Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

Анон · 2023-03-19 21:47:26

Вот и дозрел анон до безблога. Буду публиковать здесь стихи (преимущественно по-русски, преимущественно современные), которые люблю, и, возможно, снабжать их небольшими комментариями-заметками. Тэг [yescomm] не влез, но он незримо присутствует — можно интеллигентно дискутировать о судьбах словесности, вносить другие тексты и так далее.

▼немного об аноне⬍

Анон · 2023-03-19 21:56:51

Ну-с, приступим.

▼Андрей Гришаев (р. 1978)⬍

▼почему анону это нравится⬍

Отредактировано (2023-03-19 21:58:21)

Анон · 2023-03-24 23:36:08

Создал безблог — и сразу же его забросил: то Холиварка упадёт, то на работе завал... Однако продолжим.

▼Александр Куляхтин (р. 1967)⬍

▼мысли анона⬍

Александр Куляхтин — не то чтобы очевидное имя в 2020-е гг., но в 90-е и ранние 00-е это был важный поэт. Анон вспомнил о нём, перечитывая антологию «Девять измерений», вышедшую в «Новом литературном обозрении» в 2004 г. и презентовавшую русскую поэзию в том виде, в котором она существовала тогда. Стихотворение Куляхтина в память врезается благодаря нарочито бедной речи и вообще максимальной приближенности к модальности устной коммуникации в сочетании с брутальным сюжетом — чуть позже на этом всём будет мастерски играть Андрей Родионов и вообще подобная поэтика просочится в слэмы. За этим брутализмом — и речевым, и нарративным — не сразу заметен сюжет пушкинского «Пророка». Вспоминается здесь анону и занятная (хотя и не во всём, пожалуй, состоятельная) теория Михаила Гронаса о том, что в русскоязычной традиции до сих пор сильна рифмованная силлаботоника — вопреки западному миру, давно перешедшему на верлибры — ровно потому, что исторический контекст от школьного заучивания стихов и рассказа оных у доски до чтения их на лагерных нарах способствует акцентуации на мнемонической функции поэзии. В общем, «поэт — это тот, кто знает много чужих стихов наизусть».

Отредактировано (2023-10-15 00:22:14)

Анон · 2023-04-20 19:12:53

Анон, надеюсь, ты ещё вернёшься

Анон · 2023-10-15 00:21:58

Я, конечно, страшно безалаберный человек. Впрочем, сочтём предыдущие посты за преждевременный старт, всё равно, полагаю, их почти никто не прочитал (анон выше, извини! Но я, как Карлсон, таки возвращаюсь). Постараюсь впредь не пропадать на полгода, но клятвенно обещать не могу.

Сегодня весь день у меня в башке вертится текст совершенно не современный. Вот такой (осторожно, под катом прям простынь!):

