Холиварофорум

Анон

Олег Верещагин

Вроде еще не было?
Расист, фашист, сталинист, язычник, последователь Крапивина, борец с обнаглевшими бабами, пидорами и яоем на Самиздате, радикальный оппозиционер, доносчик, русский патриот, любитель мальчиков, милитарист, автор лучшего описания гомосексуальной любви в российской фантастике (по версии Якобинца). (И не спрашивайте, как все вышеперечисленное между собой сочетается.)

Поскольку на своей странице сабж стирает все неугодные сообщения и банит их авторов, предлагаю обсудить здесь. По-моему, поциент дозрел.

▼Чтения⬍

▼«Горны Империи»⬍

Пролог и глава 1
Глава 2 и 3
Глава 4
Глава 5

▼«Хрустальное Яблоко»⬍

Предварение
Пролог и глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6 часть 1
Глава 6 часть 2
Глава 7 часть 1
Глава 7 часть 2
Глава 7 часть 3
Глава 8 часть 1
Глава 8 часть 2
Глава 9 (с иллюстрацией!)
Глава 10 часть 1
Глава 10 часть 2
Глава 11 часть 1
Глава 11 часть 2
Глава 12
Глава 13 часть 1
Глава 13 часть 2
Глава 14
Глава 15
Глава 16 часть 1
Глава 16 часть 2

▼«Гарав», он же «Оруженосец»⬍

Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11

Анон

Re: Олег Верещагин

Фередир не умеет вытаскивать вовремя

Справедливости ради, даже если умеет, ППА — не особо надежное средство контрацепции. Сперматозоиды могут содержаться и в предэякуляте. Хз, к чему я это пишу, но похуй.
Чтецу спасибо:)

Анон

Re: Олег Верещагин

МАскве одинаково отвратительны и путенское "агрессивно-послушное большинство", и милитаризованные дети из какого-нибудь хабаровского военного клуба

Будто что-то плохое.

Анон

Re: Олег Верещагин

МАскве одинаково отвратительны

Вот сейчас обидно было. Нитакая как фсе илитка, это еще не вся Москва, так, процентов десять, не более.

Анон

Re: Олег Верещагин

Чтец предоставляет анонам судить о высотах рифмы, ритма и всего такого прочего, ибо второй раз зачесть не смог

У тебя просто железная выдержка, что вообще смог осилить это до конца.

Поэзия вогонов занимает третье место во Вселенной по отвратительности. На втором месте – стихи азготов с планеты Крия. Во время презентации нового шедевра поэтиссимуса Хряка Изящнейшего «Ода комочку зеленой слизи, найденному летним утром у меня под мышкой» четверо внимавших скончались от внутреннего кровоизлияния, а председатель комиссии по присуждению Ноббилингской премии чудом спасся, откусив себе ногу. Хряк, как сообщают, остался разочарован итогом презентации и собрался было читать все двенадцать книг своей саги «Бульканье в ванне» , но тут его собственные внутренности в отчаянной попытке спасти цивилизацию устроили ему кровоизлияние в мозг.
Самые отвратительные стихи, а также их создательница Паула Нэнси Миллстоун Дженнингс из Гринбриджа (графство Эссекс, Англия) были уничтожены вместе с планетой Земля.

К счастью, русский язык мало кто знает, а то поэзия Олежки составила бы достойную конкуренцию Пауле.

Анон

Re: Олег Верещагин

К счастью, русский язык мало кто знает

Ты часом не из МАсквы?

Ру́сский язы́к — один из восточнославянских языков, национальный язык русского народа. Является одним из наиболее распространённых языков мира — шестым среди всех языков мира по общей численности говорящих и восьмым по численности владеющих им как родным[9]. Русский является также самым распространённым славянским языком[10] и самым распространённым языком в Европе — географически и по числу носителей языка как родного[7].

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1 … 1%8B%D0%BA

Анон

Re: Олег Верещагин

К счастью, русский язык мало кто знает

Ты часом не из МАсквы?

Мало кто во Вселенной, анон.

Анон

Re: Олег Верещагин

Посоны, я тут отрывок из неопубликованной книги Олежки принёс. Там друг другу можно подрочить, главное, чтобы извращенцев не было 

- Джек, а как ты вообще... без девчонки? - было темно, и я спросил это довольно легко. Джеку, наверное, темнота тоже помогала, потому что он ответил:
   - Руки-то у меня целы... Ты, кстати, на брудершафт никогда не пробовал.
   - Чего? - не понял я.
   - Ну, это когда парни друг другу...
   - Так бы и говорил, - буркнул я и признался. - Так у меня с этого и началось. Мне двенадцать лет было, когда я того... созрел. Сперва по ночам - там сны всякие, прочее, ну ты знаешь. Я и знать ничего про это не знал. А потом, весной как-то, один девятиклассник меня за хоккейной коробкой просветил. Как рак как ты сказал, только у нас про это говорили просто "накрест"... Эй,- я с подозрением посмотрел на него, - а ты на что это вообще намекаешь?.. Если... эй, Путешественник, я не буду! Ты меня не возбуждаешь, и вообще не хочу!
   - И не собирался, - хмыкнул Джек. - Хотя, если не знаешь, этим...
   - ...многие занимаются, - равнодушно подтвердил я. - Странно было бы, если у парня нет девчонки, и он не дрочит. А там хоть пусть по кругу этим занимаются, мне важно, чтобы извращенцы не заводились...

