Женские вещи нравятся Итану. Не до той степени, когда хочется одеться в шпильки (это к Дамиано, Итан с тех диких каблуков, что он периодически напяливает, боится навернуться и сломать себе… да всё, собственно). И даже не до той, чтобы, подобно мэру какого-то городка, о котором он недавно читал, ежедневно разгуливать в юбке до работы. То есть, он не осуждает, конечно (он совсем недавно расхаживал по съемочной площадке в кожаных трусах из секс-шопа), просто, ну… сам так делать не станет.
Он охотно носит брюки из женского отдела, потому что те почти всегда красивы, и не выглядят так, будто их покупатель уже давным-давно обзавелся десятью детьми (его отец обзавелся, но на фасончик вида “як бы попросторнее” всё равно косится неодобрительно). Они подчеркивают ноги, всю фигуру в целом, и пусть не предполагают размещения в них мужского хозяйства, это всё равно красиво.
Женские блузки и вовсе прекрасны. Воздушные, летящие, с кружевами, лентами, необычными принтами, украшениями… Итан их обожает, охотно одевается с первого дня, как им впервые было такое предложено и считает, что ему они до безобразия идут.
Женские украшения он обожает тоже - не все возможные, потому что имеет некоторый пунктик по поводу порчи собственного тела лишними дырками, а кольца могут помешать в его работе. Но на Дамиано и Томасе те серьги от Кьяры выглядят превосходно. Особенно на Дамиано, но ему, как кажется Итану, и боа поверх трусов со стразами будут хорошо.
С платьями несколько сложнее - они ему тоже нравятся, конечно же, просто…, наверное, все дело в смелости и каких-то, так до конца и не выведенных загонах. Это Дамиано может заявить стилисту, что хочет платье как у Вик, потому что нельзя, чтобы она была единственной красивой девочкой в кадре, он тоже хочет. Или одеться в клипе в то кружевное великолепие, на которого у Итана, кажется случился самый настоящий краш.
Причем такой силы, что он вот уже добрые полчаса пялится на скомканное, закинутое в ящик даже не шкафа, а комода платье - пять тысяч евро, с ума сойти, да им весь клип дешевле обошелся! - и не может решить, почему его так сильно закоротило.
Наверное, это потому, что Дамиано в нем выглядел потрясающе. “Сумасшедшая Мэри Поппинс для взрослых”, как выразился тогда режиссер, с чем Итан был совершенно не согласен. Ну то есть да, Дамиано и впрямь показаться бы к псиохотерапевту порой, но…
Платье, на самом деле, очень красивое. Итан осторожно достает его из ящика, расправляет, встряхивает, раскладывает его на постели. Проводит рукой по нежному кружеву, гладит в пальцах ленту. Оно мятое, потрепанное - Дамиано точно можно носить только те вечные джинсы в ромашку, единственные выжившие герои! Качает головой неодобрительно - никогда, никогда он не приучит Дамиано бережно относиться к вещам. Ну хоть не порвал…
После чего, ведомый каким-то диковатым чувством, стаскивает с себя майку и домашние штаны. Тянется к косметичке на комоде. Достает оттуда темно-фиолетовые тени, карандаш и тушь.
… нежное кружево, ни разу не колючее, приятно ложится на тело. Облегает плечи, чуть более тесно, чем нужно, но не трещит и не рвется. Чуть щекочет бедра сложной юбкой. Обхватывает шею белым воротничком. Волосы, чуть вьющиеся после небрежного пучка, волной падают падают по груди, прячут её отсутствие (не то чтобы её наличие для этого платья вообще сильно предполагалось). Итан поднимает взгляд на свое отражение и вздрагивает, вспоминая, как осторожно предложил попробовать сняться в этом платье в клипе. Дамиано тогда глянул на него как-то странно, веско отметил, что такой красоты зрители не переживут, а он не хочет платить всякие там компенсации слабонервным и обозвал готической Лолитой.
Что ж, и впрямь похоже. Это если допустить, что у Лолиты могут быть волосатые ноги и руки с облупившимся лаком.
Ногти перекрашивать ему лень, брить ноги - тем более. Зато вовремя вспоминается, что где-то там же, в ящике, видимо, выделенный Дамиано под “гучу”, валяются и чулки. Ну уж к этой детали гардероба Итану точно не привыкать. Он медленно раскатывает нейлон по ногам, мысленно хвалит бренд за качество - не порвались нигде и даже стрелка не пошла. Получается даже натянуть их выше, чем вышло у Дамиано, но полоску от резинки все равно чуть видно. На туфли на каблуках “изящного” сорок третьего размера он даже не косится, остается босиком. Отходит чуть назад, чтобы видеть себя в зеркале полностью и делает несколько кадров (главное теперь - не давать телефон Лео, когда придет время очередного “дня контента”).
