Холиварофорум

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Ну да, это других сучек сомцы бросают после тридцати как просроченных.
Или у Хастура низкие стандарты, тут одно из двух.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Штош, я тогда тоже внесу сцену стриптиза.

Не буду даже пытаться придумать душную простыню о том, какую сцены из вычлененки я хотел спародировать. Не. Максимум - саму проблему с физическим контактом персонажей.
И шутил ли я, когда говорил, что напишу полнометражный текст? Нет. И умею ли я шутить вообще? Тоже нет.

▼кусок без логического начала и логического конца, и логической середины⬍

— Я хочу посмотреть на твои крылья.

— Хорошо. Я, конечно, не стал бы просто так показывать их демону, но у нас сложились доверительные отношения, и, думаю, для тебя можно сделать небольшое исключение. Если, конечно, ты никому не скажешь.

— Никому. — Хастур слабо представлял, кому и зачем он мог бы об этом рассказать. Фраза «мне архангел показал крылья» могла разве что спровоцировать множество неудобных вопросов.

Гавриил кивнул.

Он чуть запрокинул голову, нарочито медленно спустил пиджак с левого плеча и неспешно высвободил руку из рукава. Посмотрев Хастуру в глаза, Гавриил поправил рубашку — или что-то в этом духе: провел пальцами вдоль ворота, задержав их на секунду у кадыка, прижал ладонь к ключице, прежде чем расправить ткань на предплечье, скользнув рукой ниже. Трудно было сказать, тянул ли он время, потому что на самом деле не так уж хотел показывать крылья, или просто пользовался возможностью покрасоваться — что для Гавриила было так же естественно, как для рыбы — плавать.

Все так же не сводя с Хастура взгляда, Гавриил плавно провел рукой по правому плечу, стаскивая пиджак полностью, и небрежным, почти ленивым движением отбросил его в сторону.

Если бы не отсутствие музыки, Хастур определенно назвал бы это немного похожим на те танцы на сцене в клубах, туалеты которых — идеальный рассадник для сифилиса, гепатита, гонореи и всех штаммов гриппа.

Стриптиз. Точно.

Ангелы вряд ли знают о существовании чего-то подобного.

Гавриил повел плечами и нежно запустил пальцы в узел галстука, чтобы чуть его ослабить. Потом снова расправил ворот рубашки и по какой-то причине расстегнул верхнюю пуговицу.

Хастур подумал, что, может, ангелы все-таки в курсе насчет стриптиза. Некоторые, по крайней мере. Они же спасают грешников и все такое.

— Я ими не особенно часто пользуюсь, если честно. — Гавриил снова поправил рубашку. Судя по тому, как лежала ткань, на спине у нее был вырез. Размером примерно со всю спину. — Молния гораздо быстрее, появление эффектнее и не укачивает. Так что для меня крылья — в первую очередь, символ принадлежности к небесам. Я надеюсь, ты понимаешь, насколько важно то, что я позволяю тебе на них взглянуть.

— Понимаю, конечно. Показывай уже.

Гавриил прикрыл глаза, чуть запрокинул голову, сделал глубокий вдох — по крайней мере, выглядело это именно так, хотя раньше Хастур не замечал, чтобы тот так делал — и поднял крылья. Они были похожи на лебединые — ослепительно-белые, чуть отдававшие в сиреневый, красиво изогнутые, с длинными маховыми перьями. И примерно такого же размера как у лебедя. Может, чуть побольше, — но все равно до смешного крошечные для физического тела Гавриила с его внушительным ростом и шириной плеч.

— Они всегда такие?

— Тебе не нравятся? — Гавриил сердито сдвинул брови.

Его голос звучал как-то странно и Хастур вдруг подумал, что, может быть, поэтому тот и предпочитает не пользоваться своими крыльями для полетов: они слишком маленькие, наверняка на них неудобно летать. Или даже больно. Или он просто их стыдится, потому что у других ангелов они больше и красивее.

Хастур протянул руку, чтобы дотронуться до крыла. На ощупь оно было жесткое и чуть теплое.

Любой приличный демон ответил бы что-то вроде: «Да это вообще позор какой-то, а не крылья, были бы у меня такие, я бы от стыда прямо в ад провалился». Но Хастуру почему-то показалось, что это как-то не кстати, поэтому он сказал:

— Да нет. Нормальные крылья.

— Тогда посмотри на эти.

Он улыбнулся, поднял крылья выше, и расправил еще одну пару. Эти были огромными. Даже больше, чем Хастур себе представлял. Они просто заполнили собой комнату, правое сшибло со стены какую-то хлипкую полку и стоявшие на ней фотографии в рамках полетели на пол, правое захлопнуло приоткрытую дверь.

— И на эти, — добавил Гавриил раньше, чем Хастур успел сказать хоть слово.

И раскрыл третью пару крыльев, расположенную еще чуть ниже; на этой перья были чуть темнее. У Хастура не получилось определить, такие же они по размеру как предыдущие, или даже больше — те сейчас прижимались к потолку, обнимая раскачивавшуюся люстру, а нижняя пара буквально опоясывала комнату. Это была не самая большая комната, конечно, но все же выглядело впечатляюще. Хастур неожиданно понял, что Гавриил сейчас буквально в одиночку окружал его со всех сторон. И, что было гораздо более странно, само по себе это не пугало, хотя по описанию это выглядело как худшее, что могло случиться с демоном.

— Самые нижние не покажу, — предупредил Гавриил. — Они появляются в районе поясницы. Я не стану для тебя раздеваться.

— А сколько их у тебя всего?

— Четыре, как у всех архангелов.

Хастур давно уже понял, что Гавриил несколько туповат, но ему и в голову не приходило, что тот не умеет считать.

— Четыре для полетов, маленькие мы не считаем, они для управления. Верхняя пара — чтобы рулить, нижняя — чтобы тормозить. Или наоборот... — он задумался на несколько секунд. Медленно моргнул. Прижатые к потолку крылья вздрогнули и люстра закачалась сильнее. — Говорю же, я нечасто ими пользуюсь. Нет, пожалуй, все-таки нижняя чтобы тормозить.

— Ага. Понятно.

Что ж, у Хастура появилась новая теория насчет того, почему Гавриил предпочитал не летать на крыльях.

— Ладно, я показал тебе свои крылья. Теперь показывай свои.

— Не могу.

— Да ладно. Я обещаю, что не скажу про них ничего обидного. Даже если они такие же ужасные как у Азазеля. Даже если хуже.

Гавриил снова чуть запрокинул голову и втянул нижнюю пару крыльев. Та, что была чуть выше, снова вздрогнула и он опустил их ниже с явным облегчением.

— У меня нет крыльев.

— Их отрезали?

— Нет, я...

— Они сгорели? Их сожгли? — глаза Гавриила широко распахнулись от ужаса. — Я слышал о таком, но...

— Да нет же, просто...

— Тогда куда же они делись?

Похоже, Гавриил использовал чтобы тормозить не только нижнюю пару крыльев.

— Их просто нет. И не было. Я не упал, я родился в аду.

— Что? — Гавриил всплеснул крыльями, снова заполнив всю комнату шуршанием перьев и разбив плафон на лампе. Вниз посыпались мелкие осколки. — Демоны рождаются в аду? То есть вас становится больше?

— Не думаю. — Хастур осторожно смахнул осколки с волос и недовольно подобравшейся жабы. — Кто-то умирает, кто-то уходит на землю. Все как у вас.

— Нет. Бог не творит новых ангелов. Если кто-то падает или погибает, его место некому занять.

— То есть вас становится меньше?

Гавриил резко опустил крылья, явно поняв, что сказал нечто лишнее.

— Забудь об этом. Хорошо?

Это была, несомненно, ценная информация. Хастур подумал, что можно при случае ее передать куда-нибудь наверх. То есть вниз. Правда, он не совсем понимал, кому именно можно сказать это так, чтобы итоговый ущерб был не слишком большим.

— Ладно. Я показал тебе крылья. Ты понимаешь, как это важно? Ты первый, кто их увидел. Я имею в виду, кроме других ангелов. Ты должен сделать что-то равнозначное.

На самом деле, он был прав. Насколько Хастур знал, ангелы так просто никому крылья не показывали. Даже падшие предпочитали держать свои при себе — кроме Азазеля, который, похоже, получал удовольствие, показывая другим больше, чем они хотели бы увидеть.

— Ты можешь потрогать мою жабу, — сказал, наконец, Хастур.

— Не хочу я трогать жабу. Она холодная и скользкая.

Жаба недовольно квакнула. Хастур был с ней абсолютно согласен: прозвучало это довольно обидно.

— Не говори гадостей. Конечно же она не скользкая, это же не лягушка. И она не холоднее, чем я.

— Правда?

— Конечно. Я когда-нибудь тебе лгал?

— Вообще-то...

Хастур молча протянул руку, чтобы взять его за запястье. Он ничего такого не имел в виду, просто хотел поторопить Гавриила, прервать его сомнения. Но тот чуть отстранился, на несколько секунд замер, медленно втягивая оставшиеся крылья и глядя прямо на жабу. Время как будто замерло, и это было довольно раздражающее ощущение. Хастур успел даже подумать, что разговор закончен и сейчас Гавриил, как обычно, призовет молнию, чтобы убраться отсюда, но, вместо этого, тот резко подался вперед и дотронулся до жабы. Он прижал пальцы ей между глаз — как делал это с теми, кого исцелял, — а потом медленно провел ими вниз, до рта.

— Действительно, не такая уж скользкая. — Жаба довольно квакнула, когда Гавриил почесал пальцем ее под подбородком, как кошку. — А демоны ее трогали?

— Бывает. Лигур однажды даже лизнул, проверяя, не галлюциногенная ли она. Но ты точно первый ангел, который к ней прикасается. И ко мне тоже.

Откровенно говоря, Хастур немного надеялся, что Гавриил скажет что-то вроде «это большая честь», но тот ответил только:

— Здорово.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Анон, твои Хастур и Гавриил такие тупенькие и искренние, что хочется... нет, не обнять их, а отойти подальше и с безопасного расстояния от души за них попереживать. Вот прям картинка вспомнилась.

▼крокодильчики⬍

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

И шутил ли я, когда говорил, что напишу полнометражный текст?

Удачи! Есть те, кто прочтет.

И умею ли я шутить вообще? Тоже нет.

Не согласна

кусок без логического начала и логического конца, и логической середины

Хастуру как-то сочувствую, потому что в нем на удивление мало гордыни. И даже эмпатия есть. И жаба симпатичная.
Зато архангел... почему-то подумала, что в аду Гавриил был бы паукообразным. Не, пусть лучше перышками сияет. Красавчик же.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Подсчёты крыльев прекрасны))

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Спасибо, аноны! 

Анон, твои Хастур и Гавриил такие тупенькие и искренние, что хочется... нет, не обнять их, а отойти подальше и с безопасного расстояния от души за них попереживать.

В дни, когда я хочу верить в хорошее в каждом, мне кажется, что именно что-то такое Крупский и хотел написать. Историю о существах, которые по природе своей слишком разные и не могут быть вместе, потому что поговорить словами вос невэ эн опшн, просто на азикро троп не натягивается, пришлось дорабатывать их напильником до нужной степени идиотизма.

Зато архангел... почему-то подумала, что в аду Гавриил был бы паукообразным.

Зато он решительный и смелый.
Кстати, Гавриил в некоторых христианских традициях - повелитель змей. Так что да, это буквально жаба и гадюка.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Ладно, думаю, логично будет сначала, как православное развождо, выложить все на холиварку, а потом уже дергать за рукав хранителей акка Аркутарана, так что поехоли в хронологической последовательности.

Общие варнинги на весь текст:
1. Разной степени графичности описания течения болезней, в частности проказы, черной смерти, сифилиса и "испанки";
2. Автор даже не пытается прикрыть веником свой культурный код, поэтому энное количество ~достраивания канона~ и прочих шутеек основано именно на православных христианских традициях, как прямолинейно, так и через отрицание канонов;
3. Я не Крупский, так что не буду даже пытаться делать вид, что раскапываю матчасть где-то глубже первых двух ссылок из гугла;
4. Стопицот ОСов, потому что таков путь

▼Лютеция, 52 год до нашей эры⬍

— Что ж, это было быстро, — сказал Азазель.

— Погоди, мы же еще не начали, — возразил Лигур.

— Вы — возможно. А Дагон уже закончила.

— Хастур пока даже не пришел.

— Проблема Хастура. То, что вы, дети Анабота, нерасторопны, не значит, что кто-то должен вам подыгрывать. А теперь закрой свой прекрасный нежный рот и дай мне насладиться моментом.

+++

Вот что произошло: в комнату чужого дома вошли две женщины, одна из которых выглядела как молодая пышнотелая нубийка, а другая — как бледная северянка с очень острыми зубами. Женщины двигались поспешно и неуклюже, скорее ощупывали друг друга с любопытством, чем ласкали. В какой-то момент напряжение между ними стало почти угрожающим, но секунду спустя расстегнутая золотая застежка упала с тихим звоном на пол и последовавший за этим шелест ткани стер тревогу до простого беспокойства, а несколько жадных поцелуев уничтожили ее почти бесследно.

— Если ты мне солгала, то поплатишься за это.

— Не волнуйся, райская птичка. Демоны держат свое слово гораздо лучше, чем ангелы. Потому, что мы знаем, каково это — быть наказанными.

— Неужели?

Иегудиил считалась младшей из архангелов, потому что позже всех получила физическое тело — формальность этой причины небеса не смущала. Но, младшая или нет, она вполне подходила под выставленные Азазелем условия.

Они были очень просты: побеждает тот, кто первым займется сексом с архангелом — «ни обмана, ни насилия, это — для неудачников вроде Асмодея». Приз — два легиона мелких бесов, личное оружие и протекция в департаменте уныния.

Чтобы не оставить молодых демонов, согласившихся на участие в этом пари, совсем уж без шансов на победу, Азазель лично разузнал, где случится ближайшая крупная битва. Подобные события всегда приманивают архангелов.

