Фиб улыбается, словно не было никакого предательства. Словно все по-прежнему в порядке. Фиб ни капли не смущён и не испуган, и это злит Боба ещё сильнее.
Боб успевает испытать мстительную радость при виде перебинтованного тела брата, но почти сразу это чувство отступает, стоит Фибу едва заметно болезненно скривиться.
– Нужно поговорить, – Боб не спрашивает, обращается к Фибу, видя, как слегка приподнимаются брови брата. – Наедине.
Фиб практически не сопротивляется, боится зазря потревожить срастающиеся рёбра, пока Боб тащит его за собой по знакомым коридорам. Он заводит Фиба в пустующую комнату и закрывает дверь. Внутри полумрак, тонкая полоска света пробивается через тяжёлые портьеры. В воздухе кружит поднявшаяся пыль.
Фиб усаживается на стол, игнорируя креслице рядом, а потом ставит одну ногу на сиденье.
– Ну так что? Ты, кажется, поговорить хотел. Или молчать будем? – Фиб качает второй ногой и, склонив голову к плечу, разглядывает Боба.
– Извиниться не хочешь?
– Не-а, – Фиб улыбается, – я тебя, конечно люблю, братишка, но, выбирая между тобой и кучей золота… ну ты сам понимаешь...
– Нет, Фиб, не понимаю, – Боб поджимает губы, когда Фиб насмешливо фыркает, не верит, мудак редкостный.
– В мое оправдание это была охеренно большая куча золота! Знал бы, что ты так разноешься, потребовал бы больше.
– И как, помогло тебе это золото? Много успел потратить, а? – интересуется Боб, внутри все клокочет от обиды и злости. Вот-вот перельется через край. – Лучше бы нет, а то смотри возвращать придется! Проебал ты контракт, знаешь ли. Мы живы, как видишь. Явно не такого результата ожидал твой работодатель-мастер, когда нанимал тебя.
Фиб недолго молчит, а когда отвечает, его тон скучен и равнодушен.
– Что ты хочешь услышать от меня, Боб? Что мне жаль? Нет, не жаль. Случись у меня повторная возможность, я бы закинул вашу компанию ещё дальше.
Боб сжимает кулаки, впиваясь короткими ногтями в ладони. Он в паре шагов от Фиба, всего лишь в паре жалких шагов, чтобы выбить из него все дерьмо. Боль немного отрезвляет, Боб встряхивает головой, отгоняя жестокие мысли.
– Вот как? – просто спрашивает он, вглядываясь в лицо Фиба. Ожидавший вспышки ярости Фиб выглядит удивлённым его спокойным тоном. Он открывает рот, чтобы ответить, но внезапно тушуется и отводит взгляд в сторону.
Следует короткий подтверждающий кивок. Да, мол, повторил бы. Но Бобу этого мало. Он приближается к молчаливому Фибу, упорно избегающему встречаться с ним взглядом, и негромко спрашивает:
– Правда?
Боб касается пальцами подбородка брата, мягко поворачивает его лицо к себе. Фиб слегка ёрзает на столешнице.
– Ты бы правда так поступил? – Боб не позволяет Фибу отвернуться. Он ждёт ответа и придвигается чуть ближе, чувствуя жар тела брата и его взволнованное дыхание. Глаза Фиба перебегают от его глаз до губ и обратно.
Фиб делает неверное движение в сторону, как будто хочет скинуть руку Боба, но тот держит цепко и крепко.
А вот препятствий податься вперёд нет никаких. Фиб со злым вдохом, решив видимо для себя что-то, обхватывает поясницу брата ногами и обвивает руки вокруг шеи Боба. В следующее мгновение Боб получает не то поцелуй, не то укус.
Первой мыслью Боба становится прекратить происходящее, оттолкнуть Фиба. Если брат его хочет, то отказ в близости заденет его самолюбие достаточно сильно.
Фиб запускает пятерню в волосы брата, кончиками пальцев ласкает кожу, и по спине Боба пробегают приятные мурашки. Оказавшись совсем близко с Фибом, Боб понимает, насколько он скучал по нему, по близости с ним. Боб мысленно посылает все к черту, теснее прижимает Фиба к себе, поддерживая рукой поясницу, и перехватывает инициативу во влажном поцелуе. Жалеть об этом он будет потом.