Самое интересное, что автор пишет про себя. Вернее, про своего Марти Сью в мире типа "Рыцарей сорока островов".

Отредактировано (2017-09-27 14:05:49)

Анон

Re: Олег Верещагин

А там хоть пусть по кругу этим занимаются

▼NSFW⬍

Анон

Re: Олег Верещагин

И ещё немного пчёл против мёда

▼Олежана против пидарасов:⬍

Юджин тем временем смёл добавку - тушёное с травами мясо - и, застенчиво улыбаясь, протянул котелок Ленке.
   - Хватит, - отрезала та, - обрыгаешься.
   - Точно, - подтвердил я, отталкиваясь плечом от стенки пещеры. - Если ты говоришь, что восемь дней почти ничего не ел, то пока хватит... Вставай, пошли.
   - Куда? - он, кажется, испугался.
   - Трахаться, - беззастенчиво и мстительно заметила Ленка, подтягивая к себе свои записи. - Олег - он знаешь, какой?! Ууууу...
   - Ерунду не говори, - без какого-либо раздражения отозвался я. И пояснил Юджину: - Поменьше её слушай. Пошли, подберём кое-что тебе... Ну, чего смотришь? - я засмеялся. - Пошли, пошли, пошли, нам ещё на охоту идти, сейчас время такое: один час зимний день кормит... Да, Лен! - спохватился я. - Танюшка где?
   - Они с Анри и Яном час назад ушли... Слушай, вали, куда ты там шёл, не мешай, у меня цифры не сходится!
   - Сальдо, бульдо... - пропел я, взмахом руки подзывая Юджина в пещеру. Американец пошёл не очень охотно. Кажется, он всё ещё не до конца понял, что к чему.
   В пещере я указал ему на запасное оружие.
   - Выбирай... Девчонки потом тебя обошьют, а пока ты нормально одет. По сезону.
   - Мы что, правда идём на охоту? - он с сомнением рассматривал клинки.
   - Конечно, - кивнул я. - Не охотился никогда?
   - Не-а... Вот это что?
   - Это палаш, - пояснил я, - почти такой, как у меня.
   - Я возьму?
   - Бери, - пожал я плечами и посмотрел на часы. Они исправно шли, хотя местное время не показывали. Отстукивают - и ладно.
   - А что, с этим охотятся? - он крутил в руках перевязь.
   - Руки подними, - я шагнул к нему. - Да поднимай, ты что? - он как-то мялся и жался. - И запоминай, как всё это носить... Да чего ты шарахаешься?!
   - Я не шарахаюсь... - пробормотал американец. - Только я это... в общем, мне девчонки нравятся...
   - А мне иногда не очень, - признался я. - Вредные, крикливые и с амбициями... А ты это к чему? - я приладил перевязь, полюбовался.
   - Ну, как же, она же... Елена сказала...
   - Еленой её называть жирно, Ленка она и есть Ленка, - поправил я. - Ну и что?
   - Ну, она сказала, что ты вроде бы... нет, я ничего против не имею, но сам я натурал...
   - Ничего не понимаю, - признался я. - Ты по-английски говори! Ладно, по дороге объяснишься. Пошли. Да пошли же, чего ты мнёшься?!
   Если честно, американец вызывал у меня недоумение, и я правда временами не понимал его слов - казалось, он говорит одно, думает другое, а имеет в виду третье. Но на этот раз смысле его невнятного бормотания дошёл до меня, когда и мы дошли - до леса.
   - Ты что имел в виду? - уточнил я. - Что я пидарас?
   - Э... ну... - он споткнулся о корень. - Ну, та девчонка сказала же...
   - Она тебе ещё и не такое скажет, - объяснил я. - Стиль шуток в нашей тёплой компании такой... Пидарасов у нас нет. Атмосфера не та. Не выживают. Одинокие есть... одиноких девушек, кстати, нет. Ну так вот, я - нормальный. В этом отношении, - поправился я после некоторого раздумья.
   - Ну... голубые, они, вообще-то, тоже нормальные... - начал Юджин, но я отмахнулся:
   - Нет.
   - Ну вообще-то... - начал он снова, на что я вновь его прервал:
   - Не вижу ничего нормального в том, чтобы трахать особь одного с собой пола в то место, из которого срут. Возражение?.. Нет?.. Тогда теперь тихо. Смотри, слушай и нюхай.

