Страус-графоман [дыбр][нытье][фандомное][творчество][please comm]

Анон · 2024-10-20 13:04:27

Стоят совершенно шикарные дни бабьего лета - тепло, солнечно, разгар золотой осени, гулять бы и гулять с куклами и просто - а мне по-прежнему некомфортно долго ходить, особенно на одну ногу противно наступать. До магазина еще ничего, а вот дойти до почты и обратно, это около 3000 шагов - уже не очень.

На снимки стоп иду 23, к хирургу - 24. В прошлый раз хирург сказал, что плоскостопие у меня, конечно, есть, но не такой степени, чтобы прямо ходить больно было, и предположил другой вариант проблемы. Ну посмотрим, оно или не оно, рано гадать. Пока катаю шипастый шарик, как хирург посоветовал, он в любом случае не навредит и при артрозе тоже хорош, главное, ногу не заваливать.

На хэдхантере прямо куча шикарных с виду удаленных вакансий, но все слишком уж похожи на развод( Когда пишут про удаленку и удобные смены на выбор по 4-6 часов без опыта работы и при этом не пишут названия организации или издательства, а пишут только ИП Пупкин - это вот наверняка оно. Ладно, все равно попробую откликнуться, а вдруг. По подозрительным ссылкам шарится не буду.

Отредактировано (2024-10-20 14:16:38)

Анон · 2024-10-20 15:22:16

У меня такое ощущение, что я подсел на покупки на маркетплейсах. Если ко мне ничего или почти ничего не едет, мне становится грустненька.

Анон · 2024-10-21 15:15:06

Какой-то не мой день сегодня.

Соблазнительная вакансия оказалась разводом, а я уже чуть-чуть, самую малость, но надеялся. Хотел купить фешенку по отличной цене, уже деньги перевел - и оказалось, что разглядел цену неверно, единичка в начале ушла в тень, а когда я написал триста на карту и сто семь на доставку, продавец тоже ничего не заметил и согласился. Встретилось двое невнимательных, короче.

Четыреста конечно, слишком дешево за нее, но порой и так сливают, и я стараюсь мимо не проходить, а тут такой неудобный облом(
А вот тысяча четыреста за нюд дороговато.

Ладно, может, хоть вторая половина дня будет поприятнее!

Отредактировано (2024-10-25 15:37:17)

Анон · 2024-10-21 15:51:27

Да мать твою не так!

Накатал за утро хороший такой кусок нового фика, причем непростой, долго до этого не мог продраться через это место, вроде начал закрывать файл, но решил добавить еще пару фраз, хотел нажать "отменить" и случайно нажал "не сохранять"! :wall:

С другой стороны, я ведь сомневался в смене фокального персонажа в этом месте, хотя она вроде и обоснована логически, но ее если и делать вообще, то лучше с другой сцены. Возможно, это знак, что тут действительно менять не стоит.

Отредактировано (2024-10-23 17:51:42)

Анон · 2024-10-23 02:47:19

Писать фанфики очень интересно. Одной рукой прокручиваешь быстренько, как рассаживают телохранителей в ресторане, а другой пытаешься прикинуть, парик у Бардема в Скайфолле или свои волосы выкрашены. Обе версии упоминались в статьях, ну что ты будешь делать! В большинстве статей утверждалось, что он сам придумал эту фишку и покрасился, но и упоминание о парике тоже где-то было.

Смотрел-смотрел - ну лоб у Сильвы точно ниже и уже, чем у Бардема, и линия роста волос выраженным сердечком, у Бардема значительно прямее, значит, или парик или грим как минимум для изменения лба. При этом длина и густота схожи, но волосы Сильвы выглядят не такими жесткими и попрямее, хотя осветление истончает, а выпрямить несложно, у него ж не афро, а так, немного завиваются. Подумал-подумал - решил, что все-таки выкрашены свои, желтинка и на бровях, и на волосах очень уж схожа, парик как раз проще было бы подобрать совсем без желтизны. Хотя опять же хороший вопрос - если нам хотели показать грубо осветленного испанца, то и парик тоже подобрали бы как крашеные волосы.

Но что именно хотели показать - фиг знает. Кожа светлая, глаза зеленые - хотя цветные линзы на темных глазах тоже спорно смотрятся, неестественно. Но это могла быть и киношная условность. Короче, нам могли показать аж три варианта. Блондины в Испании и Португалии вполне себе бывают, хоть и нечасто, и зеленые глаза там не так и редки, и кожа посветлее встречается. Могли выдавать за такой вот редчайший тип внешности)

Но куда вероятнее, что после "смерти" Тьяго Родригес максимально меняет внешность, ведь ему есть от кого скрываться - осветляется и красит брови, что, как минимум, сильно отвлекает внимание от крупных запоминающихся черт лица, тем более, в азиатской стране, где черные волосы фактически у всех, а радикально перекрасить их азиату сильно сложнее, чем испанцу. Теперь те, кто его видят, будут вспоминать прежде всего крашеного блондина с не очень ровным носом, это стало доминантой внешности, отвлекающей внимание от всего остального. Нос, скорее всего, перекурочен в плену, то есть это новая яркая примета, для тех, кто знал его до пыток, ни о чем не говорящая, они-то помнят темного шатена с целым носом и темными бровями, и даже не узнают его, увидев мельком, не вблизи. За эту версию говорит то, что мне показалось, что М. узнает его не мгновенно, сначала всматривается попристальнее - значит, он очень изменился.

Еще вариант - он же нарцисс по фильму. Покрасился не столько ради конспирации, сколько привлекает к себе внимание ярким запоминающимся образом, тем более, вокруг китайцы, чтобы выделяться среди них и еще сильнее подчеркнуть светлую кожу и большие светлые глаза - то, чем большинство азиатов восхищается.

Глаза могут быть как зелеными с киношной условностью, типа, все мы видим линзы, но делаем вид, что это природный цвет его глаз, так и измененными для конспирации. Ну, для фикрайтера как раз раздолье - хоть с карими глазами его пиши (снял линзы), хоть с зелеными...

Про здоровье Сильвы после отравления можно только гадать, но в некоторых ракурсах грим дает аж тройные нездоровые мешки под глазами, хороший такой намек на те же почки как минимум или на сердце, причем у актера такой жути и близко нет, он в реале выглядит моложе своего возраста (зато его очаровательные морщинки вокруг глаз, признаки много смеющегося человека, тщательно загримированы). То есть это сознательный шаг режиссера. Понятно, что злодей, по задумке должен быть куда неприятнее внешне, чем обаяшка Бардем, и выглядеть в любом случае он должен потрепаннее, с учетом его истории - но грим явно намекает, помимо прочего, что этот человек не слишком здоров. Ну и по логике вещей, серьезное отравление цианидом, после которого он попал в больницу не так и скоро, вряд ли совсем не задело ничего из внутренних органов.

С другой стороны, этот бедненький насквозь больной Сильва после выхода из клетки голыми руками и не запыхавшись снимает двух вооруженных подготовленных агентов, которые, как минимум, хорошо тренированы и при этом сильно моложе и здоровее, при этом еще и нарочно предупредив их заранее, чертов позер. Ну ок - одного вырубил, отобрал оружие, второго пристрелил, при этом умудрившись обоим не попасть под пулю сам. Потом после бегалок по бесконечным лестницам не менее бодро носится и стреляет в Конегрессе, и нагло и азартно почти суется под пули в Скайфолле чисто ради удовольствия немного повыделываться и подразнить Бонда, хоть сам недавно жаловался, врунишка, какая же смертная скука все эти шпионские бегалки и стрелялки, и при этом мы понимаем, что он перед этим не спит как минимум двое суток, а то и больше, а на такие выкрутасы здоровья надо немало.

Короче, мы имеем самого больного в мире Карлосона, который категорически не любит физические упражнения и грязные делишки своими руками, но слушайте его больше, ага. Он то ли природный, то ли крашеный блондин, с то ли карими, то ли зелеными глазами.

Он старается ни к чему и ни к кому не привязываться и оперативно выбрасывать из жизни все надоевшее и всех надоевших, но опять же слушайте его больше - М. вон не забыл что-то за пятнадцать лет.

Отредактировано (2024-10-24 14:13:35)

Анон · 2024-10-23 17:42:13

Я уже оплакал свою почившую охлаждающую подставку и приготовился было покупать новую, но тут один умный человек хороший вещь сказал - а не кабель ли это у тебя крякнул?

Проверили - и правда кабель перетерся, а сама подставка в порядке. Купил новый кабель, все работает, радуюсь!

Анон · 2024-10-23 20:29:29

А если о грустном - кабель нужный был и по 200 ры, но только длиной полтора метра, ну нафига мне такой( А искомые 30-40 см почему-то стоили 447 ры! Не понял логики, конечно.

Умная подруга в такой ситуации купила полтора метра, скрутила скруткой излишки и не парится, а я, гнусный перфекционист, двести с лишним рублей переплатил, чтобы было идеальненько. Но утешаю себя тем, что подставка-то все равно чуть ли не в пять раз дороже кабеля уже стоит.

Вспомнил, кстати, про вишлист (подставку подарили по нему на ДР) и понял, что скоро пора будет потихоньку и новый готовить, к Новому Году, два месяца осталось, то есть через месяц можно выложить. Подумать в эту сторону хоть пока, а то в голове восхитительная пустота. Пижамку, наверное, хочу. Одеяло надо новое, но они дороговато стоят для подарка на НГ, как и телефоны) Еще про покрывало подумываю, защита от котов, а вот небольших недорогих идей пока что-то нет. Шапку надо, конечно, но это только самому выбирать, моя специфическая красота требует особого обрамления. Всякие стельки и железо не новогодне как-то выглядят, хотя меня порадовали бы.

Анон · 2024-10-24 12:20:55

Сходил к хирургу, веселее не стало, коллекция болячек пополняется.

Плоскостопие второй степени, пяточная шпора и артроз и пальцевых суставов до кучи. В рекомендациях ударно-волновая терапия (увы, платная и недешевая радость), я сказал, что на нее денег сейчас нет, послали на рентгенотерапию, бесплатную, но тоже записываться по телефону в больницу, ортостельки (тоже, увы, платная и дорогущая радость, и ничем это не заменишь), противовоспалительный гель, ванночки с солью. Эта хирург считает, что все мои проблемы с ногами изначально идут от плоскостопия. Плоскостопие провоцирует артроз и пяточную шпору, артроз провоцирует тенденит, а начинается-то все со стоп.

У дочки тоже плоскостопие второй степени, ей тоже нужны стельки. Подумал-подумал - придется сделать их с кредитки, это не то, на что можно забить и с чем нужно тянуть, не хватало ей еще проблем потом, как у меня. И мне придется сделать - ходить-то как-то надо.

В идеале бы найти бабла, распечатать все свои снимки, колени, наверное, свежие сделать, и сходить с ними к хорошему платному ортопеду, помозговать с ним нормально, а что со всем этим этим делать, как задержать развитие артроза и так далее, рекомендации нормальные получить - как еще улучшить качество жизни, помимо стелек, какие упражнения можно делать, какие добавки принимать, сколько ходить, не требуется ли хирургическое удаление шпоры и так далее, а то у меня сумбур в голове какой-то. К бесплатному у меня в направлении только артроз коленей стоит, значит, его только это и будет интересовать, даже если я вдруг каким-то чудом и умудрюсь туда дозвониться и записаться. Увы, я уже вдоволь наобщался с бесплатными ортопедами, они не хотят рассматривать мои ноги в комплексе, они даже все жалобы не хотят слушать, на стопы я жаловался летом - но тогда меня даже на снимки не послали. А если бы мне еще с лета диагностировали плоскостопие и шпору, которая тогда наверняка была поменьше, и я бы с лета ходил в ортопедических стельках - я б, может, до таких проблем не добегался, как сейчас, когда на одну ногу наступать больно, прогулки пришлось отменить и даже по дому теперь ходить неприятно(

Анон · 2024-10-24 20:36:49

Без магазинного сладкого - ну почти без сладкого - живу с начала сентября, уже больше полутора месяцев прошло.

За это время "сорвался" три раза, один раз сознательно зачитмилил, в Выборге с "горячим Обамой". Один раз кусочек тирамису подруга предложила, грешен, не устоял, другой раз свежий яблочный пирог она испекла, опять грешен, потом дочка очень захотела чего-нибудь сладкого, я купил коробку рафаэлок и опять был грешен и сожрал за пару дней конфет шесть. А, еще пару раз слойки сладкие ел, просто слоенное тесто с сахаром, 330 ккал в каждой. Что-то дофига, конечно. Грешу всегда не сознательно, а за компанию. Либо подруга угощает, либо дочке сладкое покупаю и сам удержаться не могу. Надо ее саму за сладким посылать, вот что, без меня, и ест пусть в универе или когда меня на кухне нет)

Последнюю пару дней что-то хочется сладкого очень сильно, а бывают периоды, когда вообще пофиг и даже яблоко уже сладкое-пресладкое)

С легкими ранними ужинами тоже когда как. Стараюсь ужинать легко и не позже семи, но тоже всяко бывает, тут под Лигу чемпионов пару раз лаваш с колбасой и помидоркой ел уже часов в десять вечера.

Новая Барселона с первого взгляда такой детсад мелкий, но какие же они шустрые, какая у них техника! Жалко Баварию( Люблю старую гвардию Баварии, Нойера, бешеную белку Мюллера, но честно сказать - плохо они уже тянут. С командой послабее на классе справятся, а с командой посильнее скоростей уже не хватает, и Кейн их тоже не особо спасает. Англичанин с его прямолинейным бей и беги против юрких и техничных испанцев не сильно полезен.

Волнуюсь за Мадрид, в субботу Эль Классико, и им с этой вот юркой мелкой Барсой играть. Мадрид так-то тоже довольно возрастная команда, а еще у них и Куртуа выбыл, и Данички нет, и в защите дыры...

Отредактировано (2024-10-24 20:39:35)

Анон · 2024-10-24 23:31:07

Начал прикидывать возраст Сильвы на момент Скайфолла - что-то больно много получается.

Я, правда, прикидываю, что время бондианы совпадает с реальным, по тем же техническим ориентирам, дате смерти Веспер и упоминаниям реальных событий типа передачи Гонконга Китаю. Ну ок - фильм снят в 2012, но снимался в 10-11 годах, годик можно отнять.

С Гонконге Сильва с 86 по 97 год, и явно ведь не в 18 лет его в другую страну с непростой миссией послали, даже если он был мега-гением. Сначала учеба, и обычная, и подготовка агента, по идее, у него должны были еще какие-то успешные миссии быть, раз, по словам М, он был блестящим агентом, да и китайский не самый простой язык, а в Гонконге еще и кантонский диалект, ну ок, там и на английском вовсю говорят. Опять же - ок, совмещаем учебы, пусть он обгоняет все на несколько лет, пусть доучивается прямо в Гонконге и язык учит на месте, но все равно меньше двадцати с гаком ему технически быть не может на момент миссии в другой стране. 86 год минус ну пусть 23 года, что очень сомнительно и все равно маловато, но допустим - это 1963 год рождения, то есть в 97, когда он попадает в плен, ему 34, а в 2011, который примерно год действия - 48 лет. Это, в целом, согласуется с тем, что он говорит Бонду, "ты и сейчас сосунок по сравнению со мной". Считать, что ему пятьдесят и больше, тоже странно - и актера тогда ну слишком уж молодого взяли, и слишком уж Сильва азартен, слишком энергичен, слишком строит всем глазки и подкатывает яйки, и в слишком хорошей, особенно учитывая плен и пытки в течение нескольких месяцев, физической форме. К тому же грим сейчас позволяет человека заметно состарить - а ему не дашь и с гримом больше сорока пяти, причем ухоженных, а то и меньше. Вообще угар, конечно - Бардем ровно на год моложе Крейга, что в этом возрасте вообще не должно быть заметно, а в фильме, несмотря на уродующий грим и мешки под глазами, моложе выглядит, и даже больше, чем на год, овал лица четче, у него не деформационный тип старения.

