Книг Дарьи Донцовой тред

Анон · 2021-12-27 13:02:49

Милый, хотя и глупенький, юмор или унылая душнота? Нормальные семейные отношения или терпильство и тетесрачество? Донцова окончательно скатилась или ее еще можно читать? Есть ли у нее достойные конкуренты в жанре? Обсуждаем тут!

Что можно найти в этом треде, кроме ностальгии:

Подсказка от анона, где можно найти книги бесплатно (нужен впн)

Накуры от анонов
накур от анона в стиле «если бы ГП писала Донцова»
накур от анона, в котором на книжные серии Донцовой наступает мультивселенная

Kроссоверный фанфик «Если бы ГП писала Донцова» (в роли ГГ – внезапно Гермиона)

Аноны смотрят сериал-экранизацию
ссылка на первый сезон сериала по книгам об Иване Подушкине
анон предлагает таймкоды с сериальными Ваней Подушкиным и Максом Вороновым
больше впечатлений про сериальных Ваню и Макса от анона
и тут + сравнение книг и сериала, авторские находки в сериале и комментарии анона

Чтения

▼«Безумная кепка Мономаха»⬍

▼«Чёрт из табакерки»⬍

▼«Букет прекрасных дам»⬍

▼«Любимые забавы папы Карло»⬍

▼«Вакантное место райской птички»⬍

▼«Кекс в большом городе»⬍

▼«Синий мопс счастья»⬍

▼«Гадюка в сиропе»⬍

▼«Созвездие жадных псов»⬍

▼«Полет над гнездом индюшки»⬍

Анон · 2024-01-02 21:22:26

Анон пишет:

Анон пишет:
Они же там в Парижи отчаливают навсегда и больше почти не упоминаются?
Ах жаль(
Было интересно, обыграла ли она в книгах перемены в жизни прототипа

В смысле сын ДД развёлся с женой?

Анон · 2024-01-02 22:08:15

Анон пишет:

сын ДД развёлся с женой?

Да, у него давно другая жена и двое уже большеньких детей

Анон · 2024-01-02 22:40:54

Ещё на тему Вани и женщин, мелькала там как-то его ожившая мечта:

▼Скрытый текст⬍

Но она ему отказала:

▼Скрытый текст⬍

Анон · 2024-01-02 23:58:42

Анон пишет:

Да, у него давно другая жена и двое уже большеньких детей

Вотэтоповорот
А можно чуть подробностей, вкратце?)

Анон · 2024-01-03 06:12:52

Донцова сама не писала, в жёлтой прессе слух был, что он избил первую жену и попал под уголовку

Анон · 2024-01-03 09:00:34

Анон пишет:

можно чуть подробностей, вкратце?)

Так вот не знаю (
Просто в тг у неё мелькает какая-то Поля, молодая симпатишная, я поискала, но нашла мало

▼Скрытый текст⬍
Саша и Тамара дети Аркадия и Полины. От первого брака у Аркаши есть сын Никита. Он уже совсем взрослый ему 23 года. Аркаша много лет тому назад женился на Поле, у них теперь двое детей. И я очень рада, что у меня есть Поля и внуки. Предвосхищая ваш вопрос: а почему Никиты нет в видео, сразу отвечу. Он живёт не в Москве, приезжает очень редко.

И ещё что Полина сумки шьёт на дому

Анон · 2024-01-03 09:02:01

Анон пишет:

Донцова сама не писала, в жёлтой прессе слух был, что он избил первую жену и попал под уголовку

Ого(( видела только про то, что они с водителем другой машины на дороге подрались и про то, что он гаишным жезлом пробку разгонял

Анон · 2024-01-03 16:23:21

Всё это прикольно, если учесть что появление первой невестки Донцова описывала вот так:

Вдруг ярко вспыхнул свет, сын зажег пятирожковую люстру. Я ахнула. Передо мной стояла Зайка, та самая, героиня «Крутых наследничков» и других, пока еще не изданных книг. Именно такой я ее увидела в своем «кинофильме». Очень худенькая, просто тростиночка, темно-карие глаза, милая улыбка…
— Знакомься, — веселился Кеша, — Зайка собственной персоной. Я как ее увидел, сразу это понял.
Девушка растерянно смотрела на нас, плохо понимая происходящее, она не читала моей книги, она ничего не слышала о писательнице Дарье Донцовой.
— Вот только с именем облом, — не успокаивался сын, — ее зовут не Ольгой, а Наталией!
В глазах девушки мелькнул огонек, и я мгновенно поняла, что она так же ревнива, как и Зайка. Забегая вперед, скажу, что Наташка оказалась похожа на Заю не только внешне. Я увидела ее образ, описала его на бумаге, и потом он ожил и пришел ко мне в реальности.
— Может, попросить ее паспорт поменять? — хихикнул Кеша. — Чтоб уж совсем по-твоему вышло.

Честно говоря, если Наташка оказалась похожа на Заю не только внешне, развод не удивляет.

Анон · 2024-01-03 18:24:05

А в "Кулинарной книге лентяйки", которая типа нонфикшн, Зайка называется Ольгой

Анон · 2024-01-10 23:32:54

Чтения добавлены в шапку, шапка отнесена модерам.

Может, кто-то из чтецов по такому поводу решит возобновить старые/начать новые чтения - этот анон будет только рад

Анон · 2024-01-16 21:40:11

Анон пишет:

А в "Кулинарной книге лентяйки", которая типа нонфикшн, Зайка называется Ольгой

да-да-да. Ещё и телеведущая. Нонфикшн такой нонфикшн.
Кулинарная книга обновлённая вышла, оказывается.

Анон · 2024-01-16 21:46:42

Она потом и в книгах Ольга была

Анон · 2024-01-17 11:56:50

Да в книгах-то норм, имелись в виду эпизоды из реальной жизни, где невестка должна была быть Наташей.

Анон · 2024-01-17 12:35:12

Всё обман!!*плачет*

Анон · 2024-01-26 13:34:16

Ох, аноны, если бы вы смотрели эфир "как жить в радости" в закрытой телеге дд, вы бы в неё вкрашились. Я не ожидала такого

Анон · 2024-01-26 18:18:47

Анон пишет:

Ох, аноны, если бы вы смотрели эфир "как жить в радости" в закрытой телеге дд, вы бы в неё вкрашились. Я не ожидала такого

Анон, ты же понимаешь что нельзя вот так просто прийти и вбросить такую фразу, не раскрывая подробностей? Давай, рассказывай что там! Я может тоже вкрашиться хочу.

Анон · 2024-01-26 20:00:10

Я боюсь, как бы ей чего не вышло за такое (дожили), но не могу молчать.

▼Скрытый текст⬍

Анон · 2024-01-27 22:11:34

▼Скрытый текст⬍

Смешно-то как.

Анон · 2024-01-27 22:16:21

Анон пишет:

Очень здорово! Между прочим, я считаюсь в доме хозяйкой.

Ух, как меня всегда бесили Дашины "работнички". Обязанности свои выполняют на отвали, работодателю хамят, а зарплату получают нормальную.

Анон · 2024-01-28 16:23:23

Анон пишет:

Анон пишет:
Очень здорово! Между прочим, я считаюсь в доме хозяйкой.
Ух, как меня всегда бесили Дашины "работнички". Обязанности свои выполняют на отвали, работодателю хамят, а зарплату получают нормальную.

Аналогично.

Анон · 2024-02-22 16:31:09

Аноны, сто лет назад я тут как-то намеревался сделать разбор брака Виолы и Куприна по книгам.
Хотелось бы всё-таки выполнить обещание (по крайней мере, начать).
Это попытка проследить как развивались и эволюционировали их отношения за первые восемь книг.

▼картинка⬍

▼Чёрт из табакерки⬍

Итак, в первой книге серии «Чёрт из табакерки» Виола Тараканова впервые слышит имя будущего мужа от своего соседа и давнего приятеля Юры Петрова (исчезнувшего навсегда после четвёртой книги):

– Куприн Олег Михайлович, – спокойно продолжал Юрасик. – Позвонишь из бюро пропусков, он ждёт. Да, паспорт не забудь!
– Идти куда? Юра хмыкнул:
– Ясное дело, ко мне на работу, на Петровку. Мы с Олежкой в соседних кабинетах сидим.

В дальнейшем это даст повод жене Юры Лёле долго говорить:

Ну видали, замуж вышла благополучно, а сватам ничего? Ни мне шали, ни Юрке шапки…

(«Чудовище без красавицы»)

Петров отправляет Вилку к Куприну в ответ на её просьбу организовать ей встречу со следователем, ведущим дело об убийстве Никиты Соловьёва, которым она занималась сама. Тогда путь Таракановой в мире преступных страстей только-только начинался, её первое расследование находилось в разгаре, и она была преисполнена воодушевления по этому поводу, хотя ещё в начале романа была близка к отчаянию и описывала свою жизнь как довольно беспросветную (ну, насколько может быть близка к отчаянию героиня Донцовой).

На тот момент Виоле Таракановой 35 лет. Действие книги происходит в 2000 году (это легко точно вычислить из года рождения Ленинида). Она живёт в платоническом «бостонском браке» с лучшей подругой Томочкой, не состоит в постоянных отношениях с мужчиной, не стремится найти спутника жизни просто чтобы выйти замуж и по-видимому, лишена романтических иллюзий.

Первая встреча описывается от лица Вилки следующим образом:

Иногда со мной происходят необъяснимые вещи. Встречаешь милого, интеллигентного, приятно улыбающегося человека, а душа почему-то протестует против этого знакомства. Случается и наоборот.
Следователь, носящий фамилию великого русского писателя, понравился мне сразу, хотя внешне был далеко не красавцем. Лет ему где-то около сорока, но фигура излишне полная, тугой животик нависает над ремнём. Очевидно, мужик любит пиво и хорошую закуску. Светло-русые волосы тронула седина, и вокруг глаз веером разбежались морщинки, наверное, он чаще смеётся, чем гневается.

Олег Куприн, по всей видимости, чуть старше Виолы Таракановой. Из первой книги читатель не узнаёт почти ничего о его личности и жизни. Дальнейшие события лишь подтверждают, что первое впечатление Виолы оказывается верным, а быстро возникшая симпатия взаимной. Ближе к развязке первого дела на Вилку и её близких совершается покушение. Её первое инстинктивное побуждение в связи с этим – обратиться за помощью к новому знакомому:

– Дежурный? Сообщите, пожалуйста, немедленно следователю Куприну Олегу Михайловичу, что на Виолу Тараканову, Веру и Вику Соловьевых только что совершено нападение. Нас пытался убить Антон Михайлов. Пусть Куприн срочно едет ко мне домой. Вместе с врачом, у нас раненая.
– Ох и ни фига себе, – выдавила из себя Аня. – Надо в “Скорую” звонить.
– Не надо, – сказала я. – Сейчас приедет Куприн, и все будет хорошо.
Томуся с интересом глянула на меня.
– Ты считаешь?
– Да, – твёрдо ответила я. – Куприн не даст нас в обиду, он – отличный мужик!

Так Олег впервые предстаёт в классической роли спасителя главной героини и сотрудника правоохранительных органов-помощника детектива-любителя в расследовании. Герои, играющие аналогичную роль, появляются в большинстве серий книг Д. Донцовой (это А. Дегтерев у Даши Васильевой, В. Костин у Евлампии Романовой, М. Воронов у Ивана Подушкина), но при этом они не состоят в романтических отношениях с главными героями.

В финале книги Куприн и Тараканова беседуют о первом расследовании в его кабинете. При этом самодеятельность новоявленной сыщицы не вызывает у следователя негативной реакции, а скорее умиляет:

Через два дня я сидела в кабинете Олега Михайловича Куприна и давала свидетельские показания.
– Ну что? – улыбнулся следователь. – Понравилось работать Шерлоком Холмсом?
– Очень, – с жаром сообщила я. – Наверное, надо было идти на юридический, а то… Всю жизнь скукотой занимаюсь!

Разговор о деле – следует отметить, что Виола сама догадывается о том, кто главный преступник, и Куприн лишь рассказывает ей о деталях – перемежается признанием в симпатии и переходом на «ты»:

– Ну знаете, – засмеялась я, – до сих пор на подобный экстравагантный поступок из женщин осмелилась лишь Жорж Санд. Как бы вы отреагировали, увидав меня с чубуком во рту?
– Пришёл бы в полный восторг, – неожиданно ответил следователь и затем абсолютно серьёзно добавил:
– Впрочем, вы и без курительного агрегата очень мне нравитесь.
Будучи по воспитанию и менталитету истинным “совком”, я страшно смущаюсь, когда мужчины начинают отпускать мне комплименты. Так и тянет оглянуться, а потом уточнить: это ко мне обращаются или нет?

Между прочим, Олег произносит следующее:

Кстати, я вчера полдня провёл с Семёном Андреевичем Поповым, знаешь, конечно, этого человека? Очень приятное впечатление производит.

В конце разговора он зовёт её в кино:

– А что ты делаешь вечером? Может, в кино сходим, в “Кодак”? Как насчет воздушной кукурузы?

Ожидаемо, что в дальнейшем они сближаются ещё больше. В финале Вилка сообщает читателям о том, что практически считает себя невестой.

Куприн приходит к нам в гости почти каждый день, мы даже завели для него личную чашку – большую, синюю, примерно на пол-литра кофе. Олег по душе Тамаре, Семену и Кристе. Честно говоря, больше всего он нравится мне, и я жду, когда наш следователь наконец догадается сделать мне предложение.
Впрочем, если он не решится до Нового года, я сама отведу его во Дворец к Наташке, и подруга распишет нас без особых церемоний.

Завершается первая книга о Вилке следующим образом:

– В конце концов, в жизни должны существовать тайны, – резюмировал Олег.
Я кивнула в знак согласия. Впрочем, я теперь всегда с ними соглашаюсь.

Идиллия, да и только. Вот так выглядела Вилка на пороге несчастливого супружества, когда ничто не предвещало беды.

▼Три мешка хитростей⬍

В начале второй книги серии «Три мешка хитростей» главная героиня серии уже замужем за Олегом Куприным. Нет оснований предполагать, что между первой и второй книгами прошло значительное время, так что можно считать, что их брак был заключён в том же 2000 году. Книга закономерно начинается с рассуждений о семейной жизни:

Каким должен быть идеальный муж? Ответ известен: слепоглухонемой капитан дальнего плавания. И хотя мой муж Олег великолепно слышит, прекрасно видит и вполне, когда захочет, бодро разговаривает, у него очень много общего с идеалом. Дома он практически не бывает, а если все же иногда заглядывает на огонёк, то, быстро-быстро съев за один присест завтрак, обед и ужин, сонно моргает глазами и вяло бормочет:
– Ну, Вилка, теперь рассказывай, как у тебя дела?
После этих слов он словно сомнамбула бредёт, пошатываясь, в спальню, рушится на кровать и проваливается в объятия Морфея. Далее его следует аккуратно раздеть и утащить куда подальше сотовый телефон и пейджер, потому что противный писк данных благ цивилизации моментально будит измученного супруга. Заслышав ноющий звук, муж разом садится и совершенно бодро сообщает невидимому собеседнику:
– Куприн. Да, да, да…
Как правило, после этого он мгновенно одевается, хватает ключи от машины и, заглотив на пороге чашечку кофе, мигом испаряется. Иногда в нем все же просыпается совесть, и муженёк, уже стоя у лифта, сообщает:
– Вилка – ты лучшая из жён, в воскресенье обязательно сходим в зоопарк.
Свернуть
Я киваю и смотрю с балкона, как его весьма потрёпанная красная «девятка» рывком стартует с места. При этом великолепно знаю, что ни в какой зоопарк, кино или ресторан в очередные выходные дни мы не пойдём, потому что в воскресенье или субботу у него на работе опять что-нибудь приключится…

Из отрывка читатель узнаёт о двух фактах: Куприн много работает (это станет постоянной характеристикой персонажа на протяжении всех последующих книг), и Вилка смирилась с тем, что из-за этого он почти не уделяет ей внимания, и даже почти довольна этим. Последнее несколько странно, если учесть, что супруги в этот момент являются молодожёнами, а также то, что в дальнейшем Виола порой будет проявлять недовольство тем, что её муж «женат на работе». Впрочем, пассаж про идеального мужа и дальнейшее можно списать на жанр произведения – естественно, что супружеские отношения не находятся в центре повествования, ведь это детектив, а не любовный роман.

Мой муж, Олег Михайлович Куприн, работает в милиции, сидит в известном здании на Петровке, 38 в кабинетике размером со спичечный коробок. В комнатёнке с трудом помещаются письменный стол, два стула и ужасающий допотопный сейф, выкрашенный бордовой краской. Этот железный ящик стоит очень неудобно, и, чтобы пролезть на рабочее место, Олегу приходится протискиваться в узенькое пространство, что с его объёмистым брюшком не так-то просто. Мой супруг любит пиво, а из крепких напитков предпочитает коньяк, впрочем, принимает он горячительное в гомеопатических дозах. Это обстоятельство сыграло не последнюю роль в том, что я, будучи в весьма зрелом возрасте, согласилась выйти за него замуж. Дело в том, что мой отец и мачеха были самозабвенными запойными алкоголиками, и связывать свою жизнь с человеком, который прикладывается к бутылке, я категорически не желала.

Вот настолько Вилка нетребовательна и невзыскательна – не пьёт – уже отлично, надо брать, в смысле выходить замуж. Низкие ожидания – залог супружеского довольства.
Интересный момент: Виола не любит свою неблагозвучную фамилию с детства, но не пользуется возможностью сменить её на фамилию мужа.

Проживают супруги, как водится у ранней Донцовой, не вдвоём:

Через некоторое время я вышла замуж за Олега, и он переехал к нам. Получилась большая коммунальная квартира, но всем это нравится.

Помимо четы в двух объединённых квартирах – двухкомнатной и четырёхкомнатной – проживают также Томочка, её муж Семён, его дочь Кристина, и, начиная с четвёртой книги, общий сын Семёна и Томочки Никита. Кроме того, в коммуне есть кошка Клеопатра, кот Сыночек (исчезнувшие без следа в ранних книгах) и собачка Дюшка (продержавшаяся чуть дольше, но также растворившаяся в небытие).

Скупые подробности о супружеской жизни Куприна и Таракановой включают в себя исполненные иронии эпизоды о несамостоятельности мужа в быту:

У Олега свои особенности. Не далее как позавчера Томуся обнаружила его на кухне, где он самозабвенно поедал отвратительный китайский суп из пластиковой упаковки.
– Дай сюда, – возмутилась Томочка, – зачем всякую дрянь в желудок засовываешь?
– Так больше ничего нет! – преспокойненько ответил Олег.
– Как это? – удивилась Тома. – Смотри, в холодильнике печенка со сметаной, картошка, грибной суп…
– Да? Но ведь это все греть надо, – протянул наш майор, – а лапшу залил кипятком, и готово!
– Ясно одно, – говорила мне вечером Томуся, – мужья погибнут без нас, как цветы в пустыне. Один будет все время покупать новую одежду, пока не разорится, а другой скончается в голодных муках возле набитого едой холодильника: дверцу-то еще открыть нужно!..
При этом и Сеня, и Олег весьма удачно занимаются своим делом, впрочем, по большому счету, их ничего, кроме работы, не интересует. Таких ненормальных называют трудоголиками.

Нда, мудроженственность во все поля.

Второе дело Вилки начинается, когда она сталкивается с незнакомой девушкой в кафе рядом с местом работы Куприна.

– Да ведь милиционеры теперь известно какие, – вздохнула девушка, – взяточники и негодяи. Вот приятели и посоветовали одного – Куприн Олег Михайлович. Говорят, денег не берет, дурак, наверное.
– Никакой он не дурак! – возмутилась я. – Если есть проблемы, идите смело, обязательно разберётся.
– Вы его знаете?
– Да. Ступайте, не бойтесь.
– У меня дело очень щекотливое, непростое.
– Разберётся.
Девушка глянула на меня:
– Спасибо, пожалуй, и впрямь пойду, прощайте. Кстати, меня зовут Полина.
– Очень приятно, Виола. Да, когда заглянете в кабинет к Куприну, передайте привет от Виолы, тогда он будет с вами ещё более любезен.

Этот разговор оказывается последним в жизни Полины, вследствие чего Виола ныряет в новое, второе в жизни, расследование. Затем она неожиданно узнаёт о том, что муж уехал в командировку и не выказывает ни недовольства, ни удивления по этому поводу.

– Юрасик, подскажи, где Олег?
– По бабам пошел, – заржал приятель.
– Маловероятно, – вздохнула я.
– Почему? – продолжал дурачиться Петров.
– Видишь ли, Олега интересуют только две категории дам. Одна – это те, кто вступил в игры с Уголовным кодексом, а с подследственными он шашни не заводит.
– А вторая? – хихикнул Юрка, – вторая-то, кто?
– Это я, а поскольку его со мной нет, значит, он на работе.
– Не ревнивая ты, Вилка, – завистливо пробормотал Юрка, – прикинь, что бы со мной Лёлька сделала, пошути с ней Олежка таким образом.
– Так где Олег? – переспросила я.
– В командировку укатил.

Расследование идёт своим чередом, и между делом Вилка сообщает:

Если кто из работников соответствующих структур будет говорить вам, что их супруги совершенно ничего не знают о служебных делах мужей, не верьте. Рано или поздно секреты перестают быть тайной. Мне, во всяком случае, удаётся вытрясти из Олега необходимую информацию без особого труда.

Эта маленькая деталь позволяет судить о степени близости супругов. По ходу повествования читатель также узнаёт о том, где жил Куприн до женитьбы.

По счастливой случайности великолепно знаю, где находится Волков переулок. Там расположена квартира моего мужа Олега. После свадьбы он переехал к нам, а однокомнатную, расположенную как раз в 29-м доме, мы сдаём вполне приличной молодой паре без детей. Это молодожёны, которые не ладят со своими стариками и предпочитают не скандалить на кухне, а снимать себе отдельную жилплощадь.
Однажды, ещё до свадьбы, я осталась у Олега на ночь. Стоял душный май, и окно комнаты было распахнуто настежь. Ровно в шесть утра до моего слуха донёсся дикий воющий звук, словно во дворе кого-то убивали.
– Что это? – в ужасе поинтересовалась я, пиная Олега. – Что?
– Спи давай, – пробормотал жених, не раскрывая глаз, – слон есть просит.
– Слон?! – изумилась я.
Но Олег уже мирно сопел. Я тоже попыталась смежить веки, однако не тут-то было. Минут через пять по комнате пронесся вой, утробный, низкий, хватающий за душу.
– Олег, – похолодела я, – проснись, слышишь?
– Угу, – бормотал майор, – гиены жрать собрались.
Тут уже я перепугалась окончательно и принялась трясти будущего супруга что есть мочи.
– Немедленно вставай.
– О господи, – взмолился бедолага, – в кои-то веки собрался похрапеть до десяти. Ну что ещё?
– Ты к психиатру не ходил?
– Зачем?
– Что за чушь несёшь? Слон, гиена, слава богу, не в Кении живем, а в Москве, тут из бродячих животных только кошки да собаки.
В это мгновение со двора долетел крик, полный предсмертной муки.

Разумеется, оказывается, что дом расположен возле зоопарка. Потом, кстати, оказалось, что эта квартира была продана, а не сдана – один из тысячи ляпов.

Кроме того, далее следует рассказ о том, как Олег получил эту жилплощадь, позволяющий примерно определить его возраст.

