, никто не просил растить ГП, а просто поставили перед фактом. Анон как-то представил, что ему остались на воспитание многочисленные племянницы, и ужаснулся. А еще всегда было обидно за нее, что тете Пэт не досталось магии. ну, кому бы такое понравилось? Потом анон прочел "Волшебное стекло" Заязочки и "Старушку Петти" и ему понравилась сама идея ведьмы Петуньи.

в прошлом году анон начал играть в Хогвартс Легаси. Так как просто играть было скучновато, анон решил отыгрывать и слепил себе чудесную юную тетю Пэт, которая неведомым магическим образом переселилась в 19й век и попала в Хог. Распределили ее, кстати, в Слизерин. Анон нафанонил ей боязнь полетов и любовь к чарам и зельям, летнюю подработку в трактире у Сироны и везде где только можно, потому что попаданке из будущего не до жиру. но писать фичок тогда анон не стал.

Зато в этом году поперло. Мало того, анон решил наваять мультикроссовер, чтобы запихнуть туда "все лучшее сразу". И Поттериану, и китайцев, и Толкина, и вообще все, что придет в голову. К тому же анон успел написать после перерыва в творчестве свой первый фичок по Сильму и решил, что успех надо закрепить. Пусть даже очередным фиклом, а не ориджем, который анон пытается написать с тех пор, как научился читать и писать.

В общем, анон вжопился в тетю Петунью и планирует додать ей всего-всего. И магии, и приключений, и красивых мужиков. К тому же анон пытается писать в стиле китайских сестер - быстро, динамично, с резкими вотэтоповоротами и сияющими Мэри на каждом углу. А не растекаться мыслью по древу, хотя получается пока не очень. Выкладка по мере написания, потому что писать в стол и копить главы, конечно, неплохо, но так анон боится потерять запал.

Основные ворнинги: не вычитано, ООС, вольное отношение автора к используемым канонам.

Отредактировано (2024-07-19 00:28:56)

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцатая, в которой тетя Пэт учится новым навыкам и получает подарки

▼Скрытый текст⬍

От этих слов Петунья почувствовала себя крайне неуютно и поскорее убрала кинжал в кольцо. Вот так, пока она его не видит, она не будет думать о том, зачем же господин Дейред подарил ей такую опасную вещь. Или у него и правда не было ничего другого?

– Не хочу пока думать ни о чем таком, – пробормотала она. Отец похлопал ее по спине, а потом отпустил. – Помоги лучше сделать новый топор. И еще мне нужно ведро! А то как-то глупо доить корову со стопкой кастрюль! – Отец покивал головой и направился в сторону мастерской. И Петунья воскликнула вдогонку: – А еще я хочу научиться делать долговечные сундуки! Мне надоело перекладывать вещи каждую неделю!

– Для игр с пространством твое развитие пока слишком незначительно, – охладил ее пыл отец. Они вошли в кузницу, и огонь в горне поприветствовал своего хозяина. – Дай-ка я посмотрю на тебя.

Как и прежде, он обхватил ее голову ладонями, и Петунья прикрыла глаза. Но просто стоять и молчать было глупо, и она стала рассказывать, как вместе с Пенни они ходили в башню Мерлина, нашли там переработанные им рецепты и ингредиенты.   

– Это девчонка! – незамедлительно пожаловалась она. – Стоило разок показать ей заклинание, она раз – и тут же освоила его! Представляешь? И зелье, по рецепту самого Мерлина, сварила с первой попытки!

Отец молчал, и в его молчании ей послышалась укоризна, поэтому она поспешила оправдаться:

– Ты не думай, я не завидую. – Однако ответом ей был скептическое хмыканье, и Петунья сдалась. – Ну ладно, ладно. Завидую. А кто бы не завидовал на моем месте? Я изо всех сил стараюсь, из кожи вон лезу, а она… она просто впереди. Без всяких усилий.

Отец утешающе погладил ее по затылку.

– Ты же помнишь, о чем мы говорили?

– Что мир несправедлив. Что маги навсегда остаются на стадии Золотого Ядра. – Отец молчал, ожидая другого ответа. Петунья припомнила до мелочей тот их разговор и тихо проронила: – Я обещала стараться…

И почувствовала быстрый поцелуй на лбу.

– Как и ожидалось от моей дочери, – довольно произнес отец. Петунья открыла глаза. Интересно, что он скажет про ее целых три дао-колонны? Но он огляделся по сторонам и спросил: – Я не вижу той девочки. Она уже ушла?

Петунья кивнула, мол, ушла, ей вчера прислали портключ с почтовой чайкой, представляешь? Она думала, что волшебники используют только сов. Совы – уже ненормально, но чайка! Она бы продолжила и дальше нести всякую чушь, но отец сделал знак рукой, и она замолчала.

– Попроси Курво быть твоей почтовой птицей, если хочешь произвести впечатление, – посоветовал он, и Петунья прыснула со смеху, только представив себе эту картину.

Когда смех стих, отец посерьезнел. Перво-наперво он похвалил ее за прогресс культивации – целых три дао-колонны!  Даже если одна с трещиной, это ничего. Главное, закончить все девять, а там уже и их первая промежуточная цель будет не за горами.

И, раз такое дело, ей как раз можно приступить к изучению основ Вооружения.

– Непосвященные могут счесть Искусство Вооружения магическим аналогом кузнечного дела, – сказал он и взял из ящика оставшийся кусок железной руды. – Но фактически это синтез алхимии и работы по металлу. Сперва, мастер очищает ингредиенты, – кусок руды в его руке нагрелся до красноты, отец крепко сжал его, и на пол посыпались песок и пыль от имевшихся в нем примесей, – потом создает сплав, после чего придает изделию окончательную форму, пользуясь как своими собственными силами, так и инструментами.

Он протянул к ней ладонь, на которой лежал яркий серый шарик металла. Петунья внимательно осмотрела его, но только когда воспользовалась Небесным Оком, заметила разницу.

– Он чище? – потрясенно воскликнула она. По сравнению с этим шариком качество отлитых ею слитков было ниже некуда. Кто угодно мог бы назвать ее потуги жалким подражательством и переводом хорошей руды. Железный шарик в руке отца сиял как звезда. – И ты сделал это только с помощью духовной энергии? Так… можно?

Отец вручил ей этот шарик, и, пока Петунья тупо пялилась на него, высыпал в пустой ящик несколько кусков железной руды.
– И ты тоже так сможешь, – заверил он ее. – Это всего лишь вопрос практики и концентрации. Ничем не отличается от очистки ингредиентов для алхимии, лишь материал немного тверже. Давай, попробуй сама. И не бойся применить огонь.

Петунья отложила шарик и взяла кусок руды. Сжала его в руке. Ха, «немного тверже». Отец как скажет… хотя, может, для него и правда эти камни как сыр для храброго портняжки?..

Петунья сложила ладони чашей, на дне которой оказался кусок руды, и окутала руки духовным пламенем. Он уже не жгло ее саму, зато кусок руды постепенно раскалился, его острые грани смазались под воздействием жара и, когда отец тихо дал команду, Петунья с силой сжала кусок руды между ладоней. На пол посыпались мелкие камешки, а в руках у нее оказался неровный ком плохо очищенного железа.

Петунья поджала губы. М-да. Это даже хуже того, что она могла добиться лишь при помощи молота и горна.

– Неплохо для первого раза, Мириэль, – отец, однако, нашел слова, чтобы похвалить ее. – Продолжай.

И она продолжила. Через несколько попыток она, наконец, получила ком железа схожий по чистоте с отлитыми раньше слитками, но для этого ей пришлось использовать почти всю накопленную ци, и каждая жилка в ее теле дрожала от напряжения и усталости.

Отец усадил ее на стул и вручил кубок с бело-золотым напитком. Он пах вересковым лугом и парным молоком. А когда Петунья пригубила, то ощутила, что физическая усталость и умственное изнеможение понемногу отступают.

– Так вкусно! Что это?

– Молоко и мед, что текут по лугам Асгарда, – ответил отец. – Смешанные в нужной пропорции, они восстанавливают и силу тела, и силу разума. Часто пить такое нельзя – эффект слишком сильный, но сегодня можно.

Пока она наслаждалась горячей сладостью молока с медом, он подмел пол, а потом повязал кожаный фартук и встал к наковальне.

– Понемногу начинай тренироваться в очистке металла, – наставительно сказал он. Сам же придирчиво выбрал несколько слитков железа и быстро очистил их тем же способом. – И не забывай про тренировки тела. Воина из тебя, может и не выйдет, но любому кузнецу нужно иметь сильные мускулы. Если будешь стараться, то однажды сможешь сделать вот так: – он подкинул слитки металла вверх, они засияли, расплавляясь и тут же сливаясь воедино. Затем он выхватил из воздуха сияющий серебром молот, бросил железо на наковальню, и оно зазвенело под ударами молота. Металл послушно плавился и изгибался, не требуя никакого огня или формы, и вскоре Петунья узнала знакомые очертания. И вот отец протянул ей готовую голову топора, блестящую, как зеркало. – Подарок за твои успехи.

Петунья только восхищенно вздохнула и поскорее схватила подарок. Металл, вопреки ее ожиданиям, был холодный. Будто не он только был мягким и податливым, как глина. Лезвие топора требовало заточки, но во всем остальном это был готовый и настоящий инструмент.

– И я тоже так смогу? – повторила она, все разглядывая и крутя топор в руках, никак не в силах прекратить любоваться. Пусть это был простой топор, но в ее глазах он был куда ценнее любого произведения искусства. Она совершенно не представляла, какими словами выразить обуревающие ее в этот момент чувства, а потому чмокнула отца в щеку, не задумываясь, каким естественным вышел этот жест, и нетерпеливо бросилась к точильному станку.

Пока она точила топор, Фэанаро выбрал еще несколько слитков, сплавил их и раскатал тонким слоем, словно тесто. Из этого металлического полотна вышло ведро, блестящее, с тонкой, но прочной ручкой, ничем не отличимое от тех, каким Петунья привыкла пользоваться. Но на этом он не остановился. Он поставил ведро на рабочий стол, достал из ящика небольшой молоточек и набор металлических стержней, после чего, поманив к себе Петунью, принялся вычеканивать вдоль края ведра рисунок. Он работал быстро и сноровисто, без эскизов или наметок, и из-под его руки на металлической поверхности расцветали цветы. Петунья сразу их узнала – это были петуньи.

Отец закончил и протянул ей готовое ведро.

– Ну как? Подойдет, чтобы корову доить?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать первая, в которой тетя Пэт узнает, что нельзя так просто взять и отправиться в путешествие по вселенной

Ака задел на таймскип.

▼Скрытый текст⬍

Петунья долго крутила ведро в руках, рассматривая со всех сторон. Пришлось поломать голову, прежде чем она заметила кое-что:

– Это ведь не чистое железо, да?

– Да, то, что смертные называют нержавеющей сталью, – подтвердил он, снимая фартук и прибираясь на рабочем месте.

Петунья прижала ведро к груди.

– А меня ты научишь делать сплавы?

Но получила ответ, что говорить о сплавах, а тем более учиться им, стоит начинать не раньше, чем она создаст, наконец, это пресловутое золотое ядро. И никак иначе.

– А традиционные способы изучишь как-нибудь на досуге. Для наших с тобой целей они слишком медленны и несовершенны, – добавил отец под конец.

Петунья как раз собиралась спросить и про это. Пришлось промолчать. Пальцами она гладила выступающий на поверхности ведра цветочный узор, вздыхая, как многому ей хочется научиться! Хорошо, что теперь у нее, в теории, достаточно времени для этого. Но как выбрать, за что браться в первую очередь?

– Культивация все делает проще? – спросила она, выходя следом за отцом на улицу. Там их ждал Турко и сразу полез обниматься.

Фэанаро фыркнул.

– На самом деле она скорее усложняет. Но детям вроде тебя она кажется куда более интересной, не так ли?

Петунья вздернула нос и заявила:

– Я не ребенок!

Отец протянул руку и потрепал ее по голове.

– Конечно же ребенок. Дети эльдар считаются взрослыми лишь после достижения пятидесяти солнечных лет. Полуэльфы тоже, пусть и взрослеют несколько быстрее, все равно достигают зрелости не скоро. Так что да, ты еще совсем дитя. А что? Неужели стремишься так быстро вырасти?

Петунья быстро посчитала на пальцах и уточнила:

– Это что же, я стану взрослой только лет в тридцать? – Отец подтвердил, что примерно около того, плюс-минус пару лет. И тогда она задала следующий вопрос, который так и напрашивался: – Неужели я смогу отправиться в путешествие по другим мирам до совершеннолетия?

Встретить свое совершеннолетие где-нибудь на иномирном пляже? Или исследуя древние заброшенные катакомбы? Паря в воздухе на собственном летающем мече? О, она может придумать массу способ отпраздновать знаменательную дату!

Однако, отец вновь спустил ее с небес на землю. Он напомнил, что Арда окружена барьером, который препятствует всякому, кто находится внутри, отправиться вовне. Можно предположить, что даже в такой непроницаемой оболочке осталось пара-тройка червоточин, ведь души смертных время от времени появляются на Путях Людей. Но, скорее всего, они либо очень хорошо скрыты от чужих глаз, либо постоянно меняют свое местоположение. И нельзя вот так с ходу сказать, что же хуже. Петунье, сказал он, потребуется приложить немало усилий, чтобы покинуть Арду, и в этом он, к сожалению, ничем не сможет ей помочь.

– Но поезд? И дилижанс? – Петунья сразу указала на как минимум два способа уйти через этот маленький мир в другие, отличные от Арды миры. Ведь и Сьюзан, и Элрос – оба отправились куда-то далеко.

– Эти два способа – и любые другие – только для мертвых. Элрос, как тебе хорошо известно, уже однажды умер в Арде.  Даже если он продолжает жить за ее пределами, внутри нее для него уже нет места. Что же до твоей подруги, то она – дитя иного мира. Мира, который пережил рождение и смерть, после чего, подобно фениксу, возродился обновленным.

Петунья вспомнила видения далекой Нарнии, которые ей довелось увидеть собственными глазами. От того мира и правда исходило некое ощущение чего-то потустороннего.

– А как же феи? – заикнулась она, пытаясь сказать, что феи же как-то попадают сюда, и даже маги из других измерений, но сама сообразила, в чем загвоздка: – Сюда можно попасть извне, но отсюда уже нельзя пройти внутрь Арды?

Отец кивнул. В другое время Петунья обрадовалась бы своей догадливости, но сейчас она могла только вздохнуть и попытаться смириться с тем, какая долгая дорога ей предстоит.

– Я надеюсь, братья меня дождутся.

– Ни один из них сейчас не находится в опасности. Да и время – вещь весьма относительная.

Она угукнула. Пару минут они молчали, наглаживая оленя в четыре руки, а потом она спросила, как скоро отец оставит ее в этот раз. Он ответил, что собирался задержаться до вечера, но если его общество ей уже надоело…

– Нет, нисколько! – она порывисто схватила его за руку, на мгновение испугавшись, что он и правда сейчас уйдет. – Я так соскучилась! Почему бы тебе не остаться подольше?

Отец рассмеялся и пообещал остаться до тех пор, пока не придет время желать спокойной ночи, и попросил сварить ему кофе.
Она моментально согласилась. Конечно, сварит. По рецепту, который выучила совсем недавно!

У крыльца Петунья протянула садовому гному новенькое ведро. Кажется, ему оно тоже понравилось.

Гном-Малыш без колебаний согласился взять на себя еще и дойку, и Петунья отнесла ведро в кладовку, сказав, что гном может брать его, когда понадобится.

В домике Петунья заставила отца усесться за стол, а сама захлопотала у плиты. Она быстро смолола кофе и подобрала специи. Но в последний момент ей захотелось добавить кое-что новенькое, и она залезла в холодильник в поисках этого самого новенького. И почти сразу наткнулась на неказистую деревянную чашу, ту самую, что вырезала когда-то летом.

Над чашей повисло, остановившись во времени, густое облачко пара. С тех пор, как Петунья убрала суп из корней лотоса в холодильник, он все еще оставался горячим и свежим, будто был сварен только что.

Увидев его, она вспомнила, что специально отложила эту порцию, чтобы угостить отца, и достала чашу из холодильника. Стоило супу оказаться снаружи, как большая комната наполнилась приятным ароматом.

– Вот, попробуй, – она поставила суп перед отцом. – Я хотела тебя угостить, – она полезла за ложкой и наткнулась на несколько пар бамбуковых палочек, оставшихся от Вэй Усяня. – Ложку или палочки?

Отец выбрал палочки. Он ловко подцепил ими кружочек корня лотоса, прожевал, потом запил парой глотков бульона, и на лице его отразилось изумление.

– Это ведь фирменный суп «Хозяйки Лотоса», – произнес он. – Откуда?

Петунья хихикнула, довольная его искренней реакцией.

Она начала варить кофе и в процессе поведала историю, как Вэй Усянь хотел почтить память своей сестры, а Лия отказывалась пускать его на кухню таверны. Петунья предложила ему помощь, а в результате ей пришлось самой варить суп. Ведь и плита, и ножи отказались повиноваться чужаку. Не забыла она и описать свои впечатления, когда впервые открыла Небесное Око. Словами не передать, какого страха она натерпелась, обнаружив за столом не милого и дружелюбного Вэй Усяня, пусть он и сто раз чернокнижник, а жуткую хтоническую тварь, будто только что вылезшую из могилы.

– По ауре можно легко понять, что из себя представляет твой визави, – пояснил отец. – Но остерегайся использовать это умение на тех, кто сильнее тебя, без необходимости. Это может быть расценено как оскорбление. Не говоря уже о том, что даже простое созерцание может стать губительным и для твоей культивации, и для тебя самой.

– Вроде того, что можно ослепнуть, если посмотреть на солнце в телескоп?

Отец согласился с выбором аналогии, и Петунья тут же пообещала, что не будет рисковать. Хотя любопытно, на что это может быть похоже.

– Оставь любопытство до того момента, когда хотя бы приблизишься к такой силе, – посоветовал отец, попробовал кофе и похвалил: – Недурственно. Элрос научил?

– Как ты догадался?!

Разгадка была до неприличия проста. Пока она тут работала не покладая рук и порой оказывалась на краю гибели, эти двое встретились за ее спиной, и, конечно же, Элрос не преминул угостить деда своим фирменным кофе.

Петунья сердито плюхнулась на стул.

– Вот же… выпендрежник.

Отец же только посмеялся и подвинул к ней шахматную доску. Фигуры продолжали стоять в тех же позициях, как Петунья оставила их вчера. Ей достались черные, что активно наступали на белых.

Партия, разумеется, закончилась полным поражением Петуньи. Белые под предводительством Фэанаро быстро вернули себе инициативу в бою и в несколько ходов разгромили черных буквально в пух и прах. Петунье ничего не оставалось, как признать свое поражение.
Условием ее сдачи стало мытье посуды. Отец же отправился навестить Морьо и проверить, не осталось ли здесь в мире нехороших сюрпризов после вторжения фей. Помыв посуду, Петунья занялась вином. Для фона она включила телевизор, и ведущий Даров земли обрадовал ее новостью о начале ежевичного сезона. Петунье еще не доводилось пробовать эту ягоду, и ей немедленно захотелось бежать в лес.

Пока она варила сусло, за окном стемнело, и визит в лес пришлось отложить на завтра. За неимением теплого пальто, она обернула бочонок одеялом и вышла посидеть на крыльце. Под окном уже стояло новенькое ведро, доверху наполненное свежим вечерним молоком.

От ворот послышались шаги. Петунья повернула голову и увидела, как к ней идет отец, и большая корзина в его руках доверху полна всего-всего. Там были и ежевика, и грибы, и лесные орехи, и мидии с гребешками, и пара больших морских рыбин! Из этого изобилия отец приготовил ужин, и они съели его, сидя на крыльце и любуясь мерцающими звездами.

Когда же луна взошла высоко над горизонтом, отец пожелал ей спокойной ночи и исчез.

– Спокойной ночи, папа.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать вторая, в которой тетя Пэт открывает потайной путь и попадает в остатки некогда прекрасного Лориэна

В игре Стардью в лесу действительно есть лежащее дерево, которое можно убрать только железным и выше топором. За деревом находится проход в Тайный лес, где игрок может каждый день добывать твердую древесину, там есть небольшой пруд и остатки древнего строения с каменной статуей. В общем, когда я думал над тем, что же расположить там, мне вспомнилось волшебное зеркало Галадриэль. Только оно немного сломалось.

Знаю, что в книге это место описано немного иначе. Однако, я вдохновлялся фильмом Джексона. Не мог не пересмотреть ради прекрасной Кейт Бланшетт.

▼Скрытый текст⬍

А, точно. Я тут недавно баловался с Шедеврумом. Смотрите, какую милую тетю Пэт он мне сгенерировал!

▼Скрытый текст⬍

▼Скрытый текст⬍

На второй день с самой ночи пошел дождь. Под мерный стук капель по крыше Петунья закончила ночную медитацию, перешла к тренировке и после утренних процедур выглянула на улицу.

Серое небо низко нависало над фермой, струи дождя повисли в воздухе полупрозрачной завесой. Белый олений хвост торчал из-за мастерской. Турко, по своему обыкновению, спал под навесом, где ни одна капля воды не могла намочить его прекрасную шкуру. Зато на огороде среди черной земли проклюнулись первые ростки. Они жадно поглощали даровую влагу, протягивая к небу свои крохотные листочки.

Петунья не сдержала ностальгической улыбки при виде этой картины. Вроде бы совсем недавно у нее была лишь небольшая грядка с зеленью, и она переживала, получится ли у нее быть фермером, зато сейчас – поглядите! И овощи, и ягоды, и цветы, и прекрасные шпалеры с виноградной лозой! А еще – фруктовый сад! Другие деревья уже сравнялись в росте с яблоней и по всем прикидкам вскоре, не позднее, чем на следующей неделе, должны начать плодоносить.

Петунья уже успела пожалеть, что так поздно озаботилась посадками. Осень, как и прочие времена года, была коротка. Представить больно, как много урожая она не дополучит из-за своей неосмотрительности.

У крыльца уже стояло полное молока ведро. Сверху лежал большой лист лопуха, и ни одна дождевая капля не попала внутрь. Петунья поскорее занесла ведро в дом.

Она сварила себе кофе, сдобрив его большой порцией свежего молока. Накинув на себя дождевик, с кружкой в руках обошла птичник и хлев, потискала животных, а после посидела немного с Турко, прислонившись спиной к его горячему мягкому боку.

Долго рассиживаться Петунья не собиралась. Новенький топор приятно грел душу и звал поработать. Ей не терпелось пустить его в ход. Она допила кофе и на всякий случай поинтересовалась у брата:

– Не хочешь пойти со мной в лес? – Турко медленно приоткрыл один глаз, потом также неторопливо закрыл его и снова задремал. Все было ясно без слов.

В лесу дождь стал потише. Золотая осенняя листва была еще достаточно густой, чтобы не пускать вниз влагу, и Петунья скинула капюшон. У тропинки на больших листьях лопуха ее ожидали гостинцы – большие горки ежевики и фундука, несколько штук на диво крупных диких слив, лисички с изогнутыми рыжими шляпками, круглые, важные шампиньоны и ярко-красные, будто мухоморы, карандоли. Петунья непроизвольно облизнулась при виде такого богатства и поспешно убрала все в кольцо.

Не имея никакого желания показаться неблагодарной, она разыскала Медвегнома. Он прятался от дождя неподалеку под кустом лопуха. Петунья поблагодарила его за помощь и угостила медом.

– Я собираюсь порубить старое поваленное дерево на северо-западе, – ей подумалось, что поставить хранителя леса в известность о своих планах будет не лишним. Мало ли, у него были свои планы?

Похоже, Медвегном ничего такого не планировал. Ну, или Петунья решила так истолковать выражение его круглого личика в смешной медвежьей шапке с колпаком. Она помахала ему рукой и отправилась к дереву, что лежало поперек потайной тропы.

– Бина, ты еще чувствуешь тот сигнал? – пробираясь по лесу, Петунья время от времени останавливалась и ловкими ударами топора срубала кусты. Срубленные, они исчезали, оставляя после себя семена и пеньку, и вскоре Петунья собрала столько, что Эарендилю хватит снабдить веревками и канатами целый галеон, а не одну маленькую рыбацкую лодочку.

Система выдержала паузу, после чего переспросила, о каком сигнале идет речь. Петунья опешила поначалу, но потом вспомнила и хлопнула себя по лбу. Ну да, точно, это не та система. Она вкратце пояснила, о чем речь, и Бина ответила, что не принимает никаких сигналов.

«Возможно, источник сигнала вышел из строя. Или время передачи еще не наступило».

Звучало логично.

Петунья прибавила шагу. Дерево все так же лежало поперек тропы – не обойти и не перепрыгнуть, – точно маленькая, непреодолимая гора. Под каплями дождя его кора влажно блестела, кое-где на ней расцвели круглые пятна лишайника. В прошлый раз медный топор отскочил от ствола, не оставив на нем ни зазубрины. Сейчас же Петунья примерилась новеньким топором и ударила, усилив собственные мышцы с помощью духовной энергии.

Острое лезвие врезалось в отполированную дождями и ветрами древесину легко, как раскаленный нож в масло, и мертвое дерево затрещало. Воодушевившись успехом, Петунья принялась рубить. В стороны полетели острые как игры и твёрдые как камень щепки. Одна чиркнула Петунью по щеке, оставив небольшую кровящую царапину, которая тут же зажила и пропала.

Потребовалось больше дюжины ударов, прежде чем старое дерево сдалось. Изнутри него раздался резкий, как выстрел, щелчок, и ствол развалился на две неравные половины. В тот же момент их окутало облачком пара, а когда пар рассеялся, перед Петуньей остались лежать десять знакомых темно-красных поленьев и одно крупное семя, алое, как острый перец. Петунья подняла семя и озадаченно покрутила в руках. Знания, полученные от лесного эльфа, ничем не могли ей помочь. За всю свою жизнь Лассэ ни разу не сталкивался ни с чем похожим.

Система предположила, что, вероятно, из этого семени вырастет второе такое дерево, а потом осудила ужасно нерациональное использование ресурсов. Такое большое дерево – и всего десять поленьев!

– В следующий папин визит, – с ехидцей заметила Петунья, – я дам тебе возможность высказать ему твои соображения на этот счет. – Система промолчала. – Что? Папа создал этот мир, все претензии к нему.

Спустя несколько долгих минут, система проворчала, что спорить с демиургами, творящими миры, может выйти себе дороже, а потому она придержит это мнение при себе.

Петунья невежливо хихикнула перед ее капитуляцией, но развивать эту тему не стала.

– Давай посмотрим, что куда ведет эта тропа!

Узкая тропка вела вглубь леса, деревья там росли так тесно друг к другу, что глаз едва мог найти между ними подходящий зазор, чтобы протиснуться. Но стоило Петунье подойти ближе, как деревья расступились перед ней сами собой, приглашая войти.

Немного помедлив, она вошла и оказалась в лесном чертоге, где стенами были стволы деревьев, а крышей – их золотые кроны. Ветви переплелись так тесно, что между листьями едва можно было разглядеть унылое серое небо. Тропа под ногами постепенно расширялась, вскоре ее сменила изношенная временем дорога, вымощенная синевато-серым камнем. Чахлая осенняя трава сменилась утоптанной поверхностью, впереди выросла небольшая каменная стена, такая дряхлая, что того гляди рассыплется. У входа, обозначенного полуразрушенной аркой, из земли торчал знакомый красный пень, и Петунья не пожалела времени, что остановиться и срубить его.

И только когда под сенью золотого свода раздался глухой стук топора, Петунья поняла, что все это время не слышала никаких звуков, даже собственных шагов.

– Тихо, как в могиле, – пробормотала она себе под нос, но слова все равно прозвучали неприятно громко.