И, едва первая из них спустилась на землю, — а Иегудиил всегда появлялась заранее — Дагон подошла к ней, чтобы спросить, не нужен ли той связной в аду. Это, конечно, не было в прямом смысле слова соблазнением, скорее покупкой, но все же вполне вписывалось в условия. На переговоры ушло еще минут двадцать, но это не слишком много, когда ставки настолько высоки.

— Не думаю, что такие, как ты, в курсе, на что похожи небесные наказания.

Иегудиил развернула обвивавшую запястье ленту, и, пропустив ее сквозь пальцы, сняла иллюзорное чудо, высвобождая хлыст гнева господня. Не самое смертоносное оружие на небесах, но его вполне достаточно, чтобы сдержать одного демона.

Одним быстрым, почти неуловимым, движением рук, Иегудиил обернула его вокруг шеи Дагон, а, секунду спустя — новым витком захлестнула вокруг торса.

— Любишь связывать девочек? Я думала, мы договорились на обычный секс.

— Люблю чувствовать себя в безопасности. Я сейчас рискую гораздо больше, чем ты.

— Ты не рискуешь ничем. Все знают, что архангела никто не накажет.

Это было не совсем верно. Архангела вполне может наказать другой архангел — точнее, несколько. Численный перевес в таких ситуациях создает иллюзию справедливости. Именно для этого и создали совет архангелов.

Никому из демонов знать об этом не стоило.

— Займи свой язык чем-нибудь более достойным, чем пустая болтовня, — ответила Иегудиил и, с силой потянув хлыст гнева господня вниз, заставила Дагон встать на колени.

И та действительно нашла, чем занять свой язык.

+++

Римляне оказались под стенами Лютеции совершенно неожиданно.

Иегудиил всегда гордилась тем, что ее невозможно застать врасплох, но им это удалось. По всем подсчетам галльская армия должна была продержаться еще не меньше получаса, а то и дольше — их разведка располагала самой точной информацией, у них было время на подготовку. Но, видимо, этого оказалось недостаточно.

Выбежав из дома красильщика, стоявшего сейчас на крепостной стене, Иегудиил на ходу поправила платье и снова скрыла хлыст гнева господня под иллюзорным чудом.

Она ненавидела ощущение тревоги перед неизбежным штурмом. Это было ожидание в чистом виде, спрессованное до предельный плотности. А ждать Иегудиил терпеть не могла, это ее нервировало и она распространяла беспокойство вокруг себя, точно пожар.

Гавриил буквально поймал ее за руку у крепостной стены и рывком развернул к себе, ровно в тот момент, когда на Лютецию обрушился новый град стрел.

Выбранное Гавриилом место было вполне подходящим для встречи и безопасного — для тех, кого не ранит человеческое оружие — наблюдения за происходящим. Неудивительно, что демоны выбрали его же; краем глаза Иегудиил заметила среди них ту, в компании которой только что провела несколько приятных минут.

— Иегудиил, почему ты еще не приступила к работе?

— А где Михаил?

— Она в последний момент решила, что присмотрит за римлянами.

Это объясняло, почему точные разведданные и тщательная подготовка галлам не помогли. Михаил была победоносной, даже если никак не вмешивалась в ход сражения.

— Итак, почему ты праздно шатаешься по улицам? Насколько помню, ты обязана следить за спасением смертного стада. И помогать праведникам.

— Ты не думал, что не стоит называть их «стадом»? Как-то невежливо звучит. Они просто люди.

— Не пытайся сменить тему.

— Я не пытаюсь.

— Подожди… — Гавриил замер, внимательно вглядываясь в нее, и Иегудиил поняла, что ей не удастся просто скрыть случившееся. — От тебя просто несет злом. Ничего не хочешь мне сказать?

— Это — город, который вот-вот погибнет. Здесь полно зла.

— Ты понимаешь, что я имею в виду. От тебя несет демоном, Иегудиил.

— Демонов здесь тоже полно, — она кивнула на стоявшего чуть поодаль Азазеля.

Тот, почувствовав на себе взгляды архангелов, поднес правую руку к лицу и, распрямив указательный и средний пальцы, так, что они сложились в подобие буквы «V», провел между ними обоими языками.

Несмотря на то, что секс в обществе ангелов порицался, а целомудрие считалось важным достоинством, некоторые смотрели на это ограничение сквозь пальцы. Азазель же был живым доказательством того, что, похоже, где-то все же есть та граница, перейдя которую можно пасть от одного только блуда.

На собраниях совета архангелов Гавриил любил напоминать об этом, утверждая, что как только наверху разберутся с вопросами посерьезнее, та же участь ждет Селафиила, если тот не одумается.  Обычно после этого начинался утомительный спор о целомудрии, достаточно длинный, чтобы к его концу остальные архангелы жалели, что эти двое не могут пасть от пустословия, избавив всех от страданий.

— От тебя, — Гавриил надавил на это «тебя» так, что он превратилось в рык, — несет, блядь, демоном. Не от них.

Он определенно разозлился. Иегудиил даже задумалась о разумности принятого чуть раньше решения: связной в аду, конечно, давал определенные преимущества, но она уже сомневалась, что нравоучения от Гавриила этого стоили.

Тот осторожно отодвинул волосы Иегудиил — прическу она привести в порядок не успела — в сторону и выразительно посмотрел на ее плечо. Она, стараясь стоять прямо и выглядеть настолько невозмутимо, насколько это возможно в атакуемом римлянами городе, скосила взгляд, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть.

Успела ли она убрать  со своей кожи все следы демонически-острых зубов?

Что ж, похоже нет.

— А это появилось случайно?

Иегудиил ненавидела лгать. Ложь непродуктивна. Ее легко обнаружить и после потребуется новая, чтобы скрыть причину первой.

Правильно подобранная полуправда — гораздо более эффективное оружие.

— Ну, у меня было свободное время и я встретила тут одну девушку.

— Вас с Селафиилом вообще хоть что-то кроме девушек интересует? Глупый вопрос, извини. Знаю, что нет. И тебе лучше перейти к части с демоном.

Иегудиил сделала все возможное, чтобы выглядеть как можно более виноватой. Когда к тебе не относятся серьезно по настолько надуманной причине как получение тела в последнюю очередь, поневоле учишься использовать чужую снисходительность в своих интересах.

— Я не знала, что она демон, понятно? Там было какое-то очень странное чудо. Раньше я с такими не сталкивалась. Она обманула меня.

— Ты думаешь, это звучит убедительно?

— Правда всегда звучит убедительно.

Отважный юноша, решивший подняться на городские укрепления, чтобы заменить там погибшего пару минут назад отца, не сумел вовремя пригнуться, и римская стрела вонзилась ему в шею.

Он сделал пару шагов назад, перевалился через край стены с внутренней стороны и кровь из его смертельной раны закапала на рукав Гавриилу.

— Посмотри, что ты наделала. — Он провел по  пятнам пальцами, заставляя кровь мгновенно высохнуть и тут же истлеть до осыпавшегося на землю праха.

— Я?

— Если бы не ты, я бы здесь не стоял.

— Ты бы не стоял здесь, если бы не считал своим долгом меня отчитывать.

На плечо Гавриила упали еще несколько капель крови и он устранил их таким же чудом. Ему определенно повезло, что юноша не успел перед смертью вырвать стрелу из раны.

— Это и есть мой долг. Ведь ты, похоже, забыла, что нам запрещено общаться с демонами.

— Кто говорит об общении? У нас был трах. И довольно неплохой.

— Спасибо, Иегудиил, я не хотел этого знать.

— Тогда мог бы не заводить этот разговор вовсе. Занялся бы чем-нибудь полезным.

Они стояли достаточно близко к городской стене, чтобы слышать, как армия приближается. Время стрел прошло, римляне готовились ко второй фазе штурма.

— Если бы ты была обычным ангелом, я бы прямо сейчас написал отчет об этом инциденте и ты отправилась бы в ад быстрее, чем успела бы придумать очередное дурацкое оправдание.

— Но я не обычный ангел и тебе придется просто смириться с тем, что не все такие безгрешные как ты.

— К сожалению.

— Жаль, что твоя безгрешность не распространяется на использование чудес в личных целях.

— Я никогда…

— Никогда, кроме тех случаев, когда тебе нужно почистить очередной наряд, или перекрасить нитки в швейной мастерской, потому что не можешь ждать еще неделю, или…

— Заткнись.

— Или если нужно поправить краску на ресницах, или…

— Заткнись, я сказал! — все архангелы были созданы громогласными, просто на всякий случай. Сейчас это определенно было кстати: штурм города — явление довольно шумное.

Недостаток громогласности был в том, что стоявшие неподалеку демоны слышали определенно больше, чем им следовало бы.

— По-твоему, это сопоставимо с отвратительной связью, в которую ты вступила?

— Напиши на меня жалобу. А я напишу на тебя.

Гавриил замер, явно неуверенный в том, что этот спор стоит продолжать. Даже абсолютно убежденный в собственной правоте, он понимал, что наверху решат по-своему, и далеко не факт, что в его пользу.

— Я, кажется, обязана следить за спасением людей и помогать праведникам, — добавила Иегудиил.

— Именно. Рад, что ты об этом еще помнишь.

— Тогда чего ради я стою здесь и разговариваю с тобой?

Они были слишком заняты разговором, чтобы заметить как компании демонов присоединился еще один.

+++

— Я ничего не пропустил? — спросил Хастур. — Архангелы еще остались?

— Ну, первую увела Дагон, но только что прибыл еще один, — Азазель лениво махнул рукой в сторону оживленно спорившей пары.

— Тот, что слева?

— Именно.

— Вроде, на вид ничего себе, — медленно произнес Хастур, внимательно рассматривая архангела.

У того было мужское тело — высокое, статное, мощное. Большое и тяжелое, говоря иначе. Наверняка крылья, поднимавшие его в воздух, были просто огромными.

Однако, несмотря на стать, в осанке читалась легкая усталость, а, присмотревшись к лицу легко было увидеть признаки увядания: морщины на шее, на лбу и в уголках глаз, серебро первой седины в волосах.

Хастур был молод для демона, но уже провел достаточно времени с людьми, разносящими неприличные болезни, чтобы знать: мужчины в этом возрасте падки до разных постельных утех. Их даже не надо соблазнять, они сами идут на поводу у своей похоти, порой даже тратя на это немалые деньги.

Говоря проще, архангел выглядел доступно. Его соблазнение казалось делом пары дней.

Возможно, будь Хастур чуть больше склонен задумываться, оценивая ситуацию, в которой оказался, он бы понял, что глупо считать верным для архангела то, что было бы верным для человека. И этот архангел, скорее всего, получил свою седину примерно тогда же, когда Азазель — свою черную кожу, а Иеремиил — ямочки на щеках.

Но задумываться Хастур был не склонен.

— Я согласен на этого.

— Правда? — усмехнулся Азазель. — Ты хоть знаешь, кто это? Архангел Гавриил, один из двух архистратигов божьих, хранитель зе…

— Я согласен на этого, — упрямо повторил Хастур.

— Мне нравится твоя целеустремленность, но у тебя бы все равно ничего не вышло. Он редко бывает на земле.

Хастуру стоило бы прислушаться к этому «ничего бы не вышло», но, именно в этот момент мимо демонов пронесся яростно вопящий старик с пылающим факелом и горшком масла в руках.

Старика звали Брайс и он первым решил, что лучше сжечь Лютецию, чем отдать римлянам. Его роль в этой истории гораздо значительнее, чем в истории Парижа.

Хастур еще раз посмотрел на архангела. Тот действительно был на вид ничего себе, и перспектива получить два легиона мелких бесов выглядела заманчиво, но Вельзевул сказала, что Хастур должен проследить, чтобы трупы не просто попали в колодцы Лютеции, как в прошлый раз, а достигли питавшего их родника. И если этого не случится, то она будет расстроена.

А Вельзевул — не та, кого стоило расстраивать. По крайней мере, если планируешь дальше жить со всеми конечностями и именно с теми, с которыми появился на свет. Так что соблазнение архангела могло подождать.

В последний раз взглянув на архангела — Гавриил? нужно будет запомнить — Хастур быстрым шагом ушел в сторону колодца.

+++

— А мы не должны сказать Хастуру, что пари уже закончилось?

— Пошел бы он нахуй. Если бы он не опоздал, у нас было бы больше шансов.

Богул взглянул на Лигура с осуждением, но ничего не сказал вслух. Потому что, возможно, тот был прав.

▼Александрия Египетская, 0 год⬍

Насчет того, что Гавриил редко бывает на земле, Азазель не обманул — он вообще был довольно честным, в отличие от большинства демонов отвечавших за блуд. Именно поэтому Хастур все еще верил в то пари с соблазнением архангелов. Тем более, никто из братьев даже не упоминал, что хоть чуть-чуть приблизился к победе, так что шансы у Хастура были. Важно было их не упустить при следующей встрече.

И она, конечно, случилась.

В следующий раз Хастур и Гавриил встретились в Александрии, благодаря одному праведнику.

Имени праведника Хастур не знал. На самом деле, он не знал даже что тот праведник. Для него это был просто парень, который много лет помогал прокаженным, проводя с ними дни напролет, до тех пор, пока всем не стало очевидно, что он тоже заразился.

Естественно, после этого он лишился места в гончарной мастерской, куда его еще пускали работать, несмотря на общение с прокаженными, и большую часть времени теперь проводил, сидя на углу не особо людных улиц, надеясь на подаяние. И стараясь не расковыривать язвы.

А потом, в самый неподходящий, с точки зрения Хастура, момент — за пару недель до того, как начали бы отгнивать ступни, — небеса послали к прокаженному архангела.

Хастур наблюдал за ними из тени, стоя в узком проулке между домами. Точнее, наблюдал он за прокаженным — его история была слишком забавной, чтобы не возвращаться к ней время от времени, — а Гавриил появился там совершенно случайно. Или что-то вроде того. Просто завернул с соседней улицы и неспешно осмотрелся — рядом никого не было, кроме пары бродячих псов и старика, чинившего что-то из одежды, сидя на пороге соседнего дома — и только после этого подошел к прокаженному.