Анон

Re: Олег Верещагин

А там хоть пусть по кругу этим занимаются, мне важно, чтобы извращенцы не заводились

Анон

Re: Олег Верещагин

Пидарасов у нас нет. Атмосфера не та. Не выживают. Одинокие есть... одиноких девушек, кстати, нет.

Типа всех геев сразу убивают? А девушек насилуют, поэтому они не бывают одинокими, да?

Анон

Re: Олег Верещагин

- Не вижу ничего нормального в том, чтобы трахать особь одного с собой пола в то место, из которого срут.

А там хоть пусть по кругу этим занимаются, мне важно, чтобы извращенцы не заводились...

Значит, все, что не туда, куда срут, за что-то плохое не считается, и настоящие боевые товарищи в представлении Олежки вполне могут по-гетеросексуальному пофапать и по-натуральски соснуть друг другу? 

Отредактировано (2017-09-27 16:43:02)

Анон

Re: Олег Верещагин

А девушек насилуют, поэтому они не бывают одинокими, да?

Я тебе больше скажу, у одного из его друзьяш был жопобольный пост о том, что раньше педофилы были как-то добрее, чище, и насиловали девочек, а теперь совсем скурвились и ебут парней, а так как девочки для того и созданы, им от этого не холодно и не жарко, а вот у мальчиков после такого моральные травмы.

Анон

Re: Олег Верещагин

Я хочу зачесть это, аноны. Это даже круче "Хрустального яблока".

Анон

Re: Олег Верещагин

Значит, все, что не туда, куда срут, за что-то плохое не считается, и настоящие боевые товарищи в представлении Олежки вполне могут по-гетеросексуальному пофапать и по-натуральски соснуть друг другу? 

Мне интереснее, превращается ли траханье в "откуда срут" в норму, если им заниматься с лицом противоположного пола? Например, если тян страпонит в попу своего мужика

Анон

Re: Олег Верещагин

А девушек насилуют, поэтому они не бывают одинокими, да?

Я тебе больше скажу, у одного из его друзьяш был жопобольный пост о том, что раньше педофилы были как-то добрее, чище, и насиловали девочек, а теперь совсем скурвились и ебут парней, а так как девочки для того и созданы, им от этого не холодно и не жарко, а вот у мальчиков после такого моральные травмы.

Дык Олежка об этом и сам писал.

Анон

Re: Олег Верещагин

Анон продолжает охуевать:

Солнце выползло в зенит и пекло вовсю. Раньше, уснув на таком солнышке, я проснулся бы свежесварившимся, да и сейчас суставы ломило. Рядом со мной, обхватив одной рукой коленки, сидел Ромка. Другую ладонь - слегка дрожащую - он держал над моим лицом, защищая его от солнца.
   Несколько секунд я смотрел на эту ладонь. Потом - Ромка отдёрнул её - сел, опираясь на руку.
   Все остальные ещё спали. Часовых не было, и я выругался про себя - на себя же. Одно-единственное вот такое "упущение" вполне способно перечеркнуть годы жизни.
   - Давно так сидишь? - спросил я, ощущая блаженство уже просто от того, что в первый раз за пять месяцев просох.
   - Нет, - он пожал плечами. - Тебе солнце прямо в лицо светило.
   - Ромыч, - я помедлил. - Ты только не обижайся. Давай сразу всё выясним, - он не сводил с меня удивлённых глаз. - Ты что, в меня влюбился?
   Глаза - хлоп-хлоп-хлоп. И не наигранно, а - первый "хлоп" удивлённо, второй "хлоп" непонимающе, третий "хлоп" обиженно. Четвёртого "хлопа" не было, но именно во время, нужное для него, я понял, что смертельно обидел мальчишку - и успел перехватить его за плечо, заставив сесть обратно; он уже вскочил почти и выдохнул:
   - Пусти.
   - Ладно, - я убрал руку. - Понимаешь, у нас...
   - Я знаю, мне рассказывали про Сашек... ну, про Бубнёнкова и Свинкова... - ответил он. - Но я ничего такого... - он вздохнул, и я правда понял, что обидел его зря.
   - Извини, - покаянно сказал я. - Просто знаешь, я столько тут разного навидался... в том числе и того, про что ты говорил...
   - Я просто... - Ромка помедлил и вдруг выпалил: - Ты мне правда нравишься... ну, не то, что так, а просто... в общем, я просто хотел помочь...
   - Эх, Ромыч-Ромыч... - я улыбнулся, и Ромка тоже заулыбался в ответ, а потом сказал:
   - А это здорово, что нам с тобой теперь поровну лет, и мы можем... - он вновь запнулся, но закончил, - ...дружить.
   - Здорово, - согласился я. А про себя подумал, что Ромка быстро разочаруется, ну да ничего. Он себе и настоящих друзей теперь найдёт быстрее... А Ромка, поднявшись на ноги, вдруг вильнул бёдрами, поворачиваясь ко мне мягким местом - и, глядя через плечо, прикусил губу, поиграл бровями и спросил томно:
   - Но согласись, попа у меня красивая, Олееежкааа...