▼Велимир Хлебников (1885–1922)⬍

КАРАМОРА №2-ОЙ

Обойщик, с волчанкой
На лице, в уме обивает стены,
Где висящие турчанки
Древлянским напевам смены.
Так Лукомского сменяет Водкин.
Листопад, снежный отрок метели.
Мелькают усы и бородки.
Иные свободными казаться хотели.
Вот Брюллова. Шаловливая складка у губ.
И в общем кошка, совсем не змея.
О, кто из нас в уме (решая задачу) не был Лизогуб
При виде ея.
Мое сердце – погибающая Помпея
Кисти Брюллова,
В ваших глазах пей я
Добычу пчел лова.
О том, что есть, мы можем лишь молчать.
На то, что сказано, легла лукавая печать.
Я прав. Ведь дружно, нежно и слегка
Мы вправе брать и врать взаймы у пустяка.
Вот новая Сафо: внучка какого-то деда,
Она начинала родовое имя с «дэ», да.
Как Сафо, она, мне мнится, кого-то извела.
Как софа, она и мягка, и широка, но тоже не звала.
Сафо с утра прельщает нас,
Когда заутра всходим на Парнас.
«Куда идешь? Куда идешь?
Я – здесь, Сафо, о, молодежь!»
Софа зовет прилечь, уснуть,
Когда идти иссякла нудь.
«Куда идешь, о, нежный старче!
Меня на свете нет теплее, мягче, жарче».
Но как от вершин Парнасских я ни далек,
Я был неподвижен, как яствами наполненный кулек,
Когда, защищаемый софой,
Я видел шествующую Сафо.
Но, знать, пора уж в скуки буре
Цветку завянуть в каламбуре.
С элегией угасающей оргии
В глазах
Сидит пренебрегающий Георгием
Боец, испытанный в шахматных ходов грозах.
Он задумчиво сидит, и перед ним плывут по водам селезни.
И вдруг вскочил и среди умолкших восклицает: «их все лизни!» –
Все с изумлением взирают на его исступ,
Но он стоит, и взор его и дик, и туп.
Сидит с головою сизой и бритой, как колено верблюда,
Кто-то, чтобы удобней, быть может, узнице гарема шепнуть: «люблю? – да!»
Над лицом веселым и острым.
Он моряк, и наяды его сестры.
Здесь пробор меж волос и морщины на лбу лица печального имеют сходство с елкой,
Когда на него с холста смеется человек с черно-серой испаньолкой.
Тот в обличьи сельского учителя
Затаил, о! занятье мучителя,
Вечно веселого и забавного детки,
Жителя дубров и зеленой ветки.
Остро-сонный взгляд,
Лохматый, быстрый вид.
Глаза углят
Следы недавние обид.
Здесь из угла
Смотрит лицо мужицкого Христа,
Безумно-русских глаз игла,
Вонзаясь в нас, страшна, чиста.
В нем взор разверзнут каких-то страшных деревень,
И лица других после его – ревень.
Когда кто-то молчанием сверкал,
Входил послушник радостный зеркал,
Он сел,
Где арабчонок радостный висел.
Широко осклабляясь, он уселся радостен,
Когда черные цветки – зная о зное – его смотрела рада стен.
Молодчик, изловчась,
Пустил в дворянство грязи ком.
Ну, что же! добрый час!
Одним на свете больше шутником,
Но в нем какая-то надежда умерла,
Когда услышали ложь, как клекот меляного орла.
Спокоен, ясен и весел
За стол усаживается NN,
Он резво скачет длинными ушами,
Как некогда в пустыне Шами –
Вот издает веселый звук дороги лук, полей и сел
Взорами ушей смеющийся осел.
Кого-то в мысли оцукав,
Сидит глазами бледными лукав.
Но се! Из теста помещичьего изваянный Зевес
Не хочет свой «венок» вытаскивать из-за молчания завес.
Но тот ушами машет неприкаянно
И вытаскивает потомство Каина.
И тот, чья месть горда, надменна, высока,
В потомстве Каина не видит «ка».
Тот думает о том, кое счастливое лукошко
Лукомского холсты опрокинуло на неосторожного зеваку-прохожего.
И вдруг в его глазах – гщетно просящая о пощаде, вспыхивает, мяуча страшно, кошка,
Искажая облик лица в общем пригожего,
Тщательно застегнутого на золотые пуговицы.
Он был, как военный, строен и других выше.
Волосатое темя подобно колену.
Слабо улыбаются желтые зубы.
Смотрите! приподнялись длинные губы
И похотливо тянут гроб Верлена.
Мертвец кричит: «Ай-яй!
Я принимаю господ воров лишь в часы от первого письма до срока смерти.
Я занят смертью, господа, и мой окончен прием.
Но вы идите к соседу. Мы гостей передаем.
Дэлямюзик!»
Ему в ответ: «Друзья, валяй!
И дух в высотах кражей смерьте».
Верлен упорствует. Можно еще следовать
В очертании обуви и ее носка,
Или в искусстве обернуть шею упорством белого, как мука, куска,
Или в способе, как должна подаваться рука…
Но если кто в области, свободной исконно,
Следует, вяло и сонно, закройщика законам,–
Пусть этот закройщик и из Парижа –
В том неизменно воскресает рыжий.
Или мы нуждаемся в искусственных – веке, носе и глазе?
Тогда Россия – зрелище, благодарное для богомаза.
В ней они увидеть должны жизнь в день страшного суда,
Когда все звало: «Смерть, скорей, от мук целя, сюда, сюда!»
Бедный Верлен, поданный кошкой
На блюде ее верных искусств!
Рот, разверзавшийся для пищи, как любопытного окошко –
Ныне пуст.
Я не согласен есть весенних кошек, которые так звонко некогда кричали,
Вместо ярко-красных с белыми глазами ягнят, умиравших дрожа,
Пусть кошки и поданы на человечьем сале –
Проказят кладбищ сторожа.
Думал ли, что кошек моря, он созидает моря
И морскую болезнь для путевого?
Вот обильная почва размышлений для
Стоящего с разинутым ртом полового.
И я не хочу отрицать существования изъяна,
Когда Верлен подан кошкой вместо русского Баяна.