Бонду на момент встречи с Сильвой около сорока, от тридцати девяти до сорока трех где-то, с момента Казино Рояль прошло шесть лет. Кстати, тогда получается, что на момент событий в Черногории ему 33-35, и двойным нулем он стал не слишком-то молодым. Ну опять же - может, Тьяго Родригеса готовили в агенты с подросткового возраста, вытащили из приюта и как давай натаскивать, а Бонд в этом возрасте еще крапиву палкой бил попал в другой уже замес, где решили, что нефиг торопиться, а то получится очередной неуправляемый Родригес) Бонд же успел во флоте послужить еще вроде, и есть намеки, те же часики, что он аквалангист, у него другие этапы жизни и развития как агента, допустим, поздно он этим занялся, а Родригес был амбициозным почти-гением и начал раненько. Но блин, оба сироты и оба вроде к М. в подростковом возрасте попали... Ну ок, допустим, Бонда она жалела или Бонд в каждом классе на второй год оставался)

Получается, я с возрастом маленько накосячил, разница у них побольше. Я оттолкнулся от фанона, где Родригесу в 97 году 29 лет, а потом сел подумал - ага, это он тогда в Гонконг в восемнадцать тогда приехал, что ли? Фактически после школы?

Хотя опять же происхождение Родригеса нигде не раскрывается особо, кроме его рассказа про остров бабушки в детстве, который может быть выдумкой - может, он вообще в детстве в Англию попал, а уже в подростковом возрасте М. увезла его в Гонконг и как давай натаскивать) Но нет - тогда бы выраженного испанского акцента не было, как не крути. Подростком все-таки он к ней попал, и английский учил уже подростком.

Отредактировано (2024-10-24 23:36:17)

Анон · 2024-10-25 13:58:26

И еще один хороший вопрос - а сколько М. на момент смерти? Актрисе, играющей ее роль - семьдесят восемь, ну может семьдесят семь на момент съемок, не перестаю ей восхищаться, выглядит она просто нереально хорошо. Но М. стоящей во главе Ми-6, по идее, все-таки должно быть поменьше. Около семидесяти, думаю.

Обожаю этот коллаж и обожаю оба момента, когда Сильва в нее целится и так и не может выстрелить. Вот здесь он словно напоролся на ее взгляд - и время застыло.

И она как смотрит! Решительно, несгибаемо, упрямо, ну давай, стреляй, мол - но при этом в глазах видны горечь и боль. Она не сожалеет о том, что сделала, верит, что была права и другого выбора не было, для нее интересы страны были и есть важнее судьбы одного человека, тем более, накосячившего, тем более, неуправляемого - но своего непутевого "сыночка", своего воспитанника, прошедшего через страшные муки, искалеченного, морально сломленного, хоть он это и не признает никогда, слишком упрям - ей все-таки жаль, как мне кажется. Они оба по-своему чудовища - но тут в обоих вылезла ничем невыводимая до конца человечность.

Отредактировано (2024-10-25 18:35:29)

Анон · 2024-10-25 21:41:03

Бестолковый, конечно, сегодня день. Из полезного за весь день - весьма умеренно поработал, и то еле себя заставил, и подал показания счетчиков.

Не сходил в поликлинику за снимками, не съездил в ортопедический салон, как собирался - не нашел в себе столько сил( Даже до магазина во дворе не дополз. Даже не попробовал записаться на рентгенотерапию.

Из приятного - в фичке хорошо продвинулся, конец уже близко. Что-то совсем я стал сентиментальным и теперь в каждом фичке, кажется, ввожу какую-нибудь милоту) В первой части "Созависимости" это был крабик, выпущенный на волю. Во второй - Мяусси. В фичке, который я пишу сейчас, казалось бы, милоты еще больше точно уже не надо, там Сильва отбелен еще качественнее и сойдет за лапушку, куда уж еще больше няшности, там даже придумываемая на ходу колыбельная есть) - но нет, внезапно милота все равно вылезла, и вы не поверите, теперь это цветочки! :facepalm:

Отредактировано (2024-10-25 21:43:49)

Анон · 2024-10-25 21:58:53

Итак, часть нового фичка. Рабочее название - "Фиалки". Канон - Координаты Скайфолл, Спектр. Пейринг - Джеймс Бонд/Рауль Сильва и наоборот.

АУ, М. жива, ООС. Сильва тут никого не убивал, он, можно сказать, белый и пушистый и после ситуации в Гонконге тайно продолжает сотрудничать через Гарета Мэллори с комитетом по Безопасности и внедряется к Блофельду, аки Шарапов, только еще хуже - на годы, а еще он тут местами довольно трепетный, поэтому последствия плена сказались на нем еще сильнее. Небольшие паранормальные способности, чуток мистики. Начинается все для Бонда вполне канонично, и вот Сильва уже в Ми-6 и типа покорно сидит себе в клетке, пообщавшись с мамочкой, а М. выходит и признается в том, что случилось четырнадцать лет назад...

▼Скрытый текст⬍

- Его звали Тьяго Родригес…

М. произнесла последнее слово, развернулась, и несколько человек вдруг поднялись из-за столов и направились к ней.

- Служба внутренней безопасности МИ-6, всем оставаться на своих местах!

Бонд потянулся было за пистолетом, но узнал пару знакомых лиц.

Дальше были бесконечные допросы, то есть официально, разумеется, дача показаний.

М. ничего не отрицать не собиралась.

- Я действовала в интересах своей страны, - заявила она сразу.

Из камеры привели Сильву и устроили ему очную ставку с Бондом, детально выспрашивая обо всем произошедшем на острове.

Про то, как мерзавец его облапал и что он сам ему сказал по этому поводу, Бонд умолчал. Хорошо, что ни звукозаписи, ни видеозаписи не было. Даже если они и велись бы — в конце концов, незначительные и стрессовые ситуации могут вылететь из головы агента, бывает так, защитная реакция психики. Сильва ухмыльнулся, но тоже промолчал.

- Вы признаете, что организовали взрыв газа в здании МИ-6? - спросили у кибертеррориста на моменте с описанием заданий.

- Я? Взрыв? - не особо даже правдоподобно изумился Сильва. - Да вы что! Ничего я не организовывал!

- Да ты же сам мне сказал! - Бонд приподнялся и угрожающе навис над подлецом.

- Я не утверждал, что это сделал я, - мягко поправил его Сильва. - Я лишь согласился с тем, что технически мог бы организовать подобное одним кликом.

- Перестань врать!

- Мистер Бонд, прекратите, пожалуйста, оказывать давление на свидетеля!

- Да какой он свидетель? Он убийца! - возмутился Бонд и рассказал про убийство Северин.

- Это была инсценировка, - нежно улыбнулся Сильва. - Северин тоже даст показания как свидетель.

Бонд, наверное, подправил бы ему нос еще разок, и никакие представители комитета его бы не успели остановить, но тут крайне вовремя заявился Гарет Мэллори вместе с живой и здоровой Северин, несущей большие пакеты с какой-то одеждой.

Мэллори почему-то кинулся Сильву обнимать. Северин Рауль успел послать воздушный поцелуй, прежде чем попал в объятья Гарета, но она все равно смотрела на эти проявления дружеской нежности крайне недовольно. Жалко, что ее тут же утащили в другой кабинет давать показания. Бонд тоже злился, но по другой причине.

- Ты когда последний раз спал? - возмущался в это время Мэллори. - Да на тебя глядеть страшно! Какие могут быть показания в таком состоянии? Мэгги, врача позови, пожалуйста!

- Гарет, прекрати разыгрывать наседку! - тихо шипел Сильва. - Всё со мной хорошо, не надо никого звать! Я и дольше могу не спать!

Давление у него оказалось пониженным, а сахар — почти критически низким. От предложенной добросердечной Мэгги конфеты он вежливо отказался.

- Ты в обморок хочешь хлопнутся, что ли?

- Да нельзя мне теперь конфеты! - еще тише прошептал Сильва. Бонд еле-еле расслышал, изо всех сил напрягая слух.

В итоге заседание в конгрессе было отменено до выяснения всех обстоятельств дела, М. отправили под домашний арест до конца разбирательства, управление МИ-6 временно передано было Мэллори, а Сильву отпустили под его же поручительство. Северин поехала в одну тайную квартиру, Сильву, как самого ценного свидетеля, собирались отвезти в другую, но задержались. Разумеется, ведь самым важным делом во всем МИ-6 теперь было накормить Рауля Сильву чем-нибудь, что ему можно!

Джеймс предпочёл бы быть не в курсе всего этого цирка, но его вызвали в переговорную, где этот паразит, уже переодевшийся из робы в черный свитер с высоким воротом и черные же джинсы, с аппетитом поглощал сэндвич с отварным куриным мясом и огурцом, запивая его чаем. Сам Джеймс, между прочим, тоже сегодня не обедал, но кого волнует какой-то там Бонд, он-то точно не помирает!

- А агенты? - злобно поинтересовался он у Сильвы. - Те люди, которых ты сдал? Они все тоже не по-настоящему умерли?

- По удивительному совпадению, все пятеро работали не только на МИ-6. Бардак у вас тут, вот что я скажу. Прямо хочется поворчать, что вот в мое время порядка было побольше!

- Мистер Бонд, - обратился к нему Мэллори. - Я прошу вас лично сопроводить мистера Сильву до места назначения и обеспечивать его охрану, пока я не отменю этот приказ.

- К сожалению, мистер Мэллори…

- Я понимаю и ценю вашу преданность предыдущему руководителю службы, мистер Бонд, - настойчиво перебил его Гарет. - В обычной ситуации я пощадил бы ваши чувства и не стал бы ставить вас в этически непростую для вас ситуацию. Но вы один из лучших полевых агентов, а увеличивать круг людей, которые в курсе ситуации, мы не можем. Помимо служебного расследования, мы занимаемся еще и раскрытием крупной преступной организации, и чем меньше людей в курсе, где будет находится Тьяго, тем лучше.

- Гарет! - возмутился Сильва. - Я же просил! Не надо называть меня так, пожалуйста! Это имя вызывает у меня плохие ассоциации!

- Хорошо, Рауль. Не сердись, мне надо привыкнуть.

- Проследите, пожалуйста, мистер Бонд, чтобы Рауль поспал! - сказал Мэллори на прощание. - И чтобы поесть не забывал!

Бонду захотелось спросить, а не надо ли высаживать великовозрастное дитятко на горшочек перед сном. Как некоторые умудряются так устроится в жизни, чтобы все вокруг них бегали на цыпочках? Но Сильва не выглядел особо довольным, поэтому Бонд бодро оттарабанил:

- Будет исполнено!

- Надеюсь, вы не восприняли это всерьез, мистер Бонд, - сказал Сильва, едва они отъехали на достаточное расстояние. - Я взрослый человек и прекрасно способен сам о себе позаботится! Гарет просто помнит времена далекой молодости, он ведь не успел отследить произошедшие изменения…

- Приказ есть приказ, - сурово сказал Бонд без тени улыбки. Идея начала казаться ему достаточно привлекательной. Сильва закатил глаза и поцокал языком.

Удивительно, но он даже не болтал под руку, уткнувшись в телефончик и подняв голову ровно тогда, когда на узкой улочке джип из соседнего ряда вдруг резко перестроился и развернулся, преградив их машине дорогу. Бонд резко развернулся, чиркнув дном о бордюр, но уперся во вторую машину, из которой высыпались люди с оружием.

Сильве не требовалось говорить «пригнись», хотя его-то как раз явно пытались взять живым. Разумеется, Гарет Мэллори своего любимчика на дело безоружным не отправил, и после короткой и успешной перестрелки они пересели в машину нападающих и поехали уже вовсе не к указанной квартире.

- И куда мы едем? - спокойно, словно ничего и не произошло, поинтересовался Сильва, одновременно ковыряясь в телефоне одного из нападавших.

- Для начала еще раз сменим машину. Кажется, мистер Сильва, вы вычистили не всех кротов.

- Увы, я не всесилен.

- Что там интересненького?

- Это Спектр. Правопреемник Кванта, если вам так понятнее. Весьма интересно то, что вообще-то они кровно заинтересованы были в отстранении М. от управления МИ-6. Я думал, что они попытаются до меня добраться только после суда. Значит, план Спектра поменялся, а новый я не знаю.

Увидев Астон Мартин, он вытаращился на Бонда.

- А флажка с логотипом Секретной Службы у вас случайно нет? Пристроим на капот, чтобы никто уже не упустил такое зрелище!

- Садитесь, - коротко сказал Бонд.

- Вы хотите сказать, этот раритет на ходу?

В пути он опять тихо сидел в телефоне, потом задремал было, но проснулся, когда голова упала на грудь. Попытался снова уткнуться в свой телефон, но тут же вскинулся:

- Связи нет!

- Здесь она не везде, а там, куда мы едем, ее вообще не будет.

- А как же мы будем связываться с центром?

- А зачем нам с ним связываться? Главное, девятнадцатого доставить вас на заседание.

- А где это ваше там? Что за глушь?

- Увидите.

- Никогда не предполагал, что умру так нелепо — замерзну в прекрасной и суровой Шотландии, - смиренно сказал Сильва, обратив печальный взор на высокие потолки поместья и зябко обхватив плечи руками.

- Протопится дом хорошенько и все будет в лучшем виде, - засуетился Кинкейд. - Пока никого не было — отопление на минимуме стояло, просто чтобы дом не промерз совсем, да и от камина сейчас быстро прогреется! Джеймс, да не стой столбом, принеси хоть плед пока!

С одной стороны, Бонд и сам продрог в выстуженном поместье, и понимал, что урожденному испанцу, много лет прожившему в теплом Гонконге, позднеосенняя, почти зимняя уже Шотландия кажется ледяным адом. С другой — да что это такое, ну вот как эта змеюка так гипнотизирует окружающих, и почему он и сам уже безропотно бегает за пледиками и по дороге даже поставил чайник?

Кинкейд отправился за продуктами, поэтому плед Сильве Бонд накинул сзади не на плечи, а на голову, тихонько подкравшись, и крепко обхватил его руками, не давая сразу выпутаться. Но Сильва вовсе не пытался сопротивляться, а стоял себе преспокойно и ждал.

- А если бы это был не я? - разочарованно поинтересовался Джеймс, выпуская свою добычу.

- Ну и шуточки у вас, мистер Бонд! Как будто я шаги ваши не узнаю! - выпутавшийся из пледа Сильва звучно чихнул, потер нос, который, видимо, посмела пощекотать какая-то нахальная ворсинка, и тут же начал поправлять волосы и осматривать себя на наличие ворсинок на свитере. Спать укладывать эту особо чувствительную принцессу, видимо, предстояло как минимум на семи перинках.

- Зовите меня просто Джеймс.

- А я просто Рауль, - Сильва улыбнулся столь сладко и многообещающе, что Бонд начал опасаться, что у него такими темпами скоро разовьется диабет. Поэтому он коротко кивнул, сказал про чайник и отправился от греха подальше делать вечерний обход территории.

Когда он вернулся, Сильва за столом весело хохотал над старой, как мир, байкой Кинкейда про ворону, утащившую рождественский кекс, и в свою очередь рассказывал, как болгары объявили войну китайцам, а китайский правитель, узнав, что их всего-то шесть миллионов, поинтересовался, в какой гостинице они остановились.

Завидев Бонда, Рауль искренне и широко улыбнулся, а Кинкейд сказал:

- Джеймс, иди уже чай пить, а, тоже ведь весь промерз, небось!

Бонд наоборот, всем собой после промозглой улицы чувствовал, насколько же теплее дома, но спорить не собирался. Каким-то особым, родным уютом веяло от этих слов.

Кинкейд подсовывал ему вкуснейший пирог с олениной и местное печенье. Его на столе стояла целая миска, и на тарелке у Сильвы лежало несколько печенюшек, но ел он почему-то только то печенье, которое тайком утаскивал с края тарелки у Бонда. Свой кусок пирога он откусил разок и забыл про него, и Джеймс нарезал остаток своего куска кусочками помельче, подвинул тарелку немного поближе к Раулю и сказал:

- Обрати внимание, я вообще на нее не смотрю сейчас!