Он жил в общежитии и скорей всего так бы и остался на всю жизнь в «коридорной системе», но в 1979 году его, тогда еще совсем молодого и неопытного, подстрелил какой‑то бандит. Это сейчас пистолет таскает в кармане каждый второй, а в брежневские времена любая стрельба моментально превращалась в событие. К тому же произошел этот неприятный случай аккурат накануне Дня милиции.
Олега отвезли в госпиталь, сделали операцию и, перебинтованного, увешанного какими-то трубками, спустили в отделение как раз в тот момент, когда министр МВД, кажется, это был покончивший потом самоубийством Николай Щелоков, раздавал больным милиционерам подарки: продуктовый набор, сигареты и детективы Адамова. Увидав Олега, начальство расчувствовалось, сминая накинутый на плечи белоснежный халат, село к нему на кровать и принялось «допрашивать» раненого.
Олег кратко ответил на все интересующие вопросы: жены нет, детей тоже, гол как сокол.
— Нехорошо, парень, — отечески пожурил министр, — надежный тыл работнику нашей системы необходим, что невесту не ищешь?
— В общежитии живу, в девятиметровке, — спокойно пояснил Олег, — какие уж тут дети!

Щёлоков лишился министерского поста 17 декабря 1982 года. Кто хочет, может сам подсчитать примерный год рождения Куприна, который к этому времени уже начал трудовую деятельность.

Между прочим, по ходу расследования дела, Виола отмечает, что не нуждается в косметологических операциях в том числе потому что Олег видит её внутренним зрением, и она в его глазах всегда прекрасна.

Вилка продолжает вести расследование, редко бывая дома, и её звонящий домой муж никак не может её застать и удивляется, где она целыми днями носится. Удивление перерастает в злость и расстройство по мере того как Куприн так и не может застать вторую половину дома. Всё это выливается в состоявшийся, в конце концов, телефонный разговор следующего содержания:

– Алло, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, сказал муж, – ну и где ты шляешься, душа моя? Чем занята весь день?
Я собрала всю силу воли в кулак и беззаботно прочирикала:
– В парикмахерскую ходила, в очереди просидела.<…>
– С десяти утра до полуночи просидела в цирюльне? – спокойно спросил муж. – Что же ты делала с головой? Пересадку волос?..
Я старательно рассмеялась, лихорадочно соображая, как поступить. Врать Олегу в лицо не смогу. Он всегда так глядит на меня, подняв левую бровь, что язык костенеет, и щеки заливает краска. Но по телефону можно попытаться обвести супруга вокруг пальца.
– Ну нет, конечно, – глупо прихихикивая, начала я, – просто дома такой трам-тарарам! Тома взяла дочку заболевшей Машки Родионовой…
Выслушав новости, муженёк вздохнул:
– Все ясно, стоило нам с Сенькой умотать в командировку, как вы моментально вляпались в очередную историю: младенцы, гости…
– Ну Ирине ты сам адресок дал!..
Встречали вы когда-нибудь мужчину, который готов признать свои ошибки? Вот и Олег не обратил ни малейшего внимания на мою последнюю фразу и сказал:
– Оперативная разведка донесла, будто ты нанялась уборщицей в клинику профессора Чепцова и носишься там, размахивая ведром и тряпкой. У нас что, с деньгами совсем плохо? Или какая иная причина была работёнку искать?
На секунду я потеряла дар речи. Потом, стараясь, чтобы голос звучал абсолютно естественно, воскликнула:
– Я?! Кто тебе сказал подобную глупость?
– Нашлись люди.
– Не верь, врут.
– «Не верь глазам своим, в них все обман», – процитировал Олег, – значит, говоришь, неправда?
– Клянусь! – выпалила я.
– Чем? Чем клянёшься?
Я призадумалась. Вообще говоря, совершенно не суеверна и преспокойненько продолжаю свой путь, если на дороге попадается чёрная кошка, никогда не складываю в карманах фиги при виде священнослужителя и не пугаюсь, если обалделая птичка влетает в комнату… Но клятва! Есть в этом нечто такое…
– Ну, дорогая, – поторопил муж, – чем клянёшься? Здоровьем? Чьим? Своим, моим, Томочкиным?
Вот ведь змей, безошибочно назвал то, что никогда не стану упоминать в подобной ситуации…
Взгляд упал на полки. Собачки! <…>
– Собачками, – выпалила я, – клянусь любимыми фигурками, вот пусть шкафчик обвалится и все разобьётся, коли вру!
– Ну-ну, – хмыкнул Олег, – имей в виду, если узнаю, что бегаешь в косметическую лечебницу, то приму меры. И вообще, изволь сидеть дома до моего приезда, слышишь?
Я растерянно кивнула.
– Слышишь или нет? – повысил голос муж.
– Да.
– Приказываю не покидать квартиру, запрещаю выходить на улицу, – каменным голосом чеканил Олег. – Поняла? Обнаружу, что не послушалась, худо будет!

Слова Куприна до глубины души возмущает Вилку:

Видали! Настоящий сатрап! Приказываю, запрещаю, велю… Да кто он такой, чтобы со мной в подобном тоне разговаривать? Можно подумать, что живем в дикой стране Востока, где женщина, закутанная в паранджу, семенит позади своего супруга и боится поднять на повелителя взор. Интересное дело, мне никто не имеет права ничего запретить! А если кто и захочет нацепить на Виолу Тараканову «поводок», мигом получит достойный отпор!
Кипя от негодования, я пошла к двери. Да назло Олегу не останусь завтра дома! И что он, интересно, сделает? Пришлет группу захвата? ОМОН с автоматами? Парней из «Альфы» в свинцовых ботинках? Смешно, ей-богу.

Ну и разумеется, собачки в итоге разбиваются, так как клятва действительно оказывается ложной.

В итоге Вилке не удаётся найти преступника. На неё совершают покушение, и Куприн спасает её. Выясняется, что ни в какой командировке он не был, а занимался тем же, связанным с косметологической клиникой делом, что и жена (как удобно!)

– Шутка-малютка, – протянул Олег и поинтересовался: – А ну, колись быстро, зачем в клинику Чепцова уборщицей пристроилась? Отвечай, живо!
– Ещё шланг с песком возьми, – обозлилась я, плохо понимая, как поступить.
Собственно говоря, давно собиралась рассказать супругу правду, но как только человек начинает беседовать со мной хамским образом, у меня моментально пропадает желание с ним откровенничать.
– Я никогда не заходила в клинику Чепцова, даже не слышала про такую!
– Врёшь!
– Как ты смеешь так со мной разговаривать!
– Запросто. А как ещё поступать с вруньей?
– Никогда не вру!!!
– Ой, не смеши.
– Ну, во всяком случае, делаю это не слишком часто!
– Сейчас как раз и настал подобный случай, – хмыкнул муженёк, – ты, моя честная, не только бегала по коридорам со шваброй, но еще получила от одного из больных, мужчины с забинтованным лицом, 200 рублей для покупки сигарет «Парламент», а когда принесла пачку, он велел сдачу оставить себе. Неужели столь большой объем чаевых не удивил?
– Нет, мне там одна тетка дала десять долларов, но откуда ты знаешь про мужика? – удивилась я. – Мы там были с ним вдвоем, больше никого…
– И тебя не насторожил его голос?
– Голос как голос, – пожала я плечами, – обычный, как у всех. Ну что в нем было особенного?
– Ничего, – со вздохом ответил Олег, – просто это был мой голос!
– Твой голос? – изумилась я. – А как он оказался у того мужика?
Муж внимательно поглядела на меня:
– Одолжил.
– Одолжил! Такого не бывает!
– Конечно, не бывает, – хмыкнул супружник, – ну, теперь поняла?
– Что?
– Кто дал тебе деньги.
– Кто?
– Я!
– Ты?!!
– Ага.

Затем Вилка начинает рыдать, шумно всхлипывая, услышав каменный тон мужа, он тащит её на работу и, конечно, рассказывает, в чём дело.

– Когда увидел свою жену в клинике, – пояснил Олег, – сразу понял, что дражайшая половина занимается частным сыском. Пришлось прослушивать наш телефон.
– Омерзительно, – выпалила я.
Олег развёл руками:
– Сама виновата! Лучше бы сказала спасибо.

В общем, в итоге Куприн вновь выступает в роли героя-спасителя героини.

▼Чудовище без красавицы⬍

Книга «Чудовище без красавицы» начинается с разговора Виолы с подругой, в котором та беспрестанно жалуется на свекровь и отмечает, что Вилке очень повезло не иметь таковой. Когда диалог окончательно превращается в монолог, главная героиня мысленно уходит от него и начинает размышлять о личных делах:

Любопытно, когда сегодня явится с работы Олег? Это мой муж, Олег Михайлович Куприн. К сожалению, он служит в милиции, и я чаще разговариваю с ним по телефону, чем на кухне за столом, вдвоём… Хотя вдвоём в нашей семейке остаться проблематично, слишком много народу проживает в квартире. Но лучше начну по порядку.

Далее следуют уже известные подробности биографии для нечитавших или забывших предыдущие книги. Лишний раз подчёркивается, как герои счастливы в коммуне:

Ни Семена, занимающегося издательским бизнесом, ни Олега никогда нет дома. Мы же с Тамарой настолько привыкли жить вместе, что просто не способны разъехаться. Кое-кто из подруг, та же Лера Парфенова, удивляется и спрашивает:
– Ну неужели вам не хочется пожить своей семьей?
Мы сначала с недоумением пожимали плечами, но однажды Тома не выдержала и ответила:
– А мы и живем своей семьей, только она у нас очень большая!

В первой же главе визит Вилки к ученику оборачивается трагедией, когда она находит труп его матери Лены Федуловой. Она уже привычно обращается к мужу:

Роман наш протекал стремительно и завершился свадьбой. Но приятного ощущения от замужества у меня никак не возникает. Олега никогда нет дома, и все то, что обычно делает в квартире мужчина, лежит на моих плечах.
Я ловко вбиваю гвозди, меняю перегоревшие лампочки, могу просверлить дырку и, засунув туда дюбель, ввернуть шуруп. Мне известна разница между долотом и стамеской, и я никогда не путаю крестовую отвёртку с обычной. Я спокойно справляюсь с засором в ванной или на кухне, не боюсь мышей и великолепно усвоила несколько постулатов женщины, в одиночку управляющейся с хозяйством: то, что нельзя поднять из-за большого веса и перенести, можно оттащить волоком. Не желающую откручиваться пробку у бутылки с газированной водой легко повернуть, зажав ее щипцами для колки орехов. Правило рычага, помните, проходили в школе по физике? Если же нет сил скрутить крышку у банки, последнюю следует перевернуть и аккуратненько поддеть тонким ножом железный кругляшок. Раздастся бульканье или звук «чпок» – и готово дело. Впрочем, справедливости ради замечу, что все вышеперечисленное я освоила ещё до знакомства с Олегом.
В браке у меня появилась стойкая уверенность: в случае любых неприятностей следует звать на помощь Олега. В конце концов он появится и поможет! Ну повесил же все-таки новую кухонную полку, которая категорически не желала отрываться от пола, когда я пыталась ее приподнять. Правда, до этого мы три месяца жили, натыкаясь на нее на кухне…
Но сегодня, услыхав о том, что стряслось у Федуловых, Олег примчался через пятнадцать минут.

В тот же вечер в дом к главной героини неожиданно являются гости, на что она реагирует следующим образом:

Среди сплошных достоинств у моего мужа имелся один недостаток. Этакая крохотная иголка в пуховой перине. Вы и не заметите её, пока по случайности не сядете на острие задом. И тогда всем будет все равно, что иголка среди перьев одна…
Разъезжая по командировкам, Олег, будучи человеком добрым и сверх меры гостеприимным, раздаёт наш адрес провинциальным коллегам.

Предположение Вилки оказывается неверным, однако нежданные гости действительно оказываются связанными с Олегом – это его отец и брат.

– Насколько понял, ты – жена Олега?
Кипя от негодования, я кивнула.
– Не могу сказать, что очень рад, – вещал хам, – но делать нечего, придётся знакомиться. Аким Николаевич Рыков, отец Олега и твой свёкор.
От изумления я плюхнулась на отвратительно воняющий чемодан и пролепетaлa:
– Я думала, вы давно умерли…
<…> Олег вошёл в спальню около полуночи и против обыкновения зажёг верхний свет. Я отложила детектив и спросила:
– Он и правда твой отец?
– Увы, да, – раздражённо ответил муж, – сей субъект и впрямь посодействовал моему появлению на свет. Честно скажу, этот факт не слишком меня радует.
– Но почему ты Михайлович и по фамилии Куприн?
Олег плюхнулся на кровать, с наслаждением потянулся и сказал:
– Вилка, ведь я никогда не рассказывал тебе о моей семье.
Я кивнула.
– Так вот, теперь наберись терпения и послушай чуток.

Вместе с читателем она узнаёт много новых подробностей биографии мужа. В частности, о том, что имя человека известного как Олег Михайлович Куприн при рождении звучало как Олег Акимович Рыков (что ж, в стремлении сменить фамилию и отчество его определённо можно понять). Оказывается, что свёкор Вилки был преподавателем русского языка и литературы, и профессия наложила отпечаток на его характер: он стал авторитарным малоприятным в общении человеком, и просто злобным неудачником, прикрывающим свою неспособность заработать деньги ложной принципиальностью. Жена ушла от него, забрав старшего сына (Олега) и через некоторое время вышла замуж за Михаила Куприна.

Виола не в восторге от необходимости жить с новыми родственниками (в Москву её свёкор и деверь приехали в связи с тем, что последний собирается защищать диссертацию).

Олег не издавал ни звука. Я повернулась и увидела, что муж крепко спит поверх одеяла, забыв снять брюки и свитер. Неожиданно мне стало жаль его, злость испарилась. Я аккуратно стянула с Олега штаны, но, попробовав вытащить из-под стокилограммового тела одеяло, потерпела неудачу. Накрыла его пледом, захлопнула окно, выключила свет и улеглась на свою половину кровати.

Параллельно с этим разворачивается детективный сюжет. На потерявшего мать ученика Виолы совершают покушение, а затем её саму обвиняют в краже полмиллиона долларов из квартиры Федуловых. Неизвестные злоумышленники похищают Кристину и требуют вернуть деньги, угрожая в противном случае убить всю её семью. Так Виола оказывается вновь втянутой в расследование. Похитители Кристины запрещают ей обращаться к Куприну, и она идёт у них на поводу.

В соответствии с жанром иронического детектива убийства чередуются комическими эпизодами, за которые в ранних книгах отвечают нежданные гости, в данном случае – Аким и его младший сын Филипп. Позднее к ним примыкает Лера, та самая жалующуюся на свекровь подружка из начала. Очередной подобный эпизод начинается со следующих слов свёкра Виолы:

– Мои дети, имею в виду и Олега тоже, выросли нормальными людьми, полезными членами общества, они не курят, не пьют, не заводят любовниц…
Я уставилась в тарелку. Между прочим, Олег курит, вот крепкие напитки не употребляет совсем, только пиво, и насчет любовниц правда. Куприн не бегает по бабам. Может, он любит меня, а может, времени нет на шашни… По моему глубокому убеждению, ловеласничают те, у кого слишком много досуга.

Вслед за этим Олег и Семён ожидаемо являются домой пьяными:

Взору открылась дивная картина. На полу, сжимая в руках отодранную от стены вешалку, сидел Олег. Муженек с головы до ног извалялся в грязи, плащ, брюки, портфель, даже кепочка были в черно-серых пятнах. Очки съехали у Куприна на кончик носа, шарф отчего-то свисал из кармана, а на ногах у него красовались чужие ботинки. Мой майор не носит белые вельветовые тапочки или, по крайней мере, не делает этого в начале ноября.
<…>
Олег, сохранивший какие-то рефлексы, сообщил из-под вешалки:
– В экс… в экстрем… в центре…
– В каком? – обозлилась я. – В каком центре можно так нажраться? В том, где изучают влияние водки на организм мужчины?
– Мы пили коньяк, дуся, – сообщил Олег, – дусин пусик хлебал коньюсик!
До сих пор алкоголики вызывали у меня только чувство глубочайшего отвращения, но отчего-то Сеня и Олег казались просто смешными. Да и какие они пьяницы! Наверное, в жизни каждого человека случается день, когда его укладывает на лопатки зеленый змий.

В общем, Виола не впадает в ярость.

Слава богу, утром всем понадобилось уйти на работу. Сначала, старательно пряча глаза, заторопился Олег, чмокая меня в коридоре, он виновато пробормотал:
– Вроде я вчера слегка выпил…
– Нет, – сказала я, – ты был пьян, как кошмар!
Куприн покраснел и убежал. Завтракать он отказался, только выпил целую бутылку минеральной воды.

Дальше дела идут как обычно: Виола носится по городу, расследую дело, Куприн пропадает на работе. Иногда она его вспоминает и применяет его советы:

Как-то раз Олег, вздыхая, сообщил мне:
– Ежели попалась на преступлении, но прямых улик нет, лучше уходи в глухую несознанку: ничего не знаю, ничего не слышу, ничего никому не скажу. А главное: я там не была!
– Ага, – ухмыльнулась я, – а вы носок с песком достанете и по почкам…
– Ну, мои не бьют…
– Зато другие стараются.
– Оно конечно, – подтвердил Олег, – отметелить могут, только все равно держись молодцом и ни в чем не сознавайся. Лупят обычно первые полчаса, а потом сядут рядышком и начнут о доказательствах толковать. А уж тут кто кого переиграет. Как в покере, имеешь на руках три девятки, а держись так, словно флеш-рояль получила, блефуй.
<…>
Я старательно скрыла радость. Нет, все-таки хорошо, что Олег часто рассказывает вечерами о своей работе.

Впрочем, в «Чудовище без красавицы» супруги взаимодействуют чуть чаще, так как у Олега на всём её протяжении случаются приступы радикулита.

– Что случилось? – испугалась я.
– Умираю, – прохрипел Олег. – Конец пришел.
– Да в чем дело?
– Пошел в туалет…
– Ну!!!
– Вернулся…
– Почему?!!
– Нога не двигается, парализовало, а теперь дикая, жуткая боль, умираю!

Все начинают носится вокруг него, создавая очередной «уморительный» момент, ну вы знаете, как это обычно в творчестве автора бывает. На протяжении книги подобные сцены (Олег «умирает» и все вокруг суетятся, а затем «оказался он живой») повторяются несколько раз.

– Так и умру сейчас у всех на глазах. Это что же за семья такая, где пьют лекарства только от головы и от запора?! Да у нормальных людей в аптечках все-все есть. Даже ГИБДД требует наличие нитроглицерина в автомобиле! А у нас, пожалуйста, гутталакс! Обосрись и умри! Помогите скорее, нет мочи терпеть, что уставились на меня, козлы, не видели, как люди загибаются, да? Вилка, все из-за тебя!
Я, конечно, знаю милую мужскую привычку винить в любых неурядицах жен, но это было уже слишком!
– Да что я-то сделала плохого?
– В том и дело, что ничего хорошего не предприняла, – стонал Олег, – видишь, умираю, а ты даже помочь не хочешь!!!
<…>
– Нет, – прошептал Олег, – все, конец, ребята, насквозь прожгло. Слушайте внимательно. Ты, Юрка, возьми на память обо мне кожаную фляжку, знаю, она тебе нравится… Ленинид пусть забирает костюм, брюки ушьет, и хорошо. Тебе, Филя, портсигар, серебряный, там, правда, написано «Куприну от товарищей по работе», ну да ерунда. Вилка, дорогой, мраморный памятник мне не ставь… Очень накладно, лучше мою зарплату себе на пальто потрать!

В результате оказывается, что Куприну прилепили на спину перцовый пластырь, а затем он об этом забыл. Ну что вы хотите, норму на ироничность детектива надо выполнять.

Спустя некоторое время у него снова случается приступ.

Утром Олег, кряхтя, слез с кровати.
– Ты куда? – пробормотала я, поглубже зарываясь в подушку.
– Спи, – ответил муж, – на работу.
Я села.
– А спина?
– Ноет немного. Ты купила мне лекарство?
– Забыла!
– Ладно, не беда, – миролюбиво ответил супруг, – список не потеряла?
– В кармане лежит.
– Вот и хорошо, – бубнил Куприн, натягивая брюки, – сегодня зайди в аптеку.
Он поднял мою сумочку, но вверх ногами. Защелка раскрылась. Содержимое высыпалось на ковер. Расческа, пудреница, проездной на метро, кошелек, конфетка «Минтон», носовой платок…
– А это что? – поинтересовался Куприн, поднимая красную плоскую коробочку.
– Ловушка «Рейд».
– Ловушка «Рейд»? – с удивлением переспросил муж.
– Ну да, – ответила я, отчаянно зевая и поглядывая на будильник.
Семь утра! Все-таки безжалостно заставлять людей подниматься в подобную рань, да еще в ноябре, когда за окном непроглядная темнота. Олег продолжал вертеть «Рейд». Видя, что он никак не поймет, в чем дело, я пояснила:
– Ну неужели ты никогда не слышал рекламу по телику: «Рейд» убивает тараканов наповал»?
– «Рейд», – повторил муж, – «Рейд»… тараканы… «Рейд»…
Внезапно он побагровел, в один прыжок преодолел пространство от двери до кровати, схватил меня за плечи и начал трясти, словно пакет с кефиром.
– Слушай внимательно, слушай меня очень внимательно!!!
– Ты чего? – лязгая зубами, поинтересовалась я. – С ума сошел?
– С тобой и впрямь последний ум потеряешь, – рявкнул Куприн и отпустил меня.
От неожиданности я рухнула в подушки, муж навис надо мной и зашипел:
– Имей в виду, тебе запрещено выходить из дома! Поняла?
На всякий случай я кивнула, с сумасшедшими лучше не спорить.
– Сидеть смирно, никуда не ходить! – злился супруг.
– В туалет можно? – осведомилась я. – Или конвой вызовешь?
Куприн покраснел так, что я перепугалась, как бы его инсульт не хватил. Но муж огромным усилием воли справился с эмоциями и четко приказал:
– По квартире передвигаться разрешено.
Я обрадовалась, слава богу, приступ безумия прошел.
– Но на улицу ни-ни, – погрозил он пальцем, – если узнаю, что выходила, – убью лично!
С этой фразой он развернулся и вылетел вон. Я подобрала красную коробочку. Интересно, отчего Олег так взбесился, услыхав про «Рейд», убивающий тараканов наповал? Или все дело в радикулите?

Само собой, Тараканова его не слушает.

Дома я вывалила коробочки на тумбочку возле кровати Олега и от нечего делать принялась разбирать шкаф. У Куприна есть омерзительная привычка заталкивать вещи на полки, комкая их и сминая. И вообще, он жуткий лентяй. Брюки никогда не вешает, рубашки тоже, просто швыряет их на дно шкафа, туда, где хранятся ботинки, а потом начинает орать: «У меня нет чистых рубашек!»

Разумеется, вещи Вилка разбирает не просто так, чтобы найти новую улику, которую она машинально засунула в карман.

