Вы не вошли.
В пописе был один сомнительный момент, по которому изначальный демиург сотворил драконов и людей, а потом сыбался. Вопрос: откуда в мире тогда взялись эльфы?
Подумал и решил, что пусть будет так: сотворенные - это Первые люди, некая общная раса, которая потом раскололась на собственно людей и эльфов, которых немного магической радиацией пооблучало. И вообще люди - корень всех рас (кроме сидов, эти на своей волне, и драконов, которые вообще другой биологический вид)
И да, я вспомнил, что так и не прошёл первый Ориджинал син, поэтому за него не скажу
Там две. В стандартном эдишне тебе одну дарит Зикс-Закс, а в дефинитив - Арху, со словами "вторую я куда-то заиграл, ну, телепортируйся, забери". В обоих случаях вторая в ванной комнате у мэра, где отмокает его жена, лол.
В стандартном эдишне тебе одну дарит Зикс-Закс, а в дефинитив - Арху, со словами "вторую я куда-то заиграл, ну, телепортируйся, забери"
Ору.
Зикс-Закс, имп? Полумудрый? Это типа Ларианы таким образом задним числом пофиксили историю пирамидок штоле.
Кст Арху ещё как-то логичен... а хотя нет, не логичен, потому что откуда пирамидка в подземельях под Алеротом тогда.
Карочи, во всем виноваты бесы
Окей So.
Как уйти в своем выдуманном мире от набившей оскомину условно-европейской культуры? Это вопрос дня.
Наряду с другими вопросами, типа "как скрестить магию и технический прогресс", а также "построить религиозную систему вокруг трех реально существующих богов, одному из которых насрать, а два других когда-то были смертными".
Дисклеймер: не культуролог.
Развитие культуры на её старте очень сильно опирается на то, что у людей было в наличии, и то, чего у них не было. То есть - максимально утилизировать доступные ресурсы, и не менее макисмально возместить недостающие, путем торговли, если место удачное, или путем набегов. То есть, вот допустим условный север Европы. Что у них было в избытке? Море и дерево, поэтому очевидно, что они будут хороши в древообработке и мореходстве, и это отложится в их культуре. Средиземноморье? Опять же море и сельское хозяйство, виноградники, оливки, пшеница, масло, иже с ними.
Что есть у меня? Одно государство похожее на условное Средиземноморье, с хорошими землями и избытком для покрытия базовых потребностей. Тебе не нужно отдавать всего себя высшему благу, ты вполне можешь в одно лицо прокормить себя, или если это семья, она тоже может выжить сама по себе, то есть общество относительно индивидуалистично. Поэтому их система правления - это абсолютная монархия, где вся законодательная власть сосредоточена в руках одного индивидуума. И этот же индивидуум несет за процветание страны полную ответственность, подбирая на нужные должности других нужных индивидуумов, которые тоже будут полностью отвечать за проебы по своим направлениям. Так как нет острых дефицитов в базовых нуждах (место, крыша над головой, еда и безопасность), то и нет необходимости в жестком перераспределении ресурсов, достаточно поддерживать баланс.
Мы сейчас выносим банальную человеческую жадность за скобки, потому что её не поощряют. Ты либо можешь обосновать, зачем тебе избыток ресурсов, либо идешь нахуй.
И в другом углу ринга государство, больше похожее на условные севера. Климат неласковый, с едой бывают сложные времена, плюс всякая относительно агрессивная хуйня, подгрызающая популяцию. В одиночку там не выжить, а значит, сила в численности и семейных связях. Система правления скорее будет похожа на парламентскую монархию - есть один правитель, который занимается контролем и распределением ресурсов, и есть собрание глав отдельных регионов, которые говорят - вот, у нас хуево уродилась пшеница в этом году, а у других потребность в дереве для домов, и нужно организовать работу так, чтобы всем досталось, то есть опять же - поддерживать баланс. И обделять кого-то в пользу других крайне не рекомендуется. Основной менталитет - за семью и двор стреляю в упор, паршивых овец будет пиздить и перевоспитывать всё стадо, часто не доводя это до рассмотрения властей. Это же работает как сдерживающий фактор: залупнешься на не понравившегося тебе чувака, и за него придет вписываться весь его клан, и будь добр обосновать свои претензии, или иди нахуй. Жадность в таком случае тоже процветать не сможет, потому что жадность - качество индивидуальное, а у них лоу-кей коммунизм.
