Снейп предельно расслабился, пытаясь воссоздать ощущения той памятной ночи, когда была уничтожена Метка, но перед глазами клубился лишь густой серый туман. Ни струнного звона, ни разноцветных нитей, ни призрачных рук. Что он делает не так? Черт… Мелькнул какой-то отблеск. Снейп невольно дернулся за ним — и тут же все исчезло. Он стоял посреди собственной гостиной и недовольно разглядывал зачарованное яблоко. Рядом вздохнул Поттер.
— Не переживайте, сэр, вы и так учитесь невероятно быстро. Нам вот понадобился почти год, чтобы освоить ментальную магию.
— Вам понадобился почти год, чтобы найти, расшифровать и суметь применить знания, утраченные тысячелетие назад! В работах Ровены нет ничего, кроме теоретических выкладок… Боги, да у вас не было не то что наставника, но даже элементарного руководства! Мне же преподнесли все на блюдечке, все, от четких инструкций со схемами до терпеливого учителя. Не вздумай возражать, Поттер, твоему терпению позавидовал бы сам Дамблдор! И ты смеешь заявлять мне после этого, что я быстро учусь?
Мальчишка ошеломленно заморгал и плюхнулся на диван.
— Сэр, вы… мягко говоря, преувеличиваете. Это была всего лишь интуиция, врожденная интуиция окклюмента. Если бы вам довелось обнаружить те записи первым, вы бы вцепились в идею их конкретизации и применения на практике не хуже нас.
— Не уверен…
— Зато я уверен. Вы с первой попытки вошли в созданное мной поле Метки. Практически сразу уловили суть процесса и подключились к нему наравне с нами…
— С таким примером перед глазами не справился бы только идиот.
— Северус, это уже слишком. Хотите, чтобы я заработал в придачу к комплексу героя еще и комплекс непризнанного гения?
— Я хочу, чтобы ты научился себя ценить. Единственный комплекс, наличие которого не вызывает сомнений, — это комплекс неполноценности. Хотя вру, еще ответственности за судьбы мира. Ну и, конечно, вины.
— Кто бы говорил о вине. Это не я похоронил себя в подземельях, терзаясь ошибками юности и маниакальным стремлением их искупить.
Зельевар в ярости вскочил.
— Позвольте напомнить, мистер Поттер, я больше не ваш пациент! Прекратите лезть мне в душу!
Паршивец развел руками.
— Я мог бы попросить вас о том же. Давайте заканчивать с психологическими этюдами, это явно опасно для здоровья. Предлагаю прерваться на чай и успокоение нервов, а после продолжим попытки создания поля. Попробуем по-другому, у меня есть идея…
(...)
Алая нить послушно закрутилась спиралью и рассыпалась мерцающим дождем. Клубок распался. Снейп легко оттолкнулся, плавно вышел из сумрака поля и удовлетворенно улыбнулся в ответ на торжествующее выражение поттеровской физиономии.
— Отлично, Северус! С третьей попытки! Все-таки вы эмоциональный окклюмент. Никогда бы не подумал.
— Расшифруй, будь добр.
— Для создания ментального поля вам недостаточно усилия разума, нужен душевный порыв, спровоцированный личным отношением к проблеме. Работать так проще, но и опасность при эмоциональном подходе возрастает в десятки раз.
— Почему?
— Помните, чему учили меня на уроках окклюменции? Контроль и самодисциплина. Стоит вам пойти на поводу у собственных чувств, как магический поток выйдет из подчинения, скрутит вас, запрет в ментальном поле, и сидеть вам там, пока кто-нибудь не придет на выручку.
— Так и до Мунго недалеко.
— Сэр, вы же собаку съели на самоконтроле.
— В последнее время мой хваленый самоконтроль частенько дает сбои, особенно когда дело касается тебя.
— Такое и раньше бывало. Помните банку с тараканами?
— Ну, это не показатель. Не сдержись я тогда — ты не вышел бы из моего кабинета живым.
— Да, ненависть плохой советчик. Но теперь-то все по-другому, правда?
Снейп обреченно кивнул.
— Даже чересчур правда. Ты проводишь со мной вдвое больше времени, чем со всеми остальными, вместе взятыми. Не боишься растерять друзей?
— С какой стати? Нам с ними столько довелось пережить, что для мелких обид и ревности давно нет места. Ребята все понимают и очень рады за меня.
— Чему тут радоваться, позволь спросить?
Поттер улыбнулся.
— Сэр, у меня, в отличие от них, никогда не было рядом взрослого человека, которому я мог бы полностью довериться, — директор позаботился, чтобы единственным кандидатом на эту роль оставался он сам. Мне хватило ума распознать подоплеку его ненавязчивой опеки, но проблему это не решило. Понимаю, вам сложно поверить, что Гарри Поттер, при всей его показной независимости и прочих выкрутасах, отчаянно нуждается в человеке, к которому он мог бы прийти за советом и поддержкой. Смею надеяться, что такой человек теперь у меня есть.
— Поттер… — Зельевар невесело усмехнулся. — Не представляю, чем заслужил такую честь, но… ты не можешь не замечать, что на данный момент заботливым наставником в нашей паре являешься именно ты.
— Это временно, уверен, вскоре возраст возьмет свое. Я вовсе не такой дурак, как думает Гермиона, и прекрасно понимаю, что наши отношения с Сириусом были ненормальны. Наверное, это безумие — считать, что вы согласитесь взвалить на себя такую ношу, тем не менее я надеюсь.
— Поттер, мне кажется, ты делаешь неправильный выбор. Не думай, пожалуйста, что я отказываюсь, мне очень приятно твое доверие, просто не понимаю… почему я? Почему не Артур с Молли? Не Люпин, в конце концов?