Когда Фиб пытается потереться о него пахом, Боб находит в себе силы оторваться от брата.
– Мы не будем трахаться на столе.
– И когда это ты стал таким правильным, м?
Боб выразительно смотрит вниз, и Фиб закатывает глаза.
– Как мило, что младший братишка решил проявить заботу обо мне. Но не ко времени, дорогой, все что я хочу это твой хер по самые яйца во мне, так что будь добр продолжить.
Боб усмехается. Ему доставляет удовольствие видеть порозовевшее лицо Фиба и слышать подрагивающий от возбуждения голос. Боб кладет ладонь на пах, прямо на бугорок, приподнимающий суконную ткань штанов, и сжимает.
Фиб ожидаемо стонет, откидывает голову, предоставляя доступ к своей шее. Боб не отказывает себе в удовольствии, прикусывает и лижет солоноватую горячую кожу. Особо сильный укус заставляет Фиба вздрогнуть и прикусить губу, сдерживая особо громкий стон.
Неожиданно все заканчивается. Давление на паху исчезает, а Боб отстраняется на почтительное расстояние.
– Хочешь продолжить? Тогда пошли на кровать, – ухмыляется Боб под гневным вопрошающим взглядом Фиба. Тот невзначай бросает взгляд на дверь, словно бы раздумывает уйти, делано задумывается, искоса поглядывает на Боба.
– Ну так веди, – отзеркаливает ухмылку брата Фиб.
По пути к кровати они освобождаются от одежды. Фиб опускается на постель первым, ложится на спину. Теперь Боб может рассмотреть тело брата в деталях, оно усыпано сине-зелеными синяками, начинающими заживать гематомами. Боб мешкает, а взгляд Фиба становится жестче. «Не смей жалеть меня», – без слов говорит он. Боб мягко устраивается рядом и склоняется для поцелуя, который Фиб с готовностью принимает. Пару минут они просто сладко целуются. Фиб прерывает поцелуй первым, он хочет большего.
Боб откупоривает бутылочку с маслом, льет немного на пальцы. Фиб слегка разводит ноги. Он плотно обхватывает пальцы Боба и почти сразу нетерпеливо подаётся навстречу осторожным движениям.
– Давай уже вставляй, – приказывает Фиб, но, несмотря на его кураж, Боб видит, что ему больно. Его задница узкая, словно у девственника, коим Фиб перестал быть давно. Боб знает это достоверно, как в отношении самого себя. Они не раз делили постель, впрочем, как и любую другую подходящую для соития горизонтальную поверхность, время от времени меняясь ролями.
Чтобы отвлечь его от неприятных тянущих ощущений, Боб теребит его соски - твёрдые чувствительные горошинки. Фиб фыркает смешливо. Его полутвёрдый член лежит на бедре. Два пальца движутся свободнее, но когда Боб добавляет третий палец, Фиб шумно втягивает воздух.
Боб склоняется над членом брата. Губами обхватывает головку. Лижет и посасывает, не прекращая растягивать. Он сполна вознаграждается за старание стонами Фиба. Член брата крепнет, а задница мягко принимает его пальцы.
Боб бросает быстрый взгляд на Фиба: скорбная морщинка между бровей его бровей разгладилась, щеки и шея порозовели, рот приоткрылся, между губ мелькает язык, увлажняя пересыхающие губы.
Боб с чмоком выпускает головку твёрдого члена Фиба, смазывает свой член и подтягивает задницу брата к себе, устраивая на коленях. Головка члена входит туго, Боб проталкивает ее глубже, чувствуя, как внутренние мышцы плотно обтягивают его член со всех сторон.
Боб толкается бережнее, чем Фиб заслуживает, с каждым разом погружаясь понемногу глубже. Фиб хрипло стонет, закатывая глаза, и тянется к истекающему смазкой члену. Боб позволяет ему получить чуть больше удовольствия, пока разрабатывает его тесную задницу, но потом отводит руку брата и прижимает к кровати своей ладонью.