Выкорчевав пень и собрав оставшиеся после него поленья, Петунья осторожно заглянула в арку. За нею начиналась старая лестница, ведущая вниз, в небольшую низину, обнесенную древней, полуразрушенной стеной. С одной стороны стену оплетал темно-зеленый плющ, с другой – громоздились окаменевшие корни древнего дерева. Среди их сплетения Петунья зорким глазом заметила следы некогда бившего там источника.

В центре низинки стоял украшенный затейливой резьбой постамент, на нем покоилась сияющая серебром широкая чаша. Время и непогода не замутили ее поверхности. Словно кривое зеркало, она отразила лицо Петуньи, когда та подошла ближе, влекомая любопытством и легким чувством дежа вю.

Петунья медленно обошла постамент вокруг. При очередном шаге носок ее сапога уперся во что-то легкое и округлое. Это оказался серебряный кувшин. Петунья подняла его за ручку и машинально придержала второй рукой за донышко. Как будто так и надо. Огляделась. Охватившее ее чувство дежа вю медленно крепло, словно это место и вправду было знакомо ей.

Источник, кувшин и чаша… волшебное зеркало, что покажет прошлое и грядущее, но лучше всегда дать ему полную свободу, и тогда его видения будут полезнее всего…

Уголок ее губ дернулся в нервной усмешке. Да не может быть. Читая о приключения Фродо, она представляла это место другим, более волшебным и мистическим. Однако, чем больше она находилась здесь, тем крепче становилось ее убеждение, что это – то самое место.

Петунья подошла и положила руку на окаменевший корень. В ее воображении выросло могучее древо, настоящий древесный исполин, динозавр растительного мира. Ствол его огромен и неохватен, вкруг него вверх ведет широкая белая лестница, и там, наверху, в переплетении ветвей, парит в небесах дворец эльфийских владык…

«Мисс знакомо это место?»

Некстати заданный вопрос разрушил построенное фантазией Петуньи видение, и она вернулась в реальность. В покинутый своими жителями и нещадно разрушенный временем и природой Галадхэн. Из каких глубин отец успел выудить этот небольшой его кусок, в котором осталось лишь несколько древних камней да волшебное Зеркало Владычицы Галадриэль?

Петунья аккуратно, постаравшись не издать ни звука, положила кувшин в чашу.

– Я читала об этом месте в книге, – тихо, почти шепотом, пояснила она. – Когда-то на этом месте был лес мэллорнов, золотых деревьев. Здесь жили эльфы, а правила ими прекрасная и мудрая королева…

Рассказывая, она вновь окинула низину внимательный взглядом. Показалось, что за плотным пологом плюща что-то есть, и когда она отвела ветви в сторону, обнаружила скрытый за ними темный и низкий проход. Согнувшись в три погибели, Петунья протиснулась внутрь и увидела невысокий холм, усыпанный крохотными золотыми и серебряными цветами. Среди цветов лежала простая, грубо отесанная каменная плита.

В свете волшебного кольца Петунья прочла выбитые на ней тенгвы:

«Арвен».

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать третья, в которой тетя Пэт собирает цветы и дерево, и задается всякими вопросами, на которые у нее пока нет ответов

Как и ранее, целебные свойства нифредиля взяты из игры "Тени Мордора". Свойства эланора целиком на совести автора.

▼Скрытый текст⬍

Петунья почтила место упокоения Арвен минутой молчания, а после перевела взгляд на растущие на могиле цветы. Хватило одного взгляда, что узнать их.

Золотые – это эланоры, привезенные в Арду аманскими эльфами. Их не использовали в медицине напрямую, но эльфы ценили их не только за красоту, но и за нежный нектар. Из эланорового меда делали восхитительную медовуху, которая могла посоперничать с легендарным мирувором.

Серебряные – нифредили, прелестные зимние цветы. Помимо изысканного внешнего вида, что услаждает взгляд, его цветки оказывают успокаивающее действие, а на основе истолченных стеблей делается мазь для остановки кровотечения. Пусть этот цветок выглядит хрупким и беззащитным, на самом деле он может расти даже в самых суровых условиях.

Все это Петунья почерпнула из тонкой книжицы эльфа-травника. Более того, ей давно хотелось найти нифредили, а потому разве могла она уйти отсюда ни с чем?

Тихо попросив разрешения, она выкопала по несколько штук каждого цветка, стараясь не нарушить красоты могильного холма, после чего, аккуратно пятясь задом, протиснулась наружу, и зеленый полог плюща вернулся на свое место.

Что ж. Петунья огляделась и признала, что больше ей тут нечего делать. Она постояла немного, разглядывая свое отражение в серебряной чаше, но без воды – или без магии лесной владычицы – она была простой утварью. Хотя было бы интересно взглянуть, какие видения Волшебное Зеркало могло явить ей.

Бина предложила, отчего бы не попробовать? В кольце нашлась бутылка с водой для питья, которую Петунья положила на всякий случай да так и забыла. Она вылила воду в чашу и со скептичным интересом склонилась над нею. Немного поволновавшись, поверхность воды успокоилась, в ней отразился золотой полог листвы да лицо самой Петуньи.

Никаких видений.

– Я знала, что это не сработает, – Петунья выпрямилась и отвернулась от чаши.

«Возможно, дело в источнике, из которого брали воду», предположила Бина. «Если найти, где он течет, и пробиться к нему, то есть шанс восстановить артефакт.» Почувствовав интерес своей хозяйки, система взялась объяснять, что существует древний метод поиска подземных вод…

– А, лозоходство, – сразу угадала Петунья. Ей приходилось слышать про эту сомнительную методику. Не только обычные ученые, но и даже волшебники не воспринимали ее всерьез и всячески высмеивали.

Она поднялась по лестнице наверх. Система сказала ей повернуть направо и обойти остатки Лесной Крепости по кругу. Петунья так и сделала и обнаружила еще несколько старых красных пней.

«Лозоходство лишь одно из названий этого редкого навыка,» рассказывала Бина, пока Петунья изо всех сил работала топором. «В разных мирах его называют по-разному. Например, технологические миры предпочитают термин «биолокация» и производные от него. В мирах совершенствования его называют Искусством Поиска. Искателей, что овладели этим навыком, настолько мало, что они устанавливают заоблачные цены на свои услуги.»

Петунья остановилась сделать перерыв, выпила остатки воды:

– Что, в мирах культивации так плохо с водой?

Бина посмеялась.

«Искатели могут найти воду, если потребуется. Но обычно они ищут духовные камни. Чем сильнее и опытнее искатель, тем более богатую жилу он может найти. В мирах совершенствования духовные камни – буквально синоним и силы, и богатства.»

Петунья быстро сообразила, к чему система ведет речь.

– Так ты предлагаешь мне изучить этот навык, – за разговором она незаметно выкорчевала все пни, оставался самый последний. Она ударила топором, вложив чуточку больше силы, и пень с хлопком исчез, оставив после себя красные поленья.

Остатки Лесной Крепости Петунья покидала с легким сердцем. Она обнаружила волшебное зеркало Галадриэли, поклонилась могиле Арвен и собрала половину той древесины, что попросил у нее на постройку лодки Эарендиль. Кроме того, в кольце ждали своего часа эланоры и нифредили. И пусть источник таинственного сигнала остался не найденным, безрезультатным сегодняшний день не был.

Чуть не забыв, она заглянула в Башню Мерлина и вынесла оттуда еще одну порцию книг. Глядя на оставшиеся, прикинула, что еще два-три раза, и все книги, кроме большого фолианта на первом этаже, перекочуют в городскую библиотеку, к вящей радости Туури.

Система заметила, как бы между прочим, что ее действия можно назвать хищением или даже грабежом. Петунья пожала плечами. Подумаешь.

– Все равно он сюда больше не вернется, – она вышли из Башни и аккуратно закрыла за собой дверь. – К тому же он полуэльф. Значит, помнит их все наизусть.

По дороге на ферму она рассказала системе все, что знала о Мерлине, не исключая известного романа сэра Мэллори и даже баек о временах бытия волшебника студентом школы чародейства и волшебства.

– Разве Ровена не рассказывала о нем? – спросила она в конце своего рассказа. – Если я не ошибаюсь, он должен был учиться еще при Основателях.

«Та вещь не была Биной» получила она в ответ. «Бина долго спала, в ожидании, когда появится достойный ее наставлений. Мисс появилась, и Бина пришла к ней».

– А что же случилось с той системой? Она была странная, часто просила заключить с ней контракт, и несла всякую заумь. Я ее совсем не понимала…

В голове возник слабый белый шум – Бина думала. Пока система размышляла, Петунья вооружилась лопатой и вскопала посреди двора круглую клумбу. Края она обложила битым камнем и высадила часть цветов, расположив их в форме символа инь-ян.

Когда она закончила, белый шум прекратился. Бина пояснила, что у нее получилось восстановить из облака часть логов, чем бы это ни было, и прояснить немного судьбу диадемы Рэйвенкло. По ее словам, та система когда-то подверглась заражению вирусом, который повредил некоторые важные для ее работы файлы. Потом Петунья нашла диадему и случайно перезапустила ее. Вирус был стерт, но поврежденные файлы так и остались поврежденными. В результате, диадема сломалась. Когда же Петунья соединила обломки диадемы с пламбобом Беллы, ей удалось призвать Бину.

«Таков закон природы. Все живое – однажды умирает,» философски заключила Бина.

– И ты тоже? – но этот вопрос остался без ответа.

Петунья только вздохнула. Ну, хочешь молчать – молчи. И отправилась в город. Остановившись перед мостом, она прикоснулась пальцами к векам, активируя Небесное Око, и внимательно оглядела защитный купол над Раздолом. Янтарный свод восстановился до первозданного состояния, на его сияющей поверхности не было ни одного чернильного пятна.

Убедившись, что город в безопасности, Петунья вошла, поздоровалась с каменными стражами и спросила, как у них дела. Однако, те молчали. Две души, что она увидела внутри них, даже не показались ей на глаза. Если прислушаться, можно было ощутить легкий след их присутствии, похожий на тихую вибрацию басовой струны.

Вот бы как-то узнать, кто эти двое и почему остались в городе, а не отправились на Запад, в Благословенный Край. Отец не упоминал о них, хотя наверняка был в курсе. Петунья же, помня его слова, что некоторые знания нужно добыть самому, не спрашивала. Но все-таки, как?

Ломая голову над тем, как вызвать на откровенность парочку неуловимых призраков, Петунья занялась делами. Она отнесла в трактир свежие продукты, взамен получив чашечку крепчайшего эспрессо, чтобы вознаградить гнома-городового. Взяла яблочные конвертики для гнома-призрака на железнодорожной станции и кусок чизкейка для Гномерти в шахте. Передала книги Мерлина в библиотеку и вытерпела новую порцию медвежьих объятий от Туури. Пухлая библиотекарша была неистова в своей радости. Изрядно помятая, Петунья спаслась из библиотеки бегством и направилась к больнице.

Путь ее лежал мимо дома, где раньше жил Айолос. Нового жильца в нем пока что не было, и Петунья присела отдохнуть под раскидистым деревом, где любил медитировать юный святой. С приходом осени крона дерева окрасилась в ярко-золотой цвет, подобный ауре золотого святого, отчего оно ярко выделялось среди своих собратьев с рыжей и красновато-лиловой листвой.

Вокруг дерева царила аура спокойствия и созерцательности. Поддавшись ее влиянию, Петунья погрузилась в медитацию. Благодаря отточенному до совершенства Дыханию Неба и Земли, духовная энергия широким потоком хлынула в ее тело и потекла к центру живота, скапливаясь между дао-колонн. Ци прибывала быстро. Петунья взялась ее уплотнять, чтобы освободить место для новых потоков, и, понемногу, в ее теле стала расти четвертая дао-колонна. Она была ровной и высокой, идеально гладкой и сверкающей. Когда колонна достигла завершенности, Петунья ощутила, что стала немного сильнее.

Она позволила себе немного помечтать о том времени, когда она закончит все девять колонн и сможет превратить их сперва в промежуточную стадию, называемую псевдо-ядром, а потом, наконец, преобразовать в истинное Золотое Ядро.

Ах, поскорее бы! Петунья едва ли может дождаться, чтобы заполучить его. Ведь это будет ее собственная магия, которую никто не сможет отнять!

Вот только… ей вспомнилась огромная рана в черной ауре Вэй Усяня и пустота там, где должно было быть Золотое Ядро…

Петунья открыла глаза и мрачно уставилась в пространство.

Как, рауги его побери, он умудрился потерять свое Золотое Ядро?

Что, если и ее постигнет такая участь?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать четвертая, в которой тетя Пэт начинает знакомство с китайскими талисманами и задает бестактные вопросы

Пока гуглил про китайские талисманы, наткнулся на целую их подборку.
Вот этот - мой фаворит. Только посмотрите, как ехидно он показывает язык и потирает свои ручки, а какое выражение в единственном глазу! Это талисман "экзорцизм от демона", но такое впечатление, будто демона он наоборот призывает.

▼Скрытый текст⬍

Чернильный камень, для тех, кто не знаком с этой штукой. Бывают очень красивые.

▼Скрытый текст⬍

▼Скрытый текст⬍

Искать чернокнижника Петунья не стала. Она, как и собиралась, пошла в больничный сад, одарила Цветогнома синей розой и немного поработала. Благодаря усилиям садового гнома разрушения, причиненные первым налетом фей, уже исчезли. Но в любом саду всегда найдется, к чему приложить руки. Петунья подергала сорняки и просто траву, полила грядки, а на центральной клумбе высадила принесенные из Лориэна цвета. Она тщательно прикрыла нежные корни влажной почвой и спела им песенку про садик. Учитывая благодатный климат здешних земель, к завтрашнему дни цветы уже приживутся и будут радовать глаз.

Закончив с работой, Петунья не отказала себе в удовольствии полюбоваться цветами. Вообще, эланоры и нифледили считались зимними цветами, однако, цвести они начинали с середины осени. Разглядывая маленькие золотые и серебряные цветки, Петунье пришло в голову, что из них можно составить симпатичный узор для резьбы или вышивки. Она достала из кольца лист бумаги и карандаш и, накинув сверху дождевик, попыталась зарисовать их. Получилось не очень. Художественного таланта ей с детства не хватало. Но вот чего у Петуньи было хоть отбавляй, так это упрямства и желания всем показать. Она продолжила рисовать, пока на листе не осталось свободного места, а потом критически оглядела мешанину карандашных линий. Один из вариантов показался ей самым симпатичным, и она обвела его жирной черной линией. И вздохнула.

Нарисованные ею цветы с оригиналом роднило только количество лепестков.

Густая тень упала на нее сверху, заслоняя серый свет.

– Что эти бедные цветочки тебе сделали, что ты их так изобразила? – весело спросил Вэй Усянь. Время перевалило за обед, чернокнижник, недавно только продавший глаза, пребывал в бодром и благожелательном настроении.

Петунья поджала губы.

– Если сможешь лучше – валяй.

Он не стал отнекиваться, а самым наглым образом поднырнул к ней под дождевик, поводил карандашом по бумаге, приноравливаясь, а потом несколькими быстрыми движениями изобразил оба цветка. Петунья досадливо заскрежетала зубами. Несмотря на своеобразную манеру, рисунок Вэй Усяня был на десять голов выше ее почеркушек.

– Хочешь научиться рисовать?

Петунья спрятала бумагу и карандаш, пробурчав, что просто пыталась придумать узор для резьбы. Вэй Усянь посмотрел на нее непонимающим взглядом, а потом догадливо прищелкнул пальцами, вспомнив про вырезанные ею деревянные чаши для супа.

– Давай начнем учиться талисманам, молодая госпожа, – вдруг предложил он, и скверное настроение Петуньи само собой испарилось.
– С чего бы вдруг так внезапно?

Она, конечно, помнила про его обещание, данное после первой битвы с феями, да и самой очень хотелось научиться чему-то такому, интересному и необычному. Но также она твердо знала, что с ее нынешним уровнем развития толку не выйдет.

Но Вэй Усянь ухмыльнулся, как кот, сожравший миску сметаны, и заявил, что ему известны пара трюков, с которыми она сможет использовать талисманы даже сейчас.

– При самом плохом варианте ты просто достигнешь стадии Ядра в процессе обучения, – подытожил он и поднялся на ноги. Дождь даже не думал прекращаться, и потому им нужно было место для учебы. Вэй Усянь махнул в сторону лазарета: – Как думаешь, там найдется место? Или пойдем в библиотеку?

Петунья поднялась и поправила дождевик.

– Найдется. Я там уже была.

В качестве учебного класса они выбрали личные покои целителя. В них были стол и стул, и этого хватало. Вряд ли неведомый целитель был против, что они убрали на пол все лишние предметы со стола, прежде чем Вэй Усянь разложил стопку листов обычной белой бумаги, набор разнокалиберных кисточек и большой чернильный камень.

Спросив разрешения, Петунья погладила вырезанный на камне лотос, потрогала пушистые кисточки.

– И это все ты купил у дядюшки Бальбо? – недоверчиво спросила она, а сама вспомнила свои мысли, что вряд ли у хоббита найдется набор юного зельевара.

Вэй Усянь подтвердил. Именно, все куплено у того смешного человечка. Надо же, росточком с ребенка, а такой обходительный господин! Однажды он пообещал, что обязательно выпьет с Вэй Усянем его любимой «Улыбки императора», но пока что времени не находилось.
Слушая его, Петунья все больше и больше чувствовала себя недалекой дурочкой. Сперва она думала только о покупке самых необходимых вещей, вроде семян, а после того, как прочла мемуары Бильбо и Фродо, даже представить не могла, что у господина Тука можно купить что-то, что не вязалось бы с образом хоббита.

Вэй Усянь же, как и прочие горожане, не был скован такими условностями, а потому спокойно приобрел все, что требовалось ему для комфортной жизни и ремесла.

Даже флейта, подаренная ему Петуньей, обзавелась обновкой – с ее кончика свисала нефритовая подвеска-лотос на фиолетовом шнуре. И даже алая лента, которой чернокнижник подвязал свои длинные волосы, была новенькой и блестящей!

Какая же она дура!

– У господина Тука множество связей с разными торговцами из самых разных мест, – объяснил Вэй Усянь. Он разложил в нужном порядке кисти и добавил к стопке бумаги несколько желтых листов. – Достаточно описать ему нужную вещь, и он непременно доставит ее в следующий раз. Ты не знала, молодая госпожа?

Петунья покраснела. Сгорая от стыда, она свалила свою недалекость на прочитанную книгу. Вэй Усянь посмеялся над ней и заметил, что культиватору надо смотреть на мир шире. Только тогда он научится новому и проживет дольше.

Тут он хлопнул в ладоши и заявил, что пора начинать. На столе, объяснил он, лежат самые необходимые инструменты для создания талисманов. Некоторые заклинатели добавляют курильницу с благовониями, а другие особым образом звонят в специальный колокольчик, но это все лишняя шелуха и полная чушь. Только тушь, кисть и бумага. Ну а самое главное – он постучал себя по лбу кончиком пальца, – находится в голове.

Первым делом он научил Петунью растирать чернила. Пока она шоркала чернильным камнем в небольшом количестве воды, превращая смесь каменного порошка и воды в чернила, Вэй Усянь поведал, чему собирается научить ее.

Бумажные талисманы, как поняла Петунья из его объяснений, были распространены в Китае даже шире, чем заклинания для волшебной палочки в Англии. Хотя бы потому, что талисманами пользовались не только заклинатели, но и вполне обычные жители Поднебесной. И никакой Статут этого не запрещал. У Петуньи, конечно, мелькнула мысль, что очень может быть, что Вэй Усянь, подобно Сьюзан или Айолосу, пришелец из параллельного мира, но мысль эта вскоре потерялась за грандиозностью рисуемой ей картины. С помощью желтой полоски бумаги с нарисованными на ней красной киноварью символами можно было зажечь или погасить огонь, заставить течь воду или сотрясаться землю, приманить удачу или навлечь на чью-то голову несчастья.

Вариаций разнообразных талисманов существовало так много, буквально на каждый чих, что никто на всем белом свете не мог бы утверждать, что знает их все.

– Но для твоей памяти это ведь не проблема, верно, молодая госпожа?

Петунья неопределенно хмыкнула.

Вэй Усянь забрал у нее чернила, оставшись довольным их качеством, потом обмакнул в них кисточку и несколькими взмахами нарисовал затейливый рисунок. Внутри прямоугольника были расположены несколько знакомых символов, в центре вился узор, похожий на языки пламени.

– Это талисман огня, – пояснил Вэй Усянь и быстро разобрал его на составные элементы. Знаки на деле оказались иероглифами. Они описывали силу, размеры и то, как долго будет гореть пламя. Линии прямоугольника же были призваны предотвратить распространение огня в стороны. – Такие талисманы часто нужны во время охоты – огонь одинаково хорошо отпугивает и диких животных, и призраков, а еще с его помощью можно зажечь костер или вскипятить воду.

Петунья зачарованно слушала его. Однажды во сне она видела, как Сьюзан и ее соученики использовали талисманы света. Бумажные полоски следовали за ними, источая из себя лучи света, точно лампа.

Чтобы продемонстрировать действие талисмана, Вэй Усянь попросил ее поискать жаровню. Пока Петунья шарила по шкафам и ходила в лазарет, он повторил талисман киноварью на желтой бумаге.

Жаровня нашлась в лазарете. Вэй Усянь восхищенно покрутил ее в руках – как все, созданное эльфами, она была изумительно красиво сделана, – потом положил внутрь талисман и велел смотреть внимательнее. Он так выделил это слово, что Петунья сразу поняла его и прикосновением к векам активировала Небесное Око.

Окутанная могильной аурой рука приблизилась к талисману, и с кончика ногтя сорвалась темная капля черной ци. Она моментально пропитала киноварные линии, и бумага вспыхнула холодным голубым огнем. Язычок пламени смотрел ровно вверх, даже не качнувшись, когда Петунья осторожно подула на него.

Она предусмотрительно вернула глазам прежнее зрение, прежде чем посмотрела на Вэй Усяня. Он выглядел весьма довольным собой.

– Талисман огня один из простейших. Однако, у него есть особенность. Практически кто угодно может его использовать. Даже самые зеленые новички, – пояснил он. Он помолчал немного, потом продолжил: – После… кхм, скажем так, некоторых событий в моей жизни я потерял возможность использовать большинство талисманов. Мое культивирование изменилось, и мне пришлось экспериментировать, находя свои собственные способы оставаться в строю. Была война и… так, я не о том. В общем, в числе прочего я создал свои собственные талисманы. Но некоторые, вроде этого талисмана огня, оставались подвластны мне. Хоть и не так, как прежде.

Петунья вновь посмотрела на горящий огонек, который и не думал гаснуть, и решила, что, наверное, Вэй Усянь про цвет пламени. Но в его речи ее зацепило совершенно другое.

– Потерял возможность культивировать? Это как-то связано с тем, что у тебя больше нет золотого ядра? Ой, – Петунья прикусила язычок, но было поздно. Смутная тревога, снедающая ее, вырвалась наружу, и сделать вид, что ничего не было, уже не получилось бы.

Улыбка сползла с лица Вэй Усяня, а глаза его потемнели и сделались одновременно страшными и больными. Словно своим вопросом Петунья расковыряла не зажившую до конца рану.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать пятая, в которой тетя Пэт все время чем-то занята, но она все равно узнает, какое желание скрывает Вэй Усянь

Мэн По, о которой говорит Вэй Усянь, это богиня забвения в китайской мифологии. В мире мертвых она угощает души умерших "супом забвения". Только утратив воспоминания о предыдущей жизни, они могут отправиться на перерождение.
Все мы знаем, что Вэй Усяню супа не досталось, потому что его выдернули с того света вне очереди. Но, кто знает, не хотел бы он и правда начать все с чистого листа?

По ферме в ночи бродит теперь вот такой смешной голем:

▼Скрытый текст⬍

▼Скрытый текст⬍

Петунья моргнула, и пугающее выражение на лице Вэй Усяня пропало. Он раздвинул губы в улыбке и полушутливо погрозил ей пальцем:

– Нет-нет, молодая госпожа. Есть вещи, в которые тебе не следует совать свой длинный нос. Понимаешь? – И, хотя губами он улыбался, глядел на нее холодно.

Петунья виновато опустила голову и сбивчиво извинилась. Ей было страшно почти также, как когда она впервые увидела ауру Вэй Усяня.

– Принимается, – медленно и как-то тяжело ответил он, и прищелкнул пальцами. Раздался сухой звук щелчка, и голубой огонек в жаровне погас. А желтая полоска талисмана, что казалась несгораемой, тут же рассыпалась пеплом.

Вэй Усянь вытряхнул пепел в окно, и ветер разнес мелкие серые частица по всему саду.

Повернувшись снова к Петунье, он выглядел почти как обычно.

– Твоя учеба будет заключаться, во-первых, в заучивании талисманов наизусть. Не буду скрывать, этот скромный чернокнижник некогда занимал четвертое место в списке благородных молодых господ и славился на все пять Великих Кланов своей ученостью и талантом. Во-вторых, когда сможешь быстро и без ошибок нарисовать все основные талисманы, я научу как ими пользоваться без золотого ядра. И, в-третьих, если я сочту что два предыдущих этапа были освоены тобой в полной мере, мы разучим несколько особенных талисманов, в том числе несколько тех, что были придуманы мной лично.

Несмотря на то, что голос Вэй Усяня звучал с привычной ленцой и некоторой фамильярностью, Петунья услышала скрытую за ними сталь. И, когда он поинтересовался, как ей этот план, она торопливо согласилась. Чудесный план. Она не имеет ничего против.

– Тогда – прошу, – Вэй Усянь отодвинул для нее стул, приглашая садиться, вложил ей в руки кисточку и, обхватив ее ладонь своей рукой, показал, как правильно обмакивать кисть в чернила так, чтобы не наставить клякс, и как нужно вести кистью, чтобы линии выходили ровными и насыщенными.

Эта наука оказалась почище чистописания перьями. Петунья испортила не меньше дюжины листов, прежде чем у нее начало получаться достаточно сносно.

Использованные листы Вэй Усянь отложил в сторону. Госпожа Туури, пояснил он, владеет техникой удаления чернил. После того, как эти листы побывают у нее, они еще не раз послужат благородной цели обучения молодой поросли.

Молодая поросль – это она, догадалась Петунья.

– Теперь приступай к талисману, – он положил перед нею свой образец.

Петунья внимательно рассмотрела рисунок, потом обмакнула кисточку в чернила, сняв излишек о край чернильного камня, и со всем тщанием перерисовала талисман. Чернил не хватило, чтобы нарисовать все с одного раза, и ей пришлось еще дважды смачивать кисточку. В результате, линии ее рисунка были разными по толщине и цвету, и Вэй Усянь быстро указал ей, что из-за такой небрежности талисман станет просто непригоден. Хорошо, если его не удастся использовать. Хуже, если он загорится. Тогда пламя может повести себя совершенно непредсказуемо.

Петунья повторила талисман огня еще несколько раз, пока не запомнила его. Последний вышел самым приличным, и Вэй Усянь зачел его. Но велел практиковаться в свободное время, пока не получится идеально.

На новом листе он нарисовал следующий талисман. На этот раз это был талисман ветра. С талисманом огня его роднили знаки, регулирующие силу и скорость воздушного потока, но прямоугольник больше не был замкнутым.

– С талисмана ветра начинают обучение в традиционных школах, – пояснил Вэй Усянь. – В обычной практике заклинателя он не очень полезен, зато на его примере легко рассмотреть, как скажется на результате слишком толстая или тонкая линия, или неравномерно выписанные знаки. Вот только продемонстрировать его в действии не я смогу.

Петунья прикусила язык, чувствуя, что чернокнижник провоцирует ее, и принялась копировать талисман ветра. Вэй усянь стоял у нее за спиной, внимательно наблюдая за ее действиями, и от этого молчаливого пригляда она нервничала и то и дело допускала мелкие ошибки.

Учение закончилось, когда вся стопка белой бумаги подошла к концу. Вэй Усянь любезно подарил Петунье кисточку и маленькую тушечницу, куда перелили сделанные ею чернила, и задал домашнее задание – к следующему уроку подготовить по десять штук каждого талисмана, и чтобы без единой ошибки.