— Уизли хватает проблем с собственными детьми. Молли способна лишь кудахтать надо мной а-ля наседка, а Артур чересчур занят добыванием денег и своими магловскими игрушками. К тому же они оба преданы Дамблдору не меньше Хагрида. Что касается Рема, то он предпочел самоустраниться из моей жизни после смерти Сириуса, и я его не виню. Да и не жалею, по большому счету. Он отличный учитель, но никудышный наставник. Гибель друга основательно его подкосила, он был слишком зациклен на собственных переживаниях, чтобы замечать чьи-то еще. Хорошо, Тонкс взяла дело в свои руки. Тедди Люпину уже месяц, знаете? Кроме того, Рему очень тяжело даются решения, связанные с необходимостью во что-нибудь вмешаться. Вы же, при всей своей неприязни, никогда меня не бросали. Учили, воспитывали, оберегали…
— Я вышвырнул тебя из своего кабинета после думосбора. А ведь прекрасно понимал, насколько важна окклюменция для твоей защиты.
— Разве, сэр? Мне кажется, бессмысленность тех уроков была для вас не менее очевидна, чем для меня, и вы просто воспользовались отличным поводом их прекратить.
— Верно, но это не означает, что моя ярость была притворной. Боги, да я едва удержался от применения Круцио!
— Однако удержались, сэр. И неделю спустя прикрыли меня от прихвостней Амбридж, когда я полез в ее камин разбираться с Сириусом, — Джинни видела, как вы увели Крэбба с Гойлом из коридора. И чего они там забыли, пока вся школа любовалась на болото?
— Их прислала старая жа… гм… Долорес. Велела приглядеть за кабинетом, поскольку забыла его запечатать. Позволь заметить, было глупо так подставляться — неужели при ваших возможностях не нашлось другого способа связаться с Блэком?
— Я не мог светить свои возможности даже перед Сириусом, а задать ему пару вопросов душа горела. Конечно, было еще Зеркало…
— Зеркало Связи?
— Сириус дал мне его после Рождества, просил вызывать его, когда вы уж слишком меня допечете. Но настораживали две вещи: во-первых, Сириус явно не хотел, чтобы о Зеркале узнал кто-нибудь из фениксовцев, а во-вторых, сам он никогда не пытался им воспользоваться, даже не упоминал о такой возможности. Это при его-то изоляции на Гриммо! Изучив игрушку, мы выяснили, что она одна из четырех, причем еще две находятся неизвестно где. Если третье Зеркало принадлежит Рему, то последнее, по логике вещей, осталось во владении Петтигрю, и тогда понятны становились причины конспирации, три слоя бумаги на свертке и нежелание Сириуса пользоваться единственной возможностью общения с любимым крестником. Наверное, он сразу пожалел о своем порыве.
— Непростительное разгильдяйство. Чем, прости, он думал, когда отдавал тебе столь опасную вещь?
Горький вздох.
— Это же Сириус. Сначала действовать, а после размышлять о последствиях вполне в его стиле, и я должен был об этом помнить, отправляясь в Министерство.
— Поттер…
— Не надо, сэр. Именно мои действия спровоцировали Сириуса на последнюю в жизни глупость, и не в ваших силах отменить этот факт.
— Да пойми же наконец, нельзя взваливать на себя вину за редкий идиотизм Блэка! В конце концов, ты отказываешь ему в праве на самостоятельные, пускай и дурные решения. Он был взрослым человеком, несмотря на весь свой инфантилизм. Да и как, Мерлина ради, ты мог предотвратить его эскападу?
— Как угодно! Предупредить Рема, послать на Гриммо кого-нибудь под Образом…
— Блэк игнорировал даже прямой приказ Дамблдора, Поттер. Поверь, никакой Петрификус не удержал бы его от возможности ввязаться в драку. Когда я вышел на связь и передал твое сообщение, у него глаза загорелись. Знаешь, тяжело было просить… да буквально умолять старинного недруга не высовывать носа из дому, тем не менее я это сделал. Я почти извинился. Блэк был в шоке, но, как видишь, его это не остановило. — Снейп перевел дух и снизил голос до шепота. — Я ненавидел его, ты знаешь. Все эти детские подначки, рассуждения о пользе для Ордена, идиотский выпендреж… Пойми, Поттер, в произошедшем куда больше моей вины, чем твоей.
Поттер медленно покачал головой, глаза его подозрительно блестели.
— Вы пытались его остановить… Северус… Вы переступили через себя, желая предотвратить гибель врага, в то время как я даже не подумал о такой возможности.
— Да ты меня слушаешь или нет, упрямый ребенок? Не в твоих силах было удержать Блэка от очередной глупости!
— Может быть, но я ведь даже не попытался. В отличие от вас.
— Поттер, что толку сожалеть о несделанном, если оно все равно не дало бы результата? Блэк мертв, этого ничем не изменишь. Пора отпустить его. И жить дальше.
Ожидая ответа, зельевар скрестил пальцы на удачу. Но Поттер молчал, задумчиво покусывая дужку очков. Через десять минут Снейп не выдержал, отобрал у парня несчастную оптику и встретил растерянный взгляд зеленых глаз.
— Поттер?
— Я… постараюсь, только… вы ведь мне поможете, сэр?
— Как?
— Ну… как все взрослые помогают детям — советом, подзатыльником…
— Поттер…
— Пожалуйста, Северус, вам ведь это тоже нужно. Нужно заботиться о ком-то, пусть даже этот кто-то — Гарри Поттер.
— Мальчишка… — Не сдержав порыва, Снейп потрепал парня по жестким лохмам. — Снова себя недооцениваешь. Твоей мудрости и опыту позавидовал бы иной старик. Какой, к шерстепухам, совет я могу тебе дать?
Счастливая, совершенно детская улыбка озарила лицо гриффиндорца.
— Ну, для начала хотя бы совет не вляпываться в очередные неприятности. Не его ли вы неустанно повторяли на протяжении шести лет?
— Сдается мне, он уже неактуален.
— Он всегда актуален, сэр. Не будь я, черт возьми, Гарри Поттером.
(...)
— Профессор!.. Сэр!.. Се-ве-рус!!!