Гневный взгляд Фиба обжигает также сильно как и его нутро. Его губы дрожат, с них вот-вот сорвётся ругательство. Но произнести Фиб ничего не успевает, захлебываясь стоном, когда Боб меняет темп, принимается толкаться сильнее и быстрее.
– Кончишь на моем члене, – отрывисто приказывает Боб, удерживая зрительный контакт с братом. Он убеждается, что смысл сказанного доходит до Фиба, когда тот нетерпеливо кивает.
– Как скажешь, – выдыхает Фиб и в очередной раз проводит языком по пересохших губам. Боб прижимается ко рту брата, жарко и влажно переплетаются языки. Боб буквально натягивает задницу брата на крепкий хер, вжимается в жаркую промежность. Фиб запрокидывает голову и прикусывает нижнюю губу. Его руки беспомощно мнут простынь.
Боб не сводит глаз с брата, покрасневшего, беззастенчиво наслаждающегося и живого.
В глубине души Боб боялся, что этот засранец мог где-нибудь сдохнуть, не дождавшись возмездия за ту херню, что учинил. И прощения, потому как Боб действительно любил этого мудака. Совсем не братской любовью.
Вероятно отголоски его мыслей отражаются на лице, потому как Фиб присматривается к нему удивленно, несмотря на распирающий его задницу хер. «Только не в душу», – читает предупреждение во взгляде Фиба Боб. Фиб непокорно сжимается, удерживая член брата в себе, облизывает губы. То хрупкое выражение Боба исчезает, уступая место похоти. Боб сжимает зубы, подчеркивая линию челюсти, ритмично и сильно двигает бёдрами, по яйца входит в хлюпающую дырку.
Вот так, совсем другое дело. Фиб с готовностью подаётся навстречу мощным толчкам. С его губ срываются всевозможные бессвязные звуки. Почувствовав, что брат приближается к грани, Боб накрывает его своим телом, бешено двигает бёдрами, словно пытается разорвать его пополам. Твёрдый член Фиба восхитительно сладко трется о живот брата.
Фиб обильно изливается себе на живот и грудь. Боб, нависающий сверху, дарит ему поцелуй. Фибу отвечать лениво, он едва двигает губами в ответ. Фиб недовольно морщится, когда ещё твёрдый член Боба покидает потревоженную задницу.
Саднит с непривычки, он не трахался в принимающей позиции целую вечность.
– Ты не кончил, – замечает Фиб. Он не уверен, хочет ли продолжения. Смущенный тем уязвимым выражением лица брата, когда тот смотрел на него. Несмотря грязную и бурную случку, Боб думал о чем-то личном в отношении него. От этого жгло в груди.
Фиб пытается выбраться из-под брата, но тот, проигнорировав попытки сопротивления, бережно, но неумолимо переворачивает его на живот и утыкает лицом в подушку.
– Ты серьезно думал отделаться от меня, трахнувшись на своих условиях? – Боб склоняется к острому уху брата. Он занимает выгодную позицию, и если бы Фибу пришлось всерьёз ему сопротивляться, то он бы не поставил на себя ни монеты.
От мокрого прикосновения языка к чувствительному кончику уха, а ещё от внезапного осознания чужой силы Фиба слегка ведёт.
– А тебе есть что мне предложить? – усмехаясь, спрашивает он, пока пальцы Боба дразнят, гладят покрасневшее и припухшее отверстие между его ног и наконец проникают внутрь.
Фиб с трудом удерживается, чтобы не начать подмахивать. И все же грубоватые движения пальцев отзываются сладко, Фиб снова возбуждается, но из чувства противоречия пытается казаться холодным и равнодушным.
– Признаю, я скучал по твоему члену, братишка. – Язвительно отзывается он.
Боб предупреждающе прикусывает его загривок. Будоражащее и опасное чувство пускает разряд молнии по позвоночнику. Фиб улыбается и прикрывает глаза, дыхание брата у самого уха:
– А я скучал по твоей жадной дырке, – шепчет Боб, прихватывает кончик узка губами, отчего у Фиба сбивается дыхание, и скользит ниже, касаясь кончиком языка выступающих позвонков. Его пальцы находят железу внутри при прикосновении к которой Фиб с отчаянным стоном зарывается лицом в подушку. Это слишком для него. Сразу после оргазма новое вторжение доставляет острое наслаждение, опасно граничащее с болью.