Анон

Re: Олег Верещагин

- Но согласись, попа у меня красивая, Олееежкааа...

Олежка - еще тот шалун!

Анон

Re: Олег Верещагин

А там хоть пусть по кругу этим занимаются, мне важно, чтобы извращенцы не заводились...

Таки ж имеется в виду дрочить по кругу. И не друг другу, просто одновременно, есть такая подростковая забава.

Анон

Re: Олег Верещагин

И не друг другу, просто одновременно

До этой фразы обсуждалась именно дрочка друг другу, так что под "по кругу" имеется в виду таки коллективный взаимный фап.

Анон

Re: Олег Верещагин

"Кокаину мне и рэйв-пати! - вопит МАсква

он поколением не ошибся? 

Анон

Re: Олег Верещагин

"Кокаину мне и рэйв-пати! - вопит МАсква

он поколением не ошибся? 

"Дамы носят мини, а мужчины носят в ухе серьгу -
До нас всё доходит с опозданием на несколько дней"(с)

Анон

Re: Олег Верещагин

И не друг другу, просто одновременно, есть такая подростковая забава.

Анон

Re: Олег Верещагин

Добрый день, аноны, анончики и аноняши. С вами снова чтец Гарава, мы уже осилили большую часть этого бреда прекрасного фанфика  и сегодня у нас глава 16,

▼яйцекатительная⬍

в которой Паштет пикапит эльфийку в которой появляется Мэлет.

По традиции, глава начинается славословием в сторону главхера:

Пашка умел ходить бесшумно. И неплохо видел в темноте. Но сейчас ему казалось, что каждое металлическое сочленение, каждая деталь доспеха и оружия, которая только может лязгать и брякать, делает это — громко и с наслаждением.

Пленного орка НуменорскаяЪ НяшкаЪ выпиливает, а Паштет идёт с Эйнором по горам по долам спасать пленных. Фередир таким выбором недоволен и негодуэ, но ЧистокровныйЪ смотрит и Фередир понимает, что в Интернете кто-то неправ:

Фередир недовольно загундел и в качестве основного довода привёл то, что он из лука выстрелит двадцать раз, пока Гарав один раз пальнёт из своего арбалета. Эйнор повёл в сторону Фередира пристальным взглядом, и оруженосец тут же осознал всю глубину своей неправоты и отправился к взбудораженным коням.

Пока второй оруженосец расслабляется с конями, Паштет – та-дамм! – читает стихи (куда же без них, ага). На этот раз Олега Медведева. Правда, про себя (и на том спасибо):

▼Скрытый текст⬍

Уж коли выбрал поле — так на нём и стой,
И не меняйся в цвете, коль билетик пустой -
Пусть меняет место, кто идёт за тобой!
О том, что лучше задохнуться, чем вдыхать этот дым,
О том, что лучше быть коричневым, чем голубым -
Пой, моя упрямая религия, пой!
Под глубоким морем, под высокой горой -
Рой, моя подземная религия, рой!
Это значит — небо близко, если пальцы в крови!
Жиденькие корни «разрешённых надежд» -
Режь, моя булатная религия, режь!
Рви, моя звериная религия, рви!

Паштет бежит и ползёт за НяшкойЪ. По пути они незаметно переходят границу:

До орков оставалось шагов пятьдесят — вниз по склону. А дальше кончались холмы — и Гарав мельком понял: Северное нагорье тоже кончилось, а значит — они уже в Ангмаре. Но это была промелькнувшая мысль — не больше.

Орки, ставшие небольшим лагерем, жрут и всячески гнусны. Паштет стреляет в часового из арбалета, при этом настолько уверен в собственной крутизне, что не сомневается в попадании:

Гарав знал, что попал. Он даже смотреть в ту сторону не стал — вскочил на ноги, перекидывая в левую руку щит, а правой — уже на бегу — выхватывая меч.

