Вы не вошли.
Анекдоты, сплетни и другие офигительные истории про Людовика II де Бурбон-Конде — великого полководца с тонкой душевной организацией.
Списки в шапке обновляются.
Если нет ссылки на книгу в комментарии, эта книга скорее всего есть в разделе "Источники".
Комментировать можно :)
Телеграм-канал: https://t.me/foliedeconde
Гости не могут голосовать
Отредактировано (2025-03-15 22:21:31)
Сын Жаклин похож на нее. Нос, правда, как у папы.
Я читаю тебя, анон, иногда после твоего блога иду по ссылкам и забредаю в дебри генеалогии европейской аристократии. Такой серфинг!
Дюма пересказывает анекдоты про стихотворца Ракана.
"Это был самый рассеянный человек на свете, не считая, разумеется, г-на де Бранкаса. Как-то раз он без спутников поехал на большой лошади навестить в деревне своего друга. Примерно на трети дороги ему пришлось спешиться. Не найдя подставки, чтобы вновь забраться на лошадь, он продолжал путь пешком. Возле дома своего друга он находит, наконец, подставку, садится верхом, поворачивает назад и возвращается домой, так и не повидав того, к кому ехал.
Он был своим человеком в доме г-на де Бельгарда. Однажды, вернувшись с охоты насквозь промокший и забрызганный грязью, он входит в спальню г-жи де Бельгард, думая, что это его спальня, и не замечая, что у огня с одной стороны сидит г-жа де Бельгард, с другой — г-жа де Лож. Они молчат и не шевелятся, ожидая, что станет делать Ракан. Он садится, велит снять с себя сапоги и говорит своему лакею:
— Вычисти мои сапоги, а чулки я высушу здесь.
Лакей уносит сапоги хозяина. Тот снимает чулки, подходит ближе к огню и кладет один чулок на голову г-жи де Бельгард, другой — на голову г-жи де Лож. Те изо всех сил кусали губы, чтобы не рассмеяться, но в конце концов разразились хохотом.
— Ах, тысячу извинений, сударыни! — не смущаясь сказал Ракан. — Я принял вас за подставки для дров.
В день, когда он стал членом Академии, весь литературный Париж собрался послушать его вступительную речь. Каково же было разочарование аудитории, когда он вытащил из кармана какой-то изодранный листок.
— Господа, — сказал он, — я рассчитывал прочесть, как принято, мою речь, но моя белая борзая сука всю ее изжевала; вот эта речь, извлеките из нее что сможете, ибо я не знаю ее наизусть и копии у меня нет.
Пришлось не только публике, но и академикам удовлетвориться этим извинением".
Сын Жаклин похож на нее. Нос, правда, как у папы.
У меня была конспирологическая теория, что у всех Бурбонов такие выдающиеся носы, чтобы профиль лучше смотрелся на монетах
Я читаю тебя, анон, иногда после твоего блога иду по ссылкам и забредаю в дебри генеалогии европейской аристократии. Такой серфинг!
У меня такое впечатление, что там все друг другу родственники в самых причудливых сочетаниях )) Но это надо быть Месье Филиппом, чтобы всех помнить.
Отредактировано (2025-04-01 12:26:45)
Давно не заглядывала в сочинение мадам де Лафайет, а у нее своя версия событий. Ну, теперь это легко. Осторожно, драма!
Граф де Гиш, едва вернувшись из Польши, поссорился с Вардом. Вард оправдывался и призывал г-жу де Мекленбург в судьи и свидетели своей верности, но Гиш отказывался признавать ее авторитет без согласия Мадам. Он написал Мадам об этом новое письмо и просил Варда его передать. Вард честно пытался — чтобы потом сдать ее с этим письмом королю. Он устроил настоящий цирк у Мадам — то плакал, то смеялся, то щетинился, как ёж, пытаясь ее спровоцировать на какую-нибудь глупость. Но Мадам еще не оправилась после родов и приключения ее не манили. Она отказалась брать письмо и послала обоих мириться к мадам де Мекленбург. Де Гиш уже был готов прямо там де Варда и убить, но коварная г-жа де Мекленбург просто отказалась принимать их обоих. Почему-то помогло.