▼а здесь — пара не особенно глубоких мыслей анона по поводу этого текста⬍

Стихотворение это вообще-то замышлялось как сатирическое и призвано было изображать выступление Петра Потёмкина (известного в те годы юмористического поэта) в редакции журнала «Аполлон». Сегодняшнему читателю оно, конечно, особенно смешным не кажется, но подозреваю, что и современники вряд ли надрывали животы. Сам метод письма Хлебникова — сверхсинтетический, вполне всерьёз смешивающий регистры, ставящий знак равенства между метафизическими прозрениями и полубессвязным бредом — не даёт возможности писать нормальную человеческую сатиру, она непременно должна обернуться мистическим бормотанием и метаморфозами, проворачивающимися со скоростью, явно превышающей скорость интерпретации. Здесь есть вполне прямые и узнаваемые отсылки («боец, испытанный в шахматных ходов грозах» — Потёмкин был большим любителем шахмат, в сельском учителе-«мучителе» прочитываются мотивы из «Мелкого беса» и т.д.), но что, например, такое «в ваших глазах пей я / пчёл добычу лова»? Здесь нарушен и последовательный синтаксис, и любая внятно реконструируемая логика создания метафоры — можно попытаться раскрутить цепочку ассоциаций, приведшую к этим строчкам: например, за основу берётся поэтический и фольклорный расхожий ход — сравнение глаз с цветами, а добычей пчёл служит цветочный нектар; но в сущности эта процедура даёт нам немного. Важен скорее общий принцип включения в «безумное зрение», которое неизбежно приводит к жутким сценам с гробом Верлена, поеданием кошек и людей, ягнятами, «умиравшими дрожа». Говорящий субъект текста вскрывает неявную суть вещей — и комическая сценка обращается полнейшим макабром. А специфическая структура текста с полиметрией и абсурдными составными рифмами пародирует манеру самого Потёмкина, хотя ранний Хлебников и некоторые стопроцентно серьёзные тексты писал таким же образом. Харджиев и Тренин полагали, что это повлияло на раннего же Маяковского — кто я такой, чтобы им не верить.

Анон · 2023-10-15 01:01:02

Анон, какой прекрасный безблог был бы, если бы ты его регулярно вел! Он и так прекрасный, и твои заметки безумно интересно читать. Я вот ни разу не филолог (журналист, да еще и учился плохо), и мне подобные высказывания и даже размышления в таком ключе недоступны, зато понятны и интересны как читателю.

Анон · 2023-10-15 01:16:05

Анон пишет:

Анон, какой прекрасный безблог был бы, если бы ты его регулярно вел! Он и так прекрасный, и твои заметки безумно интересно читать. Я вот ни разу не филолог (журналист, да еще и учился плохо), и мне подобные высказывания и даже размышления в таком ключе недоступны, зато понятны и интересны как читателю.

Спасибо сердечное, анон! Буду стараться надолго не пропадать хотя бы ради тебя, мне приятно!

Анон · 2023-10-17 00:34:46

Вообще я люблю стихи «по сезону» и сейчас с наибольшим удовольствием читаю если не что-то эксплицитно осеннее, то как минимум тоскливое и готичное, а ещё — в преддверии Хэллоуина — тексты про всевозможную нечисть. Но напишу сегодня, вопреки всему, про стихотворение вполне весеннее.

