O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

Анон · 2024-01-19 12:46:08

Склад анекдотов, сплетен и других офигительных историй про Людовика II де Бурбон-Конде, великого полководца с тонкой душевной организацией.

▼Портрет героя: картина маслом⬍

▼Литературный портрет⬍

Герцогиня де Монпансье. "Портрет принца Конде". Перевод доброго анона-гостя
В том же комменте анон принес цитату из "Любовной истории галлов" Бюсси-Рабютена.
Мнение кардинала де Реца

▼А. Дюма, "Двадцать лет спустя"⬍

*Petit-maîtres — "маленькие господа", прозвище с намеком на бунтарство ("маленькие хозяева Франции"). Приятелей Конде из кружка Шантийи времен его юности еще иногда называют "damoiseaux". Словарь Брокзауза и Ефрона дает такое определение: "damoiseau из domicellus — это название носили сыновья феодальных сеньоров, пока они подготовлялись, в качестве пажей, а затем оруженосцев, к принятию рыцарского звания." Многие из этих молодых людей сопровождали Конде в военных кампаниях и погибли. Например, Гаспар Колиньи де Шатийон, погибший при Шарантоне.

▼Хронология⬍

1604 — Родился Антуан III де Гиш, позднее герцог де Грамон.
1619, 28 августа, Венсенский замок — родилась Анна-Женевьева де Бурбон-Конде, герцогиня де Лонгвиль
1621, 8 сентября — родился Людовик II де Бурбон, герцог Энгиенский.
1623 — родилась Марта дю Вижан.
1627, 29 мая — родилась Анна Мария Луиза Орлеанская, Великая Мадемуазель
1628, 25 февраля — родилась Клер-Клеманс де Майе-Березе
1629, 11 октября — родился Арман де Бурбон, принц де Конти.
1630, 2 января — Луи начинает учебу в иезуитском коллеже Св. Марии в Бурже.
1633 — помолвка Луи с Клер-Клеманс де Майе-Брезе.
1635 — Луи заканчивает учебу в Бурже.
1636, 2 февраля — Луи представлен ко двору.
16 марта — Луи королевским приказом замещает отца в Бургундии на время военной кампании.
1637 — Луи обучается в Королевской академии г-на Бенжамена.
1638 — Луи королевским приказом замещает отца в Бургундии на время военной кампании.
1640 — герцог Энгиенский служит под командованием маршала де Ламейере.
Июль-10 августа — осада Арраса (успешная).
1641, 11 февраля — свадьба с Клер-Клеманс де Майе-Брезе.
1643, 19 мая — победа при Рокруа.
26 июля — рождение Анри-Жюля, герцога Энгиенского
1644, 3-9 августа — победа при Фрайбурге
1645 — захват Майнца, Филипсбурга, победа при Нердлингене
1646 — захват Дюнкерка
1646, 26 декабря — смерть Генриха II де Конде, титул переходит к его сыну.
1647 — вице-король Каталонии, неудачная осада Лериды.
Дом Конде получает в качестве особой королевской милости крепости Стенэ, Клермонт-ан-Аргонн и Жаметц.
1648 — победа при Лансе.
Окончание Тридцатилетней войны и начало парламентской фронды (1648-1649).
18 января 1650 — 7 февраля 1651 — под арестом вместе с младшим братом, принцем де Конти, и мужем сестры, герцогом де Лонгвилем.
1651-1653 — Фронда принцев
1651, 5 июля — Конде уезжает из Парижа.
1652
24 марта — 3 апреля — путешествие из Анже в Лоррис.
7 апреля — битва при Блено.
4 мая — сражение армии принцев с армией Тюренна.
10-11 Мая — захват аббатства Сен-Дени.
2 июля — битва в Сен-Антуанском предместье.
4 июля — бунт и разгром собрания в парижской ратуше
Ноябрь — Конде обвиняют в оскорблении величества.
1653 — бегство Конде в Испанию.
Август — начало кампании во Франции совместно с эрцгерцогом Леопольдом и Фуэнсалданьей.
Гиень или Жьен (?) и Бордо сдаются роялистам. Герцогиня де Лонгвиль сдается и уезжает в один из замков мужа.
Принц Конти мирится с Мазарини под обязательство жениться на одной из его племянниц.
Принцесса Конде с сыном едет в Дюнкерк, затем в Валансьен. Анри-Жюль встречается с отцом в его лагере у Рокруа, и Конде определяет сына в иезуитскую школу в Намюре.
1654
Январь-март — процесс над Конде. Король прелседательствует в собрании парламента, принцев и пэров Франции. Конде и его сторонникам вынесен смертный приговор. На Гревской площади состоялось несколько публичных казней эффигий (кукол) преступников через повешение.
Захват Стенэ и других крепостей Конде армией короля.
3 июля — август — осада Арраса (совместно с Фернандо де Солис, Фуэнсалданьей, эрцгерцогом Леопольдом, лотарингцами под руководством Франсуа, младшего брата Карла Лотарингского). Выигрывает Тюренн. Конде прикрывает отступление армии союзников.

1655 — проигранная кампания и разрыв отношений с Тюренном.
Тюренн захватывает город Конде.

1656 — смена правительства в Испанских Нидерландах. Вице-королем становится дон Хуан Австрийский, вместо Фуэнсалданьи командует Карасена.
Конде снимает осаду с Валансьена и Камбре, и отбивает город имени себя.
Рождение дочери Конде, мадемуазель де Бурбон.

1658 — поражение в битве при Дюнкерке.
1659 — возвращение во Францию.
Пиренейский мир.
1666, 26 февраля — смерть принца де Конти.
1668 — Конде завоевывает Франш-Конте.
1669 — Конде участвует в королевских выборах Речи Посполитой (и проигрывает).
1672-1674 — один из военачальников во время Голландской войны.

1675 — Эльзас, завершение кампании после смерти Тюренна.
1679, 5 апреля — умирает герцогиня де Лонгвиль.
1686,11 декабря — принц Конде умирает в Фонтенбло.

▼Персоналии⬍

Бофор, Франсуа де Бурбон-Вандом герцог де (16 января 1616 — 25 июня 1669). Прозвище — "Король рынков". Один из вождей Фронды.

Бурдело, Пьер Мишон (2 февраля 1610 – 9 февраля 1685) — врач принца Конде, либертин, ученый, основатель "Академии" имени самого себя.

Бюсси-Рабютен, Роже де Рабютен, граф де Бюсси (1618—1693) — французский писатель, академик, генерал-лейтенант. Кузен мадам де Севинье. Был другом и соратником принца Конде, затем перешел на сторону короля. Автор мемуаров и скандально известной "Любовной истории галлов". Ему же приписывают "Галантную историю Мадам и графа де Гиша". В 1659 сослан за оргию в замке Руасси. В 1665 году избран членом Академии; в том же году отправлен в Бастилию, где провел 13 месяцев, а затем снова в ссылку.

Гастон Жан Батист Французский, герцог Орлеанский (25 апреля 1608 — 2 февраля 1660) — герцог Анжуйский (1608—1626), герцог Орлеанский (1626—1660), младший (третий) сын короля Франции Генриха IV Бурбона и Марии Медичи.

Генриетта Анна Стюарт, герцогиня Орлеанская — жена Филиппа I Орлеанского, имеет постоянную резиденцию в треде сериала "Версаль"

Гито, Гийом де Пешпейру-Коменж, граф де /Guillaume de Pechpeyrou-Comminges, comte de Guitaut et marquis d'Époisses (5 октября 1626 — 27 декабря 1685) — приближенный принца Конде и его камергер. Попал в плен при Ленсе. Участник Фронды, затем служил испанцам, венулся во Францию вместе с Конде. Арестовывал принцев и отвозил в Венсенский замок Франсуа де Коменж де Гито — старший родственник Гийома.

Гиш, Ги Арман де Грамон, граф де (1637 — 29 ноября 1673) — французский генерал, известный своим умом и храбростью. Старший сын маршала де Грамона, миньон Филиппа Орлеанского, поклонник Генриетты Английской. Живет здесь и в треде сериала "Версаль".

Грамон, Анна Луиза де (1627-1666) — сестра маршала де Грамона, жена маркиза де Фекьера.

Грамон Антуан III, герцог де (1604 — 12 июля 1678) — маршал Франции, пользовался большим уважением при дворе. Друг принца Конде. Во время Фронды был на стороне короля. Входил в состав собрания, которое приговорило принца Конде к смерти.
Отец графа Ги Армана де Гиша, графа де Лувиньи и принцессы Монако, воспитатель де Лозена.

Грамон, Филиберт, шевалье, затем граф де (1621 — 30 января 1707) — младший единокровный брат герцога Антуана III де Грамона, придворный.