Это бы еще ничего, но де Гиш решил выяснить отношения с Мадам через своего дядю и его жену (это про их влияние потом писала г-жа де Мекленбург Варду). Мадам велела передать, что раз теперь граф де Гиш влюблен в мадемуазель де Грансе, то она, Мадам, счастлива никаких дел с ним не иметь, а если бы он иначе себя вел, может, она бы на что-нибудь и согласилась, пренебрегая всяческими опасностями.
Своим ответом Мадам сбила графа с пути истинного, на котором он еще стоял недостаточно твердо. Он продолжал изводить жену шевалье де Грамона просьбами поговорить с Мадам, а потом, 7 января 1665 г., пришел на бал-маскарад к г-же де Вьевиль (с датами всё сложно).
Мадам туда приехала с мужем и своими фрейлинами в чужой карете. При входе стояла группа людей в масках. Месье их не узнал и предложил идти вместе: он взял за руку одного, Генриетта — другого. И вот надо же — этим другим оказался граф де Гиш, она его по искалеченной руке узнала. Он ее тоже узнал по аромату духов, и только аристократические манеры не позволили им отпрыгнуть в стороны и заорать от удивления.
По лестнице они поднялись молча, а потом граф де Гиш, убедившись, что Месье расположился далеко, бросился перед Генриеттой на колени, и у них состоялся серьезный разговор. Де Гиш выступил с оправданиями, а мадам ему рассказала обо всем, что случилось, пока он ездил в Польшу. Он сказал, что очень страдал из-за ее общения с Вардом, но счастлив, что Мадам простила ту мелочь с де Грансе, и он даже жаловаться не будет.
Тут Месье позвал Мадам, и граф де Гиш, боясь, как бы его не узнали, вышел первым. Месье явно беспокоился из-за того, что Мадам с кем-то разговаривала. Она это поняла, испугалась расспросов, оступилась на лестнице, и, спотыкаясь, полетела вниз, где граф де Гиш помешал ей убиться. Очень полезный кавалер.
Что же касается де Варда, то о его разговоре с шевалье де Лорреном донес Мадам дядя графа де Гиша, но Мадам его не выдала и велела, чтобы ей рассказал всё то же самое маркиз де Вильруа.
Потом случается битва с графиней Суассонской: интересно, что она обвиняла де Гиша в намерении передать Дюнкерк англичанам и в том, что он предлагал Мадам гвардейский полк. Мадам сдала королю вообще всех при условии, что тот простит де Гиша, потому что остальные гораздо хуже. Мадам предупредила графа де Гиша через маршала де Грамона и посоветовала во всём признаваться. Граф де Гиш ее за это поблагодарил. Они тогда общались через маршала де Грамона и соблюдали всяческие приличия, и даже король ничего не знал, но маршал себя не обманывал и поскорее отослал сына в Голландию.
Граф де Гиш так из-за этой новости расстроился, что даже заболел, но отец торопил его с отъездом. Мадам с ним прощаться не захотела, потому что вышла из того возраста, когда ей нравилось всё опасное. Но граф де Гиш не мог просто так уехать. Он переоделся лакеем Ла Вальер и поговорил с Мадам, когда она в портшезе направлялась в Лувр. Наконец настал день отъезда. Граф всё еще страдал от лихорадки, но не переставал в своем камуфляже попадаться Мадам на улице. Когда же надо ему было окончательно с ней распрощаться, силы ему изменили, и он упал в обморок, а Мадам было больно видеть его в таком состоянии, когда он подвергался опасности быть узнанным или остаться без помощи. С того времени Мадам больше никогда его не видела.
***
Лувиньи в финале своих воспоминаний тоже пишет, что его брат обещал королю, что будет хорошо себя вести, но что-то пошло не так, он взялся за старое, и у них обоих из-за этого случились неприятности. Если ему пришлось ехать в Голландию с братом, а его девушка тем временем ушла в монастырь — пожалуй, и впрямь тянет на неприятности. Но это не точно. Я не знаю, ездил ли Лувиньи в Голландию.