Опять проёб в матчасти, Олежка, Паштет левша, алльо, ты сам столько раз об этом писал   Но простим же автору его шаблонные описания и вернёмся к битве. Паштет и НяшкаЪ уныло пячат гнусных орков:

Гарав увидел, как Эйнор буквально смёл — подбросил в воздух плечом и опрокинул на камни — первого попавшегося на дороге орка и зарубил второго. А перед Гаравом оказалась спина — спина орка, который, визжа, бросился к пленным.

В эту спину Гарав, понимая, что не успевает, пустил меч — как дротик. Орк полетел наземь — прямо около связанных людей. Он был убит наповал — меч попал точно под левую лопатку, пробив кожаную куртку. Эйнор тем временем — Гарав этого не видел — снёс последнему орку голову и раздавил ногой горло и позвоночник тому, которого сбил с ног в начале атаки.

Паштет вытаскивает меч из орка, при этом ему не противно 

Он ожидал, что будет противно — но испытал только досаду, что приходится прилагать усилия, клинок завяз

и бодро-весело топает к пленным. Пленные ВНЕЗАПНО оказываются эльфами.

— Эйнор, это эльф… — позвал он рыцаря и подавился.

Лежавший слева эльф — золотоволосый, невысокий и хрупкий, похоже — подросток — открыл глаза.

И золотоволосый и хрупкий подросток ВНЕЗАПНО оказывается женского полу! 

Девушка, понял он, глядя в эти серые глаза и не замечая больше ничего — не идеально–нежного овала лица, ни губ (сейчас разбитых, но обычно, видимо, более пухлых, чем строгие жёсткие линии эльфийских мужских ртов) — ничего. Только глаза. Таких глаз не бывает ни у мальчишек, ни у мужчин.

Таких глаз не бывает вообще ни у кого, подумал Гарав как–то медленно, какими–то волнами. Не создала природа таких глаз, потому что…

Спасибо, Олежка, что глаза хотя бы не шоколадные. Потрясённый невиданной красотой глаз с ярко выраженными половыми признаками, Паштет думает мысль свою неглубокую, а НуменорскаяЪ НяшкаЪ в который раз раздаёт моральную пиздюлинку и делает за тормоза всю работу:

— Ты что застыл?! — рявкнул Эйнор. Блеснул рядом его кинжал. И почти тут же Эйнор заговорил на квэнья — быстро и сердито, рассекая верёвки на руках и ногах пленницы. Та оправдывалась — явно оправдывалась, хотя и с вызовом. Гарав между тем освобождал второго эльфа — молодого мужчину. И при этом косился на эльфийку. Как–то сам собой косился — и не хотел, а глаза постоянно съезжали туда.

Конечно, ЧистокровныйЪ мущщин может отчитывать эльфийку. Баппа – она и есть баппа, неча тут! Паштет интересуется, как же зовут небесное создание:

— Ты её знаешь? — потихоньку спросил он, когда эльфы были уже свободны и, сидя на земле, растирали руки. Эйнор сердито ответил:

— Знаю. Это Мэлет, дочь Глорфиндэйла из дома Элронда — и будь я проклят, если понимаю, что она тут делает!!!

НяшкаЪ и о планах эльфов осведомлена, не иначе. А вот сейчас пойдёт минутка ТНН и сопротивления богомерзкому феминизму. Приготовьте ваши пукусы, аноны, если вам не всё равно. Просто помните – баппа – существо слабое, патамушта Олежка так сказал!
Лирическое отступление впрочем ничего нового:

Среди людей бывают жёны–воительницы.

Правда, не так часто, как в легендах и сказках. Война — не женское дело. Женщина не может долго ездить верхом по–мужски — если хочет остаться женщиной. Женщина не должна убивать мечом — если хочет остаться человеком. Так что на свете масса причин, по которым воительница — редкость. А те, что есть — очень несчастные или очень страшные существа. Или — чаще всего — и то и другое вместе.

Тупая баппа может только подставить пелотку воену. А её основной долг – сидеть где-то и не отсвечивать, пока воен в компании таких же военов сверкает полированными доспехами. А если баппа проскачет верхом по-мужски больше, чем одну милю, у неё вырастет на лбу хуй и яйца, и будет она Олежей страшным или несчастным существом 

Зато эльфийки баппы труЪшные и кошерные. Правда, почему, Олежка пояснить не может.

Среди эльфиек воительниц не бывает вовсе. Многие эльфийские женщины владеют мечом и копьём. Почти все — луком. Но это не то. Не то…

Мэлет баппа дурная и баппского своего предназначения заголять зад перед военами не понимающая. Но её эльфийский батя-бабораб, вместо того, чтобы через колено, да вожжами негодную, на неё ведётся.

Так думала Мэлет дочь Глорфиндэйла. С тех самых пор, как научилась ходить и держаться в седле. Для неё девы–воительницы из рода человеческого были не сказкой и не обыденной реальностью — а скорей примером жизни.