Гурвиль, Жан Эро, барон де /Jean Hérault, baron de Gourville (11 июля 1625 — 14 июня 1703) — секретарь принца Марсийяка, затем герцога де Ларошфуко, один из участников Фронды. В 1653 - интендант Каталонской армии. 1655-1661 - на службе у Фуке. После падения Фуке приговорен к смерти через повешение, бежал в Нидерланды. В 1671 за оказанные Франции услуги в Испании помилован. С 1669 г. управляющий на службе у принца Конде.

д’Аркур и Арманьяк граф, виконт де Марсан, Анри Лотарингский (20 марта 1601 — 25 июля 1666) — младший сын герцога д'Эльбёфа (младшая ветвь Лотарингского дома, Гизы). Великий конюший Франции, участник войны за мантуанское наследство, Тридцатилетней войны и Фронды. В 1653 г. поссорился с Мазарини и перешел на сторону Фронды, хотя и ненадолго. За свою жемчужную серьгу прозван Cadet la Perle. Отец графа д'Арманьяка, шевалье де Лоррена и виконта де Марсана.

д'Окенкур, Шарль де Монши, маркиз (1599 — 13 июня 1658) — маршал Франции. Перешел на службу Испании, в 1659 г. погиб при обороне Дюнкерка.

Декарт, Рене (31 марта 1596 — 11 февраля 1650) — собственно, Декарт.

Колиньи, Жан де, граф де Салиньи и барон де Ламотт-Сен-Жан (25 декабря 1617 — 16 апреля 1686) — французский генерал, соратник принца Конде.

Ларошфуко, Франсуа VI, герцог де (15 сентября 1613 — 17 марта 1680), до 1650 принц де Марсийяк — писатель, участник Фронды.

Лонгвиль, Анна-Женевьева де Бурбон-Конде, герцогиня де (28 августа 1619 — 5 апреля 1679) — дочь Генриха II де Конде, сестра Великого Конде и принца де Конти. Супруга Генриха II де Лонгвиля и любовница Ларошфуко.

Лонгвиль, Генрих II Орлеанский, герцог де (6 апреля 1595 — 11 мая 1663) — один из вождей Фронды, муж Анны-Женевьевы де Бурбон-Конде.

Монморанси-Бутвиль, Франсуа-Анри де (8 января 1628 — 4 января 1695) — он же маршал Люксембург.

Монморанси-Бутвиль, Элизабет-Анжелика де (8 марта 1627, Париж — 24 января 1695), она же герцогиня де Шатийон, она же принцесса Мекленбургская, она же герцогиня Изабель, она же "Прекрасная Бутвиль" — сестра маршала Люксембурга, жена, а потом вдова герцога де Шатийона.

Монпансье, Анна Мария Луиза Орлеанская, герцогиня де (29 мая 1627 года — 3 апреля 1693 года) — Великая (Старшая) Мадемуазель, дочь Гастона Орлеанского.

Немур, Карл Амадей Савойский, герцог Немурский и граф Женевы (12 апреля 1624 — 30 июля 1652). Отец Марии Джованны Савойской, принцессы Немурской, и Марии-Франциски-Елизаветы Савойской, принцессы Немурской.

Паскаль, Блез (19 июня 1623 — 19 августа 1662) — французский математик, механик, физик, литератор, философ и теолог.

Ренодо, Теофраст (1586 — 25 октября 1653) — врач, с 30 мая 1631 г. издавал "Газету".

Роберваль, Жилль Персонн де (9 августа 1602 — 27 октября 1675) — французский математик, механик, астроном и физик, член Академии наук.

Тулонжон, Анри граф де — единокровный младший брат Антуана III де Грамона.

Тюренн, Анри де Ла Тур д’Овернь, виконт де (11 сентября 1611 — 27 июля 1675) — французский полководец, маршал Франции (1643), главный маршал Франции (с 1660 года).

Фекьер, Исаак де Па, маркиз де (1618-1688) — французский посол в Швеции в 1672-1682 гг.

Филипп I, герцог Орлеанский, он же Месье (21 сентября 1640 — 9 июня 1701) — имеет постоянную резиденцию в треде сериала "Версаль".

Шаваньяк, Гаспар, граф де / Gaspard comte de Chavagnac(1624 — 11 февраля 1695 г.) — офицер, дипломат. Во время фронды был на стороне принца Конде. После резни в Парижской мэрии перешел на сторону короля. С 1665 на службе Филиппа IV Испанского, затем императора. В 1681 получил право вернуться во Францию.

Шатийон, граф Гаспар IV де Колиньи, маркиз д'Андело, герцог де (9 июня 1620 — 9 февраля 1649), — французский генерал, соратник принца Конде.

Шевалье де Лоррен, Филипп д'Арманьяк (1643 — 8 декабря 1702) — невинный принц.миньон Филиппа I, герцога Орлеанского. Имеет постоянную резиденцию в треде сериала "Версаль".

Янсен, Корнелиус (28 октября 1585 — 6 мая 1638) — знаменитый голландский епископ, основатель католического богословского учения, известного как янсенизм.

▼Источники⬍

▼Песенка о прадедушке героя⬍

▼Батальные и придворные сцены в живописи⬍

▼Принц Конде в художественной литературе⬍

▼Принц Конде в фильмах⬍

▼Словари⬍

Списки в шапке обновляются.
Если нет ссылки на книгу в комментарии, эта книга скорее всего есть в разделе "Источники".

Что выращивал Великий Конде в Венсене?

Гвоздики(голосов 6 [66.67%])
66.67%
Тюльпаны(голосов 3 [33.33%])
33.33%

Всего голосов: 9

Гости не могут голосовать

Отредактировано (2024-04-23 20:36:25)

Анон · 2024-01-19 17:43:30

Среди прочих событий Фронды как-то незаслуженно затерялось путешествие из Ажена в Лоррис.

▼Скрытый текст⬍

В феврале 1652 года Конде, не добившись судьбоносных успехов на юге, решил отправиться туда, где в долине Луары стояла армия принцев, разделенная пополам. Разделена она была потому, что два военачальника — герцог де Бофор и герцог де Немур — друг друга терпеть не могли, встречались только затем, чтобы поскандалить, и не двигались с места. Километрах в тридцати к югу располагалась королевская армия, более малочисленная и тоже разделенная на две части, но по весьма прозаическим причинам: еды не хватало. Королевские полководцы, виконт де Тюренн и д'Окенкур, прекрасно сознавали, что их силы в меньшинстве, и тоже никуда особенно не торопились. Конде решил нарушить идиллию и покомандовать вместо Бофора и Немура.

В конце марта 1652 г. он собирался преодолеть километров шестьсот по весьма неспокойной местности. Конде не мог ехать во главе армии на белом коне, как привык, и открыто путешествовать с небольшим эскортом тоже было опасно. Конде объявил, что государственные дела требуют его присутствия в Бордо, но, выехав из Ажена, вскоре поменял направление. С ним ехали девять человек, эдакое Братство Кольца: герцог де Ларошфуко, его сын, принц Марсийяк, и двое офицеров, Берсене и Сент-Ипполит; остальные были из давних подчиненных Конде: Гито, Шаваньяк, Гурвиль, а также личный слуга Конде по фамилии Рошфор. Наконец, с ними ехал гасконец, маркиз де Леви, у которого было письменное разрешение на переезд в Овернь. Вся компания ехала в качестве сопровождающих де Леви. Для маскировки все даже оделись попроще, а особо узнаваемые личности взяли себе фальшивые имена. Отряд вооружился четырьмя мушкетами (свой Конде тут же передал слуге для транспортировки).

Конде сразу задал быстрый темп, как это было у него в обыкновении. Пока ехали по глухим деревням, получалось неплохо. Спали где придется, в каких-то сараях; за едой посылали кого-нибудь в ближайшую деревню. Однажды остановились в доме, где у хозяйки не нашлось никакой еды, кроме яиц. Она решила сделать гостям омлеты. Конде неожиданно заинтересовался процессом и пожелал очередной омлет приготовить лично. Всё было хорошо, пока дело не дошло до эффектного переворачивания: Конде вполне удачно подбросил омлет, только приземлился он не на сковородку, а в очаг, отчего голодные зрители стали изъявлять неудовольствие, а Гурвиль попросил хозяйку этому повару больше их ужин не доверять.

Разумеется, скоро начались приключения. Какой-то прохожий узнал Конде и поздоровался с ним. Тот посмеялся и признал сходство, но назвался простым дворянином. Спутники активно кивали (и их было больше), поэтому прохожий признал, что обознался.