В феврале 1665 г. король дал господину принцу разрешение (патент) на ношение особого жюстокора из синей ткани с золотым и серебряным шитьём. Конде изображен в таком жюстокоре на портрете вместе с сыном. Это тот портрет, на котором принц передает свой маршальский жезл и оружие сыну, а сам остается с миниатюрной придворной шпагой. Интересно, что боевую шпагу с золотым эфесом принц носит на нескольких портретах с 1653 г. как минимум.
Лучше рассмотреть на сайте Версаля, у них можно картинки увеличивать и все цветочки видны хорошо.
https://collections.chateauversailles.f … b462f79e15
Отредактировано (2025-04-05 08:13:00)
Герцог д'Омаль приводит письмо графа де Гиша принцу де Конде. Граф пишет из Гааги 10 февраля 1667:
"Место, где я живу, для меня самое унылое и нездоровое в мире. У меня невыносимые боли в руке. Я чувствую сильную боль без всякой надежды на улучшение, без возможности пошевелиться, не причинив себе вреда. Таким образом, Ваша Светлость может рассчитывать на меня как на очень летаргичного своего слугу. Но из страха перед полным упадком я подожду, какое решение о мире или войне будет принято в этом году, и захочет ли Е. В. удостоить меня чести служить ему. Если нет, я отправлюсь к королю Польши: турки готовятся доставить ему немало забот."
Вообще я понял, что мне напоминает роман в письмах Гиша и Генриетты.
Somewhere darker,
talkin' the same shite
I need a partner,
well, are you out tonight?
It's harder and harder to get you to listen
More I get through the gears
Incapable of makin' alright decisions,
and havin' bad ideas.
Now it's three in the mornin'
and I'm tryin' to change your mind
Left you multiple missed calls
and to my message you reply
"Why'd you only call me when you're high?"
Герцог д'Омаль прояснил кое-что насчет источника алжирских новостей, о которых не пишут в газете.
Оказывается, герцог де Бофор в шестидесятых подружился с Великим Конде и писал ему письма о своих морских приключениях и дальних странах: "вы мою мазню разбираете, только никому ее не показывайте". Бофор даже писал Конде примерно следующее: "Пришлите же ко мне сына! Но почему бы и вам самому не приехать? Можно столько прекрасных королевств захватить! Завоевания во Фландрии ни в какое сравнение не идут со здешними местами." Это приблизительный перевод с бофорского, потому что герцог д'Омаль только приводит смысл нескольких писем, в т.ч. от 1662 и 1664 г., и утверждает, что "письма г-на де Бофора можно понять, только читая вслух: для их дешифровки следует доверять скорее уху, чем глазу".
Может быть, господин принц тоже читал письма Бофора вслух, а господин герцог записывал?
Отредактировано (2025-04-06 14:56:58)
Можно столько прекрасных королевств захватить!
бандиты, просто бандюки
За то и люблю старых разбойников )) А могла же быть еще пиратская арка!
Нашла у герцога д'Омаля письмо принцессы Конде. Это такая редкость, что я уже было посчитала бедную женщину неграмотной.
От госпожи принцессы
господину принцу
Монтрон, 22 декабря 1652 г.Последнее несчастье вашего дома* удваивает мою скорбь, прибавляя к ней ту, что выпала на долю вам и господам моим родственникам, которых я прошу принять это письмо, поскольку мне не позволено им писать, и умоляю вас верить: не существует того, что я не пожелала бы сделать ради облегчения наименьшей из ваших бед. От моих отвлекает меня сын; он был в восторге от письма, которым вы его удостоили. Посылаю вам описание его состояния и занятий. Надеюсь, оно доставит вам удовольствие, и вы окажете мне милость и продолжите считать, что в любых испытаниях я готова преданно служить вам
Клер-Клеманс де Майе
*Смерть вдовствующей принцессы Конде 2 декабря.
А чуть раньше г-жа де Шатийон пишет Лене, что вдовствующая принцесса у нее живет, а Клер-Клеманс она к себе не пригласит, потому что та к ней (к Шатийон) плохо относится.