Для родственников же — и особенно отца, и особенно — после того, как ушла за Море мать — характер Мэлет стал источником постоянных забот и неприятностей. Особенно для Глорфиндэйла, не понаслышке знавшего, как на самом деле выглядит романтичный бой и чем пахнут поля сражений — выигранных и равно проигранных — после их окончания. Но именно из любви к дочери отважный витязь не мог ей отказывать и уж тем более не помышлял держать под замками или наблюдением…

Поэтому дурная эльфийская баппа втихаря отправилась за Мануилом, помощником своего отца, которого тот послал в какое-то задание на северо-запад. Мануил полторы недели  не замечал крадущуюся за ним Мэлет (а ведь неплохой шпион мог бы из неё выйти, будь у Олежи поменьше предубеждений, что воен – только человек с определённой формой письки и побольше мозгов). Но, разумеется, он её таки запалил. И, разумеется 

оправившись от возмущения, хотел уже отправляться обратно, плюнув на задание, которое дал ему Глорфиндэйл — чтобы не подвергать опасности дочь полководца, которую любил весь Раздол… но и тут всё случилось из–за её упрямой глупости — она поскакала прочь от попытавшегося схватить её за руку Минуиала — и… Они скакали долго, потом, среди скал, совсем уже догнавший её Минуиал вдруг осадил коня, подвыдернул из ножен меч — клинок светился пронзительно–голубым — и крикнул: «Орки!»

Тут чтец разъясняет, дорогие анончики, что Мэлет всё это вотпрямщас вспоминает, и, естественно, раскаивается и самобичуется. Её с Мануилом орки, косплеящие сов, берут в плен:

…Орков она сперва не испугалась. Тем более, что Минуиал зарубил восьмерых, прежде чем его свалили с коня камнями. Страх пришёл потом, когда их, связанных и избитых, бросили в стороне от огня — и страшно закричала лошадь, а орки заухали. Потом она, кажется, даже снова обеспамятела, увидев, что у Минуиала всё лицо в крови — помертвелое лицо, закрытые глаза, верёвки, мешающие дышать…, а потом… ещё потом…

А потом ВНЕЗАПНО 

Сперва ей показалось, что над нею склонился эльфийский мальчишка — вроде старых товарищей по играм, которых она не раз и не два обходила во всех мальчишеских делах. У мальчишки был прямой нос, длинные, прямые тёмные брови и светлая прядь на глазах — близкий костёр рассыпал в ней медные искры. А серые глаза — когда они встретились со взглядом всё ещё ничего не понимающей — даже того, что спасение пришло, как в книгах, в самый жуткий миг! — Мэлет — сделались вдруг удивлёнными и какими–то наивными. Да, наивными, именно это слово пришло в голову Мэлет.

Паштет кажется похожим на эльфа даже эльфийке патамушта Олежану так хочется, пофапал сам – заставь пофапать другого. Мэлет пырит на Паштета Великолепнейшего у костра, снова виноватится, что была неправильной баппой:

А рыцарь и Минуиал говорили — тихо и резко, на талиска, которого Мэлет не знала. Ей стало стыдно. Из–за неё Минуиал потерял коня, чуть не погиб и не сделал чего–то важного. Из–за её глупости. В эту секунду эльфийка поняла, насколько глуп был её побег и дурной порыв к славе. Как будто маленький ребёнок, чтобы «помочь» взрослому, «дорисовал» незаконченную тем прекрасную картину.

Да, ребёнок хотел как лучше. Но картина–то всё равно испорчена…

В конце концов Мэлет надоедает виноватиться в одиночестве, и она идёт пикапить Его Паштетейшество:

Гарав дёрнулся, когда рядом встала спасённая эльфийка. Глаза поднять не получалось, и Гарав рассматривал узкий сапожки из тиснёной чёрной кожи и ноги — в обтягивающих коричневых штанах. До колен свисала порванная длинными полосами… туника, что ли? Сероватая, с золотистой и голубой оторчкой.

— Какая короткая стрела, — голос девчонки–эльфийки был высоким и… не то, что с акцентом, но с какими–то стеклянными нотами — они походили (Гарав так и подумал) на пропущенные через воздух хрустальные паутинки.

— Да, — Гарав поднял глаза. И снова вплыл по странным ласковым волнам в серый взгляд. Поспешно пояснил: — Это арбалетная стрела.

— Я видела арбалеты только на рисунках в книгах. Их делают hadhodor?

— Кто? — Гарав свёл брови.

— Гномы, — кажется, не сразу вспомнила адунайкское слово эльфийка.

— Да, гномья работа, — кивнул Гарав. Подумал и встал, пересел с седла на расстеленное одеяло. — Садись, если хочешь.