– А следующий урок… – он задумался, потом улыбнулся чему-то и решил: – через два дня. Завтра тоже приходи. Займемся музыкой.
Петунья, предчувствуя, что непрошенное любопытство еще отольется ей слезками, уныло кивнула. Вэй Усянь рассмеялся:

– Не печалься, молодая госпожа. Знаешь, как говорят? В мирное время больше обливаешься потом, во время войны меньше кровопролития. Пойдем к госпоже Лии, отметим твое начинание.

В таверне было пусто. Только Лия возилась за стойкой. Порой Петунье хотелось спросить, не одиноко ли ей в совершенно чужом мире. Но в такие моменты, когда Лия с усердием и страстью работала над очередным рецептом, становилось ясно, что она нашла свое место.

Они вошли, и Лия сразу поставила на стойку два бокала.

– Попробуйте и скажите, как на вкус!

Когда она говорила таким тоном, никому и в голову бы не пришло возражать. Петунья с Вэй Усянем сели за стойку, каждый взял по бокалу и послушно пригубил. Напиток был густой и пряный, слегка острый и вяжущий, с теплым сладким послевкусием. От первого глотка тело согрелось изнутри, а голова слегка пошла кругом. Когда же головокружение прошло, Петунью охватила бодрость, мысли в голове потекли ясно и быстро.

Лия терпеливо ждала их комментариев.

– Очень бодряще, – Петунья сделала второй глоток, и на во рту у нее взорвался фейерверк вкусов. Не зная в точности, что смешала в этом напитке Лия, она ощутила сладость винограда и ежевики, свежесть базилика и мяты, пряность кардамона и самую чуточку аниса. Это было так невыразимо вкусно, что Петунья не смогла оторваться, пока не опустошила бокал.

– Ты добавила туда перца? – восторженно спросил Вэй Усянь. На щеках его горел румянец, а губы стали красными, как вишни.
Лия горделиво подбоченилась, весьма собой довольная.

– Секрет. Ну, как, подходящий напиток для осени? – Они закивали. Лия убрала стаканы в мойку и зазвенела ими. – Я еще вино поставила. Из винограда и ежевики. Как созреет, наварю глинтвейна. Эй, Мириэль, придумаешь подходящее название?

Петунья поспешно перевела стрелки на Вэй Усяня, и тот, пребывая в крайне благодушном настроении, согласился что-нибудь придумать.
А пока он достал флейту и негромко заиграл знакомую Петунье песню. Пальцы ее сами собой начали зажимать отверстия невидимой флейты. Вэй Усянь усмехнулся уголком рта и сделал ей знак подхватывать. В таверне никого не было кроме них, Петунья без опаски достала сюнь и, улучив момент, присоединилась.

Они сыграли первую песню и перешли ко второй. В начале третьей дверь открылась, пропуская посетителей, и Петунья тотчас же сбилась и потеряла звук. Вэй Усянь же даже глазом не повел и довел мелодию до конца.

– Завтра будем играть прямо здесь, – решил он. – На людях. Когда ты выйдешь в мир, никто не будет уходить, чтобы не смущать тебя.
Вроде бы он говорил здравые вещи, но Петунья все равно чувствовала неладное.

– Ты что, рассердился на меня за тот вопрос? – Перспектива играть на публике ее нисколько не радовала. С ее умениями – только позориться! – Но я же извинилась…

Вэй Усянь вздохнул и лег на стойку. Лия как раз ушла, оставив их одних, и он не церемонился.

– Не на тебя. На себя. С самого начала, оказавшись тут, я все пытаюсь убедить себя, что вся моя прошлая жизнь, а в особенности ее последние события, просто сон и никогда не случалось. Пристань Лотоса никогда не горела, дядя Цзян и мадам Юй не погибали, и шицзе, конечно же, не умирала, заслонив меня своим собственным телом. – Он помолчал, а потом продолжил: – Иногда у меня даже получается. Но потом неизбежно что-то об этом да напоминает. И тогда я чувствую себя последним негодяем. Мало мне было принести им погибель, так я теперь и забыть об этом пытаюсь.

Петунья насторожилась. Неужели это оно? Она уже собиралась спросить, не хочет ли он и правда все забыть, как за стойку вернулась Лия. Она, походя, стукнула Вэй Усяня по голове, и он подскочил, принимая вертикальное положение. Уже обычным своим тоном он, вызывающе глядя на хозяйку таверны, протянул:

– Был бы это наш родной поднебесный Диюй, я бы выпил уже супчик госпожи Мэн По и отправился на перерождение. Но – приходится есть что дают, – и со смехом увернулся от ложки, которой в него тут же запустила Лия.

Петунья ни словечка не поняла, но слова «суп» и «госпожа Мэн» запомнила. Позже она обязательно поищет об этом в библиотеке. Не может быть, что там не найдется нужной книги.

Вскоре в таверне стало людно, и Петунья попрощалась. У моста она остановилась и поочередно взглянула на каменных стражей.
– Может, у вас тоже есть желание, которое вы хотели бы исполнить? – Но статуи продолжали хранить молчание.

До конца дня было еще достаточно времени, а дел накопилось выше крыши. До самого вечера Петунья крутилась как белка в колесе. Она дошила блузку, потом раскроила и сметала штаны. Думая над тем, где бы достать термонаклейку, чтобы оживить однотонную ткань блузы, перешла в алхимическую лабораторию. Там выяснилось, что тренировка в очистке металла дала свои плоды: эссенция лекарственных трав стала чище, а процент успешных таблеток – выше. Теперь всякий раз у нее получались не три, а четыре таблетки. А дважды – даже по пять!

Под конец дня Петунья выкроила время и для очистки металла. Только взяла не железную руду, а медную, подумав, вдруг с той будет проще? Так и вышло. Вновь почти опустошив запас духовной энергии, в конце концов Петунья получила блестящий и неимоверно рыжий комок чистой меди, цветом напомнивший ей волосы матери.

Очищенную медь она забрала с собой, не стала оставлять в мастерской. Турко проводил ее до дома – уже стемнело, и в кустах ожили ночные твари. Когда до домика рукой осталось подать, из кустов вынырнула и кинулась им под ноги низенькая, человекоподобная фигура. Петунья успела разглядеть человечка, похожего на детский рисунок из палочек и огуречика, Турко метко ударил копытом, и существо разлетелось на части. К ногам Петуньи подкатился похожий на картофелину ком засохшей грязи.

– Что за место, – она пнула голову голема, отправляя ее в кусты. – Даже такая гадость оживает.

«Бина тоже хочет однажды стать живой» тихо прошептала система в ее разуме.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать шестая, в которой тетя Пэт размышляет о любви и вовремя возвращает книги в библиотеку

Я уже не знаю, как назвать главу ))

Упомянутый здесь Чжан Сюань - главный персонаж любимой мной новеллы "Библиотека Небесного Пути". Но там ужасно никакущая любовная линия, поэтому я ее дропнул на середине. Только чтобы узнать из википедии, что ту героиню, за которую я болел, проклятый Чжан Сюань взял второй женой. Фу таким быть.

▼Скрытый текст⬍

Высаженные вчера эланоры и нифредили прижились, расправили листочки и устремили крохотные цветочки к небу, приветствуя новый день. Вдоль каменной оградки во влажной от вчерашнего дождя земле отпечатались круглые следы. Еще один голем, вроде того, что одним ударом разбил Турко.

Петунья поджала губы и разровняла метлой землю, стирая след. Раньше монстры, ночами появляющиеся на ее ферме, не проявляли никакого интереса к растениям или животным. Так отчего же эта тварь так настойчиво пыталась пробраться к цветам?

Она проверила огород и фруктовые саженцы, но нигде больше голем не наследил. Словно его интересовали только те цветы, что были принесены с могилы Арвен. И это наводило на мысли.

Петунья выполнила положенный комплекс упражнений, собрала свежие яйца и ведро с молоком, после чего набрала полную кадку горячей воды и устроила себе банный день. Блаженствуя в горячей воде – культивация культивацией, но ароматную ванну ничто не заменит! – Петунья вернулась мыслями к странному интересу грязевого голема к ее цветам.

Само собой, она не могла не подумать в первую очередь о той, на чьей могиле она те цветы собрала. Это имя встречалось несколько раз в Алой Книге, хотя о самой его владелице сказано было очень мало. Бильбо в своем путешествии туда и обратно с нею не встречался, ибо в те дни Арвен гостила в Лориэне. А Фродо, хоть и встретил ее в Имладрисе, ограничился описанием того, какой невероятной красотой она была одарена. Будто вся суть Арвен сводилась к тому, чтобы быть женой короля Арагорна и матерью его детей.

Петунья оглянулась. Алая книга лежала далеко, не дотянуться. Только закончив с мытьем и переодевшись, она, наконец, взяла книгу и нашла в приложениях на последних страницах коротенькое упоминание, что после того, как король Арагорн упокоился с миром, государыня Арвен покинула Гондор и отправилась в Лориэн, где с наступлением зимы и умерла. Со слов летописца, она была похоронена на холме Кирит Амрот, а могила ее была украшена эланорами и нифредилями.

– Не густо, – подытожила Петунья, отложила книгу и пошла варить себе кофе. Наблюдая за тем, как пузырится кофе в турке, она думала, что после смерти мужа Арвен, молодая еще, в сущности, женщина, осталась совершенно одна. Отец и братья ушли за Море, муж умер, а дети вскоре последуют за ним, а ей единственной придется пережить многие поколения своих потомков. Похоже, что она потеряла волю к жизни и отправилась следом за любимым. Кофе забурлил, и коричневая пена активно поползла вверх. Петунья вовремя уловила момент, сняла турку с огня и несильно пристукнула донышком о стол, чтобы пена опала.

С другой стороны, вспомнив увиденную в галлюциногенном бреду Дорогу за пределами мира, по которой отправилась Лютиэн, Петунье вдруг показалось вполне вероятным, что Арвен неспроста так быстро умерла. Может статься, она догнала любимого на Путях Смертных и прямо сейчас где-то там они вместе и счастливы?

Ха, вдруг она встретится с ними, когда отправится в путешествие?

Петунья пила кофе, перечитывая особо любимые ею эпизоды в Алой книге. В особенности ей нравился первый визит Бильбо в Раздол, а еще – его приключения в Лихолесье, во дворце короля Трандуила. Ей живо представлялось, как маленький хоббит невидимкой шныряет по дворцу и помогает своим друзьям-гномам сбежать в винных бочках. И от этой сцены хотелось смеяться до упаду. Уж очень забавно, должно быть, выглядели степенные гномы, когда их распихивали по бочкам! Хотя, стоит согласиться, что в тот момент ни самому Бильбо, ни, тем более, гномам, та ситуация не могла показаться никоим образом смешной.

Вволю посмеявшись над приключениями мистера Бэггинса, Петунья отложила книгу и достала из кольца вчерашние свои упражнения по рисованию талисманов. М-да, до настоящего каллиграфа ей еще учиться и учиться. Она тяжело вздохнула над несовершенством своих навыков, достала чернильницу и кисточку, обложилась чистыми листами бумаги и принялась за копирование.

Попыток через десять она, наконец, привыкла к кисти в руке и нарисовала вполне пристойный талисман огня. Сделала несколько его копий и перешла к талисману ветра. С ним было уже проще. Петунья точно также сделала несколько копий рисунка, сложила их вместе и убрала в кольцо. Сегодня она покажет их Вэй Усяню, пусть посмотрит.

Однако, до урока музыки оставалось еще предостаточно времени. Пусть Вэй Усянь не назначил конкретного часа, всем в городе было предельно ясно: раньше обеда и рассчитывать на него не стоит.

До обеда Петунья успела поработать над штанами и уделила время очистке медной руды. Ей самой было заметно, что понемногу неуступчивая руда поддавалась ей, и каждая новая попытка давалась чуть легче. Сегодня она очистила полтора кусочка медной руды. На второй просто времени не хватило.

Петунья прибралась, собрала учебники магии, что остались после Пенни, и добавила к ним те книги, что сама брала в библиотеке. Их содержимое намертво осело в ее памяти, и потому держать их дальше при себе никакой нужды не было.

Однако же, как ни старалась она потянуть время, придя в таверну, Петунья обнаружила, что все равно пришла слишком рано. Вэй Усяня не было, а Лия на вопрос, где же ее музыканта рауги носят, только плечами пожала.

Раз делать нечего, Петунья отправилась в библиотеку. Пока Туури принимала у нее книги, взгляд Петуньи привлек глянцевый журнал «Вестник библиотекаря» на стойке. С его обложки горделиво улыбался рыжеволосый заклинатель в сине-зеленых одеждах, обеими руками он прижимал к себе пару невероятно прекрасных молодых женщин.. Расположенный ниже анонс высокомерно оповещал об интервью с «единственным во вселенной владельцем Библиотеки Небесного Пути».

«О, Бина знает его!» оживилась система. «Этот человек – сейчас владелец Кетер, высшего сефирота в Древе Жизни. Этот Кетер! Надоел! Постоянно хвастается похождениями своего мастера и травит анекдоты о его жизни. Невыносимо!»

Петунья покачала головой. Жалобы системы звучали так по-человечески. Как раз вчера ей удалось узнать тайное желание системы – стать живой. Однако, когда она переспросила, Бина сделала вид, что ничего не говорила.

Петунья открыла журнал. Как и ожидалось, внутри она нашла множество статей и заметок о библиотеках в самых различных мирах, интервью с писателями и философами, а также обзоры книжных новинок. В новостном разделе обнаружилась небольшая заметка о Туури. Ее круглое лицо довольно улыбалось с фотографии, а заголовок пафосно гласил: «Похвальная преданность! Даже после смерти она верна своему призванию! Библиотекарь Имладриса рассказывает о работе своей библиотеки».

– А я хорошо получилась, правда? – пунцовая от смущения, но неимоверно довольная собой Туури увидела, что Петунья читает заметку, и не удержалась от комментария.

– Хорошее фото, – похвалила Петунья. – И интервью вышло очень интересным. Жаль, слишком коротко.

Туури вздохнула, мол, ничего не поделаешь. Но тут же оживленно добавила, что эта маленькая заметка – только начало! Она уже запланировала написать и отправить в редакцию цикл небольших очерков о библиотеках, которые ей довелось посетить. Может, однажды и с ней выйдет интервью на целый разворот!

Конечно, она говорила о человеке с обложки. Интервью с ним занимало центральный разворот. Из вступительного слова становилось ясно, что этот мужчина – грандмастер Чжан Сюань – когда-то был простым учителем в школе для молодых совершенствующихся, но заключил контракт с Библиотекой Небесного Пути и начал свое восхождение к вершине мира. Он стал уважаемым грандмастером и воспитал множество блестящих мастеров в разных ремеслах, победил племя Потусторонних Демонов и теперь мирно жил, пожиная плоды своих побед, вместе с двумя прекрасными женами.

– Тоже возьмешь себе двух мужей? – не удержала Петунья от подколки и захихикала, видя, каким ярким румянцем окрасилось лицо библиотекарши. – Кстати, а журнал откуда?

Туури обиженно пробурчала, что получила по подписке. Ошарашенное выражение на лице Петуньи немного утешило ее, и она рассказала, что заглянула в тот магазин, в горах, с тремя мечами на вывеске, и там оформила подписку. Журнал доставляют каждый месяц прямо в библиотеку, представляешь! Очень удобно. И совсем недорого.

– Там невероятно огромный выбор подписных изданий! У меня даже глаза разбежались. А еще книги. Просто море! Если бы не магия моей библиотеки, я бы разорилась, – Туури ласково погладила стену. – Ты же знаешь, мне достаточно только узнать о книге, чтобы потом найти ее на полках. Поэтому я подписалась еще и на книжный альманах! Теперь я смогу прочесть все новинки! – И она потрясла толстенным талмудом. Его страницы были тонкими, как папиросная бумага, но их было столько, что толщина книжного альманаха была сравнима с толщиной кирпича.

Петунья полистала его. Каждая страница рассказывала о новой книге. Немудрено, что Туури так довольна. Хм, может, и ей подписаться на какой-нибудь журнал? В Коукворте она выписывала издание для домохозяек с рецептами и выкройками, а также небольшой иллюстрированный журнал «Красота вашей лужайки», посвященный, как можно было догадаться, благоустройству палисадника. Но на ферме ей подобное совершенно ни к чему…

– Скажи, а у тебя найдется что-нибудь про лозоходство? – вспомнила Петунья о своих планах. – Необязательно книга. Можно просто брошюру. Главное, чтобы там было как сделать маятник или рамку и принципы использования.

Туури кивнула и исчезла среди шкафов. Ожидая, Петунья полистала «Вестник библиотекаря» дальше, с интересом разглядывая фотографии. В разделе «Библиотека месяца» обнаружилась статья о школьной библиотеке Хогвартса. На фото чопорная ведьма в пенсне демонстрировала работу картотеки и показывала систему каталогизации. Но не это привлекло внимание Петуньи. За спиной ведьмы возвышались огромные книжные шкафы, уставленные сотнями и тысячами книг, и у одного из них камера запечатлела Лили. Петунья так и прикипела к ней взглядом. Сестра с напряженным лицом вела пальцем по корешкам, ища книгу, и совсем не замечала, что попала в кадр.

Похоже, Лили была в порядке. Вот и хорошо. Петунья перелистнула страницу и поспешила выкинуть увиденное из головы.

Вскоре Туури вернулась, в руках она несла тонкую, отпечатанную на не очень качественной бумаге брошюрку. Буквы выцвели от времени, но прочесть их было еще можно.

– Нашлось только это.

Петунья прочла на обложке: «Практическое руководство по скраингу и лозоходству», чуть ниже, едва разборчиво, виднелось слово «Приложение». Ну, хоть что-то.

Отредактировано (2025-02-23 23:59:44)

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать седьмая, в которой тетя Пэт находит себе занятие и немного узнает о своей волшебной палочке

Пока я гуглил, какое символическое значение имеет карельская береза, то наткнулся на изложение известного карело-финского предания про путешествие Лемминкяйнена в Похъолу. Герою нужно преодолеть три препятствия, одним из которых является Огненная Береза, на чьей вершине сидит огненный орел.
И в целом березу связывают с потусторонним миром, а также с возрождением и обновлением.
Весьма символично для живущей в некотором подобии загробного мира тети Пэт.

▼Скрытый текст⬍

«Приложение» к практическому руководству оказалось неприлично коротким. Одним глазом посматривая на дорогу, Петунья быстро пролистала его. Больше половины страниц занимали схемы и чертежи всяческих рамок, маятников и прочих индикаторов. Однако, никаких поясняющих комментариев под ними не было, и оставалось только гадать, зачем может понадобиться столь разнообразный инструментарий. Неужели одного маятника или рамки недостаточно, чтобы искать все что угодно?

Но Бина тут же опровергла ее домыслы. Рамки, маятник и индикаторы прекрасно заменяли и дополняли друг друга, пояснила она. Выбор инструмента зависел исключительно от предпочтений мастера-искателя.

«Мисс может не тратить время на выбор инструмента и просто использовать свой магический жезл».

Петунья подняла руку и нащупала рукоять волшебной палочки, которую по привычке засунула в пучок. Палочка отозвалась на прикосновение волной приятных мурашек. Но перед нею была дверь в Гильдию, и разговор этот пришлось отложить.

Петунья вошла и огляделась. С прошлого визита товаров в витринах прибавилось, а полки шкафов заполнились книгами и журналами.

– Ты за заданием? – спросила Тилиоте, когда они обменялись приветствиями, и легким движением руки выложила на стойку несколько карт.

Петунья не стала долго раздумывать и снова остановила своей выбор на задании для алхимика. На этот раз требовалось подготовить пятьдесят постных пилюль. Вот и чудесно. Она как раз хотела освоить этот рецепт.

– Тебе нравится алхимия? – не отрывая взгляда от гроссбуха, куда записывались все задания, спросила Тилиоте. Петунья угукнула, и тогда кафра выложила перед ней золотую карту. – Вот, взгляни. Я понимаю, задание сложновато, но алхимики обычно знают, где искать редкие ингредиенты.

Задание золотой карты едва не заставило ее рассмеяться. Она даже бросила быстрый взгляд на кафру, проверяя, не разыгрывает ли та ее, но кукольное личико было слишком милым, чтобы заподазривать ее в розыгрыше. Золотая карта требовала найти несколько ингредиентов с атрибутом молнии. Невероятно сложное задание… для кого угодно, но только не для нее.

Кафра, по-своему истолковав ее молчание, вздохнула.

– Это для тебя слишком, да? Вообще-то, это задание поступило от Королевы Мечей, а она, как правило, дает хорошие награды. Так что я подумала, что тебе бы это пригодилось…

Она протянула руку, чтобы забрать карту, и Петунья поспешила ее успокоить.

– Нет-нет, все нормально. Я возьму его. – Тилиоте уставилась на нее, и Петунья ляпнула, что как-то раз ей повезло получить несколько молниевых ингредиентов. Часть она уже потратила, конечно, но то, что осталось, готова обменять на действительно хорошую награду. И тут ей пришла в голову чудесная мысль: – Можешь узнать для меня, Королева Мечей может наградить меня запчастью для марионетки?

Тилиоте хлопнула в ладоши.

– Очень умно, Мириэль. Сегодня же отправлю запрос. Загляни ко мне через пару дней. Думаю, ответ как раз будет.

Петунья убрала карты в кольцо.

– Кстати, моя подруга оформила у тебя подписку на журнал. Можно мне тоже? Я бы хотела что-нибудь про медицину и алхимию. И про фермерство. Особенно, если они предлагают подписчикам бесплатные семена. – Она задумалась, не добавить ли в этот список что-нибудь про кузнечное дело и металлургию, но потом отказалась от этой мысли. Всему, что ей захочется узнать, ее научит папа. А кто в целом мире может быть лучше него?

Вот именно. Никто.

Кроме того, когда Тилиоте зашуршала страницами гильдейского каталога, а потом раскрыла его на перечне всех существующих изданий о медицине, Петунья только взглянула и сразу решила, что двух вполне хватит. Потратив время на изучение перечня и советуясь с кафрой, она остановила свой выбор на журналах «Волшебная ферма» и «Изумрудная скрижаль». К последнему приложением выпускался информационный бюллетень Гильдии Врачей, что сразу привлекло ее внимание. Стоило изучить их повнимательнее, ведь отец не зря завел о них речь.

Тилиоте быстро оформила для подписку, списав плату с ее членской карточки, и сообщила, что впредь деньги будут списываться автоматически, пока Петунья не оформит отмену услуги. Последние вышедшие номера журналов окажутся в ее почтовом ящике не позднее, чем завтра. Журнал для садоводов был ежемесячным, а вот издание алхимиков выходило раз в квартал, а то и реже.

– Знаешь, – сказала Петунья, когда забрала у кафры свою членскую карточку, и взглядом зацепилась за выгравированное на ней изображение меча, – мне тут недавно сказали, что у меня совсем нет таланта к боевым искусствам. Разве не странно, что в таком случае я продолжаю оставаться в Гильдии Святого Меча?

Тилиоте протянула руку и ободряющим жестом потрепала ее по плечу. Названия Гильдий, пояснила она, восходят к их основателям и вовсе не означают, что в Гильдии Меча рады только воинам, в Гильдии Денариев – торговцам.

– А в Гильдии Кубка – выпивохам, – в тон ей продолжила Петунья, и Тилиоте рассмеялась.

– Гильдия Меча рада приветствовать в своих рядах людей разных профессий, – отсмеявшись, важно сказала она. – Хотя тем, кто достиг высоких рангов, приходится соответствовать. Но тут в Гильдии все в порядке. Король и Королева Мечей оба отменные воины, самые лучшие во всей Небесной Крепости!

Вспомнив про встречу с Исли, Петунья почувствовала, как портится у нее настроение, и поскорее попрощалась. Покинув Гильдию, она направилась в шахту, где угостила куском пирога Гномерть, а потом поднялась на железнодорожную платформу и преподнесла угощение призрачному гному. Его полупрозрачное лицо по-прежнему было пугающим, хотя гостинец он принял весьма благосклонно.

Петунья спрыгнула с платформы, перескочила через рельсы и направилась в город. Судя по положению солнца, Вэй Усянь уже должен проснуться и даже прийти в некоторое состояние бодрости.

– Так что ты говорила про волшебную палочку?

«Малый магический жезл» педантично поправила ее Бина. «Так правильно называются подобные инструменты».

Петунья удивилась. Неужели заклинатели, летающие на мечах и колдующие с помощью бумажных амулетов, тоже пользуются волшебными палочками?

Оказалось, еще как! Владение магическим жезлом было широко распространено в мирах совершенствования, причем, порой эти жезлы использовали не столько для магии, сколько для того, чтобы отоваривать ими противников на манер булавы. От которой они, собственно, и произошли.

«Магический жезл мисс относится к их малой разновидности. Они великолепно подходят для манипуляций духовной энергией, как демонстрировала мисс Пенни, ну, или быть красивым аксессуаром,» насмешливо добавила система. Петунья сделала вид, что не заметила этой шпильки. «Бина узнала материал, из которого сделан жезл. Это Огненная Береза, растущая на границе мира живых и мира мертвых. Ее древесина несет в себе мистические свойства, полезные целителям и алхимикам. Но кроме того они могут оказать помощь и искателям. Вот почему Бина сказала, что вместо стандартной рамки мисс может воспользоваться своим жезлом!»

Петунья округлила рот в молчаливом «О» и снова потрогала рукоять волшебной палочки. От прикосновения по ее пальцам пробежало ощущение как небольшого электрического удара – палочка в очередной раз подтверждала, что признает ее своей хозяйкой. Значит, береза, символ надежды и стойкости, да еще и огненная… Пожалуй, теперь она понимает, каким образом доппельгангер смог преодолеть границу миров и появиться на ферме. Нужно будет рассказать отцу. Вдруг, это важно.

– Тогда, как будет свободное время, попробую, – на последних страницах «Приложения» авторы привели несколько тренировочных упражнений для начинающих лозоходцев. Петунья имела в виду именно их. – Будет нелишним научиться искать с ее помощью всякие вещи. Смогу подработать, если что.

«Мисс очень мудра», согласилась Бина.

Петунья вошла в город и легким шагом направилась к таверне. На полпути ее вдруг накрыла густая тень – кто-то догнал ее и пошел рядом, – и Петунья от неожиданности шарахнулась в сторону. Но это оказался никто иной, как Вэй Усянь, взлохмаченный и неряшливо завернутый во все свои одежды.

– А, это ты, – она облегченно выдохнула. – Не пугай меня так больше.

Вэй Усянь широко зевнул, пропустив ее слова мимо ушей. Петунья, не удержавшись, слишком явно покосилась на солнце в небе. Обеденное время уже прошло. Он что, только проснулся?

– Плохо спал, – пробормотал он и принялся пальцами распутывать волосы. – Кошмары, будь они неладны.

Она могла бы предложить выслушать его, но зачем? И так ясно, что чернокнижник не спешит изливать ей душу.

Молча они дошли до таверны, но, перед тем как войти, Вэй Усянь вдруг остановил ее и неожиданно предложил пари:

– Сможешь удивить меня сегодня, и я расскажу тебе, почему у меня больше нет Золотого Ядра. По рукам?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Я тут подумала, если по меркам эльфов взросление наступает в пятьдесят, то романтический линии для Петунии нам ждать ещё ого-го сколько! Она по их меркам первый класс-вторая четверть.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Но полуэльфы первой эпохи рано влюблялись и женились (Эльвинг и Эарендиль), скорее ближе к людским срокам, так что Петунье и лет в 25 вполне можно)) А вот если смотреть на Элронда или Арвен...

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

то романтический линии для Петунии нам ждать ещё ого-го сколько

Супер-мега-пупер-слоуберн!

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать восьмая, в которой тетя Пэт впервые выступает с концертом, а также помогает, вольно или невольно

Извините за опоздание. Вторник всегда суматошный день.
Волшебная песня для поиска верного пути целиком и полностью на моей совести. Но, возможно, у заклинателей может что-то такое быть.