И с одной стороны это всё такое ебучее клише - светлые добрые, потому что им за еду пиздиться не надо, а темные замерзают к хуям, поэтому такие злые и всегда готовы укусить светлых за жопу, а с другой... ну я автор, я так вижу, чо.
И да, клишированная европеиодная культура.
Бугурт-синопсис
ПЫТАЕШЬСЯ СПАСТИ МИР
@
ДОБРОВОЛЬНО ДЕПОРТИРУЕШЬ СЕБЯ В МИР МЕРТВЫХ
@
ФЕЙЛИШЬ СПАСТИ МИР
@
ЗАСТРЕВАЕШЬ В МИРЕ МЕРТВЫХ
@
ВСЕ ЖАЖДУТ НАДРАТЬ ТЕБЕ ЖОПУ
@
ПРЫГАЕШЬ В ПЕРВЫЙ ПОПАВШИЙСЯ ПОРТАЛ
@
ВЫВАЛИВАЕШЬСЯ ОБРАТНО В СВОЙ МИР
@
НЕ СОВСЕМ СВОЙ
@
КРУГОМ КАКОЕ-ТО АУЕ И МАГИСТРЫ В КРАСНЫХ МАНТИЯХ СТОЯТ
@
ПОЛУЧАЕШЬ БЛОК НА МАГИЮ
@
ПОЛУЧАЕШЬ ПИЗДЮЛЕЙ ОТ МЕСТНОЙ ГОПОТЫ
@
МЕНЯЕШЬ ОТСУТСТВИЕ ПИЗДЮЛЕЙ НА ЗЕЛЬЯ
@
ЗА ТОБОЙ ТАСКАЕТСЯ ПРИЗРАК ДРЕВНЕГО ХАОСИТА
@
ЗАЕБЫВАЕШЬСЯ
@
НАХОДИШЬ КАКИХ-ТО НАРКОМАНОВ
@
СБЕГАЕШЬ С НИМИ
@
НАРКОМАНЫ ДОЛЖНЫ СТАТЬ БОГАМИ
@
А ТЫ НЕТ
@
НАКОНЕЦ-ТО СНИМАЕШЬ СРАНЫЙ ОШЕЙНИК
@
ПИЗДЮЛЯ ВСЕМ БЕСПЛАТНО
@
ЗАТКНИСЬ БЕРЕЛИН
@
ЧТО ЗНАЧИТ НЕКРОМАНТЫ ВНЕ ЗАКОНА
@
ПРИ ВИДЕ ДЕМОНОВ СЛУЧАЕТСЯ ПТСР
@
РЕБЯТ ВЫ УВЕРЕНЫ ЧТО ЭТО МОЖНО КУРИТЬ
@
РЕБЯТ
@
БЕРЕЛИН ЗАТКНИСЬ
@
О ВЫ ЕГО ТОЖЕ ТЕПЕРЬ ВИДИТЕ
@
ПОМОГАЕШЬ РЕБЯТАМ СТАТЬ БОГАМИ
@
ВЫ ФЕЙЛИТЕСЬ
@
ДА СКОЛЬКО МОЖНО
@
БЕРЕЛИН ЗАТКНИСЬ НАХУЙ БЕСИШЬ ЗАЕБАЛ
@
ДОБИРАЕТЕСЬ ДО ИСТОЧНИКА ПРОБЛЕМ
@
ЛЮСЯ ТЫ ЕБАНУЛСЯ
@
КАКОЕ НАХУЙ ВОЗВРАЩЕНИЕ ИСТОКА В ЗАВЕСУ
@
БЕРЕЛИН ХВАТИТ РЖАТЬ
@
ЛЮСЯ БЛЯДЬ ПОГОВОРИ С ПАТРИАРХОМ СУКА
@
НИКТО НЕ СТАНЕТ БОГОМ В МОЮ СМЕНУ
@
ту би кантинеуд
Вообще, тему призрака мертвого хаосита надо будет как-то интересно подвязать к сюжету. Такая-то гадость.
