Он чувствует себя каким-то извращенцем, но перестать смотреть не может, хотя Вик вполне ясно дала понять, что ему не стоит здесь находиться: Этану непросто даётся эта съёмка, не нужно нервировать его ещё больше. Дамиано понимает, соглашается, кивает. А через несколько минут, таясь и пытаясь слиться с окружающей обстановкой, всё равно приходит посмотреть, да так и замирает, не находя в себе сил оторваться от жадного разглядывания происходящего. Голову ведёт моментально. В Этане и Вик столько секса, что кончить, кажется, можно, просто наблюдая, как они отыгрывают свои роли, следуя командам режиссёра. Это, блядь, не то же самое, что в его сценах с Томасом, даже не близко. Если с Томом они ржали, с трудом успокаивались, собирались и кое-как изображали требуемое, то у Этана с Вик всё иначе. Никакого смеха, лишь сосредоточенность на процессе и зашкаливающая сексуальная энергия. Этан легко отдаёт контроль в руки Вик, беспрекословно слушается режиссёра, но Дамиано даже близко не видит в нём пассивности, особенно когда Этан легко подхватывает Вик за бедро, прижимает к себе плотно, положив руку на спину, целует в шею, гладит ладонями – наверняка горячими – нежную кожу...
Дамиано сильно прикусывает губу, чуть встряхивает головой с непривычно короткими волосами, отворачивается, пытаясь перевести дыхание. Это слишком. Картинка всё ещё стоит перед глазами, и она настолько горячая, что Дамиано не сомневается: их клип отнесут к порнографии, несмотря на отсутствие тотальной обнажёнки.
Он слышит очередную команду режиссёра и снова смотрит, не может удержаться. Этан теперь стоит спиной к Вик, вжимаясь в неё задницей. Дамиано видит, как они переплетают пальцы, и даже этот простой жест в их исполнении выглядит слишком эротично. Свободной рукой Вик скользит по шее Этана, вынуждая его чуть закинуть голову, легко целует в лопатку, из-за широкого плеча стреляя глазами в камеру. В её взгляде столько же тёмного желания, сколько в Этане доверия – её рукам, её губам. Он прижимает Вик к себе ещё ближе, оглаживает её бедро, слегка выгибается в пояснице...
Дамиано закрывает рот кулаком, на выдохе ловя собственный несдержанный стон. Ниже живота давно уже твёрдо и жарко, и надо то ли в холодный душ, чтобы сбросить с себя это наваждение, то ли хорошо подрочить, восстанавливая в памяти каждое движение... нет, не Вик. Вик родная, классная, бесконечно близкая, но стоит у него сейчас не на неё, как бы ни хотелось убедить себя в обратном.
В следующей сцене режиссёр просит Этана встать на колени перед Вик. Отблески света играют на их коже и волосах, и это так красиво, что, заворожённый, Дамиано не слышит очередной команды, и уже с каким-то внутренним онемением, растеряв остатки связных мыслей, наблюдает, как Этан широко скользит языком по животу Вик, от кромки трусиков почти до груди. Перед глазами скачут яркие пятна, дышать так тяжело, будто лёгкие опалило внезапным пожаром, но сквозь цветное марево Дамиано вдруг чувствует на себе пристальный взгляд. Вик. Он понимает, что она считывает его мгновенно – слишком хорошо знает. Вик улыбается с чувством собственного превосходства, а потом прикрывает глаза, прижимает Этана к себе крепче, запутываясь пальцами в его волосах, и всем своим видом демонстрирует такое искреннее удовольствие, что Дамиано почти ненавидит её в этот момент.
Больше смотреть нет сил. Он тихо уходит, закрывается в ванной, брызгает в лицо холодной водой, а потом, поняв, что не помогает, засовывает голову под кран. Смотрит на себя в зеркало: глаза по-прежнему лихорадочно блестят, щёки горят. Зачёсывает пальцами мокрые волосы, но те только непослушно топорщатся, вызывая раздражение. Поэкспериментировал с причёской, чёрт возьми!
Он думает, что можно, наверное, позвонить Джорджии, она выслушает, успокоит, но тут же отгоняет от себя эту мысль: какими бы свободными, открытыми и доверительными ни были их отношения, рассказывать ей о том, что в голове бесконечным рефреном звучит «Хочу Этана» – как-то всё же чересчур.