- Учту, - ответил Сильва и действительно увел у него пару кусочков, как только он немного «отвлекся».

Они еще немного поговорили, и Кинкейд засобирался к себе.

- Я, ребятушки, и так с вами засиделся, а у меня собака дома некормлена! Водогрей уже раскочегарился, так что можете помыться!

Сильва вызвался убрать со стола, а Бонд пошел стелить кровати. Раулю он застелил самую большую и одновременно самую мягкую, пожертвовал самое теплое одеяло и еще и плед положил, а себе застелил ближайший диван.

- Иди мойся, если хочешь, только воду постарайся всю не потратить, там семьдесят литров горячей всего. Оставь мне хоть на стратегические места!

Сильва издал кроткий вздох покорности жестокой судьбе, милостиво принимая большое полотенце.

В огромных пакетах, принесенных Северин своему повелителю, таилось немало интересного, в частности, красная футболка с гербом Испании и красные же домашние штаны из тонкого трикотажа. Голову Рауль обмотал полотенцем и выглядел крайне забавно, правда, опять трясся от холода, что, впрочем, после местного мытья было закономерно.

- А потеплей пижамы у тебя нет? - поинтересовался вернувшийся из душа Бонд. - И носки куда снимаешь, вымерзнешь же под утро?

- Я же не рассчитывал, что окажусь вдали от благ цивилизации и чуть ли не на Северном полюсе! А в носках как спать, резинки же давят? И кстати, а какие именно места у тебя стратегические?

Бонд только вздохнул в ответ и принес свой теплый домашний свитшот и штаны с теплым начесом, проклиная собственную доброту. Не то чтобы у него самого было тут много теплой домашней одежды, этот теплый комплект был единственным, если не считать комплект термобелья, предназначенный для улицы, но он все-таки был не такой мерзлявый.

- Надевай прямо сверху. В своем патриотичном наряде ты не доживешь до утра, а мне не нужны тут мертвые испанцы.

- Нет, но спасибо за предложение, Джеймс, - Сильва сел на кровать, замотался в одеяло и сверху в плед, но трястись не перестал. - Я в этой футболке все матчи сборной смотрю, и вообще она у меня самая любимая. Кто ж знал, что я попаду в такую глушь, где даже телевизора нет! Если совсем вымерзну, свитер сверху надену.

- Одевайся, я сказал! Не время выкаблучиваться. Еще заболеть тебе не хватало.

- Джеймс, твоя забота меня умиляет, конечно, но я вообще-то тебе не подчиняюсь. Твое дело меня охранять. Спокойной ночи.

Бонд злобно посмотрел на спину улегшегося Сильвы, надел теплый свитшот и штаны сам, натянул теплые носки, выключил свет и лег. Вымерзнет и вымерзнет, ну и черт с ним. В следующий раз будет сговорчивее.

Спал он урывками, без конца просыпался и прислушивался. Сильва не спал — это было очевидно и по дыханию, и по тому, как он накрывался одеялом с головой, чтобы не будить Бонда светом телефона. Вот что там делать, в этом телефоне, если связи все равно нет? Свитер Сильва, конечно, надел, но видимо, не сильно это ему помогло. Тепло быстро выходило, надолго нагреть камином такой объем помещения было почти нереально, а отопление и на полную мощность не справлялось.

Под утро ударил морозец, и Джеймс проснулся от холода — его одеяло было сильно тоньше.

Сильва лежал, свернувшись клубочком, но по-прежнему не спал. Поверх одеяла и пледа он накинул на ноги свой пафосный черный плащик, значит, совсем вымерз. Джеймс тихо выругался про себя. Вылезать из-под одеяла и тащиться за дровами на улицу чудовищно не хотелось, но вариантов не оставалось.

Проходя мимо, он остановился, решительно сунул руку под одеяло и нащупал там холодную ступню. Сильва отдернул ногу, ойкнув.

- Щекотно же!

Вздохнув, Бонд вернулся к своей кровати, взял свое одеяло и увенчал этот одеяло-плащевой кокон.

- Сейчас протоплю — станет потеплее. Потерпи.

- Я помогу!

- Лежи уже, а?

Когда он наконец вернулся, Сильва тихонько спросил:

- А в детстве ты тут как выживал?

- Закалялся, - хмыкнул Бонд, не особо охотно стаскивая куртку. - Ты вообще спал?

- Да, конечно! - слишком быстро и слишком честно ответил Сильва.

- Подвинься.

- Оу, Джеймс!

- Я тоже вымерз, и тепла сильно надолго не хватит, там похолодало совсем, а вместе под всеми одеялами нам будет теплее.

- Ну вот, а я уже было обнадёжился! Это как раз согревает!

- Мечтать не вредно!

- А я все равно буду! - хмыкнул Сильва, прижимаясь к нему. - Между прочим, даже часть Кванта, Джеймс, считала тебя самым симпатичным мужчиной в МИ-6!

- Надеюсь, ты тоже входил в эту часть?

- Разумеется! Мы ее и возглавляли!

- Мы — это кто?

Сильва слегка отодвинулся.

- Его уже нет, Джеймс. Ты и постарался, хотя его-то спокойно можно было взять живым!

- Ты про Грина, что ли? Так я как раз и взял. Его без меня грохнули.

- Не ври, - сердито сказал Сильва. - Я тебя в любом случае не виню, это твоя работа.

- Зачем мне врать? Я выпустил его живым и даже не сильно помятым, в пустыне, правда. Но умер он не от этого, а от переизбытка свинца в организме. И свинец этот был не мой, его свои и убили, я ж его допросил.

- Вот же сука, - как-то даже восхищенно сказал Сильва. - А как пел, как пел — вот, Рауль, это Бонд уничтожил дорогого тебе человека, он никогда не оставит нас в покое, а МИ-6 продолжает разрушать твою жизнь!

- Кто?

- Ты, Джеймс, палку сунешь в осиное гнездо, парочку ос прихлопнешь и думаешь, что сделал всё дело, а у тебя врагов осталось — как грязи. Эрнст Блофельд, если это имя о чем-то тебе говорит.

- Не знаю такого.

- Зато он тебя поминал на каждом собрании. Слушай, а про меня Доминик сказал тебе что-нибудь?

- Нет.

- Бедный мой мальчик, - горько сказал Сильва. - Меня ведь не сдал, хоть у него-то специальной подготовки не было.

- Вы были любовниками?

- Мы были прежде всего друзьями. Ну с особыми привилегиями, да, но это было далеко не самое важное. У каждого была своя жизнь, и виделись мы не так часто, но переписывались и для меня очень важно было знать, что он есть. Я до сих пор не могу до конца поверить, что его больше нет. В Болливию не ездил с той поры, так хоть кажется, что он по-прежнему там живет, просто вот не виделись и не переписывались мы с ним давно… Очень давно.

Ну что тут можно было сказать? Бонд и не говорил, а просто приобнял Сильву и погладил его по плечу. Тот немного расслабился, потом развернулся к Бонду спиной, послышался хлюпающий звук и Рауль что-то сунул под подушку. Протез вытащил, сообразил Бонд.

Время шло, уже забрезжил поздний серенький рассвет за окнами, ступни Сильвы нагрелись и вообще вдвоем под кучей одеял было восхитительно тепло и даже, с точки зрения Джеймса, немного жарко, но сном, судя по тонусу мышц и дыханию Рауля, пока и не пахло.

- Свитер сними, - сказал Бонд.

Удивительно, но в этот раз Сильва повиновался без пререканий. Наверное, не терял надежды на что-то большее. Именно поэтому Бонд предпочел оставить на нём футболку, хотя без неё расслабляющий массаж делать было бы сильно удобнее.

Сильва сначала немного напрягся, когда Джеймс положил ему руку на шею, но быстро вошёл во вкус, повернул голову вправо и вытянул свою длиннющую и, как выяснилось, чувствительную шею, с удовольствием подставляясь под прикосновения. А вот влево не повернул — не захотел показать даже небольшую часть повреждённой стороны лица, как будто Бонд что-то там не разглядел в прошлый раз.

Бонд вернулся к плечам и рукам, тихо и монотонно приговаривая:

- И хватит уже думать. Индюк думал-думал и в суп попал. Ночью надо спать. Если не отдохнёшь — никакого толку с тебя не будет.

- Жло не дремлет! - прошептал Рауль, совершено очаровательно, с точки зрения Бонда, шепелявля из-за отсутствия верхних зубов.

Без особого задора, так, для порядка, ну не сдаваться же совсем без боя!

- Все котята ночью спят, - заунывно продолжал Джеймс, постепенно замедляя свои движения. - Все ягнята ночью спят, все щенята ночью спят, все испанцы ночью спят…

Сильва сонно хмыкнул.

- Все шотландцы ночью спят, все дороги ночью спят, все болота ночью спят, все деревья ночью спят... А будешь хорошим мальчиком — я тебя завтра поцелую!

- Да жнаю я эти штучки! Макшимум в шочку чмокнешь!

- А вот и не угадал! Все волчата ночью спят...

То ли заманчивое обещание, то ли продолжение перечисления спящих бельчат и зайчат в итоге сработало. Одну руку Рауль вытянул наверх — видимо, это была его типичная поза для засыпания. Вскоре его дыхание стало более глубоким и редким, а сам Бонд только развернулся поудобнее и почти мгновенно провалился в сон.

Проснулся он, судя по всему, уже глубоко во второй половине дня. Во сне они ещё теснее прижались друг к другу, Сильва развернулся лицом и очень удачно, ничего не отдавливая, угнездил левую пострадавшую щеку у Бонда на сгибе локтя, а сам Джеймс просунул колено между его бедер.

Бонд, пользуясь моментом, разглядывал находящееся так близко изуродованное лицо. Бывают вещи, о которых лучше не задумываться — но он уже задумался. Сильва явно относился к людям с повышенной сенсорной и не только чувствительностью. Ничего плохого в этом не было, более отзывчивые нейроны, не более того, но как же тогда он умудрился не сойти с ума после нескольких месяцев пыток, когда многие люди с куда более дубовой нервной системой сходили с ума за несколько дней?

Словно в ответ на его мысли Рауль заворочался, открыл глаза и сонно улыбнулся ему, смешной, растрёпанный и ещё не до конца осознающий действительность. А осознав, тут же отдернулся и первым делом кинулся вытирать тонкую полоску собственной слюны на подбородке тыльной стороной ладони, а потом посмотрел на рукав свитшота Бонда, на котором осталось небольшое мокрое пятнышко, с таким отвращением к самому себе, словно у него капающие ядом хелицеры за ночь выросли. Левую руку от лица он так и не убрал, правой нервно нашаривая протез под подушкой.

- Всё в порядке, - успокаивающе сказал Бонд.

- Ага, - без всякого выражения подтвердил Сильва. - Ижвини.

И скрылся в ванной, шлёпая по полу длинными босыми ступнями, куда быстрее, чем Джеймс сообразил, что ему на это ответить. На улице стало потеплее и отопление, выкрученное на максимум, теперь вполне себе справлялось, хотя полы все равно были холоднющими.

За поздним завтраком Сильва, уже, разумеется, с протезом, побритый, умытый и с уложенными волосами, снова разулыбался, ел с аппетитом и расспрашивал, а почему здесь нет сотовой связи и что здесь вообще есть.

После еды он забрался в мастерскую и начал ковыряться в найденном там давно неработающем радиоприемнике.

- Один без меня никуда не ходи, тут незамёрзших ещё толком сверху трясин хватает, засосать может, - предупредил Джеймс перед тем, как уйти. - Я тебе потом окрестности покажу.

- Хорошо.

Когда Бонд вернулся, Сильва поинтересовался, а сколько можно ждать обещанный поцелуй, и Бонд приобнял его сзади и сначала прикоснулся губами к скуле под ухом.

- И это все? - возмутился было Рауль, но тут же заткнулся, когда поцелуи опустились на шею.

Вообще Бонд рассчитывал отделаться засосом на ней, оттянув ворот футболки чуть пониже, но Сильва в этот момент простонал так низко и так измученно, что Джеймс уже не очень соображал, что делает, инстинктивно подталкивая Рауля поближе к дивану. Тот развернулся, их губы встретились, но тут дверь скрипнула и они отлетели друг от друга, как вспугнутые пташки.

- Невовремя я, - Кинкейд деликатно отвернулся, разбирая очередные пакеты с едой. - Думал, намиловались вы уже за ночь-то, да и дверь была открыта, ну я и сунулся по привычке. Буду стучать теперь, простите.

Джеймс старался успокоить сбившееся дыхание, с трудом удержав первый порыв ляпнуть что-то вроде «Да это вовсе не то, что ты подумал». Незачем было оправдываться. Это было именно то.

Сильва поправил футболку и кинулся помогать.

Кмнкейда восхитил восстановленный фактически из праха приемник, и он робко поинтересовался, а не посмотрит ли мистер Сильва сломанный культиватор, который, как на грех, еще и был не его.

- Вот как чувствовал ведь, старый пень, что не мое это и нечего и лезть! - сокрушался он. - Я в мастерскую съездил, так Янис такую цену заломил, что проще новый купить! Говорит, деталь дорогую заказывать надо, и плюс сам ремонт…

- Посмотреть посмотрю, но без гарантий, конечно, мистер Кинкейд!

Бонд сердито молчал. А вот у него попросить была, конечно, не судьба, он, значит, совсем не на что не годится, да? Ну да ладно, не получится у Сильвы — тогда он просто закажет соседу новый, чтобы старик не переживал.

А еще он злился на себя за то, что никак не мог дождаться, когда Кинкейд наконец уйдет.

Наконец это произошло, и Бонд зачем-то еще дождался, пока он отойдет от дома, хотя в самом закрывании двери на засов ничего неприличного и неправильного не было, потом запер дверь, на всякий случай проверил и второй выход, задернул шторы и решительно направился к Сильве.

- Кажется, мы не закончили.

- Все в порядке, Джеймс. Ты мне больше ничего не должен.

- Да ладно тебе вредничать, - ласково сказал Бонд, настойчиво стараясь подтянуть его к себе, но Сильва упёрся ему в плечи и сразу стал жестким и твердым.

- Куда лапы тянешь? Побаловались и хватит. Не люблю такие игры.

- Цену себе набиваешь? - к сожалению, близко к себе эту сильную длиннорукую дылду без подлых приемов подтянуть не представлялось возможным.

- Ну разумеется. А ты, я смотрю, обожаешь всякие там «возбудим и не дадим». Не интересует, спасибо.

- Да тебе же только что все нравилось! И кто тебе мешает дать, а? - Бонд очень старался, чтобы это прозвучало игриво, но получилось так себе, он слишком злился.

- Спасибо Кинкейду, дал время включить мозг. Успокойся, Джеймс. Я, как мужчина, прекрасно понимаю и твое любопытство, и буйство гормонов, но удовлетворяй это все, пожалуйста, на ком-то другом.

- Если бы ты сам не трепался вчера, что секс для тебя — приправа к дружбе и то, чем спокойно можно заниматься с одним человеком в промежутках с потрахушками с другими, я б решил, что ты до свадьбы ни-ни и тебя интересуют только серьезные отношения, но мы оба знаем, что это не так!

- Некрасиво ревновать к мертвецу, Джеймс. Там была совершенно иная ситуация.

- Ах, вы не понимаете, это другое!

- Ты совсем рептилоид, да? До тебя не доходит? - Сильва тоже разозлился. - Я ж тебе прямо сказал, что ты мне давно нравишься, придурок! Я не хочу вляпаться окончательно! Я и так не понимаю толком, ради чего мне вообще дальше жить, мне только разбитого сердечка для полного счастья сейчас и не хватает!

Бонд растерянно заморгал, разжимая руки.

За день дом прогрелся, а к ночи опять похолодало, но спать они, не сговариваясь, разошлись по разным кроватям. В этот раз Джеймс предусмотрительно достал и перетряс почти все имеющиеся в доме теплые покрывала, парочку добавил к своему одеялу, а остальные сгрузил на кровать Сильвы, который, наученный горьким опытом, сразу натянул на свои тонкие ночные штанишки джинсы, а на футболку свитер и даже не стал отказываться от теплых носков с резинкой посвободнее.