По странному стечению обстоятельств дома никого не оказалось. Тихо радуясь несказанной удаче, я приняла ванну, спокойно поужинала и легла в кровать.
Когда глаза уже закрылись, в голове молнией мелькнула мысль: а ведь некоторые женщины так живут всегда, тихо, заботясь только о себе. Мне же с восемнадцати лет приходится тащить на своих плечах груз материальных забот. Жизнь твердо вдолбила в мои мозги правило: сама не сделаешь, никто не поможет. И отчего только дамы, не имеющие семьи, чувствуют себя ущербными? Я бы расчудесным образом жила одна, но судьба выкинула иную фишку. Мысли стали путаться, и я мирно заснула, свернувшись клубочком под одеялом.
– Вилка, немедленно вставай, – гаркнул кто-то над ухом.
Я подскочила от неожиданности, плохо понимая, что происходит. В углу спальни у зеркала стоял голый Олег. Освещенный слабым светом ночника, муж пробормотал:
– Умираю.
Так, волноваться нечего, с ним опять приключился приступ радикулита.
– Сильно болит? – пробормотала я, нашаривая тапки. – Сейчас анальгин принесу, ложись спокойно.
– Не приближайся ко мне, – прошипел супруг, предостерегающе вытягивая вперед руки, – ни в коем случае.
– Почему?
– У меня проказа!
– Не городи чушь, – обозлилась я, зажгла верхний свет и заорала от ужаса.

Спойлер: он не умирает, просто съел слишком много лекарств, а заодно и свечи. Вилку посылают в магазин, там происходит очередной комический момент.

Я посмотрела им вслед. Мент, цитирующий Шопенгауэра… Это что-то новенькое. Хотя Олег, например, хорошо образован, но у него за плечами юрфак, а дорожно-патрульная служба имеет, как правило, «в анамнезе» только школу милиции.

Когда она возвращается домой, задержавшись, незваные гости не преминули это заметить:

– Ладно, ладно, – закивала Лерка, – не кипятись, не изменяешь, просто имеешь парня для траханья. И, между прочим, я очень хорошо тебя понимаю! Куприна никогда дома нет, ясное дело, взбеситься можно!

Между прочим, это далеко не последний случай, когда Виолу обвиняют и/или подозревают в супружеской измене «одноразовые» второстепенные герои.

Примерно через час я вползла в спальню, где сильно пахло спиртом. Олег спал, откинув одеяло. Филя обмотал брата шерстяным платком, а поверх натянул на него теплый спортивный костюм, мужу было жарко. Я осторожно зажгла ночник и открыла газету… «Скандалы». Олег зашевелился, я быстро выключила свет, но супруг не проснулся. Он повернулся с боку на бок, тяжело вздохнул и пробормотал:
– Тараканова… Тараканова…
Я умилилась и прикрыла его одеяльцем. Мало найдется на свете мужей, вспоминающих во сне фамилию супруги…
– Рейд, – продолжил Олег, – рейд, тараканы!
Я со вздохом вновь включила ночник. Нет, он вовсе не обо мне думает, а о домике-ловушке для прусаков. Интересно, чем это приспособление так поразило его воображение?

Тем временем, близится конец повествования, и, соответственно, дела. Вилке удаётся найти подельника главного преступника, и, естественно, собираясь организовать его задержание она обращается к мужу:

Муж полусидел в кровати, читая газету «Скандалы».
– Пришла? – нахмурился он. – Значит, не послушалась, отправилась наперекор мне носиться по городу! Отвратительно, имей в виду…
– Слышь, Олег, – прервала я его, – дело об убийстве Федуловой Лены у кого в производстве?
– Сколько раз просил, – завел муженек, – заметь, по-хорошему, ласково, не лезь в мои дела, не суй…
Через десять минут он натянул на себя куртку и дернул дверь, я рванулась за ним.
– Разворот через левое плечо, – скомандовал муженек, – приказываю идти в спальню.
– Фиг тебе, – обозлилась я, – во-первых, я нашла убийцу, а во-вторых, являюсь главным свидетелем, это с меня требовали полмиллиона баксов за жизнь Кристины.
– При чем тут Кристя? – разинул рот мой майор.
– Побежали, – велела я, – на ходу объясню.
– Вы куда? – поинтересовался Аким, высовываясь из комнаты. – Ночь на дворе, скоро девять, пора спать ложиться. Эй, Олег, ты отца не слушаешь?
– Пошел в жопу, старый идиот, – рявкнул Куприн, застегивая куртку, – в жопу! Надоел хуже горькой редьки!

Однако у Вилки не получилось самостоятельно выяснить, кто главный злодей, стоящий за всеми преступлениями.

– Ну, – весело спросил Олег, – ну, Шерлок Холмс, знаешь, кто главный в этой милой истории?
– Нет, – пробормотала я, вглядываясь в куль, – нет.
– А все потому, – радостно заявил муженек, – что никакой ты не сыщик, а просто «Рейд» – ловушка для тараканов, покажите, ребята, нам сию морду лица!

Олег вновь выступает в роли героя, ведущего параллельное официальное расследование и в конце рассказывающего главной героине о сути дела.

В понедельник мы сидели с Олегом в «Макдоналдсе».
– Ну, – ухмылялся муж, – рассказать всю историю?
– Да! – с жаром воскликнула я.
– Прямо здесь?
– А что, подходящее место, дома же не дадут поговорить!
– Это точно, – вздохнул супруг. – Значит, слушай. Честно говоря, никогда не мог понять теорию относительности, придуманную гениальным Эйнштейном. Ну почему, пролетав в космическом корабле десять своих биологических лет, я вернусь на Землю, где пройдет сто лет, а? Ты можешь мне объяснить?
– Нет, только при чем тут Альберт Эйнштейн?
– Старику, кроме невероятных открытий, принадлежат еще и километры едких высказываний. В особенности мне нравится одно: «Относительно родственников можно сказать много чего… и сказать надо, потому что напечатать нельзя». И дело Лены Федуловой лучшее подтверждение мысли гения, этакое милое, семейное, родственное преступление…

Во время диалога Вилка удивляется, что её не похитили и не убили, и слышит в ответ следующее:

– Милая, – с жалостью произнес Олег, – ну включи воображение! Она же знает, что у тебя муж работает в органах. Да через полчаса вся милиция на уши встанет, оно ей надо? А так, запугали бабу до полусмерти, она сама деньги вернет.

Выясняется, отчего Куприна так клинило на Рейде.

– Кстати, именно после смерти Говоровой я сообразил, что дело как-то связано с моей женой.
– Почему?
– Все-таки ты дура! – с чувством воскликнул муженек. – Явилась в отделение милиции, представилась Руфиной Михайловной…
– Ну и что? Откуда ты догадался, что это я?
– Ты фамилию назвала неправильную – Рейд, а Руфина – Киселева.
– Подумаешь, отчего ты решил…
– А увидел у тебя в сумке коробочку «Рейд» – истребитель тараканов» и сразу представил всю картину. Вот сотрудник спрашивает: «Ваше имя и отчество?» «Руфина Михайловна», – спокойно сообщаешь ты, но далее следует вопрос: «Фамилия?» И мою женушку охватывает паника, она-то не знает ее! В голове невесть как всплывает реклама про тараканью ловушку, назойливо повторяемая во время всех ее самых любимых криминальных сериалов, а язык сам по себе брякает: «Рейд». Ну так или не так?
Я молчала.
– Сказать-то нечего, – резюмировал Куприн.
Справедливости ради, он не только называет её дурой, но и благодарит:
– <…>Кстати, Марью Михайловну мы так и не нашли, никто не знал, что у нее есть домик в Подмосковье, а на Монте-Кристо вышли через тебя, так что прими мою благодарность.
– Смеешься, да?
– Нет, правда, спасибо, – сказал Олег и замолчал.

И впервые Куприн даёт название книге:

– Какой ужас, – вырвалось у меня, – убить девушку, которую воспитывала, как родную дочь, ее ребенка… Неужели в сердце Марьи Михайловны не нашлось ни капли любви? Настоящее чудовище!
– Чудовище без красавицы, – подвел итог Олег.

Книга заканчивается тем, что у Олега чудесным образом проходит радикулит от того, что на него падает вешалка, так как позвонок от удара встал на место.

▼Урожай ядовитых ягодок. Престарелый кабанчик.⬍

В четвёртой книге серии «Урожай ядовитых ягодок» большая семья Поповых-Куприна-Таракановой расширяется – у Семёна и Томочки рождается сын Никита. Куприн пропускает его рождение, так как опять находится в командировке. В самом начале Вилка в очередной раз подчёркивает, что её мужа вообще редко увидишь дома:

А остаться с моим супругом наедине невозможно по одной простой причине – его никогда нет дома. Олег работает в милиции, он следователь, и я не стану вам рассказывать, сколь тяжела ноша жены того, кто решил с корнем вырвать преступность в столице. Несмотря на, скажем так, зрелый возраст, Олег не растерял романтических настроений и абсолютно уверен, что «вор должен сидеть в тюрьме». Впрочем, насильник, грабитель, убийца и мошенник тоже.
– Есть же страны, – горячась, говорит муж, – в которых люди даже не запирают на ночь двери. Там не крадут машины, не грабят квартиры, не убивают на улицах. Очень хочу, чтобы Москва стала такой.
Я, услышав подобное высказывание, как правило, молчу.
Ехидный Семен однажды не утерпел и спросил:
– Ну-ка назови, что же это за страна такая всеобщего благоденствия, Эльдорадо, что ли?
– Почему? – возразил Олег. – Эмираты, к примеру.
Сеня захохотал.
– Да там, если чужой кошелек стырил, руку отрубают, ежели убил кого, на рыночной площади вешают. Сам видел, ездил пару лет назад отдыхать, вышел в город, мама родная! Виселица! Чуть не умер. Вот если у нас подобную ответственность введут, то и тюрьмы освободятся, и охотников разбойничать не станет.
Олег начал возмущенно спорить с приятелем, мой муж – противник смертной казни, и они, как всегда, переругались. Мы с Тамарой никогда не вмешиваемся в их разговоры, пусть дерутся без нас.

Вот и в очередное расследование Вилка ухитряется вляпаться не выходя из спальни, в которой в очередной раз пребывает в одиночестве.

Между делом она отмечает за собой гадкую привычку смеяться во время самых торжественных церемоний, в этой связи мелькает крошечная деталь о свадьбе:

Последний раз идиотски хихикала в тот момент, когда Олег старательно натягивал мне на палец обручальное кольцо.

В деле появляется первый труп, который находит Кристина. Виола пытается дать свидетельские показания, но её не желают слушать.

Будучи женой сотрудника милиции, я возмутилась до глубины души:
– Как вы разговариваете с основным свидетелем! Мой муж говорит, что девяносто процентов ценной информации узнается в первый день от людей, а вам послушать лень.
– И кто у нас муж? – съехидничал кабан.
– Олег Михайлович Куприн, майор с Петровки.
По тому, как глаза капитана сузились, превратившись в щелочки, я поняла, что совершила ошибку. <…>
Я растерялась, а вот Олег говорил, что от дворовых кумушек можно узнать массу полезных вещей! Но мой муж великолепный профессионал, а этот свиноподобный монстр, похоже, идиот!

Далее следует короткая драма на несколько страниц. Виола идёт домой, снимает трубку звонящего телефона и слышит голос мужа. Начинается их диалог, предваряемый коротким вступлением. Оно отражает всё накопившееся недовольство и разочарование Виолы своим браком:

Больше всего меня злят эти вопросы, произнесенные вскользь, между прочим, скороговоркой. Олег трудоголик. Оказавшись на работе, он капитально забывает обо мне и обо всех семейных заботах. Домой Олег во время рабочего дня не звонит. Первое время я сама пыталась с ним соединиться, но каждый раз звонила не вовремя. То он отъехал, то у начальства, то в комнате сидят посторонние, при которых неудобно вести интимные разговоры… Потом я перестала звонить. В течение дня у меня не раз возникает желание поболтать с мужем, но я заставляю себя не делать этого. А Олегу мысль соединиться с женой приходит в голову около девяти вечера.
– Как дела? – кричит он. – Дома все в порядке?
Меня так и подмывает ответить: «А если что-то случилось, ты чем поможешь, а? И как до тебя дозвониться, если вдруг понадобится помощь? Что за дурацкие демонстрации заботы? Если на самом деле волнуются о семье, то не ленятся звонить домой хоть пару раз за день!»
Но, естественно, ничего такого я не говорю, да и зачем? Олега не переделать. Но вопрос раздражает. Наверное, поэтому я сегодня слишком резко ответила:
– В принципе все в порядке, за исключением…
– Вот и хорошо, – прервал меня Олег, не дослушав фразу до конца, – сбегай в мой кабинет и посмотри на столе визитку, Россиянов Сергей Герасимович, мне его телефон нужен.
Я покорно выполнила просьбу, продиктовала цифры и спросила:
– Ты каким поездом завтра приедешь?
– Задержусь тут на недельку, – скороговоркой выпалил муженек, – дела, понимаешь.
– Как же так! – возмутилась я. – Хоть бы предупредил, я жду тебя!
– Не надо, душенька, – бормотнул Олег, – занимайся спокойно своими делами.
– Ты меня совсем не любишь!
– Извини, Вилка, звоню из чужого кабинета, просто телефон Россиянова срочно понадобился. Освобожусь, дойду до гостиницы, и тогда поболтаем. Давай, пока.
Я растерянно посмотрела на пищащую трубку. Значит, он позвонил не потому, что соскучился, а из-за забытой визитки. Не успела ему рассказать ни о рождении сына у Томочки, ни об убийстве Риты, ни о приезде Светы…
Внезапно к глазам подступили слезы, он и правда меня не любит, Олег женат на работе. Шмыгая носом, я добралась до ванной, пустила душ, влезла под теплую воду и наревелась от души. Потом вымыла голову, уложила волосы феном и заметила на полочке косметичку Криси. Девочке скоро исполнится четырнадцать, и все карманные деньги она тратит на тушь, помаду и лак для ногтей. Кристина тщательно следит за рекламой и приобретает всякие интересные новинки типа теней, которые меняют цвет в зависимости от температуры тела. Забыв о плохом настроении, я принялась упоенно рыться в мазилках. Так, ну-ка попробуем вот этот тональный крем.
Через десять минут из зеркала на меня смотрела интересная женщина чуть старше двадцати пяти. Напевая себе под нос, я вышла из ванной. С чего это я впала в истерику? Всю жизнь рассчитывала только на себя. Если Олег не способен оценить меня, то и не надо, не стану напрашиваться. Вон Ритка постоянно висла на Жоре, а он бегал от нее налево…

Итак, героиня решает начать заняться делом. Отсутствующий супруг упоминается в следующих главах несколько раз. В первый раз сообщается, что у него есть ноутбук, а также о том, что он научил жену основам компьютерной грамотности:

Прежде чем открыть дискету, я перенесла ее содержимое в рабочую папку, так меня научил делать Олег.

Напомним, на момент событий четвёртой книги Вилка – журналист принадлежащего Семёну журнала «Криминальный рассказ». Однажды муж помог ей в работе:

Один раз Олег рассказал мне об уголовном деле, запутанном, хитроумном и даже красивом. Я воодушевленно накропала материал, он понравился и был отмечен на планерке.

Однако больше Куприн ничего Вилке не рассказывает, так как, по его словам, ни с какими интересными делами он не сталкивается. Она решает обойтись своими силами и самостоятельно и преступников вычислить, и в звезды журналистики пробиться.

Затем Виола решает всё-таки найти Олега, однако когда он схватил мобильник она натолкнулась на его полное нежелание общаться.

И он мигом отсоединился. Я уставилась на телефон. Вот здорово! Дома все живы, здоровы? Значит, чтобы Олег обратил на жену хоть какое-нибудь внимание, ей необходимо умереть! Перед глазами мигом предстала картина. Красивый гроб с открытой крышкой, внутри на белоснежной шелковой подушке лежу я, тихая, молчаливая, одним словом, мертвая. Вокруг рыдающие подруги и родственники, все несут огромные букеты: Ленинид, Наташка, Тамара. А где Олег? Мужа-то нет. Он сидит на работе и звонит в крематорий:
– Извините, нельзя ли отложить кремацию Виолы Таракановой? Очень занят, ни минуты времени.
А это что? К гробу подскакивают мужики, захлопывают крышку и утаскивают меня в холодильник. Лежи, дорогая Вилка, поджидай, пока супруг переловит на просторах необъятной Родины всех криминальных элементов и найдет времечко проститься с дорогой покойницей.

В перерыве между расследованием и попытками достучаться до равнодушного супруга Вилка занимается домашними делами, в данной книге возится с новорожденным.

Никитка просто выскальзывал из памперса. Подумав секундочку, я застегнула «Хаггис» поверх распашонок и осталась довольна, теперь ничего не болталось и не елозило.

Что ж, способность героини надеть памперс поверх распашонок делает её весьма достойной парой человеку, съевшему ректальные свечи.

При случае читатель получает возможность больше узнать о внутреннем мире Виолы, когда она пускается в воспоминания о своём непростом детстве.

– Имей в виду, мужики гады. Им от нас только одно надо.

Такой анамнез не мог не повлиять на её представления о браке и семейной жизни.

Тем временем, Куприн возвращается из командировки, вопреки традиции, не в конце книги, а примерно в середине.

На лестничной площадке стоял злой Олег.
– Какой кретин задвинул щеколду? – спросил он, забыв поздороваться.
– Ты? – удивилась я.
– Что же тут странного? – хмыкнул муж.
– Обещал приехать в конце мая!
Уставший после долгой дороги Олег отреагировал бурно:
– Если хочешь, могу отправиться назад.
– Не сердись, просто я хотела объяснить, отчего дверь заперли, ты бы хоть позвонил предварительно!
– Зачем? – буркнул Олег, вылезая из полуботинок.
– Ну как, – растерялась я, – так обычно делают!
– Кто?
– Все.
– А я уникум, – сообщил супруг, – и вообще, ты обещала меня всегда ждать!

Затем он узнаёт о рождении Никиты и обвиняет Вилку в том, что она ему об этом не сообщила (хотя сам не хотел её слушать). Виола констатирует, что Куприн всегда считает, что во всём виновата она.

Также той же ночью выясняется, что Олег храпит, что приводит Вилку в ужас. Она решает бороться с этим нестандартным образом – засунув ему в рот яблоко. Куприн тут же просыпается и она понимает, что как обычно, отличилась, приняв за яблоко лимон.

– Объясни сейчас же, что происходит, – тихо зверел Олег.
Сами понимаете, мужу не всегда следует рассказывать всю правду. Я села, подсунула себе под спину подушку, завернулась в одеяло и сообщила:
– Извини, тут такое случилось!
Куприн моментально потерял остатки сна и приказал:
– Говори.

Далее она как обычно рассказывает ему всё о расследовании, а затем о домашних делах. В роли незваных гостей для комических эпизодов в этой книге выступают две женщины, каждая из которых претендует на то, что она является матерью Виолы, и диалог супругов, естественно, завершается её просьбой узнать правду.

Выслушав всё, Куприн открывает шкаф и не обнаруживает чистых рубашек.

Я испытала легкие угрызения совести. Все-таки, женившись, человек имеет право на кое-какие радости брака: вкусный суп, котлетки, выстиранное белье. Одна беда, для того чтобы Олег радовался, я должна крутиться между кухней и ванной. И главное, никому не будет видно результата: жареная картошка съестся в момент, пол испачкается, пуговица на брюках оторвется.

Однако Куприн злится, а мирно соглашается надеть футболку.

Целый день я провела дома и, испытывая угрызения совести, постирала и погладила все рубашки Олега, общим числом двенадцать штук.

Он возвращается домой поздно вечером и сообщает об аресте Жоры Радько (с избиения которого во дворе ночью завязывается дело и которого Вилка считает преступником). Затем в течении недели Олег не рассказывает Вилке ничего, пока она скучает дома и подвергается давлению со стороны Семёна, требующего статью. В конце концов Виола не выдерживает:

Вечером, не успел Олег войти в дом, как я кинулась к нему.
– Послушай…
– Потом.
– Дай расскажу…
– Очень устал, завтра.
– Но утром ты уйдешь на службу!
– Значит, вечером.
– Но…
– Вилка, – заорал муж, – я целый день работал, как проклятый, ни сна, ни отдыха! Стоит только появиться в квартире, как ты набрасываешься, словно овчарка, и требуешь внимания.
– Зачем ты тогда женился? – возмутилась я.
– Я не знал, что ты из породы погремушек, – довольно зло рявкнул Куприн и ушел в ванную.
Я осталась сидеть на кухне, чувствуя в горле горький комок. Погремушка! Ладно, дружочек, по всему выходит, что в деле Жоры Радько наметился новый поворот, но Олегу я об этом не расскажу. Сама доведу расследование до конца.

Утром Виола обнаруживает на подушке свою любимую шоколадку «Слава» (ах этот милый продакт-плейсмент. Кстати, больше эта любимая шоколадка Виолы Таракановой ни разу не упоминается. «Красный октябрь» перестал доплачивать?). К ней прилагается записка от Куприна:

Извини, Вилка, сам не знаю, что на меня вчера нашло. Очень тебя люблю, вернусь с работы, и поболтаем. Твой престарелый кабанчик. Внизу была нарисована косорыленькая свинюшка с большим пятачком. Олег далеко не Репин. Я рассмеялась. Чувствуя свою вину, супруг не поленился перед работой сбегать в булочную и купить шоколад. А чтобы совсем подольститься, даже написал в конце свое дурацкое прозвище. Обычно он сердится, когда я дразню его престарелым кабанчиком, а сегодня сам решил так назваться.

Я развернула шоколадку и, недолго думая, слопала половину. Нет, все-таки у меня хороший муж, но правды про Лазаренко я ему не расскажу. Это будет маленькая месть за «погремушку».

Тем временем сцена с неожиданно появившимися второстепенными персонажами, деловыми партнёрами Семёна, даёт возможность больше узнать о взглядах Вилки на семейную жизнь в целом.

– Ешь давай. Хочешь мой совет?
– Ну? – пробормотал Федор, поглощая жареные яйца. – Какой?
– Ты Анну лупить не пробовал?
– Чем? – оторопел Федя.
– А всем, что под руку попадется. Очень помогает! Через неделю забудет о вегетарианстве.
– Бить женщину отвратительно!
Я взяла у него пустую тарелку и сообщила:
– Тогда это последний раз в твоей жизни, когда ты сумел нормально поесть. Она тебе вчерашнее не забудет, вижу два пути развития событий: либо начнешь бабу бить, либо она тебя со свету сживет.

Мда. Нет таких фейспалмов. Господи, Вилка, а ведь автор разбора так любил тебя в подростковом возрасте...

Стоит отметить, по-своему она последовательна. То есть не только предлагает чужим мужьям бить жён, но и допускает подобное (хотя бы теоретически) в отношении себя:

Легкое раскаяние начало пробираться в душу: нет, все-таки я свинья. Бедный Олег! Другой бы мужик треснул беснующуюся бабу по башке, а мой майор только молча то бледнел, то краснел.

Но это мы слегка забегаем вперёд. В общем, решение Виолы довести расследование до конца самостоятельно ни к чему хорошему не приводит и она чудом вырывается из лап настоящих преступников (к которым явилась сама).

Трясущимися руками я вытащила из сумочки недавно купленный мобильный, потыкала в кнопки и, услыхав голос Олега, зарыдала:
– Миленький, скорей спустись в бюро пропусков, за мной гонится убийца.
Бросив на колени ошарашенному водителю кошелек с деньгами, я влетела в проходную, увидела мужа, Юрку и кинулась к ним, голося, словно кликуша:
– Ой, мамочки, помогите!
Люди, находившиеся в помещении, замерли и уставились на представление. Юрка стянул с себя пиджак и бросил мне на плечи.
– Прикройся, тут не нудистский пляж, вон всех переполошила.

Вилка обнаруживает, что она в одной юбке, так как футболку потеряла в процессе погони, а лифчика она никогда не носила, потому что если сказать честно, ей нечего всовывать в бюстгальтер.

Позже вечером Куприн предлагает жене поехать домой на машине его коллеги и наталкивается на категорический отказ.

