Весеннее солнце, уже касающееся верхушки крон Запретного леса, заливало ярко-оранжевыми лучами спальню. Северус как раз закончил делать домашнее задание по заклинаниям и теперь, отложив перо, смотрел на огненные блики на изящной серебряной чернильнице, пытаясь очистить сознание и забыть на время о школьных заботах.
Лэнс мягко коснулся его плеча. Северус обернулся и отметил про себя, что его волосы теперь отливали несвойственным ему рыжим блеском.
— Ты уже всё, käre?
— Да, профессор, — кивнул Северус и встал из-за стола. Лэнс провёл пальцем по его лицу, поправил свисающую сбоку прядь, Северус подался ближе, и они поцеловались: медленно, будто тщательно изучая друг друга, прижимаясь всё плотнее. Наконец Лэнс отодвинулся, но лишь для того, чтобы ему было удобнее добраться до завязок мантии Северуса. Очень скоро она полетела на пол. Северус тоже тем временем уже переключился на избавление профессора от рубашки (шёлковая ткань выскальзывала из рук Северуса, подрагивающих от волнения, в самые неподходящие моменты, что усложняло задачу), и уже через минуту они переместились в более тёмный угол, к кровати, которую уже не достигали стремительно теряющие яркость лучи заходящего солнца. Северус плюхнулся на кровать, увлекая за собой Лэнса, и тут в его лопатку неожиданно впился острый угол книги, которую, видимо, оставил там профессор, и которая была совершенно незаметна, сливаясь с зелёным покрывалом.
— С-сука! — вырвалось у Северуса. Он прикусил губу: несмотря ни на что, ему было неловко ругаться в присутствии Лэнса, который никогда не употреблял крепких выражений. Хотя кто мог поручиться за эти иностранные фразы… Лэнс встревоженно посмотрел на него и замер, нависая над ним почти вплотную.
— Что-то случилось?
— Да тут какая-то книга, — буркнул Северус, заведя себе руку за плечо. Он вытащил из-за спины том, переплетённый кожей с металлическими уголками. — У меня палочка на столе, давайте вы…
Лэнс, сев на кровати, поднял палочку, лежащую рядом, и книга плавно полетела на полку. Северус тоже сел и потянул его к себе. Теперь им ничто не помешает! Лэнс обернулся к нему с некоторой рассеянностью во взгляде, и Северус, несмотря на сгущающийся полумрак, поймал в его взгляде мимолётный образ, от которого он потерял дар речи. Лэнс был в постели с другим мужчиной! И они полностью были поглощены друг другом! Северус, сжимая кулаки, попытался рассмотреть его любовника, но образ быстро рассеялся, как дым, и Северус очутился перед барьером, совсем как раньше на уроках легилименции.
Он резко отшатнулся, вжимаясь в стену за балдахином. Желание и возбуждение мгновенно испарились. Лэнс опустил взгляд, но через какое-то время снова посмотрел Северусу в глаза.
— Извини, пожалуйста, мне очень жаль.
— Вам жаль?! — заорал Северус, и Лэнс вздрогнул от неожиданности. — Ну конечно! Как вы вообще можете сейчас думать про кого-то ещё? Я думал, вы… вы… а вы…
Он остановился, чувствуя, что задыхается от злости.
— Я согласен, это было крайне неуместно, — сказал Лэнс с сожалением в голосе. — Просто вся эта ситуация с книгой невольно напомнила мне другой очень похожий момент, вот и… Я не хотел, чтобы ты видел это!
В комнате было довольно прохладно, и Северус почувствовал, что его бросает в дрожь не только от волнения. Лэнс снова сделал попытку к нему приблизиться, но Северус бросил на него испепеляющий взгляд, и он остановился.
— Ты хотя бы накройся, тебе же холодно, — сказал Лэнс и пододвинул к нему покрывало.
— Нет, — угрюмо буркнул Северус, но, подумав, он правда подтянул к себе покрывало и завернулся в бесформенный свёрток.