На четвертый день марш-броска Конде был бодр и весел, но Марсийяк хлопнулся в обморок от усталости. Лошади тоже утомились. Ларошфуко одолела боль в суставе — он не мог надеть сапог. Стало ясно, что с походной жизнью надо завязывать и искать нормальный ночлег. Остановились в доме у некоего арендатора Леви. Шаваньяк отправился в деревню, чтобы купить лошадей. Коня для господина принца Шаваньяку уступили бесплатно. Умиляться патриотизму неизвестного барышника долго не пришлось, поскольку Ларошфуко узнал подаренную лошадь: она недавно исчезла с его собственной конюшни.

Тем же вечером арендатор, который был совсем не в курсе дел де Леви и его спутников, принялся развлекать гостей беседой и пересказывать сплетни о доме Конде, в особенности же о похождениях мадам де Лонгвиль, известных даже в этом медвежьем углу. Тут спутникам Конде с трудом удалось удержать его от немедленного смертоубийства и сменить тему разговора.

Через пару дней и без особых происшествий (впрочем, юный Марсийяк едва не утонул при переправе через какую-то речку), Конде и компания оказались довольно близко к цели.

Тут ситуация несколько обострилась, потому что в противостояние короля и принцев вмешалась Великая Мадемуазель, дочь Гастона Орлеанского. Эта милая девушка буквально спросила у папы, можно ли ей пожалуйста взять город Орлеан для армии принцев. Гастон то ли в шутку, то ли всерьез разрешил: сам он ничего делать не собирался, как обычно. Мадемуазель с парой фрейлин приехала к стенам Орлеана, назвалась и потребовала открыть ей ворота. Наместник отказал, но горожанам Мадемуазель понравилась, и они проводили ее в город через ворота, выходившие на реку. Мадемуазель взяла Орлеан под контроль, и баланс сил в округе изменился. Кроме того, прошел слух, что Конде куда-то пропал с юга. Естественно, королевские жандармы его теперь очень ждали и искали.

Маркиз де Леви устроил отряду Конде паромную переправу через Луару в укромном месте, вдали от бродов и мостов, а потом отправился своей дорогой. Остальные двинулись по дороге к городку Ла Шарите. Они совсем не собирались туда заходить, потому что Конде был в ссоре с местным начальником, графом де Бюсси-Рабютеном. Гито, бывший тут же в отряде, получил когда-то повышение, которого добивался Бюсси-Рабютен, и тот так обиделся, что служил теперь королю верой и правдой. Проводник, однако, заблудился, и путники по ошибке оказались прямо у городских ворот. Конде решил еще пощекотать нервы: стал требовать менеджера и чтоб ворота немедленно открыли. К счастью, Бюсси куда-то уехал по делам, а Гурвиль сказал что-то вроде "Простите, уже уходим", и они и правда ушли.

Конде надоело прятаться в кустах: через очередной городок, Косне, он решил проехать днем и не скрываясь. Так и мотивировал свое решение: хочу, мол, всем рассказывать, как проехал незамеченным по вражеской территории, не прилагая для этого никаких усилий. Вслед за его отрядом из города выехали два всадника — явно в сторону королевских позиций. Конде его спутники прикрыли, но проезжавшие явно узнали Гито и Шаваньяка. Шаваньяк предлагал свидетелей сразу подстрелить; Гито протестовал, что его лично никак не могли узнать. Большинством голосов победили гуманизм, лень и спешка. Но Шаваньяк был прав. Узнали не только его и Гито. Слуга Конде, Рошфор, в тот день проспал и догонял хозяина один. В Косне его поймали. Под дулом пистолета он признался, что принц действительно рядом. Пока в городе снаряжали гонцов к королю, Рошфор сбежал и предупредил Конде, что его ищут. Теперь уж поневоле пришлось свернуть в леса и болота. Говорят, что Гито за свой человеколюбивый совет был удостоен высочайшего пинка и нелюбезного пожелания окончить дни на эшафоте.

Через какое-то время путники достигли владений госпожи де Шатийон. Хозяйки дома не было, но она всегда симпатизировала партии Конде, и его охотно пропустили за ворота. Шаваньяк отправился добывать провизию, и несколько отстал, скрываясь от патрулей, а потом его чуть не пристрелил шеф, по собственной инициативе засевший с мушкетом в винограднике. Однако все успешно скрылись за воротами замка; и едва они оказались внутри, как снаружи появился королевский офицер, Сент-Мор, с требованием выдать Конде. Ворота перед ним не открыли, сославшись на приказ хозяйки не пускать никаких солдат — ни королевских, ни армии принцев.

Сент-Мор сделал вид, что поверил, и учтиво откланялся. Но далеко он не ушел и устроил засаду на пути от замка Шатийон к расположению армии Немура в Лоррисе. Конде со своими людьми выступил ночью и намеревался идти именно в ту сторону. По логике он непременно должен был попасть в засаду. Но логика бессильна против человека, который железобетонно уверен в себе и не знает, что делает: Конде без проводника, в темноте и в незнакомой местности заблудился, и Сен-Мор напрасно его прождал.

Ближе к утру принц со своими спутниками все еще косплеил ежика в тумане. Впереди нарисовались какие-то кавалеристы. Не придумав ничего лучше, Конде крикнул: "Да здравствует... кто?" "Вы, монсеньор!", — ответили ему: Конде наткнулся на полк имени самого себя, служивший тогда под началом Немура. Вскоре Конде проводили в лагерь. Тут он наконец-то оказался на своем месте: всех похвалил, отругал, построил, возглавил, всем нашел работу.

Бофор и Немур неделями спорили и не могли решить, какой город им взять первым: Монтарги или Блуа? Конде сходу выбрал Монтарги и явился туда на следующий день. Он достал часы и дал гарнизону час на то, чтобы сдаться. Никаких других осадных орудий не понадобилось. Всё прошло так тихо, что еще дня три никто в округе не догадывался о появлении Конде. Однако Тюренн тревожился и предложил своему коллеге д'Окенкуру на всякий случай перенести лагерь и объединить силы. Тот согласился и собирался выступить на следующий день, но уже не успел. Конде эффектно заявил о своем возвращении: безлунной ночью напал на лагерь д'Окенкура, разгромил там всё и сжёг, а еще захватил тысячу пленных. До короля не так уж далеко оставалось, но тогда Людовика XIV спас маршал де Тюренн. Он сумел устроить Конде ловушку возле городка Блено. Конде вынужден был отступить, но армию сохранил. Обе стороны записали себе победу

#1652

Отредактировано (2024-01-26 11:51:56)

Анон · 2024-01-21 20:48:48

В мае 1652 г принц Конде неожиданно для себя захватил аббатство Сен-Дени.

▼Скрытый текст⬍

Поскольку Тюренн запер армию принцев в Этампе, Конде в Париже оказался в довольно глупом положении. Он был немного как Волдеморт: необходимый крестраж в недоступных ебенях, зато вокруг куча бесполезных пафосных дебилов. Пришлось задуматься насчет ополчения из парижан — тех самых, которых Конде года три назад кошмарил и морил голодом. Не плюй в колодец, как говорится... Впрочем, в его жизни такие неловкие ситуации случались еще не раз.

10 мая прошел слух, что королевские войска подходят к городку Сен-Клу в окрестностях Парижа. Конде и Бофор решили сражаться. Легенда гласит, что Бофор воскликнул: "Кто любит меня, за мной!" Народу он очень нравился, потому что белокурый, симпатичный и не испорчен образованием, как некоторые.

Конде насчет своих добровольцев что-то подозревал и предложил желающим разойтись по домам, но те отказались.

Прибыв с утра в Сен-Клу, грозное воинство выяснило, что тревога ложная. Возвращаться ни с чем было как-то неинтересно, и Конде решил взять по дороге аббатство Сен-Дени. Зачем? Низачем. Чтоб было. А то чо оно?

Дюмон, командир маленького гарнизона Сен-Дени, не пожелал сдаваться и пальнул по ополченцам из пушки. Тех охватила паника, и они разбежались с рекордной скоростью — причем не только горожане, но и половина благородных господ из свиты Конде потом доказывали, что не трусы и не сбежали, а по уважительной причине совершили отрицательное наступление.

Конде силой харизмы собрал свою толпу заново и повел в атаку.

Городишко оборонять Дюмон не смог и заперся в аббатстве. Он согласился выпустить монаха на переговоры к Конде. Осаждать аббатство по всем правилам принцу тоже не улыбалось, так что он воспользовался случаем пустить в ход актерские способности и дать волю всей природной вредности. Перед монахом принц весьма натурально кипятился, ставил коня на дыбы и угрожал сжечь всех, кто не сдастся через пятнадцать минут. Святые отцы перепугались и убедили Дюмона в полной безнадежности их положения, и уговорили сдаться.