Поздно проснувшийся Бонд уснул часа в четыре, не раньше. Он очень старался не прислушиваться к тому, что происходило на соседней кровати, но все равно прекрасно знал, что Сильва еще не спит и кажется, даже протез пока не снимал.

Спал он неважно, и терзали его вовсе не кошмары.

Проснулся Джеймс не так поздно, как вчера, явно еще до полудня. Кровать Рауля была пуста, но выглянув в окно, Бонд успокоился. Сильва не сбежал, не был похищен злодеями и даже не утонул в болоте, он всего лишь возился с магнитолой в машине, наверное, пытался поймать какие-то другие радиостанции. Починенный им приемник ловил только одну местную волну, где чаще всего рассказывали, в какой цвет сейчас модно красить забор, чем подкармливать зимой пчел и как лучше укрыть на зиму многолетние цветочки. Последнее Джеймс даже послушал немного, с ухмылкой поглядывая на Рауля.

После завтрака они съездили к Кинкейду, чтобы Сильва смог посмотреть культиватор, в котором действительно надо было менять не самый дешевый редуктор.

- Я знаю, где его подешевле заказать можно, и поставил бы сам, но мне интернет нужен, - развел руками Сильва.

- За интернетом надо в соседнюю деревню ехать, там связь есть. Километров восемь отсюда всего.

- Джеймс, я сгоняю быстренько?

- Даже не думай!

- Да я просто остановлюсь поближе, не доезжая!

- Нет!

Сильва виновато улыбнулся Кинкейду и развел руками.

- Я сам все починю, - сказал Бонд Кинкейду. - Но попозже. Если срочно отдавать надо, давай я дам тебе денег и мистеру Ричардсону мы купим новый такой же, а на этот я потом куплю и поставлю редуктор, и будет у тебя свой.

- Да брось, я сам разберусь!

- Нет.

Они еще немного поспорили и Кинкейд смирился с идеей купить новый.

Пока Сильва играл во дворе со спаниелем Симом, Кинкейд поинтересовался:

- А вы давно вместе?

- Нет.

- Неплохой вроде парень-то?

- Неплохой.

- А чегой-то ты его никуда одного не отпускаешь? Боишься, что уведут?

- Вот еще!

- Ну, он не раскрасавец, но что-то в нем такое есть и людям нравится умеет, а это важнее.

Джеймс хмыкнул.

- Вот уж не думал, что мы такое будем с тобой спокойно обсуждать!

- А что, думаешь, мы тут совсем темные все? Вы поссорились, да?

- С чего ты взял?

- Да раньше он с тебя глаз не сводил, вроде и со мной шутит, а сам все на тебя поглядывает, в тарелку к тебе лез, а сегодня дуется и в сторонке от тебя держится. Ты, Джеймс, не теряйся, это как раз хороший момент, извинись как следует, ежели наворотил чего, да даже если и не наворотил, язык от извинений не отвалится, раз человек обиделся, да и бери его в оборот, предложение делай. Сколько можно одному-то куковать, чай не молодеешь.

- Ну мы еще не на той стадии отношений, - осторожно ответил Бонд.

- Пока правильной стадии дожидаешься — упустишь. Подсекай рыбку скорее, пока ты ему нравишься. А то на коротком поводке тоже долго-то не удержишь, он с характером, живо взбрыкнет.

Бонд покачал головой и перевел тему.

Видимо, совсем не спавший прошлой ночью Сильва в этот раз заснул довольно быстро, еще до полуночи, а вот Бонд все раздумывал и раздумывал. Дважды женатый вдовец явно разбирался в человеческих отношениях намного лучше, чем он, и подметил много деталей, которые прошли мимо самого Джеймса. А ведь Бонда даже учили обращать внимание на подобные мелочи, например, на кого смотрит человек во время шуток, а толку-то! Как только речь зашла о мужчине, да к тому же ситуация сильно отличалась от типичного рабочего соблазнения, все вылетело из головы! Пожалуй, обозвав его придурком, Сильва был во многом прав.

Бонд точно знал теперь, что ему не хватает шуточек и заигрываний Сильвы, что он не отказался бы от небольшого романчика без особых обязательств, но подавать ложную надежду практически влюбленному в него человеку с и без того сильно надломленной психикой было бы слишком подло. Разве готов был Бонд к какой-то серьезной ответственности? Да разве сам он знал, как жить дальше?

Он не выдержал, отодвинул штору, чтобы стало посветлее, встал и подошел к кровати, жадно рассматривая спящего Рауля. Луна отбрасывала резкие тени на его лицо и подчеркивала глубокий провал искалеченной щеки, в очередной раз напоминая, сколь же хрупким и уязвимым существом является человек. И все равно Бонд с трудом удержался от плохо контролируемого желания прилечь рядом, крепко обнять расслабленное теплое тело, коснуться губами затылка и не только...

Днем Рауль вел себя с ним спокойно и дружелюбно, нельзя сказать, чтобы избегал его общества демонстративно или отмалчивался — просто у него постоянно теперь находились дела подальше от Бонда, он то в машине радио слушал, то в мастерской возился, то слушал в наушниках скачанную музыку, то вдруг засобирался вместе с Кинкейдом погулять по окрестностям. Всего пару дней назад Бонд настоял бы, что идти надо вместе — но сейчас промолчал. Вряд ли в компании с опытным егерем и собакой Сильве что-то грозило, скорее, наоборот, подальше от поместья было безопаснее. Даже если люди Блофельда их выследят до ближайшего заседания комиссии, что уже маловероятно — то заявятся сначала по следам машины в Скайфолл.

День казался бесконечным, а попытки отвлечься не особо помогали, хоть Джеймс и затеял большую уборку, а потом занялся готовкой. Темнело, и он все сильнее начинал беспокоиться, и когда потеряшки наконец-то объявились, он молча и крепко стиснул Сильву в объятиях, бессовестно пользуясь тем, что в присутствии Кинкейда Рауль вырываться не пытался, даже прижался к нему сам, потерся холодной щекой о щеку Бонда, расслабился на какие-то секунды — но тут же словно опомнился и мягко отстранился.

Впрочем, за ужином он не затыкался, то показывая фото самого обыкновенного мха и заурядных валунов, то довольно похоже имитируя звуки выходящих из трясины пузырей и восторженно рассказывая, как они видели издалека оленя и как он попробовал подмерзшую бруснику. Бонд испытывал смешанные чувства, одновременно всей душой радуясь за испанца и сожалея, что это не он был сегодня с ним и не он открывал для него неброскую красоту северной природы.

Кинкейд тоже отдал должное приготовленному Бондом рагу, но быстро засобирался домой. Сильва потрепал на дорожку длинные мягкие уши уже прочно обожающего его всей своей собачьей душой Сима, попрощался с Кинкейдом и начал было убирать со стола.

- Ты иди мойся, я сам уберу, - сказал Бонд. - Там тебе полный бак нагрелся, я уже помылся.

- Спасибо.

Поскольку большая часть одежды Сильвы для местного климата вообще не подходила, у Бонда было два комплекта одежды для охоты и один теплый домашний комплект, который надо было хоть иногда стирать, а сильно светиться в округе было плохой идеей, Кинкейд притащил им кучу своих запасов. Сильве, конечно, даже одежда периода, когда Кинкейд был помоложе и постройнее, особо не подходила, но выбора не было — и его черные джинсы после прогулки по лесу, и домашний костюмчик, и свитер тоже пришлось постирать, и что-то потеплее на ночь ему было нужно, да и чистое нижнее белье у обоих тоже подошло к концу.

Плечи у Рауля были широкие, но разница в размерах с Кинкейдом все равно была значительная. Утепленные кальсоны шнурками на месте, конечно, удерживались, а торчащие длинные щиколотки скрыли теплые носки, но в целом, да еще и с этим своим тюрбаном из полотенца на голове он выглядел так забавно, что Джеймс еле удерживал улыбку.

Сам он, впрочем, выглядел не сильно лучше.

- Спасибо тебе, Господь, что меня хоть никто нормальный в дедовских шмотках не по размеру не видит! - возвестил Сильва, поудобнее усаживаясь на своей кровати с телефоном — пока явно не спать, а просто дать ногам отдохнуть.

- А я, значит, ненормальный? - Бонд устроился рядом. Ну могут же они поболтать перед сном, в конце-то концов!

- Не особо, - хмыкнул Рауль. - Джеймс, да не идут нормальные люди в полевые агенты, расслабься.

- А почему, кстати, ты решил пойти на подобную работу?

- Ты только не смейся, но в юности я грезил приключениями и никак не мог определится, кем же мне стать. А тут тебе сразу и приключения, и столько возможностей, столько ролей!

- В юности и меня это влекло, и сначала был такой подъем каждый раз, такое воодушевление, но постепенно все это стало рутиной. Сейчас, если честно, все чаще хочется покоя.

- А я даже не знаю. Мне кажется, что от избытка покоя я просто сойду с ума. В МИ-6 возвращаться я точно не хочу, а стандартные задания для хакера не предполагают большой творческой мысли. Смешно, да, но действительно интересные задания, где правда надо шевелить мозгами, либо у умных маньяков типа Блофельда, которые не ограничивают себя никакими рамками, либо у тех, кто пытается им противостоять. Можно более глобально поменять специализацию, конечно — но пока я вообще себя в будущем не вижу. Я просто осколок прошлого. Раньше хоть амбиции были, а сейчас словно выжженная пустыня на месте всего этого.

Бонд осторожно положил руку ему на плечо.

- А ты не задумывался о терапии?

- Так я долго прорабатывал ПТСР после плена, - удивился Рауль. - Что могли, починили, было совсем печально все. А тип психики и темперамент не поменяешь. Шило в одном месте никуда не денется.

- А Северин?

- Мы с ней давно просто напарники.

- Почему?

- Я не хочу это обсуждать, прости.

- Тебе надо будет отдохнуть. Прислушаться к себе. В твоей пустыне должно что-то вырасти со временем, никуда оно не денется, - негромко сказал Бонд.

- Да я только и делаю, что отдыхаю, - усмехнулся Сильва.

- Ну сейчас не особо. Нервничаешь все равно.

Рауль промолчал. Бонд мягко потянул его ближе к себе, и Сильва даже не упирался — положил ему голову на плечо и прижался плотнее. Сейчас он явно искал прежде всего душевной близости и дружеского тепла и понимания, но само ощущение, что они находятся так близко друг к другу, действовало на Джеймса отнюдь не успокаивающе. Он повернул голову, тут же уперся взглядом в чувственные пухлые губы и задумчиво полуприкрытые тяжелыми веками глаза и плавно положил Раулю ладонь на затылок.

Тот посмотрел на него слишком уж тоскливо, но тут же стащил с головы и отбросил сползающее полотенце и поцеловал Бонда первым отчаянно, словно в пропасть бросаясь.

Они самозабвенно целовались, и Джеймс расстегивал мелкие пуговки старой фланелевой рубахи Кинкейда в мелкую клеточку, которая делала Рауля еще более своим, потому что Джеймс эту рубашку помнил с юности.

Он, конечно, ожидал увидеть шрамы, и их действительно хватало с лихвой, но зацепило его не это. Правый сосок был грубо и неровно отрезан, от него осталась лишь крошечная полоска ореолы внизу, а серединка этого шрама до заметной вмятины прижжена была сигаретой. Наверняка не за один раз, ведь первая сигарета потухла бы раньше, чем выжгла плоть так глубоко. Обычных сигаретных ожогов, не таких глубоких, тоже было много.

На боку борозды шрамов напоминали следы от глубоких когтей, заходя, судя по всему, и на спину, но Бонд всё никак не мог отвести взгляд от того, что осталось от соска.

А подняв наконец глаза, он наткнулся на спокойный понимающий взгляд.

- Всем нужно какое-то время привыкнуть, это нормально, - мягко сказал Рауль. - Если тебе совсем неприятно…

Джеймс сердито прижал его к себе как можно крепче, не дав договорить. Разозлился он прежде всего на себя — понятно, что его лицо ничего не выразило, но видимо, слишком уж застыло, да и завис он неприлично надолго. Видел ведь вещи и похуже порой, просто…

- Чтобы я ни про каких там всех больше не слышал! В постели, по крайней мере! - сурово сказал он вслух.

Сильва удовлетворенно хмыкнул, приподнимаясь повыше и взъерошивая короткую стрижку Джеймса.

- Да ты собственник!

- Еще какой! - Бонд опустился еще чуть пониже и накрыл губами левый неповрежденный сосок, одновременно накрывая рукой пах Рауля.

За окном уже брезжил неяркий свет, когда Сильва поднял голову и потянулся, чувствуя себя разбитым и одновременно совершенно счастливым. Осознание того, что у него в лучшем случае осталось три-четыре дня жизни в запасе, его нисколько не смущало — наоборот, это решало множество проблем.

Не надо было напряженно думать, чем заниматься дальше. Не надо было отказывать себе в удовольствии заняться сексом с человеком, который ему очень нравился, а может, и не только нравился. Даже с несчастной тушкой, после пыток и цианида без конца пытающейся что-нибудь саботировать, возиться больше было не надо. Ни от кого больше не придется скрываться. Не придется больше терпеть боль. Не придется больше видеть шок, а то и жалость на лицах сексуальных партнеров.

Назвать это полной свободой, правда, все равно было нельзя — в связи с грядущей кончиной навалились было мысли о целом ворохе незаконченных дел, но Рауль решительно отогнал их. Все не переделаешь. Вот завещание обновить, на заседание попасть и с Сев поговорить точно стоило. А все остальное уже не имело особого значения.

Он немного поразглядывал спящего Джеймса. Ишь как деловито смотрит свои сны! Ну, этот-то точно не должен был в него втюриться, хоть тут проблем не ожидалось. Со времен Веспер Линд серьезных привязанностей у Бонда больше не было. Многое можно было вычитать между кратких и сухих строчек досье. Теперь Джеймс боялся доверятся. Боялся нового предательства куда сильнее, чем хотел близких отношений. Это была бы просто отличная тактика для агента, если бы под непроницаемым лицом не скрывался на удивление нежный романтик. Вчера его даже пришлось немного попровоцировать, чтобы он не прикасался к нему излишне бережно, словно к китайской вазе династии Мин. У Рауля, конечно, была чувствительная кожа, но под ней пока еще текла горячая испанская кровь.

Осторожно выскользнув из постели и начав одеваться, Сильва поморщился. Допровоцировался. Одного неугомонного шотландца природа точно одарила сверх меры. Спрашивать местную аптечку по такому поводу было стыдно, но и поступаться свободой движений тоже не хотелось. В конце концов, если ему суждено было уйти в перестрелке — значит, она обязана была стать такой, чтобы о ней можно было слагать легенды! Надо было сегодня потренироваться в стрельбе, пока время позволяет.

За пару дней все заживет, конечно, но чтобы Бонд на пару-тройку дней согласился отвалить от его задницы, надо было или серьезно поссориться, или сказать, как есть.

Джеймс выполз на запах жарящихся картофеля и лука, сонный, встрепанный и такой милый, что ссорится с ним сразу расхотелось.

- А чем это так вкусно пахнет?

- Божественной картофельной тортильей! - гордо возвестил Сильва.

- А я думал, тортилья - это лепешка… Помочь?

- Ну, теперь есть разве только. С этим справишься?

- Если ты мне поможешь!

Тортилья чуть не пригорела к чертям, когда Бонд полез его целовать — к малознакомой газовой плите надо ведь было еще приспособиться! К счастью, Рауль успел ее отодвинуть буквально в последнюю секунду.

Наконец Бонда удалось сплавить в душ, а тортилью успешно перевернуть.

Замечательное утро сменил не менее замечательный день. Скажи Сильве кто-нибудь раньше, что он выдержит столько дней без интернета и даже будет получать удовольствие от такой жизни — он бы не поверил, а зря!

Оставшееся время вышло возмутительно быстро.