▼Мария Землянова (р. 1998)⬍

▼аноновы соображения⬍

В современной молодой поэзии, особенно петербуржской (а Мария Землянова хоть и не родом из Петербурга, но живёт в оном и в своём поэтическом статусе состоялась, как я понимаю, именно там) есть явно выделяющаяся манера, общая для целого ряда авторов: сводится она по большей части к дневниковой фиксации повседневных впечатлений, которые с одной стороны густо обклеиваются аппликацией из философских категорий, а с другой — овеществлёнными метафорами. Предметы сравнений и вообще весь пласт воображаемого в такой поэзии обычно вводится без всех литературных условностей («будто», «словно», «как» и т.п.) — в художественном пространстве стихотворения он настолько же реален, насколько и узнаваемые фрагменты повседневности; «смывающаяся кровь одиноких копейщиков» (мотивация образа тут более или менее ясна — японское происхождение сакуры влечёт за собой японские копья-яри и их носителей, а розовый цвет — мотив бледнеющей крови) здесь настолько же вещественна и буднична, насколько и пара кадров, сделанных на Литейном. Интонационно поэзия и Марии Земляновой, и всей этой плеяды авторов обычно меланхолична, социально и политически — обычно левоангажирована, но самое важное — это то, что это поэзия обострённого регистра чувственности, такой себе импрессионизм, сообщающий куда меньше конкретики, чем детальное реалистичное полотно, но куда больше сложноуловимой ауры.

Анон · 2023-10-18 19:40:33

Анон, ты написал про обостренный регистр чувственности, а я подумал, что

▼Скрытый текст⬍

Отредактировано (2023-10-18 19:46:23)

Анон · 2023-10-18 22:05:50

Анон пишет:

▼
аноновы соображения

Анон, ты так круто сейчас сформулировал мои впечатления от современной поэзии.

Анон · 2023-10-19 14:58:35

Анон пишет:

И меня смущает, что в твоей заметке я не могу прочесть твоего отношения к тексту. Наверное, так и должно быть? Если да, то в чем смысл?

Стихи Марии Земляновой мне, конечно, нравятся — собственно, в безблог я ношу только то, что люблю сам. А вот, кстати, к Луизе Глик я совершенно равнодушен, но это скорее моя проблема, чем Луизы Глик. Наверное, у нас с тобой, анон, просто немного разные представления о том, как выглядит критическое высказывание о тексте — я стремлюсь не сколько дать абсолютную оценку (гениально, превосходно, инновативно) и даже не сколько относительную (стихи автора X круче стихов автора Y), сколько кратко объяснить, что мне в этих текстах видится важным и интересным, что наиболее существенно для их понимания. Это может со стороны казаться суховатым, и в кратких безблоговых заметках я чуть меньше напираю на громкие формулировки, чем когда мне заказана рецензия на книгу.

у меня мало опыта разговоров о поэзии, т.к. люди, с которыми я могу это обсуждать, частью намного компетентнее меня, и я их стесняюсь, а частью настолько кринжовы, что я к ним аж подойти боюсь, чтобы не заразиться «мурашками до самого серца».

Приходи обсуждать сюда, если вдруг будет желание и потребность, я всегда рад!

Анон пишет:

Анон, ты так круто сейчас сформулировал мои впечатления от современной поэзии.

Спасибо! :please:

Отредактировано (2023-10-19 15:01:22)

Анон · 2023-10-23 22:08:45

Сегодня будет высокая поэзия, высочайшая, самого изысканного пошиба. Шиш Брянский, то бишь :troll:

▼ Шиш Брянский (р. 1975)⬍

▼коротенький комментарий⬍

Шиш Брянский — это не то псевдоним, не то гетероним Кирилла Решетникова, лингвиста, специалиста по енисейским языкам, который дебютировал в конце девяностых с нормальными такими, традиционными (и даже, пожалуй, традиционалистскими) стихами на славянско-языческие мотивы, получил за них премию «Дебют», а потом начал извергать из себя тексты, подобные приведённому выше, чем умудрился-таки фраппировать широкую читательскую общественность. Это, конечно, трансгрессивная поэзия как она есть; Брянский играет с карнавальным аспектом культуры (а классическая карнавальность по Бахтину — это именно что выворачивание всего наизнанку и превращение сакрального в профанное) и вообще с разного рода ритуальностью — мат и образы телесного низа у него выполняют скорее магическую функцию. Характерно, что у Брянского с завидной регулярностью слова вроде «хуй», «жопа» и т.п. обретают написание с заглавных букв — это очевидная травестизация не только аналогичного написания сакральной лексики (Бог, Дух Святой, Троица), но и, например, раннесимволистской поэзии, в которой таким образом выделялись ключевые понятия («И дети бледные Сомненья и Тревоги» — Анненский, «Мы — Вечности обеты / В лазури Красоты» — Вяч. Иванов и т.п.). Но, конечно, помимо воссоздания обрядовой карнавальности и эротическо-танатической трансгрессивности, здесь много и простого человеческого стёба, издёвки, пародии. Сам зачин здесь отсылает, наверное, к песенке Олега Митяева, сквозь которую просвечивает широко известная обсценная частушка (уж позволю себе процитировать: «В Александровском саду / Я нашёл в кустах пизду, / Кожу снял, а мясо съел — / Только клитор [вар.: секель] захрустел»), а лирический сюжет намекает и на всевозможную декадентскую поэзию, и на её позднейшую рецепцию вроде поэта Головина из «южинского кружка». А сама манера письма Брянского — нарочито примитивно зарифмованная силлабо-тоника (в ход идут либо самые тривиальные метры, либо кривая-косая полиметрия), обилие обсценной лексики, «шок-контент», абсурдные сюжеты и эрративация (сиречь намеренное искажение написания слов — в этом тексте ещё ничего, а в той же книге у него обильно встречаются варианты вроде «О, воткни Мъне в Серце серц пычолкино жалко») — стала основой для многих авторов или юмористических проектов, например, для макабрического «лейтенанта Пидоренко В. П.».