– Вилка, что за истерика?
Я подняла голову, глянула в его рассерженное лицо и сказала:
– Это не припадок. Я замужняя женщина, и супруг обязан меня беречь, охранять и опекать. Извини, дорогой, но у меня сложилось полное впечатление, что я являюсь одинокой бабой, содержащей семейный пансион. Наше супружество свелось к простой формулировке: товар – деньги.
– Не понимаю, – ошарашенно протянул майор.
– Правда? Но все так просто! Ты отдаешь мне зарплату, а я стираю твои вещи и готовлю обед. И это все. Тебе не кажется, что между мужем и женой существуют еще иные отношения?
– Послушай, – взвился Олег, – какая муха тебя укусила? Ты же была всем довольна еще вчера.
– Неправда, я просто не хотела ругаться.
– Я не пью, не бегаю по бабам, отдаю все деньги в семью, я работаю для нас!
– Смешно! Между прочим, я могла бы стать тебе другом и хорошей помощницей. Вот, зная теперь всю правду про Радько, ты бы спросил…
– Не лезь в мои дела и отправляйся домой!!!
– Нет! – заорала я так, что в комнату всунулся испуганный Юрка.
– Чего случилось?
– Уйди, – просвистел Олег, – ну что за жизнь! Ни дома, ни на работе покоя нет! Вилка, прекрати, ты у меня на службе!
Но меня понесло, словно лыжника с горы. Я вскочила на ноги и забегала по комнате, выплескивая на супруга все претензии. Сначала рассказала, как тоскливо сидеть все выходные одной, припомнила, что раньше полуночи он практически никогда не приходит домой.
– Когда ты дарил мне цветы, а?
– На Восьмое марта, – быстро ответил Куприн.
– Ага, спасибо, а без повода? Просто так? Может, принес жене конфет? Или апельсины?
– Ты разве больная? – ошарашенно спросил Олег.
Следующий час я объясняла ему, что кое-кто вспоминает о жене не только в тот момент, когда она попадает в больницу. Обида выливалась из меня рекой. Пару раз Юрка пытался всунуться в кабинет. Но сначала я заорала: «Отвали!» – а когда он предпринял очередную попытку, швырнула в него настольный календарь.
Олег посерел и рявкнул:
– Хватит!
Затем он выскочил в коридор, не забыв стукнуть дверью о косяк. Я сначала залилась слезами, потом вытерлась пыльной занавеской, свисавшей с грязного окна, и легла на диван, положив голову на подлокотник. Все, хватит, завтра подам на развод. В конце концов в моей жизни ничего не изменится, как была одинокой, так ей и останусь. Горячие капли опять побежали по щекам, я зашмыгала носом и запоздало удивилась: ну что со мной? Отчего взлетела на струе злобы? Легкое раскаяние начало пробираться в душу: нет, все-таки я свинья. Бедный Олег! Другой бы мужик треснул беснующуюся бабу по башке, а мой майор только молча то бледнел, то краснел. Нет, я вела себя ужасно.
Дверь приоткрылась, и заглянул Олег:
– Не спишь?
– Нет, – заревела я в голос, – не сплю, мучаюсь угрызениями совести, ну прости меня, пожалуйста!
Муж сел на диван и обнял меня, я уткнулась носом в его рубашку и зарыдала еще громче.
– Ну ладно, поросеночек, – неумело засюсюкал супруг, – твой престарелый кабанчик вел себя, как идиот. Хочешь, пойдем завтра в консерваторию, на концерт?
Я хихикнула.
– Извини, терпеть не могу нудятину, совершенно не перевариваю классическую музыку.
– Сам не люблю симфонии, – признался Олег.
– Зачем тогда предлагаешь?
– Хотел приятное сделать. Ладно, давай просто сходим в парк, поедим шашлык, покатаемся на аттракционах.
Мигом перед глазами встало забавное зрелище. Мой толстый муж с объемным животом любителя пива сидит на деревянной маленькой лошадке, вцепившись обеими руками в гриву из мочалки.
– Ты и правда хочешь сделать мне приятное?
– Конечно, – кивнул Олег, – от всей души.
– Тогда расскажи все про дело Радько!
Честно говоря, я ожидала, что супруг опять обозлится и начнет петь привычную песню: «Не суй нос не в свое дело». Но неожиданно Олег шумно вздохнул и пробормотал:
– Вообще-то тебя можно использовать в некоторых ситуациях. Ну-ка, скажи, до чего сама докопалась?
Я быстро изложила ему самую суть.

Выслушав Виолу, Куприн даёт следующую оценку её деятельности:

– Самое прямое, – крякнул Олег, – потому что в роли страшно активного, но более чем глупого фокстерьера выступила моя женушка.
Пару секунд я молча смотрела на мужа, потом решила обидеться, но тут же передумала. Если хочу, чтобы Олег взял меня в помощники, не стоит изображать из себя институтку.
– Значит, ты считаешь, что я ошибаюсь?
– Причем фатально.

Ну и дальше, по уже сформированному штампу он рассказывает ей в чём дело было.

Угадай, что бы сделал с тобой Гена, окажись он порасторопней? Страшно подумать, где была бы сейчас моя жена, не остановись сразу рядом с ней машина. Понятно тебе, где состоялась бы наша встреча?
– В морге, – пролепетала я.
– Умница, – кивнул Олег, – мне приятно, что теперь наконец ты все поняла.
Секунду я сидела молча, потом из глаз потекли слезы. Олег обнял меня и прижал к себе.
– Ладно, котик, успокойся, все позади. Я, правда, твердо уверен, что через какое-то время ты вновь полезешь в очередную авантюру, но пока все. Кстати, ты постоянно просила рассказать о каком-нибудь деле. Вот, пожалуйста, пиши!

И тут наконец начинается судьбоносный диалог. Знал бы Куприн, что делает первый шаг к разрушению своего брака...

Я встала, опять вытерла лицо занавеской и промямлила:
– Тут материала на целый роман.
– Так за чем дело стало? Ваяй детектив.
Я уставилась на Олега:
– Знаешь, это никогда не приходило мне в голову.
– А зря, – мигом ответил муж, – станешь одной из дам, которые строчат криминальные романы. Обещаю содействие и помощь. Кое-кто из писателей путает понятия «следователь» и «оперативный уполномоченный», кое-кто считает, что эксперт один, а их много…
– Но у меня нет таланта!
Олег фыркнул.
– Подумаешь, сначала напиши, а там посмотрим. Да и мне спокойней будет. Жена, расследующая преступления на бумаге, намного лучше супруги, возомнившей себя мисс Марпл в действительности.
Я посмотрела в окно, за которым поднималось радостное солнце. А что, может, Олег прав?

В конце эпилога второстепенные герои женятся, Вилка и члены её семьи радуются, что избавились от очередных гостей и теперь могут ходить дома в халатах и у всех всё хорошо.

Я посмотрела на присутствующих. Кочерга и Коля держали на руках «молодых» жен, им было явно тяжело, но мужики не собирались отпускать супруг. На руках у Томочки заливался криком принаряженный в кружевную шапочку Никитка, Семен растерянно топтался на том месте, где стояла угнанная машина, Олег объяснялся по мобильному с коллегами из ГИБДД, а над нашими головами ярко сияла радуга. Внезапно мне стало смешно. Олег прав, мы приманиваем сумасшедших людей и постоянно попадаем в идиотские ситуации.

Радуга, символ преображения, здесь явно выступает в роли хорошего предзнаменования для счастливого семейства-коммуны. Брак самой Виолы в некотором смысле тоже «преображается», они с Куприным проходят первый кризис и вступают в новый этап жизни, где Вилка писательница.

▼Чудеса в кастрюльке. Я – муж писательницы!⬍

В начале пятой книги серии «Чудеса в кастрюльке» Виола уже написала на основе сюжета предыдущего романа о себе свою первую книгу под рабочим названием «Чужая кровь».

Процесс написания романа показался настолько увлекательным, что я никуда не ходила, нигде не бегала, а сидела на кровати, положив на колени книжечку “Двенадцать подвигов Геракла”. Она служила мне письменным столом. Больше всех оказался доволен Олег. Жена постоянно дома, просто не вылезает из спальни.
Пока роман писался, было замечательно, но вскоре пришлось поставить последнюю точку.
Потеряв замечательное хобби, я загрустила.
– Ваяй следующий, – велел Олег.
Но я колебалась. Зачем? Ну к чему я испортила такое количество хорошей финской бумаги?
Потом Олег утащил рукопись на работу, и девчонки-машинистки отпечатали текст. К слову сказать, они потом позвонили мне и выразили свой восторг, но я все равно решительно не знала, что теперь делать с уже готовым текстом. От тоски дала его почитать подругам, выслушала дифирамбы и стала подумывать над написанием другой “нетленки”. В конце концов, у людей бывает хобби. Кто-то шьет, иная вяжет, а я строчу детективы. Можно читать их вечером во время ужина всем вслух.

Не сразу, но Вилка всё-таки решается отнести рукопись в издательство, где ей велят внести в работу изменения. Будучи в эйфории, она легко соглашается и неделю сидит за рукописью не вставая.

Через семь дней я похудела на четыре кило, осунулась, и Олег отнял у меня рукопись со словами:
– Заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет. Отдохни, успеешь исправить!
– Дай сюда, – заорала я, – пятнадцатого в десять ноль-ноль следует представить готовый текст, а мне еще двадцать страниц править!
Муж постучал пальцем по лбу.
– Совсем ума лишилась! Сегодня двенадцатое, времени полно.
Я легла на диван и мигом заснула, чувствуя невероятную усталость во всем теле. Честно говоря, это удивительно. Ладно бы носила тяжелые сумки или стирала вручную пододеяльники… Так ведь просто сидела и водила ручкой по бумаге, отчего же так притомилась!

Параллельно, естественно, разворачивается детективный сюжет. На этот раз расследование Вилки связано с подругой детства Асей и её маленькой дочкой Лялей. Морально вымотанная Вилка возвращается домой, встречает там мужа и начинается очередная достойная недорогого ситкома сцена.

– Ты дома?!
Олег, отдуваясь, поставил короб на пол, вытащил сигареты и ответил:
– Пока нет, ты же видишь, я стою на лестнице, но, вероятно, через пару минут окажусь внутри квартиры.
Я облокотилась о перила. Олег медленно, но верно превращается в зануду. Может, у него начинаются необратимые старческие процессы в мозгу? Хотя, скорей всего, отпечаток наложила профессия. Попадались ли вам на глаза когда-нибудь милицейские протоколы? Знаете, там никогда не пишут: на шее золотая цепочка, а в бутылке вода. Нет, менты поступают по-другому, данная фраза на их суахили прозвучит так: на шее цепочка из желтого металла, похожего на золото, в бутылке жидкость без цвета и запаха, предположительно вода. Даже если на месте преступления обнаружат наглухо закрытую заводской пробкой бутылку боржоми, в протокол внесут: «Поллитровая стеклянная емкость с этикеткой „Боржоми“, внутри бесцветная жидкость, похожая на воду».
В конечном итоге это правильно, выводы должны делать не оперативники, а эксперты и следователи. Но, общаясь таким образом на работе, Олег приходит домой, где продолжает разговаривать таким же диким образом.
На вопрос: «Купил свежий батон?» – он преспокойно отвечает: «На первый взгляд, да, но точную дату выпечки не назову».

Дальше она продолжает жаловаться на его занудство, но отмечает следующее:

Я не нашлась что возразить, отчего-то при подведении окончательного итога мой муж всегда оказывается прав.

В роли незваных гостей-участников ситуационной комедии в этой книге выступают случайно затопленные Вилкой соседи, которым главная героиня и её семья должны оплатить ремонт.

Кстати, коль скоро речь зашла про денежный вопрос. Вилка ещё не успела стать писательницей, как уже выяснилось, что у Семёна, главного добытчика в большой семье, финансовые проблемы, в связи с чем они все очень скромно живут. Этакое предзнаменование того, что содержание коммуны вскоре ляжет на плечи Виолы.

В «Чудесах в кастрюльке», как до этого в «Чудовище без красавицы», часть комических сцен связана с проблемами со здоровьем Олега. Сначала Вилка, наслушавшись фармацевта, решает излечить Куприна от храпа посредством устройства полимерного с регулятором для предупреждения и лечения храпа «Экстра-Лор». Между прочим, она отмечает:

Как все мужчины, Олег трусоват. Нет, он смело бросится за преступником, спокойно прыгнет в реку за тонущим человеком и не станет визжать от ужаса при виде мыши. Но стоит только в его здоровом, хорошо отлаженном организме заскрипеть какой-нибудь детали, как муженек пугается до синевы. Причем больше всего он боится не смерти, а визита к врачу. Даже безобидный аппарат для измерения давления вызывает у него конвульсии.

Он всё-таки засовывает устройство в рот, и тут начинается смешнейшая сценка с участием гостей. Затем все взоры устремляются на Олега.

Несчастный Куприн краснел, вернее, синел на глазах, рот он упорно не открывал и никаких звуков не издавал.
– У него инсульт! – воскликнула Тамара. – Скорей, Сеня, клади Олега на кровать, Кристя, вызывай «Скорую»!

Конечно же, никакого инсульта у него нет, он просто засунул весь «Экстра-Лор» в рот и не мог вытащить. Вилка сперва очень за него волнуется:

Я посмотрела в его простоватое лицо с мелкими глазами и неожиданно сделала то, что никогда не совершала раньше. Шагнула вперед, уткнулась в шею папеньки и разрыдалась.

А потом злится:

Я втащила Олега в нашу спальню и с чувством сказала:
– Убить тебя мало!
– Ей-богу, ты всегда всем недовольна, – ухмыльнулся муж, – десять минут назад, когда была уверена, что у меня инсульт, расстроилась до слез, так порадуйся теперь, что супруг жив и здоров.

На другой день супруги контактируют на кухне, когда к удивлению Вилки Куприн оказывается дома днём.

Мрачный супруг сидел у стола, уставившись в тарелку с нетронутым ужином.

Он рассказывает изумительную историю о сослуживце и отказывается ужинать из-за болящего зуба.

Ляля, которую разыскивает Виола – не единственный невыносимый маленький ребёнок в книге. Как уже говорилось, в роли комической передышки в этой книге выступают затопленная соседка, её мать и сын Ванька.

В голове у несчастного ребенка была дикая каша из просмотренных фильмов. Потом я услышала, что Олег пошел в ванную, и заглянула туда. Муж, держась за щеку, рылся в аптечке.
– Так больно?
– Сейчас умру!
– Поехали к врачу!
– Ни за что!
Следующие полчаса мы уговаривали Олега на поход к доктору, пугая его страшными последствиями. Наконец супруг согласился.

Ваньку Вилка тащит с собой чтобы он не тревожил Томочку.

В вагоне метро начинается безудержное веселье, так как невоспитанный Ванька не замолкает ни на минуту и не выбирает выражений. Вилка велит ему «говорить, как дядя Олег», то есть молчать.

Я уже обрадовалась, что ему надоело, но тут он вытянул вперед руку и указал не слишком чистым пальцем на даму, на плечах которой красовалось мохнатое пальто ядовито-зеленого цвета.
– А это из кого?
Чтобы отвязаться, я ответила:
– Понятия не имею.
– А я знаю, – заорал Ваняша, – из кикиморы болотной, из ё… кикиморы!
Народ грохнул, Куприн покраснел, дама, наоборот, посинела и весьма злобно прошипела:
– Лексикон у вашего сынишки весьма обширен. Впрочем, яблоко от яблоньки…
Но тут поезд подкатил к нужной нам остановке, я вытолкала Ваньку на перрон.
– Глагол ё… говорить нельзя, понял?
– Ё… не глагол, – влез Куприн, – а, на мой взгляд, прилагательное. Я обозлилась.
– Какая разница! Нельзя, и все!

В кабинете стоматолога Олег падает в обморок от укола анестезии.

Сгибаясь под тяжестью стокилограммового Олега, я выволокла его в коридор и крикнула:
– Ваняша, пошли!
– Чего с ним? – засуетился мальчик, как всегда, выкрикивая слова во весь голос. – Напился, да? Нажрался, как свинья?
Все сидевшие в зале мигом повернули головы в нашу сторону. Я волокла Олега к двери.
– Ой, как напился, – причитал Ванька, – давай его по балде ё…, он в себя придет. Бабка так всегда с дедом делала, пока тот не помер!
Сами понимаете, что больше всего мне хотелось надавать Ваньке оплеух, но руки были заняты Олегом.

Дальше ни одно такси не желало их брать, пока наконец не остановились разбитые «Жигули».

Потом он помог дотащить Олега до лифта, всунул моего мужа в кабину и вздохнул.
– Эх, бабы! Дуры вы! За фигом тебе алкоголик? О сыне подумай, идиотка!
Я молча ткнула пальцем в кнопку.
– О каком сыне надо думать? – неожиданно отозвался Олег.
Но я промолчала, Ванька тоже тихо стоял у стены. Все-таки и от него бывает польза. Сегодня, например, я сэкономила полторы сотни.

Что тут скажешь... Когда-то мне это показалось смешным.

Продолжая разыскивать Лялю Вилка случайно натыкается на билетную кассу и получает от настойчивой кассирши ценные советы, касающиеся семейной жизни:

– <…> Не позволяйте мужу от себя отдаляться, а то привыкнет и совсем уйдет.
Я уставилась на нее:
– Вы полагаете?
– Однозначно! Всякие семейные праздники, совместные прогулки очень сближают.
– Мы недавно ходили.
– Куда?
– На рынок, джинсы покупали.
– Это совсем не то! В театре когда были? Я призадумалась и честно ответила:
– Никогда.
– Вот и пойдите сегодня.

Поддавшись уговорам, Виола объявляет мужу о предстоящем походе в театр. Тот недоумевает, но соглашается. Это становится для Вилки поводом задуматься:

Нет, в нашей семье что-то явно не так. Вообще говоря, мужчина должен приглашать женщину на всякие развлекательные мероприятия, а она уж может кривляться. У нас же наоборот, Олег явно дал понять, что делает мне невероятное одолжение, потакает капризам вздорной женушки. Хотя, по логике вещей, лица сильного пола обязаны приносить с рынка овощи, отвозить ковры в химчистку и ловко забивать гвозди, я уже не вспоминаю про засорившиеся раковины и сломанные утюги. Но этими бытовыми проблемами занимаемся мы с Томочкой. Может, Сеня с Олегом и способны на хозяйственную деятельность, но их никогда нет дома!

Ровно в шесть вечера Вилка ждёт Куприна у места его работы, Петровки 38. Действие происходит осенью, Вилка начинает мёрзнуть и испытывать раздражение. Через пятнадцать минут она, воспользовавшись телефоном в бюро пропусков, связывается с Юрой Петровым и узнаёт от него, что Олег ушёл общаться со свидетелем.

Я опустила трубку на рычаг и почувствовала, как по щекам побежали горячие капли. Люди в пропускном бюро посмотрели на меня с жалостью. Ну отчего может рыдать тут баба? Одна из женщин, ожидавших, пока освободится телефон, погладила меня по плечу и шепнула:
– Не реви. Все перемелется, мука будет. Вот менты поганые, никто так до слез не доведет, как эти сволочи.
Я выскользнула за дверь и попыталась остановить соленый поток. Никогда в жизни мне не было столь обидно, столь тоскливо и столь гадко. Менты поганые, волки позорные, и один из них мой бывший муж. Да, да, вы не ослышались, именно бывший, потому что жить с Куприным я больше не стану! Слезы полились еще сильней. Не найдя, как всегда, носовой платок, я стала утираться варежкой и поцарапала нос.
Ну скажите, зачем мне такой муж? Вернее, какая от него польза? Что я получила от семейной жизни? Материальное благополучие? Так я зарабатываю больше Олега. Приобрела друга? Тоже не получилось! Майора никогда нет дома, он появляется за полночь и мигом засыпает. Детей у нас нет, совместное существование просто бессмысленно. Да Куприн со мной не разговаривает, ограничиваясь короткими указаниями типа: "Рубашки надо погладить" или "Куриный суп надоел, свари борщ".
При этом сам Олег получил все прелести семейной жизни. Он возвращается в чисто убранные комнаты, ест вкусную, горячую еду, не думает ни о квартплате, ни о стирке... Здорово устроился! Резко повернувшись, я, глотая слезы, пошла искать дом тридцать. Один раз в жизни попросила сходить со мной в театр, и вот, пожалуйста, уехал допрашивать свидетеля. Конечно, мне он потом наврет, что этот человек был в Москве проездом, всего на один час, поэтому Олегу и потребовалось срочно нестись на встречу. Но я-то знаю, что он просто забыл. Впрочем, на спектакль можно пойти и одной.
Внезапно слезы высохли, из души испарились отчаяние и обида, туда черной змеей вползла злость. Да, можно, но зачем тогда заводить мужа, если везде таскаешься одна? Из мазохизма, что ли? Из любви к грязным рубашкам и горам нечищеной картошки? Чувствуя, как холод пробирается под куртку, я рванула по Петровке. Между прочим, Сеня купил Томочке шубку, а я все в куртенке, как подросток.
Зимнее пальто старое... Сапоги ношу третий сезон. Нельзя сказать, что Олег очень обо мне заботится. Хотя на шубу я могу заработать сама. Но зачем тогда мне муж? Ну для чего он мне, а? Для секса? Только не смешите, Олег женат на работе!
Дойдя до нужного дома, я взяла себя в руки. Так, Виола Ленинидовна, с вами впервые в жизни случился приступ бабской истерики. Нечего капать соплями на тротуар и, заламывая руки, стонать: "Он меня не любит".
Да, не любит! И что? Сама такого выбрала. Видели глазки, что покупали, теперь ешьте, хоть повылазьте! Вот сейчас схожу на спектакль, успокоюсь, получу удовольствие, съем в буфете бутерброды, а потом вернусь домой, запихну вещи противного мужа в сумку и выставлю за дверь. Все, финита ля комедиа, развод и девичья фамилия. Впрочем, я никогда и не была Куприной, вот и хорошо, меньше мороки!

У театра Виола видит одиноко стоявшего крупного мужчину, держащего под мышкой коробочку шоколадных конфет и чуть не начинает плакать снова из-за того, как других поджидают. Разумеется, подойдя ближе, она узнаёт в крупном мужике своего мужа. Выясняется, что он ждал жену у театра, а не у работы.

Они заходят в театр, и Олег дарит поражённой Вилке конфеты.

Я уставилась на набор «Вдохновение».
– Мне?
– Ну да, угощайся, продавщица сказала, конфеты свежие.
– Ты купил мне сладости? Почему? Олег смущенно захихикал:
– Ну так просто. Понимаешь, сегодня понадобилось секретаршу одного начальника умаслить, вот я и приобрел для нее конфетки, а девочка за прилавком возьми да и скажи:
– Вот какие у других мужья заботливые бывают, а мой мне никогда ничего не принесет. Я и подумал, ну и дурак же! Чужой бабе купил, а Вилке-то! На, бери.
Слушай, а что это у тебя нос такой красный и глаза как щелки, ты не заболела часом?
– У меня аллергия, – пробормотала я, сжимая огромную коробку, – на пыльцу.
– Так ноябрь на улице?! – удивился Олег.
– В комнатах растения цветут, – вывернулась я, – была на работе, и сопли полились.
Мысль о том, что жена секунду назад истерически рыдала, никогда не придет Олегу в голову, поэтому он мигом переключился на другую тему.

Настроение главной героини резко меняется, злость и раздражение сменяют нежность и благодарность.