То есть любовница Конде пригласила к себе его мать, а жену звать в гости не хочет, потому что чот отношения с ней неважные ))) Наглость — второе щастье.
Впрочем, ничего нового.
Отредактировано (2025-04-09 17:37:41)
Нашла книжку про Марысеньку, королеву Польши. Живенько написано.
Но есть некоторые сомнения в достоверности. Я, например, не помню, чтобы герцог Мазарини считал себя тюльпаном и требовал себя поливать. Не подумайте дурного, я всегда знал, что он не в себе, просто удивился, как мог пропустить такой шедевр. Но, возможно, я ещё до этого не дошел.
https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_005438220/
Отредактировано (2025-04-10 22:06:52)
Новые письма будут в телеге.
Из новостей — у принца опять подагра. Ему это мешает писать: по-видимому, болит рука. Он не уточняет, но известно, что ранение в 1672 г. пришлось по больному лучезапястному суставу на левой руке. Возможно, и с правой что-то было.
На заседание Штатов Бургундии он привез предложение построить канал между Соной и Луарой. Его и правда построили больше чем через сто лет, Центральный канал называется.
До Франции докатились новости о вдовстве Марысеньки, это новая тема для хлопот, потому что теперь она собирается замуж за Собеского в кратчайшие сроки (реально очень быстро — 2 апреля умер Ян Замойский, 5 июля она вышла замуж).
Портрет Марии Казимиры
Вот уже в который раз натыкаюсь на слухи о том, что она незаконная дочь польской королевы и принца Конде, но "это маловероятно". Раз маловероятно, зачем повторять? ))
Она чуть старше Анри Жюля, получается.
Нашла у Сен-Симона историю свадьбы Марысеньки. Вот откуда пошла история про ее богатство.
Вскоре она овдовела и, не имея детей, была достаточно богата, чтобы на ней пожелал жениться Ян Собеский. Брак был заключен в 1665 году.
Сен-Симон, конечно, всех поляков перепутал, эту дичь даже разбирать бессмысленно. Но из писем Анри-Жюля ясно, что Марысенька вовсе домой во Францию собиралась и, похоже, никакого богатства не унаследовала.
Но мне было интересно, как семья Лагранж д'Аркьен связана с Конде и почему Анри-Жюль так запросто разговаривал с маркизом о судьбе его дочери.
Оказалось, что Гийом де Гито (тот, которого господин принц, возможно, иногда пинал, из-за кого рассорился с Бюсси и кому добыл орден Святого Духа ценой ненависти Колиньи) с 1661 г. был женат на двоюродной сестре Марысеньки. Этот брак тоже принц Конде устроил, и, помнится, выступал даже в качестве подставного наследника, чтобы Гито мог получить имущество жены.
Еще из сегодняшнего улова:
Пишут, что это типа портрет Гастона, но не знаю, где они видели такого Гастона.
Мне так даже больше нравится ни к чему не обязывающий кавалер с сережкой, чем малоприятная историческая личность.
От принца де Конде (краткое содержание письма)
R. IX, 77.
Сен-Жермен, 3 июля 1665Он счастлив, что Ее Величество удовлетворена письмами герцога Энгиенского. Беременность невестки протекает хорошо. Он не сомневается, что Ян Казимир победит мятежников, если здоровье позволит ему начать кампанию. Он счастлив делить с этим государем превратности подагры. Он радуется хорошему поведению епископа Безье.
***
Я где-то читала, что обменные нарушения, которые приводят рано или поздно к подагре, еще выражаются в повышении концентрации в крови веществ, похожих по действию на кофеин. Их действие иногда вполне ощутимое, так что у того, что называют холерическим темпераментом, может быть отчасти биохимическое основание. Существование такого "допинга" нисколько не преуменьшает заслуг обладателя, потому что энергию надо еще уметь направить на что-то полезное.
А всё равно интересно, как господин принц относился к кофе?
В мемуарах Сен-Симона есть история о том, как женился маркиз де Кавуа.