Прохожу сейчас OS2 за Красного принца, и помимо наслаждения уникальными диалоговыми ветками (они реально клевые), нашел ещё одну дыру в лоре. Даже две. И обе подогнал Слейн. И у меня опять горит жопа.
1. Слейн говорит, что он последний из своего рода драконьих рыцарей. Учитывая, что Драконья сага в этой ветке вселенной никогда не случалась, логичный вопрос: а кокого хуя с ними произошло? Пламенный рыцарь это one man army, их могущественные демоны опасаются, а уж мелкие (типа той летающей мокрицы в пещере, с которой шлем дракона снять можно) вообще ссутся от одного присутствия. В реалиях OS2, так обоссались бы Адвокат и его кодла, и даже Адрамалих вспотел бы. Охотники в Драконьей саге преуспели благодаря тактике "загнать пламенного в тесное пространство и завалить числом". В Осколье охотиться на Талану прибыли 4(!) охотника + салага-протагонист. И то, Талана им предварительно навешала. На пробужденных Одинокие Волки ходили, ну, поодиночке.
Так вот. Кто и как выпилил драконьих рыцарей? И тут у меня есть мысль, и не очень хорошая.
По сюжету OS2 Люциан пытается восстановить Завесу, чтобы сдержать вторжение Пустоты во главе с Королем-Богом. Драконьи способности пламенных, судя по состоянию Слейна, это чистый исток. Я всё ещё не представляю, под каким обоснованием Божественный орден смог бы развязать охоту на пламенных рыцарей, но похоже именно это они и сделали.
2. При виде Красного принца, Слейн говорит - "красный, которого я не видел с древних времен", очевидно ссылаясь на легенду, что мол раса ящеров когда-то была красными драконами. И у меня вопрос: что ты блядь несешь, ящерица ты голубая? Драконы не были созданы Семерыми, драконы, изначальные драконы, СОТВОРИЛИ РИВЕЛЛОН БЛЯДЬ. ПАТРИАРХ НЕ КРАСНЫЙ НИ В ОДНОЙ ИГРЕ. И рыцарей тоже они создали. И У НИХ ЕСТЬ СОБСТВЕННОЕ БОЖЕСТВО, ОРОБОРАС. Какие нахуй красные драконы.
Окей, допустим, Зорл-Стисса хотела повторить успех творителей мира и скопировала их форму. Но какого хуя Слейн тогда ссылается на них как на сородичей, НЕ СОРОДИЧИ ОНИ ТЕБЕ СУКА. ДРАКОНЫ ЭТО ОТДЕЛЬНАЯ РАСА. Пламенные становятся драконами, говоря терминами игромеханики, меняют расовый тег.
Аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа. Ларианы, сука
Путь героя от легкомысленного раздолбая через депрессивный мешок к нормальному человеку. Последнее под вопросом.
Суть проблемы в изначально не-человеческой природе героя. Без определенной продолжительности жизни (смерть наступает внезапно и без условий), нет чувства времени, есть существование только в моменте. Без потребности (и возможности) в размножении нет гендерных ролей и полового диморфизма. Фактически мы убираем из личности два огромных биологических императива: инстинкт самосохранения и инстинкт размножения. Да, да, у человека нет инстинктов, но биологические механизмы для этого есть, и эти же механизмы определяют огромную часть нашего, человеческого видового сознания. Мы а) хотим жить, б) хотим оставить после себя что-то, будь это дети, добрые дела, культурное наследие или научные открытия. Человечество осознает свою смертность, боится этого и постоянно бежит вперед.
Эти существа - не такие. Даже индивидуализм их определяется извне: то, что отличает одного от другого, не приобретено ими самими, а дано им создателями. В некотором роде, они лишь марионетки, рабочие пчелы чужой воли. Фактически вид состоит из двух царствующих особей (которые как раз обладают индивидуальностью, пусть и одной на двоих), и хаотической стаи осколков их индивидуальности. Коллективный разум без настоящей коллективности.