— Эй, смертный. — Гавриил осторожно толкнул того в бедро мыском ноги и тут же попятился, чуть подобрав полы одежды, будто обнаружил, что наступил в дерьмо. — Смертный, смотри на меня. Сегодня бог пришел на землю и ты, как праведник, должен получить награду. Ты хочешь награду?

Прокаженный, наконец, повиновался и поднял голову, глядя на него с недоверием. По крайней мере, Хастуру показалось, что это было недоверие — выражение лиц прокаженных трудно определять, черты лица точно оплавляются, даже улыбку невозможно отличить от гримасы ужаса.

Так и не дождавшийся ответа Гавриил извлек из складок одежды небольшой отрез ткани и плавным движением накинул его на голову окончательно опешившиму прокаженному. Стараясь держаться от того как можно дальше, Гавриил приложил кончики пальцев к покрытому тканью лбу и сотворил чудо.

Исцеляющее, естественно.

Хастур поморщился и жаба у него на голове согласно квакнула.

Ткань упала на землю и исцеленный прокаженный издал стон, с восторгом рассматривая собственные руки, с которых бесследно исчезли белесые пятна язв. Жадно глотая ртом воздух, он ощупывал собственное лицо, размазывая по нему слезы счастья.

Возникшая пауза идеально подошла для того, чтобы Хастур, выскользнув из тени переулка, приблизился к Гавриилу, явно терпеливо ожидавшему благодарности. Прежде чем заговорить, Хастур замер, глядя ему в спину.

Под одеждой — тот сейчас носил тогу, как римлянин — различить очертания тела было почти невозможно, но Хастур предположил, что спина красивая. Ангелы должны быть красивыми целиком. Азазель как-то упомянул, что изначально они создавались чтобы услаждать взгляд бога. А вкус бога, очевидно, был безупречен.

— Привет, небесный гость. — Это было отличное начало для разговора: не оскорбительное, но и не подобострастное.

Оставалось придумать, что сказать дальше.

Гавриил обернулся.

Он посмотрел на Хастура с некоторым удивлением, быстро превратившимся в отвращение, выраженное удивительно по-человечески: брови чуть сдвинулись к переносице, а верхняя губа брезгливо скривилась.

— Боже, еще и сраный демон тут, — негромко сказал Гавриил, явно самому себе, а потом резко развернулся и просто исчез с тихим треском, похожим на звук удара молнии, за которым не последовал гром.

Это было довольно обидно. Мог бы сказать хотя бы «Привет, сраный демон».

С другой стороны, Хастур по крайней мере заговорил со своим архангелом. Братья и Лигур ничего подобного даже не упоминали. Дагон намекала, что у нее дела идут лучше, но пока состязание не окончено, второе место — уже неплохо.

— Воистину велик бог, посылающий такие чудеса!.. — нараспев провозгласил бывший прокаженный, к которому наконец-то вернулся дар речи.

Хастур молча ухватил его за волосы и выдавил сквозь кожу чудо заражения. Достаточно сильное, чтобы хватило на дюжину человек.

На было очистившихся руках проступили бледные пятна, их края набухли, подворачиваясь внутрь. Брови и губы вздулись, как от укусов диких пчел, переносица смялась, точно от сильного удара, когда из ноздрей хлынула смешанная с гноем кровь.

Снова прокаженный опять зарыдал, но на этот раз уже от горя.

— Воистину велик тот, кто посылает чудеса на землю, — согласился с ним Хастур и ушел по своим делам, не дожидаясь, пока чудо вступит в полную силу.

Если старику, так и не отвлекшемуся от своего занятия, не повезет, чудо докатится даже до него.

▼Небеса, 48 год нашей эры⬍

— Очень неловко об этом заговаривать, но…

Гавриил даже не поднял голову, слишком сосредоточенный на попытках разобраться в объяснительной записке, кое-как нацарапанной на глиняном черепке. Наверное, там было что-то важное.

Иисус прокашлялся.

— Я сказал, неловко об этом заговаривать, но мне нужно кое-что с вами обсудить.

Наконец, Гавриил его заметил. Несколько секунд он внимательно вглядывался в лицо Иисуса, явно пытаясь вспомнить, кто перед ним.

— Мне посоветовали послать Метатрона, но дело такое личное, не хотелось его беспокоить, — продолжил Иисус и взгляд Гавриила, наконец, прояснился.

— О, так вы сын божий. Стоило сразу представиться, я бы все отложил. У меня много дел, но ради вас…

— Ничего страшного. Мне совсем не трудно подождать. Но все же разговор довольно важный, видите ли, это касается моей матери.

— Конечно. Галилейская дева. Да, мне довелось с ней встретиться, и это очень, очень большая честь. Надеюсь, у нее все хорошо?

— Ну, она недавно скончалась.

— Прискорбно слышать. Она вроде бы была не очень старая? Я не замечал ее в раю, и…

— Да, она сейчас в чистилище. Вообще-то именно об этом я бы и хотел поговорить.

— Боже мой! — отложив черепок, Гавриил поднялся из-за стола и в пару широких шагов приблизился к Иисусу. — Похоже, произошла какая-то чудовищная ошибка. Что ж, хорошо, что вы обратились именно ко мне. Я немедленно займусь решением этой проблемы и ваша мать отправится в рай так скоро, как это возможно.

Иисус вздохнул, зная, что продолжение разговора тому не понравится.

— Я очень, очень рад, что вы готовы пойти навстречу. Понимаете, у нее осталось о вас и о той встрече не самое лучшее впечатление. Мягко говоря. Поэтому она отказывается входить в рай, пока вы здесь. Если честно, она даже настаивала на вашем… устранении.

— Что?

— Извините. Не волнуйтесь, — Иисус поднял руки, будто показывая, что безоружен. — Никто не будет просто так вас устранять. Решено было устроить общее совещание, чтобы прийти к решению, которое в большей или меньшей степени подойдет всем.

— Кем решено? Кто вообще…

От учтивого, пожалуй, даже заискивающего тона не осталось и следа.

Иисуса заложил один из лучших друзей. Большая часть остальных предпочла спрятаться, вместо того, чтобы попытаться его спасти или хотя бы поддержать. Люди, за неделю до казни кричавшие «осанна!», плевали ему в лицо и кидались камнями.

Удивительно, что после всего этого кто-то еще мог его разочаровать.

Но все же ангелы оказались способны это сделать — ровно в тот момент, когда Иисус понял, что они вежливы с ним только из-за его божественной части. И каждое лишнее осознание этого факта все еще было болезненным.

— Совет архангелов, — любезно пояснил Варахиил, входя в комнату. — При участии Метатрона, конечно.

— А ты в курсе, что совет архангелов возглавляю я?

— Возглавлял.

Иисус снова вздохнул:

— Я пытался его подготовить, но, боюсь, у меня не получилось.

— Не принимай на свой счет. — За Варахиилом вошла Иегудиил. — Не думаю, что он способен хоть кого-то выслушать.

Вообще-то этими словами можно было описать любого архангела, и, возможно, если бы Иисус был чуть меньше уверен в бессмысленности любых разговоров с ними, он бы произнес это вслух.

— Все серьезные решения принимаются только двумя архистратигами.

— У нас временно один архистратиг. Второго сместили. Жаль, ты не смог явиться на то собрание, неделю назад. Ты был у портного, мы не стали тебя отвлекать.

Иисус сомневался, что справедливость выглядит именно так.

Он прекрасно понимал, почему маме не нравился Гавриил, но все же он не заслуживал подобного обращения. Сейчас Варахиил и Иегудиил больше всего напоминали сейчас пару детей, планировавших жестокий розыгрыш.

Он мог бы вмешаться, но даже если бы по какой-то причине его бы послушали, это только затянуло происходящее сильнее, и, возможно, сделало хуже.

— Подождите! Вы не можете лишить меня места архистратига только за то, что какая-то пустоголовая истеричная сука не смогла за сорок с лишним лет забыть…

Иисус сказал себе, что не стоит обращать внимание на эти слова. Гавриил явно был расстроен. А мама все равно не узнает, что он так ее назвал.

— По-моему, ты только что усугубил ситуацию, — Иегудиил пожала плечами. — Поздравляю.

— Дело не только в деве Марии. Понимаешь, прежде чем посылать наверх ее просьбу, мы задумались об одной вещи, случившейся в райском саду. Там какой-то болван отправил змея охранять Древо Познания, не припомнишь, кто?

— Четыре тысячи лет прошло, ради всего святого, Варахиил…

— Главный над всеми змеями и гадами ползучими.

— Я же не знал, чем это кончится.

Варахиил молча развел руками.

— Вы не можете меня просто выкинуть отсюда. Без меня все развалится.

— Твое место займет Иегудиил. — Варахиил кивнул в ее сторону и она склонила голову с очевидно притворным почтением. — Сверху уже спустили окончательное решение. Можешь спросить у Метатрона.

— Она? Серьезно? Там хоть в курсе, что она переспала с демоном?

— Ты так говоришь, как будто хуже этого и быть ничего не может, — пробормотала Иегудиил.

— А что, у тебя есть идеи еще хуже?

— Вообще-то, я тоже думаю, что тебе не стоило спать с демоном, — Варахиил даже не повернулся в ее сторону. — Но тут уж с чем сравнивать.

Из божьих тварей ангелы были созданы первыми.

Самыми первыми в пустоте возникли серафимы — прекрасные флейтисты, закрывающие крыльями свои глаза, чтобы не ослепнуть от божественного сияния. Следующими стали херувимы — по сути, слегка улучшенная версия серафимов. А потом божественное сознание озарила мысль о том, что, возможно, миру нужно нечто большее, чем просто музыка.

И после этого на свет появились архангелы — первые существа, созданные для работы.

Как это часто бывает, первые — не значит лучшие. И со своей работой они, в сущности, справлялись не так хорошо, как могли бы.

— Я по крайней мере не ела человечину.

— Я не ел человечину! — Варахиил редко повышал голос. И почти всегда — в случаях, когда речь шла о том неудачном принятии человеческого жертвоприношения. — Только попробовал. И вообще, тогда это показалось мне хорошей идеей. Я не пытаюсь оправдаться, но…

Иисус со вздохом закрыл уши руками.

Иногда он больше всего на свете хотел, чтобы ангелы напоминали существ из рассказов матери. Но, как оказалось, она приукрасила правду. Матери часто так делают.

— Но ты проглотил то мясо. Это считается.

— Знаешь, вот не тебе сейчас решать, кто где согрешил.

Гавриил открыл рот, явно собираясь возразить, но взгляд Варахиила заставил его запнуться. Повисшая пауза была мучительно неловкой и кто-то должен был ее прервать.

— Мне же не обязательно будет присутствовать? — спросил Иисус.

Он не назвал бы себя трусом, но сейчас ему меньше всего хотелось с кем-то спорить или пытаться что-то доказать. Возможно, он слишком долго пытаться уговорить маму простить Гавриила, но она упрямо стояла на своем — она всегда была упрямой.

А, возможно, даже всепрощение однажды может износиться и надоесть.

Или он просто не хотел видеть еще хоть одно судилище. Слишком много плохих воспоминаний.

Честно говоря, Иисус понятия не имел, какой вариант — верный, и какой нравится ему хоть немного больше других.

— Думаю, это даже нежелательно. Решение таких проблем всегда очень утомительно и выглядит довольно неприятно.

Иисус кивнул.

По крайней мере, он наконец заберет маму из промозглой ямы чистилища и она окажется там, где должна быть. И все закончится.

— Пожалуйста, постарайтесь обойтись без лишней жестокости, — попросил он, прежде чем развернуться и быстрым шагом уйти в сторону небесных врат.

Конечно, его никто не слушал. Как всегда.

+++

Собрания совета архангелов проходили в небольшом зале, идеальном для подобных вещей: высокие изящные колонны, широко раскрытое отверстие окулюса, сквозь который всегда проникал мягкий свет, напоминающий о невидимом присутствии бога — к тому же в его луче удобно было появляться Метатрону, единственному не-архангелу, которому дозволялось сюда входить.

А еще в этом свете прекрасно была видна разница в оттенках одежды. Мелочь, но крайне приятная — Гавриил потратил немало времени на поиски тоги идеального белого цвета: не вульгарного чисто-белого, но без ноток желтизны.

То, что братья и сестры использовали его отсутствие для тайного собрания, несомненно, было отвратительно. Это же не была пустая прихоть, Гавриил должен представлять рай во всем величии, конечно ему нужна хорошая одежда. И немного сурьмы, чтобы сделать взгляд более пронзительным. И некоторое количество дополнительных чудес для того, чтобы очистить белую ткань от сурьмы. Варахиил уже не раз говорил, что это недопустимое превышение полномочий, но он до сих пор ходил в схенти, и хотя бы поэтому прислушиваться к его словам было бы глупо.

Впрочем, сейчас, наверное, имело смысл немного повиниться. И отказаться от пары привилегий, раз уж так необходимо понести наказание. И, уже после того как все утихнет, отправить наверх просьбу о восстановлении титула архистратига.

Проблема с Марией не могла быть слишком серьезной: праведники обычно не покидают сада, так что остальным достаточно будет заверить ее, что она больше не столкнется с Гавриилом, а ему самому — просто напомнить остальным, что до второго пришествия ему вообще не обязательно общаться с людьми.

Иегудиил чуть отступила в сторону, позволяя Гавриилу выйти вперед. Остальные уже собрались в центре, под самым окулусом, явно их ожидая.

— Надо же. Я думала, и эту часть придется провести заочно. — Михаил явно была недовольна. Дурной знак.

— Я уверен, мы сможем быстро со всем разобраться, — Гавриил вежливо улыбнулся, входя в круг, чтобы быть хорошо видным каждому из братьев и сестер. Свет из окулюса был сегодня особенно ярким, как будто бог действительно решил взглянуть на  собрание.