Всем, кто перебарывал страх и выходил на сцену, посвящается )))

▼Скрытый текст⬍

Петунья уставилась на него подозрительно.

Вэй Усянь чуть усмехнулся краешком рта. Вышло невесело.

– Возможно, мне просто надо выговориться. Но мне нужен достойный повод для этого. А ты? Почему тянешь? Боишься проиграть?
– Вот еще! – возмутилась Петунья и ударила по его протянутой ладони. – По рукам!

Она сердито распахнула дверь и переступила порог. Внутри было пустовато. Лишь трое человек в самом дальнем углу коротали день. Один шелестел самой настоящей газетой – и когда только в городе появилась печатная пресса, недоумевала Петунья. Двое других лениво перекидывались в картишки, используя для ставок пачку крекеров.

– Не стой там, – окликнул ее Вэй Усянь. Он уже сидел на своем обычном месте за стойкой. Петунья села рядом.

Лия поставила перед ними бокалы с коктейлем. Похоже, после первой дегустации она доработала рецепт, хотя Петунья вряд ли могла бы сказать, что именно изменилось. Но вкус определенно стал более глубоким и насыщенным. Она сделала большой глоток и задержала напиток во рту, наслаждаясь калейдоскопом вкуса на языке, потом проглотила и зажмурилась от удовольствия: нёбу было щекотно, как от газировки.

За коктейлем Вэй Усянь проверил ее талисманы и остался доволен. Он отметил красной тушью помарки и велел к следующему занятию их исправить.

– А сейчас время для занятий музыкой, – сказал он и вынул из рукава верную дицзы.

Сказав так, он приставил флейту ко рту, вдохнул и сразу заиграл. Пальцы его ловко зажимали и открывали отверстия, меняя высоту и тон звука, флейта чуть покачивалась вверх-вниз, точно живая, и из нее лилась незатейливая бодрая мелодия, похожая на весело бегущий по камушкам ручей.

Песня закончилась на высокой резкой ноте, она повисла в воздухе неотвеченным вопросом. Вэй Усянь объяснил, что это будет третья волшебная песня, которую освоит Петунья.

– Эта песня всегда поможет найти верную дорогу, если заблудишься, или призрак собьет тебя с правильного пути.

Петунья, как прилежная ученица, подняла руку. Ей было интересно, поможет ли эта песня найти не дорогу, а некую потерянную вещь? Например, ушедший под землю волшебный источник.

Но Вэй Усянь сразу покачал головой.

– Нет, она служит только поиску верной дороги. Что ты увидела, пока я играл? – Она рассказала ему про веселый ручей, что смело прокладывает себе путь сквозь дремучий лес, чтобы воссоединиться с рекой. Вэй Усянь слушал и согласно кивал в такт ее словам. – Все верно. Вода издревле служит символом сразу для нескольких важных идей. Вода – это жизнь. Это движение. Это очищение. Заплутав по вине злокозненных заклинаний и заговоров или по собственной вине свернув с верного пути, человек нуждается в силе, которая очистит его и поведет вперед. Вот почему в этой песне использован образ текущей воды.

Петунья вздохнула. Жаль, если так. Но, может, у Вэй Усяня найдется более подходящая песня? А пока что она спросила, укажет ли песня дорогу до дома, если не заблудиться?

– Это нюансы, – туманно отозвался он и поднял флейту. – Поговорим о них, когда ты выучишь основы. Бери инструмент.

И они принялись разбирать мелодию. Само собой, различия между бамбуковой флейтой Вэй Усяня и глиняной окариной Петуньи не позволяли ей просто подглядеть за своим наставником и повторить за ним. Аппликатуру нужно было изобретать заново, подбирая звук на слух, и сразу же запоминать. К счастью, за прошедшие месяцы слух Петуньи значительно улучшился, и она больше не могла наслаждаться любой музыкой, потому что сразу слышала фальшь. Вот с тем, чтобы самой сыграть чисто, у нее все еще были проблемы. Но это, как любил говорить Вэй Усянь, вполне поправимо.

Взаимными усилиями они разобрали текст песни от начала и до конца, полностью переложив ее для сюня, после чего Петунья, медленно и часто прерываясь, сыграла ее целиком. Конечно, без ошибок не обошлось – местами она забыла текст или путала пальцы, но всякий раз Вэй Усянь негромко дудел в свою ди, подсказывая верную ноту.

Хотя он не был эльфом, память у него была потрясающая.

– Это не память, – поправил он Петунью, когда она, так и не сумев сыграть без ошибок, принялась жаловаться на несправедливость мира. – В сравнении с тобой, молодая госпожа, у меня в разы больше опыта, великолепное образование, не говоря уже о моем невероятном таланте. – В чьих других устах эти слова прозвучали бы пустой похвальбой, но их говорил Вэй Усянь. Феноменально гениальный, чертовски остроумный и дьявольски привлекательный мужчина.

К счастью, его достоинства не трогали Петунью, а потому она покивала, соглашаясь, и все равно осталась при своем мнении. Мир несправедлив.

Вэй Усянь попросил чаю.

– Смочи горло. Уже пора начинать.

Петунья вздрогнула, как испуганный заяц, и обернулась. Занятая разучиванием песни, она и не заметила, как таверна вдруг внезапно наполнилась людьми. Лия разносила еду и напитки по столикам, успевая перекинуться с посетителями парой слов, а они болтали, травили анекдоты и смеялись, и, нет-нет, да посматривали выжидающе на Вэй Усяня.

Он всем нравился. Люди с удовольствием слушали его игру на флейте и обожали его истории. Петунья подозревала, что добрую их половину он позаимствовал из фольклора своей родины, а другую половину – выдумывал прямо на ходу, но рассказчиком он был отменным.

При виде такой толпы, внутренности Петуньи завязались в узел да так и застыли, а руки-ноги отяжелели и отказывались повиноваться. Она могла пойти против ужасных близнецов и запросто раздавала пощечины призракам в подземелье, но играть перед таким количеством слушателей? Ни за что! Она ведь даже просто дышит с трудом!

Машинально она опрокинула в себя чашечку чая. Добавление ромашки, в теории, должно было успокаивать, но ни спокойствия, ни умиротворения Петунья не ощутила. Наоборот, нервный узел внутренностей скрутился еще сильнее.

– Может, лучше сидра?

Вэй Усянь вздохнул.

– Молодая госпожа, играть пьяным лишь кажется простым. На самом деле, тут требуется недюжинное мастерство и великолепное владение инструментом. Даже не думай!

Петунья не нашлась что сказать и просто кивнула. Вэй Усянь поднялся на сцену и звонко хлопнул в ладоши.

Как по волшебству, все разговоры в таверне сразу стихли. Внимание людей сосредоточилось на человеке на сцене, и в их глазах Петунья заметила нетерпеливое любопытство: что же интересного он поведает сегодня?

Вэй Усянь не стал их разочаровывать и тоном опытного рыночного зазывалы принялся расписывать свою сегодняшнюю историю. Она повествовала о том, как великий стрелок Хоу И поразил девять нечистых солнц и тем самым спас весь подлунный мир от ужасной огненной гибели. Но прежде, чем приступить к истории, он неожиданно сказал:

– Все вы, наверное, знаете, что наша молодая госпожа Мириэль берет у меня уроки музыки, – Петунья непроизвольно сжалась, почувствовав, как несколько пар глаз уперлись ей в спину. – Но можно ли называться музыкантом, если не выступать перед публикой? – Он протянул руку к Петунье и поманил ее к себе. Она тяжело поднялась и медленно пошла к сцене, чувствуя себя так, будто идет на эшафот. – Давайте поможем нашей молодой госпоже на нелегком пути искусства.

Петунья взошла на сцену под грохот аплодисментов и ободряющие выкрики из зала. Сжав в потных руках сюнь, она повернулась и изобразила поклон. Задубевшая от ужаса спина не гнулась. Она поднесла флейту к губам, но на свою беду взглянула в зал и оцепенела. Все люди в зале глядели на нее. Как, во имя всего святого, она могла играть под таким многоликим вниманием?

– Помнишь про наше пари? – вдруг шепнул ей Вэй Усянь. Петунья скосила на него глаза. Чернокнижник расслабленно улыбался и вообще чувствовал себя как рыба в воде. Вот уж кого, а его внимание зрителей вряд ли пугало. – Ты же помогаешь всем, кто попросит, верно? Так как насчет помочь мне?

Петунья озадаченно уставилась на него. Вэй Усянь просит ее о помощи, и ее помощь это… сыграть перед людьми, чтобы у него был формальный повод быть с ней откровенным? Священный карточный долг?

Дверь таверны громко скрипнула, Петунья бросила туда взгляд. Низко пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку, вошел Оле Лукойе. Он уселся за ближайший стол и одними губами прошептал: «Удачи».

Петунья невольно улыбнулась в ответ и вдруг оказалось, что нервозность ее оставила. Она вновь поклонилась зрителям и сказала:
– Учитель перехваливает меня. Я пока не очень хорошо играю. Пожалуйста, не судите меня строго!

Одну за другой она сыграла все песни, каким ее научил Вэй Усянь. Кое-где она забыла текст, а местами флейта выдавала только жалкий сип, но Петунья героически доиграла до конца, и в конце ее наградили громкими аплодисментами.

Вэй Усянь помог ей спуститься со сцены и, несильно сжав ее руку в своей, сказал:

– Ты выиграла наше пари, молодая госпожа. До завтра.

Не дожидаясь, пока он начнет рассказывать историю, Петунья выбралась из таверны. Выйдя на улицу, она остановилась и просто дышала, жадно хватая воздух. Ей все не верилось, что она и правда смогла! Переборола страх и выступила!

Однако , день еще не закончился. Глядя на солнце, она вспомнила о невыполненном пока обещании и поспешила в лес. Ее ждали собранные Медвегномом грибы и ягоды, и красные пни, вновь возникшие среди развалин Лориэна. Хорошенько поработав топором, Петунья собрала нужное количество древесины и уже в сумерках явилась на пляж. Эарендиль сидел на мостках, свесив босые ноги в воду и устремив взгляд к линии горизонта.

Петунье пришлось потрясти его за плечо, чтобы он вернулся из своих грез наяву.

– Я не видела тебя в таверне, – заметила она, глядя как ловко он укладывает бревна рядом с бунгало. – Я сегодня первый раз играла перед слушателями, представляешь? Было так страшно!

Эарендиль смущенно улыбнулся.

– Я как-то… отвык от людей. Я прихожу туда по утрам, когда никого нет. Мне так спокойнее. – Он отряхнул руки и довольно оглядел сложенные бревна. – Завтра начну строить лодку. Если захочешь, приходи посмотреть.

– Ладно, – откликнулась она.

Мерный шум моря и стремительное темнеющее небо пробудили в ней поэтическое настроение. Не собираясь противиться ему, Петунья достала сюнь и принялась наигрывать песню о поиске пути. Через пару тактов Эарендиль подхватил мелодию, и они вместе пели и играли, глядя на то, как последний луч солнца тает за горизонтом.

– Кажется, я теперь знаю, какой путь лежит передо мной, – сказал он посреди наступившей ночи и, повернувшись к Петунье, серьезно сказал: – Благодарю тебя, Мириэль.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести двадцать девятая, в которой тетя Пэт разочаровывается и узнает, что система тоже может ошибаться

Срочно нужна третья рука. Или хвост. Чтобы играть котика, пока пишется глава.

▼Скрытый текст⬍

Утром, выглянув на улицу, Петунья увидела красный флажок, гордо поднятый над почтовым ящиком. Давненько ей не приходилось получать почту! Нечастые письма от Элроса или Сьюзан прилетали вместе с бумажными журавликами, а те отчего-то никак не могли взять в толк, что это за странное такое железное гнездо.

Внутри лежал толстый пакет из грубой желтой бумаги, запечатанный наклейкой с изображением трех перекрещенных мечей. Расположившись на крыльце, где ее уже ждала кружка горячего кофе, Петунья вскрыла конверт и вытащила его содержимое.

В руках у нее оказались два журнала. Верхний призывно блестел глянцем обложки и приятно пах запахом свежей типографской краски. Обложка второго чувствовалась наощупь как бархат, а ее насыщенный изумрудный цвет и позолоченный торец создавали ощущение изысканности и благородства.

Как и обещала Тилиоте, Петунья получила свои журналы. Она сделала глоток кофе и с любопытством открыла первый. Это был выбранный ею среди множества похожих изданий журнал «Волшебная ферма», предлагающий своим подписчикам бесплатные семена. На обложке номера красовался покрытый нежными розовыми цветами кактус, внутри нашелся маленький бумажный пакетик. Петунья потрясла его и прислушалась к тихому шороху изнутри.

Семена, как она и хотела! Вот только это оказались семена кактуса. «Неприхотливое и стойкое растение, растущее круглый год», вот что было написано в сопроводительной заметке. «Не требует удобрения и частого полива. Благодаря острым колючкам ни одно животное не покусится на его сочные побеги. Сладкие плоды кактуса годятся и в десерты, и для алкоголя».

Последнее предложение особенно привлекало внимание, и, немного подумав, Петунья решила, что почему бы и не посадить. Кактусов у нее раньше никогда не росло. Однако, вскоре ей стало ясно, что, погнавшись за бесплатными семенами, она совершенно прогадала с выбором журнала. Она-то хотела пособие как правильно ухаживать за растениями, готовить удобрения и компост, как удобно и практично оформить грядки, а также вести успешное хозяйство. На деле же получила иллюстрированный глянец про сто разных способов украсить фасад дома, уход за мебелью и схемы для вязания салфеточек. Отдельный раздел был целиком посвящен кулинарии и способам сервировки, и лишь скромная шестая часть журнала рассказывала о растениях и животноводстве.

Темой этого выпуска была пород кур Ряба. На фото была изображена совершенно ничем не примечательная пеструшка, но которая, тем не менее, несла яйца из чистого золота. Петунья хмыкнула и отложила журнал в сторону. У нее и так уже есть четыре курицы!

Затем она взяла «Изумрудную скрижаль», но и этот журнал оказался ей малополезен. Но уже по совершенно другой причине. Его содержимое было рассчитано на опытных врачей и алхимиков, а для начинающего любителя вроде нее все слова внутри казались непонятной тарабарщиной. Бездумно перелистывая страницы, Петунья наткнулась на рецепт таблетки, вчиталась и схватилась за голову. Несколько десятков ингредиентов, не меньше дюжины разнообразных приемов и – сколько-сколько дней подряд нужно это ковать?!
Более-менее полезным оказался лишь Бюллетень Гильдии Врачей. Он сухо информировал об эпидемиях, свирепствующих в разных мирах, и предлагал купон со скидкой на комплексную прививку. Адрес ближайшего прививочного пункта прилагался.

Петунья кинула бюллетень поверх журналов, вздохнула и сделала глоток кофе. Пикантная горечь напитка – она слегка перемудрила со специями, – немного примирила ее с действительностью. Но все равно.

– Я облажалась.

«Бина не видит поводов для огорчения. Сейчас мисс мало что знает, но она может научиться!»

– Учиться медицине самостоятельно? – ужаснулась Петунья и преувеличенно вздрогнула. – Брр! Не хотела бы я, чтоб меня лечил врач-самоучка!

Ладно. Не время унывать. День только начался, а у нее впереди полно дел! Она отнесла журналы в дом, переоделась и приступила к тренировке. Сегодня она вернулась к прежнему комплексу отжиманий-приседаний, на свой вкус их усложнив. Где-то между подходами, она подумала, может, ей повезет, и в город прибудет врач, который не откажется обучить ее этому ремеслу. А то ведь даже отец ей ничем не поможет. Эльдар не болеют!

После тренировки Петунья отвела час на медитацию, и уже потом, наконец, достала из кольца брошюру с упражнениями для искателей.
Первое упражнение называлось «компас». Оно тренировало самый базовый навык любого искателя – ориентирование по сторонам света. Система добавила, что четкое определение направлений нужно не только искателям, но и, например, мастерам формаций. Действие некоторых особенно сложных массивов может быть слабым или сильным, а всей разницы – правильная ориентация.

Петунья пропустила это мимо ушей. Все равно она не знала, что такое эти ваши формации и с чем их едят.

Автор брошюры предлагал использовать для «компаса» металлический маятник. Для начинающих маятник из металла был самым очевидным выбором, так как повышал чувствительность восприятия. На выбор предлагался список из пяти наименований, но у Петуньи была только медь. И это тоже она пропустила.

Она дважды перечитала описание упражнения. Выглядело несложно. Берешь маятник, подвешиваешь его и ждешь, когда он начнет раскачиваться. В той стороне, куда он больше всего тяготеет, и будет север.

Но ведь маятник обычно раскачивается потому, что человек подсознательно его раскачивает. Петунья точно это знала.

Она потянула волшебную палочку из пучка и уставилась на нее, будто палочка могла подсказать ей, что делать дальше. Но палочка молчала, и система тоже. Будто предоставляла Петунье право найти ответ самостоятельно.

Петунья крутила палочку между пальцами, наслаждаясь исходящим от нее покалыванием, и сосредоточенно копалась в памяти. Она перечитала достаточно учебников Лили и помнила все перечисленные в них чары, но, как ни старалась, никак не могла вспомнить ничего похожего. На ум приходили только поисковые чары вроде пресловутого «акцио», но это было совершенно не то.

«Смотри шире» вспомнила она слова Вэй Усяня. Вольно же ему говорить такое, четвертому молодому господину в списке одаренных заклинателей…

Петунья решила, что попробует смотреть шире и задумалась, что роднит палочку с компасом? Одна длинная, с одного конца широкая, с другого – узкая. А второй круглый и плоский, со стрелкой внутри.

Почувствовав озарение, она положила палочку плашмя на ладонь и тихонько толкнула к ней ци. В отличие от кинжала, палочка впитывала духовную энергию плавно и деликатно, а когда насытилась, чуть приподнялась над ладонью, дрогнула и стала медленно поворачиваться, пока не уткнулась своим кончиком прямо в домик.

Петунья восторженно закричала. В той стороне лежали Морийские горы, и там был самый север этого маленького мира!

– Работает! У меня получилось! – будто испугавшись ее бурной реакции, палочка упала на ладонь, но Петунью это не расстроило. Она вновь зарядила палочку и принялась кружить по двору. Куда бы она ни поворачивала, волшебный компас не менял своего направления и все время указывал строго на север.

Моментальный успех вскружил ей голову, и Петунья, перелистнув сразу несколько страниц, выбрала упражнение на поиск. Взяв из кузницы несколько слитков железа, она закопала их во дворе. В идеале, конечно, лучше бы это передоверить кому-нибудь другому, но никого не было. Встав посреди кучек земли, Петунья вновь расположила на ладони волшебную палочку и как можно ярче представила себе железный слиток. Кончик палочки заколебался, с каждым разом амплитуда становилась все шире, будто палочка не могла решить, какой из слитков указать первым, а потом вдруг резко крутанулась и указала. На север.

Петунья выкопала все слитки железа, кроме одного, но поведение палочки не изменилось. Она продолжала указывать в сторону Морийских гор, а закопанное железо игнорировала.

– Разве металлы не самый простой объект для поиска?

Петунья сверилась с брошюрой. Там так и было написано. Но, как она ни билась, ничего не получалось. Наконец, после десятой или одиннадцатой попытки она сдалась и пошла сажать кактусы. Новую грядку она устроила недалеко от волшебной тыквы. Ее листья уже окрепли и среди них Петунья заметила небольшую завязь будущего плода.

Она наклонилась и погладила широкие, темно-зеленые листья, похожие на трефовую масть. Листья были наполнены жизненными соками и духовной энергией, с помощью Небесного Ока Петунья увидела, как ци прямо из воздуха проникает в растение, делает внутри него полный круг и уходит, сменяясь новой.

– Неужели это будет настоящий духовный овощ, вроде тех, которые я видела на Празднике Середины Лета? – размечталась Петунья. Элрос же говорил, что такие плоды вырастают только в мирах с очень богатой духовной энергией. А этот созданный отцом маленький мир разве не именно такой?

Петунья нахмурилась. Постойте-ка.

Разве тут не чересчур много духовной энергии? Призраки выглядят как обычные люди, а комки слизи и грязевые куклы обретают некое подобие жизни. Растения растут не по часам даже, а выработанные рудные и самоцветные жилы восстанавливаются буквально за ночь.
– Бина, – позвала она, и система откликнулась легким мелодичным перезвоном, – может ли быть так, что вокруг нас так много духовной энергии, что палочка просто не может среагировать на что-то меньшее, чем горный хребет на севере? Слитки железа слишком малы, и, к тому же, очищены обычным способом.

Чтобы подтвердить или опровергнуть эту гипотезу, она достала из кольца подаренный отцом железный топор и активировала «компас». На несколько мгновений кончик палочки притянуло к лезвию топора, но потом она вновь указала в прежнем направлении.

– И что бы это должно значить? – озадачилась Петунья. Она подобрала топор и убрала его. Железо, которое пошло на его изготовление, было очищено лично отцом. И какая тут связь? Она чувствовала, что связь есть, но не могла ее сформулировать.

В этот момент Бина и решила вставить свое мнение.

«Мисс сделала совершенно неверные выводы,» Петунья встрепенулась. Затем раздался тяжелый вздох, и система пристыженно добавила: «Бина тоже виновата. Она ошиблась, когда предложила мисс воспользоваться волшебной палочкой.»

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцатая, в которой тетя Пэт узнает о Древе Жизни, на собственном опыте постигает суть "моря познания" и мастерит маятник

▼Скрытый текст⬍

– Ты ошиблась?! – крик Петуньи взвился над фермой. От этого вопля с деревьев полетела листва, а из-за мастерской выскочил Турко, поводил головой в поисках опасности и, не увидев ничего странного, озадаченно вернулся дремать под навес. Петунья приглушила голос и обрушилась на систему: – Что значит ошиблась? Ты же мое «море познания»! Как ты можешь ошибаться?!

Система молчала.

«Нет», наконец, тихо промолвила она, «Море познания суть средоточие всех знаний, усвоенных практиком. Бина не может быть «морем». Она приставлена, чтобы наставлять и обучать.»

Петунья сердито выдохнула и воткнула палочку в пучок. Граблями она разровняла перекопанную землю, а слитки железа вернула в кузницу.

– Так как ты могла ошибиться?

В голове Петуньи вдруг возникла картинка. Это было большое дерево, у корней, на ветвях и на верхушке которого покоились сияющие сферы. Это Древо Жизни, поняла она, как будто ей сказали об этом. Оно хранит одиннадцать священных книг, в которых написано имя Творца. Чем выше на ветвях находится книга, тем меньше ошибок и неточностей допущено в написанном в ней имени. И на самой вершине Древа находится безупречный и непогрешимый Кетер, воплощенный в знаменитой Библиотеке Небесного Пути.

– Чем она знаменита?

«Она содержит в себе исключительно правдивые и точные знания обо всем, чего коснется взгляд ее владельца. Она открывает Пути Небес к становлению живым богом. Она никогда не допускает ошибок».

– Тогда, где твое место?

Картинка в ее голове немного изменилась. Внутри сферы, расположенной левее и ниже Кетер, вспыхнул свет. Внутри сферы сконцентрировались четыре буквы, но, как Петунья ни пыталась, она не смогла их не только прочесть, но и просто рассмотреть.
«Смертному не дано прочесть тайное имя, хранимое священной книгой.»

– Больно надо, – обиделась Петунья, уселась на край стола и замолчала. Схема Древа Жизни в ее голове пропала, но навсегда осталась среди прочих знаний, накопленных и перемещенных в море познания. Если вспомнить, какую только чушь ей не приходилось читать. Море сохранило даже те дурацкие эзотерические книжки, которые Петунья одно время читала запоем, тая надежду, что уж в них-то точно должен найтись способ и ей стать волшебницей. Петунья вздохнула. – Кажется, я поняла, что ты имела в виду. Среди знаний, которые у меня есть, могут быть неверные или ошибочные. И ты, будучи не настолько совершенной, как этот ваш Кетер, не всегда можешь отличить, где истина.

«Мисс права. Бина символизирует «понимание». Понимание приходит только с опытом, но в процессе неизбежны ошибки».

Петунья закатила глаза. Вот же морока. Теперь придется еще и об этом помнить!

– Ладно, я поняла, так с чем конкретно ты ошиблась? Почему волшебная палочка не подходит для поиска?

«Бина говорила, что волшебная палочка мисс была изготовлена из древесины Огненной Березы. Это дерево растет на границе между миром живых и миром мертвых. Неугасимый огонь, наполняющий ее ствол, служит естественной преградой для тех, кто хочет проникнуть из одного мира в другой. Но также может и указать путь на ту сторону».

– Какая-то бессмыслица. – Петунья слезла со стола и пошла в швейную комнату. На раскройном столе ее ждали недошитые брюки. Она взяла их и продолжила шить с того места, где остановилась. Пока иголка ловко прокладывала строчку, то погружаясь в ткань, то выныривая из нее, она крутила в голове сказанное.

В один момент ее ум прояснился, и она замерла, наполовину вытянув иглу из ткани. Она вспомнила, как решила, что палочка указывает на север, потому что там находятся горы. Но кроме гор, на севере от фермы есть железнодорожная станция и остановка дилижанса. Два места, откуда можно отправиться на другую сторону.

– Палочка указывала мне, где находится проход в обычный мир? Мир живых?

Когда она произнесла эти слова вслух, то мысленно увидела, как в бескрайнем море познания возник маленький камушек и сразу ушел на дно. На дне, тут и там, лежали другие камни, от крохотных кусочков гальки до огромных кусков базальта.

«На дне моря познания покоятся неверные факты и ложные гипотезы» пояснила система. «Стоит мисс установить опытным путем какую-то истину, как все, что искажает ее, опускается вниз, чтобы больше не мешать».

Глядя на россыпи камня, что покрывали дно, Петунья ужаснулась. Это сколько же всякой чуши было в ее голове!

– Я просто не буду пока об этом думать, – пробормотала она и вернулась к шитью.

Она закончила все основные швы, примерила штаны и осталась довольна результатом. Осталось совсем немного – подвернуть и обметать края, а еще сплести и вставить в пояс шнурок.

Петунья бросила штаны на стол и громко спросила:

– Так что мне делать?

«Бина советует сделать маятник» последовал невозмутимый ответ. «Умений мисс должно хватить для этого».

Петунья покачала головой, но больше вопросов задавать не стала.

В брошюре, что прилагалась к учебнику для искателей, предлагалось делать маятники из двух видов материалов: драгоценных камней или металла. Первый вариант был отвергнут сразу – гранить самоцветы Петунья не умела. Пока еще.

Оставалось только отлить маятник из меди, потому что ни алюминия, ни латуни, ни тем более титана у нее в кузнице не было.

Петунья сходила на улицу за песком и за случайным куском дерева из поленницы. Сверяясь с брошюрой, быстро выстругала небольшое, приплюснутое сверху и снизу веретено, замешала глину с песком и сделала две половинки отливочной формы. Пока глина сушилась в огне, Петунья расплавила в тигле пару очищенных ею кусочков медной руды.

Система посоветовала добавить в расплав немного духовной энергии и дать ему покипеть несколько минут. Неохотно, Петунья послушалась. Оставив расплав булькать и пузыриться в тигле, она досушила две половинки формы и сложила их вместе, для надежности перевязав проволокой.

– Зачем я это сделала? – Петунья помешала кипящий расплав. После добавления духовной энергии, в нем появились крохотные серебристые частицы.

«Это стандартная техника при создании духовного инструмента» просветила ее система. Петунья изумленно вскинула голову. Что? Ей разве так можно? А что скажет папа? «Ваш отец будет гордиться вашими успехами» отчеканила Бина.

– Будем надеяться…

Хотя система явно пыталась ее подбодрить, руки Петуньи все равно дрожали, когда она щипцами схватила тигль и осторожно влила расплав внутрь формы. Жидкий металл зашипел, вверх пошли струйки пара, а глина начала светиться тусклым красным светом.