Полная светлых чувств, я прислонилась к Олегу и шепнула:
– Ты самый хороший.
Куприн озадаченно вскинул брови:
– Признавайся, что натворила. Я обозлилась:
– Ничего!
– Почему тогда подлизываешься?
– И не думала даже.
– Да? А мне показалось…
Но тут в зале погас свет, и мы уставились на сцену.

Постановка оказывается для обоих супругов слишком авангардной и нестандартной: Хлестаков в ней предложил попечителю богоугодных заведений сигарету «Мальборо», а в конце актёры сбросили с себя всю одежду.

Пресытившись искусством, супруги идут по Петровке. Куприн осторожно интересуется, не разозлится ли Виола, если он зайдёт на работу (непривычная для него чуткость), аргументируя то, что ей придётся идти домой одной ненормированным рабочим днём. При этих словах Вилку осеняет, и она соображает, как дальше вести расследование. Она тут же начисто забывает о муже и бежит к метро, забыв попрощаться. Насторожившийся Олег с хмурым лицом смотрит ей вслед.

Расследование расследованием, но норму на ироничность надо отрабатывать, поэтому в результате попытки Ленинида сэкономить на установке плиты в только что отремонтированной квартире затопленных соседей происходит взрыв, а Вилка вслед за этим затапливает их во второй раз. Куприн рявкает на неё, заявляя, что где она ни появится, начинаются неприятности. Виола не остаётся в долгу, и вдрызг переругавшись милое семейство разбегается по комнатам.

В 23 главе происходит одно из самых радостных и важных событий в жизни Вилки – она неожиданно обнаруживает, что её книгу издали. Следует отметить, что она не сразу спешит поделиться хорошей новостью с мужем и вообще с кем-либо из домочадцев, будучи занятой финальной стадией расследования, домашними делами и комическими моментами.

Кстати, в этой книге происходит ещё одно примечательное событие – Виола впервые сама догадывается, кто является преступником и где маленькая Ляля. Будучи не в состоянии самой организовать задержание, она понимает, что пора подключить к расследованию сотрудника МВД в лице супруга. Заодно Вилка и рассказывает ему о книге:

В глазах мужа мелькнул злой огонек. Он явно собирался воскликнуть: «Из-за такой дряни сорвала меня с работы?!» Но тут его взор упал на обложку, и мой майор заорал:
– Вилка! Суперски! Ну, блин! Я – муж писательницы! Офонареть можно! Это надо отметить, немедленно собирайся!
– Куда? – попятилась я. – Зачем? Ночь на дворе!
– Давай, давай, – всовывал меня в куртку Куприн, – в ресторан пойдем!
– Но мы всегда едим дома!
– А сейчас изменим привычке.
– Томочка не сможет пойти…
– Топайте вдвоем, – подала голос подруга, прижимая к себе спящего Никиту.
Олег выволок меня во двор, открыл машину и неожиданно сказал:
– Надо купить тебе шубу из нутрии. Сейчас красивые продают, не черные, а рыжие. У нас Лена из техотдела в такой щеголяет.
Я чуть не съехала под панель от удивления.
– Зачем? Мне и в куртке отлично, не люблю, когда верхняя одежда под ногами путается.
– Ничего, – бормотал супруг, вертя руль, – все ходят, и ты научишься. Теперь начнешь на тусовках появляться, на презентациях, надо иметь приличный вид. Так! Мне дадут премию, попросим в долг у Юрки и Сени, небось и у Ленинида кое-что отложено. Отлично, будет шубка.
Я молча смотрела на дорогу. Тусовки, презентации… Он что, издевается надо мной?

В ресторане Вилка объявляет своему радостному мужу, что теперь ей скорее нужно писать новую книгу, таким образом плавно подводя его к теме расследования. Узнав, что жена ничего не придумала и опять вляпалась в дело, Куприн как обычно недоволен, но как обычно соглашается помочь, требуя рассказать ему всё.

Я быстро схватила его за рукав.
- Милый, помоги! Во-первых, очень жаль Аську, хоть она и дура, а во-вторых, мне надо писать следующий роман, вот он, готовый, осталось уточнить лишь некоторые детали. Такая книга получится! Все придут в восторг! Просто чудеса в решете. Ну, пожалуйста, ты же любишь меня!
Олег мрачно уставился на остатки мяса, потом заказал кофе и сказал:
- Мне бы больше хотелось, чтобы в нашей семье чудеса находились в кастрюльке. Жена, которая сидит дома и готовит ужин, на мой взгляд, лучше супруги, которая сначала, задрав хвост, носится по городу, а потом еще и описывает свои приключения на бумаге. Теперь все сначала, очень медленно, с максимумом подробностей и мелкими деталями, всеми, даже такими, которые показались тебе глупыми и ненужными.

Как видите, Куприн опять «даёт» название книге. Забавно, что эту особенность переносят в книгу Виолы, там тоже муж главной героини «придумывает» название:

– Ага, вот сюда. У вас главная героиня говорит мужу: «Кажется, ткнула палкой в осиное гнездо». А он ей пусть ответит: «Знаешь, больше похоже на гнездо бегемотов».

С визита в ресторан минула неделя, затем супруги с семи вечера до полуночи обсуждают в спальне дело, видимо, Куприн рассказывает Вилке о каких-то его деталях.

Узнав полностью правду, я долго не могла прийти в себя, потом пробормотала:
- И что теперь? Простить им все?
- Сделаем так, - сказал Куприн, - но только нужно быть осторожной.

Они договариваются ловить злодейку на живца, в роли которого выступает Виола. В соответствии с их планами, преступницу задерживают при попытке убийства главной героини, изображающей из себя шантажистку.

Хэппи энд, в эпилоге супруги вместе едут в приют, где Вилка тратит свой первый гонорар на оплату пребывания в платном отделении едва знакомой старушки, которую главная героиня случайно встретила во время расследования.

- Тебе не кажется странным платить деньги за чужую бабушку? - спросила я у мужа, когда мы ехали назад.
Куприн тяжело вздохнул:
- Эта бедная никому не нужная старуха Степанида Петровна так боится снова оказаться в муниципальном отделении... Две тысячи - не такая уж страшная сумма, впрочем, ты напишешь новый роман и получишь гонорар, пусть уж бабка последние деньки проведет в нормальных условиях.
Я молча смотрела в окно, Олег повернул направо, притормозил у светофора и сказал:
- Знаешь, какая простая мысль пришла мне в голову? Не надо стараться помочь сразу всему человечеству, достаточно просто посмотреть вокруг и увидеть того, кому плохо. Если каждый из нас пригреет брошенную собаку, утешит обиженного ребенка или поможет одинокому старику, в мире не останется несчастных. Не нужно бросаться спасать голодающих шахтеров Британии, нет, помоги своему ближайшему соседу по подъезду, и на земле будет меньше зла. Разве не так?
Я, ничего не сказав, кивнула.
Что-то моего муженька потянуло на патетические высказывания. Хотя, он прав, следует быть добрее друг к другу...

Торжественную ноту момента сменяет очередной комический эпизод.

Олег быстро втолкнул меня в подъезд.
- Это ты виновата!
- Я?! Что же я совершила?
- Не дала наказать Ваньку, и вот результат.
Куприн кипел от гнева, я молчала, понимая полную бесполезность спора с мужем. Ну почему так получается? Что бы ни стряслось, виновата всегда я.

▼Скелет из пробирки. Вон пошел муж Арины Виоловой!⬍

Итак, Виола Тараканова становится писательницей, издающейся под псевдонимом Арина Виолова. Уже в следующей книге «Скелет из пробирки» поднимается тема знаменитостей и их родственников: что чувствует человек, неожиданно становясь популярным и как переживают это члены его семьи.

Впрочем, начинается роман не с этого. Куприн упоминается в первой главе в описании любимого Вилкой магазина с милыми и ненужными вещицами (он ожидаемо не понимает зачем они, из чего его жена делает вывод «Да уж, мужчине никогда не понять женскую душу»). Также Вилка мимоходом вспоминает о том, что он беспокоится за её безопасность и потому очень не любит, когда она вечером, в темноте, идёт одна по узкой улочке от метро.

Виола, у которой уже вышли две книги, озабочена поиском сюжета для новой, и потому как обычно с готовностью впутывается в расследование. Между делом она вновь жалуется, что муж-следователь не желает делиться с ней интересными случаями из практики, как и раньше, когда Вилка была журналисткой. Издательство «Марко» в лице нового постоянного персонажа, пиарщика Фёдора, занимается раскруткой нового автора. Виолу обряжают в дикий наряд и тащат в ресторан, где она должна изображать африканку. Выглядела она как-то так:

После этого она поздно возвращается домой, надеясь, что муж

…как всегда, задержится на работе. Но, как назло, супруг уже освободился. Он вышел в прихожую и с удивлением спросил:
- Вам кого? Как вы сюда попали? Я скинула шпильки и плюхнулась на стул, вытянув вперед "фольговые" ноги.
- Жену не узнал? Что, в общем, учитывая твой график работы, не слишком удивительно.
- Вилка, - попятился Куприн. - Что это на тебе надето?
- Пиар, - вздохнула я.
- Что? - не врубился мой майор, не имеющий никакого отношения к рекламному бизнесу.
- Смена имиджа, - растолковывала я, пытаясь стянуть с пальцев кольца, - ты не пугайся, так одеваться надо лишь на мероприятия, которые устраивает издательство. Просто сегодня я забыла свою нормальную одежду у Марины в кабинете.
- А-а, - протянул Олег.
Из кухни выглянул Олег.
- Сеня, иди ужинать, брось Вилку. Она теперь писательница, а у них у всех в голове тараканы.
Семен порысил на зов. Кристина, распевая, исчезла в ванной, Томочка уволокла вопящего Никиту в спальню. Я осталась одна-одинешенька. На глаза навернулись слезы. Вот оно как! Ей-богу, быть знаменитой очень тяжело.

Как видно, Виола уже задумывается о тяжёлой судьбе знаменитости, а также о перспективах своей семейной жизни.

Олег мирно похрапывал на левом боку. Ладно, дружочек, вот стану и в самом деле суперзнаменитой и офигительно популярной, тогда и посмотрим, у кого в голове тараканы!

По ходу расследования Виола сталкивается с эпизодическим персонажем, которому рассказывает правду о себе.

- И муж, майор милиции, разрешает вам влезать в такие истории?
- Он ничего не знает! А если до него дойдет эта информация, будет скандал, - вздохнула я.
- Я бы Лидочку, узнав про такое, запер дома, - покачал головой Николай.
- Ну мне-то не двадцать три года, - обозлилась я, - от супруга я материально не завишу, зарабатываю, между прочим, побольше Олега, и никакого права удерживать меня он не имеет. И потом, должна же я где-то брать материал для новых книг?

Увлечённая расследованием Вилка поздно возвращается домой, что приводит к размолвкам с Куприным.

Страшно усталая, злая, бесконечно чихающая, в измазанных невесть чем брюках, я вошла в прихожую и, тихо радуясь, что в доме стоит тишина, прокралась на кухню. Так, Олег, кажется, спит, сейчас ко мне никто с расспросами не пристанет, а утром всем будет некогда... Где же бутылка с минеральной водой, в горле просто пересохло.
Но не успела рука открутить пробку, как вспыхнул свет и ледяной голос произнес:
- Добрый вечер, Виола!
От неожиданности я уронила пластиковую бутылку с боржоми и обозлилась.
- Олег! Как ты меня напугал! Подкрался и рявкнул!
- Где ты была? - хмурился муж, мрачно разглядывая меня.
- Э.., по делам издательства...
- До трех утра?
- Как? Уже три? - фальшиво удивилась я. Олег ткнул пальцем в часы.
- Представь себе. Кстати, твой прежний имидж понравился мне намного больше, чем сегодняшний. Брючки из блестящей материи, топик, дурацкие украшения и боевая раскраска лучше, чем грязные ноги, рваная блузка и заплаканное лицо. Отчего у тебя глаза, словно у кролика, больного конъюнктивитом?
- Ну.., понимаешь.., как бы объяснить...
- Словами, - сказал Олег и сел на табуретку, - просто словами. Отчего морда красная? Почему выглядишь так, будто ползала по стройке на коленях?
- Э.., вечеринка посвящалась строителям...
- Да?
- Ага. А еще у меня началась аллергия.
- На что?
- Ну...э...
- Не старайся, думаю, на меня.
- Прекрати нести чушь, - вскипела я.
Олег взял с подоконника газету и протянул мне.
- Было очень интересно прочитать это.
Я уставилась на разворот. "Московские тайны Арины Виоловой. Совсем недавно на литературном небосклоне ярко загорелась новая звездочка. Арина Виолова. Наш корреспондент встретился с писательницей и задал ей пару вопросов.
- Мы о вас ничего не знаем...
- Так мне и говорить не о чем. Живу одна, не имею ни мужа, ни родителей, ни детей. Я кошка, которая гуляет сама по себе.
- Но ведь вы же не появились на свет в результате клонирования!
- Нет, конечно. Мой отец, известный ученый, провел большую часть жизни в Африке..."
Замирая от ужаса, я дочитала материал до конца. Полосу украшала фотография. Ярко размалеванная баба в слишком обтягивающем тощее тельце топике засовывает в рот кусок чего-то синевато-фиолетового. "Иногда Арина посещает африканский ресторан, - гласила подпись под отвратительным снимком, - она ест привычные с детства котлеты из обезьяны и вспоминает дни, когда была счастлива на Черном континенте".
- И что скажешь? - поинтересовался Олег.
- Не до такой степени. Пойми, я очень хочу стать знаменитой! Прямо жутко! Тебе, наверное, тоже будет приятно, все начнут говорить: вон пошел муж Арины Виоловой!
Очевидно, последнюю фразу я сказала зря, потому что Олег перекосился и процедил сквозь зубы:
- Всегда мечтал о такой славе! И потом, у тебя же нет мужа! Ты избавилась одним махом от меня и Ленинида, мы стали тебе, великой писательнице, не нужны. Ладно, пойду спать.
Я вцепилась ему в плечо.
- Милый, ну извини! Постарайся понять: я очень хочу пробиться, а для этого мне надо слушать сотрудников издательства. Они знают, как раскручивать имя.
Олег сбросил мою руку, встал и, ничего не говоря, пошел к выходу. Я чуть не зарыдала от отчаяния. На пороге муж обернулся и спросил:
- Тебе не приходило в голову, что добиться признания и популярности можно иным способом?
- Каким?
- Упорной, каждодневной работой. Напиши тридцать романов, как Смолякова, и станешь такой же знаменитой. Без труда не выловишь рыбку из пруда.
Вымолвив последнюю фразу, Куприн ушел. Я от злости швырнула на пол свою любимую чашку, украшенную изображениями собачек, потом, рыдая, стала подбирать осколки. Ну что мне все тычут в нос Смоляковой?
<…>
Я вскочила с кровати и вздрогнула. Половина, на которой спит Олег, была аккуратно застелена. Очевидно, Куприн не на шутку обозлился на меня. Раньше ему никогда не приходило в голову убирать за собой одеяло и подушки, уходя на работу. Ладно, не станем сейчас думать о неприятностях. Олег посердится и перестанет, Лениниду надо купить пива и попросить Томочку испечь кулебяку с рыбой. Все уладится. Главное, что Николай расскажет мне сейчас суть аферы, я напишу книгу, ее издадут... Держись, Смолякова!
Вилка продолжает заниматься расследования и одновременно выполняя указания Фёдора носиться по всяческим мероприятиям. Однажды она, непривычная к тусовочному образу жизни, с радостью соглашается на предложение пиарщика уйти с очередного дня рождения пораньше. Дальше происходит следующее:
В эту самую секунду из здания, расположенного в нескольких шагах от "Улыбки акулы", вышла группа хмурых, потных мужчин. Впереди с самым мрачным видом шествовал Куприн.
- Олег! - закричала я, подпрыгивая.
Муж остановился, на секунду по его лицу промелькнула улыбка, но уже через мгновение она исчезла, и он довольно сердито поинтересовался:
- И что ты тут делаешь?
- Вот, на тусовку пришла...
- А-а-а, - протянул Куприн, - развлекаешься и, похоже, с кавалером.
- Скажите нам, кого убили? - вмешался в разговор один из журналистов.
- Без комментариев! - рявкнул Олег.
- А откуда вы знаете модную писательницу Арину Виолову? - задала свой вопрос рыженькая девушка со слишком бледным лицом.
- Вы у нее поинтересуйтесь, - скривился супруг. Я открыла рот.
- Это мой... - но тут же осеклась. Что делать-то? По легенде, у меня нет и никогда не было мужа!
- Это мой.., э.., ну, в общем и целом, если сказать прямо, не скрывая.., ну.., э.., а...
Олег с ухмылкой смотрел, как я пытаюсь выкрутиться из щекотливой ситуации. Подождав чуть-чуть, он хмыкнул:
- Ладно, Арина, все равно правды не скрыть! Я ее в свое время в тюрьму сажал!
От негодования у меня потемнело в глазах. Ну, Олег, погоди!
Ребята с фотоаппаратами и диктофонами ломанулись к Куприну, щелкая аппаратурой.
- Поподробнее, пожалуйста.
- Вы у самой Арины разузнайте правду, - как ни в чем не бывало заявил Олег и влез в свои старенькие "Жигули". Весь табор продажных писак кинулся ко мне.

Так Куприн вносит свою лепту в формирующийся медийный образ супруги, что, естественно, никого не радует. Фёдор втаскивает Вилку в машину, спасая её от журналистов.

– Этот животастый мент твой муженек? – Федор чуть не выпал на проезжую часть.
– И вовсе он не толстый, – обиделась я, – просто пиво любит выпить вечером, у телика!
– Ну шутник, – покачал головой Федя, – надеюсь, его выступление не будет иметь шумного резонанса, нам такой пиар совсем ни к чему.
– Он просто сердится, что я вынуждена ходить на всякие мероприятия, и вообще смеется надо мной, – стала я жаловаться.
– Не расстраивайся, – похлопал меня по плечу Федор и завел мотор. – Сейчас раскрутишься, бросишь своего ментяру, найдешь, блин, академика или космонавта, жизнь только начинается…
Я молча смотрела в окно. Мне абсолютно не хотелось разводиться с Олегом. И потом, может, вовсе и не надо становиться знаменитой? Жила же я как-то все годы, и ничего, была счастлива.

Своего рода пророческий диалог, и это довольно иронично, если учесть, что именно издательство «Марко» и его проект в конце концов приведёт к краху брака Куприна и Таракановой.

Добежав до метро, я первым делом купила газету «Сплетник» и стала перелистывать страницы. Что же тут вывело Федора из себя? Нужная информация нашлась в конце. В середине полосы красовалось цветное, яркое фото. Женщина с оскаленными зубами, одетая в белую прозрачную блузку, из-под которой вульгарно просвечивает черный лифчик, стоит около кажущегося огромным Олега. Фотограф выбрал немного странный ракурс. Я выглядела тщедушной, коротконогой и скрюченной Куприн, напротив, смотрелся угрожающе. На его лице застыла мрачная, даже угрюмая гримаса, а мою физиомордию украшала заискивающая улыбочка второгодницы, в очередной раз получившей кол по чтению.
Внизу краснела набранная афишным шрифтом подпись:
"Скандал недели. Майор Олег Куприн заявляет нашему корреспонденту: «Я арестовывал в свое время Арину Виолову».
Сопя от негодования, я принялась читать текст, сопровождавший снимок. "Майор Олег Куприн приоткрыл завесу над тайнами писательницы Арины Виоловой. Оказывается, милая женщина, трогательно краснеющая при виде направленного на нее объектива, не так уж и наивна. Майор отказался дать комментарии по этому поводу, но мы обещаем вам, что обязательно соединимся с писательницей и зададим ей вопросы:
«Арина, вы убили любовника? Украли кошелек? А может, торговали наркотиками?» И еще, нашего корреспондента терзают смутные подозрения: если, как утверждают в пресс-службе издательства «Марко», Виолова лишь недавно прибыла из Африки, то как же она успела побывать за колючей проволокой? Может, «Африка» – это просто поэтическое название места, адрес которого выглядит как-нибудь так: ИТК № 1247/3? Или сизо № 2? И уж простите, милые читатели, но хмурому майору Куприну я верю больше, чем улыбчивым обманщикам из рекламной службы «Марко».
Я села на скамейку и попыталась справиться с подступающей злобой. Интересно, какой тираж у этого пасквильного листка? Одна радость: на снимке я запечатлена в таком виде, что и отец родной не узнает…
Не успела стайка щебечущих подростков исчезнуть за поворотом, как я схватила мобильный, набрала номер и, услыхав глухое «да», проорала:
– Через час, в пирожковой, возле твоей работы! Не вздумай опоздать или не прийти!
– Но… – забормотал удивленный Олег, но я уже отсоединилась и скачками понеслась к метро.
Очевидно, Куприн настолько был удивлен моим тоном, что в виде исключения не заставил себя ждать. Обычно, если мы договариваемся о встрече где-нибудь в городе, мне приходится топтаться по полчаса, прежде чем увижу потного, всклокоченного мужа, который наконец-то явился на свидание. И если вы думаете, что первая фраза, которую он произносит, звучит так: «Прости, дорогая, я, как всегда, не рассчитал времени и заставил тебя плясать на морозе», то глубоко ошибаетесь.
С самым недовольным видом Олег заявляет: «Очень трудно прервать служебные дела из-за идиотского похода в магазин!»
При этом учтите, что мы собираемся покупать ему брюки, а в субботу или в воскресенье муженек тоже работает.
– Ты заболела? – с выражением неподдельной заботы на лице поинтересовался Олег и откусил полпирожка.
Я уставилась на оставшийся в его руках остаток с непонятной желтой начинкой, и меня мигом хватил «родимчик».
– Имей в виду! Завтра же я развожусь, а после подаю на тебя в суд!!!
Куприн выронил кусок печива и забубнил:
– Вилка, ну ты че? Белены объелась? И вообще, что случилось?
Но у меня от негодования закончились слова, а те, которые остались, как-то не принято произносить вслух в тесно набитой людьми забегаловке, да и дети тут есть!
– Ну что я сделал? – недоумевал Олег. Потом вдруг его лицо разгладилось, и он хлопнул себя по лбу.
– Прости, я кретин!
– Вспомнил! – прошипела я.
– Извини, дорогая, как только я мог забыть! Сегодня же куплю подарок, а может, хочешь пойти в ресторан? – тряс хвостом супруг.
– Какой подарок? – изумилась я.
– Ну ладно, – заулыбался Олег, – у нас же вчера была годовщина свадьбы. То-то ты весь вечер дулась! Да, я кретин…
У меня просто потемнело в глазах. Кое-как собрав в кучу остатки самообладания, я протянула:
– Тот недобрый день, когда меня никто не остановил от похода в загс, был второго сентября. Сейчас на дворе июнь, а случилось вчера совсем иное, читай!
Олег взял «Сплетник» и через пару секунд растерянно спросил:
– Я сказал такое?
– Да.
– Но я просто пошутил. Глупо, конечно, вышло.
– Глупее не бывает, – я шмыгнула носом, – просто сорвал мне рекламную кампанию. Теперь издательство не захочет печатать мои книги. Федор конкретно сказал: станешь слушаться – все будет в шоколаде. А нет, так и иди на фиг!
– Но, Вилка, – попытался утихомирить меня муж, – успокойся! Во-первых, всем вокруг абсолютно понятно, что это просто шутка, хорошо, идиотская, но шутка. Во-вторых, тебя же невозможно узнать на фото, в-третьих, можешь оттащить свои идиотские книжонки в другое издательство. Вон их сколько, словно грибы после дождя растут.
Я пыталась справиться с подступающими рыданиями, но тут одна из бабенок, быстро поедавших пирожки, обернулась и с криком: «Bay» – кинулась ко мне. В руках она сжимала «Сплетник»!
– Это же вы! – заорала она, тыча мне под нос злополучное издание. – Ну скажите! Вы?!
Пришлось кивнуть. Баба развернулась и, перекрывая мерный гул голосов, завопила на весь зал:
– Надька! Чаво ты убиваешься из-за Ленки! Эка невидаль, посадили девку! Вон глянь скорей сюда! Вот эта, – в мою сторону направился корявый палец с облупившимся ярко-красным лаком, – отсидела свое, за убийство! А теперь писательница, Арина Виолова!
В пирожковой воцарилась тишина. Несколько десятков пар глаз, блестящих от любопытства, принялись шарить по моему лицу. Я не сумела сдержать рыданий, скомкала мерзкую газетенку, швырнула ее в Олега и, чувствуя, как чужие взгляды прожигают на мне дырки, побежала на улицу. Вслед мне понесся негодующий голос Олега:
– Ты офонарела? Какое убийство?! Эта женщина никогда не привлекалась!