Анон · 2023-11-26 00:27:08

Давненько меня не было в «Уличных гонках», да. Виноват. Сегодня будет вот такое стихотворение.

▼Ксения Щербино (р. 1980)⬍

МАРШ КОНФЕДЕРАТОВ В ЧЕСТЬ МАРСО

когда погиб марсель марсо
(а он плясал во сне)
марионетки-колдуны
топили хлеб в вине
и эльфы жарили луну
и плакали в рассоль

когда погиб марсель марсо
и в лужу сел марсель
сплелись доспехи эм и жо
в себе развив мораль
за южный вой за southern belle
за дэвис финис джей

за ктонибудь за какмогли
за эм и жо сплелись
малиновкой заплакал ли
щеглом навзрыд улисс
и жаворонком в катманду
зарылся в пыль буддист
(пастух стрекоз и воробьёв,
не знающий своих оков,
мой антебеллум фицджеральд
мой авебеллум ли!)

когда погиб марсо марсель
рой ос ложился в гроб
иголками покрылась ель
вестпойнт волхвов сокрыв
и неил армстронг на луне
сморкнув шагнул в сугроб
(за праотцов за ром за хмель
за roman catholic grab)

и билось сердце дребезжа
спит леденец в руке
сплелись доспехи эм и жо
на самом дне реки
конфедераты и ещё
открыли геттисбергский счёт
спит пони в гамаке

кому пригоден штык пока
дитя во мне не спит
когда я стану стариком
седым как дым как эскарго
закрытым в крепкую броню
мне будет страшно что люблю
и ловко что любим

кому пригоден щит пока
я знаю как сберечь
невинный жест уставший жест
смеющийся смещённый жест
вандейских геттисборских фей
в плацкарте хлопковых полей
когда погиб марсо марсель
во мне замолкла речь

▼что мне есть сказать по этому поводу⬍

Про Ксению Щербино я вообще почти ничего не знаю. В нулевые она публиковалась в «Вавилоне», «Новом мире», потом и в «Воздухе», в общем, везде, где тогда прилично было публиковаться, вышли две книги стихов, параллельно она занималась всякими художествами, а потом с поэтического горизонта куда-то пропала. Очень жаль, что пропала, стихи, на мой скромный вкус, потрясающие. Не слишком, конечно, понятно, что происходит в «Марше конфедератов...» — я вообще люблю стихи, в которых непонятно, что происходит, потому что (процитирую Левина) «поэзия вообще, и лирическая в особенности, представляет собой <...> „странную” речь». Знаменитый французский мим Марсель Марсо, родившийся лет эдак через шестьдесят после падения Конфедерации, становится фигурой ритуального плача, вокруг которого объединяется мифологизированный Юг и вообще Америка (по тексту расставлено много маркеров: «дэвис финис джей» — это Джефферсон Дэвис, первый и единственный президент КША, а затейливый «авебеллум ли» вырастает одновременно и из фамилии генерала Ли, и из «антебеллума» — довоенных Штатов — в предыдущей строке, и из «Аннабель Ли» Эдгара По), и своей смертью запускает гибель мировой романтики — мы будто расстаёмся и с эльфами, и с античностью, и с космическими путешествиями, а под конец — и с самим говорящим субъектом текста, отрекшимся от штыка и щита. В общем, это всё не про буквальных конфедератов, конечно, а про воинственно-романтическую (и — в современности — неизбежно эскапистскую) традицию, которую можно сохранить внутри себя («я знаю как сберечь / невинный жест уставший жест...»), но вернуть к жизни — нельзя. Речь умолкла, покойся с миром, Марсель Марсо, вовсе, кстати, не погибший, а мирно скончавшийся в две тысячи седьмом в почтенном возрасте 84 лет.