«Быстро! Остужайте!» Петунья дернулась к бочке с водой. «Да нет же! Духовной энергией!»

– Но я не знаю как!

Бина не ответила, вместо этого Петунья ощутила небольшой поток свежего воздуха под черепом, и в голове ее возник образ. Действуя в соответствии с этим новым знанием, она окутала духовной энергией раскаленную заготовку, как если бы пыталась очистить ингредиент, но вместо этого поглотила часть жара и втянула в свое тело. Петунья только стиснула зубы, когда ее внутренности опалило огнем, и продолжила. Ей пришлось повторять этот процесс несколько раз, пока, наконец, температура заготовки не стала приемлемой. Весь жар раскаленного металла переместился в ее тело, и мучал ее, заставляя испытывать ужасную боль.

«Мисс может использовать этот жар, чтобы улучшить свою культивацию».

Петунья села в позу лотоса и стала медитировать. Снедающий ее огонь охотно хлынул в меридианы и духовные вены, грозя сжечь тело изнутри, но Петунья повела его сперва по малому небесному пути, потом – по большому. С каждым новым витком жар рассеивался, а закаленная ци устремлялась в пространство за пупком, и из нее начала расти пятая дао-колонна, высокая и сверкающая. Как только колонна остановила свой рост, оставшаяся энергия хлынула наружу и впиталась в кости. Петунья не сдержала мучительного стона – ужасная боль, исходящая из самой глубины костей, застала ее врасплох.

Вскоре боль прошла, и Петунья вернулась в реальность.

– Что это было?

«Предыдущие четыре дао-колонны расширили и укрепили меридианы и духовные вены. Сейчас этап укрепления и кристаллизации костей. Потом – очередь укрепления плоти и очистки крови. Когда мисс придет пора переходить на стадию Золотого Ядра, ее тело станет совершенным и больше никогда не будет подвержено болезням или старению».

– Не будь это так больно, я бы порадовалась, что можно делать всякие вещи и получать за это энергию для культивации, – проворчала Петунья.

Она поднялась с пола и подошла к наковальне. Она содрала проволоку, а потом легонько стукнула молотом по форме.

Раздался треск, глина, словно спелый плод, разделилась на две части, открывая свое содержимое.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать первая, в которой тетя Пэт придумывает наряд на Хэллоуин и встречает нового друга

На сцену выходит лучшая девочка Модао - Цзян Яньли!

▼Скрытый текст⬍

Маятник лежал внутри глины, будто орешек в скорлупе. В верхней его части Петунья проделала отверстие для нити, а затем тщательно отполировала, снимая с поверхности огрехи отливки. После всех процедур маятник, гладкий и блестящий, лежал у нее на ладони, бросая на кожу рыжие отсветы.

«Бина поздравляет мисс с успешным созданием духовного инструмента! Теперь мисс нужно привязать его к себе.»

Тут Петунья знала, что делать. Она уколола палец иглой и размазала выступившую капельку крови по маятнику. Кровь впиталась в металл, и ее руку пронзило легким уколом статического электричества. Внешне ничего не изменилось, но внутри себя Петунья ощутила возникшую связь между ней и этим маленьким инструментом. Он неподвижно лежал у нее на ладони, светясь сам по себе, а ощущалось, будто это маленькая зверушка взобралась ей в руки и так и уснула.

– У меня правда получилось…

«Мисс такая талантливая! Однажды Бина заткнет хвастливый рот Кетер!»

Петунья усмехнулась – кто тут еще хвастливый, спрашивается, – и поискала глазами подходящую нить или шнурок. Ей не терпелось испытать маятник в деле. Но ничего подходящего, кроме нескольких волокон пеньки, не нашлось.

«Мисс может купить подходящий шнурок у торговца», напомнила Бина.

Точно! Петунья выглянула в окно. Солнце стояло высоко в небе. Значит, дядюшка Бальбо уже приехал.

– Помыться! Срочно! – она побежала к домику. Пока она купалась и мыла голову, Бина продолжила свою мысль. Если у торговца, вдруг, не найдется ничего подходящего, мисс сможет сплести веревку из пеньки и собственных волос. Ведь волосы – лучший проводник силы. Поэтому заклинатели никогда не остригают волос, за исключением особенных случаев. Да и те обставляют уймой ритуалов, чтобы через обрезки не утекла сила, или враг не навел порчу, или не приключилась еще какая неприятность.

– Знакомо, – Петунья скрутила волосы в пучок и воткнула волшебную палочку. Волшебники тоже тщательно оберегали свои волосы, чтобы никакой недоброжелатель не мог использовать их в ритуале или зелье. Достаточно вспомнить оборотное, позволяющее на некоторое время принять чей угодно облик. Это ведь каких только дел можно наворотить! Но, кажется, среди них никто не отращивал действительно длинные волосы.

В отличие от эльдар. Отец носил косу, Элрос чередовал пучки и косицы. Финварра, то есть, второй брат, носил свои распущенными по плечам и спине, украсив их несколькими блестящими цепочками. А еще вспоминается история про знаменитую Лютиэн, которая соткала из собственных волос магический плащ, сделавший ее невидимой как для друзей, так и для врагов.

– А потом она еще в летучую мышь переодевалась, вроде бы, – бормотала себе под нос Петунья, обувая сапожки. – Хм… – она замерла, потом скинула полунадетый сапог и зарылась в сундуке. Хорошенько поискав, она вытащила из него ворох крылышек летучих мышей. Она собирала их, не зная, на что их пустить, и вот теперь, кажется, придумала. Крылышки были на ощупь мягкие, словно замшевые. Петунья погладила их и решила. – Сошью плащ. Ко Дню всех духов как раз должна успеть!

Она смахнула крылышки обратно в сундук, обулась и поспешила в город. Повозка хоббитов стояла на привычном месте, ее окружили прилавки, и незнакомая Петунье молодая женщина небрежно поправляла выложенные товары. Что удивительно, дядюшка Бальбо стоял рядом и никоим образом не протестовал, а даже как будто бы был польщен.

Дядюшка увидел Петунью и помахал ей, а сам что-то сказал незнакомке. Та обернулась. У нее оказалось приятное миловидное лицо и добрая улыбка. В высокой прическе торчала шпилька с цветком лотоса, и вышивка с те ми же цветами украшала широкие рукава и подол ее изысканного фиолетового платья.

Вблизи оказалось, что с незнакомкой они примерно одного роста и комплекции, что же до возраста… как бы она ни старалась, угадать, сколько той лет, было невозможно. С равным успехом ей могло быть как просто восемнадцать, так и восемнадцать сотен лет.

Незнакомка подняла перед собой руки, сложив ладони вместе, отчего широкие рукава ее платья расправились, демонстрируя все великолепие вышивки, и неглубоко склонила голову.

– Я рада приветствовать вас. Вы и есть госпожа Мириэль, хозяйка этого места? – обратилась к ней незнакомка, и Петунья поприветствовала ее в ответ. – Почтенный господин Тук прислал мне весточку и предложил провести Большую Осеннюю Ярмарку в ваших владениях. Что вы думаете об этом?

Петунья кинула быстрый взгляд на хоббита. Тот стоял рядом с госпожой в фиолетовом и выглядел невероятно польщенно и гордо.
– Я слышала об этом, но… – она кашлянула. – Простите мой вопрос, а кто вы и почему вы решаете этот вопрос?

Дама в фиолетовом располагающе улыбнулась.

– Простите, моя оплошность. Я Цзян Яньли, главный Распорядитель Ярмарки, а также полномочный представитель Гильдии Золотых Денариев.

Петунья моргнула. Это был уже второй раз, когда она сталкивалась с кем-то из гильдии торговцев. Причем, первый раз оставил у ней не самые приятные впечатления.

Она представилась, вспомнив, что у нее, вообще-то, тоже есть гильдейский ранг, и вдвоем они присели на скамейку. Дядюшка предложил было сварить кофе, но Цзян Яньли мягко отказалась, и в ее руках появились знакомые Петунье предметы: чабань из красного дерева, чайничек, чашки, банка с заваркой и небольшая фигурка лотоса.

– Надеюсь, вы не откажетесь выпить со мной чаю.

Пока она заваривала чай, Петунья украдкой разглядывала новую знакомую. Сказать что-то конкретное о ткани платья она не могла, зато на украшения в волосах и нефритовую подвеску на поясе пошли самые высококачественные материалы. Особенно прекрасен был лотос на шпильке – мастерство изготовившего его ювелира было невероятно, – его тонкие, слегка прозрачные лепестки казались живыми. На руках молодой женщины, элегантно порхающих над чабанью, украшений не было. Только одно кольцо из розового камня украшало ее указательный палец. Петунья подумала, что это тоже пространственный артефакт. Иначе, откуда бы Цзян Яньли достала все эти вещи?

– Готово. Прошу вас, госпожа Мириэль.

Петунья осторожно взяла чашечку и втянула в себя аромат чая, тонкий и свежий, как запахи только что собранных лекарственных трав. Вкус был под стать аромату – терпкий, с легким цветочным привкусом. Выпив, Петунья сразу протянула чашку за второй порцией.
Цзян Яньли вновь наполнила ее чашку.

– Вам понравилось? Этот улун с лепестками лотоса. Фирменный чай моей трапезной «Хозяйка Лотоса».

Петунья моргнула. Не так давно ей уже приходилось слышать это название.

– Вы любите лотосы?

– Очень! Это мой самый любимый цветок!

Они выпили по второй чашке, наблюдая за тем, как со всех сторон к передвижной лавке стягиваются покупатели. С неба упала маленькая пухлая птичка, ударилась оземь и уже в человеческом облике побежала к прилавкам, прижимая к груди маленький кошелечек. Хлопнула дверь таверны, пропуская свою хозяйку. Лия, на ходу щелкая костяшками карманных счетов, подошла к лавке, дождалась своей очереди и вступила в долгую и оживленную дискуссию с хоббитами.

– Господин Тук давно торгует здесь?

– С весны, – беззаботно откликнулась Петунья. Она сама налила себе чая, чтобы не утруждать новую знакомую и как бы между прочим спросила: – А можете рассказать немного о вашей трапезной? Где она находится? Что там подают?

Цзян Яньли рассмеялась.

– Как можно догадаться, все блюда в моем заведении содержат лотос! Из-за этого кое-кто даже считает меня помешанной… Но наше фирменное блюдо – это суп из свиных ребрышек и корня лотоса. Мой собственный рецепт. Я невероятно горжусь тем, что мои посетители ценят его по достоинству.

«Это ведь фирменный суп «Хозяйки Лотоса» вспомнились Петунье слова отца, и в ее голове громко щелкнуло, будто детали некоего паззла встали на правильные места. С тех пор, как Вэй Усянь поселился в Раздоле, по пальцам можно было пересчитать, когда он упоминал о своем прошлом. Он гордился кухней Юньмэна, где родился и вырос, и горевал о сожженной Пристани Лотоса, что была его домом. Корил себя за то, что некие дядя Цзян и мадам Юй погибли по его вине. Шиди поначалу не принимал его, но вскоре стал его лучшим и единственным другом. А шицзе любила готовить и часто угощала Вэй Усяня своим фирменным супом из свиных ребрышек и корней лотоса…

Последний кусочек паззла занял свое место, и Петунья, не сдержавшись, выпалила:

– Так вы – шицзе Вэй Усяня?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать вторая, в которой тетя Пэт становится свидетелем воссоединения семьи и оказывается приглашена на обед

По моему скромному разумению, уж кто-кто из персонажей Модао должен был попасть в рай, так это Цзян Яньли. Так что в этой истории, умерев, она ушла Путями Людей в Небесную крепость, которая находится ближе всего к Творцу.
И да, она культивирует кулинарное совершенствование!

▼Скрытый текст⬍

Цзян Яньли побледнела, как смерть, и в один момент ее любезная улыбка превратилась в неприглядную гримасу. Хрустнула, ломаясь в ее нежной руке, маленькая чашечка. Петунье показалось, что этот звук прозвучал громом на весь Раздол, но нет. Только она его услышала. В то же время у палатки шла бойкая торговля, и никому не было особенного дела до них.

– Я не верю, – глухо проговорила Цзян Яньли. – Не верю. А-Сянь… А-Сянь должен быть дома, в безопасности. А-Чэн позаботился бы о нем ради меня…

Петунья не знала, кто такой этот «А-Чэн», но ей точно было известно, что никто о Вэй Усяне не позаботился. Кроме тех несчастных мертвецов в кровавом озере. Так она и сказала.

Цзян Яньли обернулась, оглядываясь на вереницу покупателей у палатки.

– А-Сянь… нет, тот Вэй Усянь, о котором вы говорите, какой он? Что он любит? Почему вы решили, что я его шицзе?

Петунья, как могла подробнее, описала его, не забыв упомянуть необычайную любовь к очень острой пище, постоянные упоминания того, какой он страшный чернокнижник, и еще одно:

– Он научил меня варить ваш суп. Тот, который со свиными ребрышками и корнем лотоса. – Цзян Яньли вздрогнула. – Когда я добавляла ягоды годжи, он велел мне убрать пару штук. Потому что моя рука немного больше вашей, – и Петунья положила ладонь рядом с ладонью госпожи Цзян. В самом деле, ее ладонь совсем немного была шире.

Цзян Яньли закрыла глаза, по ее щеке скатилась слеза. Несмотря на обстоятельства, Петунья невольно залюбовалась – как же красиво это выглядело! Шицзе Вэй Усяня нельзя было назвать красавицей, но в этот момент от нее глаз нельзя было оторвать.

– Это просто суп. Вы ведь даже не пробовали то, как его варю я. – Казалось, она отчаянно пыталась отмахнуться от сказанных слов и выискивала любой предлог, чтобы поставить слова Петуньи под сомнение. Что ж, ее можно было понять.

Петунья тоже испытала в некотором роде облегчение, когда поняла, что обозналась, и встретила на Празднике Середины Лета вовсе не Лили.

– Я и правда не пробовала. А вот мой отец – да. Я угостила его оставшейся порцией, и он сказал, что на вкус, – она сделала паузу, – точь-в-точь как фирменный суп «Хозяйки Лотоса».

Слова прозвучали, и Цзян Яньли вздрогнула, как от удара. По ее бледным щекам покатились слезы, она отвернулась, прикрывая лицо рукавом. Петунья протянула ей носовой платок.

– Благодарю, – немного гнусаво пробормотала Цзян Яньли. Глаза ее влажно блестели, но слезы больше не текли. – Госпожа Мириэль, прошу, отведите меня к нему.

– Пойдемте.

Петунья не знала, в каком доме устроился Вэй Усянь. Но ей и не нужно было этого знать. Она прикоснулась рукой к каменному плащу одного из стражей и беззвучно попросила показать ей путь. Тотчас же незримая, но ощутимая путеводная нить развернулась перед ней.
Петунья протянула руку и вновь сказала:

– Пойдемте, госпожа Цзян, – и та взяла ее за руку.

Они прошли справа от таверны, свернули под увитую плющом каменную арку, поднялись вверх по узкой улочке, о существовании которой Петунья даже не подозревала, и оказались у небольшого, по местным меркам, двухэтажного домика. Он стоял в тупичке, с одной стороны подпертый скалой, с другой – нависая над пропастью, и чуть позади него со скалы срывался небольшой водопад.

Петунья занесла было руку, чтобы постучать в дверь, потом вспомнила, сколько времени и смущенно оглянулась на спутницу.
– Еще слишком рано. Он обычно не просыпается до обеда.

Цзян Яньли слабо улыбнулась. Эта улыбка была преисполнена не только горечи, но и огромной нежности.

– Да. А-Сянь любит поспать.

Сказав так, она несколько раз громко постучала в дверь и, возвысив голос, неожиданно строго сказала:

– А-Сянь, пора просыпаться! Я приготовила твой любимый суп!

Сперва было тихо, потом изнутри раздался удивленный возглас и глухой удар, будто кто-то спросонья свалился с кровати. Затем ставни резко распахнулись, и в окне появился Вэй Усянь – взлохмаченный, бледный, в сбившемся набок ночном халате. Он долго смотрел на Цзян Яньли, будто не веря своим глазам, а потом бегом бросился прочь. Простучали босые ноги по лестнице, дверь резко открылась, заставив девушек отскочить, и Вэй Усянь порывисто заключил Цзян Яньли в объятия.

– Шицзе, это и правда ты? – сдавленно прошептал он.

Она рассмеялась, подняла руки и бережно погладила его по спутанным волосам.

– Это и правда я, А-Сянь. Правда я.

Петунья отвернулась, с преувеличенным вниманием разглядывая водопад, пока двое стояли в объятиях друг друга и не собирались разлучаться. Смотреть на них сейчас было бы верхом бестактности.

Раздался шелест одежд и шутливо строгий голос Цзян Яньли, говорящей Вэй Усяню немедленно привести себя в порядок. А то какой из него благородный молодой заклинатель, если он позволяет себе встречать молодых леди в ночных одеждах. Он парировал, что уж кто-кто, а он точно не благородный, но нежная и добрая шицзе была непреклонна, как кремень, и грозный чернокнижник был вынужден повиноваться.

– Госпожа Мириэль, – позвала Цзян Яньли. Петунья обернулась. Сложив руки перед собой, та церемонно поклонилась: – От всего сердца благодарю вас за этот подарок. Давным-давно наши дороги разошлись, и я даже не смела надеяться, что однажды мы снова встретимся. – Она сделала приглашающий жест. – Давайте войдем.

– Вы уверены? – Петунья покосилась на вход. Как бы ей не хотелось стрясти с Вэй Усяня вчерашний долг, все же прямо сейчас она была лишней. – Я думаю, мне лучше пойти. Вы ведь так давно не виделись. Вам, наверное, нужно о многом поговорить…

– Нам и правда нужно поговорить кое о чем, – согласилась с ней Цзян Яньли. – Однако, сердце мне подсказывает, что вы тоже должны это услышать. И, к тому же, – тут она лукаво улыбнулась, – я бы хотела угостить вас своей едой.

Как и Вэй Усянь несколькими минутами ранее, Петунья была вынуждена капитулировать. Они вошли. Первый этаж дома представлял собой просторную гостиную, через широкую арку было видно веранду с видом на водопад. Похоже, прежние жители этого дома сами не готовили. Вероятно, они столовались в королевском дворце.

Цзян Яньли велела ей сесть, а сама приступила к делу.

Она махнула правым рукавом – и посреди гостиной возникли столы и печи, и разные кухонные приспособления. Махнула левым – и столы заполнились посудой и разнообразными ингредиентами. Подвязав рукава, Цзян Яньли принялась готовить. Со стороны казалось, что она ничего не делает, а мясо и овощи, лапша и специи сами собой нарезаются, складываются в горшки и кастрюли, а потом отправляются в печи.

Петунье оставалось только глаза таращить. Она даже не слышала, как Бина комментирует каждое движение этого особенного кулинарного совершенствования.

– Шицзе настоящая богиня, когда дело касается готовки, – ностальгически прошептал Вэй Усянь, усаживаясь рядом с Петуньей. Когда он успел прокрасться мимо, уже полностью одетый и причесанный, осталось неясным.

Вскоре от кипящих горшков пошел сильный призывный аромат. Вэй Усянь шумно втянул его ноздрями и привстал.

– Шицзе… – его голос дрогнул. – Ты и правда сварила свой суп?

– И приготовила другие твои любимые блюда, – смеясь, подтвердила она. – Уже почти готово.

Вдвоем они поставили обеденный стол и стулья, разложили найденные в доме тарелки и столовые приборы. Закончив, Цзян Яньли повелительно махнула рукой, и целая армия горшков, кастрюль и воков подплыла к столу, и еда сама собой начала раскладываться по тарелкам.

– Это невероятно, – Петунья в полном ошеломлении взирала на творящуюся перед ней магию. Да, полно, можно ли такое вообще назвать магией? Если спросить ее, то подобное вовсе за гранью человеческих возможностей!

– Я просто очень люблю всех кормить, – призналась Цзян Яньли, усаживаясь за стол. Как только она села, они тоже заняли свои места. – После того, как я умерла, вопреки ожиданиям я попала не в Диюй и не отправилась на реинкарнацию, а оказалась в месте, называемом Небесной Крепостью. Растерянная, я бродила по его улицам и не понимала, что мне делать и как дальше жить. В один день, проходя мимо маленькой закусочной, я почувствовала запах знакомой еды и впервые почувствовала голод. У меня не было денег, но владелец любезно накормил меня. И я осталась в той закусочной работать. Я помню, словно это было вчера, как впервые увидела улыбку на лице человека, съевшего мою стряпню… и в тот момент я поняла, что же мне делать дальше. – Она весело улыбнулась. – Будучи незамужней девушкой, я часто тешила себя мечтой открыть однажды свою трапезную и готовить не только для своей семьи, но и для каждого, кто голоден. Но, конечно, благородная барышня не могла такого себе позволить. Я знала, что на это скажет матушка, – Вэй Усянь невежливо фыркнул, явно понимая подтекст этих слов. – Но в Небесной Крепости я была лишь одной из многих и многих. И вот так, в конце концов, я осуществила свою мечту. А теперь, давайте есть.

Треск разламываемых палочек прозвучал словно новогодний фейерверк.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать третья, в которой тетя Пэт вкусно кушает, узнает про различные профессии и невольно открывает тайну Вэй Усяня его шицзе

Названия блюд честно тиснуты из меню ресторана "Старый Сычуань".

Концепция деления профессий на высшие, средние и нижние из новеллы "Библиотека Небесного Пути". Вот ссылка на вики, если кому интересно.

Что же до Вэй Усяня, то, если память мне не изменяет, до самого конца новеллы, когда его спалил Вэнь Нин, никто так и не узнал, что он потерял Золотое Ядро. Поэтому, Цзян Яньли, которая так рано умерла, тем более не в курсе.

У меня был соблазн написать, как ЦЯЛ узнает Феанора по описанию. Но я решил пока оставить это в стороне ) может, об этом будет экстра ))

▼Скрытый текст⬍

Большие вместительные тарелки стояли так плотно, что под ними нельзя было разглядеть стола. Петунья растерянно рассматривала незнакомые блюда, не зная, с чего начать, и Цзян Яньли любезно представила ей каждое. В одной большой супнице плавали кусочки вареного карпа в бульоне из-под маринованных овощей, в другой – деликатно булькал знаменитый суп из свиных ребрышек и корня лотоса. На длинных овальных тарелках лежали несколько видов пирожков, рядом исходила паром нежная свиная рулька, за нею стоял тушеный карп в остром соусе, приправленный зеленым горошком, грибами, бамбуком и свининой. В центре стола на большом блюде горделиво лежала утка по-пекински, ее окружали два ряда небольших мисочек с разнообразными салатами: просто из овощей, из арахиса с картофелем, из крахмальной лапши, из грибов с острым перцем, из ростков фасоли, из загадочного продукта тофу, из креветок и сельдерея и даже из свиных потрошков, щедро приправленных перцем чили.

– Как много острого… – пробормотала Петунья.

Вэй Усянь улыбнулся совершенно по-детски счастливой улыбкой. А Цзян Яньли, не сводя с него ласкового взгляда, ответила, что А-Сянь с детства любит по острее.

Пока Петунья думала, с чего бы начать, за нее все решили и положили ей на тарелку всего понемногу, добавив стакан холодного молока – запивать острое. Вэй Усянь уже ел: его тарелка ломилась от еды, а он еще успевал, жуя, подхватывать палочками аппетитные кусочки из общих тарелок.

При этом у него был настолько довольный вид, что Петунья невольно почувствовала, что проголодалась. Она подхватила палочками кусочек чего-то и осторожно положила в рот. Язык и нёбо окатило пикантным, слегка острым вкусом. Пока она жевала, вкус все усиливался, открывая новые грани, о которых она даже не подозревала. Вслед за первым кусочком она съела второй, третий и, когда опомнилась, обнаружила, что ест чуть ли не быстрее Вэй Усяня.

Цзян Яньли деликатно клевала со своей тарелки, точно птичка, и с довольной улыбкой наблюдала, как они едят.

Наконец, чувствуя, что больше не съест ни кусочка, Петунья отодвинула от себя тарелку и откинулась на спинку стула. Она взглянула на стол – еды, которая оставалась на нем, хватило бы на роту солдат, не меньше. Даже Вэй Усянь с каждым новым куском ел все медленнее, пока, в конце концов, тоже не сдался.

Взмахом рукава Цзян Яньли убрала остатки пиршества и заварила чай.

– Пейте, госпожа Мириэль, – она пододвинула к Петунье крохотную чашечку. – Это знаменитый на всю Поднебесную Билочунь. Его листья, заваренные надлежащим образом, помогают укрепить метаболизм и способствуют культивации. Выпейте сейчас не меньше трех чашек. Чай поможет вашему телу переработать еду в духовную энергию.

Петунья послушно взяла чашечку и втянула в себя аромат. От чая исходил сильный запах весенних цветов, и на мгновение к комнате повеяло весной.

– Ммм… одна нежность и три свежести, – Вэй Усянь одним глотком опустошил чашечку и потянулся за чайником.

Цзян Яньли перевела специально для Петуньи: «одна нежность и три свежести» иносказательное название этого чая. Оно подразумевает с нежностью срываемую почку с листочком, а также свежий цвет, свежий аромат и свежий вкус.

Петунья выпила и согласилась: и правда, свежо! Ее язык отчетливо ощутил вкус первых плодов, немного сладкий и слегка кисловатый.
Выпив положенные три чашки чая, Петунья попросила четвертую и не забыла похвалить невероятные кулинарные навыки госпожи Цзян.

– Мне всегда нравилось готовить. К тому же, пусть кулинария и мастерство чайной церемонии формально относятся к девяти низшим путям, – с достоинством пояснила Цзян Яньли и ловко очистила чайник от использованной заварки, – пользу от них нельзя недооценивать.

– Девять низших путей?

Заваривая свежий чай, Цзян Яньли просветила ее, что в мирах совершенствования все занятия делятся на девять высших, девять средних и девять низших путей. Профессии из списка девяти высших являются самыми престижными и уважаемыми, но их постижение сопряжено с трудностями и опасностями. К ним, в частности, относятся занятия алхимика, мастера формаций и кузнеца. Занятия среднего пути, как следует из их названия, являются чем-то средним. Они тоже могут принести славу и силу, и многие практики выбирают их из-за того, что их легче постичь. Но уважение и почести, которые они получают, не идут ни в какое сравнение с мастерами девяти высших профессий. И, наконец, занятия низшего пути, незаслуженно считающиеся слабыми и ни к чему не годными. Но, тут Цзян Яньли тонко улыбнулась, мало кто знает, что не только врач может исцелить больного правильно подобранным лекарством, но и повар, и мастер чайной церемонии могут сделать то же самое с не меньшим успехом. Не упоминая уже о возможности улучшать культивацию исключительно при помощи вкусной еды или чайной церемонии.

– Воистину, мир удивителен, – пробормотала Петунья себе под нос. Она смотрела на женщину перед собой и не могла отделаться от ощущения, что та не так проста, как показывает. Достаточно вспомнить, как быстро и ловко она приготовила целый пир. Разве слабый заклинатель, практикующий «низшую» профессию, способен на такое? Если да, то миры совершенствования полны настоящих чудовищ.

До своего ухода Айолос сказал ей, что нет необходимости выбирать путь воина, чтобы идти к Высшему Дао. Ведь дорог в мире – тысячи. Тогда Петунья не особо ему поверила, честно говоря, но сейчас она ясно поняла, насколько был прав юный святой.

– А вы какие занятия избрали для себя, госпожа Мириэль?

Петунья отвлеклась от своих мыслей и ответила, что пробует все понемножку. Вот Вэй Усянь, например, учит ее музыке и талисманам. Еще она пыталась освоить начала боевых искусств, но оказалась совершенно к ним не приспособлена, что весьма досадно. А кроме того, она увлекается резьбой по дереву, шитьем, алхимией и немного кузнечным делом.

– Меня отец учит. Он великий мастер!