К счастью, Виола быстро успокаивается и продолжает заниматься расследованием. В связи с рекламной компанией у неё появляются новые знакомые, например, модный массажист для домашних животных.

Я побежала в нашу с Олегом спальню. Интересно, что скажет Куприн, когда узнает, что деньги, которые мы откладываем ему на дубленку, потрачены на противоостеохондрозный массаж Дюшки? Хотя сегодня, наверное, промолчит! Ему небось все же неудобно за дурацкую шутку!
– Вилка, – послышался голос Куприна.
Я высунулась в прихожую. Супруг, смущенно улыбаясь, протянул букет из непонятных цветов, больше всего смахивающих на гибрид тюльпана и астры.
– Вот, – забубнил Олег, – держи, от чистого сердца. Прости дурака. У меня прямо в глазах потемнело, когда тебя с тем парнем увидел. Стоит, за плечи обнимает и лыбится. Вот я обозлился и наговорил глупостей. Кто же думал, что такое получится: газеты, корреспонденты… И потом, ну как люди-то тебя узнают?! Мне это совершенно непонятно! В жизни ты совсем другая.
Я попыталась скрыть усмешку. Надо же, Олег, оказывается, способен на ревность! Совершенно неожиданное открытие!
– Вот еще, – держа одной рукой букет, заявил супруг, – на…
Я взяла протянутый пакет и впала в полное изумление. Внутри оказалась коробка дорогущего бельгийского шоколада. Наверное, жара повлияла на разум мужа, если он решился приобрести конфетки стоимостью в половину своего оклада!
– Букет тоже мне? – улыбнулась я.
– Конечно, держи, – Олег протянул мне неведомые цветы, – кажется, твои любимые.
Да уж, теперь не спросить, что это за звери, не могу же я не знать названия своих обожаемых цветов. Только я собралась их взять, как произошло невероятное. Из темноты коридора вылетела Дюша. Увидав Олега, она осела на задние лапы и издала страшный звук, похожий на стон и рычание одновременно.

Вот так легко и благополучно чета мирится. Даже ночами Вилка продолжает думать о деле, и переутомление плохо сказывается на её состоянии:

Несмотря на то что в комнате было жарко, я затряслась в ознобе и стянула с Олега одеяло. Чем больше узнаю разных вещей, тем сильней запутываюсь. Так муха вязнет в паутине: сначала обматывается одной нитью, потом, желая освободиться, прилипает к другой, затем к третьей, а тут и паучок спешит по сигнальной нити. Не помню, чем там паук убивает муху: ядом или зубами, хотя у него вроде нет зубов…
Я вылезла из-под тяжелых одеял и пошла в ванную. Господи, да какая разница, чем убивает несчастную муху злобный паук? Важен конечный результат, а он, как правило, бывает неприятным для мухи…
Перед глазами вдруг возник довольно большой саквояж из черно-зеленой плащевки. Наружу высовывался ярко-фиолетовый ботинок. Страшно удивившись, я встала и заглянула в чемоданчик. Внутри, неудобно свернувшись, подтянув колени к подбородку, в позе зародыша лежал Алик, ведущий ток-шоу «Острый вопрос». Я похолодела. Господи, как труп оказался в нашей ванной и что делать?
Роняя тапки, я бросилась в спальню и пнула Олега.
– Скорей вставай.
– Зачем? – не раскрывая глаз, поинтересовался муженек.
– В санузле, в бауле, труп мужчины.
– И что? – Куприн не спешил подниматься.
– Надо его быстро спрятать.
– Куда?
– Ну.., вывезти в лес и утопить в болоте!
– Действуй, Вилка.
– Но мне одной не справиться!
– Почему?
– Саквояж дико тяжелый.
– Ничего, волоком, с остановками, – как ни в чем не бывало посоветовал Олег и мирно захрапел.
Я побежала назад, ухватила неподъемную поклажу, отдуваясь, стащила ее на первый этаж, выбралась на улицу и стала ловить такси. Проезжавшие мимо машины притормаживали, водители, увидев торчащую ногу в фиолетовом ботинке, быстро уезжали, даже не спросив, куда мне надо попасть. Неожиданно повалил снег, я замерзла и затряслась от злобы. Вот так постоянно! Всегда решаю все проблемы сама, без чьей-либо помощи. Олег сейчас дрыхнет в теплой постельке, а я стою на морозной улице, у ног чемодан с мертвым Аликом! Обида сжала горло, я затопала ногами. И тут, о радость, из-за угла вынырнула машина.
– Тебе куда? – спросил шофер.
– Федор? – удивилась я. – Ты подрабатываешь извозом?
– Начинается новая рекламная кампания, – гаркнул он и газанул.
Я свалилась на мостовую, довольно больно ударившись головой. Отчего-то резко запахло мылом.
– Помогите, – вырвалось из груди, – убивают! Теплые руки схватили меня за плечи.
– Вилка, очнись!
Я открыла глаза и попыталась подняться, ноги скользили на ледяной мостовой.
– Весь дом перебудила, – сердито заявил Олег, – давай вставай!
Я потрясла головой. Сижу на полу в ванной, около унитаза, рядом валяется открытая бутылочка жидкого мыла «Дав».
– А где чемодан?
– Какой? – озабоченно спросила Томочка.
– С трупом Алика.
– .. – сказал Олег, – ну ты даешь! Сначала засыпаешь на унитазе, затем, словно спелое яблочко, падаешь на пол, орешь дурниной, потом требуешь чемодан с трупом… Может, тебе к психиатру сходить?
– Новопассит хорошо помогает, – задумчиво сообщила Томочка, – сон регулирует, и вообще…
– А можно и водочки на ночь принять, – подхватил Олег и протянул мне руку, – вставай.
– Вилка не пьет, – вздохнула Томочка.
– Начать никогда не поздно, – ухмыльнулся мой муж, – она у нас теперь гениальная, известная писательница, а литераторы все либо алкоголики, либо люди с левой резьбой Чего на полу валяешься? Поднимайся! Я оттолкнула его ладонь.
– Без тебя обойдусь!
– На что дуешься, Вилка?
– Ты не помог мне нести чемодан с трупом!!!
Олег разинул рот, я спокойно поднялась, сняла перемазанные жидким мылом тапки, швырнула их в бачок для грязного белья и, держа спину абсолютно ровно, словно вдовствующая королева-мать, выплыла в коридор.
– Ну, писака дает! – послышался голос Куприна. – Совсем офигела! Ты поняла, о каком чемодане идет речь?
Но ответа Томочки я не услышала, потому что вновь ужасно разозлилась. Писака! Вот как они меня между собой называют! Негодяи! Ну ничего, посмотрим, кто посмеется последним, потому что я знаю, как поступить! Я буквально в двух шагах от разгадки тайны, еще несколько дней – и узнаю имя того, кто поставил этот спектакль. А потом останется сущая ерунда – только записать события. Я легко справлюсь с этой задачей, недели хватит. Запрусь в спальне и примусь за работу. Никого не впущу в комнату, Олег пусть спит в гостиной. Муж, который отказывается помочь жене спрятать труп, достоин примерного наказания. Писака! Знаю, знаю, кто придумал дурацкую кличку! Что ж, послушаем, что он заговорит, когда новая книга выйдет из печати и вся страна станет ее читать! Назло всем стану знаменитой и страшно популярной!

Как видно, между Виолой и Куприным, а также другими членами её семьи уже намечается разлад, который в конце концов приведёт к распаду семьи-коммуны. Примечательно, что разлом проходит именно по этой линии Виола-остальные, как будто она стоит на одном берегу, а Куприн, Томочка, Семён и дети на другом. Пока они ещё легко могут протянуть друг другу руки, но пропасть неизбежно и скоро станет непреодолимой.
Тем не менее, пока всё вроде бы хорошо и вроде бы как раньше. Вот в свободную минуту вся семья смотрит телевизор (параллельно Вилка думает о лишнем весе Куприна):

– Гляньте! – завопила Кристя, тыча пальцем в экран. – Ну до чего же эта тетка похожа на Вилку! Ой, сейчас умру, она штаны потеряла!
– Где они таких идиоток находят, – вытирала слезы Томочка, – брюки потеряла! Ой, не могу, а кавалер их ей надеть пытается.
– С ума сойти, – покатывалась Кристя.
– Слушайте, – подскочил Олег, – это же Вилка! Вон над коленкой родимое пятно в виде бабочки.
Все замолчали, раскрыли рты и уткнулись в экран, а я тут же сообразила, отчего лицо худышки показалось знакомым – это моя собственная физиономия.
Через секунду Олег повернулся и сердито сказал:
– Ты говорила пару дней назад, что будешь на съемках, но почему не предупредила, в какой передаче! Отвратительно! И меня решительно бесит этот мерзкий парень!
– Федор – представитель издательства, – пискнула я.
– Да хоть администрации Президента! – рявкнул Куприн. – Какого черта он на тебя брюки натягивает?
– Случайно получилось, я наступила на брючину…
– Согласись, Олежка, – прервал меня молчавший до сих пор Семен, – было бы намного неприятней, кабы этот прощелыга начал раздевать Вилку!
– Омерзительно! – кипел муж. – На глазах у всей страны моя жена…
– Но тут же не сказано, кто потерял брюки, – резонно заметила Тамарочка.
– Только не хватало, – фыркнул муженек, – чтобы через весь экран шла надпись: «Любуйтесь. Перед вами Виола Тараканова, законная супруга Олега Куприна». Как завтра на работу идти? Парни засмеют.
– Да Вилку никто не узнает! – попытался утешить приятеля Семен. – Ее так безбожно размалевали!
Олег молча встал и вышел за дверь. Сеня укоризненно покачал головой.
– Ну ты даешь! Зачем согласилась на подобное представление?
– Это случайность!!!
Семен погрозил мне пальцем.
– Не надо ля-ля! Можешь Олегу с Тамаркой лапшу на уши вешать, а у меня большой опыт в практической журналистике. Я очень хорошо знаю, сколько нужно заплатить за съемку!
Чтобы эти пираньи с камерами за просто так запечатлели писательницу?! Чтобы твой пиарщик допустил подобные кадры без предварительной договоренности?
– Но я просто наступила на брючину! – в полном отчаянии воскликнула я.
– Смотри, Вилка, как бы тебе не остаться без мужа, – вздохнул Семен и вышел вслед за Олегом.
– Ты мне тоже не веришь? – поинтересовалась я у Томочки.
– Подумаешь, ерунда, – слишком быстро заговорила подруга, – ну всякое случается… Сама один раз чуть юбку не потеряла, крючок оторвался, еле подхватила…
Но по ее слегка виноватому тону стало понятно: Томочка примкнула к Олегу и Семену. Ей тоже кажется, что съемка была постановочной.

И вновь своего рода пророчество...

Когда расследование заходит в тупик, Вилка решает посидеть дома, изображая из себя домашнюю хозяйку.

Сначала перестирала и перегладила "все рубашки Олега, потом стала наводить порядок на полках в его шкафу, нашла засунутые в носовые платки две тысячные купюры и пришла в негодование: он еще и заначки делает! Но потом злость прошла, на Куприна мало похоже прятать деньги. Скорей всего, он выгреб из кармана носовой платок, а вместе с ним и бумажки. У Олега есть дурацкая привычка класть деньги не в бумажник, а прямо в карман.
Когда в нашей спальне воцарился порядок, я пошла на кухню и поставила тесто для блинчиков. Если признаться честно, кулинария не является моим хобби. Процесс натирания свеклы для борща кажется мне крайне утомительным, а чистка картошки навевает мысли о самоубийстве. Поэтому готовит у нас Томочка, которой не лень пропрыгать несколько часов около плиты ради блюда, которое исчезнет в чужих глотках за пару минут.
Но сегодня, отчего-то испытывая чувство вины, я старательно возила куском масла по тефлоновому покрытию, когда зазвонил мой мобильный.

Звонит ей одна из свидетельниц, и Вилка, забыв обо всём, несётся к ней. Она настолько увлечена делом, что проводит ночь в архиве, даже не предупредив об этом ни мужа, ни домашних.

Олег, даже не посмотрев на меня, молча ушел в ванную. В полном недоумении я пошла за ним, но дверь оказалась плотно закрыта на задвижку. Я поскреблась в створку.
– Эй, пусти меня!
Но супруг не отзывался, он включил на полную мощь душ и упорно делал вид, что не слышит посторонних звуков. Разозлившись, я пнула дверь ногой и пошла на кухню. Томочка стояла возле плиты, держа в руках большую сковородку.
– Чего Олег такой злой? – поинтересовалась я, включая чайник.
Томочка удивленно взглянула на меня.
– Ты почему дома не ночевала?
– Ну.., э.., я работала.
– И где же, интересно? – донеслось из коридора.
– В архиве.
– Ври да не завирайся, – сказал Семен, входя на кухню, – по ночам все закрыто, народ в кроватках спит!
– Вот уж глупость! – всплеснула я руками. – Полно людей бодрствует после полуночи: сотрудники «Скорой помощи», пожарные, хлебопеки…
– Но ты не ездишь на машине с красным крестом, не тушишь огонь и не месишь тесто, – сердито ответил Семен.
Раздался скрип входной двери. Я ринулась в прихожую, увидела, что она пуста, бросилась на лестничную клетку и услышала шуршание. Лифт, закрыв дверцы, понесся вниз.
В самом ужасном настроении духа я вернулась домой и легла на кровать. Естественно, мы с Олегом и раньше ругались и спорили, один раз даже чуть не подрались. Дело было в посудном магазине, мы решили купить чайный сервиз, и Олегу, как на грех, понравился жуткий перламутровый монстр, украшенный картинами из жизни графов и графинь. Я дошла до неистовства, объясняя муженьку, что подобную красотищу поставить на стол стыдно. Олег же упорно твердил:
– Очень красивый, я всегда хотел такой.
В результате, поняв, что Куприн все равно купит произведение неизвестных ремесленников, я изо всей силы пнула супруга, а он схватил меня за локти, посадил на стул и прошипел:
– Не позорься!
Но самое интересное разыгралось потом. Куприн все-таки уступил мне, и домой мы вернулись с элегантным бело-синим набором из чешского фарфора. Когда все сели пить чай из новых чашек, Олег грустно сказал:
– Всю жизнь мечтал иметь «Мадонну». Витька Попов в Германии служил и привез сервиз себе еще в восьмидесятых.
– Так почему ты сейчас не купил? – удивилась Томочка. – Их же полно в магазинах, они никому теперь не нужны.
– Вилка запретила, – с самым несчастным видом ответил мой майор. – Сказала, ужасно неинтеллигентный вид!
Томочка с укоризной посмотрела на меня. Вечером у нас на кухне появился еще один комплект чайной посуды: шесть переливающихся перламутровой краской чашек с аляповатыми картинками: вельможа в камзоле держит под руку даму, одетую в необъятный кринолин. Самое интересное, что чешский бело-синий сервиз разбился в три месяца, а отвратительно яркие уродцы живут до сих пор.
И что теперь прикажете делать? Никогда раньше Олег не сердился на меня до такой степени, чтобы перестать разговаривать. Каким образом выпросить у него прощение? Ну не могу же я рассказать мужу о расследовании! Куприн мигом запрет меня дома!
Хотя почему нет? Я вскочила с кровати и лихорадочно забегала по спальне. Нужно быстренько докопаться до правды, а потом выложить все супругу. И очень даже хорошо, если он затем прикрутит меня винтом к стулу. Ведь нужно будет сесть писать новую книгу! Дело за малым – найти кого-нибудь живого из лагеря Горнгольц. Ага, легко сказать! Окончательно рассердившись на весь свет, я ткнула пальцем в пульт, экран телевизора замерцал голубым светом.
Может, старик прав? Не надо ждать неделю? Рассказать все сейчас Олегу? Вон из прихожей доносятся голоса, отчего-то супруг явился сегодня домой к девяти. Ага, там еще и папенька!
– Пивко отнеси в холодильник, – крикнул Ленинид.
– Уже, – отозвался Олег и всунул голову в спальню. – Вилка, разделай нам селедочку. Купили по дороге, атлантическая, жирненькая…
Обычно, услыхав подобную просьбу, я начинаю изворачиваться и придумывать любые предлоги, чтобы не брать в руки скользкую тушку. Нет, я обожаю селедочку, как раз такую – атлантическую, жирную, с луком и горячей, рассыпчатой картошечкой. Но только люблю ее есть, а вот разделывать – увольте! Весьма специфическое удовольствие. Но, учитывая тот факт, что еще вчера Олег дулся и не разговаривал со мной, кривляться не следует.
– Конечно, дорогой, – подскочила я, – где рыбка?
– На кухне, – ответил Куприн и тут же спросил:
– Ты не заболела?
– Никогда не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, – заверила я его и отправилась на кухню.
Не успела я отрезать плавники, как вновь раздался звонок.
– Эй, откройте кто-нибудь, – завопила я, – у меня руки в рыбе!
Вообще говоря, я заметила, что к двери всегда бегает тот, чей статус в доме самый низкий. У нас это либо я, либо Томуська. Сеня и Олег никогда даже не вздрогнут, услыхав бодрую трель, а Кристина постоянно ходит с заткнутыми ушами – она безостановочно слушает плейер.
<...>
– Глянь, какие опятки, – восхищался папенька, – один к одному, просто картинка Как считаешь, их маслом заправить?
Я быстро схватила трехлитровую банку.
– Нет!!!
– Ваще, блин! – завозмущался Ленинид. Но его прервал спокойный голос Олега:
– Не трогай опята. Похоже, грибы есть не надо. Я с благодарностью глянула на мужа.
– Но почему? – удивленно спросил Сеня. Куприн отложил вилку.
– Очень надеюсь, что сейчас госпожа Тараканова спокойно сядет на свое место и объяснит нам несколько вещей: отчего сюда прибыли несъедобные грибочки, где она ночует и в какую лужу вляпалась на этот раз?
После этого высказывания супруг в упор посмотрел на меня. Сеня, Томочка и Леонид тоже уставились, не мигая, в мою сторону.
– Э…э…э… – забормотала я. – Разговор долгий, время позднее.
– А мы не торопимся, – сообщил Ленинид.
– Это точно, – каменным тоном подтвердил Олег. Я увидела на лице у мужа самое нехорошее, злое выражение и принялась каяться.

Как видно, всё идёт по привычному шаблону: детектив-любитель, не доведя дело до конца, рассказывает всё близкому сотруднику правоохранительных органов. Далее всё тоже как обычно:

Куприн, услыхав мой подробный отчет, отобрал диктофон, пленки с записями и запер меня дома. В принципе, я могла открыть дверь, Олег не приковал меня цепью к батарее. Но он безо всякой улыбки заявил:
– Если выйдешь из дома до моего разрешения, можешь назад не возвращаться!
– Ты меня выгонишь! – возмутилась я. – Вот благородный поступок! Олег скривился.
– Сам уйду!
Отчего-то я испугалась и просидела семь дней тихо-тихо, из чистого подхалимства жаря каждый вечер блинчики! В воскресенье вечером Сеня не выдержал:
– Послушай, Олег, может, разрешишь Вилке выходить из квартиры? А то я превращусь в кабана!
Куприн пропустил замечание мимо ушей, но и не стал ругаться.
Я сочла момент подходящим и робко попросила:
– Ты бы хоть чуть-чуть рассказал
– Нет! – гаркнул Олег, и тут зазвонил телефон. Я потянулась к аппарату.
– Нет, – вновь рявкнул муженек и сам схватил трубку, но уже через секунду сунул ее мне:
– Тебя, из издательства.
Ей напоминают о вышедшем сроке сдачи книги и дают отсрочку, но у Виолы сдают нервы.
Все ясно, из «Марко» меня выгонят! Книгу не написать! Развязки не знаю, а Олег не расскажет! И просить его не стану В носу защипало. Я попыталась проглотить комок в горле и внезапно заревела в голос. До сих пор плакала лишь от злобы, но сейчас по щекам текли слезы отчаяния!
– Вилка, – бросилась ко мне Томочка, – что случилось? Успокойся!
Но я терпеть не могу, когда меня начинают утешать, я вообще не люблю выглядеть слабой, несчастной, беспомощной маргариткой. Нет, Виола Тараканова сильная! Но слезы лились по лицу, а я неожиданно ляпнула:
– Никогда! Никогда мне не стать знаменитой писательницей!
В тот же момент я разозлилась на себя до зубной боли. Вот нюня! Нечего рыдать на глазах у всех! Пытаясь справиться с истерикой, я понеслась в ванную, на бегу услышав укоризненный возглас Томочки:
– Олег! Как тебе не стыдно!
Примерно через час, умытая и внешне спокойная, я вернулась в гостиную, где домашние продолжали смотреть телевизор Надеюсь, у них хватит ума, чтобы не лезть ко мне, пусть наслаждаются фильмом по Агате Кристи.
И дальше Олег рассказывает ей и всем домочадцам всё о деле. Заканчивается рассказ попыткой отравления.
– Папенька – идиот, – прошипела я, – разве можно покупать консервы с рук?
– Между прочим, – возразила Томочка, – ты вела себя безобразно! Подвергла опасности всех нас, и все почему?
Я разинула рот. Мы дружим с Томочкой столько лет, что и сказать страшно, но никогда она не разговаривала со мной таким тоном.
– А все потому, – отозвался Олег, – что госпоже Арине Виоловой хочется до дрожи стать знаменитой писательницей.

Собственно, тут даже комментировать нечего, всё показательно и понятно.

▼Микстура от косоглазия. Мою жену зовут Виола.⬍

Седьмой роман серии «Микстура от косоглазия» начинается с описания обычного дня главной героини.

Первое декабря я собралась посвятить домашним хлопотам: сходить за продуктами, постирать уже не умещающееся в бачке белье, наконец-то разобрать шкаф Олега, а потом с приятным чувством выполненного долга плюхнуться на диван и уставиться в телевизор. День обещал быть хорошим еще и потому, что все члены нашей шумной семьи намеревались уйти из дома не позже восьми утра. Томочка должна была отвезти на прививку Никитку, Сеню поджидал в девять какой-то особо выгодный рекламодатель, Кристинка, естественно, отправлялась в школу, а Олег на работу. Только не подумайте, что я не люблю домашних, нет, мы живем довольно дружно, в просторной квартире, но остаться в одиночестве – это очень большая удача, которая выпадает мне крайне редко. А я так люблю проснуться с осознанием того, что дома никого нет, и пойти в ванную, не натягивая халат. Как правило, мне приходится одеваться, своего мужа Олега и Томочки я не стесняюсь, но Сеня-то не мой супруг, а Тамарин. И хотя нас связывает крепкая дружба, халат – обязательное условие.