И среди этого вида - эфемерных, хаотичных, диких, не привязанных ни к чему, кроме своих правителей, своих "родительских" особей - случается немыслимое. Они поглощают не просто жизненную энергию своей жертвы, но нечто гораздо более могущественное и связанное с существованием самого мира. Они больше не часть общей стаи, они принадлежат двум мирам, и это делает их другими, отличающимися. Они иначе видят, по-другому чувствуют, они открывают для себя то, что другие их сородичи просто физически неспособны ощутить. И это делает их изгоями. Они не могут больше найти понимания среди своих. Мир, материальный мир, притягивает их к себе этими новыми силами, привязывает, делает частью себя, частью своих фундаментальных сил. Они все больше времени проводят среди смертных созданий из плоти и крови, и с материальными силами, текущими сквозь их сущность, они все больше увлекаются образом жизни этих созданий, даже перенимают какие-то паттерны мышления. Но они все ещё чужие для них. И потому - сбиваются в группу, объединенные общим отличием, этим невидимым ошейником материального. Они строят дом - не из хрусталя и лунного света, а из камня и дерева. Они собирают книги, написанные пытливыми смертными умами. Они находят комфорт в своем собственном мире, на границе материального и не-материального мира.
Однажды случается трагедия, в результате которой погибают все члены группы - кроме одного. Он ищет утешения среди своих, но не может найти в них понимания трагедии смерти, ведь в их существовании нет границ. Он ищет понимания среди смертных, и находит только отрицание. Впервые за время своего существования, он остается абсолютно один, неспособный полностью припасть ни к одной стороне. Это поначалу ошеломляет. Потом пробуждает гнев.
Наш протагонист - дух непокорности, пробуждающий пытливые умы к поиску за пределами устоявшихся представлений и традиций - или к бунтам и революциям. Его натура легкая и непостоянная, как ветер, с быстро колеблющимися убеждениями и отсутствием каких-либо моральных границ: до сих пор. Теперь он напуган тем, что может исчезнуть, как и его семья, и оставить после себя ничего. Он хочет быть увиденным, хочет, чтобы его близких помнили так же, как помнит их он, и - он этого не получает. Опустошение и страх превращаются в гнев: те, кто был его миром, отдали свою жизнь за тех, кто даже не трудится вспомнить их имена! Что ж, тогда посмотрим, как они справятся сами, без их помощи.
Здесь герой ломается в первый раз. Ветренность и беспечность уступают место заземлению, холодному и расчетливому гневу вместо мимолетной вспышки раздражения. Мимолетная буря оборачивается вызревающим штормом, и шторм он приносит, о да. Мир поставлен на край гибели меньше чем через два века после предыдущего апокалипсиса, и только чудо спасает его от уничтожения. Чудо - и недостаточная приземленность героя. Он приводит план в исполнение, но не продумывает все до конца, и потому проигрывает.
Проигрыш ведет к заточению. Полная, абсолютная изоляция от всего - от контактов с внешним миром, от собственных сил и даже от собственной натуры. Он замурован и оставлен медленно тлеть в полной темноте, и даже сама память о нем постепенно истирается среди быстро сменяющихся поколений живущих. Даже его раса, его истоки, его сородичи в какой-то момент оставляют его. И после этого нет ничего, кроме тьмы, одиночества и забвения.
Будучи духом противоречия, герой продолжает существовать на чистом упрямстве, просто потому что не желает следовать намерениям заточивших его, и когда подворачивается шанс сбежать - он им пользуется. И оказывается в новом, совершенно чуждом себе мире, ведь наверху прошли без малого десять веков. Изменилось все, кроме него и невидимых цепей в его сущности, мертвой хваткой удерживающих его на земле, которую он больше не узнает. Даже месть больше не имеет смысла, потому что вокруг него не тот мир, которому он жаждал отомстить. Нечто чуждое, нечто незнакомое.