– Что ж, тогда пожелаю вам удачи в этом начинании, – Цзян Яньли улыбнулась и протянула ей несколько сладких шариков на шпажке. – Нередко, детям сложно выбраться из тени родителей. Вы уже можете похвастаться чем-нибудь?

Петунья немного подумала и достала из кольца маятник. Он лежал на ладони и тихонько само собой покачивался, будто кукла-неваляшка. Взгляды Вэй Усяня и его шицзе сразу прикипели к этой маленькой медной безделушке.

Цзян Яньли осторожно протянула один палец, и маятник качнулся в сторону от нее, будто боялся.

– Какой интересный духовный инструмент. Для чего он? – она кивала, слушая объяснение Петуньи про необходимость найти ушедший под землю источник воды, видимо, была знакома с ремеслом искателей. – Вы уже испытали его?

Петунья покачала головой. Она только что сделала его, и, к тому же, у нее нет подходящего шнура.

– Используйте вот это, – Цзян Яньли протянула ей плетеный алый шнурок. С виду он был тонким, но оказался прочным. Петунья протянула его сквозь отверстие в маятнике и затянула крепким узлом. – Мне никогда не доводилось присутствовать при первом испытании духовных орудий. За исключением, конечно, моих кухонных инструментов. Госпожа Мириэль, может, испытаете его прямо здесь?

Петунья озадачилась. Она не против, но что же ей искать? Тут ей на помощь пришла Бина и  подсказала, что с помощью маятника можно не только искать вещи, но и провести оценку чего-либо.

«Мисс ведь интересно, насколько сильна эта женщина», добавила она, и это решило дело.

Первым делом Петунья решила оценить себя. Она подвесила маятник перед собой и сосредоточилась, как это было написано в брошюре, на своем вопросе. Сперва маятник висел неподвижно, а потом начал потихоньку раскачиваться. Амплитуда его движений была небольшая, но так и Петунья пока еще слабенький культиватор.

– Позвольте, – рядом с Цзян Яньли маятник пришел в натуральное неистовство. Он раскачивался и дергался с такой силой, что Петунья даже испугалась, что шнурок не выдержит. С огромным трудом она убрала маятник в сторону, и тот несколько минут не успокаивался, будто превосходящая сила этой молодой женщины продолжала давить на него.

Петунья молча порадовалась, что не посмотрела на нее Небесным Оком. Прав был папа, некоторых лучше не провоцировать.

Когда маятник успокоился, она подошла к Вэй Усяню и без всякой задней мысли опустила маятник рядом с ним. Время шло. Маятник продолжал оставаться неподвижным, будто… Петунью словно разряд молнии ударил. Как она могла забыть! Он же…

Вдруг, Цзян Яньли встала и, наклонившись над столом, положила руку на грудь Вэй Усяня. Несколько мгновений она словно прислушивалась к биению его сердца, а потом краска схлынула с ее лица.

– А-Сянь, – неожиданно хрипло спросила она, – где твое Золотое Ядро?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать четвертая, в которой тетя Пэт познает величие шеф-поваров и получает письмо от Сьюзан

Сегодня я не опоздал! Ура!

▼Скрытый текст⬍

Вэй Усяня окутала зловещая темная аура, он метнул в Петунью пронзительный взгляд – b она отшатнулась, прижав руки к груди. Прямо сейчас ей не нужно было никакое Небесное Око. Черная, пропахшая могильным хладом и тленом аура была видна невооруженным взглядом, а глаза чернокнижника сверкали кроваво-алым огнем.

Ситуацию – и, несомненно, Петунью, – спасла Цзян Яньли. Она бросилась к Вэй Усяню и крепко обняла его, обхватив тонкими руками его за плечи. По сравнению с ним она выглядела такой маленькой и хрупкой, но он безропотно позволил обнять себя, и его гнев начал понемногу утихать.

– Держи себя в руках, А-Сянь! Вспомни, что я тебе говорила! – с неожиданной строгостью велела шицзе. Алый свет в его глазах погас, и Вэй Усянь покаянно опустил голову на ее плечо.

– Прости, – глухо отозвался он. – Я вспомнил.

Цзян Яньли с улыбкой погладила его по волосам.

– Я так горжусь тобой. Но! – тут она отстранила его от себя и спросила: – Не раскрой тебя сейчас госпожа Мириэль, ты сказал бы мне?
Вэй Усянь молчал. Его молчание яснее всяких слов говорило, что нет, не сказал бы. Цзян Яньли продолжала смотреть на него, и, в конце концов, он сдался.

– Я отдал его Цзян Чэну, – так тихо, что обычный человек и не услышал бы ни слова, сказал он, отвечая не на последний вопрос своей шицзе, а на тот, с которого все началось.

Тишина повисла в маленьком домике. Цзян Яньли уставилась на Вэй Усяня так, будто увидела призрака, а он уткнулся лицом в ее плечо да так и замер. Не оборачиваясь, Цзян Яньли сказала:

– Вам лучше сейчас уйти, госпожа Мириэль.

Петунья не стала спорить. Она скомканно извинилась, не представляя, какими вообще словами можно сгладить такую чудовищную ошибку, и торопливо ушла. Скорее даже, сбежала. Она быстрым шагом пронеслась по улочке, чувствуя, как бьется зажатый в кулаке маятник, словно попавшая в силок птичка. Стих он только у таверны. Петунья прислонилась к белокаменной стене и медленно выдохнула.

Это же надо было так все испортить!

Отдышавшись, она вернулась на ферму. Чувство вины гнало ее вперед, ей отчаянно хотелось поскорее оказаться в родных четырех стенах, у камина, и при виде маленького домика она испытала такое яркое облегчение, что едва не расплакалась.

А потом в желудке вспух ком духовной энергии. Петунья вскрикнула, хватаясь за живот. Из ниоткуда появилось столько ци, что, казалось, она взорвется, как передутый воздушный шарик.

Из ниоткуда ли?

«Таковы способности шеф-поваров, представителей девяти нижних путей» пояснила Бина и велела поторопиться. Ни в коем случае нельзя упускать шанс получить столько духовной энергии практически задаром.

– Напомни мне, что я должна отблагодарить ее, – пробормотала Петунья и начала культивировать.

После полуночи пошел дождь. Сперва над крышей прокатились громовые раскаты, сухо ударила раз-другой молния, и вскоре с небес полилась вода. Сквозь культивацию Петунья слышала буйство стихии, но ее это не отвлекло – все ее внимание было отдано поглощению духовной энергии. Энергия продолжала прибывать, пока тело усваивало питательные вещества из еды, и до самого утра Петунья только и делала, что вновь и вновь пускала ци по большому небесному кругу. Только так, пройдя через все клетки и меридианы ее тела, духовная энергия из блюд шеф-повара становилась ее собственной.   

С первым лучом солнца Петунья открыла глаза, потянулась, приветствуя новый день. Открыв дверь, она опешила – снаружи непроницаемой стеной висела пелена дождя. Петунья задрала голову посмотреть, не устроил ли отец в шутку водопад прямо перед домиком, но нет. Это просто ливень. Прямо у нее на глазах среди серых туч мелькнула ослепительная молния, и следом загрохотал, запаздывая, гром.

Погода была почти такой же, как в тот летний день, когда она познакомилась с Лией.

Петунья постояла немного снаружи, любуясь стихией, и вошла внутрь. Перед этим она попросила садового гнома оставить ведро с молоком в хлеву. Сама потом заберет.

Оставив дверь открытой, чтобы весь домик пропитался ароматами осеннего ливня, Петунья выполнила комплекс стоек. Благодаря усердным тренировкам, она больше не нуждалась в перерывах и худо-бедно научилась переходить из одной стойки в другую. Она отчаянно жалела об отсутствии дома ростового зеркала. Интересно, у нее получается также красиво, как у Айолоса? Хотя это вряд ли…
После тренировки она сунула в рот постную пилюлю. Пока в джезве варился кофе, Петунья с печалью констатировала, что у нее осталось только две таблетки. Как вовремя она взяла задание в Гильдии! Как будто кто-то точно знал, что ей скоро понадобится освоить этот рецепт. Хотя… Петунья посмотрела на огонь в очаге и легонько стукнула себя по лбу. Конечно, скорее всего, это папа все распланировал. Или же это просто удачное совпадение, и ей скоро придется ждать откат.

За кружкой кофе Петунья собиралась полистать «Волшебную ферму», но, только она потянулась за журналом, как снаружи что-то врезалось в окно. Стекло зазвенело.

Петунья удивилась. Она никого не ждала. Да и не мог кто-то войти на ферму без ее разрешения. Эарендиль не в счет, он же родственник!

Она выглянула наружу и осмотрелась. Но никого или ничего лишнего не увидела. Только на досках рядом с крыльцом лежали собранные гномом яйца и яблоки, да из-за мастерской торчал белоснежный олений зад.

Петунья небрежно поманила яйца и яблоки пальцем, и их моментально втянуло внутрь кольца-хранилища.

Уже собираясь вернуться к кофе и журналу, она заметила белесое пятно в кустах под окном. На влажной земле, весь вымокший и жалкий, лежал бумажный журавлик. В хорошую погоду письма просто кружили у крыльца, ожидая, пока Петунья не заберет их, этот же настолько пропитался дождевой влагой, что даже крыльями не мог пошевелить. На одном крыле стоял яркий красно-золотой штамп – личная печать Сьюзан.

Журнал оказался забыт. Петунья высушила письмо, не особо задумываясь применив навык, отточенный на очистке ингредиентов, и аккуратно развернула его. Чернила кое-где слегка размылись, но в остальном письмо было в совершенном порядке.

Петунья ласково погладила бумажный лист. Сложно поддерживать регулярную переписку, когда твоя лучшая подруга находится далеко-далеко, в незнакомом мире, где даже время идет совершенно не так, как у тебя. Но они все равно старались. Хотя Сьюзан постоянно была чем-то занята. То отправлялась на охоту за призраками или монстрами, то выполняла срочное поручение своего учителя, а то и вовсе на несколько месяцев и даже лет отправлялась в закрытую культивацию, чтобы укрепить свое совершенствование. Вот почему ждать от нее письма порой приходилось долго.

«Милая моя Тунья!» Петунья как наяву услышала звонкий голос подруги и улыбнулась. «Наконец, у меня выдалась минутка ответить на твое письмо!

Ты можешь меня поздравить! Я завершила стадию Зарождения Души и официально присоединилась к числу бессмертных! Старшие братья и сестры устроили вечеринку в мою честь, вино лилось рекой, а столы ломились от разнообразных яств. Старший брат, уж не знаю какими путями, раздобыл знаменитый суп «Хозяйки Лотоса». Тунья, я откровенно тебе говорю, что ничего вкуснее я в жизни не ела! Я даже не могу описать его вкус, только ощущения, какие наполнили мне с первой ложкой. Он напомнил мне о пирах, которые мы устраивали в Нарнии, об охотничьих выездах, о танцах с дриадами и веселых песнях сатиров. Не буду скрывать, я не смогла сдержать слез… учитель сказал, что это все благодаря невероятному мастерству шеф-повара. Я серьезно задумалась над тем, чтобы изучить эту профессию.

Как твои дела, Тунья? Я была так рада услышать, что ты завершила этап Концентрации Ци и приступила к Возведению Основания! Такими темпами ты и правда построишь Золотое Ядро, прежде чем твое пребывание на той ферме закончится. Я обязательно приготовлю для тебя подобающий подарок, поэтому постарайся.

Кстати, я помню, ты писала, что присоединилась к Гильдии Святого Меча. Я поспрашивала, и, оказывается, в столице империи, на чьей территории находится наша секта, есть отделение этой Гильдии. Правда, пока сама там не была. Знаю со слов одного из братьев. Но, как только у меня появится возможность, я обязательно наведаюсь туда!

К сожалению, на следующее твое письмо ответить я смогу не скоро. Мы собираемся в путешествие. На соседнем континенте проходит столетний сбор сект заклинателей и школ боевых искусств. Меня выбрали в числе прочих, чтобы представлять нашу секту, а потому я дописываю эти строки и ухожу в закрытую культивацию до того момента, как нам придет пора отправиться в путь.

Пожелай мне удачи, хорошо?

Всегда твоя, Сьюзан».

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать пятая, в которой тетя Пэт размышляет о заклинаниях и талисманах и сталкивается с новым препятствием в алхимии

▼Скрытый текст⬍

Петунья не отказала себе в удовольствии перечитать письмо еще пару раз. Вглядываясь в изящные росчерки кисти, она могла представить себе Сьюзан, в ее роскошном алом с золотом наряде, как та сидит за низким столиком и, не теряя своей горделивой осанки, выводит эти строки.

Этот образ даже затмил переживания последних дней, и Петунья не удержалась от вздоха. Когда, когда же наступит момент, когда они вновь встретятся? Ей о столь многом хочется рассказать, ведь не все можно доверить бумаге.

Петунья ласково погладила письмо. Пальцы скользили по бумаге, словно по шелку, и Петунья совсем не удивилась, когда Бина подтвердила, что да, это и в самом деле наилучшая по качеству шелковая бумага. Использовать такую для писем могут позволить себе только действительно богатые люди.

– Значит, все заклинатели богаты?

«Вовсе нет. Богатства сосредоточены внутри сект. Доступ к ним получают обычно старшие мастера и их ученики, как подруга мисс. Большинству рядовых членов секты приходится тяжело трудиться ради получения ресурсов для совершенствования. А еще есть так называемые бродячие заклинатели, которые не принадлежат ни к кланам, ни к сектам. Они полностью полагаются на судьбу, и порой удача им улыбается. Тогда они находят древние сокровища, которые возносят их на вершину мира».

– Как владельца Библиотеки Небесного Пути? – догадалась Петунья и поджала губы. Все, как у всех. И даже волшебники, если верить Лили, делятся на богатых и бедных, чистокровных и нет. Почему люди везде и всегда начинают делиться на партии и выстраивать иерархию?

«Если мисс не хочет быть винтиком в чужом механизме», заметила Бина, «мисс следует внимательнее относиться к культивированию».
– Уже иду, – пропела Петунья.

Она быстро помыла посуду и слегка прибралась. Наведение порядка было для нее чем-то сродни медитации. Когда она сметала пыль или начищала кастрюли до блеска, на нее всегда снисходило душевное равновесие, и все тревоги ненадолго отступали. И сегодня тоже. Пусть ненадолго, но она забыла, как и о своем вчерашнем фиаско, так и о том, что система в ее голове тоже не безгрешна.

Петунья достала бумагу и кисточку с чернильницей и приступила к домашнему заданию. Скорее всего Вэй Усянь все еще сердит на нее, но это же не повод отлынивать от учебы. Она обмакнула кисточку в чернила и несколькими взмахами уверенно нарисовала талисман огня. Сравнив его с предыдущим, Петунья осталась собой довольна. Все замечания были учтены. Сегодняшний талисман выглядел почти также хорошо, как если бы его нарисовал настоящий заклинатель.

«Но мисс и есть настоящий заклинатель» прошептала система, но так тихо, что Петунья ее не услышала.

Она сделала несколько образцов талисмана огня и потом столько же – ветра. Глядя на разложенные на просушку листы, Петунье пришел в голову вопрос.

– Интересно, почему заклинатели предпочли талисманы, а не заклинания? Как волшебники? Мне кажется, что сказать заклинание гораздо удобнее. И проще.

Она не смогла подавить приступ зависти, когда вспомнила, как ловко Пенни сражалась с пикси. Это девчонка!..

«На этот счет нет единой версии, но личное мнение Бины таково: изобретение бумаги и распространение грамотности, а также высокое уважение, каким пользовались в обществе образованные люди, изрядно поспособствовали этому».

Петунья закатила глаза. Как приземленно!

«Большинство заклинателей считают себя выше обычных людей, а потому создание талисмана – простой способ продемонстрировать свою ученость, а также похвастаться красивым почерком. Не стоит забывать и о том, что, по сути своей, любой талисман – это отложенное заклинание, которым может воспользоваться любой.»

– Даже если заклинатель слаб или неуверен в своих силах? – Лили часто повторяла, что магия требует от волшебника полной самоотдачи, уверенности в своих силах и правильного настроя. Как-то раз, когда у них было очередное перемирие, она тайком рассказала про три Непростительных заклинания. Не так страшен был результат, к которому они приводили, а то, что магу заранее нужно быть готовым взять под контроль, причинить боль или убить.

Что же, Петунья решила признать, что в этом отношении талисманы были куда удобнее. Страшно представить, какая неразбериха бы творилась, возьмись темные волшебники за создание талисмана «круциатуса» или «империо». Кто угодно, даже первокурсник, мог бы взять такой талисман и активировать его, выпустив наружу запечатанную в чернильных линиях темную магию. А талисман, наверное, еще и не отследить, как это можно сделать с волшебной палочкой. Ведь бумага сгорает, как только действие знака заканчивается.
Теперь Петунья посмотрела другим взглядом на талисманы. Хорошо, что волшебники не додумались до их использования.

«Скорее, волшебники отказались от талисманов», ответила Бина на ее мысли. Петунья удивилась. Как это? «Рисунок, который волшебник пишет в воздухе кончиком волшебной палочки, можно воспринимать как до крайности упрощенный талисман. Однако, хотя само по себе упрощение не делает вещи хуже, в конце концов оно может привести к потере изначальных качеств. Поэтому к рисунку палочкой пришлось добавить еще два элемента: вербальный ключ и психоэмоциональную составляющую. Довольно изящное решение. Бина бы посмотрела на того гения, кто это придумал».

– Но разве это не деградация?

«В какой-то степени наоборот, усовершенствование. Ведь для того, чтобы выучить заклинание, совершенно не нужно быть грамотным. Значит, за сравнительно короткий срок можно обучить больше магов, чем заклинателей.»

Петунья поежилась. Почему эти слова прозвучали так, будто однажды между волшебниками и заклинателями разгорится война?
Она накинула плащ и вышла проветриться. В хлеву ее ждало ведро, полное парного молока. Петунья погладила корову и поболтала с ней немного, и перелила молоко в бутылку, а ведро поставила обратно в кладовую.

Она посмотрела на часы и решила, что сейчас самое время для алхимии.

Итак, ей нужно сделать пятьдесят постных таблеток. Если посчитать, то с ее умениями придется подготовить не меньше дюжины комплектов трав, чтобы получить нужное количество пилюль. Петунья достала рецепт и, сверившись с ним, достала нужные травы. Помимо целебных, в состав постной пилюли входили и обычные съедобные травы, и даже, как было отдельно сказано в рецепте, можно было добавлять фрукты или овощи, чтобы придать готовой таблетке нужный цвет, аромат или вкус.

Обычные постные пилюли напоминали по вкусу зерновой хлеб, тяжелый и сытный, но не очень-то изысканный.

Для создания постной пилюли требовалось две дюжины трав и десять промежуточных этапов перед финальным связыванием. В остальном же рецепт казался не сложнее малого дана здорового тела, а его Петунья навострилась ковать очень ловко.

Она взяла нужные травы, зажгла огонь под печью, и, пока печь нагревалась, разложила ингредиенты в порядке добавления. В этот раз она решила не очищать их заранее, а потренироваться делать это в процессе ковки. Также, как делал отец, когда готовил ей лекарство. Это было невероятно круто! Она тоже хочет так уметь!

Когда печь нагрелась, Петунья открыла заслонку, взяла первую траву и, моментально очистив ее, движением пальца запустила шарик эссенции в раскаленное нутро. Через пять биений сердца добавила следующую, и так несколько раз. После того, как все травы из первой партии оказались в печи, Петунья закрыла заслонку и принялась считать. На тридцатом ударе сердца изнутри печи раздалось пощелкивание, похожее на треск каштанов в огне. В рецепте говорилось, что такой звук сигнализирует о том, что ингредиенты достигли максимального нагрева и, если как можно скорее не добавить гармонизирующие травы, лекарственные сущности начнут конфликтовать. В лучшем случае результатом станет провал. В худшем – взрыв печи.

Петунья схватила следующие травы. Их было три: лист Жизнецвета, побег Дикой Магорозы и веточка Астральной Мяты. Несведущий ни за что бы не отличил эти мистические травы от обычных растений, но Петунье, конечно, разница была очевидна. Она быстро выделила из них сущности и, не мешкая, отправила внутрь печи. Треск стих. Петунья потянулась за следующим ингредиентом, и тут в печи бухнуло, она задрожала, и из отверстий в верхней части потянулись тонкие струйки черного дыма. Запахло гарью.

Петунья вздохнула. Неудача. К счастью, жизнь на ферме немного приучила ее встречать неудачи не унынием, а с оптимизмом. Что случилось? Где была ошибка? Она принялась медленно читать рецепт вслух, сравнивая его со своими действиями, и почти сразу нашла ошибку.

Рецепт гласил: «для успокоения вражды между ингредиентами через пятнадцать ударов сердца добавь один лист Жизнецвета, три молодых побега Дикой Магорозы и маленькую веточку Астральной Мяты, прежде очистив их и слив воедино».

Петунья дважды перечитала эти слова, недоумевая, как же могла не заметить их в первый раз. Очистить и слить. Смысл был понятен. Кажется, ей нужно быть как отец. Делая железный топор, он мешал сплав без помощи огня и тигля, при помощи одной только духовной энергии.

Петунья вышла на улицу, надергала случайных сорняков и вернулась в лабораторию. Их эссенции легли на ее ладонь аккуратными шариками жидкости, не расползаясь и не смешиваясь. Петунья аккуратно окутала их духовной энергией и зажгла ее, как делала всегда, с тех пор как Айолос научил ее этому трюку. От резкого нагрева эссенции задрожали, увеличиваясь в размере, и взорвались.
Раскаленные капли полетели по все стороны, и Петунья едва успела прикрыться рукой. Несколько капель попали ей на кожу, но было не столько больно, сколько обидно.

– И как я должна этому научиться? – она оглядела заляпанную печь и пол вокруг нее и потянулась за учебником. Но нет, в нем и словечка не было, как следует поступать в таких случаях. – Гадство!

«Мисс может попросить совета у госпожи Цзян», сказала система, Петунья помрачнела. После вчерашнего, захочет ли она еще с ней разговаривать? А они так и не договорились о проведении Ярмарки. Но Бина гнула свою линию: «Она еще должна быть в городе. Умения шеф-поваров и алхимиков немного схожи. Мисс должна попытаться».

Петунья схватила мокрую тряпку и принялась убираться. Елозя тряпкой по полу, она пыталась ощутить знакомое и такое необходимое умиротворение. Но оно все не приходило. Попусту прождав, она сердито бросила тряпку.

– Ладно, я попробую. Не убьет же она меня в самом деле…

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать шестая, в которой тетя Пэт узнает историю Вэй Усяня

К сожалению, без кратенького пересказа Магистра не обойтись. Но так, совсем кратенького. Только события Низвержения Солнца, чтобы те, кто не знаком с романом Мосян, могу получить хотя бы грубое представление о прошлом Вэй Усяня.

Черновик этой главы был написан на смартфоне ))

▼Скрытый текст⬍

Перейдя мост, Петунья остановилась и задумалась. Где же ей искать вчерашнюю гостью? Можно, конечно, спросить у каменных стражей – они точно должны знать. Можно постучаться в домик Вэй Усяня, Петунья помнила дорогу, но – от одной мысли ей становилось не по себе, и она решила отложить неизбежную встречу с наставником на как можно позже. Может, к вечеру он не будет так уж сильно сердиться на нее?

В общем, оставался только один путь, и Петунья направилась в таверну. Она открыла дверь и замерла в проеме. Цзян Яньли была здесь. Она стояла за стойкой и быстро орудовала ножом, шинкуя овощи, а Лия стояла рядом и внимательно наблюдала. Как ни крути, это выглядело как мастер-класс по кулинарии.

Петунья заколебалась, решая, войти или уйти. Но тут Лия увидела ее и позвала внутрь. Момент был упущен.

Петунья медленно приблизилась и села за стойку. Цзян Яньли мимолетно улыбнулась ей, на мгновение отвлекшись, и снова вернулась к работе. Нож в ее нежных руках бодро стучал по разделочной доске. Мелькание острого лезвия слилось в бесконечную колеблющуюся вверх-вниз серебристую ленту. Справа на доске росла горка тонко нарезанной моркови.

– Вот так, – сказала Цзян Яньли, заканчивая. Она отложила нож и протерла руки чистым полотенцем. – Ну как, все удалось увидеть? – спросила она у Лии.

Та покивала, потом пододвинула к себе доску, взяла новую морковь и принялась нарезать ее. У нее получалось не так ловко, но лезвие ножа точно повторяло показанные движения. Цзянь Яньли кивала, наблюдая за демонстрацией, и в конце ободрительно похлопала Лию по плечу.

– У вас отлично получается, госпожа Лия.

– Это потому, что мне повстречался хороший наставник, – не осталась в долгу та. – Мириэль, выпьешь что-нибудь?

Петунья кивнула. Лия поставила перед ней бокал-айриш с горячим темно-красным напитком. От него вкусно пахло виноградом и специями, край бокала украшала яблочная долька, в напитке плавала звездочка бадьяна, сбоку, на манер коктейльной трубочки, торчала палочка корицы.

Петунья по привычке подула, остужая напиток, и сделала глоток. Ее рот наполнила пряная, немного вяжущая сладость, а от небольшого количества алкоголя в груди возникло тепло.

– Так вкусно! Что это?

Лия показала на Цзян Яньли.

– Благодаря госпоже Цзян, которая любезно предоставила мне вино, я сварила глинтвейн.

Яньли хихикнула, прикрыв рот ладонью.

– Не стоит благодарности. Я собрала много вин, ведь А-Сянь любит выпить.

Слово прозвучало, и Петунья резко почувствовала, что потеряла всякий вкус к напитку. Она поставила бокал на стол, отчаянно мечтая о том, чтобы некто сверху ниспослал ей храбрости, глубоко вдохнула и решилась:

– Вэй Усянь, он… сердится на меня, ведь да?

В ответ ей раздался звонкий смех.

– Сердится? – переспросила Цзян Яньли и снова рассмеялась. – Госпожа Мириэль, будьте уверены. Если А-Сянь будет на вас сердиться, я его отругаю. – Петунья, изумленная до глубины души, посмотрела на нее. Яньли улыбалась, глаза ее весело сверкали. Угадав, о чем Петунья будет просить дальше, она сыграла на опережение: – И вам не за что просить прощения. Вы просто ускорили события. Неужели вы думаете, что ему удалось бы долго скрывать от меня такое?

Лия пододвинула к Петунье бокал с недопитым глинтвейном, и она сделала большой глоток. Почему-то на этот раз напиток казался в два раза вкуснее.

– Если вам нужно о чем-то посекретничать, я могу уйти, – серьезно сказала Лия и кивнула на лестницу в подвал.

Цзян Яньли покачала головой.

– Нет никакого секрета. Госпожа Мириэль, я знаю, что А-Сянь обещал вам рассказать о себе. И, раз уж мы тут, я сделаю это за него.
Лия налила ей бокал глинтвейна. Яньли выпила немного и начала свой рассказ.

Во времена ее юности в Поднебесной разразилась жестокая война между Пятью Великими Сектами. До начала боевых действий равновесие еще как-то поддерживалось, ведь все пять сект были примерно равны. Но вскоре одна из них, клан Вэнь из местности Цишань, усилилась, и шаткий мир оказался нарушен. Они начали устранять своих противников, одного за другим. Первым погиб глава клана Не из Цинхэ, отважный воин и справедливый владыка, хотя и весьма вспыльчивый. Его смерть сошла убийцам с рук, и вскоре они захватили и сожгли главную обитель клана Лань из Гусу – Облачные Глубины. Вместе со зданиями сгорело и множество бесценных книг. Но члены секты остались в живых и ушли в подполье, чтобы сражаться за свою свободу.

Цишань Вэнь почувствовали вкус крови. Вслед за Гусу Лань, пришла и очередь клана Цзян из Юньмэна.

