Человеческие ступни отвратительны. Дамиано считает их самым неловким и несимпатичным, что есть в человеческом теле. И до недавнего времени ступни были тем, что он искренне и честно ненавидел сильнее всего в этом гребаном несовершенном мире. Но теперь…, о, теперь на высшей ступеньке его личного анти-пьедестала с удобством размещаются советы, как Дамиано нужно общаться с Итаном.
Томас гундит, что им надо перестать ссориться, и советует как-нибудь хорошенько нажраться и высказать все наболевшее.
Вик требует, чтобы Дамиано перестал Итана провоцировать, задирать, подкалывать и все остальное.
Их ебаный менеджмент часами выносит мозги, объясняя, какие фото и комментарии допустимы в их соцсетях, а какие нет. Никаких сторис с облизыванием ушей и признаний в любви под постом в инстаграме! Желательно не лайкать друг друга, не отмечать, не отвечать. Ни-че-го.
Ребятки из их блядского лейбла советуют «снизить градус напряженности» и привозят в дом группы не только Джорджию и воображаемую подружку Итана, но еще и любимых, замечательных, великолепных котов Дамиано. И он адски соскучился и обожает их, правда. Котов, не ребят из лейбла. Дамиано проводит два часа, уткнувшись в их мягкую шерстку, и это лучшее время за последние полгода. Только вот «градус напряженности» не только не снижается, а наоборот – подскакивает настолько, что ни один измерительный прибор не выдержал бы. Он просто разлетелся бы на осколки, пропитанные ртутью или еще какой опасной жидкостью.
Мудрая, замечательная и понимающая Джорджия кстати тоже советует. Обещает, что у Дамиано с Итаном все обязательно наладится, когда они поговорят откровенно, не замалчивая обиды и не пытаясь эти обиды игнорировать.
Однажды Дамиано не выдержит и соберет пресс-конференцию для всех советчиков. Он не будет кончать шампанским Итану на лицо, не будет заигрывать с журналистами и не будет вытягивать над столом ноги. Просто попросит минутку внимания. И сообщит, что они с Итаном как-то случайно трахнулись. Сначала один раз, а потом еще и еще, и еще пару десятков раз. И что им понравилось, что останавливаться они не собираются. И что наличие в доме подружек, одна из которых даже не настоящая, а всего лишь симпатичная ширма для излишне выпирающей харизмы Итана, ни хрена не помогает. Совсем.
Дамиано часто представляет, как в ответ на очередной совет Джорджии он говорит все, как есть. У нее, пожалуй, самый бессмысленный совет из всех. Потому что дело вовсе не в обидах. И недостатка в откровенных разговорах они не испытывают. Если Итан хочет выебать Дамиано в сценическом концертном сарафане, он так и говорит. Шепчет срывающимся голосом, задирает короткий подол прямо за кулисами, гладит дырку через белье своими невозможными, блядь, пальцами, чтобы через тридцать секунд с невозмутимым видом кивать журналистам и сдержанно улыбаться. От откровенности Итана иногда хочется спрятаться, настолько она колючая, больная, обезоруживающая. Но Дамиано уже торчит на ней так же плотно, как торчит на популярности и криках толпы. Если он не слышит проклятое «ты такой красивый» хотя бы раз десять в день, то психует и нервничает, постоянно смотрит в зеркало и ищет в себе изъяны. Ровно до того момента, пока Итан не заводит свою любимую шарманку, каждый раз придумывая новые и новые комплименты.
Дамиано хотел бы соврать Джорджии, что все это ничего не значит и что он не платит Итану взаимной откровенностью, что он все контролирует. Но она раскусит это вранье на раз-два. Потому что Дамиано так встрял в Итана, так глубоко увяз в их недо-пере-отношениях, как не встревал и вязнул, пожалуй, никогда. Ты мне нужен. Хочу тебя так, что сейчас сдохну. Какого хуя она здесь. Перестань быть таким. Не смотри на них, смотри на меня. Дамиано ненавидел бы свою честность с любым другим человеком. С Итаном он иначе не может.