— М? — Снейп с трудом оторвался от густо исписанных листов и сфокусировал взгляд на вошедшем. — Поттер, пергамент и перо мне, живо. И позовите сюда эту ненормальную. Она с ума сошла — мешать выжимку из лапринуса с толченым безоаром в пропорции пять к одному? При чем здесь лед? И что это за странная пометка — «модиф. Solanum»? (1) Она зелье собралась варить или суп?
— Рад, что вы поправляетесь, сэр. Гермиона великолепно готовит, но кулинарные рецепты у нее в другой тетради. О лапринусе вам лучше побеседовать с Невиллом, он скрестил его с обыкновенным картофелем. При охлаждении сахар преобразуется в крахмал… или наоборот… и нейтрализует какие-то там ядовитые составляющие. Короче, я в этом слабо разбираюсь, зато знаю результат — отличное тонизирующее. Качественно снимает проявления усталости, оно у нас просто нарасхват.
— Лонгботтом в своем репертуаре. Кому еще взбредет в голову скрещивать ядовитый сорняк с огородной культурой.
— Невилл не единственный здесь специалист по части смелых экспериментов, притом угадайте, у кого мы этому научились. Гермиона все удивляется, зачем вы рекомендуете нам учебники, если на каждом уроке в пух и прах разносите их содержимое, словно войну объявили вековым догматам. Не знаю другого преподавателя, которому было бы до такой степени плевать на научные традиции.
— Может быть, но по части вызова традициям Грейнджер далеко меня переплюнула. Что бы там ни натворил Лонгботтом, безумие — смешивать биологически активные компоненты класса А.
— Сэ-эр… вы же знаете, для меня все эти нюансы — темный лес.
— Надо же, Поттер, хоть в чем-то вы не притворялись.
— Да уж, в зельеварении я был и остаюсь стопроцентной бездарностью. Рад, что не разочаровал вас. Прошу, давайте на время оставим научные изыскания Гермионы и займемся вашим здоровьем, иначе, боюсь, вы нескоро сможете изобразить на пергаменте нечто читабельное.
Снейп с сожалением закрыл тетрадь и сунул ее под подушку.
— Хорошо. Что от меня требуется?
— Всего лишь расслабиться и не мешать. — Поттер придвинул кресло ближе к кровати. — В магловской медицине ваш диагноз обозначили бы как вегетативный криз или частичный паралич периферийной нервной системы — следствие беспрецедентной по силе и времени воздействия серии Круцио. Чудо, что вы это пережили…
— С вашей помощью. Как именно вы собираетесь меня… гм… ремонтировать?
— Сейчас начну прощупывать и восстанавливать нервные волокна. Работа долгая, скрупулезная и изматывающая, потому постарайтесь меня не отвлекать, все вопросы после. Переворачивайтесь.
— Зачем?
— Начинать нужно со спинного мозга, а чем ближе объект воздействия, тем проще с ним работать. Ощущения, конечно, будут разные, но ничего болезненного или неприятного проявиться не должно. Если есть желание, можете отслеживать процесс, у вас ведь тоже большие способности к целительству. Почему вы не стали их развивать?
— Так жизнь сложилась. Начинайте, Поттер, не то прибавите себе работы — я, знаете ли, не привык подставлять спину под неизвестные мне чары. — И невольно вздрогнул от прикосновения пальцев к обнаженной шее. — Ох…
— Неужели больно?
— У вас руки ледяные.
— Да? Странный эффект. Ледяными они были минут пятнадцать назад — мы с Герм вытащили Малфоя поиграть в снежки.
— Решили разнообразить досуг? Снежки, елка, Санта Клаус?
— До Санты не дошло, Малфой уснул на ходу.
— Наведенный Сон?
— Нет, их высочество еще не настолько мне доверяет, но, думаю, после того как на него обрушили сугроб, спать будет слаще, чем младенец. Все, сэр, начинаем.
И легко коснулся чуть прохладными на этот раз пальцами седьмого позвонка. Некоторое время ничего не происходило, зельевар уже собрался задать вопрос, как вдруг… словно теплое озерцо возникло где-то у основания шеи и растеклось глубоко под кожей тонкими струйками, повинуясь медленному движению рук Поттера. Вот пальцы приостановились у плеча, чуть надавили — и плавный поток вспыхнул горячим водоворотом. Мощная волна какой-то странной, непривычной магии накрыла Снейпа, расслабила, разнежила, потянула за собой, покачивая и погружая в полусонное забытье. Отслеживать процесс? Какое там, зельевар потерялся в ощущениях. Прошло немало времени, прежде чем он пришел в себя, сообразив, что легкие касания превратились в энергичные поглаживания.
— Поттер?
— Все в порядке, сэр, небольшой массаж напоследок.
— Массаж?
— Ну да. Вы против?
— Нет… — Снейп не решился признаться, что факт массажа для него так же непривычен, как и предыдущий процесс.
— Теперь, пожалуй, вы уже сможете обойтись без поильника. Сейчас закончим и попробуем встать…
— Отлично! А то Грейнджер пугала меня пятидневным постельным режимом.
— Ну, это она погорячилась. От силы дня два.
— Поттер, вы только что сказали…
— Я сказал, попробуем встать, а не ходить. Мне жаль, но вы пока не в состоянии передвигаться самостоятельно. Однако это не повод присутствовать на планерке, лежа в кровати перед сборищем студентов, — у меня совести не хватит подложить вам такую свинью.
Накинув одеяло на плечи пациента, он пересел в кресло и закрыл глаза. Снейп пригляделся. Бледный, дышит часто, руки на подлокотниках заметно дрожат. Боги, что с ним опять такое?
— Поттер!
— Все в порядке, сэр. Цитосанация всегда жутко выматывает, а я и так не в форме — неделька была аховая.
— Цито… что?
— Магическая цитосанация, такое вот топорное определение. В переводе на нормальный язык — вмешательство в организм на клеточном уровне. Так уж получилось, что этот вид целительских чар открыл именно я, надо ж было как-то назвать.
— Поттер… черт, вы хоть понимаете, что произвели переворот в колдомедицине?