Примерно в середине шестидесятых в него влюбилась фрейлина королевы, мадемуазель де Коэтлогон. Она была некрасива, но королева ее очень ценила. М-ль де Коэтлогон совсем не скрывала свои чувства, но Кавуа с ней вёл себя холодно и грубо, всячески давая понять, что создан для лучшей доли. Но м-ль де Коэтлогон ничто не могло обескуражить. Когда Кавуа уезжал в военный поход, она до его возвращения носила самую простую одежду, пребывала в печали и отказывалась надевать украшения. Она так поступила и в том случае, когда Кавуа посадили в тюрьму за дуэль. Более того, она ходила к королю с просьбой его помиловать, а когда Людовик отказал, даже повысила на короля голос. Горе ее было так велико, что ради ее спокойствия пришлось разрешить ей навестить Кавуа в тюрьме. Через два года его выпустили, и мелодрама продолжилась. Она развлекала двор более десяти лет, но потом королю надоело, и он предложил Кавуа должность главного квартирмейстера — при условии, что Кавуа женится на м-ль де Коэтлогон. Так маркиз де Кавуа достиг главного успеха в своей придворной карьере. Сен-Симон утверждает, что отношения супругов после свадьбы внешне мало изменились: г-жа де Кавуа сияла и всячески демонстрировала свою привязанность, а г-н де Кавуа мрачно это сносил. И жили они, как это ни удивительно, долго и счастливо.
Еще из сегодняшнего улова:
▼Скрытый текст⬍Пишут, что это типа портрет Гастона, но не знаю, где они видели такого Гастона.
Мне так даже больше нравится ни к чему не обязывающий кавалер с сережкой, чем малоприятная историческая личность.
С ума сойти, такой Портосик, и серёжка роскошная !
Фрейлина, однако, молодчина, дожала маркиза, дожала короля, чихать на смех при дворе, но своего добилась.
Фрейлина, однако, молодчина, дожала маркиза, дожала короля, чихать на смех при дворе, но своего добилась.
Я тоже за нее порадовалась. Наверное, ей тыщу раз советовали жить свою лучшую жизнь с кем-нибудь другим, но не тут-то было. ))
Я я разбирала здесь Галерею Битв, но разобралась не до конца. Мне было любопытно, как Анри-Жюль додумался увековечить подвиги отца, устроив ему памятник при жизни на родине героя (не совсем на родине, но смысл тот же). Возможно, что монумент он задумал, как и всё остальное делал — вместе с отцом.
Идея, по всей видимости, витала в воздухе: как раз Лебрен закончил расписывать плафоны Зеркальной галереи Версаля, а ван дер Мейлен изготовил 14 картин "Завоевания короля" для дворца Марли.
Интересно, что Ш. Лебрен управлял мануфактурой Гобеленов, где работали ван дер Мейлен (тоже академик), его ученик Леконт и Мишель Корнель Младший (тоже академик и классицист). На этой мануфактуре уже изготавливали большие серии исторических гобеленов, в том числе "Историю короля" повторили семь раз. То есть идея памятника при жизни на родине героя витала в воздухе.
И так совпало, что в 1686 г. Лебрен в Версале закончил расписывать плафон Зеркальной галереи, а ван дер Мейлен завершил серию из 14 больших картин "Завоевания" для королевского дворца Марли. Это тот самый маленький дворец, куда король ездил в сопровождении избранных, коим дозволялось наряжаться в те самые синие жюстокоры, вышитые золотом и серебром. Я с удивлением узнала, что ван дер Мейлен (и Леконт, соответственно) считаются баталистами: в их пейзажах людей-то найти не так просто, да и заняты они там сплошь и рядом отнюдь не героическими делами. Но, оказывается, не это от них требовалось, а в первую очередь точность в изображении ландшафта. Благодаря ван дер Мейлену вошла в моду хорография: изображение трехмерное, но как бы с очень большой высоты. На первом плане, как будто бы расположенном на большой высоте, изображались важные персонажи или жанровые сценки, а в глубине картины разворачивалась битва.
Анри-Жюль, получается, для Шантийи отобрал всё лучшее сразу.