Анон · 2023-11-26 17:38:12

Анон, спасибо! Я никогда раньше не читал Ксению Щербино, теперь нашел и читаю. Чем-то местами она напомнила мне Всеволода Зельченко, которого я любил в студенческие годы и много знал наизусть.

Анон · 2023-11-27 21:02:22

Анон пишет:

Чем-то местами она напомнила мне Всеволода Зельченко, которого я любил в студенческие годы и много знал наизусть.

Рад стараться, анон. По поводу пересечений Зельченко и Щербино — у них у обоих есть стихотворение «Лесной царь» по отдалённым мотивам Гёте/Жуковского. Вариант Зельченко ты наверняка и сам знаешь, а вариант Щербино — вот в этой подборке самый первый.

Анон · 2024-03-26 00:22:58

Гм. Опять забил я на безблог, а виной тому — всякая работа, в последнее время — ещё и литературно-критическая. Давайте (если кто-нибудь здесь есть) почитаем что-нибудь весеннее. Такое, например.

▼Александра Цибуля (р. 1990)⬍

▼пара слов об этом всём⬍

В последние годы поэтика Цибули, как мне кажется, интонационно сблизилась с поэзией «ферганской школы» — к присутствовавшим в её текстах всегда болезненной телесности, мотивам ущерба и распада, враждебным персонажам, общему ощущению unheimlich и прочей модернизированной готике (демоны, ведьмы, звери, нервнобольные, «трикстеры-убийцы» — типичные обитатели её стихов) добавилась кинематографическая оптика; все эти риторические длинноты — эдакий текстуальный аналог долгого дубля. При этом зрение в стихах Цибули (и в этом отдельно взятом стихотворении — тоже) — откровенно параноидально, этот «киноглаз» заведомо стремится разглядеть в знакомом, приятном и пасторальном — жуткое, опасное, «оборотническое». По Леониду Липавскому, вообще любой страх — это страх перед оборотничеством, перед тем, что некто — «не тот, за кого мы его принимали <...> он весь устроен не по-нашему». В стихотворении выше много этого страха перед «ненашенским», ненормальным, перверсивным, сокрытым внутри светлого пейзажика: вроде бы цветы «всё ещё оживляют», но вокруг — и «привкус гниющих крон» (тление, распад, смерть), и собачья шерсть («нечистое» животное, у Цибули обычно возникает в малоприятных контекстах: то «обрубок человека, / дикими собаками поеденный», то стыд сравнивается с опричником и воплощается «с собачьей мордой»), и психоневрологический диспансер (локус безумия). Да и сами цветы — в художественном мире Цибули они не то чтобы безобидны: в другом тексте за описанием тюльпанов следует «сон об инцесте и ужасе, об отце, о пожирании тела» и прочие кошмары, а ещё в одном — и вовсе «Цветы не пахнут. / Их воздушные корни чудовищны и выделяют слизь. / Они крепятся к предмету любви, с хищными лицами». Этот контраст паники и восторга («роскошь потеряться в Коломне» — роскошь, но всё же — потеряться; «Некто, наделённый сияньем <...> придал запах и скорость вещам» — вроде бы светлый, божественный образ, а какой запах-то он придал? — то самое гниение, появляющееся в следующей строке) создаёт в текстах Цибули особый нерв, который лично мне очень близок.

Отредактировано (2024-03-26 00:23:36)

Анон · 2024-03-26 11:09:20

Анон пишет:

если кто-нибудь здесь есть

Есть, есть :iloveyou: Спасибо за замечательные разборы!

Анон · 2024-03-26 11:18:34

Анон пишет:

Есть, есть Спасибо за замечательные разборы!

Спасибо, что читаешь, анон! :heart:

Анон · 2024-05-09 19:54:14

Давайте промотаем ту часть, где я традиционно извиняюсь за долгое отсутствие, и перейдём к стихам.