— К сожалению, это не совсем верно, цитосанация требует особых, довольно редких способностей. Собственно, среди наших мы с вами пока единственные, кто ими обладает, так что, если хотите…
— Если хочу? Даже не думай отвертеться!
— Договорились. Пойду поищу для вас одежду.
— Здесь найдется мантия на мой рост?
— У нас богатая костюмерная, иллюзорные заклятия мы стараемся не использовать. И… ради бога, сэр, не пытайтесь без меня вставать. Не хватало еще свежих переломов.
— Мистер Поттер, не стоит отказывать мне в здравом смысле. Идите уж, я подожду.
(...)
— Не извиняйся, за профессора я тебе по гроб жизни обязан. После директора заберу у Уизли зелье — и сюда, к Снейпу, за кодировкой. Потом домой. За ужином постараюсь усовершенствовать отцовский коньяк… Докладывать надо?
— Офигел? Я тебе не Амбридж. Просто приходи рассказать, как дела.
— Э-э-э… ну ладно. — Драко пожал протянутую руку. — Пока, Грейнджер, берегите Снейпа.
Он исчез. Гарри отхлебнул остывшего кофе.
— Надо будет подправить его аппарацию — шумновато.
— Нам вообще светит организация ликбеза для слизеринцев. Начнем с Образа?
— Угу, и с безусловной магии. Видала, как они вчера на Луну таращились? Будь другом, возьми на себя Малфоя, профессором я сам займусь.
— Да уж, пожалуйста, мне прелестей его характера хватит на проекте «Зеленое Зелье». И как ты с ним справляешься?
— Нормально, он вполне адекватен, когда не злится. А у тебя какие проблемы? Вы же позавчера вроде мирно общались, пока я дрых.
— Тогда он, видать, в себя еще не пришел, а с утра как взбесился.
— Что ж ты на ученичество согласилась?
— Шутишь? Он гений. За возможность у него учиться я бы душу дьяволу продала, а тут такая удача. Но вот учить… увольте.
— Думаешь, я влип? Цитосанация, ментальная магия…
— Желаю удачи.
— Спасибо, однозначно пригодится. Когда ты собираешься домой?
(...)
— …Вы не представляете, Северус, какое развитие получила клеточная теория в современной магловской науке! Молекулярная цитология, гистохимия, электронная микроскопия, биомолекулярная инженерия…
— Поттер!
— Простите, увлекся. Просто до жутиков обидно, что маги с их уникальными возможностями так и застряли в средневековье, не говоря уж о том, что часть гениальных изобретений прошлого либо попрятана по семейным шкафам, либо схоронена в тайнике под школой. Меж тем неполноценный магловский мир, пользуясь лишь мозгами и руками, достиг таких вершин, какие нам и не снились.
— Остается только радоваться, что они не подозревают о нашем существовании.
— Не очень-то способствует повышению самооценки, верно? Поверьте, сэр, современная боевая ракета от Хогвартса камня на камне не оставит, и никакая защита не спасет.
Молчание. Снейп пытался воскресить в памяти таинственную ракету, но полузабытое слово вызвало лишь образы улыбающегося человека в круглом металлическом капюшоне и почему-то серебристого шарика с четырьмя ножками-спицами на черно-синем фоне. Кажется, одно время Лили пыталась заинтересовать его космосом, но тема им быстро наскучила.
— Поттер, а маглы до сих пор летают в космос?
Гарри пожал плечами, усмехнулся печально и слегка снисходительно.
— Они там живут, Северус. Не будем больше о грустном, вернемся лучше к цитосонации, — снова усмешка. — Знаете, в чем комизм ситуации? То, для чего маглам необходима целая лаборатория, битком набитая архисложным и безумно дорогим оборудованием, мы с вами можем осуществить простым наложением рук. Тем не менее, если бы не их достижения, мне бы и в голову не пришло попытаться.
— Поттер, прекращай посыпать главу пеплом, тебе не идет. Так для чего маглам нужна лаборатория?
— Чтобы определить состав и структуру клетки вплоть до атомов, разобраться, как именно она функционирует, взаимодействует с другими клетками, от конкретного органа до организма в целом. Сегодня маглы препарируют клеточное ядро так же, как вы — жаб и тритонов. Слабо распластать нечто невидимое глазу?
— Гм. Энгоргио?
— Не поможет, обычную лягушку придется увеличивать до размеров Хогвартса, что противоречит закону Литанелли, закону, которому, между прочим, уже семьсот лет.
— Гарри, перестань. Я уже понял, что в плане науки мы с точки зрения маглов до сих пор живем в эпоху короля Артура. И хотя я не во всем с тобой согласен, — Поттер вскинулся в кресле, и Снейпу пришлось применить свой фирменный взгляд, — тратить время на споры не собираюсь. Скажу лишь, что каждому свое. Да, магическая наука не может похвастать столь ярко выраженным прогрессом, но тем не менее, она существует. И в наше время есть место открытиям и изобретениям. Возьми хотя бы Антиликантропное Зелье или разработку новых моделей метел…
— Частные случаи, обусловленные насущной необходимостью или погоней за прибылью! Вот уж в чем маги могут посоревноваться с маглами — это в умении делать деньги. А где же любовь к знаниям, академический интерес, стремление приблизиться к истине? Маглы дорабатывают и переиздают школьные учебники практически ежегодно, самому же новому из наших — не меньше пятидесяти лет! По этим книгам учились наши отцы, деды и прадеды, о каком прогрессе может идти речь? Вы знаете, что мне на шестом курсе случайно достался ваш учебник по зельеварению? Учебник, который, между прочим, принадлежал еще вашей матери?
— Да, мисс Грейнджер меня просветила. Признаюсь, в начале того года твои успехи буквально вогнали меня в шок. Рад, что ты сообразил отдать книгу ей.
— Не хотел светиться. Успехи… А ведь я всего лишь следовал рекомендациям человека, осмелившегося экспериментировать с рецептами, состав которых не менялся на протяжении веков. И сомневаюсь, что вам было позволено озвучивать на уроках свои разработки.