– Да, очередь нашей семьи, – подтвердила Цзян Яньли. – Меня тогда там не было. Матушка заранее отослала меня к своей материнской семье, и была права. О том, что случилось, мне рассказали мои братья. Под надуманным предлогом Вэни прислали карательный отряд. Под их мечами пали и отец, и матушка, и многие наши родичи. А наш дом, Пристань Лотоса, был сожжен дотла… Долгое время я думала, что мои братья без потерь выбрались из этой передряги, и только вчера я узнала, что на самом деле… на самом деле мой младший брат попался врагам. Они пытали его, а затем уничтожили его золотое ядро.

– Не понимаю, – Петунья заглянула в бокал. Глинтвейна в нем не осталось, на донышке лежали специи. Но пахло от них просто одуряюще.

Цзян Яньли несколько мгновений смотрела на нее, а потом догадалась. Она пояснила, что все дело в терминологии. Хотя она сказала, что у нее два младших брата, родным был только один. Вэй Усянь же был ее младшим братом по секте. Он вырос в их семье как самый приближенный слуга наследника, и должен был стать правой рукой следующего главы секты.

– Девизом нашей семьи были слова, оставленные нам предком. «Достичь невозможного». А-Чэн всегда бесился, говоря, что А-Сянь больше соответствует им. И он действительно сотворил невозможное. – Цзянь Яньли нежно и горько улыбнулась. – Он отдал свое золотое ядро моему брату.

Лия крякнула от неожиданности, бокал в ее руке жалобно хрустнул и осыпался дождем осколков на пол. Пока она прибиралась, Цзян Яньли закончила свой рассказ.

– Никто не знал, почему А-Сянь избрал темный путь. Некоторые подозревали, что его совершенствование было повреждено. Но большинство считали, что он просто захотел быстрой, даровой силы. И никто, кроме него и целителей, что осуществили его план, не знали всей правды. А-Сянь просто не имел другого способа сражаться вместе с нами.

Лия закончила прибираться, кинула веник и совок в угол и спросила:

– Надо думать, когда вы победили, его в покое не оставили? – Яньли кивнула. – Могу понять. Парнишка остер на язык и скор на расправу. Ты ему слово, он тебе – два. – Она хохотнула. – Могу представить, сколь многих он бесил. Надо думать, в конце концов, его умудрились как-то достать, да?

Цзян Яньли допила глинтвейн и дорассказала те события, которые произошли уже после ее собственной кончины. Остатки проигравшей секты оказались на положении бесправных рабов. Вэй Усянь, который не выносил всякой несправедливости, взял под свое крыло стариков и старух, женщин, увечных, в общем, всех тех, кто не мог участвовать в войне и, по сути, не нес ответственности за преступления своих родичей. Они ушли в проклятые Погребальные Холмы. Через некоторое время объединенная армия заклинателей вторглась туда, и история зловещего Старейшины Илин завершилась.

Хорошо, что никто пока не пришел в таверну. Иначе посетитель непременно удивился бы траурной атмосфере, что повисла внутри.
Не зная, чем разбавить эту ужасную тишину, Петунья вспомнила о зомби и спросила, а те люди, которых спасал Вэй Усянь, имелась ли у них какая-нибудь отличительная черта?

– У каждого клана свои цвета и узор на одежде, – Цзян Яньли если и удивилась вопросу, то совсем немного. Она рассказала немного о том, как одевались заклинатели в ее родном мире. – Клан Вэнь носил белые одежды, украшенные изображениями солнца и языков пламени.

Петунья открыла рот. Те мертвецы в кровавом пруду. Пусть их одежды почти истлели, у некоторых на рукавах еще можно было разглядеть рисунок – как раз языки пламени. Она торопливо рассказала, как в этом маленьком мире появился Вэй Усянь, и к концу ее рассказа Цзян Яньли не смогла сдержать слез.

– Они его не бросили, – прошептала она. – Он был не один. Как хорошо…

Пока она тихо утирала слезы, Петунья передала Лии продукты. Лия унесла их в подвал, потом вернулась и спросила:

– Ты ведь не просто так пришла, да? По глазам вижу, какое-то дело есть.

Петунья вздохнула.

– И все-то ты знаешь. Госпожа Цзян, на самом деле, я пришла просить вас о помощи.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать седьмая, в которой тетя Пэт получает урок от настоящего шеф-повара и узнает новый способ отправлять письма между мирами

▼Скрытый текст⬍

Цзян Яньли слегка гнусаво заверила ее, что постарается помочь.

Петунья достала рецепт и объяснила, что столкнулась с проблемным местом. Ей нужно слить эссенции вне печи, а как это сделать она не знает. Яньли только посмотрела на вязь иероглифов и сразу поняла суть проблемы.

– Я, конечно, не алхимик, но с этой бедой могу помочь. Некоторые приемы шеф-поваров и алхимиков совпадают. В процессе готовки нам тоже нужно время от времени подготавливать отдельно ингредиенты, прежде чем добавить их к основному блюду. У нас это называется «пассеровкой».

И тут же она продемонстрировала этот навык. В ее руке появилась небольшая сверкающая сковорода, куда она положила нарезанную соломкой морковь, тончайшие полукольца лука и небольшой кусочек белоснежного сала, присыпала сверху смесью специй. Затем рука со сковородой окуталась пламенем, сковорода быстро нагрелась. Держа раскаленную сковороду на весу, Цзян Яньли потряхивала ее, заставляя овощи перемешиваться.

– Главный секрет заключается в контроле над температурой. Например, лук и морковь, корнеплоды или томатное пюре пассеруют при температуре в сто двадцать градусов. А вот для муки потребуется уже сто пятьдесят. – Под воздействием пламени сало растаяло, окутав овощи маслянистым блеском, морковь размягчилась, выступивший из нее сок окрасил лук в желтый цвет. Готовую зажарку Цзян Яньли переложила на тарелочку. – Думаю, что у алхимиков есть похожий прием. Но вот необходимую температуру вам придется установить самостоятельно.

Петунья покивала. Она внимательно следила за каждым ее движением и была уверена, что у нее получится повторить этот прием. Но вот использовать его для создания таблетки… она поджала губы. Тут придется постараться.

– А можно мне попробовать? Под вашим присмотром?

Цзян Яньли согласилась и протянула ей ту самую сковороду. Петунья взяла ее и удивилась. Сковорода оказалась куда легче, чем можно было подумать.

– Это духовный инструмент, – пояснила Цзян Яньли. – Чем выше становится мастерство, тем более изощренные инструменты требуются. Конечно, настоящий мастер соорудит обед и при помощи обычных кухонных принадлежностей. Но по-настоящему великих блюд так не приготовишь.

Петунья положила на сковороду овощи и сало и зажгла собственный духовный огонь. Пламя яростно полыхнуло, овощи моментально обуглились, а сало, не успев растаять, буквально испарилось.

Лия, не сдержавшись, засмеялась от неожиданности. Петунья зыркнула на нее сердито, а лицо ее горело от смущения. Надо же, так опростоволоситься!

Цзян Яньли одним движением очистила сковороду.

– У вас хорошее пламя. Чистое и яростное. Оно хорошо подходит для работы с металлом, но для деликатных вещей, таких как кулинарные или алхимические ингредиенты, оно слишком сильное. Вам нужно отрегулировать температуру. Если не знаете как, попробуйте начать с небольшого огонька и в процессе потихоньку делать его сильнее.

Вторая попытка оказалась ничем не лучше. Петунья не представляла, как регулировать температуру. С тех пор, как Айолос научил ее этому трюку, она всегда выдавала самый мощный огонь, на какой была способна. Раз за разом пытаясь и терпя неудачу, в один момент она подумала про газовую плиту дома и ручки, помогающие регулировать мощность конфорки. Петунья представила, что внутри нее есть такая ручка и осторожно повернула ее вправо на одно деление. Поверх руки распространился тонкий слой пламени. Насколько, что был едва заметен.

– Ой, – выдохнула Петунья и чуть не выронила сковороду от неожиданности.

Не обращая внимания на овощи, она снова повернула воображаемую ручку, и огонь послушно усилился.

– Госпожа Мириэль потрясающе быстро учится… – тихо, ни к кому не обращаясь, отметила Цзян Яньли. Она не сводила своих красивых черных глаз с духовного пламени, что послушно меняло свою интенсивность то в большую, то в меньшую сторону.

Лия кивнула.

– Да, она способная. – Она протянула гостье кружку сидра.

Цзян Яньли механически сделала глоток, не отрывая взгляда от своей случайной ученицы, и тут ее глаза удивленно распахнулись.
– Атрибут молнии? Вы можете продать мне несколько… хотя бы одну бутылку?

Пока они шепотом обсуждали сделку, у Петуньи, наконец, получилось. Конечно, рядом с зажаркой, приготовленной настоящим шеф-поваром, ее результат выглядел весьма посредственно. Но, в конце концов, его ценность была совершенно не в этом.

– Кажется, у меня получилось! Госпожа Цзян, посмотри…те… – она осеклась.

Цзян Яньли смотрела на нее горящими глазами, а Лия выглядела слегка виноватой.

– Госпожа Мириэль, я могу тоже стать покупателем ваших яблок?

Петунья сперва не поняла, о чем речь, но быстро сообразила, увидев пустую кружку из-под сидра. Она пожала плечами.

– Можете, конечно. Но как мы это осуществим?

– Через Гильдию, конечно, – ответила Цзян Яньли таким тоном, будто объясняла очевидные вещи. – У вас тут какое отделение?

Петунье показалось странным, что она совсем не сомневается, что Гильдия здесь есть, но ответила, что трех мечей.

Цзян Яньли закивала.

– Как я и думала. Совсем небольшое. Но это неважно. За некоторую плату в любом отделении вы можете отправить почту. И, можете не сомневаться, все дойдет в целости и сохранности и в самые кратчайшие сроки. Разумеется, стоимость пересылки я возьму на себя.

Петунья слушала ее со всевозрастающим изумлением. Нет, конечно, она знала, что Гильдия предлагает услуги телепорта и продает товары, изготовленные в других мирах. Но вот то, что и она сама может отправить посылку в другой мир, ей почему-то в голову не приходило. Это ведь значит, что она может отправить Сью подарок в честь ее продвижения!

Раз они пришли к соглашению, Цзян Яньли предложила сразу пойти в Гильдию и оформить услугу. Чтобы в следующий раз, как Петунья получит новый урожай, она без лишних проволочек могла его отправить.

– Продукты с атрибутом молнии весьма редки и ценятся на вес золота, – говорила Цзян Яньли, пока они шли по улице в сторону гор. Петунья уже знала это, но не перебивала. – Они ценятся даже в Небесной Крепости, месте средоточия всяческих сокровищ. Сложно оценить их стоимость, ведь обычно их продают с аукциона. Что скажете насчет один духовный камень превосходного качества за каждый плод? – На ее ладони появился знакомый Петунье сверкающий самоцвет. Точно такой же она получила в подарок от брата Морьо за сказку об Алладине. – Что вы думаете об этом?

Петунья задумалась. Интуиция говорила ей, что все в порядке, и она решила довериться Цзян Яньли. Они ударили по рукам.

– Расскажите пока про Ярмарку, – попросила она, поднимаясь по лестнице. Белый камень городских стен сменился желтовато-серыми скалами. – Честно признаться, я не понимаю, как столь грандиозное мероприятие, если верить господину Туку, может разместиться у нас. Вы же видели, Раздол довольно небольшой город.

Что же, оказалось, что невеликие размеры города вовсе не проблема. Гильдия Денариев, которую представляла Цзян Яньли, брала на себя все хлопоты по организации, включая размещение палаток и прилавков, доставку покупателей, уборку территории и всяческие развлечения. Им была подвластна особая пространственная магия, с помощью которой внутреннее пространство города увеличится, хотя со стороны он будет выглядеть как обычно.

– Не волнуйтесь. Этот метод совершенно безопасен и не имеет никаких негативных последний. Мы использовали его множество раз. И всегда с неизменным успехом. Кстати, как принимающая сторона, вы можете зарезервировать особенные места для своих знакомых.
Конечно, речь шла о дядюшке. Петунья сразу ответила, что пусть палатка дядюшки стоит на привычном ему месте. В конце концов, он их единственный торговец. Они просто обязаны оказать ему надлежащее уважение.

– А вы принимаете участие в Ярмарке?

Цзян Яньли задумалась.

– Хм, если так подумать, то уже давненько мне не приходилось разворачивать свою палатку с горячей едой. – Она рассмеялась. – Решено! В этот раз тряхну стариной. Вы же позволите мне встать на площади, рядом с господином Туком?

Они обсудили еще некоторые детали. В завершение разговора Цзян Яньли пообещала заранее прислать каталог с перечнем лавок, товаров и карту, чтобы жители города могли легко ориентироваться.

Перед ними появилось здание Гильдии. Цзян Яньли окинула его внимательным взглядом, особенно обратив внимание на вывеску. Та покачивалась на ветру. Три меча на ней походили на букет цветов.

– Добро пожаловать! – Они вошли, и Тилиоте неглубоко поклонилась им, приветствуя. Затем она с любопытством уставилась на новое лицо. – Вы впервые в нашем отделении? Чем могу помочь вам?

– В вашем – впервые, – Яньли протянула кафре свою карту с изображением золотой монеты. – Во-первых, я хочу оформить пересылку. Место назначения: отделение вашей гильдии в Небесной Крепости. Отправителем будет госпожа Мириэль.

Тилиоте споро подготовила договор, Цзян Яньли расписалась и с помощью своей карты оплатила услугу на несколько лет вперед. Про запас, как выразилась она.

– И, во-вторых, я хочу оставить задание для вашего отделения, – в ее руке появился небольшой флакон, наполненный светом. Петунья присмотрелась. Внутри флакона парил кусочек хорошо знакомой ей солнечной эссенции. – Мне нужно ровно девяносто восемь штук. Награда… все, что пожелает исполнитель.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать восьмая, в которой тетя Пэт слушает рассказ Цзян Яньли и решает помочь, даже если ее об этом не просили.

Мастер-кузнец Фэй Но - это, разумеется, Феанор. Я заглянул в китайскую википедию. Там его имя записано вот так: 費諾 (Fèi nuò).

▼Скрытый текст⬍

– Госпожа Цзян, – нерешительно позвала Петунья. Она была уверена, что ей нужно непременно дать знать – ей знакомы эти оставшиеся от мертвых частицы золотых ядер. А потому Цзян Яньли не нужно идти на жертвы, чтобы получить их. Вне зависимости от того, зачем они ей. Но Яньли поняла ее совсем неправильно и тихо приложила палец к губам.

Тилиоте быстро оформила заявку в своем неизменном гроссбухе и сообщила, что золотую карту пришлют из главного офиса через несколько дней.

– Хорошо, – Цзян Яньли кивнула. Она выглядела чрезвычайно спокойной, будто не она только что объявила задание с невообразимой наградой. – Когда будете выдавать ее исполнителю, скажите, что чем быстрее, тем лучше.

Тилиоте бросила быстрый взгляд на Петунью, но не сказала, что в ее отделении только один меч.

– Что вы хотели сказать, госпожа Мириэль?

Петунья замешкалась. Момент был упущен. Заводить разговор о солнечной эссенции сейчас, когда задание уже зарегистрировано, казалось глупым. И она ответила, что не знает, как ей отправлять посылки. Вопрос пришелся весьма кстати, потому что никто из них об этом не подумал. Кафра принесла со склада несколько пустых карт. Они выглядели точно как карты с заданиями, за тем исключением, что их лицевая сторона была полностью белой.

– Это почтовые карты, – пояснила Тилиоте. – Просто помести внутрь предмет, который желаешь отправить, и принеси сюда. Кстати, – она поманила Петунью к себе и шепнула, что ее просьбу одобрили.

Петунья не сразу сообразила, что речь была про задание от Королевы Мечей, за выполнение которого она попросила запасную часть для марионетки. Она поблагодарила кафру и пообещала зайти завтра.

Когда они вышли, и дверь Гильдии закрылась за ними, Цзян Яньли сказала:

– Пожалуйста, обещайте, что ничего не скажете об этом А-Сяню.

В этот момент Петунье сильно захотелось накричать на нее. Но она сдержалась. Как девушке, ей стало страшно – на что и ради чего Яньли подписалась? Разве она не понимает, что люди не такие хорошие? И «все, что пожелает» может оказаться всем, чем угодно.
С другой стороны, эта молодая женщина была сильна. Петунья своими глазами видела реакцию маятника. Может, она знает, что делает?
– Хорошо, – неохотно согласилась она. – Я обещаю. Но взамен расскажите мне, ради чего все это?

Цзян Яньли кивнула и вынула из кольца флакон. Внутри него порхала крохотная частица солнечного света.

– Этот светлячок во флаконе ни что иное, как частица чужого золото ядра, – ответила она. Петунья кивнула. Это совпадало с тем, что рассказывала ей система. – Заклинатель умирает, его тело гниет или рассыпается в пыль, дух отправляется на перерождение, а духовная энергия рассеивается по миру, чтобы позже стать частью других живых существ. Все, что остается – вот такие крупинки.

Петунья протянула руку, и ей позволили подержать пузырек. Она покрутила его в руках, убеждаясь, что это именно та вещь, которую она назвала солнечной эссенцией.

– Но зачем они вам? Да еще так много? – спросила она, возвращая бутылек.

– Чтобы восстановить золотое ядро А-Сяня, – просто ответила Цзян Яньли.

Они пошли обратно в город. Пройдя в молчании несколько шагов, Цзян Яньли вдруг остановилась и посмотрела на небо.

– Небесная Крепость очень, очень древнее место, – сказала она

Петунья невольно проследила за ее взглядом. Отчего-то ей вдруг подумалось, что серые тучи сейчас разойдутся, и она непременно увидит парящий в небесах город. Но нет. Дождь и не думал останавливаться. Петунья посильнее натянула на голову капюшон дождевика и с плохо скрываемой завистью бросила взгляд на Яньли. Дождь не замочил ни ее прически, ни платья, ни туфелек, будто ее окутывал невидимый плащ.

Наверное, это тоже какая-то заклинательская техника, решила Петунья, устремляясь следом по тропинке. Цзян Яньли шла чуть впереди и рассказывала…

Если судить по тем крохам истории, какие удалось собрать Цзян Яньли, Небесная Крепость существовала чуть ли не со времени зарождения вселенной. Боги и демоны, заклинатели и чудовища постоянно стекались в эту область пространства, привлеченные богатой духовной энергией и обилием ресурсов. И однажды здесь появился город. Он рос и увеличивался, пока не превратился в ту Небесную Крепость, что существовала сейчас. Каких только сокровищ не видели ее жители и каких только яств им не доводилось вкушать? В Небесную Крепость стекались новинки и диковинки со всех концов мира, и каждый день сквозь городские ворота проходили тысячи и тысячи новичков. Каждый мечтал ухватить удачу за хвост и возвыситься. Выделиться из этой толпы было очень, почти невероятно сложно.

Цзян Яньли повезло. Была ли это просто случайная удача или благоприятная карма за короткую жизнь и достойную смерть? Кто знает. Как бы там ни было, начав с маленького передвижного ларька с закусками, она быстро стала хозяйкой сети трапезных «Хозяйка Лотоса». Жители Небесной Крепости любили ее еду, и Цзян Яньли питала глубочайшую благодарность ко всем ним. Кто бы ни заглядывал к ней, для каждого у нее находились тарелка горячего супа и доброе слово.

Каждый посетитель – будь то купец или воин, рядовой член гильдий или небожитель, инкогнито заглянувший на огонек, – понемногу расширял ее знания о мире, и постепенно ее сила росла. Нынешняя Цзян Яньли разительно отличалась от той девушки, которой была когда-то. Но, как бы она ни возвысилась, в своем сердце она преданно хранила память о родителях и братьях, а на душе ее незаживающим шрамом горела мысль о Вэй Усяне.

Вновь и вновь вспоминая каким он явился среди войны, ведя за собой армию из мертвецов, она постепенно утверждалась во мнении, что его культивация пострадала. Лелея мысль однажды вернуться сквозь пространство и время и исцелить его, она собирала информацию и лекарства.

О частицах золотых ядер ей рассказал один из посетителей. В Небесной Крепости его знали как мастера-кузнеца Фэй Но. В глубине души Цзян Яньли подозревала, что он был не так прост, как хотел казаться. Он заходил время от времени, заказывал большую порцию ее фирменного супа и медленно ел, смакуя каждую ложку. В один из их редких разговоров мастер поведал, что разыскивает своих сыновей. Кое-что случилось, и их тела и культивация пострадали.

Тогда Цзян Яньли поделилась с ним своими мыслями о Вэй Усяне. Мастер выслушал ее и согласился, что все признаки указывают на поврежденное золотое ядро. И тут же подсказал, как можно его излечить. Достаточно собрать девяносто девять золотых частиц, что остались от мертвецов, и выковать из них новый даньтянь. Звучало просто, но где найти столько золотых частиц?

Одну частицу случайно выставили на аукционе, и Цзян Яньли удалось купить ее, выложив за нее почти все сбережения. А собрать все девяносто девять потребует таких ресурсов, о каких и помыслить сложно.

– Я одного не понимаю, – нахмурилась Петунья, – почему вы оставили задание в таком маленьком отделении? Разве не быстрее было бы сделать это в Небесной Крепости?

Цзян Яньли вздохнула.

– Золотые частицы можно найти только в мире мертвых. Мне необычайно повезло, что я оказалась здесь.

Они подошли к таверне. В ее окнах горел свет, и слышался высокий и веселый звук флейты. Цзян Яньли схватила Петунью за руку и напомнила о ее обещании.

Петунья успокоила ее. Она помнит. Она будет молчать. Она не скажет Вэй Усяню, на какие жертвы ради него согласна его дорогая шицзе. Входя в таверну следом за Цзян Яньли, она молча добавила, что выполнит это задание, даже если ее об этом не просили.

В таверне было многолюдно, как и всегда во второй половине дня. Лия разносила еду и напитки, Вэй Усянь играл одну песню за другой. Дожидаясь, пока у него будет перерыв, Петунья выпила не меньше десятка чашек чая. Когда же он закончил играть и подошел к ним, она внутренне сжалась, готовая к выговору, но… он просто поздоровался с ней, как обычно. Ни в голосе, ни во взгляде его не было и намека на то, что он недоволен ее вчерашним поступком. Пусть это и была случайность.

Цзян Яньли, заметив ее напряженное состояние, подмигнула ей, и Петунья расслабилась.

Вэй Усянь проверил ее домашнюю работу и остался доволен. Тут же, не теряя времени, он нарисовал ей образцы талисманов земли и воды и сказал, чтобы она попрактиковалась в них самостоятельно. В этом не было ничего удивительного. Сегодня вечером Цзян Яньли уходила.

Вернувшись на ферму, Петунья сразу отправилась в алхимическую лабораторию. По дороге она надергала сорняков, выделила из них эссенцию и приступила к отработке навыка «пассеровки». После многих попыток ей, наконец, удалось выяснить подходящую температуру, при которой растительные эссенции сливались воедино, а не взрывались и не сгорали. Тогда она вновь достала ингредиенты для пищевой таблетки и уверенно повторила первые шаги, вплоть до того места, где застопорилась раньше. Когда из печи раздался знакомый треск, Петунья быстро очистила лист Жизнецвета, побеги Дикой Магорозы и веточку Астральной Мяты, слила их сущности прямо у себя в ладони и отправила внутрь. В тот же момент треск прекратился. Петунья подождала, считая про себя удары сердца, но печь не собиралась взрываться. Она выдохнула с облечением – пронесло! – и продолжила ковку таблеток. Дальше в рецепте больше не было никаких подводных камней, и вскоре ее старания завершились успехом.

Первая попытка дала ей три пилюли, весьма похожие на те, что ей присылала Сьюзан. Петунья сунула одну в рот, пососала и почувствовала, как знакомое чувство сытости разливается по ее телу. Она достала новую порцию трав и так до самой ночи делала таблетки.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести тридцать девятая, в которой тетя Пэт отправляет посылки

В Стардью, если персонаж не успевает лечь спать до двух часов ночи, ровно в это время он теряет сознание и по пробуждении получает штраф в виде неполной полоски энергии. Я решил обыграть этот момент.

Немного о географии: Фанчжан, Инчжоу и Пэнлай - в китайской мифологии названия островов, где живут бессмертные.
Великий Желтый Хребет (он же Хуаншань) - национальный парк КНР, объект Всемирного наследия ЮНЕСКО. Три самых высоких пика - Пик Лотоса, Пик Света и Пик Небесной Столицы. Невероятной красоты место.

Китайское имя Сьюзан тоже взято с википедии - 蘇珊 (sūshān)

▼Скрытый текст⬍

Если бы не правила, любезно озвученные мистером Кори, Петунья с радостью осталась в мастерской и до утра делала таблетки. Она и так задержалась – нужно было довести до конца последнюю партию. Когда вытащила из печи горячие, с пылу с жару, пилюли, время уже подходило к двум часам ночи. Последняя партия осталась на столе, а Петунья, точно Золушка, поспешила домой. По дорожке ей навстречу ковылял грязевой голем. Завидев ее, он устремился навстречу с понятно какими целями, но голем оказался хлипенький и с одного пинка развалился на пучок пеньки, горсть семян и несколько кусочков угля. Петунья на ходу подобрала их, вбежала в домик и закрыла за собой дверь ровно в два часа ночи.

В тот же миг, словно по щелчку, ливень прекратился, а на Петунью накатила такая сонливость, что она прямо там, где стояла, и отключилась.

Однако утром проснулась в своей постели. Одетая, конечно, но заботливо прикрытая одеялом. Недоумевая, она поднялась, выглянула в окно – на улице синело ослепительно чистое, будто помытое, небо. Петунья улыбнулась этому нехитрому сравнению и принялась приводить себя в порядок. На столе в большой комнате ее ждала записка от отца. В ней он добродушно укорял за пренебрежение распорядком и просил вовремя ложиться спать.

Так вот кто отнес ее в постель, догадалась Петунья. Она посмотрела на огонь в камине. Радость внутри нее грела сейчас не хуже.
– Я постараюсь, – пообещала она и принялась варить утренний кофе.

С кружкой кофе в руке и пилюлей за щекой, она вошла в мастерскую и сразу направилась в лабораторию. Вчера у нее получилось сделать чуть больше двадцать таблеток. Из-за того, что ее навыки пока не были так хороши, как ей того хотелось, процент потери ингредиентов при ковке все еще держался больше пятидесяти процентов. Оттого-то при каждой попытке Петунья получала четыре, редко пять пилюль. Прибавить к этому еще более длительный процесс ковки постных пилюль, и получится, что вчера ей пришлось сделать пять подходов к печи.

Прихлебывая кофе, Петунья рассматривала таблетки из последней партии. Они совсем не отличались от те пилюль, что присылала ей Сьюзан. Ни по внешнему виду, ни по своим качествам. Пару штук Петунья отложила для себя, а все остальное отправила в карту.

«Чем больше мисс будет трудиться, тем лучше будут ее навыки», подбодрила ее система. Ей, наверное, было что сказать о небрежном отношении хозяйки к ингредиентам, но она мудро решила не акцентировать на этом внимания. За этот такт Петунья была ей благодарна.

Позавтракав, Петунья убрала ждущие ее свежие яйца и ведро молока, а потом приступила к тренировкам. Выполняя последовательность стоек, она огорченно цокала языком. Из-за ночного обморока большая часть духовной энергии, которую она собрала вчера за время ковки таблеток, рассеялась, и лишь жалкие ее остатки продолжали циркулировать по телу. Но даже этого небольшого количества хватило, что зарядить энергией и силой каждую клеточку тела.

«Мисс планировала отправиться утром в Гильдию» напомнила система.

– Ага, я помню, – откликнулась Петунья.

Она закончила тренировку и достала запас яблок из холодильника. Три штуки отправились в золотую карту, еще три она отложила для Цзян Яньли и еще три штуки для Сьюзан. Пустые карты, которые ей дала Тилиоте, работали точно также, как карты заданий. Только на них не было надписей о том, что находится внутри. Вот и хорошо.