Вздыхает снова и идет раздеваться - побаловались, и хватит, да и Дамиано придет с минуты на минуту. Не осудит, конечно, но стебаться будет ближайшую вечность, а у Итана еще после насмешек над картавостью не все психологические травмы прошли. Нет-нет, а просыпается желание сунуть палочку кое-кому в глаз. Ну или не совсем в него.
… что ж, везение у Итана, кажется, закончилось ровно на Евровидение. Он успевает только потянуть язычок молнии вниз, но не расстегивает даже до середины, когда в коридоре вдруг хлопает дверь и слышатся знакомые шаги.
- Я дома! - кричит Дамиано. - Чтоб ты знал, в следующий раз пойду за хлебушком в маске Дарта Вейдера! Купишь мне? Помоги пакеты разобрать! Да где ты там?
Итан зажмуривается - раздеться он точно не успеет, в ванную путь лежит ровнехонько мимо Дамиано, а так можно хотя бы пару секунд поиграть в игру “я не вижу, значит и меня не видят”.
Ладно, всего одну, потому что Дамиано медленно ходить не умеет даже по квартире.
- Неужели моя спящая… Оу.
Итан не видит, но чувствует, что замирает прямо у порога. Мизансцену оценивает, не иначе. Надо будет придумать, чем подъебать его в ответ, а то…
- Вау, Итан, - вдруг тянет Дамиано и, судя по звуку шагов подходит ближе.
Обходит его, со всех сторон, цокает языком. Плеча касается его рука, сжимает немного. Вторая ложится под подбородок, чуть поворачивает из стороны в сторону, видимо, чтобы рассмотреть получше, большой палец мимолетно пробегается по нижней губе и Итан скорее по привычке чуть приоткрывает рот и тянется языком, чтобы коснуться им подушечки. Не успевает - рука исчезает с подбородка, ложится на падающие на грудь волосы.
- Открой глазки пожалуйста, моя крошка. Хочу получше тебя рассмотреть.
Ну допустим да - вау. В смысле, Итан уже себя видел и ему нравилось, но с Дамиано рядом отражение в зеркале выглядит ещё лучше.
- Нет, про наследного принца я давно догадывался… - тянет тот. - Но чтобы принцесса, да ещё такая готическая… Вау.
Итан видит - и чувствует - его внимательный изучающий взгляд, ощущает, как ладонь с плеча ложится на спину, ведет по обнаженной коже, не скрытой тканью платья из-за расстегнутого замка.
- А чего с молнией? Я сломал что-ли? - спрашивает Дамиано. - Гуччи-сруччи, так и знал, пять кусков за говно!
- Нет, - мотает головой Итан. За Гуччи становится обидно. - Я собирался снять.
- А-а! Нет, давай-ка со сниманием обождем пока, - он берется за молнию, тянет её вверх и застегивает обратно до конца. - О, тут ещё и чулки! Красота какая!
Его голос звучит восхищенно. Нет, Итан не тешит себя иллюзиями - этот злобный гоблин, по недоразумению всунутый в самого красивого парня на планете, ещё отыграется за его видок по полной. Но это восхищение всё равно приятно.
Приятна и его рука, скользящая по спине вниз, к спрятанной в ворохе кружев заднице. Ползущая под юбку, излишне короткую для его роста. Ложащаяся на ягодицу, наполовину скрытую тонким кружевом все той же Гуччи-промышленности, в котором Дамино красовался перед Вик.
Белью Дамиано не удивляется, но подозрительно хмыкает и расплывается в этой своей усмешечке, за которую то ли въебать, то ли трахнуть хочется. Второе чаще - лицо их солиста стоит немного дороже его задницы, приходится беречь первое и отыгрываться на втором. Ну, это когда не случается наоборот.
Ладонь облапывает зад, почти нежно, лезет было между ног, но затем исчезает, чтобы надавить на поясницу.
- Наклонись, моя крошка, мне плохо видно.
“Да что ж ты там не видел?” - хочется спросить Итану, но вместо этого он послушно наклоняется над комодом и упирается ладонями в столешницу. Ладонь возвращается обратно, легонько шлепает по внутренней стороне бедер, прося расставить ноги.
- Вот теперь хорошо, - кивает сам себе Дамиано, явно удовлетворенный и своей работой, и видом.
Ну или не совсем удовлетворенным - Итану даже оборачиваться не нужно, чтобы рассмотреть, что у того вовсю стоит.
На Итана, хотя вот это не новость ни разу. На Итана в платье. Которое принадлежит Дамиано.
У самого Итана стоит тоже, причем настолько сильно, что кажется, будто кружево сейчас треснет на хер. Точнее, на хере, но это уже такие детали, право слово.