— Ты же не думаешь, что я до сих пор что-то к нему чувствую?
— Откуда мне знать! Если вы вспоминаете его в такой момент!
— Но это просто вспомнилось, потому что было раньше, честное слово! — Лэнс махнул палочкой, зажигая факелы на стенах, потому что сумерки сгущались, а затем другим взмахом прибавил огонь в камине, потому что даже у него плечи покрылись гусиной кожей. — Мы давно расстались, и к тому же совсем некрасиво… Люди же не могут отвечать за каждое воспоминание, случайно пришедшее им в голову.
— И всё равно в постели со мной вы должны думать только про меня, — упрямо, но уже более спокойно сказал Северус. Он всё ещё чувствовал себя уязвлённым. Да, на самом деле он не думал, что Лэнс до сих пор пылает к тому мужчине тайной страстью, и его слова звучали достаточно разумно, но… он не должен был этого видеть! Пусть он знал, что Лэнс в прошлом, конечно, встречался с кем-то ещё, одно дело — знать, и совсем другое — видеть вот так собственными глазами.
— Северус, но ты же и сам иногда отвлекаешься и думаешь о посторонних вещах в постели! — заметил Лэнс. Он поднял с пола мантию и набросил её себе на плечи. — На прошлой неделе, например, ты думал, достаточно ли аргументов привёл в эссе по теории трансфигурации… Это, конечно, не очень приятно, но со всеми бывает, а я уж потом нашёл способ тебя отвлечь…
— Но это совсем другое! — возмутился Северус. — Я же не думаю про… про кого-то!
— А пару недель назад, — продолжил Лэнс, — у тебя промелькнула мысль про профессора Слагхорна, и я даже затрудняюсь восстановить извилистый путь твоих ассоциаций — надеюсь только, это никак не было связано с моей физической формой…
— Я не помню, — признался Северус. — Точно не с формой… Но всё равно это нельзя сравнивать, ведь даже если я про него и подумал в какой-то момент, то не так!..
— Конечно, не так, — согласился Лэнс, подавив смешок. — Я просто к тому, что такое происходит сплошь и рядом, и это не значит какой-то измены или пренебрежения. Волшебники, не владеющие легилименцией, могут вообще такого не замечать. Нам в этом плане сложнее, потому что мы можем ранить друг друга не только неосторожным словом, но и неосторожной мыслью. Я всегда стараюсь держать хоть какой-то барьер, и вижу, что ты тоже, и это хорошо, потому что у каждого должны быть свои личные мысли — но иногда мы все ошибаемся. Мы ведь с тобой уже как-то говорили на эту тему.
— А он… был чем-то похож на меня? — спросил Северус.
— Вообще нет.
— А почему вы расстались?
— Я думаю, — сказал Лэнс, — что нам с тобой лучше сосредоточиться на настоящем, как ты считаешь?
Северус с шумом выдохнул. Он и хотел бы узнать немного больше о том обрывке воспоминаний, который ему довелось увидеть краем глаза, и не хотел. Он должен знать всё! Лучше бы он вообще ничего не знал!
— Чтобы сосредоточиться на настоящем, вы не должны думать ни про кого из прошлого, когда вы со мной.
— О Мерлин, до чего же ты невероятно упрям, — закатил глаза Лэнс. — Я приложу все усилия, чтобы так и было, и во время нашей близости буду думать только о тебе. Давай сейчас это опробуем?
— Нет, — покачал головой Северус, заворачиваясь глубже в покрывало.
Лэнс вздохнул.
— Ты пойдёшь ночевать к себе?
— Нет, — снова сказал Северус. Хотя он уже почти совсем успокоился, удержаться от пререканий было не в его силах.
— Ну ладно, — сказал Лэнс. Он принялся одеваться обратно, бормоча что-то себе под нос, и Северус смог разобрать только «ужасный возраст».
— Не ужасный, — возразил Северус уже с откровенной нарочитостью.
Лэнс обернулся к нему, застёгивая запонку, их взгляды пересеклись — и они оба расхохотались.