В четыре утра гарнизон покинул крепость. Конде зашел позавтракать к монахам, понял, что задолбался, и уехал в Париж. Вслед за ним ушли и его задолбавшиеся спутники. Некоторые потом с гордостью рассказывали, как сражались под началом самого Великого Конде. Но на практике тимбилдинг не очень помог, судя по грядущим событиям в предместье Святого Антония.

Аббатство? Да никому оно не было нужно. Через двенадцать часов Сен-Дени вновь захватили роялисты.

#1652

Отредактировано (2024-01-27 12:38:16)

Анон · 2024-01-22 22:57:58

Бунт 4 июля. Дуэль герцогов. Драка Конде

▼Скрытый текст⬍

После битвы в предместье святого Антония фрондеры столкнулись с бунтом в Париже. Пострадали делегаты в мэрии, собравшиеся договариваться с принцами. Но Гастон тут же слился, а после отъезда принцев с площади в мэрию ворвалась толпа разъяренных людей с пучками соломы на одежде. Это был знак, который носили солдаты Конде, поэтому его и обвинили в безобразии. Ну, еще потому, что разгонять бунтовщиков он не стал. Никаких особых требований во время бунта не выдвигалось, это был просто вульгарный разбой и грабеж. Были убитые и раненые.
Принцам после этого пришлось наводить в городе порядок. Гастона назначили главным, Конде — генералиссимусом (видимо, все еще ждали испанцев), а герцог де Бофор должен был, собственно, отвечать за порядок. Он бы справился куда лучше, если бы не злейший его родственник и заклятый друг, герцог де Немур. Немур был женат на сестре Бофора и вечно они с Бофором выясняли, кто главнее, у кого предки благороднее, и кто кого заборет. У Бофора еще сохранялось некоторое критическое отношение к своему состоянию, а вот Немур от ненавизди аж кушать не мог. Обычно друзья и родственники старались держать своих буйных психов в разных городах, но Немура ранили, и ему пришлось задержаться в Париже. Когда дата его отъезда определилась, Немура специально заставили пообещать, что он к Бофору до отъезда не полезет, и, кажется, подали вредную идею. Немур таки не утерпел и вызвал Бофора на дуэль, по состоянию здоровья — на пистолетах. Бофор убил Немура, но секунданты Немура зарезали секундантов Бофора. Не знаю, можно ли считать это ничьей по очкам.

Конде хотел помешать поединку, но опоздал. То ли лихорадка его одолела, то ли переговоры, то ли ежедневные кровопускания, прописанные врачом в качестве лекарства от прочих неприятностей, — но, говорят, даже ему поплохело при виде беспредела. Конечно, насилие же не выход и всё такое.

Иронично получилось, потому что на следующий день Конде пошел к Гастону — поддержать своего приятеля, который поссорился с каким-то дворянином и теперь хотел, чтобы Гастон рассудил их. Конде стал давить на ответчика, но тот не пожелал уступать. Тогда Конде ответчика стукнул, а тот дал сдачи. Поднялся переполох, все забыли, зачем собрались, и ответчика свезли в Бастилию за покушение на принца крови.

Конде потом было неловко, и он сам старался вытащить из Бастилии дворянина, с которым подрался.

#1652

Отредактировано (2024-01-27 12:50:02)

Анон · 2024-01-23 00:11:41

Не могу понять, что Конде выращивал в Венсене. Есть версии про гвоздики и про тюльпаны. Но его доставили в Венсен 18 января. Для гвоздик нормально, а вот насчет тюльпанов есть сомнения.

Отредактировано (2024-01-25 06:03:31)

Анон · 2024-01-24 23:13:19

Всегда было интересно, как барочные французы управлялись со своими модными локонами.
Оказалось, всякое бывало. Как-то на вечеринке у Гастона Орлеанского некий распорядитель случайно угодил своим жезлом прямо в шевелюру герцога Энгиенского. Тот рассвирепел, сломал злополучную палку и лично поколотил ее владельца. Идеи непротивления злу насилием явно не пользовались тогда популярностью.

Анон · 2024-01-24 23:26:14

Отдельно доставляют интерпретации одних и тех же событий биографами Конде и его жены.

▼Скрытый текст⬍

У одних любимца — героя и гения — насильно женили на пошлой мещанке, которая должна была ценить возможность разделять с мужем невзгоды и изгнание, но скудным умишком так и не поняла своего счастия. От нее сын унаследовал безумие, а от отца — тонкую душевную организацию.

Биографы Клер-Клеманс рассказывают, как невинное дитя выдали замуж за беспутного и бессердечного человека. Святая женщина страдала и скиталась, пока не сошла с ума от горя (вариант: жестокий муж и неблагодарный сын лгали о ее безумии, чтобы под этим предлогом ограбить ее и запереть в глуши).

И ведь всё небезосновательно.

Зато при сравнении можно найти новые подробности. Например, о том, как кардинал Ришелье, который переживал за отношения племянницы больше чем за свои, отправил ее с мужем в свадебное путешествие в какую-то деревню Мерлу. Клер-Клеманс подхватила оспу, и сельская романтика превратилась в карантин. У кардинала не забалуешь, так что герцог Энгиенский сидел с больной женой как миленький. Но когда Клер-Клеманс выздоровела, супруги немедленно уехали и снова зажили в полном согласии: она в Париже, он в армии.

Мерлу... как бы не это поместье госпожа де Шатийон через 10 лет получила по завещанию вдовствующей принцессы Конде. Еще удивлялись, почему наследник так легко согласился и не оспаривал завещание матери. Неудивительно, если оспа была его лучшим воспоминанием об этом месте.

Отредактировано (2024-02-20 01:53:33)

Анон · 2024-01-26 00:24:09

В 1652 де Грамон уехал к себе в Бидаш и переписывался с Конде. Они вроде как дружили, несмотря на разногласия. Интересно, что пятнадцатилетний граф де Гиш часто бывал в гостях в особняке Конде. Конде писал де Грамону, что его сын умен, внешне похож на отца и тот будет им доволен.

Те письма Конде, что мне доводилось видеть в мемуарах Мадемуазель и изданной переписке с Марией Гонзага, — вежливые, ясные и рассудительные, с уважительными формулировками и подписью типа "ваш покорный слуга". По форме не придраться, но по существу иногда издевательство — когда он из-под палки пишет отцу или кардиналу де Ришелье, например. С де Грамоном Конде гораздо ласковее, но по спокойному тону я бы ни в жизнь не угадал, что это пишет человек в достаточно напряженной ситуации и с долгосрочными планами максимум на пару дней вперед.

В окаянстве своем Конде дошел до того, что дал второму сыну, родившемуся в сентябре 1652, титул герцога де Бурбона, а не герцога д'Альбре. Впрочем, с самого начала было ясно, что этот ребенок долго не проживет. По примеру сестры Конде назвал ребенка в честь города, где он родился — Луи-Бордо. Сын госпожи де Лонгвиль — Шарль-Парис.

UPD. Старшего сына Конде назвали Анри-Жюль. Как это часто бывает с занятыми родителями, Конде после
его рождения немного отвлекся и повторно обратил внимание на мальчика, когда тому было уже пора в школу. Видимо, это случилось примерно в 1650, пока Конде был в заключении, а его жена с сыном покоряли Бордо. Второе имя ребенка было дано в честь крестного, Джулио Мазарини, и по понятным причинам не использовалось во время фронды. Так что стал он Анри-Луи.
UPD 2. Когда Конде вернулся во Францию и искал дружбы Мазарини, Анри-Луи переименовали назад в Анри-Жюля.

Отредактировано (2024-01-30 19:59:34)

Анон · 2024-01-26 11:31:34

Статья о письмах принца Конде в годы фронды и изгнания 1648-1659
Любопытное исследование о том, как принц использовал формулы вежливости в разных обстоятельствах. Польской королеве, например, и он, и его сын писали со всеми реверансами, несмотря на ее просьбы быть проще. Гастону доставалось уважение в открытых обращениях, а за кулисами — по обстоятельствам. С Кромвелем было сложно определиться: кто он такой вообще и как ему писать? А деньги очень нужны, поэтому писать надо. Испанцев и эрцгерцога Леопольда — своих новых работодателей — Конде уважает, но не очень, и старается держаться с эрцгерцогом на равных. Ну или хотя бы не как со своим королем. Папу римского Конде уважает изо всех сил, что вызывает некоторые подозрения: уж не наплясал ли часом господин принц на отлучение от церкви? ))
Друзьям Конде писал еще и записки без лишних формальностей. И, наконец, есть письма подчиненным, где в основном прямые распоряжения. Вот там, кстати, и экспрессия появляется по поводу каких-то событий.