Но умыться в неглиже Вилке так и не удалось, так как выбравшись из постели она обнаружила, что её муж опять открыл форточку нараспашку.

Что можно вынести из этого маленького отрывка? Виола, несмотря на настойчивые уверения читателя в счастливой жизни коммуны, радуется возможности остаться одной и при этом словно чувствует себя виноватой за это.

Следует отметить, что сюжетно эта книга сильно напоминает предыдущую: в шестом романе серии ГГ находит в только что купленном комодике записку с просьбой о помощи, а в седьмой – паспорт неизвестной в куртке из секонд-хенда, и таким образом втягивается в очередное расследование. Этим сходство между «Скелетом» и «Микстурой» не исчерпывается, но обо всём по порядку.

Взяв след подобно охотничьей собаке, Виола отправляется домой, и прямо у подъезда совершенно неожиданно сталкивается с законным мужем.

Я обогнула капот и услышала:
– Вилка!
За рулем дорогого внедорожника сидел мой муж, Олег Куприн. Сказать, что я удивилась, это не сказать ничего.
– Что ты тут делаешь? – вырвалось у меня.
– Вот, – развел руками мой майор, – помочь попросили.
– Кто?

Не стану мучить вас долгими описаниями, в общем, Куприн опять притащил в дом очередных гостей-для-комических-моментов. Это его коллега Вован, который, как и сам Олег, женат на знаменитости – певице Лоре, и его маменька Марина Степановна. Вилка в этой связи ощущает огромное желание треснуть муженька по затылку, но не сопротивляется.

Мой муж обладает не столь уж редким среди людей качеством: сначала совершает поступок, а потом думает, следовало ли так поступать в создавшейся ситуации. Сколько раз он приносил домой в день получки жалкие копейки, а на мой удивленный вопрос: «Вам что, теперь платят тысячу в месяц?» – бодро отвечал: «Нет, Вале (Сене, Пете, Мише, Степе…) в долг дал, ему на машину (дачу, отпуск, шубу для жены) не хватает, через неделю вернет».
Сами понимаете, что через семь дней никто ничего не приносил, в лучшем случае долг возвращали спустя полгода, в худшем – деньги исчезали навсегда.
Впрочем, я никогда не ругаю Олега, на жизнь нам хватает, я сама вполне прилично зарабатываю, а домашнее хозяйство мы с Томочкой ведем вместе. Намного больше меня раздражает манера Куприна зазывать в гости всех, кого ни попадя. Наша квартира – просто филиал гостиницы МВД. Большинство ментов из провинции, приезжающие в Москву в командировку, очень хорошо знают: у майора Куприна дома всегда можно остановиться. При этом наивный Олег страшно удивляется, когда «друзья», вернувшись в родной город, напрочь про него забывают.

Пытаясь выяснить судьбу Анны Кузовкиной (паспорт которой нашёлся в куртке) Вилка опять входит в режим при котором она целыми днями носится по городу и редко бывает дома. Что опять-таки к лучшему из-за противных гостей, точнее, гостьи.

Я улыбнулась и вцепилась в отбивную. Виолетта так Виолетта, спорить не стану. Хотя, может, стоит называть ее Маргаритой Степановной?

По ходу расследования читатель узнаёт, что бедной Вилке не хватает личного пространства:

Класса с пятого я стала мечтать о собственной комнате, кстати, мечтаю о ней до сих пор. Мне кажется, что у мужа и жены должны быть разные спальни. Никто не мешает супругам укладываться в одну постель, но должна существовать хоть теоретическая возможность закрыть за собой дверь и остаться в блаженном одиночестве. Не знаю, как у вас дома, а у нас в относительном покое можно оказаться лишь в туалете, да и то очень ненадолго.

Не всё так идеально в коммуне. А ещё в ней не хватает денег.

Надо же, как тут все продумано, красиво, да, хорошо иметь много денег, небось одно кресло, на котором сейчас сижу, стоит столько же, сколько вся мебель в нашей гостиной. Томочкин супруг Сеня очень хорошо зарабатывал, но сейчас у него не лучшие времена, журнал, который он выпускает, не выдерживает конкуренции и вот-вот перестанет выходить, Томочка не работает, сидит дома с Никиткой, Олег, правда, целыми днями занят на службе, но вы, наверное, знаете, сколько получает сотрудник милиции. Я же, хоть и зовусь теперь писательницей, бешеных гонораров пока не имею. Впрочем, если не напишу в кратчайший срок новую книгу, то вообще ничего не заработаю. Тут же передо мной возникла тщедушная фигурка Смоляковой, впархивающая в шикарный «Мерседес», и я заскрипела зубами.

Расследование идёт своим чередом, но иногда приходится возвращаться в родной бедлам.

Неожиданно в нашем доме оказалось тихо, а на кухне сидел один Олег, самозабвенно евший мясо прямо со сковородки. Чугунину он поставил на клеенку, а за ней водрузил газету «Петровка, 38». Я постаралась сдержать раздражение. Очень хорошо понимаю, что каждый мужчина в глубине души уверен: вселенная вращается именно вокруг него. Зачем представители сильного пола женятся? Да просто для того, чтобы иметь человека, который станет выслушивать его идеи преобразования мира и чистить ему брюки. Я очень хорошо отношусь к Олегу, порой люблю его, порой смотрю на супруга, как мама на маленького ребенка, порой жалею своего недотепу, но иногда он раздражает меня до потери разума.

И далее читатель получает возможность узнать, что раздражает Виолу в Куприне главным образом неакккурантность, с которой она пыталась бороться, но потерпела неудачу.

В какой-то момент мы с Томочкой поняли, что хотим жить спокойно, и перестали делать мужьям замечания. В конце концов, живи у вас дома все разбрасывающий в разные стороны гиббон, вы бы, наверное, не требовали от него многого. Вот и мы перестали, собственное спокойствие дороже.

Вилка отбирает у него сковородку, и супруги начинают диалог.

– У тебя неприятности? – насторожился Куприн.
– Нет!
– Книга пишется?
– Нет!! То есть все еще пишется.
– В издательстве отругали?
– Нет!!! С чего ты взял!
– Ты начинаешь воспитывать меня, когда у тебя какие-то проблемы, – вздохнул Куприн, – в прошлый раз, когда ты застряла на середине рукописи, побила меня тряпкой.
– Глупости, – обозлилась я, – просто я швырнула в тебя полотенце и случайно попала.
– Хорошо хоть не завернула в него гирю, – притворно вздохнул Куприн и вновь уткнулся в газету.
Неожиданно злость куда-то делась, и я рассмеялась.
– Что на этот раз? – буркнул Олег.
– Вспомнила, как твой Веня Малышев с вором боролся!
Олег тихо захихикал.
– Венька умелец.

Вот так и живут.

Можно, конечно, устроить любимому мужу небольшой скандал, так сказать, для поддержания тонуса, но я не стану этого делать. Пока Олег тотально занят, он не обращает внимания, что меня постоянно нет дома. Кстати, когда я стихийно превратилась в писательницу, Олег сначала подшучивал надо мной, но потом вдруг перестал это делать. Я очень удивилась произошедшей перемене и однажды прямо спросила:
– Ты больше не подсмеиваешься над моей писаниной, почему?
– Я и другим запретил, – буркнул муж, – пиши спокойно!
В моей душе мгновенно красным пионом расцвела любовь к супругу. Вот он какой: умный, чуткий, нежный, благородный… Понял, что жене не слишком комфортно выслушивать постоянные издевки домашних, и решил защитить меня. Ну у кого еще есть такой замечательный, такой потрясающий… Но Олег, ничего не подозревавший о моих мыслях, брякнул:
– Конечно, ты дурью маешься. Какой из тебя, на фиг, Лев Толстой? И вообще, бабе в литературе делать нечего.
Вся кровь мигом бросилась мне в голову, и я прошипела:
– Тогда зачем ты решил создать мне комфортные условия для работы?
– Лучше уж сиди дома, – вздохнул Олег, – так спокойней, а то вечно вляпываешься в неприятности!
Я была возмущена до глубины души этим заявлением. Во-первых, я никогда не попадаю ни в какие щекотливые ситуации, а во-вторых, мне что, может, еще и паранджу надеть?

Не хочется даже это комментировать.

Честное слово, мне начинает нравиться, что Олега никогда нет дома. Ну какой муж отпустил бы жену в воскресенье в десять утра из дома? Разве что на рынок, за харчами, а так я сама себе хозяйка. Пробежав мимо бачка, заполненного до отказа грязными рубашками Олега, я испытала легкий укол совести. Ладно, постараюсь прийти пораньше и запихну все в стиральную машину. Хотя, может, сделать это прямо сейчас?

Не всегда всё выходит так гладко.

Следующим утром мне никак не удавалось выскочить из дому. Отчего-то Олег задержался и выполз на кухню только к девяти утра, на мой удивленный вопрос: «Ты не заболел?» – муженек рявкнул:
– Нет, просто решил выспаться.
Потом он сел за стол и мрачно поинтересовался:
– Где мой кофе?
Я хотела с достоинством ответить: «В банке, в шкафу» – и с гордо поднятой головой вырулить из кухни, но у Куприна был такой горестно-несчастный вид, что я вытащила джезву и принялась варить кофе.
– У тебя неприятности? – осторожно поинтересовалась я, когда Олег начал сыпать в кофе сахар.
– Нет, одни приятности.
– Что случилось?
– Ничего.
– Ну милый, расскажи, – залебезила я.
– Ерунда, – отмахнулся муж, – все как обычно, цирк и сумасшедший дом в одном флаконе…
Он явно собирался развить тему, но тут на кухню выползла Марина Степановна и, сердито морща нос, заявила:
– О боже! Тут невозможно находиться! Кто-то просто искупался в дешевом лосьоне после бритья!
Олег встал и пошел в прихожую, я побежала за ним.
– Подожди!
Куприн молча начал надевать сапоги, он согнулся и попытался застегнуть «молнию», но она не поддалась.
– В нее мех попал, – заботливо сказала я, – давай поправлю.
Олег повернул ко мне красное от натуги лицо.
– Сам знаю! – рявкнул он и со всей силы рванул замок.
В ту же минуту он оказался у мужа в руке.
– Ой, – воскликнула я, – теперь надо новую застежку вшивать! Вот неприятность-то!
– Ерунда!
– Но как же! На улице мороз! В чем ты пойдешь на работу?
– В сапогах!
– Но ты у них «молнию» сломал.
– Она сама испортилась!
– Надо было мне разрешить мех поправить.
– Не занудствуй, – коротко бросил Олег и пошел к двери в незастегнутых ботинках.
– Эй, ты куда!
– На работу.
– Но сапоги… Они же…
– Плевать.
– Надень осенние ботинки.
– Господи, как ты мне надоела! – в сердцах воскликнул Олег, выходя на лестницу. – Хуже горькой редьки!
– Кто, я?
– Ты! И еще, – схамил Куприн, – мне до потери пульса обрыдло видеть Марину Степановну!
С этими словами он захлопнул перед моим носом дверь, и через секунду я услышала шум отъехавшего лифта.
Несколько минут мне понадобилось для того, чтобы прийти в себя. Нет, вы слышали?! Ему надоела Марина Степановна! Да я ее тоже видеть больше не могу! Вопрос в том, кто привел к нам в дом ее и Вована?! Потом гнев уступил место тревоге. Интересно, что за неприятность стряслась у Куприна на службе, если он так обозлился на меня? Я давно знаю, когда Куприн начинает «строить» домашних, у него на работе форсмажор. Впрочем, следует отметить, что никогда до сих пор Олег не говорил, что я ему надоела! Так что же произошло?

В общем, обычная атмосфера, и далее примерно также.

Я вошла в квартиру и тут же почувствовала резкий запах каких-то лекарств. Не успела я снять сапоги, как в прихожую выглянул Олег.
– Ты дома? – удивилась я.
Куприн кивнул.
– Что случилось? Преступность искоренена? – съязвила я и тут же пожалела о сказанном.
Если стану так себя вести, Олегу вообще не захочется возвращаться домой. Наверное, наш брак претерпевает кризис, иначе с чего бы я принялась язвить? Сейчас муж обидится и будет абсолютно прав. В кои-то веки пришел со службы около восьми вечера, а любящая жена, вместо того чтобы поспешить к плите и подать ужин, начинает хамить.
Но Олег пропустил мое замечание мимо ушей, то ли не услышал, то ли решил не обращать внимания.
– Нас с Вованом Томуська вызвала, – сообщил он.
Сапог выпал у меня из рук.
– Что случилось?
– Похоже, у Марины Степановны инфаркт.
– Не может быть!
– Почему?
– Она вчера была такая бодрая, веселая.
– Марина Степановна уже не молода, – вздохнул Олег, – всякое может случиться.
<...>
– Кто такая Виолетта? – с недоумением поинтересовался Олег.
– Вы не знакомы? – удивился доктор.
– Виолетта – это Вилка, – тихо пояснила Томочка, – Марина Степановна ее так называет.
– Почему? – удивился Куприн. – Мою жену зовут Виола.
– Марине Степановне так больше нравится!
– Еще чего! – перекосился Куприн. – Может, мне захочется звать ее Маргаритой Семеновной. Ей понравится?
Я дернула мужа за рукав, но Олег ловко увернулся.
<...>
Домашние, уставшие от треволнений, заснули рано. Позже всех улегся Олег, но, когда я пришла из ванной, муж уже тоже спал. Включенная на тумбочке лампа била ему прямо в глаза, на груди лежала книжонка в яркой обложке. Лицо Куприна было совершенно детским, немного изумленным и совершенно беззащитным. Я зажгла свой ночник, погасила лампу и осторожно убрала томик.
– Спасибо, – пробормотал Олег и перевернулся на бок.
Я легла и попыталась отвоевать кусок одеяла. Не знаю, как в других семьях, а в нашей идет вечная борьба за одеяло. По ночам Олег постоянно стягивает на себя перинку и не отдает, а еще, если мне все-таки удается заполучить краешек, то, как правило, одеяльце натягивается, и холодный воздух беспрепятственно проникает внутрь. Наверное, надо купить второе одеяло, но пока оно у нас одно, и сегодня Олег снова замотался в него, теперь лежит довольный, очень похожий на гигантский голубец.

Дальше она ещё интересуется, какую книгу он читал и с удивлением узнаёт, что это «Магические знания». Милота да и только. И вообще, в этой книге у Вилки с Куприным отношения близки к идиллическим, они действуют как единомышленники и муж даже заступается за жену (видите, автор разбора заразился от Вилки невзыскательностью):

Но Куприн неожиданно ласково улыбнулся.
– Не волнуйтесь, я съезжу на рынок. Для вас, уважаемая Маргарита Семеновна, времени не жаль.
– Я Марина Степановна, – сердито дернула головой мать Вована.
– Да? – фальшиво изумился Олег. – Ну да это все равно, главное, Мирабелла Сигизмундовна, не волнуйтесь, я обязательно привезу творог, прямо сейчас за ним отправлюсь.
Старуха тревожно посмотрела на Олега, но ничего не сказала. Вован недоуменно уставился на друга, я, стараясь не расхохотаться, ушла в ванную.
Самое интересное, что Куприн на самом деле сгонял за творогом. Спустя примерно час он принес пакет и, положив на стол, спокойно сказал:
– Вот, кормящему Лаврику, пусть кушает.
– Благодарю вас, – царственно кивнула Марина Степановна, – очень обязана.
– Абсолютно не за что, Матрена Селиверстовна, – ответил Олег, – всегда рад помочь.
– Я Марина Степановна, – каменным голосом возвестила свекровь Лоры, – неужели так трудно запомнить простое русское имя? Очень невежливо постоянно обращаться ко мне на разный лад!
– Но вы же зовете Виолу Виолеттой, – прищурился майор.
– Это одно и то же, – рявкнула мать Вована, – дурацкое, между прочим, имечко!
– А мне ваше, Марфа Сатраповна, не нравится, – бодро заявил Олег и ушел.
Старуха начала медленно наливаться краской. Я не стала дожидаться скандала и быстренько убежала.

Между прочим, она замечает:

Моя жизнь до встречи с Олегом была не такой уж радостной, но у нас с Томочкой имеется целая команда друзей, которые всегда могут прийти на помощь. И я очень хорошо знаю, что не все в этой жизни можно измерить деньгами.

Расследование меж тем близится к финалу и Вилка размышляет, как же заставить злодея признаться. Она прикидывает вариант рассказать всё Куприну и ненадолго пускается в воспоминания:

Олег шумно вздохнул и сел. Я притаилась под одеялом, старательно изображая глубоко спящую женщину. Рассказать все Куприну? Нет, это просто невозможно. Я самостоятельно узнала массу вещей, проделала огромное расследование, дошла до последней точки. Теперь смогу написать отличную книгу, но нет развязки, так сказать, последней главы, а я никогда не узнаю, чем закончилось дело, если в него вломится Олег. Мой муж абсолютно уверен в том, что жена обязана стоять у плиты, гладить рубашки, убирать квартиру и ждать своего супруга. В крайнем случае она может ходить на службу, но чтобы в шесть как штык торчала на кухне, у кастрюль. При этом сам он может заявиться в два часа ночи, и не дай бог спросить у него недовольным тоном, где он был.
Моментально последует ответ:
– Конечно, в клубе «Красная шапочка», исполнял стриптиз. Между прочим, я работаю!!!
В первый год нашего брака мы постоянно ругались. Я искренне не понимала, отчего должна превратиться в рабу домашнего хозяйства и почему обязана изображать Пенелопу, сидя в одиночестве у телика? Потом я перестала вести войну за собственное освобождение и стала спокойно работать, возвращаясь от учеников порой за полночь. Через некоторое время Олег устроил дикий скандал.
– Мне нужна жена, а не прошмандовка, – орал Куприн, топая ногами, – где ты носишься по ночам?
– Естественно, сижу в клубе «Красная шапочка», смотрю, как ты исполняешь стриптиз, – огрызнулась я.
Олег захлопнул рот. Окрыленная успехом, я добавила:
– Извини, на твою зарплату не проживешь, поэтому я и набрала учеников, у меня-то нет оклада, что натопаешь, то и полопаешь, к трем ученикам пойдешь – четыреста пятьдесят рубликов получишь, к четырем – шестьсот!
Олег молчал два дня, потом с тяжелым вздохом сказал:
– Наверное, я очень плохой муж, не могу тебя обеспечить.
– Мне другого не надо, – бросилась я к нему на шею.
На том и порешили. Новый конфликт начался тогда, когда я стала писать детективы. Сначала Куприн обрадовался: жена день-деньской сидит дома и водит ручкой по бумаге, разве это не чудесно? Но потом он сообразил, что сам процесс письма – это заключительный этап, а до этого мне надо выстроить сюжет… И тут началось! На все мои робкие просьбы: «Ну расскажи, что у тебя интересного на работе» – следовал гадкий ответ: «Ерунда, не стоит внимания».
Поняв, что мой майор не может стать генератором сюжетов, я взяла дело в свои руки и стала заниматься расследованиями. Когда Куприн узнает, что женушка влезла в очередную авантюру… Лучше тут не приводить слова, которые полетят в мой адрес. Поэтому сейчас я ничего не стану рассказывать Олегу. Одно хорошо, он не читает моих книг. Но куда он собрался?
Олег тихо надел брюки, свитер и на цыпочках вышел в коридор. Не в силах сдержать любопытства, я приоткрыла дверь и стала в щелку наблюдать за мужем. Тот натянул ботинки, куртку, нахлобучил шапку и взял телефон. Я посмотрела на часы: пять утра.
– Валя, – прошептал Олег, – встречай, уже бегу. Ага, с букетом и конфетами.
Потом он вышел и осторожно запер за собой входную дверь. Я обомлела. Куприн завел себе любовницу! Он, зная, что я просыпаюсь в восемь, ночью убегает из дома. Валя! С букетом и конфетами!

:facepalm:

Я соскочила с кровати и забегала по комнате. Вот оно как! Но я не стану мириться с изменой. Я способна покупать вещи в секонд-хенде, но иметь подержанного мужа не собираюсь. Пусть отправляется к этой Валечке с букетами и конфетами, мне совсем не жаль!
Из глаз закапали злые слезы. Трясущимися руками я распахнула шкаф, вывалила из него все вещи Олега, запихала их, утрамбовывая кулаками, в сумки, отволокла их в прихожую и швырнула у двери. Без всяких объяснений суну их Куприну, нет, все же скажу: «Можешь отправляться к своей Валечке! Наверное, она жуткая красавица!»
Сморкаясь и кашляя, я вернулась в спальню и разозлилась на себя. С какой стати лью сопли? Что такого ужасного случилось? Жила же я спокойненько большую часть жизни без мужа, и ничего, чувствовала себя абсолютно счастливой. И потом, что изменится в моей судьбе, после того как Олег уйдет? Ничего! Рвать на себе волосы, цепляться за неверного супруга с истерическим воплем: «Не уходи, все прощу», – не стану ни в коем случае.
Тут мы, надо сказать, сами себе противоречим (см. чуть выше).
Что за жизнь меня ожидает? При каждой отлучке Олега я буду думать, что он у очередной бабы, ну уж нет!
Слезы высохли. Я схватила телефон. Так, теперь я знаю, как действовать! Сначала надо выбить из Бориса информацию – я наконец-то сообразила, кто мне поможет. Скоро, очень скоро узнаю ответы на все вопросы, напишу книгу, стану очень, ну очень знаменитой писательницей, буду раздавать интервью, выступать по телевизору. Пусть Олег, сидя у экрана рядом с толстой, отвратительной, глупой, некрасивой, истеричной, омерзительной, плохо пахнущей, не умеющей готовить Валей, поймет, кого потерял! Станет локти кусать, да поздно будет!!!
В общем, в таком взвинченном состоянии, Вилка отправляется на дело, помогает ей одна из свидетельниц (точнее, её служба охраны). Но там преступников уже ожидает облава:
– Имя, фамилия, – загремел простуженный голос.
– Виола Тараканова, сейчас все вам объясню, мой муж работает в милиции, майор Олег Куприн, его телефон…
– Офигеть! – воскликнул грубиян и отпустил мое плечо. – Олега сейчас родимчик хватит.
Поняв, что меня больше не держат, я обернулась и почувствовала, что земля уходит из-под ног.
Передо мной стоял Валентин Шмаков, заместитель Олега, его, так сказать, правая рука.
Само собой, до этого мы об этой правой руке ни разу не слышали, и больше никогда не услышим. Нужен он тут только ради гэга с Валечкой.
– Ты что тут делаешь? – с невероятным изумлением спросил Валя.
– Э… э… э… – протянула я, – погулять решила, воздухом подышать, нельзя разве?
– Ступай в «Волгу», там Олег сидит.
– Ни за что! – затрясла я головой. – Никогда!
Валентин легко поднял меня, без всяких усилий донес до машины и сунул внутрь.
На заднем сиденье рылся в каких-то бумажках Олег. Он поднял голову. На лице мужа появилось сначала изумление, потом негодование.
– Виола! – воскликнул он. – Что за черт! Ты откуда?
– Ну, как бы это объяснить, в общем и целом, если сказать откровенно, без вранья, не боясь правды, то с улицы!
Виски Олега покрылись мелкими капельками пота.
– Какого дьявола, – налетел он на меня, – ты оказалась тут?! Что тебя носит по городу? Отчего не сидишь дома?
От обиды у меня перехватило горло, и я заорала:
– А сам? Сам чего не дома?
– Так я работаю!
– И я на службе!!!
– На какой?
– Книгу пишу!
– Офигеть можно!!! – перешел в диапазон ультразвука муж. – Просто сбрендить!
– Не нравится, уходи к своей Валечке!
– К какой?
– К такой! К которой сегодня в пять утра с букетами и конфетами отправился! – выкрикнула я и рухнула на сиденье.
Внезапно я почувствовала, что силы покинули меня. На душе стало черно, внутри ворочалась горькая обида, смешанная с невероятным удивлением. Я хотела найти Женю Славского, а наткнулась на какую-то сумасшедшую бабу, невесть почему решившую бежать. Значит, я шла по неверному пути, книги не будет!
Из глаз хлынули слезы. Куприн прижал меня к себе.
– Вилка! Ты ревнуешь!
Я уткнулась в пахнущий знакомым одеколоном шарф и, ощущая безмерную усталость, тихо сказала:
– Вовсе нет, можешь отправляться к своей Валечке, семь футов тебе под килем!
Куприн рассмеялся:
– Хочешь с ней познакомиться?
– Нет.
– Давай представлю вас друг другу!
Я пнула Олега сапогом.
– Нет!!!
Но муж встал, открыл дверь и крикнул:
– Валя, поди сюда!
Я быстро вытерла рукавом пальто лицо. Эта женщина не должна увидеть меня в слезах.
В «Волгу», сопя от напряжения, влез Шмаков.
– Вот, – хмыкнул Олег, – знакомьтесь, Валечка!
– Совсем заработались, – покачал головой Валентин, – мы сто лет друг друга знаем!