— Что ты, Слагхорн бы меня анафеме предал, он был у нас консерватором из консерваторов. Вечно подозрительно косился, проставляя очередной высший балл.
— Вот видите. Гермиона говорит, среди публикаций в «Зельеварении сегодня» девяносто девять с половиной процентов посвящены дифирамбам в адрес известных составов, а не разработке новых. Не лучше обстоят дела и в трансфигурации с чарами. Почему Основатели и их современники находили время и силы дерзать, а мы трясемся при одной мысли неправильно произнести заклинание?
— Да пойми ты, чертов упрямец, нас слишком мало! Сравни численность популяций магов и маглов, а после высчитай процент рождаемости талантов! Тысячелетие назад сложилась уникальная ситуация, когда магический мир обогатился сразу четырьмя гениями, сумевшими объединиться. И похоже, сегодня история повторяется.
— Повторяется?
— Ты, Грейнджер, Лонгботтом, Финниган, близнецы Уизли. Возможно, Лавгуд, Чанг и Эджкомб, хотя с их работами я пока еще не знаком.
— Что? — растерялся Поттер.
— Вы — уникумы, Гарри. Я семнадцать лет имею дело с недорослями и могу об этом судить. Ты утверждаешь, что магловский мир опередил нас на столетия, а я думаю, просто настало время воспользоваться их достижениями. И сделает это команда молодых гениев, с которыми я имею честь быть знакомым.
Поттер открыл было рот, но снова его закрыл и надолго задумался. Снейп молча допивал бренди, отвлеченно уставившись на огонь.
— Вы с нами по праву, сэр, — наконец тихо сообщил Гарри.
— Надеюсь, — не стал спорить Снейп. — А теперь объясни мне наконец, как определить клеточную структуру наложением рук.
— Просто увидеть, Северус. Неужели вам не приходилось, касаясь ладонью чьей-либо открытой кожи, ловить странные образы?
— Вообще-то не приходилось, у меня нет привычки хватать знакомых за конечности. Ты мог бы заметить, насколько нетерпимо я отношусь к нарушению своего личного пространства. Хотя… тогда, в январе, мне пришлось подержать за руки мисс Грейнджер, вытягивая из нее подробности твоих гринготских приключений. Помнится, действительно мелькнуло какое-то странное ощущение… идеальной гладкости, что ли. Нечто подобное было когда-то с Лили, но я не придавал этому значения. И… мама. Там все было наоборот, никакой гладкости, сплошная рябь.
— Ваша мать была серьезно больна? — тихо, почти шепотом.
— Да. Она умерла, когда мне исполнилось тринадцать, — ровно, без тени эмоций.
Поттер не стал произносить дежурных фраз.
— Значит, вы видите «гладкость» или «рябь». Интересно. Похоже, обладающие способностью «смотреть руками» на начальной стадии воспринимают объект по-разному. Я, к примеру, ориентируюсь по цветовым пятнам.
— Так это и означает «видеть»?
— Да, я называю сей дар «тактильным зрением». Возможно, его носителей не так уж и мало, но выявить удалось пока только вас. Судя по рассказам Чжоу, был еще Седрик…
— Гарри…
— Не надо, я знаю, что вы скажете, Северус. Моей вины в произошедшем действительно мало, я это понимаю, и поверьте, уже почти пережил.
— Почти.
— Цитосонация, Северус. Тактильное зрение позволяет вам не только видеть, но и, при наличии сбоев, вмешиваться, воздействовать, менять. Главное при этом — уловить, в чем именно заключается проблема, для чего необходимо закрепить в памяти, как выглядит и функционирует здоровый организм.
— И на чьем организме мне предстоит практиковаться?
— А я вас чем не устраиваю?
— Хочешь зрение исправить?
— Не выйдет, — Гарри вздохнул, — цитосонация может вылечить рак, но не кривые ноги. Глаза — неприятность врожденная, а не приобретенная, от нее можно избавиться лишь с помощью Образа. Я потихоньку экспериментирую с мутациями, но на серьезную работу времени пока нет. — Гарри протянул учителю руку ладонью вверх, — пробуйте.
Справившись с волнением, Снейп осторожно взял его ладонь. В запястье что-то дернулось, в кончики пальцев немедленно впились миллионы мелких иголок.
— Можете закрыть глаза, поначалу так проще.
Зельевар послушно опустил веки, и перед внутренним зрением мгновенно возникло идеально ровное поле.
— Гладко…
— Хорошо. Это кожа, нижний слой эпидермиса.
— А верхний?
— Он мертв, но так и должно быть, потому вы его не заметили. Теперь попытайтесь мысленно увеличить, растянуть пространство. Я выйду пока в ментальное поле, если что — подскажу.
— Мне тоже?..
— Не стоит, только отвлекаться будете. Ментальная магия в цитосонации — не помощник, мне просто надо отследить тип используемого вами магического воздействия. Вы позволите мне подглядывать?
— Гм. Предупреждаю, Поттер, полезешь глубже — убью.
— Договорились. Поехали, Северус.
Оказалось достаточно легкого толчка — ровная поверхность вдруг вздыбилась, разбухла, потеряла гладкость, обернувшись миллиардами пульсирующих точек, каждая из которых излучала мощный поток живой силы. Задохнувшись от неожиданности, Снейп невольно отшатнулся, но пальцы Гарри сжали его руку, не давая разорвать контакт.
«Отлично, Северус! Это клетки. Попробуйте разглядеть какую-нибудь поближе»
Одна из точек выросла в капельку, наполненную беспрестанно двигающимися волосками, ниточками и колечками. В центре темнело слегка размытое уплотнение.
«Ядро. Главное хранилище генетической информации. Этим мы с вами позже займемся, а пока… упс»
Темное ядро медленно растекалось, распадалось, растворялось в протоплазме. Капелька затихла, изредка судорожно подергиваясь.
«Прометафаза. Не волнуйтесь, Северус, это постоянно происходит, одни клетки рождаются, другие отмирают… Закон жизни»
— Она умирает?
