Барадун проснулся так резко, словно его толкнули. Где-то в затылке билась мысль: опасность, опасность! Он резко сел (Грег рядом заворочался и невнятно что-то пробормотал, но не проснулся) и огляделся кругом.
Судя по звёздам, было около полуночи. Мирно потрескивал огонь в Поппи, где-то ухала сова, ветер шумел в верхушках деревьев. Тихая ночь, ничего подозрительного, и всё же тревога билась, как мотылёк. Барадун привык доверять своим предчувствиям, они не раз сослужили ему хорошую службу. Как бы ему ни хотелось забраться обратно в тёплый кокон одеял и уснуть рядом с Грегом, он встал, взял посох — не то, чтобы от него был сейчас какой-нибудь толк, но без него он чувствовал себя совсем беззащитным — и сделал пару шагов, держась поближе к Поппи.
— Тут есть кто-нибудь? — негромко окликнул он, держа посох наготове. Ну да, колдовать он не может, но всё-таки посох — это полутораметровая тяжёлая палка, лишней не будет.
— Барадун? Что случилось? — послышался сонный голос Грега. Сам Барадун чувствовал себя собранным и сосредоточенным, как и всегда, когда интуиция подсказывала близость опасности.
Интуиция не подвела его и на этот раз. От дерева отделился высокий тёмный силуэт, и глубокий низкий голос произнёс:
— Опустите посох, господин волшебник: у меня нет намерения причинить вам вред.
— Как самонадеянно с вашей стороны предполагать, что вы можете причинить мне вред, — фыркнул Барадун. — Подойдите поближе к огню, тогда и поговорим!
— Да! — внёс свой внушительный вклад в дискуссию Грег, вставая рядом с Барадуном. Встрёпанный и помятый, он выглядел ещё менее угрожающе, чем обычно, к тому же, судя по встревоженному виду, был ещё и перепуган.
Загадочная личность приблизилась и ступила в освещённый огнём круг. В колеблющемся свете Барадун разглядел высокого человека в чёрной одежде. Блики огня плясали на золотых пряжках его ремня и плаща, на эфесе меча и на разукрашенной драгоценными камнями перевязи. Бледное лицо казалось чересчур худым — под резко выделенными скулами залегли тёмные тени — а рот выглядел слишком маленьким, поэтому красивым человека назвать было сложно, но когда он приветливо улыбнулся и снова заговорил, впечатление рассеялось.
— Я выполнил вашу просьбу, теперь вы выполните мою.
Барадун опустил посох, а Грег — садовую лопатку, которую тоже держал наготове.
— Так-то лучше, — сказал человек. — Позвольте представиться: Максимиллиан Август, лорд здешних земель.
— Оу, лорд! — обрадовался Барадун. — А я...
Тут Грег ткнул его локтем под рёбра и сделал страшные глаза.
— ...а меня зовут Стивен, — закончил Барадун и обаятельно улыбнулся, не забыв вернуть Грегу тычок под рёбра. — А этот со мной — Грег. Мы простые искатели приключений, заблудились в лесу. Пришлось ночевать прямо здесь...
— О... — Максимиллиан слегка нахмурил тонкие чёрные брови. — Я не могу допустить, чтобы у вас осталось такое плохое впечатление о гостеприимстве здешних людей. Прошу, станьте гостями у меня в замке! Вас ждёт ужин, приятная — смею на это надеяться — беседа и сон в настоящих кроватях вместо сырой земли.
— Эм... — пробормотал Грег. — Это так внезапно... Я даже не знаю... И странно?
Взгляд блестящих глаз нового знакомого обратился на него.
— Вы считаете странным предложить гостеприимство двум заблудшим путникам? — с улыбкой спросил Максимиллиан.
Барадун ещё разок ткнул Грега под рёбра — просто для удовольствия — и постарался перебить очарование улыбки Максимиллиана своей собственной.
— Мы, конечно, согласны. Спасибо, лорд Максимиллиан, мы будем рады принять ваше приглашение!
— Тогда идёмте скорее. Мой замок в получасе пути отсюда.