Да-да, ой смешно-смешно.

У меня в груди будто лопнула туго натянутая струна, по щекам вновь потекли слезы.
– А зачем ты к нему в пять утра поехал?
Валентин недоуменно смотрел на нас.
– Операция у нас тут была подготовлена, – вздохнул муж, – тщательно разработанная акция по задержанию.
– А букеты и конфеты кому?
– Да никому, – пожал плечами Олег, – позвонил Вальке на мобильный и сказал: «Уже бегу», а он…
Куприн глянул на Шмакова:
– Помнишь, что ты мне сказал?
– Так я пошутил, – растерянно ответил Валя, – дескать, букет с конфетами прихвати, раз на свидание торопишься. Я, если не высплюсь, всегда глупо шучу. А что у вас стряслось?
– Ничего, – хмыкнул Олег, – так, шум в канале связи, сбой в системе, маленькая техническая неполадка.

Хэппи энд!

Домой мы явились поздно вечером. Сначала просидели несколько часов у Куприна на работе, а потом отправились в кафе, где провели еще много времени, выясняя отношения.
Прошло несколько дней, прежде чем Олег сказал:
– А теперь я могу ответить на твои вопросы.
– На все? – обрадовалась я.
– Ну, – вздохнул муженек, – на все, пожалуй, нет!
– Как! – возмутилась я. – Мы же договаривались! Ты сказал, что будешь теперь мне помогать. Ведь я объяснила: максимум через неделю мне надо сдавать книгу, уже написала почти половину, а теперь…
– Расскажу все для повести, – перебил Олег.
Я обозлилась еще больше:
– Зачем тогда говорил, что не ответишь на все вопросы!
Олег прищурился:
– Вилка, для того чтобы успешно работать на моем месте, нужно, кроме много чего другого, уметь еще правильно строить беседу. Допрос – это искусство, его технике надо учиться. Ты ляпнула:»…на все мои вопросы?» Я, естественно, ответил: «Нет». Ты же не уточнила, о чем они будут. Вдруг заинтересуешься датой падения Римской империи? Вот если бы ты высказалась иначе, а именно: «Раскроешь все секреты, связанные с делом Славского», я бы тогда отреагировал по-другому. Обещал тебе помочь в написании книжонки и сдержу слово. Спрашивай.
Очень тяжело быть зависимой. Если бы речь не шла о будущем романе, я бы уже затопала ногами, придя в полное негодование от занудства Олега. Но сегодня я глупо хихикнула и уточнила:
– Значит, не станешь ничего скрывать?
– Нет, – ухмыльнулся Олег, – видишь, какой я добрый, зря ты меня из дома выставить хотела.
Чтобы разговор не скатился вновь на стезю выяснения отношений, я быстро перебила своего майора:
– Каким образом ты оказался во дворе дома, где живет этот Женя?
Олег потер рукой затылок.
– Ну слушай, только сделай милость, не перебивай, меня это бесит!
«А меня доводит до обморока твое занудство», – хотела выпалить я, но вновь огромным усилием воли сдержалась.
– Только не перебивай, очень не люблю, когда мешают говорить.
– Хорошо, хорошо, обязательно куплю себе таблетки от болтливости.
– Они помогут тебе, как микстура от косоглазия, – ухмыльнулся Олег.
– Все, молчу, словно рыба!

Всё заканчивается хорошо. Примечательно, что Куприн опять называет жене имя настоящего преступника и дальше жизнь течет по прежнему руслу.

▼Филе из Золотого Петушка. Я все равно не поняла, при чем тут замороженные полуфабрикаты, но больше расспрашивать не стала.⬍

Книга «Филе из Золотого Петушка» сразу начинается с достаточно безапелляционного утверждения:

Критиковать – значит объяснять человеку, что он делает что-то не так, как делал бы ты, если бы умел. Не знаю, как вас, а меня фраза, начинающаяся словами: «Вилка, эй, ты делаешь это не правильно…» – доводит до бешенства, в особенности если ее произносит мой муж Куприн.

Дальше ничего нового, привычный ад:

Как все мужчины, Олег уверен, что он единственный владеет знаниями по всем вопросам. С абсолютной уверенностью в своей правоте Куприн рассуждает о политике, спорте и кино. Причем если послушать его, то получается, что уровень жизни в нашей стране низок оттого, что Олег просто не захотел разрулить ситуацию, а наша сборная по футболу проигрывает потому, что руководит ею феерический козел, которому не ясно, что в первую очередь… Дальше я цитировать мужа не стану, поскольку путаюсь в футбольных терминах.
Впрочем, пока речь идет о голах и войне на Ближнем Востоке, я готова довольно спокойно выслушивать нравоучения мужа, но, к сожалению, на этом он не останавливается и активно вмешивается в мои дела.
Вот и сегодня, оставшись дома, Олег решил заняться домашним хозяйством. Сначала он принялся учить меня мыть посуду.
– Капай мыло не на тарелку, а на губку.
– Какая разница, – попыталась я сопротивляться.
– Большая, – не сдался Куприн, – получится больше пены.
Я скрипнула зубами, но, поскольку семейный скандал не входил в мои планы, сдержалась.

Вилка почему-то готовит, видимо чтобы заебаться по максимуму:

Затем Олег встал около меня и занудил:
– Ты что режешь?
– Капусту.
– Зачем?
– Хочу щи сварить.
– Не правильно, надо шинковать лист помельче, а морковку крупно. Ой, не клади первым лук в кастрюлю!
– Почему?
– Сначала нужно опустить в бульон картошку!
Я снова промолчала, и далось мне это намного трудней, чем в случае с посудой.
Когда я прокручивала мясо, Олег заорал:
– Что ты делаешь?
– Фарш для котлет.
– Господи, ты смешиваешь свинину с говядиной?!
– Конечно, так все поступают. Котлеты из двух видов мяса получаются нежными и сочными.
– Бред!
– Но так написано в кулинарной книге, – терпеливо ответила я, отставила в сторону миску с фаршем, открыла замусоленное издание и сунула мужу под нос. – Читай.
Тот медленно изучил главу и заявил:
– Ерунда! Я все думал: отчего у меня желудок болит? А оказывается, ты просто не умеешь готовить!
Вот тут я обозлилась и сердито поинтересовалась:
– Если ты столь хорошо разбираешься в кулинарии, отчего бы тебе самому не приготовить обед? С удовольствием уступлю тебе место у плиты, у меня рукопись еще не дописана.
– Кстати! – подскочил Олег. – Я тут прочел твой опус, с позволения сказать, детектив, и должен сообщить…
– Лучше помолчи, – прошипела я.
Если я могу стоически переносить все тычки и уколы как нерадивая хозяйка, то ни слова критики, даже самой объективной, не собираюсь выслушивать в адрес моих криминальных романов.
Но Олег уже понесся на лихом коне критики, размахивая над головой шашкой. Чем дольше он говорил, тем хуже мне становилось. Сначала я попыталась сосредоточиться на котлетах, но голос Куприна, звонкий и ядовитый, просто въедался в печенку.
Наверное, на моем лице появилось откровенно зверское выражение, потому что Томочка, гладившая тут же, на доске, рубашки, решила вмешаться:
– Олег, оставь Вилку в покое.
– Кто-то должен указать ей на ошибки! – воскликнул Олег. – Да она описывает абсолютно нереальные вещи, в жизни так не бывает.

Алло, она описывает свои расследования, в которых ты непосредственно участвуешь!

– Это не жизнь, а криминальный роман, – вздохнула Тамара.
Куприн уставился на гладильную доску, помолчал секунду и заявил:
– Ты не правильно гладишь рубашки, нужно начинать не с воротника, а с рукавов.
Тома поставила утюг в проволочную корзинку и улыбнулась.
– Может, оно и так, но мне удобнее по-моему.
– Надо по-правильному, – обозлился Олег.
– И кто это сказал? – прищурилась я.
– А у тебя в романах одни глупости, – затопал ногами муж, – вы меня совершенно не уважаете, я даю вам советы, трачу свое время – и что? Что?
– Успокойся, – вздохнула я, – говори.
Олег разразился длинной тирадой. Минут пятнадцать он вещал без передышки, потом остановился и поинтересовался:
– Теперь ясно, как надо писать уголовные истории?
Я сунула пустую сковородку в мойку и не утерпела:
– Если я последую твоим советам, то у меня получится пособие «Как убить жену и остаться безнаказанным». Поверь, к литературному произведению это не будет иметь никакого отношения.
Олег побагровел, набрал полные легкие воздуха, и тут, по счастью, зазвонил телефон.

Её зовёт (как всегда одноразовая) подруга детства по имени Настя и Виола с радостью бежит из родного дурдома.

– Ты куда? – закричал Олег, видя, что я бегу в прихожую.
Я притормозила. Сказать правду? Ни за что, Куприн обидится, в кои-то веки он остался дома в воскресенье, а жена удирает.
– ..Э…э, понимаешь, только что позвонили из издательства, я совершенно забыла! У меня сегодня встреча в книжном магазине, буду раздавать автографы.
– Погоди, я с тобой, – оживился Олег и пошел в спальню.
Проклиная себя за глупость: нет бы сказать, что у Чердынцевой собралась рожать кошка и меня зовут в акушерки, я схватила с вешалки сумочку и была такова.
Уже садясь в «Жигули», я услышала писк мобильного:
– Немедленно отвечай: куда поехала? – сердито спросил Олег.
– К Насте Чердынцевой, – ответила я сущую правду, – у нее что-то случилось.
– Лучше вернись домой, – сухо велел Олег.
– Это почему? – обозлилась я и включила зажигание.
– Потому что ничего хорошего из этой поездки не выйдет, – вздохнул Куприн, – все, что связано с Чердынцевой, заканчивается головной болью.

Знаете, каким бы омерзительным Куприн не был в этой сцене и многих других, здесь он оказывается абсолютно прав. Интересный приём.

Я швырнула мобильный на заднее сиденье и попыталась побороть злость. Ну почему большинство мужчин считают, что жена их раба, призванная безропотно вести домашнее хозяйство и выслушивать их поучения? И потом, если ты такой умный, то почему столь бедный? Между прочим, я, глупая, не умеющая писать даже криминальные романы писательница, зарабатываю намного больше Олега. Хватит, мне сегодня уже надоело быть объектом воспитания, да назло мужу отправлюсь к Настене!

Настёна ожидаемо втаскивает её в очередную криминальную историю.

Домой я попала около девяти вечера, заранее готовая к тому, что Олег будет с мрачным видом сидеть у телевизора. Но Куприна на месте не оказалось. Я слегка удивилась, не найдя его в кресле.
Я спросила у Томочки:
– Где Куприн?
Она кашлянула и забубнила:
– Ну он.., того.., этого…
– Говори нормально.
Она покраснела, ей всегда трудно сообщать неприятную новость. Тома лучше пробежит босиком марафон по раскаленной Сахаре, нежели скажет: «Знаешь, начальник решил тебя уволить».
Согласитесь, она редкий человек. Как правило, люди с большой радостью говорят вам о неприятностях, причем далеко не все изображают при этом сочувствие.
– Э… – мучилась Томочка, – в общем, он уехал!
– Экая новость, – вздохнула я, швыряя купленный по дороге журнал в пустое кресло, – у нас еще не было ни одного выходного, который бы Куприн провел дома. Все свободные дни заканчиваются одинаково: звонит телефон, и он отбывает на службу.
– Он отправился на рыбалку, – неожиданно сказала Томочка.
У меня отвисла челюсть.
– Куда? С кем? Зачем?
Она покраснела.
– Понимаешь, когда ты уехала, он распереживался, чуть не заплакал.
– Кто, Олег?
Тамара кивнула. Я усмехнулась.
– По-моему, ты не правильно оцениваешь ситуацию; может, Куприн и расстроился, но отнюдь не из-за моего отсутствия, а слезы на его глаза навернулись от того, что он понял – пива нет, надо идти в магазин.
Она покачала головой:
– Ну зачем ты. Вилка, вечно прикидываешься колючей, почему боишься показаться ласковой?
Олег очень любит тебя, он огорчился, а потом ему позвонил Костик Горелов и предложил поехать с ним рыбу удить на Оку, вот Куприн и собрался.
– Рыбу? В апреле?
– А что, нельзя?
Я растерянно пожала плечами:
– Не знаю. Когда рыба просыпается от зимней спячки? Или она живет меньше года?
– Понятия не имею, – пожала плечами Тамара, – он схватил сумку и был таков, приедет шестого мая.
Я разинула рот.
– Когда? Сегодня же только двадцать девятое апреля!
– Олегу дали отпуск на майские праздники, – объяснила она, – он отгулы накопил, просто сказать тебе не успел!
Я села к столу и принялась крошить вытащенное из вазочки печенье. Вот оно как! Сто замечаний муж мне сделать успел, а про отпуск рассказать забыл! Если бы я знала об отгулах, мы могли бы вместе поехать в дом отдыха. Внезапно меня захлестнула обида. Олег просто не захотел провести со мной свободное время, променял жену на удочку. Ну что ж, навязываться не стану, у меня полно дел, надо дописать книгу. Ее скоро сдавать в издательство, мне все недосуг сесть за рукопись!

Вот так Куприн исчезает из книги, чтобы появиться в финале. Упоминается он только во флешбеках и некоторых наблюдениях, например, читатель узнаёт, на чём спит чета Куприн-Тараканова:

Спальня оказалась последней по коридору, она была значительно меньше остальных комнат, но обставлена так же хорошо: удобная софа, покрытая пледом "под леопарда". Точь-в-точь такая есть и у нас с Олегом, и я знаю, сколько стоит кровать: дорого, можно было бы купить что-то подешевле. Мы с Куприным выбрали это царское ложе лишь по одной причине. У него поднимается вверх матрац, а под ним расположен очень удобный короб, куда можно сваливать постельные принадлежности.

Во время очередного филлерного комического момента неожиданно проявляет себя Ленинид. Что становится для Виолы поводом вновь задуматься о своей семейной жизни:

«Решу проблему сам». Вот уж никогда ничего подобного не слышу от своих родственников. Почему-то все всегда решаю я. Ну, хорошо, буду объективна:
Олег отлично справляется со своими служебными обязанностями, но домашние дела его совершенно не колышут. Он считает, что муж, который отдает жене зарплату, не оставляя для себя заначек, полностью выполняет свой долг по отношению к семье и потому может расслабиться.
Лично мне это кажется несправедливым. Во-первых, я тоже зарабатываю, и мой доход выше, чем у Куприна. Потом, ведь существует куча мелких и крупных дел: покупка продуктов, стирка, уборка, готовка… Почему все это должны делать женщины? Кто придумал такое распределение ролей? Ей-богу, это не правильно. Ладно, я согласна, что в далекие времена, когда для пропитания семьи нужно было забить мамонта, мужчина имел право, придя с охоты, сунуть своей бабе тушу со словами: «А ну, живо готовь!» Хотя никаких документальных свидетельств о жизни людей в ту далекую эпоху не сохранилось. Почему же все уверены, что именно мужчины охотились? Может, эту версию придумали они сами? А на самом деле они лежали у теплого костра в пещере, а несчастные первобытные тетки, потрясая копьями, гонялись за убегающим ужином!

Итак, финал. Настёна оказывается редкостной тварью, до Виолы это доходит, как и то, что ей надо спасаться бегством:

Боже, какая я дура! Олег совершенно прав! Мне следует сидеть дома и никогда не браться за написание криминальных романов! Ну с чего я решила, будто все убийства – инсценировка? С какой стати это взбрело в мою глупую голову? Ну скажите на милость? Отчего не раскинула мозгами? Ведь в квартире у Димы стоял отвратительный запах! А я решила, что он для вящей убедительности сунул в шкаф кусок гнилого мяса. Кретинка! Я же вызвала милицию!

Она бежит по лесу, затем ей звонит Фёдор из издательства, который и обращается в службу спасения. Всё заканчивается благополучно:

Потом появился Олег и обнял меня. Я почему-то не удивилась и только спросила:
– Как рыбалка?
Куприн, не отвечая, гладил меня по голове.
Потом сказал:
– Да вот, решил сделать тебе сюрприз и вернулся пораньше. Как видишь, сюрприз удался.
Неожиданно я разрыдалась и затряслась от холода. Вот какой у меня замечательный муж, это он лучше всех, а я сплошное несчастье. Я опять бессвязно залепетала:
– Она на меня поставила.., их убили всех… миллион долларов.., чужая квартира.
Внезапно я почувствовала жар.
– Да у нее температура, – сказал кто-то, и я с облегчением заснула.

Месяц спустя супруги обсуждают дело:

– Ты не поняла, что дело нечисто?
– Нет.
– Эх, Вилка, – вздохнул Куприн, – ведь в нем столько нестыковок.
– Назови хоть одну.
Олег даёт название книге:
– Мать не способна убить сына. Вернее, нормальная мать!
Олег обнял меня:
– Вилка! Если бы вокруг жили одни морально чистоплотные и добропорядочные личности, я сейчас сидел бы у телика, на заслуженной пенсии.
Только в нашем мире, увы, встречается всякое.
Есть матери-убийцы, а есть лучшие подруги детства, вроде Чердынцевой, игроки в «лошадок», любительницы острых пари и больших денег.
– Не надо, – прошептала я, – сама все знаю!
Олег погладил меня по голове:
– Ладно, все позади, но ты все же имей в виду, что в жизни много жестокого и гадкого. Это тебе не филе из «Золотого петушка».
– Ты о чем говоришь? – не поняла я.
Олег улыбнулся:
– Небось в названии ошибся. Ну, эти кусочки, кстати, довольно вкусные, которые иногда жаришь, курица, «Золотой петушок».
– Ну и что?
– Вот с ними просто, раз – и пожарил.
– Все равно не понимаю, о чем ты?
– Люди, придумавшие «бега», очень хитры, – рявкнул Олег, – тебе просто повезло, что из тебя самой не сделали филе. Был бы тебе «Золотой петушок»!
Я все равно не поняла, при чем тут замороженные полуфабрикаты, но больше расспрашивать не стала. Если Куприн злится, его лучше не трогать.

Мда. Дальше всё как обычно.

Теперь о семейных новостях. В прошлую пятницу Сеня, Олег и Ленинид наконец-то решили повесить злополучный кухонный шкафчик на место. Увидав, как они втроем берутся за дело, я робко посоветовала:
– Мне кажется, что надо прибить новые крепления к полке, старые совсем расшатались.
– Можно, мы обойдемся без идиотских советов? – рявкнул Олег. – Уж как-нибудь сами сообразим!
– Зачем их менять, – пожал плечами хозяйственный Ленинид, – только деньги зря переводить. Подбить чуток, и хорошо.
Я замолчала, но осталась при своем мнении.
И вообще, будь моя воля, давно бы выбросила этот шкафчик, он совсем старый, некрасивый, неудобный…
– Поднимай, Сеня, – велел Олег, опуская дрель.
Семен и Ленинид начали кряхтя навешивать полку.
– Ну, красота, – утер пот со лба папенька.
– Ловко вышло, – похвалил сам себя Олег. – Да, бабы, сколько бы вы ни кричали, что главные в доме, а куда вы без мужика! Давай, Ленинид, бери с подоконника пакеты и суй на полку.
– Мы сами продукты разместим, – сказала я.
Олег скривился:
– Вилка, кризис «я сам» дети переживают в три года!
– Но вы делаете все не так!
– Фу! Замолчи.
– Не надо ставить тяжелые банки в шкаф.
– Это почему?
– Крепления не выдержат!
– Мы их подбили!
– Все равно!
– Вот бабы, – покачал головой Сеня, – лишь бы замечания делать!
– А все ты виновата! – повернулся ко мне Олег.
– Я?! Ведь я предупреждала, крепления расшатались!
– Вот-вот, – сердито буркнул муж, – накаркала! Кто просил? Не говорила бы без конца: упадет, упадет… Шкафчик бы и висел себе спокойненько!
Возмутившись, я пошла к себе в комнату, легла на кровать и уставилась в окно.

Анон · 2024-02-22 16:53:08

Анон пишет:

Аноны, сто лет назад я тут как-то намеревался сделать разбор брака Виолы и Куприна по книгам.
Хотелось бы всё-таки выполнить обещание (по крайней мере, начать).

Вот это обновление треда, анончик, спасибо! :iloveyou:

Анон · 2024-02-22 19:33:03

Анон пишет:

Анон пишет:
Аноны, сто лет назад я тут как-то намеревался сделать разбор брака Виолы и Куприна по книгам.
Хотелось бы всё-таки выполнить обещание (по крайней мере, начать).
Вот это обновление треда, анончик, спасибо!

Пожалуйста!

Анон · 2024-02-22 20:41:50

Как же ты хорош, анон с разбором! Жду продолжения

Анон · 2024-02-22 23:24:46

Этот разбор определенно нужно добавить в шапку треда)

Холиварофорум

Объявление

#1 2021-12-27 13:02:49

Книг Дарьи Донцовой тред

#2301 2024-01-02 21:22:26

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2302 2024-01-02 22:08:15

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2303 2024-01-02 22:40:54

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2304 2024-01-02 23:58:42

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2305 2024-01-03 06:12:52

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2306 2024-01-03 09:00:34

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2307 2024-01-03 09:02:01

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2308 2024-01-03 16:23:21

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2309 2024-01-03 18:24:05

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2310 2024-01-10 23:32:54

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2311 2024-01-16 21:40:11

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2312 2024-01-16 21:46:42

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2313 2024-01-17 11:56:50

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2314 2024-01-17 12:35:12

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2315 2024-01-26 13:34:16

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2316 2024-01-26 18:18:47

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2317 2024-01-26 20:00:10

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2318 2024-01-27 22:11:34

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2319 2024-01-27 22:16:21

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2320 2024-01-28 16:23:23

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2321 2024-02-22 16:31:09

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2322 2024-02-22 16:53:08

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2323 2024-02-22 19:33:03

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2324 2024-02-22 20:41:50

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

#2325 2024-02-22 23:24:46

Re: Книг Дарьи Донцовой тред

Подвал форума