«Да нет же, делится. Через несколько часов их будет уже две»
— Понял. Что дальше?
«Возвращайтесь к первоначальному пространству и попробуйте нырнуть на следующий слой»
— Для этого обязательно возвращаться?
«Вообще-то нет, просто для начала так будет проще…»
Но Снейп уже погружался, скользя меж беспорядочно шевелящихся капель, и рука Гарри вдруг резко дернулась.
«Ох…»
— Что такое?
«Вы инстинктивно их раздвигаете, освобождая себе дорогу, а нужно идти сквозь. Вернитесь все-таки к началу. Пожалуйста»
Снейп поспешно вынырнул обратно, уплотнил поверхность до первоначально ровного вида и вздрогнул. Из точки выхода нарывом выпирал маленький бугорок.
— Тебе больно?
«Уже нет. Просто вы с разбегу прошли второй слой и случайно задели нерв, а это неприятно. Не торопитесь, Северус, все придет с опытом. Теперь попробуйте зарастить прокол»
— Как?
«Вы видели митоз в начальной стадии. В вашей власти ускорить этот процесс в десятки тысяч раз. Удалите поврежденные клетки и замените их свежеизготовленными, начинать лучше с глубины»
На этот раз Снейп был осторожен. Сосредоточился — и поле словно растворилось, уступив место почти такому же. Бугорок увеличился. Зельевар нерешительно замер.
«Что случилось?»
— Оно другое.
«Конечно. Слоев миллионы, и все разные. Скоро вы научитесь листать их, словно страницы в книге, добираясь до нужной главы. Попытайтесь теперь восстановить ткани»
Снейп все еще медлил.
— Гарри.
«Да?»
— Я не хотел бы снова причинить тебе боль.
«Северус, Мерлина ради, это же не круциатус! Переживу. Да и не случится такого, если вы будете осторожны. У вас отлично получается, я, признаться, не ожидал такого прогресса… Сэр?»
— Круциатус… Боги, Поттер, ты хоть представляешь, чем может обернуться твоя цитосонация в руках Лорда?
«Ох, ну и воображение у вас, я же все вижу…»
— Брысь!
«Да пожалуйста, не смотрю больше. Справляйтесь самостоятельно»
— Э-э-э… вернись, будь добр.
«Как скажете. Что до Риддла, то подобное ему не светит никогда, рожей не вышел»
— Поттер!
«Простите. Так мы сегодня будем очаг ликвидировать?»
— Что?
«Моя немудреная терминология. Район, где непорядок, я называю очагом, магический посыл — импульсом, удаление мертвых тканей и прочего мусора — чисткой, а выращивание новых клеток — надстройкой. Это в цитосонации самое сложное, поскольку при серьезных ранениях многие слои бывают уничтожены полностью, и информацию о них приходится разыскивать в хранилищах мозга»
— Ноги Уизли?
«И ваша печень. Так как насчет прокола?»
Снейп вздохнул.
— Хорошо, Поттер. Но если что — пеняй на себя.
(...)
По пересекающей поле расселине бодро катился магический вихрь, застилая неровную щель рядами новеньких капелек-клеток. Войдя во вкус, Снейп слегка подтолкнул цветной клубок, и через несколько секунд открыл глаза. Неглубокая царапина на ладони Гарри исчезла.
— Великолепно, Северус. Высший балл.
— А ты говорил, от ментальной магии не будет толку.
— Да ради Мерлина, если вам так удобно.
— Нагляднее. Ты-то все в цвете видишь, а меня монохром не слишком вдохновляет.
— Что ж вы тогда все время в черном?
— Имидж обязывает. Что дальше?
— Даже и не знаю, с вашими-то темпами. Я рассчитывал потратить на эпидермис недели две, но судя по всему, мы можем переходить к внутренним повреждениям прямо сейчас, — Гарри принялся расстегивать мантию, — я слегка потянул плечо на вчерашней тренировке…
— Боги, он еще и летать успевает! Поттер, тебе не много?
— С удовольствием бы отпинался от квиддича, но Дамблдор переполошится, вздумай я игнорировать общественную жизнь, — бросив мантию на спинку кресла, взялся за пуговицы рубашки, — Клетки соединительных тканей отличаются от эпителиальных…
Стукнула входная дверь, из прихожей послышались шаги, и в гостиную ввалился бледный, трясущийся Малфой. Переставив пару раз заплетающиеся ноги в сторону дивана, он вдруг замер, уставившись на полураздетого Поттера.
— Ох… я не вовремя?
— Что за бред?! — Гарри обхватил его поперек груди и потащил к дивану, в то время как Снейп уже доставал из ящика стола флакон с релаксантом, — круциатус?
(...)
▼TW полевая медицина, много крови и внутренние повреждения. Экстренное обучение⬍
На шлюзе их встретил бледный и мрачный Драко.
— Лонгботтом, — с ходу начал он, — ты со мной, на замену профессору, мы с ним сейчас будем нарасхват. Сэр…
Снейп сглотнул, чувствуя, как в груди ворочается что-то холодное, липкое, щекочет внутренности мерзкими щупальцами.
— Поттер?
— Да… — и скороговоркой добавил, — жив он, жив, по крайней мере, пять минут назад… сэр, там Грейнджер с Уизли! Они не допустят…
Ледяной комок внутри вырос втрое. Желание срочно сорваться с места боролось со страхом увидеть — и оказаться бессильным помочь. Вдруг ослабли колени, лицо Драко поплыло вбок, но рука Невилла помогла устоять на ногах. Он благодарно оперся на чужое плечо и позволил себе на несколько секунд отключиться от реальности, чтобы избавиться от черных мушек перед глазами и успокоить дыхание. Когда же прекратятся эти чертовы приступы…
— Что… произошло…
— Кретин Криви раздразнил хвосторогу. Подробностей не знаю, меня там не было.