Поэтому-то совет Джорджии полная херня. Когда Дамиано расскажет ей все, она обязательно это поймет сама. И, возможно, посоветует что-то дельное.
Ребята из блядского лейбла в сотни раз тупее не только Джорджии, они в сотни раз тупее каждого из любимых замечательных котов Дамиано, не говоря о тех случаях, когда те работают в тандеме. Ребята из лейбла рисуют диаграммы, составляют медиа-планы и потирают потные ладошки, мысленно тратя заработанное на их группе бабло, и ничего, совершенно ничего не замечают. Застав Дамиано с Итанам буквально в процессе ебли, они кудахчут про недопустимость драк между участниками. Стоящим хером Итана можно проломить памятную табличку с платиновым диском из Польши, а эти придурки решают, что проблема в недостатке секса и вызванивают им подружек. С того момента инста-куколка с утиными ужимками таскается за Итаном по пятам, а Дамиано шагу не мог ступить без мягкого внимания Джорджии. Невозможность не то что потрахаться, даже поговорить наедине, выматывает куда сильнее бешеного ритма тура по Европе.
Единственным, кто не удивляется срыву Дамиано, ввязавшегося глупую стыдную драку с пьяными идиотами на выходе из ресторана, оказывается Итан. Он расстраивается, пугается, злится – но не удивляется. Пока ребятки из лейбла звонят кому надо, чтобы замять скандал и не допустить утечку в прессу, Итан подхватывает Дамиано под локоть, уводит подальше ото всех и отсасывает ему в туалете ресторана. И эту же ночь они проводят вместе, обложившись котами и льдом, который ни хрена не спасает от уродливого синяка под глазом и распухшей переносицы на следующее утро. Лего и Биде не задают кретинских вопросов, не лезут в душу, не пытаются диктовать свои правила: они все понимают, потому что они не какие-то жадные тупые ребятки из блядского лейбла.
Их ебаный менеджмент еще тупее ребяток из лейбла. Сравнение его с котами кажутся Дамиано оскорбительными. Даже инста-куколка кажется сообразительнее, потому что как минимум у нее есть женская интуиция, которая подсказывает ей не приближаться к Дамиано и на пушечный выстрел. Менеджмент лажает каждый день, публикуя не те фото и не с тех аккаунтов, игнорируя победу итальянской сборной на Чемпионате Европы, составляя невывозимый график и сливая все их адреса фанатам. Дамиано скучает по Марте каждый божий день, потому что ей было плевать на то, какой образ Итана– натурал, гей, свободные взгляды, асексуал - продается лучше. Она знала не цену группы, она знала цену каждого человека в ней и особенно цену их отношений.
Теперь же их ебаный менеджмент советует «поддать гетеросексуальности», и, в очередной раз услышав эту фразу, Дамиано срывается с катушек. Едва выдержав летучку с обсуждением их соц.сетей, он трахает Итана так, что натирает себе уздечку и почти лишает группу ударника на пару дней. Съемки клипа и так под угрозой срыва из-за его синяка, но виноватым он себя не чувствует. Такой Итан, разморенный, томный, думающий только о том, как Дамиано ебал его несколько часов без перерыва, отлично вписывается в концепцию клипа. Он послушно подставляет рот под вязкую жидкость, которая не похожа ни на что другое, кроме спермы, вылизывает Вик живот и прогибает спину. Но Дамиано, против ожидания, не ревнует. Он знает, что у Итана задница саднит от каждого движения – и что он от этого в восторге. И когда Томас с дурацкими смешками стягивает с Дамиано трусы, Итан не ревнует тоже. Он кутается в халат, пытается прочесать спутанные, словно обкончаные, волосы пятерней и улыбается отрешенной улыбкой. В эти минуты он вспоминает о том, как много времени член Дамиано провел этой ночью внутри него.