Ван дер Мейлен в 1667 г. начал изображать военные подвиги короля, и королю так понравился результат, что с тех пор ван дер Мейлен сопровождал его в походах. Он делал и гравюры по своим рисункам, и ими пользовался не только он сам для более поздних картин, но и другие граверы и художники. Общий доступ к "базе данных" в принципе, как я заметила, для мануфактуры Гобеленов характерен, да это и понятно, учитывая, что они иллюстрировали современные события. Иногда кажется, что они почти изобрели документальный жанр кино до кинематографа. В тех же "Деяниях Великого Конде" довольно часто осаду какого-нибудь города показывают трижды: карта, общий план и пейзаж с людьми. Иногда это совершенно рандомные сцены из жизни военного лагеря: какие-то люди отдыхают у костра, что-то покупают у торговца, ругаются, мародерствуют. Это как постепенный наезд камеры ) И любопытно, что Конде всегда упомянут в надписи, но, будучи движущей силой событий, часто остается за кадром.
Чтобы минеральные воды приобрели популярность, их должен расхвалить модный врач, а потом надо, чтобы на рекламу купился и приехал лечиться какой-нибудь знатный человек. Если ему поможет, то и остальным срочно захочется поправить здоровье. Э. Мань пишет, что в Спа ездили Маргарита Наваррская, принц Оранский и Фридрих Великий; Форж прославился благодаря Людовику XIII, а Бурбон-л'Аршамбо — Гастону Орлеанскому: он там вылечился от подагры. Принцесса Конде, жена Анри-Жюля, в 1687 г. отдыхала в Бурбоне со старшей дочерью. Мария-Луиза и Анна Гонзага благодаря доктору Курраду уважали Пуг-лез-О недалеко от Невера.
Существовал определенный порядок лечения. Новоприбывшим пациентам следовало очистить организм проверенными способами, сделать кровопускание, а затем соблюдать режим, не переедать и ни в коем случае не перенапрягаться. Каждое утро надо было постепенно выпивать от 20 до 60 унций воды (примерно 0,6 — 1,5 л), а в перерывах между стаканами прогуливаться и жевать специи. Затем в течение дня предписывалось избегать дождя, ветра, тумана, жары и чрезмерных усилий, в т.ч. почему-то не следовало усердствовать при расчесывании волос. Разрешалось степенно гулять верхом на муле и наслаждаться легкой беседой. Категорически запрещалось волноваться, а значит и развлекаться, в т.ч. чтением, балами, танцами и галантными приключениями. (Насчет развлечений, конечно, курортники своевольничали, а герцог де Лонгвиль даже раздобыл комедиантов).
Многим вода помогала, но не всем. У мадам де Монтеспан, например, не только колено не прошло, но и другие суставы заболели.
А Буало в 1687 г. приехал в Бурбон лечить свою астму и писать исторический труд, потому что лучший режим для работы можно найти разве что в тюрьме. Он был глубоко разочарован: легче ему не стало, и вдобавок он подхватил в Бурбоне сильный насморк, а вылечился от него только через год, когда снова простудился.
Отредактировано (2025-04-27 12:25:02)
После 24 июля 1665 г. возникает некоторое затишье: следующее письмо в Польшу господин принц напишет только 5 августа. Но зато там будет вообще про всё, от оспы до гинекологии и от мюнстерского епископа до хамства Лозена.
С Анри-Жюлем что-то произошло в этот период: он намекает на некий несчастный случай. Что бы это могло быть? Наверное, не просто насморк или усталость от большого света, про это он бы так и написал. Работал по восемь часов в день? Упал с лошади? Не вписался в дверь и получил синяк под глазом? Во всяком случае, газета подробностей не сообщает.
В дневнике Ормессона упомянуты только дрязги королевского семейства из-за завещания королевы-матери: она отписала кольца внучке, Марии Луизе, и этим недовольны все. Король считает, что его лишили наследства, Месье считает, что брат перепутал его со счетоводом,а Мадам в кои-то веки с ним согласна хотя бы в том, что кольца ребенку ни к чему.