Здесь герой ломается повторно. Он не более, чем призрак прошлого, апатично наблюдающий из теней. У него нет смысла, нет желаний, нет цели. Только существование здесь и сейчас. В некотором роде, он становится ближе к своей изначальной натуре, чем раньше, потому что время и смерть теряют для него смысл. Депрессия, настолько глубокая, что даже прерывание своего существования не видится чем-то весомым, потому что ничего не изменится. Его собственная непокорная суть оборачивается против него самого, раздирая внутренними противоречиями до тех пор, пока не остается ничего, чему можно было бы противоречить.
Переломная точка возникает, когда его случайно находит тот, кому он может быть полезен. Не желание и не цель, но смысл появляется в его существовании вновь - уникальные знания в его голове, которые могут помочь другому достигнуть его цели. Поначалу это равнодушие. Затем постоянные вынужденные контакты с новым миром разжигают в нем слабую искру интереса. Возможность делать хоть что-то возвращает мотивацию к движению. Брошенные вызовы становятся толчком для мышления. Как древний механизм, пробуждающийся ото сна, его личность вновь начинает обретать себя. Те, кто вокруг, становятся для него сначала раздражителем, затем якорем, затем - новой семьей, принимающей и помнящей, пусть и не способной понять в полной мере. После тысячелетия в темноте и одиночестве, этого уже достаточно, чтобы вернуть ему интерес к жизни. К сожалению, вместе с личностью возвращаются и старые обиды, и старые предательства, и порой цели героя и семьи конфликтуют напрямую.
Я ещё не знаю, как закончить эту историю. Оставит ли герой попытки цепляться за прошлое и сможет умиротвориться новой жизнью? Или древняя боль в его душе разрушит его мир снова? Какую мораль я хочу вложить в свою историю? Насколько счастливым может быть её конец при данных обстоятельствах? За кем останется последнее слово - за героем или за автором, проживающим сквозь героя свою собственную историю?
хспде, да лучше бы я так попису писал, как простыни катаю
Опять Диван, опять вопрос к Истоку. Заебали ломать собственный лор...
Итак, OS2 явно намекает, что способности пламенных рыцарей тесно связаны с Истоком (Слейн не может освободить себя, хоть и ебучий дракон, srsly). Вопрос: какие ещё возможности завязаны на Исток? Пробужденные могут видеть призраков, равно как и охотники на драконов (и, предположительно, пламенные? тут нихуя не ясно). Может ли пламенный видеть призраков, когда на нем ошейник? Учитывая, что в отличие от пробужденных, это пассивная абилка.
Допустим, нет. Ок, а что насчет телепатии? Которая вроде как спизженна у пламенных, но для нее нужно проходить отдельный ритуал.
Господи, как все сложно-то, а.
Внезапные налоговые измышления.
Есть у меня хэдканон максимально заебанного Пламенного, который не только гоблинов и демонов весело гоняет по горам и долам, но и сидит в Башне, обложенный бумажной работой, потому что бюрократия, детка! И тут я задумался.
По канону, Пламенные кто-то вроде местечковых феодалов, за каждым была закреплена определенная территория, которую они не только защищали, но и проводили другие улучшения, см. систему порталов-переходов в Оробасовых фьордах. Вопрос: а кто оплачивал банкет? Жители? Но эта территория сейчас принадлежит Ферелдену (птмшт во фьордах действовала гвардия Алерота, а Алерот входит в герцогство Ферелден), и получается либо Пламенный собирает свою дань с подзащитных территорий, либо ему должна платить казна. А казна согласится? А как они будут делить налоги с герцогом?
Придумал наконец нормальную внятную завязку для романа, зачем сыщику-детективу понадобится унылая бомжующая хуйня.
Короче, их культисты-сектанты будут общаться на крайне извращенной древней форме языка, а тк спецов по мертвым языкам не так и много, то у местной полиции проблемки с дешифровкой, которая нужна еще вчера. И тут хоба - бомжующая унылая хуйня оказывается древней унылой бомжующей хуйней и на древних языках говорит как дышит. И детектив такой: так, нам нужна эта хуйня, заберу её домой.
А потом уже хуйня немного встряхнется, привыкнет к детективу, назначит его семьей и начнет за него вписываться в лучших традициях слабоумия и отваги.