— Уверен, так и будет, — Варахиил с ответной улыбкой занял свое место в круге и Иегудиил встала с ним рядом.

Гавриил выдержал небольшую паузу, прежде чем начать. Прекрасный момент тишины.

— Пожалуй, нам стоило бы обсудить заочное собрание, как вы это назвали. Но, наверное, начать стоит с другого.

— Наверное, — кивнула Михаил.

— Я признаю, что ситуация некрасивая, просто мне не кажется, что стоит уделять ей так много внимания.

Еще одна пауза. Гавриилу показалось, что он слышит смешок за спиной, со стороны, где стоял Селафиил, но он поборол желание обернуться.

— Возможно, я действительно прогневал деву, — произнес он, чуть склонив голову. — Мы все совершаем ошибки, вы знаете это не хуже меня. Варахиил ел человеческую плоть.

— Я не ел!..

— …Михаил случайно сожгла праведника. Рафаил и Сандальфон, которого она благословила, насколько помню, тоже сожгли как минимум пятерых. Уже намеренно.

— Что случилось в Содоме — осталось в Содоме.

— Мы же не выносим это все на общее обсуждение. Мы не устраиваем разбирательство вокруг романа Селафиила со смертной женщиной. Ни одного из романов Селафиила со смертными женщинами, сколько бы их ни было, раз уж на то пошло. Мы не собираемся в круг, чтобы поговорить о том, почему Иегудиил взяла с собой хлыст гнева господня, когда отправилась на блядки и как его там использовала.

К концу этой фразы Гавриил неожиданно обнаружил, что тишина вокруг стала просто пугающе выразительной.

— Звучит как необоснованное обвинение в неверном использовании господня орудия, — медленно произнесла Иегудиил. — Причем высказанное очень грязным языком.

— Звучит как очень порочная фантазия, я бы сказал.

— Естественно, это же Гавриил. У него вечно такие вещи на уме. Я один раз слышал как он рассуждал о скотоложстве.

— Я считаю, что Селафиил и Иегудиил заслуживали осуждения за свою распутность. Но у Гавриила  появилась какая-то противоестественная привязанность к этим историям. Особенно в последнее время.

— Мне тоже кажется, что это гораздо более распутно: непрестанно думать о чужих прелюбодеяниях.

И в этот момент Гавриил, наконец, осознал, что братья и сестры вовсе не позволили ему встать в центре, чтобы высказаться в свою защиту.

Они его окружили.

— Гавриил всегда был немного… как бы это помягче… Испорченным.

И они говорили о нем в прошедшем времени.

— Всего лишь «немного»? Сколько я его помню, он сквернословил чаще, чем дождь идет.

— Он вовсе не был таким всегда. Просто распустился из-за того, что получил слишком много власти.

— Но сквернословил он с самого появления сквернословия.

— Мне не кажется, что само по себе сквернословие — такая большая беда. Но вы бы слышали, как он только что назвал деву Марию.

— Послушайте, а может нам стоит его просто… — Михаил нарисовала пальцем в воздухе нисходящую спираль.

Архангелы появились на свет без чувства такта, его создание было отработано чуть позже, на престолах. Конечно, они могли бы развить это чувство самостоятельно, но не посчитали нужным. И поэтому ничто не мешало им сейчас говорить о Гаврииле так, будто его рядом не было.

Он догадывался, что другие архангелы обсуждают его за спиной, хотя и не предполагал, что они могут над ним потешаться. И уж тем более — что кому-то придет в голову назвать его «распутным». Возможно, он был немного горделивым. Возможно, его порывистость можно было принять за гнев. Но распутство? Чушь. Гавриил по праву мог считать себя самым целомудренным из всех архангелов.

Впрочем, было кое-что хуже этих обвинений.

Он хорошо знал эти взгляды.

Гавриил сразу понял, что имела в виду Михаил. В прошлый раз он сам участвовал. Не самым активным образом — поскольку не носил оружия, а делать подобное голыми руками было бы мерзко. Просто пока другие архангелы отрезали Иеремиилу крылья, Гавриил придавливал его коленом к полу. И зажимал рот. Крики — это так неприятно.

Архангельские крылья не имеют постоянного физического воплощения, но при воспоминании о казни Иеремиила какие-то мышцы в спине у Гавриила начали нервно подергиваться.

— Мы не будем этого делать. — Строго сказала Иегудиил. — Во-первых, никто не хочет, чтобы повторилась история с Иеремиилом. Во-вторых, он все-таки архистратиг. Бывший, но давайте все же проявим уважение. Ну, и в-третьих, мне понадобится его помощь. Он хорош в подсчете чудес. Чего ради нам его лишаться?

Она положила руку Гавриилу на плечо. При других обстоятельствах этот покровительственный жест привел бы его в ярость.

Но сейчас? С некоторым разочарованием в самом себе, он осознал, что испытывает облегчение.

— Мы должны быть милосердными.

— Ты просто хочешь скинуть на него грязную работу, так?

— Не грязную. Скучную. Это будет для него достаточным наказанием, я уверена.

— Возможно. Раз ты теперь архистратиг, я соглашусь с твоим первым решением на новом посту, — Михаил кивнула. — Но если мы узнаем еще хоть об одном проступке…

Она тоже выдержала небольшую паузу. У нее это получалось не так эффектно, как у самого Гавриила, но он не мог не признать, что Михаил была в этом плане достойной ученицей.

— ...Ты, Гавриил, пожалеешь, что мы сегодня не заставили тебя самого вырвать себе все крылья.

— И сожрать их.

— Варахиил!

— Что?

— Варахиил, господи, просто замолчи.

+++

— Ты спасла меня?

Судя по его виду, необходимость выразить благодарность вызывала у Гавриила физические мучения.

Ему очень повезло, что изгнание Иеремиила стало причиной вспышки божьего гнева, граничившего с истинной яростью — иначе бы Гавриила вышибли с его места уже давно: он умудрился достать всех и год от года становился только хуже. Может, не настолько хуже, чтобы устраивать ему падение, но близко к тому.

Конечно, никто из архангелов не был идеален — тут он не ошибся, но никто из них не был настолько заносчивым лицемером, как сам Гавриил с его использованием чудес в личных целях и бесконечными попытками протолкнуть в небесные скрижали новые поправки, призванные испортить жизнь другим.

На самом деле, Иегудиил была уверена, что Гавриил заслуживал смещения с должности куда больше, чем Иеремиил. Тот был просто слегка раздражительным.

— Мне действительно понадобится твоя помощь, — примирительным тоном сказала Иегудиил. — И, кроме того, ты ведь прав: мы все несовершенны. Нельзя так строго карать за пару опрометчивых фраз. Ты этого не заслуживаешь.

Она не лгала: вряд ли кто-нибудь справился бы с учетом чудес лучше Гавриила. Но была и еще одна причина, о которой не стоило говорить вслух: насколько она знала, — а Дагон в некоторых вопросах заслуживала доверия, — Иеремиил после падения занял довольно-таки высокий пост в аду. Просто как бывший коллега Люцифера.

Такого Гавриил определенно не заслуживал.

▼Рим, 64 год нашей эры⬍

Хастур был сыном Анабота, а это кое-что да значило. Во-первых, ему достались от отца терпение и умение ждать — в этих дисциплинах демонические жабы и лягушки всегда превосходили даже земных. Во-вторых, от него же Хастур получил отличную память, что помогало в работе. А в-третьих, то, что Хастур появился на свет, означало, что он — очень везучий, потому что большую часть своей икры Анабот съедал, даже если кто-то успевал ее оплодотворить.

Но Хастур был одним из немногих уцелевших — видимо, несколько икринок в неразберихе куда-то закатились. И происхождением своим гордился.

К сожалению, в аду семейные чувства не одобряются и мало кто заботится о своих детях. Да даже если бы было иначе  — Анабот все равно не из тех, кто обеспечивает своих детей теплым местечком. Для него Хастур был всего лишь пропущенным обедом. Второго родителя Хастур и вовсе не знал, но, похоже, тот тоже не особенно собирался нарушать сложившиеся традиции, чтобы помочь своим детям. Так что пари Азазеля было очень кстати.

А пока до выигрыша ещё оставалось время, Хастур занимался обычной работой. Например, присматривал за тем, чтобы римская канализация работала так, как нужно было аду, и мухи получали необходимый доступ к бактериям.

И сейчас он сидел на каменных ступенях, спускавшихся к открытой части канала Великой Клоаки. Он часто здесь ночевал и даже привык считать это место своим. Чем-то вроде дома.

Здесь было хорошо: тихо, спокойно, вода не застаивалась, поэтому мухи не задерживались надолго, и их жужжание не мешало дремать.

Конечно, сон для демонов не обязателен, но с ним как-то легче.

Сегодня, впрочем, Хастуру не спалось и он просто наблюдал за тем, как умирал старик Поплий, лежавший на ступенях по другую сторону канала. Ночь обещала быть довольно скучной.

Обещала, до тех пор, пока Хастур не заметил краем глаза приближающийся силуэт. Это определенно был не стражник.  И не кто-то из местных бродяг — на нем была тога, и на ногах он держался твердо.

— Демон, я чувствую твое присутствие, — объявил этот незнакомый мужчина, подойдя ближе. Хотя, возможно, не такой уж незнакомый — Хастур был уверен, что пару раз его голос уже слышал. Уж очень запоминающаяся манера говорить: медленно, но не растягивая слова. — Ты не скроешься от меня.

Незнакомец подступил еще ближе и Хастур, наконец, почувствовал запах.

Всего две вещи в мире пахнут одновременно сладостями и мокрой вороной. Первая — это ворона, спрятавшаяся от дождя в пекарне. А вторая — ангел. И пекарен поблизости не было.

— Убирайся отсюда, демон.

— Сам убирайся. Это мой дом.

— По-твоему, я настолько глуп? Я прекрасно знаю, что твой дом — в аду.

— Мой дом — там, где я захочу. Проваливай на свое дурацкое небо.

Ангел приблизился к нему еще на пару шагов, наконец-то выйдя из тени домов, и Хастур тут же понял, почему голос показался ему знакомым. Черт побери, это было редкостное везение: перед ним стоял архангел Гавриил. Во всем своем несколько поиздержавшемся великолепии.

С тех пор, как в ад просочились слухи о его смещении с прежнего места, Хастур даже старался его отыскать, решив, что теперь выиграть пари будет будет гораздо проще. Но успехом поиски не увенчались.

Сейчас же удача сама привела его сюда. Это явно было не просто так.

— Что ты здесь делаешь?

— Не смей говорить со мной в таком тоне.

Похоже, тот не особенно был настроен на разговор, не говоря уж о чем-то большем. Но упускать шанс было глупо, мало ли через сколько лет они встретятся в следующий раз. 

Хастур знал о двух действенных способах соблазнения. Первым были деньги. Но денег у него не было, к тому же вряд ли Гавриилу они были нужны. Оставался второй вариант — ухаживания. Он такое много раз видел и примерно представлял, как это все работает. Нужно сделать что-нибудь приятное. Или сказать что-нибудь красивое — «Что за чудесный соловей упорхнул сегодня вечером из сада Юноны?», нечто в этом духе. У многих такое срабатывало.

— Не заставляй меня ждать, демон.

Гавриил не выглядел и не звучал как чудесный соловей. Скорее как огромный чудесный фазан или голубь с голосом чудесного филина. И манерами чудесного грифа, пытающегося отогнать от трупа других падальщиков, чтобы урвать кусок повкуснее.

Хастур попытался припомнить еще какую-нибудь подходящую моменту фразу, но именно сейчас его великолепная память не подсказывала ничего.

— Ты — Гавриил, не так ли?

— Откуда тебе это известно, демон?

— Ты можешь не называть меня демоном каждый раз. У меня есть имя. — Хастур помолчал несколько секунд, в надежде, что Гавриил спросит, как его зовут. Тот не спросил. — Я видел, как ты исцелил прокаженного в Александрии.

— Он все равно потом умер от проказы. Как будто так трудно было не заразиться еще раз. Некоторых смертных жизнь вообще ничему не учит.

— Да, я тоже это заметил. — Прекрасно, у них была общая тема для разговора. Очень многообещающее начало. Если повезет, за эту ночь он успеет наверстать все упущенное время. — Однако, с тех пор я тебя не видел на земле.

— Я не люблю здесь бывать.

— Я надеялся, тебе придется. Ну, после того, как тебя прогнали с прежнего места.

Договорив фразу, Хастур подумал, что, может, лучше было не затрагивать эту тему.

— Об этом что, даже демоны знают?.. — лицо Гавриила точно окаменело на миг, он попытался сжать губы плотнее, но они дрогнули. Он выглядел рассерженным.

Интересно, ангелам все еще можно убивать демонов чудесами или после официального завершения войны они так больше делать не должны? Жаба на голове у Хастура тревожно квакнула.

Ладно, отступать и делать вид, что ничего такого не говорил, было уже поздно.

— Еще как знают. Весь ад смеялся.

— Весь ад? Весь...

Гавриил гордо вскинул голову и резко повернулся к Хастуру спиной. Он явно был в гневе, его плечи пару раз раздраженно дернулись, а потом он замер, глядя на небо. Он стоял абсолютно неподвижно, несколько минут напролет, даже не дышал. Точно изображал статую.

Может, стоило сказать ему, что он был бы очень красивой статуей?

Неожиданно Хастур понял, что, возможно, у него проблемы. Если Гавриила понизили, то теперь он вроде как не совсем архангел. Или совсем не архангел. Короче, его соблазнение могло оказаться совершенно бесполезным. Попусту потратить время и не получить награды было бы досадно.

Ладно, был простой, хоть и немного рискованный способ все узнать.

— Но ты же все еще архангел?

— Рад, что хоть кто-то это понимает. Пусть даже и демон, — Похоже, Гавриил был не в том состоянии, чтобы распознать вопросительную интонацию. — Естественно, я все еще архангел и всегда буду им, независимо от того, как сильно меня унизят.