Отредактировано (2024-01-26 11:40:42)

Анон · 2024-01-26 17:44:38

Дюма и сплетня про кондецест — это было прям внезапно. Он тут пишет, как вышло, что госпожа де Лонгвиль в начале фронды была против своего младшего брата, принца Конде.

▼Скрытый текст⬍

https://coollib.com/b/586694-aleksandr- … rvaya/read
По времени, правда, не совсем совпадает. С Мартой дю Вижан Конде расстался раньше, когда стало ясно, что развод ему не светит, т.е. около 1643-44 гг. Вроде бы они больше не общались. Правда, Конде всё равно препятствовал ее замужеству, когда маршал де Грамон просил ее руки для маркиза де Сен-Мегрена. Марта ушла в монастырь в 1647 и принесла обеты в 1649 г. Но кто знает — может, госпожа де Лонгвиль была лучше осведомлена или злопамятна.
А Сен-Мегрен, неудавшийся жених Марты, погиб в 1652 г. в Сен-Антуанском предместье. Говорят, хотел лично убить Конде, но не сложилось.

UPD. Те же намеки на "слишком нежную дружбу в "Двадцать лет спустя". Не померещилось, значит.

▼Скрытый текст⬍

Кто же это такой осведомленный и кому хватило наглости распространять подобные слухи? Конде на болтовню о сестре болезненно реагировал, так что, пожалуй, относительно безопасно обсуждать ее личную жизнь можно было разве что в годы изгнания принца.

Отредактировано (2024-01-28 08:54:54)

Анон · 2024-01-26 21:45:17

В феврале 1653 г. Конде уехал в Стенэ, чтобы перевести дух. Он уже пару раз с лета 1652 г. отказался от королевской амнистии и предпочел перейти на сторону испанцев, чтобы не признавать поражение. Выглядело это как продолжение гражданской войны. Конде ушел с остатками армии принцев. Минус полки Гастона (как неожиданно), плюс поддержка Карла Лотарингского.

Конде уже был приговорен к смерти за предательство, лишен титулов, а его имущество передано другим владельцам. Среди этих новостей ему сообщили, что королевские войска разорили Шантийи и уничтожили принадлежавшую принцу коллекцию заморских птиц, среди которых отмечен пеликан, единственный в своем роде во Франции.

У Конде было весьма свирепое настроение. Перебежчик докладывал, что Конде собирался уже в марте стать хозяином в приграничье и двинуться на Париж. Он говорил, что однажды заставит людей искать то место, где стоял этот город. О короле Конде отзывался почтительно, о королеве и парижанах — враждебно, угрожал отыграться на министрах и злорадствовал по поводу ареста кардинала де Реца. Всё это вполне правдоподобно, особенно насчет де Реца: Конде явно был из тех людей, которые непременно скажут при случае: "А я же говорил!" Ну, Конде и правда так говорил. Но кардинал тоже любил быть правым, просто не рассчитал немного. В Венсенском замке он проводил время с пользой: писал ученый труд и консультировал соседа как юрист.

Так что жалко тут в основном птичек, особенно пеликана.
#1653

Анон · 2024-01-27 08:59:25

В августе 1653 возле Сен-Кантена армии Тюренна и Конде стояли друг напротив друга, но никуда не двигались, потому что одному Конде не хватило бы сил, а Фуэнсалданья желал воевать с комфортом — то сиесту соблюдал, то ждал подвоза припасов. Во время паузы офицеры Тюренна ездили к Конде поздороваться. Конде сопровождали всего два человека: капитан его гвардии и еще один дворянин. Некто Пюйсегюр дружил с Конде, но служил королю. У него случился занятный конфликт интересов: Пюйсегюр не поехал на встречу, объясняя, что "хотя он весьма хотел бы иметь честь и удовольствие видеть его высочество, он все же чувствовал бы, что пренебрег своим долгом, если бы встретил его столь незащищенным и не попытался захватить в плен". Он был человек старой школы, а во времена кардинала Ришелье такой фигни не было, и плохо пришлось бы упустившему хорошую возможность.

Тюренн обниматься с Конде вроде бы не ездил, но письма писал, о здоровье беспокоился. Конде слег с лихорадкой, когда осаждал Рокруа осенью. Тюренн ему писал в октябре: "Покорно прошу вас дать распоряжение кому-нибудь из ваших приближенных сообщить подателю сего письма новости о вашем здоровье, поскольку оно меня очень беспокоит", и далее заверял в своем искреннем уважении. Просится, конечно, ответ "Не дождетесь!", но не Тюренну же. Графу де Фуэнсалданья можно было бы так ответить, но он здоровьем Конде вовсе не интересовался. Судя по его поведению, он надеялся, что если будет Конде игнорировать, тот сам куда-нибудь денется.

#1653

Отредактировано (2024-01-29 00:30:38)

Анон · 2024-01-27 13:18:32

В 1654 Конде всё ещё никуда не делся. Они с Фуэнсалданьей осаждали Аррас и даже писали друг другу.
У обоих был ужасный почерк. Конде пишет графу: "Не смог прочитать ваше письмо от места, отмеченного крестом, и до конца. Прошу вас рассказать мне, о чем там говорится. Если бы я сам писал хоть немного лучше, я бы вас не упрекал: но, думаю, я имею право упрекать кого угодно по этому поводу, ибо твердо уверен, что нет почерка хуже моего".

Анон · 2024-01-27 16:08:23

Конде с женой из "Вателя", то есть образца 1671 года. Сходство отдаленное, и очень сомневаюсь, что они так когда-нибудь позировали. Но у нас не так много киношного Конде, чтобы придираться.

▼Скрытый текст⬍

Клер-Клеманс, видимо, в кокетливом образе со своего воинственного портрета.

▼Скрытый текст⬍

Анон · 2024-01-27 18:09:16

Про арест Конде лучше Дюма всё равно не рассказать.