Выехали они поздно вечером, чтобы вернуться в Лондон утром и иметь время на приведение себя в порядок. Было ясно и холодно, а в небе трепетали странные зеленоватые отсветы.

- Что это? - изумился Сильва.

- Северное сияние, - флегматично отозвался Бонд.

- Что? Остановись, пожалуйста!

Бонд съехал на обочину и остановился.

Рауль оперся о капот — все-таки старые машины делали из прекрасного толстого металла - и смотрел на пляшущие в небе сполохи. Первое северное сияние в его жизни. Первое и уже, наверное, единственное! Если это знак — то знак чего?

Конечно, это было просто природное явление, вполне объяснимое научно, и он рад бы был не верить ни в какие знаки, хотя многие агенты, которых он знал, были по-своему суеверны — риск обязывает. Но он точно знал, что в мире существовало куда больше того, о чем пока знали ученые, и он сам в некотором роде был таким не до конца изученным объектом — со своим пусть смешным, пусть слабеньким, но все-таки даром предвидения.

- Налюбовался? - Джеймс уже прошелся несколько раз туда-сюда, разминая ноги.

- Еще пять минут, и поедем, хорошо? Никогда не видел.

- Кажется, ты запомнишь эту поездку в Шотландию.

- О да, я точно буду ее вспоминать, пока жив.

Джеймс пристроился рядом и приобнял его — теплый и просто до боли уже родной. Вот оно, то самое, с чем ему расставаться совершенно не хотелось. Сильва покосился на профиль Бонда и задумался. А так ли неотвратима судьба, как ему кажется? А вдруг можно попытаться обдурить свою смерть или вымолить у нее отсрочку? Зачем, ну зачем перед смертью было показывать ему во всех красках, насколько прекрасна эта жизнь?

- Ну почему жизнь настолько несправедлива, Джеймс?

- Не знаю, - Бонд смотрел на него так, словно все понимал, и это тоже было неправильно. - Поехали уже, а то замерзнешь.

- Ты завтра вечером чем занимаешься? - поинтересовался Бонд еще минут через двадцать дороги.

- После заседания со своим юристом еще потолкую, а потом, если успею, то схожу поужинать и попрощаться с Северин, - ответил Сильва и чуть не врезал себе по лбу. К счастью, Бонд не обратил на его оговорки внимания. Юрист-то нормально выглядел, он же не упомянул про завещание, а на одном заседании его разбирательства с М. вряд ли закончатся, просто его личное присутствие будет уже не нужно, а вот «если успею» и «попрощаться» рядышком уже могли бы навести на определенные мысли.

- А потом?

Рауль задумался, напрягся — он мог представить себя завтра и на заседании, и в ресторане с Северин, и в отеле с Джеймсом, и даже послезавтра — входящим в аэропорт. А вот в Гонконге — уже не мог. Время смерти вырисовалось отчетливее. Его убьют послезавтра, либо в аэропорту, либо в самолете. Возможно, самолет потерпит крушение. В принципе, нельзя было отрицать крошечной вероятности, что его, например, хватит сердечный приступ, но она была больно уж незначительной.

- Потом в отель, собираться. Послезавтра лечу обратно в Гонконг.

- Все-таки решил?

- Ну у меня там куча недоделанных дел в любом случае, - осторожно ответил Сильва.

- Ты не хотел бы провести побольше времени вместе?

Начинается. Втюрился не втюрился — но слишком что-то проникся.

- Хотел бы, конечно, но у меня в Гонконге есть довольно срочные дела, я не могу их отложить.

- Кто бы сомневался, - Бонд помрачнел.

- А вот завтра вечером мы могли бы встретится, как освободимся, если ты не против.

- Я очень за.

Опасно, конечно, вообще находится рядом с ним — но Блофельд в любом случае ненавидит Джеймса так, что больше уже некуда. Надо ведь успеть сделать самое важное, не так ли? И это явно не судорожные попытки обмануть свою судьбу. Джеймс теперь очень для него важен — глупо это отрицать. Слишком важен. А может, ровно так важен, как надо именно для него. Надо же когда-то было и попробовать это самое ровно так. Хотя член у него все равно толстоват, но это ровно то милое несовершенство, которое можно и потерпеть.

- В некотором отношении ты был у меня первым, Джеймс, - улыбнулся Рауль. Не стоит уносить это с собой. Бонд заслуживает узнать, насколько хорош.

- И в каком же именно отношении? - тут же заглотил наживку Бонд.

- Ты был первым, с которым я забыл все остальное. Я с тобой даже про интернет забыл, представляешь?

- А жаловался-то, жаловался! Слишком большой, отстань от меня, противный и все такое! - усмехнулся Бонд, не сводя глаз с дороги. - Я так и знал, что на самом деле ты в восторге!

- Я очарован северным сиянием и поэтому мне хочется говорить пошлейшие вещи, не обессудь уж, - ухмыльнулся в ответ Сильва. - Ты, конечно, великоват для того, чтобы быть сверху, но только в промозглой Шотландии мое измученное сердечко наконец отогрелось.

- Это не я великоват, а просто когда находишься снизу, хочется, чтобы член был чуть потоньше, - с видом знатока рассуждал Бонд.

- Ты просто не привык еще толком, у меня-то как раз нормальный! - Сильва еле удержался от того, чтобы не добавить, как обычно на его великолепный член все нарадоваться не могли, но вовремя вспомнил, какой Джеймс собственник.

- У тебя он замечательный, а сердце и у меня с тобой отогрелось, - внезапно выдал Джеймс и Рауль еле удержался от того, чтобы не сказать «О нет, умоляю, только не это».

- Ты совсем-то не тай, - хмыкнул он вместо этого. - И бегать за мной не начинай, а то мигом разлюблю! Я, может, только в холодных и недоступных влюбляюсь!

- Значит, я намажусь мороженым и спрячусь в сейф.

- А я тебя найду и съем! Сначала оближу всего, конечно…

Время в дороге прошло на удивление быстро.

Гарет уже расставил своих людей около и внутри отеля. Посмотрев на усталое лицо Бонда, который так и не пустил Сильву за руль, как тот не просил, Мэллори безапелляционно послал его отдохнуть — его личные показания больше не требовались.

Забавно, но Рауль совершенно не волновался на заседании. Еще несколько дней назад именно желание доказать свою правоту было для него самым важным. А сейчас он смотрел на внешне по-прежнему несгибаемую М. и чувствовал скорее сожаление. Сколько же красок жизни она упустила в своей слепой вере и почти радикальном патриотизме? Сколько живого, человеческого, теплого ей пришлось убить в себе, чтобы, не дрогнув, снова и снова посылать своих верных псов на смерть? Хорошо, что он вытряс это дерьмо из своей головы. Лучше поздно, чем никогда.

Уже в конце заседания, когда попросили уточнений, какие конкретно претензии будут выдвинуты к Ми-6 и какие — персонально к Оливии Мэнсфильд, его юрист, помимо прочего, решил выставить к ней персонально иски о возмещении вреда здоровью и о моральном вреде. Сильва болезненно поморщился и попросил его отклонить эту претензию. Мамочка точно не торговала его костями и требухой на рынке для личного обогащения. Она обменяла его, как особо ценного раба, на шестерых агентов!

После окончания заседания он сердечно попрощался с Гаретом, какое-то время вглядывался в его лицо, словно пытаясь запомнить его навсегда, подписал отказ от программы по защите свидетелей и уже собрался было ехать в офис к своему юристу переделывать завещание, но тут Оливия Мэнсфильд решительно направилась к нему.

- Ну что, теперь ты доволен?

- Нет, мамочка. Ты все равно останешься такой, как есть, и тебе с этим жить.

- Ждешь извинений?

- Нет. Ничего я от тебя больше не жду. Ты в меня не верила тогда, не поверила и в этот раз, ну и черт с тобой, неважно уже. Главное, что я в себя верил.

- Я уж думала, ты и тут протез вытащишь, а ты, на удивление, обошелся без представлений.

- Зачем же так пугать обычных людей? Еще начнут кошмары видеть. Перечисление ущерба моему здоровью и так занимает пару томов.

М. немного помолчала.

- Ну вот ты практически выиграл. И же что ты собираешься делать дальше?

- Может, у меня и немногое осталось впереди, но я собираюсь насладиться им как следует, не оглядываясь больше назад.

- Почему немногое?

- И не отчитываясь не перед кем, - улыбнулся Рауль. - Прощай, мамочка. По крайней мере, ты больше не сможешь вредить другим.

Оливия тяжело смотрела ему вслед.

Когда она вышла из здания, ее поджидал Гарет Мэллори. Наверняка возникли какие-то вопросы с передачей дел — первое время без нее все равно было не обойтись, и это скорее радовало. Это было почти все, что у нее осталось.

- Чем я могу помочь, Гарет?

- Тьяго мне очень не нравится. Мне показалось, что он прощается со мной навсегда, и вовсе не потому, что уезжает, - сказал Мэллори с обезоруживающей прямотой и искренним беспокойством. - Я оставил наблюдение, пока он в Лондоне, у него есть охрана, но мне все равно неспокойно. О чем вы с ним говорили, если не секрет?

- Он не признался прямо, но я уверена - он почувствовал вблизи свою смерть.

- Что?

- Звучит странно, но это правда. У него есть некий дар — он точно знает, что кто-то умрет, если перестает видеть этого человека в ближайшем будущем. Деталей он не видит и предотвратить это не может. А сейчас он уверен, что ему самому осталось немного.

- Вы в это верите?

- Я убеждалась в его способностях несколько раз, Гарет. Наука еще способна объяснить далеко не все. Возможно, это просто гибрид совместной работы тончайшей интуиции и логики, которые достаются единицам.

- Спасибо. Я знал, что вам не все равно.

Сильва ожидал, что Северин заявится на прощальный ужин в чем-то особо соблазнительном — но на ней был строгий костюм темно-вишневого цвета с воротником-стойкой. Помада такая же темная — но теперь это смотрелось не соблазном, а стилем, а глаза были лишь слегка подведены, хотя обычно она немного меняла макияжем сам их разрез. Умная девочка — в Гонконге подчеркивала европейские черты, а здесь, наоборот, подчеркивает свою экзотичность, при этом сделав свой образ строже.

Она села на подвинутый им стул, гордо вскинув голову — но в ее глазах по-прежнему плескался затаенный страх. Телохранители сидели ближе к двери, но Северин словно чувствовала их присутствие спиной. Глупо было делить их на ее и его — все они на самом деле служили только ему, и она прекрасно это знала.

Они обменялись ничего не значащими фразами, выбрали еду и напитки, но напряжение только росло.

- Не надо бояться новой жизни, девочка моя, - ласково заговорил Сильва. - У тебя будет все, что тебе надо, и при этом никакого нудного папочки под боком. Никто больше не будет оценивать каждый твой шаг и лезть с докучливыми советами. Не будет больше никаких неприятных поручений. Познакомишься с кем-нибудь, кто будет тобой восхищаться, и перестанешь наконец оглядываться назад. Не понравится в Штатах — переедешь куда-нибудь, весь мир у твоих ног, но не раньше, чем через полгодика. Раньше не поймешь, твое это или не твое.

- А ты?

- Забудь, милая. Ничего интересного, правда.

- Ты будешь мне писать?

- Нет.

- А если мне понадобиться твоя помощь?

- Я дал тебе контакты людей, с которыми можно связаться, если случиться что-то, с чем ты вдруг не сможешь справиться сама. Но вообще взрослые девочки решают свои проблемы сами, Сев. У тебя есть деньги, охрана, мозги, не забывай, что ты законопослушная девочка, а в Штатах неплохо работает закон.

- Твои советы вовсе не докучливы. Вряд ли я без них обойдусь.

- А придется.

- Я не хочу ехать.

- Тебя никто не спрашивает.

- Ну ты же сам советуешь обращаться к властям, если меня обижают? По-моему, насильственная депортация — это довольно обидно.

- Слушай повнимательнее, птичка моя. Я говорил, что закон неплохо работает в Штатах. А вот в Англии сейчас на меня жаловаться не советую. Во-первых, не поможет, а во-вторых, я стараюсь ради твоего же блага. Потом сама оценишь, глупенькая.

- Пожалуйста, Рауль…

- Не надо за меня цепляться, Сев, это так жалко выглядит. Я выбрал тебя за твою гордость в том числе.

- Иногда я жалею, что не вынесла тебе мозги, пока ты спал.

- Вот это мне больше нравится! Все мы о чем-нибудь да жалеем, крошка. Но я никогда не пожалею, что вытащил тебя оттуда.

Северин посмотрела на него с укором и принялась за еду. Какое-то время они ели в молчании.

- Ты постоянно упрекаешь меня в том, что я не могу научится жить сама, но при этом не даешь мне принимать важные решения.

- Мой мир сложноват для тебя, птичка. Ты не понимаешь до конца его правил, не знаешь важнейших нюансов, а большая часть открытых для меня дверей для тебя закрыта. А вслепую принимать жизненно важные решения в непонятном и опасном мире — плохая идея. Тебе надо построить свой собственный мир, понимая его, и учится принимать решения уже в нем. Там ошибки не будут столь фатальными.

- Кое-что понимаю и я, Рауль.

- И что же?

- Ты очень изменился за эти дни. Разумеется, теперь я тебе не нужна — ведь ты влюбился.

- Мало что можно скрыть от женщины, признаю, только вот вывод ты сделала все равно неверный, потому что многого не знаешь.

- И в кого же?

- Меньше будешь знать — крепче будешь спать.

- Я только это от тебя и слышу.

- Но это правда. Сейчас ты не интересна моим врагам — простой исполнитель, не более. А вот если я делился бы с тобой пощедрее, ты могла бы их заинтересовать. Ты собрала вещи?

- Да.

- И мои тоже?

- Твои в первую очередь.

- Спасибо, Сев. Уже решила, какие достопримечательности посетишь в первую очередь?

Северин молчала, с трудом удерживая слезы.

- Не начинай, умоляю.

- У меня больше никого нет, кроме тебя. Никого, понимаешь?

- У тебя есть ты. Этого достаточно. Остальное приложится. Пора, птичка моя. Пора. Держи голову выше.

Он тоже поднялся и Северин потянулось было его обнять, но Рауль ловко отклонился вбок, взял ее руку, быстро прижал к губам и уселся обратно. Сопровождающие Северин телохранители поднялись со своих мест.

- Не оглядывайся назад, Сяо Мин. Знаешь, как в сказках?

Северин терпеть не могла, когда он называл ее настоящим именем. Вот и сейчас - глаза у нее сердито сверкнули, и она действительно ушла не оборачиваясь.

Сильва посмотрел на часы — Бонд должен был подъехать минут через десять - и сделал знак подойти Кхиету.

- Думаю, завтра в аэропорту нас ждет заварушка. Возможно, и в самолете — но скорее всего в аэропорту. Список пассажиров вроде не подозрительный, почти все пробиваются нормально.

- Когда мы сдадим оружие?

- Скорее всего, да. Продумай альтернативы оружию без явных нарушений закона, наденем скрытые бронежилеты.

- Значит, те, кто захочет устроить заварушку, как-то обойдут охрану аэропорта?

- Наверняка они просто прорвутся на его территорию, им-то как раз плевать на закон.

- Какова их цель?

- Скорее всего, просто убрать меня. Я сильно разозлил одного крупного босса, и ему нужна показательная казнь, чтобы другим неповадно было. Только это между нами, разумеется.

Сильва не рискнул бы давать такую информацию другим охранникам, слишком уж большой соблазн поискать «крупного босса» и продать его собственную голову подороже сразу появлялся, но Кхиету, который был многим ему обязан, он доверял давно.

- Кажется, вам стоит отказаться от поездки, мистер Сильва. Я не смогу гарантировать вашу безопасность в таких условиях. Залечь на дно и попытаться решить проблему другими путями. Если надо — могу попробовать достать этого человека лично. Нет человека — нет проблемы.

- Спасибо, но не надо. Ты можешь оказаться в этом участвовать, я пойму. Поездку откладывать смысла нет, поверь мне.

- Я даже не подумаю.

Сильва скупо улыбнулся.