Хоть хуй колено не подставил, и на том спасибо. Паштет ощущает себя героем силы духа неизбывной:

Разбитые губы уже поджили (ого, как быстро)… и Гарав вдруг подумал, что — жаль, не знает, кто из орков разбил эти губы. И ещё подумал — хорошо бы, чтоб этот орк попал под его удары. И ещё — жаль, что они так быстро умерли.

Мэлет знает толк в извращениях пикапе людишек и снова образцово-показательно виноватится, чтобы точно запомнить: баппа не может быть военом по определению!

— Я сперва думала, что ты из наших, из Golodhrim[45], — сказала девчонка. — Сперва, когда ты наклонился. А ты не нуменорец даже.

— Не нуменорец, — кивнул Гарав. — Я йотеод. С востока, с дальнего. Совсем. Меня зовут Гарав.

— Гарав? — брови девчонки ломко пошевелились. — Это имя?

— Прозвище… Имя Павел, но оно по–вашему плохо звучит, да?

Девчонка вдруг тихо засмеялась:

— Так думают люди. Про число «тринадцать»… — и неожиданно добавила: — Я думала, что я ловкая и смелая. А оказалось, что я просто трусиха и неумеха. У меня даже был меч, и я умею им владеть. А я ничего не сделала, даже не прикрыла спину Минуиала. Даже ускакать не смогла…

Паштет пфыкает и рассказывает про свой плен. Мэлет так же образцово-показательно восторгается:

— Ты смелый, — покачала головой девчонка, когда Гарав замолчал (да он и недолго рассказывал — что там…)

Заметили, как у Олежи вечно мудрые и вечные, как река времён, эльфы превращаются у Олежки в «девчонку»? А потому что Паштет всех восхищает, даже небо, даже Аллаха, и эльфийка, которая старше его во много раз, рядом с ним – Дунька с того края деревни, чоужтам. Эх, Мэлет, не быть тебе ни военом, ни шпионом, Олежка по-другому решил, а как – думаю, аноны, вы уже сами догадались.

Тем временем, Паштет тоже решает не ударить в грязь похожим на эльфийское лицом и с бухты-барахты трахает бахает:

— У тебя красивые глаза.

Это был не комплимент, нет! Гарав и сам не понял, как и почему это вдруг выговорилось. И обмер. Даже руки — он опять вертел в них срезень — уронил. Странно, так просто было с Тазар. А тут… «Принцесса — и трактирная девка?» — подколол сам себя Гарав, сам на себя разозлился (ну не была Тазар трактирной девкой, и так думать про неё было подло!) и немного пришёл в себя.

Да и Мэлет кагбе тоже вроде не принцесса. Но Паштет уже понял, что разменял невинность на недостаточно возвышенное существо.

Эльфийка, как положено, млеет:

Никогда в жизни Мэлет не слышала о себе таких слов. То, что люди называли «красотой», у эльфов считалось чем–то самим собой разумеющимся. Можно и нужно было восхищаться искусством воина, барда, художника, вышивальщицы, каменотёса, красотой того, что ими создано — всем тем, что поднимает Дитя Эру над миром материи, миром животных. Но «красота»? В книгах — там, где говорили люди — часто употреблялось это слово по отношению к Детям Эру.

Мэлет медлила с ответом. Она исследовала лицо человеческого мальчика, оценивая его с той, книжной позиции «красоты» — и Гарав замер, скованный этим взглядом. Это было не неприятно, только немного… странно.

— Ты тоже красивый, — сказала эльфийка — немного отстранённо, как будто вынесла важный вердикт. Это было немного смешно, и Гарав, освободившись от полугипнотического состояния, так и сделал — рассмеялся, чуть смущённо. Пожал плечами — а что тут можно было сказать–то? За последнее не очень долгое время девчонки во второй раз в жизни говорили ему, что он красивый.

И дрочащий харадримец тоже так думал. И ещё все персонажи. И даже автор, да. Особенно автор 
ВНЕЗАПНО подходит договорившая НуменорскаяЪ НяшкаЪ, наказывает всем спать – Паштету сурово, эльфийке уважительно. Однако непокорная баппа не оставляет своих попыток подкатить к Паштюлечке эльфийские яичники:

— Можно я лягу здесь? — робко спросила эльфийка. Юноша и мальчишка обернулись к ней одновременно. — Здесь… рядом с Гаравом.

Эйнор думал секунду. Потом кивнул и пошёл в ночь — от костра. Минуиала уже нигде не было видно.

Однако Паштет суров и благороден:

— Готово, — сказал он негромко, распуская пояс. Потом помедлил, вытащил меч. Подержал его в руке и, пряча глаза, положил на одеяло точно посередине. И сам лёг рядом — спиной к устраивающейся эльфийке, которой досталось второе одеяло. Сам Гарав закутался в плащ. «Чёрт, — сердито подумал мальчишка, — не высплюсь!» Он сунул руки под мышки и сердито засопел, против воли прислушиваясь, как возится Мэлет. Тихо и как–то… как–то извиняющееся, что ли.