▼Скрытый текст⬍

Арест принца де Конде, его брата и его зятя был назначен на полдень 18 января; он должен был произойти в тот момент, когда все трое отправятся в совет.
Накануне вечером герцог Орлеанский прислал уведомление, что по причине болезни он не сможет присутствовать на этом совете.
Утром того дня принц де Конде отправился с визитом к Мазарини и застал его занятым разговором со слугой герцога де Лонгвиля, Приоло, которому кардинал поручил передать его господину тысячу добрых слов и попросить его непременно быть на совете. При виде принца кардинал хотел прервать беседу, чтобы приветствовать его, но Конде, сделав ему знак не тревожить себя, подошел к камину.
Возле этого камина, сидя за столом, государственный секретарь Лионн писал какие-то приказы, которые при виде принца он сунул под сукно: это были приказы, необходимые для ареста.
Побыв у Мазарини около четверти часа и побеседовав с кардиналом и Лионном, принц попрощался с ними и отправился обедать к принцессе де Конде, своей матери. Он застал ее в крайнем беспокойстве. Принцесса нанесла в то утро визит королеве и, обладая правом входить в королевские покои в любой час, смогла пройти прямо в спальню ее величества. Королева, сказавшись больной, лежала в постели, хотя ее лицо, на котором не было никаких следов болезни, явно опровергала ее слова. Более того, королева казалась неуверенной и смущенной в присутствии своей подруги, и эта подруга, припомнив, что она видела королеву почти в таком же состоянии в день ареста герцога де Бофора, посоветовала сыну держаться настороже. Принц улыбнулся, вынул из кармана какое-то письмо и, подавая его матери, произнес:
— Я полагаю, сударыня, что вы ошибаетесь, матушка; я видел вчера королеву, и она была со мной чрезвычайно любезна, а вот письмо, которое я позавчера получил от кардинала.
Принцесса взяла письмо и прочитала его. Оно и в самом деле было такого характера, что могло успокоить даже самого робкого человека. Вот оно, мы воспроизводим его слово в слово:
«Я обещаю господину принцу, что, в согласии с волей короля и приказом королевы-регентши, никогда не изменю его интересам и буду содействовать им во всем и вопреки всему. Я прошу Его Высочество считать меня своим покорнейшим слугой и удостаивать своим покровительством, которое я постараюсь заслужить со всей покорностью, какую Его Высочество может потребовать от меня. Что я и удостоверяю своей подписью, сделанной в присутствии королевы и по ее приказу.
Кардинал Мазарини».
Принцесса возвратила письмо сыну и покачала головой: это добровольное обязательство было столь формальным и появилось до такой степени кстати, что оно напугало ее.
— Послушайте, сын мой, — сказала она, — не я одна такого мнения, и принц де Марсийяк, который, как вам известно, осведомлен о многом, сказал мне еще несколько дней тому назад: «Сударыня, постарайтесь, если можете, чтобы три принца никогда не оказывались вместе в совете». И потому я говорю вам и повторяю: будьте бдительны.
Таким образом, материнская любовь внушила принцессе де Конде накануне ареста ее сына те же самые предчувствия, какие эта любовь внушила в свое время герцогине Вандомской накануне ареста г-на де Бофора.
Однако к просьбам и той, и другой отнеслись без внимания.
Тем не менее принцесса решила прежде своего сына увидеться с королевой, выставив предлогом желание справиться о здоровье ее величества, которое вызывало у нее тревогу.
Через четверть часа после нее в Пале-Рояль отправился принц де Конде. Его тотчас впустили в спальню королевы, по-прежнему лежавшей в постели; однако она приказала задернуть занавески, чтобы нельзя было увидеть ее лица, которое выдавало охватившее ее сильное волнение.
Вдовствующая принцесса де Конде находилась в проходе, отделявшем кровать от стены.
Принц подошел к королеве и вступил с ней в разговор. Анна Австрийская отвечала ему достаточно непринужденно, и это убедило его еще больше, чем прежде, что если он и не в большой милости, то, по крайней мере, в нем сильно нуждаются. Они обменялись несколькими ничего не значащими фразами, и, поскольку час начала заседания совета близился, принц покинул королеву. Принцесса де Конде протянула сыну руку, которую он почтительно поцеловал. Затем он простился с матерью. Это стало последним прощанием несчастной матери с сыном, ибо ей было суждено умереть во время его тюремного заключения.
После этого принц де Конде прошел в малый кабинет, смежный со вторым кабинетом, откуда можно было войти как в покои кардинала, так и в галерею, где обычно собирался совет.
Принц хотел пройти в комнаты кардинала, но в небольшом коридоре он встретился с его высокопреосвященством, который с самой ласковой улыбкой на лице заговорил с ним.
Пока они беседовали вдвоем, в кабинет вошел г-н де Лонгвиль, который присоединился к разговору, продолжавшемуся до тех пор, пока туда в свой черед не явился принц де Конти, что произошло без всякой задержки.
И тогда кардинал, видя, что все трое собрались вместе и, так сказать, угодили в его когти, подозвал придверника.
— Ступайте уведомить королеву, — приказал он, — что господа де Конде, де Конти и де Лонгвиль прибыли, что все готовой она может пожаловать в совет.
Эти слова были условным знаком между кардиналом и королевой. Придверник направился в комнату ее величества.
Между тем в кабинет вошел аббат де Ла Ривьер.
— Простите, господа, — сказал кардинал, — мне необходимо поговорить с господином де Ла Ривьером об одном важном деле; прошу вас, идите, тем не менее, в совет, а я приду туда вслед за вами.
Принцы вошли в галерею: принц де Конде шел первый, за ним следовал принц де Конти, а замыкал шествие г-н де Лонгвиль.
За ними туда вошли министры.
Тем временем королеве передали сообщение Мазарини, а сам он увлек аббата де Ла Ривьера в свои покои. Узнав, что принцы явились, королева отпустила от себя принцессу де Конде, сказав ей, что должна встать с постели и идти на совет. Принцесса поклонилась королеве и удалилась.
Это был последний раз, когда она видела Анну Австрийскую.
Мазарини, со своей
стороны, занимал аббата де Ла Ривьера весьма странным образом. Он показывал ему образцы красной материи различных оттенков, чтобы выяснить у него, какой тон будет более всего ему к лицу, когда он станет кардиналом. Как известно, министр уже два года держал фаворита герцога Орлеанского на поводке, неизменно обещая ему кардинальский сан. Аббат де Ла Ривьер остановил свой выбор на изумительном оттенке, средним между алым и огненным цветами, как вдруг в галерее послышался какой-то шум. Мазарини улыбнулся своей кошачьей улыбкой и, взяв аббата де Ла Ривьера за руку, самым медоточивым голосом произнес:
— Господин аббат, знаете ли вы, что сейчас происходит в главной галерее?
— Нет, ваше высокопреосвященство, — ответил аббат де Ла Ривьер.
— Ну что ж, тогда я скажу вам это сам: там берут под арест господ де Конде, де Конти и де Лонгвиля.
Аббат де Ла Ривьер сделался белым, как его белье, которое, по словам Сегре, всегда было белоснежным, и, роняя образцы материи, спросил:
— А герцог Орлеанский знает об этом аресте?
— Герцог знал о нем еще две недели назад и охотно ему содействовал.
— Герцог знал о нем еще две недели назад и ничего не сказал мне?! — воскликнул аббат. — Тогда я пропал!
В галерее в это время действительно происходило то, о чем сказал Мазарини. Пока принц де Конде беседовал с графом д’Аво, беспрестанно поглядывая на дверь, в которую должна была войти королева, эта дверь отворилась и появился старик Гито. Принц очень любил Гито, и, полагая, что тот пришел просить его о какой-то милости, он оставил графа д’Аво и пошел навстречу капитану гвардейцев.
— Ну, мой добрый Гито! — сказал он ему. — Что вам от меня угодно?
— Что мне от вас угодно? — переспросил Гито. — Дело в том, монсеньор, что я имею приказ арестовать вас, принца де Конти, вашего брата, и герцога де Лонгвиля, вашего зятя.
— Меня, Гито?! — воскликнул принц. — Вы имеете приказ арестовать меня?!
— Да, монсеньор, — с немалым замешательством ответил Гито, протягивая при этом руку к шпаге принца, висевшей у него на боку.
— Ради Бога, Гито, — воскликнул принц, отступая на шаг, — возвратитесь к королеве и скажите ей, что я умоляю позволить мне увидеть ее и поговорить с ней!
— Монсеньор, — произнес Гито, — клянусь вам, это не принесет никакой пользы; ну да ладно: чтобы угодить вам, я схожу к ней.
С этими словами Гито поклонился принцу и отправился к королеве.
— Господа, — обратился принц де Конде к членам совета, с которыми он за минуту до этого беседовал и которые из только что изложенного нами диалога не слышали ни слова, поскольку он велся вполголоса, — известно ли вам, что со мной случилось?
— Нет, — ответил граф д’Аво. — Но, судя по вашему взволнованному голосу, ваше высочество, я полагаю, что это должно быть нечто чрезвычайное.
— Да, и вправду весьма чрезвычайное! Королева приказала арестовать меня, а также вас, брат мой Конти, и вас, господин де Лонгвиль!
Все присутствующие вскрикнули от удивления.
— Это удивляет вас так же, как и меня, не правда ли, господа? — промолвил принц де Конде. — Ибо, будучи всегда столь верным слугой короля, я полагал себя защищенным покровительством королевы и дружбой кардинала.
Затем, обратившись к канцлеру Сегье и графу Сервьену, находившимся в галерее, он прибавил:
— Господин канцлер, прошу вас пойти к королеве и сказать ей от моего имени, что у нее нет более верного слуги, чем я. А вас, граф Сервьен, я прошу оказать мне такую же услугу, передав эти слова кардиналу.
Оба они поклонились и вышли, обрадованные этой возможностью покинуть принца; но ни один из них не вернулся. Возвратился один лишь Гито.
— Ну что? — живо спросил принц.
— Я ничего не добился, монсеньор, — ответил Гито, — и безусловное желание королевы состоит в том, чтобы вы были арестованы!
— Ну что ж, — сказал принц, — раз так, подчинимся!
И он отдал шпагу Гито, в то время как принц де Конти вручил свою Комменжу, а г-н де Лонгвиль — Креси.
— Ну и куда вы меня отведете? — поинтересовался принц у Гито. — Самое главное, чтобы там не было холодно. Я уже и так простудился в лагере, и холод страшно вредит моему здоровью.
— Я имею приказ препроводить ваше высочество в Венсенский замок.
— Ну так и отправимся туда, — промолвил принц.
Затем, обернувшись к присутствующим, он произнес:
— До свидания, господа! Хоть я теперь и арестованный, не забывайте меня! Обнимите же меня, Бриенн, мы ведь кузены!
Это был тот самый граф де Бриенн, о котором мы уже говорили, рассказывая, как Беренген явился предложить Мазарини от имени Анны Австрийской должность первого министра.
Гито отворил дверь, двенадцать гвардейцев, ожидавших за ней, окружили принцев, и, в то время как Гито отправился доложить королеве, что ее приказы исполнены, Комменж, приняв начальство над конвоем, повел арестованных к двери потайной лестницы.
— Однако, Комменж, — сказал принц, видя, как эта дверь распахнулась, и вглядываясь в темноту открывшегося за ней коридора, — это сильно попахивает Генеральными штатами в Блуа!
— Вы ошибаетесь, монсеньор, — возразил Комменж, — я честный человек, и если бы речь шла о подобном поручении, то выбрали бы кого-нибудь другого, но не меня.
— Ну что ж, — промолвил принц, — я доверяю вашему слову.
И он первым вошел в коридор, подавая пример брату и зятю.
Принц де Конти, который во время ареста не произнес ни единого слова и ни на мгновение не выказал страха, последовал за ним. Господин де Лонгвиль шел последним, но, поскольку у него болела нога и в этих обстоятельствах он с трудом мог передвигаться, Комменж приказал двум гвардейцам взять его под руки и помогать ему идти. Таким образом они в полном молчании дошли до ворот сада Пале-Рояля, выходивших на улицу Ришелье. Там уже находился Гито. Принц де Конде шел шагов на десять впереди своих братьев.
— Послушайте, Гито, — обратился он к капитану гвардейцев, — как дворянин дворянину, скажите мне, вы понимаете хоть что-нибудь в том, что со мной происходит?
— Нет, монсеньор, — ответил Гито. — Но я прошу вас принять во внимание, что, получив из собственных уст королевы приказ арестовать вас, я как капитан ее гвардии не мог счесть возможным не выполнить его.
— Это правда, — сказал принц, — и потому я не сержусь на вас.
И он протянул ему руку.
Тем временем подошли принц де Конти и г-н де Лонгвиль, и Гито приказал открыть ворота. Карета была уже готова, и в десяти шагах от нее томился в ожидании Миоссан с ротой тяжелой конницы, не зная еще, с какими достославными узниками ему предстоит иметь дело; так что он был крайне удивлен, увидев принца де Конде, принца де Конти и герцога де Лонгвиля.
Арестованные сели в карету. Гито поручил надзор за ними Комменжу и Миоссану. Затем он вернулся в Пале-Рояль, а карета помчалась по дороге к Венсенскому лесу. Но, поскольку принцев не захотели везти по главной дороге, чтобы их никто не увидел, и повезли по окольной и ухабистой, карета опрокинулась.
Принц де Конде, обладавший бесподобным телосложением, необычайной ловкостью и быстротой ума, в одно мгновение выскочил из экипажа и оказался в двадцати шагах от конвоя.
Миоссан, полагая, что принц намеревается бежать, бросился к нему.
— Монсеньор принц! — воскликнул он. — Прошу вас…
— Я вовсе не намерен бежать, Миоссан, — заметил Конде. — Однако для младшего сына из Гаскони случай хорош, и вам в вашей жизни подобный, возможно, больше не встретится.
— Не искушайте меня, монсеньор, — промолвил Миоссан. — Клянусь вам, что я испытываю величайшее почтение к вашему высочеству, но, как вы понимаете, мне следует прежде всего повиноваться королю и королеве.
— Ну что ж, — ответил принц, — тогда снова сядем в карету, мой дорогой Миоссан; но хотя бы прикажите кучеру ехать осторожнее, чтобы он не вывалил нас еще раз.
Карету подняли и привели в порядок, и Комменж, с минуту сильно опасавшийся, что его узники сбегут от него, приказал кучеру ехать еще быстрее.
— Еще быстрее?! — рассмеялся Конде. — Да не бойтесь ничего, Комменж, никто не придет мне на помощь, ибо, клянусь вам, я не предпринял никаких мер предосторожности, чтобы воспрепятствовать этой поездке. Однако скажите мне, прошу вас, в чем состоит мое преступление?
— Ваше преступление, монсеньор, — ответил Комменж, — напоминает мне преступление Германика, сделавшегося подозрительным императору Тиберию потому, что стал слишком ценим, слишком любим и слишком велик.
И карета стремительно покатила по дороге к Венсенскому замку.
У подножия донжона Миоссан подошел к принцу, чтобы проститься с ним. Лишь теперь Конде казался несколько встревоженным.
— Миоссан, — сказал он, — благодарю вас за ваше доброе отношение ко мне. Скажите королеве, что, несмотря на эту несправедливость, я всегда буду ее покорным слугой.
Арестованные вошли в донжон. Их там не ждали, и потому постели им приготовлены не были. Комменж, которому предстояло охранять принцев целую неделю, попросил принести карты, и они вчетвером провели всю ночь в игре.
В продолжение этой недели Комменж постоянно находился подле принца де Конде, и позднее он часто говорил, что эта неделя, которую он провел в тюрьме, была самой приятной в его жизни благодаря жизнерадостному нраву и образованности его королевского высочества.
Расставаясь с принцем де Конде и его братом, Комменж спросил их, хотят ли они какие-нибудь книги.
— Да, — ответил принц де Конти, — я хочу «Подражание Иисусу Христу».
— А вы, монсеньор? — обратился Комменж к Конде.
— Я, — заявил принц, — хочу «Подражание герцогу де Бофору».
Напомним, что за семь лет до этого герцог де Бофор с невероятной отвагой и удивительным везением бежал из того же самого Венсенского замка.
Принц и Комменж расстались со слезами на глазах.