В области паха по-прежнему сплошное неудобство, молния давит на член и Дамиано пытается поправить джинсы, чтобы сбавить напряжение, но получается так себе. Снова смотрит на своё отражение и решается. Расстёгивает пуговицу, дёргает вниз язычок молнии, спускает джинсы вместе с бельём, сплёвывает на ладонь и проводит ею по всей длине члена, с трудом сдерживая стон облегчения. Откидывается разгорячённой спиной на прохладную кафельную стену, наслаждаясь контрастом, и прикрывает глаза. Рука двигается уверенно, в правильном, нужном ритме. Картинки в голове с реальных, только что виденных, сменяются воображаемыми, и новая щекотная волна проносится по позвоночнику, заставляя сильнее зажмуриться.
- Мать твою, Этан... - сквозь зубы цедит Дамиано, чуть усиливая напор, и вздрагивает всем телом, приходя к оргазму.
Ноги немного дрожат, грудная клетка ходит ходуном, будто он только что пробежал стометровку, но мутная пелена перед глазами сменяется, наконец, относительной ясностью. Вытерев заляпанное зеркало, Дамиано мрачно ухмыляется собственному отражению. Приплыли, блядь.
Он ещё раз умывается и выходит из ванной, надеясь, что съёмки уже закончились. Хочется домой. Он знает, что изменит сегодня любимому чаю с виски, ромом, текилой или ещё чем-то таким же крепким, что окажется под рукой, потому что иначе всю ночь будет пялиться в потолок, не в силах заснуть, или сделает какую-нибудь глупость. А глупостей не нужно, их и так уже совершено немало.
На выходе из дома его ловит Вик. Цепляет под руку и, глядя в глаза, произносит:
- Поговори с ним. И не надо делать такое непонимающее лицо. Поговори, Дамиано, иначе жалеть будешь.
- Почему?
- Потому что пока ты тупишь, рядом отираются розоволосые а-ля певички, которым только палец покажи, всё нахрен откусят.
- Это не моё дело.
Вик хмурится:
- Тогда это станет моим делом, – и ухмыляется, видя, как меняется лицо Дамиано. – Не тупи, а? Ты же смелый мальчик.
Она притягивает Дамиано ближе и целомудренно целует в лоб.
В машине Вик садится с краю, всем своим видом демонстрируя, что не сдвинется с места, командует, чтобы Этан сел у окна, указывает Дамиано на сиденье между ними.
- Леди-босс, – хмыкает Том, наблюдая за этим.
Вик что-то пикирует в ответ, вовлекаясь в дружескую перепалку, но Дамиано уже не слушает, смотрит на Этана, легко толкает его плечом:
- Устал?
Этан будто выныривает откуда-то из глубины, моргает, концентрирует взгляд.
- Немного.
Глаза и правда усталые, как будто потухшие. Улыбки нет и в помине.
- Отдохни, пока едем.
Этан смотрит прямо, внимательно, словно заглядывает за фасад, в самую суть, ищет что-то и, кажется, находит – Дамиано ловит его тёплую несмелую улыбку. Не задумываясь, притягивает Этана к себе за плечо, обнимает, на секунду утыкается носом в макушку, чувствуя, как внутри будто разжимаются тиски, и шумно выдыхает.
- Так, мальчики, – когда автомобиль трогается с места, прямо над ухом раздаётся требовательный голос Вик, – а теперь сделайте вид поприличнее, чтобы фотку можно было выложить в Инстаграм, не вызвав гнева власть имущих дядянек.
Дамиано корчит ей рожу, но руку убирает и пытается сесть прямее, смотрит в объектив смартфона, который держит Том. Этан следует его примеру, даже чуть-чуть отодвигается.
- Скучно, – комментирует Томас.
- Вам не угодишь, – хмыкает Дамиано.
Кладёт ладонь Этану на колено, привлекая его внимание, делает какое-то сложное движение бровями, сам толком не понимая, что хочет этим сказать, и с трудом сдерживает рвущуюся наружу улыбку, когда Этан спокойно укладывается головой на его плечо.
- А вот так хорошо, – комментирует Вик и надевает солнцезащитные очки, скрывая под ними прыгающих в глазах бесенят.
Том подмигивает и делает несколько кадров подряд.
Они все вместе выбирают, какой снимок запилить в сторис, а потом откидываются на сиденья и затихают. Дамиано с закрытыми глазами безошибочно находит ладонь Этана, легко оглаживает его запястье, касается пальцев и тянет переплетённые руки к себе на колено. Вот так правильно. Этан снова кладёт голову ему на плечо, прижимается щекой – Дамиано сквозь футболку чувствует его горячее дыхание. От этого хорошо. Тепло и по-настоящему. Это то, что нужно сейчас им обоим. И Дамиано лишь немного сожалеет, что до дома ехать всего полчаса…