▼Анастасия Романова (р. 1979)⬍

ТЕКСТ ПРЯМОГО ДЕЙСТВИЯ

Чупакабры украли нашу девочку.
Вот говорил один умный зануда тогда — добивать,
А мы побрезговали, не захотели мараться.
Аннигиляторы сбросили в быструю воду и пошли домой, помните?
За столько лет вообще забыли об их существовании, как выглядят, как размножаются.
Разучились стрелять, разъелись, разжились, утратили чувство реальности.
И что мы теперь, и куда?
Они лелеяли все эти годы матку, свою королеву — в платиновом ложе
под гусиной периной она дремала и ворочалась, только зубы скрежетали.
Она вырастила совершенное неуязвимое тело — её войско,
клыки сияют, броня источает ртутные пары,
отчего в детские сны поднимается ужас.
Помните, мы дёрнули на юг,
разбрелись по пабам, смеялись, торжествовали.
пестовали нашу свободу, диковатую и вздорную нашу девочку.
Сколько молитвенных песен мы спели!
Какая была девочка, помните? Забыли уж, что ли?

Ну, такая — весёлая, с ситцевой фенькой, в джинсовых шортиках,
узкие щиколотки мелькали в такт гитарному бою...
Народ, давай вспоминай, это ж не сон был, наша девочка!
Они закатали её в асфальт. Но прежде
они смешали её золотые волосы со смолой,
вырезали на лице гнусные символы,
заимствованные у призраков из зиккуратов.
Слышите её угасающее пение?

Они вернулись, пора браться за дело.

▼мысли и соображения⬍

Я, по-моему, ещё ничего тут не говорил про weird fiction как поэтический регистр, но ещё стопроцентно буду: я люблю очень многих поэтесс и поэтов, которых можно (задним числом) таким образом описать: Анну Гринку, Леонида Шваба, Арсения Ровинского, Ксению Щербино, которая уже была выше, многих других. И Анастасию Романову, да. Начну издалека. Вообще weird fiction — это такой туманный ярлычок, который в начале–середине ХХ века навешивали на фантастическую прозу, не укладывавшуюся в рамки ни научной фантастики, ни нарождавшегося фэнтези, ни готики, ни ещё чего-нибудь — всё бессистемно-фантазийное, «непонятное». Обычно этот термин принято связывать с Лавкрафтом, чьи предвечные космические монстры были очень далеки от историй о вампирах и привидениях, в ту пору доминантных в жанре хоррора; потом ретроспективно границы термина расширили вглубь истории — аж чуть ли не до Кольриджа, потом появились авторы «new weird» и батька их Чайна Мьевиль, а потом философы, культурологи и историки литературы понеслись всё это дело осмыслять. Weird, если верить таким глыбам, как Грэм Харман и Марк Фишер, связан с неорганичностью, непередаваемостью конвенциональными средствами, а через эту непередаваемость — с провалом языка, дисфункцией метафоры. Мы имеем дело с чем-то настолько чужеродным и не вмещающимся в средства нашего презренного языка, что (сейчас заморочно будет, следите за руками!) чувственный объект превращается в объект реальный: наши познавательные способности слишком ничтожны, чтобы смоделировать посредством органов чувств, а вслед за ними — языка и воображения что-то такое, поэтому это такое минует наше сознание и воплощается в реальности само по себе. Ладно, к чёрту дальнейшие теоретические экскурсы, а то я так два часа вещать могу, давайте к тексту. Weird-эстетика в нём несомненна — неясного облика инопланетяне («клыки», «броня» — этого «произвольного набора weird-свойств» © Харман недостаточно для возникновения чёткого образа, да это и невозможно), неисчислимые, онтологически враждебные людям... Любопытно, что эта сюжетная канва и эта образность обрамляют собой явно политический мотив — тут и свобода, и борьба, и невинная жертва, глумливо убитая врагами. Рискну интерпретировать это как высказывание о любом политическом конфликте вообще — об образе врага, который до того непостижим в своих чудовищных, антигуманных, циничных и бесчувственных мотивациях, до того бессердечен и жесток в своих деяниях, что, в сущности, уже не принадлежит нашему, чувственному и логичному миру, он — weird-монстр, он не таков, как мы, для него бессмысленны увещевания, аргументы в дебатах, с ним нельзя разговаривать, в него можно только шмалять из пресловутых аннигиляторов. Надо сказать, для поэзии, которая вообще частенько любит вникнуть в мотивы любого врага, преступника и святотатца, всё проанализировать и всех понять, такая постановка темы довольно радикальна. Врага тут, конечно, можно подставить на свой вкус, но целановский контекст в финале (золотые волосы, смешанные со смолой, откровенно напоминают «золотые косы твои Маргарита / пепельные твои Суламифь») явно уводит читателя в сторону фашистов.

