Жизнь верховного мага сложна и полна событий. То нубов на кладбище сожжёшь, то квесты искателям приключений выдашь, то деревню от орков спасёшь — эдак и устать немудрено! После всех тяжких праведных и не очень трудов хорошо бы принять ванну. Но едва Барадун спустился в мраморные купальни, разоблачился и собрался спускаться в горячие душистые воды, как по каменным плитам зашлёпали чьи-то шаги. Бесстрашный верховный маг, победитель орков и укрощатель нубов содрогнулся и поискал глазами свой посох, чтобы немедленно упорталить прочь... Но даже если бы он успел создать портал, то упорталивать без одежд верховного мага было как-то несолидно, а времени одеться у него точно не было.
— Бегу-бегу! — послышался голосок. — Я уже бегу, господин верховный маг!
И на пороге купален показался старенький согбенный гном, вооружённый щётками, мочалками, пилочками, пемзой и прочими приспособлениями для омовения.
— Я уже бегу! — причитал гном, шаркая к купальне. — Ноги у меня уже не те, что прежде, вы уж меня простите...
Барадун откашлялся и самым суровым своим голосом сказал:
— Твои услуги не понадобятся. Можешь идти.
— Ну что вы, что вы, ваше верховномажество... — захихикал гном, раскладывая свои щётки и мочалки на специальном столике. — Не извольте беспокоиться, в лучшем виде вас сейчас помоем...
— Я же сказал: не нужно! — воскликнул Барадун, в конце сорвавшись на позорный писк. — Не нужно меня мыть! Я сам вполне способен вымыться! Уходи отсюда, кыш, кыш!
Седобородый гном замер, потом обидчиво проговорил:
— Я двести пятьдесят лет работаю в храме Колабора... никто ещё не сомневался в моём мастерстве! Мастер Келотак всегда только моими услугами пользовался... Но я уже стар, конечно. Старый я стал, конечно, да-а-а... прежней силы уже в руках нет... Вы молодой, вам, наверное, другой банщик нужен... А мне и умирать уже пора, наверное...
Барадун тяжко вздохнул. Ему стало жалко старого банщика.
— Ну что ты. Я в твоём мастерстве не сомневался. Приступай, — обречённо сказал он.
Обрадованный гном приступил. Он тёр Барадуна мочалками и щётками, пемзой и тёркой; усердно намыливал, взбивая такую пену, что величайший маг Азерима начал опасаться, что закончит свои дни, захлебнувшись мылом. Потом Барадуна ждал массаж: старый гном, доказывая, что он ещё ого-го, так размял несчастного верховного мага, что тот почувствовал себя простынёй, которую опрятная хозяйка лупит вальками. И наконец, Барадуна растёрли полотенцем так, что кожа загорелась огнём. После этого экзекуция была закончена: старый банщик собрал свои пыточные инструменты и удалился, а Барадун, охая и вздыхая, оделся, размышляя о своей тяжёлой жизни. Что толку быть самым могущественным магом, если с тобой обращаются, как с грязными солдатскими портками?! Если уж его положено мыть, то пусть бы мыли нежно, делая хохолок из волос, лаская и гладя...
Тут ему пришла в голову счастливая мысль, и он упорталил прямо из купален.
Барадун возник в Ханивуде перед хижиной фермера. Грег как обычно околачивался перед дверями, поджидая искателей приключений, чтобы пристать к ним со своими овцами. При виде Барадуна он тяжело вздохнул, но всё же сказал:
— Привет, Барадун.
Барадун торжественно улыбнулся ему. Вот он — идеальный кандидат на то, чтобы его мыть! Грег кроткий и милый, он точно будет отличным банщиком!
— У меня для тебя кое-что есть, Грег.
— Твой средний палец?
— Грег! — Барадун почувствовал себя оскорблённым в лучших чувствах. — Почему ты всегда думаешь обо мне самое худшее?! Тебе нужно больше верить в людей! Стыдись, Грег! — и Барадун сделал паузу, чтобы Грег получше прочувствовал свою ошибку. — Нет, я хотел предложить тебе замечательную возможность.
— Посмотреть на твой средний палец?
Барадун бросил на него взгляд раненого оленя и отвернулся.
— Так больно, когда приходишь к кому-то с чистым сердцем... — пробормотал он. — Я ведь правда хотел... — и он довольно натурально всхлипнул. Мягкосердечный Грег не выдержал:
— Эй, Барадун... Ты что, плачешь?
— Нет, — сказал Барадун и всхлипнул ещё раз, вытерев рукой абсолютно сухие глаза и украдкой покосившись на Грега. У того на лице появилось обеспокоенное выражение, и Барадун удовлетворённо улыбнулся: сработало! Грег такая наивная душа!
— Ну... ладно, прости, Барадун, я просто привык, что ты появляешься, только чтобы поиздеваться надо мной, — пробормотал Грег. — Прости, что я тебя обидел.
После некоторого колебания он положил руку Барадуну на плечо. Тот воспользовался ситуацией, повернулся и изобразил горькие рыдания, вздрагивая всем телом. Лицо он спрятал на груди у Грега, чтобы незаметно было, что на лице у него играет довольная улыбка, а глаза совершенно сухие.
Растерянный Грег похлопывал его по спине и бормотал:
— Ну-ну... Я больше так не буду...
— Правда? — поинтересовался Барадун, поглядывая на него снизу вверх (когда ему это было надо, могущественный верховный маг храма Калабора умел выглядеть несчастным трогательным котиком, в чём немало помогал небольшой рост и большие зелёные глаза).
— Да, правда. Обещаю. Ты хотел что-то предложить?
— Да! — Барадун отпустил Грега и засиял улыбкой. Грег подозрительно сощурился. — Я хотел предложить тебе замечательную возможность: тебе выпадет привилегия ежедневно касаться моего тела, нежить меня и ласкать до полного удовлетворения! Желательно утром и вечером, но иногда мне хочется и в середине дня после тяжёлой работы... Платить я буду обычную цену — у нас в храме Калабора за это обычно берут примерно пять-десять золотых в день! Ну как, согласен?
Грег посмотрел на него с обычным усталым выражением.
— А я уж было почти тебе поверил, — горько сказал он.
— Эй, я же всерьёз предлагаю! — опешил Барадун. — Ну хочешь, повышу цену до пятнадцати золотых? Хотя в самом деле, для чесночного фермера это что-то многовато!
— Ага. Всё как всегда, — Грег кивнул сам себе. — Новое издевательство. Очень смешно, Барадун. Боджеру не забудь рассказать...
— Я не... — но Грег развернулся и отправился в магазин, чтобы обслужить подошедшего искателя приключений. Барадун грустно поник головой. И что он опять не так делает?..
Вздохнув, он открыл портал и вернулся в храм — размышлять о своей тяжёлой судьбе.