Правда, дурная баппа по-прежнему не рыцарь:

— Мне просто было страшно, — сказала вдруг эльфийка, и Гарав повернул голову, привстал на локте. — Мне было страшно, что опять придут орки. Я очень перепугалась. И сейчас боюсь.

— Я же рядом, — грубовато буркнул Гарав. И сам замер — ага, защитничек… но Мэлет согласилась:

— Да. И меч у тебя под боком. Я боюсь, но… не так. Меньше. Намного.

Гарав удивлённо понял, что Мэлет не знает этого обычая — бытующего и тут. И облегчённо сообразил: да она совсем не думает о том… о том… о чём он подумал. Ну и хорошо.

Паштет вырубается, Мэлет ещё немного подрачиваэ на сопящее рядом вонючее существо:

От одеяла, которым укрылась Мэлет, пахло железом, сыростью, конским и человеческим потом. Эльфы очень остро ощущали запахи, и некоторым из–за этого было трудно общаться с людьми. Но сейчас эти мысли казались Мэлет недостойными. Люди спасли её. Спасли. И…

Мальчик рядом посапывал, потом — тихо вскрикнул и дёрнулся, выпростал руку — с неровно, но тщательно обрезанными (явно ножом) ногтями, плохо отмытую и побитую; нашарил меч, сжал рукоятку. Потом пальцы расслабились. Мэлет ни за что не позволила бы себе проникнуть в его сны, но она касалась их краешка — всё равно что войти в реку или сидеть на берегу и смотреть на текущую мимо воду. Сны были стремительные, изменчивые и живые, как пролитое неосторожным учёным жидкое серебро. Эльфы, которые спят редко, а могут и вообще вообще не спать подолгу, не видели таких снов. Их грёзы наяву были плавными и спокойными. А здесь…

Мальчик что–то тихо сказал на непонятном, но красивом языке. Для эльфов слова талиски были слишком быстры и коротки, слова адунайка — слишком неблагозвучны. Этот язык был другим.

Мэлет перелегла на бок и стала смотреть в светлый затылок человеческого мальчишки.

Паштет просыпается, НяшкиЪ нигде нет    Фередир готовит завтрак. Эльфов тоже нигде нет. Паштет печалится и идёт к костру, а там ВНЕЗАПНО чай.

— Не студись, я квенилас заварю, — сказал Фередир и бросил в булькающую на огне воду котелка несколько скрюченных чёрных листочков. Они упруго распустились, закрутились, вода начала коричневеть — спиральными струйками. — Эти… эльфы оставили.

— Чай! — обрадовался Гарав, ощутив знакомый запах — только более сильный и приятный, чем он привык.

Фередир рассказывает ему, что Эйнор отправился проводить эльфов на юго-запад.

в Артедайн, а оттуда будут добираться до Раздола.

Паштет снова печалится. Фередир говорит – ни сы, можем и погибнуть, а ты грустишь.

— Что–то мне не нравится. Вообще не нравится. И Эйнору, — Фередир говорил отрывисто. — Плохо что–то.

— Мы что, вернёмся назад? — Гарав передвинул кружку к себе. Фередир покачал головой:

— Ну нет. Но вполне можем не вернуться.

— Ну… — Гарав пожал плечами.

И вдруг как–то очень обыденно понял, что это будет ужасно — умереть и больше ни разу не увидеть Мэлет…

Тут и Эйнор приезжает, пьёт чай и морозится от вопросов:

— Сворачивайтесь, едем.

— А где… — Гараву показалось, что он сказал «Мэлет». Но он не сказал — договорил: — …эльфы?

— Уехали, — рассеянно сказал Эйнор, глядя куда–то сквозь оруженосца. Тряхнул тёмными волосами, слипшимися от пота и сырости в длинные острые пряди. И стал поправлять сбрую на Фионе.

На этом сия антифеминистическая дурнобаппскоэльфийская глава заканчивается, оставляя Паштета и читателя в тягостном и тоскливом недоумении. Олежа снова уходит, загадочно кутаясь в плащ неизвестности.

Спасибо за прочтение и до встречи, анончики! В следующей главе:

▼Спойлер!⬍

Очень много песен и унылота Мортал Комбат Паштета с человеком. Не пропустите!

Отредактировано (2017-09-29 17:14:28)

Анон

Re: Олег Верещагин

Ебаный стыд.
Мне интересно, как женщина теряет женственность от скачки верхом. Подозреваю, речь о тупой идее, что она может девственную плеву повредить... но тем не менее.