Анон · 2024-06-07 22:26:40

▼Вадим Калинин (р. 1973)⬍

▼комментарий⬍

В общем и целом это довольно понятное стихотворение — о примирении с «животным» началом, о сексуальности, об антагонизме телесного и интеллектуального, завёрнутом во вполне типичный для раннего Калинина (автора прецедентного текста «Вот такая вот, блядь, поэтика...» и автора книги с названием «Килограмм взрывчатки и вагон кокаина») эпатажный сюжет — теософка Блаватская, известная своими мудрёными спиритуалистскими изысканиями, комично оттеняет собой собачьи совокупления. Возможно, кстати, это саркастичный отклик на «Собаку Павлова» Анашевича (см. книгу последнего «Неприятное кино») — там тоже и повествование от собачьего лица, и демонстративная низость и животность титульной собаки пред лицом некоего высокоучёного человека, и напряжённая телесность, и романтический сюжет, хотя, конечно, весьма душераздирающий текст Анашевича от эпатажной иронии Калинина весьма интонационно далёк. Интересным мне тут кажется инфинитивный зачин «Рыдать, просить прощения, сознаваться...» — хотя на нём инфинитивность текста более или менее заканчивается, читательское внимание на нём концентрируется. Перескажу чуть-чуть Жолковского и даже сдую ради этого пыль с составленной им антологии «Русская инфинитивная поэзия XVIII–XX веков»: инфинитивное письмо в наших широтах восходит ещё, натурально, к «Слову о полку Игореве», в XVIII и первой половине XIX в. имеет семантический ореол «характерологичности», описания героя (тон этот в наибольшей степени задал «Снигирь» Державина); самый существенный для формирования инфинитивной традиции текст ХХ в. — это, конечно, «Грешить бесстыдно, беспробудно...» Блока. Жолковский выделяет такую инвариантную форму инфинитивных стихотворений (я чуть-чуть упрощаю, убирая из его определений всякие семы и ремы): 1) медитативное настроение, «мечтание», 2) повествование о «виртуальном ином» (и назначение субъектом текста Другого — представителя экзотической культуры, маргинального слоя общества, животного, растения), 3) разворачивание картины жизненного цикла или типичного дня. Хотя у Калинина описаны события, действительно имевшие место в художественном мире текста, идея мечтания и медитации реализована — «В сладчайшем и малиновом бреду», «Я закрывал блестящие глаза». «Виртуальный иной» в тексте образцовый — в качестве возможного претекста любопытно стихотворение Багрицкого «Весна» (1927), где субъект — вполне человек, но мечтает стать животным, а «животность» связывается с не замутнённой излишними рассуждениями сексуальностью («Обрызгать молоками / Щучью икру», «Далёкую течку / Ноздрями ощупать», «И поезд от похоти / Воет и злится»). Жизненный цикл и типичный день у Калинина совмещены — «И век мой был одним большим событьем». Вот и получается, что обращение к инфинитивной поэтике, пусть даже разовое, но заметное, здесь неспроста.

Отредактировано (2024-06-07 22:27:39)

Холиварофорум

Объявление

#1 2023-03-19 21:47:26

Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#2 2023-03-19 21:56:51

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#3 2023-03-24 23:36:08

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#4 2023-04-20 19:12:53

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#5 2023-10-15 00:21:58

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#6 2023-10-15 01:01:02

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#7 2023-10-15 01:16:05

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#8 2023-10-17 00:34:46

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#9 2023-10-18 19:40:33

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#10 2023-10-18 22:05:50

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#11 2023-10-19 14:58:35

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#12 2023-10-23 22:08:45

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#13 2023-11-26 00:27:08

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#14 2023-11-26 17:38:12

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#15 2023-11-27 21:02:22

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#16 2024-03-26 00:22:58

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#17 2024-03-26 11:09:20

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#18 2024-03-26 11:18:34

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#19 2024-05-09 19:54:14

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

#20 2024-06-07 22:26:40

Re: Selected Memories from the Haunted Library [творчество][стихи]

Подвал форума