Тилиоте ждала ее за стойкой. Петунья удивилась, что кафра будто бы никогда и не отлучается со своего поста, но потом вспомнила, что та не человек, а марионетка, и сделала вид, что такие мысли никогда ей в голову не приходили.

– Ты сегодня рано, Мириэль, – Тилиоте дружелюбно улыбнулась ей. А Петунья подумала, ну рано и рано. Какая, в сущности, разница, когда она приходит?

Но ничего этого не сказала, а просто молча выложила на стойку золотую карту. Цифра «три» и значок молнии на ее лицевой стороне сразу привлекли к себе внимание кафры.

Тилиоте вытаращила глаза.

– Это и правда… – она схватила карту и уставилась на нее так, будто могла видеть ее содержимое. Хотя, может и могла. – Яблоки с атрибутом молнии. Никогда не видела! Ну и ты и везучая, Мириэль! Я сейчас! – она убежала в подсобку и вскоре появилась оттуда с большой коробкой в руках. – Поздравляю! Твоя награда!

Она поставила коробку на стойку, и Петунья поспешила открыть ее. Внутри, в гнезде из наполнителя в виде тонких полосок бумаги, лежала нужная ей запчасть – грудной сегмент с отверстиями для крепления головы и рук, меж двух аккуратных маленьких грудей темнело гнездо для духовного камня. Петунья осторожно потрогала деталь и отдернула руку. Наощупь эта штука совершенно не отличалась от прикосновения к живому телу, и на минутку Петунью замутило.

– К этому просто надо привыкнуть, – сочувственно сказала Тилиоте. Потом она бросила взгляд внутрь коробки и присвистнула: – Ты и правда везучая. Королева Мечей, похоже, весьма довольна тобой. – Она одну рукой приподняла деталь, поворачивая ее так, чтобы показать Петунье небольшой знак на обратной стороне. Это был черный ромб с четырехлучевой звездой внутри. Однако, присмотревшись, Петунья увидела, что каждый луч на самом деле представляет собой меч. Тилиоте прикоснулась кончиком пальца к этому знаку. – Это личный знак мастера Галворна. Помнишь его? – Петунья помнила, конечно. И хотела бы больше с ним не встречаться. – Королева Мечей достала для тебя оригинальную деталь от самого мастера Галворна! Не могу представить, сколько это может стоить!
– Ну уж не больше ингредиентов с атрибутом молнии, – раздраженно ответила Петунья, и Тилиоте признала ее правоту.

Они уложили запчасть обратно в коробку, бережно обложив ее наполнителем, и Петунья убрала свою награду в кольцо.

Тилиоте отвлеклась на гроссбух. Пока она вписывала в него информацию о выполненном задании и выданной награде, Петунья отошла к книжному шкафу. От нечего делать она полистала выложенные там книги. У них всех была одна особенность: можно было четко прочесть только первые несколько страниц, после чего начиналась полная тарабарщина. Видимо, подумала Петунья, это был эффект специальной формации. Довольно остроумно, надо признать. Покупатель может получить представление о книге и решить, покупать или нет, а продавец не будет беспокоиться, что книгу прочтут не покупая.

Тилиоте закончила писанину. Петунья вернулась к стойке и сказала, что задание с таблетками сдаст завтра. Потом она достала почтовые карты:

– Сегодня я хочу отправить два письма. Поможешь?

С отправкой первой карты, в Небесную Крепость, проблем не возникло. Цзян Яньли вчера оплатила пересылку на год вперед, и Тилиоте оставалось только проставить на карте несколько разноцветных штемпелей, с помощью которых указывались адрес и получатель. А вот вторая… у Петуньи ведь не было адреса.

– Как называется секта? – уточнила Тилиоте и достала из-под стойки толстенный талмуд.

– Что это? – Петунья присмотрелась. Страницы, которые быстро перелистывала кафра, были покрыты мелким шрифтом, скомпонованным в столбцы. Со стороны выглядело как телефонный справочник.

– Алфавитный указатель филиалов Гильдии, – ответила Тилиоте. Продолжая листать, она объяснила, что здесь можно найти нужный адрес по названию мира или действующей в нем влиятельной силы. Но, так как указатель постоянно дополняется, и к тому же зачарован от копирования и прочих чар, искать приходится вручную.

Спустя полчаса безостановочного перелистывания страниц нужный адрес был найден.

– Вот оно! – Тилиоте подчеркнула ногтем нужную строку и свободной рукой стала вписывать в гроссбух адрес. – Мир называется – Фанчжан. Он входит в один кластер миров вместе с Пэнлай, но считается менее благополучным. Отделение семь мечей есть в столице самой большой империи, и на том же материке лежит Великий Желтый Хребет – обитель секты Трех Сокровищ. – Она закончила переписывать и убрала справочник. – Кто адресат? Если нужно доставить прямо в секту, это будет дороже. А можно оставить посылку в отделении, пока туда не обратится нарочный из секты.

Петунья чуть не назвала Сьюзан по ее обычному имени, но вовремя вспомнила, что теперь ее зовут по-другому. В одном из писем Сью поделилась радостью, что учитель дал ей новое имя и подарил именную печать из драгоценной яшмы.

Она достала нужно письмо и показала Тилиоте красный оттиск печати:

– Адресат – молодая госпожа Су Шань из ветви Ся. Вот так пишется ее имя.

– Кажется, она важная персона, – пробормотала Тилиоте. Она быстро переписала иероглифы в гроссбух, после чего достала счеты и застучала костяшками. – Отправка посылки в центральный мир обойдется в пять тысяч очков заслуг.

Петунье показалось, что она ослышалась. Пять тысяч? Это ведь ровно столько, сколько у нее было? Она нервно рассмеялась.

– Это как-то слишком… А скидка для членов гильдии есть?

Но нет. Это уже была цена со скидкой. Петунья зажмурилась и медленно-медленно выдохнула сквозь зубы, выталкивая прочь раздражение. Нет никакого смысла ругаться с Тилиоте по этому поводу. Это ведь не ее вина.

– Пять тысяч так пять тысяч, – с болью в сердце сказала она и, не глядя, протянула кафре свою членскую карточку. Надо думать о том, что пять тысяч ничто рядом с возможностью сделать милой Сью подарок.

Тилиоте не спешила вернуть ей карту, хотя ею всего-то нужно было провести по считывающему устройству. Петунья посмотрела на нее. Тилиоте, смешно приоткрыв рот, пялилась на устройство.

– Что такое?

Петунья перегнулась через стойку и увидела небольшой отполированный экранчик. Она запомнила, что он показывал баланс карточки. Вот и теперь на нем горели две суммы. Красная в пять тысяч и зеленая… сколько-сколько нулей? Петунья начала считать и сбилась.
– Ты тоже это видишь, Мириэль? – каким-то механическим голосом спросила Тилиоте.

– Вижу, что оно сломалось. А оплата посылки прошла?

Кафра покачала головой из стороны в сторону, как китайский болванчик.

– Оно не сломалось. Скорее, это я сломалась. Или с твоей карточкой что-то не то. Потому что прямо сейчас на ней несколько триллионов очков заслуг.

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести сороковая, в которой тетя Пэт, наконец, пробуждает Марионетку и оказывается не восторге

▼Скрытый текст⬍

На прежней работе Петуньи коллеги шептались о том, что кто-то куда-то по ошибке перевел неправильную сумму. Случайно поставил лишний ноль и – вуаля! На чужой счет отправилось не десять фунтов, а сто. Тысяч. Поэтому Петунья совершенно не засомневалась, что и с ее карточкой произошла такая ошибка. И, раз Тилиоте знала как это решить, она не стала возражать, когда ее попросили оставить карту до завтра.

– Я отправлю запрос в главный офис и попрошу проверить. В любом случае, это совершенно точно не твоя вина. А оплата посылки пошла в счет твоих собственных накоплений. Я помню, на карте у тебя точно было пять тысяч очков.

Не теряя времени даром, кафра взяла новую пустую карту, вложила в нее членскую карточку Петуньи и в нескольких словах описала суть проблемы. Петунья внимательно наблюдала за ее действиями, но, как ни крути, это ничем не отличалось от обычной отправки почты. Разве что набор почтовых штепселей был совсем другой.

– Помнишь вчерашнюю посетительницу? – спросила она как бы между прочим. Тилиоте возилась с отправкой посылки к Сью и просто кивнула. – Она приходила, чтобы оценить место для новой Большой Осенней Ярмарки. Поэтому я так удивилась, когда она оставила для нас задание. Кстати, как оно там? Можно уже брать?

Тилиоте дернула плечом.

– Нет, конечно. Я же говорила. Регистрация задания для золотой карты дело небыстрое.

Если кафра думала, что Петунья этим удовлетворится, то она не угадала. Та продолжила допытываться, желая узнать, не откажется ли Гильдия от такого задания, и не отдадут ли его в другое отделение, и вообще, неужели и правда исполнитель может потребовать у госпожи Цзян все что угодно?

– Все что угодно значит все, что угодно, – подтвердила Тилиоте. – Если госпожа Цзян не хочет платить, то ей просто нужно найти кого-то, кто выполнит ее запрос в обход Гильдии, а потом просто отменить заявку. Тогда ей останется только заплатить штраф. Но, думаю, эта сумма не станет для нее неподъемной.

Петунья с трудом сдержала довольную усмешку. Вот оно что. Она мысленно поблагодарила кафру за ценную информацию, но вслух удивилась только штрафу за отмену задания. Кафра добродушно посмеялась над ней и любезно пояснила, что со своих клиентов Гильдия берет плату за каждый чих. За размещение задания и за его отмену, за продление, за подбор конкретного исполнителя, и, конечно же, Гильдии причитается свой процент за выполненное задание.

– Гильдия ведь не благотворительная организация.

И тут Петунью вдруг осенило, что она устроилась на работу в крупную международную корпорацию, вроде Сименс или Интел. В ее прежней крохотной конторке каждый клерк мечтал о том, чтобы попасть туда хоть тушкой, хоть чучелком, полагая, что тогда им не останется желать ничего более. Да только мало кому такое удавалось. А вот ей – удалось.

Она дождалась, когда все посылки будут отправлены, еще раз заверила Тилиоте, что задание с таблетками сдаст завтра – заодно получит назад свою карту, – и отправилась дальше. Кольцо-хранилище жгло ей палец. Петунье не терпелось как можно скорее вернуться домой и оживить марионетку, но ее ждали еще некоторые дела, и она решила переделать их как можно скорее.

Первым делом она навестила змеиное логово. Золотой змей по-прежнему спал, свернувшись в тесный клубок в своем гнезде из золота и драгоценных камней. Со стороны могло показаться, что он умер, но, прикоснувшись к его чешуе и пустив внутрь небольшой импульс ци, Петунья уловила слабый ток крови и медленное биение огромного сердца. Бина назвала это состояние анабиозом и подтвердила, что с наступлением холодов змеи обычно прячутся в норы и засыпают, чтобы сохранить энергию.

Петунье спящий змей показался одиноким. Поэтому она задержалась немного рядом с ним. Села, прислонившись спиной к его закованному в золотую чешую прохладному телу, и пересказала события последних дней. Показалось, или при упоминании имени Галадриэль его сердце и правда на несколько минут забилось быстрее, чем было?

– Я приду на следующей неделе, – сказала она на прощание. Разумеется, никто ей не ответил.

После змеиного логова Петунья направилась прямиком на пляж. Эарендиль давно уже приглашал ее посмотреть на постройку лодки, а у нее все никак не получалось выбраться.

Остов лодки лежал на берегу, словно выброшенный на берег кит. Сверху на киле сидел Эарендиль и со сноровкой заправского плотника обшивал днище досками. Большим молотком он с одного удара загонял гвоздь по самую шляпку и тут же брал следующий. Снизу, возбужденно свистя и вереща, сидели два больших рыжих морских котика, словно футбольные фанаты на трибуне. Петунья хихикнула при виде этой картины. Она немного постояла, не привлекая к себе внимания, но вот у Эарендиля закончились гвозди, он поднял голову и заметил ее. Рукой с зажатым в ней молотком он помахал ей, и спрыгнул вниз.

– Ну, как тебе? – Он горделиво повел рукой, показывая ей свое детище.

– Я ничего не понимаю в кораблестроении, – честно призналась Петунья. – Но выглядит внушительно.

Тут к ней подползли тюлени, и ей пришлось уделить им внимание. Эарендиль, присоединившись к почесыванию зверей, сказал, что они появились, стоило ему приняться за работу, и по мере своих сил развлекали его, пока он пилил и строгал.

Петунья подумала и решила не говорить ему пока, что за личиной веселых зверей скрываются те, кто однажды напал на его город. Вместо этого она налила ему парного молока и угостила яблоками. После перекуса Эарендиль вернулся к работе, и Петунья немного развлекла его беседой, пока тюлени наперебой лакали из миски молоко. Яблоки они слопали еще раньше, не оставив от них даже черенков.

Перед возвращением на ферму Петунья собрала на пляже моллюсков и рыбу, а в лесу – грибы и ягоды. Из башни Мерлина она унесла последние оставшиеся там книги, дочиста опустошив библиотеку древнего волшебника, и вырубила выросшие за ночь красные пни в руинах Лориэна. Но к Зеркалу Галадриэли и могиле Арвен спускаться не стала.

– Хочу сперва научиться работать с маятником, – ответила она на вопрос системы, и та одобрила ее решение.

За всеми хождениями туда-сюда Петунья и не заметила, как солнце перевалило за полдень и начало свой путь к закату. Только налетел откуда-то холодный ветер и ударил ей в спину, словно поторапливая.

На ферме было тихо. Корова Галатея паслась себе тихонечко на прежнем месте, неохотно пощипывая жухлую осеннюю траву, у курятника рылись в земле куры. Белым призраком бродил меж деревьев олень и будто от нечего делать обгладывал кору с деревьев. Петунья только головой покачала. И не стыдно ему? Делает вид, будто его не кормят!

– Морьо ушел в спячку, – сказала она, когда олень подошел к ней за порцией ласки и, что скрывать, за вкусным яблочком. На упоминание младшего брата он только фыркнул. Прямо сейчас яблоко интересовало его куда больше.

Пока олень хрустел яблоком, Петунья достала запасы капусты и картошки, порубила их в большую кастрюлю, добавила туда моркови и вынесла на крыльцо.

– Ешь! – велела она, ставя кастрюлю перед оленем и строго добавила: – И не смей обгладывать деревья! Они от этого болеют!
Турко захрустел едой. Петунья, немного понаблюдав за ним, вернулась в домик. Дверь оставила открытой. Со стола она убрала все лишнее и выложила на него голову, правую руку и грудной сегмент.

– Интересно, как ее собирать? – задалась она вопросом, разглядывая лежащие перед собой запчасти от марионетки. Мастерство Галворна было столь велико, что Петунье с трудом удалось отрешиться от мысли, что она разглядывает части настоящего тела.
Она внимательно осмотрела все отверстия в грудном сегменте и, решившись, осторожно поднесла руку к соответствующему отверстию. В момент, когда части сблизились, между ними возникло притяжение, похожее на магнитное, части притянулись друг другу, крепление на плече вошло в предназначенный для него разъем и внутри грудины что-то тихо щелкнуло.

– Ой, – сказала Петунья. Она осторожно потянула за руку, но та сидела крепко и никак не хотела отделяться.

Убедившись, что присоединение руки прошло успешно, Петунья приладила на полагающееся место голову. Перед ней лежала верхняя часть тела молодой женщины, с одной рукой, изнутри ее грудной клетки торчали уже знакомые трубки. В паз на месте солнечного сплетения Петунья аккуратно вставила духовный камень. Из краев выдвинулись небольшие крапаны и вцепились в камень, крепко удерживая его на месте. В тот же миг множество тонких голубых линий побежало во все стороны от камня, как кровеносные сосуды от сердца. На виске марионетки зажегся небольшой голубой индикатор, и ее ресницы затрепетали.

Кукла открыла глаза. Петунья, пусть и ожидала этого, все равно вздрогнула. Цвет глаз у марионетки был ярко-синим, как летнее небо. Она посмотрела на Петунью, потом задвигала головой, разглядывая комнату, пошевелила пальцами и поднесла руку к лицу, потом оглядела остальной огрызок своего тела. Лицо ее при этом оставалось совершенно непроницаемым, как, собственно, и полагалось кукле, но Петунья, уже знакомая с Тилиоте, напряглась. Такое равнодушие почему-то заставило ее насторожиться.

– Кто ты? – спросила марионетка, вновь уставившись на нее своим пугающим взглядом.

– Меня зовут Мириэль, – представилась Петунья и не удержалась от встречного вопроса: – А ты кто?

Марионетка проигнорировала ее. Ее пальцы заскребли по столу, ладонь напряглась, будто кукла пыталась подняться. Ей удалось оторвать голову от стола, но на этом ее успехи закончились.

– Какое раздражающее имя, – как будто бы ни к кому не обращаясь сказала кукла. – Подними меня.

Петунья сделала шаг назад и спрятала руки за спину. Кукла оказалась на редкость неприятной. Может, она не просто сломалась, а еще и головой повредилась, вот Галворн и спрятал ее куда подальше? Эх, разве Элрос не говорил, что духовные марионетки – это помощники и охранники? Почему именно ей попалась эта сбрендившая кукла?

А еще хотелось бы знать, заклинатели выдумали свои три закона робототехники?

Кукла нахмурила темные, четко очерченные брови.

– Просто подними меня. Или тебе доставляет удовольствие глумиться над беспомощными? Хм! Ты хуже орка!

Ее звонкий голос привлек внимание Турко. Хруст капусты и картошки прекратился, олень вынул голову из кастрюли и любопытно просунул морду в дверной проем. Кукла повернула голову на шум и узрела глупую оленью морду в дверном проеме. Она уставилась на него, и все тело ее сотрясла дрожь.

– Турко? Это ты?

Анон

Re: [фичок] Волшебные приключения тети Петуньи [ГП][Сильм][Стардью][и пр]

Глава двести сорок первая, в которой тетя Пэт знакомится с Аредэль и узнает о ее непростой судьбе

▼Скрытый текст⬍

– Турко? – повторила Петунья. – Откуда ты его знаешь?

Тут олень взревел, словно от боли, и со всей силы навалился рогами на дверной проем. Дерево затрещало. Петунья кинулась к нему, прося остановиться, но он как будто ее не слышал, а продолжал изо всех сил рваться в комнату, к лежащей на столе марионетке.

Видя, что уговоры ее не возымеют успеха, Петунья сделала единственное, что ей оставалось. Она зажмурилась и громко закричала:

– Папа!

Пламя в камине взвилось и выплеснулось на пол раскаленной волной, из которой выросла знакомая огненная фигура, и присутствие отца наполнило собой всю ферму.

– Турко, уймись.

Петунья приоткрыла один глаз. Только что бесновавшийся зверь успокоился и с протяжным просительным криком потянулся к отцу. Фэанаро, с каждым шагом обретая привычный облик, подошел к ним и обнял обоих сразу.

– Что тут у вас случилось?

Петунья вытянула руку, указывая на стол. Марионетка с немым изумлением смотрела на них… нет, на отца. И впервые за этот вечер выглядела совсем живой.

Фэанаро обернулся, увидел марионетку и хмыкнул. Подошел и осторожно погладил ее по коротко остриженным волосам.

– Ириссэ, – позвал он. Петунья моргнула. Это имя казалось знакомым.

– Дядя, – в тон ему ответила кукла.

Они смотрели друг на друга, и сейчас семейное сходство стало очевидным. Точно давно не видевшиеся родственники неожиданно встретились в чужих землях. Петунья мысленно перебрала в памяти имена всех своих родственниц – благо, их было немного, – и вскоре догадалась, кем же на самом деле является найденная ею марионетка.

Она любила Келегорма настолько, что узнала его даже в зверином обличье. А он рванулся к ней, не разбирая дороги, будто они давно были в разлуке. Это не ярость была, и не бешенство. А просто неистовая, бьющая через край радость от долгожданной встречи.

– Так ты Аредэль, – Петунья выглянула из-за отца и с трудом подавила желание спрятаться обратно за него, когда кукла бросила на нее острый взгляд.

Фэанаро фыркнул и рукой обнял ее за плечи.

– Это моя дочь Мириэль, сестра Турко и твоя кузина. А это, – он показал на куклу, – Ириссэ, дочь твоего дяди Нолофинвэ. Синдар прозвали ее Аредэль, что значит «благородная эльфийка».

Они одновременно сказали положенное в таких ситуациях «очень приятно», и отец сказал, что, похоже, им надо кое-что обсудить. Он вышел из домика, уводя с собой присмиревшего Турко, и вскоре вернулся, неся несколько деревяшек и веревку. С их помощью он соорудил нечто, напомнившее Петунье ее пугало. Она даже выглянула наружу, беспокоясь за его сохранность, но Страшила спокойно стоял себе посреди огорода и время от времени, заскучав, принимался вращаться и махать руками. С тех пор, как на ферме поселился садовый гном, работы у пугала совсем не стало – вороны облетали ферму стороной.

Поверх непонятной конструкции Фэанаро установил и закрепил тело Аредэль, помогая ей принять вертикальное положение. Та окинула эти подпорки красноречивым взглядом, но ничего не сказала. 

Фэанаро на это только плечами пожал.

– Ну, где я тебе сейчас остальные части тела найду? Там, откуда я пришел, марионеток не держат.

– Разве ты можешь их сделать?

– Не могу. Нет у меня сейчас времени на такие мелочи, – отрезал он, затем, смягчившись, добавил: – Попроси кузину, она поможет. Как-то же она достала то, что есть.

И их взгляды скрестились на Петунье, отчего ей резко стало не по себе. Смутившись, она убежала в комнату, принесла одну из своих блузок и накинула поверх куклы.

На столе уже кипел самовар, стояла вазочка с печеньем, и отец ловко заваривал чай. Для Аредэль он тоже нашел угощение. В чашку, из которой раньше пил Эарендиль, ту, что с портретами Финвэ и Индис, он налил что-то прозрачное, светло-голубое, с электрическими искорками и вложил чашку в единственную руку куклы.

– Итак? – произнес отец, когда все насладились напитками, причем Аредэль тоже. Ее прозрачное электрическое питье явно пришлось ей по вкусу.

Петунья вздохнула, собираясь с мыслями, и стала рассказывать. Начала она с того, как они вместе со Сьюзан, обследуя горы, наткнулись на заброшенную сторожку, Та, судя по виду и вещам внутри, принадлежала то ли леснику, то ли егерю. Но они ничего интересного не нашли, и Петунья думать забыла про тот домик, пока тетушка Кокоро не рассказала ей, что до нее на ферме жили и другие люди. Мучимая любопытством, Петунья сунула свой длинный нос в каждую щель, но вновь не нашла ничего полезного, кроме головы куклы и правой руки.

– Ну и напугалась я, если честно, – добавила она смущенно.

– А вот не надо в чужих вещах рыться, – припечатала ее Аредэль, но потом рассмеялась. – Это, получается, ты моего мужа обокрала, сестрица! Ну, спасибо!

Петунья зыркнула на нее и добавила, что показала голову Элросу. Это он рассказал ей про мистических марионеток и про духовные камни.

– Но он ни словечком не обмолвился, что это не просто марионетка.

– Ну разумеется, – отец подлил ей чаю. – Откуда бы ему знать. Они никогда не встречались.

– Кто такой Элрос? – требовательно спросила Аредэль.

– Внук Идриль и приемный сын Макалаурэ, – получила она в ответ, и, судя озадаченному выражению лица, это еще больше ее запутало.

Потом Петунья перешла к своей встрече с мастером-кукольником Галворном, и лицо Аредэль моментально помрачнело. Однако, она не спешила что-либо пояснять, а они не спрашивали. Петунья поведала про то, как получила в подарок от Морьо духовный камень, а потом, когда в горах появилось отделение Гильдии Святого Меча, вступила в ее ряды, чтобы понемногу достать все необходимые части для марионетки.

– Сегодня мне как раз доставили часть торса. Я решила собрать марионетку и посмотреть, что получится, но кузина меня напугала, – закончила она свой рассказ, и Аредэль совершенно искренне перед ней извинилась.

– Я не ожидала встретить маленькую кузину. У меня, честно сказать, не было основания ожидать чего-то хорошего. – Она вздохнула. – Галворн – на самом деле это мой муж, Эол по прозванию Темный Эльф. Я не представляю, каким образом, но как-то он смог покинуть Арду, а заодно унес с собой и мою душу.

Многое, что случилось с Эолом за пределами Арды, осталось неизвестным Аредэль. Долгое время она провела, будучи просто запечатанным в сосуд духом. Эол всюду носил ее с собой – столь уродливую форму приняла его любовь к ней. Эол странствовал по различным мирам, учился многим ремеслам, пока, наконец, не познакомился с искусством создания духовных марионеток. После множества неудачных попыток он создал Аредэль новое тело, внешне ничего не отличимое от ее прежнего, и поместил внутрь него ее душу, сделав так, что она не могла покинуть свое новое вместилище по собственному желанию.

Новое тело жены Эол, который к тому времени начал называть себя Галворном, привязал к себе множеством обетов. И Аредэль была вынуждена подчиняться любому его слову. Когда тело ломалось, он тут же чинил его. Понемногу разумом Аредэли овладела навязчивая идея повредить это искусственное тело так сильно, чтобы муж больше не мог его починить и был бы вынужден отпустить ее…

– Я ошибалась. Он больше не был тем мужчиной, которого я полюбила, – призналась она. – Я сделала то, что хотела. Мое тело было разрушено, и я умоляла его отпустить меня. Но он сказал, что я клялась всегда быть рядом с ним. Он переместил мою душу в эту голову и оставил при себе.

Фэанаро поднялся и, аккуратно взяв ее голову ладонями, внимательно осмотрел. Вердикт его был неутешительным. Душа Аредэли и в самом деле была крепко связана с искусственной головой. Снять эти узы мог только тот, кто наложил их, но вряд ли это был Галворн. Скорее всего, он заручился поддержкой кого-то несравнимо более могущественного.

– Ну и пес с ним! – зло выплюнула Аредэль. – Могу потерпеть это тело. Ведь у меня есть важное дело.

Она замолчала ненадолго, а потом голосом, в котором была слышна мука, рассказала еще кое-что. Галворн долго держал при себе ее голову. Воздух, богатый духовной энергией, поддерживал ее функционирование. Аредэль не могла ни видеть, ни говорить, а только слушать. Она стала безмолвной свидетельницей множества дел, провернутых ее мужем, но одна встреча вселила в нее страх. Это был некто, кто звал Галворна его прежним именем, знал об Аредэль и ее судьбе, и, что больше всего напугало ее, он рассказал Эолу, что душа его сына исчезла, и они не могут его нигде найти.

– Я должна найти его! – упрямо заявила Аредэль. – Не знаю, что произошло, Ломион должен был быть в безопасности в городе моего брата! Но если он сейчас нуждается в помощи, я должна найти его и помочь. Ведь он мой единственный сын!

Петунью сперва поставило в тупик это имя – Ломион, Ей помнилось, сына Аредэль звали совсем иначе. И, честно говоря, не было в прочитанной ею летописи персонажа более неприятного. Она хотела было уточнить, не перепутала ли она чего, и это сын Аредэль был тем, кто сдал Черному Врагу город своего дяди, но поймала предупреждающий взгляд отца и быстро проглотила слова.

Похоже, не перепутала.

– Давай сперва поможем тебе, Ириссэ, – сказал Фэанаро.

– Что-то ты не торопился предлагать нам помощь тогда, когда нам пришлось идти через Хелкараксэ, – огрызнулась она.
Фэанаро подумал и кивнул, соглашаясь с ее словами.

– Тогда, раз принимать помощь от меня тебе гордость не велит, пусть тебе поможет Мириэль. Ты ведь видишь, Ириссэ, моя дочь – еще совсем дитя, и к тем давним делам не имеет никакого отношения. Даже твой отец согласился бы с этим.

– Мой отец слишком тебя любил, – пробормотала кукла. Помолчала, а потом с явной неохотой попросила: – Кузина Мириэль, помоги мне.