- Я в тебе и не сомневался. Ко мне скоро друг подъедет, он с пушкой, но его напрягать по этому поводу не надо.

«Друг с пушкой» не заставил себя долго ждать. Посвежевший — явно поспал, довольный, с большим стянутым бечевкой округлым свертком из плотной бумаги, на который подозрительно косились телохранители.

Джеймс сунул нос к нему в тарелки, где еще оставались кусочки раксо и немного легкого салата, нагло утащил кусочек мяса и попросил повторить заказ. Сильва, решивший хорошенько оторваться напоследок, наплевав на все рекомендации врачей, только довольно ухмыльнулся.

- Я все понял, - заявил Бонд, когда ему принесли сначала мисочку бульона, а потом полную тарелку раксо, сытный салат с ветчиной и грибами и еще один салат, более легкий, из свежих овощей с вареными яйцами. - Ты перед другими малоежку корчишь, чтобы все вокруг тебя бегали и еду в клювик пихали, а пока никто не видит, отрываешься!

- Все так, мальчик мой, все так. Ты раскрыл мою страшную тайну!

- Что, теперь тебе придется меня убрать?

- Ну, если ты пообещаешь молчать…

- И не надейся!

- Тогда смерть твоя сегодня ночью будет очень приятной и придет к тебе не один раз!

- О, я чуть не забыл! - Джеймс взял свой загадочный сверток, который лежал на соседнем стуле, и возмутительно медленно начал развязывать веревочку. Рауль аж шею от любопытства вытянул. - Это тебе!

Ничего он, конечно, не забыл. Просто постеснялся, видимо, прямо с порога, слишком уж торжественно вручить ему эту очаровательную корзиночку с белыми и сиреневыми фиалками и сделал это в более непринужденном формате. Крупные темные листья прикрывали стоящие на дне невысокие горшочки, а единственным украшением композиции была обвивающая ручку и завязанная на ней же бантом белая атласная лента.

Сильва подтянул корзинку ближе к себе, отодвинув почти пустые тарелки, восхищенно погладил нежные бархатистые лепестки, потрогал листочки и уткнулся в нее носом. Пахнут. Правда пахнут!

Бонд помалкивал, активно работая, судя по звукам, сначала ложкой, а потом вилкой и ножом, и эстетическому оргазму Рауля посмел помешать только официант, забравший ненужные тарелки и поинтересовавшийся, нести ли десерт. Сильва кивнул и наконец вернулся в реальность.

- Тебе нравится! - торжествующе заявил Бонд, глядя на него с довольной улыбкой.

- Еще бы мне не нравилось! Спасибо, Джеймс! Это первые цветы в моей жизни, то есть первые цветы, которые мне подарили! А почему именно фиалки?

- Эта корзинка была без всяких поблестюшек, зелень темная, ну и они такие… - Джеймс, кажется, подзавис немного, но нашелся. - Скромные, но приятные. И при этом живые и мягкие!

- О да! Они как бархатные, потрогай!

Бонд и потрогал, правда, почему-то не фиалку, а его руку.

Потом пришлось отодвинуть корзинку к стене, освобождая место для каталонского крема и кофе, но Рауль время от времени то поворачивал голову в ее сторону и принюхивался, улавливая легкий пудровый запах, то украдкой прикасался к лепесткам.

- С Северин поговорил? - поинтересовался Джеймс как бы мимоходом.

- Да. Она полетит в Штаты. Не слишком охотно, но главное — уберется отсюда. Она Блофельда не особо интересует, к счастью.

- Не слишком охотно — это под конвоем?

- Джеймс, мы к этому шли не один год. Выбирали страну, все продумывали… А в итоге она все равно уперлась!

- А почему бы не дать ей решать свою судьбу самой?

- Да ради бога, только вот без меня и в безопасном месте. Пусть хоть обрешается, давно пора.

- Ты будешь скучать?

- Буду, конечно. Столько лет вместе. Мой грех, конечно - я ее передержал, как птицу в клетке, не выпустил вовремя, когда пришла пора, повелся на ее уговоры… Надеюсь, еще не поздно. Погрустит-погрустит да и прилепится к кому-нибудь другому.

- Ты говоришь о человеке, не забывай.

- Мышление которого формировалось в очень специфических условиях. Недополучение тепла и привязанности в детстве, радикальное ограничение самостоятельности и кругозора с девяти до двадцати с лишним лет, куча моральных травм... Я тоже не ангел, ее идиотские самостоятельные решения не сильно поощрял и привязанность к себе подкармливал, пока мне это было удобно. У меня не было ни избытка времени, ни кучи моральных ресурсов с ней возится с той долей терпения, которая требовалось, я и сам собирал себя по частям из покореженных обломков. Ну вот что выросло — то выросло. Не пропадет. У нее хорошая интуиция, она далеко не дура и кое-что, надеюсь, я в нее все-таки вложил. Может влететь в штопор саморазрушения, наверняка будет выбирать не тех парней — но я не смогу прожить ее жизнь за нее и постоянно брать на себя всю ответственность.

- Ты любил ее?

- Не знаю, Джеймс. Любил не любил — но она очень много для меня значила одно время. И дала мне точно не меньше, чем я ей. Когда ты кому-то настолько нужен, когда тебе всегда есть к кому возвращаться - это дает силы жить. Когда делаешь что-то хорошее не для себя, душа словно оживает. Понимаешь, что какой бы тяжелой и страшной твоя жизнь не была, ты все равно пришел в этот мир не зря, перестаешь жалеть, что вообще появился на свет... Господи, да что за сентиментальную чушь я несу! Это все твои фиалочки, Джеймс! Я слишком растрогался!

- Все правильно ты говоришь. Нечего сдавать назад, - усмехнулся Бонд и посмотрел на его пальцы, которые почему-то снова перебирали лепестки. - Не зря.

Ему тоже принесли десерт.

- Это какое-то неправильное крем-брюле, - проворчал Джеймс, попробовав, впрочем, есть не перестал.

- Каталонский крем делается на молоке, а не на сливках, он нежнее. Вы, англичане, везде суете что пожирнее. Пудинги на сале меня, помнится, просто добили. Ну, в вашем холоде это, конечно, простительно.

- И это мне говорит человек, заточивший тарелку свинины!

- Решил сегодня немного оторваться. Достали все эти диеты.

- А тебе не станет плохо?

- От одного раза не должно.

Кофе не помогло, сказалось все-таки предыдущая ночь без сна, да и слишком сытный ужин тоже поспособствовал излишнему расслаблению, и после первого же раза Сильву постыдно вырубило напрочь, он даже протез на ночь снять не успел, и не отдохнувшая за ночь скула утром немного побаливала.

Это было возмутительно — планы на последнюю ночь у него точно были куда более масштабными. Джеймс тоже был хорош — уж он-то поспал днем, и мог бы и не умиляться, глядя, как он дрыхнет, а разбудить еще хоть на один раунд!

С другой стороны — его задница осталась нетронутой и он был, наверное, лучше готов к предсмертным приключениям.

Бонд приподнял голову, когда весело заиграл будильник на телефоне. Было еще темно.

- Да спи себе спокойно, сколько тебе надо, номер до полудня снят.

- Вот еще, - Джеймс широко зевнул. - Врубай весь свет. А ты куда так рано?

- С оружием за три часа надо в аэропорт приезжать, - вздохнул Сильва и тоже зевнул, глядя на него. - Пока все примут, пока оформят и так далее.

- Болит? - обеспокоенно спросил Бонд и до Рауля дошло, что он потирает ноющую щеку.

- Сейчас пополоскаю — пройдет. Ерунда.

Джеймс потащился за ним в ванную. Сильва достал для него сменный станок и переместился на ванну, чтобы Джеймс мог побриться, умыться и почистить зубы над раковиной.

Вместо этого Бонд встал рядом, над ванной, чтобы видеть, как он аккуратно вытащил протез, ополоснул от слюны и сунул в специальный раствор. Дальше следовало тщательно почистить остатки собственных зубов и ополоснуть рот ополаскивателем с анальгетиком, но под таким пристальным наблюдением сверкать своими верхними обглоданными цианидом пеньками что-то не хотелось.

-Джеймш, а ты не мог бы не шмотреть?

Забавно, но член Бонда под боксерами отчетливо среагировал на эти слова.

- Ты меня стесняешься?

- Я даже в жеркало на шебя беж протежа шмотреть не люблю.

Вот чего он точно не ожидал — это того, что Бонд после его слов вдруг попытается его поцеловать прямо так, с проваленной щекой, сползшим глазом и нечищенными страшными пеньками во рту, поэтому даже губы сжать не успел, когда Джеймс настойчиво сунул ему язык в рот.

Разумеется, в следующую секунду он высвободился, постарался отпихнуть от себя Бонда и инстинктивно выставил другую ладонь, словно прикрывая беззащитный провал щеки и от взглядов, и от ударов, хотя никто на него не нападал. Отпихнуть, правда, одной рукой получилось не очень, и Джеймс тут же цапнул его руку, мягко стараясь отодвинуть ее от лица.

- Не закрывайся от меня, Рауль, пожалуйста.

В его голосе слышалась такая мольба, что Сильва немного завис, окончательно перестав понимать, что тут происходит, а может, просто боясь это понять.

- Отштань, - сердито ответил он, немного собравшись с мыслями. - Прошто дай мне шпокойно шобратьшя, а?

Как не странно, это помогло. Джеймс отпустил его и молча вышел.

Дальше они собирались молча. У Рауля все никак не хотел проходить горький комок в горле, и притворятся, что все хорошо, делать вид, что его не вышибло полностью из колеи и подбирать какие-то ненужные никому фальшивые бодрые слова совсем не хотелось. Проверяя напоследок, не забыл ли чего, он остановился у корзинки с фиалками, стоящей на подоконнике.

- Вряд ли они переживут холод и перепады давления в багажном отсеке, - негромко сказал он, снова опустив лицо ближе к цветам и жадно втянув в себя легкий аромат. Свисающий с ручки свободный конец ленточки легко мазнул его по щеке, словно пытаясь удержать. - Фиалки очень нежные цветы. А оставлять жалко.

- Горничные заберут. Они свою работу уже выполнили — порадовали тебя, так что не переживай, - ответил Джеймс.

- А если не заберут, а просто выбросят? А они живые и будут еще долго замерзать на улице!

- Ну давай я заберу. Боюсь, капризные цветы и у меня долго не заживутся, но я хоть попытаюсь. Я успею отвезти их домой.

Сильва радостно кивнул, погладил напоследок пушистые лепесточки и не удержался — отщипнул один, маленький, и сунул в нагрудной карман пиджака рядом с платком.

- А тебя, как назло, даже подвезти по дороге никуда не надо, - обреченно сказал он.

- Давай я сам тебя до аэропорта подвезу, у меня еще есть время. А твои сзади поедут.

- Нет, даже не думай!

Ох, кажется, слишком экспрессивно он это сказал, но подпускать Джеймса близко к аэропорту точно не хотелось. Теперь уже Бонд смотрел на него немного растеряно, не понимая, так чего же он все-таки хочет, и кажется, опять решил замкнуться в себе, но Рауль шагнул к нему, взял его лицо в ладони и начал нежно целовать щеки, веки, лоб — куда придется:

- Как жаль, что я не встретил тебя раньше, мальчик мой! А вот хвост лучше не рубить по частям, это я глупость сморозил. Простимся здесь.

- Ну какой я тебе мальчик? - усмехнулся Бонд, настойчиво коснувшись пальцем его верхней губы.

- Очень испорченный, - успел сказать Сильва на полсекунды раньше, чем их губы встретились.

- Ну так ты мне возьми да напиши, раз нравлюсь! - сказал Джеймс, когда они с трудом отлепились друг от друга. - Можешь даже попробовать взломать мой домашний ноутбук, если получится!

- Я не ведусь на слабо! - гордо заявил Сильва. - Но предложение очень соблазнительное!

Джеймс ушел из номера со спасенными фиалочками и намеком на улыбку на губах, и это было хорошо. Вернее, дать ему даже лёгкую ложную надежду было не слишком-то хорошо, но на душе у Сильвы стало полегче.

Кхиет по дороге сначала было попытался рассказать о пластиковых ножах и кастетах, но Рауль его почти не слушал, погрузившись в свои мысли. Потом он открыл ноутбук и начал изучать схему терминалов, в которые они попадут — так, на всякий случай.

Он открывал глаза медленно — веки казались неподъемными. Матовые круглые плафоны на белом потолке, светлые стены. Противно запищал монитор у кровати, но даже от небольшого поворота вбок голова закружилось, и он прикрыл глаза снова. Больница. Значит, он все-таки жив.

Ярче и реальнее всего сейчас казались странные галлюцинации с блондинкой, которые он недавно видел, а вот последние события вспоминались как-то обрывочно. Аэропорт. Выстрелы и крики неподалеку — разумеется, когда они были уже в «чистой» зоне, сдав оружие. В прозрачном терминале, где они находились, скрыться особо было некуда, поэтому он подал телохранителям знак и они направились к узкому длинному переходу. Раз — и электронный замок служебной двери открыт, два — закрыт, что усложнит преследование.

Переход и помещения соседнего офисного терминала были пусты. Эвакуация. Изначально Сильва от своей смерти бегать вообще не собирался — но что-то поменялось у него внутри за последние дни, и закрывать на это глаза было нельзя. Кроме того, не хотелось кидать под пули своих практически безоружных людей — хоть в будущем и получалось увидеть только Кхиета.

Джеймса он в будущем видел — но все равно, разобравшись с местной глушилкой сигнала и кратко изложив ситуацию Гарету, не преминул заметить:

- Только Бонда сюда не посылай, а?

- Поздно, - коротко ответил Мэллори. - Он уже в пути. Как услышал про захват терминала в Хитроу…

- А тебя там вообще слушается хоть кто-нибудь? - разозлился Рауль. - Подумаешь, не признает авторитеты! И не таких обламывают, если надо! Он хоть на связи с тобой или вообще сам по себе?

- На связи, если надо. Что передать?

- Да не дергай его, поводов пока нет. Мой номер засекли, надеюсь? Здесь, правда, полно глушилок, но я с этим поработаю, если будет время. Предупреди федералов и службы безопасности, чтобы нас не положили случайно, как террористов. Эх, плакала моя легенда, конечно. Каждая собака будет теперь знать, что я ваш внештатник.

- Рауль…

- Да?

- Я тоже еду. Ты держись там.

- Гарет, начальник должен руководить, а не кидаться лично по каждой мелочи!

- Ну поучи, поучи меня еще, как надо руководить! Я и так в щекотливой ситуации! Тут очень много сочувствующих М.!

- Гарет...

- Что?

- Ты знаешь, ты очень классный. Они тебя полюбят. У них просто нет шансов тебя не полюбить. Ладно, попробую подключиться к местному видеонаблюдению, что ли.

Что там было дальше? Хочется потереть лоб, но сил нет. А, Дэйви же.

Один телохранитель и Кхиет шли впереди, третий шел сзади, а он шел посередине, уткнувшись в ноутбук, у которого осталось батареи где-то на час, а на практике при активном использовании, возможно, и меньше. Эх, как жалко, что с телефона такие вещи пока не провернешь…

Додумать он не успел. Дверь впереди вдруг закрылась у него перед носом. Он решил было, что сам в спешке перепутал на схеме переднюю и заднюю двери — закрывал ведь как раз дверь за собой, чтобы затруднить преследование, а она так и осталось открытой, снова ввел в системе код — но ничего не поменялось.

Телохранители, которые оказались от него отрезаны, настойчиво долбились в дверь, а Илиас, оставшийся с ним, держал под контролем дверь сзади, пока он пытался разобраться, что происходит.

Ну как держал… тяжело что-то держать под контролем без оружия, конечно. Раздался выстрел, Сильва проводил взглядом рухнувшее тело Илиаса — увы, тонкие скрытые бронежилеты блокировали только не очень большой калибр пистолетных пуль, вздохнул, закрыл ноутбук, поставил его на стеклянный стол, и только потом неторопливо обернулся.