«Хотя, — говорит г-жа де Мотвиль, — ни принц, ни этот дворянин никогда не давали повода называть себя способными на нежные чувства»

Говорят еще, что в день приезда в Венсен принцам не только постели не приготовили, но и еду. Где-то добыли яиц и хлеба для ужина, но вина не было. Тут Конде кстати вспомнил, что в Венсене томится его коллега — сильнопьющий ветеран и инвалид маршал Ранцау. Конде сказал, что там, где Ранцау, вино тоже должно быть. Так оно и оказалось: винный погреб был обнаружен, и жизнь начала налаживаться.
Ну, правда, потом Мазарини спалил контору, и на место Комменжа прислал душнилу де Бара, так что веселье притушилось.
Потом принцев перевели из Венсена в Маркуси, а оттуда в Гавр. На последнем этапе охранял принцев граф д'Аркур с восемью сотнями солдат. Бог весть за какие свои грехи д'Аркур в очередной раз пересекался с принцем.

▼Скрытый текст⬍

Тем временем в Венсенском замке организовался дом-музей Конде. *Дюма считает, что наш принц там родился, но нет — только его сестра в 1619 г.*

▼Скрытый текст⬍

#1650
#1651

Отредактировано (2024-01-27 20:48:16)

Анон · 2024-01-27 22:04:19

Самый, наверное, замечательный портрет Великого Конде — очаровательная работа Давида Тенирса II 1653 г.
Картина совсем небольшая — 22×16, написана маслом на меди. Вещь редкая еще и потому, что Тенирс портреты почти не писал.

▼Скрытый текст⬍

Описание на сайте музея Конде

Надо сказать, что после в целом проваленной кампании 1654 г. Конде вернулся героем, так как очень удачно прикрыл отступление союзников из-под Арраса. Зиму он проводил в Брюсселе, и все местные дамы хотели непременно заполучить его портрет, несмотря на специфическую внешность и характер модели. Тогда же приехала Кристина Шведская. Она очень восхищалась Конде, и тому было любопытно с ней познакомиться, но влез дон Антонио Пиментель, прежде испанский посол в Стокгольме. Он не хотел, чтобы Конде поладил с все еще влиятельной бывшей шведской королевой, и убедил Кристину, что эрцгерцогу надо оказать больше почестей, чем принцу. Ну и всё, Конде отказался с ней встречаться! Потом согласился зайти инкогнито, но ушел при первой же попытке неформально с ним заговорить.
Так они и не познакомились.
#1653
#1654

Отредактировано (2024-01-27 22:28:46)

Анон · 2024-01-29 11:01:53

У меня не получается добавить тему в избранное, поэтому отмечусь, вдруг это поможет.
Ну а чтоб коммент не был совсем уж бессмысленным, то принесу ссылку на письма, вроде их нет в отмеченных наверху источниках.

Анон · 2024-01-29 11:33:01

Спасибо за ссылку! :heart: Добавил.

Анон · 2024-01-29 19:17:43

В 1878 г. Жан-Леон Жером написал картину на апокриф: Людовик XIV принимает принца Конде в Версале в 1674 году после битвы при Сенеффе (и дарует ему прощение — это уже из описания, сделанного художником).
Описание на сайте музея
Louis XIV à Versailles vu par Jean-Léon Gérôme : enjeux iconographiques

Прощения Конде просил еще в 1660 г. в Провансе, а в 1674 г. он уже давно освоился во Франции.
В битве при Сенеффе, последнем крупном сражении в карьере Великого Конде, успех вышел сомнительным, а потери были очень велики: порядка семи тысяч убитыми и ранеными у французов и восьми у Вильгельма по самым скромным подсчетам. Обе стороны приписали себе победу. Далее мнения ученых мужей разошлись: то ли Людовик XIV действительно с помпой встречал Конде, то ли Конде просто приехал в гости ... но дело было в Сен-Жерменском дворце, а не в Версале. Насчет большого праздника и правда сомнительно, потому как битва была в августе, а визит состоялся 2 ноября.
Из других странностей на картине можно отметить костюм принца. Хочется надеяться, при дворе он не ходил в кирасе и сапогах. Ну, при дворе взрослого Людовика XIV, во всяком случае. Это слишком экстравагантно, и к тому же у Конде болели суставы: говорят, во время самой битвы при Сенеффе он не мог носить сапоги и ездил верхом в чулках и мягких туфлях.