Максимиллиан шёл по лесу так легко, словно видел в темноте. Грег и Барадун тащились позади, сопровождаемые Поппи, которая освещала для них путь, но всё равно кто-нибудь то и дело спотыкался о корень. Они ловили друг друга за локоть, хоть и не прекращали переругиваться тихим шёпотом.
— Почему ты так легко согласился?! — шептал Грег, косясь на темнеющий впереди силуэт.
— Потому что я хочу ужин и кровать, Грег!
— Я ему не доверяю!
— Пф-ф!
— Что вообще этот лорд Сентябрь делал в лесу ночью?!
— Охотился, — раздался вдруг глубокий голос Максимиллиана, в котором прозвучала насмешка. — И «Лорд Август», если позволите. Это очень древняя фамилия.
— Ага... — пробормотал пристыженный Грег и в очередной раз споткнулся. Больше он не ворчал, опасаясь, видимо, тонкого слуха их нового знакомца.
Они пошли по тропинке в гору, и через некоторое время впереди показался замок. Точнее, «замок» — сильно сказано: верховный чародей, повидавший дворцы королей, великих магов и прочих правителей, назвал бы это жилище в лучшем случае башней. Круглая, неуклюжая, она вырисовывалась на фоне ясного звёздного неба и одними своими очертаниями намекала, что построили её даже не в этом тысячелетии. Что ж, про древнюю фамилию лорд не наврал.
У входа ждал горбатый слуга, который, угодливо кланяясь, проводил всех троих в большую залу, освещённую светом факелов. С закопчённых каменных стен сурово глядели старые портреты, плохо различимые в полумраке; сквозняк шевелил гобелены и дёргал в разные стороны тени, заставляя их плясать странный танец. В центре зала стоял богато убранный стол, накрытый на одного. Лорд Максимиллиан шепнул что-то слуге, и тот торопливо заковылял прочь, вскоре вернувшись с приборами ещё для двоих персон.
— Что ж, — с улыбкой сказал хозяин замка, — прошу садиться.
— С удовольствием, — живо откликнулся Барадун и занял место за столом. — О, да у вас тут гобелен времён Первой Шмагенрогской войны?
— Приятно поговорить с человеком своего уровня. Да, этот гобелен соткали во времена моего прадеда...
***
Грег недоверчиво озирался по сторонам. Всё в этом странном жилище его пугало и настораживало: от внешности слуги — надо было ещё постараться найти такого уродливого горбуна! — до богатства убранства и приборов. Чем, интересно, плохи старые добрые глиняные кружки и зачем наливать вино в золотые кубки?
Барадун же чувствовал себя как дома. Они с лордом Ноябрём углубились в обсуждение истории Азерима, сыпали именами героев давних войн, вспоминали великих чародеев... Грег вздохнул и потыкал вилкой кусок мяса, лежавший перед ним на серебряной тарелке. Есть не хотелось — клонило в сон, и он клевал носом, периодически ловя обрывки разговоров.
— Если позволите показать вам этот портрет... — лорд Июль вместе с Барадуном встали из-за стола и отправились смотреть портрет. Грег моргнул — и вдруг услышал голос лорда над самым своим ухом.
— Грег, вы не слишком догадливы, да?
— А?! — Грег в панике подскочил. И как он не заметил, что лорд Сентябрь подкрался совсем близко и теперь нависает над ним?! С этого ракурса худое лицо с выдающимися скулами казалось ещё более устрашающим.
— Я говорю — вы не понимаете намёков, верно?
— Н-нет? — вопросительно пробормотал Грег, инстинктивно пытаясь отстраниться от лорда Февраля как можно дальше.
— Это очевидно. Оставьте нас одних.
— Что?!
— Вы разве не заметили, что между мной и вашим другом... проскочила искра? — лорд Декабрь сдержанно улыбнулся.
— Что? Какая... — тут до Грега дошло, и он заморгал, бросив взгляд в сторону Барадуна. Странное дело: ему показалось, что лорд Январь стоит рядом с верховным чародеем, а не с ним, Грегом. Он протёр глаза и поднял взгляд на лорда.
— Мне казалось, это очевидно. Мы — люди одного круга, одного статуса...