Новое озарение, показавшееся еще более ярким в сравнении с мрачностью предыдущего, буквально захватило Хастура: он сказал именно ту фразу, которая была так нужна, ту, которую Гавриил хотел услышать. Отлично. Это был великолепный, стремительный рывок вперед.

Теперь оставалось только продолжать в этом же духе и скоро Гавриил, сложив крылья, сядет у ног Хастура как послушная цесарка. Чудесная послушная цесарка из сада Юноны, естественно.

Жаба квакнула и легко постучала по его голове лапой, похоже, намекая что Хастуру стоило прекратить поиски подходящей птичьей метафоры.

Они с жабой были не совсем единым целым. Скорее, кого-то из них можно было назвать паразитическим близнецом, но кого именно — вопрос спорный. Возможно, они оба бы не выжили друг без друга. Такое было не редкостью среди детей Анабота — его собственная природа была слишком переменчивой, и, видимо, еще в икринках, дети слишком часто переходили из одного состояния в другое, чтобы в итоге остаться чем-то одним.

— Уверен, это было несправедливо. Небеса всегда несправедливы.

Гавриил плавно повел плечами, а потом закрыл лицо обеими руками и, секунд спустя, до Хастура донеслось эхо очищающего чуда.

— Не пытайся разговорить меня. Я не выдам никаких тайн. — По крайней мере, он снова повернулся к Хастуру.

— Я не пытался. Просто странно встретить здесь ангела… — натолкнувшись на напряженный взгляд Гавриила, Хастур немедленно уточнил: — встретить архангела, который привлек мой взгляд еще в Александрии.

— Привлек твой взгляд? Что ты имеешь в виду, демон?

В принципе, здесь бы хорошо смотрелся какой-нибудь комплимент. Но вряд ли можно было просто сказать архангелу, что у него красивые глаза или симпатичная задница. То есть можно было бы, но это бы не сработало так, как должно. Вообще не сработало бы, скорее всего. К тому же он не мог быть уверен, что задница действительно такая уж симпатичная. Чертова римская манера заворачиваться в тряпки, которыми небольшую комнату застелить можно.

Хастур задумался.

Поплий перевалился на другой бок и зашелся надрывным кашлем.

— Я видел множество лордов и князей ада, и даже низвергнутого в бездну архангела. Но никогда не встречал существа столь же величественного как ты, — вот, это вроде звучало впечатляюще.

Гавриил довольно кивнул, становясь еще больше похожим на голубя. Нет, определенно, ничего общего с фазаном.

— Как мило, что ты хочешь купить мое расположение такой заурядной лестью, демон. А теперь — убирайся отсюда. Я пришел не к тебе.

Поплий захрипел. Его пальцы скребли камень ступени, точно силясь подобрать с них что-то невидимое.

— А зачем ты тогда здесь?

— Почему ты считаешь, что я тебе отвечу?

— Я не уйду, если не ответишь. — Хастур смутно представлял, чем ему может помочь эта информация, но тянуть время было забавно.

— Мне нужно попасть в одно место, и сделать это через Клоаку будет довольно удобно.

— С чего бы ангелу лезть в такую грязь? То есть… Ты такой изысканный, а там воняет.

— Это — мир смертных тварей. Тут везде, блядь, воняет.

Хастур подавился фразой, которую хотел сказать в ответ.

Несколько секунд он смотрел на небо, ожидая, что оттуда низвергается молния и сожжет Гавриила. Ангелы даже знать таких слов не должны, не то, что употреблять. По крайней мере, Хастуру так казалось.

Поплий ухватился пальцами за край ступени, повернулся на бок и упал в сточные воды. Скорее всего, он сделал это намеренно — умирать два часа подряд очень скучно.

— Да что за место такое, куда нужно лезть через Клоаку?

Это скорее были мысли вслух, чем настоящий вопрос, но Гавриил ответил:

— Если тебе так интересны подробности, мне нужно попасть в дом сенатора Семпрония Лонга. Поэтому я ищу человека, которого называют стариком Поплием. Знатока Клоаки и катакомб. Он проведет меня туда, откуда я смогу переместиться сразу во внутренние помещения.

— Тогда у меня для тебя плохие новости, если ты случайно не умеешь воскрешать мертвых. Мне кажется, Поплий только что утонул, — Хастур кивнул в сторону уже неподвижного тела, медленно плывшего по течению вниз.

Он и на суше дышал неважно, неудивительно, что падение в канализацию его добило.

— Боже, я должен был его спасти, — тон Гавриила звучал как-то уж слишком равнодушно для этой фразы.

Хастур был не из тех демонов, которые играют с людьми в исполнение желаний и не планировал стать одним из них. Да даже если бы и планировал — то, что сработает с человеком, с архангелом очевидно обречено на провал. Но тут предложение помощи уж слишком напрашивалось, ведь в благодарность за нее можно было получить что-нибудь существенное.

Вряд ли секс, конечно, но поцелуй — точно. А с остальным уже будет проще.

— Я знаю канализацию гораздо лучше, чем Поплий. И я могу отвести тебя туда, куда ты хочешь.

— Я не стану полагаться на демона.

— Тогда счастливо оставаться, — Хастур встал со ступени и демонстративно отряхнул лохмотья, которые носил последние несколько лет. — Я, пожалуй, найду другое уютное местечко для сна.

Течение развернуло Поплия и оно ударилось о каменный свод низкой боковой протоки. Смешанная с нечистотами вода была слишком густой, чтобы тело тощего бродяги мог нормально утонуть. Скорее всего, его душу ожидало что-то подобное — бултыхания между раем и адом, пока кто-нибудь милосердно не подтянет его в свою сторону багром.

— Подожди. — Гавриил снова посмотрел на небо, видимо, пытаясь определить, который сейчас час. Рассвет придет еще нескоро, это Хастур мог сказать с уверенностью, но ни на что более конкретное его бы не хватило. — Я приму твою услугу, если ты не попытаешься меня обмануть.

Хастур мог бы заметить, что это не слишком вежливо — едва встретившись с демоном, сразу предполагать, что он обязательно попытается тебя обмануть. Но рисковать расположением Гавриила было опасно, незачем терять то, что так удачно пришло в руки.

— Вот и отлично. Меня зовут Хастур. — Он вежливо поклонился, прежде чем опуститься на ступень ниже и нащупать ногой узкий бортик. — Следуй за мной.

+++

Хорошая новость была в том, что они остались наедине. Это был не слишком большой шаг вперед, но в целом все шло по плану.

Плохая новость была в том, что, похоже, Гавриил совершенно не настроен на дальнейшее сближение. Возможно, он чувствовал себя не слишком комфортно в Клоаке, или просто его все еще смущала необходимость принимать помощь от демона. Ситуация и вправду была скользкой, самому Хастуру она тоже отчасти грозила неприятностями, но это же не повод прекращать разговор.

— Ты все равно будешь использовать чудо. Какая разница, откуда проникать в дом?

— Проверь мне, демон, разница есть.

За очередным поворотом они спугнули стайку крыс. Хастур проводил их взглядом с некоторым сожалением: выглядели они вполне аппетитно, их вполне можно было бы поймать. А потом немного подсушить и съесть. Римские крысы были чертовски вкусными.

— Я же сказал: не называй меня так. Меня зовут Хастур. Не такое сложное имя.

Гавриил издал недовольный звук, отдаленно похожий на собачий рык.

Ему явно было просто физически неудобно здесь находиться — стены были влажными и грязными, местами поросшими плесенью, Гавриилу приходилось изо всех сил избегать прикосновения к ним, чтобы не испачкать одежду.

Глядя на то, как он брезгливо перешагивает через ручеек грунтовых вод, Хастур вдруг подумал, что, вроде бы, слышал с месяц назад что-то важное, связанное с каким-то сенатором. Он остановился, пытаясь ухватить это воспоминание, но оно ускользнуло.

— Разве тебе не кажется это все по-своему интересным?.. То, что мы здесь вдвоем. Демон и ан... и архангел.

— Нахожу ли я что-то интересное в том, что я, вынужденный одеться как нищий, — на самом деле, большинство римских нищих убили бы за тогу с набивным рисунком, — иду по этому отвратительному, грязному тоннелю, в сопровождении демона, тоже отвратительного и грязного? Нет. Ничего интересного тут нет. Так что веди меня вперед уже наконец! — он плавно повышал тон с каждым словом и к концу фразы уже почти кричал.

— У тебя чудесный голос, но если ты не хочешь, чтобы нас услышали, лучше замолчи. — Комплимент насчет голоса Хастур даже не планировал, это получилось само по себе. Похоже, он уже начал понимать, как это все работает. Оставалось только продолжать в том же духе.

— Тогда, может быть, ты сам перестанешь пустословить, демон?

— Хастур.

— Хастур. Хастур, ради всего святого, заткнись уже.

Игнорировать подобную просьбу было тяжело, так что Хастур заткнулся.

Если он ничего не путал, то отсюда нужно было повернуть на север и следовать до двойного сливного отверстия на площади, а там — повернуть еще раз.

Что-то там было насчет какого-то сенатора. Надо будет спросить у Дагон при случае.

Еще одна стайка крыс — эти просто прыгнули в воду и поплыли прочь, — еще один поворот, за которым канал сужался. Здесь приступок, тянувшийся вдоль стены, становился уже, шириной где-то с полторы ладони — здесь в канализацию взрослые золотари обычно не спускались, платили мальчишкам.

— Можешь взять меня за руку, чтобы не оступиться, — предложил Хастур.

Гавриил сделал вид, что его не слышит.

Назвав его более величественным, чем лорды и князья, Хастур не солгал. И уж точно Гавриил был величественнее Иеремиила, походившего на спивающегося бывшего гладиатора. Но было что-то обидное в прилагавшемся к величию высокомерии — тем более, что ангелы вроде бы так себя вести не должны.

С другой стороны, может, у архангелов другие стандарты.

Может, поэтому Азазель и предложил им соблазнить именно архангела: до какого-то момента с ними просто, а потом — упираешься в стену из сплошной гордости и нужно придумать что-то новое.

Но принцип «услуга за услугу» должен работать. Обманывать и выкручиваться из заключенных договоров полагается демонам, точно никак не ангелам.

Так что теперь Гавриил точно будет должен Хастуру по крайней мере поцелуй. Если сам Хастур ничего не напутал с тоннелями Клоаки.

— Вот, — он указал на свод. — Сенатор Семпроний Лонг живет прямо над этим местом. Ну, примерно над ним.

— Хм... — Гавриил вытащил из рукава кусок плотной ткани, прижал его к стене и приложил руку сверху. — Да, думаю, это то самое место. Ты не обманул.

Кивнув собственным мыслям, Гавриил исчез. Даже не попрощавшись. Даже не поблагодарив за помощь, что было вообще не по-ангельски.

Вокруг как будто разом стало темнее, хотя вроде бы тот не светился.

Хастур задумался и, наконец, смог поймать за хвост ту самую крутившуюся в голове мысль.

Дагон как-то упоминала, что один из сенаторов — прислужник Пеймона, но не говорила, кто именно. Только рассказывала, что ему объяснили, как защитить дом от проникновения ангелов, какие письмена и печати нанести на двери и окна, чтобы никто не смог войти через них. Потому что ему хотели передать пару адских артефактов, чтобы он смог успешно реализовать кое-какие свои планы, удачно совпадавшие с планами нескольких лордов.

Хастур же не мог только что помочь архангелу проникнуть в земное хранилище адских артефактов, да? Или мог?

В любом случае, стоило как можно скорее рассказать об этом кому-нибудь из помощников Пеймона. На всякий случай.

С этой мыслью Хастур нырнул в воды Большой Клоаки и поплыл вглубь, пока не почувствовал, как римские нечистоты сменяются не менее зловонными водами адских рек.

+++

Спустя четверть часа и две не слишком подробные объяснительные записки, в жилище сенатора Семпрония Лонга был призван адский огонь. На всякий случай.

К несчастью для демонов, к тому моменту Гавриила там уже не было, а к несчастью для небес, адский огонь ведет себя так же как обычный и летом, в сухую погоду, распространяется по городу очень быстро. Только потушить его гораздо сложнее.

Впрочем, Риму давно требовалось небольшое обновление, а юному христианству не помешала бы сотня-другая лишних мучеников. Или тысяча, как пойдет. Так что все хорошо, что хорошо кончается.

Отредактировано (2021-02-23 19:53:57)

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Блин, я только увлекся, а оно кончилось 

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Обещаю не превращать в картоху, но там еще как-то дохуя частей вырисовывается, все сразу бахнуть не смогу.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Смотрю, на Небесах тот еще серпентарий (я совсем запутался: Гавриил, получается, святой покровитель и немного начальник Кроули?!)
Чот я даже не представляю, как Хастур и Гавриил смогут... да что угодно, на самом деле. Одному башка дана для красоты, второму — чтоб жабу носить, в целом ситуация выглядит  патовой.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Животрепещущий вопрос: в какой части Хастур узнает, что пари уже не актуально

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Ой, что будет, если Гавриил узнает о пари... 

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Спасибо, аноны!
Ловите классическую НК-простынь:

я совсем запутался: Гавриил, получается, святой покровитель и немного начальник Кроули?!

В принципе, в некоторых трактовках Гавриил - главный над змеями (или вообще над рептилиями и, возможно, земноводными). Здесь вот на Еноха ссылаются - https://www.jewishencyclopedia.com/arti … 50-gabriel, но кмк в православных культурах это уже не непосредственно оттуда, а через иудаизм. Но это не точно.
Скорее всего, все-таки по канону речь об обычных змеях, а не об ангелозмеях. Но слишком хорошая возможность для тупой шутки, я не удержался.

Чот я даже не представляю, как Хастур и Гавриил смогут... да что угодно, на самом деле. Одному башка дана для красоты, второму — чтоб жабу носить

Я попрошу, Хастур в голову еще и ест.
Ну и в целом - удобно, когда у пейринга есть две тысячи лет, чтобы наконец, потрахаться.