#1674

Отредактировано (2024-01-29 22:22:03)

Анон · 2024-01-29 21:20:49

Анон пишет:

(и дарует ему прощение — это уже из описания, сделанного художником).

У меня уже на этом моменте мозг сломался. А потом я увидела картину и сперва думала, что это кадр из какого-нибудь костюмированного фильма :lol: Поняла ошибку только когда потыкала в обе ссылки))

Анон пишет:

говорят, во время самой битвы при Сенеффе он не мог носить сапоги и ездил верхом в чулках и мягких туфлях.

Ой

Анон · 2024-01-29 22:37:04

Анон пишет:

У меня уже на этом моменте мозг сломался.

Сорри, нишмог нормально объяснить. Просто не первый раз натыкаюсь на эту красоту, а там, оказывается, сплошной никанон )))

Анон пишет:

Ой

Он к тому времени много лет уже болел. Первый приступ еще в 1659, то есть в 38 лет. До этого какие-то непонятные лихорадки... Кто его знает, что тогда называли подагрой. Во всяком случае, отставка по болезни выглядит вполне вероятной.

Анон · 2024-01-29 22:54:30

Анон пишет:

Сорри, нишмог нормально объяснить.

Да нет, меня удивило, что за прощение надо было даровать в 74 году, в разгар Голландской войны)) Это художник со своим описанием сломал мне мозг))

Анон пишет:

Он к тому времени много лет уже болел. Первый приступ еще в 1659, то есть в 38 лет. До этого какие-то непонятные лихорадки...

И как он вообще в таком состоянии воевал, уже подвиг.

Анон · 2024-01-30 00:09:52

Решил занести в тему свой перевод портрета Конде из "галереи" Великой Мадмуазель. Когда-нибудь я его добью, пока пусть лежит в таком виде.

Как и Бюсси-Рабютен,

▼Скрытый текст⬍

Монпансье критикует любимчика за неровные зубы, зато хвалит за пыль в волосах (ведь так мужественнее). За физической характеристикой следует долгая психологическая, которую я отложил на потом (и с которой можно ознакомиться в первоисточнике, La galerie des portraits de mademoiselle de Montpensier).

▼Скрытый текст⬍

Людям незначительным трудно судить о лицах весьма возвышенных, и я не могу понять, как посредственность берется за портреты тех, кто отмечен величием; ведь если бы нужно было лишь изобразить черты лица, то с этим мог бы справиться кто угодно, но совсем другое дело — очертить качества души, поскольку тот, кто не наделен от рождения возвышенным духом, едва ли сможет выразить чувства тех, кто им обладает. И это производит на сцене мира то же самое действие, что и на театре, когда скверная провинциальная труппа пытается играть Корнеля.

Нет сомнения, что Принц на сей раз сможет быть довольным, поскольку правда о нем — какой бы она ни была, хорошей или дурной, — будет поведана тем, к кому он отнесся бы с равным почтением как в хорошем, так и в дурном, к тому же тем, кто знает его лучше всего. Поэтому, пожалуй, стоит приступить к рассказу о том, что нам известно, и не без приятности воздать ему похвалу, поскольку великое дело — высказывать друзьям похвалу, которую они по справедливости заслуживают, тем более тогда, когда их постигло несчастье. Ведь поступать так в этих обстоятельствах служит своего рода утешением для душ, отмеченных благородством: и для тех, кто это делает, и для тех, ради кого это делается.

Можно было бы изобразить Принца на балу, ведь он, без сомнения, светский человек и превосходно танцует: он хорош и в бальных танцах, и в балетах. Костюмы, в которых там являются, и лица, которые там представляют, весьма выигрышны для живописца и обильны содержанием для писателя. Ведь, как и в случае божеств, о которых говорит Басня, такого рода темы могут завести очень далеко. Однако я бы предпочла меньше касаться этого, ограничив себя истиной. Поэтому я нарисую его таким, каким я его видела по возвращении из битвы. Он среднего роста, прекрасно и приятно сложен, весьма крепок, хоть и худощав; ноги красивые и стройные; самая красивая голова на свете (позже я скажу и о ее добрых свойствах), волосы не совсем черные, но густые и хорошо завиты: они казались сильно напудренными, хотя в качестве пудры выступала пыль; но, конечно, трудно сказать, не шла ли она ему больше настоящей. Выражению его лица свойственно величие и возвышенность, взгляд гордый и живой, нос крупный, рот и зубы не отличаются красотой, особенно когда он смеется: но в целом он не безобразен, и эта достойная внешность, каковой он обладает, гораздо больше подходит мужчине, чем мягкие черты.

Раз уж для этого портрета я выбрала именно этот день, то вы легко поверите, что он был вооружен. На нем была кираса, но здесь мы изобразим ее в лучшем виде, чем она предстала тогда, ведь ремни её были иссечены следами от всевозможных ударов. В руке у него будет и шпага, и, конечно, можно сказать, что он носит её с той же изумительной ловкостью, с какой он ею владеет. Вот мы и набросали его портрет, но было бы недостаточно его экипировать, не прибегая к украшениям: поэтому на фоне мы изобразим битвы при Рокруа, Нордлинге, Фрайбурге, Лансе, мы изобразим и все города, которые он взял или спас. Здесь предстанет битва, готовая начаться, там другая, в полном разгаре, а там и битвы уже минувшие. Ведь всполохи выстрелов и дым от пушек послужат прекрасным фоном для картины, так же как кровь и смертоубийство. А сражающиеся армии и завоеванные или спасенные города дают весьма выгодную возможность для изображения пейзажа и перспективы. Конечно, победителя всегда весьма приятно рисовать, где бы он ни предстал, и он дает всем искусствам превосходный материал для создания совершенных произведений. Я оставлю на портрете свободное место, убежденная, что в будущем он наполнит его столь же прекрасными деяниями, как и те, которые он совершил в прошлом на службе Короля <…>

Анон · 2024-01-30 00:44:56

Анон пишет:

Решил занести в тему свой перевод портрета Конде из "галереи" Великой Мадмуазель.

Вот это да! Спасибо! :heart: Унесу ссылку на коммент в шапку

Анон пишет:

Бюсси-Рабютен

Вот умеет же человек формулировать!

Анон пишет:

Монпансье критикует любимчика за неровные зубы, зато хвалит за пыль в волосах (ведь так мужественнее)

Ого, какая Мадемуазель воинственная. Но хвалит явно с душой. Ну, пыль так пыль. "I need a hero" и всё такое.

Анон пишет:

мы изобразим и все города, которые он взял или спас

Вины господина принца в том нет, но зачастую в обе категории попадают одни и те же города. :timid:

Анон · 2024-01-30 01:12:10

Анон пишет:

Вот умеет же человек формулировать!

За эти формулировки бедняге Бюсси-Рабютену пришлось хорошо поплатиться (и речь даже не о Конде, а о Людовике XIV, которого "Любовная история галлов" задела лично), хотя некоторое время он был фаворитом Принца и даже ездил с ним в одной карете (no, как говорится, homo, это вам не Филипп Орлеанский). Информация из комментариев к ЛИГ, первоисточник сейчас лениво поднимать.

▼Скрытый текст⬍

Холиварофорум

Объявление

#1 2024-01-19 12:46:08

O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#2 2024-01-19 17:43:30

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#3 2024-01-21 20:48:48

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#4 2024-01-22 22:57:58

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#5 2024-01-23 00:11:41

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#6 2024-01-24 23:13:19

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#7 2024-01-24 23:26:14

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#8 2024-01-26 00:24:09

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#9 2024-01-26 11:31:34

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#10 2024-01-26 17:44:38

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#11 2024-01-26 21:45:17

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#12 2024-01-27 08:59:25

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#13 2024-01-27 13:18:32

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#14 2024-01-27 16:08:23

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#15 2024-01-27 18:09:16

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#16 2024-01-27 22:04:19

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#17 2024-01-29 11:01:53

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#18 2024-01-29 11:33:01

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#19 2024-01-29 19:17:43

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#20 2024-01-29 21:20:49

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#21 2024-01-29 22:37:04

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#22 2024-01-29 22:54:30

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#23 2024-01-30 00:09:52

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#24 2024-01-30 00:44:56

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

#25 2024-01-30 01:12:10

Re: O la folle entreprise du Prince de Condé [фандомное][история][yc]

Подвал форума