– Хочешь, чтобы я остановился? – Боб испытывает его на прочность. Его горячее дыхание ощущается уже на пояснице. В приглушенном мычании Фиба звучат ругательства. – Или мне продолжить?
Боб гладит напряженные мышцы спины, поясницу. Его движения полны обезоруживающей заботы, и Фиб сдаётся. Он раздвигает ноги, уязвимый, жадный до прикосновений. Боб немедленно устраивается между приглашающе раздвинутых ног и кладёт ладони на подтянутую задницу, сжимает ягодицы с явным намеком на последующие действия.
Он же не собирается?
– Именно что собираюсь, - ухмыляется сзади Боб. Фиб недоуменно моргает, неужели он произнёс фразу вслух? Сомнения развеиваются без следа, когда Боб раздвигает его ягодицы и прижимается ртом к пульсирующему отверстию.
Влажный и гибкий язык проникает внутрь тела Фиба, который не в силах сдерживаться и стонет в полный голос. Боб вылизывает его изнутри и помогает Фибу встать на колени. Лучшая ебля в его жизни, проносится в голове Фиба. Его ноги дрожат, руки не держат вес, и ему приходится опуститься на локти и осторожно прогнуться в спине, сильнее отставляя зад.
Боб самодовольно ухмыляется так словно читает его мысли и удваивает усилия. Фибу не требуется много времени, чтобы кончить во второй раз под своим братом, который обещает иметь его до полного изнеможения.
– А сам-то выдержишь? – Фиб фыркает и оглядывается через плечо на Боба, потом видит стояк брата. Красная головка призывно блестит от смазки, член твёрдый и слегка подрагивает. Фиб сглатывает слюну, не зная, чего ему хочется больше: ощутить тяжесть и вкус члена на языке или позволить отыметь себя ещё раз. Пожалуй, он выберет второе, решает Фиб и, уставившись прямо в потемневшие глаза Боба, подается назад, задевая задницей сочащийся член Боба.
Боб скалится в ответ, как зверь, разве что не рычит. Не церемонясь он одним движением загоняет член в растянутое отверстие, размашисто двигает бёдрами. Фиб с довольным стоном опускает голову на простыни, прижимается пылающей щекой к прохладной ткани. Комнату снова заполняют влажные шлепки плоти о плоть, вскрики и стоны.
От каждого мощного толчка Фиб елозит щекой по простыне. Он заводит руку за спину и бесстыдно оттягивает ягодицу, чтобы проникновение стало особенно глубоким. Бобу увиденное придаёт энтузиазма, он вдавливается в зад до упора, быстро трахает, практически не вынимая.
Фиб безостановочно стонет, оглушённый интенсивностью ощущений. Боб загоняет член до упора в жаркую дырку и эгоистично кончает первым. Он вытаскивает полуобмякший член в следах семени и одобрительно похлопывает Фиба по отставленной заднице. Края растраханного отверстия не смыкаются.
Боб сплёвывает на пальцы, и Фиб всхлипывает, когда в его полураскрытое отверстие грубовато вторгаются сразу три пальца брата, скользят по семени к чувствительной точке внутри.
Боб быстро подводит Фиба к черте, и сухой оргазм сотрясает его тело. Не справившись с нагрузкой как физической, так и эмоциональной Фиб закатывает глаза и ненадолго отключается.
В себя он приходит урывками. Вот его поднимают и сдирают с постели влажные от семени простыни, вытирают его относительно чистым куском той же материи, уделяя особое внимание оттраханной заднице, из которой по ноге тянется тонкий ручеёк спермы, укладывают обратно. Кровать прогибается под чужим весом, и Фиб чувствует на губах целомудренный поцелуй.
– Боги, отъебись уже от меня, Боб… – шипит он, разве что яд с языка не капает. Боб усмехается и в отместку целует подрагивающие веки и прижимается к кривящемуся рту еще раз, глуша недовольные возражения Фиба. Спустя пару мгновений тщетных попыток освободиться, Фиб сдается и отвечает на поцелуй брата.
пора пробудить внутренних Галь