Мгновенное видение черных от копоти очков на обугленном лице спровоцировало неконтролируемую волну дрожи. На ногах на сей раз удержаться не удалось. Веки внезапно обрели чудовищный вес, в ушах глухо зарокотало. Снейп чувствовал, как его осторожно усаживают, откуда-то издалека доносились голоса:
— …все очень плохо, кровезаменитель ведрами…
— …он там еще выложился, МакГонагалл…
— …Мерлин и Моргана… Поттеру тогда конец…
Конец? Кому конец? Это Гарри конец? Значит, где-то сейчас умирает дурной сумасбродный мальчишка, а Северус Снейп, вместо того, чтобы бежать, лететь, мчаться к родному своему гриффиндорскому чудовищу, расселся на лавочке и собирается благополучно свалиться в обморок? Он зарычал и, с силой оттолкнув Лонгботтома, поднялся.
— Ожоги?
— Нет, хвостом задела, — во взгляде Драко тревога мешалась с восхищением, — скорее, сэр. Вся надежда только на вас.
(...)
(...)
Рана была страшной. Грудная клетка лежащего на кровати юноши напоминала иллюстрацию из учебника анатомии, который Поттер приволок в подземелья месяц тому назад. Бывшему Упивающемуся не привыкать к виду крови, но здесь ее было столько, что казалось, в знакомой уютной комнатке даже стены приобрели красноватый оттенок. И алая жидкость продолжала толчками выплескиваться из разорванных сосудов, заливая постель, капая на пол и на ноги суетящейся вокруг батареи капельниц Грейнджер. В изголовье кровати, положив ладони на восковой лоб этого похожего на манекен парня, застыла Джинни.
— Мунго… — одними губами прошептал Снейп, но Грейнджер лишь недовольно дернула плечом, ловко меняя в капельнице флакон. Махнула ладонью — и черная жидкость в нем серебристо заискрилась.
— Что это?
— Кислород. Вы же видите, он не дышит — нечем.
Да, нечем. Вместо груди у манекена плескалось маленькое, постоянно выходящее из берегов кровавое озеро, где среди торчащих обломков ребер и ошметков тканей судорожно сокращался чудом уцелевший комок мышц.
— Скорее, сэр. Кровезаменителя у нас много, но не настолько.
Снейп с ужасом покачал головой, не в силах оторвать взгляда от вытянувшейся на мокрых багровых простынях изломанной куклы. Это не может быть Гарри, это не может быть Гарри, это не может быть…
«Северус…»
— Что?!
Он неверяще уставился в изумрудную зелень. Неправдоподобно яркие глаза на желто-сером, абсолютно мертвом лице жили, страдали, умоляли.
«Северус, пожалуйста…»
— Я не смогу… не умею… — а руки уже терзали застежки макнейеровской мантии, — это же не царапины залечивать…
«Вы… справитесь… я… подскажу…»
— Какие подсказки, идиот, ты чудом в сознании! — Он сбросил мантию, не жалея пуговиц, рванул сюртук и отшвырнул его прочь, трясущимися руками принялся закатывать рукава рубашки, — с такими ранами вообще не живут, ты в курсе?
«Ничего… Джин… меня… держит…»
Снейп перевел взгляд на сосредоточенное, без всяких следов паники лицо Уизли. Она слегка кивнула в ответ.
— Давайте, сэр, не тяните время. Держать-то я его держу, но надолго нас не хватит.
«Пожалуйста… Северус…»
Зельевар глубоко вздохнул, мысленно досчитал до пяти и решительно положил ладони на рану.
(...)
Пульс невыносимо лупил в виски, мокрые от пота пряди прилипали к щекам, плечи сводило от колоссального напряжения. Время от времени лба касалось что-то сухое, мягкое и блаженно-прохладное — единственный внешний раздражитель, который он в состоянии был заметить. Очаг, импульс, чистка, импульс, надстройка, слияние…
«Хорошо, Северус… дугу аорты… вы зарастили… Джин…»
«Герм убрала уже свои трубки. Говорит, теперь надо срочно грудную аорту»
Снейп сдвинул ладони ниже — и сразу потерялся в хаосе изломанных, вздыбленных поверхностей.
«Боги, что это?»
«Кости… Джин, скажи… Герм… пусть вручную… уберет…»
«С ума сошел? Тебе мало шока?»
«Поттер, не дури. Мне не отключить нервных окончаний, идиот, я в сосудах-то с трудом ориентируюсь!»
«С костями долго… возиться… вся грудина… разбита…»
«Да они пока вытаскивать будут, окончательно все разворотят!»
«Ничего… хуже не станет… а вы время… сэкономите… и силы…»
«Гарри…»
Но его руку уже сдвинули в сторону, и целый пласт, выглядевший в поле серой бесформенной кляксой, медленно пополз вбок. Ткани под ладонями едва заметно дрогнули. Оказывается, задохнуться от боли можно даже ментально.
«Гарри!»
Снова всхлип. Тихое, жалобное, едва различимое:
«Больно…»
Ментально погладить по щеке при большом желании тоже можно.
«Держись, мой мальчик, я рядом, все будет хорошо, ты только держись…»
Резкий рывок — и рваная сетка грудных артерий открылась во всей красе. Северус торопливо направил импульс на самую большую, нащупал первый разрыв — и растерянно заметался, не зная, за что схватиться в первую очередь.
«Гарри, малыш…»
«Да, я… здесь… сначала… эндотелий… с левого… края…»
Импульс, чистка, импульс — и вот уже безобразная дыра затягивается слоем свежеизготовленных клеток. Лба снова касается прохладная ткань, во рту вдруг становится блаженно влажно.
«Алакритас, сэр, — спокойный голос Джинни, — продолжайте»
Будто он думал останавливаться. Импульс, надстройка, слияние, импульс, чистка, импульс…
(...)
«Что дальше, Поттер?»
«Легкие надо… восстанавливать… начинайте… с левого… там бронхи… целее…»
«А трахея?»
«Потом… это проще…»
«Ясно. Сюда?»
«Глубже»
Серая бугристая поверхность.
«Что это?»