Ебаный менеджмент закатывает настоящую истерику, когда Вик постит в сторис фото, как они едут со съемок клипа. Итан лежит головой на плече у Дамиано, и не существует силы, способной их оторвать друг от друга в эту минуту. Это хорошо, это правильно. И за это они платят инстаграмом Итана: доступа он лишается уже в тот же день. Советы ебаного менеджмента задевают Дамиано меньше всего, хотя иногда ему хочется орать о том, что Итан ему принадлежит, весь, целиком и без остатка, и похуй, кто и что об этом думает, особенно, если этот кто-то относится к их ебаному менеджменту.
Советы Вик имели смысл несколько лет назад. Она защитница, мама-медведица и настоящая заноза в заднице. Однажды ей придется понять, что Итан давно не тот напуганный, но упрямый олененок, который больно падает, но все равно встает на трясущиеся тонкие ножки. Вик любит их всех, но всех по-разному, и с Дамиано она спрашивает больше, чем с остальных. Это и бесит, и льстит, потому что быть на равных с кем-то вроде нее – настоящая честь. И, когда Вик вытащит задницу из собственных душевных переживаний и проблем, она обязательно встанет на их с Итаном сторону. Выебет мозг Дамиано так, что зубы будут ныть, закатит пару отвратительных скандалов, поплачет, снова трахнет Томаса, а потом кинется в бой отстаивать их свободу.
Вик ругает Дамиано за токсичность и просит оставить Итана уже в покое со своими дурацкими шуточками, не замечая, что ругает фактически саму себя. Они оба виноваты перед тем, мелким и неуверенным Итаном, которого слишком хорошо воспитали, чтобы он мог им противостоять. Но они оба отчасти сделали его тем, кем он является сейчас. Дамиано однажды спрашивает Итана, как он не возненавидел их, ведь тогда, в самом начале, они были невыносимыми, заносчивыми засранцами. Возможный ответ пугает. Если окажется, что Итан еще тогда… Дамиано не знает, как с этим быть. Но Итан вообще не понимает вопроса. Он не понимает, как можно ненавидеть тех, кого любишь больше себя самого. Так и говорит, снова ударяя наотмашь своей откровенностью. И Дамиано пробует его слова на вкус, сцеловывая их с мягких послушных губ, и в очередной раз поражается, какой Итан все-таки чудной. Как иначе он смотрит на мир, на подъебки и не всегда добрые шутки. Как он смотрит на Дамиано – как ни один другой из миллионов, следящих за каждым его шагом.
Дамиано, вспоминая советы Вик, однажды прекращает задирать и провоцировать Итана. Он ведет себя подчеркнуто приветливо и вежливо, улыбается, не перебивает. И ненавидит себя с каждой секундой все сильнее. Потому что Итан гаснет на глазах. Это какой-то странный фестиваль в Швеции, на который им выдают вырвиглазные розовые костюмы, воздушные шары в форме зайцев и сладкую вату, а на сцене сверкают белыми лепестками гигантские ромашки. На фоне всего этого мракобесия потухший Итан выглядит слишком органично, но страшно, как потерянный ребенок на ярмарке. И Вик, конечно же, шипит на Дамиано, спрашивая, что он сделал на этот раз. А он-то ничего не делает. Не запускает руку в слишком обтягивающие розовые штаны, не затягивает чокер на чужой шее туже необходимого, не тычет в лицо сладкой ватой, смазывая макияж и оставляя липкие следы. Он не делает ничего. А потом, уже после выступления, он ловит каких-то десять секунд, шепчет Итану на ухо, какой он дурак и чтобы Итан не вздумал больше крутить задницей в сторис, и как хочется уже в отель поскорее, и какие тесные эти ебаные шорты.