Крупский вон своим азикро шесть тысяч дал, а толку?

Животрепещущий вопрос: в какой части Хастур узнает, что пари уже не актуально

Это даже не спойлер: очевидно, что в последней. Надо будет придумать способ вручить ему звездочку за почетное второе место.

Ой, что будет, если Гавриил узнает о пари... 

Мне кажется, гораздо трагичнее будет, если он узнает о формулировках в духе "выглядит ничего себе, вроде сойдет" 
Но я подумаю над вариантами.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Анон, ты рояль 

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Спасибо на добром слове, анон.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Штош, везем попису дальше.
Кстати, хочу сказать, что писать лапчатых (а не просто тупых, как мне нравится) персонажей очень непросто. НК чертовски талантлив в этом.

▼Карфаген, 301 год нашей эры⬍

Богом было создано множество ангелов. Отважные солдаты, жесткие лидеры, пламенные ораторы, бросающие кровавый виноград в точило гнева господня и безжалостные социопаты, превращающие воду в кровь. А также прекрасные утонченные музыканты. И, например, такие как Тамиэль.

Тамиэль была средоточием тех добродетелей, которые наиболее недогадливые из людей приписывают всем ангелам подряд. Терпеливая, заботливая, всегда готовая увидеть лучшее даже в конченных грешниках, в чем-то наивная, но бесконечно милосердная. Из-за этого многие на небесах, конечно же, считали ее недалекой.

В том числе и Гавриил. Что, естественно, не мешало ему обращаться к ней за помощью, когда возникала необходимость.

Может, он и был не самым умным на небесах, — но уж точно умнее Селафиила, по крайней мере, — однако, договариваться умел. Он точно знал, к кому из бывших подчиненных можно прийти за советом или посильной поддержкой. Оптимальными были три варианта, у каждого свои плюсы и минусы. Важно было только подобрать подходящий.

Азирафель был сообразительным, прилично одевался и никогда, даже случайно, не напоминал о тех вещах, которые Гавриил предпочел бы выбросить из памяти, — но, к сожалению, задавал слишком много вопросов. Табрис умел тактично выражать сочувствие в сложных ситуациях, иногда подсказывал превосходные, пусть и не совсем честные решения для этих ситуаций, но был забывчивым и необязательным. А Тамиэль никогда не отказывала и была крайне милой, но выглядела просто ужасно. И сочувствие свое выражала со всей возможной бестактностью.

— Бедняжка, у тебя такой вид, как будто тебя сейчас вырвет. Выпей воды.

Гавриил попытался сказать, что не собирается пить эту гадость, но поперхнулся воздухом на вдохе. Пришлось перестать дышать. По телу прокатился еще один спазм.

Каждый раз после полета на крыльях с ним происходило это. Гавриил с радостью предположил бы, что причина в неприспособленности близкого к человеческому физического тела к полетам, но насколько ему было известно, остальные ангелы от подобного не страдали, по крайней мере — не настолько сильно.

Он выпрямился и медленно сделал еще один глубокий вдох. Еще один. Похоже, тошнота все же ушла, хотя голова еще кружилась.

— Ты какой-то бледненький, — без предупреждения ворвавшаяся в его личное пространство Тамиэль потрепала Гавриила по щеке. — Ты хорошо питаешься?

— Не забывайся. — Однажды Тамиэль призналась, что мечтала о чем-то подобном, еще когда прислуживала ему, будучи младшей в свите. И вот теперь, когда они стали равны, удержаться от возможности физического контакта было решительно невозможно.

Возможно, Гавриилу стоило сказать ей, что ему это не нравится, но он терпеть не мог признаваться в слабостях. К тому же не факт, что это бы помогло.

— Извини. Я просто за тебя переживаю. — Тамиэль потрепала его по другой щеке. Бестактность и агрессивная доброта были ее любимым оружием, и владела им она в совершенстве. — У тебя на одежде пятно, ты знаешь? Ты обычно такой опрятный, а тут...

Надо было идти к Табрису. С другой стороны, на Табриса было невозможно положиться, а ситуация была довольно серьезной. Пускать все на самотек Гавриил не собирался.

— Помнишь ту болезнь, лет тридцать назад?

— Конечно.

Это был довольно бессмысленный вопрос — после эпидемии Тамиэль использовала чудо для изменения своей кожи, из-за которого теперь выглядела так, как будто переболела. Все лицо в мелких рытвинах — и это была не иллюзия. Отвратительно.

Вообще-то ее физическое тело было довольно сносным изначально. Может, даже красивым. Не первой молодости, конечно, но не Гавриилу что-то говорить по этому поводу. Ужасно было то, как она с этим телом обходилась — Тамиэль жила как люди, о которых заботилась, ела и пила то же что они, одевалась как они, днем работала пряхой или красильщицей, словом, давно уже загубила кожу на руках, зубы и осанку. И даже некоторые хрящи, что было для ангела не так уж просто. Все это только чтобы не выделяться среди людей.

Какой позор. Какая бездарная порча физической оболочки.

— Я точно знаю, что один демон планирует ее возвращение.

— Боже мой! — Тамиэль всплеснула руками. — Я боялась, что подобное может случиться, но и представить не могла, что так скоро. Но как ты об этом узнал?

— Не имеет значения. Ты сможешь его остановить. Нужно чудо, думаю, даже не слишком большое. Просто как можно скорее отправляйся к захоронению на юго-востоке и уничтожь все останки. Полностью. Слой земли там тонкий. Он планирует вытащить болезнь из высохших тел и использовать пылевую бурю, чтобы наслать болезнь на город.

— Пылевую бурю?

— Здесь ее никто не ждет. Очень умный ход. Не стоит забывать, что демоны не глупее нас.

Конечно, к конкретному демону это не относилось. Но в целом они очевидно не могли быть глупее ангелов, вряд ли падение могло повлиять на их интеллект.

— Но все-таки как ты об этом узнал?

— Связи.

— Приятно знать, что ты возвращаешься к прежнему могуществу. — Тамиэль потянулась к нему с явным намерением в третий раз за вечер унизить, потрепав по щеке, но Гавриил успел отстраниться. Ее манера постоянно трогать собеседника была невероятно раздражающей.

— Почему ты сам это не сделаешь?

— Во-первых, у меня сейчас нет свободных чудес и было бы странно посылать запрос на новые до новолуния. Во-вторых, ты заслуживаешь права спасти всех этих людей сама и принять за это награду. Я буду очень признателен, если ты упомянешь, что я тебе помог, хотя это вовсе не обязательно, но с твоей стороны было бы очень мило...

— Конечно-конечно! Я обязательно...

— И тебе лучше поторопиться. Я не знаю, когда он планирует воплотить свой план, но очевидно, что в самое ближайшее время.

— Боже, ты прав, — Тамиэль схватила со скамьи свою паллу и быстрым шагом направилась к двери, но, так до нее и не дойдя, использовала чудо, чтобы переместиться к захоронению.

Гавриил сел на край скамьи. Постепенно головокружение отступало, зато все очевиднее становилось неприятное ноющее ощущение в спине — он явно сегодня перетрудил крылья. Завтра будут болеть. Они, конечно, были прекрасны, но полеты на них Гавриил ненавидел и старался избегать этого всеми силами.

Если бы был другой способ хотя бы относительно быстро добраться из самого Тапарура до Карфагена — Гавриил бы ни за что не согласился проделать весь путь на крыльях. Но как назло, выделенный ему запас чудес был исчерпан еще почти сутки назад, а обращаться за дополнительными было опасно, особенно в такой ситуации: Иегудиил непременно не только бы посмеялась над ним — ей по какой-то причине казалось комичным то, что Гавриил предпочитал перемещаться с помощью чудес, а не ездить на осле, рискуя подцепить блох, — но и задала бы массу уточняющих вопросов. Он сам учил ее быть как можно более дотошной.

И вряд ли Гавриил смог бы убедить ее, что совершенно случайно узнал о планах демона. Да, просто так вышло: шел по улице, случайно увидел пару демонов и подслушал как он и пересказывают друг другу план возвращения карфагенской чумы. Это звучало бы правдоподобнее, чем правда, но все еще недостаточно убедительно. А меньше всего Гавриил хотел выяснять, несколько тяжелым преступлением посчитают принятую от демона помощь и не будет ли это тем самым «еще одним проступком», за который его изгонят.

Все-таки лучше ноющие крылья, чем оторванные.

+++

Хастур догадывался, что с архангелами все не так уж просто, но и предположить не мог, насколько.

Ладно, отчасти он был виноват сам. Надо было не трусить, а просто потребовать у Гавриила поцелуй в обмен на помощь с сенатором. Вряд ли бы тот отказался — ангелы наверняка там на небесах постоянно друг с другом целуются. Им же надо как-то выражать свою любовь ко всему сущему.

С другой стороны, а что, если бы он отказался? Хастур и так потратил невыносимо много времени на то, чтобы выследить Гавриила и заговорить с ним — тот имел раздражающую привычку в самый неподходящий момент куда-то исчезать.

Так что вместо поцелуя он затребовал ответную услугу: не вмешиваться в его превосходный план с новой волной эпидемии, ради которого Хастур даже выпросил разрешение на пылевую бурю. Гавриил спросил, что за план и что за болезнь.

Тогда Хастуру показалось, что это хороший знак: тот интересуется его работой, еще одна тема для разговоров. Так что он в общих чертах расписал, что именно задумал. Не сразу, конечно. Он не дурак. Сначала он выяснил, не сможет ли Гавриил переместиться в Карфаген, чтобы испортить весь план — чтобы это проверить, пришлось облить его вином. Тот очень грязно выругался, но как-то исправить все даже не попытался, а значит, скорее всего, просто не мог это сделать. Так что можно было абсолютно спокойно с ним поговорить, а потом уже заняться делами — Хастур точно знал, что на небесах строжайший учет чудес, об этом все падшие говорили.

И поэтому он был очень удивлен, когда, наконец-то явившись на место — пришлось сначала заглянуть в ад, забрать материал для чуда с бурей и это заняло больше времени, чем планировалось — обнаружил там подземный пожар. Чертов подземный пожар. Потому что высохшие в легкой почве трупы отлично горят, особенно если их поджигают ангелы.

И та женщина определенно была самым что ни на есть ангельским ангелом. Она сказала что-то вроде «Извини, что испортила твою эпидемию, но убийство людей — это плохо». И исчезла.

Что ж, Хастур прекрасно знал, кого можно обвинить в случившемся. То есть с кем стоит поговорить по этому поводу.

Он понимал, что это все может серьезно повредить соблазнению, но был слишком зол. Гавриил не имел никакого права рассказывать о таких личных делах своей ангельской компании.

И с ним нужно было как следует потолковать.

К счастью, как бы Гавриил ни попал в Карфаген, убраться он оттуда не успел. Пришлось поспрашивать местных и пообещать одному из живших под городом бесенят замолвить за него словечко, чтобы позволили вернуться в ад, а не торчать дальше в этой дыре. Словом, на все это Хастур убил полдня, но Гавриила все же отыскал. Естественно, в квартале портных. Стоило бы догадаться, что он попытается обзавестись новым нарядом.

Так что Хастур просто встал у него на пути, неожиданно выйдя из проулка.

— Я не знал, что ангелы — лживые твари.

— Здравствуй, — Гавриил улыбнулся. Каким-то непонятным образом его улыбка выглядела одновременно пугающе и очаровательно. Видимо, что-то ангельское. Как языки Азазеля, которых вроде бы два, но занимают место одного. — Очень неожиданная встреча.

— Чертовски неожиданная. Такая же неожиданная, как ложь от ангела.

— Не понимаю, о чем ты.

— Я помог тебе в Риме. И ты в ответ обещал, что не станешь вмешиваться в мои дела.

— Ты в пекле перегрелся, демон? Я ни во что не вмешивался. Меня там даже не было.

— Во-первых, у меня есть имя. Во-вторых, я знаю, что это ты послал ту женщину. Никто, кроме тебя, не знал о моем плане.

— Ты не думал поменьше болтать о своих планах? Неудивительно, что Тамиэль все узнала.

Гавриил явно считал его тупым. Это была последняя капля.

Хастур схватил его за грудки, и, приподняв на сколько смог, впечатал в ближайшую стену — судя по виду штукатурки, эта стена и не такое повидала. Гавриил в ответ пнул его в голень, а потом наступил на свод стопы.

Гавриил был в первую очередь чиновником, а не воином, поэтому драться, очевидно, не умел.

Хастур же отвечал за болезни, паразитов, и, частично, трупные яды, а не за войны, разрушения или что-то еще в этом духе. Поэтому драться тоже не умел. А на стороне Гавриила были такие преимущества как рост, вес и уверенность в собственной правоте.

Не то, чтобы Хастур не был уверен в своей правоте. Так и не то, чтобы он ничего не весил. Просто по некоторым параметрам Гавриил его превосходил и как-то переломить ситуацию прямо сейчас было точно нельзя.

К тому же Гавриил носил сандали с уплотненной подошвой, с подковками, для большей надежности. Хастур ходил босиком. Результат был предрешен.

И, воспользовавшись моментом, Гавриил оттолкнулся от стены, буквально прыгнув на него, сбивая с ног. Хастур попытался увернуться, но тщетно. К счастью для него, тут хотя бы не было мостовой.

Гавриил прижал его всей своей тяжестью к утоптанной земле. Уперся руками ему в плечи, и замер, видимо, гадая, что делать с ним дальше. Хастур тоже замер. Черт, ситуация была слишком сложной.

— Думаешь унизить меня, поддавшись?

Ничего подобного Хастур не думал.

Вообще-то  думал он в основном о том, что если бы сближение с архангелом оценивалось поэтапно, то он бы сейчас неслабо вырвался вперед. Гавриил буквально сидел на нем верхом, сжимал коленями его бедра, и в целом происходящее могло считаться очень интимным физическим контактом.

Он мог бы попытаться лягнуть Гавриила и, если у того были яички, — а далеко не факт, что у ангелов они были, — это бы круто изменило происходящее. Наверняка позволило бы Хастуру выйти из схватки победителем.

