Потом, когда Ангрод это вспоминал, точно уверился - обезумел.
Лезть на скалу, перемежая просьбы к Ауле о помощи - зверски важно хоть кого-то помянуть, когда рука или нога соскальзывают с крошечного уступа - со свежеизобретенными словами, выражающими негодование, злость и много чего ещё.
И ладно, что не иначе как помощью Ауле он туда влез. Нет, не к этому несчастному ...феанорову сыну! На уступ чуть выше него. Надо же было дотянуться до проклятой цепи!
Спасибо Ауле, что этот подозрительно свежий уступ здесь вообще был.
Свесившись и едва держа равновесие, Ангрод дотянулся до штыря в скале, к которому крепилась цепь. Ухватил за кольцо.
- Ты слышишь меня?! Я попробую справиться с креплением цепи! Держись!
- Глупец... - прохрипел снизу голос, едва похожий на голос эльда. - Просто убей...
- Да иди ты!! Через Хелкараксэ босиком!
Ангрод рванул штырь в первый раз. Внизу глухо застонали.
Второй рывок, третий. Ну же, хваленые железные руки, покажите, на что годитесь!
- Ауле, мастер мастеров, отец камня...
Рывок, Карантир ударился о скалу и обвис тряпкой.
-...Помоги мне, дураку, сумасброду, голову потерявшему...
Штырь обжег пальцы, раздался скрежет.
-Помоги одолеть твой камень, раз я проклятое морготово железо одолеть не могу...
Скрежет и треск. Стон.
-. Помоги одолеть камень, помоги удержать этого засранца... потому что даже ни один из них такого не заслужил!
С треском выпал кусок камня, приложив Карантира вскользь по голове, и всей тяжестью феаноров сын повиса теперь только на Ангроде. Только весу в нем было, честно говоря, в половину взрослого эльда, не больше.
Теперь можно медленно и осторожно, без рывков, втащить его на уступ. И помянуть ледовую погибель и медвежьи кишки при виде него. А потом нужно было ухитриться и привязать его к своей спине - ремнем своим, от налуча и от колчана. И тетивой. Лук и колчан ему при этом пришлось бросить вниз.
- Спятил?.. - только и прошептал этот.
- Да. Заткнись и не шевелись.
Но на самом деле Ангрод по-настоящему спятил тогда, когда сбросил сапоги, чтобы лучше чувствовать камень босыми ногами, и полез вниз. С привязанным феаноровым сыном на спине. Поминая через слово Ауле, Феанора, белых медведей, дураков, прущихся за безумным папашей, снова Ауле, безумных дураков, которые прутся за ними через льды, потому что даже такие дуболомы и негодяи и сволочи и воры как Феанор и его дети, их не остановят...
Снова Ауле. Снова белых медведей и тюленьи кишки вдобавок. Потом все сначала.
Цепь мерзко звякала.
По дороге вниз он добавил в этот список ругательств каменноголовых тупиц, сушеных на солнце придурков и орлиную кормежку. Жив ли этот тупица и придурок там, за спиной, было неизвестно. Проверить - невозможно. Можно только окликать, и иногда в ответ раздается стон или что-то нечленораздельное.
Солнце село, взошла луна. Стало холодно. Он все спускался, едва чувствуя пальцы.
Подумал только, что хорошо бы успеть до рассвета, а то выпадет роса, камень станет скользким. Ровно после этой мысли в камень чуть ниже с силой ударила стрела, заклинилась в щели. Он машинально отметил, что стрела не орочья, а нолдорская белоперая, опёрся на нее в движении. Потом, когда долго не мог нащупать ногой опоры, снова звонко ударили стрелы в камень, и он опёрся на три стрелы, вонзившиеся вплотную, те выдержали.
Когда под ногами оказалась не трещина и не уступ, а каменистая земля, любимая сестрица встретила его ледяным приветствием:
- Ты понимаешь, что любая орочья тварь тебя могла сейчас сцапать или зарезать, жердина ты дурная? А все из-за чего?!
- Я тоже тебя очень люблю, Нэрвен, - пробормотал Ангрод, с трудом развязывая ремни.
- Что это? Кто это? - спросила она с ужасом и почти с отвращением. - Или ты хочешь сказать...
- Да, это он.
- То, что от него осталось!
- На закате был ещё живой.
Пока Ангрод обувался и подбирал колчан и лук, валяющиеся под складой, Нэрвен облила спасённого водой и завернула в плащ. Взвалила на плечи, не обращая внимания на стоны.
- Ты что творишь?