Так вот, значит, как выглядит его смерть? Забавно, сам ведь его натаскивал. Учил блокировать камеры, взламывать системы безопасности и так далее. Учил, что одной силой в современном мире многого не добьешься. А еще не сдал Гарету, придурок. Пожалел. Он ведь правду говорил Джеймсу — он чувствовал себя одним из них и многим сочувствовал.

- Рад тебя видеть. Так и работаешь без глушака?

Хинкс к нему сильно близко не подходил, но и оружие пока не направлял — хотя такому стрелку, как он, на это много времени было не надо. Хотя даже если бы подошел и не стрелял — ну и что против этого слабо чувствующего боль медведя сделаешь пластиковым кастетом? Смех один. Стол вот был сделан из толстого стекла и металла, это было уже интереснее, но надо было иметь что-то твердое и тяжелое и бить в определенную точку, чтобы получить хотя бы осколок.

В дверь ломиться перестали. С той стороны тоже послышались выстрелы.

- Он баланс меняет. Да и зачем здесь-то?

- Тоже верно. Хорошо сработал с дверьми, Дэйви.

- Не заговаривай мне зубы, предатель. А ведь я тебе верил.

- И правильно делал. Тебя вот я не сдал, Дэвид Хьюз.

- Ишь что раскопал, чертова ищейка! Зато сдал остальных! Так вот почему ты мне все заливал, как важно не рассказывать про себя ничего лишнего! Потому что сам лгал каждым словом!

Накручивает себя, чтобы выстрелить?

- Время работает не на тебя, Дэйви. Стреляй, что ждешь-то? А то уйти не успеешь.

- Кто сказал, что я собираюсь тебя убивать? Пошли!

Вот теперь Хинкс направил на него пистолет. Сильва не шелохнулся.

- Нет, детка. Никуда я с тобой не пойду. Я, знаешь ли, зарекся по возможности живым больше своим врагам в лапы не попадаться. Если Блофельд надеялся, что заставит меня на себя снова работать — его ждет большое разочарование. Если хотел показательную казнь — то придется вот здесь ее и организовать, Дэйви.

- Я бы на твоем месте не зарекался, - Хинкс сделал к нему еще один шаг.

- Да никто не сомневается, что ты сильнее, Дэйви. Но добром я не пойду, а со мной на закорках ты много не набегаешь, я не такая уж пушинка даже для тебя. Время тоже не на тебя работает. Я б на твоем месте уходил, пока не поздно.

- Почему? - спросил Хинкс. - Это ведь правда, что тебя сдали свои же? И ты все равно продолжаешь на них работать, как последний мазохист, да еще и подставляешь жопу тому самому Бонду, который грохнул твоего дружка?

Рауль рассмеялся.

- Эрнст теперь занимается распространением подобных слухов? Серьезно? Да с каких это пор этого закоренелого асексуала волнует хоть чья-то задница? Ты кстати, знал, Дэйви, почему он так не любит МИ-6 и конкретно Бонда? Очень забавная причина, ты не поверишь. Бонд - его сводный братец, и когда-то Эрнст сильно приревновал его к папочке. Так сильно, что убил папочку, а братцу решил испортить всю жизнь. Знаешь, когда я узнал, то окончательно в нем разочаровался. Как глупо класть жизнь на алтарь идеалов того, кто так и остался внутри маленьким обиженным мальчиком, просто обзавелся недетскими игрушками! А вот я не стал лелеять свои обидки. На старую суку я точно работать больше бы не стал, но разведка — это не только она, к счастью. Обсуждать с Эрнстом его детские травмы я тебе не рекомендую, конечно. Для здоровья неполезно.

- Я сказал, пошли! - Дэвид снова шагнул вперед.

Сильва мягко, не делая резких движений, отступил немного назад и встал так, чтобы стул и тот стол, на котором стоял ноутбук, оказались между ними.

- Это не поможет, - хмыкнул Дэйв и легко запрыгнул на стол.

Отличный момент, даже хорошо закаленному стеклу двести пятьдесят фунтов сверху вряд ли сильно нравились, а тут еще и стулом сверху прилетело. Точку, по которой надо бить, он давно уже прикинул.

Хинкс ожидал, что он по нему ударит, а не по столу, даже немного отклониться успел, а вот подготовится к тому, что стол разлетится у него под ногами, не успел и навернулся спиной в осколки. Пистолет отлетел в сторону, но неудачно, оказался за Дэйвом, который уже начал подниматься.

Одна из ножек стола, металлическая, теперь осталось пустой, ее, правда, пришлось, хорошо так поднапрягшись, выдернуть из пола вместе с болтами, но Сильва успел.

Вот сколько раз сказано было - не полагайся только на свою физическую силу, Дэйви, подключай голову, мистер Кольт уровнял всех — но все равно первым делом, разозлившись, он думал о ней. Не за пистолетом ведь кинулся, а к нему.

Подпускать это чудовище к себе вплотную Рауль не собирался. Ударил по правой руке, хорошо так, вложив всю силу. Стиснул зубы, услышав мерзкий хруст. Дэйв вскрикнул, коротко и зло, и остановился. Рука повисла — кость была точно сломана.

Со стороны запертой двери снова послышались выстрелы и крики. Кажется, к нему шла подмога.

- Уходи, - коротко бросил Сильва и посторонился, чтобы Хинкс мог пройти к оставшемуся открытым выходу сзади. - Может, еще успеешь.

Но Дэвид кинулся не к выходу, а к пистолету. Сгреб левой. Он, конечно, был правша, но разрабатывал обе руки и с такого расстояния и левой ему мозги вынести отлично мог. Сильва смотрел в дуло устало и терпеливо. От судьбы не уйдешь.

- Встретимся еще, - сказал Хинкс, проходя мимо него к выходу.

Вот это подфартило!

- Спасибо, Дэйви, - только и успел сказать Сильва ему вслед, кинувшись к ноутбуку, который, благодаря защитному чемоданчику, выжил после падения со стола.

Дверь удалось открыть со второго раза. Кидаться туда без оружия вообще было не самым здравым решением, лучше было бы, конечно, попробовать отсидеться или двинуться назад — может, со стороны терминала с людьми Блофельда уже разобрались - но он не мог забыть про Кхиета, который должен был выжить.

Кхиета он, увы, найти так и не успел. Вроде и передвигался перебежками, осторожно, стараясь не высовывать голову — а толку-то. Ощущение сначала было такое, что его сильно толкнули в спину, раздался странный треск и он хотел было оглянуться — но тут-то и накрыла такая сильная боль, что в глазах помутнело, и ноги вдруг перестали его держать.

В палату интенсивной терапии Джеймса провела старшая медсестра. И нет бы сразу уйти!

- Вы должны донести до своего жениха, мистер Бонд, что если он не начнет нормально есть, то задержится здесь надолго!

Жениха? Вот это легенда! Сильва перевел восхищенный взгляд на Джеймса, который самую малость порозовел, усевшись рядом с кроватью и тут же загребая его ладонь в свои.

- Я постараюсь, - бодро пообещал Бонд. - Вечно он на людях корчит из себя малоежку!

Рауль понадеялся, что не сильно покраснел в свою очередь, и посмотрел на медсестру так, что любой нормальный человек бы понял, что давно пора оставить их наедине.

- И постарайтесь излишне не нервничать, мистер Сильва, - решила добить его напоследок нахалка, неторопливо выплывая из палаты.

- Что тебе принести из еды, что тебе хочется и можно? - сразу взял быка за рога Джеймс.

О еде даже думать было противно. Все, что в него пытались запихать, теперь имело мерзкий горьковатый привкус. Врач оптимистично обещал, что это скоро пройдет, а пока надо есть через силу. Ну вот он и ел, пока мог — а мог немного. Чем больше на него пытались давить, тем меньше в него лезло. Выручали капельницы — у них-то привкуса не было. Но разумеется, надо было есть самому, чтобы желудок и все прочее не отвыкали работать.

- Да есть тут все, не переживай, они вечно нагнетают, - отмахнулся Сильва. - Шикарная легенда!

- Это вовсе не легенда! - вдруг решительно выпалил Бонд.

Сильва посмотрел на его лицо и немного помолчал, прикидывая, как деликатнее донести свою мысль.

- Такие решения не принимаются в одно лицо, Джеймс.

- Ты что-то имеешь против?

- Против тебя я точно ничего не имею, а вот сам институт брака считаю устаревшим и совершенно бесполезным. Даже когда-то неплохая функция защиты прав детей сейчас практически не нужна, а уж тем более не нужен брак двум мужчинам, но и в отрыве от этого, Джеймс, да тебе самому это решение не кажется излишне скоропалительным? Мы знаем друг друга всего несколько дней. Я тоже хочу узнать о тебе как можно больше, но жениться для этого совершенно не обязательно.

Бонд упрямо насупился.

- Меня не пропускали к тебе просто так. В реанимацию, например, вообще пускают только ближайших родственников или супругов, там никакие женихи не прокатывают, нет документов — и всё тут. Мне даже не дали бы с тобой попрощаться, если что. Брак — это еще и способ официально доказать миру, что ближе человека у меня нет, понимаешь? Кроме того, вступая в брак, словно заявляешь, что не сомневаешься в своем решении и не ищешь никого другого. Может, и скоропалительно, я не спорю, но мне хватило риска тебя потерять, чтобы понять, насколько ты мне дорог, а ты сам говорил, что я тебе давно нравлюсь.

- Ты мне не просто нравишься, Джеймс. Я очень постараюсь в ближайшее время больше не попадать в больницы, а для спокойствия твоей души мы оформим у нотариуса специальную доверенность, которая дает право и на посещение реанимации в том числе. Есть еще всякие доверенности на представление интересов, если я буду без сознания или не в своем уме. Ну вот стану я, например, премерзким дементным старикашкой, буду тебя гнобить и начну валить кучи посреди гостиной — и ты сможешь решить, в какой пансионат меня пристроить.

- Так я тебя и отдал кому нибудь! - Джеймс слегка улыбнулся.

- Тогда не будем спешить с представлением интересов. Сам решу загодя, куда меня пристроить в старости, вот что. Ну а с посещениями мы все решим, не переживай.

- Так я тебя никому не отдам в любом случае, - Джеймс улыбнулся шире. - Хоть что там понапиши со своими юристами. Похищу и припрячу подальше. Моё.

- Так вот что тебе надо, извращенец! Вот для чего все эти финты с браком, я понял! Нетушки!

- Я тебя и без брака никому не отдам. Моё.

- Кажется, я попал!

- Разумеется!

Джеймс все равно не отстал от него с едой, но Сильва хоть сообразил, что просить надо что-то совсем маленькое и лучше сладкое, чтобы перебивало горечь.

В следующее посещение Бонд всей душой рвался покормить его с ложки когда-то обожаемым йогуртом с гранатом и инжиром, хотя он давно уже был в состоянии есть сам. Ну жалко, что ли, порадовать дорогого человека? Правда, Джеймс метал в него эти ложечки слишком уж быстро, не давая морально подготовиться, но Рауль перехватывал инициативу и неторопливо кормил самого Джеймса, пару ложек одному - пару ложек другому, так Джеймс, по крайней мере, подхватил куда более неторопливый темп, а еще понял, в чем соль, и тоже начал иногда тянуть его к себе поближе и облизывать губы. Теперь приходилось страдать в два раза реже, и небольшая баночка кончилась куда быстрее, но увы — Джеймс тут же вытащил вторую.

- Всё, Джеймс. Всё. На вторую мы не договаривались!

- Не хитри мне тут! Половина мне досталась! С тебя еще половина!

- Вовсе не половина!

- Восемь ложек! С учетом масштаба этой баночки...

- До чего же ты мелочный — ты даже считал! - успел ужаснуться Сильва до того, как очередная ложка йогурта оказалась у него во рту. Но в конце концов, еще восемь ложечек выдержать было можно.

- Ты ведь знал? - спросил Джеймс, когда с йогуртами было наконец покончено. - Отослал подальше Северин, решил оторваться за ужином, и потом, когда прощался… А еще просил Мэллори не пускать меня в аэропорт, зараза!

Сильва немного помолчал.

- Не буду тебе врать — знал. Я знаю, как странно это прозвучит, но у меня есть небольшой дар… - он горько усмехнулся. - Вернее, был. После клинической смерти как отрубило. Так вот, я мог определить, что человек скоро умрет, довольно странным способом. Если мог его представить в ближайшем будущем — все хорошо, а вот если изображение расплывалось, не хотело нормально представляться — то пиши пропало. Я еще в Скайфолле понял. Сказал тебе, что не вижу себя в будущем, и тут меня вдруг осенило. Стал представлять — а хрен там. Тогда и решил, что строить из себя умную Эльзу смысла нет и можно с тобой оторваться напоследок, влюблюсь по уши — так влюблюсь, уже не страшно. Я надеялся, что ты-то от этого практически застрахован.

- Значит, ты был уверен, что умрешь, и ничего мне не сказал, - сухо констатировал Бонд.

- Перед тобой я ни в чем не виноват, Джеймс, так что не надо мне тут. Удовлетворил напоследок твои желания, предупредил, что скоро уеду навсегда, и вообще очень старался не подавать тебе ложных надежд. Вспомни — я, например, не обещал тебе написать, не обещал взломать твой ноут, просто сказал, что это соблазнительная идея.

- Если бы ты мне доверился…

- Джеймс, у меня этот дар открылся не вчера. Думаешь, я никого ни разу не попытался спасти, даже не зная никаких деталей? Обычно спор с судьбой приводил только к увеличению количества трупов. Мне очень не хотелось бы, чтобы там затесался и твой. Хотя нет — помню, как убедил одного приятеля отказаться от миссии. Он мне поверил, отказался, не поехал и попал под машину, представляешь? Я вообще не понимаю до сих пор, почему со мной это вдруг не сработало. Что-то пошло не так. У меня такие странные галлюцинации были, когда сердце останавливалось. Какая-то женщина…

- Как она выглядела? - Бонд вдруг заволновался.

- Симпатичная блондинка, немного за тридцать, одета по моде восьмидесятых. Я все хотел с ней заговорить, ну, думаю, надо спросить, что тут к чему, раз она явно старожил, но не получалось. Она сама мне сказала вдруг «уходи», и тут у меня сразу все заболело. Снова тело почувствовал.

- Какие у нее были глаза?

- Не разглядел, она словно в тени была. А, еще сережки такие в ушах… как капельки, удлиненные. По-моему, настоящий жемчуг.

- Мама, - негромко сказал Джеймс. - Она меня не подвела.

- Что?

Джеймс достал телефон, порылся в нем немного и показал ему старое оцифрованное фото.

- Ее любимые сережки, подарок папы.

- Да, это она, - подтвердил немного ошарашенный Сильва. - Это ты попросил ее?

- Да. Я просил ее спасти тебя, потому что просто не мог больше так. Не мог больше терять самое дорогое. Несознательно даже. Само как-то думалось. Слишком больно было.

- Ох, Джеймс! Мать с того света может помочь тебе только один раз, а ты потратил эту возможность на жизнь, за которую я особо и не держался? Ты ведь знал меня на тот момент чуть больше недели!

-А ты откуда все это знаешь?

- Моя мама приходила ко мне в Гонконге, Джеймс, когда я был на грани. Это она помогла мне, когда боль от цианида уже прошла все возможные пределы и стала совершенно нестерпимой, а кричать было нечем, и я просто катался по полу, хрипя и отплевываясь кровавыми ошметками, и мог лишь в мыслях орать «мамочка, помоги мне, я не могу больше». Поэтому я и выжил тогда, думаю. Потом местная гадалка мне вдруг выдала на ровном месте, не зная про меня ничего вообще — это твоя настоящая мать, видя твои муки, отмолила тебя у Судьбы. Наши матери продолжают любить нас и за гранью, но помочь нам могут только один раз. И я ей поверил, потому что видел это сам. А теперь я точно знаю, что это были не галлюцинации — ни тогда, ни в этот раз.

Какое-то время Джеймс молчал. Высокая восприимчивость. Рауль лучше чувствовал не только аромат фиалок или холод — он лучше чувствовал и то, что не всегда имело рациональное объяснение.