И однозначно лишило возможности в обозримом будущем выиграть пари.

Надо было бороться иначе. Может, по крайней мере, после всего этого Гавриил сочтет его достойным противником или что-то вроде того, и начнет уважать. А там уже дальше можно будет довести до секса потихоньку. Торопиться некуда.

— Неудивительно, что тебя согнали с насиженного места. Не думаю, что богу нужен посланник с такими повадками.

— Что ты сказал? — Гавриил гневно сдвинул брови и глаза его блеснули. Вид у него был такой, как будто он собирался плюнуть Хастуру в лицо.

Слюна архангела же не считается святой водой? Если считается, то Хастура ждет буквально самая позорная смерть в истории ада. Хотя нет, вряд ли. Было бы так, Азазель бы предупредил.

Ладно, отступать было поздно.

— Сказал, что непонятно, почему такую лживую тварь только из архангелов выперли, а не скинули с небес.

Глаза Гавриила потемнели, нижняя губа дернулась, а потом по всему его телу прокатилась дрожь и его кожа вдруг начала мерцать. Едва заметно, вроде светящейся плесени, но выглядело жутко. В плохом смысле жутко.

— Заткнись, демон, — это должно было прозвучать угрожающе, но получилось как-то жалко. То ли потому что голос дрогнул, то ли потому что Хастур вдруг понял, что блестят глаза у Гавриила вовсе не от ярости. И плечи у того разом как-то поникли, да и вообще выглядел он так, будто собирался заплакать.

Довольно забавно, на самом деле. Знали бы в аду раньше, как просто довести до такого состояния одного из двух архистратигов — может, война бы по-другому пошла.

— Ты никогда не поймешь, что для меня это значило.

— Куда уж мне.

Хастур представил, что было бы, если бы кого-нибудь из верховных демонов лишили титула. Вельзевул, например, или Баала. Или, того хуже, Пеймона — наверное, от его ора бы у всего ада лет пятьсот кровь шла из ушей. Буквально.

Ангелы — создания гордые, это все знают. Гавриил, похоже, если и не самый гордый из всех, уж точно входит в десятку. Наверняка ему было очень больно скатываться с вершины.

А Хастур только что ему об этом напомнил. Черт, наверное, лучше было пнуть его по яйцам.

Надо было срочно исправлять ситуацию.

— Эээ… Прости?

— Заткнись, демон ебучий.

Гавриил все еще выглядел так, будто собирался плюнуть в Хастура, но по крайней мере голос его больше не дрожал. И кожа уже почти не светилась. Похоже, смог взять себя в руки. Здорово.

Надо было срочно придумать фразу, которая его окончательно успокоит. Желательно — достаточно, чтобы он встал. Гавриил был довольно тяжелым и Хастуру абсолютно не нравилось под ним лежать.

— Я сказал это из зависти. Я знал, что тебе будет больно и поэтому…

— Думаешь, ты способен сделать мне больно, тупой демон? Мы с братьями и сестрами сотнями убивали таких, как ты ты. Твоим словам меня не ранить.

Гавриил усмехнулся — немного фальшиво, может быть, но все же усмехнулся, — и, наконец, поднялся на ноги. Хастур вздохнул с облегчением. Оставалось только надеяться, что когда дело дойдет до секса, Гавриил на него вот так садиться не будет. Интересно, все архангелы такие тяжелые? Может, стоило попросить у Азазеля разрешения поменять его на какого-нибудь поменьше?

— И прекрати называть меня просто «демоном», у меня есть имя.

— Знаю, что есть. Но мне плевать. Господи, что ты сотворил с моей одеждой... Можно подумать, я в аду побывал...

Хастур бы поспорил. В аду не было пыльно. В большей части ада, по крайней мере. В основном там было приятно влажно. Может, чуть больше слизи, чем понравилось бы ангелу, но в целом вполне сносно. Гораздо приятнее, чем в Карфагене, особенно здесь, вдали от портовой части.

— ...в аду...

Гавриил нахмурился. Между бровей у него залегла складка. Спустя пару секунд он даже перестал отряхиваться.

Хастур решил, что можно подняться.

— Подожди, — медленно произнес Гавриил. — Наверное, мне не стоило говорить, что ты не поймешь. Ты ведь тоже потерял...

— Скорее не получил, чем потерял.

— Ладно, не важно. — Гавриил раздраженно вздохнул и снова попытался отряхнуться. Он не продолжал разговор, даже больше не смотрел в сторону Хастура, и это было крайне обидно.

Даже не попрощался, просто развернулся и ушел.

Сначала Хастур даже подумал броситься за ним следом, но потом в голову ему пришла куда более интересная мысль. Может, с эпидемией ничего и не вышло, но он все еще мог устроить хорошую такую пылевую бурю. Работа порта полетит к чертям, несколько человек наверняка погибнут.

Интересно, сколько времени потребуется Гавриилу, чтобы стряхнуть оставшуюся пыль? Пожалуй, стоило чуть подождать. Для лучшего эффекта.

▼Малага, 720 год нашей эры⬍

— Зачем ты позвал меня?

— Думаю, тебе нужно узнать об одной вещице.

На самом деле, стоило позвать Гавриила только чтобы посмотреть как он пытается быть вежливым и исполнительным. Каждый раз смешно как в первый.

— Пустяк, конечно, но я тут кое-что обнаружил. Сообщил бы главному по этой местности, но это Табрис. Сам знаешь, ему на все плевать, город ходит по рукам как шлюха.

— Избавь меня от подобных выражений.

Селафиил фыркнул. Он мог бы ответить, что Гавриил — в жопу драный лицемер и лучше бы за собственным языком следил, но вряд ли тот бы прислушался к подобным замечаниям.

— Короче, вы с ним друзья, так что лучше уж это все узнать тебе. Наверху эту историю и похоронить могут. В двух словах: тут кто-то, и я думаю, что это был демон, планировал эпидемию.

— Как ты об этом узнал?

— Встретил одну красавицу. Ее семья недавно в городе, а она — настоящий сладкий кусочек пахлавы, если ты меня понимаешь.

— Не понимаю и понимать не хочу.

— Как пожелаешь. Словом, она прекрасна, настоящая девственница — была — и так далее. Но на ее прекрасной смуглой коже…

— К делу, Селафиил!

Столько смирения. Будто и не было этих семисот лет. Так мило.

— ...На ее прекрасной смуглой коже — очень странная сыпь. И сама красавица не знает, откуда. Я присмотрелся — а это болезнь, и довольно стыдного сорта.

— Ты в этом эксперт, не сомневаюсь.

— ...Я пригляделся и понял, что болезнь не простая. Пришита к красавице чудом, как нитками. И тот, кто сорвет ее прекрасный цветок, потянет нитку за собой. Очень досадная и очень заразная вещица. Вроде проказы, но там, где проказа плетется как старый осел, эта болезнь помчится как благородный скакун. Такие выражения тебе больше нравятся?

— Пропуская твои любовные приключения, ты обнаружил следы болезни демонического происхождения, я правильно понял?

— Ты потрясающе внимателен, Гавриил. Я в восхищении.

— Надеюсь, ты пресек болезнь?

— Не волнуйся, я использовал чудо исцеления, — Селафиил пару раз потряс кулаком на уровне паха. — Она меня отлично поблагодарила. Но на моем месте мог бы оказаться какой-нибудь смертный мужчина и дело бы кончилось плохо.

Гавриил шумно вздохнул.

— Когда ты наконец прекратишь свои похождения? 

Селафиил пожал плечами. Он гордился своим вкладом в античную мифологию, но даже без его учета — ему слишком нравились женщины, а он слишком нравился им. Останавливаться было бы глупо.

— Думаю, никогда.

— Я о тебе же беспокоюсь. Рано или поздно тебя покарают за распутство.

— Не думаю. Конечно, помнится, кто-то хотел ввести запрет на связи с людьми, но не успел. Длинный язык помешал.

— Я всего лишь хотел уберечь тебя от греха.

Неисправимый зануда.

— Знаешь, — проникновенно произнес Селафиил, опустив руку ему на плечо, — есть одна штука, которую я давно хотел тебе сказать. Пожалуйста, выслушай меня.

— С радостью.

— Превосходно. — Он помолчал несколько секунд, придавая побольше веса остатку фразы. — Гавриил, захлопни пасть. Никому, слышишь? Никому в целом мире не интересно твое мнение. Особенно мне.

Это было преувеличение, конечно. Иегудиил ценила Гавриила, да и Уриил тоже. Варахиил все еще переживал из-за того, что тот считал его людоедом. А Михаил утверждала, что просто находит полезным, — но Селафиилу нравилось думать, что она, учитывая ее любовь к доминированию, непременно трахнулась бы с Гавриилом, если бы тот сам в свое время не протолкнул правило о полном запрете сексуальных сношений между ангелами, за нарушение которого полагалось немедленное низвержение.

Словом, да, Селафиил чуть приврал.

Но расстроенный вид Гавриила того стоил.

— Как ты смеешь?..

— Очень просто. Смею. — Еще несколько секунд молчания. — А, и еще одна вещь, раз уж мы заговорили об этом. Галилейская дева. Честно говоря, я пытался ее добиться с того дня, как она пришла на небеса. Я пытался быть и утонченным, и грубым, и отстраненным, я…

— Довольно подробностей, можешь переходить к части с победой.

Боже, сколько кротости.

— Ее не будет. Она мне не сдалась. За все эти годы. Мы даже за руки не подержались. Представляешь,  можно было отправить с благой вестью меня, как изначально и планировали, ее девственность осталась бы при ней. Ты зря испортил свою карьеру.

А вот это уже была чистая правда. И очень забавная.

Селафиила, конечно, раздражало, что из всех женщин мира именно эта с таким упорством не желала прыгать в его объятия, но, с другой стороны, сказать Гавриилу, что тот ошибался было невыносимо приятно. В свое время он разразился чуть ли не получасовым монологом о том, что развратную тварь, вроде Селафиила, на десять лиг подпускать к богоизбранной деве нельзя, и явиться к ней с благой вестью достоин только самый добродетельный из архангелов, то есть он сам.

— Ладно, счастливо оставаться. Не расстраивайся, Гавриил. Найди себе девушку, — Селафиил с улыбкой похлопал его по плечу. — Или парня. Я не стану осуждать.

Прежде чем Гавриил хоть что-нибудь успел ответить, Селафиил расправил свои прекрасные розовые крылья и взмыл ввысь, чтобы, подхваченному потоком чистого света, отправиться на небеса.

+++

Болезнь лучше всего проверять в портовых городах. Если выживет, то быстро распространится, а если ее уничтожат, то никто никогда не поймет, откуда она взялась.

Если, конечно, какой-нибудь неугомонный ангел не вмешается.

В принципе, основная причина, по которой Хастур выбрал Малагу, был Табрис. Информация о некоторых ангелах просачивалась в ад, и об этом было точно известно, что он предпочитает никогда ничего не делать.

Так что все должно было пройти идеально.

Но вышло иначе. Какая-то небесная тварь нашла юную, безымянную пока болезнь и с корнем ее вырвала из тела девушки раньше, чем та успела выйти замуж. Замужество, конечно, не самое эффективное начало для эпидемии, но первое время болезни лучше не спешить, познакомиться с людьми, привыкнуть к ним. На этот раз ничего не получилось.

Не то, чтобы Хастур расстроился, это все равно был пробный запуск, но все же это неожиданное вмешательство подпортило ему настроение. И поэтому он сидел на камнях неподалеку от города, наблюдая за медленно отступающей морской водой. Ему нравились отливы. Было в этом что-то успокаивающее: водоросли, мелкие голодные крабы, не успевшие уплыть тупые рыбины, иногда утопленники.

И, конечно, кто-то должен был лишить его этих минут покоя.

В принципе, даже не удивительно, что этим кем-то оказался Гавриил. Хастур уже привык сталкиваться с ним каждый раз, когда что-то шло не так.

— Ты не скроешься от меня, демон. Я знал, что найду тебя.

Хастур не особенно скрывался, но спорить не стал. В конце концов, Гавриил потратил время и силы на его поиски, не стоило сходу его огорчать.

— В городе кто-то хотел начать эпидемию, и создал новую болезнь, используя чудо. Я уверен, что за этим стоишь именно ты, демон.

Пришла пора быть жестким. Хастур встал во весь рост и решительно посмотрел Гавриилу в глаза:

— Если не обратишься ко мне по имени, я с тобой разговаривать не буду.

Несколько секунд Гавриил молча смотрел на него в ответ, как будто пытался прочесть мысли.

Хастур уже успел подумать, что на этом разговор закончится, потому что Гавриил сейчас развернется и исчезнет. Или еще что-нибудь в этом духе, как он обычно делает.

— Хастур, — наконец, произнес тот. 

— Да, Гавриил?

— Так эту болезнь создал ты?

— Откуда ты узнал о ней?

— Почему ты думаешь, что можешь так просто уйти от ответа?

Хастур на самом деле не думал, что уйти удастся, но попробовать же стоило.

— Возможно, я. Так откуда ты о ней узнал?

— Мне стоило догадаться, что именно ты этой мерзостью и занимаешься. Почему именно здесь? — Гавриил подступил на шаг ближе.

— И кто теперь уходит от ответа?

— Ни от чего я не ухожу. Зачем тебе это знать?

Для того, чтобы в будущем никакой слишком дотошный ангел ничего не испортил. Но наученный неудачей в Карфагене, Хастур это говорить вслух не собирался.

— Любой гончар хочет знать, отчего разбился сделанный им горшок. — Иногда Хастуру приходили в голову великолепно яркие образы и он охотно ими пользовался, хотя иногда ему казалось, что их придумывала жаба.

Гавриил явно задумался, его брови чуть сдвинулись к переносице и между ними опять залегла складка. Хастур поймал себя на том, что она ему кажется по-своему очень милой. Насколько вообще Гавриилу подходило это слово.

То есть не слишком. Но все же милой.