- То, что уже не можешь ты. Немедленно спускаемся, вот что, - отрезала та, устремляясь к тропе. - Поспеши, если не мечтаешь познакомиться со здешними тварями!
Орков, погнавшихся за ними, отстрелил на подходе Аэгнор, что караулил на тропе.
- Что меня ждёт внизу? - спросил Ангрод, решив уже ничему не удивляться. - Ородрет с отрядом?
- Не мечтай. Ородрет помчался к Финроду, мы едва ускользнули за тобой.
- Кто дал вам лошадей? - воскликнул Ангрод внизу, забыв, что решил ничему не удивляться.
- Мы взяли их на южном берегу озера. Я решила, что раз кое-кто уплыли на кораблях без нас, то мы уедем на их лошадях без них!
Ангрод на несколько мгновений закрыл лицо руками.
Феанорова сына он усадил перед собой на седло, все также завернутым в плащ. Он его лично прибьет, как прибил уже двух других. Вот выздоровеет только...
Волки погнались за ними в предрассветный холодный час, когда зашла Луна. Лошади мчались через ночные луга на запад, и долгое время Ангрод надеялся от них оторваться. А потом - что рассвет тварей отпугнёт. Но эти твари - впервые - были слишком крупными и злобными, чтобы бояться света. Огромные черные волки мчались за ними размеренно и неутомимо...
- Брось меня, дурная голова, - вдруг отчётливо сказал Карантир. - Они отстанут.
- Заткнись!
- Ты... тупая золоченая башка...
- Язык в узел завяжу, - пригрозил Ангрод.
- Смотрите! - воскликнул вдруг Аэгнор. - Впереди!..
Всадники эльфов неслись им навстречу, не меньше полусотни, мелькали зелёные плащи подданных Дома Финарфина и ярко светились золотые волосы того, кто мчался впереди.
- Не говори, что ты тоже лошадей угнал! - крикнула Нэрвен, когда волки, скуля, умчались прочь, и их окружили свои.
- Нет, - сказал Финрод, - я честно попросил. Правда, подробности объяснял уже на скаку...
Ородрет молча вытолкнул вперёд мрачного Келегорма. На лице у того ещё не сошли оставленные Ангродом в прошлый раз синяки и ссадины. Хуан вот мрачным не был, метался между лошадьми, свесив язык.
- Вместе со сторожем украли, ай да братец! - завопил Аэгнор.
- Не украл, а уговорил. Без Хуана вас было бы выследить нелегко.
- Вот Хуаном бы и обошлись! Мозгов у него куда больше!
Келегорм сжимал кулаки, но молчал. Потом он увидел брата...
- Стоять, - сказал Финрод, хватая Келегорма за плечо. - В лечении здесь лучше разбираемся мы.
- Вы!.. Ангрод убьёт его!
- Я не для того этого негодяя со скалы на себе тащил, чтобы убить!!! - вспылил Ангрод немедленно. - Тебя и на это не хватило!
Только тихий голос раненого и остановил начинающуюся драку:
- Ты, лесной придурок... Не лезь, пусть делают, что хотят...
Дальше они ехали, меняя коней, без остановки до подножия гор Эйтель. И Ангрод не выпускал из рук этого негодяя. Иногда думал о том, как хорошо будет его побить, когда он станет снова сильным и здоровым. Но чаще - о том, довезут ли его живым, и бьётся ли у того сердце.
- Мы встанем лагерем здесь, - сказал Финрод, - и не тронемся с места, пока ему не станет легче. Сейчас переход через горы Карантира просто убьёт.
- А если по нашим следам сюда придут ещё волки и орки? - воскликнул Келегорм.
- Тогда, - сказал Финрод, - нужно послать гонца за помощью.
- Ты думаешь, Нолофинвэ позволит его защитить?
- Нолофинвэ может позволить защитить нас.
- Нет! - воскликнул Келегорм яростно. - За помощью отправлюсь я! К тем, кто действительно придет и поможет!
... Когда улеглась пыль за мчащимся к перевалу всадником, Финрод хмуро сказал братьям и сестре:
- Из этого может выйти примирение.. если только не выйдет междоусобицы из-за некоторых горячих голов.
- Нечего гадать, - сказала Нэрвен. - А теперь нарубите дров, мне нужен костер и горячая вода. Очень много горячей воды! И быстро! Задал мне работы, добрый брат!
- Потому что если он умрет, - сказал Аэгнор бесцеремонно, - вот тогда междоусобица начнется наверняка!
Что-то невнятное донеслось от раненого, которого уложили на землю, закутав в три плаща.