- Ты сказал, что не особо держался за жизнь. Почему?

- Внедрится в преступную организацию, жить их жизнью... Невозможно убедительно играть годами, не став одним из них, понимаешь? Там ведь тоже люди, и далеко не все из них — чудовища, многие просто запутались, кто-то обманут, а некоторые откровенно больны. Блофельд неплохо умеет играть на чужих слабостях. Какая-то часть меня все еще там, с ними. Я тоже запутался, я не знаю, как мне жить дальше, я не очень умею и не очень хочу жить по-другому. А еще я ужасно устал от бесконечной борьбы за качество жизни. То то пытается отвалится, то это… Этого нельзя, того нельзя, и этот список только расширяется с годами. Плен давно закончился, а вот боль так и осталась частой спутницей. Не все можно вернуть. Устал от того, что сам — чудовище, которым можно пугать не только детей. Даже медработники передергиваются, когда мне приходится снять протез, чтобы сделать то же МРТ, или в реанимации вот с ним было нельзя. При этом изуродованное тело беспокоит меня еще сильнее, чем изуродованное лицо. Лицо хоть корректируется протезом, с кем спать и спать ли вообще, даже занимаясь сексом, можно выбирать, к медикам в лапы тоже попадаешь далеко не каждый день, а вот невозможность банально выйти на пляж, переодеться в спортклубе и так далее — это тяжело. Кроме того, лицо зависит от сознательных усилий куда меньше, чем тело, и с возрастом портится куда быстрее. Обиднее заново создать себя из груды переломанных костей, восстановить через боль хорошую форму, мышцы и гибкость — и все равно, несмотря на все усилия, так и остаться всего лишь искалеченным уродом.

- Для меня ты вовсе не искалеченный урод, Рауль.

- Я знаю, Джеймс. Тебе вовсе не надо это доказывать. Я порой неприятен физически сам себе, понимаешь?

- Нет.

- Везёт. У тебя просто другой порог брезгливости, - вздохнул Сильва. - Мы вообще подняли неудачную тему, Джеймс. Что-то я разнылся. Не бери в голову, пожалуйста. В основном все это было до встречи с тобой.

- Хорошо, что мы ее подняли. Я хочу тебя лучше понимать, даже если это тяжело. Значит, когда я пытался тебя поцеловать без протеза, тебе было неприятно?

- Да не то чтобы неприятно, просто это было как-то... слишком, что ли. Мне хотелось провалиться сквозь землю или стать невидимым хоть на минуту. Чтобы ты не видел меня таким мерзким, и уж тем более не лез ко мне из жалости.

- То есть тебе было стыдно?

- Да.

- Ты вот умный-умный, а порой такой дурачок, Рауль. Никакой жалости там не было и близко. Ты любой мне дорог, понимаешь?

- Понимаю, но не делай больше так, пожалуйста.

- Постараюсь дать тебе немного привыкнуть, ну и чтобы получилось не так неожиданно. А ты от меня не закрывайся, понял? Нашел от кого прятаться!

Сильва комментировать это не стал. Странная идея фикс у Джеймса, конечно, но может, забудет. А нет, так сам поймет постепенно, что к такому не привыкнешь, даже если захочешь.

Ничего Джеймс не забыл, разумеется.

Из больницы Сильва выписался при первой возможности — что не говори, а больничная обстановка угнетала. Бонд был железобетонно уверен, что после больницы они поедут к нему, и спорить с ним, таким очаровательно наивным еще в некоторых местах, особо и не хотелось — ну к нему, так к нему, наиграется еще в совместную жизнь и угомонится, ну нет у него нормального опыта. Рауль прекрасно знал, что на длительных дистанциях порой просто невыносим — от трудоголизма и эгоистичного невнимания к партнеру до затяжных депрессивных эпизодов, но это вовсе не было поводом лишать их обоих первоначальной радости.

Ему бросились в глаза трогательные попытки Бонда добавить служебному жилью немного уюта. Как родным, обрадовался он фиалкам, пристроенным на полке рядом с окном; помирать пока они явно не собирались, видимо, легкая рука у Джеймса была на цветы, даже на такие капризные. Услышав это, Джеймс почему-то очень обрадовался и тут же рассказал, что поливать эти нежные цветочки требуется только теплой водой, не заливая, но и не давая земле пересохнуть, и сначала ему было совершенно непонятно, как же поймать этот тонкий баланс. Пришлось учиться определять по цвету земли и ее сухости на глубине пары сантиметров, достаточно ли она увлажнена для этих неженок или им еще надо. Кроме того, фиалки боялись и жары, и сквозняков.

Сил на что-то серьезное после серьезной потери крови у Сильвы, разумеется, еще не было, но Джеймса просто из рук выпускать не хотелось, Рауль в жизни своей, кажется, столько не обнимался без сексуального подтекста.

Но после прекрасного дня наступил куда менее приятный вечер, когда пришлось снимать протез и ложиться спать.

- Сейчас ты морально готов? - тут же поинтересовался Бонд, потянувшись к нему.

- Нет, - честно ответил Рауль.

Джеймс тут же перехватил его руку — оказывается, он опять инстинктивно пытался прикрыть от него лицо, и стало еще хуже, почти до паники.

- Тихо, тихо, ну это же я. Не закрывайся.

Лицо спрятать было нельзя, и Сильва просто зажмурился. Ну закончится же это когда-нибудь? Джеймс, как назло, не торопился — легко прикасался к его лицу кончиками пальцев.

- Да расслабься же. Я тебя не укушу. Дыши.

Но расслабиться не получалось, наоборот, от напряжения противно задергался нерв под глазом, и он не выдержал, прижал его рукой и отвернулся.

- Я не могу.

- Ты молодец, у нас уже очень многое получилось, - Джеймс прижимается сзади, обнимая. - Нерв дергает, да?

- Угу.

- Дыши поглубже. Сейчас пройдет.

У Джеймса теплые уверенные руки с чуть шершавыми подушечками пальцев, под ними хочешь не хочешь, а расслабишься, и глаз действительно быстро отпустило. Но вот остальной его оптимизм Сильва, увы, не разделял, поэтому зевать старался как можно выразительнее. Особо притворятся и не надо было — он был еще достаточно слаб.

Его расчет оказался верным. Бонд оставил его в покое в эту ночь.

Рауль вовсе не собирался ходить и нервничать до вечера весь следующий день. Зачем это вообще — ходить и нервничать, когда можно придумать план, а то и не один?

А еще он вернулся к работе. В Ми-6 он окончательно возвращаться не собирался, конечно, но недоделанное дело, а тем более, недобитый Спектр за спиной оставлять точно не хотелось.

- Ты вообще ел днем что-нибудь? - сердито спросил его Бонд, вернувшись с работы и заглянув в холодильник..

- Да.

- И что же?

- Что за недоверие? - обиделся Сильва. - Коктейль протеиновый, между прочим! Недавно совсем!

Чистая правда. Пить было не так противно, как есть.

- Понятно.

- Джеймс, я еще не хочу есть, - заволновался Рауль, поняв, что суета Бонда на кухне затеяна не просто так. - На меня не готовь!

- Тебя никто не спрашивает.

- Джеймс!

- Несколько ложечек точно местечко найдут, не нервничай.

- Тебе никто еще не говорил, что у тебя весьма и весьма специфические пристрастия?

- Что я извращенец тот еще — говорили.

- Так вот, Джеймс, они мощно приуменьшали!

Впрочем, нет худа без добра. Сегодня он чувствовал себя пободрее. Еще не настолько, насколько надо для полноценного полового акта — но перевести попытки его накормить в увлекательную эротическую игру, переходящую в оральный секс, он был вполне себе в состоянии.

Джеймс, у которого проблем со здоровьем не было, а давно неудовлетворенное желание уже назрело и перезрело, активно вовлекся, а потом попытался его отблагодарить тем же самым — но дело до конца довести предсказуемо не получилось. Сильва старательно демонстрировал куда большую потерянность и расстройство, чем испытывал, получил, разумеется, подбадривание и утешения, и без особого притворства быстро заснул — сил все еще было не очень немного, а он весь день проработал и вечер закончил сильно активнее, чем был физически готов.

На следующий вечер ему изображать волнение и не пришлось — он действительно волновался, вот только вовсе не по поводу своей потенции, но Джеймс-то об этом не догадывался и вообще оставил излишне нервничающего партнера в покое.

Потом наступил прекрасный день, когда Рауль почувствовал себя вполне окрепшим для секса — и разумеется, после него опять сладко заснул, не успев даже вытащить протез.

На следующий вечер Джеймс явно был настроен решительно.

- Даже не думай сейчас делать вид, что засыпаешь, - строго предупредил он сразу после и нежно погладил его по щеке. - Вынимай.

- Я пока вовсе не собираюсь спать, - игриво ответил Рауль.

- А это не обязательно. Вынимай.

- Не хочу. Мне это неприятно. Я правда ценю твои усилия, Джеймс, но это явно не той глубины психологическая травма, где справится дилетант.

- Послушай…

- Нет, это ты меня послушай! Ты меня до тяжелого невроза хочешь довести? Я вроде понятно говорю — мне это не нравится.

- Никакие профессионалы тебя целовать не будут, - усмехнулся Бонд. - Ни с протезом, ни без протеза. Я не дам. Поэтому придется тебе довериться дилетанту. Мне самому его вытащить, что ли?

А вот к его вставной челюсти Джеймс руки потянул точно зря.

После короткой яростной схватки Сильва прижимал его же Вальтер ему ко лбу и яростно скалился.

Впрочем, Бонд злился не меньше.

- Ну так стреляй, что, кишка тонка?

Сильва сделал короткое движение свободной рукой и Бонд, скорчившись, упал на кровать. Болевой узел на сочленении шеи и торса, нашел с кем такие шутки шутить, придурок. Рауль при этом поморщился так, как будто ему самому было больно.

- Далеко собрался? - хрипло и сердито, еще через боль сказал Бонд, когда он начал одеваться. - Ложись давай, хватит уже дурить. Никто тебя не тронет.

- Это тебе стоит поработать над своими манерами, Джеймс, чтобы тебя не трогали.

- Это не я начал размахивать пистолетом и давить на болевые точки во время супружеской ссоры, даже, скорее, недоразумения.

- Ты мне не супруг и тебе с такими замашками это не светит, - заверил его Сильва. - И про болевые точки не тебе бы говорить.

- Не зарекайся. Иди уже ложись, а? Или пристрели меня к чертям, раз разонравился совсем, - Джеймс подошел к нему и потянул брюки из его руки. Он все еще болезненно морщился и держал голову немного набок.

- Ненормальный, - сердито прошипел Рауль, убирая пистолет от греха подальше в комод. Бонд следовал за ним по пятам, но, убедившись, что он не берет другую одежду и возвращается в постель, лег рядом.

Он напрягся и инстинктивно приподнял руки для защиты, когда Рауль начал ему осторожно разминать больное место.

- Вот видишь — если у тебя что-то хоть немного уязвимее, руки сами поднимаются, - хмыкнул Сильва. - И это у тебя нерв в верхнем слое, и это торс, а у меня лицо и кости там вообще нет, а нервов более глубоких там куча, понимаешь? И если ты думаешь, что все это не болит, то спешу тебя разочаровать. Ноет только так. И от протеза, и от сырости, и если понервничаешь, и просто так иногда.

- Понимаю, - серьезно сказал Бонд. - И ты тоже попробуй меня понять, пожалуйста. Я не собираюсь делать тебе больно. Ты мне нужен. Весь, целиком. Без протеза ведь тоже ты.

- Ну представь, что у меня была бы какая-то крайне неприятная для тебя девиация. Ну я не знаю, что там тебе противно. И я бы постоянно пытался тебя заставлять это делать. Тут вариантов-то немного. Либо девиация для тебя не слишком важна, либо партнер не настолько важен.

- Вот ты раньше знал, кто когда умрет, - все еще хрипло сказал Джеймс. - А я вот точно знаю, что тебе это нужно больше, чем мне. Надо только немного потерпеть сначала, а дальше будет легче. Вытащи его, пожалуйста.

Сильва измученно замычал и стукнулся лбом о спинку кровати.

- Э, ты что делаешь? Совсем сдурел?

- Не я.

- Не надо так, - Бонд подул ему на лоб. - Головой биться вредно.

- Да, вот по тебе очень заметно.

Джеймс мудро промолчал, когда он вытащил протез и лег ему на локтевой сгиб, уткнувшись так, что сверху остались, считай, только глаза. Легкий поцелуй в закрытое опущенное веко Рауль брать в расчет уже не стал.

Когда он проснулся, Бонд тихо посапывал ему в бок. Увы, стоило слегка сменить позу — и он тут же завозился, просыпаясь, и счастливо разулыбался, увидев рядом с собой ту самую омерзительную картину, которую Сильва даже в зеркале спокойно переносить не мог.

- Подожди, - тихонько попросил Бонд, когда он вознамерился было удрать из кровати. - Еще одну минуточку.

Сильва настороженно смотрел, как любовник тянет к нему свое непривычно взволнованное лицо, на котором при этом не было ни жажды власти, ни желания добиться своего во что бы то ни стало — одна лишь настойчивая забота, и покорно прикрыл глаза и постарался сосредоточится на том, чтобы не сжимать что есть дури губы и не пихаться руками. Все равно ведь не отстанет.

Джеймс потерся носом о его нос, осторожно обхватил его лицо ладонями и игриво втянул в рот его нижнюю губу. Потом его язык спустился по ней к нему в рот и тут же скользнул наверх. Рауль нервно уперся ему в грудь рукой, старательно отпихивая его язык своим от провала в кости. Джеймс тут же всосал его язык, обхватив его губами, и одновременно запустил руку ему в трусы, которые он вчера все-таки успел натянуть. Сильва, просто обожавший ласки с посасыванием языка, тихонько простонал, их языки начали тереться друг о друга все смелее, но тут язык Бонда снова начал подбирался опасно близко к краю разрушенной десны и Рауль тут же испуганно отдернул голову назад, плотно сомкнув губы.

- Всё хорошо, - успокаивающе проговорил Джеймс, но Сильва потянул его за руку, освобождаясь, и удрал в ванную.

Бонд счастливо улыбнулся. А хорошо они сегодня продвинулись.

Отредактировано (2024-11-10 19:28:23)

Анон · 2024-10-26 14:00:22

Хочется какую-нибудь волшебную и безвредную таблеточку для бодрости, а то что-то второй день подряд никак раскачаться не могу(
Надо хоть до поликлиники за снимками доползти и до магазина.

Анон · 2024-10-26 17:49:32

Долго себя стимулировал и уговаривал, наконец, собрался-таки и пополз в поликлинику за снимками. И что вы думаете? Она в субботу работает всего до трех, а я подошел попозже! Поцеловал порог, как говорится, и уныло потащился обратно. Теперь, получается, только в понедельник получится их забрать.

Ну ладно, зато на обратном пути зашел в магазин, купил яблок, туалетной бумаги и кондея для белья со скидкой.

Из грустного - все чаще беспокоит правый плечевой сустав и почему-то указательный палец на левой руке. Пожалуйста, пусть это будет ерунда какая-нибудь, а не продолжение развития того же артроза! Ну пусть это будет просто неудачно отлежал, а? Или просто - осень, осенью все ноет, привыкая к холодам и сырости.

Хотя плечо больно уж говоряще хрустит, собака. Кажется, отжиматься от подоконника пора прекращать(

Отредактировано (2024-10-26 17:51:18)

Анон · 2024-10-27 00:02:10

Вот не зря меня эта Барса беспокоила. Счет не порадовал сегодня, конечно. Знатно продули. Но это Реал, я знаю, он соберется.

Анон · 2024-10-27 13:35:23

Боль-печаль. Решил для поднятия настроения распаковать куколку, а у нее оказался непрокрас на брови( Теперь придется сначала купить новую, потом убедится, что она лучше и без нюансов, и только потом продать эту. Поднял настроение, называется...

Анон · 2024-10-27 13:37:34

▼еще кусок фика⬍