Советы Вик не так плохи, как советы менеджмента и лейбла, но они не работают. Итан хочет внимания Дамиано, его флирта, его провокаций, его тщательно скрываемого желания – Итан хочет его целиком. Если бы ему нужен был кто-то мягкий и пушистый, кто-то милый и ласковый, не знающий себе цену и не мечтающий покорить мир – тогда да, тогда, возможно, советы Вик имели бы смысл. Но сейчас все так, как есть. Дамиано дразнит Итана, подмигивает ему через камеру во время интервью, прижимается тесно бедрами на глазах у всех, даже когда на диване достаточно место. А ночью сорванным голосом стонет его имя, царапает его плечи, кусает его губы и знать не знает, как вообще жил без всего этого еще пару месяцев назад.
А вот Томас… Томас и сам не подозревает, что с его совета все и начинается. «Нажраться и высказать» звучит как план, и Дамиано с блеском его реализует. Итан не понимает почти ничего – они оба не слишком хороши в алкоголе – но с присущей ему откровенностью говорит, говорит, говорит. Он описывает Дамиано через свои чувства и свои эмоции ровно тем же тоном, как рассказывает о каком-то произведении Рахманинова. Это происходит как раз между каким-то концертными днями Сан-Ремо, и похмелье совсем не кстати на утро, но заканчивать «нажраться и высказать» не хочется. Дамиано дожидается, пока Итан замолкает, чтобы наполнить рюмки. И вываливает свою правду. О сексе, о желании экспериментов, о том, как Итан его бесит иногда спокойствием и непробиваемой броней. И какой Итан красивый, как удивительно он расцвел за последнее время, и как от него просто невозможно оторвать взгляд. Дамиано задает неудобные вопросы, перебирая длинные, густые словно конская грива, волосы. Он слушает еще более неудобные ответы, трогая кончиками пальцев обнаженную грудь в распахнутой рубашке. Он игнорирует все вопросы, которые задает Итан, и впивается ему в губы жадным голодным поцелуем.
Томас – гений советов. Благодаря ему и паре бокалов вина из какой-то там коллекции дедушки Итана, все становится очень просто. Они оба высказывают свои желания и страхи, сообща решают, что «это было ошибкой» - ни хера не про них. И даже вырабатывают систему. Перед концертами – максимум дрочка и минет от Итана, потому что Дамиано надо беречь связки. Полноценный трах – это на потом и не перед полноценными концертами или фестами. Минет от Дамиано – только в полноценные выходные. Ну и куча других ограничений, чтобы не укатать друг друга к хренам.
Конечно, срывы случаются. Томас замечает их чаще остальных, списывая напряженнее между ними на недопонимания и конфликты. Он снова советует Дамиано напоить Итана и высказать ему все наболевшее, и это каждый раз швыряет назад, в сладкие воспоминая. Им уже не особо нужен алкоголь, чтобы говорить друг с другом честно. Но Итану нравится, когда Дамиано, дурной от текилы и соли на чужой коже, становится мягким и податливым. В такие вечера не хочется споров и провокаций. Итан вертит его, как хочет, долго-долго трахает пальцами, пока Дамиано не начинает скулить от желания. Все происходит медленно, слишком медленно и длится часами. И под утро все белье заляпано спермой и перепачкано смазкой и потом. И Дамиано каждый раз обещает, что они однажды свалят на какие-нибудь малообитаемые Карибы, где можно ходить голышом, а еще там есть свой собсвенный пляж, где можно трахаться прямо на берегу океана и стонать так громко, чтобы услышали даже в Европе.
Пока это невыполнимое обещание. Пока - промо, релиз сингла, клип, фесты, калейдоскоп городов. Безликие номера отелей, надоевшие песни, масштабные планы на Штаты, ебаный менеджмент и блядский лейбл. Понимающая Джорджия и великолепные, любимые коты. Встревоженные Вик с Томасом, которые вот-вот все поймут. У Дамиано есть цель: покорить мир. У него есть лучшая группа, которую можно только пожелать и которая выебет этот самый, пока еще не покоренный мир. А еще у него есть Итан. Итан не имеет ничего против ступней, но он искренне и от всей души ненавидит советы, как ему общаться с Дамиано, которые ему постоянно дают.
взаимосвязь вижу я
чемпион по рванию штанов.