Ангрод присел рядом. Осторожно взял его за руку. Снова звякнула цепь - надо ее снять немедленно, она жжется в руках эльфов! Возможно, она жжет и Карантира прямо сейчас!!
- Что ты сказал?
- Я сказал... - у Карантира бежали слезы по щекам, - ...не дождетесь...
- Инструменты! У кого-то есть с собой инструменты для металла?? - закричал Ангрод, понимая, что цепь очень не проста, и работы много будет не только целителям.
- Только посмей, - сказал он, сжимая руку Карантира. - Я нес тебя с этой проклятой скалы и вез сюда, не для того, чтобы позволить умереть у меня на руках! Если выхода не будет - отрублю руку, но убить тебя этой дряни не дам.
- Не надо руку, - мрачная Нэрвен возникла рядом, протягивая мешок, в котором что-то позвякивало. - Как целитель скажу - достаточно отрубить большой палец вместе с основанием, и руку можно станет вытащить из наручника.
Карантира затрясло, Ангрода передёрнуло.
- Я запомню этот совет, - сказал Ангрод мрачно, - а теперь давайте сюда инструменты.
- Делайте... что хотите.. - прошептал Карантир и очень вовремя потерял сознание.
Ох и задал он детям Финарфина веселую ночку.
Трое мастеров попеременно пытались до утра снять проклятый наручник. Он не поддавался, словно смеясь, Карантир и в забытье стонал все чаще. Нэрвен и Финрод, сменяя друг друга, пели над ним Песни исцеления, но могли пока лишь поддержать его. К утру Карантир еле дышал, а Ангрод был близок к тому, чтобы исполнять совет сестры...
- Другого выбора у нас нет, - сказал серый от усталости Финрод. - Надо решаться. Иначе, стремясь сохранить часть, мы потеряем целое.
- И тогда избежать усобицы станет ещё труднее...
- Я беру решение на себя, - перебил его Ангрод. - И перед сыновьями Феанора тоже. Хорошо будет, если сестра права, хуже, если нет, но действовать надо.
- Я дала этот совет, я делю с тобой это решение, - Нэрвен вытянула бессильную руку Карантира, перехваченную ее поясом у запястья, как жгутом. Оттянула большой палец. - Действуй.
Ангрод ударил самым концом клинка, безошибочно рассчитав замах. Крови вышло неожиданно много. Они измазались оба, пока ее останавливали, и выглядели, ну, как сам Карантир в Альквалондэ примерно. Все было отстранённым, словно видным через толстое стекло, и очень обыденным. Нужно было сдернуть наручник, ободрав при этом половину сухой грязной кожи с ладони, остановить кровь, потом смыть кровь с себя, перевязать руку и в четыре руки начать отмывать израненного теплой водой, пока Финрод держит его голову и тянет непрерывно целительскую песнь.
Взошло солнце. Под его лучами наручник стремительно ржавел. Его отвезли подальше в степь и выбросили. Трое все работали, отмывая невероятно истощенное покрытое шрамами тело, вливая в него жизненные силы, закрывая песней от боли. И потом, на остатке сил - влив в него мирувор с целебными травами и вкормив несколько крошек лембаса.
Когда он сам спал-то в последний раз, муторно подумал Ангрод. Давно, перед тем как нашел скалу, в какой-то расщелине. Словно издалека он слышал, как Финрод отдает распоряжения о дозоре и охране.
- Я могу только заверить - в ближайшее время он не умрет, - едко сказала Нэрвен. - О состоянии его ума и духа будем судить, когда он очнётся. Боюсь, только проклятая цепь держала его в сознании, и могла скверно повлиять на разум.
- Ругаться, - проворчал Ангрод, - он будет в любом состоянии.
- Мы сделали, что могли. Пора отдохнуть. Пусть спит в тепле и набирается сил. После отдыха решим, что сможем сделать дальше. И ты, брат, тоже должен отдохнуть.
- В тепле, - пробормотал Ангрод, расстилая свой плащ на траве. Перевел взгляд на Карантира, выглядевшего маленьким и еле живым под двумя плащами. - Сейчас будет в тепле.
Придвинулся вплотную, укрылся верхним плащом и прижал к себе этого негодяя и феанорова сына. Прислушался к дыханию, к тихому стуку сердца под рукой. Если тот вздумает умирать, Ангрод заметит это первым.
Когда из-за перевала примчался первым Маэдрос с небольшим отрядом, готовые к бою, они с Карантиром ещё по-прежнему спали под одним плащом.