Надо было подобрать слово получше. Очаровательной?

— Мой брат просто нашел эту болезнь.

— Брат? То есть архангел? Что архангел забыл в Малаге? Это же как если бы я пошел на руины храма соломонова.

— Ты правда думаешь, что я отвечу?

Нет, это было бы слишком хорошо. Наверняка тут крылась какая-то тайна, которую можно было бы сменять в аду на награду, но Гавриилу явно хватало ума подобные вещи не разглашать.

— Подожди. Чтобы обнаружить болезнь, девушку нужно было раздеть.

— Я догадался по описанию, которое он привел. Что ж, по-видимому, именно это мой брат и сделал.

Гавриил произносил «брат» таким тоном, как будто это была ругань. Хотя нет, ругань с его языка слетела легко, задорно, а это слово как будто в грязь падало.

За этими размышлениями Хастур едва не упустил чему суть фразы.

— Подожди. Архангел… со смертной женщиной? Как-то это…

— Знаю. Но мой брат так не считает.

— От этого же нефилимы…

— Именно. У Селафиила один раз… Так. Я не должен тебе это рассказывать. Но если в двух словах, то смертные женщины от него без ума.

— Неудивительно. Он же архангел, а вы все прекрасны. — Глупо было упустить возможность сказать что-то подобное.

Иногда Хастур забывал о пари — с другой стороны, братья, похоже, окончательно перестали даже пытаться выиграть. Что ж, не всем везло встречаться со своим архангелом так часто. Нужно было использовать каждую секунду.

Да еще и допрос насчет болезни, похоже, прекратился.

— Что ты сказал, де… Хастур?

— «Он же архангел, а вы все прекрасны».

— Вот как, — эту фразу Гавриил произнес как-то особенно медленно и чуть склонил голову набок, опять внимательно вглядываясь в Хастура. Интересно, у всех архангелов такие проницательные взгляды?

Жаба раздраженно квакнула.

— Конечно.

Вообще-то Хастур не мог сказать точно насчет всех. Он видел четверых архангелов, считая Иеремиила, ну, и еще одну Лигур ему описал в подробностях. Но это это не важно. Он почувствовал, что сейчас выдастся отменный шанс наговорить комплиментов. Без всяких чудесных соловьев.

— Все? И Иегудиил?

Ладно, это было неожиданно.

Хастур задумался. Вообще-то он ни черта не понимал в женской красоте, но Иегудиил видел в Лютеции вблизи и более или менее описать мог. Она была большая. С большой грудью и большой задницей. Но нахваливать ее задницу сейчас было бы крайне глупо.

— Как королева народа, живущего в достатке, — сказал он, наконец. Это звучало убедительно, да еще и не похабно. Он сегодня был просто в ударе.

Или жаба. Или они оба.

— И Иеремиил?

Вопрос с подвохом. С одной стороны, Иеремиил сохранил то физическое тело, которое выдали ему на небесах. С другой стороны, формально он все-таки был демоном.

Надо было продолжать гнуть ту же линию и надеяться, что перечисление не дойдет до тех, о чьей внешности Хастур понятия не имел.

— Как воин, не раз побеждавший в бою.

— И... И я?

+++

— И я?

Несомненно, Гавриил понимал, что ему надлежит старательно выпалывать из своей души все ростки гордыни, иначе прощения не заслужить, и что самолюбование — большой порок, который тянет его вниз как тяжелый камень. Но, боже, ему так давно никто не говорил ничего приятного. Кроме Тамиэль, но она называла «красавицей» даже жившую по соседству с ней беззубую старуху, так что она не считалась.

К тому же это была важная проверка. К которой сам Хастур так удачно его привел.

Со времени столкновения в Карфагене, Гавриил в мыслях не раз возвращался к Хастуру. Тот пристыдил его самым болезненным и оскорбительным образом, при этом явив себя ангелом в большей степени, чем когда-либо являл, к примеру, Селафиил.

Хастура всерьез беспокоила справедливость, пусть даже и в отношении себя самого. Он сказал то, что сказал бы ангел. Да еще и не стал отвечать насилием, когда Гавриил повалил его на землю, хотя очевидно для демона это не было бы проблемой.

— Я тоже прекрасен?

Хастур молча смотрел на него своими пустыми черными глазами. Отвратительно демоническими.

Но, все же, когда-то он был ангелом. Это еще можно было различить и в чертах лица, пусть даже тронутых пороком, и в словах.

И, что важнее всего, образ мыслей Хастура был удивительно ангельским. Как если бы при падении тот чудесным образом сохранил понятия о честности и праведности. О святости любой клятвы. И целомудрии, что было очень немаловажным элементом.

То, как он говорил о красоте Иегудиил, свидетельствовало само за себя: не просто назвать ту красивой, а именно описать, при этом даже косвенно не упоминая очевидных плотских достоинств смог бы разве что обладающий крайним целомудрием. Или конченный содомит, абсолютно неспособный на влечение к женщине, но таким Хастур не был. По крайней мере, не походил на такого. Тем более, об Иеремииле он тоже не сказал ничего непристойного.

Как прекрасно было бы спасти душу демона. Помочь ему заслужить прощение, освободившись от гнета грехов, и, тем самым, доказать собственную праведность.

Конечно, это займет много времени, но Иегудиил сказала, что совет рассмотрит его апелляцию не раньше, чем через пару тысяч лет.

— Конечно. — Лаконично ответил Хастур после долгих раздумий.

— Разве я не выгляжу слишком старым, чтобы быть прекрасным? — наверное, нужно было его немного подтолкнуть, чтобы тот рассказал детальнее. — И эта отвратительно толстая шея, и пальцы-обрубки…

— Твои пальцы? — Хастур неожиданно попытался ухватить его за руку и Гавриилу пришлось отстраниться. Это уже чересчур. — И… Твоя шея просто мощная. Ты вообще очень мощный. Но величественный при этом. Сложен как воин, но выглядишь мудрым и зрелым.

Гавриил осторожно отступил на шаг, готовясь спросить, нет ли противоречия между понятиями «мощный» и «прекрасный», но тут же замолчал, пораженный внезапным осознанием отвратительности всего происходящего.

Господи, он же буквально выпрашивал похвалу. Да еще и у демона. Как можно было до такого докатится всего за несколько веков? Гавриил не был уверен, чувствует он к себе больше презрения или жалости, но, в любом случае, ощущение было ужасное.

За одно утро Селафиил его довел до низшей точки возможного унижения.

Дальше опускаться уже некуда. Разве что действительно начать совокупляться с кем ни попадя, как сам Селафиил.

— Ты говоришь это, чтобы подтолкнуть меня к падению?

— Вовсе нет. Я таким не занимаюсь. Честно, на мой взгляд в аду и так многовато ангелов.

Вряд ли абсолютно испорченный демон мог бы такое сказать. Может быть, Хастур и был глупым, медлительным, склочным, к тому же одетым в лохмотья, наверняка снятые с трупа, — но точно не безвозвратно падшим.

К тому же, как и полагается ангелу, он пах цветами и фруктами. Спелым дурианом и трупной лилией, но не всем же дано благоухать благородными растениями. От Табриса, к примеру, пахло подгнившей сливой, и что с того?

Может, слова Хастура и граничили с искушением, но, с другой стороны, он просто констатировал факты. Гавриил был величественным — его таким создали; раз уж на то пошло, все архангелы получили оболочки, соответствующие именно этой задаче, просто некоторые из них этого не понимали. И использовали величественность чтобы соблазнять неумных девиц.

+++

Все прошло, конечно, не так гладко, как Хастур хотел. Взять Гавриила за руку опять не вышло, а ведь после этого можно было бы рассказать, какой он стройный и, в доказательство своих слов, обнять за пояс. Может, даже удалось бы пощупать его зад. Наверняка там есть что пощупать.

С другой стороны, на этот раз они с Гавриилом просто поговорили. Вроде, никакого вранья.

— Мне жаль, что нельзя просто вернуть кого-нибудь из этих ангелов на небеса.

— Ты и сам… — Хастур хотел сказать «ты и сам не особо можешь вернуться на прежнее место», но понял, что эта фраза испортит было выстроенное взаимопонимание. — То есть, если бы кто такое и мог сделать…

Совсем уж прямая ложь тут была ни к чему.

Хастур знал не особо много падших, но ни один из них и близко не походил на кого-то, кого стоило вернуть наверх. Вряд ли там так уж нужен Кроули с его идиотскими шутками или Иеремиил с безумными теориями про дыры во времени и смерть бога. С другой стороны, кто знает, что у них там творится на небесах. Может, они на небесах уже такими были и пали не из-за этого.

— Я бы очень хотел попробовать.

Несколько секунд они молча смотрели на море. Вроде как говорить было больше не о чем.

— Не скажу, что мне жаль твои несостоявшиеся эпидемии, но…

— Ерунда. Я новые устрою. — Это не походило на раскрытие важного плана. По крайней мере, Хастур был в этом уверен.

— Да. Словом, я очень рад, что ты способен к диалогу.

Гавриил стоял с ним совсем рядом, скрестив руки на груди, видимо, чтобы казаться еще внушительнее. Как жаба, надувшаяся, чтобы выглядеть больше.

Жаба снова квакнула. Видимо, не стоило сравнивать ее с Гавриилом. Тот, наверное, тоже был бы от такого сравнения не в восторге.

Хастур перевел взгляд на его кисть, сжимавшую плечо. Она выглядела сильной, с крепкими костяшками. Кожа достаточно тонкая, чтобы заметны были змейки сосудов под кожей. Крайние фаланги пальцев были, пожалуй, чуть коротковаты, но ничего уродливого. Аккуратные плоские ногти, круглые и ухоженные.

— У тебя красивые пальцы. Вообще не похожи на обрубки.

— Перестань.

Это означало «перестань, я и так знаю» или «перестань, я тебе не поверю»? Наверное, уточнять не стоило.

Он снова взглянул на море. Вода отступила, оставив на песке мертвые водоросли. Пахло приятно — йодом и гнилью. Как-то спокойно, что ли.

Хастур хотел сказать, что они могут просто немного посидеть на побережье, если у Гавриила нет каких-нибудь срочных дел, но, снова повернувшись в его сторону, обнаружил, что тот уже исчез. Опять не попрощавшись.

Ладно, можно считать, что у них почти было свидание.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Они все-таки ужасно трогательные. Анон, ты восхитительно додаешь, внезапно приоткрывая живые человеческие чувства в, казалось бы, конченных уебанах. Хастур такой... такой... заботливый и прям эмпатичный! Гавриил такая уязвимая зая! И это прорывается в них так внезапно и так захватывающие, что прям начинаешь всерьёз им сопереживать.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

анон, большое тебе спасибо, что пишешь. это было очень смешно:

И, что важнее всего, образ мыслей Хастура был удивительно ангельским. Как если бы при падении тот чудесным образом сохранил понятия о честности и праведности. О святости любой клятвы. И целомудрии, что было очень немаловажным элементом.

и это:

Гавриил стоял с ним совсем рядом, скрестив руки на груди, видимо, чтобы казаться еще внушительнее. Как жаба, надувшаяся, чтобы выглядеть больше.

так здорово смотреть на одно событие с разных точек зрения.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Спасибо, аноны 

Анон, ты восхитительно додаешь, внезапно приоткрывая живые человеческие чувства в, казалось бы, конченных уебанах.

Я честно пытался написать персонажей, которые просто друг на друга говняться, но не получилось, лол, не тот уровень.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

анон, хастур с гавриилом у тебя такие трогательные хлебушки, не могу 
представляю, с каким лицом на них смотрит жаба хастура. мысленно, наверное, она уже который век орет им "ЕБИТЕС"

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Что ш ты делаешь, анон! Сначала я читал это ради лулзов, но теперь, похоже, всерьез зашипперил этих уебанов. Не знаю, поставить тут или

Оставалось только надеяться, что когда дело дойдет до секса, Гавриил на него вот так садиться не будет. Интересно, все архангелы такие тяжелые? Может, стоило попросить у Азазеля разрешения поменять его на какого-нибудь поменьше?

Было в этом что-то успокаивающее: водоросли, мелкие голодные крабы, не успевшие уплыть тупые рыбины, иногда утопленники.

Иногда Хастуру приходили в голову великолепно яркие образы и он охотно ими пользовался, хотя иногда ему казалось, что их придумывала жаба.

Извините за оверквотинг, но я фанатею от этого Хастура и хочу нежно пожмякать его за жабу.
И ОСы в этом фике просто охуенные.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

Спасибо, аноны!

представляю, с каким лицом на них смотрит жаба хастура. мысленно, наверное, она уже который век орет им "ЕБИТЕС"

У меня такое чувство, что к концу истории это будут орать буквально даже небо и Азатот.

Сначала я читал это ради лулзов, но теперь, похоже, всерьез зашипперил этих уебанов.

То же само, анон, то же самое.
Сначала ты думаешь, что просто крэк ради крэка и забавно попробовать, а потом пишешь дохуищу слов 
А еще визуальная сторона этого пейринга воскрешает в моей голове все сладкие сопли из 2007 со страданиями по прекрасности пар, где есть большой сильный брюнет и артистичный саркастичный блондин...

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

На ангелоподобии Хастура я кончился как личность    Вот уж действительно, красота в глазах смотрящего.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

прекрасности пар, где есть большой сильный брюнет и артистичный саркастичный блондин...

ничего не хочу сказать, но в Хогвартс!АУ они оба были бы в Слизерине.
rip Слизерин.

Анон

Re: Тред конструктивно-директивной ебли архангела и жабы [Good Omens]

  Вот уж действительно, красота в глазах смотрящего

Да ладно, нормальная ангельская дайверсити, он не то, чтобы критически выбивается из общего ряда, лол.

Хогвартс!АУ они оба были бы в Слизерине.

Как насчет соулмейт-ау с первыми словами, произнесенными при встрече? Слова эти, очевидно, "уебывай с дороги" - "сам уебывай".
Идеальный пейринг, говорю же.