«Альвеолы… мертвые… убирайте…»
Но едва Северус вычистил первый слой, как ментальное поле вздрогнуло и словно начало сворачиваться, закольцовывая потускневшие нити магии в стремительный водоворот. Памятуя об опасности эмоциональных всплесков, Снейп задавил поднимающийся в душе страх и попытался трезво оценить происходящее. Поле создал и держит он сам. Но в его сознании сейчас находится Поттер с якорем в виде Уизли. Боги, неужели…
«Гарри!!!»
Новый толчок — и пространство восстановилось.
«Спокойно, профессор. Работайте»
«Кто?..»
«Это я, Чжоу. Джинни отключилась»
«Что… с ней…»
«Не волнуйся, она просто вымоталась. Поспит немного — и вернется. Держись, Гарри. Профессор, давайте, я возьму ваше поле на себя»
«Благодарю, мисс Чанг»
С ментальной поддержкой действовать стало легче. Импульс, надстройка, импульс, слияние, импульс… бугристое пространство постепенно выравнивалось, заполняясь дрожащими пузырьками альвеол.
(...)
«Сэр, — в голосе Чанг скользнула паника, — кровезаменитель на исходе!»
«Спокойно, мисс Чанг. Что у нас еще не закрыто?»
«Сейчас… правая почечная артерия»
Он оставил практически восстановленное легкое и переместил ладони на диафрагму.
«Северус, нельзя… Без кровезаменителя… дышать… не смогу… Чо…»
«Да?»
«Пусть Герм… локальный стазис…»
«Поняла»
Снейп едва успел убрать руку, как серебряная игла заклинания прошила пространство и застыла ледяным жемчужным сгустком. Теперь надо ускориться — локальный стазис нельзя держать долго.
«Северус, трахея… быстрей…»
Через двадцать минут новорожденное легкое конвульсивно дернулось. Раз, другой, третий… и наконец развернулось, наполнившись воздухом. Дышит, мальчик… Сам…
«Ох…»
«Гарри?»
«Простите, сэр… отвык… теперь почка…»
(...)
— Все…
Он с трудом разогнулся, и тут же чьи-то сильные ладони принялись разминать закаменевшие мышцы плеч и спины. Пытаясь расслабиться, Снейп качнулся было им навстречу, но тут нахлынуло головокружение, перед глазами зарябили черные точки, мерзкий горький комок подкатил к горлу. С трудом сглотнув, он поднялся, сбросив с плеча чужую ладонь, шатаясь, вывалился в коридор, добрел до кухни. У стола едва не упал, тяжело навис над мойкой, опершись локтем о край, вывернул кран и принялся горстью плескать себе в лицо холодную воду. Ледяные струйки потекли по шее, груди и рукам, приводя его в чувство, через минуту зельевар уже оклемался до такой степени, что смог расслышать за спиной чей-то полузадушенный всхлип. Резко обернувшись, обнаружил сжавшегося в углу Колина Криви. Мальчишка с ужасом таращился на его окровавленные руки.
Следующие несколько минут профессор впоследствии так и не смог воспроизвести даже с помощью думосбора. На него словно империус наложили: память, сознание, ощущения — все исчезло в водовороте ослепительной ярости, средоточием которой стал перепуганный шестнадцатилетний пацан. Медленно выпрямившись, Снейп шагнул к жертве, и, видать, что-то жуткое увидел мальчишка в устремленном на него взгляде немигающих черных глаз, потому как жалко загородился обеими руками, выставив вперед острые локти, и отчаянно, на пределе легких, закричал.
— А-а-а-а-а!!!
— Стой! — прозвучал где-то на краю восприятия истерический взвизг Грейнджер, — не смей! Рон, держи его!!!
Дальше он целую вечность рвался, хрипя, из чьих-то железных объятий, тянулся скрюченными в судороге пальцами, пытаясь достать до горла не перестающей вопить жертвы, но рук-цепей стало больше, они тащили его прочь, стальной своей хваткой усмиряя бушующее внутри пламя безумия.
Очнулся зельевар на полу кухни, сидя в тесном окружении тяжело дышащих Финнигана, Макмиллана и трех братьев Уизли. Прямо перед ним на коленях стояла совершенно белая Гермиона с палочкой в руке. За исключением ее, все присутствующие были мокры с головы до пяток. Но несмотря на бодрящую прохладу, щеки Снейпа буквально горели. Приложив к правой скуле тыльную сторону кисти, профессор перевел взгляд с лица девушки на ее покрасневшую ладонь.
— Вы… надавали мне пощечин, мисс Грейнджер?
Девичий подбородок взлетел вверх.
— Совершенно верно.
— А после окатили водой?
— Да. И извиняться не собираюсь.
Снейп хотел было продемонстрировать нахалке свою фирменную усмешку, но задергавшаяся некстати щека свела весь эффект к нулю.
— Почему не петрификус, позвольте спросить?
Откровенная растерянность.
— Э-э-э…
— Сто баллов Гриффиндору, — и чуть в сторону, — господа, можете уже перестать меня держать. Благодарю вас. Но… — обернулся уже всем корпусом, скользя взглядом по осунувшимся лицам, — что вы здесь делаете? Обед! Или, думаете, в школе не заметят отсутствия половины старшекурсников во главе с Поттером?
Ему кажется, или это одинаковое выражение студенческих физиономий действительно означает жалость?
— Сэр… — Финниган чуть прищурился, с тревогой всматриваясь в лицо учителя, — отбой был двадцать минут назад.
— Что? — резко обернулся к окну. Темно. — А..?
— Двенадцать часов, — Гермиона робко коснулась его руки, — вы были там двенадцать часов.
— Ясно… — видать, его растерянность была ребятам в новинку, так же, как ему самому — их сочувствие, — а Гарри?
— С ним Джин.
— Ясно, — повторил он, резко встряхнул головой, пытаясь избавиться от головокружения, — я… прошу прощения за этот недостойный срыв.
То, что мы пишем, никогда не будет для них достаточно хорошо - так и не наплевать ли на них?