— Ну да. Конечно, — пробормотал Грег, стараясь не выдать своего разочарования.
— Гвидеон проводит вас в отведённые вам покои, — лорд Март жестом подозвал слугу, и Грег поднялся из-за стола.
Ничего в этом странного нет. Конечно, Барадуну больше нравится общаться с образованными аристократами, чем с тёмными фермерами... И не только общаться.
Тащась вслед за горбатым слугой по лестнице, Грег старался выкинуть из головы мысли о том, как именно Барадун будет общаться с лордом Июнем. Он так увлёкся этими стараниями (почему-то перед глазами так и мелькали картинки с верховным чародеем, которого неторопливо раздевают перед большим камином), что едва не наткнулся на слугу, который резко остановился.
— Прошу вас пройти вперёд, милорд, я не смею ступить в ваши покои, — проскрипел горбун отвратительным голосом. Грег, который тщетно пытался прекратить думать о том, как лорд Май целует Барадуна и зарывается руками в его густые чёрные волосы, бездумно шагнул вперёд...
...и понял, что под ногами у него пустота.
***
Когда они налюбовались портретом и вернулись за стол, Грега там уже не было.
— Ваш друг устал и решил нас покинуть, — сказал лорд Максимиллиан своим глубоким голосом. — Не могу сказать, что я этим расстроен. Этот чеснок, который он носит на поясе...
— Ну, Грег всё-таки фермер чеснока, — беспечно заметил Барадун.
Лорд Максимиллиан подсел к нему поближе. Пахло от него странно — пылью и цветами. Лилии?.. Умирающие, отцветающие лилии?
Барадун нахмурился. Какая-то мысль не давала ему покоя. Что-то, связанное с лилиями и чесноком. Но какая между ними может быть связь?..
— Я рад, что мы наконец остались наедине, — говорил тем временем лорд Максимиллиан. — Честно признаюсь, мне редко удаётся поговорить с умным, утончённым человеком. Общаться с вами — одно удовольствие... Стивен.
Барадун едва не спросил, кто такой Стивен, но вовремя вспомнил, что так представился он сам.
— Да, я очень утончённый, — согласился он. Максимиллиан придвинулся ещё ближе и вдруг накрыл его руку своей. Рука у него была холодная и тяжёлая, как железная рукавица.
Так вот к чему он клонил!
— О, лорд Август, я польщён... — Барадун попытался отнять руку. Не вышло: лорд Максимиллиан улыбнулся и сжал пальцы, глядя ему в глаза. — ...но вынужден отказать, — закончил Барадун. — Не поймите меня неправильно: вы очень привлекательны, просто у меня немного другой типаж.
— Да, я заметил и, признаться, удивлён: такое дурновкусие, Стивен!
— О чём это вы?
Барадуну не хотелось выглядеть глупо и дёргаться, как рыба на крючке, но Максимиллиан его не отпускал и продолжал странно улыбаться. Тревога холодными лапками побежала по позвоночнику. Что происходит?..
— Не притворяйтесь, всё слишком очевидно. Дело в вашем маленьком фермере, — и лорд Максимиллиан нехорошо ухмыльнулся, продолжая сжимать пальцы.
У него всегда были такие длинные ногти, или они выросли только сейчас? Их кончики впились в кожу, и Барадун удержался от вскрика только за счёт гордости и нежелания выглядеть писклявым нытиком.
— Ваши намёки неуместны. Благородные лорды должны уметь принимать отказ, — сказал он вместо этого, надеясь, что его голос звучит уверенно и твёрдо. Проклятье, ему бы сейчас хоть толику прежней силы! Он так беспомощен!
— Отказ? — лорд усмехнулся и наклонился ещё ближе. На Барадуна дохнуло могильным холодом, и он вдруг вспомнил: запах, который он почувствовал, не был запахом лилий. То был запах асфоделя — могильного цветка.
— Я не спрашивал согласия, Стивен, — проговорил лорд Максимиллиан. Длинные когти впились в руку Барадуна, бледное лицо склонилось к его лицу, открылся маленький, слишком яркий рот, и в неверном свете факелов блеснули длинные острые клыки.
— Разве спрашивает волк согласия у кролика?..