- Сними, - просит он, когда чужие пальцы скользят под ткань трусов. Гладят, ведут по коже, но на дырку давят исключительно через ткань и от этого отчего-то сносит крышу. Аж звезда перед глазами плывут. Кружевные. - Сними, или я сейчас останусь импотентом.
- Ну после тех штанов же не остался, - резонно напоминает Дамиано, имея в виду тот его позорный выход во время награждения в мэрии.
Но трусы послушно тянет вниз, стягивает до конца и снова шлепает по ногам, веля переступить.
- Да, так определенно лучше, - заключает Дамиано и бессовестно ржет: - Свободу анакондам!
Итану хочется его стукнуть.
Получается только шумно выдохнуть, потому что Дамиано успевает первым. Поднимает подол, сминает его на пояснице, шлепает по ягодице… и опускается на колени.
Итан чувствует прикосновение влажного языка к своим ягодицам, к каждой по очереди, к ложбинке между ними, к…
Чужой язык лижет широко, собственнически, оставляя мокрый след, толкается внутрь, заставляет все мысли утечь куда-то в член. Не то чтобы они не делали такого раньше, но сейчас, когда Итан стоит в платье, с задранным подолом, перед зеркалом, язык в заднице кажется каким-то верхом порнографии.
- Блядь... - стонет он. Запрокидывает голову, вцепляется в столешницу сильнее, кусает губы. Ему хорошо и плохо одновременно, он почти в обмороке, особенно когда язык толкается глубже, вылизывает тугие стенки.
Когда же исчезает, Итан выдыхает почти разочарованно. Но тут же стонет снова, потому что на смену языку приходят пальцы, проникают внутрь, принимаются растягивать дырку. Быстро, нетерпеливо - в глазах выпрямившегося Дамиано он видит все оттенки адских огней и пляски чертей заодно. Наверное, потому и прогибается в пояснице сильнее и охотно подается навстречу, не обращая внимание на легкое саднящее чувство, когда тот входит в него членом.
Он чувствует, как юбка падает вниз, потому что Дамиано вдруг вспоминает, что вовсе не шмотки его главный кинк, а его, Итана, волосы. Он запускает в них пальцы, тянет, заставляя запрокинуть голову и обнажить шею, легонько царапает затылок.
- Вот так, моя принцесса, - шепчет он над ухом. Итан сталкивается с ним взглядом в зеркале. - Теперь совсем хорошо.
Он трахает Итана, размашисто, отрывисто, ни разу не нежно, потому что ну право слово, какая уж тут нежность вообще - принцесса-то не в розовом, - тянет руку к члену и обхватывает крепко. Старается двигаться синхронно, но быстро сбивается, да Итану, честно сказать, и наплевать сейчас на синхронность.
Блядское порно. Блядское платье и блядский Дамиано, с которым у них вечно происходит какая-то невообразимая хуйня.
Но господи боже, какая же крутая хуйня. До звезд перед глазами, кружевных и нет, до вспышек, огней, до осознания, что он нравится Дамиано любым, хоть в платье, хоть без. Нравится настолько, что он ни разу не сдерживается и оставляет-таки на шее ощутимый укус, за что Лео будет завтра орать, как потерпевший при пожаре…
К черту Лео, к черту фоточки в сторис - с таким укусом ему только в том новом чокере на всю шею рассекать, но спасибо, хватило прошлой порно-фотки…
Кончает он с таким стоном, что слышат, наверное, все соседи. Даже глухие. даже в соседнем доме. На какой-то момент он, кажется, выпадает даже, потому что, придя в себя, обнаруживает, что утыкается головой в лежащие на столешнице ладони. Дамиано тяжело висит на нем, обнимая поперек живота, шумно дышит в загривок, в который, кажется, тоже успел укусить.
- Ты что, в меня кончил? - зачем-то спрашивает Итан, хотя это не то чтобы интересно - просто сейчас в душ тащиться лень, хочется разве что раздеться, покурить и сожрать что-нибудь.
- Не-а, - мотает головой Дамиано. - На платье. Оно прямо создано для этого.
- Варвар! - ругается Итан. Пытается выпрямиться, но Дамиано не дает - сначала лезет под истерзанную юбку и гладит между ног.
- Охуенное платье, мне понравилось. Но красное пойдет тебе больше. Выпросим у Гуччи в следующий раз.
Итан качает головой и давит истерический смешок - а ведь он выпросит. И размерчик подберет, какой надо. Как будет объяснять, правда, непонятно.
Хотя, если они таки решат снять клип на For your love…
- И чулки с кружевными трусами, - говорит ему Итан.
- Красными?
- Красными.
взаимосвязь вижу я
(ну лааадно, до работы есть еще немного времени прост 
